Джек нашел Мойру в зале для приемов, где она внимательно рассматривав украшающие стены живописные полотна.

— Я вас искал. Как вы себя чувствуете?

— Неплохо, благодарю вас, сэр Джек.

— Называйте меня просто Джеком. Титул мой невысок, и редко кто о нем вспоминает. Только Петтибоун настаивает на том, чтобы обращаться ко мне по всей форме. Я подумал, что нам стоит побеседовать о разных разностях, тогда я мог бы составить представление о вашем умении вести светский разговор.

— Это мой первый урок, Джек? — язвительно спросила Мойра, снова показывая свой темперамент.

Джек усмехнулся:

— Вы за словом в карман не лезете — это хороший знак. Давайте перейдем в кабинет, там как-то проще разговаривать, чем в гостиной. Я встретил в холле Джилли и попросил принести туда что-нибудь освежающее.

— Сначала расскажите мне о тех, кто изображен на этих картинах. Кто они такие?

— Мои предки, — ответил Джек. — Господи, да я годами па них не смотрел!

— Вот это, должно быть, ваш отец, — предположила Мойра, указывая на портрет мужчины, изображенного во весь рост. — Вы на него похожи.

— Он умер, когда мне было двенадцать. Справа от него портрет моей матери.

— Она очень красива. У вас ее глаза. А кто та, другая леди?

— Леди Амелия, моя прапрабабушка. Этот дом был построен для нее.

— Она выглядит печальной.

— У нее были на то причины, ее единственный сын пал жертвой собственного беспутства. Говорят, она время от времени посещает дом, чтобы спасти своих потомков от подобной участи.

Глаза у Мойры округлились.

— А вы сами ее видели?

— Я не верю в привидения, — отрывисто произнес Джек. — Идемте. Скоро подадут чай.

Через несколько минут они уже сидели в кабинете, наслаждаясь теплом очага. Джилли принесла поднос и тотчас ушла, чтобы помочь Петтибоуну с обедом.

— Так о чем же мы будем говорить? — поинтересовалась Мойра, маленькими деликатными глотками отпивая чай.

Джек наблюдал за ее манерами и осанкой. То, что он видел, радовало его.

— Должен заметить, что ваши родители хорошо воспитали вас. Вы уверены, что никто из них не происходил из знатной семьи? Бывает же, что женщина благородного происхождения и воспитания выходит замуж за человека намного ниже ее по положению. Или наоборот.

— Папа владел небольшой фермой. Мама была сиротой. Ее взяли на воспитание монахини, когда ее мать умерла во время родов. Бабушка же была дочерью хозяина гостиницы, но мама не знала даже имени своего отца и всегда стыдилась, что она незаконнорожденная. Папа очень любил ее и никогда не спрашивал, почему она дает брату и мне образование, не соответствующее нашему положению.

— Странно, — задумчиво проговорил Джек. — Зачем дочери фермера образование? Вы, разумеется, не можете утверждать, что вы леди. Но кое о чем вы не захотели рассказать мне, Мойра. Почему вы, например, бродили по улицам ночью в такую ужасную погоду? Вас бросил любовник? Или вы вышли на промысел?

Мойра неловко вскочила, поддерживая сломанную руку. Вся ее маленькая фигурка выражала гнев и ярость, в золотистых глазах вспыхнул опасный огонь.

— Вы не джентльмен, сэр! Возможно, я не леди, но уж как не проститутка! Вы должны извиниться, сэр.

— Сядьте, Мойра. Я извинюсь после того, как услышу те объяснение.

Господи, она просто восхитительна в ярости, подумал Джек. Чувственные пухлые губы в сочетании с мечущими молнии золотисто-медовыми глазами возбуждали и интриговали его. Он позавидовал ее любовнику — если он у нее есть.

— Я ничего не должна вам объяснять! — заявила Мойра, слишком обиженная и разгоряченная, чтобы сесть, как предложил Джек. — И поскольку мы начали открыто высказывать друг другу свои претензии, я в свою очередь могу сообщить, что не доверяю вам и что ваш великий план насчет моего будущего кажется мне подозрительным. Какое вам дело до того, что со мной произойдет? Это не ваша забота.

