Fairleigh - Мой дорогой

Эсмеральда облегченно вздохнула, но в этот момент он потянулся рукой к кобуре пистолета.

— Не делай этого! — Крикнул Билли.

— Бартоломью, не надо! — отчаянно закричала Эсмеральда.

Билли взвел курок. Этот щелчок отозвался в ушах девушки громче, чем сам выстрел. Освободившись от рук Билли, она бросилась к брату и упала ему на грудь.

— Бог мой, — охрипшим голосом прошептал Билли, — я же мог убить тебя, малышка!

Билли опустил пистолет. В ужасе от того, что могло произойти, он не услышал встревоженного ворчания Сэди и не обратил внимание на предостерегающее покалывание в затылке…

Раздался громкий выстрел. Билли почувствовал сильную боль в груди. Он выронил пистолет и, прижимая руку к кровоточащей ране, посмотрел на Эсмеральду глазами, полными обиды и горечи.

От выстрела у нее звенело в ушах. Едкий запах пороха щипал глаза. Она увидела, как колени Билли подогнулись и он медленно осел на пол. Из раны хлестала кровь.

Первой, кто пришел в себя от шока, оказалась Сэди. Таща за собой поводок, она прошлепала к хозяину и начала облизывать горячим языком его бледное, без единой кровинки лицо. И тут из груди Эсмеральды вырвался отчаянный крик. Она бросилась к Билли. Грудь его едва заметно вздрагивала. Рубашка пропиталась кровью.

Трясущейся рукой Эсмеральда откинула волосы с его лба. Густые ресницы отбрасывали тень на неподвижное лицо. Он выглядел совсем юным и беззащитным.

Билли слабо застонал, когда Эсмеральда осторожно положила его голову себе на колени и прижала руку в белой перчатке к его груди, пытаясь остановить кровь.

— Что ты наделал! — с отчаянием крикнула она брату.

С немым ужасом Бартоломью уставился на пистолет, выпавший из его руки. Эсмеральда вдруг поняла, что он впервые нажал курок и только теперь осознал страшные последствия своего отчаянного поступка. Раньше она почувствовала бы жалость к попавшему в беду братишке. Теперь же он вызывал у нее настоящую ненависть. Слезы потекли по ее щекам.

— Так ты хотел познать жизнь, Бартоломью? Ты стремился испробовать, что значит лишить человека жизни! Теперь ты набрался жизненного опыта, чтобы написать одну из своих дурацких мелодрам?!

Он медленно поднял на нее глаза. В них она не увидела ни стыда, ни раскаяния. Один только безумный страх! Он подбежал к сестре, схватил ее за руку.

— Нужно убираться отсюда, Эсми! С минуту на минуту здесь будет полиция!

Девушка решительно выдернула свою руку.

— Я никуда с тобой не пойду!

Бартоломью в тревоге оглянулся на дверь.

— Идите… с ним.

Они одновременно вздрогнули, услышав свистящее дыхание Билли.

— Идите, — с трудом проговорил он сквозь стиснутые зубы. — Если вы останетесь… мне… придется арестовать вас за оказание помощи преступнику и сопротивление властям… Он замолчал, превозмогая боль. На лбу его выступили капельки пота.

— Тогда мне лучше сдаться вам и рассчитывать на снисхождение суда, не так ли? — попыталась шутить Эсмеральда.

— Снисхождения… не будет, — прошептал он, и его глаза закрылись.

Когда она подняла голову, то обнаружила, что брат убежал. Она знала Бартоломью с первого для его рождения, и он исчез, предав ее. Билли она знала только три дня, и он никогда не сделал бы этого.

С улицы донеслись крики и топот бегущих ног. Эсмеральда с тревогой подумала, что побег брата не прошел незамеченным. Но ее внимание было сосредоточено на Билли, который пытался подняться.

— Успокойтесь! — умоляла она, обнимая его. — Мы должны дождаться доктора!

Он судорожно ухватился за кружевную оборку ее платья и притянул ее к себе. Его лицо исказилось сильной болью и отчаянием.

