Анюта слегка покраснела, Михаил легонько подтолкнул ее и прошептал:
      - Отлично. Мне понравилось. Я тоже люблю макароны с сыром.
      Анюта подняла голову и благодарно улыбнулась ему.
      - А теперь мы послушаем воспитанного мальчика, у которого явно присутствует поэтическое чутье. Он, мне кажется, должен понимать в поэзии побольше, - прошелестела Злыгость. - Начинай, я вся внимание.
      - Мне неудобно читать свой экспромт после таких блестящих и глубоких произведений, но раз вы настаиваете. - Михаил покрепче утвердился на стволе ивы и начал, стараясь подвывать так же, как великая поэтесса:
      Тухлый гриб кусает Злыгость,
      Тошно ей, противно жить.
      Злобно гложет Злыгость совесть
      Тайну львов велит открыть.
      Ну а Злыгость совесть глушит,
      Тухлый гриб жует, давясь,
      Только вряд ли он поможет,
      Сдохнет, бедная, таясь.
      - Хм-хм, - оживилась Злыгость. - Очень, очень неплохо! Интонация взята верно. Трагические противоречия мира имеют место. И приятно, что объектом стихотворного исследования выбран достойный субъект. Однако... Зачем эта излишняя конкретность? При чем здесь гриб, который я вовсе не кусаю, хотя и не прочь бы закусить, скажем, чернильным грибом? Зачем упоминать о совести, которая меня вовсе не гложет? И что это за слово - сдохнет? Так можно сказать о собаке, но вовсе не о великой поэтессе! Хотя "тухлый гриб" - это неплохо. "Тошно ей, противно жить" - тоже очень и очень неплохо. Из тебя со временем может выйти толк, если ты, конечно, не будешь злоупотреблять глагольными рифмами.
      - Это как? - не понял Михаил.
      - Ну, "жить-открыть", "гложет-поможет", "давясь-таясь". То есть рифмами, образованными при помощи глаголов.
      Михаила подмывало сказать, что "давясь" и "таясь" не глаголы, а деепричастия, но вместо этого он горячо заверил великую поэтессу, что обязательно примет к сведению ее замечания и не замедлит воспользоваться ценными советами.
      - Да, если будешь им следовать, толк выйдет, - важно подтвердила Злыгость.
      - О да, толк выйдет! - смиренно пробормотал Михаил и придушенно хрюкнул, представив, какое лицо станет у учительницы литературы, если он прочтет ей стихотворение, сделанное по рецепту Злыгости.
      - Что такое? - насторожилась великая поэтесса.
      - Нет-нет, все в порядке, вы так ко мне снисходительны, - промычал Михаил, боясь поднять глаза на Анюту.
      - Да, снисходительна, - согласилась Злыгость. - И потому я сдержу слово и открою вам тайну львов. Особенно охотно я открою ее вот этой девочке: если она погибнет, пытаясь вернуть львов на место, искусство не пострадает. Во всяком случае, гибель потенциального поэта мне оплакивать не придется.
      Услышав эти слова, Михаил едва не бросился на Злыгость с кулаками, но Анюта вовремя пихнула его локтем в бок: молчи - львы важнее. Она любила львов не меньше Витьки и Михаила и готова была выслушать от Злыгости еще и не такое, лишь бы узнать, как их спасти.
      - Это было ночью! - неожиданно громко и противно завопила великая поэтесса, и волосы ее встали дыбом.
      Анюта отшатнулась и, если бы Михаил не поддержал ее, непременно свалилась бы в воду.
      - Мрачная мусороуборочная машина въехала в Парк. Подобно тени, проскользила по аллеям и, зловеще урча, остановилась около одного из львов. Из кабины вылезли двое злодеев. Один - высокий, скулы его, казалось, вот-вот проткнут кожу - указал рукой на бронзовое изваяние и скрипучим, отвратительным голосом спросил многозначительно: "Этого, что ли?" - "Этого", - еще более отвратительным, жирным, как свиное сало, голосом ответил второй - толстый и короткий, нос которого утопал в щеках.
      После этого злодеи сели в машину. Над ней поднялась стрела подъемного крана. Поднялась и замерла надо львами. Это был ужасный миг!