Джек поднялся из кресла и навис над ней.

— Я сам решаю, о чем и о ком мне заботиться. Я принял на себя ответственность за вас и хотел бы поскорее найти вам мужа, чтобы вы не стали помехой моим собственным матримониальным намерениям. Вы, наверное, заметили, как отреагировала на вас леди Виктория. Моя красивая подопечная не должна пугаться под ногами, когда я привезу в дом новобрачную.

— Я как-нибудь устроюсь, — махнула рукой Мойра.

— Не сомневаюсь. Я хочу услышать правду. Что вы дела ли ночью па улице, когда моя карета сбила вас?

Мойра отвернулась. Она не могла открыться, боясь угодить, в Ньюгейт. Но к ее великому огорчению, она нуждалась в протекции Джека. Поскольку он вроде бы поверил ее прежней лжи, она решила добавить к ней еще одну.

— Хорошо, я скажу. Я ждала своего… своего любовника. Я сообщила ему, что мои наниматели уволили меня, потому что я вызвала определенный интерес у их сына. Я просила его жениться на мне, но он пришел в ярость и порвал со мной. Я бежала за ним, хотела удержать его, и в это время ваша карета сбила меня.

Мойра надеялась, что эта выдумка удовлетворит Джека и он перестанет приставать к ней с вопросами.

— Я так и думал, — произнес Джек с некоторым неудовольствием. Он-то надеялся… впрочем, ему следовало знать. У такой красивой девушки не может не быть любовников. Любопытно, намеренно ли она соблазняла сына хозяев? — Ваш выбор возлюбленного оставляет желать лучшего.

Мойра промолчала.

— Впрочем, это меня не касается. — Джек пожал плечами. — Нет нужды говорить, что, будь я вашим любовником, я повел бы себя иначе.

Он взял Мойру за подбородок, поднял ее лицо и посмотрел в глаза.

— Забудьте о своем прошлом, Мойра. Думайте только о будущем. Вы достаточно сообразительны, чтобы убедить любого мужчину в том, что вы девственница. Вы почти убедили даже меня.

Он улыбнулся, но глаза остались серьезными. Боль отразилась в обращенном к Джеку взгляде Мойры. Она не заслуживала его презрения, но получила его. Такой потрясающе красивый и мужественный мужчина, как Джек Грейсток, мог обольстить любую женщину, какую захочет, стоит ли верить, что к ней он отнесется иначе? Джек чувствует определенную ответственность за нее, не более того.

— О чем вы задумались? — с нарочитой медлительностью просил Джек, — гадаете, лучший ли я любовник, чем тот, кто оставил вас?

Его ладонь скользнула с ее подбородка на плечо, потом пустилась на грудь. Он понимал, что ступает на опасную почву, но ничего не мог с собой поделать. Мойра вроде бы должна быть опытной женщиной, по вид у нее совершенно невинный, и это интриговало Джека. Невинность и в то же время воплощенное искушение — сочетание огнеопасное.

У Мойры перехватило дыхание, когда она увидела искры желания в глазах Джека. Сама она ощутила прилив уже знакомого тепла и резко отпрянула.

— Перестаньте!

Джек огорченно вздохнул и убрал руку.

— Вы правы. Как бы мне пи хотелось продолжать, я понимаю, что вы к этому не готовы. К. тому же и я предпочел бы не слишком сближаться с вами. По крайней мере до тех пор, пока вы не выйдете замуж. Когда вы благополучно обвенчаетесь, мы сможем позволить себе отдаться влечению, которое оба явно испытываем.

— Вы воображаете, что я стану изменять мужу? — с негодованием выпалила Мойра.

— То, что я воображаю, не имеет значения.

— Меня вовсе не влечет к вам! Вы распутник и грубиян. Я не вижу, чем вы можете увлечь женщину.

— Вот как? — лениво протянул Джек.

Он не мог оставить без внимания этот вызов. Обхватив Мойру, он поцеловал ее долгим и страстным поцелуем, проникнув языком в глубины ее рта, испытывая при этом ощущения острые, жаркие и восхитительные. Даже не сознавая, что она делает, Мойра ответила на поцелуй.