— Вы умная девушка, Эсмеральда, — с трудом заговорил он. — Я хочу, чтобы вы внимательно выслушали меня. Уинстед — начальник полиции, которого обманул ваш брат. Он обещал мне содействие, пока я не схвачу Барта, но теперь его люди скоро узнают, как все обернулось. Если Уинстед узнает, что Барт рассказал нам о его участии в том ограблении, то мне понадобится не доктор, а гробовщик. А заодно и вам!

Эсмеральда понимала, что единственный выход — побег. Но Билли был очень слаб и мог умереть от потери крови. Оставаться же было бессмысленно, так как здесь с ними наверняка расправятся наемники Уинстеда. Наконец она решилась.

— Попытаемся уйти. Не хочу, чтобы гробовщик продал этот проклятый костюм новому обреченному!

— Через… заднюю… дверь, — прошептал он, почти теряя сознание от боли.

Обхватив Билли за талию, она подставила ему свое плечо, сокрушаясь в душе, что невелика ростом. Он же старался не обрушиться на нее всей тяжестью своего тела и цеплялся за стойку. К тому же мешала Сэди, путаясь в ногах. Кое-как им все-таки удалось добраться до выхода.

— Н-не могу… дальше… идти. Вы… одна… — прошептал, задыхаясь, Билли.

Мысль уйти без него была так же ужасна, как и возможность оставить его здесь.

— Я наняла вас, надеясь, что вы способны довести дело до конца. Если вы решили остаться здесь, в луже крови, обливаясь слезами жалости к себе, значит, я могу больше не беспокоиться о том, чтобы заплатить за ваши хлопоты!

Она удивлялась своему голосу — резкому и властному. Он поднял голову и сердито посмотрел на нее, как ей показалось, с ненавистью.

— Какое это имеет значение? Вы в любом случае не собираетесь заплатить мне.

— Ошибаетесь, мистер Дарлинг. Я всегда отдаю свои долги!

И тут Эсмеральда прильнула к его губам. Сначала его губы были плотно сжаты, но через секунду он впился в ее рот таким страстным поцелуем, что она чуть не потеряла равновесие. Она ощущала в этом безумном поцелуе привкус отчаяния, потрясшего ее. Опасаясь упасть в обморок, девушка прервала поцелуй. Если они хотели живыми выбраться из этого несчастного банка, то хотя бы один из них должен твердо держаться на ногах.

Билли спрятал лицо у нее в волосах.

— Черт возьми, вы хотите убить меня или помогаете выжить?!

— Я думаю, вам стоит постараться выжить, чтобы разобраться в этом, — подбодрила она его.

Но силы его были на исходе. К тому моменту, когда они достигли распахнутых дверей, Эсмеральде пришлось тащить Билли на себе.

Узкий переулок был тих и безлюден. Она быстро огляделась. У ближайшего столба была привязана кобыла Билли, рядом с ней — вторая лошадь, вероятно, предназначенная для того, чтобы увезти ее брата в тюрьму. Значит, она была права, и Билли не собирался возвращаться к ней в гостиницу. Отогнав от себя горькие мысли, она потащила его к лошадям. Он раскачивался, как пьяный, не в состоянии сохранять равновесие.

— Темно, — пробормотал он. — Не думал… что уже… так поздно.

Эсмеральда испугалась — на небе сияло яркое солнце!

— Господи, — взмолилась она, — не допусти, чтобы и в самом деле оказалось слишком поздно!

Ее отчаяние возросло, когда они наконец добрались до его кобылы. В ней было не меньше двадцати футов роста. Выбиваясь из сил, Эсмеральда пыталась поднять обмякшего Билли в седло. Она умоляла, приказывала, ласкала и кричала. Раза два даже прибегала к резким выражениям, рассчитывая разозлить его. Когда ей уже почти удалось закинуть его ногу, кобыла шарахнулась в сторону, испуганная запахом крови.

Билли рухнул на землю. Его глаза широко распахнулись и вдруг закатились.

Сэди плюхнулась на задние лапы, задрала морду к небу и начала выть так, как будто с нее живьем сдирали кожу. Эсмеральда в отчаянии готова была вторить ей.

Чувствуя свою абсолютную беспомощность, заливаясь горячими слезами, она упала на колени рядом с неподвижным телом Билли.

