Упущенный шанс Сталина

человек. В строевых частях устанавливался общий налет 160 часов на каждого летчика, которых следовало готовить сначала в простых, а затем в сложных метеоусловиях и ночью. Для ускорения переучивания летчиков на новую технику за месяц до ее получения следовало передать 2-3 новых самолета для переучивания с первоначальным налетом 8-10 часов. Требовалось к 1 июля 1941 г. перевести авиатылы на организацию районов авиабазирования и построить в 1941 г. 240 бетонных взлетно-посадочных полос1202 .
      Согласно приказу наркома обороны № 0017 от 3 марта 1941 г. следовало к 1 июня 1941 г. сформировать 5 военных авиаучилищ, а на базе аэроклубов создать 30 школ первоначального обучения. Требовалось расширить подготовку техников при Военно-Воздушной академии им. Н.Е. Жуковского и на базе Ленинградского института инженеров ГВФ1203 . В тот же день своим приказом № 080 нарком обороны установил новую систему подготовки летно-технического состава ВВС в соответствии с решением СНК от 25 февраля 1941 г.1204 Приказом наркома обороны № 0020 от 11 марта 1941 г. были установлены сроки налета в строевых частях ВВС - 160 часов (140 часов на выполнение курсов боевой подготовки и 20 часов на совместные учения с наземными войсками и летно-технические учения). Переподготовку на новых самолетах следовало организовать так, чтобы к 1 июля 1941 г. командный состав изучил и облетал новую технику. Также требовалось ускорить подготовку бомбардировщиков-пикировщиков на самолетах СБ, Ар-2 и Пе-21205 . Все эти меры привели к увеличению количества военно-учебных заведений ВВС с 32 в 1939 г. до 64 в 1940 г. и до 111 в середине 1941 г. К июню 1941 г. имелось 3 академии, 4 военно-авиационных училища, 2 курсов усовершенствования комсостава ВВС, 2 высшие школы штурманов, 29 школ первоначального обучения, 21 школа пилотов истребительной авиации, 22 школы пилотов бомбардировочной авиации, 12 школ стрелков бомбардировщиков, 16 школ авиамехаников. Кроме того, имелись военно-морские авиационные училища, учебные эскадрильи ГВФ и школы по подготовке младших авиаспециалистов - мотористов, оружейников, воздушных стрелков1206 . Только в 1940 г. в военно-учебных заведениях ВВС было подготовлено около 10 тыс. авиаспециалистов1207 .
      Развертывание столь большого числа авиационных частей требовало увеличения производства самолетов авиапромышленностью. С середины 1939 г. началось расширение производственных мощностей НКАП за счет сооружения новых и реконструкции существующих предприятий должно было в целом завершиться в конце 1940 - первой половине 1941 г. Кроме того, в состав НКАП в 1940 г. было передано 60 предприятий из других ведомств. С августа 1940 г. начался перевод авиазаводов на суточный график выпуска продукции, завершившийся к марту 1941 г. С этого момента авиапромышленность фактически перешла на режим работы военного времени1208 .
      История создания новых боевых самолетов в 1939-1941 гг. достаточно хорошо изучена1209 . К лету 1940 г. прошли летные испытания несколько образцов, большая часть из них была принята на вооружение ВВС в июне 1940 г. решением ГВС, которое было 27 августа утверждено Комитетом Обороны1210 . На вооружение принимались истребители И-26, И-200, И-301, ближние бомбардировщики ББ-1 и ББ-22, штурмовик Ил-2, средний бомбардировщик Ар-2, пикирующий бомбардировщик ПБ-100, дальние бомбардировщики ДБ-240 и ТБ-7, а ДБ-3ф был принят на вооружение в 1939 г.1211 26 декабря 1940 г. приказом наркома обороны № 0365 были установлены новые обозначения самолетов: И-26 был переименован в Як-1, И-200 - в МиГ-1 (затем МиГ-3), И-301 - в ЛаГГ-3, ББ-1 - в Су-2, ББ-22 - в Як-4, ПБ-100 - в Пе-2, ДБ-240 - в Ер-2, ТБ-7 - в Пе-8, ДБ-3ф - в Ил-41212 .
