В последних строках опять чувствуется влияние Апокалипсиса, где автор говорит:

Но вот комета ушла, и вся толпа, которая поклонялась «Стрельцу Громовержца», как пророку, ожидая предвещаемых им неслыханных бедствий, вдруг, опомнившись, отхлынула от него и, повидимому, выместила на нем свой прежний страх, как на обманщике и лжепророке.

«Шатер мой опустошен, — заключает он этот первый отдел (гл. X) своей книги, — и все веревки его порваны. Мои дети ушли от меня, и нет их». «Некому больше растянуть моей палатки и развесить в ней мои ковры. Это потому, что обезумели пастыри Громовержца и не призывали его. Они поступили безрассудно, и за то вот рассеяно их стадо» (10, 20 — 21).

«Но нет подобного тебе, Грядущий! — продолжает он, все еще не потерявший своей веры. — Ты велик и могуче твое имя. Кто не преклонится перед тобою, властелин народов? Ты один все знаешь, и нет подобного тебе между мудрецами всех стран и народов» (10, 6 — 7).

Вот как грустно и подавленно заканчивается первая часть исследуемого нами пророчества, озаглавленного так громко:

«Громовержец готовится пустить стрелу!».

Сравнивая ее торжественное начало с этим печальным концом, мы не можем не чувствовать полуподавленной, но глубокой душевной драмы верующего и мыслящего, по-своему, человека. Он искренно вообразил, благодаря постоянному усиленному изучению астрологии, что мессия призвал его пророчествовать еще «ранее того, как он вышел из утробы своей матери», и он пошел проповедывать о близком конце мира, испуганный огненною кометою, указывая на неё всем, как на объясненное ему самим богом небесное знамение, и определяя самый день его пришествия прохождением кометы через то или другое созвездие.

Какая же это была комета? Одностильность этого пророчества с уже разобранными нами «Иезеки-Илом» и «Захар-Ией» как ясно по стилю и сюжету, показывает на тот же V век нашей эры, а ее летнее время и дальнейшее описание не оставляют сомнения, что это была комета Галлея, причинявшая много страхов и в свои последующие возвращения, совершавшиеся через каждые 76 лет с небольшими отклонениями от этой средней нормы. Это было ее приближение к земле в 451 году, когда готовили свои книги и автор «Иезеки-Ила», и автор «Захар-Ии». Все они, повидимому, были одной и той же группой продолжателей учения Иоанна Златоуста, автора Апокалипсиса, принадлежавшего к предыдущему поколению.

И Сатурн и Юпитер сошлись в этом году в созвездии Девы, так оплакиваемой автором, да и Марс описывал в ней же свою орбитальную геоцентрическую петлю от января по сентябрь 451 года, пока не пришло в Деву Солнце и не освободило ее от него.

Сопоставим же дальнейшее описание кометы в книге «Стрела Громовержца» с ее описанием в китайских летописях, чтобы убедиться в верности нашего предположения.

Китайские летописи Ше-Ке и Ма-Туань-Линь говорят, что комету Галлея впервые увидели 17 мая 451 года около Плеяд, а к 10 июня (по Ше-Ке) и к 13 июля (по Ма-Туань-Линь) она была между Львом и Девой (в которой в это время сиял Юпитер, а налево от него, между Девой и Весами, находился зловещий в астрологии Сатурн, и гулял по ней взад и вперед Марс, направляясь к еще более зловещему созвездию Скорпиона). Отсюда понятны и вышеприведенные восклицания автора: «вот вышел, поднимаясь на высоту, Лев (т.е. созвездие Льва) из своей чащи, вот восходит из своего места Истребитель народов (Скорпион и сам Сатурн)». И все описание «Стрельца Громовержца» с точностью воспроизводит картину неба в это время и даже самое пребывание кометы в созвездии Девы:

«Лейтесь же, слезы, из моих глаз, — говорит он в главе XIV, — лейтесь день и ночь, не переставая! Великим ударом поражена Дева, дочь моего народа (рис. 71, речь идет о том моменте, когда комета Галлея, постепенно уменьшаясь, перешла 14 июля 451 г. из созвездия Льва в Деву). Я выхожу в поле, и вот она убита мечом; вхожу в город, и вот там изнывающие от голода: даже провозвестники будущего и священники бессознательно бродят по Земле! Разве ты, Громовержец, совсем отверг славящих тебя? Разве Путеводный столб опротивел твоей душе? Зачем же поразил ты нас так, что нам уже нет исцеления? Мы тебя ждали, а взамен — один ужас!»

