Чистое искушение

— Я никогда не дам повода ни вам, ни Мойре пожалеть о сегодняшнем дне. — Джек тоже поднял свой стакан. — Нас с Мойрой свело приведение. И теперь леди Амелия должна быть самым счастливым призраком в том мире, где обитают все духи.

Кевин почесал в затылке:

— Призраки? Леди Амелия?

— Не обращайте внимания, — улыбнулся Джек. — Это долгая история. Сейчас я хотел бы кое-что обсудить с вами. Я знаю, что обстоятельства ваши не из лучших, да и вся Ирландия в лапах нищеты. Вы мой шурин, и у меня есть возможность помочь вам.

— Мне не нужна милостыня, — огрызнулся Кевин. — И я вовсе не хочу, чтобы какой-то старик, бросивший мою бабушку, признал меня своим внуком.

— Я вовсе не предлагаю вам милостыню. Я хочу, чтобы ваша семья поехала вместе с нами в Англию. Признает ли лорд Пемброк вас и Мойру своими родственниками, не столь уж важно. Вы можете жить в Элсбери-Холле и управлять имением. Я предпочитаю жить в Грейсток-Мэноре. Там сейчас как раз идет ремонт. Подумайте о детях. Элсбери-Холл расположен в прекрасном месте. Там есть озера и леса. Мне кажется, вам там будет хорошо.

— Ирландия — моя родина, — не слишком твердо проговорил Кевин.

— Представляете, как обрадуется Мойра, когда узнает, что вы тоже будете жить в Англии? Ведь именно вашим благополучием были заняты ее мысли, когда мы с ней познакомились. Вы можете продать вашу ферму или сдать в аренду. В Элсбери-Холле у Кэти будет все необходимое для детей, ей не придется больше заниматься хозяйством. Она этого достойна, Кевин. Кэти — удивительно преданная жена и любящая мать.

Кевин уже не спорил, логика Джека убедила его.

— Я не могу сорваться с места так скоро. Вы нравы по крайней мере в одном. Моя Кэти достойна лучшей доли, а я ради собственного спокойствия хотел бы знать, правда ли, что лорд Пемброк — мой дед.

— Так вы поедете с нами в Англию?

— Да, как только подыщу подходящего арендатора. У меня уже есть кое-кто на уме. Молодой Питер Мерфи как раз задумал жениться и нуждается в жилье. Он хороший работник и славный парень. Я сдам ему ферму за минимальную плату, если он согласится обрабатывать землю. А земля эта достаточно богата, чтобы кормить его и жену долгие годы.

— Вам хватит двух недель, чтобы заключить сделку и собраться? Не берите с собой ничего, кроме одежды и личных вещей. Я закажу места на корабле, если это вас устраивает.

— Устраивает, лорд Джек. А я буду заботиться о вашей собственности, как заботился бы о своей.

Расставаясь, они обменялись рукопожатием. Джек поднялся по лестнице к своей новобрачной.

Мойра ждала его, полулежа на подушке, похожая на ангела со своими темно-рыжими волосами, разметавшимися по обнаженным плечам. Лохань с холодной водой стояла в углу, и Джек решил помыться, прежде чем лечь.

— Жаль, что у меня не было времени купить тебе свадебный подарок, — говорил он, растирая грудь и плечи, — но я тут устроил одно дельце, которое, думаю, тебя обрадует.

Мойра смотрела, как его намыленные ладони двигаются по телу, и воображала, что это ее собственные руки касаются теплой упругой кожи Джека. Она мечтательно улыбалась, вспоминая их страстные ласки, которыми они одаривали друг друга совсем недавно, всего несколько часов назад. Наконец она, вернувшись к действительности и услышав последние слова Джека, спросила:

— Что же это за дельце, муженек?

«Муженек». Рот Джека расплылся до ушей.

— Кевин с семьей переезжают в Англию. Они будут жить в Элсбери.

— Это самый лучший свадебный подарок, какой ты мог мне сделать! Ведь я уехала в Лондон с единственной целью — помочь Кевину, но все у меня шло вкривь и вкось, и каждый следующий шаг приносил только новые неприятности. Если бы не ты, я стала бы жертвой Роджера Мэйхью и его друзей из «Клуба адского пламени».