      9 июля 1940 г. наркому обороны была представлена мобилизационная заявка ВВС, согласно которой в 1941 г. промышленность должна была выпустить 15 813 истребителей, 17 522 бомбардировщика и 2 370 учебных самолетов. 13 июля нарком обороны и начальник Генштаба предложили правительству перевести авиапромышленность на положение военного времени. 16 июля 1940 г. у заместителя председателя СНК Н.А. Вознесенского состоялось совещание по вопросам мобилизационного развертывания авиапромышленности, на котором военные предложили довести мощности авиапромышленности в 1941 г. до 36 тыс. боевых самолетов в год. 19 июля нарком обороны в соответствии с решением Политбюро о развертывании мощностей авиапромышленности для выпуска в 1941 г. 36 тыс. боевых самолетов представил председателю Комитета Обороны, заместителю председателя СНК и наркому авиапромышленности мобилизационную заявку на производство 15 820 бомбардировщиков, 13 300 истребителей, 2 800 штурмовиков, 1 680 корректировщиков и 1 400 разведчиков и 4 850 учебных и транспортных самолетов1213 .
      Однако заявка наркомата обороны была сочтена чрезмерной, и после ряда согласований 7 декабря 1940 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР своим постановлением № 2466-1096сс утвердили программу выпуска самолетов в 1941 г. Согласно этому постановлению НКАП должен был произвести 16 530 боевых (6 070 бомбардировщиков, 8 510 истребителей, 1 750 штурмовиков, 200 морских разведчиков) и 3 620 учебных и транспортных самолетов. При выполнении этой программы НКАП разрешалось прекратить ремонт самолетов и моторов, находящихся на вооружении ВВС, которые должны были осуществлять ремонт своими силами1214 . Соответственно росло и производство новых самолетов, составившее в 1940 г. 1 536 машин (18,4% производства боевых самолетов), а в первой половине 1941 г. 3 601 самолет (87,2%)1215 . Развертывание серийного выпуска новых самолетов требовало от командования ВВС перевооружения 239 авиаполков. Согласно утвержденному 23 января 1941 г. плану, в первой половине 1941 г. предполагалось перевооружить из 34 дальнебомбардировочных полков 12, из 79 ближнебомбардировочных - 19, из 11 штурмовых - 5, из 96 истребительных - 41, из 10 разведывательных - 5 и из 62 корпусных авиаэскадрилий - 51216 .
      В 1939 - первой половине 1941 г. произошло существенное развитие советских ВВС. За это время были сформированы управления 5 корпусов, 79 авиадивизий. В 1939-1940 гг. было сформировано 124 авиаполка, а в первой половине 1941 г. началось формирование еще 106 авиаполков, из которых к 22 июня было сформировано 19, в том числе 13 дальнебомбардировочных1217 . В итоге советские ВВС стали крупнейшими в мире.
      Среди многих слабо изученных вопросов предвоенной истории Красной Армии своей практически полной неразработанностью выделяется вопрос о ее численности в 1939-1941 гг. Обычно используются два вида статистических данных о численности личного состава: штатная и списочная. Первая является чисто расчетным показателем, а вторая отражает реальное состояние вооруженных сил. В таблице 32 приводятся лишь недавно рассекреченные данные списочной численности советских вооруженных сил в 1930-1937 гг., которые превосходят ранее публиковавшиеся цифры. Частями вне норм считались формирования, которые могли применяться в мирном производстве и содержались на бюджете гражданских ведомств. К ним относился особый железнодорожный корпус, эксплуатационные железнодорожные полки, строительный корпус, строительные батальоны и другие подобные формирования1218 . Использование этих частей в производстве позволяло частично восполнять расходы на их содержание. Понятно, что эти части официально в статистику вооруженных сил не включались. Кроме того, в воинских частях имелись гражданские вольнонаемные работники, которые не включаются в численность Красной Армии, как и военнообязанные запаса (так называемый приписной состав), которые периодически проходили переподготовку в войсках.
