Глава 5

Без Султана задуманное представление теряло смысл. Питер сидел в машине и раздумывал, чем занять остаток ночи. Жаль было потратить впустую такую роскошную ночь, когда зловеще воет ветер, в небе мчатся тучи и тьму изредка прорезает мертвенный свет луны. В раздумьях он проехал до другого дома, оставил машину на прежнем месте и полез на стену.

Пройдя через парк, Питер понял: что-то случилось. Время за полночь, а дом горел огнями. Зная привычки Кэтрин, нельзя было предположить, что она устроила вечеринку.

Это окно на втором этаже приглянулось ему по двум причинам: комната располагалась прямо над залом, где в прошлый раз проводился спиритический сеанс, и могла оказаться спальней хозяйки. Дуб, росший под окном, предоставлял отличную возможность взобраться на балкончик — точно такой же, как и внизу. Одна ветка громко хрустнула под ногой, когда он карабкался. Но те, кто был в комнате, не услышали за воем ветра. По крайней мере, он на это надеялся.

Первый же взгляд в окно убедил его в том, что он напал на золотую жилу. Это была комната Кэтрин: аскетизм, простая мебель, стены увешаны книжными полками. Словом, достаточно, чтобы понять, кто здесь обитает, даже если бы сама Кэтрин не лежала ничком поперек кровати. Склонившаяся над ней Тифани положила руку ей на плечо. Комната была ярко освещена. Горели люстра, настольная лампа, светильники на туалетном столике и два ночника над кроватью. Волосы Тифани сияли, как начищенная бронза. В белой шелковой пижаме она была так соблазнительна, что у Питера аж слюнки потекли. Вторжение Питера на балкон прошло не вполне бесшумно. Во всяком случае, Кэтрин что-то услышала. Она вскочила и сидела теперь — прямая как палка, вцепившись в одеяло.

— Что это?

— Это только ветер, Кэт. Всего лишь ветер. Все в порядке, не бойся. Кэтрин кивнула. Вид у нее был больной. Глаза провалились, угол рта

нервно подергивался. Кэт была в ночной рубашке цвета морской волны. Ее широкая юбка, отделанная золотыми галунами, разметалась по кровати. Питер с удивлением глядел на этот роскошный наряд, помня, что днем Кэт одевается куда скромнее. Одна тоненькая лямка сползла с ее плеча. Она была худая как щепка, но все же совсем не дурна, если бы не выражение ужаса на лице.

— Нет, там кто-то есть, — настаивала Кэтрин.

Питер бесшумно отступил назад, к перилам, готовый вспрыгнуть на дерево. Но Тифани не собиралась выходить на балкон.

— Кэт, я ведь смотрела. Там никого нет. Это просто страшный сон.

— Его голос... Он говорил...

— Что? Что он говорил? — Тифани присела на край кровати.

— Он говорил... он хочет... чтобы я....

Тифани села ближе и обняла ее за плечи, и Кэтрин схватилась за нее, как утопающий за спасательный круг.

— Не уходи, не уходи... — бормотала она, — не оставляй меня одну.

Когда раздался тихий стук в дверь, Кэтрин панически дернулась.

— Это миссис Шмидт, — успокаивала ее Тифани. — Войдите!

Вошла кухарка в розовых бигудях, неся поднос.

— Слишком горячий чай, — сказала Тифани, — я добавлю холодной воды. Взяв с подноса чашку, она ушла в ванную. Кэтрин уже овладела собой,

сменив безумный вид на маску равнодушия. Она, понятно, не желала демонстрировать кухарке свою слабость. Не верилось, что это та самая женщина, которая минуту назад была на грани истерики.

— Уилл обыскал дом? А вокруг дома посмотрел?

— Да, мисс.

— Было что-нибудь?

— Ничего, мисс.

Питер, видевший, как Уилл дремлет на кухне, знал, что это ложь. На его счастье, домашние успели привыкнуть к галлюцинациям Кэтрин, и он может являться сюда, не опасаясь Шмидтов. Старина Уилл не таков, чтобы без особой надобности выходить из дому холодной осенней ночью. А Питеру желательно нанести еще несколько визитов Кэтрин. Похоже, нервы у этой чертовки тянутся не дурнее резины и все никак не оборвутся. Ну да ладно, еще несколько сюрпризов — и будет как шелковая.

