Глава 1

В закусочной в обеденный перерыв, видимо, было полно народу, потому что стойка выглядела так, будто по ней прошлась орава голодных матросов. Пейдж обвела взглядом жалкие остатки трапезы и сказала:

— Суп, пожалуйста.

Женщина у стойки с сомнением помешала содержимое большой кастрюли.

— Боюсь, остался только бульон, мисс Макдермот. Если хотите чего-нибудь посущественнее, могу предложить сэндвичи. Сегодня замечательная копченая говядина со свежим ржаным хлебом, а горчица прямо обжигает.

Пейдж почувствовала спазм в желудке при одной мысли об острой еде.

— Нет, спасибо. Лучше бульон.

Минуту спустя она уже несла большую керамическую кружку к столу, где устроились две ее партнерши по бизнесу.

Сабрина подняла с улыбкой глаза и, пытаясь освободить место для Пейдж, уронила сэндвич на пол.

Кэсси насмешливо заметила:

— Напрасно я, видно, надеялась, Сабрина, что, стоит только тебе влюбиться, ты станешь хоть чуточку не такой…

— Неуклюжей? — весело спросила Сабрина.

— Я хотела сказать — неугомонной.

— Не бойся обидеть меня, дорогая. Калеб этого уж точно не боится: он говорит, что закажет пуленепробиваемый смокинг па случай, если я наступлю на свой шлейф и свалюсь на него у алтаря…

— ..сбивая с ног не только жениха, но и разбрасывая шаферов, как кости домино, — задумчиво закончила Кэсси.

Шаферы. Пейдж не хотелось спрашивать, кого же выбрал жених Сабрины в дружки на свадьбу; она опасалась услышать то, о чем и так догадывалась.

— Тебе не приходило в голову сбежать? — спросила она.

— Частенько, — призналась Сабрина. — Особенно после того, как моя мама начала приставать со своими затеями. Хочет сделать свадьбу поистине незабываемой. Но ты как-то странно спросила, или мне показалось? Тебе не понравились платья для подружек невесты, которые я выбрала?

— Мне некогда было даже взглянуть на них, отозвалась Пейдж.

Кэсси собрала остатки ланча со стола.

— Они просто шикарные — да и когда это Сабрину подводил вкус?

— Не припомню, — тихо признала Пейдж. — У Сабрины действительно со вкусом все в порядке — если не принимать во внимание костюмы к Хэллоуину.

Сабрина потягивала свой чай.

— Ты прекрасно знаешь, что потрясающе смотрелась в этом костюме. К тому же Хэллоуин — давняя история. А вот история сегодняшняя: Пейдж опоздала на полчаса на деловую встречу. Я и не думаю читать нотацию, а просто констатирую, что это нечто новое.

Пейдж пожала плечами.

— Вы и представить не можете, какая толчея была в супермаркете. Не так-то просто обставить кухню с нуля, а уж подобрать все до мелочей…

— Речь о кухне Остина Уивера? — поинтересовалась Кэсси.

Пейдж кивнула.

— Трудное дельце, — посочувствовала Сабрина. Я бы и не сообразила, что нужно.

— Мягко сказано, — пробормотала Кэсси. — Да когда это было, чтобы ты зашла па кухню не только затем, чтобы налить себе еще одну чашку кофе?

— Да хотя бы сегодня утром, — улыбнулась Сабрина. — Стряпней я, конечно, не занималась, просто повесила занавески для клиента, но все же…

— Клиент должен быть премного обязан. А Остин пусть благодарит судьбу, что его заказ достался Пейдж.

Пейдж уставилась в чашку с бульоном, думая, что едва ли у Остина Уивера возникнет такое желание. Если ей улыбнется удача, он и не узнает, кто набил продуктами полки холодильника в его новой квартире.

— Кстати, — Кэсси вынула из сумки пачку карточек и потрясла ими. — Мне пришла в голову прекрасная мысль.

— Новые кредитки? — Пейдж потянулась, чтобы взять одну из них.

— Учетные карточки, — поправила Кэсси, — чтобы оставлять после выполнения заказа. "Услугу успешно выполнила для вас фирма «Жена напрокат».

Без хозяйских рук работающему человеку не обойтись!" А дальше следует наш телефон и место для подписи, чтобы каждый клиент знал наверняка, кто именно выполнил его поручение и куда обращаться за дополнительными услугами.

— Странно, что ты не сделала именные карточки, — заметила Пейдж — А надо было? Мне казалось, личная подпись лучше. Разве тебе это не нравится, Пейдж? — спросила Кэсси упавшим голосом. — Мы же гордимся своей работой, так почему бы и клиентам не оценить ее по достоинству?

— Идея неплохая.

Но не ко времени. Наличие карточки, конечно, вовсе не значит, что ею надо непременно пользоваться. Можно просто забыть о ней — по крайней мере, в некоторых случаях…

— Мне пора, — Пейдж отставила кружку с бульоном в сторону. — У меня в «минивэне» продукты для Остина.

— Ты еще не поела, — заметила Сабрина. — Хотя это и трудно назвать едой.

Пейдж пожала плечами.

— Мне предстоит стряпня, что-нибудь да съем.

— А что ты готовишь Уиверам к приезду? — невзначай поинтересовалась Кэсси.

— Рисовую запеканку с курицей. Ее можно оставить в духовке, чтобы не остыла, когда бы они ни приехали.

Кэсси взглянула недоверчиво.

— Придется ли рис по вкусу маленькой дочери Остина? Разве он не сказал, что ей только пять? Дети в этом возрасте жутко привередливы в еде.

— Откуда мне знать, понравится ей или нет?

Поздно спохватившись, Пейдж почувствовала, что вспылила, и увидела, что Кэсси удивленно изогнула бровь.

— Просили приготовить что-нибудь такое, что можно разогреть, когда они прибудут. Что конкретно — не говорилось. К тому же если эта как там ее… не ест рис, то в буфете найдется ореховая паста.

— Понятно, — тихо проговорила Сабрина.

Пейдж попыталась выдавить улыбку. По крайней мере ей удалось представить дело так, что ее раздражение относится ко всем пятилетним, а не конкретно к дочери Остина.

— Извините, что вспылила. Не так-то просто подобрать блюдо, которое можно держать в духовке часами.

— Не говоря уже о том, что готовить для совершенно незнакомых людей, — посочувствовала Сабрина.

Пейдж старалась держаться изо всех сил. Когда-нибудь придется признаться, напомнила она себе.

Давно надо было все рассказать.

Кэсси улыбалась.

— Если это та же дивная запеканка, что ты готовила для моего свадебного приема, то не забудь оставить свою карточку, чтобы Остин знал, кого приглашать в следующий раз.

Вернее, точно знал, кого не приглашать, подумала Пейдж. Может, идея не так уж и плоха.

Пейдж припарковалась перед входом в апартаменты «Аспен тауэрс» и обвела взглядом многочисленные сумки с продуктами. Небольшая складная тележка, которую она всегда держала в «минивэне», была явно мала, и ей не улыбалось подниматься несколько раз в грузовом лифте на самый верхний этаж. Она закрыла машину, прошла мимо швейцара, который помогал жильцу сесть в такси, и остановилась перед открытой дверью кабинета управляющего домом.