      Таблица 32
      Численность советских вооруженных сил1219
      Правда, следует отметить, что в связи с переписью населения 1937 г. о численности советских вооруженных сил приводились и другие данные. Так, 26 января 1937 г. начальник Административно-мобилизационного управления НКО комдив А. Вольпе сообщал начальнику ЦУНХУ Госплана СССР К.А. Ковалю, что на 6 января в вооруженных силах состояло 1 494 369 военнослужащих кадра и 191 190 солдат частей вне норм, то есть 1 685 279 человек. 11 февраля Вольпе доложил начальнику Генштаба маршалу А.И. Егорову, что на 1 января 1937 г. в войсках насчитывалось 1 447 812 человек кадра и 214 039 человек в частях вне норм; а на 6 января - 1 451 448 и 213 015 соответственно. Но в тот же день в ЦУНХУ Вольпе сообщил новые "уточненные предварительные итоги" - 1 451 448 военнослужащих кадра и 231 121 человек в частях вне норм, то есть 1 682 569 человек1220 .
      30 декабря 1937 г. из состава Наркомата обороны был выделен Наркомат Военно-Морского Флота. С этого момента статистика численности Красной Армии отражает состав только сухопутных войск и авиации. Известно лишь, что "с 1930 по 1939 г. численность вооруженных сил СССР возросла более чем в 3,5 раза"1221 , то есть составляла около 2 210 656 человек. Согласно материалам переписи населения СССР 1939 г., в вооруженных силах насчитывалось 2 118 777 человек1222 . К сожалению, отыскать статистику численности ВМФ в 1938-1941 гг. не удалось, поэтому все дальнейшее изложение относится только к численности Красной Армии без учета численности флота.
      Данные о списочной численности советских сухопутных войск и ВВС в 1938-1939 гг. приведены в таблице 33. Как показывает статистика, в начале 1939 г. на 1 человека комсостава приходилось 7 красноармейцев, на 1 человека политсостава - 27 красноармейцев, на 1 человека прочего начсостава - 10 красноармейцев, а на 1 человека младшего начальствующего состава - 3 красноармейца1223 . Общее количество военнообязанных запаса на 1 июля 1939 г. составляло 11 902 873 человек 1899-1918 годов рождения, из которых 7 892 552 человека были обучены, а 4 010 321 не обучены. Предполагалось в 1940 г. через 1-1,5-месячные сборы подготовить 3 млн человек в основном дефицитных военных специальностей1224 .
      Таблица 33
      Численность Красной Армии в 1938-1939 гг.1225
      Фрагментарность документации не позволяет полностью проследить динамику численности Красной Армии в 1939-1941 гг. Зачастую в документах используются округленные цифры. Тем не менее общее представление эти данные дают. Летом 1939 г. численность армии составляла 1 698,6 тыс. человек кадрового состава (видимо, части вне норм не учтены). Военный конфликт на Халхин-Голе потребовал призыва 173 тыс. человек запаса для усиления войск ЗабВО и 1-й АГ. Формально этот контингент был призван на учебные сборы, но 16 июля 1939 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР и приказом наркома обороны № 0035 от 17 июля он был мобилизован на период до 1 февраля 1940 г.1226 Начало германо-польской войны и подготовка Красной Армии к походу в Польшу привели к тому, что 7 сентября 1939 г. в 7 военных округах началась частичная мобилизация (БУС). Всего было призвано 2 610 136 человек (см. таблицу 34), которые 22 сентября 1939 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР и приказом наркома обороны № 177 от 23 сентября были объявлены мобилизованными "до особого распоряжения"1227 .