Джек чересчур увлекся. Он с трудом оторвался от губ Мойры. Отклик девушки воспламенил его сверх меры. Завороженный, он смотрел, как бьется жилка на ее белой шее, и с трудом удерживался от того, чтобы прижаться к этому местечку губами.

— Не знаю, как это вышло, — произнес он таким охрипшим голосом, что вынужден был громко откашляться, прежде чем заговорить снова. — Я полагаю, мы достаточно побеседовали на сегодняшний день. Вы устали. Вам надо отдохнуть и набраться сил. Они вам еще очень понадобятся. Я предсказываю вам верный успех, Мы очень скоро выдадим вас замуж. Завтра мы обсудим текущие дела и поговорим о литературе. Женщина должна знать достаточно много, чтобы увлечь поклонника.

Мойра повернулась и молча выскользнула за дверь. Прошло очень, очень много времени, прежде чем к ней вернулось относительное спокойствие. Она уединилась в своей комнате, где ее не подавлял магнетизм Джека Грейстока. Он был слишком напористым, слишком смелым, слишком красивым. Она ему не ровня.

В последующие за этим дни Мойра выполняла различные задания Джека и лорда Фенвика. Ее ввели в курс текущих событий; она училась разливать чай, осваивала этикет и верный тон. К восторгу Джека, выяснилось, что Мойра многое знает, а то, чего не знает, быстро схватывает.

Была приглашена модистка, чтобы Мойра была полностью обеспечена достойной одеждой. Два повседневных платья вскоре прибыли, три бальных туалета обещали доставить к тому времени, как Мойра начнет выезжать в свет. Повседневные платья были очень красивыми, у Мойры в жизни таких не водилось, и она удивлялась, откуда Джек взял деньги, чтобы заплатить за них. Надеялась только, что не у леди Виктории.

К большому облегчению Мойры, они с Джеком редко оставались наедине. Если с ними не было Спенсера Фенвика, присутствовали либо Петтибоун, либо Джилли. Через две недели после появления Мойры в Грейсток-Мэноре Джек решил, что ей пора приступить к урокам танцев. Когда Мойра явилась в гостиную на первый урок, то с удивлением увидела, что Петтибоун уселся перед расстроенным фортепиано, а ко-Dep убран с пола и свернут.

На первом уроке все пошло наперекосяк. Чувствуя прикосновение сильных рук Джека и жар его тела, Мойра не могла сосредоточиться па фигурах танца. Когда он начал с ней вальсировать, она так волновалась и сбивалась с такта, что Джек в отчаянии воскликнул:

— Что с вами, Мойра? Такая изящная девушка, как вы, должна усваивать па без всякого труда.

— Не брани ее, Джек, — вмешался Спенс. — Мойра достигла гораздо большего, чем мы могли ожидать. Не забывай, что она всего лишь простая деревенская девушка.

Джек смотрел на Мойру и видел в ней не просто деревенскую девушку, а нечто совсем иное. Ее красота сияла, как яркая звезда, а ум не уступал его собственному. Мойра ничуть не походила на дочерей бедных фермеров, которых ему довелось видеть. Он был убежден, что она сможет держаться на равных с любой из его знакомых дам. Да, Мойра в самом деле загадка, решил Джек и позавидовал ее прежним любовникам.

Сердце Мойры выбивало частую барабанную дробь, пока Джек на нее смотрел. О чем он думает? Она не показалась ему смешной? Мысль о том, что он возится с ней ради кого-то другого, казалась ей неприятной.

— Может быть, мы продолжим завтра? — спросила она. — У меня нынче было уже достаточно уроков.

— Конечно, — согласился Джек. — Продолжим завтра. Танцевать будет легче, когда снимут лубок.

Он смотрел, как она уходит, вновь и вновь поражаясь ее красоте. Ему пришло в голову, что он должен быть признателен леди Амелии, подсунувшей ему Мойру. Джек необычайно радовался этой маленькой авантюре. Две тысячи Спенса почти что у него в кармане.

— Ты, кажется, здорово увлечен Мойрой, — заметил Спенс, пристально глядя на приятеля. — Будь осторожнее, Джек, в этой девушке и в самом деле что-то есть.