— Не умирай! Не смей умирать на моих глазах, Билли Дарлинг! Я этого не перенесу! Ты слышишь меня?

Она прижалась ртом к его губам, пытаясь вдохнуть в него жизнь, но он оставался неподвижен.

В полном отчаянии девушка уронила голову ему на грудь и зарыдала.

Она не слышала грохота колес повозки. Она ничего не слышала, пока высоченный гигант не склонился над ней и, мягко отстранив, поднял Билли на руки, как маленького ребенка.

Осторожно прижав брата к своей могучей груди, Вирджил подмигнул девушке:

— Мы, Дарлинги, мэм, иногда ссоримся и даже деремся, но мы одной крови, мэм, а это что-нибудь да значит.

Когда он бережно опустил Билли на дно повозки, Эсмеральда закрыла руками рот, чтобы заглушить рыдания.

Часть II

16

На черном бархатном небе сияла луна. В ее неверном перламутровом свете широкие просторы, покрытые густой травой, казались бесцветными и призрачными, а лицо Билли — пугающе бледным.

Эсмеральда низко склонилась к нему и с облегчением услышала слабое дыхание. За несколько часов путешествия он не произнес ни звука. Неестественная неподвижность его тела ужасала девушку больше, чем громкие стоны и беспокойные метания.

Она отвинтила крышку фляжки с водой и смочила его пересохшие губы. Глаза Билли не открыл, но слегка приподнялся и сделал маленький глоток. Влажным платком Эсмеральда бережно провела по его лицу и брызнула на себя пригоршню воды, чтобы не заснуть от монотонной езды.

Прошлой ночью Билли охранял ее сон, сегодня настала ее очередь бодрствовать рядом с его неподвижным телом. Потерев онемевшую шею, она запрокинула голову. Впервые она видела над собой такое непостижимо огромное небо. И много-много звезд.

Какое счастье, что она не одна… Повозкой управлял Энос, а Вирджил, Сэм и Джаспер маячили впереди на своих лошадях. Всего сутки назад она ужаснулась бы при одной мысли, чтобы остаться наедине с шайкой Дарлинга. Теперь же они стали ее единственной надеждой.

Вирджил уже удалил пулю из груди брата при помощи своего охотничьего ножа. Что-то бормоча себе под нос по поводу расходования спиртного не по прямому назначению, Джаспер промыл воспаленную рану изрядным количеством виски. Тело Билли извивалось от боли, Эсмеральда придерживала его, как могла, и молила бога о милосердии. Они покинули Джулали без всяких осложнений. В конце концов, деньги из банка не украдены и никакого преступления зафиксировано не было. Кроме одного, совершенного против Билли ее братом. Но сейчас Эсмеральда была не в состоянии думать о Бартоломью.

Повозка неожиданно остановилась.

— Энос, ты, старый осел, беги сюда! — заревел Вирджил где-то впереди. Энос обернулся.

— Извините, мэм. Кажется, требуется мое присутствие.

Проворно соскочив на землю, он поспешно скрылся. Эсмеральда привстала, чтобы посмотреть, что случилось. Все четверо собрались на перекрестке дорог. Казалось, они о чем-то спорили, ожесточенно жестикулируя и выкрикивая ругательства.

Первым до нее донесся сокрушительный рев Вирджила.

— А я считаю, что у нас нет другого выбора! Если мы этого не сделаем, он может умереть!

— А если сделаем, то он сам захочет умереть, — мрачно ответил ему Джаспер.

Сэм украдкой оглянулся на повозку и, увидев Эсмеральду, толкнул Вирджила. Братья сгрудились потеснее и перешли на шепот.

Через несколько минут Энос бегом вернулся к повозке.

— В чем дело? — спросила Эсмеральда. — О чем вы совещались? Мне кажется, вашему брату необходим хороший доктор. Как вы думаете?

— Не забивайте свою хорошенькую головку страшными мыслями. Мы не дадим ему умереть, — уверенно сказал Энос.

