Князь Тьмы

Барбара Майклз

Князь тьмы

Пролог

В кафе на убогой грязной улочке недалеко от вокзала Ватерлоо двое мужчин сидели друг против друга, уткнувшись в чашки с подозрительной темно-коричневой жидкостью, — маленький сухонький старичок, сгорбленный, как гном, и худощавый молодой человек со спутанной гривой светлых густых волос.

— Ты же знаешь, парень, лучшего специалиста, чем я, тебе не найти.

— Иначе стал бы я с тобой связываться.

— Но послушай, мы ведь с тобой старые друзья. — Старик широко улыбнулся.

Губы собеседника едва заметно дрогнули.

— Скажешь тоже — «друзья»! — фыркнул он. — Но ты, кажется, времени зря не терял, Сэм, старый хитрюга? У тебя, я вижу, все в порядке.

— А вот о тебе этого не скажешь. Когда ты...

— Вернулся? Шесть дней назад.

— Шесть дней? И на третий день послал мне телеграмму, так? В страшной спешке, так?

— Ну да.

Зачмокав губами, Сэм озабоченно покосился на собеседника:

— И что ты делал все это время?

— Ничего особенного.

— Но в парикмахерскую ты не заходил.

— Ты всегда говоришь намеками, старый хрыч. Так что мне надо сделать: подстричься или наоборот?

— Ах, как грустно жить в мире, где люди не доверяют друг другу, — вздохнул старик с напускной печалью. — Я всего лишь хотел сказать, что у тебя очень модная прическа.

— Ладно, Сэм, давай перейдем к делу.

— Ты дал мне не слишком большой срок, — глубоко вздохнул старик.

— Я знаю, что ты работаешь быстро.

— Да, и работа на этот раз была нетрудной. Сведения, которые я для тебя собрал, по большей части общедоступны. — Сэм откинулся на спинку стула. — Ее зовут Кэтрин Мор. Доктор Кэтрин Мор. К твоему сведению, Мор — сокращенное от Морецкая.

— Она изменила фамилию?

— Не она. Ее дед приехал из России в конце девятнадцатого века, тогда и укоротил фамилию. Старик сделал состояние на торговле недвижимостью. У него двенадцать отпрысков. Дама, которая тебя интересует, — дочь его второго сына Карла. По странной прихоти судьбы на сегодняшний день она — единственный потомок своего дедушки.

— И единственная наследница его состояния.

— Совершенно верно. — Сэм взглянул сквозь куцые ресницы в лицо собеседника, но оно по-прежнему оставалось бесстрастным. — Деньги сначала отошли к старшему сыну, Стивену. У него была падчерица, дочь его жены от первого брака. Собственных детей не было. Так что деньги получила Кэт.

— Кэт? Надеюсь, это не Кэт из «Укрощения строптивой»? — поморщился молодой человек.

— Признаться, некоторое сходство есть. — Сэм улыбнулся, обнажив мелкие зубы. — Дама молода — двадцать семь лет, умна, богата...

— Только не говори, что она красавица.

— Ну... нет, я бы не сказал. Она, знаешь, этакая ученая жена. Только очков в роговой оправе не хватает. Зрение у нее великолепное.

— Ничего не поделаешь, — вздохнул молодой человек, — да я все равно никогда не верил во все эти киношные сказки.

— В какие сказки? А, я догадываюсь. Это когда в последнем кадре какая-нибудь страшила снимает свои окуляры и превращается в Софи Лорен, да? Нет, мой мальчик, здесь все не так. Но три или четыре миллиона баксов — мощное средство превращения страшилы в красотку.

— Старый сводник, — пробурчал парень, имитируя ирландский акцент. — Что же она изучает?

— Социологию. Ее сфера — фольклор и этнические суеверия. Она написала книгу о языческих культах и о том, что они собой представляют в наше время. Твоя подружка утверждает, что колдуны есть и сейчас.

— Конечно, есть. Кто же не знает? Причем силы зла гораздо могущественнее сил добра, поэтому все в мире идет наперекосяк. Открой любую газету и почитай. Ладно, Сэм, хватит мистики. Скажи, чем дама занимается сейчас? Все читает лекции? Или проповеди?

