Глава 16

МУКИ СОВЕСТИ

— Что-то пошло не так…

Мы сидели перед закрытым камином, и Ниро разглядывал пачку долларов, которую я заработала в результате пятиминутной беседы.

Он вытащил несколько штук и разглядывал их.

— Ну что ж, — вздохнул он. — По крайней мере, хоть баксы настоящие.

Судя по выражению его лица, он не очень понимал, что происходит. Посидев еще минут пять у камина, не проронив ни слова, он отправился на кухню.

Интересно, что же он принесет, подумала я. И загадала. Если это будет что-то из шампанских, то его мысли скорее положительные, чем отрицательные. Столовые вина свидетельствовали о полной нейтральности. Появление же сухого вина говорило бы скорее об отрицательном, чем о положительном, причем чем суше было бы вино, тем дела были бы хуже. Мой пока еще не очень долгий опыт общения с Ниро, правда, весьма бурный, наглядно показывал, что то, что он предпочитал пить, а особенно чем угощал меня, очень характерно отражало его настроение. Так что появление шампанского меня немножко успокоило. Значит, я не все сделала не правильно.

Ритуальная процедура откупоривания бутылки, опробование напитка, покачивание головой, просмотр на просвет и разливание по бокалам почти вывело меня из равновесия. Ну как же можно быть таким медлительным. С другой стороны, я понимала, что это лишь внешнее проявление. А на самом деле Ниро стремительно размышляет, маскируя это по привычке неторопливым обрядом. Интересно, какое же решение выдаст компьютер, запрятанный в его удивительной голове.

— Да-а, — протянул мой любимый в ритме своих неторопливых движений. — Конечно, поездку нельзя назвать очень удачной, но что-то она нам все-таки прояснила.

— Что же именно? — не удержалась я. — Что я бездарная шантажистка?

— Ну что ты, Рыжик. — Ниро рассмеялся. — Для начинающей шантажистки это даже очень ничего. Я так понимаю, у тебя это первый опыт подобного рода?

— Вообще да, — обиженно сказала я. — И в отличие от тебя меня этому не обучали.

— Ну что ты, — опять рассмеялся Ниро. — У нас не было специального курса шантажа. Так, некоторая общая практика. Как ты понимаешь, в моей профессии без этого нельзя.

— Ну вот и занимался бы шантажом сам, — пробурчала я, залезая в кресло с ногами. Моя мамочка этого крайне не одобрила бы, не говоря уже о мне самой. — Должна тебе заметить, что чувствовала я себя весьма неуютно. Так что этот опыт весьма неудачен…

Моя дневная решительность куда-то подевалась…

Я взяла со столика злосчастную пачку баксов и вертела ее в руках. Меня так и подмывало бросить ее в камин, но, увы, он не был разожжен по причине жары и поэтому был закрыт. К тому же меня учили, что сжигание денег — это некое фарисейство и, уж совершенно однозначно, сплошная показуха. Я вздохнула и направила ход своих рассуждений в другое русло. Пусть уж лучше эти деньги возместят расходы по восстановлению справедливости. Конечно, эти слова только по сути звучали гордо, а в душе я понимала, что все равно переместилась на одну доску с этой поганкой.

— Ну! — решил подбодрить меня Ниро. Он словно читал мысли на моем лице. — Все не так уж плохо. Однажды мне пришлось залезть в выгребную яму ради дела. И просидеть там почти сутки.

Да уж, хорошенький способ утешения он выбрал. Значит, я действительно выгляжу так, как будто вылезла из помойной ямы. Правильно говорят: трудно делать грязные дела чистыми руками. Хотя то дело, которое мы делали, было грязным только по содержанию, а не по сути. Суть его была как раз чище некуда. Другое дело, что, похоже, никак его нельзя было сделать по-другому.

Я расплакалась…

Конечно, это никак не вязалось с образом той удивительно самостоятельной, умной и деловой женщины, которую я старательно создавала и которой по-прежнему считалась, по крайне мере в собственных глазах.

