- Всё, пошли в гараж, а потом на хату. Надо ещё собраться. Выспаться уже не успеем. Попался ты нам на нашу голову.
      - Это ещё кто кому на голову, - возмутился я.
      Очень мне нужны были эти приключения. Мужики, видать, серьёзные, а такую глупость спороли. Я же их не трогал.
      Слон промолчал, Блин слегка ткнул меня в бок, чтобы я не очень пасть разевал, что я и постарался сделать. Мы пошли по пустынной Остоженке и возле бывшего Зачатьевского монастыря, вернее, его остатков, свернули. Возле одного из домов в скверике стоял кирпичный гараж, в нём оказался джип, про который меня спрашивали. Я осмотрел его, провозившись минут сорок. Проверил всё, что можно. Мои провожатые попробовали было ворчать, но я ответил спокойно:
      - Я, знаете, не люблю неожиданностей, поэтому в истории вроде как вы со мной, не попадаю. Как я понимаю, если мы встанем посреди дороги, всем будет очень и очень плохо. А мне бы этого не хотелось, вам, мне кажется, тоже.
      Антон Круглов, по прозвищу "Слон".
      Москва, гараж в Зачатьевском переулке,
      Пятница, 27 февраля,
      1 час 20 минут
      Он, дурень, думает, что этого нам хотелось бы. Шустрый мужик, шустрый. Да мы и не таких видали. Знал бы он, что его сегодня ждёт. Впрочем, мужик тёртый, стреляный. Не испугается. Не должен. К тому же воевал за бабки, как и мы, шкурой за деньги рисковал. Правильно я с ним решил. А без водилы мы куда? Без водилы нам кранты. Всё по человеку расписано. Конечно, рискуем, мужик незнакомый. Но если Зуб узнает, что мы накануне дела в такую дурацкую заваруху влипли, он нас отправит по фирмам деньги собирать. Опять по этим подвалам лазить, по бомбоубежищам, деньги выколачивать из сквалыг. Ну уж нет. Дудки! Три года этим занимался. Насточертели мне эти киоски, рынки, склады вонючие. Ставишь человека на счётчик за рупь вонючий, а он тебя убить готов. И хрен его знает, может, у него и вправду нет денег. А кого колышет? Тебе велено принести - неси. А уж как эти деньги выколачиваются лучше не вспоминать.
      Это такие больные вроде Костыля любят, а мне так лучше что покруче. Пускай риска побольше, но и денег побольше и грязи немного поменьше. Хотя...
      А кто меня заставлял этим заниматься? Теперь всё. Теперь никто не отпустит. Ну чего он там так долго возится? Впрочем, пускай. Выспаться уже не успеем. Хотя поспать бы не мешало, не стакан семечек отбирать идём. И Зуб, сука, что-то не договаривает. Непонятное дело. Спрашивать, конечно, не полагается, но я спросил. И как Зуб окрысился! А чего такого? Мы же под пули идём. Имею я право на дополнительную информацию? Я же не спрашивал кто заказчик. Надо так понимать, что полной информации у него самого нет. Поэтому он и не договаривает. Как бы нас завтра сюрпризы не ждали. Только бы не вляпаться, как в прошлом году.
      Тогда тоже Зуб прокололся. Вышли на него какие-то молодчики со срочным заказом. И, главное, без рекомендаций. Кто, что, откуда - непонятно. Ясное дело - надо было отказаться. В таких случая подписаться - себе дороже. Но Зуб - он жадный. Воры все жадные. Они только играют широкие натуры, на людях любят пыль пустить. А если без понтов - то они жадные, как крысы. И трусливые. Привыкли из-за спин командовать. Если разобраться - кто такие эти воры в законе? Да большинство из них под пулями ни разу не стояло. В современных условиях живут старыми законами, чужими руками жар гребут. Как тогда.
      Говорили Зубу, что дело нечистое. А он своё - "двойной тариф", мол, даром не платят. Да сейчас денег у людей столько, что могут и тройной отстегнуть. А ему что? Не самому идти. И нас уговаривал, что всё будет тип-топ. Охраны всего два телохранителя, водитель, и всё. Взять человека, что на фотке, и продержать два дня, вернуть без выкупа. Всё уже оплачено. Таким образом, уверял он, риск минимальный. Мы-то сразу усомнились: как это так - столько платят, да ещё и без выкупа? Но велено - велено.