Первая часть пророчества «Иерем-Ия» кончается десятой главою.

С одиннадцатой главы начинается новая рукопись того же наименования, вероятно, принадлежащая тому же самому автору. За время трехмесячного пребывания на небе кометы Галлея он, повидимому, так вдохновился, что написал по этому поводу несколько отдельных: рукописей, или посланий, к единоверцам собранных потом вместе, вследствие чего и получилась большая беспорядочность изложения.

«Я оставил дом свой и покинул свое наследство, — пишет он в главе одиннадцатой. — Разорение пришло на все холмы пустыни, потому что Меч Громовержца (комета) все пожирает огнем (т.е. по его объяснению производит страшную жару и засуху, бывшую в то время) от одного края земли до другого. Нет никому покоя! Посеяли пшеницу, а пожали терны! Измучились, и не получили пользы… Постыдитесь же прибылей ваших, видя пламя гнева Громовержца!»

«Плачет славящий Грядущего. Знатные люди посылают своих слуг за водой. Они приходят к колодцам и не находят ее.

Почва растрескалась оттого, что не падало дождя с неба на землю. Земледельцы в смущении покрывают свои головы в знак сокрушения. Лань оставляет в поле своих детей, потому что нет травы, а дикие ослы стоят на холмах, подобно шакалам, и глотают с голода воздух… Надежда богоборца! Спасатель его в дни скорби! Почему ты, как чужой на этой земле, как прохожий, зашедший на нее лишь переночевать? Почему ты молчишь, как испуганный богатырь, неспособный защитить? Ведь ты же между нами, Громовержец, и мы называемся твоим народом!»

«Бог Громовержец! Пророки наши говорят нам: вы скоро не увидите меча, и голод прекратится, и будет вечный мир в этих местах».

«Пророки, — отвечает он мне, — провозвещают ложь моим именем. Я не посылал их… Они вам возвещают призрачные виденья, пустые гадания и мечты своих сердец… Зато они и будут истреблены этим мечом и голодом, а народ, которому они проповедуют, будет разбросан по дорогам Святого города. Он погибнет от голода и меча, и некому будет хоронить его детей. Я вылью на них их собственное зло» (14, 12).

Но довольно. Оставим астрологию и рассмотрим и здесь явные заимствования из Апокалипсиса.

Там было сказано несколько строк о византийской церкви, олицетворившейся в Великой грешнице с Чашею в руках, «из которой она напоила все народы яростным вином своего шарлатанства», и в заключение было прибавлено:

«Отплатите ей вдвое за ее выдумку! В чаше, в которой она разбавляла вам вино, разбавьте ей самой вдвое той же мерзостью и нечистотой, как она» (18, 6), а перед этим было сказано о возвращающемся Иисусе: «на нем была одежда, обагренная кровью, а имя его „Слово бога“, и все сонмища небесные следовали за ним на своих светлых конях, облеченные в белые и чистые покровы. Острый меч исходил из его уст, чтобы им поразить образопоклонников. Он пасет их железным посохом и давит в корыте вино гнева и возмущения бога» (византийскую государственную церковь, Ап. 19, 13 — 15).

А вот как отразилось это место здесь:

«Возьми из руки моей эту Чашу (рис. 71) с яростным вином, — сказал мне Громовержец богоборца (проведя мечевидную комету над созвездием Чаши в средине июля 451 г.), — и напой из нее все народы, к которым я посылаю тебя!

