Упущенный шанс Сталина

38 легковых, 2 автобуса, 3 трактора, 4 мотоцикла с коляской, 17 велосипедов, 125 телефонных аппаратов, 1 радиоустановка, 117,5 км телефонного кабеля, 21 064 противогаза, 545,2 тонны ГСМ, санитарное, инженерное, обозно-вещевое имущество, 141 паровоз, 1 866 крытых вагонов, 325 полувагонов, 45 платформ, 19 цистерн, 31 классный вагон, 2 багажных вагона, 10 137,8 тонн продфуража, 36 бочек масла, 98 600 банок и 40 ящиков консервов, 3,5 вагона вина, 103 вагона сена, 1 176 лошадей, 60 голов крупного рогатого скота, 220 овец, 70 поросят691 . СССР получил территорию площадью 50 762 кв. км с населением 3 776 тыс. человек, и 2 августа Верховный Совет СССР принял закон об образовании Молдавской ССР и включении в состав УССР Северной Буковины и трех уездов Бессарабии на черноморском побережье.
      Передачей СССР требуемых им территорий не завершилось урегулирование спорных вопросов. С 29 июня 1940 г. в Одессе начала работу советско-румынская правительственная комиссия по урегулированию спорных вопросов и эвакуации румынских войск и учреждений из Бессарабии и северной части Буковины (с советской стороны председатель генерал-лейтенант Д.Т. Козлов, с румынской - дивизионный генерал А. Алдя). Советская сторона требовала, чтобы Румыния возвратила угнанный подвижной состав железных дорог и передала техническую и картографическую документацию новых советских территорий. 31 июля 1940 г. было подписано советско-румынское соглашение о передаче СССР к 25 августа 175 паровозов и 4 375 вагонов692 . Со своей стороны СССР отказался рассматривать контрпретензии Румынии по военному имуществу, оставленному в Бессарабии, на основании заявления румынской делегации, что имущество расхитили дезертиры. Правда, позднее (20 сентября - 15 ноября 1940 г.) большая часть военных трофеев Красной Армии была возвращена Румынии, которая получила 51 644 винтовок, 1 080 ручных и 130 станковых пулеметов, 4 648 пистолетов, 36 минометов, 157 орудий, 16 270 453 патронов, 20 878 гранат, 115 138 снарядов693 .
      2 сентября начала работу советско-румынская техническая комиссия по определению убытков и разрушений, нанесенных румынской армией при отходе из Бессарабии и Северной Буковины (с советской стороны председатель полковник В.В. Болознев, с румынской - генерал Карлаонц), которая занималась проверкой предъявленных документов через свидетелей или с выездом на место. Члены комиссии побывали в Кишиневе, Рени, Бельцах, Черновицах и Липканах. В ходе переговоров советская сторона требовала от Румынии возмещения ущерба и оплаты всевозможных документов финансового характера за май-июнь 1940 г. на общую сумму 2 601 млн лей. Проверки на местах показали, что претензии советской стороны были, как правило, завышены и во многих случаях не подтверждались. Румынская сторона, как правило, указывала на завышенность или необоснованность советских претензий и выдвигала собственные контрпретензии. 22 ноября 1940 г. техническая комиссия прекратила свою работу. В ходе переговоров была достигнута договоренность о сумме ущерба, нанесенного жителям Бессарабии, в 265 703 807 лей, но 28 ноября 1940 г. Румыния отказалась его возмещать, сославшись на то, что СССР не требовал этого в своих нотах694 .
      Поражение Франции привело к нарушению сложившейся системы влияния великих держав и обострило борьбу за Балканы. Первым новую ситуацию использовал СССР, добившись разрешения Бессарабского вопроса. Венгрия и Болгария решили, что настало время осуществить их собственные территориальные претензии к Румынии. Опасаясь своих соседей, румынское руководство приняло решение ускорить сближение с Германией, что должно было помочь избежать новых территориальных уступок. 1 июля Румыния отказалась от англо-французских гарантий 1939 г. и на следующий день просила Германию о расширении сотрудничества и посылке в страну военной миссии. Однако в Берлине не спешили отвечать на румынские предложения, поскольку перед Германией стояла задача подчинить своему влиянию все Балканы, а для этого следовало использовать противоречия стран региона. В июле 1940 г. Германия отказалась от румынского предложения о гарантии границ Румынии и от роли арбитра в урегулировании территориальных вопросов, потребовав от нее договориться с соседями, учтя их требования. Такую же позицию заняла и Италия. В этих условиях в августе 1940 г. Румыния была вынуждена пойти на прямые переговоры с Венгрией и Болгарией695 .