      Отрядил на это дело Зуб сразу три группы. Такое редко бывало, словно банк грабить. Видать, сам чувствовал, паскуда, что что-то не так. Готовились мы тщательно. Да как за день подготовишься? Съездили на место, посмотрели: что и как. Дом так себе, средненький. Кого там брать в таком доме? Ни хрена непонятно. Но осмотрелись. Машин вокруг полно на стоянке. Засаду легко устроить. Всё распределили, а на душе неспокойно. И другие группы тоже как-то суетятся. Я со старшими поговорил. Фотка мне знакомой показалась. Впрочем, как ни вертели мы её, так и не вспомнили, хотя ещё кто-то сказал, что мужика этого где-то видел. Впрочем, если бизнесмен - не удивительно. Их где только сейчас не показывают, и в газетах, и по ящику. Мудрено было не увидеть. Поскольку дело казалось стрёмным, решили брать клиента жёстко, без сантиментов.
      Так всё и начали. Только вышел клиент из подъезда с телохранителями сзади и спереди, как их тут же уложили в упор. Водителя, который стоял, дверцу открыв, тоже наповал. Всё делалось на упреждение. Мы бросились брать клиента, это нас и спасло. Потому что группу прикрытия расстреляли прямо в машине, даже пальнуть никто из них не успел. Из машины просто сито сделали. Стреляли со всех сторон, из всех машин на стоянке. Нас вычислили и пасли заранее. Из второй нашей машины, которая расстреляла телохранителей, успели выскочить ребята, да толку что? Их так же положили. Брать никого не собирались. Это стало сразу ясно. Били на поражение. Во вторую машину даже из гранатомёта влепили. Нас спасло то, что мы бросились не к машине, которую тоже расстреляли вместе с водилой, а в подъезд.
      Куда делся клиент, мы не видели, да нам и наплевать было. Вокруг такой ад творился, что мы думали только о том, как бы уцелеть. Если бы мы могли мы бы сдались. Но я видел, как наш водила выскочил из расстреливаемой машины с поднятыми руками и упал, сбитый очередями. В него лежащего продолжали стрелять.
      Ворвались мы в подъезд, слышим, по лестнице кто-то грохочет вниз, мы судьбу пытать не стали, врезали туда из всех стволов, оттуда нам ответили, но вниз спускаться воздержались. Я огляделся, услышал шум за дверями подъезда, и бросился к угловой двери на площадке. Выбил я её с разбега, как картонную, хотя дверь была солидная, да ещё на несколько запоров заперта. Но я даже не почувствовал этого. Вот что значит - инстинкт самосохранения. Вот когда я понял, что жить люблю. Ворвались мы в квартирку, бабку какую-то выпихнули на площадку, где её пулей свалили, и, поливая огнём двери, бросились к окнам. На наше счастье - никто такой ход событий не предусмотрел, и окна не прикрыли. Выскочили мы, да через забор, на котором один из наших повис.
      Бросились по улице, пока уходили, гранату в нас кинули из-за забора. Ещё одного мы оставили. Ушли я, да Колька Блин. Повезло. Пробежали дворами, хорошо, что на место за день до этого съездили. И Колька молодец, он всегда всё облазит, осмотрит, отходы разные обдумает. Я с него до этого случая смеялся. а потом только уважать стал. Он и теперь всё разрабатывает, что касается отходов, осмотров, запасных вариантов. Он - голова. И спокойный. Не то что этот придурок Костыль, от которого одна радость, что всю грязную работу он делает.
      А тогда мы с Колькой долго бежали. Только он знал, где и куда мы несёмся. Оружие он заставил выбросить. И тоже хорошо, потому как остановили нас менты минут через сорок. Мы выбежали на них из-за поворота, едва с ног не сбили. Хорошо, Колька сообразил, стал руками размахивать, что автобус ушёл, увидел остановку рядом. Вроде как туда мы бежали. Менты поверили, но от обиды и гонора, как же, едва с ног их не сбили, стали документы проверять. А это мы - всегда пожалуйста! Никто из нас без кучи документов из дома не выходит. Школа.
