Глава 6

Когда все улеглись, Питер встал с кровати. Дать спектакль в первую же ночь своего прибытия он не решился, дабы не возбуждать подозрений. Сначала требовалось разведать расположение комнат. Целый час он сидел и ждал, пока глаза привыкнут к темноте, так как нервное состояние хозяйки не позволяло воспользоваться свечой или фонариком.

Второй этаж, так же как и первый, был устроен на манер кроличьей норы. Хорошо еще, что жилым было только одно крыло — над салоном, где проходил спиритический сеанс. Спальни располагались по обе стороны коридора. Кэтрин занимала весь дальний конец крыла. Питера поселили возле лестницы, в противоположном конце. Маленькая комната Тифани находилась рядом со спальней Кэтрин. Еще две комнаты для гостей пустовали.

Толстая ковровая дорожка на полу скрадывала звуки его шагов. Дверные петли и ручки были хорошо смазаны и не скрипели. Питер с удовлетворением отметил это, заглянув в пустые комнаты. Его подмывало проверить, заперта ли дверь у Кэтрин, но он не осмелился. Девять шансов из десяти, что она лежит без сна и пялит глаза в темноту. Легкий шорох со стороны двери или окна — и нервная особа поднимет визг на весь дом.

Питер решил войти в гостевую — напротив комнаты Тифани. Закрыв за собой дверь, он будто очутился в желудке у кита. Жалюзи и шторы были опущены, и рисковый малый на ощупь пробирался к окну в кромешной темноте. Он не стал отдергивать шторы, боясь, что загремят карнизные кольца, а проскользнул между ними, поднял жалюзи и повернул шпингалет.

Первый же порыв ветра всколыхнул шторы, и кольца все-таки загремели. Питер торопливо захлопнул окно, хотя шум был слишком слабый, чтобы кто-то услышал. Того, что он успел рассмотреть, было достаточно: карнизы широкие, стены густо заросли плющом и виноградом. При известной сноровке из этой комнаты вполне можно добраться до балкона Кэтрин. На обратном пути ему в голову пришла еще одна идея. Как он и надеялся, его спальня и эта пустовавшая комната имели общую ванную. Дверь закрывалась на щеколду, которую, очевидно, забыли задвинуть... Да, идея неплоха.

Следующий час он посвятил упражнениям со шнурком и канцелярскими кнопками, которыми были заколоты шторы в его комнате. Толстый шнурок от ботинок, разумеется, был слишком заметен. Требовалась какая-нибудь белая или прозрачная нить, невидимая на фоне белой двери. Он решил воспользоваться рыболовной леской. Завтра он купит в городе леску и белые кнопки. А пока прикинул, где лучше их воткнуть, чтобы в дереве не осталось предательских отверстий.

Питер вернулся к себе через ванную и снова вышел в коридор, разыскивать, где обитают слуги, чтобы потом случайно на них не наткнуться.

Громкий, с завыванием, двухголосый храп помог Питеру еще на дальних подступах определить, где спят Шмидты.

В его планы входило осмотреть первый этаж и, конечно, библиотеку. Там он думал найти рабочий стол Кэтрин и покопаться в бумагах. Такие ветци, как банковские счета, например, могут многое рассказать о человеке. Однако он не рискнул спуститься, решив, что для первого раза достаточно, и вернулся к себе в комнату. Пусть поспит спокойно одну ночь. Тогда следующий фокус больнее ударит ее по нервам.

Он валялся в уютной постели до полудня, вознаграждая себя за бессонную ночь. В двенадцать часов кухарка принесла ленч. Питер попытался завязать с ней разговор, но безуспешно. Ничего не оставалось, как заняться едой, которая была выше всяких похвал. После ленча он решил, что пора вставать. Звуки гитары привели его в гостиную. Тифани, в брюках стрейч и ярко-зеленой вязаной кофте, на фоне которой ее волосы горели, как огонь, склонилась над инструментом. Когда Питер вошел, девушка удивленно подняла на него глаза:

— Зачем ты встал? Тебе ведь нельзя.