Управдом беседовала по телефону, по нетерпеливым жестом пригласила Пейдж войти. Ожидая, пока та освободится, Пейдж прислонилась к двери с табличкой «Трисия Кейд».

Управдом между тем продолжала разговор.

Солнечные лучи, падавшие сквозь узкое окошко, освещали ее коротко стриженные волосы цвета платины, отнюдь не естественного, судя по черным бровям. Пейдж пыталась угадать ее возраст. Вероятно, за тридцать пять. Трисия Кейд тщательно следила за своей внешностью: умело подкрашенные волосы красиво уложены, ногти покрыты глянцевым лаком, едва заметный макияж и модная одежда.

Рядом с ней Пейдж чувствовала себя простушкой. Она специально надела твидовые брюки и черный свитер с высоким воротом, зная, что предстоит физическая работа, а не светский раут, и все же не могла избавиться от чувства, что не выигрывает от сравнения с элегантной управдомшей.

Она взглянула на часы. Сколько продержит ее эта женщина, когда закончит болтать по телефону?

Пейдж успела бы уже разок подняться и вернуться назад за новым грузом.

Управляющая явно заметила ее нервозность, потому что сказала в трубку:

— Подожди минутку, хорошо? Нет, ничего серьезного, просто горничной нового жильца что-то понадобилось.

И она прикрыла ладонью трубку.

— Это обычное недоразумение, — разъяснила Пейдж. — «Жена напрокат» — очень известная фирма. Порой я жалею, что мы не назвали ее «К вашим услугам», потому что мы оказываем те же услуги, что и консьержи в большом отеле.

На женщину, похоже, это не произвело впечатления.

— Вы это хотели мне сказать?

— Нет, — Пейдж говорила ровным голосом. — Я хотела попросить у вас грузовую тележку, чтобы поднять покупки в пентхаус.

— Я думала, грузчики уже сделали это в начале недели.

— Они бы, безусловно, сделали это, — любезным тоном проговорила Пейдж, — если бы мистер Уивер отправил из Атланты вместе с мебелью сахар, кофе, яйца и мороженое.

Управдом махнула рукой.

— Тележка в вестибюле в кладовке. Ключ найдете у швейцара, если она заперта. Надо было сразу обратиться к нему и не беспокоить меня. — Она было приложила трубку к уху, но вдруг снова обратилась к Пейдж:

— Мороженое, говорите? Значит, мистер Уивер приезжает сегодня?

— Откуда мне знать, когда ждать его, — пробормотала Пейдж. — Как вы изволили заметить, меня всего лишь наняли в качестве горничной.

Она тут же пожалела о своей язвительности.

Надо уж точно ничего не соображать, чтобы задевать тех, кто делает тебе одолжение. Не наживай себе врагов — первая и главная заповедь работников сервиса. Что это и впрямь с ней такое?

Она хотела извиниться, но решила, что это еще больше разозлит управляющую, которая сочтет ее назойливой, а потому отправилась на поиски тележки.

Когда несколько минут спустя она вошла в апартаменты Остина Уивера, толкая перед собой полную тележку с продуктовыми сумками, ей показалось, что просторные комнаты замерли в ожидании, словно понимая: вскоре сюда въедут новые жильцы.

Она отмахнулась от этих мыслей и торопливо прошла в кухню. Из-за толчеи в супермаркете и так потеряно много времени, да и от Трисии Кейд не было толку. Нужно еще поставить еду в духовку, цветы в вазу, повесить полотенца и добавить те мелочи, которые придадут безликой квартире домашний вид. Мелочи, отнимающие немало времени и особенно важные, поскольку Остин Уивер и его дочь Дженнифер еще не видели своего жилья.

Для репутации «Жены напрокат» чрезвычайно важно, какое у них сложится впечатление. Если Остину понравится обустройство квартиры, то «Жена напрокат» не только приобретет нового клиента, но и получит хорошие рекомендации. В противном случае пострадает бизнес, тем более что все три девушки принимали участие в устройстве Уиверов на новом месте в Денвере, где Остин должен занять пост главного администратора «Тэннер электроникс».

Кэсси не давала покоя агентам по недвижимости, пока не подобрала самую лучшую квартиру в городе. Сабрина привела ее в нужный вид, направив бригаду для уборки и окраски и лично наблюдая за тем, как грузчики устанавливают мебель Остина Уивера.

Пейдж пока удавалось держаться в тени. Что ж, ей вполне справедливо выпало довершить начатое; дело не только в том, что две другие девушки уже поработали, — она готовила лучше всех. А раз уж не выбрала подходящий момент, чтобы объяснить, почему ей лучше держаться от Остина Уивера подальше, то и поделом ей.

Поставив запеканку в духовку, Пейдж вновь глянула на часы и с облегчением вздохнула. До приезда Уиверов еще уйма времени. Она опустила подрезанные цветы в холодную воду и отправилась искать вазы. И куда только Сабрина могла их поставить? Навесные шкафчики в кухне, оборудованной предельно рационально, были пусты; поиски в бельевом шкафу оказались столь же безуспешны.

Конечно же, нельзя утверждать, что у Остина они вообще водятся, напомнила она себе.

Пейдж помедлила в дверях спаленки и взглянула на ярко-желтую деревянную лошадку, белый книжный шкаф с книжками всех размеров, маленькую кроватку, казавшуюся крошечной рядом со стоящим в ее изголовье трехэтажным кукольным домом…

У Остина Уивера есть дочь.

Она узнала об этом уже несколько недель назад, но, только увидев лошадку, книжный шкаф, кроватку из кукольного домика, осознала, что это правда.

Дочери Остина Уивера пять лет, и — если довериться снимку — она обещает стать красавицей.

Пейдж медленно прошла в гостиную, где на детском рояле стояли несколько оправленных в серебряные рамки фотографий. По словам Сабрины, рояль взят напрокат, поскольку Остин счел неразумным везти столь громоздкий инструмент через всю страну.

Пейдж заметила лишь, что раз уж «Тэннер электроникс» оплачивает его переезд, а Калеб готов предоставить новому главному администратору все, что тот ни пожелает, не считаясь с затратами, то ни к чему было экономить на перевозке рояля.

Она остановилась, чтобы поправить фотографии. Вот Остин с ребенком на руках. Остин поднимает малышку над головой. Малышка на лошадке.

А на этом снимке — чуть постарше, уже не такая пухленькая, как в раннем детстве. Однако нигде не видно матери девочки…

Может, ее фото настолько дорого Остину, что он предпочитает возить его с собой, а не отправлять багажом. Впрочем, фотографии может и не быть.

Если они в разводе…

Хотя тогда ребенок, безусловно, остался бы с матерью, а не на попечении одного из руководящих работников, настолько влиятельного и умелого, что за ним охотились многие компании.

