23

Эсмеральда обернулась и увидела, как с веранды спускается Зоя Дарлинг, держа в руке ружье, из дула которого еще шел дымок. Она так и не выпустила изо рта дымящуюся трубку. По пятам за ней плелась Сэди.

Зоя шла вверх по склону зеленого холма мимо Билли, мимо Вирджила, мимо Джаспера.

Она остановилась только около Бартоломью, беспомощно лежащего на спине.

— Ты в порядке, сынок? — спросила она. Бартоломью медленно сел, потирая натертую веревкой шею.

— Кажется, да, — хрипло сказал он. Ему пришлось несколько раз сглотнуть, прежде чем он смог добавить осевшим голосом: — Спасибо, мэм. Вы спасли мне жизнь.

«Слава богу, он еще не забыл о вежливости», — отметила про себя Эсмеральда. Зоя мягко улыбнулась ему.

— Считай, что я это сделала для собственного удовольствия. Мне никогда не нравился обычай публичного линчевания. Тем более в моем собственном дворе.

Она обернулась к сыновьям, и ее улыбка исчезла. Она яростно затянулась, выпустив густые клубы дыма. Джаспер поежился. Вирджил крадучись направился к своей лошади. Эсмеральда в страхе сжала руку Билли.

Но первый взрыв гнева Зои обрушился на близнецов, прижавшихся друг к другу, как трусливые ягнята.

— Сию же минуту убирайтесь отсюда, паршивые дворняжки!

Энос и Сэм поспешно выпрыгнули из повозки на землю.

Зоя погрозила пальцем перед их побледневшими лицами.

— Мне следовало бы отдубасить вас, жалкие трусы, за то, что вы участвовали в таком грязном деле.

— Но, мама! — хором заныли они. — Это нас Вирджил заставил!

— А ты! — Она бросила свой гневный взгляд на Вирджила, который уже собирался вскочить на коня. — Постыдился бы! Ты ведь самый старший! Какой же пример ты подаешь своим слабоумным братьям?

Вирджил уставился в землю.

— Прости, мама. В следующий раз буду умнее. — Он робко поднял голову и с надеждой посмотрел на нее из-под выцветших бровей. — Честное слово, мама!

Эсмеральда с изумлением смотрела на Зою. Кто мог подумать, что одна старая женщина может обуздать шайку взрослых мужчин!

Удовлетворенная обещанием Вирджила исправиться, она приблизилась к Джасперу. Он стоял, глядя прямо перед собой, — злой и упрямый. Зоя бесцеремонно сбросила с него шляпу.

— Ты что, не знаешь, что должен снять шляпу в присутствии матери? Разве я не учила тебя, как нужно себя вести?

— Учила, конечно, — неохотно выговорил он.

— Мэм! — сурово напомнила она сыну.

— Учила, мэм, — послушно повторил он, и его нижняя губа задрожала.

Эсмеральда готова была пожалеть этого униженного вояку, если бы не его намерение разделаться с ее братом.

Зоя повесила ружье на плечо и строго оглядела сыновей. По их пристыженным лицам видно было, что они только ожидали ее приказа, чтобы немедленно убраться.

Она раздраженно покачала головой.

— Похоже, что за все четырнадцать лет вы ни разу не видели настоящей бани и вкусной еды. Марш в дом! Вскипятите воды, а я приготовлю чего-нибудь поесть.

Их лица просветлели. Сейчас они были не бандитами, а блудными сыновьями, которых после долгих лет скитаний пригласили войти в материнский дом.

— И не смейте возражать! — добавила Зоя, как будто не замечая их счастливых глаз. — Если придется, я поколочу любого из вас. И не надейтесь, что не справлюсь!

И они направились в дом, сопровождаемые Зоей. Она напоминала пастуха, который гонит домой стадо неразумных овец.

Эсмеральда поняла, что приглашение к Билли не относится. Он убрал пистолет в кобуру с хмурым, замкнутым лицом. Эсмеральда собиралась утешить его, но хриплый кашель, донесшийся от дуба, напомнил ей, что у нее есть свой блудный сын. Которого нужно приветить.