— Ну... кровь из ушей вроде не капает, голова не кружится...

— Хочешь сказать, я не слишком хорошая нянька, да?

— Нет, это я не слишком примерный больной. — Он сел на стул. — Мне стало скучно. Спой что-нибудь.

Она спела известные баллады «Венесуэла» и «Барбара Аллен». Окончив играть, она опустила гитару на колени и уставилась на Питера, подперев подбородок рукой.

— Питер, ты надолго к нам?

— Я уйду из вашего дома сегодня же, если хочешь. Но все ночи напролет буду проводить под твоим окном.

— Значит, ты и вправду беспокоишься обо мне?

Питер про себя подумал, что его, любовь обходится ему что-то чересчур дорого.

Когда в дверях появилась Кэт, он начал приподниматься.

— Сидите, — сказала та, — я не хочу, чтобы вы пали к моим ногам жертвой собственной галантности.

После этих слов ему ничего не оставалось, как только встать.

— Если вас так волнует мое здоровье, вы бы сами лучше сели.

Кэт плюхнулась на диван и достала сигарету.

— Извините, что помешала. Тифани, не пригласить ли нам мистера Стюарта сегодня вечером на собрание?

Повисшая вслед за этими словами тишина была такой густоты, что ложкой впору черпать. Тифани сидела неподвижно, сцепив руки на коленях.

— Как... как хочешь... — наконец пробормотала она.

— Я — хочу.

— А что за собрание? Опять будем петь баллады? — весело полюбопытствовал Питер.

— Небольшой эксперимент, — ответила Кэт, — сейчас я вам ничего не скажу, чтобы не повлиять на независимость ваших впечатлений. Пусть это будет для вас сюрпризом.

Ужин был превосходный — едва ли не лучше обеда. Вот только разговор не клеился. К концу ужина мрачная молчаливость совсем овладела хозяйкой. Она даже перестала делать вид, что следит за тем, о чем говорят двое других. Ее нервные пальцы то теребили салфетку, то вертели серебряную ложечку. Прислуги не было. Кэт разливала кофе, когда послышался далекий звонок. Минуту спустя в столовую вошел Мартин, стягивая краги. Его лицо покраснело от ветра, а волосы растрепались.

— Какой холодный вечер, — сказал он, кладя руку на плечо Кэт. — Да, спасибо, мне кофе. У меня в машине сломалась печка.

— Почему вы не продадите эту развалину? — спросила Тифани.

— Не могу. Ни один уважающий себя дилер не даст за нее больше двух сотен долларов, так что выгоднее доездить на ней до конца.

Вот милая сценка, думал Питер, старые друзья собрались поболтать за чашечкой кофе. Все так, но только обе женщины нервозны, как лошади перед грозой, а глаза Мартина беспокойно шныряют с одного лица на другое. Притворство закончилось, когда Кэтрин встряла в их с Мартином обсуждение американских и иностранных машин:

— Мистер Стюарт сегодня с нами, Пол.

По лицу доктора стало понятно, что в покер он не играет. Сначала он не смог скрыть удивления, затем изобразил удовольствие.

— Прекрасно! — воскликнул он. — Нам как раз нужен скептик.

— А я не скептик, — соврал не задумываясь Питер, — я во все верю. В привидения, в оборотней, в колдунов...

— Нам пора, — сказала Кэт, поднимаясь из-за стола. Она была мертвецки бледна.

Когда они спустились в зал, миссис Адамс была уже там. К Питеру в душу закралось нехорошее подозрение, что у нее есть собственный ключ от входной двери и она приходит, когда ей хочется. Сейчас она что-то чертила мелом на паркете. На ней были ее церемониальные одежды, в которых она путалась, ползая по полу на карачках. Картина показалась Питеру нелепой и смехотворной, но, когда миссис Адамс поднялась с колен и одарила его тяжелым взглядом своих болотных глаз, у него пропало желание смеяться.

