XXIX

Сильвия, одетая в желтое с белым, ждала в фойе ресторана для дипломатов.

Глаза у нее явственно расширились при виде Натаниэля, сопровождаемого тремя морскими пехотинцами в алых мундирах, двое из которых поддерживали едва перебирающего ногами человека.

Эколитарий несколько раз стиснул и снова разжал пальцы правой руки, прогоняя боль.

— Прошу простить меня за опоздание, любезная леди, но после нашего разговора у меня образовалась масса дел — я уверен, вы понимаете. Сей господин может представлять для вас интерес, поскольку он пытался сделаться мной. — Повернувшись к трем пехотинцам, Натаниэль добавил: — Обождите здесь вместе с этим джентльменом. Когда я вернусь, мы займемся разрешением вопроса.

— Сэр...

— В ресторане для дипломатов я, несомненно, буду в безопасности, особенно если вы станете стеречь вход и выход. Не так ли?

После чего, предложив Сильвии руку, он кивнул официанту.

— Натаниэль Уэйлер, посланник Аккорда. Столик на двоих на балконе.

У того тоже глаза чуть не полезли на лоб, но на тонком, гладко выбритом лице ничего не отразилось. Натаниэль склонил голову в сторону Сильвии.

— На сей раз, любезная леди, я буду очень благодарен, если вы не станете чихать. Повторение той же истории создаст дополнительную нагрузку, которую я предпочел бы не испытывать, во всяком случае, сейчас.

Она остановилась прямо посреди пустого обеденного зала и выпустила его руку.

— Полагаю, вы должны объясниться.

— Должен, вы правы. Меня пытались заменить другим человеком, я вернулся на свое место и прилагаю все усилия для того, чтобы этот другой достался вам. Пока что остальные считают, будто я это он, а не я, но вскоре все выяснится. Если вы можете вызвать людей, чтобы его забрали, — замечательно. А если нет, его уведут морские пехотинцы. После первого же допроса выяснится, что он — не я.

— Как, по-вашему, я могу вытащить его прямо из-под носа у Минобороны, находясь в дипломатическом ресторане?

— Не знаю. Официант возвращается, и нам пора за столик — его уже успели тщательно начинить «жучками».

Сильвия улыбнулась. Ее серые глаза посветлели.

— Я могла бы их отключить.

— Замечательно. После чего те, кто за мной следит, станут еще подозрительней.

Женщина вновь помрачнела.

— Ради Облака... Вы и так уже лишили меня всей маскировки. Думаете, пехотинцы не узнают меня и не сообщат своему адмиралу?

Натаниэль чуть ссутулился.

— Мне следовало об этом подумать. Но я слишком спешил и не привык делать столь сложные построения.

Сильвия взяла его под руку, и эколитарий почувствовал знакомый еле уловимый аромат апельсиновых цветов. Они двинулись навстречу официанту.

— Если бы я не сознавала, на какой риск иду, любезный посланник, то не явилась бы на встречу.

Женщина позволила официанту усадить себя за столик. Натаниэль сам отодвинул свой стул, коснувшись пальцами пояса. Показания приборов были четкими: столик так и кишел «жучками».

Вид из окна застилали грязно-серые тучи, в которых тонули верхушки башен. Полумрак напоминал Натаниэлю горы Трезении. Да и комок в животе был такой же, как там, несмотря на щедрое утреннее золото столика, белый фарфор и сияющую утварь.

— Прикажете меню, лорд Уэйлер? — спросил официант, едва не паря в воздухе и заглядывая в лицо то ему, то Сильвии.

— Я — нет. Принесите лифчаю, немного фруктов, если есть, и что-нибудь из выпечки. А вам, Сильвия?

— Спасибо, просто каффэ.

— Уже поели?

Она кивнула и подалась вперед, положив локти на край столика и внимательно глядя ему в лицо, а спустя некоторое время снова откинулась на спинку стула.

— Да. Вы это вы, хорошо. Думаете, мы до бесконечности можем встречаться?

Натаниэль вновь уловил на ее губах намек на улыбку.

— Сие, любезная леди, осознаю. И имею планы, как помочь делу. Если желаете выслушать.