      В июле 1940 г. Германия, Италия и СССР, стремившиеся усилить, и Англия, пытавшаяся сохранить свое влияние в регионе, поддержали территориальные претензии Болгарии к Румынии. 19-21 августа состоялись румыно-болгарские переговоры в городе Крайове, в результате которых 7 сентября было подписано соглашение о передачи Болгарии территории Южной Добруджи площадью в 5 672 кв. км и населением 386 231 человек. 21 сентября соглашение было ратифицировано, и болгарские войска вступили в Южную Добруджу, а к 2 октября вся процедура была завершена696 . Со своей стороны Венгрия еще 28 июня уведомила Берлин, что в создавшейся ситуации она не исключает возможности решения вопроса о Трансильвании военной силой. В то же время она готова увеличить свои сельскохозяйственные поставки в Германию и предоставить ей право пользования венгерскими железными дорогами. 29 июня венгерские войска начали сосредоточение у румынской границы697 . Одновременно Венгрия пыталась выяснить позицию других великих держав.
      В июле-августе 1940 г. Москва неоднократно заявляла, что считает свои отношения с Венгрией нормальными и не имеет к ней никаких претензий. В то же время "советское правительство считает, что претензии Венгрии к Румынии имеют под собой основания", и СССР будет придерживаться этой позиции "в случае созыва международной конференции, на которой эвентуально будет стоять вопрос о притязаниях Венгрии к Румынии". Попытки Венгрии получить обещания более конкретной помощи не увенчались успехом698 . Англия и США также поддержали венгерские претензии. За этой позицией Москвы, Лондона и Вашингтона без труда угадывалось стремление использовать венгеро-румынский конфликт для того, чтобы поссорить возможных союзников Германии и причинить ей экономические трудности.
      Со своей стороны Германия и Италия, отметив справедливость венгерских претензий, в начале июля 1940 г. посоветовали Венгрии воздержаться от применения силы и попытаться решить вопрос дипломатическим путем. Начавшиеся по инициативе Румынии 7 августа контакты с Венгрией переросли 16 августа в прямые переговоры в городе Турну-Северине. Однако кардинальное расхождение позиций сторон и отсутствие даже намека на взаимные уступки привело к тому, что 24 августа переговоры окончательно провалились, и в Будапеште решили с утра 28 августа начать войну с Румынией. 27 августа Венгрия уведомила Германию, что срыв переговоров заставляет ее рассмотреть возможность военного решения вопроса699 . Естественно, в Берлине не собирались допускать венгеро-румынского конфликта, и с удовлетворением восприняли высказанное 27 августа согласие Румынии на международный арбитраж. 29 августа в Вене делегации Венгрии и Румынии были уведомлены о необходимости сохранения мира и готовности Германии и Италии решить спорный вопрос. На следующий день было оформлено решение Второго Венского арбитража, согласно которому Венгрии передавалась территория Северной Трансильвании площадью в 43 492 кв. км с населением в 2 667 тыс. человек, а Румыния получила гарантию своих новых границ. Такое решение Трансильванского вопроса в наибольшей степени устраивало Германию, которая, пообещав сторонам возможность его пересмотра, получила дополнительный рычаг воздействия на обе стороны700 .
      Для успокоения населения румынское руководство использовало факты инцидентов на советско-румынской границы, раздувая версию о советской угрозе, которая заставила пойти на принятие решения Венского арбитража. Для этой цели использовался факт подписания 3 сентября советско-венгерского договора о торговле и мореплавании, рассматривавшийся в Бухаресте как основа возможного антирумынского советско-венгерского союза, что было 9 сентября опровергнуто в "Правде"701 . 6 сентября 1940 г. король Кароль II отрекся от престола в пользу сына Михая I, а главой румынского правительства стал генерал И. Антонеску. Новое румынское руководство решило форсировать сближение с Германией, и уже 15-17 сентября в Берлин была передана просьба о направлении в Румынию военной миссии. В первой декаде октября в Румынию прибыли германские войска общей численностью в 22 430 человек702 . 16 октября 1940 г. СССР заявил, что не был информирован о целях и количестве германских войск в Румынии, которая в тот же день согласилась примкнуть к Тройственному пакту. Экономическое сотрудничество с Румынией Советскому Союзу наладить не удалось из-за нежелания Бухареста и преобладающего экономического влияния Германии. Однако, чтобы не ухудшать и без того холодные советско-румынские отношения, румынское руководство в декабре 1940 г. согласилось начать экономические переговоры, которые завершились 26 февраля 1941 г. подписанием договора о торговле и мореплавании и соглашения о товарообороте и платежах, но это не повлияло на антисоветскую позицию Румынии703 .