Тифани принесла чай. Пока Кэтрин пила, они с миссис Шмидт обменялись заговорщическими взглядами. Питер догадался, что Тифани добавила в чай снотворное, в чем Кэт, без сомнения, нуждалась: ее руки так дрожали, что она расплескала полчашки на постель. Затем кухарка ушла, Тифани выключила верхний свет.

— Не надо, оставь, — прошептала Кэт, — не уходи.

— Но так ты не уснешь, свет бьет прямо в глаза. Я буду здесь. Всю ночь, если хочешь.

— Да... — Кэт повалилась на подушки — снотворное быстро одурманивало ее изнуренный мозг.

Теперь в полутемной комнате горели только ночники да настольная лампа. Пора было предпринимать следующий шаг, пока Кэтрин окончательно не впала в наркотическое забытье. Питер встал на перила и затем без труда перебрался на крышу. Там он лег па живот и, упираясь в шифер коленями, а левой рукой обвив водосточную трубу, свесился вниз. Положение было не слишком удобным, но он не собирался долго так висеть — ровно столько, сколько требуется, чтобы метнуть нож. Кэтрин, со своим зацикленным на привидениях сознанием, должна подумать, будто нож возник из ниоткуда. Итак, следующим номером программы значился полтергейст.

Одно точное движение кисти руки — и готово. Клинок с глухим стуком вонзился в деревянную спинку кровати.

Как ни сильно было желание собственными глазами увидеть плоды своего труда, Питер не позволил себе задержаться. Жаль было бы испортить такой эффектный трюк. Теперь Уилл точно станет обыскивать дом. И если он обнаружит хоть какие-то признаки материальной природы полтергейста, вся игра насмарку. Быстро перебираясь по водосточной трубе, непрошеный гость вполз обратно на крышу. Он добрался до конька, когда раздался визг. Питер уже спустился и бежал через парк, а Кэт все не унималась.

Он спал сном праведника — крепко и без сновидений. Недаром говорят, что вечерние прогулки лучше всего помогают против бессонницы. Проснулся Питер оттого, что солнце светило в глаза. Он лежал, щурился и обдумывал следующий шаг. Необходимо сделать так, чтобы они пригласили его пожить у них в доме. На Кэтрин в этом смысле рассчитывать не приходилось. Она была не только равнодушна к его чарам, но враждебна и подозрительна. Тифани представляла собой более благодарный объект для ухаживаний. Однако Питер понимал, что завоевать ее с наскока тоже вряд ли удастся. Между тем успех всего предприятия зависел от быстроты его действий. Если Кэт будет продолжать в том же духе, она спятит совсем скоро, и ему нельзя пропустить незабываемый момент. А потому желательно не просто приходить с визитами, а жить в соседней комнате.

Остаток утра Питер провел в магазине мистера Грира, выбирая костюм для верховой езды. Его подмывало явиться завтра на охоту в свитере и старых слаксах. И он так бы и поступил, когда бы не сомневался, что общество оценит его шутку. Нарядившись, Питер взирал на себя в зеркале с гримасой иронического изумления. По допотопности и неудобству униформа не уступала, наверное, камзолу и панталонам.

К Мартину он пришел после трех. Доктор принимал пациентов, которых не принял утром, и Питеру пришлось ждать. Когда его, наконец, провели в кабинет, он увидел, что Мартин наливает себе из бутылки, которая хранилась у него в нижнем ящике стола.

— Я обычно не пью днем, но сегодня так устал...

— Мало спали?

— Совсем не спал. — Проглотив свое «лекарство», Мартин поморщился. — А вы откуда знаете?

— Да так... Люди говорят...

— Точно. — Мартин вздохнул. — И что они говорят?

— Да разное. Смотря кого слушать.

— Конечно, конечно. Вы очень деликатны, Стюарт. Но что толку в деликатности, когда город полон слухов? Вы видели Кэтрин Мор?

— Да, мы познакомились вчера. Она показалась мне не совсем здоровой. Что с ней такое? Наркотики? Нечистая совесть?

— Почему вы решили, что она нездорова?