Ревела я вовсю, оглашая своими рыданиями весь дом Ниро! Замечательные штрихи к моему старательно создаваемому образу! Шантажистка и плакса… Как-то это все у меня перемешалось…

Ниро всеми силами пытался вывести меня из этого состояния. В ход пошел и «Дом Периньон» <Любимое шампанское Ниро.>, и суфле из крабов, и шоколадный воздушный тортик. Но ни одно из любимых лакомств не могло меня быстро вывести из моего хандрящего настроения. Плакать я, правда, перестала.

По-моему, мой любимый был уже не рад, что согласился пустить меня на эту встречу. Было заметно, что он с радостью отмотал бы время на восемь часов назад и сделал бы все сам без меня.

Однако, увы, это возможно лишь в фантастических романах, а никак не в реальной жизни. Поэтому оставалось лишь сожалеть о содеянном и принимать все, как оно есть. Отдавая отчет в том, что сделано, и лишь делая поправку на то, для чего это было сделано.

Обсуждать это было довольно бессмысленно. Мое настроение сводило на нет все логические построения моего любимого. Мне было очень неприятно, что я позволила своим эмоциям мешать его работе, но ничего не могла поделать с собой. Мне опять жутко захотелось завыть в голос. Тем более «жилетка» была рядом.

Бедный Ниро, который уже два часа пытался вывести меня из этого состояния, махнул рукой. Он сгреб меня в охапку и оттащил в джакузю, сказав, чтобы я выревелась в свое удовольствие и что только после этого я стану нормальным человеком.

Поверив ему и зная, что за мной никто не следит и не надо казаться, что я лучше, чем на самом деле, я предалась этому занятию и в течение получаса старательно жалела себя. Потом, поняв, что веду я себя достаточно глупо, и немножко успокоившись, я вылезла из теплой, бодрящей ванны и присоединилась к Ниро.

— Доставай еще одну бутылку, — сказала я, закутываясь в большущий махровый халат.

Что он беспрекословно выполнил.

Быстро осушив бокал и еще один, я наконец обрела точку равновесия, которую напрасно искала четыре предыдущих часа.

— Ну что ж, — довольно ровно сказала я, — теперь попробуем извлечь какую-нибудь пользу из моего поражения.

Глава 17

БЕДНАЯ Я ЖЕНЩИНА

Я окончательно перестала хлюпать носом, когда вечером мы лежали в кровати. Под воздействием выпитого шампанского все-таки произошло существенное улучшение моего настроения, и я могла рассуждать вполне здраво. Это позволило моему любимому задать мне сакраментальный вопрос, на который он мог теперь рассчитывать получить нормальный ответ.

Долгожданный вопрос был: «Так что же все-таки произошло?»

Мысли мои теперь закрутились в нужном русле. Наверное, мое поведение в последние несколько часов и было неадекватной реакцией на то, что я не поняла, что же произошло на самом деле. Ведь так все шло хорошо с самого начала.

Жертва, как ей и положено, сначала пугалась, была готова исправно платить деньги. Собственно, даже и заплатила их. А дальше я сделала что-то не так. Что-то такое, что позволило путане понять, что я не есть жесткий вымогатель, который будет любыми средствами стараться получить свои деньги. А что я так, скорее легкий мотылек. Нечто начинающее. Пробующая свои силы авантюристка. И не более. Ее поведение в конце нашего «свидания» явно свидетельствовало в пользу того, что она не собирается в дальнейшем воспринимать меня всерьез.

Ниро тяжело вздохнул. Мои рассуждения, даже такие бестолковые, показали, что мы зашли в тупик.

— Ну что ж, — стал рассуждать он сам. — Давай начнем с самого начала. Первое: она явно замешана в эту аферу. Почему, как ты думаешь? Что мы можем сказать точно?

Я задумалась.