      Первый злодей снова вылез из кабины и закрепил тросы, свисавшие с крана, под брюхом льва. Затем он вернулся в машину, стрела крана поползла вверх, и статуя, веками украшавшая наш Парк, оторвалась от пьедестала и закачалась в воздухе. В следующую минуту подъемный кран повернулся, и наш бронзовый красавец, свет наших очей, оказался погруженным на машину. Он стоял на платформе, предназначенной для контейнера с мусором, и призывно смотрел на своего бронзового собрата. Увы, тот ничем не мог ему помочь...
      Машина уехала, а через несколько часов, перед рассветом, вернулась за вторым...
      Ребятам показалось, что Злыгость всхлипнула.
      - Ах, вот, значит, как дело было... - растерянно протянул Михаил. За последние два дня он уже привык ко всяким необычностям, и прозаический увоз львов на мусорной машине разочаровал его.
      - А вы? Неужели вы ничего не предприняли? - возмутилась Анюта.
      - Я... Я едва не лишилась чувств, - ответила Злыгость расслабленным голосом. - Со мной случилось что-то вроде обморока. Я такая впечатлительная...
      - Нашли время, когда лишаться чувств, - с сожалением посмотрела на нее Анюта. - А еще считаете себя великой поэтессой! - на этот раз во взгляде голубых Анютиных глаз сквозило явное презрение. - Поэт, даже самый захудалый, должен бороться с любой несправедливостью, а вы... Анюта на секунду запнулась, а потом выпалила: - Должны бы, кажется, помнить, что Некрасов сказал: "Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан!".
      Михаил с тревогой посмотрел на Анюту. Он разделял ее недоумение и даже возмущение, но сейчас важно было не обличать Злыгость, а узнать у нее подробности.
      - А номер, номер машины вы запомнили? - спросил он, как только Анюта замолчала.
      На Злыгость было жалко смотреть - и куда делась ее прежняя спесь? Травы-волосы полегли, вся она будто уменьшилась и подалась ближе к воде. Наверно, ей стало стыдно, и она собиралась удрать, чтобы скрыть свой позор. Вопрос Михаила окрылил ее.
      - Да! Я запомнила. Я знаю номер: ЛЕВ 22-01! - радостно вскричала она. И тут же дрожащим от волнения голосом спросила: - Но вы ведь не думаете, что одна ошибка может погубить во мне поэта?
      - Думаем! - жестко сказала Анюта. Она хотела добавить, что и без этой ошибки стихи Злыгости отвратительные, но не успела.
      - Нет! - перебил ее Михаил. - Не думаем. Случалось, что и великие поэты ошибались. Но истинно великие находили в себе силы признавать свои ошибки. - Он укоризненно посмотрел на Анюту - разве так можно!
      - Я докажу, что я - великая поэтесса! Я приму участие в поисках львов, - сказала Злыгость, и слова ее прозвучали как клятва.
      - Жначит, о поэжии жаговорили! - прожужжало под старой ивой, и к корням ее опустился Жужляк. - Жлыгость, жадавлю! Ты о львах долж-жна думать, а не о поэжии! - Он грозно повел своими пилами-рогами, но Злыгость даже не вздрогнула.
      - Я все осознала и уже открыла тайну львов. И готова принять участие в их розыске.
      - Даж-же так? - Жужляк замер на месте, и усы его, похожие на щетки, растерянно опустились. - Ижумительно... - начал он, с уважением глядя на беспечно болтавших ногами ребят, но тут в кустах послышался шум, и ворчливый голос спросил:
      - Где тут эта старая швабра, эта стихоплетная блудословка, именующая себя великой поэтессой?
      Ребята переглянулись. Выражаться так способно было только одно существо - Свинкль. И через минуту он действительно появился на полянке.
      - Как ты мож-жешь так выраж-жаться?
      - А что я такого сказал? - удивился Свинкль. - Все же... - он заметил ребят, а потом Злыгость и стушевался. Однако быстро оценил обстановку и непринужденно соврал: - Я же любя.
      - Хам! - высокомерно бросила Злыгость..
