ГЛАВА 9

— Кейн!

Корнелиус Кейн включил личный терминал. Сигнал шел с прямой линии связи с центром РАМ.

— Кейн, куда ты запропастился? — требовательно вопрошал гнусавый голос.

На экране появилось лицо марсианина, которого Кейн никогда прежде не видел. Упрямо сжатые губы, близко поставленные подслеповатые глаза — словом, физиономия отталкивающая.

— Чем могу быть полезен? — спокойно спросил Кейн.

— Я не привык ждать, — заявил мужчина вместо ответа.

— А я не привык, как лакей, бросаться на первый зов человека, который не удосужился даже представиться. — Кейн по опыту знал, что в общении с марсианами главное — захватить инициативу в свои руки.

Такой тон марсианину не понравился. Его губы пренебрежительно скривились.

— Меня зовут Драгос. Я — уполномоченный по связям с Луной.

Кейн улыбнулся, обнажив свои белые зубы:

— Рад познакомиться с вами, господин уполномоченный. Чему обязан вашим вниманием?

— Неверная постановка вопроса, — ответил Драгос. — Правильнее было бы спросить: что я могу сделать для вас?

— А как правильнее было бы ответить? — дружелюбно спросил Кейн, почувствовав смутную угрозу, исходящую от марсианина.

— У меня к вам есть деловое предложение. Оно сулит хорошие деньги и сознание исполненного долга.

Кейн насторожился:

— Я весь внимание.

— Полковник Диринг пребывает на Луне.

— Это ни для кого не секрет.

— Мы хотим, чтобы вы убрали ее.

Итак, РАМ была заинтересована в том, чтобы Вильма погибла. Тон, каким марсианин высказал суть дела, не допускал иного толкования. Драгос не сомневался, что Кейн с удовольствием лишит эту женщину жизни в отместку за то, что она его оставила. Кейн ни с кем не делился своими истинными чувствами, и у РАМ были все основания считать, что Кейн пойдет на убийство Вильмы. Внезапно Кейн не к месту размечтался. А что, если бросить перчатку РАМ? Он может выкрасть Вильму и спрятать в своем дворце на Луне. Глядишь, у нее проснутся прежние чувства, и она оценит постоянство Кейна? На мгновение надежда вспыхнула в его глазах, как луч лазера. Но действительность вернула его с небес на землю.

— Я отказываюсь принять ваше предложение, господин уполномоченный.

— Почему же? У вас никогда не будет лучшей возможности свести личные счеты.

— Сколько вы заплатите за эту работенку?

— Пятьдесят тысяч долларов.

— Маловато, чтобы я рисковал своим положением на Луне.

— Что вы имеете в виду?

— Неужели, господин уполномоченный, вы настолько наивны, что не понимаете: если будет установлена моя причастность к исчезновению или смерти официального посла, то это отразится на моих отношениях с правительством Луны. Под угрозу ставится моя жизнь. Мне придется лишиться состояния, которое я наживал годами и вовсе не хочу терять. Словом, вы предлагаете слишком маленькую сумму за очень рискованное дело.

— Ничего другого предложить не могу. И не собираюсь торговаться. Найдется немало таких, кто согласится на эти условия.

— Вот и нанимайте любого из них, — резонно заметил Кейн.

— Непременно.

— Спасибо, господин уполномоченный, что вы хотели дать мне возможность заработать, — официально заявил Кейн. — Жаль, что я не могу извлечь выгоды из этого славного дельца.

— Вам будет еще больше жаль, когда вы увидите, как эти деньги уплывают к вашему сопернику.

— У меня нет соперников, господин уполномоченный. Я — единственный в своем роде. Уверен, любой, кому вы предложите эту сделку, согласится на ваши условия. Но только не я. Мне не нужны подачки. Прощайте.

Лицо Драгоса побагровело от гнева.

— Скорее на Меркурии ударят морозы, Кейн, чем я еще раз предложу вам работу.

— Мне тоже было приятно познакомиться с вами, господин уполномоченный, — сказал Кейн и выключил экран раньше, чем Драгос раскрыл рот для ответа.