      Проверяют менты наши документы. я оглядываюсь затравленно, а Колька Блин стоит, рот затыкает. Смех его, дурака, разбирает. Я сперва подумал, что это у него нервное. Тут его мент сердито спрашивает, чего это, мол, гражданин смеётся над ними? Что он смешного в милиции нашёл?
      А Блин и отвечает, что он ни в коем случае не над нашей доблестной милицией смеётся, он бы, мол, себе никогда такого не позволил, а смеётся он над тем, что знакомого увидел. И показывает на стенку позади милиционеров. А там, на стенке этой, плакатик висит, таких на всех стенах полно, я на них уже почти и внимание перестал обращать. Милиционеры спрашивают, что же там смешного. Он и отвечает, что тут написано голосуйте за таких-то, а сосед его пьяница известный и дурак. Вот хотя бы у меня спросить можно, я его тоже знаю.
      Тут я пригляделся и едва не заплакал. Вот где, оказывается, мы этого мужика, которого в заложники должны были брать, видели!
      Так оно потом и оказалось. Подставили нас как детей. И подгадали, сволочи, к самым выборам. Как же, как же. Налёт на кандидата такого-то, убиты телохранители. Нападали три группы. Получили достойный отпор. Вот так останавливают бандитов. И убиты не какие-то неизвестные люди, а бандиты, которые числятся во всех милицейских досье.
      Хотел было Зуб устроить месть, налёт на офис этого деятеля, но ему откуда-то шикнули и он увял. А мы тоже особо не выступали. Деньги заплатили исправно. Даже доля убитых нам досталась. Чего опять под пули лезть? Тем более, что спустя короткое время заплатили ещё, так что как мы с Колькой поняли, откупился этот кандидат за свою шутку, которая стоила жизней и его и нашим людям. Вот они, политики сраные. Им чужие жизни до фени.
      Вот и опять Зуб какую-то бодягу затеял, чует моё сердце. И Блин то же самое говорит. Так что надо будет сегодня настороже быть. Как бы опять на какой сюрприз не нарваться. Не иначе как Зуб заказ "втёмную" получил, гад, и не признаётся. Помнит тоже про прошлый год.
      Долго ещё этот будет с машиной колдовать? Мы так отдохнуть не успеем.
      Костыль, сволочь, всё его выходки. Дождётся, гад, сверну я ему голову набок. Надоел, подонок. Цепляется ко всем, а сам сопля соплёй. Драться и то по-мужски не умеет. Смелый, когда в стае, или ножом в спину ткнуть. Вот тут он герой. И с таким дерьмом работать приходится.
      Всё, кажется, закончили. Пойдём теперь домой, перекусим, да обсудим что и как. Ещё и Костыля с Губой придётся ждать. Как ещё там у них? Что с Костылём? Если и он вылетит - совсем плохо. Тогда уже точно надо будет Зубу звонить, двоих мы не сможем заменить. А менять расчёты - не дело, людей и так мало. Даже подготовиться как следует времени не было, хотя бы день на подготовку, да осмотреться как следует.
      Ну всё, закончил с машиной наш "крестник". Можно и на хату. Пора бы Костылю появиться. Время-то идёт, а надо ещё согласовать кое-что.
      Николай Андреев, по прозвищу "Блин".
      Москва, Зачатьевский переулок, дом 4 квартира 6.
      Пятница, 27 февраля.
      2 часа 10 минут.
      А мужик этот ничего, молодцом держится, понятное дело, повидал виды. Да и чего ему бояться? Раз сразу не порешили, значит должен был сообразить, что нужен он нам. А куда нам теперь без него? В восемь утра мы должны быть на месте, осталось всего ничего - меньше шести часов. Сейчас будем спать устраиваться. Всё обсудили, план ясен и понятен. Хотя, блин, что-то Слон нервничает. Совсем чуть-чуть, но я-то вижу. Я и сам тоже не прыгаю от радости по поводу сегодняшнего.
      И всё же, что-то темнит Зуб. Дело с виду - проще простого. В самом деле, сколько мы, блин, таких дел провернули? Нашёлся посредник, вывел на клиента, заказали похищение. Бабу надо взять, жена какого-то коммерсанта, получить выкуп и поделить бабки по установленному тарифу. Плюс аванс. И информация в таких случаях бывает подробнейшей, и времени на операцию и на подготовку хватает. А тут все бегом и наспех. Как бы опять не вышло, как, блин, с тем депутатом в прошлом году. Слон наверняка про него вспомнил. Ещё бы такое забыть! А вот Зуб не хочет помнить уроки.