      Анюта поежилась. Назревал скандал. И он непременно бы разразился - не таким существом был Свинкль, чтобы не затеять скандала, если представился случай, - но тут издалека донесся громкий лай.
      - Это Шерли! - радостно воскликнула Анюта.
      И тут же все увидели веселого фокстерьера, лихо тащившего на поводке упирающегося Витьку.
      - А, все уже в сборе! Славненько. А я-то думал, чего это Шерли меня сюда тащит? Всю программу поисков нарушил. Схватили Злыгость?
      - Меня не надо хватать!
      - Я знала, что она в конце концов встанет в ряды борцов за правое дело. Лучше поздно, чем никогда, - произнесла Мяфа, переливаясь из-за спины ребят к центру полянки. Следом за ней выпрыгнул Скачибоб, ударился о корни ивы, взвился вверх и упал в ладони Анюты.
      - Жамечательно. Общий сбор. Расскаж-жите-ка о похищении.
      Анюта с Михаилом посмотрели на Злыгость, но та молчала.
      - Давай ты, - подтолкнула Анюта Михаила, и тот рассказал собравшимся все, что узнал от великой поэтессы.
      - Теперь надо искать мусорную машину с названным номером, закончил он свое сообщение.
      - Ее надо искать во дворах, прилегающих к Парку. Вряд ли она приехала сюда издалека, - поторопился уточнить Витька. Видно было, что он раздосадован столь несомненным успехом приятелей и теперь будет стараться изо всех сил.
      - Как же мы будем ее по дворам искать? Нас там сразу засекут, проворчал Свинкль.
      - Придется попросить ребят заняться поисками. Вы только найдите ее и дайте нам знать, - обратилась Мяфа к Михаилу. - А уж мы возьмемся за шофера.
      - Возьмемся за шофера, - как эхо повторила Злыгость.
      - Ты правда хочешь принять участие в поисках львов? - Мяфа была растрогана.
      - Да. Я готова на подвиг. За столь благородное дело не жаль отдать жизнь даже такой великой поэтессы, как я, - произнесла Злыгость прочувствованно. Не выдержала и всхлипнула: - То есть жалко, конечно, но если надо...
      - Молодчина! - похвалил ее Михаил.
      - Не молодчина она, а Злыгость. А вот вы с Анютой действительно молодцы, - сказал Свинкль и, видя, как завистливо сверкнули у Витьки глаза, добавил: - Да, настоящие молодчаги. Придется вас поощрить.
      Михаилу показалось, что перед глазами у него проплыло розовое облако, тело потеряло тяжесть, и он полетел куда-то в светлое небо под аккомпанемент нежных мелодичных звуков...
      - Михаил! Очнись, Мишка!
      Михаил открыл глаза. Он лежал на траве. Анюта поправляла у него на лбу мокрый платок, Шерли лизал руку, а Витька, Злыгость, Мяфа и Жужляк ругали Свинкля.
      - Соображаешь, что делаешь? А если бы они в воду кувырнулись? Кио чертов! - кричал, размахивая руками, Витька.
      - На местных хулиганах свои фокусы показывай, а не на друзьях, сурово выговаривала Мяфа. - Ишь, сила есть - ума не надо! Не было печали - купила баба порося, пригласили тебя в кои-то веки в приличное общество!
      - Ижорву мержавца! Жаболеет - жагрыжу! - ревел разъяренный Жужляк, лязгая пилами-рогами над покаянно склоненной головой Свинкля.
      - Хам, свинское отродье, бифштекс недоеденный! - ругалась Злыгость.
      - Да я же как лучше хотел! Хотел им приятное сделать. Вы у них самих спросите, ведь понравилось! - наконец выдохнул Свинкль, отступая от наседавшего на него Жужляка.
      - А что случилось? - спросил Михаил, снимая со лба мокрый носовой платок и садясь на траву. В голове у него еще звенела чудная музыка.
      - Он нас загипнотизировать хотел, - кивнула Анюта на Свинкля. Тебя сумел, а вместо меня Скачибоба в блаженство вверг.
      Михаил оглянулся - Скачибоб лежал рядом, подогнув хвостик под себя.