— Тебя спасла твоя собственная находчивость, — возразил Джек. — Мое же участие закончилось тем, что меня подстрелили, только и всего. Я рад, что угодил тебе. Мы не уедем отсюда, пока Кевин не уладит дела со своей фермой.

Джек выбрался из лохани и, не вытираясь, подошел к камину, отряхиваясь у огня, словно большой лохматый пес. Мойра смотрела, как пляшущее пламя золотит кожу Джека, и думала, что красивее ее мужа нет мужчины на свете. Она положила руки себе на живот, в теплой глубине которого рос ее ребенок. Поскорее бы дожить до того дня, когда она увидит малыша на руках у отца. Жизнь никогда еще не казалась ей такой прекрасной. Мойра все улыбалась, а веки ее тем временем слипались, и она погрузилась в сон.

Джек потихоньку улегся рядом с женой. Он ругал себя за то, что так неистово, так бурно ласкал ее сегодня. Для нее это сейчас утомительно, хотя последнюю вспышку страсти, в сущности, спровоцировала она. Джек заключил спящую Мойру в объятия. Как чудесно, как спокойно лежать с ней рядом! Впервые в жизни он мечтал о собственных детях. Какое это счастье — предвкушение отцовства!

Легкая улыбка тронула его губы. Кто бы мог подумать, что Черного Джека обрадует перспектива стать отцом? Но благодаря Мойре он свернул с накатанной дорожки. Любопытно, знает ли леди Амелия, что он женился на Мойре? Разумеется, знает, решил Джек. Ведь всем своим нынешним счастьем он обязан вмешательству леди Амелии.

Глава 20

Две недели спустя Джек, Мойра и семья О’Тул покинули Ирландию на корабле «Бонни Приис». День выдался прекрасный, погода стояла ясная и теплая, морс в проливе было совершенно спокойным. Впервые на ее памяти в жизни Мойры все было хорошо. Она вместе со своими родными, которых так любит, и с мужем, которого просто боготворит. И под сердцем у нее ребенок, он растет с каждым днем. Ощущение счастья заставило ее забыть обо всех прошлых бедах. Она теперь в безопасности, в полной безопасности.

Едва они сошли на лондонский берег, Джек нанял экипажи до Грейсток-Мэнора для обеих семей и для багажа. Усаживаясь в карету, Мойра поймала на себе взгляд человека, лицо которого показалось ей знакомым, и у нее перехватило дыхание. Джек сразу заметил ее состояние.

— Что с тобой, милая? Тебе нехорошо? Ребенок? Мойра решительно помотала головой. Человек, привлекший ее внимание, уже скрылся в толпе.

— Ничего особенного. Просто мне показалось… Нет, я, конечно, ошиблась.

Дети с восторженными криками забирались в карету, и Мойра, отбросив неприятные воспоминания, успокоилась.

Сердце ее рванулось вперед, когда экипажи наконец остановились перед каменным фасадом Грейсток-Мэнора. Она даже не предполагала, насколько ей недоставало этого дома. Она уже увидела обновленный фасад — результат ремонта, который Джек велел произвести в свое отсутствие, и ей не терпелось взглянуть, насколько все изменилось внутри.

Петтибоун ждал их в дверях.

— Добро пожаловать домой, милорд, — с искренней радостью приветствовал он хозяина. — Добро пожаловать, мисс Мойра. Мы очень беспокоились за вас. Но я был уверен, что его милость вас найдет, — добавил он и с любопытством посмотрел на Кевина и его семейство. Но привычная сдержанность взяла верх, и он не стал задавать вопросы.

— Так хорошо вернуться домой, Петтибоун! Просто чертовски здорово! — воскликнул Джек, провожая к входу прибывших. — Поприветствуйте особо вашу новую хозяйку. Мы с Мойрой поженились несколько недель назад в Ирландии.

Петтибоун просиял:

— Вы поженились? — Он повернулся к Мойре: — Мои поздравления, миледи. Вы будете чудесной герцогиней. То-то радости будет, когда Матильда и Джилли узнают…

— Верхние этажи отремонтированы, Петтибоун?