Добравшись до вершины холма, она опустилась на траву рядом с Бартоломью. Он посмотрел на нее с таким униженным и несчастным выражением, что Эсмеральда не выдержала и раскрыла ему объятия. Вместо того чтобы уклониться от них, как он это делал последние годы, брат бросился ей на грудь и зарыдал, тяжело переживая все ужасные события этого дня.

Эсмеральда нежно успокаивала брата, поглаживая его по темным вьющимся волосам, что-то ласково приговаривая.

Билли отвернулся. Слава богу, этот человек всего-навсего ей брат, и нет причин ревновать девушку. Но любовное воркование Эсмеральды над своим братом и доносящееся с веранды добродушное ворчание матери заставили его почувствовать свое одиночество. От нечего делать он направился к повозке и, заглянув в нее, присвистнул от удивления.

Барт тут же высвободился из объятий сестры. Он поднялся и выразительно подмигнул Билли, который настороженно смотрел на него.

— Я действительно очень сожалею. Ведь я еще ни разу не стрелял в человека! Признаться, мне не хотелось бы повторить этот эксперимент!

Билли пожал плечами.

— Ничего, я остался жив. А вот вам грозят сильные неприятности, если не придумаете, что делать с этим грузом.

— С казенным золотом? — Барт нервно оглянулся на дом и понизил голос до шепота: — Кажется, ваши братья собираются оставить его себе.

Билли покачал головой:

— Вряд ли это у них получится.

— Вы считаете, что его должен забрать я? — обрадовался Барт.

Эсмеральда вскочила на ноги. Ночная рубашка раздувалась на ветру, как парус. Билли пожалел, что у него нет ничего под рукой, чтобы прикрыть девушку. Она с отчаянием смотрела на Бартоломью.

— Боже мой, о чем ты только думаешь?!

Бартоломью обернулся к сестре.

— Я думаю о том, каким жалким человеком я был! Я думаю о том, что позволял тебе жертвовать ради меня всем. Если бы я пошел учиться, как ты этого хотела, то прошли бы еще долгие годы, прежде чем я смог бы тебе купить все, чего ты заслуживаешь! — Он сжал плечи Эсмеральды. — Ты не знаешь, как мне было больно и стыдно, когда я видел, как ты в стареньком мамином платье учишь этих разодетых дочек богатых торговцев!

В глазах Эсмеральды заблестели слезы.

— Но я никогда и не мечтала о роскошных платьях! Я только хотела когда-нибудь полюбить приличного человека и иметь своих детей.

Это невольное признание девушки задело Билли. Дарлингов никто не называл «приличными». «Приличным» мог быть какой-нибудь служащий в магазине или юрист, каждый день возвращающийся домой с кожаной папкой под мышкой. Билли представил, как он сам приходит домой, где его встречает Эсмеральда в белом переднике, от которого пахнет свежеиспеченным пирогом с персиками. В доме целая куча веселых детишек, которые собираются вокруг пианино, и Эсмеральда напевает церковные гимны…

Билли почему-то расстроился.

— Ладно уж, что сделано, то сделано, и нечего об этом спорить, — сказал он мрачно. Я могу завезти это золото в банк Джулали по дороге в Каламити. Потом пошлю телеграмму начальнику полиции, чтобы он знал, где оно находится. Он проследит, чтобы золото не досталось Уинстеду или какому-нибудь другому молодчику, вроде нашего неоперившегося Барта.

— Ну, разве это не чудесно! — воскликнула Эсмеральда. — Мистер Дар… — Она взглянула на него, вспоминая их восхитительную ночь, и решила, что имеет право называть его по имени. — Билли вернет золото, а ты сможешь спокойно вернуться домой!

Барт помрачнел.

— Боюсь, что я не вернусь в Бостон.

— Как не вернешься? Почему?

Билли в замешательстве закашлялся: он всегда страшился этого момента.

