Особо опасная ведьма

– Блины готовы, идите к столу, – сунула в проем двери голову хозяйка и тут же удалилась.

Я радостно бросила Кошу отмокать дальше и побежала за блинами. Сзади раздался грохот падающего таза, и мимо меня промчался весь в мыле и мокрый Коша, старясь успеть к столу первым.

Блины были и впрямь на радость: с вареньем и клубничным, и земляничным, и смородиновым, в погребе у хозяев даже персиковое нашлось. Правда, Паша, откуда-то вернувшийся и весело с нами поздоровавшийся, предпочел варенью сметану, ну так можно совмещать!

После завтрака Коше было торжественно возвращено Пашей его колечко.

– Не поняла, – удивилась я, наблюдая, как Коша торопливо прячет блестюшку обратно в мешочек, а тот закапывает в мешке Пашки.

– Все нормально, просто я кое-где подработал, и теперь у нас есть деньги.

Взглянув на пригоршню золотых, мы с Кошей открыли рты.

– Это чего, деньги? – поинтересовался драконник, трогая монеты лапой.

– А откуда? – выгнула я левую бровь. – Может, расскажешь, кого ограбил?

Пашка улыбнулся и рассказал.

В этом селе отдыхает один довольно богатый человек, у него неплохой дом, хороший двор и преданные слуги. Ему нравится здешняя природа. Короче, идиллия. Пашка, узнав об этом от старосты, просто взял да и пришел к богачу. Сказал, что может сконструировать аппарат, который будет показывать, врет человек или нет.

– В мой перстень вмонтирован детектор лжи. Такой каждому из нас выдавался перед полетом, плюс на всякий случай еще одно устройство вмонтировано в небольшую булавку. Захочешь – прицепишь такую незаметно к одежде собеседника и узнаешь степень его искренности. Если головка булавки покраснеет – врет, зеленая – говорит правду, а желтая – значит, и сам не знает, правда это или ложь.

Богач заплатил Паше солидную сумму после испытаний на себе в закрытом помещении.

– А теперь, я думаю, нам надо срочно отсюда сматываться, – закончил рассказ Паша.

– Почему? – удивилась я.

– А потому, что скоро до покупателя дойдет простая истина: коли у продавца есть этот товар, значит, найдется и еще чего поинтереснее.

– Резонно, – кивнула я, и мы, наспех распрощавшись с хозяевами, покинули гостеприимный дом.

Только было уже поздно: у крыльца нас ждали около двадцати дюжих молодцов с дубинами да саблями.

– О, смотрите-ка, какая девка красная, чур, я первым буду! – радостно заржал парень с тоненькими усиками над слюнявой губой.

С него я и начала.

– И все-таки мне кажется, что ты уж слишком жестока. – Коша ради разнообразия летел рядом, описывая круги над нами. – Нет, ну я понимаю, пятачки бы им отрастила или там носы поувеличивала, но сделать их… Как ты там их назвал? – обратился он к Паше.

– Кентаврами, – послушно повторил Паша.

– Во-во, китарами, это чересчур.

Я пожала плечами. Тогда я была настолько зла, что опять колданула не подумав. И сеть небольших разноцветных шариков просто окутала фигуры этих придурков, и вправду решивших, что с ведьмой можно вести себя так же, как и с дворовой девкой. Вот и пусть теперь такими жеребцами побудут, коль сами себя с ними сравнивали.

Коша, о чем-то замечтавшись, не вписался в очередной круг и со всего маху врезался в дерево. Дерево выдержало, Коша – нет. Он тихо сполз по стволу на землю, Пашка его подобрал и аккуратно сунул в мешок, пусть там в себя и приходит.

Мы шли по довольно широкой тропинке, которая в будущем обещала, если верить карте, вывести на нормальную дорогу к портовому городу Каргу. Там мы и собирались присмотреть корабль, на котором поплывем к одному из островов. Пока еще не выяснено было к какому, но мы думали над этим, тыча по ночам в карту пальцами и с умным видом рассматривая то один, то другой.

