В комнате, которую пронзали пыльные косые столбы мягкого солнечного света, проникавшего сквозь массивную решетку, вмонтированную в крышу дворца, именуемого Гошасиз (его мудреная архитектура была слегка подпорчена кое-чем более зловещим, чем время), господин Гхо Фхаази угощал своего гостя новыми дозами таинственного эликсира и блюдами, которые в Кварцхасаате ценились не меньше роскошной меблировки.
      Вымывшись и сменив одежду, Элрик почувствовал новый прилив энергии, темно-синие и темно-зеленые тона его шелка подчеркивали белизну его кожи и длинных тонких волос. Рунный меч в ножнах был прислонен к резному подлокотнику его кресла, и он был готов вытащить его и воспользоваться им, если эта аудиенция окажется хорошо продуманной ловушкой.
      Господин Гхо Фхаази был причесан и одет по последней моде. Его черные волосы и борода были заплетены в колечки, длинные усы - заострены и нафабрены, густые брови, нависающие над бледно-зелеными глазами, выбелены, а кожа искусственным образом отбелена так, что напоминала кожу самого альбиноса. Губы были выкрашены в ярко-красный цвет. Он сидел за дальним концом стола, который был чуть наклонен к его гостю. Сидел он спиной к свету, так что напоминал судью на заседании суда.
      Элрик почувствовал нарочитость этой обстановки, но она ничуть не обескуражила его. Господин Гхо выглядел довольно молодо - где-то на тридцать с небольшим, - и голос у него звучал приятно, разве что немного высоковато. Он в каком-то неловком приступе гостеприимства показывал пухленькими пальцами на стоявшие между ними блюда с фигами и финиками в листьях мяты, с саранчой в меду, подталкивал к Элрику серебряные рюмочки с эликсиром. Его движения выдавали, что он выполняет действия, которые обычно отводит своим слугам.
      - Мой дорогой друг. Еще. Ешь еще. - Он не был уверен в Элрике, почти побаивался его, и альбиносу стало понятно, что дело, по которому он здесь находился, довольно срочное. Господин Гхо пока не сделал ему никаких предложений, и курьер, посланный им в хибарку, тоже ничего не сказал на сей счет. - Может быть, есть какое-то твое любимое блюдо, которого ты здесь не видишь?
      Элрик поднес желтую салфетку к губам.
      - Я тебе благодарен, господин Гхо. Я не ел так хорошо с того самого дня, когда оставил земли Молодых королевств.
      - Вот оно что. Я слышал, что те края обильны едой.
      - Обильны, как обилен алмазами Кварцхасаат. А ты не был в землях Молодых королевств?
      - Нам, жителям Кварцхасаата, незачем путешествовать, - сказал господин Гхо с некоторым удивлением. - В чужих землях нет ничего такого, что мы могли бы себе пожелать.
      Элрик подумал, что народ господина Гхо имеет немало общего с народом Мелнибонэ. Он протянул руку, чтобы взять еще одну фигу. Медленно пережевывая ее и наслаждаясь вкусом, он откровенно разглядывал господина Гхо.
      - Но как же ты тогда узнал о Надсокоре?
      - Сами мы не путешествуем, но путешественники, естественно, наведываются к нам. Некоторые из них караванами направляются в Карлаак или другие места. Время от времени они привозят сюда рабов. Они рассказывают нам такие удивительные небылицы. - Он снисходительно рассмеялся. - Но в том, что они говорят, есть, несомненно, и доля истины. Вот хотя бы похитители снов. Если в других краях во всем, что касается их происхождения, они малоразговорчивы и уклончивы, то в Надсокоре, где рады ворам любого рода, им, наоборот, скрывать нечего. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сделать очевидный вывод…
      - В особенности если владеешь лишь обрывками сведений о других землях и народах, - улыбнулся Элрик.
      Господин Гхо не почувствовал сарказма в словах альбиноса, а может, просто не пожелал обратить на него внимания.
      - Надсокор - твой родной город или ты прибился к нему? - спросил он.
      - Скорее, он мой временный дом, - ответил Элрик.
      - Ты немного похож на мелнибонийца, а их жадность и привела нас к нашему нынешнему положению, - сообщил ему господин Гхо. - Среди твоих предков не было никого из Мелнибонэ?
      - Не было - на сей счет у меня нет сомнений. - Элрик спрашивал себя, почему господин Гхо не смог сделать очевидного вывода. - Вы по-прежнему ненавидите народ острова Драконов за то, что они сделали?
