Особо опасная ведьма

Наш пузырь каким-то образом отделился от пола подземелья, отверстия наверху и внизу затянулись все той же пленкой, и теперь мы плыли куда-то. Корни, кстати, так и остались свисать в воду из уже более широкой дыры. Все почему-то укоризненно на меня посмотрели, я смущенно прошлась взад-вперед и пожала плечами.

– Я случайно.

– Кто бы сомневался, – съязвил Пашка, за что чуть не получил ослиные уши, но вовремя увернулся, и они выросли у Кошки.

Дракончик с удивлением ощупал новое приобретение, я засмущалась и решила срочно все исправить, но тут наш пузырь на скорости рванул вверх, к поверхности. Все попадали на пол, не удержавшись на ногах, а я, уже сидя, с интересом наблюдала удивленные рожи монстриков, мимо которых мы проплывали настолько быстро, что они даже пасти открыть не успевали. Одному мы врезались в брюхо, вызвав у него бурю негодования. Он было бросился за нами в погоню, но не догнал – скорость не та.

– Ди, – ко мне подполз Коша, не доверяя постоянно идущему волнами полу, – и долго мы еще будем так подниматься?

– Может быть, всю жизнь, – просветила я его, и тут наш пузырь врезался во второй купол, покатился, обретая форму линзы, по его дну, и снова устремился вверх.

Мы представляли собой вопящую и ругающуюся кучу, хотя, если честно, ругались только мы с Кошей, мужчины сосредоточенно молчали, пытаясь разобраться в хитросплетении рук и ног и отползти в сторону.

– А-а-а! Мы умрем! Без еды! И воды! И вообще я есть хочу!

Коша обозрел наши лица, на него упорно никто не обращал внимания. Я сидела на коленях у Пашки, так как стенки пузыря были дико холодными. Странник намекал, что у него на коленях мне будет гораздо уютнее и теплее, но на вопрос: «У тебя что, коленки с подогревом?» – он обиженно замолк и с удивлением пронаблюдал, как Коша залезает к нему на ноги, заявив, что хочет все проверить и согреться. Сбросить дракончика, как и ожидалось, ему не удалось (Коша грозил покусать самое ценное, видимо намекая на ногу), так что странник просто закрыл глаза и постарался максимально расслабиться.

Тишина сковала всех своими вязкими объятиями, к верхней части пузыря прилепились три светляка, робко разгоняя сплошную темноту своим разноцветным свечением. Я, кажется, задремала.

– Я писать хочу! – расколол тишину надрывный шепот.

Все упорно молчали, притворяясь, что спят.

– Меня что, никто не слышит?

Тишина.

– Я писать хочу! Ой…

Минута молчания.

– Все нормально, я уже не хочу.

– Ах ты гад!

Я открыла правый глаз и с интересом следила за странником, вскочившим на ноги и теперь изучающим свои испорченные штаны. Коша сидел рядом и тоже за ним наблюдал.

– Я же говорил, а ты не слушал!

Его прожгли не предвещающим ничего хорошего взглядом, Кошка подумал и полез уже ко мне на колени, ища защиты и понимания. Я тихо хихикала, стараясь замаскировать веселье кашлем, но, по-моему, удавалось это мне довольно слабо. Пашка крякнул под двойной тяжестью, а странник опять сел неподалеку и надвинул на глаза капюшон плаща. Все стихло. За стенами чуть слышно шипела то ли вода, то ли крики невидимых рыб. Мне было тепло и уютно. Но тут…

– Я есть хочу.

Молчание.

– Придушите его, пожалуйста.

Как вежливо.

Бурчание в небольшом животе.

– За что?

Мой живот также выдал серию звуков.

– Ди, ты тоже хочешь? Ди-и-и…

– Да.

– Ну вот, мы кушать хотим!

– У меня есть два сухаря, вот, держи.

– А я?

– На.

– Спасибо, Ди, ты настоящий друг… А почему твой сухарик больше?

– Хорошо, давай поменяемся.