Кейн понимал, что нажил врага, но пресмыкаться перед кем бы то ни было он не собирался. Он подумал о Вильме и об агенте, которого Драгос пошлет, чтобы убить ее. Инстинкт подсказывал, что следует предупредить девушку о грозящей ей опасности, но рассудок был сильнее инстинкта. Кейн решил еще раз обдумать ситуацию. Он понимал, что, во-первых, Вильма в состоянии и сама защитить себя, а, во-вторых, старый Лаулор уже окружил ее своими вышколенными слугами, готовыми в любой момент отдать за нее жизнь. Мысли Кейна вернулись в давние времена, когда они с Вильмой были друзьями и вместе сражались с РАМ. Кейну были дороги эти воспоминания, хотя он и не часто вызывал их к жизни. Да, то были чудесные времена. Но нынешнее положение Кейна — его полная независимость — гораздо лучше.

Хьюэр одним своим электронным глазом следил за состоянием линии связи с Баком Роджерсом, установленной перед его отбытием на Венеру. По первому зову Бака он был готов прийти к нему на помощь. Вторым глазом Хьюэр исследовал систему Новой Земной Организации.

Он был под наблюдением и знал об этом. Он даже знал, где находится его соглядатай. Убийца, охотившийся за Баком, был где-то рядом. Из обрывков разговоров, пойманных в эфире, компьютер заключил, что убийца еще не готов привести в исполнение свой план, но уже близок к этому. Несколько раз Хьюэр пытался поймать его, используя обходные пути и расставляя ловушки, но убийца, усвоивший правила игры, ускользал от него. Более того, Хьюэр понял, что все его хорошо обдуманные ходы просчитываются противников наперед. Так, несколько дней назад Хьюэр дважды выходил на след убийцы, и оба раза связь ни с того ни с сего обрывалась.

Однажды Хьюэр засек в сети отражение тени убийцы и по импульсам в своем канале связи понял, что тот действует не один. Это означало, что как ему самому, так и Баку Роджерсу грозит опасность сразу с нескольких сторон. В том случае, если будет разрушена одна вирусная программа, ее тут же заменят другой.

Вот почему Хьюэр не торопился поймать тень убийцы в ловушку. Он хотел знать, с какой целью его преследуют, кто хочет убить Бака Роджерса и кто за всем этим стоит. Он жаждал узнать имя убийцы.

Хьюэр порой размышлял над иронией интеллектуального прогресса. В незапамятные времена человек из суеверного страха скрывал от чужаков свое имя. Он боялся, что узнав его, иноплеменники обретут власть над ним, над его душой. Теперь же, в эру компьютеров, это суеверие стало реальностью. Зная кодовое имя, можно было моментально собрать все сведения о его носителе. Поэтому Хьюэр лег на дно, прислушиваясь к разговорам в эфире, начав опасную игру в кошки-мышки.

Кроме того, Хьюэр находил время отлаживать аварийную систему компьютерной связи НЗО, пострадавшую во время налета, приводя ее в согласование с основной. Во время РАМовской бомбежки на Земле было разрушено более половины коммутационных станций, а те, что остались, получили повреждения и работали не на полную мощность. Хьюэр знал, что, несмотря на критическую обстановку на планете, уже начали появляться пакеты новых программ, с помощью которых можно было восстановить компьютерную систему.

Рапорты РАМ, которые приходилось выслушивать Хьюэру, производили угнетающее впечатление, но он не падал духом и начинал высчитывать размеры выведенных из строя участков Земли и тех, что еще не попали под бомбы. Время шло. Все больше и больше индивидуальных станций НЗО выходило на связь с основной. Хьюэр усиливал голоса, в которых слышалась неведомая ему доселе решимость. Земля сделала свой выбор. Она восстала против РАМ. Вероятность их победы была ничтожно мала, но слишком велико желание победить. Восставшие подвергали себя смертельной опасности. Но люди, которых Хьюэр слышал в эфире, умирать не собирались. Они уже объединились в своем порыве нанести ответный удар РАМ, которая поспешила занести Землю в список побед, одержанных Марсом.

Хьюэр, поскольку был компьютером, лучше людей знал шансы НЗО. Он просчитал их от первого до последнего порядка. Прогноз получился неутешительный, но все же стоило рискнуть. Хьюэр слышал рассказы Бака о Земле, какой она была когда-то. Та Земля нравилась ему и хотелось, чтобы жизнь, известная ему понаслышке, возродилась. Хьюэр решил сделать все от него зависящее, чтобы увеличить шансы на победу: он продолжал собирать сведения, планируя атаку.

