Виктор Меньшов
      Золотой мальчик
      Валерий Соколов, по кличке "Соколик".
      Подмосковье, Барвиха. Охотничий домик.
      Суббота, 7 марта, 1998 год.
      12 часов пополудни.
      Похоже на то, что я влип. Влип как муха. И, увы, не в мёд, а в нечто ещё более неприятное. И даже не в дерьмо, как можно было бы подумать. Хуже. Дерьмо - что? Вытер ботинки о траву и пошёл себе дальше. Я же влип как муха в янтарь. Намертво. Сидел на полу в охотничьем домике и кожей ощущал, как плоть мою обволакивает тягучая, липкая и вязкая смола. И нет моих сил вырваться из этого смертельного кокона.
      - Эй, Соколик! Вылазь, сучий потрох! Вылазь, хуже будет!
      Вот идиоты! Разве может быть что-то хуже в моём положении? Придурки...
      Грохнул выстрел, разлетелось стекло маленького окошка, единственного в домике. Пуля ушла высоко, под потолок.
      Аккуратно стреляют, сукины дети. Берегут меня. Впрочем, вряд ли, я для них - кость в горле. Будь на то их воля, зубами бы меня порвали на части. Так они и сделают, когда доберутся. Только это мы ещё посмотрим. Это мы ещё будем поглядеть.
      Грохнуло ещё несколько выстрелов. Пули беспомощно клацнули в стены. Избушка эта была сработана на совесть. Мастера, которые её делали, своё мастерство ведали.
      - Выходи, Соколик, порешим!
      Ага, порешите вы. Сначала доберитесь до меня, тогда и грозите.
      Я огляделся.
      Со стенами всё было предельно ясно - танком не пробьёшь. Вся пальба эта снаружи - чистой воды показуха. На психику, гады, давят. Это нам по фигу, пускай давят. Психика у меня крепче стен. Ещё два окна, узкие, словно амбразуры, были прорублены в противоположных стенах и прикрыты листами брони. Так что при необходимости можно будет пострелять и в сторону нападающих. Это мы пока погодим
      Что у нас тут ещё имеется? Двери. Двери эти - только танком. Я открывал их и видел толстенную броню, облицованную сверху деревом. Изнутри дверь была снабжена надёжными запорами, и закрывалась на два толстых бруса.
      Вот с мебелью не густо. Стол, две скамейки, полати вдоль стены, застеленные овчинами, которые я стащил на пол, запихав под нары, чтобы Славке на голом полу не лежать. Конечно, можно было ему и не прятаться, но пуля - она дура, мало ли что? Срикошетит, или ещё чего. А Славка в данной ситуации был моей единственной гарантией. Пока жив он, у меня тоже оставалась слабая надежда. Иначе давно шпандарахнули бы меня гранатой, как рыбу в проруби. И привет семье!
      - Эй, козёл, отпусти Славку! Слышишь? Отпусти, и мы тебя отпустим! Отпусти Славку! Ты слышишь нас?
      Ещё бы я не слышал! Только так я вам и поверил. Я отпущу пацана, а вы меня тут под огурец разделаете. Так вы меня, голубчики, и отпустили! Нашли кому заколачивать. Чёрта с два я отсюда выйду!
      Славка зашевелился под нарами, высунулся из овчин, сверкая глазами. Я сделал ему знак, чтобы не высовывался.
      - Они нас убьют, дядя Валера?
      - Да что ты, Славка! - бодро изобразил я.
      Станиславский перевернулся в гробу и простонал: "Не верю!". Ну, извини, старик, сказал я ему мысленно. Меня по другой системе обучали. Хотя, Славка тоже не поверил. Это я по его глазам понял. Он, конечно же, боялся, но тем не менее, держался молодцом.
      - Не дрейфь, Славка! - фальшиво улыбнулся я. - Мы с тобой выберемся, мы не из таких ситуаций выбирались. Верно?
      Он вежливо улыбнулся мне в ответ. Мальчик он был добрый, воспитанный. Но не дурак же, чтобы всерьёз воспринимать мои слова.
      - А как мы выберемся, дядя Валера? В окошко улетим?
      - Зачем же в окошко? В окошко мы, конечно же, не улетим, но придумать что-то попробуем. Придумывали же раньше.
      - Раньше придумывали. А теперь даже выйти некуда. Четыре стены вокруг.