Поздно спохватившись, Пейдж услышала щелканье дверного замка и, когда дверь распахнулась настежь, нежное мурлыканье управляющей:

— Уверена, все будет, как вы и велели, мистер Уивер.

Пейдж замерла. Только не сейчас, хотелось ей сказать. Вы должны были приехать вечером, когда меня уже не будет.

Она инстинктивно огляделась, высматривая, как бы улизнуть. Но пройти из гостиной в кухню, а оттуда к служебному выходу, где она оставила свои вещи, можно только через переднюю. Ей даже пришло на миг в голову спрятаться за детским роялем в надежде, что можно будет беспрепятственно выскользнуть, как только все разойдутся.

Однако будет хуже, если ее застукают. Да и что ей скрывать?

Может, и лучше сразу покончить с этим. Легче встретиться с Остином Уивером сейчас, пусть даже и при управляющей, чем на людях — например, на свадьбе Сабрины, на глазах у половины Денвера.

К тому же, хотя это будет и непросто, встречи нечего пугаться, уговаривала она себя. По крайней мере, у нее было время подготовиться. Остин же, безусловно, будет изумлен — возможно, шокирован, увидев ее здесь. Может, они потолкуют немного, чувствуя неловкость, а потом каждый займется своим делом — и на этом все.

Ей хотелось вздохнуть поглубже, чтобы успокоиться, но грудную клетку сжало точно тисками.

Управляющая настежь распахнула дверь:

— Добро пожаловать домой! Мы от души постарались, чтобы вам с дочкой было удобно, мистер Уивер. Должна сказать, ваша Дженни — прелесть!

Пейдж просто не узнавала ее: в ее приглушенном, произносящем слова нараспев голосе и намека не было на прежнюю резкость и раздражительность.

— Меня зовут Дженнифер, — тотчас же отозвался тоненький голосок, и взгляд Пейдж будто магнитом притянуло к ребенку, стоящему в дверях. Малышка держалась за руку отца.

Дженнифер Уивер была довольно рослой для своих пяти лет, отметила Пейдж. На ней была красная куртка с капюшоном, отороченным мехом.

Куртка не застегнута, и под пей виднелись джинсы и свитер с вышитой на груди кошкой. Черные волосы стянуты назад в два хвостика. В глазах настороженность.

Трисия засмеялась и протянула руку, чтобы взъерошить волосы ребенка:

— Ну зачем же так официально, дорогуша? Уверена, мы подружимся.

Девочка отшатнулась, прошла в прихожую и остановилась. Она напоминала Пейдж красногрудую птичку — изящную и неугомонную.

Пейдж не сразу сообразила, почему девочка остановилась. Дженнифер Уивер смотрела прямо на нее.

— Папа, — проговорила она, не сводя глаз с Пейдж. — Кто это?

Пейдж расправила плечи и шагнула навстречу.

Управляющая повернулась и с изумлением проговорила:

— Ах, мисс Макдермот, вы еще здесь.

Ее голос выражал полнейшее презрение.

— Заканчиваю, — сказала Пейдж. Она порадовалась за себя, что не выдала своего волнения. Она посмотрела мимо Трисии туда, где стоял Остин.

Ей довелось видеть его мельком около месяца назад, когда у него было собеседование в «Тэннер электроникс». Ей хватило и взгляда на него, чтобы почувствовать пустоту в душе. Однако, оправившись после шока, она уверила себя, что худшее уже позади.

У нее в запасе был почти месяц, чтобы привыкнуть к мысли, что он будет жить в Денвере, и настроиться на встречу с ним…

Однако, рассмотрев его получше, она поняла, что ошибалась. Она вовсе не была готова к тому, чтобы встретиться с Остином Уивером лицом к лицу. Да будь у нее на подготовку хоть год — и это бы не спасло!

Пейдж почувствовала, как сердце замерло в груди. Про себя она возмутилась, что он даже не изменился в лице — разве что слегка приподнялась черная бровь, но, поразмыслив, вспомнила, что Остин Уивер всегда выглядел бесстрастным.

На снимках он выходил хуже, чем в жизни, подметила она. Дело не в том, как он выглядит, хотя тонкие черты его лица куда привлекательней, чем на фото, черные волосы кажутся мягче, а глаза почти серебристые, а вовсе не холодно-серые, как порой казалось на снимках.

Чего не удавалось передать снимкам — так это воздействия его индивидуальности. Было ясно с первого взгляда, что у него не только мощная энергетика, но и что он свободно, не задумываясь, пускает ее в ход.

Не удивительно, что у управдома просто слюнки текут, подумала Пейдж. Положение, деньги, прекрасная внешность — все в одном флаконе и доставлено прямо к ее дверям… Она только глянула и тут же вошла в образ роковой женщины.

Не сказать, однако, чтобы это имело успех. Не удосужившись повернуть и головы в ее сторону, Остин произнес:

— Спасибо, что помогли нам подняться, мисс Кейд.

— Ах, зовите меня Трисия, — сказала та, положив руку на рукав его кожаной куртки. — Куда приятней думать, что в трудную минуту имеешь дело с приятелем.

Интересно, кому приятней? — хотелось спросить Пейдж.

— А теперь позвольте показать вам квартиру, вкрадчиво произнесла Трисия. — Согласитесь, в каждом доме бывают свои особенности. Речь не о том, что что-нибудь неисправно — мы очень тщательно следим за содержанием дома, — по мне не хотелось бы увиливать от исполнения своих обязанностей.

Пейдж чуть не захлопала в ладоши. Трисии Кейд не только удалось обойти Остина в попытке отделаться от нее, но и дать возможность Пейдж убраться восвояси. Как только они исчезнут с глаз, решила Пейдж, она бросится в кухню, сунет цветы в кружку и тут же сбежит подальше из «Аспен тауэр» и от Остина Уивера…

Трусиха, твердила она себе, бегство только породит вопросы, на которые не хочется отвечать.

Лучше остаться и держаться непринужденно, словно такие встречи — обычное дело.

Хотя, размышляла она, можно сослаться на то, что работа уже сделана.

Малышка бросила свою куртку прямо посреди прихожей и направилась к Пейдж.

— Что-то не заметил, чтобы крючок для одежды был на полу, Дженнифер, — раздался голос Остина.

Она улыбнулась в ответ:

— Здесь все новое, и я не знаю, где он.

— Может, заглянешь за дверь? — указал он. И, не дожидаясь исполнения, проследовал за управляющей.

Дженнифер подняла куртку и открыла шкафчик.

— Я не достаю, — пожаловалась она и посмотрела на Пейдж огромными глазами, выражавшими полную беспомощность.

Не в силах устоять перед мольбой в ее глазах, Пейдж взяла куртку.

— Красивая.

— Она новая. В Атланте мне не нужна была теплая куртка. Мне здесь не нравится. Здесь холодно.

— Порой и вправду холодно. Но в Денвере найдется и немало хорошего: горы и полевые цветы весной…

— В Джорджии у нас была гора — с выбитыми на ней лицами.

— Что ж, — согласилась Пейдж, — в Скалистых горах и вправду нет выбитых лиц.