      - А зачем?
      - Чтобы нам удовольствие доставить. В награду за успешные переговоры со Злыгостью.
      В этот момент Скачибоб шевельнулся, подпрыгнул метра на полтора над землей и упал рядом с Анютой. Шерли фыркнул и отскочил в сторону.
      - Как он? - участливо спросил Михаил, глазами указывая на Скачибоба.
      - Ему-то что, ему нравится. Он у нас единственный, кто гипнозу поддается, - пояснила Мяфа. - И то не всегда.
      - А почему?
      - Да он ведь такой, с переменной мыслительной способностью, пробормотала Мяфа, опасливо скосив глаза на Скачибоба. Но он не двигался.
      - А людей Свинкль может гипнотизировать?
      - Только это он и может, - неприязненно прошипела Злыгость. Только тем и харчится. То у одного малыша мороженое отнимет, то у другого.
      - Я не отнимаю, они сами мне отдают. Да еще и радуются при этом.
      - Фу, как гадко! - возмутилась Анюта.
      - Гадко, - согласился Михаил, - но с таким помощником мы быстро львов вернем.
      - Точно, - радостно подхватил Свинкль. - Я же любую команду могу внушить.
      - Любому человеку?
      - Почти, - уклончиво ответил он. - Ну, ты скажи, тебе ведь понравилось твое состояние, а? Многим людям нравится. Ведь приятно было? - заискивающе, но настойчиво допытывался Свинкль.
      - Если бы Анюта не поддержала, ты бы точно в воду брякнулся, вставил Витька и погрозил Свинклю кулаком.
      - Нет, мне не понравилось, - подумав, ответил Михаил. - То есть, приятно, конечно, но мне не нравится, когда меня гипнотизируют.
      Все снова закричали на Свинкля, и Михаил, чтобы спасти гипнотизера, сказал:
      - Да ладно, он же ничего плохого не хотел. Оставьте его, пожалуйста.
      - Ж-живи! - смилостивился Жужляк, и Свинкля оставили в покое.
      Только Злыгость напоследок сказала:
      - Глупо все-таки доверять Свинклю. Он же только и смотрит, как бы кому свинью подложить, а потом невинной овечкой прикинуться.
      Но на ее слова внимания не обратили - разве может Злыгость сказать о ком-нибудь доброе?
      - Значит, мы берем на себя обследование дворов и поиск мусорной машины, - вернулся к прерванной беседе Витька. А как мы дадим вам знать, что нашли?
      - Пришлите Шерли. Он кого-нибудь из нас найдет, и тот оповестит остальных, - сказала Мяфа, покрываясь рябью.
      - Хорошо, мы ему записку под ошейник вложим, - сразу поняла ее Анюта.
      - Жамечательно, будем ж-ждать ижвестий.
      - Спасибо, - сказала Мяфа. - Правда, отличные ребята? Я в них не ошиблась. Свой глазок - смотрок.
      - Правда, - согласились все.
      - Тогда мы сегодня же начнем розыски, - заторопился Витька. Уж очень ему не терпелось показать себя настоящим следопытом.
      Михаилу хотелось о многом спросить своих новых товарищей, но похвал он стеснялся, и сейчас, поняв, что его и Анюту собираются хвалить, решил отложить расспросы до лучших времен.
      Глава четвертая
      НОС СУХОЙ И ТЕПЛЫЙ.
      ГАРАЖ ГОШИНОГО ПАПАШИ.
      В ОЖИДАНИИ МАШИНЫ.
      КАК ВЗЯЛИСЬ ЗА ШОФЕРА.
      БЫСТРО, БЕЗОПАСНО, ЗДОРОВО
      Найти обычную машину, вывозящую мусор с дворовых помоек, оказалось, как это ни странно, значительно труднее, чем обнаружить в Парке таинственную Злыгость. Два дня с утра до позднего вечера бродили ребята по окрестным дворам - и все тщетно. Сначала, чтобы не привлекать к себе внимания, они никого ни о чем не спрашивали надеялись на случай. Потом Витька разработал блестящий план: они стали устраивать засады у полных мусорных контейнеров. Сидеть в солнечный летний день на какой-нибудь скамейке и несколько часов не сводить глаз с помойки - занятие не слишком веселое, но Анюта и Михаил не возражали: если надо, значит - надо. К сожалению, бдения эти не увенчались успехом - мусорные машины иногда подъезжали, но среди них не было искомой, носящей номер ЛЕВ 22-01.