      Я огляделся ещё раз, словно для того, чтобы проверить правильность Славкиных слов. Всё было точно так, как он говорил. Четыре стены вокруг. И какие стены. Что ещё я мог сказать? Оставалось сделать вид, что занят осмотром своей экипировки и не слышу его.
      Я переложил пистолет на полу из-под левой руки под правую, потом оттянул затвор лежащего на коленях карабина и увидел тусклый желтый патрон. Аккуратно задвинул затвор, проверил предохранитель и заглянул под стол, где лежали две связки динамитных патронов с торчащими из них бикфордовыми шнурами, короткими, как поросячьи хвостики.
      За стеной опять бабахнули.
      Это они от отчаяния, а что им остаётся? Стены - из пушки не пробить, двери они уже пробовали высадить. Ничего, пускай побесятся.
      Пальба участилась. Несколько пуль ткнулись в стену, стреляли все же прицельно, куда-то они старались попасть. Так и есть - в амбразуру. Загудела броня, взвизгнула пуля, отлетая от неё. Стрелки они, надо сказать, никудышные. Ну, да ничего, пускай палят. Попали в амбразуру, убедились что бесполезно - мне спокойней. Меньше тревожить будут. Больше думать. А когда человек думает, он не стреляет.
      Ещё одна пуля воткнулась в потолок.
      - Эй, придурки! - заорал я. - Прекратите в окно пулять! Тут стены такие - срикошетить может!
      - Что, сдрейфил, Соколик?! Вылезай, и пацана выводи, может, пожалеем.
      - Пожалел волк кобылу - оставил хвост да гриву! Мне-то что, вот пацана может задеть пуля, или в динамит попасть!
      - Ты нас, Соколик, на понт не бери! Откуда у тебя динамит?
      - А откуда у меня карабин? Мне вас уговаривать ни к чему. Не верите не надо. Грохнет - тогда узнаете.
      За стенами домика повисла напряжённая тишина. Не стреляли. Значит, думали. Ясное дело, они не меня жалели, им Славка нужен был. Послышался шум моторов, потом что-то щелкнуло, и раздался жестяной голос мегафона:
      - Соколов! С тобой говорит подполковник милиции Капранов. Предлагаю немедленно освободить заложника и сдаться! Предупреждаю, что в противном случае твою личную безопасность я не гарантирую! Дом окружён, взять тебя дело времени. Не усугубляй своего положения, оно у тебя и так аховое...
      Насчёт положения он, пожалуй, был прав. Аховое - это было ещё мягко сказано.
      - Положение моё хуже архирейскогоооо...
      Неожиданно пропел я себе под нос дурным голосом. И споткнулся взглядом о вытаращенные гляделки Славы.
      - Чего выставился? - не очень любезно буркнул я. - Песню спеть нельзя?
      - Песню можно, - великодушно разрешил Славка. - А это правда не настоящие милиционеры? Ты меня не обманываешь?
      - Конечно, не настоящие, - поспешно подтвердил я, не чувствуя уверенности в собственном голосе.
      Славка деликатно промолчал. Я хотел что-то ему сказать, но тут за стенами опять щёлкнуло и раздался всё тот же голос, усиленный мегафоном:
      - Соколов! Прекрати валять дурака! На тебе и так висит уже больше чем достаточно, не усугубляй! Отпусти хотя бы пацана, тебе зачтётся!
      - Ага! На том свете угольками! - проорал я счастливым голосом.
      - Пускай мальчишка голос подаст, может ты его придушил, гад!
      - А с какого такого интереса он будет с тобой бесплатно разговаривать, горло напрягать?
      - С твоего интереса, Валера, с твоего! Если он голос не подаст, значит не живой он. И тогда мы начинаем штурм, понял?!
      - Чего уж тут не понять! Понял...
      Я поднялся и подошёл к дверям, отвинчивать гайки на узкой вертикальной амбразуре, которая была замаскирована возле дверей. Открутил я их быстро и осторожно поставив толстый узкий лист брони на пол, выглянул сбоку на улицу. Выглянул и молча, про себя, выругался. Всё было несколько хуже, чем я себе представлял. На опушке, прямо напротив дверей, устанавливали безоткатное орудие. Если решатся пальнуть - тараканы разбежаться не успеют.
