Глава 16

Следующие три дня Сьерра была вынуждена слушать разглагольствования Гордона, строившего планы их совместной жизни после свадьбы. Она пропускала мимо ушей почти все, что он говорил, не проявляя к разговору ни малейшего интереса. Эбби сильно расстроилась, видя полное безразличие сестры к предстоящей свадьбе. Однажды утром, когда Зак отправился в свою контору, Эбби постучала в дверь спальной комнаты Сьерры. Не получив никакого ответа, она сильно встревожилась. Прислушавшись, Эбби различила странные звуки, доносившиеся из-за двери, и ей стало еще больше не по себе.

Дверь была не заперта, и Эбби решительно распахнула ее.

– Сьерра, с тобой все в порядке? Я слышала странные... – Она осеклась на полуслове и замерла на месте, увидев, что Сьерра склонилась над тазом, схватившись руками за живот. – О Боже, ты нездорова? Почему ты ничего не сказала мне об этом?

Бросившись к сестре, Эбби обняла ее за талию и поддержала, пока та извергала содержимое желудка в подставленный тазик. Когда рвота прекратилась, Эбби убрала таз и уложила Сьерру в постель.

– Ляг, дорогая. Я положу тебе на лоб холодный компресс и принесу воды, чтобы ты прополоскала рот.

Сьерра чувствовала себя так ужасно, что сумела только кивнуть, испытывая благодарность к сестре за помощь. Не было смысла скрывать от родных свою беременность, ведь рано или поздно они сами обо всем узнают. Сьерра решила облегчить душу и признаться сестре прямо сейчас, чтобы покончить с этим раз и навсегда.

– Когда тебе стало плохо? – с тревогой начала расспрашивать Эбби. – Я немедленно пошлю за доктором!

– Нет, Эбби, не надо посылать за доктором. Я... я сама знаю, что со мной.

Эбби озабоченно нахмурилась:

– Ты знала, что больна, и не сказала мне об этом?

Сьерра кивнула и потупила взор. Ей было стыдно смотреть Эбби в глаза.

– Я не больна, Эбби... Я беременна.

Эбби шумно выдохнула от изумления.

– Беременна? Какой ублюдок так подло поступил с тобой? – возмутилась Эбби, но ее тут же осенила догадка. – Впрочем, постой, не говори, не надо. Я сама знаю. Это Рамзи Хантер.

В ее голосе звучала ожесточенность. Эбби присела на край постели Сьерры и обняла сестру.

– Не беспокойся, дорогая, я позабочусь о тебе. Мы обязательно сыграем твою свадьбу, но только не с Гордоном. Зак и Райдер заставят Рэма Хантера сделать тебе предложение.

– О, Эбби, – всхлипнула Сьерра, – ты ничего не знаешь. Рэм женат. Вот уже десять лет, как он расстался с женой, но они все еще не разведены. Только недавно частный детектив напал на ее след и установил, что она сейчас находится в Денвере.

– Ах, как жаль! Но может быть, еще не все потеряно. Теперь, когда Рэм знает местопребывание своей жены, ему, возможно, удастся получить развод, прежде чем ты разрешишься от бремени. Ты ведь любишь его, не так ли?

– Я бы очень хотела возненавидеть его, но не могу, – прошептала Сьерра, смахивая слезинки со щек. – Однако дело вовсе не в моих чувствах. Рэм все еще любит Дору. Он никогда не прекращал любить ее.

– Ты уверена в этом?

– Совершенно. – Голос Сьерры дрогнул, и она пристально и серьезно взглянула в глаза сестры. – Что мне теперь делать, Эбби?

– Прежде всего тебе надо отдохнуть, – ответила та. – А когда ты почувствуешь себя лучше, мы поговорим о твоем будущем.

Сьерра схватила Эбби за руку:

– Нет, подожди. Я хочу, чтобы ты все знала о Рэме. Он не такой плохой, каким ты его себе представляешь. Он сам не осознает того, до какой степени все еще любит Дору. Но я это ясно вижу. Просто непостижимо, что эта женщина с ним сделала! Она настоящее чудовище. Как он может до сих пор любить ее? Он говорит, что хочет только одного – отомстить. Я очень боюсь, что Рэм совершит ужасную ошибку, о которой впоследствии будет сильно жалеть.

Слова сестры заинтересовали Эбби.

– Хорошо, – сказала она, – если это поможет тебе успокоиться, расскажи мне обо всем.

Сьерра глубоко вздохнула и начала свой рассказ. Она изложила все события по порядку, начиная с того дня, когда впервые встретила Рэма, и заканчивая их последней встречей, произошедшей несколько дней назад. Она не стеснялась в выражениях, описывая ту роль, которую сыграла Дора в злоключениях Рэма. Когда Сьерра умолкла, Эбби глубоко задумалась.