      Тогда Михаил предложил порасспрашивать дворников, а хитроумный Витька изобрел легенду, оправдывающую их интерес к конкретной машине. Якобы водитель ее потерял связку ключей, а они ее нашли и теперь хотят вернуть. И опять успех, мерещилось, не заставит себя ждать, но дворники, как оказалось, не имеют привычки запоминать номера мусорных машин. Они даже не могли подсказать, в какое примерно время те приезжают.
      Шел третий день поисков, когда, уставшие от расспросов и бегов, ребята приплелись во двор Анюты и Михаила и в мрачном молчании уселись на одну из скамеек. Даже Шерли имел удрученный вид - хвост опущен, глаза полузакрыты. Вдобавок к этому, Анюта сообщила, что нос у него сухой и теплый.
      - У меня тоже, - невесело пошутил Михаил.
      - Это потому, что у нас нет хорошего плана, - неуверенно предположил Витька.
      - Предлагай, послушаем.
      - Что я, завод по изготовлению планов, что ли?
      - Может, обратимся в милицию? - робко предложила Анюта.
      - А что мы ей скажем?
      - Ну, про ключи.
      - Не годится. С милицией лучше не связываться, особенно, если начинать с вранья. Разве что поискать автопарк, куда приписаны мусороуборочные машины нашего района?
      - А что, это мысль. И если не обнаружим там машину с нужным номером, начнем прочесывать все автопарки города.
      - Ого! Сколько же времени на это понадобится?
      - Много. Но других предложений нет. Михаил, у тебя нет предложений?
      - Нет. Вот только версия про связку ключей слабовата. Может, придумаешь что-нибудь посолиднее?
      - Попробую, - кивнул Витька и задумался.
      Михаил тоже задумался, и мысли ему в голову приходили невеселые. Еще совсем недавно ему казалось, что он наконец вышел из полосы неудач, но практика показала, что рано он радовался.
      Задумалась и Анюта. Ей не нравилась вся эта партизанщина, и сейчас как никогда хотелось посвятить в их тайну еще кого-нибудь. Удерживало только то, что посвящать было некого. Вот если бы не разъехались из города ребята...
      Милиция бы, конечно, сразу нашла и мусороуборочную машину и ее шофера, но разве поверит она в существование Злыгости или Мяфы? Не поверит. А если поверит, так им же хуже будет - паспортов у них нет, живут непонятно где и сами непонятно кто... Правда, милиции можно сказать, что они сами видели похищение львов, но тогда какой-нибудь сердитый полковник обязательно спросит: "А что вы делали ночью в Парке? И почему сообщаете о том, что видели, только сейчас?" Вряд ли поверят, но попробовать можно, все же вариант...
      Как раз в тот момент, когда Анюта хотела поделиться с ребятами своим планом, Михаил вдруг подался вперед, поднял вверх указательный палец и спросил громким шепотом:
      - Слышите?
      Где-то в районе их мусорки урчала грузовая машина.
      Витька поднял затуманенные умными мыслями глаза и сказал:
      - Свистни, если что.
      Михаил с Анютой посмотрели на Витьку с уважением - наверно, именно сейчас у него начала проклевываться гениальная идея. Тихонько, чтобы не мешать товарищу, они поднялись со скамейки и, прихватив Шерли, пошли проверять: уж не голубая ли мечта их, не жар-птица ли с номером ЛЕВ 22-01 прилетела к мусорке...
      Додумать гениальную мысль Витьке не удалось - не прошло и пяти минут с момента ухода ребят, как он услышал пронзительный свист. Витьку словно ветром сдуло со скамейки, и уже через несколько мгновений он присоединился к Анюте и Михаилу, во все глаза смотревшим на стоящую у помойки мусорную машину.
      - Наша! - покосившись на Витьку, прошептала Анюта.