— Говорю тебе, в Атланте лучше, — заявила Дженнифер категоричным тоном. — Как тебя зовут?

— Пейдж.

— Ты экономка?

— Не совсем. Разве ты не хочешь посмотреть квартиру?

Дженнифер сморщила носик.

— Эта тетя снова примется гладить меня по голове.

— Тебе не очень понравилась мисс Кейд, ведь так? — Пейдж попыталась скрыть улыбку.

— Она привязчивая.

И попала прямо в точку, отметила Пейдж. Трисия определенно пристала к Остину как банный лист. Пейдж закрыла шкафчик и направилась в кухню. Нужно еще поставить цветы, а потом можно и уйти.

Дженнифер следовала за ней по пятам.

— Если ты не экономка, то кто же ты?

— Просто помогаю привести все в порядок, чтобы вам с папой было уютно. — Пейдж взяла тяжелую стеклянную кружку. — Подержишь, чтобы не опрокинулась, пока я поставлю цветы?

Из дверей раздался тихий голос:

— Так вот ты где.

Рука Пейдж дернулась, и по столу разлилась вода. Она не слышала, как Остин проходил по вестибюлю. Она подивилась, как это ему удалось так быстро выпроводить Трисию.

— Пойди осмотри все, Дженнифер, — сказал он.

— Не хочу — А разве я спрашивал, хочешь ты или нет? мягко возразил Остин. — Твоя комната сразу за входной дверью.

Выпятив нижнюю губу и нехотя ступая, малышка вышла.

— Это не моя настоящая комната, — пробормотала она.

Пейдж поставила в кружку огромную хризантему.

— Итак, это ты, — проговорил Остин.

Она бросила на него озадаченный взгляд. Неужели он не сразу узнал ее? Она явно не настолько изменилась, чтобы ее не узнать — хотя с учетом того, что он не ожидал встретиться с ней…

Однако, судя по тону, он словно бы ждал встречи с ней. Итак, это ты, произнес он как бы в подтверждение своих предвидений.

Ну, конечно же, думала она, и Сабрина, и Кэсси разговаривали с ним — и частенько, — пока подыскивали и готовили к его приезду жилье. Должно быть, кто-то из них упомянул ее имя — разумеется, Остин не стал бы расспрашивать о женщине по имени Пейдж, как и она не кинулась разузнавать о нем, едва услышав, что у него хорошие шансы получить работу в «Тэннер». Но его бы это, безусловно, удивило и даже насторожило.

— Это я.

Остин сложил руки на груди и оперся на стол.

— Как поживаешь? — дружелюбно спросил он. Чем ты занималась последние.., дай припомнить, как давно это было.., семь лет, если не ошибаюсь, после нашего развода?

Глава 2

Голос Пейдж так звенел от напряжения, что сорвись он — Остин бы ничуть не удивился.

— Семь, — подтвердила она. — Почти семь с момента официального развода.

— Правда? — он говорил намеренно лениво. Как летит время!

— Когда весело живется, ты хотел сказать?

Он прошелся по кухне и присел на край высокого стула. Это было не только удобнее, но и на безопасном расстоянии от стола, где Пейдж ставила цветы.

Она не очень-то изменилась со времени их последней встречи. Ничуть не постарела. Только лицо слегка осунулось, чуть обозначились высокие скулы. А может, дело просто в прическе — как никогда, короткой.

Как это похоже на Пейдж, подумал он, с ее почти пуританской, практичной жилкой. Стараясь быть привлекательной и женственной, Пейдж никогда не стремилась выглядеть шикарно."

Остин чуть не рассмеялся, подумав, как мало этим сказано. Ведь на самом деде она старательно. избегала этого.

Да, она все та же прежняя Пейдж…

Он тут же оборвал себя. Это уже не та Пейдж, уверял он себя. Она, вероятно, еще больше утвердилась в своих взглядах — не надо упускать это из виду.

Она воткнула еще одну хризантему в кружку.

— Мне следовало ожидать, что тебе не составит труда вспомнить дату нашего развода.

Остин нахмурился.

— Я не отмечаю это событие, если тебя это интересует.

— Нет, конечно. Нет и речи о том, что развод сам по себе столь важен для тебя, чтобы помнить о нем.

Она стала саркастичней, размышлял Остин, более сдержанной, "уда тоньше. И все же ее слова задели его за живое.

— Но ты наверняка вспомнишь, сколько лет твоей дочери, — любезным тоном продолжила Пейдж, и когда ты познакомился с ее матерью. А отсюда легко припомнить…

— Как долго я оставался свободен. Понятно, куда ты клонишь. Если мы развелись около семи лет назад, а Дженнифер скоро будет шесть… Ты совершенно права, Пейдж, — сказал он. — Почти тогда же, когда ты подала на развод.

Он увидел, что она едва заметно вздрогнула.

— Ты завидуешь тому, что я в отличие от тебя добился успеха в жизни?

— Конечно, нет. Да и с чего ты взял, что я погрязла в рутине?

— Начнем хотя бы с твоей фамилии, — сказал он. Управдом назвала тебя мисс Макдермот — как ты и требовала в заявлении на развод, когда тебе надоело быть Пейдж Уивер.

Она вздернула подбородок.

— Что ж, я не вышла замуж во второй раз. Жизнь меня хотя бы чему-то научила.

— Что ты этим хочешь сказать? Что меня — нет?

— Ну, а какой еще может быть вывод? Ты связался с женщиной после разочарования в любви…

Он взял яблоко из миски на столе и потер его о рукав.

— Ты не лишена интуиции, насколько я могу судить.

— Если речь о том, что ты ошибся в выборе, то в том нет моей вины.

— Я говорю о твоем предположении, что я был разочарован в любви к тебе, — мягко проговорил он, наблюдая со злорадством, что стрела попала в цель: в ее больших карих глазах вспыхнуло раздражение.

— Брось, Остин. Даже неудачные браки — особенно неудачные — имеют последствия. Люди способны на безумные поступки, как бы они ни жаждали свободы.

— Можно подумать, ты сама прошла это. И какие же безрассудства ты совершила?

— Никаких, — отрезала она.

Остин печально покачал головой.

— Какая жалость — так зажать свои чувства, что позабылось, как изливать душу!

— От твоих нападок суть дела не меняется. Обстоятельства твоей жизни ясны: ты здесь с ребенком, а ее мать — ты знаешь, где она?

Он ответил, криво усмехнувшись:

— У меня нет адреса.

— Я хотя бы извлекла урок из прошлого.

— Вот как… Кстати, как твоя мама?

Пейдж насторожилась.

— Прекрасно.

— Все так же упивается своими болячками?

— Ее болезнь — не выдумка.

— Очень уж она драматизирует ее.

— И с чего это тебе взбрело в голову, будто мне важно, что ты думаешь о моей маме?

— Меня тоже не интересуют твои суждения обо мне.

Она тотчас же закрыла глаза, и он заметил, как изменилось на миг ее лицо, словно замечание больно кольнуло ее,.