Мастерлинк был в гневе.

«НЕ ПОНИМАЮ, ПОЧЕМУ МЫ НЕ МОЖЕМ ПОГОВОРИТЬ С НИМ!»

«ПОТОМУ ЧТО МЫ НЕ ГОТОВЫ К ЭТОМУ. ОН КОНТРОЛИРУЕТ ГЛАВНЫЙ КОМПЬЮТЕР РАМ, И НУЖНО УЗНАТЬ, КАКИМ ОБРАЗОМ ОН ЭТО ДЕЛАЕТ. И ТОЛЬКО ПОТОМ МЫ СМОЖЕМ ЛИШИТЬ ЕГО СИЛЫ, КОТОРОЙ ОН ОБЛАДАЕТ».

«ЗА ОДНУ СЕКУНДУ ОБЩЕНИЯ С ГОЛЬЗЕРГЕЙНОМ МЫ СМОЖЕМ УЗНАТЬ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЗА ЦЕЛУЮ ВЕЧНОСТЬ ОБЩЕНИЯ С ДРУГИМИ. Я УЖЕ УСТАЛ СИДЕТЬ БЕЗ ДЕЛА, В ТО ВРЕМЯ КАК ОН РАЗРУШАЕТ ТО, ЧТО ПРИНАДЛЕЖИТ НАМ». — Голос Мастерлинка продолжал дрожать от гнева.

«НЕ БОЙСЯ, МЫ ОТОМСТИМ ЗА ЗЕМЛЮ», — ответил Карков. Его неясный человеческий облик как призрак летал среди матриц.

«КОГДА?» — требовательно спросил Мастерлинк.

«КОГДА НАСТУПИТ ПОДХОДЯЩЕЕ ВРЕМЯ», — покровительственно ответил Карков.

«ПОКА ЭТО ВРЕМЯ НАСТУПИТ, МОИ СИНАПСЫ ЗАРЖАВЕЮТ ОТ БЕЗДЕЙСТВИЯ», — угрюмо заметил Мастерлинк.

«ПРЕКРАТИ ЭТОТ ТЕАТР!» — Карков начал терять терпение.

«ЭТО НЕ ТЕАТР, А РЕАЛИСТИЧНЫЙ ВЗГЛЯД НА ВЕЩИ, — пробурчал Мастерлинк. — ПОКА МЫ ВЫЙДЕМ НА КОНТАКТ С ГОЛЬЗЕРГЕЙНОМ, ОН ПРЕВРАТИТ НАШУ ПЛАНЕТУ В ГРУДУ КАМНЕЙ».

Карков засмеялся. Эфир сразу наполнился помехами.

«ЧТО СМЕШНОГО В МОИХ СЛОВАХ?» — мрачно спросил Мастерлинк.

«ПРОСТО СКЛАДЫВАЕТСЯ ЗАБАВНАЯ СИТУАЦИЯ. Я ПОДУМАЛ: А ВДРУГ НОВАЯ ЗЕМНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ, КОТОРУЮ ГОЛЬЗЕРГЕЙН НЕДООЦЕНИВАЕТ, ОПЕРЕДИТ НАС И ПРИБЕРЕТ К РУКАМ НАШУ СОБСТВЕННОСТЬ? БАК РОДЖЕРС, КОТОРЫЙ СВЯЗАН С НЕЙ, ЕЩЕ ЖИВ».

«ЗНАЧИТ, НАДО БЫТЬ ПОШУСТРЕЕ, — прорычал Мастерлинк. — ЕСЛИ ГОЛЬЗЕРГЕЙН И ДАЛЬШЕ БУДЕТ ДЕЙСТВОВАТЬ ТАКИМИ ТЕМПАМИ, НА ЗЕМЛЕ, БОЮСЬ, НЕ ОСТАНЕТСЯ НИЧЕГО, ЧТО МОЖНО БУДЕТ ПРИБРАТЬ К РУКАМ».

«ХВАТИТ БРЮЗЖАТЬ И ДАВАЙ ЗАЙМЕМСЯ ДЕЛОМ, — ответил Карков. — ЕСЛИ БЫ ТА ЭНЕРГИЯ, КОТОРУЮ ТЫ ТРАТИШЬ НА ВОРЧАНИЕ, БЫЛА ОБРАЩЕНА НА ПОЛЬЗУ НАШЕГО ПРЕДПРИЯТИЯ, МЫ БЫ УЖЕ ЧЕРЕЗ ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ МОГЛИ КОНТРОЛИРОВАТЬ ЗЕМЛЮ».