Несмотря на благие намерения, Эсмеральда все же задремала, во сне придерживая голову Билли у себя на коленях. Через некоторое время она проснулась от толчка. Повозка остановилась. Бледность Билли сменилась лихорадочным румянцем. Она бережно погладила его по лбу, после чего осторожно высвободилась.

Сэди жалобно заскулила, когда Эсмеральда встала на колени, протирая заспанные глаза. Она посмотрела на небо. Облака полностью заволокли луну. Сильный ветер безжалостно гнал их по небу.

Повозка остановилась у подножия холма, который огибала грязная дорога.

Братья Билли неподвижно сидели в седлах и пристально смотрели на вершину холма.

На темном фоне неба вырисовывались смутные очертания нескольких строений. Одно из них, по-видимому, было жилым домом: над крышей торчала покривившаяся труба. На самой вершине холма стоял мертвый дуб. Его когда-то мощный ствол был расколот надвое безжалостным ударом молнии. От всей этой картины веяло печалью и заброшенностью.

— Мы уже приехали? — спросила она Эноса с тревожным предчувствием. Он уныло кивнул.

— Тогда почему мы не идем? — нетерпеливо сказала она. — Вашему брату срочно необходима чистая постель и перевязка!

Вирджил смущенно закашлялся. Сэм бубнил себе что-то под нос, а Джаспер смотрел вдаль, как будто хотел увидеть что-то за горизонтом. Все старательно избегали взгляда девушки.

Как ни странно, но именно застенчивый Энос нашел в себе смелость обернуться к ней. Он стащил с себя шляпу и начал с волнением тискать ее в руках.

— М-мы не м-можем идти дальше, мэм, — сказал он, и в его голосе слышалось искреннее сожаление.

— Как это понимать? Мы всего в двух шагах от жилья. — Она указала на дом. — Остается только доехать до него на повозке.

Вирджил тяжело спустился на землю.

— Энос прав, милочка. Отсюда вы должны ехать одна.

— Одна? — переспросила девушка и бросила на дом настороженный взгляд.

— Да, одна, — протянул Джаспер, и его губы насмешливо изогнулись, напомнив ей усмешку Билли. — Нас там не приветят.

Собственно, это признание не очень удивило Эсмеральду. Трудно было представить, что отчаянные братья Дарлинг — желанные гости в каждом доме.

— По крайней мере, вы могли бы проводить меня с Билли до дверей. Помочь мне объяснить, что случилось, тем, кто живет там…

Но они оставались глухими к ее просьбам. Вирджил уже поднял обмякшее тело Билли из повозки и осторожно перекинул его через седло кобылы. Затем, не обращая внимания на протесты Эсмеральды, легко поднял ее и поставил на землю. Энос принес футляр со скрипкой и дорожный сундучок. Сэди выпрыгнула сама и приземлилась на все четыре лапы, возмущенно фыркнув.

— Ни о чем не тревожься, милочка. Нашему Билли всегда везло, если это касалось карт, женщин и ранений! — подбодрил Эсмеральду Вирджил.

— Это было до того, как он встретил меня, — хмуро буркнула она.

— Желаю вам удачи, мэм, — сказал Энос и почтительно поклонился.

— Она понадобится, — прибавил с усмешкой Джаспер.

Эсмеральда обвела глазами их лица. Они доверяли ей своего брата, и она не может не оправдать этого доверия.

Раздавшийся как раз в эту минуту слабый стон Билли укрепил ее решимость. Если в этом доме можно будет оказать помощь раненому, то она готова идти туда, даже если ей навстречу выйдет сам дьявол.

Упрямо вздернув подбородок, она отправилась в путь. Рядом с ней, тяжело пыхтя, переваливалась толстая Сэди. Братья Билли молча смотрели ей вслед.

Они уже почти добрались до вершины холма, когда тишину нарушил оглушительный выстрел. Эсмеральда инстинктивно схватила Билли за ремень и аккуратно сняла его с лошади. Уложив его на траву, она прислушалась. У подножия холма послышался удаляющийся топот лошадиных копыт. Значит, на помощь братьев Дарлинг рассчитывать не приходится.

Она лежала, зажмурив глаза, едва осмеливаясь дышать. Ощущение худощавого тела Билли даже при том, что он был без сознания, несколько успокаивало.