      Изменившаяся обстановка на Балканах потребовала уточнения тактики местных компартий. Уже 20 августа 1940 г. ИККИ утвердил резолюцию о положении в Венгрии и задачах КПВ, согласно которой основной угрозой являлось сближение Венгрии с Германией на основе ревизии венгерских границ. Перед венгерской компартией ставилась задача бороться за независимую внешнюю политику страны и сохранение мира, что было возможно только на "основе добрососедских, честных и безусловно дружественных отношений с великой соседней социалистической державой, Советским Союзом"704 . 5 сентября 1940 г. в ИККИ была выработана директива румынской и венгерской компартиям по Трансильванскому вопросу, в которой Венский арбитраж прямо назывался империалистическим диктатом. Перед компартиями ставилась задача активизировать борьбу с реакционными правящими режимами, за пролетарскую солидарность трудящихся обеих стран и за сближение с СССР705 .
      Решения Венского арбитража вызвали недовольство в Москве, и, когда 31 августа Шуленбург уведомил Молотова об их содержании, последний указал, что Германия своими действиями нарушила статью 3 договора о ненападении, "не проконсультировавшись с советским правительством в вопросе, который не может не затрагивать интересы СССР, т.к. дело идет о двух пограничных Советскому Союзу государствах". Кроме того, по мнению Молотова, эти действия Германии противоречат ее заявлению от июня 1940 г., что "вопросы Балкан и Юго-Востока Европы должны совместно разрешаться СССР, Германией и Италией". Шуленбург обещал передать это заявление в Берлин, предположив, что "отсутствие консультации с СССР в данном вопросе может быть объяснено только большой поспешностью в его решении"706 .
      9 сентября Шуленбург передал Молотову ответ германского правительства, согласно которому, поскольку ни в ходе Московских переговоров, ни позднее СССР не ставил Берлин в известность об имеющихся интересах относительно Венгрии и других территорий Румынии, кроме Бессарабии, то "о существовании обоюдных интересов в смысле Московского пакта о ненападении говорить не приходится". Выдвинув контрпретензии относительно советских действий в ходе присоединения Прибалтики и Бессарабии, Германия указала, что тем не менее поддержала советские требования к Румынии. Германское правительство заявляло, что его действия "в отношении Румынии и Венгрии были направлены на сохранение мира в Дунайском регионе, чему серьезно угрожала имевшаяся напряженность между обеими странами, что было возможно лишь при быстром дипломатическом вмешательстве", поэтому времени для извещения Москвы не осталось707 . Выслушав это сообщение, Молотов заявил, что позднее передаст послу письменный ответ советского правительства, а пока он лишь констатирует, что "точка зрения советского правительства расходится с точкой зрения германского правительства", и вновь повторил свои доводы относительно нарушения Германией статьи 3 договора о ненападении. Кроме того, Молотов отметил, что вопрос о Южной Буковине остался открытым и германские "гарантии Румынии расходятся с этим пожеланием" СССР, и вновь настаивал на необходимости консультаций708 .
      21 сентября Молотов передал Шуленбургу ответную памятную записку советского правительства на германский меморандум от 9 сентября, в которой указывалось, что своими действиями в Вене Германия все же нарушила статью 3 договора о ненападении, так как не подлежит "сомнению, что принятые в Вене решения о передаче значительной части Трансильвании и о гарантиях со стороны Германии и Италии государственной территории Румынии относятся именно к тем вопросам, которые затрагивают общие интересы наших стран и в силу этого обязывают к консультации, предусмотренной в ст. 3 Договора от 23 августа 1939 г." СССР оказался поставлен перед свершившимся фактом, а германские гарантии новых границ Румынии дают повод для утверждений, что они направлены против СССР. Этого можно было бы избежать, если бы оба правительства заранее проконсультировались. Советское правительство "подтверждает свои заявления о признании особых экономических интересов Германии в Румынии, особенно в области нефтяных и зерновых поставок", но отмечает, что заявление германского правительства о том, что после решения Бессарабского вопроса СССР признает исключительные интересы Германии в Румынии, неправильно. Советское правительство отвело упреки Германии относительно отсутствия консультаций по вопросам Прибалтики и Бессарабии, указав на их необоснованность.