– Это многое объясняет, – наконец произнесла она. – Но ничуть не извиняет поступка Рэма Хантера. Он лишил тебя девственности, зная, что не сможет жениться на тебе.

И хотя сама Эбби вступила в близкие отношения с Заком еще до свадьбы, у них все было по-другому. Зак всем сердцем стремился к браку и сделал все от него зависящее для того, чтобы обвенчаться с Эбби.

– Я говорила уже тебе, Эбби, что сама бросилась в объятия Рэма. Я сама навязалась ему! Он просто не мог устоять перед соблазном.

– Он мог бы сказать тебе, что женат. Ведь если бы ты знала об этом, то вела бы себя совсем по-другому. Ты действительно думаешь, что Рэм всерьез собирается жестоко отомстить Джейсону и Доре?

В серебристых глазах Сьерры вспыхнули мрачные огоньки.

– Не думаю, что он отважится на это, – сказала она, хотя в ее голосе не слышалось убежденности. – Рэм не такой человек, который может хладнокровно совершить убийство. Кроме того, я уверена, что он все еще любит Дору, несмотря на теплые отношения, сложившиеся между нами. И все равно я ни о чем не жалею. Я не испытывала в жизни ничего более прекрасного и запоминающегося. И знаю, что никогда уже не испытаю.

– Ты должна сообщить Рэму о том, что беременна. Он имеет право об этом знать. Он должен чувствовать ответственность за тебя, вне зависимости от того, станешь ли ты его женой или нет.

Сьерра кивнула, признавая правоту Эбби.

– Если ты не возражаешь, я останусь до родов в Денвере, – сказала она.

– Ты можешь жить, сколько захочешь, у меня или у Райдера. Ты наша сестра, и мы любим тебя. А теперь тебе лучше вздремнуть. Ты почувствуешь себя намного более окрепшей после сна.

Когда Эбби ушла, Сьерра вздохнула с облегчением. У нее было такое чувство, словно гора с плеч свалилась. Ей было бы намного труднее признаться во всем Райдеру. Райдер – горячая голова – сразу же бросился бы к Рэму, угрожая ему пистолетом, а Сьерра очень не хотела этого.

Перед ее мысленным взором возник образ Рэма – милые черты его лица и его сильное мускулистое тело. Закрыв глаза, она представила себе его широкую грудь, навалившуюся на нее и вдавившую ее в ковер устилавших землю мягких сосновых иголок. Она вспомнила его горячие губы, волшебство его прикосновений и смелых ласк. Огонь желания зажегся в ее крови, она дотронулась до груди, воображая, что это руки Рэма ласкают ее, и застонала в отчаянии. Наконец, перевернувшись на живот, она погрузилась в сон.

Сьерра проснулась через два часа. Она чувствовала себя намного лучше, но недостаточно хорошо для того, чтобы предстать перед Рэмом. Прошел еще один день, прежде чем она решила, что должна навестить Рэма в гостинице. Толчком к этому решению послужила ссора с Гордоном.

Гордон явился в дом Эбби сразу же после полудня и сообщил, что договорился со священником в храме, который назначил день венчания. А затем Гордон спросил, собирается ли Сьерра устраивать в доме сестры небольшой прием в честь их бракосочетания сразу же после церковного обряда. Сьерра тяжело вздохнула.

– Я не могу строить никаких планов, Гордон, я еще не готова пойти с тобой под венец и была бы признательна тебе, если бы ты вернулся в Сан-Франциско и ждал там меня. Мы поговорим о свадьбе, когда я вернусь домой.

Шея и лицо Гордона побагровели.

– Послушай, Сьерра, я не вернусь без тебя в Сан-Франциско. Олдены уверены, что мы поженимся здесь и приедем в Сан-Франциско уже в качестве супружеской пары. И, что бы ни случилось, мы должны обвенчаться на следующей неделе.

Сьерра опустила глаза.

– Я не могу выйти за тебя замуж, Горди.

Гордон прищурился и с подозрением взглянул на Сьерру:

– Почему? Может быть, ты скрываешь от меня что-то? Я не потерплю больше твоих глупых выходок, Сьерра. Если у тебя есть действительно разумные причины, по которым наша свадьба может быть отложена на какое-то время, скажи мне об этом прямо.

Сьерра скорее умерла бы, чем призналась бы Горди, что носит под сердцем ребенка Рэма.

– Я не люблю тебя, – сказала она.

Гордон насмешливо фыркнул:

– Какое отношение имеет любовь к нам с тобой? Мы всегда прекрасно ладили друг с другом. Мы нравимся друг другу. Я и подумать не могу о другой женщине, на которой я мог бы жениться. Я прошу тебя только об одном: веди себя как порядочная женщина и роди мне наследников. Ты всегда была большой фантазеркой. Но жизнь ничего общего не имеет с фантазией, дорогая. После свадьбы я получу банк, а ты все, что твоей душе угодно.