— Вы хотите спросить, какое мне до нее дело? Никакого. Я интересуюсь, потому что Тифани живет с ней в одном доме. Там еще двое бестолковых слуг, а до ближайшей усадьбы не меньше двух миль. Наркоманы — не самые безобидные соседи.

— Она не наркоманка.

— Мне все равно, кто она. Но девица неуравновешенна, это видно. Она может причинить вред Тифани.

— Вряд ли. А почему вы так разволновались, Стюарт?

— Я люблю Тифани, — сказал Питер, глядя в глаза доктору так искренне, как только умел.

— А она вас любит? — Хоть Мартин мрачно хмурил брови, в голосе слышались насмешливые нотки.

— Я знаю, что выгляжу нелепо, — Питер мялся, изображая смущение, — но ведь бывает такое... Нет, она меня не любит. Пока не любит. Но со временем, я надеюсь... А сей-час она в опасности. Что происходит у нее в доме?

— Все обстоит гораздо хуже, чем кажется на первый взгляд. — Мартин принялся набивать трубку. Питер ждал, догадываясь, что личное беспокойство борется сейчас в Мартине с врачебной этикой. — Это не вопрос врачебной этики, — продолжил доктор. — Конечно, можно сказать, что Кэтрин страдает слуховыми и зрительными галлюцинациями. Но она не из тех, у кого бывают галлюцинации. Боюсь, Стюарт, это дело рук человеческих. Какой-то упырь затеял опасную игру.

— Но зачем? — Питер, будто изумившись, раскрыл рот и вытаращил глаза. — Кому могло понадобиться?

— Понятия не имею. — Мартин развел руками. — Личных врагов у Кэтрин нет. Значит, можно предположить, что мстят враги ее дяди. Вы о нем, вероятно, слышали?

— Тифани рассказывала, что он любил шутить, притворяясь оборотнем.

— Не совсем так. Тифани была его любимицей и, конечно, теперь будет его защищать. Но он не шутил. Он всерьез практиковал черную магию. Его боялись и считали злым волшебником. Сама Кэтрин здесь не пользуется популярностью. Нет, она никому не сделала ничего плохого. Наоборот. Она многим помогает, но только анонимно. Она не трубит о благих делах, как здесь принято. Поэтому среди наиболее темной части населения ходят слухи, что она унаследовала от Стивена талант колдуньи.

— Невероятно, — пробормотал Питер.

— Вам виднее. Вы ведь собиратель фольклора. Скольких колдуний вы отыскали в Старом Свете?

— Нескольких. Но это было в глуши, в горах Шотландии... А здесь совсем другая жизнь, современный город...

— Цивилизация не избавляет нас от суеверий, — мрачно изрек Мартин. — Посмотрите, что пишут в газетах, — астрология, гадания, гороскопы, спиритизм. Вы знакомы с миссис Адамс, хозяйкой гостиницы? Она отлично ведет дела и неплохо ездит верхом, что не мешает ей состоять в членах некоего культа под названием Магна Матер. Вот вам и цивилизация. Не подумайте, что я обвиняю в чем-то миссис Адамс. Мне сдается, это придумал суеверный человек из простых, у которого неладно со здоровьем или деньгами. Он решил, что Кэтрин его сглазила.

— Но послушайте! Если какой-то сумасшедший так думает, то он попытается убить ее. Только убив ведьму, можно снять сглаз!

— Как раз этого я и опасаюсь. — Мартин выбил потухшую трубку. — Вначале были просто глупые выходки, но вчера он бросил нож, который едва не задел Тифани.

На этот раз удивление Питера было неподдельным. Если только Тифани не бросилась к Кэтрин в последний момент, нож никак не мог пролететь вблизи от нее. Что означают слова Мартина? Что он пытается доказать? Или выкладывает ему версию, которую услышал от двух перепуганных женщин?

— Вы логично рассуждаете, доктор, — кивнул Питер, — но не приходило ли вам в голову, что Кэтрин сама могла такое подстроить?

Он думал, что Мартин возмутится, но тот лишь устало опустил плечи.

— Не знаю, зачем я обсуждаю это с вами.