      - Ты имеешь в виду их происки против нашей империи? Видимо, да. Но остров Драконов давно уже ушел под воду - став жертвой нашей колдовской мести, а вместе с ним и их жалкая империя. С какой стати мы будем переживать из-за народа, который был наказан за все, им содеянное, и бесславно канул в небытие?
      - И в самом деле. - Элрик понял, что Кварцхасаат так настойчиво пытался забыть о своем поражении и оправдать свое бездействие, что в своих легендах похоронил целый народ. Поэтому-то он и не мог быть мелнибонийцем - ведь Мелнибонэ более не существовало. По крайней мере, на сей счет он мог не беспокоиться. Более того, этих людей настолько не интересовали остальной мир и его обитатели, что господин Гхо Фхаази больше не проявлял интереса к Элрику. Кварцхасаатец решил для себя, кто такой Элрик и откуда, и этим удовлетворился. Альбинос задумался о способности человеческого ума создавать фантазии, а потом с абсолютной уверенностью отстаивать их как реальность.
      Теперь главное затруднение Элрика состояло в том, что он не очень-то хорошо разбирался в тонкостях профессии, которую ему приписывали, и не знал, что хочет поручить ему господин Гхо.
      Кварцхасаатец опустил руки в сосуд с ароматизированной водой и ополоснул свою бороду, нарочито расплескав жидкость на геометрические фигуры мозаичного пола.
      - Мой слуга сообщил мне, что ты узнал слова, - сказал он, вытираясь тонким полотенцем. И опять Элрику стало ясно, что обычно это делали за него рабы, но на сей раз он решил отобедать один на один с Элриком, чтобы их разговор никто не услышал. - Вообще-то слова пророчества немного другие. Они тебе известны?
      - Нет, - не задумываясь, ответил Элрик. Он спрашивал себя, что будет, если господин Гхо поймет: Элрик - самозванец.
      - Когда Кровавая луна подожжет Бронзовый шатер, откроется путь к Жемчужине.
      - Да, - сказал Элрик. - Именно так.
      - А кочевники сообщают нам, что Кровавая луна взойдет над горами меньше чем через неделю. И будет светить над Водами Жемчужины.
      - Правильно, - сказал Элрик.
      - А это значит, что обязательно откроется и путь к Крепости.
      Элрик серьезно кивнул, словно подтверждая слова Гхо.
      - И человек вроде тебя, кто владеет потусторонним и непотусторонним знанием, кто может переходить из реальности в нереальность, который знает пути на границе яви и сна, способен прорваться сквозь защиту, победить стражников и украсть Жемчужину. - Господин Гхо говорил возбужденным голосом, в котором слышались сладострастие и жадность.
      - Это верно, - сказал император Мелнибонэ. Господин Гхо принял сдержанность Элрика за рассудительность.
      - Так ты украдешь для меня Жемчужину, господин вор?
      Элрик подумал, прежде чем ответить.
      - Я думаю, такая кража сопряжена с немалой опасностью.
      - Конечно. Конечно. Наш народ убежден, что только один из ваших может проникнуть в Крепость, я уж не говорю о том, чтобы добраться до Жемчужины.
      - А где находится Крепость Жемчужины?
      - Я полагаю, в Сердце Мира. Элрик нахмурился.
      - Да и сама эта драгоценность, - нетерпеливо сказал господин Гхо, - известна под названием Жемчужина в Сердце Мира, разве нет?
      - Я понимаю, что ты хочешь сказать, - ответил Элрик, противясь желанию поскрести затылок. Вместо этого он выпил еще одну порцию замечательного эликсира, хотя его все больше беспокоили как речи господина Гхо, так и тот факт, что светлая жидкость столь привлекала его. - Но наверняка есть и какие-то другие подробности…
      - Я полагал, что такие вещи входят в круг твоей компетенции, господин вор. Естественно, ты должен направиться к оазису Серебряного Цветка. В это время кочевники устраивают свое очередное сборище. Некоторое значение, без всяких сомнений, имеет и Кровавая луна.
      Скорее всего, от оазиса Серебряного Цветка тебе и откроется путь. Об оазисе этом тебе, конечно, известно.
      - К сожалению, у меня нет карты, - чуть запнувшись, ответил Элрик.
      - Карта тебе будет предоставлена. Ты когда-нибудь ходил Красной дорогой?