— Черт побери, кто там шляется? — услышала Эсмеральда хриплый, грубый голос.

Она приоткрыла глаза и чуть не закричала, увидев устремленный на нее взгляд Билли.

— Мама? — прошептал он.

— Ах ты, бедняга, — пробормотала девушка, — у тебя начинается бред от температуры!

Вряд ли стоило ему сейчас объяснять, что его мать давно умерла.

— Все хорошо, дорогой, — нежно сказала она, гладя его по влажным волосам. — Мама здесь, рядом.

Она даже позволила себе запечатлеть материнский поцелуй на его полыхающей от жара щеке. Когда она подняла голову, Билли смотрел на нее с нескрываемым удивлением. Пока Эсмеральда пыталась понять, что происходит, он сомкнул руки у нее на талии и приподнял с неожиданной силой. В полном замешательстве Эсмеральда поднялась.

Билли, пошатываясь, встал на колени и громко крикнул:

— Мама! Это я, Билли! Я ранен, мам. Серьезно ранен! — Спотыкаясь, он сделал несколько шагов и снова упал. — Мне нужна твоя помощь. Ты мне очень нужна!

У Эсмеральды голова пошла кругом. Когда он рассказывал ей о своей семье, она поняла, что его мать умерла. Получалось, что девушка заблуждалась.

Она безмолвно шевелила губами, произнося молитву, когда раздался новый выстрел.

— Убирайся к черту с моей земли, парень, или я набью тебе живот свинцом!

И вдруг странное спокойствие овладело Эсмеральдой. Она вытащила из кобуры Билли пистолет и решительно направилась к дому.

— Не проси ради меня, — простонал он сквозь стиснутые зубы.

Эсмеральда и не думала унижаться до просьб. Она поднялась по ступенькам веранды, где в неясном свете стояла крупная женщина с нацеленным на нее дулом. Предпринимать что-либо было уже поздно.

— Уильям Дарлинг ваш сын? — выкрикнула Эсмеральда.

Никакого ответа. Лишь струйка светлого табачного дыма в темноте.

Девушка подняла руку с пистолетом и настойчиво повторила свой вопрос.

Таинственная фигура хранила молчание. Пальцы Эсмеральды уже сводило судорогой, когда наконец раздался угрюмый голос:

— У меня нет сыновей. Все они умерли во время войны.

— Ошибаетесь, мэм. Все ваши ребята живы.

Темная фигура безразлично повела плечами.

— Какое это имеет значение? Для меня они все равно что умерли.

Эсмеральда в отчаянии кивнула в сторону Билли.

— Вот этот ваш сын действительно умрет, если ему срочно не оказать помощь! Вы сделаете это или хотите, чтобы я похоронила его на вашей земле?!

Женщина перевела взгляд на Билли. Он все еще стоял на коленях, глаза его лихорадочно сверкали. При лунном свете темные пятна крови на его белой рубашке казались черными.

— Сдается мне, что он уже сам вырыл себе могилу! — пробормотала женщина. Эсмеральда сокрушенно вздохнула.

— У меня был очень тяжелый день, мадам. Не испытывайте мое терпение. Или вы сейчас отойдете в сторону и позволите мне внести его в дом, или мне придется стрелять в вас!

Женщина усмехнулась:

— Что ж, я почти не сомневаюсь, что вы способны это сделать.

Вместо ответа Эсмеральда оттянула курок.

Какое-то время мать Билли стояла неподвижно, раздумывая, как следует поступить. Наконец она опустила ружье, прислонила его к столбику веранды и вышла из тени. Эсмеральда испуганно попятилась.

Мать Билли оказалась настоящей великаншей, ростом не меньше шести футов. Мощные мускулистые руки, могучий торс. На голове — длинные спутанные космы тусклого цвета. Ее широкое лицо с грубыми чертами казалось застывшей маской.

— Можете внести его, — сурово сказала женщина. — Но предупреждаю, вам придется самой ухаживать за ним. — Трубка вспыхнула в темноте и осветила твердый подбородок и безжалостную линию рта. — Я не собираюсь тратить силы и чинить его, чтобы он снова сбежал.