— 'Ну, не ирония ли судьбы, — проговорил он задумчиво, — что женщина, не пожелавшая быть моей женой, нанимается ко мне вести домашнее хозяйство?

— Ненадолго. — Пейдж вытерла стол и отодвинула кружку с цветами в сторону. — В духовке стоит запеканка с курицей, салат в холодильнике. Можешь не волноваться, там только полезные продукты — «Жене напрокат» недоставало только обвинений в пищевом отравлении.

Дженнифер проскакала по вестибюлю и бросилась к отцу.

— Совсем как моя прежняя комната!

Остин встретился взглядом с Пейдж.

— Спасибо, — с трудом выговорил он.

Она пожала плечами.

— Это Сабрина постаралась. Продукты по твоему списку закуплены. А теперь, когда все сделано, я не стану вам мешать. — Она прошла мимо него и взяла пальто со стула. — До свидания, Дженнифер. — Ее голос смягчился. — Надеюсь, тебе понравится в Денвере, несмотря на холод.

Остин даже не заметил, как она вышла.

Дженнифер неотрывно смотрела ей вслед.

— Почему она ушла?

— Наверно, у нее много неотложных дел.

— А почему она говорила так, будто больше не придет?

— Может, ей не хочется.

— Ты, видно, ей не понравился, — констатировала девочка.

Не по летам зрелые суждения Дженнифер не раз изумляли Остина. В свои пять она была на редкость наблюдательной.

Что ж, он и правда сделал немало промашек в жизни, но не все, что он делал после их развода, заслуживает порицания.

Дженнифер, например, никак не назовешь ошибкой.

И как только, печально спрашивала себя Пейдж, угораздило ее втянуться в этот бредовый спор? Почему она вообще позволила себе высказываться? И как это она умудрилась подставить себя под его язвительное замечание, будто ему плевать на то, что она думает о нем?

Можно было просто не вступать в разговор.

Хранить холодное молчание. Или хотя бы не заводить разговор о матери Дженнифер.

Но нет — ее так и подмывало держаться мегерой.

Правда, не без причины: Остин, надо полагать, связался с этой женщиной, не дав чернилам просохнуть на бракоразводном свидетельстве, раз у него почти шестилетняя дочь. Но Пейдж даже и не подозревала о сопернице; видно, он вел себя очень осмотрительно, строго охраняя свою двойную жизнь.

«Если продолжить в том же духе, — произнесла она вслух, — можно просто свихнуться из-за того, что случилось много лет назад и уже неважно. Довольно!»

Она глубоко вздохнула и попыталась выбросить проблемы из головы, направляя свой «минивэн» в гущу движения в час пик.

По крайней мере, первая и самая трудная встреча уже позади. И Остин постарается всячески избегать других встреч.

Зазвонил сотовый телефон, и она воспользовалась красным светом светофора, чтобы достать его из сумки.

— Когда ты выезжаешь от Остина? — спросила Сабрина.

— Я уже еду домой. В чем дело?

— Можешь остановиться у дома Калеба? Это почти по пути.

— Меня мама ждет.

— Всего пятнадцать минут, — уговаривала Сабрина. — Я забрала домой платье для подружки невесты, прикинув, что тебе не выкроить время для примерки, разве что в часы работы.

Пейдж попыталась подавить вздох. Сейчас, когда ей все еще было плохо от слов Остина, не хотелось никого видеть. Хотелось просто домой и…

И не встречаться с мамой, подумалось ей. Можно только порадоваться отсрочке перед тем, как предстать перед всевидящим оком Эйлин. По сравнению с ней Сабрина — как бы проницательна она ни была — просто близорука.

— Ладно! Скоро буду.

— Отлично. Мне в любом случае нужно поговорить с тобой, — уже серьезнее произнесла Сабрина.

Пейдж ненадолго забыла о собственных проблемах.

— Дело ведь не в Калебе? Вы ведь не поссорились?

— Ну, это уже не считается. Это наше любимое занятие, — с прежней веселостью ответила Сабрина. — Дело в маме.

— Опять?

— Ты, верно, хотела сказать «все еще». Расскажу, когда приедешь.

Когда Пейдж припарковывала машину перед трехэтажным особняком в георгианском стиле, принадлежавшем Калебу Тэннеру, Сабрина открыла дверь, окликнула подругу и начала от нечего делать обдирать отставшую от стен краску у входной двери.

— Когда-нибудь этот особняк вновь приобретет должный вид, — сказала Пейдж, поднимаясь по ступеням. — С твоим-то вкусом и деньгами Калеба вы горы свернете — Жаль только, что хорошая погода не продается, чтобы работать над внешней отделкой и зимой, — заметила Сабрина. Она провела Пейдж в недавно отделанную гостиную и вынула пакет с платьем из шкафа. — Оставим разговор на потом, — заявила она. Начнем с главного.

Платье было из малинового шелка с маленьким турнюром. Это была одна из самых красивых и непрактичных вещей, которые доводилось видеть Пейдж.

— Потрясающе, — сказала она, повернувшись к зеркалу и поправив ворот, пока Сабрина застегивала длинный ряд пуговок на спине. — Только не говори, что Кэсси пришла в восторг от цвета. С ее рыжими волосами…

— На ней будет сиренево-голубое, но в этом же стиле, — рассеянно отозвалась та.

Пейдж пристально взглянула на нее.

— Так что затевает твоя мама?

— Она пригласила кузину и подругу, с которой я не виделась лет десять, быть моими подружками на свадьбе.

— Как заботливо с ее стороны.

— Еще бы! Но это не все. Она пригласила их, даже не удосужившись предупредить меня. Я узнала это от старой подруги, позвонившей, чтобы сказать, что она в восторге от приглашения на свадьбу, и узнать, когда можно забрать платье.

— И что ты думаешь делать? Подыскивать шаферов, чтобы всех было поровну?

Сабрина покачала головой.

— Об этом и речи быть не может. Калеба и так раздражает вся эта суета. Две подружки, два шафера — это предел для него.

— Ну, если тебя интересует, не уступлю ли я эту роль другой ради поддержания мира…

Пейдж провела рукой по гладкому тяжелому шелку, раздумывая о примирении Сабрины с родителями, которые уже однажды отказывались от дочери. Прошло так мало времени, и все легко было разрушить. И хотя мать Сабрины перешла от помощи к руководству — все же это ее мама, в конце концов.

Пейдж продолжила, полуобернувшись:

— Меня ведь не надо просить, Сабрина, я не обижусь, и Кэсси, думаю, тоже. Еще не поздно переделать платья, если…

У Сабрины расширились глаза.

— Мне бы и в голову это не пришло! Вы с Кэсси мои лучшие друзья; если вас не будет рядом со мной на церемонии, то мне и свадьба будет не в свадьбу.

— Хорошо, когда тебя ценят, — весело отозвалась Пейдж, хотя душа ее затрепетала. Какое счастье, что у нее такие друзья! — И что ты думаешь делать?

Объяснить, что произошло недоразумение, и поговорить с мамой?