— Нет, когда она унаследовала свои миллионы, работать бросила. Живет в старой семейной усадьбе.

— Где это?

— Я все написал в отчете. Место называется Мидльбург, штат Мэриленд, США. Да-да, в семейной усадьбе, в городе Мидльбурге. Это необычный город. Возник в начале семнадцатого века. Его основал лорд Балтимор. Слышал о таком? Первыми жителями были англичане-католики, бежавшие из Англии от религиозных преследований. И вот Мидльбург жил себе мирной и скучной жизнью триста лет. Но однажды, тридцать лет назад, его открыли богачи из Балтимора и Вашингтона. Они начали скупать и реставрировать старые дома на приобретенной за городом земле. Говорят, в округе запрещено строить дома дешевле ста тысяч долларов.

Среди жителей кого только пет. И потомки первых поселенцев, и негры, и обладатели самой голубой крови, которую только можно купить за деньги. Там отличные места для охоты. Сам президент — президент США — недавно стал членом местного охотничьего клуба. Пьют там не меньше, чем охотятся. Не знаю, как в старой доброй Англии, но в Америке считают, что это одно и то же. Как, кстати, у тебя с верховой ездой?

— Нормально.

— Ах эта английская скромность! — усмехнулся Сэм. — А как насчет охоты?

— В последнее время мне было не до охоты. — Молодой человек говорил спокойно, даже ласково, но от этого тона старика бросило в дрожь.

— Что ж, — сказал он, рассматривая бурую жидкость в чашке, — найдем другой способ втереться к ней в доверие. Она все равно не охотится. Н-да... Мидльбург — это такой город... Такая смесь старого и нового... Ее дяде Стивену судьбой было назначено там поселиться. Он был богат, а его мать происходила из известной семьи. Девайс была ее фамилия. Ты можешь, конечно, пожимать плечами, но для Мидльбурга это кое-что значит. Он был странной личностью. Женился поздно, на вдове с ребенком. После смерти жены воспитывал девочку, но отчего-то не удочерил. Поэтому, когда умер, наследство досталось Кэт. Девочка сейчас живет с ней. Ее имя Тифани Блейк. Говорят, она премиленькая.

— Ну ясно. Богатая стерва эта твоя Кэт. Есть у нее какие-нибудь недостатки, слабости?

— По слухам, ни одной.

— По слухам! А по твоим данным?

— Комплимент, да? — ухмыльнулся Сэм. — Похвала Цезаря. Ну что же, я кое-что обнаружил. Во-первых, наша профессорша свихнулась.

— Как это?

— Ну, она основала собственный культ, с ритуалами и жрецами. Хотя, возможно, это ради научного эксперимента.

— Как мило. Я и сам когда-то увлекался магией, в бурной юности.

— Что ж, возможно, это и есть ниточка. Смотря чего тебе от нее надо... Если хочешь узнать ее поближе... Плотские удовольствия ей, похоже, претят. Как и все башковитые бабы, она презирает мужчин. Однако два года назад у нее случился роман, и довольно бурный. Знал бы ты, что за сплетни ходили по городу! Старые матроны ее, конечно, возненавидели.

— Еще бы.

— Но это все не важно. Интересно другое — тот счастливец был... похож на тебя.

— Нет, только не игры в двойников, Сэм. Они давно вышли из моды.

— Нет-нет, я имел в виду, что вы с ним одного типа. Он был такой же худощавый блондин и, самое главное, тоже англичанин.

— Почему самое главное?

Сэм опять откинулся на спинку стула, приняв столь любимую позу лектора.

— Ты, мой мальчик, слишком молод, наверное, чтобы знать такие вещи. Видишь ли, у женщин отсутствует логика. Их поведение зависит от эмоций, а эмоции у них вызывают мужчины определенного типа. В отличие от нас с тобой женщин — благослови их Бог — привлекают в нас не ноги, например, или грудь, а такие вещи, как форма рук, голос или цвет волос. Не смотри на меня так. Мне рассказывала это одна моя приятельница. Сейчас я тебе объясню. Если ты похож на того парня, то это не означает, конечно, что она сразу бросится тебе на шею, но так у тебя больше шансов, чем если бы ты, допустим, был высокий крупный брюнет.