– Я жив? – поинтересовался мешок за спиной у Паши.

– Жив, жив, – успокоила я его.

– А почему так темно?

– Ты в мешке.

– А-а-а. Тогда понятно.

На нос упала первая капля. Подняв голову, я увидела хмурящиеся облака и поняла, что мы только что пересекли границу следующей зоны. Лето осталось позади, так же как до него зима, а в этой зоне начиналась осень со своей слякотью, дождями и ветром. Я поежилась и, достав плащ, накинула его на плечи и натянула на нос капюшон. Паша последовал моему примеру, стараясь при этом не потревожить дракончика. Но мешок довольно быстро намок, и Коша сам из него выбрался и перелетел к Паше на руки, занавесившись складками эльфийского плаща, которому ни дождь, ни холод нипочем.

– Мы не сможем здесь заночевать, – покачал головой Паша. – Скоро все вымокнет, будем спать в грязи и под дождем.

Я кивнула; мой нос медленно, но верно синел.

– Впереди на карте есть еще одно селение, но надо будет отклониться на запад. Кстати, у него каменные стены, это почти город, так что если повезет, то мы там и лошадьми сможем разжиться.

Возражений не было, и мы повернули на запад. То есть это Паша повернул, я же понятия не имела, где какая сторона света находится.

До селения мы дошли только к вечеру, плащи спасали от холода и дождя, а вот ноги были мокрыми и озябшими дальше некуда. Паша пару раз саданул кулаком по створкам ворот, и в открывшееся окошко минут через пять высунулась взъерошенная и недовольная физиономия стража.

– Открывай!

– А вы кто такие?

– Путники, ходим по свету.

– Ну и ходите дальше, мне-то что.

Я подошла ближе и сверкнула фирменными вампирскими клыками в оскале улыбки. Ворота немедленно распахнулись. Правильно, никто и никогда не хочет поссориться с вампиром. Я, задрав нос, прошла мимо трясущегося стража. Паша, шедший следом, зачем-то дал ему в глаз. Страж даже не заорал и, сидя в грязи, проводил нас угрюмым взглядом.

– Ты зачем его ударил? – прошипела я.

– А чтоб в следующий раз не выкобенивался, а пускал сразу.

– Дурак, он же на плату намекал, вход – платный, для того и окошко прорублено.

Паша удивленно почесал затылок. Я только вздохнула: какой же он еще все-таки необразованный, элементарных вещей не знает.

ГЛАВА 7

Город был как город – грязные улицы, темные подворотни, унылая главная площадь перед домом правящего здесь с позволения короля наместника. Да все как обычно. Рынок бурлил и жил своей жизнью, беззубые вышибалы встречали широкой улыбкой всех входящих в заведение «Сытый хряк», а трактирщик раздавал оплеухи нерадивым мальчишкам, разносившим еду да выпивку. Один такой, весь встрепанный и чумазый, выбежал из дверей таверны, оглядел нас с головы до ног, не обнаружил ни лошадей, ни багажа, презрительно сплюнул и вальяжно удалился.

– Ди, по-моему, нас только что оскорбили, – высунулся из-под плаща Пашки Коша, возмущенно сверкая глазами в сторону паренька.

– Да ладно тебе, еще детей будешь обижать.

– А чего он плюется?

– Вот добудем лошадей, тогда не будет плеваться, – улыбнулся Паша и первым вошел в теплое и дымное нутро таверны.

Еду нам подали почти сразу, резко активизировавшись после того, как Коша залез на стол и начал громко орать, что хочет есть. Сонные посетители при виде настоящего дракона, пусть и маленького, проснулись и с любопытством уставились на наш стол. Даже те, кто вроде бы уже вставал, чтобы уйти, поспешно сели обратно, заказав еще эля.

Хозяин почуял выгоду и мигом уставил наш стол так, что я лично видела только встрепанную макушку Паши. Но мы не возражали, особенно один вечно голодный дракон.

– Я пойду договорюсь насчет ночлега, а потом сгоняю в город, поспрашиваю насчет лошадей.