— Во-первых, ее напугала телеграмма. А во-вторых, она приехала на встречу. Потом она меня пыталась подкупить тысячью долларов, потом десятью тысячами долларов, потом в какой-то момент она была согласна на пятьдесят. А потом…

— Подожди, подожди, — Ниро остановил меня, — давай не будем «про потом», давай будем «про сначала». Итак, еще раз, она явно в этом замешана, так?

— Так.

— Юрист этот замешан однозначно. Так?

— Так.

— Теперь, — он размышлял, — мы также совершенно отчетливо можем сказать, что они связаны между собой в этом деле.

— И более того, — добавила я, — эта змеюка совершенно точно собирается завладеть большей частью того, что наш драгоценный законник хочет загрести на этом деле.

— Но говорит ли это о том, что именно она глава предприятия? — Мой любимый нацелил на меня палец, как на плакате: «Ты записался добровольцем?», и сделал сердитое лицо.

— Нет. — — Я поправила подушку, — Это может быть так, а может быть с точностью до наоборот. Смотри, если это придумала она или ей помогли придумать, то она как бы по праву получит большую долю. Но возможен и другой вариант.

— Ты имеешь в виду нечто подобное, что мы разыграли с тобой?

— Ага. — Я подтянула ноги и свернулась калачиком. Такая поза всегда улучшала мое настроение. — Она ведь ой как болезненно восприняла то, что я сказала вначале. Она же просто вскинулась, когда я живописала, как законник, чтобы добиться моего расположения, разболтал, что в ближайшем будущем у него будут огромные деньги.

— Ты хочешь сказать, что она ни на секунду не усомнилась в этом?

— Вот именно, — обрадовалась я и уселась на подушку. — Она вела себя так, точно то, что я ей рассказываю, было ей очень хорошо знакомо. Может быть, — я снова натянула на себя одеяло, — было с ней самой. В свое время он хотел то ли удержать ее, то ли еще что-нибудь сделать, а платить ежедневно он был не в состоянии. И поведал ей под страшным секретом то, что он собирается сделать. А уж она, будучи дамочкой не промах, взяла инициативу в свои руки.

Мой любимый снова задумчиво почесал подбородок.

— Вроде все как бы похоже, — протянул он, — но доказательств…

— У нас есть прямые доказательства того, что они в этом замешаны на полную катушку!

— Есть-то есть, — ответил Ниро. — Только доказательства чего? Того, что они хотят получить деньги с исков? Так они это и не скрывают! Но значит ли это, что именно они подстроили дискредитацию фирмы, отравленные кремы и, наконец, убийство из тюбика с кремом?!

— Ну, может быть, мы сможем найти что-то еще?

— Не только сможем, нам таки необходимо это сделать, потому что сегодня мы не знаем, кто они. Толи исполнители, то ли главные действующие лица…

Он опять замолчал.

Я натужно размышляла.

— Но зато теперь можно смело сказать, что их не надо отделять один от другого. Эта парочка заодно и более-менее в курсе дел друг друга. Единственное, что хотелось бы уточнить, кто из них на кого давит. — Я слезла с подушки и снова улеглась калачиком.

— Итак, три варианта, — Ниро стал загибать пальцы (у меня научился), — то ли эта девица по собственной инициативе подставляет нашего юриста. То ли через нее давят на него бандиты. То ли он сам выслуживается перед ней, стремясь заработать ее благосклонность.

— А он что, не понимает, — встрепенулась я, — что ее интересует не он сам, а его деньги, которые он заработает?

— Ну, — рассмеялся Ниро, — до того момента, пока она не выжмет его досуха, она будет ухаживать за ним, как за собственным младенцем…

— Так что же делать? — Я опять стала поправлять подушку.

— Как бы ни хотелось этого избежать, — закряхтел Ниро, — придется сделать из тебя наживку. — Он с жалостью посмотрел на меня. — Но, — продолжал он строго, поправляясь, — с соблюдением всех мер предосторожности.

«Замечательно! — думала я, засыпая. — Как день начался, так и кончается».