— Да, милорд. Сотня рабочих трудилась не покладая рук, чтобы успеть к вашему приезду.

— Очень хорошо. Приготовьте западное крыло для брата Мойры и его семьи. Мистер и миссис О'Тул пока поживут здесь, а потом переберутся в Элсбери-Холл… Это Петтибоун, — обратился Джек к Кевину и Кэти. — Когда вы узнаете его поближе, то поймете, почему я не могу без него обходиться.

Петтибоун порозовел от удовольствия:

— Его милость слишком щедр на похвалы. Но вы все устали после путешествия. Я прикажу, чтобы чай сервировали в гостиной немедленно.

Кэти, казалось, пребывала в шоке. Величие Грейсток-Мэнора поразило ее воображение. Откуда-то вдруг материализовались Матильда и Джилли, и знакомство состоялось.

Потом Матильда отправила детей в кухню выпить молока со сдобными булочками.

— У вас замечательный дом, милорд, — восхищенно сказала Кэти.

— Внизу еще не завершен ремонт, но скоро все обретет былое великолепие. Этот дом не так грандиозен, как Элсбери-Холл, но для меня он дороже. Я привезу Мойру в Элсбери-Холл в самое ближайшее время. Ей там понравится.

— А что с лордом Пемброком? — спросил Кевин.

— Завтра я пошлю к нему узнать, когда графу будет удобно принять нас.

Мойра поежилась:

— Ты уверен, что это разумно?

— Разумно и необходимо, — твердо ответил Джек. — Когда люди привыкнут, они примут тебя как герцогиню Элсбери. Что касается меня, то общество может катиться ко всем чертям, но я не допущу, чтобы пренебрегали моей женой.

Мойра с ним не спорила, хотя про себя считала, что это самое общество сделает изгоями и ее, и Джека. Но худо это или хорошо, они теперь муж и жена, и дай Бог, чтобы Джек никогда не раскаялся в своем поступке. Вероятность того, что она внучка лорда Пемброка, была слишком мала, чтобы на нее рассчитывать.

Лорд Пемброк согласился принять их через два дня. Он выразил некоторое удивление, так как до сих пор не имел чести встречаться с герцогом Элсбери, однако любезно согласился побеседовать, если беседа эта будет по возможности краткой — из-за его слабого здоровья.

В день визита Мойра страшно нервничала и три раза меняла платье, пока не остановилась на зеленом с рукавами в бежевую полоску. У Кевина не было подходящего костюма, и Джек одолжил ему один из своих, в котором брат Мойры выглядел почти таким же элегантным, как и его благодетель. Кэти с ними не поехала — предпочла остаться дома с детьми.

Имение лорда Пемброка находилось в нескольких часах езды к западу от Лондона, так что они выехали рано, чтобы поспеть к назначенным двум часам дня.

— А что, если граф скажет, что не знал мою бабушку? — встревожилась Мойра.

— Ничего страшного, любовь моя. Я это делаю только ради твоего спокойствия. А для меня и дочка фермера хороша.

— А я вообще всегда хотел быть именно фермером, — заметил Кевин. — Если мы вытянем пустой номер, я не буду разочарован.

Родовое имение графа Пемброка оказалось средневековым замком, возведенным на высоком фундаменте бывшей каменной крепости и обнесенным зубчатой стеной с башнями. Они проехали через открытые ворота к главному входу. Огромную деревянную дверь украшала богатая резьба и медные вставки. Они вышли из кареты; Джек сжал холодную руку Мойры и взялся за тяжелый дверной молоток. Через несколько секунд дверь отворил старик лакей в черной с серебром ливрее.

— Лорд Пемброк ждет в библиотеке, — сухо проговорил он. — Следуйте за мной.

Теперь уже поздно отступать, подумала Мойра и тяжело вздохнула. Либо она внучка лорда Пемброка, либо нет. Ради Джека лучше было бы получить положительный ответ. Дворецкий отворил перед ними дверь. Мойра, сжав в руке медальон, последовала за Джеком и Кевином в комнату, которая показалась бы мрачной, если бы не яркий веселый огонь в камине.