      Конечно, под пулями не он стоять будет. Чего ему потеть? Он часть аванса уже получил. Нет, надо с этими ворами завязывать. Хотя, как говорил Слон, вход сюда копейка, а выход - жизнь.
      А жизнь получается собачья при таких раскладах. И выхода не видать. Как ещё Валера себя завтра поведёт. Не подвёл бы новенький. Ну да ничего, за ним Губа присмотрит. Правая рука у него в гипсе, сломал ему этот бугай руку, двойной перелом. И рёбра поломал. Но это не страшно. Посидит за спиной у новенького, подержит его под стволом, мало ли что. Вдруг он покататься захочет. пока мы бабу эту брать будем.
      Хреново то, что место паскудное. Дома престижные, внутри охрана и машину так просто не припаркуешь, придётся в стык подъезжать. И осмотреться толком не удалось. Там не очень-то, блин, покрутишься Ладно, надо ложиться. Валеру Слон к себе наручниками приковал, блин, так что ему деваться некуда, со Слоном на спине далеко не уйдёшь. Губа уже спит, ему как видно, успокоительное вкатили. Лишь бы утром прочухался.
      А вот Костыль, падла, никак не уснёт. За ним глаз да глаз завтра нужен. Он весь взвинченный. Челюсть ему на какие-то скобки поставили.
      Чёрт знает на что похож, как марсианин, блин, с этими прибамбасами вокруг головы. Он этого Валерке никогда не простит. Костыль, блин, злопамятный, даже когда сам виноват он до конца жизни будет любую обиду помнить. Впрочем, надо сначала дело сделать, а там посмотрим. Потом пускай выясняют сами отношения. А Валерка - ничего мужик.
      Профессионал! Тут уж никуда не денешься. С таким можно любые дела делать. Как он нас по переходу покидал? Как детей, блин.
      Всё. Спать. Иначе утром буду как варёный...
      И спал я, не видя снов, до самого перезвона трёх будильников, которые привык ставить на ночь после одного дурацкого случая в начале "карьеры", когда мы со Слоном крепко поддали накануне одного выезда и проспали трезвон будильника. Хорошо ещё, что дело было копеечное, и была возможность исправить ошибку. Но с тех пор мы всегда ставили три будильника для страховки. Вот на этот перезвон мы и проснулись.
      Проснулись и поехали.
      Василий Скоков, сотрудник охранного бюро "Щит".
      Москва, Ярославское шоссе, дом 85, подъезд,
      пост внутренней охраны здания.
      Пятница, 27 февраля.
      7 часов 55 минут утра.
      Ещё часок - и баста, можно идти спать домой. Повезло мне с работой. Дядька молоток! А я ещё упрямился, хотел торговать идти. Очень мне это надо было. Летом хорошо, тепло, а зимой каково? Андрюшка вон пошёл, ну и что? Я поначалу завидовал, всё время у него бабки водились в карманах. А потом что? Купил товар неходовой, взял кредит, отдать вовремя не смог, пришлось тачку продать. Ещё легко отделался. Теперь и без работы, и без машины, и денег нет. И делать ничего толком не умеет. Тоже как я из армии только пришёл. Ходит теперь, повсюду тычется, работу ищет. А поди найди. Вроде и работы предлагают навалом, а как до дела доходит - один воздух.
      А тут ничего - над головой не каплет, тепло, сухо. Встретил, по журналу проверил, если кто не знакомый. Помог коляску выкатить, двери открыл вовремя, глядишь, что-то в карман и сунут. Тут народ такой, привыкли за всё платить. У них, видать, заработки дармовые. Все на иномарках, квартиры - ууу! Я таких в жизни не видел. Бабы у всех как на подбор. Холёные, ухоженные. А чего им? За них всё домработницы делают. Я первое время слюни пускал, а потом ничего, привык. Они на меня ноль внимания. И я на них не очень. Нужны они - куклы крашеные. Впрочем, как и я им. Ещё бы! На таких девах денег нужно - уймищу! И все как на подбор - стервы. Есть пара - те хоть здороваются. А остальные сквозь тебя смотрят так, словно тебя и нет тут.