– Я огой, – промычала я, пытаясь прожевать куропатку и следя за тем, как рука тянется за следующей порцией.

– Не надо, – качнул головой Паша, отчего черная челка опять упала на глаза, придавая ему вид таинственный и бесшабашный.

Я с трудом, но все же проглотила еду и даже спрятала руки под стол.

– Даже и не думай, без меня ты тут пропадешь. Магия, она почти везде в этом мире, тебя просто-напросто оберут до нитки да и сдадут, зачарованного, какому-нибудь работорговцу.

Заскрипела отодвигаемая лавка, я раскопала в объедках спящего дракошу, нежно обнимающего разбухший живот, и нагло вытащила его за хвост. Публика начала ржать, а Коша орать – дескать, убивают – и даже прицельно плюнул огнем в самого веселого гнома, сидевшего неподалеку. Гном лишился бороды и части волос, весь покрылся копотью и уже был не такой счастливый. Увидев, что обиженный посетитель медленно встает, доставая из-за пояса внушительного вида топор, я быстренько сунула дракошу Паше и с независимым видом зашагала к выходу. Сзади раздался вопль гнома, глухие стуки ударов, грохот падающего тела и… тишина. Обреченно обернувшись, я увидела валяющегося у нашего стола гнома и спокойно идущего следом за мной Пашку, который держал в руках находящегося состоянии ступора и с выпученными глазами Кошу. Я почесала нос, но решила не разбираться и просто временно превратила прибежавшего на шум вышибалу в кота с крылышками, парящего под потолком. Больше нас никто не задерживал.

Коша пришел в себя в паре кварталов от таверны.

– Нет, ну как ты его справа, а он ух! А ты ему носком в челюсть, и бабах! – прыгал на руках героя возбужденный дракончик, сверкая счастливыми глазами. – Я-то думал, все, хана. – (Я нахмурилась, этому слову он явно у Паши научился, надо будет поговорить с парнем, чтобы не развращал малыша, а то мало ли что). – А ты вон как! Нет, ты видела, Ди, ты видела?! Два удара, и топор дрожит в стене, а гном счастливой кучкой загорает у стола!

Он все-таки допрыгался и соскользнул вниз, упав на грязный тротуар и подняв кучу брызг. Мы с Пашей тяжело вдохнули и понимающе переглянулись, что, конечно, не укрылось от Коши.

– А чего это вы переглядываетесь? Я взрослый, и не надо обращаться со мной как с ребенком.

Паша поднял дракошу на руки, и мы зашагали дальше.

– И вообще, если хотите знать…

– Кош, – перебила я его.

– Чего?

– Покажи блестюшку.

Дракончик тут же забыл о всех своих обидах и потребовал у Паши немедленно достать его мешочек. Паша покладисто исполнил просьбу, а через минуту Коша уже умиротворенно перебирал свои сокровища, рассматривая камни на свет и хвастаясь передо мной богатством.

Ну что поделаешь, если драконы медленно взрослеют, а этому-то всего лет пятнадцать – совсем еще малыш.

Паша свернул в один из переулков, и я заметила, что магофонарей, освещавших наш путь вначале, стало гораздо меньше. Под ногами что-то шуршало, и на ветру хлопали распахнутые ставни старых домов с черными провалами окон.

– Паш, а куда мы идем?

– Не переживай, я знаю, что делаю. – Успел с хозяином переговорить, пока вы ели, он дал мне один адресок.

Я скептически на него посмотрела. Мне все это сильно не нравилось, но я решила пока не встревать.

Мы миновали какую-то подворотню, вышли из арки в еще более узкую улочку вообще без фонарей, пришлось зажечь пару светляков. Коша благоразумно убрал свои сокровища обратно в мешочек и отдал его на сохранение другу.

Я чутко прислушивалась к каждому шороху, прекрасно понимая, что нам тут могут быть чересчур сильно рады. Как бы от счастья не решили, что мы идиоты и забрели сюда случайно.

Пестрая сеть, еле видная обостренным до крайности магическим спектром зрения, промелькнула перед глазами. Взмах руки, и она сгорела на подлете.