— Да уж! — Молодой человек цинично скривился. — Худощавые блондины среднего роста составляют ровно половину мужчин на земле.

— Ну не половину, а примерно четверть, — педантично заметил Сэм. — Есть высокие блондины, есть высокие брюнеты...

— А рыжих ты куда определишь? И сколько, интересно, миллионов везунчиков имеют ту же внешность, что и я?

— Не забывай о голосе, — напомнил Сэм. — Голос — вот что их цепляет.

— Не мелочись. Ну два миллиона.

— Хватит придираться. Я сделал все, что ты просил.

— Да, я доволен. И намерен как можно быстрее отчалить в этот — как его там? — Мидльбург и прикинуться белобрысым англичанином. Как я понял, у него были длинные волосы?

— Ты просто умница, — просиял старик.

— Горе мне от ума. — Собеседник отодвинул стул и вскочил на ноги так внезапно, что дремавшая официантка испуганно встрепенулась. — Спасибо, Сэм. Спасибо, что нашел время встретиться со мной.

— Да мне все равно было по пути. — Сэм подтолкнул к нему листы бумаги. — Не забудь это и не забывай меня.

— А почему я не должен забывать тебя?

— Ну... вдруг будут проблемы... Помощь понадобится... Ты знаешь, как со мной связаться. Я вернусь через неделю. Расценки — прежние.

Молодой человек настороженно застыл, положив руки на спинку стула. Целую минуту они молча смотрели друг на друга. Наконец юноша нарушил

тишину:

— Желаю удачи. Наверное, это тебе не помешает.

— Удача никогда не помешает, — кивнул Сэм. — Да, забыл предупредить...

— О чем?

— Совсем вылетело из головы. Этот парень... ну... ее возлюбленный...

— И что он?

— Он мертв.

Часть перваяОхотник

Глава 1

Город Мидльбург, где проживало всего 9300 жителей, имел собственный маленький и ухоженный аэропорт с удивительно плотным расписанием. Каждый день несколько самолетов-челноков вылетало в Нью-Йорк и Вашингтон. Да и в салоне самолета, на котором молодой субтильный блондин прибыл из Вашингтона, почти не было свободных мест. Это случилось вечером в пятницу.

Парень заметно выделялся среди ожидающих у стойки выдачи багажа, хотя его костюм, недавно побывавший в химчистке и ушитый по фигуре, смотрелся еще достойно. Слегка ослабленный узел галстука неброской расцветки даже намекал на принадлежность к богеме. Сначала он хотел надеть еще очки в черепаховой оправе, но это было бы слишком при его стопроцентном зрении (как у Кэтрин Мор). Молодой человек так глубоко вошел в образ, что, когда мужчина, стоявший рядом, заговорил, не сразу очнулся от артистической дремы.

— Простите, что вы сказали?

— Эти олухи и не шевелятся. Совершенно разучились работать! — Мужчина был коренастый, плотный и широкоплечий. Он стоял воинственно нахмурившись, широко расставив ноги. На его круглом и тяжелом, как пушечное ядро, черепе щетинился ежик седых волос. Лицом он напоминал жертву скульптора-недоучки, который хотя и старался как-то сгладить его грубые и резкие черты, но успеха не достиг.

— Хм... А разве мы долго ждем?

— Первый раз здесь? — Смерив его взглядом, мужчина протянул загорелую руку. — Вольц. Отставной военный.

— Питер Стюарт. Писатель. — Ему удалось выдавить улыбку, несмотря на боль в руке, зверски стиснутой отставным военным. — Вы генерал, сэр, не так ли?

Генерал издал довольный басовитый смешок. Могло показаться, что это рявкнула собака.

— Как вы догадались? Писательский глаз, да? А вы известный писатель?

— Ну... как сказать...

Стойка наконец завертелась, и Вольц ринулся — вперед. Питер медленно последовал за ним. Когда он добыл свой помятый саквояж, генерал вновь очутился рядом.