      - Я уже говорил, что в вашей империи я оказался впервые, господин Гхо.
      - Но в вашей истории и географии должны быть сведения о нас!
      - К сожалению, мы народ невежественный, мой господин. Мы в Молодых королевствах все еще пребываем под чарами коварного Мелнибонэ, а потому не имели возможности воспользоваться благами просвещения.
      Господин Гхо поднял свои ненатуральные брови.
      - Да, - сказал он. - Так оно и должно быть. Ну что ж, господин вор, мы дадим тебе карту. Но найти Красную дорогу не составляет труда - она ведет из Кварцхасаата в оазис Серебряного Цветка, а за ним лежат только горы, которые кочевники называют Зубчатые Столбы. Тебя они интересовать не должны, разве что через них пролегает дорога к Жемчужине. Это тайная дорога, и ее нет на обычных картах - в этом ты убедишься. По крайней мере, ее нет на наших картах. А наши библиотеки самые хорошие в мире.
      Элрик настолько исполнился решимости извлечь максимум из представившейся ему передышки, что был готов и дальше продолжать эту комедию, пока он не уберется из Кварцхасаата и не направит свои стопы в сторону Молодых королевств.
      - И я надеюсь, ты предоставишь мне коня?
      - Наилучшего. А жезл с крючком тебе не понадобится? Или это просто отличительный знак твоей профессии?
      - Я найду себе другой.
      Господин Гхо запустил руку в свою необычную бороду.
      - Как скажешь, господин вор. Элрик решил переменить тему.
      - Но ты ничего не сказал о том, какова будет оплата за мои услуги. - Он осушил свой кубок, и господин Гхо неумелой рукой снова наполнил его.
      - Что вы обычно просите за свои услуги? - спросил кварцхасаатец.
      - Дело-то уж больно непривычное. - Ситуация продолжала забавлять Элрика. - Ты ведь понимаешь, что лишь очень немногие смогли достичь моего уровня мастерства или моего положения, а уж в Кварцхасаате из них могли оказаться вообще единицы…
      - Если ты принесешь мне эту Жемчужину, господин вор, то получишь богатство, каким в Молодых королевствах владеют лишь самые влиятельные люди. Я предоставлю тебе все, чем только владеет благородный кварцхасаатец, - одежду, драгоценности, дворец, рабов. А если ты пожелаешь продолжить свои странствия, то получишь караван, на который сможешь купить целый народ в Молодых королевствах. Ты сможешь стать там князем, а то и королем.
      - Неплохая перспектива, - иронически сказал альбинос.
      - Добавь к этому то, что ты уже получил, и ты должен будешь признать, что вознаграждение очень неплохое.
      - Да, очень щедрое. - Элрик нахмурился, обводя взглядом зал с его драпировками, богатой отделкой, мозаикой из драгоценных камней, его изящно выделанными карнизами и колоннами. Он намеревался поторговаться еще, поскольку полагал, что именно этого от него и ждут.
      - Но если бы я имел представление о том, что эта Жемчужина значит для тебя, господин Гхо, и что ты сможешь купить на нее здесь, то, признай, цена, которую ты предлагаешь, могла бы показаться и не такой уж высокой.
      Теперь ненадолго задумался господин Гхо Фхаази.
      - На эту Жемчужину я смогу купить во дворце Совета Шести место, которое скоро освободится. Безымянная Седьмая оценила место в эту Жемчужину. Вот почему я должен заполучить ее как можно скорее. Я уже обещал. Ты об этом догадался. У меня есть конкуренты, но Жемчужину никто не сможет предложить.
      - А конкуренты знают о твоем обещании?
      - Слухи об этом, конечно, ходят. Но я бы попросил тебя помалкивать о задании, которое ты от меня получил…
      - И ты не боишься, что кто-нибудь другой в городе даст мне лучшую цену?
      - О да, найдутся такие, кто предложит тебе больше, если у тебя хватит корысти и ты обманешь меня. Но они не смогут предложить тебе того, что предлагаю я, господин вор. - И рот господина Гхо Фхаази расплылся в жуткой ухмылке.
      - Это почему? - Элрик вдруг почувствовал, что оказался в ловушке, и инстинктивно потянулся к Буревестнику.
      - У них этого нет. - Господин Гхо пододвинул альбиносу сосуд с напитком, и Элрик с удивлением увидел, что осушил уже целых два. Он наполнил свой кубок и принялся неторопливо пить. Он прозревал истину и боялся ее.