— Ваш брат прав, — вмешался Билли. — Он не может вернуться… во всяком случае, сейчас. Я могу позаботиться о вас и о себе, но пока Уинстед со своими людьми на свободе, Барту нельзя возвращаться в Бостон.

Бартоломью нежно обнял сестру за плечи.

— Пойми, Эсми, я уже вырос из коротких штанишек! Пора мне найти свою собственную дорогу в этом мире.

— Но как же колледж? Родители всегда мечтали о том, что ты получишь образование и станешь журналистом, как папа.

— Они умерли, — тихо сказал он, — а у меня есть свои мечты. Я не хочу всю свою жизнь провести в пыльном кабинете, сочиняя передовицы и некрологи, которые люди будут лениво читать за утренним кофе. Меня влечет другое. Я хочу сочинять рассказы и повести, которые заставят людей плакать, смеяться, мечтать!

— И куда же ты пойдешь?

Бартоломью устремил мечтательный взгляд за горизонт.

— Мне всегда казалось, что Южная Америка — та самая страна, которая вдохновит меня на мой первый рассказ. — Он рассмеялся. — Хотя ничего не скажешь, я и здесь получил довольно материала для него!

Билли вытащил из кармана толстую пачку денег и протянул ее Бартоломью.

— Я получил эти деньги от Уинстеда, который хотел, чтобы я убил вас. Мне кажется, будет справедливо, если вы используете их, чтобы начать новую жизнь!

— Я в долгу перед вами, сэр, — проговорил Барт, протягивая ему руку. — Я этого никогда не забуду!

Глядя на это дружеское рукопожатие, Эсмеральда совершенно растерялась, не в силах осознать быструю смену событий этого утра. Билли решил ненадолго оставить ее одну и, обращаясь к Барту, кивнул в сторону дома.

— Уверен, мама будет рада покормить тебя перед дорогой. Кажется, она к тебе неравнодушна. Выразительно поежившись, Барт потер горло.

— Думаю, мне лучше не заходить туда. У меня впереди долгое путешествие. Можно остановиться в ближайшем городке, чтобы запастись всем необходимым. — Он повернулся к Эсмеральде и крепко прижал ее к себе. — Я напишу тебе, сестренка, как только устроюсь.

И он решительно зашагал к жеребцу, пасшемуся на склоне холма.

— Бартоломью Файн! — повелительно крикнула Эсмеральда, очнувшись от потрясения.

Барт на секунду замедлил шаги, но не остановился.

— Не смей держаться ко мне спиной, когда я с тобой разговариваю! Я не потерплю такой дерзости! — Голос Эсмеральды сорвался.

Рыдая, Эсмеральда умоляюще схватила Билли за руку.

— Господи, я ведь только что нашла его! Я не могу потерять его снова! Пожалуйста, Билли, ты должен его остановить!

Он обнял ее за плечи.

— Я мог бы ранить его в ногу, если бы знал, что ты не возненавидишь меня за это.

— Я не хочу, чтобы ты его ранил! Я только хочу, чтобы ты вложил хоть немного здравого смысла в моего несчастного мальчика!

— Он уже не мальчик, Эсмеральда, — мягко возразил Билли. — Он мужчина!

Рыдая, она вырвалась у него из рук и стала всматриваться в даль, надеясь еще раз увидеть брата. Но Барт послал лошадь галопом, и на горизонте осталось только легкое облачко пыли. Эсмеральда только теперь поняла, что брат не вернется. В отчаянии она опустилась на траву.

Билли нестерпимо хотелось подойти к ней, но он заставил себя выдержать паузу. Прислонившись к борту повозки, он молча наблюдал, как облачко пыли на горизонте постепенно растаяло. Только тогда он направился к Эсмеральде.

Она сидела, подобрав колени и опершись на них подбородком. На щеках виднелись следы пролитых слез. Билли не решился обнять ее. Он уселся рядом, облокотился на согнутую руку и начал жевать травинку, приготовившись к долгому ожиданию. К его удивлению, Эсмеральда нарушила тишину довольно скоро:

— Маленький Бартоломью очень переживал смерть родителей. Я пыталась заменить их, но, видно, не смогла.