Пыхтение, сосредоточенное измерение длины засохшего кусочка хлеба.

– Я ошибся, на.

– Ты откусил от него?! Три раза!

– Ди, ну я же должен был найти меньший, а они одинаковые были.

– Прибью!

– Не надо, мы же друзья.

– Хочешь, я сделаю это за тебя? – Мягкий голос пострадавшего странника.

– А ты вообще сиди и молчи со своими мокрыми штанами. – Это Коша.

Рычание из темноты.

– Ладно, ты есть-то обкусанный сухарик будешь?

Хрустение и чавканье.

– Я так и знал, что пожадничаешь.

Огорченный вздох.

И все это в полной темноте, так как светить нам было совершенно нечем. Светляки сдохли час назад, а пузырь все поднимался. Волшебство я решила пока поберечь.

Сколько мы так плыли – не знаю. Вокруг только изредка проносились прямые туннели ходов, а вскоре и их не стало. Рыб почти не было, а чудовища встречались редко, короче – скучно. Я кое-как сотворила заклинание, делающее пузырь теплым, но с рук Пашки все-таки не слезла, закутавшись в полы его куртки и прижимая к животу горячего дракошу. Помнится, когда я однажды заболела, простыв после ночевки в лесу под непрекращающимся дождем, Коша точно так же лежал у меня на ногах и грел своим теплом, изредка убегая, чтобы нарвать нужных травок и сварить на собственном огне в котелке настой, о котором в свое время узнали от одной селянки. Он тогда так боялся, что я умру и брошу его, что даже тихонько плакал по ночам, когда думал, что я сплю. Но я выкарабкалась, выберемся мы и сейчас.

– Смотрите, кажется, вода стала светлее.

Я высунула нос из куртки и сонно огляделась. Вода и впрямь с каждой секундой становилась все более голубой, а не чернильной, как недавно, значит, сверху есть что-то, что ее освещает.

– Может, солнце? – предположил Пашка, спихивая меня с колен, но я крепко вцепилась в его теплую куртку, и ему пришлось-таки с ней расстаться.

Завернувшись в нее, как в плащ, я встала на колени и подняла голову. И вправду вверху уже видны были лучи пока еще далекого солнца.

– Мы вот-вот всплывем. – Странник встал, как и я, глядя наверх. – А вон и поверхность, видишь?

Я кивнула, забыв, что он меня не видит, но он, кажется, понял.

Пузырь летел вверх все быстрее и быстрее… и вдруг, будто пробка из бутылки, выскочил из воды, поднялся над морем и снова окунулся. Мы, естественно, все попадали, Коша проснулся и с перепугу укусил того, кто на него сел, – это оказался Пашка, заоравший не хуже убиенной птички. Немедленно завязалась веселая потасовка, в которой оба старались оказаться сверху. Я же подошла к страннику и с интересом начала осматриваться.

На огромном голубом небе сияло солнце, а вокруг, насколько хватало глаз, мирно покачивались небольшие зеленоватые волны.

– Ну что ж, по крайней мере мы на поверхности, осталось понять, есть ли тут суша. И если есть, то где.

– Корабль! – заорал Кошка.

Я удивленно обернулась и обнаружила его сидящим на спине поверженного Пашки – тот уже не сопротивлялся, прижавшись носом к дну и разглядывая косяк проплывающих мимо рыб. Но, услышав о корабле, Паша тут же встал, в ходе чего дракоша кубарем скатился вниз.

– И вправду корабль, – удивился Паша, – прямо чудо какое-то.

– Их два, – просветил нас снизу весьма недовольный голос, – а я ничего не вижу!

Пришлось поднять и Кошу.

Кораблей и впрямь было два, и, судя по всему, между ними шел бой, уж слишком близко, буквально впритык друг к другу, они стояли – небось сцепились абордажными заклинаниями. И точно: один из фаерболов, отклонившись от курса, с шипением погрузился в воду неподалеку от нас.

– Вот это да! – поразился дракончик. – Корабли отсюда – совсем маленькие, а заклинания долетают.