Лорд Пемброк встал со своего кресла у камина и повернулся к вошедшим. Джек выступил вперед и пожал протянутую руку графа.

— Позвольте мне представиться, ваше сиятельство. Джек Грейсток, герцог Элсбери. Это моя жена Мойра и ее брат Кевин.

Граф, несмотря на то что ему уже было за семьдесят, выглядел отменно. Серебристая седина, четкие черты лица. Он был все еще строен и элегантен, только легкая сутулость и сильная худоба выдавали возраст и неважное состояние здоровья.

Он так пристально смотрел на Мойру, что сердце у нее начало стучать все быстрее и быстрее, но граф кивнул ей в знак приветствия и повернулся к Джеку:

— Должен признаться, что мне любопытно узнать, с какой целью вы пожелали повидаться со мной. Пожалуйста, присаживайтесь и присоединяйтесь ко мне. Я как раз собирался выпить хорошего бренди. Я прикажу подать чай вашей супруге, если ее это устроит.

Мойра покраснела, убежденная, что граф с его острым взглядом догадался о ее беременности.

Слуга вошел и принес три стаканчика, бутылку и чайный прибор на подносе. Граф палил бренди себе и гостям, сделал глоток и откинулся на спинку кресла.

— Не перейти ли нам к причине вашего визита?

— Разумеется, ваше сиятельство, — сказал Джек. — Я хочу заранее извиниться: мы здесь не для того, чтобы задавать бестактные вопросы о вашем прошлом, но у моей жены и моего шурина есть чрезвычайно важная причина выяснить одно обстоятельство. — Пемброк нахмурился, но ничего не сказал. — Были ли вы когда-то знакомы с ирландкой по имени Шейла Мэлоун?

Пемброк поперхнулся, струйка бренди потекла у него по подбородку.

— Господи, да понимаете ли вы, к каким далеким временам вынуждаете меня вернуться? Какие болезненные воспоминания пробуждаете?

— Так вы ее знали? — почти выкрикнул Кевин. Пемброк сощурил глаза.

— Что вам известно о Шейле? Я не думал, что мне придется снова услышать это имя. Знаете ли вы, как долго я искал ее? Нет, — ответил он самому себе, — откуда вам знать, вы слишком молоды для этого.

Дрожащими пальцами Мойра сняла с шеи медальон и передала его графу.

— Откройте медальон, ваше сиятельство, и скажите, узнаете ли вы, кто там изображен?

Открыв крышку, Пемброк вгляделся в портрет. Руки у него задрожали, он побледнел, явно потрясенный увиденным.

— Эту миниатюру я подарил Шейле. Как она попала к вам?

— Мне дала ее моя мать, которая, в свою очередь, получила ее от своей матери — Шейлы.

Пемброк смотрел на нее, пытаясь разобраться в услышанном.

— Шейла удачно вышла замуж?

— Она вообще не выходила замуж. Родители отказались от нее, узнав о ее беременности. Она умерла в монастыре во время родов. Монахини воспитывали ее дочь, пока та не стала взрослой. Шейла умерла, не назвав имени отца своего ребенка. Монахини потом сказали моей матери, что он бросил их.

Пемброк вскочил с кресла и принялся ходить по комнате.

— Боже мой! Я искал Шейлу повсюду. Поступая на службу в армию, я был молод и легкомыслен. Я встретил Шейлу, полюбил ее и хотел на ней жениться. Пуля положила конец моим мечтам. Во время восстания я был тяжело ранен, все думали, что я не жилец. Меня отправили домой, в Англию, умирать. Я выжил чудом. Прошли долгие месяцы, пока я выздоровел и отправился в Ирландию, чтобы рассказать Шейле о случившемся. Я не смог найти ее. Родители Шейлы отказывались говорить о ней. Она для них как бы перестала существовать. Я был в отчаянии. В конце концов я был вынужден вернуться в Англию. Прошли десятилетия с тех пор, как я расстался с Шейлой. Потом я женился на женщине своего круга. — Граф повернулся к Мойре, и лицо его смягчилось. — Вы очень похожи на Шейлу.