      Кроме того, было указано, что вопросы территориального урегулирования между Румынией и Венгрией ранее обсуждались на переговорах в Зальцбурге, и, следовательно, германское правительство имело достаточно времени, чтобы вступить в контакт с СССР. Поэтому спешка не может служить оправданием невыполнения германским правительством ст. 3 договора о ненападении, точное выполнение которого и является условием для умиротворения Дунайского бассейна. В заключение советское правительство предлагало, "если ст. 3 Договора о ненападении представляет с точки зрения Германского правительства известные неудобства и стеснения, Советское правительство готово обсудить вопрос об изменении или отмене этой статьи Договора"709 . 13 октября в своем письме Сталину Риббентроп объяснял действия Германии в венгеро-румынском споре необходимостью недопущения расширения сферы войны на Балканы и утверждал, что германо-итальянские гарантии Румынии вовсе не направлены против СССР. При этом он вновь сослался на нехватку времени для консультаций с Москвой и сообщал, что посланная несколько дней назад в Румынию германская военная миссия имеет целью помочь обучению румынской армии и охранять нефтяные источники от возможных действий Англии710 .
      Усиление германского и ослабление английского влияния на Балканах привело к тому, что по инициативе Германии было созвано совещание экспертов по определению режима судоходства на Дунае в обход существовавших Дунайских Комиссий. Не будучи приглашенным на это совещание, СССР 9 сентября обратился к Германии с уведомлением о своей заинтересованности в его работе. Германия попыталась отклонить советские претензии, ссылаясь на то, что предстоящее совещание намерено сосредоточиться на рассмотрении вопроса судоходства в районе Железных Ворот. В этом духе был выдержан и официальный ответ из Берлина от 12 сентября, в котором отмечалось, что Германия признает "вступление СССР в Европейскую Дунайскую Комиссию... само собой разумеющимся". Этот ответ не удовлетворил Москву, и 13 сентября в прессе было опубликовано сообщение, что СССР "надеется получить от германского правительства соответствующую информацию о совещании экспертов в Вене по международным дунайским вопросам"711 . 14 сентября советская сторона заявила, что одобряет ликвидацию Международной и Европейской Дунайских Комиссий и выступает за создание новой Дунайской Комиссии и заинтересована в разрешении вопросов судоходства на Дунае от Братиславы до его устья712 .
      13 октября Германия обещала учесть советские пожелания в вопросах о режиме Дуная, а 17 октября уведомила СССР о согласии с его предложением "об образовании единой Дунайской Комиссии, но считает необходимым участие Италии в этой комиссии". Советская сторона указала на необходимость обсуждения этого вопроса713 . 15 октября СССР опроверг слухи о том, что он ведет переговоры с Англией, Югославией, Грецией и Турцией "по вопросу о продвижении Германии на Восток"714 , а 19 октября выразил готовность "впредь до образования указанной Дунайской Комиссии присоединиться к "Временному соглашению" от 12 сентября 1940 г." и "принять участие в совместных переговорах между уполномоченными экспертами СССР, Германии, Румынии и Италии в г. Бухаресте для рассмотрения, в порядке временного решения, тех задач, которые до сих пор выполняла Европейская Дунайская Комиссия"715 . 28 октября начались переговоры по проблемам режима устья Дуная, но Румыния с молчаливого согласия Германии и Италии заняла столь непримиримую в отношении СССР позицию, что в итоге 21 декабря 1940 г. бесплодные переговоры были отложены на неопределенный срок. Со своей стороны, Англия 29 октября обратилась к СССР с нотой, в которой квалифицировала советское участие в работе этой конференции как нарушение нейтралитета. 2 ноября СССР отклонил английскую ноту и указал, что участие в конференции является лишь восстановлением исторических прав СССР716 . 1 ноября ТАСС опровергло слухи о поставках советских военных самолетов Греции717 .