— Вам в город?

— Да. А где здесь такси?

— Скорее всего, все такси уже разобрали. Если хотите, могу подвезти вас на своей машине.

— Спасибо. Буду вам очень признателен, — довольно официально поблагодарил Питер — предложение попутчика показалось ему подозрительным. Но он тут же вспомнил, что этот солдафон не может ничего знать ни о нем, ни о его планах, и добавил уже мягче: — У меня забронирован номер в местной гостинице, но если вам не по пути...

— Нет-нет. Я все равно еду через город. Я живу на другой стороне. Идемте.

Все было так, как ожидал Питер. Черный блестящий «линкольн», черный шофер в униформе. Завидев хозяина, негр выскочил из машины, точно подброшенный пружиной, и застыл по стойке «смирно». Он был шести с половиной футов ростом и в профиль напоминал Адоллона на храме Олимпии. Питер засмотрелся и забыл поздороваться. Смущенно улыбаясь, он пробормотал запоздалое приветствие. Черная статуя коротко, по-военному наклонила голову, не меняясь в лице. Только Питер залез на заднее сиденье, тяжелая дверь мягко захлопнулась, так что он едва успел отдернуть ботинок.

Для начала генерал рассказал попутчику с десяток армейских анекдотов, а когда они достигли пригорода, Вольц уже знал большую часть биографии Питера. Биография была очень положительная, и Питер ею заслуженно гордился: он потратил два дня на ее сочинение и неделю на сбор документов, подтверждающих ее подлинность.

— А там наш клуб. — Вольц ткнул пальцем вправо.

Питер увидел аллею из псевдоантичных колонн, шлагбаум и транспарант: «Только для членов клуба».

— Вы, конечно, не умеете ездить верхом? — утвердительно спросил Вольц.

— Почему же? Раньше я был неплохим наездником.

— Вы говорили что-то о болезнях, и я подумал...

— А! Физкультура и свежий воздух — все, что мне нужно. Так считает мой врач.

— Вот я как раз и подумал, что вы захотите посетить нашего врача. У нас здесь очень толковый парень. Его зовут Пол Мартин.

— Мне рассказывали. У меня к нему рекомендательное письмо. От сэра Джорджа Мак-ферсона.

На лице Вольца отразилось должное впечатление.

— Посла Великобритании? Вы с ним знакомы?

— Лично с ним не знаком. Но я знаю его семью. — Питер предпочел не слишком завираться, чтобы не попасть впросак.

— Отличный парень сэр Джордж! — заявил Вольц, смотря на Питера с одобрением. — В прошлый сезон он приезжал сюда и остался очень доволен моей конюшней. А вы-, кстати, не охотитесь?

— Раньше охотился.

— Если захотите составить нам компанию, звоните.

— Да я несколько лет не садился на лошадь. Боюсь, как бы не ударить в грязь лицом.

— А вы приходите как-нибудь ко мне в поместье, и выберете себе лошадку. Недавно я купил отличного жеребца по кличке Султан. Чертовски дорого, между прочим. Может, он вам приглянется. — Вольц хитро подмигнул Питеру. Должно быть, этот Султан был не из смирных.

— Когда здесь начало сезона? — поинтересовался Питер.

— Он уже начался. У нас это раньше, чем в Старом Свете. Мы выезжаем на охоту три раза в неделю.

— Может, я действительно как-нибудь... Если, чконечно, мое присутствие не будет вам помехой.

Питеру, конечно, не было нужды в охоте. Он прикидывал, как бы спросить о Кэтрин Мор. Сделать это напрямую он не мог — даже такой дубина, как Вольц, сразу заподозрил бы, что дело нечисто, — да и не успел: Вольц, подавшись вперед, уже тыкал пальцем в лобовое стекло.

— Вот, собственно, и Мидльбург, — провозгласил Вольц. — Это Мейн-стрит, а вон там — Джефферсон-стрит, где живет Мартин. Мы очень гордимся нашим городом. Конечно, есть несколько трущоб, не без этого. В Чайнатауне. Там обитают ниггеры. Знали бы вы, что за свиньи эти черномазые! Единственный способ избавиться от трущоб — это снести их. Но прежде нужно было бы выгнать ниггеров, а они нам нужны. Нам нужны слуги.