Еще две. Они издеваются?

Я нанесла ответный удар, целясь наобум, послушная внутреннему голосу. Два фиолетовых шара, два крика и звон раскалываемого льда. С крыши упали две обледеневшие фигуры, раскололись на части, из-под прозрачной скорлупы на нас смотрели искаженные ужасом лица людей.

– Ну, – рявкнула я, оглядываясь по сторонам и готовая к новой атаке, – кто еще хочет попробовать?!

– Остынь, ведьма.

Я повернулась далеко не туда, откуда шел голос, и оскалилась в веселой усмешке. Он понял и вышел на свет моего светлячка.

Высокий, худой. Эльф. Глаза скрывает черная повязка, но он видит. Плохо.

– Давай начнем сначала, – ласково предложила я, краем глаза наблюдая за тем, как Паша будто невзначай приподнял руку, шевеля длинными пальцами. Надо будет достать ему оружие, а то что он как голый ходит. – Сети убить не могут, значит, вы хотели с нами встретиться. Зачем?

– Нам нужна ваша помощь. – Он стоял не шевелясь, повернув к нам лицо. Красивый даже с этой повязкой.

– Помощь так не просят, – подал голос Паша.

Я вздрогнула от его тона. Не злой, не возмущенный, никакой – просто голос. Я нахмурилась, это явно нервы.

– Смотря какая помощь.

Три пестрые змейки сверху, еще одна сеть справа, пять шариков заклинания, и все это летит на нас! Не успеваю.

Купол, защита шипит от каждого попадания, но держится. Плохо, купол выжимает слишком много сил и слишком быстро. Я злюсь. Треск вспарываемого заклинания, и тысячи тонких игл, летящих от меня во все стороны. Крики боли слились с проклятиями жертв. Эльф стоял на том же месте. Лишь на мгновение очертания его фигуры будто смазались, но потом вновь стали четкими. В него не попала ни одна игла. И почему я не удивлена?

– Успокойся.

Я вздрогнула: шепот и ласковость слов, мягкая нежность, защита, оберег. Мне почти больно оттого, что я не могу подойти и прижаться нему. Магия голоса. Защита? Ее нет.

– Еще раз, и я подорву весь квартал. – Голос мой дрожит, но и я на пределе.

– Извини. – Холод режущих кожу осколков слов отрезвляет сразу.

Я уже не дрожу, готова выслушать.

– Итак?

– Ты сбежавшая ведьма, которую ищет все королевство. Он – убийца короля.

Скрип зубов и их осколки во рту. Пло-охо.

– Зря вы оставили драконыша, он выдает вас с головой.

Я не ответила, ожидая продолжения.

– Мы не собираемся сдавать вас патрулю, но вы засветились и теперь нуждаетесь в убежище и безопасном пути к морю. Вы ведь туда шли?

Какой умный. И какая же я дура. – И?

– Может, зайдете в дом? О важных вещах я не привык болтать где попало.

Он повернулся и пошел по переулку, уверенный в том, что мы пойдем следом. И мы пошли – а что делать?

Он привел нас в дом. Как я ни опасалась, но ни магического, ни физического нападения не последовало. Нам гостеприимно предложили два широких кожаных кресла с высокими спинками, хозяин сел напротив, обратив к нам бледное лицо, обрамленное светом неясных отблесков трещавшего в камине пламени. Паша и дракон сидели молча и спокойно, предоставив мне право вести переговоры. Что ж…

– Что за проблемы? Предупреждаю, людей убивать не стану.

Он кивнул, будто и не ожидал другого.

– Это и не нужно.

Дверь медленно распахнулась, по ногам прошлась холодная волна. Я резко обернулась, готовая ко всему, Паша, прищурившись, разглядывал входившую. Высокая, стройная, гибкая, в платье. В руках поднос с напитками, глаза – чернее ночи и белая кожа чистокровной вампирши. Я поежилась, а она предложила нам чай, обнажая в улыбке точеные белоснежные зубки и длинные острые клыки, скрывавшиеся до этого под алым бархатом губ. Паша смотрел на них с таким интересом, будто хотел потрогать, но не решался. Я старалась сохранять философское спокойствие, а Коша внаглую взял сразу две чашки с подноса, понюхал и отдал одну мне. Я взяла, теперь уверенная, что яда в них нет (драконы к нему ну очень чувствительны, проверено).