      Не ожидал я такой прыти и такого технического обеспечения. Пришлось пойти к Славке.
      - Славка, подай голос, иначе они нас в щепки разнесут.
      - Что я им скажу?
      - Да что угодно. Скажи, что жив и здоров, что здесь есть динамит.
      - А ещё что я должен сказать?
      - Ну, сымпровизируй сам.
      - Сым... Что?
      - Сымпровизируй, говорю. Вроде как соври на ходу.
      - Врать, дядя Валера, плохо. Ты сам говорил.
      - Я много чего говорю. Впрочем, ты прав. Врать, действительно плохо. Только я тебя и не заставляю. Я сказал, чтобы ты им ответил, что жив и здоров и видел тут динамит. Разве я соврал?
      Славка задумался, прикусив губу, потом молча кивнул. И закричал, подойдя к двери, прямо в узкую амбразуру:
      - Я здесь! Я живой! У меня всё в порядке. Эй...
      - Мы слышим! - едва не захлебнулся мегафон. - Он тебя не обижает?
      - Нет! Что вы!
      - У него есть оружие, взрывчатка?!
      - У него пистолет, карабин, много патронов и две связки динамита под столом, - прокричал Славка, всё время косясь на меня, словно спрашивая, так ли он говорит.
      Я сделал ободряющий жест, Славка вымученно улыбнулся в ответ, и я понял, как он устал. Ещё бы ему не устать!..
      Я подумал, что пока всё пронесло мимо нас, но тут опять забормотал "матюгальник" и заталдычил этот подполковник. Славка подошёл к нарам, посматривая на меня, ему явно не хотелось лезть обратно. Валяться под нарами в пыли, на шкурах, было сомнительным удовольствием, и я ему сочувствовал.
      - Сиди, пока не стреляют, можно. Как только перестанут говорить сразу лезь обратно.
      - Ладно, - повеселев, согласился мальчик.
      - Славик! Славик! - надрывался жестяным голосом уже кто-то другой. Славик, ответь нам!
      - Ответь им, - попросил я. - Пока они болтают - не стреляют.
      Мальчик понимающе кивнул, не спеша подошёл обратно к двери и выкрикнул в улицу:
      - Я слышу! Слышу!
      - Слушай внимательно, сейчас с тобой будут говорить!
      За стенами послышалась какая-то возня у мегафона, чьё-то дыхание в динамик, хрип и посвисты. Я пошёл к дверям, посмотреть, что там происходит, сделав знак Славке возвращаться под нары. Готовилось что-то нехорошее. Мегафон ожил и раздался голос, который я меньше всего ожидал и желал услышать, а ещё больше не хотел, чтобы этот голос услышал Слава.
      - Слава! Сынок! Это я, твой папа!..
      Дальше я ничего не слышал, мне словно уши ватой заложили. Я только видел огромные, расширившиеся от ужаса глаза Славы
      И резанул мне по ушам и по сердцу крик его, совершенно невыносимый детский крик:
      - Папааааа!..
      Николай Андреев, по прозвищу "Блин".
      Москва, подземный переход возле метро "Парк культуры".
      Пятница, 27 февраля,
      0 часов 55 минут.
      Шли мы, блин, значит, от метро. Поотвыкли малость в метро кататься, башли есть, на тачки хватает. Да и свои имеются и у Кости Слона и у меня, только Костыль никак не купит. Это его, блин, проблемы, он до баб охоч и учиться тупой, как пробка. Права ему купили, Слон его учил, я его учил, всё без толка, две тачки, блин, помял, а толку - хрен.
      Да ещё и смеётся.
      - Мне, - говорит, - если надо будет, так и угнать машину ничего не стоит.
      - Ты же водить не можешь, - говорит Слон.
      А Костыль смеётся:
      - Моё дело, - говорит, - сигнализацию вырубить, а кому вести - всегда найдётся. Было бы чего вести, а уж это я обеспечу с дорогой душой.
      Нет, он всё-таки шпынь, этот Костыль. Узнает Зуб про то, что он старым промышляет, быстро, блин, Костылю Хрюня голову за спину перевернёт.