Апокалипсис говорит об уходе жителей из великой твердыни «Врата господни» (Византийской церкви) так: «Выйди из нее, мой народ, чтоб не участвовать тебе в ее преступлениях и не принять ее наказания» (18, 4), да еще восклицает: «Пали, пали „Врата господни“! и больше ничего.

А здесь у Стрельца Громовержца это место превратилось в целое паническое бегство и развилось так:

«Бегите же из „Врат господних“! Пусть каждый спасает свою душу, потому что наступило время отмщения Громовержца, и он воздаст им должное! Они были золотою Чашею в его руке, опьянявшею всю землю. Народы пили из нее вино и безумствовали. И вот пали „Врата господни“! Рыдайте же о них все! Возьмите лекарства для их ран». — «Но мы уже врачевали их, и они не выздоровели… Оставьте же их, и пусть каждый идет в свою собственную землю, потому что преступление их достигло до небес, поднялось до облаков. Громовержец обличил их и обнаружил правду. Идите же и возвестите о их гибели у Путеводного столба» (т.е. у дощечки с надписью, рисовавшейся в созвездии Рыб на перекрестке небесною экватора с эклиптикой, это и есть теологический Сион) (51, 6 — 10).

Я не хочу здесь далее продолжить этих бьющих в глаза сравнений. Если даже и их недостаточно читателю, чтобы убедиться в том, что библейское пророчество «Иерем-Ия» писано под влиянием апокалиптического мировоззрения и под впечатлением появления кометы Галлея, то я решительно не понимаю, чего же большего ему надо. Ведь даже помимо астрономии весь стиль этой книги так одинаков с Апокалипсисом, что разделять оба пророчества полутысячелетним промежутком времени значит просто насмехаться над всякими временами и сроками.

Отсюда ясно следующее.

«Вавилонское переселение», в которое попал автор исследуемой книги, было не за 600 лет до начала нашей эры, как думали до сих пор, а около 450 года после него, когда царствовал преемник Феодосия II, Марциан, имя которого происходит от планеты Марса, а теократическая Византия V века названа Вавилоном, что в переводе на русский язык значит: врата господни. Это не анонимные развалины против местечка Хиллэха (Hilleh) на берегу среднего течения Тигра. Заголовок же книги значит или «Гермий» в честь легендарного отца наук, или имеет смысл «Громовержец нацеливается», а не имя автора. По арабскому обыкновению автор назван тут по отчеству: бен-Халкий. Но и бен-Халкий значит: сын разделения, и очень трудно допустить, что его отец действительно называется так. Или это искаженное греческое имя, или просто прозвище позднейшего происхождения.

Глава VIII.

Библейское пророчество «Грядущая Свобода» (Иса-Ия).

(Книга Бен-Амоца, около 442 г. нашей эры.)

Вот и еще совершенно такая же книга: пророчество «Иса-Ия», т.е. «Освободит Грядущий». [1]

Опять заголовок, вполне соответствующий содержанию и не представляющий собою имени автора, будто бы жившего за 600 лет до начала нашей эры.

Кто же был автор? В еврейском тексте он назван бен-Амоц, а слово АМЦ по-еврейски значит крепкий.

Такое имя возможно, а потому нет ничего невероятного, что, по арабскому обыкновенно называть людей по отчеству, автор нашей книги и действительно носил при своей жизни имя бен-Амоц.

И у него я не нашел определенных гороскопов, а только, как и в «Иерем-Ии», указание на путь по небу другой очень интересной кометы V века.

Возьмем, например, место из главы XXXIV:

«Вот пришел гнев Громовержца (комета) на все народы и ярость его на все их воинства. Он проклял их и отдал на Заклание… Свернутся небеса, как свиток папируса, и все звезды небесные упадут…, как увядший лист со смоковницы. Уж меч на небесах упился кровью» (вечерней зари).

А в Апокалипсисе было сказано, как я уже цитировал и ранее:

«Когда Овен снял (с созвездий) шестую печать (из покрывавших их отдельных туч), небесные звезды (казалось) посыпались на землю, как-будто смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняла свои, еще незрелые плоды» (Ап. 6, 12).