— Конечно.

Машина затормозила у здания, которое выделялось среди других крупными размерами. "Гостиница «Мидльбург» — гласила надпись над входом.

— Приехали, — пояснил Вольц, будто в этом была необходимость. — Так что, если надумаете поохотиться, заходите, Стюарт. Всегда рад услужить другу сэра Джорджа.

— Большое спасибо.

Черный водитель молча отдал ему чемодан, и машина уехала.

Его проводили во флигель, в маленькую и до ужаса старомодную комнату: всюду вощеный ситец в цветочек и кленовое дерево. Однако матрас на кровати был новый, а ванная — обычной современной ванной, с душем и горячей водой.

Пока что его все устраивало.

Окна его номера выходили на задний двор. К тому же справа от окна находилась пожарная лестница. О такой удаче он мог только мечтать!

Горничные в этой гостинице явно не жалели труда. Все вокруг блестело чистотой, даже ящики бюро и письменного стола были застелены свежей белой бумагой. Вот отчего Питер сразу догадался, что предмет, лежавший в верхнем ящике бюро, не могли оставить по ошибке.

Там лежало золотое распятие длиной примерно полтора дюйма — вещь тонкой работы и, по-видимому, очень ценная. Простота и строгость исполнения свидетельствовала о том, что над ней трудился современный мастер, не чуждый, однако, эстетики Средневековья. В судороге членов распятого, в бессильно упавшей на грудь голове чувствовалась та высшая агония, которой садистски упивались средневековые певцы мук Христовых. Держа находку на ладони, Питер рассматривал ее со странной смесью любопытства и отвращения и никак не мог определить, что именно вызывает у него протест. Наконец он прекратил это занятие, резким движением руки сунув крестик в карман. Поправил галстук и надел пиджак. Ему срочно требовалось выпить. Для успокоения нервов.

Проглотив двойное виски, Питер пошел ужинать. Местная кухня, как он и предполагал, оказалась на высоте. После ужина молодой человек отправился в фойе.

— Я хочу видеть управляющего, — сказал он клерку за стойкой.

Клерк, типичный портье из дорогого отеля — худощавый, надменный, лет сорока пяти, — ровным металлическим голосом объяснил, что это против правил. Питер долго упрашивал его, намеренно педалируя акцент, и клерк в конце концов согласился доложить о нем. У Питера промелькнула догадка, что он не столько хочет соблюсти правила, сколько боится начальства. Владелицей и администратором гостиницы была некая миссис Адаме — по-видимому, порядочная стерва. Клерк удалился во внутренние по-кои, но очень скоро вернулся с удивленным лицом и тихо сказал:

— Миссис Адамс ожидает вас.

Едва взглянув на миссис Адамс, Питер понял, что подружиться им будет трудно. Он ожидал увидеть одну из тех болезненных старушек аристократок с седым пучком на голове, что воркуют, как голуби, но обладают замашками тирана. Миссис Адамс оказалась высокой, крупной женщиной, красившей волосы в цвет пожарной машины. Суставы на ее руках взбухли от артрита, но руки были большие и сильные. У нее были удивительные ярко-зеленые глаза в янтарную крапинку, потонувшие среди морщин. Нетрудно было догадаться, что когда-то они были красивы. Питер почувствовал себя неуютно под их испытующим взглядом.

— Я не принимаю постояльцев, — произнесла миссис Адамс низким рычащим голосом, который напоминал голос генерала Вольца.

Питер тут же представил ее в образе надсмотрщицы за рабами с хлыстом в руках. Она не предложила Питеру сесть. Он стоял, сложив руки на груди, переминался с ноги на ногу, изображая простачка.

— А как же я?