— В данный момент...

— Понимаю. Вам нравится пейзаж?

— Откровенно говоря, я предпочла бы узнать о том, как научному работнику удалось получить квалификацию, необходимую для выживания в ходе ряда удивительных совпадений, случившихся с вами.

— У нас, ученых, есть скрытые резервы. Особенно если нами движет необходимость.

Он сделал паузу и на мгновение посмотрел ей в глаза.

— Большинство жителей Аккорда проходит в Институте начальный тренинг на выживание. Мне он пришелся по вкусу не менее, чем академические занятия. К тому же лишь у правительства и Института имеются средства на оплату межзвездных перелетов, а мне хотелось повидать свет. Мои научные специальности — сравнительная политэкономия и экономическая история — не позволяли заниматься полевыми исследованиями, значит, нужно было улучшить свои способности в сфере выживания настолько, чтобы получить для экспедиций поддержку Института. — Он пожал плечами. — Можете считать меня эколитарием поневоле или трусливым профессором.

— Трусливым?

— Я всего боюсь. Поэтому приходится быть постоянно начеку.

Сильвия опустила ресницы и взглянула на часы.

— Через несколько секунд произойдет перебой в подаче электричества.

Натаниэль бросил взгляд на пол под соседним столиком, потом опять на нее. Она медленно кивнула.

— Кажется, в Нью-Августе такое случается редко.

— Всякое порой бывает: не срабатывают переключатели или возникает какая-то аппаратная ошибка.

— Но...

Все помещение стало серым — свет падал только из окон.

Натаниэль скатился под столик как раз вовремя, чтобы разряд станнера, появившегося в руке официанта, прошел мимо.

Продолжив кувырок, он сбил официанта с ног. Тот рухнул, как мертвый.

— Кажется, он споткнулся, — заметила Сильвия, когда Натаниэль взглянул на нее снизу вверх.

Эколитарий встал и обвел балкон взглядом. Помимо них с Сильвией, здесь сидели только трое фуарданцев, да и те на другом конце помещения. Они обсуждали погасшее освещение, энергично размахивая руками, а произошедшего инцидента со стрельбой не заметили.

— Не вернуться ли нам за столик, лорд Уэйлер?

— Как пожелаете.

Появились еще двое официантов, молча подобрали упавшего и куда-то его унесли. Натаниэль покачал головой.

— Вы умеете все устроить.

— Надеюсь, дело того стоит, — ответила Сильвия. Потом ее голос сделался тверже. — Теперь у вас есть примерно пять минут, чтобы объяснить, что вам нужно. Быстро.

Он кашлянул.

— Если не считать того, что вы уже сделали, мне необходим доступ к пульту, из-за которого я мог бы отправить прямые сообщения верховному адмиралу и императору. Во-вторых, надо, чтобы вы провели меня в секретные сектора башни Минобороны — ничего особенного, мне достаточно пройтись по помещениям. Чем скорее, тем лучше. Адмирал наверняка сделает следующий ход, и, честно говоря, я не знаю, сколько еще смогу выбираться из расставленных ею ловушек. Сегодня ночью я едва не попался.

— Кажется, вы совершенно уверены, что за всем стоит именно верховный адмирал.

— А кто же еще?

Сильвия грустно улыбнулась.

— Если вы это знаете, то почему спрашивали, верна ли я императору?

— Чтобы вы поняли, где я нахожусь.

Ее рот невольно приоткрылся.

— Вы ходите куда более кружными путями, чем я думала, любезный посланник.

Он посмотрел на нее в упор, наслаждаясь тем, что видит. Однако время шло, и надо было продолжать.

— Смотрите. Есть все основания для ратификации простого торгового соглашения. Но этого не происходит. Зато строится еще один флот, и каждый раз, как мне кажется, что я продвинулся на шаг вперед, появляется кто-то с военной осанкой или со связями в Минобороны и пытается меня остановить. Говоря прямо, с испепеленной планетой торговать невозможно. Следовательно, причины для замораживания переговоров есть только у военных, и они это сделают, если...

— Если вы не сможете им помешать... Что вы затеяли? Для чего вам нужно попасть в секретные сектора Минобороны?