Питер делал вид, что заинтересованно рассматривает комнату, показывая, что он тут в первый раз. Все было по-прежнему: алтарь, новые свечи в канделябрах, лишь ярко горели две хрустальные люстры и на полу белела странная фигура, которую только что закончила чертить миссис Адамс.

— Круг Агриппы, — сказал он, — значит, вы вызываете доброго духа?

Присутствующие заметно впечатлились.

— Да? А я и не знал, — сказал Мартин, — в этой области фольклора я не силен.

— Если вы знаток, вы сами, может быть, хотите провести обряд? — спросила миссис Адаме.

— Нет-нет, это не моя специальность. Я даже не чародей-любитель. Колдовство я оставляю вам, миссис Адамс.

Тифани хихикнула, но старая ведьма даже бровью не повела.

— Колдовством — если вы имеете в виду черную магию — я не занимаюсь, мистер Стюарт, и вы знаете об этом. Ладно, нам скоро начинать. Самое удобное время — между восьмью и девятью часами вечера. Где Шмидты?

Шмидты тотчас явились, и миссис Адаме двинула к алтарю.

— Свет, — скомандовала она, взгромоздясь на платформу.

«Ну прямо Голливуд», — подумал Питер. Уилл Шмидт повернул выключатель, и комната погрузилась в темноту.

— Рафаил, Раил, Миратон, Тармиил, Рекс! — заголосила миссис Адаме.

Все стояли неподвижно. Питер не мог разглядеть, кто есть кто. Он видел только черные тени, слышал прерывистое дыхание, и ему уже казалось, что теней стало больше, чем было вначале. Рядом слабо сверкнули золотистые волосы, и теплая рука Тифани нашла его ладонь. Он ободряюще пожал ее.

Жрица вновь заговорила, па этот раз по-английски:

— О, силы ада! Вы, вносящие хаос во Вселенную! Оставьте свое мрачное обиталище и явитесь на мой зов по сию сторону Стикса. Если вы имеете власть над тем, кого я прошу у вас, именем князя Тьмы, позвольте ему предстать здесь в указанный час!

Она умолкла, и Питер с трудом поднял свою клонящуюся на грудь голову. «Проклятая старуха! — ругнулся он мысленно. — Надо же, что вытворяет!» Слова, которые она произносила, были простые и понятные, но ее голос... ее голос мог свести с ума. Снова ему пришла мысль о наркотиках. Возможно, что-нибудь подсыпали в кофе. Или это от запаха из чаши в голове такой дурман?

Миссис Адамс вышла из круга, и Питер, воспользовавшись этим, отодвинулся подальше от Тифани, чтобы та больше не цеплялась за него. Питер понимал ее желание, он сам был бы не прочь подержать девушку за руку, хоть и по другой причине, но он наметил прогулку и не хотел лишних к тому препятствий.

Низко нагнувшись, миссис Адамс швырнула им под ноги горсть чего-то мелко и сухо застучавшего по паркету. Как песок или маковые семечки. (Питер знал, что это ни то и ни другое.) Затем она встала во весь рост, простерла руку с жезлом и закричала:

— Пусть восстанет ото сна тот, кто превратился в прах! Заклинаю тебя, именем того, кто породил нас, ответь на мой призыв!

Как ловко она избегает называть по имени своего черного господина, думал Питер, похоже даже на христианскую молитву. Ну что за голос! Миссис Адамс не пришептывала, как это обычно делают медиумы, а ревела точно бык.

И ее рев был гораздо красноречивее и больше подходил к случаю: когда взываешь к мертвым, нужно кричать громче, иначе они не услышат.

Миссис Адаме снова нагнулась и бросила поверх раскиданной сухой глины два маленьких белых предмета. Они упали с громким стуком. Бормоча заклинание, она быстро замахала руками, и свечи потухли.

Питеру сначала показалось, что это произошло без всякого участия миссис Адамс. Но потом он вспомнил, что не раз видел в цирке, как фокусники точно таким же образом тушили свечи. Запах горячего воска не мог заглушить ядовитой гипнотизирующей вопи. Наоборот, она становилась все сильнее. Комната была запечатана, дверь и окна закрыты, и все же Питера не покидало чувство, что кто-то сюда проник и, притаившись, ждет... Когда свет погас, все вскрикнули, и потом слышалось только хриплое дыхание Кэт.