Девушка удалилась с мягкой грацией, присущей ее расе, мы вежливо посмотрели на эльфа, прихлебывая ароматный напиток.

– Буду краток: в городе завелся гот.

Я поперхнулась и закашлялась. Эльф продолжил:

– Мы знаем, где его гнездо, там уже есть кладка из пяти яиц, дня через два они вылупятся.

– Как? – прохрипела я, отставляя чашку на столик от греха подальше. – Как вы это узнали? Гот за милю чувствует, если кто-то приближается к его гнезду.

– Ты права, – кивнул он и повернул ко мне изящное лицо с такими чуждыми чертами, – слишком многие из нашего клана погибли, чтобы узнать его тайну.

Нашего клана. Он не главарь, но эльф никогда не будет подчиняться никому, кроме другого эльфа или… эльфы?!

– Убьете его, уничтожите кладку, и мои люди этой же ночью проводят вас тайными порталами до моря. Вы будете на побережье уже завтра вечером. Слуги короля не такие быстрые, вас просто не успеют перехватить.

– Мы согласны.

Паша и Коша посмотрели на меня как на ненормальную, но я уже все просчитала. Живыми в случае отказа выйти отсюда у нас шансов нет – против вампиров с их иммунитетом к магии я все равно что одна зубастая крыса против стаи диких котов, причем котов голодных. В самоубийцы же надо записываться с умом. В конце концов у Паши есть его лучи, авось и справимся с нежитью.

– Но при некоторых условиях.

Эльф вежливо кивнул, задумчиво шевеля ладонью над языками огня.

– Белая сталь.

Челюсти эльфа сжались. Я улыбнулась: значит, есть в наличии.

– Два меча, кинжал и арбалет с болтами, все из нее.

Он повернул ко мне потемневшее лицо. Эта сталь убивает любую нежить, в том числе и вампиров, а потому стоит столько, что легче стать бароном, попросту купив себе это место при дворе. Но у них она есть, я знаю.

– А ты не боишься, ведьма?

Я поморщилась: теперь голос убивал, просто и эффективно вонзаясь в душу и разрезая ее на лоскутки, но только мою, друзья ничего не чувствовали – узкая направленность. На глазах выступили слезы, это бо-оль-но.

В ответ лишь шорох слов и нестерпимое сияние моих глаз. Я предупреждала?

– Подожди.

Поздно.

Эльф вскочил и подошел к окну. А там…

Заклинание получило последний символ, и огненное марево уже пожирало дома, убивало всех и вся. Вверх рвались потоки лавы и камня, дерево стонало и корчилось в огне, то там, то здесь раздавались взрывы. В окно, осыпая на пол осколки выбитого стекла, с ревом и грохотом влетела балка и с треском врезалась в противоположную стену. В лицо тут же пахнуло жаром и дымом, в уши ударили крики… там был ад. А заклинание выглядело таким простым.

И вдруг… все стихло, огонь погас, даже дерево у наших ног перестало тлеть. Паша стряхивал с себя осколки и щепки, эльф так и не смог отойти от окна, с ужасом глядя на то, что я сделала.

– Это начало. – Я сглотнула булькающую во рту кровь: свернуть заклинание было гораздо тяжелее, чем его развернуть. – Ты хочешь еще?

Почувствовав прикосновение, я обернулась и увидела Пашку, он стоял передо мной на одном колене и платком стирал кровь со щеки. Его глаза успокаивали, а мягкая улыбка и прикосновения рук приносили облегчение.

– У вас будет оружие.

– Сейчас.