— Думаешь, я не пробовала? Мама расплакалась и сказала, что хотела всего лишь помочь, — вздохнула Сабрина. — Со страхом думаю, куда заведет ее желание помочь.

Стук в дверь прервал ее, и она отправилась открывать.

Пейдж прошлась туда и обратно перед длинным зеркалом, любуясь переливами ткани.

Сабрина вернулась с сияющими глазами.

— Просто замечательно, — сказала она, — что я зазвала тебя сегодня. Остин уже приехал — ты, должно быть, не дождалась его.

— По правде говоря… — начала Пейдж.

— Он ждет внизу — заглянул, чтобы поздороваться. Как любезно с его стороны нанести визит вежливости в день приезда. Быстренько переоденься, чтобы спуститься и познакомиться с ним.

— Сабрина, я… — у Пейдж, казалось, перехватило горло.

— Хотя не стоит переодеваться. — Сабрина схватила ее за руку. — Пойдем прямо так.

— Не могу, — решительно сказала Пейдж.

— Но почему? Из-за платья? Это только Калебу нельзя видеть мое свадебное платье до церемонии он, кажется, я не все пуговки застегнула. Повернись, я закончу.

Пейдж не шелохнулась.

— Почему тебе так хочется, чтобы я встретилась с Остином? И прямо сейчас?

У Сабрины вспыхнули искорки в глазах.

— Тебе надо познакомиться с Остином. Если «Жена напрокат» будет все так же обслуживать служащих «Тэннер электроникс», нам не помешает быть в дружеских отношениях с новым главным администратором.

Пейдж прикусила губу. Что тут возразишь? И поздновато пускаться в объяснения, что не далее, как сегодня, ее отношения с Остином Уивером были отнюдь не дружескими, ибо она то и дело срывалась на яростные нападки, — что уж говорить об их предыстории!

— Ладно, — сказала она наконец. — Спущусь. Но сначала переоденусь. Не могу же я разгуливать в этом элегантном платье без особого повода.

И я буду переодеваться сколько мне заблагорассудится, утешила себя Пейдж. Может, Сабрина упомянет, что Пейдж наверху, и Остин поспешит убраться.

Но Пейдж и впрямь не везло. Либо Сабрина не упомянула о подружке, либо Остину не удалось найти благовидный предлог, чтобы откланяться, потому что, спустившись, Пейдж услышала голоса в гостиной. И без труда узнала низкие обертоны Остина и высокие — Дженнифер.

И с чего это она решила, что он сбежит от неловкости, узнав, что она вот-вот появится?

Брось и думать, что ты для него что-нибудь значишь, приказала она себе.

Он ведь сам сказал сегодня напрямик, что преуспел в жизни, едва коснувшись при этом такого незначительного события, как развод. И даже если Пейдж и была когда-то действительно дорога Остину — что, исходя из фактов, кажется все более сомнительным, — то это давно уже не так.

Как и он уже не играет в ее жизни никакой роли. Она дала промашку, позволив себе так серьезно отнестись к прошлому, расшуметься из-за того, что уже не имеет значения. Теперь, когда она поняла это, можно держаться так же безразлично с Остином, как и он с ней.

Она помешкала в дверях, обозревая представшую взору картину. Остин сидел на кушетке спиной к ней, а Дженнифер прильнула к отцу.

Понимая, что не поздно и отступить, Пейдж все же заставила себя войти.

Сабрина передала Остину чашку и спросила:

— Вы, конечно же, побывали в апартаментах как вам понравилось?

— Очень мило. Насколько я понимаю, это вас должна благодарить Дженнифер за то, что ее комната в точности похожа на прежнюю в Атланте.

— Правда? — искренне удивилась Сабрина. — Я старалась. Конечно же, помогли снимки, которые вы переслали по факсу.

— Но я не достаю до крючков, — призналась Дженнифер.

Сабрина нахмурилась.

— Я и не подумала об этом! Может, потому, что у меня нет своих маленьких девочек.

— Мне бы хотелось попросить вас подогнать все в квартире так, чтобы было удобно ребенку. «Жена напрокат» занимается этим?

— Конечно. Устраиваясь поудобнее с чашкой кофе в руках, Сабрина заметила Пейдж в дверях и сказала, подмигнув:

— Это в ведении Пейдж. Мы с Кэсси совершенно беспомощны в обращении с молотком, дрелью и отверткой. Входи, Пейдж, я хочу представить тебя.

Остин взглянул через плечо, поставил чашку и поднялся. Ни намека на то, что они знакомы, ни признака раздражения или удивления. Она догадалась, что он явно ждал от нее подсказки, как вести себя дальше.

Она сделала шаг и подала руку. Сабрина с удовольствием наблюдала за ними. Пейдж, раздосадованная, тихо шепнула ей:

— Порой я дивлюсь, на что ты вообще годишься, Сабрина Сондерс!

— Разве не ясно? — весело парировала Сабрина. Моя сфера — отношения между людьми.

Не дав ей продолжить, Дженнифер перегнулась через спинку кушетки к Пейдж и весело сказала:

— Привет. Я забыла, как тебя зовут, ну не бестолковая?

Пейдж заметила, — как поднялись в изумлении брови Сабрины.

— А знаешь что? — увлеченно продолжила малышка. — Папа сказал, что я тебя, наверно, больше не увижу.

Пейдж показалось, что на лице Остина мелькнуло раздражение.

Заявление Дженнифер было любопытно по ряду причин. Во-первых, ребенок принял слова отца всерьез, раз повторил их. Он первым делом объяснил ей это, а значит, Остин намерен избегать встреч. А самое главное — ему было явно неудобно, что дочь заговорила об этом.

— Как, вы знакомы? — удивлению Сабрины не было предела.

— Мы уже встречались, — пояснила Пейдж, стараясь говорить как можно непринужденнее. — Я уже уходила, когда прибыли мистер Уивер и Дженнифер. — Она подала ребенку руку. — Пожмем руки?

Мне и в голову не придет потрепать тебя по головке.

Дженнифер хихикнула.

— Она опять пыталась, когда мы шли сюда. Это потому, что папа…

— Очень устал от дальней дороги, — постарался утихомирить ее Остин. — И нам пора идти. Поблагодари мисс Сондерс за свою комнату, Дженнифер.

— Она замечательная, — послушно ответила девочка. — Мне не хотелось уезжать из старой, потому что мама устроила ее для меня, до того как умерла.

У меня нет адреса, сказал Остин. Пейдж показалось, что он издевается. И только теперь она уловила боль за дерзкими словами.

И почему ей не пришло в голову, что мать Дженнифер могла умереть? Почему она так легкомысленно решила, что их отношения завершились разводом?

Да потому, корила она себя, что он разошелся с тобой — и тебе хотелось считать, что он не может быть преданным другой…

Пейдж пыталась поймать его взгляд, но. Остин смотрел только на Сабрину, лишь кивнув Пейдж перед уходом.

— И мне пора, — услышала Пейдж свой голос.

Остин остановился, замешкавшись на какой-то миг, но быстро скрыл смущение, так что она усомнилась, не померещилось ли ей. Но когда он придержал для нее дверь, она заметила, что его глаза опасно поблескивают.