      Мужики, те хотя бы замечают. Иногда остановятся, парой слов перекинутся, пока лифт ждут. А бабы встанут с каменными лицами и даже глазом в твою сторону не поведут. А мне и так хорошо.
      Что это за джип подъехал? Я здесь раньше такой машины не видел ни у кого. Разве что Сергей Петрович со второго этажа на охоту на джипе ездит, но у него другая машина. И мужики незнакомые из машины вылезли. Ребята, по прикиду судя, крутые. Наверное, кто-то новую охрану завёл, предупреждали бы, что ли.
      Хотя нет, наверное, в соседний дом приехали. Что-то у них мотор
      забарахлил. Точно охрана чья-то - вон бугаи какие, матёрые мужики, лет под тридцать, судя по всему, спортсмены бывшие. Но не армейская выправка. Надо их джип отогнать отсюда, не положено тут стоять. Сейчас подъедет машина с охраной за Галиной Кораблёвой, хорошая баба, душевная, она Славку в это время в школу провожает, а сама по рынкам едет. Она всегда поздоровается, и ведёт себя скромно,
      хотя и с достоинством. И пацан у неё хороший. Вежливый мальчишка, шустрый. Не то, что остальные: набалованные, наглые, капризные. Что из этих детей вырастет? Нас-то они точно за людей считать не будут.
      Кто бы совсем недавно мог сказать, что у нас будут люди двух сортов? Ну и хрен с ними. Лишь бы нам жить давали. Мне, например, от них заработок. Всё дядька мой. Он в нашем охранном бюро заместитель начальника, тот тоже в "Альфе" до пенсии служил. Дядька мужик геройский. Он меня после армии и пристроил. Чего, говорит, тебе по улицам мотаться, да сомнительными делами заниматься? Иди, говорит, ко мне, я тебя в тёплое местечко устрою. Я и пошёл, и не жалею. Другие ребята из бюро за те же деньги, да без чаевых, на объектах служат, в стрёмных местах, на улицах, под дождём и снегом, а я в тепле и в безопасности. Двенадцать часов отдежурил - двое суток дома. Лафа! И при деле, и время погулять есть.
      Вон едет "вольво" за Галиной, надо подойти к двери и отогнать джип.
      - Эй, мужики, отгоните свой танк, нельзя напротив подъезда останавливаться.
      Ну и бугаи! Один здоровенный, я таких почти и не видел, больше моего дядьки. Обернулся.
      - Мы сейчас, командир, мы сами из охраны, понимаем, только этот танк так запросто не отпихнёшь, заглох, сволочь нерусская! Сейчас мы его отпихнём.
      Хотел я им пару ласковых сказать, да слышу лифт у меня за спиной ожил, мне в таких случаях положено в подъезде находиться, встречать, а о нештатной ситуации известить диспетчера нашей службы. Что-то с этой машиной не так. И ребята на охрану не похожи, разве что чья-то "крыша". И в машине сидят ещё трое, что-то многовато для охраны. У одного рука перевязана, вроде как в гипсе. В таком виде на службу не положено выходить, а ещё у одного рожа в чём-то закольцована. Надо позвонить.
      "Вольво" подъехала. Сейчас оттуда телохранитель выйдет, присмотрит, я встречу у лифта Галину со Славкой, и позвоню в диспетчерскую, пускай решают. Может, мне Галину сразу обратно отправить? Впрочем, телохранитель сам к мужикам этим подошёл, ему тоже что-то не понравилось.
      - Подождите, Галина Николаевна, подожди, Слава. Сейчас там кое-что выяснят, потом пойдёте, и я позвоню в одно место.
      Вот чёрт! Всегда так, занято. Телохранитель документы у них попросил. Они по карманам роются, что-то достали, показывают...
      - Слава, Слава, куда ты? Вернись! Галина Николаевна! Нельзя на улицу! Да стойте же...
      Валерий Соколов, БОМЖ.
      Москва, Ярославское шоссе, дом 85, одноподъездный, "башня",
      тротуар возле подъезда, кабина "джипа".
      Пятница, 27 февраля.
      7 часов 58 минут утра.