Их внимание привлек неожиданный шорох травы и странный булькающий звук. Билли не было видно.

— Что вы наделали, старая злобная карга! — яростно закричала Эсмеральда. — Пока вы здесь со мной препираетесь, ваш сын умирает!

Подхватив юбку, она стремглав бросилась к лежащему в траве Билли и опустилась рядом с ним на колени. Он лежал на спине, одной рукой прижимая повязку на груди, а другой держась за бок. Его прекрасное лицо было искажено агонией.

— Дыши, Билли! О, пожалуйста! Ты должен постараться, умоляю тебя! — кричала обезумевшая от горя Эсмеральда.

Он открыл глаза и со свистом втянул в себя воздух. И только тогда она поняла, что он вовсе не умирал… Он смеялся! Смеялся так сильно, что слезы катились из глаз.

Эсмеральда резко отдернула руки, смущенная и рассерженная на него за то, что он так напугал ее.

Глаза Билли ослепительно сверкнули в темноте. Он наконец успокоился.

— Теперь я точно знаю, — сказал он, нежно коснувшись рукой щеки Эсмеральды, — что вы именно та девушка, которую я всегда мечтал привести домой и познакомить с моей мамой!

17

Жарким субботним полднем обитатели Каламити были потрясены невиданным зрелищем. В их жалкий пыльный городок торжественно въехала роскошная карета.

Прятавшийся в прохладном сумраке конюшни Донли Эзелл стоял в дверях и взглядом знатока провожал глазами шестерку великолепных, серых в яблоках, лошадей. Старая матушка Шивели не могла отвести затуманившегося взора от кучера, важно восседавшего на козлах в алой ливрее и напудренном парике. По ее сморщенному лицу бродила задумчивая улыбка.

— Как он похож на того красавчика, который ухаживал за мной, когда мне было шестнадцать лет! — воскликнула она, обращаясь к своей старой подруге Мод.

— Смотри, мама! — с восторгом закричала какая-то малышка, так сильно дернув мать за руку, что та чуть не выронила решето с яйцами. — Это же король Нью-Мехико! — Девчушка указала на гербовый щит Уиндхемов, тщательно выписанный золотом на черной лакированной дверце.

Сидевшая в карете Анна раздраженно опустила занавеску. Она чувствовала себя совершенно ужасно от непривычной жары и всепроникающей пыли.

— Надеюсь, ты доволен, Реджинальд! Вряд ли мы привлекли бы больше внимания, если бы прибыли в тыкве, запряженной шестеркой белых мышей!

Ее брат сидел напротив, откинувшись на подушки, и тоже изнывал от зноя. Его белоснежная рубашка потеряла первоначальную свежесть. Анна взглянула на него с сочувствием, но решила промолчать, так как брат стал очень раздражительным с тех пор, как они покинули любимую Англию.

Тяжело дыша, он то и дело промокал пот, струившийся по раскрасневшемуся лицу и блестящей лысине.

— Просто возмутительно, что в этой глуши не подают чай в пять часов. Мне и так пришлось пожертвовать чуть ли не всеми удобствами.

Анна лениво обмахивалась веером.

— Вот из-за твоей привычки к роскоши мы и потратили массу драгоценного времени на погрузку этой проклятой кареты сначала на пароход, а потом на поезд. Лучше бы мы употребили его на розыски Эсмеральды!

Стряхнув с себя оцепенение, Реджинальд гневно стукнул тяжелой тростью по полу кареты.

— Я уже говорил тебе, что не намерен везти свою единственную внучку в Англию в какой-то повозке, запряженной дохлыми мулами!

Их взгляды встретились, затем оба отвели глаза в сторону, скрывая друг от друга тревогу. Что, если они уже опоздали? Что, если Эсмеральда уже встретилась с человеком, о котором сообщала в своем письме? С человеком, который, возможно, был убийцей ее брата. Анна содрогалась при мысли о том, что мог сделать этот жестокий негодяй с ее невинной племянницей.

Не в состоянии и дальше терпеть бездействие, она выхватила трость из руки брата и постучала в потолок кареты. Пока тяжелый экипаж со скрипом останавливался, она поспешно собирала ридикюль, зонтик и веер. Затем нетерпеливо распахнула дверцу.