Она вскинула голову и взглянула на него с прищуром. Близорукость? Возможно, но Питер готов был поклясться, что это кокетство: ведь когда-то — бог знает сколько лет назад — она была очень хороша собой... В глазах миссис Адамс зажглись зеленые огоньки, и она пробасила уже без враждебности:

— Ну, садись, что ли, не стой столбом. Мне было любопытно па тебя посмотреть. А я ведь и не так стара, между прочим. Бенни сказал, что ты просто красавчик, и я вижу, что он не ошибся. Уж Бенни свое дело знает!. — Она расхохоталась, увидев, как у Питера вытянулось лицо. — Да шучу я, шучу! Расслабься, сынок. Так зачем ты явился?

— Если бы я знал, какой милый прием мне окажут, я бы явился раньше и остался бы подольше...

— Не наглей.

— Простите. Я нашел кое-что у себя в номере. Должно быть, предыдущий постоялец забыл... Это вещь золотая, и некоторые из ваших подчиненных, я подумал, могут забрать ее... к себе в коллекцию... В общем, я решил отдать ее вам лично.

Миссис Адаме рассматривала крест.

— "Забрать в коллекцию"? — Она улыбнулась, и ее морщинистое лицо сморщилось еще больше. — Интересное выражение. Что ж, Стюарт, ты молодец. Ты поступил как настоящий бойскаут. Но ты мог бы отдать это Бенни. Мои люди не воруют. Они знают, что со мной такие фокусы не пройдут. А ты ведь писатель, Стюарт?

— Да.

— Здесь маленький город, мой дорогой. Слухи у нас распространяются быстро. Я первой узнаю обо всем, что происходит. Не потому, что я мэр или что-нибудь в этом роде, но я принадлежу к числу местной знати.

— Я так сразу и подумал. У вас очаровательные манеры.

Миссис Адамс помрачнела, постарев сразу на сто лет. Но вовсе не потому, что рассердилась, — иные мысли омрачили ее лицо.

— Эти нувориши, — забормотала она, — что они понимают? Мои предки поселилась тут в семнадцатом веке. А эти... выскочки... авантюристы... Впрочем, среди них есть приличные люди. Вот генерал, к примеру, — хоть и надутый петух, но с понятием. Завтра тебе уже будут перемывать косточки во всем городе. — Старуха криво усмехнулась. — Никуда ты от нас не денешься, мистер Стюарт.

В номере Питер выключил верхний свет и, распахнув окно, облокотился на подоконник. Казалось, город враждебно изучает его сквозь щелки своих желтых глаз, как спящая кошка, настороженно выжидая момент, чтобы броситься и разорвать.

«Это оттого, что ты неврастеник, — напомнил себе Питер. — Чертова тюрьма! Все это бред, больное воображение. Никто на тебя не смотрит. Иди, ложись спать».

Но он еще долго стоял у окна, вдыхая холодный ночной воздух. Эта ведьма миссис Адаме... Ему и раньше доводилось сталкиваться с такими: дама из высшего общества, а ведет себя вызывающе, презирает условности, бранится и содержит трактир. Пародия, да и только! Впрочем, все, с кем он успел здесь познакомиться, казались ему ненастоящими.

Уже лежа в постели, он понял причину своего беспокойства. Распятие. Помимо какого-то дефекта композиции, который он интуитивно чувствовал, но не мог назвать, была еще одна деталь. Ведь это нательный крест. И па нем имелось кольцо, куда продевают цепочку. Но только кольцо было снизу, а не сверху. Получается, что владелец креста носил его вверх тормашками!

Глава 2

Сразу после завтрака Питер позвонил доктору Полу Мартину, не забыв упомянуть волшебное имя британского посланника. Стояла чудесная погода, вполне достойная для темы светской беседы. Сухие листья приятно хрустели под ногами, когда он шел по Адаме-авеню, где вчера проезжал с Вольцем, глазея на вывески. Повинуясь внезапному желанию, он зашел в книжный магазин и купил дешевую книжку.

Мартин жил недалеко от гостиницы. В его районе дома были не такие большие и старые, как особняки на Мейн-стрит, но зато зеленые газоны радовали глаз.

Доктор вел прием на дому. Расписание приемных часов, пришпиленное к калитке, трепетало на ветру. Заглянув в него, Питер узнал, что утренний прием должен был вот-вот закончиться.