Питер решил, что, если призрак должен появиться, сейчас самое время. Ритуал свершился, заклинание произнесено. Да и с практической точки зрения полная темнота как нельзя лучше способствует возникновению материальных духов. Питер, в одних носках, вышел из круга. Было так темно, что он не видел своей руки, поднесенной к глазам, и был уверен, что его хватятся не сразу. Только чутье подсказывало ему, куда двигаться. Он шел в противоположный конец комнаты, в направлении двери и окна. Окно вызывало у него больше подозрений, так как Питер по собственному опыту знал, что там очень удобное место для материализации из мертвых.

Внизу, под окнами, что-то происходило. Похоже, призрак собирался раздвинуть шторы. И правда — Питер услышал, как шторы, отодвигаемые неизвестным, зашуршали, и увидел бледный квадрат неба, который все увеличивался. После кромешной тьмы кусочек серого ночного неба казался ярким, как солнце. Только одна вещь озадачила Питера: кто раздвигал шторы, если за ними никого не было?

В отличие от него этот призрак появился не из окна. Они — кто бы то ни были — имели больше времени на подготовку и сделали более эффектный номер. Безликая фигура плавно поднялась с пола — черный силуэт молодого мужчины, прямой и худощавый. Явление застало Питера на полпути к окну, и он почувствовал, как у него за спиной сгущается ужас. Молодой человек замер, пораженный догадкой. Призрак смутно кого-то напоминал... Это... это был...

— Боже всемогущий... — прошептал Питер, и его шепот эхом отдался в мертвой комнате.

Затем он бросился вперед, совершив самый длинный в своей жизни беспосадочный бросок. Когда пальцы его вытянутых рук коснулись твердой человеческой плоти, он почувствовал такое облегчение, что едва не выпустил добычу.

— Свет! — заорал Питер и неприлично выругался, потому что ему в руку впились острые, вполне материальные зубы.

Человек, которого он схватил, оказался бешеным животным. Он извивался, брыкался, кусался, визжал, и Питеру стоило большого труда его утихомирить. Когда зажгли свет, ослепленный Питер нанес ему последний удар, и призрак лег на полу всхлипывающей кучей. Питер поднялся, испытывая легкую тошноту.

Это, конечно, был Тимми. Ошибиться было невозможно, хотя сейчас он закрывал свое безобразное лицо руками. Не успел Мартин, который и включил свет, подойти к нему, как тот упал на спину и забился в припадке. Его тело свело судорогой, глаза закатились, на губах выступила пена. Питер отступил, а Мартин опустился на колени возле корчащегося Тимми, милосердно прикрыв его лицо.

— У него эпилепсия? — догадался Питер.

— Да, вдобавок ко всему.

Из-за спины Мартина Питеру было видно, как тот всовывает в рот Тимми скомканный носовой платок. Питер торопливо отвел глаза.

— Это все, что я могу сделать, — сказал врач, — припадок пройдет через несколько минут. Нет, Кэт, вам не стоит подходить сюда. Он сейчас... э-э-э... не слишком красив.

Кэт осталась, где была, в добрых десяти футах от Тимми. Ее лицо выглядело как маска смерти. Однако, несмотря на белизну, было заметно, что она испытывает облегчение и жалость.

— Тимми? — пролепетала она. — Всего лишь... Тимми?

— Всего лишь, — подтвердил Питер, машинально оттирая руки носовым платком. Взглянув на платок, он с удивлением увидел на нем какие-то красные пятна.

— Вы ранены, — всполошилась Кэтрин. Питер недоверчиво смотрел, как из-под манжеты вытекает новая струйка крови.

— У него нож! — воскликнул он, поворачиваясь к доктору. — Ради бога, отнимите у него нож, пока он не очнулся!

— Вот он. — Мартин вытащил нож из-под тела Тимми, который уже почти не дергался. — Какое счастье, что он не упал на лезвие.