      Ясно же было сказано: времена урлы прошли. Серьёзные дела делают серьёзные люди. Теперь прежде всего дисциплина. А я что? Я - только за. Тем более, блин, что такие бабки в карманы валят, каких мы раньше отродясь не видели. И прикид по высшему классу, и тачки, и тёлки на заказ. Чё ещё надо? Делай, блин, что велят и получай хрустящие. А Зуб велел настрого, чтобы сидели пока тише воды, ниже травы. Чтоб квартиру сняли, и жили там тихо, как мышки. Вроде как студенты мы. Целый день на занятиях да в библиотеке. И чтоб никаких пьянок в доме. Ну, сегодня мы, конечно, выпили, но сам Зуб позволил. Да и не пьяные мы, хотя и хорошо посидели. Но всё как у людей. При голове остались. А этот, который заказчик, башка мужик! Здорово всё придумал.
      Крыса он, конечно, таких, блин, в зоне у параши давят, но - башка. Конечно, придумать такое только последний гад мог, но мозга! И правильно Зуб говорит, что наше дело исполнять. Да мы чё? В первый раз, что ли? Только бы Костыль, блин, дурака не валял. Ростом с Коломенскую версту вымахал, а дурак дураком. И за что его, блин, Зуб держит? Хотя, если уж честно, то нам он в самый раз. В нашем деле без мокрухи не обойтись. Мужиков валить ещё ладно, а когда выкуп не платят?
      Или заплатят, да заложник всех видел, нельзя его возвращать? Мужика ещё куда ни шло кончить. А вот когда баб мочить приходится. Это уж, блин, хуже некуда. А на этот раз, похоже и возврат не закажут. Тут нам Костыль в самый раз. Отморозок, блин, ему всё одно кого кончать - кролика, или человека. Что курицу зарезать. Как он тогда эту деваху замочил? Даже Слон засомневался, такая красавица, и молоденькая совсем, лет шестнадцать, блин. До сих пор мороз по коже, как она кричала. А Костыль, блин, даже не моргнул, гад. Слон после этого с ним почти не разговаривает. А зря. Я тоже деваху ту пожалел, но Костыль нашу работу на себя взял. Не он - так, блин, мне, или Слону пришлось бы её кончать. Это ж ясно.
      Вот и Губа идёт. Ждал он нас здесь в переходе, что ли? Так и есть, тачку угнал, хочет, чтобы мы посмотрели. Аккуратный, и водила классный. Сколько раз мы благодаря ему уходили. Что ни говори, а умеет Зуб людей подбирать. Ну и сообразил, джип-чероки умыкнул. Говорит, что хозяина два дня в Москве не будет, он из гаража взял. Вот это класс! Покатаемся. На такой машине можно быть спокойным. Сейчас посмотрим тачку, да завалимся до утра спать. День завтра боевой. Сколько, блин, там будет охраны, вот вопрос. Куда это Костыль попёрся? Докопался к мужику какому-то, бомж у тёплой стены на картонных коробках спать пристраивался. Ну какого хрена Костылю от него надо? Поднял ведь, гадёныш.
      - Эй, Костыль, отстань!
      Вот и Слон тоже такого мнения.
      - Отстань, говорю. Мы уходим, догоняй!
      - Сейчас, догоню! Только пускай мне этот мухомор расскажет, зачем он мой город загрязняет?
      Вот пристал, засранец. Он ведь такой, ему иногда дай только до кого докопаться. Ну и хрен с ним, хотя, блин, зря это. И чего к бомжам и доходягам цепляться? На это только такие ублюдки, как Костыль, падкие. Ладно, его останавливать бесполезно, он как бульдозер.
      Мы уже хотели идти дальше, оставив Костыля куражиться, но тут случилось неожиданное. Костыль схлопотал по морде. Это с ним случалось. Но чтоб от бомжа такое стерпеть! Костыль даже захрюкал от неожиданности.
      Вообще-то, поделом ему. Только бомж этот зря так с Костылём. Костыль, он, блин, психический. Ничего себе! Ещё раз по морде. А мужик - молодец. И здоров. Костыль даже пополам сложился. Губа тоже азартный - пошёл Костылю помогать, а по мне - сам полез, сам пускай и разбирается. Да и вообще - не хватало только шум поднимать ночью. Вот, блин, Костыль придурошный. Вечно приключения себе найдёт...
      Ничего себе! И полетел, как кукла. Ну, здоров мужик! А Губа, падла, перо достал. Кранты мужику, замочит. Надо быстрее рвать отсюда. Гад буду, скажу Зубу про этого чумного, чтоб он его забрал от нас. С ним, блин, только в неприятности попадать. На кой вот ему мужик сдался?