      Таблица 34
      Численность резервистов, призванных на БУС1228
      Округ Начсостав Младший начсостав Рядовой состав Всего
      ЛВО 25 306 90 001 210 004 325 311
      БОВО 15 074 37 006 327 987 380 067
      КОВО 32 428 47 969 575 974 656 371
      КалВО 6 249 17 939 138 662 162 850
      МВО 38 359 115 831 270 392 424 632
      ОрВО 8 489 19 922 191 493 219 904
      ХВО 26 555 43 642 342 241 412 438
      СКВО - - 15 494 15 494
      УрВО - - 7 817 7 817
      ПриВО - - 5 252 5 252
      Всего 152 460 372 360 2 085 316 2 610 136
      Одновременно согласно постановлению СНК № 1348-268 сс от 2 сентября 1939 г. с 5 сентября следовало начать очередной призыв на действительную военную службу для войск Дальнего Востока и по 1 тыс. человек для каждой вновь формируемой дивизии, а с 15 сентября и для всех остальных округов1229 . Всего в Красную Армию до 31 декабря 1939 г. было призвано 1 076 тыс. человек1230 . Кроме того, согласно новому Закону о всеобщей воинской обязанности от 1 сентября 1939 г. на 1 год был продлен срок службы 190 тыс. призывников 1937 г. К 20-м числам сентября 1939 г. численность Красной Армии превысила 5 млн человек. К сожалению, неясно, учтены ли в этой цифре части вне норм. Нормализация ситуации на западных границах СССР позволила 29 сентября начать сокращение численности Красной Армии, и к 7 января 1940 г. было уволено 1 613 803 человека1231 . К 1 декабря 1939 г. войска ЛВО и КалВО оставались отмобилизованными, БОВО и КОВО продолжали увольнение призванных из запаса, а МВО, ОрВО и ХВО заканчивали их увольнение и переходили на организацию мирного времени. На 27 декабря 1939 г. общая численность Красной Армии составляла до 3 568 тыс. человек (части вне норм не учтены)1232 .
      Однако начавшаяся война с Финляндией потребовала восполнения потерь и наращивания численности Красной Армии. 28 декабря 1939 г. было решено призвать в Красную Армию 546 400 человек на усиление войск западных военных округов и 50 тыс. человек комсостава запаса. Одновременно в ПриВО, УрВО и СибВО призывалось 5 младших призывных возрастов - 376 тыс. человек. Таким образом, на усиление армии потребовалось 972 4001233 . В период советско-финской войны в Красную Армию было призвано 550 тыс. человек. Всего же с сентября 1939 по 12 марта 1940 г. в Красную Армию было призвано из запаса 3 160 тыс. человек, из которых 1 613 тыс. было уволено, а в армии оставалось 1 547 тыс. человек1234 .
      После окончания войны с Финляндией перед советским командованием вновь встал вопрос о сокращении численности армии. 14 марта 1940 г. начальник Главного Управления Красной Армии комдив М.Г. Снегов направил наркому обороны план демобилизации действующей армии и расформирования запасных частей1235 . В докладе от 29 марта 1940 г. на имя Сталина и Молотова нарком обороны сообщал, что на 1 марта 1940 г. в Красной Армии насчитывалось 4 416 тыс. человек, из которых 1 591 тыс. составляли призванные из запаса резервисты и 163 тыс. - красноармейцы призыва 1937 года. Нарком просил разрешения уволить 93 149 человек из тыловых частей и учреждений, сформированных для действующей армии, и 160 тыс. человек приписного состава, призванных в сентябре 1939 г. в БОВО, КОВО, КалВО и ОдВО. Кроме того нарком сообщал об увольнении 80 тыс. добровольцев1236 . Все эти меры были одобрены постановлением Комитета Обороны № 159 сс от 4 апреля 1940 г.1237
      26 апреля 1940 г. нарком обороны сообщил в ЦК ВКП(б) и СНК СССР, что на 1 апреля 1940 г. в Красной Армии насчитывалось 4 174 тыс. человек, из которых 2 724 тыс. кадрового состава, а 1 450 тыс. приписного состава. Для доведения Красной Армии до штатной численности мирного времени в 3 320 тыс. человек нарком предлагал уволить личный состав тыловых частей, сформированных для действующей армии, всех приписников из госпиталей и 440 тыс. человек приписного состава. После этого в Красной Армии осталось бы 540 тыс. человек приписного состава, задержанных до 15 июня 1940 г. и находящихся в частях, развернутых по штатам военного времени в СКВО, ЗакВО и ОдВО. В мае и в конце июня предлагалось призвать 345 тыс. военнообязанных 2-й категории запаса 1912- 1919 годов рождения, которых вместе с красноармейцами 3-го года службы следовало задержать до 1 октября 1940 г. Средний начсостав запаса строевых частей предлагалось уволить после выпуска курсантов военных училищ1238 . Всего по состоянию на 15 февраля 1940 г. в стране имелось 785 596 человек запасных 2-й категории, к которым относились мужчины, не служившие в армии, и состоящие на воинском учете женщины (медики, ветеринары, техники и т.п.)1239 . Считалось, что из них можно было направить в кадр Красной Армии 441 322 человека, однако было решено призвать лишь 250 тыс. человек1240 .