— Я рада, — улыбнулась Мойра. — Ведь никто не знает, как выглядела моя бабушка.

— Она была так же красива, как вы. — Граф с тяжелым вздохом снопа опустился в кресло и долго молча смотрел в огонь. — Итак, у меня есть дочь. Расскажите мне о ней. Она приехала вместе с вами в Англию?

— Наши родители погибли от лихорадки, — объяснил Кевин. — Нашу маму звали Мэри. Она была очень красивой и умерла совсем молодой.

Пемброк с трудом сдерживал слезы. Он поднял голову и невидящим взглядом стал смотреть в окно.

— Если бы я знал, что у меня есть дочь, я бы помог ей. Может быть, она осталась бы жива…

У него был такой горестный, такой подавленный вид, что Мойра встала, подошла к нему и опустилась перед ним на колени.

— Вам худо, ваше сиятельство? Мы не хотели огорчать вас. Я знаю, что у вас слабое здоровье. Быть может, нам лучше уехать?

— Уехать? — Он непонимающе посмотрел на Мойру, потом на Кевина. — Мне жаль, что я так плохо выгляжу, по я ни за что не позволю вам уехать. Ни в коем случае. Я потерял Шейлу и Мэри, но у меня теперь есть внуки. — Он обратился к Джеку: — Вы понимаете, Элсбери, что эти двое — мои единственные наследники?

Мойра ощутила волну ликования. Семья ее отца всегда была дорога ей, но великое дело — узнать, что и у мамы есть свои корни.

— Мы вовсе не за этим приехали, ваше сиятельство, — вмешался в разговор Кевин, воинственно вздернув подбородок: его неистовая гордость не позволяла ему принимать чьи-то милости.

— В вашем поведении сказывается добрая порция пемброковской крови, — с улыбкой заметил граф.

— В недостатке гордости Кевина никак не упрекнешь, — сказал Джек. — Да и его сестрицу тоже. Гордость и упрямство Мойра унаследовала в избытке. Слава Богу, что я все-таки уговорил ее выйти за меня замуж.

— Слава Богу, что вы постарались разгадать тайну ее происхождения. Я перед вами в долгу, Элсбери. Что касается Кевина и Мойры, я хотел бы узнать их получше. Как мой единственный наследник по мужской линии, Кевин в свое время унаследует титул. Его дети станут лордами и леди. А Мойра получит часть моего состояния.

Кевин бросил на Пемброка неуверенный взгляд.

— Я фермер, ваше сиятельство. Я ничего не знаю о лордах и леди.

— Узнаете и привыкнете. Вы женаты, мой мальчик?

— Да. — Кевин улыбнулся. — У нас с Кэти трос чудесных ребятишек и еще один на подходе.

Пемброк покачал головой, словно ему не верилось, что из одинокою старика, живущею жизнью затворника, он превратился в человека, обремененного большим семейством. Если он не ошибся, а он знал, что не ошибся, то Мойра и Элсбери скоро подарят ему еще одного правнука или правнучку.

— Вы с семьей должны немедленно переехать в Пемброк-Холл. Я уверен, что дети вдохнут жизнь в этот старый дом. А Элсбери должен обещать, что они с Мойрой станут часто навещать меня. Я пошлю уведомление в газеты. Хочу, чтобы все поскорее узнали, что вы и Мойра — мои наследники.

— В этом нет необходимости, ваше сиятельство, — сказал Кевин. — Я хотел узнать о своих предках по материнской линии только ради матери. Это очень важно, чтобы она там, на небесах, успокоилась, что мы наконец нашли наши английские корни.

— Но я настаиваю. Когда вы сможете перебраться сюда? Кевин выглядел до крайности удивленным: события, по его мнению, развивались чересчур стремительно.

— Я обещал лорду Джеку, что перееду в Элсбери-Хилл и буду управлять всем хозяйством. Он предпочитает остаться в Лондоне и жить в Грейсток-Мэноре.

— Элсбери-Холл в вашем распоряжении, если вы захотите поселиться там, — сказал Джек, — но я не могу винить лорда Пемброка за его желание ближе узнать своего наследника. Выбор за вами, Кевин.