      - Ааааа!!!!
      Со стен перехода, наверное, штукатурка посыпалась, это Губа так завопил. И сел у стеночки, держась за руку. Вот, блин! Этот мужик ему что-то с рукой сделал! Не хватало ещё перелома. Где мы ночью водилу найдём?
      Мы со Слоном, не сговариваясь, бросились к дерущимся. Мужик, завернув Костылю руку за спину, воткнул его тем временем головой в стенку, и Костыль задёргал ногами на заплёванном полу перехода.
      Драка принимала серьёзный оборот. Двое наших уже лежали, не хватало только милиции, блин. Я заторопился, и за свою торопливость получил такой встречный в голову, каких давно не получал. Нокдаун.
      В глазах поплыло, и я опустился на одно колено, мотая головой и пытаясь придти в себя. Ну, мужик! Словно лошадь копытом лягнула. В ушах, блин, колокола гудят. Мне, пожалуй, на ринге так не доставалось. Ну, сейчас встану, я его сделаю!
      Лучше бы я не вставал. Он, блин, уже Слона завалил и меня успел встретить, я только на ноги стал подниматься, как он меня подцепил ногой под дых. Ух ты! Да ещё и справа в челюсть успел добавить. Ну, мы попали! Это ж надо было, блин, ночью, в переходе, на профессионала нарваться. Рупь за сто - профессионал. Он мне, блин, бровь рассёк, кровь лицо заливает, Слона уделал, а того завалить - надо не знаю кем быть. У Слона спортивных званий да призов и кубков, как у дурака пряников. Придётся мочить мужика, пока он нас тут в фарш не переработал.
      - Куда, дурни?! Назад!
      Только и успел я крикнуть. Да попробуй этих чумовых останови. Бросились разом Костыль и Губа на мужика, да куда им! Если он нас со Слоном сделал, то уж их-то он одной левой. Ой, блин. Лучше бы не видеть. Всё, Губе ещё и рёбра поломал, не ходи к цыганке, ногой, с разворота, да в таких бутсах и с таким ударом. Ой, блин! И упал он на повреждённую руку. Всё, остались мы без водилы. И Костылю ногой в голову. Тот рухнул, как стоял, солдатиком. Ну и поделом ему. Только, блин, пора эту лавочку закрывать. Я свистнул.
      - Эй, мужик! Глянь, что покажу!
      Обернулся бомж, а на него ствол смотрит. Я прикрикнул на него.
      - Не балуй! Стой где стоишь! Я не люблю, когда меня бьют, так что учти - стреляю сразу, как только сделаешь резкое движение.
      Я осмотрелся, покачал головой и присвистнул.
      - О, поле, поле, кто тебя усеял мёртвыми костями?
      - Ты никак, книжки читаешь, - вытер тыльной стороной ладони разбитую губу мужик.
      - Ты, сука, повернись рылом к стенке и стой молча! Руки вверх! Опереться на стену!
      Я уже нервничал и заводил сам себя, злясь уже на мужика, создавшего опасную для нас ситуацию. Нельзя сказать, чтобы я боялся ментов. От ментов братки выкупят, тем паче, что обычная драка, сейчас и заниматься таким делом не будут. Кому надо? Но лучше не попадать. Пока суд да дело, а у нас работа с утра, и заказ уже частично оплачен, так Зуб сказал. Не сделаем отвечать придётся. Так что надо поскорее завязывать и убираться отсюда. Вот, блин, под ложечкой засосало, не от удара, это привычно. От предчувствия того, что мужика этого кончать придётся. Может, Костыль очухается?
      Я пошёл к валявшимся Губе и Костылю. Слон уже сидел на грязном асфальте, нашаривая шапку. Он поймал мой взгляд и хотел встать, но я махнул на него.
      - Сиди, отдышись. Если сотрясение - нельзя так резко вставать.
      Слон согласно закивал головой и начал интенсивно вдыхать воздух через нос, восстанавливая дыхание.
      - Что с ребятами? - кивнул он в сторону лежавших без движения Губу и Костыля.
      - Сейчас посмотрим, - буркнул я, направляясь к ним.