— Для кого, может, и счастье... — Питер поднял рукав, и у него на руке пониже локтя обнаружился порез длиной в несколько дюймов.

Мартин взял его руку и поднес к глазам.

— Рана не глубокая. Кэт перевяжет вам руку, а я должен доставить в больницу несчастного мальчика.

Питера покоробила чрезмерная заботливость. Тимми, конечно, ненормальный, но он же пытался его убить! Вдвойне обидно оттого, что теперь, увидев рану, он почувствовал жгучую боль, которой не заметил сначала от чрезмерной ажитации.

— Вызвать «скорую помощь»? — предложила Кэт.

— Нет, не надо. — Мартин покачал головой. — Он скоро будет в порядке. Я сам его довезу. Вот, смотрите, он уже приходит в себя.

— Идемте наверх, мистер Стюарт, — позвала Кэт, — я сделаю вам повязку. Я бы с удовольствием поручила Тифани позаботиться о вас, но она успокаивает Берту.

Питер двинулся за ней, но в дверях остановился.

— Я не хочу залить кровью ваш персидский ковер, — сказал он. Обернувшись, она взяла его руку, чтобы увидеть рану. Это прикосновение

заставило обоих вздрогнуть. Кэтрин на секунду замерла, глядя на их соединенные руки, затем повернулась и стала подниматься. Наверху она вдруг остановилась. Это произошло так внезапно, что Питер едва на нее не налетел.

— Питер! Я поняла... Ведь это Тимми...

— Да. Это Тимми, — спокойно произнес Питер, — простой, дешевый трюк.

Он недооценил ее. Кэтрин не нуждалась в успокоении. Она досадливо тряхнула головой:

— Да нет же, я не о том! Для чего ему это? Ведь мы бы его узнали.

— Ну... в такой темноте...

— Почему же в темноте? — Пошуршав в кармане юбки, она вытащила маленький фонарик.

Питер сложил губы трубочкой и беззвучно присвистнул, рассматривая ее решительное лицо с невольным восхищением.

— Да... Этого Тимми не мог предусмотреть. У него не хватило бы мозгов. Но если за ним кто-то стоит, то этот человек должен был принять меры предосторожности. Лицо Тимми нельзя не узнать. Не было ли у него... вы это имеете в виду?

— Да, не было ли у него маски? Вы его не обыскали?

— Представьте, нет. Я даже не знал, что у него есть нож.

— Простите, я забыла. Идемте.

Две минуты спустя, критическим взглядом осмотрев свою работу, она одобрительно кивнула.

— Давайте я помогу вам раздеться и лечь в постель. — Питер молча смотрел на нее. Через секунду уголки ее сжатого рта медленно и неохотно поползли вверх. — Хорошо, я пришлю к вам Уилла.

Кэтрин схватила телефон на тумбочке у кровати.

— Доктора Мартина, пожалуйста... да-да, я подожду... Пол, это Кэт. Все в порядке? Хорошо. У меня к вам одна просьба. Мне пришло в голову, что Тимми хотел устроить маскарад. Не могли бы вы проверить, нет ли у него какой-нибудь маски, парика в кармане? Или, может быть, чулка? Ах вот как... Да, я поняла. Нет, ничего не случилось. Спокойной ночи, Пол. — Она взглянула на Питера: — Они обыскали его одежду. Никакой маски не нашли. Спокойной ночи, мистер Стюарт. Спасибо вам.

— В прошлый раз вы назвали меня по имени.

— Я оговорилась. — И она вышла, хлопнув дверью.

Питер с глухим стоном залез под одеяло. Черт бы побрал этого придурка! Хотя надо признать, его появление было весьма эффектным. Все вышло не хуже, чем у него самого. Теперь нужно, чтобы Кэт денька два спокойно поразмыслила. Она не может не понять, что на балконе был не Тимми. Она поймет, что никто не стал бы дважды привлекать такого непредсказуемого актера на роль призрака. Ею снова овладеют сомнения, в голову полезут ужасы. И тогда он одним точным ударом поставит точку во всей этой истории.