      Еще одним дестабилизирующим фактором в Юго-Восточной Европе стало нападение 28 октября 1940 г. Италии на Грецию, которая обратилась к Англии с просьбой о поддержке в силу английских гарантий 1939 г. 1 ноября 4 английские эскадрильи прибыли на Крит, а 12 ноября английская авианосная авиация нанесла удар по итальянскому флоту в Таранто. События на итало-греческом фронте развивались вяло, уже 7 ноября итальянское наступление заглохло, а 14 ноября греки нанесли по противнику контрудар и вынудили его с 21 ноября начать отступление. Активизация Англии в Восточном Средиземноморье потребовала от Германии создания гарантий безопасности нефтеносных районов Плоешти и военной безопасности на Балканах. Хотя самодеятельность Италии вызвала недовольство Берлина, Германия не могла допустить поражения союзника, и 12 ноября 1940 г. Гитлер подписал директиву № 18, предусматривавшую подготовку к тому, "чтобы в случае необходимости наступлением с территории Болгарии овладеть континентальной Грецией севернее Эгейского моря". Это позволило бы германским ВВС действовать в Восточном Средиземноморье и отразить угрозу английских налетов на румынские нефтепромыслы. Соответственно, требовалось привлечь Болгарию на свою сторону и нейтрализовать Турцию718 .
      В этих условиях возросло значение мирной экспансии Германии на Балканах, которая стремилась консолидировать балканские страны в интересах борьбы против Англии, а в будущем и против СССР. Инструментом подчинения балканских государств должны были стать не только двусторонние соглашения, но и Тройственный пакт - военно-политический договор Германии, Италии и Японии, заключенный 27 сентября 1940 г., к которому уже 20 ноября присоединилась Венгрия, а 23 ноября - Румыния. 23 ноября СССР опроверг слухи о том, что Венгрия присоединилась к Тройственному пакту с согласия Москвы. Подготовка операции против Греции требовала от Германии решить вопрос о позиции Болгарии, в отношении которой следовало использовать вызванное итало-греческой войной оживление болгарских территориальных претензий к Греции относительно Западной Фракии. В результате Болгария оказалась в эпицентре борьбы Англии, Германии и СССР. 16 октября 1940 г. Германия официально пригласила Болгарию вступить в Тройственный пакт, обещая поддержку ее территориальных претензий, но в Софии опасались осложнить отношения с Югославией, Грецией, Турцией, Англией и СССР, поэтому 21 октября болгарский царь Борис III просил Гитлера отсрочить этот шаг, ссылаясь на сложности внешнеполитического характера719 .
      Со своей стороны советское руководство, недовольное сближением Венгрии и Румынии с Германией, что создавало барьер советскому проникновению на Балканы, решило обсудить балканские проблемы на предстоящих переговорах с Германией в Берлине. Так, в директивах советской делегации от 9 ноября 1940 г. предусматривалось добиваться в ходе переговоров, чтобы на Балканах "к сфере интересов СССР были отнесены" район устья Дуная и Болгария. Причем последняя, как "главный вопрос переговоров, должна быть, по договоренности с Германией и Италией, отнесена к сфере интересов СССР на той же основе гарантий Болгарии со стороны СССР, как это сделано Германией и Италией в отношении Румынии, с вводом советских войск в Болгарию". Следовало "сказать также о нашем недовольстве тем, что Германия и Италия не консультировались с СССР по вопросу о гарантиях и вводе войск в Румынию", и заявить о своей заинтересованности в дальнейшей судьбе Венгрии, Румынии и Турции и необходимости советского участия в решении этих вопросов720 .
      В ходе переговоров в Берлине Молотов заявил Гитлеру, что "Советское правительство выразило свое неудовольствие тем, что без консультации с ним Германия и Италия гарантировали неприкосновенность румынской территории. Он считает, что эти гарантии были направлены против интересов Советского Союза". Гитлер ответил, что "Германия на определенное время не считает возможным отказаться от этих гарантий". Далее Молотов, используя германскую идею об английской опасности на Балканах, спросил Гитлера, "что скажет Германское правительство, если Советское правительство даст гарантии Болгарии на таких же основаниях, как их дала Германия и Италия Румынии, причем с полным сохранением существующего в Болгарии внутреннего режима". Отвечая Молотову, Гитлер заявил, что германо-итальянские "гарантии были единственным, что склонило Румынию уступить России Бессарабию без борьбы", обратил его внимание на экономическую важность румынских запасов нефти для Германии и Италии и отметил, что "само румынское правительство просило Германию взять на себя" защиту нефтеносных районов от Англии на время войны. "Запрашивала ли о таких гарантиях сама Болгария?" - поинтересовался Гитлер и отказался определять свою позицию до консультаций с Италией721 .