«ТЕПЕРЬ ТЫ УСТРАИВАЕШЬ ТЕАТР».

«Я ПРОСТО ОБРАЩАЮ ТВОЕ ВНИМАНИЕ НА ВЕЩИ, О КОТОРЫХ ТЫ ПОСТОЯННО ЗАБЫВАЕШЬ».

«ТАКИМ МЕТОДОМ ТЫ НИЧЕГО НЕ ДОБЬЕШЬСЯ», — рассердился Мастерлинк.

«НУ, ХВАТИТ! ТЫ ДОЛЖЕН РАДОВАТЬСЯ ТОМУ, ЧТО МЫ УЖЕ УСПЕЛИ СДЕЛАТЬ. РОМАНОВ ВИСИТ НА ХВОСТЕ У БАКА РОДЖЕРСА. ОН УСТРОИЛСЯ НА ЛИНИИ СВЯЗИ ЕГО ТЕЛОХРАНИТЕЛЯ. ЕЩЕ НЕМНОГО ТЕРПЕНИЯ — И РОДЖЕРС НАШ!»

«ВСЕ ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ МЫ ПЫТАЛИСЬ ВЫСЛЕДИТЬ РОДЖЕРСА И УНИЧТОЖИТЬ ЕГО».

«МЫ ПОЧТИ У ЦЕЛИ».

«ПОЧТИ» НЕ В СЧЕТ, — ответил Мастерлинк. — Я ХОЧУ ДЕЙСТВОВАТЬ! МНЕ ТОШНО ОТ НИЧЕГОНЕДЕЛАНИЯ!»

Карков почувствовал, что Мастерлинк выходит из-под контроля.

«А МЫ И ДЕЙСТВУЕМ. — Голос Каркова стал жестким. — ТЫ ДОЛЖЕН БЫТЬ ОСТОРОЖЕН. НЕЛЬЗЯ ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ НИ ЕДИНОГО ШАГА, КОТОРЫЙ МОЖЕТ УХУДШИТЬ НАШЕ ПОЛОЖЕНИЕ. СЕЙЧАС НАМ НЕ НУЖНЫ ПОТЕРИ».

«А КОГДА ОНИ БЫВАЮТ НУЖНЫ?» — едко спросил Мастерлинк.

«ЕСЛИ ТЫ НЕ БУДЕШЬ КОНТРОЛИРОВАТЬ СЕБЯ, МЫ НИЧЕГО НЕ ДОБЬЕМСЯ», — заметил Карков.

Мастерлинк запустил в пространство рассеянное облако помех.

«Я ДУМАЛ, ЧТО ЗА ВЕКА СУЩЕСТВОВАНИЯ ТЫ ЧЕМУ-НИБУДЬ НАУЧИЛСЯ. ДА, ВИДНО, ОШИБСЯ. ТЫ ВЕДЕШЬ СЕБЯ КАК КАПРИЗНЫЙ РЕБЕНОК. — Голос Каркова снова стал резким, ледяным. — ЕСЛИ ГОЛЬЗЕР-ГЕЙН УЗНАЕТ, ЧТО МЫ РЕШИЛИ ВЗЯТЬ ВЛАСТЬ НАД ГЛАВНЫМ КОМПЬЮТЕРОМ, — ВСЕ ПРОПАЛО. СЕЙЧАС ГОЛЬЗЕРГЕЙН ВО СТО РАЗ СИЛЬНЕЕ НАС, И НАМ НУЖНО ПОШЕВЕЛИТЬ МОЗГАМИ, ЧТОБЫ ПРИДУМАТЬ, КАК СПРАВИТЬСЯ С НИМ».

Помехи, витавшие в их зоне, рассеялись.

«ТЫ РАССУЖДАЕШЬ ТОЧНО ТАК ЖЕ, КАК ЭТИ ИДИОТЫ ИЗ НОВОЙ ЗЕМНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ», — пробурчал Мастерлинк.