— А я буду почаще приезжать сюда, если… дедушка этого хочет, — с некоторым смущением проговорила Мойра.

Граф просиял улыбкой и сразу стал выглядеть на несколько лет моложе.

— Вы даже не представляете, как много значит для меня такое обращение. Спасибо, внучка, за то, что удостоили меня им.

Они уехали довольно скоро, но Пемброк заручился обещанием Кевина привезти на следующей неделе всю семью в Пемброк-Холл и погостить здесь подольше. Позже старый граф, уединившись в своей часовне, возблагодарил Создателя за то, что Он даровал ему на склоне лет радость узнать своих внуков и правнуков. Он чувствовал себя более молодым, чем даже двадцать лет назад.

После того как Кевин с семьей уехал в Пемброк-Холл, Мойра почувствовала себя одиноко. Кевин звал ее с собой, но она не хотела покидать Джека, хотя тот и проводил теперь много времени в конторе со своим поверенным. Держать в руках узды правления герцогством было очень сложным делом и занимало большую часть суток. Мойра наверняка заскучала бы, если бы не была уверена, что, вернувшись домой, Джек все свое внимание посвятит ей. Ночью они закрывались у себя в спальне и забывали обо всем на свете.

В эти благословенные дни Мойру беспокоило лишь одно: она слишком счастлива, чтобы это тянулось долго, а вдруг случится что-то непредвиденное и разрушит ее блаженное существование? К счастью, уведомление, данное дедушкой в газете, облегчило ее появление в обществе. Приглашения приходили каждый день, некоторые они принимали, но у Мойры все равно было тревожно на душе. Она все чаще вспоминала лицо, увиденное в толпе на пристани. Она понимала, что это могло быть плодом ее воображения, но Роджера Мэйхью трудно с кем-нибудь спутать, в особенности его злобный оскал.

Она намеренно не делилась своими страхами с Джеком, понимая, какой глупой будет себя чувствовать, если он докажет ей их необоснованность. Мойра старалась отвлечь себя хлопотами о Грейсток-Мэноре и наблюдением за тем, как растет сердечная привязанность между суровым Петтибоуном и Матильдой.

— Ты не хотела бы снова навестить лорда Пемброка? — спросил ее как-то Джек. — Мы можем выехать в пятницу и провести там несколько дней. Ты, наверное, очень соскучилась по детям.

— О, Джек, в самом деле? — Мойра в порыве восторга бросилась мужу на шею. — Кэти вот-вот должна рожать. Я хотела бы присутствовать при этом.

Джек звучно поцеловал ее.

— Если бы я знал, как ты обрадуешься, то предложил бы тебе это еще лежа в постели. И вот еще что… — Он коснулся губами маленького ушка жены. — Помоги мне Бог, Мойра, потому что я сам себе помочь не могу. С каждым днем я хочу тебя все больше. Стоило бы поблагодарить леди Амелию за то, что она подарила мне встречу с тобой. К несчастью, она больше не появлялась.

Мойра посмотрела на него смеющимися глазами. Ирландцы известны своей верой в существование фей, духов и гномов, но сама она относилась ко всему этому скептически.

— Я уверена, что твоя эфемерная прабабушка знает обо всем, что произошло.

— Наверное, — ответил Джек, напряженно глядя в пространство, за плечо жены, словно ожидал, что леди Амелия вот-вот появится. — Ладно, если уж мне не удается затащить тебя снова в постель, я, пожалуй, поеду в контору.

Он поцеловал ее со страстью вконец отчаявшегося мужчины и неохотно удалился. Ни он, ни Мойра не заметили человека, прячущегося в тени дома, и не увидели довольную ухмылку, с которой тот наблюдал за отъездом Джека.

Часа через два после этого раздался стук в дверь. Петтибоун отворил и увидел перед собой мальчишку-оборванца.

— Нищим подают с черного хода, — сказал Петтибоун.

— Я не нищий, — ответил на это оборванец, утирая нос грязным рукавом. — У меня поручение к ее милости.

— Поручение? Какое поручение?

— Произошел несчастный случай. Их лордство ранены. Там друг их лордства ждет в карете, чтобы отвезти герцогиню к их лордству.