      "Вольво" эта прямо пред носом у меня, придётся задом сдавать, или таранить. Вот ведь влип, и крикнуть не моги - пристрелят. Губа ствол в бок мне упёр, и похоже на то, что нас раскололи. Телохранитель из "вольво" что-то заподозрил, требует у Слона и Блина документы.
      Те явно растерялись, не ожидали ребята, что-то у них не по плану идёт, и охранник вернулся в подъезд, похоже, тоже что-то заметил не ладное. Может, дай Бог, не выпустит женщину?
      Слон стреляет в упор в телохранителя, тот скрючился, схватился за живот и падает на пешеходную дорожку, словно пытается загородить дорогу.
      Блин перепрыгнул через него, несётся к подъезду, Слон за ним, из "вольво" выскакивает водитель, укрылся за машиной и стреляет из пистолета. Всё сделал по науке, только стрелять его не научили. А по нему лупит, укрывшись за открытой дверцей, выскочивший из джипа Костыль, а из подъезда, навстречу выстрелам выбегает перепуганный и растерянный мальчишка, его отталкивает в сторону Блин, мальчишка, как тряпичная кукла, отлетает на газон, к нему бросается выбежавшая следом за ним женщина, Блин попытался ухватить её за руку, но она выскользнула и бросилась к мальчику. Блин за ней, ему на помощь бросается Слон, но тут распахиваются двери подъезда и выбегает молодой парень, охранник, вытаскивая на бегу пистолет, он с перепугу двигается, как надо, сам того не подозревая, петлями, бросая корпус из стороны в сторону. Слон стреляет в него, Блин тоже, охранник, вытащив наконец пистолет, в них. Всё это суматошно, бестолково и непрофессионально, хотя у нападающих кое-какие навыки есть. Но так, нахватались по верхушкам. Школы не чувствуется.
      Водитель "вольво" попытался перебежать на другую позицию, но его тут же достаёт Костыль, раненый в ногу водитель вертится волчком, пытается вернуться за машину, но Костыль, не обращая внимания на выстрелы, хладнокровно добивает его, высунувшись над джипом по пояс. И тут же сам роняет пистолет и валится под колёса.
      Губа делает движение, словно собирается выскочить к нему, но над его головой разлетается стекло дверцы кабины, и он падает носом в мягкие сидения, выставив наружу руку с пистолетом. Стреляет он наугад.
      А на асфальт опустился Слон, прижимая руку к спине, разворачивается, сталкиваясь глазами с пистолетом телохранителя, который перевернулся на бок, с трудом приподнялся и уложив Костыля, завалил и Слона. Но видно силы его оставляют, он роняет пистолет, пытается нащупать его, медленно шаря рукой по асфальту. Я знаю, что сейчас случится, и не хочу этого видеть, но смотрю во все глаза.
      Я вижу, как Слон хладнокровно всаживает три пули в телохранителя, вижу как хватается за бедро Блин, хромает, но движется вперёд, из-за спины его поддерживает огнём Слон, над головой парнишки охранника сыпется со звоном и грохотом стекло подъезда, ему бы надо отойти в укрытие, но он пытается дать возможность уйти мальчику с женщиной, он пытается защитить их, и вместо того, чтобы броситься в спасительный подъезд - он же не дурак, он понимает, что не за ним приехали эти убийцы - он идёт вперёд, выставив перед собой ствол пистолета, как мушкетёр шпагу.
      И тут же падает, летит вниз головой по бетонным ступеням лесенки подъезда.
      Блин, хромая, подбегает к мальчику с женщиной, хватает её за руки и тянет в машину, мальчишка цепляется за неё, Блин его отбрасывает в сторону, но он опять цепляется за мать, которая вырывается из рук, бьётся. как разъярённая кошка, но сила на стороне бандита, который подтаскивают её к машине. Я уже вижу её красивое, разгоряченное лицо, перекошенное от ненависти. Торопливо распахнута дверца, уже Губа протянул ей руку навстречу, но раздаётся один выстрел, непонятно откуда, и потому такой оглушительный в этой тишине, где слышны только скрип побитых пулями стёкол машин под ногами и тяжёлое дыхание бандитов.