Я приснилась себе червяком, насаженным на громадный крючок, извивающейся и отчаянно махающей руками. А ко мне подплывала гигантская акула с лицом змеючки, широко раскрывая огромную пасть с острейшими зубами. Она надвигалась на меня, надвигалась, пока не поглотила целиком.

Проснулась я в холодном поту.

Глава 18

РАБОТАЮТ ПРОФЕССИОНАЛЫ

Комбинация, похоже, была задумана безупречно!

Мы с моим любимым обсудили ее несколько раз и не нашли в ней никаких огрехов. На этот раз телеграмма была настоящей. В ней значилось:

«ХОЧУ ПОЛУЧИТЬ СЛЕДУЮЩУЮ ПОРЦИЮ, АДРЕС ДЛЯ ОТВЕТА ПРЕЖНИЙ».

Таким образом, механизм был запущен, и обратного пути практически не было.

Ниро считал, и похоже, не без основания, что если я буду приставать к змеючке, то та, не видя во мне серьезного противника, попытается разделаться со мной раз и навсегда.

То есть вместо того, чтобы платить деньги, мне постараются, как бы это сказать помягче, укоротить язык.

— А укоротить, — однажды спросила я его, — это как?

— Разные есть способы, — он пожал плечами, — все зависит от их фантазии.

Меня пробрала тогда дрожь от этих слов. Хотя, честное слово, меня нельзя назвать малодушной!

Но сейчас все шло согласно нашему плану.

В ответной телеграмме, которую для Ниро забрали из Балашихи на следующий день, значилось место встречи и время. Правда, это теперь была не середина дня и людное место, а безлюдный тупик на съезде с Ленинградского шоссе на шестом километре. И десять часов вечера, то есть время, когда уже темнело.

Ну что ж, мой любимый был вполне удовлетворен.

— С тобой совершенно явно собираются разделаться!

— Как и планировалось, — грустно вздохнула я, — а ты Пеппи удочеришь в случае чего?

— У тебя это не вызывает энтузиазма? — Его прямо передернуло от этих моих последних слов.

— Да уж какой тут энтузиазм, главное, чтобы коленки не сильно дрожали! — Я попыталась улыбнуться, но улыбка получилась какой-то кривоватой…

Отдав соответствующие распоряжения своим помощникам, Ниро решил, что самое время накормить меня как следует и хоть как-то скрасить последние часы ожидания.

До встречи оставалось восемь часов.

Приготовление к обеду и сама трапеза, хотя и были растянуты до невозможности, заняли всего четыре часа из этих восьми. Ну что ж, хоть половина времени прошла. Еще час мы потратили на сборы и на проверку оборудования. Все работало прекрасно. После чего охотник (охотница?), успешно выглядящий жертвой, выехал на место встречи.

Мы отправились на двух машинах. Его и моей. Так это требовалось согласно нашей разработке. (Нахваталась я у своего любимого словечек!) Машины были заправлены, проверены. От них зависело очень много в нашем плане. Кроме того, «линкольн» был напичкан электроникой под самую завязку.

Помощники Ниро должны были быть на месте заранее. Мы еще только собирались обедать, а они уже должны были быть на месте.

Подъехав, мы остановились в километре от места, где была назначена встреча, съехав по неприметной дорожке в лес, которую они для нас заранее подыскали.

Я вылезла из своей машины и перебралась к Ниро. Он стал настраивать аппаратуру. Сняв заднее сиденье, он открыл взору нечто походившее скорее всего на передвижную телевизионную студию. До того все это было закрыто от глаз любопытных и гаишников. На четырех мониторах зажглось и задрожало расплывчатое изображение какого-то странного места. По мере того как Ниро крутил какие-то ручки, помехи постепенно исчезали и изображение становилось все более резким и четким.

Я посмотрела наружу. Становилось все темнее. Было непонятно, что будет, когда совсем стемнеет. Ах да! Он же что-то говорил про инфракрасные камеры… Что же они показывают?

Я опять уставилась на экран. И до меня стало доходить, что на всех четырех экранах видно одно и то же место, но с разных сторон. Хотя я и знала, что помощники Ниро должны были установить замаскированные системы слежения вокруг того места, где намечалось встреча, но я не предполагала, как это будет выглядеть.