– Надо помочь одному из них, за это они и довезут нас до суши.

– Ткни пальцем, – саркастически улыбнулась я, – какому помочь, а я – всегда за.

– Ну-у-у.

– Вот-вот, и я о том же. С такого расстояния мы не поймем, кто есть кто, а если я заклинанием приближу нас туда, то у меня не останется магии, и я не то что помочь, а даже нас самих от шального фаербола не защищу.

– Значит, остается ждать, – нахмурился странник.

– Угу, а пока ждем, может мне кто-нибудь объяснить: во-первых, как мы выберемся из пузыря, и, во-вторых, где мы находимся?! – поинтересовался Коша.

– А чего тут объяснять, мы в мире Ди.

– Не поняла.

Странник обернулся ко мне.

– Помнишь, я рассказывал тебе о цвете каждого живого существа, который совпадает с цветом мира, в котором он живет?

– И что?

– Твой цвет совпал.

– Так ангел нас не обманул, – удивился Пашка, – и мы и вправду попали в свой мир.

– М-да, только вот не думала я, что в нашем океане обитает целая неизученная цивилизация.

– Нет, – мотнул головой странник, – тот мир имел другой цвет, а значит, и отношения к этому он пока не имеет.

– Что значит пока? – не понял Паша.

– Пока эти два мира не откроют друг друга и цвета их жителей не перемешаются в их детях, они разные.

Я сделала вид, что все поняла, Коша мучительно размышлял над сказанным, а Паша заметил, что оба корабля идут ко дну.

– Так, надо что-то делать, – мгновенно изменила я направление мыслей. – Держитесь, мы просто обязаны успеть спасти хоть один из них!

Робкое Кошино «А за что держаться?» потонуло в реве воды, наш шар, подкрепленный парой-тройкой не очень сильных, зато в сумме надежных заклинаний, несся, подскакивая по поверхности в направлении кораблей. Нас трясло и подбрасывало, переворачивало и швыряло из стороны в сторону, но мы приближались к цели. Шар еще раз подскочил, его забросило на какую-то выпирающую из борта корабля доску, и он со страшным грохотом лопнул, а мы кучно попадали в воду на глазах у ошалевших моряков.

Коша вылез первым и даже взлетел, подбадривая нас криками и разыскивая меня. Я не сразу сообразила, куда плыть, и сначала рванула вниз, а не вверх, но меня схватили за пятку и рывком утянули к поверхности. К счастью, отбиться заклинанием я не догадалась, а потому уже минут через пять бегала по палубе и орала на одноногого капитана, чтобы он показал мне, где течь, так как я ведьма и могу ее заделать. До него дошло не сразу, но когда он вник, то немедленно препроводил меня в трюм, где я полчаса, командуя полуживыми и легко раненными матросами, а также Пашкой и странником, закрывала дыры заклинанием, а они забивали их досками, пока вода не текла. Плюс я телепортировала уже набранную кораблем воду обратно за борт, и вскоре работа была закончена. Счастливый капитан заявил, что очень нам рад, предоставил свою каюту и клятвенно заверил, что довезет нас до ближайшего порта Карнии. На мой вопрос, кто такая Карния, мне пояснили, что это материк. После чего я мудро пошла спать, на ходу испаряя влагу со своей одежды и дымясь от тут же образовавшегося пара. Моряки уважительно смотрели мне вслед, просвещая друг друга, что я великая и крутая ведьма. Второй корабль с бульканьем затонул окончательно.