      Несмотря на столь неудачное окончание переговоров по этому вопросу, 25 ноября 1940 г. СССР выразил свою готовность принять проект пакта Четырех держав при условии заключения советско-болгарского пакта о взаимопомощи и строительства советской военной базы в районе Босфора и Дарданелл. Не дожидаясь ответа Германии, Москва решила еще раз предложить Болгарии сближение. Со своей стороны, Германия также решила уточнить позицию Болгарии, и 14 ноября в Берлин был приглашен болгарский царь, который, посетив 17 ноября Германию и заверив Гитлера в своем согласии присоединиться к Тройственному пакту, настоятельно просил не торопить события. В тот же день, 17 ноября 1940 г. Молотов дал задание советскому полпреду в Софии "намекнуть", что СССР "способен гарантировать безопасность Болгарии" при сохранении "ее нынешнего режима и удовлетворении ее исторических требований". На следующий день Молотов лично уведомил болгарского посланника в Москве, что "если Болгария нуждается сейчас в какой-либо гарантии, то такую гарантию ей дал бы сейчас СССР", при сохранении внутреннего режима. 24 ноября в Москву был отправлен отрицательный ответ на это предложение722 .
      Прибывший в Софию генеральный секретарь НКИД А.А. Соболев 25 ноября 1940 г. встретился с премьер-министром Б. Филовым и царем Борисом III, уведомив их о предложении СССР заключить договор о взаимопомощи, "который поможет Болгарии в осуществлении ее национальных устремлений не только в Западной, но и в Восточной Фракии", и осуществить поставки вооружения. "При условии заключения пакта о взаимопомощи с СССР отпадают возражения против присоединения Болгарии к известному пакту трех держав. Вполне вероятно, что и Советский Союз в этом случае присоединится к Тройственному пакту"723 . Борис заявил Соболеву, что "сейчас Болгария не чувствует" угрозы своей безопасности, и высказался за сохранение дружественных советско-болгарских отношений "без специальных демонстраций в этом направлении"724 . Одновременно СССР предложил Греции поставки вооружения и намекнул на готовность оказать поддержку Турции, стремясь удержать их от вмешательства в случае принятия Болгарией советского предложения725 .
      Важное значение, придававшееся советским руководством этому демаршу, видно из зафиксированных в дневнике Г. Димитрова высказываний Сталина, который, объясняя секретарю ИККИ политику СССР в Болгарии, заявил 25 ноября, что "при заключении пакта о взаимопомощи мы не только не возражаем, чтобы Болгария присоединилась к Тройственному пакту, но тогда и мы сами присоединимся к этому пакту... Главное теперь Болгария. Если такой пакт будет заключен, Турция не решится воевать против Болгарии и все положение на Балканах будет выглядеть иначе. Предложение болгарскому правительству сегодня передано... Нужно, чтобы это предложение знали в широких болгарских кругах"726 . Руководствуясь указанием из Москвы, БРП развернула широкую кампанию по пропаганде среди населения советского предложения и его принятия. Хотя эта кампания первоначально носила узкоклассовый характер, она имела значительный резонанс и продолжалась вплоть до марта 1941 г. 30 ноября Болгария официально отклонила советское предложение, уведомив Москву, что еще до его выдвижения она начала переговоры с Германией о присоединении к Тройственному пакту. 7 декабря СССР сузил свои предложения до гарантий территориальной целостности Болгарии и ее интересов, но и это предложение было отвергнуто727 .