Билли не понравился ее тон.

— Черт побери, Эсмеральда, ты же не виновата, что они умерли!

Она взглянула ему прямо в глаза.

— О, еще как виновата!

Она снова медленно отвернулась от него, и Билли мог видеть только ее тонкий профиль.

— В детстве у меня была подруга Ребекка. Я всегда была очень застенчива и с трудом сходилась с ровесницами, поэтому Бекки была мне особенно дорога. Однажды вечером я случайно услышала, как мама сообщила папе о ее внезапной тяжелой болезни. Я вбежала к ним в комнату и стала просить, чтобы они разрешили мне навестить Бекки. Мама очень испугалась и побледнела, а папа, который никогда не повышал голоса, закричал, чтобы я не смела и думать об этом, а немедленно отправлялась к себе. Я заплакала и убежала в свою комнату. Я была очень послушной девочкой, но на этот раз решила, что мои родители просто эгоистичны. Я знала, что Бекки сразу станет лучше, если мы с ней увидимся. Даже приготовила для нее небольшой букетик чайных роз из папиросной бумаги.

— Я дождалась, пока все уснули. Затем потихоньку спустилась по задней лестнице и выбежала из дому, прижимая к груди свой жалкий бумажный букетик. Как только я оказалась рядом с домом Бекки, мне сразу стало ясно, что произошло нечто страшное. В их гостиной расхаживали незнакомые люди. Мать Бекки сильно плакала, а ее отец сидел, закрыв лицо руками. Вдруг он поднял голову и посмотрел в окно. Но он смотрел не на меня, а сквозь меня! Я никогда не забуду его взгляд! Тогда я побежала к задней стенке дома, куда выходила спальня Бекки. Через окно я увидела, что она лежит на кровати в очень красивой ночной рубашке, а в углу спальни на стуле дремлет какая-то старушка.

Я влезла в окно и на цыпочках подошла к кровати. Бекки была всегда такая веселая и цветущая девочка. Я очень испугалась, когда увидела ее совершенно белую и неподвижную. Я подняла руку и дотронулась до ее щеки. Она была холодной как лед. Вероятно, я вскрикнула, потому что старушка вдруг проснулась и закричала: «Как ты здесь очутилась? Уходи отсюда, глупая девчонка».

Я так испугалась, что выронила цветы, выскочила в окно и помчалась домой. Я бросилась в постель и с головой накрылась одеялом. От ужаса у меня стучали зубы. Потом я узнала, что Бекки умерла в то утро… От холеры.

Я не сказала родителям о своем поступке. Даже тогда, когда они оба лежали в лихорадке и мокром поту. Даже тогда, когда у них потрескались губы и по углам стекала кровь. Я старательно ухаживала за ними, пока болезнь не сделала свое дело и они не умерли, оба… а я никогда не болела. Ничем, даже насморком!

Теперь Билли понял, почему она считала себя виноватой. Этот единственный случай неповиновения и его последствия сокрушили детскую душу. Всю дальнейшую жизнь она безмолвно искупала свою вину, пожертвовав своими мечтами и желаниями, чтобы заменить маленькому Бартоломью умерших родителей. Теперь, когда он уехал, в душе ее осталась тоскливая пустота.

Осторожно выбирая слова, Билли заговорил:

— Когда я еще был в шайке Куантрилла и Андерсона, мы теряли больше людей от разных болезней, чем от пуль янки, — дизентерия, тиф, инфлюэнца… холера. Почти все эти болезни распространялись через пищу или питьевую воду. Не думаю, что ты заразила родителей холерой только потому, что дотронулась до щеки умершей девочки. Скорее всего они пили воду из того же источника, что и она.

Эсмеральда с надеждой смотрела на него.

— Ты думаешь, что не я принесла в дом моих родителей эту страшную заразу?

Билли знал, что она не поверит ему на слово. Он погладил ее по спутанным волосам.