ГЛАВА 6

Я не буду рассказывать, как мы плыли по вполне спокойному морю. Могла бы поведать, как лично укокошила многоголовую гидру, вдруг вылезшую из воды… но ее убил странник: мечами отсек все три головы, пока я лениво прижигала ее бородавки молниями, наблюдая за тем, как она верещит от злости и пытается меня достать, но каждый раз неизменно натыкается на лезвие меча. Пашка тоже полез геройствовать и врезал по чешуе лазерами. У гидры появилось пять дырочек в шкуре и висящий на ухе одной из голов Коша. Но толку это дало мало, поэтому Пашка решил заняться более полезным делом вроде спасения бедной вредненькой меня. Я, кстати, отбивалась, угрожала и пыталась кусаться, не желая прерывать удовольствие, но меня перекинули через плечо и нагло утащили в каюту, а еще через пять минут туда же вошел довольный странник, закончивший издеваться над морским чудовищем: с его меча стекала маслянистая кровь.

– Предлагаю ее связать и засунуть в рот кляп. – Пашка рассматривал покусанную руку и обращался явно не ко мне.

– Согласен, – ухмыльнулся странник, – с кляпом и привязанная к кровати, она явно доставит меньше проблем.

– ?!!

– Извините. – В каюту вошел Коша, нашел меня всю красную и пытающуюся что-то сказать взглядом и тут же залез на кровать. – Ди, ты мне обещала вернуть прежние уши!

Я перевела гневный взгляд на дракошу, что-то буркнула и вернула ему уши на место. Коша с удивлением рассматривал новый ослиный хвост.

– Что-что вы сказали?! Меня – связать?! Щас!

– Ди, а чего это такое?

– Коша, не мешай! Да я вас сейчас самих в табуретки!..

– Ди, у меня что-то с хвостом.

– Подожди. Так, на чем я остановилась?

Но эти двое уже успели смыться, и передо мной сидел один Коша, возмущенно тычущий в меня хвостом с кисточкой… Как с кисточкой?!

Вскоре восстановленный Коша вылез из каюты, посмотрел на Пашу и странника и заявил:

– Она спит, я могу постоять на стреме, пока вы не закончите.

Паша кивнул и запасся огромным канатом, но странник его остановил:

– Шутка зашла слишком далеко.

Паша пожал плечами и бросил канат обратно на палубу.

– Как хочешь, но ты об этом скоро пожалеешь.

И он пожалел. Нет, я совсем не злопамятная, я долгопомнящая! Так что теперь каждый день я выходила на палубу в коротких шортах и рубашке, прохаживалась перед странником и делала всем пакости, главным образом от скуки. Например, на палубе теперь постоянно валялась банановая кожура, попадавшаяся под ноги исключительно ребятам, сверху падали канаты, вокруг парней вились тучи мошкары, а каждая птица считала своим долгом клюнуть их хоть раз. Пашка со странником пока держались, но уже смотрели на меня совсем не ласково, явно подозревая во всех неприятностях. Кошу я не трогала, он подавал самые классные идеи. Ну, например, про мух в супе: я на всякий случай топила их там десятками, и каждый раз парням подавались тарелки с массово покончившими жизнь самоубийством насекомыми, их можно было выковыривать долго, повар только в затылке чесал, не понимая, как они там оказываются. Или вот еще: подложить на стул издающую определенные звуки подушку. Я тут же начала подкладывать, и не подушку, а стулья. Эффект – потрясающий, этих двоих команда прозвала вонючками и отказывалась садиться с ними за один стол.

Но меня каким-то образом вычислили, нашли и сурово наказали, заставив каждый день мыть палубу кривой шваброй и дырявой тряпкой. Я пыталась сопротивляться, даже колдовать, но друзья были неумолимы, так что пришлось подчиниться. Временно на корабле установился шаткий мир (я так уставала, что на пакости сил не оставалось, а тут еще Коша приноровился кататься на тряпке).

Ну да это все неважно, важно то, что уже через неделю непрерывной качки и мытья палубы мы наконец-то увидели землю и тем же вечером прибыли в порт.

Как я поняла, этот материк мне не был известен, и, как ни странно, времена года тут не зависели от территории – на всем материке царило либо лето, либо осень, зима или весна. Это было странно и непривычно, но Пашу порадовало. Он сказал, что именно к такому он и привык с детства. Кошмар, как так можно, скучно же.