— Потому что вы встревожены и вам не с кем поделиться. Послушайте, Мартин, я тоже имею право на беспокойство. Я люблю Тифани. Я, конечно, не собираюсь тащить Кэтрин в суд, я ничего не знаю, кроме того, что Тифани угрожает опасность. Со стороны ее родственницы или кого-то еще. И я не меньше вашего хочу докопаться до правды.

— Успокойтесь, Питер, я с вами полностью согласен. — Мартин кисло улыбнулся. — Очень рад, что нашелся человек, которому я могу доверять. Для меня это большое облегчение.

— Мартин, послушайте...

— Что? — с надеждой встрепенулся доктор.

— Я еще не все продумал, но, возможно, мне вскоре понадобится ваша помощь.

— Конечно, конечно, я целиком к вашим услугам.

— У меня есть хороший план, — заверил Питер на прощание.

Он вышел, довольный тем, что хоть раз сказал правду. Только было еще неизвестно, кому этот план окажется на руку.

Трудно обвинить новичка в том, что он заблудился на охоте в таком густом лесу среди бурелома. Котелок Питер выбросил в ближайшем кусте орешника. Там он остановился, ослабил галстук и слегка поцарапал лицо веткой — для большей убедительности. Затем не спеша поехал в сторону усадьбы Кэтрин.

Лес кончался в ста ярдах от каменной стены. Здесь стена была ниже, и Султан мог без труда ее перемахнуть. Остановившись на опушке, Питер прислушался. Из-за стены доносились монотонные тупые звуки, будто выбивали ковер. Питер догадался, что это. Во время предыдущих визитов он видел, что вблизи стены, на безопасном расстоянии от дома, установлена мишень для стрельбы из лука. Ему повезло. Теперь не придется разыгрывать драму под окнами кухни.

Он стегнул Султана, и тот галопом поскакал к стене. Вскоре ему раскрылась еще одна причина Султановой дороговизны: конь прыгал легко и красиво, как Пегас. Как ни жаль было портить такой полет, он должен был прервать его, что и сделал, намеренно плюхнувшись на спину Султану, когда тот был еще в воздухе. После этого притворяться уже не требовалось. Одна нога сама выскочила из стремени, седло сбилось, и Питер повис на боку у коня, как Том Минкс, спасающийся от индейских стрел. Выпрямившись, молодой человек увидел перед собой пару стальных глаз и стальной наконечник стрелы. Сходство было полным.

Кэтрин сменила рубашку на свитер и надела рваные брюки. Рукава свитера были закатаны по локоть, и на предплечьях помещались кожаные щитки. Она стояла — стройная, спокойная, прямая как стрела, которой целила прямо в грудь пришельцу. Питер сидел тише воды, ниже травы.

— Вон отсюда. Прыгайте обратно.

— Через стену? — возмутился Питер. — Да я едва не упал!

— Не надо было пытаться.

— Но я не нарочно! Что я мог поделать?!

Она усмехнулась, видя царапины на его лице и растрепанные волосы.

— Боюсь, Тифани слишком впечатлительна. Она расхваливала вас как искусного наездника.

— Султан сегодня не в духе, — оправдывался Питер. Он поднял руку, чтобы пригладить волосы, и Султан затанцевал.

— Да. Вам не повезло. Убирайтесь.

— Но послушайте!

— Убирайтесь, вам говорят!

Питер хотел поспорить, но закрыл рот и пожал плечами. У него не было уверенности, что Кэт не застрелит его. Молодой человек развернул Султана. Они с Султаном знали, что им не хватит места для хорошего разбега, но Султан был уже так разобижен, что ни о чем не думал. Оттолкнувшись, он перелетел через стену, скребя по камню копытами. В этот момент Питер выпустил поводья, вытащил ноги из стремян и как мешок вывалился из седла.

Приземлившись в кустарник с другой стороны с таким треском и грохотом, на какой очень рассчитывал, он лежал неподвижно и одним глазом поглядывал на стену. Когда сверху появилось испуганное лицо Кэтрин, обманщик закрыл глаз. Он слышал, как она спускается и подходит. Лежа па спине с подвернутой ногой, Питер чувствовал, как прохладная рука ощупывает его лоб, где уже успела вскочить большая шишка, откидывает волосы... Заслышав тяжелый вздох, он приготовился слабо застонать в ответ на ее женские причитания.