Скрывшись между рядами дикого винограда, Питер достал книжку. Он загнул несколько страниц, безжалостно заломил корешок, потом, присев па корточки, принялся тереть переплет о бетонную поверхность дорожки. Повертев в руках свое творение, он зачерпнул щепотку пыли, припорошил ею страницы, а в завершение потоптался на развороте. Теперь «фолиант» имел более-менее зачитанный вид. Питер сунул книжку обратно в карман и пошел звонить.

Дверь открыла некрасивая пожилая женщина в белом халате. Она попросила Питера подождать в приемной. Питер сел на кожаный диван, поперебирал журналы на журнальном столике, затем взял «Мидльбург геральд» — местную еженедельную газету без претензий, освещавшую на двенадцати своих страницах городские события.

Светская хроника впечатляла: балы, вечера, заседания всевозможных комитетов, вояжи на Бермуды и в Канн. Питер хоть и знал, что Мидльбург особенный город, где живут люди голубой крови, но его то и дело тянуло присвистнуть от удивления. Охотничий клуб был самым престижным из обществ, чья деятельность освещалась подробнейшим образом. Членами клуба были персоны с кровью совсем уже цвета индиго. Интересно, что имя миссис Адаме упоминалась в светской хронике несколько раз.

Впрочем, не все в Мидльбурге обстояло благополучно. Передовица гневно клеймила недавнее осквернение могил на городском кладбище. Не успел Питер прочитать первый абзац, как дверь кабинета отворилась, и оттуда вышла молодая беременная женщина. Отложив газету, Питер встал и прошел в кабинет.

Пол Мартин был уже немолод, но высок, подтянут и темноволос. Пожимая Питеру руку, он широко улыбнулся, при этом на его лбу и щеках обозначились морщины, которые вовсе его не портили, а, наоборот, добавляли обаяния. Они как бы говорили, что доктор человек жизнелюбивый и любит посмеяться. У него были добрые карие глаза и приятный баритон. Произношение выдавало в нем уроженца Бостона. Прочитав рекомендательное письмо, доктор посмотрел на Питера долгим пристальным взглядом. Питер на мгновение растерялся: никогда еще он так ясно не ощущал, что его выворачивают наизнанку.

— Очень приятно, что сэр Джордж помнит обо мне, — наконец подал голос Мартин. — Мы встречались всего один раз.

— Наверное, ему известно, что вы хороший врач.

— Гм... Понимаете ли, я врач общего профиля, тут не указан характер вашего заболевания...

Питер опустил глаза, изображая легкое смущение.

— Ну что ж, это не так важно. Не похоже, что вам необходим постоянный врачебный контроль. Вы просто хотите заручиться моей поддержкой на всякий случай, ведь так? Сейчас я осмотрю вас и...

— Нет, не надо... Моя болезнь... то есть...

— Конечно, — легко согласился Мартин. — Вы не выглядите больным. Вас что-нибудь беспокоит? Бессонница? Нет? Ну и отлично. Сейчас у вас явный дефицит веса, я бы посоветовал вам набрать фунтов десять, но, в общем, ничего серьезного.

Питер молча кивнул. "Так, с медициной, кажется, покончено, — размышлял он, — не слишком ли быстро? " Он начинал понимать, почему Вольц назвал Мартина среди самых уважаемых горожан, чья дружба могла быть полезна. Когда Мартин перевел разговор на другую тему, Питер знал: он сделал это не из деликатности, не от желания пощадить чувства якобы конфузливого пациента, а потому, что уже выяснил все необходимое.

— Итак, вы писатель, мистер Стюарт. Увлекательное занятие. Насколько я понимаю, вы творите под псевдонимом. И что же вы пишете, если не секрет?

— Нет, почему же... Я работаю в разных жанрах: от беллетристики до научной фантастики. Но предпочитаю популярную социологию. Мой агент считает, что сейчас хорошо продаются книги по фольклору и мне стоит этим заняться. Вот почему сэр Джордж предложил мне провести две недели здесь. Приятное с полезным, так сказать.