Распрощавшись с капитаном и командой, мы сошли на берег. Город, в порт которого зашел корабль, назывался Кара и был довольно большим. Дома и улицы в нем были каменными, дома еще и высотой в несколько этажей, на каждом из которых жила одна семья, а попасть туда можно было по витой каменной же лестнице, расположенной сбоку. Улицы были довольно широкими, дома не стояли, как у нас, впритык. Кварталы располагались квадратами, в центре каждого была своя площадь, а между кварталами тянулись широкие проспекты с торгующим людом. Кварталов всего было девять, и расположены они были квадратом – по три на каждой из его сторон, отгороженные от внешнего мира высокой каменной стеной с башенками и часовыми, прогуливающимися между ними. В центре же города располагался великолепный зеленый парк, доступный для каждого горожанина, с каменными скамейками, закутками и небольшими, находящимися в глубине магазинчиками с пристроенными домиками тех, кто не относился к расе людей и не пожелал жить среди них. Это были эльфы, гномы, дриады, каждая из которых выбрала себе по дереву, и, возможно, кто-то еще, точно не знаю. А посреди парка стоял роскошный огромный дворец здешнего монарха Карпа Четвертого, но все звали его просто ваше величество.

Все это и кое-что еще мы узнали в портовой таверне от какого-то бродяги, клянчащего выпивку. За бутылку рома он согласился поведать нам все, что знал, но мы потребовали конкретики, и он сдался:

– Лучше всего вам устроиться в Сонном квартале, там только живут и ничего не делают, уходя и приходя с работы каждый день. Вряд ли вам там зададут много вопросов.

Мы переглянулись.

– А вот зверушка ваша довольно приметна, так что вам лучше избавиться от нее, а не то жди беды.

Коша подавился пирожком, выпучив от удивления глаза.

– Можете и мне отдать, а я уж куда-нить пристрою, – предложил бродяга, уже протягивая к Коше руки.

Тот от испуга выдохнул струю пламени прямо в лицо бомжу, с которого вместе с пеплом волос осыпались дымящиеся блохи. Фу…

Мужик икнул и свалился под стол, Паша проверил – дышит. Ну и фиг с ним.

– Я нечаянно, – извинился Коша, но его никто ругать и не собирался.

– Старик прав, лучше пока устроиться в Сонном квартале, а там посмотрим, – сказал Паша.

– У меня другое предложение.

Мы удивленно посмотрели на странника.

– Я могу открыть портал в твой мир, ты здесь чужой, а там тебя ждут.

Паша побледнел, буквально пронизывая взглядом странника, спокойно смотревшего на него из-под капюшона, с помощью которого он скрывал свои чересчур странные глаза и длинные уши.

– А как же вы?

– О Ди я позабочусь. Если ты еще не заметил, мы обручены.

Мои брови поползли вверх, я с интересом слушала такие откровения. Это я-то обручена?

– Я… не знаю.

– Ди, так вы чего, поженитесь? – тут же пристал Коша.

Паша не отрывал от меня глаз.

Я очень ласково улыбнулась страннику, он насторожился, но пока еще ничего не понимал.

– Да, мы поженимся. – Он мне тоже ласково улыбнулся. Губы мои уже шептали заклинание, а руки чертили на столе символы. – Она принадлежит мне с тех пор, как надела это кольцо, я ее повелитель.

Внутри меня горело пламя, хотелось кое-кого убить. Значит, зачарованные колечки сонным девушкам дарим. Ну погоди у меня.

– Что ж… – Пашка отвернулся, чтобы не видеть наших счастливых физиономий (лично моя улыбка все более заметно дергалась, буквально приклеившись к лицу).

Странник повернулся к Пашке и кивнул:

– Если встанешь и сделаешь шаг назад, то…

Я сидела и прямо-таки светилась гордостью, а Пашка с Кошей удивленно рассматривали сидящего на лавке огромного черного тигра с внушительными клыками и черными же глазами горта.

– Р-р-р…

Коша повернул голову и, прищурившись, посмотрел на меня. Я поежилась под этим взглядом, а дракончик подошел поближе и ткнул в тигра пальцем.