Ну что ж, по крайней мере, система работает нормально. Есть надежда, что если так будет продолжаться дальше, то, может быть, сегодня мой язык и останется при мне. Я опять тяжело вздохнула. Ниро посмотрел на меня с укоризной. Ладно, ладно, потом я ему все скажу!

Оставалось два часа до встречи. Еще через полчаса в углу одного из мониторов я заметила шевеление. На границе леса, метров в ста пятидесяти от предполагаемого места нашей встречи, остановилась какая-то машина.

— Это что, уже она приехала? — поинтересовалась я.

— Нет, — важно произнес Ниро. — Пока это приехали только специалисты по укорачиванию языков.

Хоть я и знала, что должно было произойти, дрожь свою я все равно унять не могла.

Ниро стал что-то подкручивать в своей аппаратуре. И изображение на мониторе стало перемещаться и укрупняться. Уже было видно, что это «БМВ», в котором сидели трое подозрительных, коротко стриженных личностей. Лица «специалистов» не были отмечены печатью интеллекта. Один из них был весь увешан золотом — цепи, браслеты, перстни.

Ниро нажал на коммутаторе нужную комбинацию клавиш.

— Бык прибыл, — сказал он в микрофон. — С ним две «шестерки» «БМВ», «семерка». Сто двадцать метров к востоку от центра. Пока сидят в машине. Пьют пиво. Судя по всему, обсуждают план операции.

Я глядела на экран. Там даже сквозь стекла машины видна была гогочущая троица, один из которой делал руками движения, очень похожие на скручивание шеи.

Судя по всему, это должна была бы быть моя шея. Я осторожно потрогала ее руками. Пока, слава Богу, она была на месте. Целой…

— Принято, — раздалось из коммутатора.

Я перевела дух. Все-таки я здесь не одна. Какое это счастье! Никогда, никогда, никогда не буду никого шантажировать в одиночку!!!

Двери машины на экране раскрылись, и двое вышли и разошлись в разные стороны. Третий остался за рулем. Было видно, что он откинул спинку и расслабился.

Не знаю, как у Ниро, но у меня сложилось впечатление, что он собрался поспать. Чувствовалось, что они не ожидают никакого сопротивления.

Прошло еще полчаса.

Ниро подробно сообщал в коммутатор обо всех передвижениях вышедших из машины людей.

Я проверила, как работает мой «внутриушник» и наручный передатчик, который у меня был в виде часов. Все работало замечательно.

Было уже без двадцати десять.

На правом экране появилась другая машина, медленно направляющаяся к месту встречи.

— Ого!

Это был уже не «жигуленок», а целый микроавтобус. Правда, было видно, что за рулем его сидит все та же змеючка. Или кто-то очень на нее похожий. Ниро дал предельное увеличение на экран, стараясь рассмотреть номер. Как и следовало ожидать, номер, так же как и на наших машинах, был залеплен грязью. Машина медленно подъехала к месту встречи и остановилась. Змеючка приспустила стекло и закурила.

Я выжидающе посмотрела на Ниро. А он, в свою очередь, на часы. Было без трех минут десять.

— Начали, — сказал он.

Я заметила на экранах странные движения. В местах, где расположились двое вышедших из машины, сначала в одном, а потом в другом появились какие-то тени. Потом произошло что-то, что невозможно было разобрать, и движение на обоих экранах прекратилось. Потом монитор, который показывал «БМВ», тоже оживился. Такие же непонятные силуэты медленно приближались к нему с обеих сторон. Внезапно дверь со стороны водителя распахнулась, на экране был виден клубок каких-то тел, и опять все замерло. После чего дверь аккуратно закрылась и всякое движение прекратилось.

— Все чисто, — раздалось из коммутатора.

Я посмотрела на часы. Было без одной минуты десять. Все заняло ровно две минуты. Как и было рассчитано.