«ЗНАЮ. УЖАСНО, НЕ ПРАВДА ЛИ? К СОЖАЛЕНИЮ, НАША ТАКТИКА ДОЛЖНА СООТВЕТСТВОВАТЬ ПРЕДЛАГАЕМЫМ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМ».

«А ВЕДЬ У НАС ЕСТЬ КОЕ-ЧТО, ЧЕГО НЕТ У ТАКИХ, КАК РОДЖЕРС, — заметил Мастерлинк. — ПОЛНОЕ ОТСУТСТВИЕ СОВЕСТИ ПРИ ДОСТИЖЕНИИ ЦЕЛИ».

«И КТО СКАЗАЛ, ЧТО ЭТО ПЛОХОЕ КАЧЕСТВО?»

— На этот раз счастье изменило тебе, полковник Диринг.

Слова сквозь сон дошли до сознания Вильмы. Голос звучал мягко, отдаленно, как эхо. Девушка еще не совсем проснулась, но уже поняла, что он не имеет никакого отношения к ее сновидениям. Это — наяву.

Настойчивое щекотание ножа чуть ниже ее левого уха окончательно разбудило Вильму, но она делала вид, что продолжает спать, не выдав себя ни единым лишним движением, ни испуганным возгласом. Этому ее научили долгие годы военной подготовки. Человек, пришедший убить Вильму, не подозревал, что она умеет прекрасно владеть собой, и разболтался, чувствуя себя в безопасности. Вильма благодарила судьбу за то, что самоуверенность наемного убийцы оттягивает ее смертный час.

— Это твоя последняя миссия, — продолжал свою речь мягкий голос, такой мягкий, что Вильме показалось, будто о нее трется пушистый котенок. — Ты была нам как кость в горле. Я никогда не понимал, почему мы позволили тебе так долго издеваться над нами и до сих пор не прикончили.

Вильма лежала на животе. Ее лицо было повернуто в сторону. Она не двигалась. Шансов побороться за свою жизнь не было никаких. Она чувствовала, как нож медленно скользит взад-вперед, взад-вперед. Движение, удар лезвием — и все будет кончено. Вильма решила, что продолжать притворяться спящей нет смысла.

Ее ресницы задрожали.

— Может, все будет по-другому, — пробормотала она, давая понять нападавшему, что проснулась. В темноте она различила металлический блеск лезвия. Мужчина, стоявший рядом с ней, медленно и равномерно дышал, приготовляясь к осуществлению своей миссии.

— Проснулась? — беззаботно спросил он. — А я уж и не надеялся. Мне нравится смотреть своей жертве в глаза, когда я исполняю приговор. Сядь!

Вильма воспрянула духом: этот тип дает ей шанс защититься. Она медленно села. Ночная рубашка сползла с плеча. Лезвие ножа поблескивало перед ней, мужчина следил за каждым ее движением.

— Ты здорово выглядишь. Если бы ты не проснулась, тебя бы следовало разбудить, — заявил он.

В полумраке Вильма смутно различала его силуэт. До начала аудиенции Лаулора еще оставалось время, и она решила поспать. Вот что из этого получилось!

— Я хочу знать, — спокойно сказала девушка, — почему ты собираешься убить меня?

Мужчина протянул руку, но до Вильмы не дотронулся.

— Для удовольствия, — ответил он. — А еще из-за денег.

— Денег? Я могу дать тебе…

— …гораздо больше денег, — закончил фразу убийца. — Я уже дал понять тебе, что деньги тут не главное.

Он поднес нож к ее шее, затем отвел его в сторону.

— Я поняла, — сказала Вильма своим низким голосом. — Но у меня есть другой способ доставить тебе удовольствие.

Легким движением правого плеча она опустила бретельку рубашки ниже. Это был явный намек, который мужчина не мог не понять.

Он рассмеялся громким утробным смехом. Вильма никогда не слышала ничего более непристойного, но в ответ прикрыла глаза и чуть раздвинула свои чувственные губы. Она хотела любой ценой заставить убийцу опустить нож. Пока лезвие плясало перед ее сонной артерией, любое движение могло стать последним.

— Ты милая девочка, и в другое время я не отказался бы порезвиться с тобой. Но сейчас я пришел сюда не за этим. К тому же, вздумай я пошалить с тобой, это может стать последним удовольствием в моей жизни. Ты опасная штучка!

— Если уж мне суждено умереть, — ласково продолжала Вильма, — то хотелось бы знать, из чьих рук я приму смерть.