Я отстранила Пашкину руку от своего лица, но он попросту сел у моих ног и с интересом уставился на эльфа. Его взгляд мне почему-то не понравился. Эльф повернулся лицом к пришельцу. С минуту они просто буравили друг друга глазами, я с удивлением обнаружила, что стала чуть ли не третьей лишней, и вдруг эльф сдался и быстрым шагом пошел к двери. Паша, прищурившись, наблюдал за ним, поглаживая гребень сидящего у него на ноге и урчащего от удовольствия дракоши. Скрип двери, слова эльфа на чужом для моих ушей языке, и ровно одна фраза, брошенная нам:

– У вас будет оружие и время… до утра.

Он вышел, а я как тряпичная кукла распласталась на кресле, кашляя кровью и закрывая слезящиеся глаза. Боль, вредничая, грызла правый бок, перемалывая внутренности.

– Ты как? – Тихий голос, неуверенная ласка слов.

– Нормально, – прохрипела я.

На ладонь опустился холодный кристаллик блестюшки. Я приоткрыла один глаз, Коша выжидательно на меня смотрел.

Кое-как сев, я вытащила рубаху из штанов и, приложив камень к животу, замерла и прислушалась к себе. Коша шепотом объяснял Паше, что это за камень и что я делаю.

Боль замерла, удивленная вторжением чужой силы, и медленно, как бы неуверенно начала затихать, а в кровь уже лились новые силы, пополняя почти вычерпанный до дна запас магии. Конечно, камню после такого придется с неделю снова аккумулировать волшебство, но сейчас это было неважно.

Снова скрипнула открывающаяся дверь, и вошедшая вампирша молча передала вставшему ей навстречу Пашке сверток с позвякивающим в нем металлом. Злобно сверкнула в мою сторону обалденными глазами и так же молча удалилась. Из свертка на пол выпали и зазвенели по доскам два прекрасных длинных меча, их ножны и кинжал. Я угрюмо заправляла рубашку в штаны. Арбалет нам не дали – то ли пожадничали, то ли и впрямь не было. На ворох оружия медленно спланировала бумажка с описанием местонахождения гнезда гота.

– А теперь расскажи мне, – попросил Паша, – кто такой гот?

ГЛАВА 8

Кто такой гот? Черная склизкая лужа, умеющая принимать любую форму и нападающая на каждое живое существо, пришедшееся ему по вкусу. Любое оружие и магию он спокойно может пропустить сквозь себя, заращивая дыры и перетекая с места на место. Слизь разумна, да еще и каким-то образом умудряется откладывать яйца. И после того как кладка вылупляется – город вымирает, а готы ползут дальше, в поисках пропитания сжирая все живое на своем пути. Я надеялась, что белая сталь придется ему не по вкусу. По слухам, этот металл просто выжигал мертвую плоть, не давая ей возможности заращивать дыры. Возможно, это поможет, плюс в памяти всплыло несколько довольно громоздких конструкций, только вот не знаю, подействуют ли они. Я тут же начала разворачивать кружева заклинаний, бормоча их про себя и как всегда оставляя непроизнесенными по одному слову или символу, служащих спусковыми крючками для уже готовых проклятий.

Мы вышли из дома, нас никто не провожал, хотя я знала, что за нами следят. Ну и пусть. Теперь и до того момента, как гот будет уничтожен, нас не тронут.

– Сейчас направо. – Коша сидел на плече у Паши, теребя в лапах карту, и указывал направление.

– Коша, – окликнула я его, – если что – улетай, ты понял?

– Ага, щас! – возмутился дракончик. – Как что интересное, так ты, как всегда, стремишься от меня избавиться и геройски погибнуть в объятиях очередного чудища. Не будь эгоисткой, Ди. Я, может, тоже хочу взглянуть гаду в лицо!

– Там лиц нет.

– Неважно, нарисуем. Так, теперь направо… мы, кстати, почти пришли.

Сзади раздалось странное чавкающее бульканье, и в нос ударил запах сирени.

– Я это уже поняла, – пробормотала я, осторожно оборачиваясь.

– Ни фига себе! – открыл рот Коша, разглядывая озеро черной бурлящей слизи, текущей за нами по камням.