«Все, кроме любви», – отрешенно подумала Сьерра.

– Симпатия – недостаточный фундамент для брака, Горди. Такие взаимоотношения не принесут нам счастья.

– Симпатия перерастает в любовь. Мало кто вступает в брак по любви. Я не принимаю ответа «нет», Сьерра. Вне зависимости от того, согласишься ты на мое предложение или нет, свадьба состоится в назначенный день.

Сьерра чуть не расхохоталась ему в лицо. Как только Горди познакомится с Райдером, он сразу же забудет о своих настойчивых требованиях и прекратит заставлять ее делать то, чего она не хочет. Но Сьерра не стала рассказывать Горди о своем брате. Пусть это будет сюрпризом для него. Во многом Райдер все еще оставался диким шайенном.

– Я зайду к тебе завтра, – мрачно сказал Гордон. – Надеюсь, что застану тебя в лучшем расположении духа. Ты себя хорошо чувствуешь? У тебя усталый вид сегодня, и ты необычно бледна.

– Я чувствую себя прекрасно, но вряд ли мое расположение духа улучшится.

Гордон снисходительно потрепал Сьерру по плечу.

– И тем не менее жди моего визита после полудня.

– Послезавтра Райдер и Ханна собираются приехать в город, – сообщила Эбби сестре, как только Гордон ушел. Она была в соседней комнате и все слышала. – Уверяю тебя, он выставит Гордона Линча за дверь. Если ты этого, конечно, хочешь, – поспешно добавила она.

– Я не могу вступить в брак с Гордоном и уверить его в том, что он – отец моего ребенка, – промолвила Сьерра, жалко улыбнувшись. – Я решила навестить сегодня Рэма.

– Я пойду с тобой, – твердо заявила Эбби.

– Нет, Эбби, спасибо, но я должна это сделать одна. Кроме того, в твоем положении опасно предпринимать такую далекую прогулку. Со мной будет все в порядке, поверь мне.

Рэм сидел в своем номере с бутылкой бренди в руках. Его мучили душевное смятение и растерянность, они нарушили его сон и преследовали его в течение дня. С тех пор как он узнал о существовании мальчика, который, возможно, был его сыном, Рэм плохо спал по ночам. Рэм своими глазами наблюдал, как скверно Джейсон обращался с мальчиком, и сердце Рэма разрывалось от боли при мысли о том, что бедный Томми всю свою жизнь вынужден был выносить издевательства и побои.

О Господи! Томми мог быть его сыном, но с таким же успехом он мог быть сыном Джейсона. Джейсон, похоже, имел какие-то основания упрямо отрицать свое отцовство. Ему, по-видимому, нравилось издеваться над мальчиком.

Рэм не знал, что делать. Сьерра была совершенно права, когда просила его простить и забыть своих обидчиков. Но ее слова не нашли тогда отклика в его сердце. Из-за своего упрямства он потерял единственную женщину, которая была бесконечно дорога ему. Как он мог так поступить?

В тот момент, когда Рэм увидел Томми, он передумал убивать Джейсона. Более того, возможно, это желание пропало у него намного раньше. Что же касается Доры, то о расправе с ней не могло теперь быть и речи. Она была матерью ребенка, который, возможно, был его сыном. Рэм все еще ненавидел Дору, но вместе с тем он жалел ее. И эта жалость была, пожалуй, сильнее ненависти.

Рэм вздохнул и опустил голову на руки. Что ему теперь делать с Томми? Как поступить? Рэм чувствовал свою ответственность за мальчика, вне зависимости от того, был ли он его отцом. Джейсон ненавидел ребенка, а Дора или не хотела, или не могла взять малыша под свою защиту. Может быть, она боялась Джейсона так же сильно, как Томми. Но скорее всего ей было просто наплевать на сына.

Все в его жизни шло вкривь и вкось, и Рэм уже утратил надежду когда-нибудь выбраться из этой запутанной ситуации. Он страдал от мысли, что навсегда потерял Сьерру, к которой испытывал такую отчаянную, всепоглощающую страсть. Сьерра вызывала в его душе восторг, как ни одна женщина, встретившаяся на его пути. Она разбудила дремавшие в нем чувства. Сьерра обладала порывистым характером и истинным мужеством. Не многие женщины отважились бы на путешествие по дикому, опасному краю, чтобы найти своих потерянных родственников.

Рэм живо представил себе ее упругую грудь, вишневого цвета соски, все ее соблазнительное тело в моменты близости. В Сьерре не чувствовалось никакого притворства, она искренне отвечала ему на его любовь, отдав все – свое сердце, душу и тело. Рэм лишил ее девственности, ничего не дав взамен, кроме чувственного удовольствия. Он не имел даже права говорить ей, что любит ее, поскольку все еще был женат.