      И сразу же раздаётся громкий визг. Визжит пацан и бросается к упавшей возле машины матери, из горла которой, пробитого пулей, хлещет фонтаном кровь. Артерию перебили. Либо стрелок очень искусный, либо так получилось, но помощь тут бесполезна. Если бы даже "скорая" под рукой оказалась, вряд ли что смогли сделать. Я такие раны видывал. Это всё. Это наповал. Ещё одна пуля явно предназначена мальчику, который на его счастье в этот момент споткнулся, и пуля только царапнула его по шее, тут же подбегает Слон и буквально забрасывает пацана в машину.
      Сам он стоит возле, пригнувшись, как борец перед схваткой, оглядываясь по-звериному вокруг, то же самое проделывает и Блин, выцеливая невидимого противника. За спиной у них дом, но стреляли в шею, спереди, а перед домом большой, просто огромный зелёный газон с аккуратно постриженной травкой, и только где-то в полукилометре, за этим газоном, теснятся ещё несколько домов, за пустынным Ярославским шоссе.
      Выстрелов больше не было, Слон медленно заполз в машину, видно было, что он плох. На спине расплывалось большое пятно крови. Насколько это серьёзно, на глаз трудно было сказать.
      - Вылезай, - велел он мне.
      - Да ты что, Слон! - ужаснулся Губа. - Зачем ему вылезать? Он же водила. Давай я сделаю всё что надо.
      - Надо Костыля запихнуть в машину, - сквозь зубы прошипел Слон. - Не оставлять же его. К тому же его по зубам враз вычислят, только сегодня ночью в травмпункт обращался. И с тобой, между прочим.
      - Ну что - тебе особое приглашение нужно? - вызверился он на меня, когда я не обнаружил рвения вылезать под неизвестно откуда летящие пули.
      - А чего это я должен под пули лезть? - спросил я не очень вежливо.
      - Не чего, а за что. Цену мы с тобой оговорили, а то хорошо устроился. Получить он хочет почти столько же, сколько и мы, а под пули он лезть боится. Ты же не за такие деньги каждый день под пули лез. Давай быстро! Тебе теперь попадать с нами не резон, теперь ты подельник. Что бы ты не рассказывал - никто тебе не поверит.
      Это точно. Кто мне теперь поверит? Трупы - вот они, а я кто? БОМЖ, бродяга. Человек без жилья, алкаш, меня вроде как и нет вовсе.
      Я полез из машины, чтобы помочь затащить Костыля. Блин его уже подтащил за шиворот к машине, но тут раздались приглушённые вопли сирен. Мы переглянулись.
      - Залезай обратно! - крикнул Слон, делая знак Блину, чтобы тот сделал то же самое.
      Блин слегка замешкался, но махнул рукой и полез в машину.
      - Пацана-то зачем с собой тащим? - деловито осведомился он.
      - Нам велено взять заложника, мы и взяли, - хмуро пояснил Слон. Какая, в принципе, разница? Если выложит деньги за жену, то за сына тем более выложит. Давай, не тяни, залезай...
      И тут я услышал как бы со стороны свой голос, и не узнал его, такой он был противный: дрожащий и неубедительный.
      - Отпустите пацана, или я никуда не поеду, - сказал этот голос.
      И уже по голосу я понял, что поеду как миленький.
      - Во дурила! - замотал головой Блин. - Залазь пулей! Опять в Матросова игры затеял. Лезь быстро! Подъедут менты - нас в сито превратят, и не посмотрят, что пацан с нами. Лезь!
      Я послушно полез в машину. Больше всего меня убедило то, что никто не тыкал мне в нос пистолетами. Они знали, что говорят. Да и я сам не вчера родился. Кое - что повидал, и как менты в таких ситуациях действуют, знал. В большинстве случаев не теряют времени на переговоры, а лупят во всё, что шевелится, а после разбираются.
      Только я захлопнул дверцу, как сзади уже явственно накатился вой сирен. Дороги назад мне не было.
      - Держитесь! Кто может - пристегнитесь! - прокричал я, врубая скорость.
      Я не стал сдавать назад. Время пошло и я рванул чуть вправо, вильнув колёсами по пешеходной дорожке, левым бортом отбросил в сторону многострадальную "вольво", и попёр вперёд, огибая дом.
      - Ты куда?! - заорал на меня кто-то сзади.