      Они стояли метрах в двадцати от машины, и стена помойки мешала Витьке рассмотреть номерной знак.
      - А не ошиблись?
      - Нет. Но послать Шерли мы не успеем. Еще пять минут - и машина уедет.
      Михаил был прав. Пустой контейнер уже стоял на земле, и сейчас шофер подцеплял тросами второй - полный.
      - Что же делать?
      - Пойду спрошу, когда он снова сюда приедет.
      - Так он тебе и сказал. Ты посмотри на его рожу - он тебя даже не заметит.
      Лицо у шофера было действительно неприятное.
      - Все равно пойду, - упрямо насупился Михаил.
      - Иди, но только с Анютой. Тяните время, говорите, что кто-то вас просил узнать, но не признавайтесь кто. Есть мысль, - скороговоркой выпалил Витька и умчался во двор.
      Ребята вышли из-за деревьев.
      - Здорово, быстро работаете, - сказал Михаил, останавливаясь около мусорной машины.
      Высокий скуластый шофер с брезгливо опущенными уголками рта повернулся к Михаилу, окинул его уничтожающе-презрительным взглядом и промолчал. Ему никак не удавалось подцепить последнее ушко контейнера - видимо, его погнули при разгрузке. Кроме того, он терпеть не мог, когда говорят под руку, и вообще не любил дворовую шпану.
      - А какую скорость вы можете развить? - нарочито тонким голосом пропищала Анюта.
      Шофер сурово молчал.
      - А сколько тонн такой кран поднять может, а, дядя? - самым подхалимским голосом полюбопытствовал Михаил.
      Шофер еще раз взглянул на ребят. Не будь здесь Анюты, он бы сказал Михаилу... Но девчонка не поймет, еще разревется.
      - Будь ты моим племянником, не шатался бы по улицам.
      - Я не шатаюсь. У нас каникулы.
      Шофер с досадой бросил трос и повернулся к ребятам:
      - Ну что вам здесь надо? Чего стоите, языками мелете? Шли бы себе, гуляли, раз каникулы. Тем более, такой Парк под боком.
      - Мы в Парке уже нагулялись, мы техникой интересуемся, - Анюта потупила глаза - ни дать ни взять хорошистка-отличница, маменькина дочка, идеальный ребенок.
      - Рано вам еще техникой интересоваться, - уже мягче пробормотал шофер и снова принялся крепить трос.
      - Дядя, а вы завтра когда приедете? - Михаил чувствовал, что работа вот-вот будет закончена, шофер залезет в кабину - и тогда ищи его.
      - А тебе что за дело?
      - Просили узнать.
      - Кто же это просил?
      Михаил замялся и стал посматривать по сторонам. Витьки не было видно, но из-за угла дома вдруг показался Гошка-гитарист.
      Чего это он тут забыл?
      Гоша быстрым шагом направлялся к машине, издали махая ребятам рукой. Неужели?
      - Вот он и просил, - нахально соврал Михаил, указывая на Гошку.
      - Он? - Шофер наконец закрепил трос и с любопытством взглянул на приближавшегося Гошу. - Зачем я ему нужен?
      - Не знаю, - пожал плечами Михаил.
      - Привет, шеф! - Гошка развязно сделал шоферу ручкой. - Дело есть на червонец. Гараж видишь?
      - Мал еще тыкать, - ухмыльнулся шофер и посмотрел на маленький, обитый металлическими листами гараж, притулившийся недалеко от помойки.
      - Папаня его из земли вытащить хочет, видишь, как зарылся? Пособишь?
      "Ну, Витька и тип! Ну и силен врать! И как ему Гошку в эту авантюру втравить удалось? У того ведь не только машины нет, но и отец в другом городе живет". Михаил представил хозяина гаража, какое стало бы у него лицо, если бы он слышал этот разговор, и, отвернувшись в сторону, сдавленно хихикнул.
      - Сейчас, что ли, пособлять надо? - поинтересовался шофер.
      - Не, сейчас папани нет. Скажи, когда приедешь, мы ждать будем.
      - Хм. Так вот отчего эти сорванцы вокруг меня вьются.