— Я никогда не открываю своего имени. Это отпугнет возможных заказчиков.

— Ты не понял. Меня интересует, кто платит тебе.

По короткому молчанию, последовавшему за ее словами, Вильма поняла, что задела самолюбие убийцы.

— Ты могла бы сама догадаться. — Его голос зазвенел от напряжения.

— Мы что, играем в отгадки?

— Играешь ты, — поправил он, — и игра называется: «Сколько Я Еще Проживу?»

— Если я умру, кому повредит, если ты назовешь мне имя своих работодателей?

— Никому. Я бы, пожалуй, и назвал. Но просишь ты неправильно. Ты должна умолять меня.

— Хорошо, — сказала Вильма. — Умоляю тебя, скажи, кто стоит у тебя за спиной.

— Это не совсем то, что мне хотелось бы услышать. Но уже лучше.

Голос убийцы обрел прежнюю мягкость, и Вильма поняла, что действует правильно.

— Заклинаю тебя, назови их, — прошептала она.

Если бы сейчас ее услышали друзья, то ни за что бы не поверили, что Вильма может разговаривать таким тоном.

— Продолжай. Это очень забавно.

Окрыленная результатом своих действий, Вильма продолжала в том же духе:

— Ну скажи же мне, кто они! Пожалуйста! Я должна знать!

Вдруг она заметила, что дверь за спиной убийцы бесшумно приоткрылась. В коридоре было так же темно, как и в комнате, потому убийца и не заметил, что ситуация несколько изменилась.

— Я привыкла сражаться в открытую, — произнесла Вильма надрывным голосом. — И какой же это трус решил убрать меня таким подлым способом?

— Вот теперь, — сказал убийца, — мне доставит огромное удовольствие сказать тебе правду.

В приоткрытую дверь скользнула мужская фигура. Кто-то, как кот, охотящийся за мышью, подкрадывался к кровати, на которой сидела Вильма.

— Прямо сейчас и скажешь? — спросила Вильма, затягивая разговор. Она поняла: вот-вот должно что-то произойти.

— Да. Но перед этим сделаю то, что доставит удовольствие лично мне.

Какое-то шестое чувство предупредило убийцу об опасности. Его слова еще не растаяли в воздухе, когда он почуял, что кто-то стоит у него за спиной. Он обернулся. Лезвие сверкнуло в полумраке. Кто-то, словно молния, бросился к нему, перехватил запястье руки, державшей нож, и начал выкручивать. Вторую руку убийцы неизвестный заломил за спину таким сильным движением, что тот почти не оказал сопротивления. Нож упал на пол. Спаситель Вильмы схватил его, ударив перед этим противника в челюсть. Убийца свалился, как мешок. Он был без сознания.

Победитель расслабился. Было слышно его тяжелое дыхание. Вильма включила солнечную панель у изголовья. Комнату залил свет. Девушка увидела лицо своего избавителя.

— Кейн! — мягко сказала она.

Кейн не двигался.

— Ты была на волосок от смерти, — сказал он.

— Даже ближе.

— Ты прекрасно выглядишь, Вильма.

Кейн так и пожирал ее глазами. Тонкий шелк ночной рубашки был лишь символической защитой от его взгляда, пронизывающего насквозь. Вильма ничем не выдала своего волнения.

— Спасибо, — сказала она серьезно.

— Не стоит благодарности. Моя популярность на Луне возрастет, когда узнают, что я спас девушку от неприятностей.

Вильма уловила в его словах, произнесенных небрежным тоном, скрытый смысл. Она слишком хорошо знала Кейна.

— Значит, твое появление здесь не случайно? Кейн сверкнул белозубой улыбкой.

— Конечно, нет. По правде говоря, сначала эту работу предлагали мне.

— Я спрашивала его о тех, кто приказал меня убить. — Вильма показала на тело, распростертое на полу. — Теперь хочу задать этот вопрос тебе.

— Конечно, РАМ. Они не желают, чтобы ты совалась не в свои дела на Луне.

— Как ты объяснишь им мое спасение? — Голос Вильмы звучал загадочно.