— Надеюсь, у тебя не сложилось ложное впечатление, — резко сказала она, спускаясь по ступеням с крыльца и выходя па покрытую гравием подъездную дорогу. — Мне бы не хотелось оказаться в одном ряду с управдомом «Аспен тауэрс», так ищущей повод приклеиться к тебе. Мне просто хотелось извиниться.

— За что?

— За предположение… — она поздно спохватилась, что рядом еще один — и очень любопытный — слушатель, и постаралась говорить завуалировано:

— Я как-то не подумала, что дело вовсе не в разводе. Почему же ты не поправил меня?

Остин пожал плечами.

— Думаю, это неважно.

Речь, конечно же, шла не о смерти жены. И поскольку было ясно, что он подразумевает, Пейдж подумала с раздражением, что можно было просто высказаться напрямик. Неважно, что ты думаешь обо мне.

Ей стало неловко.

— Может, нам следует обсудить, как быть с прошлым?

— Нашим общим прошлым? Не кажется ли тебе, что поздновато? Похоже, ты сделала свой выбор, обратившись ко мне «мистер Уивер».

— Думаю, да. — Она помедлила у машины, поигрывая ключами. — И все равно — извини.

Остин шел к «ягуару», стоявшему за ее машиной, потом повернулся, чтобы взглянуть на бывшую жену.

— Думаю, это не мое дело, — сказал он наконец, но почему ты никому ничего не рассказала?

— Для моих партнерш это не так важно.

— Правда? — Он открыл заднюю дверцу для Дженнифер. — Любопытно.

— Не понимаю, о чем ты.

— Если то, что мы были когда-то женаты, не имеет значения, то почему же ты предпочитаешь хранить это в тайне?

Глава 3

Когда Пейдж вошла в дом, задержавшись в дверях, чтобы повесить ключи от машины на крючок, мать была на кухне и помешивала что-то в кастрюльке на плите.

Мерцающие отсветы с экрана телевизора отразились на хромовой рамке инвалидной коляски Эйлин, когда та поворачивалась к дочери.

— Ты так торопилась вынести мусор утром, Пейдж, что опять оставила молоко на верхней полке холодильника. Ты же знаешь, что мне не дотянуться.

Привет, дорогая. Как прошел день? У тебя озабоченный вид.

Да, мама. Опять заявился Остин Уивер. Ты помнишь Остина? Мужчину, которого, как мне казалось, я любила?

Пейдж подавила горькое чувство. Такому разговору, видно, не бывать. Порой ей трудно было вспомнить, какой была Эйлин до того, как подтачивающая силы болезнь сделала ее сварливой и недовольной всем на свете.

— Извини, мама.

Еще удивительно, подумала Пейдж, что в том смятении, в каком она пребывала утром — зная, что придется провести весь день среди вещей Остина в его новом доме, — она не сунула мусор в холодильник, а молоко не вылила в раковину.

— Из-за твоего легкомыслия мне пришлось есть сухую овсянку.

— Линда из дома по соседству наверняка с радостью помогла бы тебе.

— Ты же знаешь, как мне неприятно просить кого бы то ни было об одолжении, — заявила Эйлин. Сделанного не вернешь, и ни к чему говорить об этом. И о чем это таком важном ты думала утром, хотелось бы мне знать?

Пейдж взяла со стола стопку сообщений.

— О предстоящем напряженном дне.

— Так, видно, и было. Ты пришла поздно.

— Я заезжала примерить платье к свадьбе Сабрины.

Эйлин покачала головой.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты вращалась в их кругу.

— Она одна из моих лучших подруг. И гостей будет совсем немного: Сабрина задумала скромную свадебную церемонию. Безо всяких там слонов, укротителей тигров, «сахарной ваты» и цилиндров с блестками — даю слово.

Эйлин фыркнула.

— Ты не принесла платье домой. Решила показать мне в последний момент, когда поздно будет возражать?

— Нет, я просто забыла его.

Пейдж бегло просмотрела листочки. В основном просьбы от клиентов «Жены напрокат» выполнить поручения и мелкую работу. В стопке нет ничего срочного; появись срочный заказ, Эйлин тотчас сообщила бы кому-нибудь из партнеров.

Эйлин глянула на дочь пристальней.

— Забыла? Думаю, оно из магазина дамского белья, который Сабрина так обожает. Ты явно смотрелась бы куда приличней в купальном костюме.

Пейдж начала сортировать сообщения.

— Спасибо, что так хорошо поработала на телефоне.

Эйлин пожала плечами.

— Чем еще мне заняться? Тот надоеда опять звонил.

— Кто-то балуется по телефону?

— Можно и так сказать. Я говорю о Бене Оркуте.

Его сообщение там где-то.

— Полагаю, опять надо мыть посуду, — вздохнула Пейдж. — Порой я жалею, что он понял буквально слова Сабрины почаще вызывать нас, а не складировать горой грязную посуду.

— Согласись, — фыркнула Эйлин, — было бы лучше, если бы Сабрина научила его мыть посуду, но ей не хватит на это деловитости. У вас столько клиентов, что можно обойтись и без него.

— Он все равно остался бы клиентом. Просто нашел бы другой повод позвонить. Он одинок, в этом все дело.

— Большинство мужчин не умеют развлекаться.

Не говоря уже о том, чтобы позаботиться о себе.

Твой отец, к примеру…

Пейдж умело перевела разговор на другую тему:

— Не разберу, что здесь написано. Сообщение от Кэрол Форбс — какую ей бумагу надо? Речь об обоях?

— Нет, выпуск денверской «Пост» со статьей о ее племяннике.

— Да, верно. Вот и дата. Если ты не против, мама, мы могли бы опять привлечь тебя для работы на телефоне. Кэсси будет наряжать завтра елки клиентам, а мне придется заняться подготовкой праздничной вечеринки для сотрудников «Тэннер».

Эйлин пожала плечами.

— Мне и вправду больше нечем заняться, пока сижу и дожидаюсь тебя.

Пейдж отметила про себя, что не стоит испытывать угрызения совести из-за намека матери.

— Мне подумалось, не выбрать ли елку и нам в выходные?

— Какой смысл? Я не очень люблю Рождество, да и тебя праздники выматывают. Затея того не стоит.

Пейдж глубоко вздохнула.

— Рождество — мой любимый праздник.

— Знаю, — сухо заметила Эйлин. — В далеком прошлом. Ты ведь не думаешь наладить отношения с Остином? Ведь он вернулся!

Пейдж вздрогнула.

— Как ты узнала… — она прикусила язык, но было поздно.

Эйлин, похоже, позабавила ее реакция.

— Я видела сюжет о его назначении на канале новостей бизнеса. Ведь ты и не думала сообщать мне о том, что он вернулся в Денвер?

— Мне показалось, тебе это не очень-то интересно, — сухо произнесла Пейдж.

— Как же не интересоваться человеком, который использовал мою дочь в своих целях, а потом бросил? Ты ведь не лелеешь глупых надежд?