Тигр зарычал, мгновенно поворачиваясь к Коше, тот пискнул и кубарем укатился к Пашке.

– Ты что сделала?

– Ничего особенного, – пожала я плечами, – лет пять побудет тигром, между прочим, их здесь много, я видела – используются для охраны, правда, не такие огромные и других цветов. – Я поморщились: и тут выпендрился! – Но ему точно никто не удивится. – Я перевела задумчивый взгляд на Кошу.

– Мама! – икнул он и попытался убежать.

Но не успел. Небольшое заклинание, взмах рук и… ничего.

Дракончик, зажмурившись, ощупывал себя с головы до ног, потом рискнул открыть правый глаз, левый и…

– Ди, у тебя что, не вышло? – удивился Пашка, рассматривая счастливого Кошу, зависшего у небольшого настенного зеркала.

В этот момент к зеркалу подошел какой-то паренек, забежавший в таверну, столкнулся с Кошей головами, ойкнул и удивленно начал оглядываться по сторонам.

– Почему не вышло, – удовлетворенно улыбнулась я, – все вышло так, как и задумывалось.

– Его никто, кроме нас, не видит.

Я кивнула, а тут та же мысль пришла в голову и Коше, и он, весь счастливый, срочно полетел на кухню, откуда вернулся очень и очень не скоро и шагом, не рискнув подняться с таким весом в воздух.

Я встала из-за стола, подошла и подняла его на руки, рядом вышагивал черный тигр. Паша осторожно вылез из-за лавки, стараясь не сделать шаг назад, как говорил ему странник.

– Боишься? – Я вручила ему Кошу.

– Я пока не готов оставить тебя здесь одну.

Я была глубоко тронута, покраснев как рак. Он только ухмыльнулся и первым вышел из таверны. Тигр боднул меня, застывшую около стола, головой под коленки, отчего я чуть не рухнула.

– Да иду я, иду.

Он лукаво на меня посмотрел, я снова покраснела. А вообще, судя по всему, этот тип не очень-то и огорчился, став кошкой, пусть и такой большой. В голову закрались первые сомнения относительно того, что он не сможет расколдоваться до прошествия срока сам. Так, ладно, с этим я разберусь позже. А пока начался дождь.

ГЛАВА 7

– И тут нам отказали, – вздохнул Коша.

Мы посетили уже пятый дом, но каждый раз консьерж, живущий под лестницей, говорил, что мест нет.

– Я замерзла, устала и хочу есть.

Тигр невозмутимо шел рядом, черный и грациозный, как тень. Паша больше молчал, но чувствовалось, что и его такая погода не греет.

– Может, там нам повезет? – Коша ткнул лапкой в какой-то темный силуэт, при ближайшем рассмотрении оказавшийся небольшим одноэтажным домом с единственной табличкой на двери: «Живите кто хотите, но утром придет хозяин и возьмет деньги за съем: два куца за седмицу».

– Класс! – обрадовался Коша и полетел открывать дверь.

Та подалась без труда и скрипа. Нас встретило темное помещение со смутными силуэтами мебели.

Я зажгла четырех светляков поярче, заставив их зависнуть под потолком.

– Ну что ж, – дверь закрылась за нашими спинами, – здесь вполне уютно.

Я с сомнением посмотрела на Пашку. Хотя… было что-то здесь такое, что навевало покой и умиротворенность, правда, тут следует убраться. А так – вполне ничего, даже камин есть.

Там был и камин, и несколько пушистых звериных шкур, разноцветными пятнами устилавшие пол, в них так и тянуло зарыться с головой. У камина стояло два массивных кресла с высокими мягкими спинками, у противоположной стены расположился доверху заполненный книгами шкаф, а рядом – еще одно кресло и небольшой полупрозрачный столик. Посреди комнаты стоял широкий круглый черный стол, гармонирующий с окружающей обстановкой и со стоящими неподалеку пятью стульями. Из этой комнаты вело еще три двери: в две спальни и небольшую кухоньку.