      «Что может по редкости сравниться с Жемчужиной?» Альбинос отставил в сторону кубок. Он понял, что нашел ответ.
      Господин Гхо внимательно смотрел на него.
      - Я думаю, ты понимаешь. - Господин Гхо снова улыбнулся.
      - Да. - Элрик почувствовал, как что-то оборвалось у него внутри - страх потряс его, и к этому страху примешивался гнев.
      - Я полагаю, эликсир…
      - Ну, приготовить его довольно просто. Это, конечно же, яд - снадобье, которое пожирает того, кто его пьет, давая только видимость жизненной силы. Когда в человеке не останется никакой пищи для этого снадобья, наступит смерть, что всегда неприятно. Ах, в каких развалин превращало это снадобье мужчин и женщин, которые всего несколькими днями ранее полагали, что у них хватит сил властвовать над миром! - Господин Гхо начал смеяться, маленькие колечки плясали на его лице и голове. - Но и умирая, они просили еще и еще того самого зелья, которое убило их. Разве в этом нет насмешки судьбы, господин вор? Ты спрашиваешь, что так же ценно, как и Жемчужина? Ну, теперь тебе должен быть понятен ответ. Жизнь - разве нет?
      - Значит, я умираю. Зачем же я тогда стану служить тебе?
      - Потому что к этому зелью, конечно же, есть противоядие. Оно пополняет запасы того, чем питается зелье. Это противоядие не вызывает привыкания у того, кто им пользуется, оно лишь возвращает ему прежние силы - причем всего за несколько дней. К тому же оно вытесняет потребность в яде. Так что, господин вор, мое предложение было отнюдь не пустой болтовней. Я могу дать тебе достаточно эликсира, чтобы ты смог завершить свою миссию, а если ты вернешься сюда вовремя, то получишь противоядие. Так что тебе есть ради чего стараться.
      Элрик выпрямился в кресле и положил ладонь на рукоятку Черного Меча.
      - Я уже говорил твоему посланнику, что моя жизнь имеет для меня ограниченную цену. Для меня есть вещи и подороже.
      - Я это понял, - сказал господин Гхо Фхаази с жестокой радостью в голосе. - И я уважаю твои принципы, господин вор. Ты ясно их изложил. Но ты не должен забывать и о другой жизни, разве нет? О жизни своего сообщника.
      - У меня нет сообщников, господин.
      - Неужели? Неужели у тебя нет сообщников? Идем-ка со мной.
      Элрик хотя и не доверял кварцхасаатцу, все же последовал за ним, когда тот надменно направился к огромному искривленному проходу в конце зала. На его поясе снова ворчал и шевелился, как недоверчивый пес, Буревестник.
      Коридоры дворца, выстланные зеленым, коричневым и желтым мрамором (что создавало ощущение лесной прохлады) и пахнущие самыми изысканными цветами, вели их мимо комнат слуг, клеток со зверями, аквариумов с рыбами и рептилиями, мимо гарема и оружейной палаты. Наконец они подошли к деревянной двери, охраняемой двумя воинами в совершенно не подходящих для боя вычурных доспехах Кварцхасаата. Их бороды были умаслены и уложены в немыслимо гротесковые формы. При приближении господина Гхо они взяли на караул, пристукнув своими украшенными гравировкой алебардами.
      - Откройте дверь, - приказал Гхо.
      Один из воинов вытащил из-под нагрудника массивный ключ и вставил его в замок. Дверь открылась, и за ней оказался маленький дворик с неработающим фонтаном, маленькой крытой аркадой и несколькими жилыми помещениями в дальнем конце.
      - Где ты? Где ты, малыш? Покажись! А ну-ка, быстро! - Господин Гхо проявлял нетерпение.
      Раздался металлический звон, и из дверей появилась фигура. В одной руке она держала фрукт, в другой - концы двух цепей; передвигалась фигура с трудом, потому что звенья были прикреплены к металлической ленте, закрепленной у нее на поясе.
      - Ах, господин, - сказала фигура Элрику, - мне от тебя не польза, а сплошные убытки.
      Элрик улыбнулся мрачной улыбкой.
      - А может, ты это заслужил? - Он теперь не скрывал гнева. - Это не я заточил тебя, Анай. Я думаю, на самом деле ты сам сделал такой выбор. Ты попытался заключить сделку с силой, которая не соблюдает приличий.