— Черт возьми, куда ты собираешься идти? — требовательно спросил герцог, цепляясь за ее рукав, как испуганный ребенок.

Анна мягко похлопала его по руке.

— Успокойся, Реджи. Просто я решила больше не терять времени понапрасну. Пока ты устроишь для нас комнаты, я расспрошу здешнего констебля. Может, он что-нибудь знает о нашей девочке.

— Анна! — окликнул он сестру, когда соскочивший с козел кучер помогал ей выйти из кареты. — Ты ее найдешь, правда?

Анна молча послала ему воздушный поцелуй, предпочитая не давать обещания, которое могла не сдержать.

Уже минут десять Анна нервно топталась у запертой конторы шерифа, когда к ней робко подошел старик, заросший седыми космами.

— Бесполезно здесь ждать, — сказал он. — Шерифа нет.

Анна была шокирована фамильярным обращением незнакомца, от которого исходил терпкий запах пота и лошадей. Она быстро достала из ридикюля надушенный носовой платок и поспешно прижала его к лицу.

— Может, вы скажете мне, где я могу его найти?

— Вот там, в салуне. — Старик махнул рукой через дорогу.

Он так бесцеремонно разглядывал ее с ног до головы, что ей пришлось удостовериться, застегнуты ли крохотные перламутровые пуговки на ее жакетке из тонкой шерсти. Она уже хотела направиться в указанном направлении, но старик загородил ей дорогу.

— Этот красивый экипаж, из которого вы вылезли, принадлежит вам, мэм?

— Нет, эта карета принадлежит герцогу Уиндхему, — сухо ответила она.

— Видать, этот мистер Уиндхем здорово богатый!

От Анны повеяло аристократическим холодком.

— Уиндхем — это его титул, а не имя. И обращаться к моему брату следует «лорд Уиндхем» или «ваше сиятельство».

— Стало быть, его сиятельство не ваш муж?

— Очевидно, раз я его сестра. Я не замужем.

Суровое лицо старика осветила радостная улыбка. Анна подняла брови, собираясь поинтересоваться, что привело его в состояние такого восторга, но он уже повернулся и торопливо засеменил по улице, загребая пыль потрескавшимися от старости сапогами.

— Элмер! Эй, Элмер! Ты не поверишь, но у нас появилась еще одна!

Несколько смутившись оттого, что оказалась единственной женщиной в старой таверне, Анна тем не менее решительно подошла к единственному занятому столику.

— Прошу простить меня, господа. Я ищу городского констебля.

Двое мужчин, похоже близнецы, в одинаковых широкополых шляпах, клетчатых рубашках и хлопчатобумажных штанах, растерянно переглянулись.

— У нас нет никакого констебля, — ответил один из них, нервно поправляя шейный платок.

— Может, вам нужен наш шериф Макгир? — сказал другой, указывая на сидящего напротив него человека.

Шериф взглянул на Анну, оторвавшись от карт.

— Я буду к вашим услугам, мэм, после этой взятки.

Анна потрясение смотрела на него, не веря своим ушам. Возможно ли, чтобы официальное лицо вело себя так непочтительно?! Неужели Реджинальд прав, уверяя, что в этой стране живут исключительно невоспитанные люди?

Она смотрела на его обветренное, обожженное солнцем лицо, на серебристо-пепельные волосы, широкоплечую, стройную фигуру. Его рубашка была ослепительно белой, а пестрый жилет тщательно выглажен, так что даже придирчивый Реджинальд не смог бы упрекнуть его в небрежности. Чувственные губы шерифа обрамляли седые усы.

Макгир продолжал играть, не обращая на Анну никакого внимания. Терпение ее наконец иссякло.

— Я не хотела бы прерывать вашу игру, шериф, но позвольте представиться. Меня зовут Анна Гастингс. Я сестра лорда Уиндхема и ищу свою племянницу — молодую женщину по имени Эсмеральда Файн.

Он взглянул на нее с удивлением.

— Надеюсь, мэм, вы не вооружены?

Застигнутая врасплох странным вопросом, она пробормотала:

— Конечно, нет.