– Ну что ж, пожалуй, тут и останемся. А теперь, Паш, давай разувайся, не фиг шкуры марать, и марш готовить ужин с Кошей, а я пока приберусь.

Пашка без звука скрылся на кухне, а я, прошлепав босыми ногами в центр комнаты, забралась на пыльный стол, развела руки в стороны и громко и отчетливо прочитала заклинание чистоты, мысленно очертив вокруг дома контур, в пределах которого и должно подействовать колдовство.

Вскоре из всех окон и двери рванули наружу клубы пыли, а я, чихая и кашляя, сползла со стола, пытаясь пригладить стоящие дыбом волосы.

Дверь на кухню со скрипом отворилась, и в ней возник скорбный силуэт встрепанного Пашки, держащего в руках принесенный из таверны ужин. Картошка был в штукатурке, курица – в грязи и паутине, а котлеты пожирали два червяка.

– Фу, – сообщил Коша, влетая в зал (так я окрестила это помещение). – Это есть низзя.

– Выкинь, – кивнула я.

Паша пожал плечами и молча выкинул это в ближайшее окно. За ним тут же раздался мяв удивленных такой подкормкой котов.

Я закатила глаза, произнесла еще одно заклинание, и тут же у нас на столе задымились три тарелки с картошкой, жареным мясом кабана и солеными огурчиками.

На вопросительный взгляд уже жующего Пашки ответила коротко:

– Из трактира. Но… – я с трудом проглотила кусок, – я оставила им плату.

Пашка отстал, зато из угла медленно поднялась и подошла к столу черная тень.

Я напряглась, и перед удивленным тигром материализовалось огромное блюдо с останками кабана. Посвящать Пашку, одобрительно наблюдающего за питающимся тигром, в то, что за это заплатить я уже не смогла, мне не хотелось. Пущай думает, что все честно, хотя, учитывая, что хозяина заведения еще и Кошка сегодня объел… ну что ж, такова уж его трактирщицкая доля… наверное.

Коша пару раз пытался подлизаться к тигру и стырить хоть кусочек, но тот не давал, отгоняя возмущенного дракончика внушительной лапой. Пришлось делиться с троглодитом самой,'а то ведь всю ночь будет переживать, что его толком не накормили. Что тут скажешь: растущий организм.

– И что же мы будем делать дальше? – Паша откинулся на спинку стула и внимательно на меня посмотрел, ожидая, когда я изреку что-нибудь сногсшибательное.

Я сделала умный вид и возвела глаза к потолку. Там ничего интересного не было.

– Ну я думаю, что, во-первых, надо найти работу, без денег мы долго не проживем…

– Какую? – Это уже Коша. Можно подумать, он сам будет работать.

– Поискать надо. В городе наверняка где-то есть объявления, что нужен маг для того-то и того-то или воин… да мало ли кто, главное, что мы кое-что умеем и здесь за нами никто не охотится.

Коша одобрительно кивнул, из-под стола послышался хруст раздрабливаемых костей.

– Какой он все-таки обжора, – взгрустнул Коша.

– Ладно, предлагаю всем идти спать, тем более что тут есть две ванные комнаты, по одной на каждую спальню, а ведь надо еще и душ принять.

Тигр тут же лениво вылез из-под стола, глядя на меня честными кошачьими глазами. Я представила, как забираюсь в ванну. А он за мной наблюдает… Ага, щас!

– А ты, мой дорогой, – я почесала его за ухом, и этот гад замурлыкал, – поселишься в комнате Паши. Пошли, Коша.

– Да, в комнате Паши! – грозно подтвердил Кошка и первым влетел в нашу спальню.

А эти двое остались один на один, возможно, подготавливая великий заговор против меня, а может, просто доедая ужин.

Утром пришел хозяин: довольно пожилой гном с совсем белой бородой и важным видом. Паша отдал ему требуемую плату, с тем и расстались до следующего месяца, весьма довольные друг другом.