Рэм осушил уже половину бутылки бренди, когда услышал шум в коридоре за дверью. Оглушенный алкоголем, он реагировал на происходящее очень медленно. Слишком медленно.

– Рэм, открой мне! Это Дора. Пожалуйста, открой дверь, мне надо поговорить с тобой.

Рэм вскочил на ноги, опрокинув при этом стул, на котором сидел, и тот с грохотом упал на пол.

– Дора? Что тебе, черт возьми, здесь надо?

– Прошу тебя, Рэм, открой, я в отчаянии. Со мной Томми.

Имя мальчика подействовало на Рэма больше, чем мольбы Доры. Он распахнул дверь. Дора ворвалась в комнату, держа за руку Томми. Рэм закрыл дверь и, нахмурившись, повернулся к Доре.

– Я не могла не прийти, Рэм, – начала Дора, запыхавшаяся от волнения и быстрой ходьбы. – Я больше не могу это выносить. Джейсон беспробудно пьет все эти дни, с тех пор как ты появился в городе. Он боится тебя, бьет меня, а затем накидывается на Томми.

Дора повернулась к свету, и Рэм увидел синяк на ее щеке и заплывший глаз. Рэм выругался.

– Мне давно уже следовало убить этого ублюдка, – пробормотал он и приподнял лицо Томми за подбородок. – Он избил тебя, сынок?

Лицо Томми было покрыто кровоподтеками, но мальчик, несмотря на боль, слабо улыбнулся Рэму:

– Ничего, сэр, я привык. Но мне не нравится, когда он бьет маму.

– Оставайтесь здесь, – бросил Рэм и устремился к двери.

– Куда ты? – воскликнула Дора.

– Я сниму комнату для тебя и Томми. Мне все равно, что происходит с тобой и Джейсоном, но я не могу вынести мысль о том, что этот ублюдок избивает Томми.

Рэм вышел и вернулся через несколько минут с ключом от смежной комнаты.

– Уложи Томми спать. Он выглядит очень усталым.

Дора послушно встала, бросив на Рэма взгляд, исполненный благодарности.

– Спасибо, Рэм. Я была дурой, бросив тебя. Я знаю, что ты нас – меня и Томми – никогда пальцем бы не тронул.

Рэм искоса взглянул на нее, и его взгляд красноречиво свидетельствовал о том презрении, которое он питал к этой женщине. Когда Дора скрылась за дверью своей комнаты, Рэм налил себе еще бренди и крепко задумался над создавшейся ситуацией. Жизнь преподнесла ему еще один неприятный сюрприз. Рэм невесело рассмеялся. Много лет назад он поклялся, что жестоко отомстит Доре. И вот по иронии судьбы он встает на защиту этой женщины.

Когда на донышке бутылки оставалось уже совсем немного бренди, из смежной комнаты снова появилась Дора.

– Томми заснул, думаю, что мы можем поговорить.

– Поговорить? – мрачно повторил Рэм. – Если бы все было так просто.

– Я хочу снова стать твоей женой, – промолвила Дора, усаживаясь рядом с Рэмом. – В ту пору, много лет назад, когда я бросила тебя, я была такой глупой и молодой. Джейсон обманул меня, он был старше и искушеннее. Я сама не знала, что делала, когда согласилась помочь ему свалить вину за смерть Хайрама на тебя. Он так расписывал нашу будущую великолепную жизнь, наше богатство... Я была глупой, наивной девчонкой!

Рэм зло рассмеялся. Он не испытывал ни малейшего сочувствия к Доре.

– Ты никогда не была наивной девчонкой.

– Сначала я понятия не имела о том, что Джейсон собирается убить Хайрама, – продолжала Дора, не обращая внимания на замечание Рэма. – Но затем я вынуждена была действовать по плану, разработанному Джейсоном. Он думал, что мы в полной безопасности, когда тебе вынесли обвинительный приговор и посадили в тюрьму. Два года мы жили в роскоши, не зная ни забот, ни тревог. Хочешь верь, хочешь нет, но Джейсон был на седьмом небе от счастья, когда родился Томми. Однако когда я призналась ему, что ребенок, возможно, от тебя, он резко переменился. Он сразу же возненавидел Томми. Но в первые годы совместной жизни мы не испытывали нужды, у нас были деньги, снятые с твоего банковского счета, и средства, вырученные от продажи салуна. Затем мы узнали, что ты оправдан и выпущен из тюрьмы, а против Джейсона выдвинуто обвинение в убийстве Хайрама Уолкера. Постоянное напряжение, страх и необходимость скрываться от тебя и закона изменили характер Джейсона. Он начал много проигрывать за карточным столом и стал жестоким. Когда ему не удается выиграть в карты достаточное количество денег, он... он продает меня на несколько часов другим мужчинам.