— Чтобы оставить послание, которое невозможно передать никаким другим способом.

— Никаким?

— На этот раз вам придется мне поверить. Вы мне поможете?

Эколитарий почувствовал, что на балконе стало необычайно тихо. Даже фуарданцы, сидевшие на другом его конце, казалось, перешли на шепот.

Сильвия, вероятно, обдумывала его слова, хотя ее лицо ничего не выражало. Наконец она подняла взгляд.

— При сложившихся обстоятельствах я не нахожу вашу просьбу чрезмерно неразумной. На то, чтобы все устроить, уйдет несколько часов. Вам придется уйти отсюда вместе со мною. Немедленно.

— А что делать с морскими пехотинцами? Отпустить их? Мне не очень хочется снова исчезать.

Сильвия на миг нахмурилась.

— Да, полагаю, так.

Он протянул ей небольшую капсулу.

— Проглотите.

— Зачем?

— Затем, что информация в имперских базах данных неверна, а это сделает вашу жизнь куда более комфортабельной.

— Что вы задумали? Надеюсь, не кампанию массовых убийств?

— О Лесной Господь, нет, конечно же. Но многим людям придется тяжко, и я хотел бы, чтобы вас среди них не было. — Натаниэлю не нравилось искажать истину, особенно — в разговоре с Сильвией, однако времени на объяснения не оставалось. — Пожалуйста.

— Хорошо.

Она вложила капсулу в рот и запила глотком воды. Натаниэль понял, что заказанную им еду так и не принесли.

— Останемся без завтрака...

— Я позабочусь, чтобы вас чем-нибудь накормили, пока мы будем готовить операцию. — Сильвия поднялась из-за стола и добавила: — Отпускайте своих охранников или тюремщиков.

XXX

Верховный адмирал смотрит в лежащую перед ней на пульте распечатку.

В пятый раз за несколько минут она берет тонкий белый листок и читает его. Потом вновь кладет обратно.

Что, у нее дрожат руки? Ерунда.

Она бесшумно поворачивает кресло и выглядывает в окно, в мир. Сквозь пермостекло двойной толщины адмирал видит золотую равнину, а за нею — купол, покрывающий императорский дворец.

Не видя строк, она опять берет распечатку, поворачивается к пульту. Тянется к клавиатуре, но отдергивает пальцы и прочитывает сообщение еще раз, медленно, слово за словом.

Это писал не дипломат, не чиновник какого-нибудь другого Министерства. Но откуда автор добыл ее личные коды, вплоть до окончательной, секретной идентификации?

Их не знает даже император.

Н'тройя наверняка получит копию письма.

Конечно, это всего лишь угроза. И все же... Даже если опубликовать полный текст, кто ему поверит? А если поверят — не увеличит ли это вес Аккорда в среде неприсоединившихся систем?

Адмирал набирает на клавиатуре запрос. Опять оборачивается к окну, к равнине на востоке, думает, ждет ответа.

Сигнал.

«Болезнь Джерсона. Патология. Неофициальное название influenza polioencephaliomyelitus (D-опухоли). Острое вирусно-инфекционное заболевание. Характеризуется воспалением серого вещества спинного и головного мозга в сочетании с воспалением дыхательных путей, головными и мышечными болями, высокой температурой, а также раздражением кишечного тракта. При отсутствии профилактики и лечения смертность достигает 90%, однако базисные контингента типа „Т“ обычно проявляют близкий к полному иммунитет. Для вакцинации необходимо проведение серии инъекций, что может быть осуществлено в срок около трех стандартных месяцев».

Верховный адмирал дважды перечитывает выведенный на экран текст. Складка у нее между бровями делается все глубже.

Письмо — либо колоссальный блеф, либо...

Она берет распечатку и медленно разрывает ее в клочья.

Если это правда, Аккорд способен не только распространить заразу в самом охраняемом здании Нью-Августы, но и модифицировать вирус в двух направлениях, до сих пор недоступных имперской медицине.

Ответ на вопрос даст только время. Пока же любые акции против посланника-эколитария необходимо отложить. Риск слишком велик, особенно если император получил копию письма. А раз у эколитариев есть ее коды, значит, и императорские тоже.

Она подавляет дрожь и поворачивается к окну, откидываясь на спинку кресла. Долго смотрит на покрытую травой долину и на полоску облаков над далеким горизонтом.

Наконец набирает номер, ждет ответа.

— Марселла?..

XXXI

Натаниэль на ходу одернул китель, держась в ногу с Сильвией.

— Так до сих пор и не понимаю, зачем это необходимо, — сказала она.

Эколитарий сделал глубокий вдох. Воздух в коридоре был неподвижный, с металлическим привкусом в запахе — первый намек на какие-то механизмы с тех пор, как Натаниэль прибыл в этот не знающий открытого неба мирок.

— Железом пахнет, — заметил он.

— Фильтры работают почти на полную мощность, но здесь, в нижней части башни, все равно с трудом справляются.

— Поэтому нам надо скорей обойти как можно больше помещений.

Сильвия, тоже одетая в военную форму, поморщилась.

— Вы еще не закончили?

— Разве я выспрашивал ваши секреты? — вздохнул Натаниэль.

Она коротко рассмеялась.

— Один-ноль.

Первые ворота охранял всего один солдат, сидевший в пермостеклянной кабинке. Натаниэль незаметно осмотрел ее. Она служила укрытием от пулевого и энергетического оружия, но герметичной не была.

— Позвольте ваши пропуска. — Скучающий голос солдата эхом разнесся по пустому коридору. Несмотря на обычное для Нью-Августы яркое освещение, отсутствие украшений на стенах и тяжелый воздух делали помещение похожим на склеп.

Сильвия положила на сканер две прямоугольные карточки.

— Теперь удостоверения и отпечатки большого пальца, — добавил охранник.

Несколько секунд все трое ждали в молчании.

Натаниэль увидел в пермостекле за спиной у охранника отражение мигнувшего зеленого огонька и едва не покачал головой. Дурная конструкция. Любой достаточно внимательный человек мог бы воспользоваться этим преимуществом.

— Все в порядке.

Створки ворот разошлись на такую ширину, чтобы пропустить их по одному, потом со щелчком захлопнулись. Звук напомнил Натаниэлю опускающуюся крышку гроба.

Интересно, чей это гроб — Аккорда или Империи?

— Сюда. — Коридор раздваивался, и Сильвия коснулась руки спутника, чтобы он свернул налево.

Вокруг начали появляться признаки жизни: двери в стенах, люди военного вида, спешащие в ту или другую сторону. Одни были одеты в такую же форму, как и Натаниэль с Сильвией, другие — в комбинезоны без знаков различия, и раньше казавшиеся эколитарию имеющими армейское происхождение.

Он кивнул сам себе.

Все связано между собой. Впрочем, сейчас ему надо лишь пройтись по башне.

Конечно, Натаниэль мог подложить разбрызгиватели Сильвии в карман и заставить ее саму все сделать, но этот вариант ему не нравился. Если Аккорду нужно выполнить грязную работу, он сам ее выполнит. Эколитарий знал, что решение было иррациональным, и мог лишь надеяться, что Координатуре и Институту не придется расплачиваться.

Обнаружение посланника Аккорда в самых секретных секторах Министерства обороны могло привести к последствиям не то что неудобным — фатальным.

Он чуть не засмеялся, а засмеялся бы — получилось бы мрачно. Если его тут обнаружат, никому об этом рассказывать не станут. Последнее, что готова сделать Империя, — признать, что эколитарии могут расхаживать, где им вздумается.

Спустя три поворота коридор, превратившийся теперь в самую оживленную транспортную артерию, сделался еще шире и влился в вестибюль с лифтовыми шахтами.

— Нам приказано прибыть на пятый этаж, — произнесла Сильвия твердым спокойным тоном.

Он кивнул и последовал за нею. Вероятно, хотя Сильвия об этом и не обмолвилась, каждое слово, произнесенное в пределах башни Минобороны, слышат сотрудники службы безопасности или по меньшей мере компьютеры.

Натаниэль машинально выпрямился, принимая более подобающую военному осанку. Им с Сильвией предстояло пройти еще значительную часть коридора.