      Таблица 35
      Изменение численности Красной Армии1241
      В апреле - мае 1940 г. было уволено 302 976 человек приписного состава1242 . 24 мая 1940 г. нарком обороны утвердил "План комплектования Красной Армии по оргмероприятиям и увольнения приписного состава", согласно которому подлежало увольнению 691 220 человек приписного состава. В тот же день был утвержден план призыва 250 тыс. человек военнообязанных 2-й категории запаса1243 . 3 июня 1940 г. нарком обороны издал приказ № 0110, согласно которому следовало "задержать до особого распоряжения средний и старший начальствующий состав запаса", до 1 ноября 1940 г. красноармейцев призыва 1937 г., а увольнение младшего начсостава и рядовых запаса, "призванных на большие учебные сборы, производить постепенно и закончить к 15 августа"1244 . В тот же день Указом Президиума Верховного Совета СССР красноармейцы призыва 1937 г. задерживались в армии до 1 января 1941 г.1245 В июне 1940 г. из армии было уволено всего 71 845 человек, поскольку в условиях подготовки и проведения Прибалтийской и Бессарабской кампаний сокращение личного состава было свернуто.
      С начала июля 1940 г. согласно директивам наркома обороны увольнение приписного состава запаса возобновилось. Из имевшихся на 1 июля 839 400 человек приписного состава было уволено 830 299 человек, из них в июле 446 952 человека, в августе - 254 035 человек, в сентябре - 24 947 человек, в октябре - 76 719 человек, а с 1 по 10 ноября - 27 646 человек1246 . На 10 ноября осталось задержанными 9 101 военнослужащих, которых надлежало уволить до 1 января 1941 г.1247 20 января 1941 г. нарком обороны издал приказ № 023, согласно которому "отвечающий требованиям службы" начальствующий состав запаса, задержанный до особого распоряжения приказом от 3 июня 1940 г., следовало зачислить в кадры Красной Армии. Все остальные подлежали увольнению "в запас к 15 февраля 1941 г."1248
      На основании постановления СНК от 4 июля 1940 г. нарком обороны 10 июля издал приказ № 196 о переучете рядового и младшего начальствующего состава запаса и лиц с 19 до 50 лет, освобожденных от службы в армии, на территории СССР в период с 1 августа по 5 сентября 1940 г. Одновременно следовало произвести медицинское освидетельствование лиц, годных с нестроевой службе, 40-50-летних, и 19-50-летних тех национальностей, которые не состояли на воинском учете1249 . 6 ноября 1940 г. нарком обороны издал директиву о проведении с 5 января по 15 февраля 1941 г. приписки к призывным участкам граждан 1922 года рождения, лиц, имеющих законченное среднее образование, и учащихся 10-х классов средних школ и выпускных курсов техникумов 1923 года рождения, не приписанных граждан старших возрастов и лиц 1920-1921 годов рождения в Западной Украине и Западной Белоруссии. Приписка на территории Прибалтики, Бессарабии и Северной Буковины должна была проводиться позднее1250 .