Глава 7

— Вы его отпустили? — Питер не верил своим ушам.

— А что я мог поделать? Посадить его в сумасшедший дом? Но там ужасные условия. Самым лучшим для него будет остаться у Вольца. Вольц умеет с ним обращаться. Я рассказал ему про нож, и он обещал глаз не спускать с Тимми. Но разумеется, если вы подадите в суд...

Они сидели в кабинете Мартина. Питер не стал ждать, пока доктор навестит его, и сам приехал в город на машине, чтобы заодно забрать из гостиницы вещи. Кэт вела себя примерно. Утром сама принесла ему на подносе завтрак и попросила остаться на несколько дней. Она напомнила, что он хотел ознакомиться с библиотекой Стивена. Оба понимали, что это только предлог. Ночное происшествие убедило ее если не в благих намерениях гостя, то хотя бы в том, что он ей небесполезен.

— Что за ерунда? Я и не собираюсь подавать в суд.

— Очень благородно с вашей стороны, — обрадовался Мартин. — Вам стоит походить с повязкой еще день или два.

Питер хотел было отказаться, но потом подумал, что повязка ему не повредит. Пусть все видят, что у него больная рука, так он будет вызывать меньше опасений. Он был бы вполне доволен тем, как развиваются события, когда бы не одна подлая мысль: если это не Мартин обстряпал представление с Тимми, то кто?

— Наверное, миссис Адамс сегодня отдыхает, — небрежно заметил Питер.

— Да уж, пора мне с ней поговорить. Она, конечно, не захочет признаться.

— Кто, кроме нее, мог это устроить?

— Никто, кажется. И тем не менее... — Доктор отступил назад, любуясь своей работой. — И тем не менее, я был искренне поражен. Она настоящая фанатичка, верит во всю эту чушь. Я бы ни за что не подумал, что она станет прибегать к обману. Нет, это не ее стиль.

Набросив пальто на одно плечо, Питер вышел в холл. И тут из-под лестницы к нему метнулась серая фигура. Он вздрогнул от неожиданности, не узнав сначала жену доктора.

— Миссис Мартин! Как вы меня напугали!

— Тс-с... — зашипела она, — говорите, пожалуйста, тише. — Женщина боязливо оглянулась и зашептала: — Мистер Стюарт, как долго вы собираетесь пробыть в Мидльбурге?

— Не знаю. Я думал...

— Тс-с... не надо так громко. — Она схватилась за отвороты его пальто. — Прошу вас, уезжайте скорее. Немедленно. Сейчас. Уезжайте вместе с ней.

— С кем? — Питер послушно понизил голос. — С Тифани?

— Нет, нет. С другой. Сегодня же. Через несколько дней будет уже... поздно.

Она исчезла столь же быстро, как и появилась. И в страхе оглядывалась.

Октябрь подходил к концу. Солнце светило по-осеннему бледно и мя! ко. В воздухе была разлита бодрящая прохлада. На лужайках и тротуарах лежал толстый цветной ковер листьев, но еще многие деревья отрадно ласкали глаз своим золотым и рыжим убранством. Эта часть света была Питеру положительно по вкусу.

Он и не заметил, как очутился в совершенно незнакомой части города. Парень, разумеется, не заблудился — смешно было бы заплутать в таком маленьком городе. Он знал, что находится где-то недалеко от центра. Прямо перед ним возвышалось большое белое здание, построенное в помпезном стиле конца XIX века. Похожих построек в городе было немало, но это здание отличалось от остальных гранитной доской с надписью: «Музей города Мидльбурга». — Рассудив, что в музее можно спросить дорогу, Питер поднялся по мраморным ступенькам.

На двери он увидел расписание работы музея: с 9 до 17 в будние дни, с 13 до 17 в субботу и воскресенье. Дверь была не заперта. Питер толкнул ее и вошел.