Увидев, что ее заметили, слизь застыла и медленно начала приподниматься, стекаясь к центру. Из подворотни выбежала крыса, ошарашенно пискнула и снова попыталась юркнуть в ближайший подъезд, но из колышущегося сгустка внезапно вырвался длинный тонкий щуп, впился в крысу, и визжащее прилипшее к нему животное буквально влетело в булькающую и хлюпающую массу. Коша неуверенно сглотнул, а я одно за другим отпустила все пять заклинаний, не дожидаясь, пока займутся нами.

Боль отката сбила с ног, погасить ее было нечем. Меня скрючило на земле, пока я, царапая ногтями мокрую грязь, непослушными губами пыталась вдохнуть хоть немного воздуха. Рывок, и меня буквально вздернули за шкирку, перекинули через плечо и куда-то понесли. Кое-как вдохнув, я приподняла голову и сквозь кровавый туман увидела вопящее и бурлящее озерцо испаряющейся слизи. Тварь кричала, но я ни хрена не слышала, кроме грохота собственного сердца, зато смогла садануть ногой по Паше и кое-как сползти на землю.

Он схватился за грудь, удивленно на меня глядя.

– Надо добить, – попыталась объяснить я, но кровь слишком сильно текла из горла, вспениваясь пузырями на губах.

Впервые мне стало страшно, что я не выкарабкаюсь, а небольшая хлюпающая лужица уже текла за нами, шипя и загибаясь по краям запеченными кусками плоти, уже не сумевшей вновь перейти в жидкость, а потому отваливающимися и застывающими на мостовой дымящимися комьями грязи.

Пашка задумчиво кивнул и… побежал к луже. Я просто сидела и смотрела ему вслед. Коша приземлился ко мне на колени и впился острыми зубками в руку. Я поморщилась и тут же почувствовала, как в кровь течет сила дракона, перемешиваясь с остатками моей и защищая органы от отката. Замена моей магии хреновая, но я уже не так кашляла и даже умудрялась дышать. Правда, встать сил все равно не было.

Паша подбежал к луже, воткнул в нее оба меча так глубоко, что они наполовину вошли в землю, и, опираясь на их рукояти, на секунду завис вверх ногами над шипящей и вопящей лужей, пытающейся избавиться от пришпиливших ее к земле и сжигающих мечей. А Пашка, с силой оттолкнувшись руками, прыгнул в сторону и благополучно приземлился на мостовую.

Гот шипел и горел на лезвиях, оплетая их своими щупальцами, но было понятно, что ему конец. Паша смотрел на меня из-под длинной, спадающей на глаза челки, а я смотрела на агонию гота. Рядом опустилась с крыши гибкая тень, холодная сталь прижалась к горлу. Коша зашипел, я не пошевелилась.

– Ты знаешь, что такое заклинание на смерть? – тихо спросила я, даже не поворачивая головы, чтобы взглянуть в давно незрячие глаза под черной повязкой.

Клинок исчез, тень села рядом со мной, опустив голову и разглядывая с ненавистью смотрящего на нее дракончика, устроившегося на моих ногах.

– Кладку мы уже уничтожили. Вас ждут.

– И ты думаешь, что я тебе поверю? – Я снова закашлялась, глотая теплую, противную кровь, хорошо сдобренную слюной.

Паша подошел к выжженному месту, где еще недавно бился гот, а теперь просто нестерпимо воняющее жженой сиренью, и одним рывком вытащил оба клинка, даже не потемневших и все так же сияющих белыми отблесками металла.

– Твои условия? – улыбнулся эльф.

Улыбка была мимолетна и никак не отразилась на лице, но я ее почувствовала, с интересом следя за подошедшим к нам парнем. Пашка явно прикидывал: прирезать эльфа сейчас или вежливо подождать конца беседы.

– Эльфийка пойдет с нами, на ней будут солнечные браслеты, кольцо отдашь мне.

Фигура рядом со мной заледенела, и тут же оба клинка непостижимым образом взяли в клещи уже его горло.