Мойра вошла в прихожую как раз при этих словах.

— Несчастный случай? Господи, неужели Джек ранен? Где он?

— Не знаю, миледи. Там в карете важный барин, он послал меня к вам и хочет отвезти вас к их лордству.

— Это, должно быть, Спенс, — еле выговорила Мойра, утратившая всякую способность рассуждать здраво, и бросилась вон из дома.

— Миледи, подождите! — окликнул ее Петтибоун. — Я поеду с вами.

— Нет времени. Пошлите за врачом. Вы здесь нужнее, чтобы все подготовить. Я скоро вернусь вместе с Джеком.

— Миледи, я не думаю…

Его соображения остались невысказанными: едва Мойра открыла дверцу кареты, как ее буквально втащили туда.

— Спенс, что это вы делаете? — вскричала Мойра, когда ее крепко, словно стальными обручами, обхватили чьи-то руки. — Отпустите меня!

— Жаль разочаровывать тебя, Мойра, но больше ты от меня не ускользнешь!

Этот голос! Мойра резко повернула голову и встретилась с взглядом маленьких бесцветных глаз Роджера Мэйхью.

— Где лорд Спенсер? Что вы делаете в Англии? Отпустите меня! Я должна спешить к мужу!

— Боюсь, что это бесполезно. Твой муж мертв.

Мойра громко закричала и впервые в жизни упала в обморок.

Глава 21

Джек ушел из конторы в самом лучшем расположении духа. Он раньше, чем ожидал, покончил с делами и теперь предвкушал, что проведет остаток дня вместе с Мойрой. Может, они поедут покататься в парк, думал он, или отправятся на дневной концерт в театр «Друри-Лейн». Впрочем, охотнее всего он провел бы вторую половину дня в постели со своей прелестной женой, близость которой приносила ему невыразимую радость.

Все эти размышления настолько поглотали его, что он не обратил внимания на Колина, который терпеливо дожидался хозяина на козлах кареты, стоящей у кромки тротуара. Джек бросил беглый взгляд на опущенную голову кучера и его сгорбленные плечи и, велев тому ехать прямо в Грейсток-Мэнор, забрался в карету.

Карета катила по многолюдным улицам Лондона, а Джек все предавался своим мечтам. Встревожился он, лишь когда, случайно посмотрев в окно, обнаружил, что они заехали куда-то на окраину Лондона. Ругнувшись, Джек постучал в потолок кареты, требуя, чтобы Колин остановился и объяснил, в чем дело. Внезапный толчок бросил его на пол.

К тому времени как он снова обрел равновесие, карета свернула в грязный проулок и со скрежетом остановилась. Джек рванулся к двери, но она открылась прежде, чем он дотянулся до ручки.

— Что это значит, Колин? — поинтересовался Джек самым строгим голосом. — Ты с ума сошел?

— Выходите-ка поживей, ваше лордство, — отозвался чей-то грубый голос.

Джек поднял голову. Это был вовсе не Колин, И позади этого человека стоял отнюдь не Колин. И кучер, который, спрыгнув со своего сиденья на землю, присоединился к стоявшим, тоже личность незнакомая. Джеку ничего другого не оставалось, как выйти из кареты. Однако он успел перед этим выхватить из ящика под сиденьем пистолет, спрятанный на случай подобной оказии, и сунуть его за пояс. Он успел бы сделать выстрел и уложить одного из нападающих до того, как его скрутят. Если повезет, выстрел напугает остальных…

— Кто вы такие и чего от меня хотите? — резко спросил Джек. — При мне есть некоторые личные ценности. Думаю, их достаточно, чтобы вы меня отпустили. Отвезите меня домой, и я вас отблагодарю.

— Можете быть уверены, что ваши ценности мы заберем, но домой вас никто не повезет. Мы не дураки. Понимаем, что вы натравите на нас своих людей. Один малый хочет лишить вас жизни и заплатил нам за это дело.

Джек пригляделся к своим противникам.

— Я заплачу вам больше.

— У вас денежки при себе? — с жадной надеждой спросил один из бандитов.

— Я уже сказал, что с собой у меня немного. Что вы сделали с моим кучером?