      - На мороженое зарабатываем, - противно осклабившись, пояснил Михаил и покосился на Анюту - должна же она понять, что иначе нельзя!
      - Молодцы! - хохотнул шофер. - Послезавтра часа в три буду.
      - О'кэй! - кивнул Гоша.
      - Бизнесмены! - одобрительно бросил шофер и полез в кабину.
      Три часа миновало, а машины все не было. Мяфа, Жужляк и другие существа, пришедшие из Парка, чтобы "взяться за шофера", сидели в засаде: под скамейками, под каруселью, под кустами - кому где больше нравится. Витька, Анюта и Михаил расположились на скамейке, откуда хорошо была видна помойка.
      - А вдруг не приедет? - в который уже раз спрашивал Витька. Его одолевали сомнения.
      - Приедет, куда ему деваться. Видал, как у него глаза разгорелись, когда Гоша про десятку сказал? - Сам Михаил не помнил, чтобы у шофера разгорались глаза, а Витька этого тем более не мог видеть, но надо же было как-то успокоить приятеля. - Кстати, слышали вы, что сегодня в Парке митинг будет по поводу похищения львов?
      - Слышали. Вместо того чтобы их искать, решили собрание провести. Нашли выход, - сердито сказал Витька.
      - А это чтобы администрация Парка могла "галочку" поставить. Даже две. Первую, что проведено массовое общественное мероприятие, и вторую, что меры по возвращению львов приняты. Еще и прения организуют. На тему: "Нужны ли нашему Парку львы?" - Анюта усмехнулась. - Мне мама об этом говорила.
      - Твои что, уже приехали с турслета?
      - Да, но они сегодня опять уехали, до завтрашнего вечера. На какое-то подведение итогов.
      - А мои пошли на митинг, - сказал Витька. - Все равно, говорят, суббота, делать нечего, а погода хорошая. И меня хотели с собой взять - еле отбрыкался.
      - А мои ремонт квартиры затеяли. Скоро бабушка вернется, она у сестры в Харькове гостит, так они ей сюрприз хотят устроить, подумав, сообщил Михаил. - Вот она им покажет сюрприз, когда они все не по ее сделают. Да не дергайся ты, никуда эта машина от нас теперь не денется.
      - Скорей бы уж! - нетерпеливо пробурчала из-под скамейки Мяфа. Того гляди, народ с работы пойдет, тогда незаметно не скроешься.
      Момент показался Михаилу самым подходящим, и он спросил:
      - Слушай, а как это вас в Парке до сих пор не обнаружили?
      - Потому и не обнаружили, что в Парке. Находит кто? Тот, кто ищет. А в Парке никто ничего не ищет, разве что успокоения.
      - Неужели ни разу не видели?
      - Да нет, мельком-то, конечно, видели, но это не в счет. Сам посуди, можно ли меня или Злыгость воспринять всерьез? Люди и думают, что привиделось, галлюцинации, мол, от переизбытка информации. Вот Свинклю труднее приходится, он ведь у нас заметный.
      - Ну и как?
      - Да так. То за кошку, то за собаку или поросенка его принимают. В лесу бы уже давно словили, а то и подстрелили бы. В лесу человек не расслабляется, не то что в Парке.
      - Верно. Это вы здорово придумали. А в Парк откуда пришли?
      Ребята затаили дыхание. Они давно уже спорили между собой на эту тему, а прямо спросить как-то стеснялись.
      - Хм... Так тебе и скажи. А впрочем, почему бы и нет? Рано или поздно... Мы, как бы это сказать... результат смелого эксперимента по созданию разумных существ. Раньше нас много было, а теперь... - Голос у Мяфы стал грустным. - Теперь только самые приспособленные остались, самые жизнестойкие. Но уж те, которые остались, те живучие. Да вы, наверное, про маленьких зеленых человечков слышали, их еще за инопланетян принимают? Наши ребята, а ведь будто даже в Америке их видели. Эк куда занесло...
      - А что это за эксперимент был, кто его проводил, зачем? - Витька как с цепи сорвался.
      - Разве я знаю? Много ли знают подопытные кролики о цели проводимых над ними экспериментов?