Вернувшись на грешную землю, Джек весело взглянул на друга:

— Не беспокойся обо мне, Спенс. Мойра воплощает для меня две тысячи фунтов — ту сумму, которую я получу с тебя, когда она подцепит богатого мужа. А она его подцепит, будь уверен. С помощью нас и своей природной красоты для нее это не составит труда.

— Боюсь, что ты прав, — проговорил Спенс со вздохом сожаления. — А я так рассчитывал на твоих серых. Запряженные в мою карету, они бы выглядели великолепно. Но она еще не помолвлена, старина. Если ты не поостережешься, она подцепит тебя.

Почувствовав себя до странности неловко, Джек не совсем искренне рассмеялся:

— Я должен жениться на деньгах, а не на маленькой ирландской проститутке, у которой было слишком много любовников.

— Ты в этом уверен? Она тебе рассказала, что у нее были любовники? Мойра выглядит совершенно невинной.

— На это я и рассчитываю, Спенс. Мне не хотелось бы, чтобы будущие поклонники сомневались в ее девственности. Мойра призналась, что ждала любовника в ту ночь, когда я сбил ее.

Спенс был откровенно разочарован.

— Ну вот, а я-то воображал, как мы вызволяем девицу из беды.

— Ты мечтатель, Спенс. — Голос Джека звучал жестко. — Мы оба с самого начала знали, что такое Мойра, и все-таки затеяли эту игру. Помни, что мы делаем это ради развлечения и чтобы моя совесть была чиста. В конце концов, ведь это моя карета сбила девушку.

Разумеется, Джек не допустит, чтобы женщина слишком сильно повлияла на его жизнь. И тем не менее Спенс явственно видел, что между Джеком и Мойрой есть какая-то особая связь. Когда они находились вместе, воздух вокруг них, казалось, вибрировал от напряжения. Спенс почти физически это ощущал. История с каждой минутой становилась занимательнее, и он с нетерпением ждал финала.

— Ты уверен, что не увлекся Мойрой? — повторил Фенвик.

— Я мужчина, Спенс. Устраивает ли тебя такой ответ? И какой бы мужчина не увлекся? Но я не собираюсь терять из-за нее голову.

— Когда, по-твоему, Мойра сможет появиться в обществе?

— К тому времени как снимут лубок, она уже будет достаточно к этому подготовлена. Я полагаю, что прием у Грисуолдов — самый подходящий повод для ее первого выезда. Я получил приглашение вчера.

— Ты уже сделал предложение леди Виктории?

Джека передернуло: он вспомнил бесконечные извинения, которые пришлось принести Виктории по поводу проявленного им невнимания. Она была крайне обижена тем, что он не пришел к ней домой после вечера у Уиткомов. По правде сказать, Джек по возможности старался избегать ее.

— Еще нет, но скоро сделаю. Я собираюсь обвенчаться с ней весной.

— Пригласи меня на церемонию, — сказал Спенс. — Ладно, мне пора уходить. Увидимся вечером в клубе?

— Вероятно, — не слишком уверенно ответил Джек.

Он не хотел признаваться приятелю, что игра уже не привлекает его, как прежде. И неумеренное пьянство тоже. Появление старой дамы направило его жизнь в другое русло, и Джек надеялся, что леди Амелия этому рада.

Через две недели руку Мойры освободили от лубка. Она осторожно согнула ее и, не почувствовав боли, улыбнулась доктору Дадли.

— Ну вот, как новенькая, — просиял тот. — Я бы рекомендовал вам некоторое время не поднимать ничего тяжело го, хотя не сомневаюсь, что сэр Джек этого и не допустит. Как я понял, вы его подопечная.

Судя по тону, каким доктор произнес это, он вряд ли поверил истории, которую они сочинили. Но все-таки Мойра ответила:

— Да. Мы дальние родственники.

— Понятно, — сказал доктор без особой убежденности. — Очень хорошо, юная леди, желаю вам всяческих успехов. Надеюсь, вам больше не понадобятся мои услуги.