— Ты ведь была ребенком, милая. У тебя было доброе детское сердце. Даже если бы родители узнали о твоем поступке, неужели ты думаешь, что они стали бы ругать тебя или захотели бы, чтобы ты всю жизнь винила себя?

Эсмеральда вскочила на ноги.

— Я не могу оправдать себя, даже если сам бог меня простит!

Билли с тревогой взглянул на нее. Сейчас Эсмеральда напоминала ту девушку, которая решительно ворвалась в салун и направила на него пистолет.

— Вы сделали все, что могли, — продолжала Эсмеральда. — Даже отправили моего брата подальше от опасности. Больше мне не нужны ни ваша жалость, ни ваши услуги. Вы уволены, мистер Дарлинг!

Билли показалось, что его снова ранили — такая резкая боль пронзила сердце. Величественным жестом подхватив подол ночной рубашки, Эсмеральда направилась к дому.

Когда Билли вернулся, он застал Эсмеральду сидящей на своем сундучке с чинно сложенными на коленях руками. На ней был слегка помятый дорожный костюм, в котором она была в день их первой встречи. Волосы были тщательно причесаны. На голове красовался злополучный капор. Вид у нее был неприступный.

— Если вы ждете почтовой кареты, — небрежно сказал он, прислонившись к косяку двери, — приготовьтесь к долгому ожиданию.

Она подняла голову. Тщательно умытое лицо было бледным и холодным.

— Я надеялась, что вы проводите меня до Каламити, где я пересяду в дилижанс. — В голосе девушки прозвучали язвительные нотки. — Мне казалось, что уж это вы в состоянии сделать!

— Я способен на гораздо большее! — так же язвительно усмехнулся Билли. — Но не стану этого делать.

За этой сценой с интересом наблюдала вся семья. Джаспер с независимым видом допивал кофе, Вирджил и мать курили, сидя рядом у очага. Сэм подбирал крошки яблочного пирога со стола, а Энос робко таращился на брата, обхватив тощие колени.

— Я намерен отвезти золото в Джулали и сдать в банк, — веско заявил Билли. — Более того, я дам знать об этом законному владельцу. И имейте в виду, что не потерплю никаких возражений!

— А мы и не собираемся возражать, — искренне сказал Вирджил. Он бросил на мать заискивающий взгляд. — Мама нас такому не учила. «Не укради»! Правда, мам?

Зоя величественно кивнула, самодовольно попыхивая трубкой. Сэди не сводила с нее обожающего взгляда.

Билли прошел в спальню и через несколько минут появился в сапогах и в рубашке, старательно выстиранной и заштопанной Эсмеральдой.

Девушка ожидала его на веранде, уже попрощавшись с остальными. Он Прошел к двери и обернулся.

— Идем, Сэди! — скомандовал он. Собака вопросительно посмотрела на Зою большими печальными глазами.

Билли присел на корточки и протянул руки.

— Сэди, иди же ко мне! — Его голос прозвучал резче, чем он хотел.

Сэди забилась под юбки Зои.

«Черт, — подумал он, — как бы не разрыдаться здесь, перед всеми, если Сэди откажется от меня».

Зоя мягко подтолкнула собаку.

— Ну, пошла отсюда, старушка. Здесь хватает и одной старой привереды!

Сэди вперевалку подошла к Билли и ткнулась влажным носом в его руку. У него отлегло от сердца, и он ласково почесал ей за ухом.

Братья подошли к Билли, похлопали его по спине и пожелали счастливого пути. Вирджил всучил ему несколько сигар. Даже Джаспер протянул руку. Билли взглянул на мать. Она выглядела невозмутимой.

Он подумал, что приятно будет вернуться к мисс Мелли. Девочки там всегда были милы с ним, любили поболтать и даже давали понять, что не отказались бы и от всего остального, стоило ему захотеть. Но его личный кодекс чести удерживал его от того, чтобы пользоваться своим преимуществом, пока он жил под одной крышей с ними. Кодекс, который, возможно, стоит пересмотреть.