— Ну что ж, — это уже Ниро обращался ко мне. — С Богом. Только не забудь подъехать вплотную к двери.

Я вылезла из «линкольна», махнула ему рукой, забралась в свой верный «жигуленок», завела мотор и выехала на шоссе.

Как мне и было предписано, я должна была доехать до оговоренного тупика, съехать с шоссе и, включив фары на дальний свет, направиться прямо к микроавтобусу. Я должна была, подъехав, почти упереться бампером в дверь микроавтобуса со стороны водителя так, чтобы ее невозможно было открыть.

Поскольку мы рассчитывали на обычный автомобиль, моя задача оказалась даже проще, чем Ниро задумал вначале, потому что со стороны водителя была всего одна дверь, а не две, как у обычной машины.

Я осветила фарами тупик и подъезжала все ближе к микроавтобусу, пока не уперлась в его дверь. Змеючка, а судя по всему это была она, что-то мне кричала из окна, одной рукой крутя пальцем у виска, а другой загораживаясь от яркого света.

— Я на месте, — произнесла я в часы.

— Действуй согласно инструкции, — услышала я во «внутриушнике».

Следуя ей, я открыла дверцу, словно бы собиралась наружу, и стала копаться, как бы отстегивая ремень.

Змеючка успокоилась. Она явно решила, что я недотепа, которая не умеет управлять машиной.

— Зажмурься, — последовала команда Ниро.

Что я немедленно и сделала. Я очень хорошо знала, что за этим должно последовать. Поэтому отвернулась от автобуса и зажмурилась изо всех сил и даже прикрыла лицо руками.

Бум, бум! Но даже сквозь ладони я увидела свет от ослепительной вспышки. Да, световые фанаты на неподготовленного человека действует удручающе! Это я вам говорю по собственному опыту.

Я открыла глаза. Несмотря на то что они у меня были зажмурены, еще секунд пять передо мной были неясные тени, окруженные какими-то красными, плавающими пятнами. В микроавтобусе кто-то истошно визжал. Судя по голосу, это была змеючка. Еще секунд через пять пятна перед глазами прошли, и я могла следить за происходящим.

На траве возле микроавтобуса уже лежал один молодой человек весьма неприятного вида с вывернутыми руками в наручниках и брыкался ногами. Другого в этот момент вытаскивали из микроавтобуса.

Я вновь поразилась сноровке помощников Ниро. Отчаянно сопротивлявшегося мужика они спеленали гораздо быстрее, чем я пеленала младенца у своей подруги. Змеючку вытащили последней.

Я услышала шум подъезжающей машины. С ужасом оглянулась, но, увидев знакомые очертания «линкольна», успокоилась. Попробовав вылезти из машины, я поняла, что ноги меня не держат. Я плюхнулась обратно на сиденье.

Ниро вылез из «линкольна» и уставился на брыкающуюся троицу.

— Свяжите их покрепче, — распорядился он. — И тащите остальных.

Что и было беспрекословно выполнено.

Минут через десять подъехал «БМВ», за рулем которого сидел один из помощников Ниро. В нем на заднем сиденье штабелем лежали те трое, которых я видела на экране монитора.

Всех шестерых аккуратно разложили перед Ниро. У троих последних слезились глаза, и чувствовалось, что они ничего не видят. Змеючка беспомощно перевернулась на живот и пыталась куда-то отползли.

Ниро с интересом рассматривал коллекцию оружия, отобранную в результате операции.

— Ну что же, совсем неплохой улов, — сказал он, передергивая затвор одного из автоматов. — Оружия нынче у мирного населения море.

Ого! На свидание со мной, оказывается, не с голыми руками приехали!!!

Одно из приспособлений для отнимания жизней у людей его заинтересовало.

— Вот это, пожалуй, я возьму себе. — Он отложил его в сторону. — Как компенсацию за моральный ущерб. А вот этому, — он показал рукой на остальную кучу своим помощникам, — вы, ребята, найдите применение. Пригодится ведь, правда?