      Увольнение приписного состава привело к тому, что с осени 1940 г. списочная численность Красной Армии была ниже штатной (см. таблицу 33). К сожалению, не удалось найти документы, отражающие численность личного состава Красной Армии зимой - весной 1940-1941 гг. Известно лишь, что и штатная, и списочная численность армии росли. С 25 марта по 5 апреля 1941 г. по всем военным округам, кроме ПрибОВО и ДВФ, был произведен частичный призыв в Красную Армию граждан, родившихся после 1 сентября 1921 г. и не прошедших призыв в 1940 г. Всего было призвано 394 тыс. человек. Призыв прошел организовано, в строго установленный срок, без огласки в печати и на собраниях. О предстоящем призыве был осведомлен только узкий круг местных партийных и советских руководителей - секретари и заведующие военными отделами крайкомов, обкомов, райкомов и горкомов партии, председатели исполкомов и начальники органов НКВД и милиции. Никаких приказов о явке призывников на пункты не издавалось, извещались они только персональными повестками. Призывные пункты были оборудованы только с внутренней стороны, никаких плакатов и лозунгов с внешней стороны не вывешивалось1251 .
      С 15 мая 1941 г. начался призыв приписного состава запаса на БУС, которые должны были продлиться до 1 июля 1941 г. Всего к 22 июня 1941 г. было призвано 805 264 человека, что составляло 24% от контингента призываемого по мобилизации, и Красная Армия насчитывала 5 080 977 человек1252 .
      Еще одной важной проблемой истории советских вооруженных сил накануне войны является вопрос о последствиях репрессий в офицерском корпусе. К сожалению, эта тема до сих пор широко используется в политико-идеологической борьбе, и как уже было показано в литературе1253 , несмотря на значительное количество исследований, все еще далека от окончательного решения.
      Большинство привычных тезисов в литературе, посвященной этим проблемам, являются преимущественно пропагандистскими и не подтверждаются документами. Исследования судеб военачальников, осужденных по "делу Тухачевского", показали, что хотя эти люди, видимо, не совершали инкриминируемых им преступлений, они стали жертвами борьбы внутри советской военно-политической элиты. В литературе широко распространена версия бывшего шефа СД В. Шелленберга о том, что именно сфабрикованные германскими спецслужбами документы привели к репрессиям в Красной Армии. Однако современные исследования не подтверждают ее. Собственно, неизвестно даже, существовали ли эти документы вообще1254 . Некоторые исследователи полагают, что репрессии 1935-1938 гг. явились отражением реальных разногласий в советском руководстве по вопросам внутренней и внешней политики, что, естественно, обострило взаимоотношения между военной, с одной стороны, и бюрократической и экономической элитами - с другой1255 . К сожалению, эти проблемы все еще остаются слабо изученными1256 .
      Также практически не исследованы взаимоотношения внутри офицерского корпуса. Как правило, наиболее популярной является версия о борьбе в высшем комсоставе двух тенденций: "мотористов" (М.Н. Тухачевский, И.П. Уборевич и др.) и "кавалеристов" (К.Е. Ворошилов, С.М. Буденный и др.). Однако, поскольку армия в 1930-е годы постоянно насыщалась новыми техническими средствами борьбы, остается неясным, насколько эта версия соответствует действительности. Попытки приписать Сталину непонимание важности механизации армии наталкиваются на его собственное утверждение: "чтобы отстоять свое существование, страна должна иметь квалифицированную армию... Должна быть постоянная, обученная, квалифицированная армия, подкованная на все четыре ноги, армия, которая будет иметь первоклассную авиацию, химию, танки, артиллерию, инженеров, техников, потому что тут все решает техника"1257 . Кроме того, известно, что среди военных существовали разные взгляды на способы ведения боевых действий1258 , но эти разногласия не привели к репрессиям. Это позволяет усомниться в том, что репрессии были спровоцированы именно профессиональными дискуссиями.