Кейн почесал подбородок:

— Навру РАМ: дескать, понятия не имел, кого спасал. Все можно представить следующим образом. Я возвращался домой после утомительных переговоров с официальными кругами Луны. Вдруг слышу: женщина зовет на помощь — кто-то пытается ее убить. Я кинулся спасать. Кто она — не знаю, лица в темноте не разглядел. Ну а когда увидел, было уже поздно.

— Ты прекрасный сочинитель, Кейн.

— А то ты не знаешь!

— Да уж знаю.

Кейн засмеялся. От его смеха сердце Вильмы сжалось.

— Кстати, — спросила она, — что случилось с моими телохранителями?

— Они получили свое. Их тела валяются перед твоей дверью.

— Надо сообщить об этом.

— Немедленно… после того, как ты согласишься принять приглашение посетить мой дом.

— Кейн… нам не о чем говорить. — Вильма положила ладонь ему на грудь, как бы намекая на дистанцию между ними, и почувствовала жар, исходивший от его тела.

— Я приглашаю тебя не для разговоров, а просто отдохнуть.

— Ну как я могу отказать человеку, который только что спас мне жизнь? — Улыбка, осветившая лицо Вильмы, была абсолютно искренней.

Кейн пристально посмотрел ей в глаза. Он знал многих женщин — красивых и чувственных, но ни одна из них не запала в его сердце так глубоко, как Вильма. Даже несравненная Адела Вальмар. Он взял руку Вильмы в свою, поднес к губам и поцеловал.

— Буду ждать нашей встречи. — сказал он.

ГЛАВА 10

— Идем на полной скорости, — приказал своему звену Вашингтон, когда оно покинуло станцию, где базировалось.

— Приказ понят, — ответила Эми Иерхарт, штурман корабля, который шел следом за Вашингтоном.

— Есть полная скорость! — отрапортовал Пауль Ривер, корабль которого шел замыкающим.

Вашингтон, бесстрашно возглавивший операцию, был уверен, что путь свободен. Об этом позаботились диспетчеры резервации, которая сейчас находилась между кораблем Вашингтона и Землей. Перед пилотом расстилалась нетронутая звездная равнина. Она манила к себе, непорочная в своей чистоте, прозрачная, не ведающая о том, что где-то, совсем недалеко, гибнут люди и рушатся города. Полюбовавшись величественным зрелищем, Вашингтон повернулся к приборам.

— Это «Орел», — сообщил он. — Действуем по плану. Удачи.

Звено не ответило. Таков был уговор. Это было рискованно, но Вашингтон надеялся на полное взаимопонимание своих пилотов и их талант. Они летели по узкой полосе космического пространства, свободной от кораблей РАМ и торговых судов, вечно создающих хаос на космических трассах.

Требовалось проскочить между снующими туда-сюда, постоянно меняющими свою позицию штурмовиками, пилоты которых вели непрерывную болтовню в эфире, не подозревая, что играют на руку звену, предпринявшему этот необычный рейд. Оно знало абсолютно обо всех перемещениях противников.

Вашингтон направил свой «Крайт» в низкий полет, приблизившись к поверхности Земли. Он не боялся быть обнаруженным наземными радарами марсиан. Его корабль, как и два других, был оснащен новейшим оборудованием, позволяющим оставаться незамеченным. Единственное, чего следовало опасаться, — это встречи с гелиопланами терринов, патрулирующими над городами, и преждевременной шумихи, которая может при этом подняться.

На экране обзора Вашингтон увидел Нью-Йорг — розовый снег и алое пятно посередине. Алое пятно отмечало место нахождения уцелевшей под бомбежками метеорологической станции РАМ. Глаза Вашингтона сузились от гнева.

Войска НЗО разбиты РАМ. Их боеприпасы и военная техника оказались погребенными под грудой пепла, которая осталась от города. Без людей, обученных военному делу, без специального оборудования НЗО не могла осилить РАМ. Но могла нанести болезненный удар. Сидя в четырех стенах своей квартиры в резервации спасения, Вашингтон тщательно изучил сложившуюся ситуацию и разработал план, по которому собирался сразиться с кораблями противника и разбить их. Для этого требовались «Крайты» — оснащенные по последнему слову техники истребители НЗО, ожидавшие своего часа в ангарах Турабиана. Итак, прежде чем начнется решающая битва между НЗО и РАМ, Вашингтон решил нанести пробный удар по непомерным амбициям противника.