      Господина Гхо это ничуть не тронуло.
      - Он обратился к слуге Раафи аз-Кееме, - сказал он, не без интереса глядя на мальчика, - и предложил твои услуги. Он сообщил, что действует как твой агент.
      - Так оно и было, - согласился Элрик. Теперь в его улыбке читалось сочувствие к Анаю, на долю которого выпали такие неприятности. - Но ведь это никак не противоречит вашим законам?
      - Конечно нет. Он продемонстрировал необыкновенную предприимчивость.
      - Зачем же ты тогда держишь его здесь?
      - Это вопрос целесообразности. Ты это понимаешь, господин вор.
      - При других обстоятельствах я бы решил, что это небольшая подлость, - осторожно сказал Элрик. - Но я знаю, что ты, господин Гхо, человек благородный. Ты не будешь удерживать мальчика только для того, чтобы влиять на меня. Это ниже твоего достоинства.
      - Я надеюсь, что я человек благородный, мой господин. Но в нынешние времена не все благородные люди города считают себя связанными старым кодексом чести. Тем более когда ставки так высоки. Ты это понимаешь, хотя сам ты и не благородных кровей. Или, может быть, все же благородных?
      - В Надсокоре меня считают таким, - тихо сказал Элрик.
      - Да, конечно же. В Надсокоре. - Господин Гхо указал на Аная, который неуверенно улыбался, переводя взгляд с одного на другого и не вникая в суть разговора. - И я не сомневаюсь, что в Надсокоре, если в этом есть необходимость, непременно берут заложника.
      - Но это несправедливо, мой господин. - Голос Элрика дрожал от гнева, и ему приходилось сдерживаться, потому что его правая рука сама тянулась к Черному Мечу на левом бедре. - Если я погибну на пути к цели, то мальчик умрет, как если бы я попытался бежать.
      - Да, это так, мой дорогой вор. Но, видишь ли, я надеюсь, что ты вернешься. Если же нет… что ж, мальчик будет полезен мне, мертвый или живой.
      Анай больше не улыбался. В его глазах читался ужас.
      - О, добрые господа!
      - Но с него и волосок не упадет, - господин Гхо положил холодную напудренную руку на плечо Элрика, - потому что ты вернешься с Жемчужиной, что находится в Сердце Мира. Разве не так?
      Элрик глубоко вдыхал воздух, пытаясь сдержать свой гнев. Он почувствовал, как в его сердце возникла некая потребность, которую он не смог сразу опознать. Была ли это жажда крови? Хотел ли он вытащить из ножен Черный Меч и выпустить душу из этого подлого интригана?
      Он заговорил ровным голосом:
      - Мой господин, если ты отпустишь мальчика, я уверяю тебя, что приложу все усилия… Я клянусь…
      - Мой добрый вор, в Кварцхасаате полно мужчин и женщин, которые готовы дать самые страшные клятвы и делают это, я уверен, вполне искренно. Они будут давать какие угодно клятвы, будут клясться всем, что для них свято. Но изменись обстоятельства, и они забудут о своих обещаниях. И я считаю полезным иметь некоторый залог, чтобы напоминать им об их обязательствах. Ты же понимаешь, насколько высоки ставки. Сказать по правде, выше не бывает. Место в Совете.
      Последнее предложение он произнес подчеркнуто без малейшей иронии. Господин Гхо Фхаази не видел ничего в жизни важнее этого.
      Логика этого человека вызывала у Элрика отвращение, а провинциализм господина Гхо - презрение. Элрик повернулся спиной к господину Гхо. Он обратился к мальчишке:
      - Как видишь, Анай, неудачи преследуют тех, кто связывается со мной. Я тебя об этом предупреждал. И тем не менее я сделаю все, чтобы вернуться и спасти тебя. - Следующее предложение он произнес на воровском жаргоне: - А ты не доверяй этому грязному типу и, если удастся, беги при первой возможности.
      - Здесь запрещается говорить на языке улицы! - воскликнул, внезапно встревожившись, господин Гхо. - Или вы оба немедленно умрете! - Он в отличие от своего посланника явно не понимал этого языка.
      - Я тебе не советую угрожать мне, господин Гхо. - Элрик положил ладонь на рукоять своего меча.
      Кварцхасаатец рассмеялся.