Кто откуда взял это художественное сравнение? Говорят: взял Иоанн Богослов через тысячу лет после автора «Иса-Ии», но я скажу на это: знаменитый «богослов» как-будто немного опоздал: тысяча лет такой срок, в продолжение которого взгляды сильно изменяются, а тут то же самое настроение, значит, та же и эпоха.

Это эпоха V века, когда были написаны под громовым влиянием Апокалипсиса и предыдущие, уже разобранные нами пророчества. И все, что мы увидим далее, подтвердит нам это. Прочтем же и следующие строки этой главы о кометном мече:

«Вот он идет на воина (Ориона, рис. 73), — продолжает автор, — и на сборище, преданное закланию. Вот он сделался красным от крови Овна и Козлят (рис. 73), потому что совершается жертвоприношение у Громовержца на его ограде (комета в Овне заходит за кровавую полосу зари на горизонте) и большое заклание (кометой) производится в области воина (Ориона). Зайдут возвысившиеся (Близнецы) и Телец с могучими (Китом, Единорогом и Псами), и область их будет залита кровью (зари)… Настал день мщения Громовержца, год его отплаты за низвергнутый Путеводный знак (за передвижение равноденствия из Овна в Рыб).

Реки (в твердыне «Врата господни») превратятся в смолу, сама она в серу, и вся страна ее будет горящею смолою. И не будет она гаснуть ни днем, ни ночью, и вечно будет подниматься ее дым…

И завладеют ею пеликаны и ежи, и поселятся в ней совы и вороны. Над ней протянут вервь (небесную параллель) разорения и отвес (небесный меридиан) уничтожения, и не останется в ней никого из ее знати, которого можно было бы провозгласить царем, и все князья ее обратятся в ничто. Ее дворцы зарастут колючими растениями, башни — крапивой и репейником, и она сама будет жилищем шакалов и пристанищем гиен. В ней волки будут встречаться с дикими кошками, сатиры перекликаться друг с другом и ночные привидения находить себе покой. Там будет гнездиться и высиживать свои яйца летучий змей и, выведя потомство, будет собирать его под свою тень.

Отыщите все это в книге Громовержца и прочитайте. Ни одно из этих предсказаний не замедлит прийти, и ни одно не заменится другим» (34, 1 — 16).

Прежде всего сообразим: какая же это книга Громовержца, в которой мы должны все это прочитать, в которой все это уже предсказано до «Иса-Ии»? Тот, кто помнит хорошо содержание Апокалипсиса, сейчас же ответит: это ссылка на него!

Мне неловко без конца выписывать оттуда эти же самые фразы для их сопоставления с этим же самыми заимствованиями из него у библейских пророков. Но так как здесь автор сам предлагает отыскать описанное им в Апокалипсисе, то, в дополнение к предыдущему сопоставлению, я приведу еще одно. Здесь мы только-что прочитали:

«…и не будет она (твердыня «Врата господни») гаснуть ни днем, ни ночью. Вечно будет подниматься ее дым».

А в Апокалипсисе (в гл. XIX) мы читаем об этой же твердыне:

«И мне слышался (в мерцании звезд) на небе как бы гимн многочисленного народа, говорящего: хвала создавшему мир!… Истинны и справедливы его приговоры! Он осудил великую самопродажницу (византийскую церковь) и взыскал с нее за кровь своих верных, обагрившую ее руки»…

«И дым от ее мучений восходил в вечность (в символе поднимавшегося над морем по направлению к Римской империи утреннего тумана)» (19, 1 — 4)».

Не буду же продолжать выписок и только скажу читателю: в настоящее время есть на всех языках, в том числе и на русском, сопоставительные издания Библии обоих заветов, где подстрочно указаны одинаковые места. Пусть он сам потрудится посмотреть и убедиться, что нет ни одной строки из Апокалипсиса, не переписанной, нередко в испорченном виде, у библейских пророков.