Пока он готовил свою кобылу и впрягал мула в повозку, Эсмеральда стояла на ступеньках, нетерпеливо постукивая башмачком. Он молча погрузил в повозку ее сундучок и футляр со скрипкой. Не обратив внимания на предложенную им руку, девушка самостоятельно забралась на сиденье и взяла поводья. Сэди притулилась рядом.

Билли тут же послал кобылу рысью, делая вид, что его не интересует, следует ли за ним Эсмеральда. Они уже почти достигли подножия холма, когда наверху с шумом распахнулась дверь.

Билли вздрогнул, услышав резкий голос матери.

— Будь осторожен, сынок, слышишь? И позаботься о девушке! Бог свидетель, она не сможет сама о себе позаботиться! И пореже стреляй!

— И ты тоже последи за моим сыном, девушка! — снова раздался голос Зои. — Не позволяй, чтобы его снова ранили! И не смей разбивать ему сердце, а не то ответишь мне!

Билли обернулся и внимательно посмотрел на Эсмеральду. Ему показалось, что в ее глазах промелькнуло смятение. Держа направление на север, он пришпорил лошадь.

24

Поздно вечером следующего дня Билли и Эсмеральда добрались до Каламита. Повозкой управлял Билли, а Эсмеральда спала, удобно устроившись рядом с Сэди, подмявшей себе под бок многострадальный капор девушки. Украденное золото передали в банк в Джулали до появления Элиота Куртни с его людьми. Куртни поклялся, что, как только Уинстед будет найден, его призовут к ответственности. Этот казнокрад в обличье шефа полиции исчез сразу после неудачного налета Черного Барта на банк. Зная об этом, Билли внимательно вглядывался в каждую тень и держал руку на кобуре.

Но не от этого у него тревожно сжималось сердце. Причиной была девушка, безмятежно спавшая рядом.

— Эсмеральда! — тихо позвал он, остановившись у конюшни, где в свое время нанимал мула с повозкой.

Луна призрачным сиянием освещала улицы Каламити. Он с любопытством отметил, что в конторе Дрю горит огонек. Из салуна доносились слабые звуки музыки и веселого смеха, приглашая его домой.

Билли поймал себя на мысли, что назвал своим домом место, где жаркие ласки продаются за деньги, где за одну ночь женщина вынуждена сменить не одного партнера, чтобы получить жалкие монетки на жизнь. «Возможно, на большее, чем этот, презираемый всеми дом, я не могу рассчитывать», — с горечью подумал он.

Билли обернулся и посмотрел на спящую Эсмеральду. С полуоткрытыми розовыми губками и ладошками в белых перчатках, подложенными под щеку, она выглядела такой прелестной и ранимой…

Он наклонился и легонько потрепал ее по плечу. Девушка тут же проснулась и возмущенно уставилась на Сэди, хлопающую глазами.

— Почему собака уселась на мой капор?

Билли спокойно пожал плечами.

— Ночью в пустыне холодно, у нее, наверное, замерзли лапы.

— А у меня — уши!

Билли окинул ее оценивающим взглядом.

— Судя по вашему румянцу, не скажешь, что вам холодно.

Эсмеральда стала выбираться из повозки и чуть не упала. Что-то бормоча и охая, она принялась растирать мышцы затекших ног.

Билли закурил сигарету, ожидая конца представления. Потянувшись и несколько раз попрыгав, чтобы размяться, Эсмеральда попыталась достать сундучок, но высокие борта повозки мешали ей. После того, как сундучок в очередной раз вырвался из рук и упал на дно повозки, она обернулась к Билли.

— Вы не могли бы…

— Боюсь, что нет, герцогиня. — Он выпустил аккуратное колечко дыма. — Я ведь уволен, если вы помните, и больше не работаю на вас.

Она вздохнула.

— Если бы я знала, что вы окажетесь таким несговорчивым, я попросила бы Джаспера проводить меня.

— Он бы показал вам, где раки зимуют, — насмешливо фыркнул Билли.

Она испуганно взглянула на него. Поняв намек, она покраснела и снова занялась своими вещами. Основательно запыхавшись, она наконец выволокла и сундучок, и футляр со скрипкой.