      У Костыля оказались выбиты передние зубы, вся правая сторона лица затекла и почернела. К тому же он держался за голову, и что там с его чайником внутри произошло, выяснится только позже. У Губы было хуже. И значительно. Нечего было с ножом кидаться. Вот, блин, история.
      Наконец все поднялись и подвели итоги. У Губы оказался как минимум двойной перелом правой руки, и, похоже, сломаны рёбра.
      - Всё, - выдохнул побелевшими губами, понявший, что из-за него завалилось дело, Костыль. - Дело швах. Зуб меня порешит не глядя.
      Он с тоскливой надеждой посмотрел на меня и Слона, но мы только отвели глаза в сторону. А что мы могли? Водила сидел на полу, стонал, баюкая руку и ждал, когда его отведут домой. Ему было очень плохо. Вот, блин, ситуация. Это ж надо было так вляпаться. И всё Костыль.
      - Давай, Костыль, кончи его, - кивнул на стоящего у стенки мужика Слон.
      Костыль вытащил нож и пошёл на мужика. Я не спускал глаз с него, чтобы он не повторил своего выступления. Костыль принялся обшаривать у бомжа карманы. Вот подонок! Крохобор проклятый, блин!
      - Кончай его, что ты у бродяги отобрать хочешь?
      Я подошёл со Слоном поближе. Костыль вытащил у бомжа откуда-то из карманов замысловатые часы.
      - А говорили, взять нечего! - весело оскалился он. - А ну, сука, вставай на колени!
      И бросил часы Слону. Тот поймал и стал рассматривать, лениво процедив Костылю:
      - Давай быстрее, некогда. Смываться пора.
      - Счас, - оскалился Костыль и поудобнее перехватив нож.
      Мужик сделал было движение, но я повёл стволом пистолета и сказал ему:
      - Стой спокойно. Не балуй.
      У Костыля на лице появилась косая его шалая улыбочка, глаза подёрнулись поволокой. Он, наверное, когда убивает кого-то, кончает прямо в штаны. Садюга, блин. А мужика пот прошиб. Костыль отвёл руку, но тут его остановил голос Слона.
      - Погоди-ка, Костыль, нам этот мужик нужен.
      Костыль недоумённо повернулся, Слон вертел в руках часы, внимательно что-то на них рассматривая. И спросил у бомжа:
      - Это твои часы, или краденые? Говори честно...
      Валерий Соколов. БОМЖ.
      Москва, подземный переход возле метро "Парк культуры".
      Пятница, 27 февраля,
      0 часов 58 минут.
      Стоял я перед ними, словно голенький. И чёрт меня дёрнул связываться с этой шпаной? Я-то думал, что просто хулиганьё подвыпившее, кто же ещё к грязному бомжу полезет, с которого и взять кроме вшей нечего. Дурак, я дурак. Надо было ломать их всерьёз. А ещё лучше - промолчать и не ввязываться. Да уж больно задел этот длинный, который с ножом стоит. Если бы не пистолет у этого здорового, я бы устроил им тут цирк Шапито. Впрочем, цирк я устроил. Только окончание спектакля будет скучным. Ну и чёрт с ним. Может, оно и к лучшему. Может, и полез я потому, что втайне надеялся, что порежут меня и кончатся все мои мучения. Что за жизнь - в тридцать семь лет по подземным переходам ночевать? Только чего они тянут? Кончали бы скорее. Устал я что-то. Наверное, жить устал. Меня сейчас резать будут, а мне всё равно. Жена с дочкой сбежала, пока я бабки заколачивал. И где они? В таком бедламе, как сейчас - попробуй отыщи. Да и зачем? Я им не нужен. С деньгами не нужен был, а пропитой, без квартиры, которую вот такие же бандюги отобрали по пьяни, и подавно не нужен. Всё надоело...
      Что он там спрашивает, этот громила? Он, пожалуй, покрупнее меня будет. Часы? А ему не всё равно?
      Так я и спросил. Какая разница - краденые, или нет? И получил в ухо. Конечно, с пистолетом можно кому хочешь морду набить.
      - Ладно, мужики, - попросил я их, облизав разбитую губу. - Давайте, кончайте меня, спать хочется. Кончайте, пока менты не нагрянули. Они в этот переход частенько нос суют.
      - А куда ты так спешишь? - спросил тот, который с часами. - Ты не спеши, поговори с нами. Успеешь на тот свет попасть.