Итак, не только пророчества Иезеки-Ил, Захар-Ия, Иерем-Ия, но и пророчество Иса-Ия явно после-апокалипсическое, т.е. написано не ранее V века нашей эры. Значит, для точного определения времени последнего нам не надо путешествовать по всем до-христианским векам в поисках описанной здесь кометы, в виде меча божия, сделавшегося красным от крови Овна и Козлят (звездных групп в созвездии Возничего). Мы можем быть уверены, что найдем его в V веке. Он шел в небе на «Воина», но этот «Воин» не обычный Змиедержец, который у пророков везде называется АИШ, т.е. муж. Он назван здесь АДУМ, т.е. обычным названием мужчины, и его положение определено точно на небе его астральной обстановкой. Он, как мы только-что видели, находится близ Овна и Тельца, а, следовательно, может быть только астральным символом средневекового воинствующего христианина — Орионом.

Это на него шел меч-комета и, как видно по описанию, шел из Возничего с его Козлятами.

Когда была мечевидная комета с таким путем?

Обратившись к китайским летописям V века, мы сейчас же находим в них точное описание этого самого хода кометы. Вот оно целиком при переводе китайской хронологии и китайских созвездий на наши:

«442 год, ноября 1 (Солнце в Змиедержце). Странная звезда была 1 ноября в Большой Медведице. Она сделалась кометой, вошла в область передних ног Большой Медведицы. Была перед этим (очевидно, выйдя от Змиедержца) в созвездии Северной Короны. Вошла в область Козлят, Возничего и в Тельца, смела область головы Тельца, прошла около Гиад (т.е. мимо щита Ориона), пересекла (у его ног) область Реки Эридана и исчезла зимой».

Ше-Ке, Ма-Туань-Линь.

Это и была комета пророчества «Иса-Ия». Других походящих нет от времени Апокалипсиса вплоть до глубины средних веков. Можно, конечно, как я думал ранее, принять за повод к написанию этой книги и появление, между 17 мая и 10 июня 451 года, кометы Галлея около Плеяд. Выйдя из Тельца, в средине которого было солнце, и из-под Козлят под Орионом, сгоревших в огне утренней зари, она прошла по Близнецам (где хороводились всю осень и следующую зиму Сатурн и Марс) через Ясли Христа в созвездие Рака в Деву, символ его матери, а затем через Весы, символ суда над ним, к Скорпиону, символу его смерти, и к Змиедержцу, попирающему ногою эту смерть, где ждал эту комету Юпитер в Стрельце.

Она тоже легко могла вдохновить христианского пророка, и разница во времени будет только в девять лет. Я считаю возможным, что отдельные главы этой большой книги написаны более чем в девятилетний промежуток времени, а потому одни места относятся к комете 442 года, а другие — к комете 451 года. Но нам важно знать, что других таких комет не было в данную эпоху.

Итак, пророчество «Иса-Ия» написано через сорок семь лет после Апокалипсиса, пророчество «Иереем-Ия» — через пятьдесят шесть дет. «Иезеки-Ил» — через пятьдесят восемь, «Захар-Ия» в промежуток нескольких лет, начавшись через пятьдесят шесть и кончившись через семьдесят лет после Апокалипсиса. Все четыре принадлежат тому же поколению молодых астрологов, горячо ожидающих столбованного, воскресшего и исчезнувшего куда-то «Великого царя», обещавшего прийти вновь, по все еще не приходящего. К этой же эпохе относятся и остальные мелкие пророчества, из которых Иона с его неудачной проповедью против «Ниневии» (т.е. Красавицы) является лишь одной из легенд об авторе Апокалипсиса Иоанне, тем более, что и самое его имя есть лишь местное произношение имени Иоанн.

Библейская книга «Грядущая Свобода», т.е. пророчества «Иса-Ия», так полна еще воспоминаниями о «Великом царе», что средневековые христианские теологи недаром называли ее пятым евангелием. А на деле это было первое!

Действительно, в ней описано все существенное, что мы знаем из них о жизни «Иисуса».