Ниро подогнал «линкольн» так, что можно было сидеть в нем, а не на траве перед пленниками. И устроился с комфортом.

— Ну что ж, — произнес он довольно. — Давайте теперь поговорим не с позиции силы, — продолжил он ехидно. — Ведь вы, судя по вашему арсеналу, хотели этой милой девочке, — он показал на меня, — сделать больно…

Тут я увидела, что он совершает руками движение, очень похожее на то, которое я видела на экране несколько минут назад.

— Ну что, — он встал, подошел к тому, кто это движение недавно демонстрировал, и пнул его ногой в бок, — не правда ли?

Те, кто мог смотреть, глядели на него с ужасом, остальные беспомощно крутили головами.

— Давайте все-таки выясним, — продолжил он, — что же это значит? А вы, — обратился он к своим помощникам, — пока снимите оборудование.

Бандиты настороженно смотрели, как с деревьев вокруг предполагаемого места встречи снимали какие-то коробки. До них стало постепенно доходить, что вся их увеселительная поездка была обречена на провал с самого начала…

— Отъезжай туда, где мы стояли до этого, и подожди немного, — Ниро подошел ко мне и захлопнул дверцу, — а мы немного побеседуем…

— Но я… — робко пыталась я возразить.

— Хотя нет! Давай-ка ты, — он показал рукой на одну из фигур в комбинезоне, которые стояли возле пленников, — переоденься по-быстрому и отвези ее (меня, стало быть) ко мне домой, а то у нее руль в руках не держится…

…Вечером того же дня, точнее, глубокой ночью, отмокнув в ванне и забравшись в огромную кровать Ниро, где я чувствовала себя в полной безопасности, я спросила:

— А что же ты все-таки с ними сделал в конце? — Хотя у меня не было ни одной силенки во всем теле, мой мозг требовал завершающую картину сегодняшних событий.

Тогда, в лесу, Ниро сказал, что мне совсем не обязательно видеть то, что он будет делать. Так что последнюю часть я пропустила. Вот я и спросила, что же он, в конце концов, с ними сделал?

На что Ниро пожал плечами и ответил:

— Троих из «БМВ» связали как следует, так, чтобы развязать друг друга не могли или еще чего сделать, загрузили в машину и сложили. Дверцы заперли, а ключи выкинули. Остальных так же отправили в микроавтобус, а дамочку развязали. К утру, я думаю, она снова сможет видеть. Ну и отвезет их куда-нибудь. Или распакует. Потом, глядишь, и тех, из «БМВ», извлекут. Но ночку я им гарантирую крайне веселую!

Я не стала вдаваться в подробности. Да и вообще .единствеиное желание, которое у меня было, — это спать, спать, спать…

— Вот ведь что обидно, — уже сквозь сон услышала я, — что все эти уроды не имеют никакого отношения к тем, кто приходил в представительство «Милены». Ну ни малейшего… А ты молодец, Рыжик…

И я заснула, уткнувшись носом в моего большого друга…

Глава 19

АФРИКАНЫЧ

Надо иногда и отдыхать. Ниро позвонил Паше, справиться о его здоровье. (Для тех, кто не знает, это друг Ниро, который в предыдущей книге очень пострадал.) Паша уже выписался из больницы, успел отдохнуть на даче и счастливо перебраться в новую квартиру.

Такое событие необходимо было отметить, и мой возлюбленный пригласил его в гости на Николину гору вместе с женой и ребенком.

Я обрадовалась такой возможности познакомиться с человеком, который с Ниро участвовал во многих операциях.

Да, говорят, что разведчики должны иметь совершенно неприметную внешность. Так вот Пашина внешность была наинеприметнейшей из всех, которые я видела. Так что описывать нечего — просто нечего! Его жена производила впечатление женщины милой и доброй. Ребенок — прелестная девчушка лет пяти. Тихое семейное счастье — вот что пронеслось в моей голове, глядя на них.

Итак, мы встречали гостей. Мне была отведена почетная роль хозяйки!