– Подожди, – качнула я головой.

Темная фигура пришельца замерла позади эльфа, пока еще послушная мне.

Коша тихо, но настойчиво советовал прирезать этого гада, вынимая из карманов эльфа, который теперь не мог и пальцем шевелить, два колечка и красную цепочку с висящими на ней сверкающими даже в темноте подвесками – все это было завернуто в бумагу до того, как Коша нагло разорвал обертку. Я с усмешкой посмотрела на слепца, прекрасно понимая, для кого он их берег.

– Отпустите его.

Волшебство голоса, грация и изящество движений, и зеленые, как самые глубокие омуты, глаза. Она была красива? Чушь, любая красота рядом с ней оборачивается уродством, вот и моя тоже. Я решила не думать о своей внешности, особенно сейчас, разглядывая ее сквозь ресницы.

Эльф дернулся, и по белой шее пробежала первая струйка золотистой крови. Она смотрела только на меня.

– Вот. – Щелчок – и изящный браслет обхватывает ее запястье, а на мою ладонь падает золотой искоркой небольшое колечко.

Я кивнула и надела его на палец. Одно нажатие, и ее боль будет страшной, а деться от меня она теперь никуда не сможет, пока я сама не решу ее освободить.

– Отпусти его.

Паша секунду помедлил, но все же разомкнул перекрестье лезвий, вставая и делая шаг назад. Мечи беззвучно вошли в ножны, меня с холодной земли подняли на руки, Коша взлетел на плечо эльфийки, с интересом разглядывая ее лицо. Губы девушки тронула легкая улыбка, и изящные пальцы пробежали по мягкой чешуе. Этот предатель еще и урчал! Я насупилась, испытывая острую потребность кого-нибудь побить, но так, чтобы не до смерти. Паша спокойно держал меня на руках.

– Я сама проведу вас цепью порталов, если ты, ведьма, дашь мне слово, что освободишь на берегу океана.

– Ты веришь моему слову? – Я устало прильнула к груди Пашки, чувствуя затылком его подбородок.

– Верю, – кивнула она.

– Что ж, я даю тебе слово ведьмы, что на берегу океана ты обретешь свободу от золотого браслета.

За ее спиной тут же расцвел всполохами рваных краев черный провал первого портала. Эльфийка исчезла в его глубине.

– И помни, – эльф стоял неподалеку и говорил тихо, но доходчиво, – если ты нарушишь слово, то весь мой род будет тебя искать, чтобы подарить вечную жизнь, полную боли и ужаса.

– Я запомню, – сонно кивнула я и заснула прямо при переходе через портал. Сил бодрствовать больше не было.

– Ди, проснись! Да проснись ты! – оглушил меня счастливый голос Коши.

Я зевнула и с трудом села, обнаружив себя лежащей в небольшой уютной комнатке на мягкой и до безобразия уютной кровати, в одной ночнушке… Не поняла.

– Ди, смотри, там море. Море!

– Океан, – поправила я прыгавшего на подоконнике Кошу, изучая рисунок по подолу ночнушки.

– Ну океан, – отмахнулся он, прилипнув мордочкой к стеклу.

Что-то сжало указательный палец. Подняв правую руку, я увидела на нем тонкую искорку золотого колечка и тут же все вспомнила.

– Кош, а где моя одежда?

– Стирается, – отмахнулся он. – Ди, а мы купаться будем?

– Обязательно. Слушай, а кто меня переодел?

– Как кто? Паша, – даже удивился моей тупости драконник.

Я медленно бурела, а тут еще приоткрылась дверь и в комнату вошел Паша. Вспышка, дым, и вот уже на пороге стоит огромный медведь и с удивлением рассматривает свои лапы.

– У-у-у! – прорычал он, с ужасом глядя на меня.

Я сидела, вся возмущенная, сложив на груди руки.

– Это она оттого, что ты ее голой видел, – подал от окна голос Коша. – Она ж не знает, что мы рубашку и панталоны не снимали.

Щеки пылали красным, а медведь тут же превратился в козла.