      - Холодно так стоять. И скучно, - возразил я. - И компания ваша для разговоров мне не интересна.
      - Да что ты говоришь? - весело изумился тот.
      - Дай я его кончу, Слон! - почти завизжал длинный, которому я, кажется, выставил все передние зубы.
      - Ты заглохни, Костыль! - прикрикнул Слон. - А ты, доходяга, отвечай твои часы? Да без шуток. От этого зависит как ты помрёшь. Хочешь побыстрее - так и отвечай побыстрее. Ну?
      Да что мне, жалко ответить, что ли?
      - Ну, мои. И что?
      - Ничего. Спрашивать я буду. У кого пистолет - тот и спрашивает. Понял?
      - Нет, - помотал я головой. - Не понял.
      - Чего ты не понял? - надвинулся Слон.
      - А зачем что-то спрашивать, если в руках у тебя пистолет? И так всё отдадут.
      - Я сейчас тебя вырублю, а потом буду по кусочкам резать. Понял? Вопрос - пальчик. Когда часы получил?
      - В позапрошлом году.
      - Ишь ты, - покачал головой Слон. - А не врёшь?
      Вот до чего я опустился, мне даже бандиты не верят. Я пожал плечами и промолчал.
      - Победителю автогонок, - прочитал Слон на часах. - На чём гоняешь?
      - Сейчас не я гоняю, сейчас меня гоняют.
      - А раньше?
      Чего он пристал? Они же меня кончить хотели. Он что, тренер сборной? Ищет таланты? Не похоже. Так какого чёрта ему надо?
      - Давай, Слон, замочим его и свалим? - скулил Костыль.
      - Да заткнись ты, хорёк вонючий, - замахнулся на него молчаливый увалень, тоже спортивного типа, - Ты чего, не понял? Он же водила. Слон тебя спасает. Вот, блин, придурок.
      - Так на чём ты гонял? - ещё раз спросил Слон.
      Я счёл за лучшее не обострять отношений.
      - На всём, что ездит.
      - На всём не гоняют.
      - А на чём не гоняют, на том я в армии наездился.
      - И джип водишь?
      - Всё, что ездит, я же сказал.
      - Это где же ты служил? - прищурился молчаливый.
      - Да какая нам разница?! - завопил обиженный Костыль. - Мочить его и дёру поскорее. Ты-то чего с ним разговоры говоришь, Блин?
      - Заткнись ты, Костыль, пока я тебя не заткнул, - пообещал вполне серьёзно Блин, в голосе которого чувствовалась антипатия к этому жердяю.
      - Так где ты служил? - спросил ещё раз Слон.
      - В "Витязе".
      - С нами боролся?
      - И с вами тоже.
      - А что же ты ушёл оттуда?
      - Платили мало, - огрызнулся я.
      Не рассказывать же ему, что меня списали семь лет назад, с простреленным во время операции по освобождению заложников в зоне лёгким.
      - И что же ты больше не заработал?
      - Не сложилось, - однозначно ответил я, теряя вкус к беседе.
      - Короче. Тебе бабки нужны?
      - А кому они не нужны? - задал я правдивый вопрос.
      - Тогда слушай сюда. Тебя давно списали?
      - Семь лет, - сплюнул я.
      Оглядел тоскливо грязный, заплёванный переход и поморщился. Надоели они мне. Вот уж никогда не думал, что умирать придётся в таком паскудном месте. Впрочем, что мне когда - либо ночевать по переходам придётся, я тоже никогда бы не подумал.
      Короткий, но сильный удар в ухо вернул меня из состояния задумчивости.
      - Ты что - не слышишь?! - вызверился на меня здоровяк.
      Я тупо уставился на него, ожидая повторения вопроса.
      - Вот, блин, - сплюнул крепыш, которого, как я уже догадался, называли Блин, и я кажется догадался за что.
      - Вот, блин, - повторил он. - Ему жить осталось, может, минуту, а он тут думы думает. Чем ты эти годы промышлял, тебя спрашивают?
      - Тебе что - трудовую книжку показать? Или так поверишь?
      - Ты вот что, - посерьёзнев, взял меня за ворот верзила с пистолетом. - Либо ты быстро и чётко отвечаешь, либо мы тебя кончаем и мы расходимся. Так как?