Все еще тяжело дыша, Эсмеральда одернула жакет и расправила складки на платье. Билли пристально смотрел на ее неловкие руки, затянутые в белоснежные перчатки. Ему хотелось сорвать их зубами и нежно покусывать каждый пальчик, пока она не застонет от страсти и не попросит пощады.

Она прижала к себе скрипку и, подхватив сундучок, слегка качнулась под его тяжестью.

— Очень благодарна вам за помощь, мистер Дарлинг. Мне было бы очень одиноко без вас в этой пустыне, — произнесла она, глядя мимо него. Затем повернулась и направилась к гостинице.

Билли изумленно застыл на месте. Значит, она действительно намерена покинуть его, исчезнуть из его жизни. Как будто никогда не лежала в его объятиях, содрогаясь от наслаждения! Как будто это не она подставляла ему губы для упоительного поцелуя! Как будто не она однажды ворвалась в салун и пленила его сердце!

Наконец Билли встретился противник, которого он не мог ни застрелить, ни оттащить в тюрьму. Он был в ярости от этой мысли. Но, в конце концов, он был Дарлингом. Возможно, наступил момент, когда он должен действовать, как все мужчины этого отчаянного племени!

Он выскочил из тележки, с грохотом приземлившись на землю. Машинально ухватился за кобуру, как будто готовился открыть стрельбу.

— Мисс Файн! — окликнул он девушку. Эсмеральда, не оборачиваясь, остановилась.

— Снимите ваши перчатки!

«Итак, он позволяет мне уйти из его жизни, не проклиная, не стреляя в спину и не угрожая бросить в тюрьму», — с отчаянием думала Эсмеральда, направляясь к гостинице.

Она хотела было уронить сундучок, чтобы Билли бросился ей на помощь, но побоялась ушибить себе ноги.

— Мисс Файн! — раздался его резкий окрик. Несмотря на холодный тон Билли, сердце Эсмеральды радостно забилось. Наконец-то он додумался попросить у нее прощения за то, что позволил Бартоломью уйти. Если он извинится, она забудет о своей раненой гордости и признается, что очень сожалеет о тех гадостях, которые наговорила ему. Конечно, он тоже простит ее.

— Снимите ваши перчатки! — Это был приказ, а не просьба.

Эсмеральда выронила вещи. Она медленно обернулась, и ее радостное ожидание уступило место невольному испугу, когда она увидела незнакомца, стоящего посреди улицы в неприступной позе. Весь его облик дышал угрозой. Сейчас он был таким, каким она увидела его в объявлении о розыске, которое она прятала под подушкой долгие недели одинокого путешествия. Она ненавидела и боялась его.

Перед ней стоял Билли Дарлинг, ставший легендой. Но это был живой человек, которого разыскивала полиция и которого в глубине сердца она страстно любила. Эсмеральда знала, что он был опасным человеком, еще когда только разыскивала его. Теперь, когда она его любила, он мог стать для нее еще более опасным.

Билли стоял, засунув большие пальцы рук за пояс, широко расставив ноги. Его поза казалась небрежной, но Эсмеральда знала, как быстро в его руках может оказаться пистолет. Однако, вглядевшись в его дьявольскую улыбку, она поняла, что он готовит для нее более изощренное наказание.

— Простите? — охрипшим голосом переспросила она.

— Я предположил, что вам захочется снять перчатки. Впрочем, если хотите, можете их оставить. — Он озорно подмигнул ей, — говорят, ковбои ни при каких обстоятельствах не снимают шляпы!

Эсмеральда против воли направилась к нему, не в силах противостоять гипнотическому обаянию его улыбки.

— Я не понимаю вас. О чем вы говорите? Усмешка пропала с лица Билли, и оно снова стало холодным.

— Я говорю, мисс Файн, что настало время нам рассчитаться. Я не занимаюсь благотворительностью. Напоминаю, у нас с вами был договор. — Он указал пальцем на повозку за ее спиной. — Этому свидетельница Сэди.