      - Что? Ах, какая воинственность! Неужели ты не понимаешь, что эликсир, который ты пьешь, уже убивает тебя? У тебя осталось всего три недели - а потом без противоядия ты погибнешь. Разве ты не чувствуешь, как тебя уже снедает эта жажда? Если бы этот эликсир был безвреден, то мы бы все пили его и стали богами!
      Элрик не был уверен - то ли его разум, то ли тело ощутили боль. Он понял, что, как ни сильно его желание убить кварцхасаатца, но потребность в снадобье сильнее. Даже на волосок от смерти, когда его собственные снадобья кончились, он не желал ничего с такой страстью. Все его тело дрожало, но он как мог пытался овладеть собой. В голосе его слышался лед.
      - Это уже не небольшая подлость, господин Гхо. Поздравляю тебя. Ты человек самого жестокого и омерзительного коварства. Неужели все, кто служит в Совете, такие же негодяи?
      Господин Гхо развеселился еще больше.
      - Это недостойно тебя, господин вор. Я всего лишь пытаюсь временно приобщить тебя к моим интересам. - Он снова хмыкнул. - Я лишь обеспечиваю, чтобы на этот промежуток времени твои интересы стали моими. Что в этом такого плохого? Я считаю неподобающим для профессионального мошенника оскорблять благородного кварцхасаатца только за то, что он умеет хорошо провернуть сделку.
      Ненависть к этому человеку, выросшая из первоначальной антипатии, грозила поглотить Элрика. Но теперь он немного успокоился, сумев овладеть своими эмоциями.
      - Значит, ты хочешь сказать, что я твой раб, господин Гхо?
      - Если тебе угодно. По крайней мере, пока ты не принесешь мне Жемчужину из Сердца Мира.
      - А если я принесу тебе эту Жемчужину, то могу ли я быть уверенным, что ты дашь мне противоядие?
      Господин Гхо пожал плечами.
      - Ну, это уж ты сам решай. Ты умный человек, хотя и иностранец, и если ты дожил до сего дня, то благодаря своему уму, я в этом уверен. Однако не заблуждайся. Это снадобье готовится только для меня, и больше ты ни у кого не найдешь такого рецепта. Так что лучше держись условий, о которых мы договорились, господин вор, и ты уедешь отсюда богачом. В целости и сохранности вместе со своим маленьким другом.
      Настроение Элрика снова изменилось в сторону мрачного юмора. Теперь, когда силы вернулись к нему, пусть и искусственным образом, он мог причинить немало вреда господину Гхо, да и всему городу. Буревестник, словно читая его мысли, шевельнулся у его бедра, и господин Гхо скользнул встревоженным взглядом по длинному рунному клинку.
      Но Элрик не хотел умирать, не желал он и смерти Анаю. Он решил выждать, сделать вид, что он и в самом деле служит господину Гхо и его амбициям, а тем временем узнать, если возможно, побольше о природе этого снадобья, которого он так жаждал. Может быть, этот эликсир и не убивает вовсе. Может быть, это снадобье широко распространено в Кварцхасаате, и противоядие имеется у многих горожан. Но друзей у него здесь, кроме Аная, не было, и даже конкуренты господина Гхо не были готовы помочь ему против общего врага.
      - А что, если мне безразлична судьба мальчика? - сказал Элрик.
      - Ну, думаю, я неплохо узнал твой характер, господин вор. Ты похож на кочевников. А кочевники похожи на людей из Молодых королевств. Они неестественно высоко ценят жизни тех, с кем связаны. Они питают слабость к сентиментальной привязанности.
      Элрик не мог не почувствовать иронию ситуации - ведь мелнибонийцы тоже считали себя выше таких чувств, и он был одним из немногих, кого волновала судьба не только членов своей семьи. По этой-то причине он и находился сейчас здесь. Он подумал, что судьба преподает ему странный урок. Он вздохнул. Он надеялся, что выйдет из этого приключения живым.
      - Если с мальчиком что-нибудь случится за время моего отсутствия, господин Гхо, - хоть что-нибудь, твоя судьба будет в тысячу раз хуже, чем та, что ты задумал для него. Или для меня! - Он смерил кварцхасаатца горящим, ненавидящим взглядом. В его глазах словно «горели» огни ада.
      Господин Гхо вздрогнул, а потом улыбнулся, пряча свой страх.
      - Нет, нет, нет! - Он нахмурил брови. - Ты не смеешь мне грозить! Я тебе объяснил условия. Я не привык к такому обращению, господин вор, я тебя предупреждаю.