      А что как? Мне уже помирать расхотелось. Пока я стоял тут под стволом, пожил немножко, мне это дело опять понравилось, даже в таком варианте.
      - В последнее время я зарабатывал деньги тем, чему научили.
      - Ну-ка, ну-ка, поподробнее, - оживился Блин.
      Я не дурак, я уже сообразил, что представляю для них интерес, только ещё не понял - какой, но что он связан с моей военной специальностью - я не сомневался. Они что же, придурки, думают, что я буду у торгашей бабки выколачивать? Они же, судя по прикиду, рэкетиры, или что-то в этом роде. Ну, может, гоп-стопники. Похоже по повадкам. Нет, такая карьера не для меня. Но я решил пока промолчать. Потянуть время, а там будем поглядеть.
      - Подробнее особо нечего рассказывать, - пожал я плечами. - Повоевал в Средней Азии по найму, заработал ещё одну дырку, потом взяли тут в Москве в телохранители к одному новому русскому, ничего работка была. А потом его не стало, и я сдуру подписался в Чечню поехать.
      - А чего не стало хозяина? - заинтересовался верзила, которого называли Слоном. - Грохнули, что ли?
      - Да нет, налоговая на него наехала, забрали в Бутырку.
      - Ну и что дальше?
      - А дальше получил ещё одну дырку. И всё, что заработал, да отложил на чёрный день - всё на лечение ушло. Старые болячки дали о себе знать. А здоровье нынче, сами знаете, дорогого стоит. Ну вот. А потом - пил. Пропил всё - и семью и квартиру, попался молодчикам вроде вас. Хотел продать, купить меньшую, да остался и без денег и без квартиры. Как ребёнка меня сделали.
      - Мы квартирами не занимаемся, - сморщился Слон. - У нас другой бизнес. И ты нам поможешь.
      - Я по вашей специальности не работаю, - сплюнул я ему под ноги.
      И заработал в рыло. Зря я, конечно, выступаю. Тут не кино. Зрителей нет. И как я помру - героически, или на коленях ползая - всем до лампочки.
      - Ты вот что - я тебя тут уговаривать не буду, - завёлся Слон. - Или ты уходишь отсюда с нами, и делаешь то, что тебе скажут. Либо остаёшься тут в виде трупа.
      - Хватит в Матросова играть и голой грудью на амбразуру бросаться, посоветовал мне сочувствующий малость Блин. - Дело тебе предлагают - пару пустяков, а бабки заработаешь и жив останешься.
      - Ну да, - подумал я. - Это, смотря какое дело. Так вы меня и оставите в живых.
      А вслух спросил только:
      - Что за дело, и сколько платите?
      - Твоё дело - отвезти нас на место, а потом увезти куда скажем. Понял? - хлопнул меня по плечу Блин.
      - Я должен знать, куда поедем заранее. Хотя бы направление. Как я понимаю - может быть погоня, тогда спрашивать будет некогда.
      - Это мы подумаем, - пообещал Слон. - Ты что решил?
      - А что я могу решить? Помирать нам рановато.
      - Ладно, годится, тогда валим отсюда. Где Губа?
      Их приятель стоял у выхода, прислонясь к стене. Мы всей гурьбой направились к нему. Сзади дышал со свистом Костыль. В спине у меня дымилась дыра, прожжённая его взглядом.
      - Губа, машина далеко? - тронул приятеля за плечо Слон.
      - Я её в гараж загнал, который мы сняли. Ключи у меня в кармане, только я достать не могу, сам возьми.
      Он был совсем плох. Я знал в этом толк.
      - Его в больницу желательно, - подал я осторожно голос.
      - Тебя бы, падла, в больницу, - ткнул меня в спину Костыль - А лучше всего - в морг.
      - Я на вас не нападал, - стараясь сохранить спокойствие ответил я, как можно более равнодушно, хотя и чесались у меня кулаки засветить этому Костылю.
      Слон вытащил у Губы из кармана ключи и потащил его самого вверх по лестнице почти без усилий. Здоров мужик.
      Наверху мы остановились возле перехода. Слон отвёл Губу в сторонку и помог ему поймать машину. Коротко переговорив с водителем и заплатив ему, как я разглядел, солидные деньги, он свистнул Костылю и велел ехать вместе с Губой. Что-то пошептал ему, запихнул в машину, захлопнул дверцу и вернулся к нам.