Я вышла из комнаты сонная, в штанах и ночнушке и тут же поинтересовалась, чем это так вкусно пахнет. Паша почему-то покраснел.

– Да вот у нас тут, оказывается, есть домовой по имени Нита, вот она и согласилась помогать по хозяйству.

– Она?

Я вошла на кухню, оглядываясь по сторонам и ища взглядом эту самую хозяюшку. Первое, что я увидела: высокая гора блинов, остывающих на подоконнике, неподалеку на небольшом столике стояли баночки с вареньем и сметанкой и кувшин с холодным морсом. И только потом я увидела невысокую, стройную фигурку девушки, так быстро и споро работающей, что и не сразу глазом ухватишь.

– Ты домовая?

Она удивленно обернулась. Ничего особенного: милое личико, нос в конопушках и голубые глаза, отличающие всех, кто принадлежал к этой расе, окутанные маревом ресниц. Волосы аккуратно заплетены в длинную, перехваченную тонкой синей лентой косу, и небольшие, покрытые золотым лаком коготки на пальцах. Острые подвижные ушки слегка шевелились, высовываясь кончиками из-под волос и придавая девушке какой-то неуловимый шарм, что ли… короче, они ей шли.

Робко улыбнувшись, она все-таки кивнула.

– Молодец, – зачем-то ляпнула я.

Сев за небольшой столик, я пододвинула к себе морс и осторожно отпила прямо из кувшина.

– Здорово, лучший морс, который я когда-либо пила.

– Мням… чавк… и блины нишего!

Я посмотрела на стремительно пустеющее блюдо, на сидевшего неподалеку и сильно перемазанного в варенье Кошу и сердито заерзала на стуле. Драться с собственным драконом из-за блина при домовой было неудобно.

Девушка же, быстро все сообразив, тут же напекла еще штук пятнадцать (я не всегда успевала взглядом за движениями рук) и поставила с поклоном их передо мной, робко мне улыбаясь. Чавканье на кухне стало более дружным, а вскоре к нам присоединился и Паша, почему-то постоянно косясь на девушку и отчаянно краснея, как и она сама.

Я старательно проглотила все укушенное и принялась увлеченно наблюдать за этой парочкой, уже не удивляясь тому, что домовая не просто показалась на глаза обитателям дома, но еще и принялась готовить и убирать днем, а не ночью, как это принято. По крайней мере ясно, что она сирота: семьи домовых редко разлучаются, а если бы у нее были родственники, они никогда бы не потерпели такого грубого нарушения всех правил и заветов предков.

– Ну я поела, – сообщила я и встала из-за стола, счастливая оттого, что не надо мыть посуду: деньги да помощь всегда обижали домовых, если помощь, конечно, оказана в их время. Оттого ночью никто и не прибирает.

Паша тоже вскочил как ошпаренный, долго и пространно благодарил Ниту за вкусный обед и чуть не упал, споткнувшись о порог кухни, поскольку зачем-то пятился к выходу. После чего сильно покраснел, впрочем, как и она, и буквально вылетел одеваться, нам ведь еще надо было идти в город.

– Ну а теперь говори. – Я снова села, напустив на себя суровый вид опытной ведуньи.

Коша под столом почему-то захихикал, но я ему наступила на хвост, и он с воплями удалился. Девушка удивленно посмотрела ему вслед.

– Да хватит краснеть как маков цвет. – Я проницательно ей подмигнула, она смотрела на меня как-то странно; может, я что не так говорю? – Слушай, зачем ты ему показалась, я понимаю: по нраву пришелся, – н-да, а я-то думала, что дальше краснеть невозможно, – но ведьме-то ты зачем на глаза вылезла? Значит, просьба есть. Какая? Так что не ломай дурочку и говори, что надо.

Коша по-пластунски вполз обратно, под нашими удивленными взглядами заполз под стол и там зверски укусил меня за ногу. Я заорала, Нита захихикала, а Коша пулей вылетел за дверь, уже там крикнув: