Экодипломат (№1) - Экодипломат

— Ах да, конечно — много «других факторов». Понимаю. Хотя я предпочел бы установить пошлину на уровне девяти целых семидесяти пяти сотых процента, ради достижения консенсуса мы согласны на десять. Что нам еще остается?

— Во имя Прогресса, — предложил Йансен, — давайте покончим с этим вопросом! Разумеется, все еще нужно будет согласовать с императором и коллегией Министерства.

Натаниэль сделал в своих бумагах соответствующие пометки.

— Мне тоже придется сверить позиции с руководством.

— Хорошо, — монотонно прогудела Янис Дю-Плесси. — Следующий вопрос...

Натаниэль стал опять рыться в папках. Его ждал долгий-долгий день.

XXXVI

Переговоры шли и шли, прерываясь только на выходные да время от времени для «консультаций», а потом внезапно, как всегда бывает в Нью-Августе, прервались посреди недели.

Пакет соглашений был подготовлен для передачи в Имперский Сенат на милость Хельмсуорта и его коллег.

Натаниэль сидел за рабочим столом. Прошло уже больше стандартного месяца. Марлаан так и не вернулся из отпуска, а Уитерспун, сообщивший, что только что выполнил свою задачу на Аккорде, собирался перед возвращением на Терру провести какое-то время дома.

Натаниэль выглянул на улицу — небо было безоблачным (интересно, почему имперцы предпочитают вести переговоры в комнатах без окон?). Потом взглянул на экран и на список исходящей корреспонденции, которую надлежало завизировать. Похоже, Майдра подсовывала ему эти списки всякий раз, как ей казалось, будто начальник бездельничает.

Селектор издал негромкий звонок.

— Вас спрашивает Марселла Ку-Смайт, лорд Уэйлер.

— Спасибо. — Он ткнул пальцем в мигающую панель. — Мисс Ку-Смайт?

— Да, лорд Уэйлер. Позвольте мне первой поздравить вас с успехом, достигнутым, как я слышала, в Министерстве внешних сношений.

— Все разговоры да разговоры, любезная леди, долгие и сложные, ведь со всеми нужно договориться. А успех?.. — Он пожал плечами. — Кто знает?

— Вы слишком скромны.

— Являюсь всего лишь бедным человеком, занимающимся цифрами.

Натаниэль окинул взором стены, взглянул через открытую дверь в комнату персонала, опустил глаза и только после этого вновь посмотрел на экран.

Марселла тоже на миг отвернулась.

— Как долго, по-вашему, осталось ждать завершения переговоров?

— Если не случится ничего непредвиденного и не возникнет новых трудностей, можно считать, что основная часть работы сделана, — уклончиво ответил Натаниэль. — Надеюсь ради вашего блага и своего, что ничего подобного не произойдет.

— Ради моего блага?

— Мы есть те, кто мы есть, леди, а не те, кем хотели бы казаться другим, и не те, кем они желают нас видеть. А я — обычный профессор, заурядный счетовод, делаю что могу. Вы же — специалист столь высокой квалификации...

— Министерству коммерции следовало занять более активную позицию?

— Я склоняюсь перед вашей превосходной компетенцией и перед компетенцией ваших коллег и родственников. Несомненно, вы лучше знаете, как поступить. Что до моего весьма скромного мнения, то, поскольку результатом переговоров станет взаимное согласие между нашими странами и сохранение независимости Аккорда, ваше присутствие в официальном или же неофициальном качестве было бы весьма кстати.

Он слегка поклонился.

— Благодарю за любезность, лорд Уэйлер. В данных обстоятельствах я не могу принять ваше приглашение, однако весьма его ценю.

Несколько минут Натаниэль смотрел в пустой экран, качая головой. Приятная женщина, только уж больно волевая.

Эколитарий встряхнулся. Довольно витать в облаках! Связываться с любой из них — будь то Марселла или Сильвия — в то время, когда окончательные условия договора зависят от решения Сената, было бы по меньшей мере непродуктивно.

Он занялся Майдриным списком. Это давало возможность убить время — не обязательно приятным способом. А Министерство внешних сношений пускай пока уламывает членов одноименного Комитета, чтобы те вынесли пакет на рассмотрение всего Сената.

Через несколько часов, окончательно лишившись духовных сил, необходимых для подобной работы, эколитарий нажал на кнопку селектора.

— Слушаю, лорд Уэйлер.

— Вот Сэргель — его ведь скоро выпишут?

— Я справлялась сегодня утром. Он готов к отправке на Аккорд в любой момент.

— Будьте добры, устройте, чтобы его отослали на этой неделе.

— Хорошо, я обо всем позабочусь и сообщу вам.

Натаниэль прервал лившийся по экрану бесконечной струей поток документов, требовавших его подписи, и переключился на один из новостных каналов.

— ...принимающих неожиданный оборот бюджетных слушаний. Сенатор Хельмсуорт предложил увеличить ассигнования на деятельность Имперской Разведывательной Службы почти вдвое. В ходе прений Хельмсуорт ссылался на вопросы государственной безопасности и обещал представить доказательства на тайной сессии. Впервые на памяти нынешнего поколения публичные дебаты были прерваны и продолжены лишь за закрытыми дверями. Единственным приглашенным лицом была верховный адмирал Ку-Смайт. Закончив обсуждение, сенаторы единогласно приняли предложение.

Картинка на экране сменилась — вместо помещений Имперского Сената, отделанных темным деревом и залитых алым светом, возникла женщина средних лет в кремовой тунике с красной перевязью, полагавшейся каждому парламентарию.

— Сенатор Ре-Лоринс, до закрытого заседания вы ставили под вопрос необходимость увеличения финансирования ИРС. После него вы проголосовали «за». Почему?

— И сенатор от «Норам», и верховный адмирал представили весьма убедительные доказательства такой необходимости. Должна добавить, что даже меня доказательства эти потрясли.

— Можете ли вы раскрыть их содержание?

— Нет.

В кадре опять возникла студия с сидящим в ней ведущим.

— Ничего больше сенатор Ре-Лоринс, председатель Комитета по разведке, не сообщила. Остальные сенаторы, включая Хельмсуорта, отказались от комментариев.

Сюжет закончился. Теперь на экране была панорама гниющих на корню растений.

— Эпидемия, поразившая синдебобы, продолжается. Эти поля — последняя на настоящий момент жертва кочующего вируса. Его проявление, как кажется, обусловлено фактором случайности. Ученые не в силах объяснить причины возникновения разновидностей вируса, устойчивых к деривативным химикатам.

Показали пустующее складское помещение.

— Пора уборки урожая, геракулонские элеваторы должны заполняться... Однако сейчас, как видите, до этого далеко. Брайна Фре-Левин, Геракулон.

Потом дали картинку из космоса: в центре экрана завис боевой крейсер, в звуковой ряд врываются аккорды военных фанфар.

— Адмирал флотов Йорик Юрпе-Танелорн перенес свой штандарт на борт «Золотого принца», флагмана нового Одиннадцатого флота, и поведет его к месту базирования. Адмирал Юрпе-Танелорн, — на экране появилось неподвижное изображение черноволосого усатого мужчины с тонким аристократическим лицом и темными глазами, смотревшими из-под кустистых бровей, — парадный снимок флотоводца в алом с золотом мундире, — объявил, что Одиннадцатый флот послужит надежным гарантом сохранения мира и стабильности, необходимых Империи и ее союзникам.

Снова студия.

— Вернемся в Нью-Августу. Ее величество императрица дала аудиенцию необычным гостям — труппе говорящих кентавров с Альфы Мегара...

Натаниэль выключил новости и откинулся на спинку кресла.

Не следует ли еще раз напомнить журналистам о ситуации с Сэргелем? Пожалуй, они бы за это схватились. Эколитарий покачал головой. Положение Сэргеля прискорбно, но это не навсегда. В любой момент ему могло стать лучше.

Послеполуденное солнце грело даже через пермостекло. Между Натаниэлем и западными холмами высились золотые столпы башен, похожие не то на обелиски, не то на застывшие потоки темного пламени. Эколитарий отвернулся от окна и, задрав ноги на пульт, окончательно развалился в кресле.

Зазвонил селектор. Натаниэль поспешно сел как положено, понимая, что провел в бездумье больше часа.

— Вас спрашивает мисс Корвин-Сматерс.

— Лорд Уэйлер слушает.

На Кортни была кремовая блузка с кантом цвета ржавчины и багровыми манжетами.

— Рада вас видеть, лорд Уэйлер.

— Рад также, хотя и не ведаю причин вашей любезности.

— Никаких особых причин нет, лорд Уэйлер. Сенатор Хельмсуорт хотел бы сам вам позвонить, но сейчас у нас тут творится настоящий кавардак.

— Слышал о финансировании разведслужбы...

— Это всего лишь незначительный эпизод... Кстати, весьма вам благодарны. Ваши действия были весьма полезны для сенатора, хотя, вероятно, и не тем образом, на который вы рассчитывали. Они, а также проблема с синдебобами...

— История знает много случаев, когда совпадения могли сослужить кому-то добрую службу.

— Однако, как вы понимаете, причина моего звонка в другом. Сенатор велел мне передать, что мы высоко ценим ваш способ выработки торгового соглашения; мы ожидаем его скорой ратификации.

— Лишь стараюсь в рамках своих скромных возможностей, любезная леди. Без вашей помощи и советов просто не знал бы, что делать. Вы очень добры, надеюсь на успешное голосование.

— Вы слишком непритязательны, лорд Уэйлер.

Эколитарий пожал плечами — этот жест стал для него уже привычным.

— Работаю в меру сил и надеюсь на лучшее для всех.

— Империя также прилагает все возможные усилия, лорд Уэйлер. Мы с сенатором Хельмсуортом и, как я уверена, сам император стремимся к успешному и мирному разрешению всех вопросов в течение ближайших недель.

— Ваша уверенность заставляет воспрять духом.

— Это все, что я должна была сказать. Сенатор хочет, чтобы вы знали о скорых слушаниях по договору и оповестили о них свое правительство. Все мы восхищены вашим талантом и чувством меры и желаем вам всего самого лучшего.

— Благодарю вас.

Кортни кивнула, и Натаниэль опять остался перед пустым экраном. Вот к чему он так и не привык за все время пребывания в Нью-Августе — к внезапности, с которой прерываются самые дружеские звонки.

Не замешан ли Институт в историю с синдебобами? Разумеется, создание мутированного вируса вполне по силам его коллегам. Если тут и вправду поработали эколитарии и император об этом знает — хорошо.

Интересно, как Кортни восприняла его отдаленный намек на некую службу, которую могут сослужить подобные совпадения?

Рука Натаниэля метнулась к селектору.

— Майдра, почему бы нам не закончить визирование бумаг завтра?

— Как пожелаете, лорд Уэйлер.

— Есть что-нибудь действительно важное?

— Нет. Ничего особенного.

— Раз так, подчиняюсь вашему компетентному суждению.

Он опять развернулся к окну и стал смотреть, как густеют сумерки. Вечер выползал из-за холмов и тянулся к подножиям башен, подобно морскому приливу. Вряд ли ему доведется второй раз побывать в Нью-Августе. Так что лучше запомнить эту красоту.

XXXVII

Натаниэль обвел кабинет взглядом. У двери лежало три баула с вещами и «дипломат», полный документов.

Церемония подписания договора, состоявшаяся в Императорском Крытом саду, прошла без сучка и задоринки, только удивительно было, что с имперской стороны участвовал в ней не Мерсен и не Ротоллер, а некий лорд Фергус. Почему-то не явились ни Янис, ни Марселла. Сильвии тоже не было.

Отсутствовала и императрица — вероятно, проявляла свое отношение к аккордским провинциалам.

— Лорд Уэйлер?

Он обернулся. На пороге стояли Хивер Тью-Хокс, Хиллари и Майдра.

— В течение получаса за вами и вашим багажом прибудут морские пехотинцы, — сказала последняя. — Вы позволите нам войти?

— Разумеется, любезные леди.

Он жестом пригласил их рассаживаться по креслам и на диван.

Все трое переступили порог, но садиться не стали. Майдра, оказавшаяся в середине шеренги, держала руки за спиной и беспокойно их стискивала.

— Лорд Уэйлер, — начала она, — я должна сделать вам признание.

Натаниэль кивнул.

— Когда легат Уитерспун отбыл на Аккорд, а господин Марлаан внезапно ушел в отпуск, я была глубоко обеспокоена сохранением работоспособности легатуры...

— И правильно, — мягко вставил эколитарий.

— ...и могла лишь удивляться тому, что на сложные переговоры прислали неопытного человека, профессора провинциального университета. Когда вы прилетели, я решила, что мои самые жуткие страхи воплотились в жизнь.

Майдра замолчала.

— Я тоже, — добавила Хивер. Хиллари лишь застенчиво потупилась.

— Вскоре дела пошли еще хуже. Нападение, взрыв, самые странные события — не говоря уже о том, что случилось с бедным Сэргелем, — все подталкивало меня к мысли об увольнении.

Натаниэль снова кивнул.

— Но вы этого не сделали, а остались и помогали мне справиться с трудностями.

— Вы были так спокойны — даже когда считали, что Империя навлечет на вас беду, — и так непреклонны в желании работать для общего блага! — Майдра улыбнулась, правда, довольно вяло.

— Я слышала от подруг, работающих в других легатурах, — сказала Хивер, — о том, как впечатлены были многие ответственные лица тем, сколько вам удалось сделать за короткое время. Наверно, никто из нас не понимал, что происходит.

«Надеюсь, — подумал эколитарий. — Надеюсь».

— Сначала, — продолжила Майдра, — я удивлялась, почему Аккорд не прислал никого присматривать за вами. Однако позднее все стало ясно.

— Вы просто гений, — добавила Хивер.

— Особенно хорошо мы это поняли после взрыва и того, как вас пытались похитить, — проговорила Хиллари.

— Делаем что должно.

— Это так, лорд Уэйлер, но мы хотели бы, чтобы вы знали: мы — все сотрудники — понимаем, сколь сложна была ваша работа и сколь осторожно вам приходилось себя вести. Перед тем, как вы нас покинете, мы хотели бы преподнести вам скромный дар.

Майдра протянула руку вперед. На ладони лежала маленькая черная коробочка.

— Но... — замялся Натаниэль.

— Открывайте же, — настойчиво попросила Хивер.

— Не бойтесь, не взорвется, — засмеялась Майдра.

Он осторожно поднял крышку. Внутри, на подушечке из зеленого бархата, лежала булавка для воротника с миниатюрным изображением официальной эмблемы Эколитарного Института.

Натаниэль рассмотрел ее и понял, что это не эмаль и не лак — черный и зеленый цвета шли из глубины самого металла.

— Великолепно, но я не заслуживаю подобного такого прекрасного, не я, — промямлил он.

— Мы собрали деньги, — сказала Хивер. Пожалуй, да, догадался эколитарий, и немалые. Булавка была изготовлена из цельного люстраля.

— Не способен принять подобный дар за выполнение своего долга. Он чересчур красив.

Майдра улыбнулась еще шире:

— Вы не можете нам отказать. Подарки в виде украшений, одобренные императором, надлежит принимать. В противном случае ваш поступок расценят как оскорбление Императорскому Двору.

Натаниэль перевернул булавку и прочел выгравированную надпись: «От персонала легатуры Аккорда и от Его Величества И. Л. М. Н'тройи в знак искренней благодарности». Под буквами виднелся крошечный оттиск императорской печати.

Зачем императору понадобилось добавлять к своей подписи слова «в знак искренней благодарности»?

— Зачем императору?.. — спросил Натаниэль вслух.

— Здесь начинается вторая часть моего признания, — ответила Майдра. — В тот день, когда вы были так подавлены и говорили о том, что Империя не понимает Аккорд и его возможности, а Аккорд не понимает, что Империя не понимает...

— Да-да?

— В тот день я... ну... я записала ваши слова. Я не могла бы их повторить, поэтому записала и передала товарищу, имеющему прямой доступ к императору. — Она развела руками. — Я знаю, что не следовало так делать, но вы не хотели заявлять это публично, а если бы и сказали все прямо, никто бы не поверил. К тому же ваша правота и ваша подавленность...

— Не имеет значения. Просто примите подарок, — посоветовала Хивер.

— Мы хотели, чтобы у вас что-нибудь осталось на память, и едва успели к сроку, — добавила Майдра.

— Ну же, давайте наденьте, — улыбнулась Хиллари. Натаниэль начал застегивать булавку, но не сумел с ней справиться.

— Позвольте я помогу, — предложила Хиллари.

— Майдра, он весь покраснел от смущения, — хихикнула Хивер. — Весь покраснел!

Натаниэль пожал плечами.

— Что сказать?

— Ничего. Ничего не говорите, — ответила Хивер. — Просто радуйтесь.

— Вы заслуживаете награды, лорд Уэйлер. Едва ли легат Уитерспун, господин Марлаан или кто-либо на Аккорде полностью осознают, что вы для них сделали. А уж имперцы-то — точно нет.

Эколитарию оставалось лишь беспомощно стоять и молчать.

— Идемте, сударыни. Нам еще надо работать. Однако приятно, что хоть раз мы сумели лишить посланника дара речи.

Выходя из кабинета, все трое довольно улыбались.

Натаниэль упал в кресло и стал думать: сколько же они знают и — что еще важнее — сколько знают все остальные. Правда, вопрос этот являлся, в общем, сугубо академическим, поскольку договор был уже подписан и утвержден имперской стороной, а Палата Уполномоченных едва ли пошла бы на самоубийственный шаг, отказавшись выполнять обязательства Аккорда.

Он опять включил новости. На первом канале обсуждали нехватку синдебобов. Натаниэль щелкнул тумблером.

— ...церемонии, прошедшей без особой помпезности в Крытом саду, император подписал новое торговое соглашение с Координатурой Аккорда. Хотя наблюдатели полагают, что это рутинный документ, ситуация вокруг переговоров в определенное время становилась в буквальном смысле взрывоопасной: не так давно в легатуре Аккорда прогремел взрыв.

Эколитарий покачал головой: помнят еще.

— В ходе независимых расследований, проводившихся Имперской Службой Разведки и Министерством обороны, не удалось установить ни виновных в этом террористическом акте, ни причины, по которым он был совершен. Однако полученные улики привели к перестановкам среди личного состава ИРС и к отставке лорда Мерсена и лорда Ротоллера из Министерства коммерции. Ожидается, что пересмотр ставок пошлины и новые условия торговли пойдут на пользу транспортной и микропроцессорной отраслей имперского хозяйства...

Натаниэль выключил экран. Пора. Сейчас придут пехотинцы, и он выступит в направлении порта. Вскоре челнок доставит его на пришедший с Аккорда курьерский корабль. Когда он прилетит домой, как раз придет срок Палате Уполномоченных ратифицировать соглашение.

Эколитарий погладил булавку — вероятно, самый дорогой предмет, когда-либо оказывавшийся в его личной собственности.

Негромко тренькнул сигнал — кто-то звонил по частной линии. «Может, не отвечать?» — подумал Натаниэль, но все же коснулся указательным пальцем панели приема.

— Лорд Уэйлер.

На экране появилась Марселла Ку-Смайт.

— Поздравляю вас, лорд Уэйлер.

— Вас также. У вас все хорошо?

— Полагаю, все будет в порядке. Я многому научилась, наблюдая за вами, и теперь работаю у лорда Фергуса.

Очень удобная система, подумал эколитарий. Номинальные главы ведомств меняются, а структура остается на месте, и те же женщины по-прежнему всем заправляют.

— Собираетесь улетать? — Она указала сквозь экран на стоящие у дверей вещмешки.

— Да, скоро лечу.

— Хорошо, что я вас застала. Знаете, я ведь через какое-то время сама отправлюсь на Аккорд — надо закрывать наш отдел в имперской легатуре в Гармонии и давать заключительную оценку. Мы могли бы встретиться.

— Это не исключено.

— Кроме того, — Марселла посмотрела на него в упор, — я хотела бы выслушать определенные объяснения по поводу ваших экстраординарных способностей.

— Моих способностей?..

— Например, вашего умения продавать воздух. Я только что закончила анализ финальных условий. Вы отменили аккордскую пошлину на все микропроцессоры, ввозимые из Империи. Чрезвычайно мило с вашей стороны, но что толку? На Терре мы все равно не можем с вами соперничать. За этим следует повышение имперских пошлин на мультичипы до десяти процентов. Однако конкуренция на рынке столь сильна, что реальная защита нашего производителя невозможна ни при какой ставке ниже пятнадцати. И то же самое повторяется двести с лишним раз.

Она улыбнулась и стала ждать ответа.

— Вы чересчур высоко меня оцениваете. Я лишь старался как можно лучше выполнять полученные инструкции. Существуют намного более компетентные специалисты, нежели я.

— Возможно. И все же вы меня искренне восхищаете. В наши дни повсеместно просматривается тенденция недооценивать мужчин — что бы мы вам ни говорили, что бы ни говорила я сама, это так. Но я не испытываю к вам отрицательных чувств. Вы сделали то, что должны были сделать, со всей возможной деликатностью и все продумав.

— Боюсь, что не вполне понимаю вас.

— О, лорд Уэйлер, вы по-прежнему осторожны... Не могу вас в этом винить. Вероятно, вы многого не знали о нас... но мы-то не хотели замечать гораздо больше! Старший научный сотрудник Эколитарного Института, безукоризненно владеющий как минимум пятью языками, включая панглайский. Один из самых талантливых экономистов Аккорда и одновременно — опытный боец, проводящий обычно не меньше часа в день за тренировками по рукопашному бою. Неудивительно, что вы выглядели усталым и встревоженным! Вся эта информация имелась в наших файлах, однако никому и в голову не пришло обратить внимание на несоответствия, когда вы принялись делать одну ошибку за другой, коверкать слова и наводить на нас всех дьявольскую скуку.

Она снова улыбнулась, показав белые зубы, — несомненно, искренне.

— Прежде чем мы сумели вас раскусить, вы обвели вокруг пальца нескольких агентов наших спецслужб, в том числе весьма компетентных, а журналисты стали задавать самые неуместные вопросы. И вот картина: лорд Уэйлер, честный и тупой, как пробка, мямлит что-то, пытаясь объяснить свою «готовность к сотрудничеству», но его никто не слушает. Акулы пера продолжают спрашивать нас о произошедшем взрыве, о раненых агентах, о проблемах юрисдикции и о том, почему имперские ведомства не могут скоординировать свои усилия. А в результате мы получаем соглашение, дающее Империи достаточно кратковременных преимуществ, чтобы они все утихли, но в долгосрочной перспективе укрепляющее позиции независимого Аккорда.

Натаниэль прокашлялся. Довольно громко, надо заметить.

— Очень добры, чересчур добры, любезная леди...

— И, — не сбавляя напора, продолжила Марселла, — поскольку этот договор не так много стоит Империи, зато позволяет избежать опасности быть втянутыми в еще одну экологическую войну, никто и не думает признать, что безмозглый, путающийся в панглайской грамматике посланник третьеразрядной системы — на самом деле необычайно искусный агент единственной в своем роде негосударственной организации, стоящей на одном уровне с крупнейшими державами. К тому же — это должно остаться между нами — подобное положение заметно играет на руку Янис.

Эколитарий немного расслабился. Речь не шла о военных аспектах, стоящих за договором, однако Марселла явно осознала, какими силами обладает Институт. Интересно, поскольку Палата Уполномоченных Аккорда этого пока что не понимала. А раз Марселле не приходится нести на себе окончательную ответственность, как Янис, она может позволить себе не обращать на подобные обстоятельства большого внимания.

— Вот так-то, лорд Уэйлер. Не слишком удивляйтесь моему звонку.

Экран погас. Натаниэль покачал головой.

Вероятно, ему следовало пожалеть Янис Дю-Плесси. Ее обошли практически все — от Майдры до Марселлы и Сильвии, которая, кстати, в своей незаметной манере сумела сделать очень много.

Сильвия!

Он окинул пульт взглядом и пробежал пальцами по клавиатуре. Потом улыбнулся: на экране высветились именно те ответы, на которые он надеялся.

Дожидаясь, пока компьютер выудит из памяти последние данные, Натаниэль выглянул в окно — посмотрел на горы вдали, на синеву неба, на грозовые тучи, собирающиеся над вершинами.

Зазвонил селектор. Эколитарий не обращал внимания — читал бегущие строчки и только бормотал себе под нос, качая головой:

— Ты слишком много на себя берешь, Уэйлер, к тому же стал нетерпелив, а при твоей профессии это плохо.

Наконец, отказавшись от попыток себя переубедить, он запомнил коды и пароли, потом на всякий случай записал их, аккуратно сложил листок и сунул в пояс.

Сделав это, Натаниэль нажал на кнопку селектора.

— Лорд Уэйлер, ваш эскорт сейчас будет.

— Спасибо, Майдра. Я скоро дам вам последние распоряжения.

Затем он набрал номер — из тех, которые, как предполагалось, не должен был знать.

— Ферро-Мэйн. Лорд Уэйлер!

— Натаниэль, — мягко поправил эколитарий, разглядывая лицо Сильвии, ее большие и ясные глаза, прядку темных волос, свесившуюся на лоб.

— Что я могу для вас сделать?

— Где вы?

— У себя в кабинете... вы же знаете... вы же сюда позвонили, — запинаясь, ответила она. — Я думала, вы улетаете.

— Улетаю. То есть скоро улечу. Пожалуйста, любезная леди, оставайтесь на месте.

Он радостно осклабился и прервал связь. Пока изображение на экране гасло, по лицу Сильвии пробежала тень смущения.

— Майдра, будьте добры, велите морским пехотинцам доставить мой багаж в порт и скажите им, что я приеду туда сам.

— Но... Лорд Уэйлер! Так нельзя!

— Милая моя Майдра, так надо. Не беспокойтесь. Теперь уже не о чем беспокоиться.

Ответить она не успела — Натаниэль скорым шагом вышел из кабинета и пересек комнату персонала и приемную.

В коридоре он почти бежал. Притормозил только тогда, когда вынырнул из шахты и очутился на перроне.

В вестибюле башни Имперского Сената было полно народу, однако перед Натаниэлем все расступались.

— Правильно, не стой на пути у эколитария, — усмехнулся он.

Кабинет Сильвии находился всего метрах в пятидесяти от лифта.

— Лорд Уэйлер, как мы рады вас видеть, — пробормотал Чарльз, приятель Натаниэля, привстав за пультом и потянувшись к небольшой панельке — должно быть, чтобы подать сигнал тревоги.

Эколитарий перехватил его за запястье, развернул и объявил:

— Я прибыл с дружеским визитом.

— С дружеским?!

— Совершенно верно, — кивнул Натаниэль и свободной рукой нажал на кнопку, подписанную буквами «Ф» и «М».

— Вы здесь? Здесь? — воскликнула Сильвия, появившаяся на экранчике.

— Где же еще? Что предпочитаете — выйти или пригласить меня к себе?

— Я сейчас подойду.

Натаниэль вновь обратил внимание на Чарльза и усадил его в кресло подальше от устройств связи.

— Лорд Уэйлер?

— Да, Чарльз?

— Почему... то есть чем обязаны?..

— Удачной возможности, я полагаю.

Следя краем глаза и за пультом, и за дверью в помещения персонала, Натаниэль подумывал, не пойти ли на прорыв. Хорошо бы Сильвия не улизнула через задний ход.

— Удачной возможности?

— Полагаю, да, — ответил эколитарий вполголоса. Что ж он делает? До отлета осталось всего несколько часов.

Створки двери с шелестом разошлись. Натаниэль резко обернулся.

Чарльз взглянул на пульт, потом на эколитария, потом опять на пульт, однако решил сидеть где сидит.

На Сильвии была та же синяя с белым блузка, что и в тот день, когда они с Натаниэлем ходили гулять по городу. Пахнет апельсиновыми цветами — или ему показалось? Что он видит, глядя в ее серые глаза?

Эколитарий покачал головой.

— Я впечатлена. Вы лично явились попрощаться. — Сильвия говорила вежливо, но он чувствовал, что под этой маской кроется что-то еще.

Он опять покачал головой.

— Нет.

— Нет?

— Нет, не попрощаться. — Он посмотрел на Сильвию, потом — на пол, потом наконец достал из кармашка в поясе листок бумаги и протянул ей.

— Это должно что-то значить, любезный посланник?

— Натаниэль, — автоматически поправил он. — Сильвия, вы знаете, что я не большой мастер произносить речи... Да и времени осталось не так много...

— Ну так и не произносите речей. Скажите просто, что хотели, и ступайте.

— В этих кодах ваша виза, допуск и разрешение на иммиграцию на Аккорд.

Боковым зрением Натаниэль видел, как у Чарльза отвисла челюсть.

— Но... Ведь я — бывший агент разведки...

— Нет. Вы — человек. Женщина. Ад и пламя! У нас меньше трех часов, чтобы успеть к отлету.

— Куда?

— На Аккорд.

— И что значит — «у нас»?

— Это значит — я хочу, чтобы вы летели со мной.

На смену настороженности пришла открытая, но робкая улыбка.

— Вы не спросили моего согласия.

— Хорошо. Согласны ли вы лететь со мной? Несмотря на то, что не планировали эмигрировать еще несколько лет?

— Я едва ли...

— Сильвия!

— Да.

Не отдавая себе отчета, Натаниэль потянулся к ней навстречу и обнаружил, что она сделала то же самое. Они столкнулись и подхватили друг друга под локти, чтобы удержать от падения.

— Кажется, на этот раз вы выиграли, — шепнул он ей на ухо.

— Не сейчас. До отлета осталось всего три часа.

Она медленно поцеловала его, затем отступила на шаг назад.

Чарльз смотрел, качая головой, как высокий мужчина и женщина-танцовщица выходят из комнаты, держась за руки.