— Какой он странный, правда? — заметила Джилли, едва врач удалился. — Так и кажется, что намекает на что-то неприличное. А вот сэр Джек, по-моему, настоящий джентльмен.

— Спасибо, Джилли, но боюсь, что вы слишком мало меня знаете. Немногие назвали бы меня джентльменом.

Мойра широко раскрыла глаза, увидев, что Джек стоит в дверях. Он выглядел великолепно в серых узких панталонах и черном сюртуке, который как влитой сидел на его широких плечах. Его появление напугало Мойру — уже одного вида Джека оказалось достаточно, чтобы кровь быстрее побежала у нее по жилам. Он переступил порог и подошел к ней.

— Доктор сказал, что рука у вас как новенькая. С ней все в порядке, не болит?

— Вроде бы да, — ответила Мойра, сгибая вылеченную руку.

— Я очень рад. — Внезапно заметив, что горничная с любопытством взирает на них обоих, Джек сказал: — Вы можете идти, Джилли, мне нужно поговорить с вашей хозяйкой наедине.

— О чем таком, требующем уединения, вы собираетесь поговорить со мной? — поинтересовалась Мойра, когда служанка ушла.

— Вряд ли вы хотели бы, чтобы Джилли узнала, что мы с вами не родня. Вам нравятся ваши новые платья?

— Они очень хороши, — признала Мойра. — У меня никогда не было ничего подобного.

— Подождите восхищаться, пока не увидите бальные туалеты. Я выбрал такие, которые подойдут вам и по фасону и по цвету. Думаю, они вас порадуют.

— Правда, я уже гораздо лучше танцую? — спросила Мойра, напрашиваясь на похвалу.

— Так и есть. Вы во всех отношениях оправдали мои самые смелые надежды. Лондон падет к вашим ногам. Предрешено, что еще до начала весны вы будете замужем. Пылкая радость от комплиментов внезапно угасла, едва Мойра представила себя замужем за каким-то неизвестным человеком. Не таким, как Джек. Господи, что это еще за мысли? Откуда они? Ей совершенно не нужен муж, похожий на Джека Грейстока, даже если его преподнесут ей на серебряном блюде. Гуляка с такой репутацией покинет брачное ложе, прежде чем оно остынет.

— Это вас не радует? — спросил Джек, озадаченный ее молчанием. — Вы сможете перевезти ваших родных в Лондон. Или помогать им материально, если они пожелают остаться в Ирландии.

— Меня это, безусловно, радует, — отрезала Мойра. — Конечно, это лучше, чем зависеть от вас. А как обстоят ваши собственные дела? Леди Виктория согласилась выйти за вас замуж?

Джек отвел глаза:

— Я еще не делал ей предложения. Был слишком занят вашей подготовкой к появлению в обществе. Думаю, здесь никаких осложнений не предвидится. Жениться по расчету для меня так же необходимо, как и для вас. Я полагаю, что юг бы попросить денег у своего кузена, но я не из тех, кто попрошайничает.

— У вашего кузена?

— Да, у герцога Элсбери. Хоть мы и не близки, он очень славный человек, и мы относимся друг к другу с уважением.

Его отец и моя мать — родные брат и сестра. Мать вступила в неравный брак, но никогда об этом не пожалела. Молодой Уильям скоро женится, и у него появится наследник. У нас с ним не осталось в живых никого из родных.

— Ваш кузен — герцог? Вот уж не знала, что у вас такая знатная родня.

— Титулы меня не привлекают, так же как и светская жизнь. Молодой Уильям же вполне достоин герцогства. Титул наследуется по праву майората, именно поэтому я уговаривал Уильяма вступить в брак и обзавестись наследником. Я вполне удовлетворен своим положением паршивой овцы. Золотистые глаза Мойры озорно сверкнули.

— Вам идет черный цвет, сэр Джек. Он вас молодит. Джек запрокинул голову и громко расхохотался.

— А вы, леди Мойра, поставите Лондон на уши своим остроумием и красотой. Я хочу…

Мойра насторожилась.

— Чего вы хотите, Джек?

Он поднял ее на ноги и заключил в объятия.

— Я хотел бы стать человеком, которого вы ждали той ночью. Я хочу быть вашим любовником.