— Хорошо! — Он усмехнулся и подмигнул ей. — Сейчас, я только сделаю ход.

Стиснув зубы, Анны начала нетерпеливо постукивать башмачком. Между тем Дрю только деkал вид, что поглощен игрой в карты. На самом деле его заинтересовала женщина, с нетерпением дожидавшаяся его внимания. Он слышал нервное постукивание изящного кожаного башмачка. До него доносился едва уловимый аромат ее изысканных духов. Дрю украдкой рассматривал ее… Пышные пепельные волосы выбивались из-под модного капора. «Анна! Что ж, ей подходит это элегантное имя, — подумал он. — Она могла бы быть очень привлекательной женщиной, если бы не это кислое выражение надменного лица с недовольно поджатыми губами. Интересно, как она среагирует, если ее поцеловать?»

Вернувшись к картам, шериф обнаружил, что Даубер выбросил четыре четверки. Ах, черт, а у него ничего не было, кроме валета червей! Дрю с раздражением бросил карты на стол, взял свой пиджак со спинки стула и встал. Подкрутив кончик свисающего уса, чтобы скрыть невольную улыбку, Дрю почтительно поклонился и вежливо показал на дверь.

— Только после вас, мэм.

Измученная жарой, Анна без сил опустилась в кресло, стоящее перед столом шерифа, и тут же испуганно подскочила.

— Прошу прощения, — сказал он, вскакивая и хватая возмущенную кошку, на которую чуть не уселась его визитерша.

Он погладил взъерошенную кошку, которая кидала на Анну явно неодобрительные взгляды.

— Ну, ну, — ласково приговаривал он. — Ты моя мисс Китти. Ты хорошая, красивая кошечка. Успокойся.

— Вы, вероятно, шотландец, — заметила Анна, нервно оглянувшись, прежде чем сесть в кресло.

— Нет, я американец. — Он опустил кошку на пол, и она медленно удалилась, размахивая пушистым хвостом. — Мне пришлось покинуть свою родину еще мальчишкой, когда король отнял землю у родителей и передал ее какому-то пьянице-англичанину. О, прошу прощения! Я не хотел задеть вас, мадам. — По его любезной, но ледяной улыбке Анна поняла, что он нисколько не сожалеет о своей бестактности и допустил ее намеренно. — Судя по вашему произношению, вы англичанка.

В ответ она одарила его такой же холодной усмешкой.

— Да, я англичанка, но смею заметить, что не я лишила вас вашей земли. — Она с силой стиснула костяной набалдашник зонта.

— Чем я могу помочь вам, миссис… — Он нарочно затянул паузу.

— Мисс, — коротко поправила его Анна.

— А, мисс Гастингс, — обрадовался он. — У нас, оказывается, много общего. Видите ли, я тоже никогда не решался связать себя узами, точнее, цепями… — Заметив бесстрастное выражение лица визитерши, он доверительно склонился к ней: — Я никогда не был женат.

— И я хорошо понимаю почему! — От ее язвительного тона улыбка исчезла с его лица. Анна извлекла из ридикюля серебряный медальон и протянула его шерифу. — Вы видели эту девушку?

Дрю взял медальон и внимательно посмотрел на поблекшую фотографию.

— Теперь она уже не девочка, а молодая женщина, — поспешила объяснить Анна. — Но, может быть, этот снимок поможет вам освежить в памяти встречу с девушкой, похожей на нее?

Дрю сразу узнал Эсмеральду. Строгие, задумчивые глаза придавали облику угловатого подростка некую значительность, как бы предвещая трудную судьбу в будущем, когда этот подросток превратится в привлекательную девушку.

Узнал он и пухлого темноглазого мальчугана, запечатленного рядом с ней. Этот мальчик вырос и стал Черным Бартом. Если верить утверждению Тадеуша Уинстеда, начальника полиции, мальчик, игравший в детстве в паровозики, теперь совершал дерзкие налеты на настоящие поезда. Дрю откинулся на спинку стула и задумчиво погладил усы. Значит, у Бартоломью Файна есть сестра. Что же делать Билли? Он посмотрел на Анну Гастингс…