«Вот мой отрок, — говорит всесильный, — его держу я за руку, к нему благоволит моя душа. Я дохну на него моим дыханием, и он возвестит справедливость народам. Он не возвысит своего голоса, не даст слышать его на улицах, не переломит надломленной былинки, не погасит тлящегося светильника, но не успокоится, пока не утвердит справедливости на земле» (42, 1 — 4).

«Как изумлялись многие, глядя на него: так обезображено было (тогда) его лицо, и вид его был хуже вида других детей человеческих» (52, 14).

«Кто поверил бы слышанному от нас?.. Он вышел, как захирелый росток из сухой земли (Палестины)… В нем не было никакого величия, чтобы привлекать нас к нему. Он был презрен и отвергнет людьми, страдалец, изведавший болезни, и мы отворачивали от него свое лицо и ни во что не ставили его». «А это он взял на себя наши болезни». «Он изранен был за наши проступки и избит за наши беззакония».

«Он принял на себя наказание для нашего спасения, и мы исцелились благодаря его язвам». «Он добровольно отдал себя на страдания. Как агнца, вели его на заклание, и, как овца, безгласная перед стригущими ее, не открывал он своих уст. Темница и суд похитили его у нас, и о родственниках его кто нам расскажет? Он отрезан от земли живых. Его казнили за грехи народа, ему назначили гроб со злодеями, но погребли его в гробнице богатого, потому что он не делал неправды и не было лукавства в его устах».

«И за это, — говорит всемогущий, — я дам ему долю между великими».

«Восстань, светись, Столица успокоения (небо)! Пришел твой рассвет и слава Грядущего (утренняя заря) взошла уже над тобою». «Не будет больше слышно в тебе криков о насилии, не будет разоренья и опустошения в твоих пределах. Твои стены будут называться Спасеньем, твои ворота — Славою. Не Солнце будет светить тебе дневным светом, и не сиянье Луны озарит твои ночи, сам грядущий бог будет светить тебе, и всемогущий будет твоим сиянием».

А в Апокалипсисе о той же Столице успокоения, о новом Иерусалиме — небесной тверди — сказано:

«Площади ее чистое золото, как прозрачное стекло. Храма же я не видел в ней, так как храм ее сам бог всемогущий и Овен. И не имеет она нужды ни в солнце, ни в луне, так как слава бога (утренняя заря) освещает ее» (Ап. 21, 22 — 23).

«Не умолкну и не успокоюсь, — продолжает далее автор „Грядущей свободы“, — пока не взойдет, как свет, правда Громовержца и не засветится его спасенье, как горящий светильник. Проходите же, проходите в ворота Столицы успокоенья, приготовляйте путь народу! Ровняйте, ровняйте ему дорогу! Убирайте камни, поднимайте выше знамя! Кричите дочери Путеводного знака (скрещение небесного экватора и экпиптики в созвездии. Девы) : Вот идет твой спасатель, и с ним его награда и его воздаянье» (62, 1 — 12).

«Вот я творю новое небо и новую землю, — говорит Громовержец. — О прежних не будут вспоминать, и никому они не придут более на сердце (опять буквальное повторение строки 5-й в XXI главе Апокалипсиса).

Тут, читатель, вся биография Иисуса, как она рассказана в Евангелиях! И это еще более проявляется по-еврейски, где то, что мы перевели здесь словами «спасение» и «спасатель», читается прямо: Иисус!

Нужно было иметь величайшее религиозное ослепление в продолжение полуторы тысячелетий для того, чтобы, зная хорошо все эти многочисленные заимствования из Апокалипсиса в пророческих книгах псевдо-Ветхого завета, все эти совпадения с христианскими книгами и полное единство идеологии и стиля тех и других, все-таки утверждать, что библейские книги отделены от евангельских почти тысячелетним промежутком времени и принадлежат двум различным культурам!

Современному естественнонаучно подготовленному исследователю неловко даже читать это. Не нужно было никаких астрономических вычислений, чтобы по одному слогу и складу мысли сказать: пророческие книги непосредственно связаны с Апокалипсисом, и в них и в нем одна и та же натур-символика, одна и та же астрология, один и тот же век.