      Скорее всего, причиной репрессий была борьба внутри руководства Наркомата обороны за власть. Тем более что, как стало известно, в мае 1936 г. Тухачевский и его сторонники уже ставили перед Политбюро вопрос об отставке Ворошилова с поста наркома1259 . Таким образом, заговор в Красной Армии существовал, но не "антисоветский", а "антиворошиловский". Думается, все эти противоречия диктуют необходимость изучения вопросов о наличии разных группировок среди высшего комсостава, их влиянии на политическое и военное руководство. Это впервые довольно четко сформулированный в работе В. Суворова аспект проблемы1260 ввиду отсутствия документальных источников пока еще не может быть освещен сколько-нибудь удовлетворительно. С.Т. Минаков указывает, что в высшем комсоставе РККА имелась довольно широкая оппозиция наркому обороны Ворошилову, но не было согласия в вопросе о его преемнике. Все это вело к тому, что у каждого претендента на этот пост (Тухачевского, А.И. Егорова, И.Э. Якира) была своя группа сторонников, кроме того, их разделяли различные взгляды на военные проблемы. Военная элита, как обычно, требовала новых средств на армию, но не могла договориться об их распределении и использовании. Для Сталина снятие Ворошилова с поста наркома означало бы сокращение его власти и было совершенно неприемлемо. В итоге ситуация позволяла Сталину и Ворошилову сыграть на противоречиях среди военных, что они и сделали1261 .
      Видимо, правы авторы, считающие, что целью репрессий в армии было создать послушный и преданный Сталину военный механизм, сделав комсостав марионеткой в руках политического руководства1262 . В этом случае "очевидно, что основной причиной уничтожения руководства армии явились опасения, что оно может попытаться играть самостоятельную политическую роль, угрожая тем самым положению Сталина, как единственного вождя армии и народа"1263 . Поскольку Тухачевский "осмелился поставить вопрос о смене военного руководства (Ворошилова - члена Политбюро)", это свидетельствовало о том, что "он мог создать потенциальную независимую от правительства военную силу". Если рассматривать чистку офицерского корпуса как борьбу политического руководства за полный контроль над армией, то следует отметить, что эта цель была достигнута, поскольку "репрессии приучили командование не выступать с инициативами кардинального характера, затрагивавшими политические интересы государства или расстановку сил в руководстве"1264 .
      В литературе преобладает мнение, что именно репрессии в Красной Армии привели к ее ослаблению и были одной из главных причин неудач в начале войны. Обычно к последствиям репрессий относят снижение качества офицерского корпуса в результате устранения опытных офицеров, частых перемещений по службе, создания дефицита военных кадров, снижения образовательного уровня комсостава, особенно высшего. Правда, следует отметить, что частые перемещения по службе и дефицит военных кадров были порождены не столько репрессиями, сколько техническим переоснащением, организационным совершенствованием и форсированным развертыванием новых частей и соединений Красной Армии1265 . Этот процесс нарастал как минимум с 1935 г., когда начался перевод советских вооруженных сил на кадровую систему комплектования. При этом основные организационные мероприятия пришлись на 1937-1938 гг.
      Широкомасштабный процесс создания новых воинских формирований продолжался и в 1939 - первой половине 1941 г. В эти годы некомплект комсостава изменялся следующим образом: 1935 г. - 17,9%; 1936 г. - 18,7%; 1937 г. - 21,7%; 1938 г. - 25,2%; 1939 г. - 31,6%; 1940 г. - 19%; 1 января 1941 г. - 13%. При том, что только за 1938-1940 гг. армия получила 271 518 офицеров1266 , подобный дефицит нельзя объяснить ничем иным. Он явился результатом "резкого несоответствия между потребностью армии в кадрах и их подготовкой в период 1928-1938 гг., а также огромного развертывания армии в 1938-1939 и 1940 гг."1267 Правда, следует учитывать, что некомплект комсостава является чисто условным показателем и рассчитывается путем соотнесения его штатной и списочной численности. В.И. Ивкин показал, что "Красная Армия была "отягощена" средним, старшим и высшим командно-начальствующим составом", составлявшим 15,5% штатной и 13,3% списочной численности советских вооруженных сил. Другими словами, в Красной Армии 1 офицер приходился на 6 солдат и сержантов, тогда как в английской армии этот показатель был равен 1:15, в японской 1:19, во французской 1:22, а в вермахте 1:291268 . Дальнейшее изучение этого аспекта поможет прояснить вопрос о реальной нехватке комсостава в РККА.