      Англия и США одобрили отказ от советских предложений и продолжали давление на Болгарию, надеясь удержать ее на позициях нейтралитета. Со своей стороны Германия также усилила нажим на Софию, и 4 января 1941 г. в ходе германо-болгарских переговоров Берлин обещал обеспечить неучастие Болгарии в войне и согласие СССР на ее сближение с рейхом728 . С 5 января 1941 г. в Румынию стали прибывать немецкие войска, предназначенные для операции против Греции. Это сосредоточение вызвало шумиху в иностранной прессе, которая предполагала, со ссылкой на болгарские источники, что вермахт перебрасывается уже и в Болгарию с ведома и согласия СССР. 13 января было опубликовано заявление ТАСС, в котором отмечалось, что ни германское, ни болгарское правительства не обсуждали этих вопросов с СССР, и если эти слухи верны, "то все это происходило и происходит без ведома и согласия СССР"729 . На следующий день Берлин и София официально опровергли слухи о переброске вермахта в Болгарию, при этом Германия заявила, что никаких разногласий с СССР по болгарскому вопросу нет. Одновременно БРП получила из Москвы задачу вести активную работу против политики сближения с Германией, что было хорошим поводом для дискредитации правительства730 .
      Тем не менее советское правительство решило уточнить этот вопрос. 17 января 1941 г. Молотов вызвал Шуленбурга и заявил ему, что, согласно имеющимся в Москве сведениям, германские войска, сосредоточенные в Румынии, вступят в Болгарию, Грецию и оккупируют проливы. Но Англия может попытаться упредить их, и это превратит Болгарию в театр военных действий. Советское правительство неоднократно заявляло правительству Германии, что "оно считает территорию Болгарии и обоих Проливов зоной безопасности СССР, ввиду чего оно не может остаться безучастным к событиям, угрожающим интересам безопасности СССР". Поэтому "советское правительство считает своим долгом предупредить, что появление каких-либо иностранных вооруженных сил на территории Болгарии и обоих Проливов оно будет считать нарушением интересов безопасности СССР"731 . В тот же день аналогичное заявление было сделано в Берлине советским послом В.Г. Деканозовым.
      22 января Вайцзеккер принял советского посла в Берлине и сообщил ему ответ германского правительства. В нем германская сторона отвергала намерение Англии оккупировать проливы, но выражала уверенность, что Лондон намерен получить плацдарм на греческой территории. Это создает угрозу интересам Германии, которая решила препятствовать подобным попыткам Англии, о чем Гитлер говорил Молотову еще в ноябре 1940 г. Германия не намерена нарушать суверенитет Турции и интересы безопасности СССР. Для этой операции Германия концентрирует войска, но выведет их "после завершения своих операций на Балканах". Относительно советских предложений, переданных в ноябре 1940 г. в Берлин, было заявлено, что они изучаются странами Оси и Японией и в ближайшем будущем по этим вопросам будет возобновлен контакт с советской стороной732 . Деканозов при этом пытался узнать, "когда можно ожидать прохода германских войск через Болгарию в Грецию" и "является ли это решение окончательным", но ясных ответов не получил733 . 23 января аналогичное заявление было передано Шуленбургом Молотову, который заявил, что это сообщение следует понимать так, что "вопрос о проходе германских войск через Болгарию сам по себе решен окончательно, но осуществится только в том случае, если Англия расширит свои военные операции на греческой территории до больших, чем в данный момент, масштабов". Далее Молотов повторил довод советского правительства о зоне безопасности СССР734 .
      В январе-феврале 1941 г. СССР неоднократно напоминал Болгарии, что его предложения все еще остаются в силе. Болгарское руководство понимало, что сближение с Англией означает втягивание в войну, а сближение с СССР чревато социальными переменами. Тем самым, по мнению Софии, вступление в Тройственный пакт представлялось меньшим из зол. 15 января Германия согласилась удовлетворить болгарские требования о получении выхода к Эгейскому морю, и 20 января Болгария решила присоединиться к Тройственному пакту на условиях невмешательства в англо-германскую войну и содержания Германией своих войск на болгарской территории. Однако под германским нажимом 2 февраля Болгария согласилась взять на себя расходы по содержанию частей вермахта, и в тот же день было подписано военное соглашение, по которому болгарская армия фактически ставилась под германский контроль. Однако, опасаясь ответных мер со стороны Англии, Болгария не спешила объявлять о своих намерениях. В середине февраля в Болгарии началась скрытая мобилизация и сосредоточение войск у югославской и греческой границ735 .
      Тем временем ситуация в Средиземноморье изменилась. 9 декабря 1940 г. английские войска разгромили итальянские части, вторгшиеся в Египет, и, практически не встречая сопротивления, начали продвижение в Ливию.