— Нам не платили за то, чтобы убивать его, — буркнул бандит. — Мы его только оглушили и оттащили в проулок. — Он решительно махнул рукой. — Хватит болтать.

Головорезы двинулись к Джеку, но он увернулся и отступил на открытое пространство, чтобы его не прижали спиной к карете. Подонки разделились, и теперь каждый угрожал ему со своей стороны; двое размахивали ножами, третий поднял с земли здоровый сук. Джек ждал, согнув колени и весь напружинившись. Троица изготовилась к нападению, но Джек успел выстрелить. Один из его противников упал. Двое других ошеломленно застыли на месте и молча смотрели на лежащего па земле сотоварища.

— Ты убил старину Генри! — заорал вожак в ярости. — Хватай его, Дикки!

Горько жалея о том, что с ним нет его шпаги, Джек попытался сбежать. Однако путь ему преградил Дикки, судя по буграм мышц, опытный уличный боец. Оглянувшись через плечо, Джек увидел, что с другой стороны к нему подступает второй негодяй. Выбора не оставалось, и Джек приготовился к драке.

Дикки сбил его на землю одним ударом.

— Я свалил его, Робин! — взревел он и пнул Джека ногой. Джек сосредоточился на одном: изо всех сил удерживал руку Дикки, чтобы не получить ножом под ребра. Но когда на помощь сообщнику пришел Робин, Джек понял, что проиграл сражение.

Его полоснули раз, потом другой. Это было ужасно больно, но пока не угрожало жизни. Впрочем, Джек понимал, что это лишь вопрос времени: рано или поздно он получит смертельную paнy.

Внезапно до слуха его донеслись громкие крики и грохот колес; услышали их и бандиты. Робин как раз собирался перерезать Джеку горло, но, увидев несущуюся по проулку карету, грязно выругался и вскочил на ноги. Джек отшвырнул от себя второго и тоже вскочил.

— Эй, Джек! Тебе нужна помощь?

Карета замедлила ход, и Спенс выпрыгнул из нее, не дожидаясь, пока она совсем остановится. Колин с окровавленной головой следовал за ним. К ним присоединился здоровенный кучер Спенса с огромной дубиной в руке. Робин и Дикки, сообразив, что остались в меньшинстве, кинулись удирать.

— Не дайте им убежать! — во все горло заорал Джек. Колин и кучер схватили убийц и приволокли назад, к тому месту, где их ждали Грейсток и Фенвик.

— Что будем с ними делать? — спросил Спенс, ткнув Робина концом своей шпаги. — Кто они такие и чего от тебя хотели?

— Уличные головорезы, которым заплатили за мое убийство, — ответил Джек, внезапно ощутив невероятную слабость и прислоняясь к стенке кареты.

— Проклятые мерзавцы! — выругался Спенс, глядя побелевшими от злобы глазами на бандита и держа свою шпагу наготове. — Кто вам заплатил за убийство лорда Грейстока?

— Я не знаю его имени, — угрюмо отвечал Робин. — Думаю, он из самых что ни на есть верхов, но точно не знаю. Мы должны были получить остаток платы в «Упитанном тельце» нынче поздно вечером.

Джек сдвинул брови:

— «Упитанный телец» — это самый грязный и подозрительный кабак на набережной. Во сколько вы должны были встретиться?

— В десять часов.

— Кто-то непременно встретит вашего благодетеля, только не вы. — Джек повернулся к Колину и поморщился при виде его окровавленной головы. — Колин, в багажном отделении есть хорошая веревка. Если ты в состоянии, помоги кучеру Спенса связать их и засунуть в карету. Я отвезу их в Ньюгейт и предъявлю обвинения.

— Разумеется, в состоянии, милорд, — сказал Колин. — Простите, что подвел вас. Они оглушили меня. — Он вдруг улыбнулся Джеку задорной улыбкой. — Только у них ошибочка вышла: связать меня позабыли. Я кое-как выбрался из проулка, только они уехали. И первый человек, которого я встретил, был лорд Фенвик. Он приехал за вами в контору, искал вас. Я рассказал, что случилось, и мы бросились в погоню. Мне следовало быть бдительнее.