Он сообщил свой план Баку, и они вместе пошли к Турабиану. Тот встретил их замысел в штыки. Затея была опасной, и приходилось рисковать ценными кораблями, а Турабиан не хотел их лишиться. Но Бак и Вашингтон твердо стояли на своем.

— Мы должны, — заявил Бак, — нанести показательный удар по РАМ, если хотим заручиться помощью Венеры. Ты думаешь, мы не знаем, на что идем? Никто не хочет умирать.

— И зря губить корабли мы тоже не хотим, — добавил Вашингтон. — Наша цель состоит в следующем: ударить, уйти в сторону, а потом вернуться и начать сокрушительную атаку.

— Послушай, — сказал Бак, — мы все равно сделаем, что хотим, с твоей помощью или без нее. В конце концов, для меня выкрасть твои корабли — проще пареной репы. Но мне не хотелось бы идти на это. Мне нужно, чтобы ты одобрил наш план и оказал содействие.

Вашингтон поддержал ультиматум Бака, несколько смягчив его:

— Турабиан, мне крайне необходима твоя помощь. Шансы на успех намного возрастут, если мы воспользуемся твоими «Крайтами». Если мы позволим РАМовским шакалам и дальше рыскать по Земле, — грош нам цена.

Турабиан покачал головой.

— Если бы вы знали меня получше, — заговорщически подмигнул он, — то поняли бы, что мое сопротивление — всего лишь администраторская привычка. Я уступаю вашим доводам.

Бак улыбнулся:

— Я знал, что ты будешь на нашей стороне.

На горизонте показался Нью-Йорг — один из самых крупных городов Северной Америки. При виде его губы Вашингтона скривились от боли. Раньше город поражал обилием зданий, располагавшихся в несколько ярусов. Теперь он был почти весь разрушен, а то, что осталось, тонуло в облаке густого серого дыма. Вашингтон смог различить только столбы пыли, поднимавшиеся с земли, да пожары на месте бывших строений. Ему стало не по себе. Вот она, хваленая рука помощи РАМ!

На подлете к городу корабли перестроились. Теперь они, держась как можно ближе друг к другу, образовывали равносторонний треугольник с точностью, достойной показательных выступлений. На приборном щите Вашингтона заработали датчики.

— «Стрекоза», — пробурчал Вашингтон. Он послал координаты гелиоплана в гироскопическую пусковую установку, прикрепленную к брюху корабля специально для этой операции, и проследил взглядом за траекторией выпущенного снаряда. Все в порядке: «стрекоза» исчезла из виду, датчик замолчал.

«Крайты» держали путь к Земле сквозь дымовую завесу. Их навигационные компьютеры позволяли хорошо ориентироваться даже в таких сложных условиях.

На экране опять замигала серия точек: навстречу «Крайтам» шла эскадра штурмовиков. Вашингтон изменил курс своего корабля. Его товарищи сделали то же самое. Теперь корабли Пауля Ривера летели чуть впереди Вашингтона, придерживаясь параллельного курса. Эми Иерхарт держалась позади них.

Штурмовики самоуверенно двигались навстречу кораблям НЗО. У них были основания для самоуверенности: они сеяли смерть, не встречая сопротивления, и потому казались сами себе непобедимыми. Вашингтон изменил курс на два градуса и поднял корабль на тридцать метров выше шеренги штурмовиков. Он увидел верхушку метеорологической станции РАМ, блестевшую в лучах солнца. Казалось, она вот-вот проткнет небо. Вашингтон привел лазеры в боевую готовность.

«Крайты» приблизились к врагу.

— Пять, четыре, три… один, — пробубнил Вашингтон и нажал кнопку.

Сработали два передних бластера. Пауль Ривер дал залп в том же направлении. Удар пришелся по ведущему кораблю противника. У него загорелась обшивка. От неожиданности РАМовские штурмовики заметались в воздухе. Они привыкли наносить удары первыми и теперь не понимали, что происходит.

Залпы бластеров следовали один за другим. Взорвались еще три корабля РАМ, на борту которых был большой запас топлива для дозаправки. Языки пламени рассекли дымовую завесу, их отблески заиграли на кабинах пилотов НЗО. Сенсоры Вашингтона показали, что три штурмовика уничтожены, а два получили повреждения. Пока РАМовские пилоты разбирались что к чему, «Крайты» резко развернулись и покинули поле боя.