— Фольклор? — Мартин выбрал трубку из коллекции, которую держал на столе, и откинулся на спинку кресла. — Интересно, с чего это сэр Джордж решил, что Мидльбург — центр народного творчества? Отчего не Трансильвания или Шотландия, наконец?

— А что в Трансильвании? Вампиры да старушки вещуньи. Мне нужно что-нибудь новенькое, необычное, сенсационное. Сатанизм, например, черпая магия. Сейчас это в моде.

Он точно не знал, что подвигло его на это заявление. Может быть, засевший в памяти перевернутый крест. Реакция Мартина была неожиданной. Он запрокинул голову и от души расхохотался:

— Ну, в Мидльбурге этой нечисти вам не найти! А некоторый фольклор здесь и вправду имеется. Вы были в нашем музее?

— Нет. Я только вчера приехал.

— Ах вот как? Советую побывать. Это маленький музей, но очень любопытный. Им занимается наше общество любителей фольклора. Хотите посетить наше собрание? Это будет завтра вечером.

— Замечательно! И сколько вас?

— Тринадцать. Мы любители, но отношение к делу у нас серьезное.

— Любители? — переспросил Питер. — А разве среди вас нет профессионалов? Признаться, меня очень интересует одна дама...

Он вытащил из кармана книгу и положил ее на стол. В этот момент он не видел лица Мартина, но успел заметить, как вздрогнула его рука, держащая трубку.

— Доктор Мор. Да, она по образованию энтомолог. К сожалению, она не член нашего общества.

— Снобизм мешает?

— Нет, не потому... Хотя отчасти это так... Она мой друг и пациентка. Видите ли, мне не хотелось бы...

— Простите, я не знал. Я и не знаком с ней вовсе. Просто мне казалось, что это естественно, раз она здесь живет...

— Да-да, конечно. А с вашей стороны совершенно естественно желать встречи с ней. «Древняя религия в новом мире» — потрясающая книга, действительно высший класс. Я вижу, как усердно вы ее штудировали. Боюсь, однако, вам не удастся познакомиться с Кэт.

Питер удивился. Может, доктор влюблен в нее? Почему он ее защищает, если дамочка ведет себя откровенно оскорбительно? Зачем вообще поддержал разговор о ней с настырным незнакомцем, если, как он говорит, у него врачебная тайна?

— Ее можно видеть в городе, — смягчился Мартин. — Я вас представлю — при случае. То есть, я хочу сказать, она не слишком общительна.

Тихо зазвонил телефон на столе. Мартин снял трубку.

— Кто? А, хорошо. Пусть войдет. Простите, мистер Стюарт, это на минутку.

Питер кивнул. Дверь отворилась, и на пороге возник черный водитель Вольца.

— Проходи, Хилари. Ответ, конечно, нужен немедленно? Ну есть же, в конце концов, телефон! Неужели генерал не мог позвонить? Садись, подожди, сейчас я напишу. Ах да! Это мистер Стюарт. Хилари Джексон.

— Мы знакомы с мистером Стюартом, сэр.

— Но неофициально, — Питер улыбнулся и протянул руку, — рад познакомиться.

— Благодарю вас, сэр! — Джексон стоял с каменным лицом, глядя поверх Питера, будто не замечая его руки.

Закончив, доктор протянул Джексону записку, и тот взял ее с легким поклоном. «Цирк какой-то», — подумал Питер.

Когда дверь за ним закрылась, Питер поднялся:

— Мне пора. Я и так отнял у вас немало времени.

— Ну что вы! Рад был познакомиться. — Мартин тоже встал. Он был на целую голову выше Питера. — Знаете что? Давайте завтра вместе поужинаем? Приходите сюда часам к шести. А после ужина поедем на собрание.

Питер шел не торопясь, с самым легкомысленным видом засунув руки в карманы и подставив лицо прохладному осеннему ветерку. Он размышлял.

Чем может болеть Кэтрин Мор? Дело выглядело так, будто у нее что-то серьезное, оттого доктор был так скрытен. А что, если она действительно сумасшедшая?