В фойе его никто не встретил. Обстановка была как в обыкновенном жилом доме, только на антикварной мебели белели ярлычки, а на стенах висели старинные гравюры и полотна. Вдруг одна из дверей справа со скрипом приоткрылась, и оттуда выглянула седая растрёпанная старушка в очках. Питер узнал ее. Они встречались на собрании любителей фольклора в гостинице. Как же ее зовут? Мисс... Девайс! Молодой человек запомнил фамилию, потому что она показалась ему знакомой, хоть он и забыл, где и когда ее слышал.

Либо мисс Девайс надела не те очки, либо ее мысли были слишком далеко, но прошло довольно много времени, прежде чем на ее лице появилась приветственная улыбка. Она скрылась и вышла затем из другой двери. Сначала высунулась рука, потом нога в целомудренном толстом чулке, потом юбка — на три дюйма ниже колен, и в завершение появилась собственно мисс Девайс.

— Мистер Стюарт, не так ли? Мы ждали, что вы придете! — обрадованно воскликнула она.

Если бы не мисс Девайс, он не стал бы задерживаться во втором зале. Но выставка оказалась ее главной гордостью и радостью. Слабый румянец окрасил впалые щеки старуш-ки, когда она призналась, что изготовила все экспонаты собственными руками.

— Я потратила на них десять лет. — Она скромно опустила глаза. Рассеянно пробормотав некий комплимент, Питер повернулся к ближайшей

витрине. Там действительно было на что посмотреть. Под стеклом были выставлены куклы. Десятки кукол, одетых в костюмы различных исторических эпох, начиная с основания Мидльбурга. Бородатые придворные времен Якова I, в плащах и брыжах; маленькие куклы-девочки в домотканых платьях и чепцах; фрейлина с длинными золотыми локонами, в роскошном платье из сатина, с крохотными кружевными оборками. Поражала точность в исполнении деталей.

Питер сказал мисс Девайс, что выставка ему очень нравится. На этот раз его вежливость возымела самый неожиданный эффект: мисс Девайс разволновалась до слез, вследствие чего вынуждена была извиниться и оставить его в одиночестве. Когда она ушла, случайный гость решил, что с него хватит пупсиков и плаксивых старых дев. Нужно быстро пробежаться по остальным залам и уматывать, пока она не вернулась.

Однако в следующем зале его ждал сюрприз.

— Добрый день, генерал. Вот уж не думал, что вы любите музеи.

Вольц обернулся:

— Ах, это вы? Зачем вы покалечили моего конюха? — Он заржал. Очевидно, это была шутка.

— Вы, американцы, меня удивляете, — сказал Питер. — И у нас в Англии есть деревенские дурачки, но мы не так спокойно относимся к их выходкам.

— Да ладно вам, Стюарт, кому вы рассказываете? Вы просто не ожидали, что мы тоже люди. Все ваше проклятое британское высокомерие!

Питер не чувствовал себя вправе спорить, потому как генерал — черт его побери — был не так уж далек от истины. Вместо этого он тоже стал рассматривать адское орудие пыток, которым любовался Вольц. Дерево кое-где потрескалось от времени, но было еще крепким. Сохранились и отверстия от гвоздей. С перекладин свисали ржавые цепи.

— А где железная дева? — шутливо поинтересовался он.

Вольц мотнул головой в другой угол. Посмотрев туда, Питер, к ужасу своему, увидел, что там собраны образцы пострашнее — дыба, колесо, тиски...

Местная коллекция не уступала, пожалуй, собраниям Нюрнберга и лондонского Тауэра. Но здесь, в этом солнечном зале, на фоне белых стен, изуверские орудия выглядели еще ужаснее, чем в мрачных крепостных подвалах.

Вольц мерзко захихикал, увидев выражение его лица.

Посредине зала стоял большой книжный шкаф. На первый взгляд могло показаться, что его содержимое являет собой приятный контраст с остальной экспозицией. Там были старинные книги и документы. Внимание Питера привлек большой любительский рисунок женской головы. Если бы не старинный стиль, можно было сказать, что это голова мисс Девайс: впалые щеки, тонкие губы, седые всклокоченные волосы, недоставало разве что очков. Питер рассматривал рисунок, пока его не осенило.