      - Ну, дела! - Витька звонко хлопнул себя ладонями по коленям. - Да как же вы на свободе-то оказались? И почему об этом нигде ничего не сообщали?
      - Так ведь когда было! И что значит - на свободе? А где же нам еще быть?
      - Ну... - Витька смутился, - все-таки раз вы результат эксперимента...
      - Да, это верно, - сказала Мяфа, помолчав. - Место нам было в лаборатории, там мы до поры до времени и обитали. А потом хозяин пропал, кормить нас перестали, пришлось спасаться. Время такое наступило, что не до нас стало. Слышали наверно, как век начался? Война, революция, опять война...
      - Знаем. Но неужели больше о вас совсем-совсем ничего не известно? - Анюта присела на корточки и заглянула под скамейку.
      - Кому-то, может, и известно. Но что может знать цыпленок о своем инкубаторе? Много ли мы, живя в Парке, узнать можем? Жаргона наслушаешься, песенок всяких, ну, в газету заглянешь к кому-нибудь через плечо, вот и все. Это вы по библиотекам ходить можете.
      - Так ты и газеты читаешь?
      - Читаю иногда.
      - А как ты видишь?
      - А вы можете объяснить, как вы видите, слышите и вообще чувствуете? Не можете? Слабо? Ну вот и мне слабо.
      - А почему вы не хотите обратиться к ученым? - после некоторого молчания спросил Михаил.
      - Чтобы нас в клинику поместили? Пропускали через тело ток? Жгли кислотами и резали во имя науки на куски? Нет уж, увольте!
      - Ну, ты скажешь!
      - Погодите! Вы о чем-то не том говорите! Как же так? Был проведен великолепный эксперимент, существовала прекрасная лаборатория - и ничего не осталось? - Витька недоуменно поднял брови. - Такого просто не может быть!
      - Как это ничего не осталось? А мы?
      - Это-то конечно, ну, а документы? Ход проведения опытов, цели... Такого ведь до сих пор никто повторить не может!
      - А если поискать по архивам... - начал Михаил, но закончить ему не удалось. Под ноги сидящим на скамейке упал Скачибоб, снова вознесся вверх и аккуратно опустился в подставленные Анютой ладони. Ему почему-то очень нравилось в Анютиных ладонях, но на этот раз он не стал в них лежать, а снова унесся ввысь.
      - Ребята, машина! - прошептал, вытаращив глаза, Витька.
      Чуть слышно урча, во двор въезжала машина для сбора мусора. Номерной знак ее был отчетливо виден: ЛЕВ 22-01.
      Честно говоря, никакого плана, как добыть у шофера мусорки сведения о львах, ребята не имели. Узнав, что машина выслежена, Мяфа заверила их, что шофера он с товарищами берет на себя. Ребятам они предложила присутствовать при этом в качестве зрителей, пообещав, что зрелище будет интересным.
      Подождав, пока машина остановится около помойки, ребята, стараясь не привлекать к себе внимания, но и не особенно скрываясь, приблизились к ней.
      Шофер огляделся, высматривая Гошу и его отца, посигналил на всякий случай и вылез из кабины. Размял затекшие ноги и пошел к гаражу. На дверях его, как и следовало ожидать, он увидел замок размером с арбуз и, плюнув, направился к машине. Что он думал о Гоше и его отце осталось неизвестным, однако лицо у него в эти минуты было очень нехорошее.
      Выражение его не стало лучше, когда он залез в кабину и, манипулируя рукоятками и кнопками, начал сгружать пустой контейнер. Поставив его на место, шофер снова вылез из машины. Отцепил тросы от пустого контейнера и стал крепить на полный.
      - Странно, что ничего не происходит, - волновался Витька - Не видят они машину что ли?
      Михаил хмурился.
      - Сейчас, сейчас, - Анюта нервно теребила в руках прутик. - Я чувствую, что сейчас что-то случится.
      И что-то действительно случилось, потому что звяканье стихло и наступила тишина.
      Витька высунулся из-за стены:
      - Ого!
      - Что там? - Анюта с Михаилом выглянули вслед за Витькой.