      Я даже ухом не повёл. Машину бросило вправо, потом она ухнула вниз, тут же её высоко подбросило. Я вертел баранку как сумасшедший. Мы вылетели на кучи строительного мусора. Сзади дома, на пустыре, какие-то ушлые ребята затеяли строительство гаражей. Всюду были кучи строительного мусора, остатки старых и ветхих строений, ямы. Главное, чтобы не было сплошной траншеи. Если её не вырыли - мы уйдём. Должны уйти.
      - Куда ты?! - выкрикнул Блин, тут же глухо застонав, он прикусил язык.
      - На этом танке мы только так от ментов уйдём, - прокричал я в ответ. - На шоссе нельзя, там они нас на "мерсах" своих враз прижмут.
      - Пускай делает, как знает, - вмешался Слон. - Не мешайте ему...
      - Пацана на пол положите, - посоветовал я. - А ты, Слон, заткни хотя бы носовым платком рану, кровь теряешь.
      - Может, мне пальцем её заткнуть?
      - Можно и пальцем, - пожал я плечами. - Только платком лучше, разорви его, скомкай и заткни как пробкой с двух сторон, если сквозное ранение. Главное - кровь остановить.
      - Это точно, - подтвердил Блин, который уже размотал индивидуальный пакет и перетягивал свою ногу выше колена. - Самое страшное - это потеря крови.
      Слон заворчал, заворочался, глухо застонал, судя по звукам, послушался. А я закладывал виражи и выписывал слаломные петли. Опыт автогонок помог. На шоссе меня бы достали быстро. Соревноваться со скоростными "Мерседесами" на прямой - бессмысленно, а вот тут - пускай догонят, если сумеют, в чём лично я весьма сомневался.
      В боковое зеркальце было видно, как менты выезжали из-за дома, как съезжали на пустырь и сразу же теряли скорость, главное своё преимущество. Я прибавил, машина шла как зверь, рыча и фыркая. Мои пассажиры чувствовали себя, как горох в банке, которую кто-то трясёт над ухом. Они гремели и перекатывались по всей машине, цепляясь кто за что мог. Блин ухитрился всё же пристегнуться, и облапив Губу, прижимал к сидению, не давая ему наваливаться на меня.
      Недаром вчера я вычитывал схемы и карты, которые дали мне бандиты. Конечно, картами это назвать можно было с большой натяжкой, но я хотя бы примерно смог сориентироваться. И сейчас я упорно стремился к роще, которая набегала навстречу нам. И тут передо мной открыл чёрную пасть овражек, пересекавший путь. И летели мы прямо в него...
      Анатолий Карпов, лейтенант ГАИ,
      Москва, Ярославское шоссе, строительная площадка под гаражи
      за домом 85, кабина "мерседеса".
      Пятница, 27 февраля.
      8 часов 01 минута утра.
      Это надо же было так попасть! Первое дежурство на машине и вот тебе на! Пока стажировался постовым - думал скучнее работы не найти: холод собачий, дождик, водилы дубовые, чайники, лохи! Никогда не думал, что столько идиотов встретить в жизни придется. Правда, деньги суют. Только стрёмно брать. Не без того, конечно. Старослужащие - те лопатами гребут. Но это тоже уметь надо. Пока в "стакане" торчал, как чайная ложечка, от скуки не знал куда деваться. Мне ведь говорили, что в подвижном составе сейчас только смертники служат, - отмахивался, всё про подвиги думал. Стрельба, погони, как в кино.
      И вот на тебе - первое дежурство и всё, что хотел. И стрельба, и погоня. Правда, стрельбу мы уже не застали, но как это страшно. И остановились мы всего на несколько секунд, даже из машины не выходили, но мне, наверное, на всю жизнь хватит. До сих пор мороз по коже. "Вольво" эта покореженная, рядом водитель раздавленный лежит, в руке пистолет. Мужик на проезжей части лежит весь в крови, лицо в обруче каком-то, пистолет рядом. Женщину жалко - красивая такая, одета хорошо. Ещё один мужик - здоровый, с пистолетом. Кровищи под ним! А на крыльце, головой вниз, - ну совсем пацан. Охранник. Я его хорошо рассмотрел. Мальчишка мальчишкой. Наверное, только из армии пришёл, почти как я...