      Оценивая репрессии, Д.М. Проэктор высказал наиболее распространенное мнение, что "это был удар, который подорвал Вооруженные Силы страны перед самой войной. Новые, неопытные малоподготовленные "выдвиженцы" должны были осваивать все сначала. На их плечи легла непосильная задача подготовки к войне..."1269 . А. Филиппов оспаривает версию об устранении наиболее опытных офицеров, отмечая, что они в лучшем случае имели опыт гражданской войны, а служба в территориально-кадровой Красной Армии 1920-х - начала 1930-х годов вряд ли способствовала получению опыта современной войны. По его мнению, подготовленные в стенах Академии Генштаба командиры и штабные работники высшего звена были "грамотной, перспективной когортой высшего комсостава, достойно восполнившей потерю репрессированных высших командиров-практиков"1270 . Ю.Ю. Юмашева считает, что "высший командный состав Советских Вооруженных сил в годы Великой Отечественной войны представлял собой новую, молодую (средний возраст 43 года), созданную и воспитанную за годы Советской власти, высокопрофессиональную военную элиту, занявшую руководящее положение в военной сфере в конце 1930-х годов. В это время на командные должности в РККА пришли не "зеленые лейтенанты" (как утверждает общепринятая оценка), а опытные (хотя и молодые) военачальники"1271 . Кстати говоря, версия о смене репрессированных военачальников "молодыми" офицерами не соответствует действительности. Так, в высшем комсоставе происходила не смена поколений, а замена одних военачальников другими из того же поколения. Как отмечает Г. Герасимов, "сегодня невозможно с уверенностью сказать, кто лучше командовал бы войсками: расстрелянные военачальники или те, кто в конце концов выиграл войну. Но по основным объективным показателям последние не уступали своим репрессированным предшественникам". Более того, образовательный уровень высшего комсостава даже возрос, поскольку "количество назначенных, имеющих высшее военное образование, превышает число арестованных с аналогичным образованием на 45%"1272 . Наличие диаметрально противоположных оценок свидетельствует прежде всего о слабой изученности этой проблемы, об отсутствии у исследователей четких критериев для выводов и доступного документального материала для изучения.
      Популярным мотивом историографии являются утверждения о наличии к 1 января 1941 г. 12,4% комсостава, не имевшего военного образования. Авторы новейшего обобщающего труда по истории войны отмечают, что в сухопутных войсках было 15,9% офицеров, не имевших военного образования. Однако В.П. Бородин указывает, что большая часть этих офицеров находилась на политических, военно-хозяйственных, административных и военно-юридических должностях, а командные должности занимали лишь 4% из них. Причем на должностях от командира батальона до командира корпуса таковых было всего 0,1%1273 . Несмотря на расширение сети военно-учебных заведений, значительно повысить образовательный уровень комсостава не удалось, поскольку в условиях его дефицита приходилось использовать офицеров запаса, в основном не имевших высшего военного образования1274 . Поэтому количество офицеров с высшим и средним военным образованием снизилось с 79,5% на 1 января 1937 г. до 63% на 1 января 1941 г.1275 Правда, в абсолютных цифрах при увеличении офицерского корпуса в 2,8 раза количество офицеров с высшим и средним военным образованием возросло в 2,2 раза - с 164 309 до 385 136 человек1276 .