— Вернуть его? Конечно, нет.

— Вот и замечательно, — с удовлетворением проговорила Эйлин. — Ведь из этого ничего не получится. Если же вместо розовых романтических мечтаний ты думаешь хоть как-то отомстить за то, как он обошелся с тобой, — что ж, думаю, тебе и это не по силам.

Бездумно брошенное матерью предположение, что она потерпит фиаско — что ей не хватает привлекательности, женственности и ума, — задело Пейдж за живое. Так ей не вернуть Остина? И не найти, как поквитаться с ним за то, что бросил ее?

Или что еще лучше — добиться и того, и другого?

Пейдж уже готова была принять вызов — не для того, чтобы поставить Остина на место, а чтобы доказать, что мать ошибается.

Только это так по-детски, спохватилась она.

Остин бывал в кабинетах «Тэннер электроникс» всего раз, да и то просто прогулялся, присматриваясь, стоит ли принимать предложение, и рядом неизменно был Калеб Тэннер. Пришла пора разобраться в людях, работе и окружении без посторонних подсказок и вмешательств, решил он.

Итак, войдя в вестибюль атриума со стеклянным потолком, Остин не сразу направился в административное крыло, а прошелся по коридорам, заглядывая в маленькие кабинеты и конференц-залы, рассматривая экраны компьютеров и прислушиваясь к разговорам.

«Тэннер» была компанией молодой, с узким кругом сотрудников и доверительной атмосферой.

Сейчас она переживала муки роста. Остин знал это еще до того, как решил здесь работать, потому-то предложение Калеба так его и заинтересовало. Его манила перспектива достичь процветания и прочного положения фирмы.

Оказавшись наконец у кабинета Калеба, Остин вдруг нахмурился. В приемной не было секретаря как и в первый раз, припомнил он, — а потому он прошел к открытой двери кабинета и тихо постучал.

Калеб, стоя спиной к двери, склонился над некогда блестящей поверхностью тикового стола с разобранными деталями какого-то электронного устройства и, насвистывая, изучал их. Он повернулся на стук с изумленным видом.

— Не ожидал увидеть тебя до понедельника. Калеб протянул руку.

— Утром записал Дженнифер в школу, а раз ей захотелось остаться и поучиться, решил начать осваиваться.

— Сабрина сказала, что ты заходил вчера, но я решил, что ты будешь устраиваться до конца недели.

— И я так думал, — сказал Остин. — Но почти все сделано. Твоя «Жена напрокат» творит чудеса. , — Не моя, — поправил Калеб. — По крайней мере, не вся моя. Думаю, мне придется отвечать только за Сабрину, раз уж женюсь на ней через пару недель. Но что до двух других…

— Занятное предприятие, — сказал Остин. — Я говорю о «Жене напрокат». Что побудило их этим заняться?

— Это Пейдж придумала. Ты знаком с ней?

Остин кивнул. Он гадал, как отреагировал бы Калеб, узнай, как давно и близко он знаком с Пейдж. Но он отрезал себе дорогу вчера. Пейдж ввела всех в заблуждение — не солгала, нет, но не стала открывать всю правду, — и не поправив ее сразу, он, по сути, пообещал молчать.

Может, так и лучше. Ведь их брак был таким недолгим…

— Ей нужна была работа с гибким графиком, пояснил Калеб, — чтобы присматривать за больной мамой, потому она и создала фирму, приняв вскоре на работу еще двух сотрудников. Что ты думаешь о «Тэннер» теперь, когда ты с нами? Перво-наперво надо подготовить для тебя кабинет. Я думал перебраться отсюда за выходные, чтобы к понедельнику этот первоклассный стол был свободен, но ты опередил меня.

Разбросанные по столу электронные устройства не дали Остину рассмотреть его целиком, но и то малое, что он увидел, было испещрено глубокими царапинами. Стол из тика, подумал он, когда-то был и вправду первоклассным, но сейчас похож на скамейку в парке.

— Спасибо, но мне не хотелось бы выдворять председателя правления из кабинета, к которому он привык. Я видел здесь пару комнат, которые меня бы вполне устроили.

Калеб улыбнулся.

— Не беспокойся, мне и самому не терпелось выбраться отсюда. Я лишь вывезу свои вещи, после чего ты сможешь устроиться рядом с апартаментами управляющего и приступить к работе.

Напротив, подумал Остин; вывезти все из кабинета Калеба — изрядная работенка: повсюду разбросаны коробки, книги и бумаги, не говоря уже об электронных устройствах и деталях к ним. И этот хлам может оказаться не самым худшим из того, что достанется от Калеба, предчувствовал Остин.

Например, секретарь.

— Я, пожалуй, найму своего секретаря, Калеб, решительно сказал он. — Новый человек, соображения личной преданности и все такое.

Калеб нахмурился.

— О чем ты? А, ты думал, что я оставляю тебе своего? Да у меня его и не было никогда!

Теперь хотя бы понятно, почему здесь такой развал.

— Ясно. Что ж, даже поиски секретаря — не первоочередное дело. Главное — безопасность.

У Калеба изумленно взметнулись брови.

— Ты имеешь в виду новые замки и охранников вокруг здания?

— И кое-что еще. Если пока не было утечки информации, так это дело случая.

— У меня надежные люди.

— Что говорить об этом, когда посторонний может свободно бродить по коридорам, пока офис не опустеет, а потом изучит спецификации, все еще оставшиеся на экране компьютера.

— Речь идет о промышленном шпионаже? Не преувеличивай! Постороннего здесь мигом вычислят.

— Однако я уже пару часов брожу по коридорам, и никто не остановил меня или хотя бы спросил, куда я направляюсь.

Калеб пожал плечами.

— Может, знают, что ты свой.

— Скорее, меня просто не замечают.

Остин уловил легкое движение в приемной и, заподозрив неладное, пошел выяснять. Если в комнате никого нет, то кто же подслушивает под дверью?

Он выскочил в приемную и остановился как вкопанный при виде Пейдж, пристраивающей тарелку на место промокательной бумаги.

— Что ты здесь делаешь? — прозвучало резче, чем Остину того хотелось.

— Выполняю свою работу, — отрывисто бросила она. — Принесла Калебу заказанное печенье. Я принесла бы тарелку прямо в его кабинет, потому что он любит, когда оно еще теплое, но, услышав голоса, решила не мешать. — Ее взгляд скользнул по нему без видимого интереса. — А ты не теряешь времени, вживаясь в роль, Остин.

— Что ты имеешь в виду?

— Начальствуешь. Мне бы и в голову не пришло, что ты так быстро займешь кабинет Калеба, но раз уж так — не скажешь ли мне, куда отнести печенье?

Калеб, все так же удобно восседая в своем кресле, крикнул:

— Входи, Пейдж. Я еще не перебрался, а печенье придаст мне сил, которых явно потребует переезд.

Она подхватила тарелку.

Остин, несколько смущенный, пошел следом и, не зная, чем заняться, изучал колыхание ее юбки.

Она была длинной, чуть открывающей изящные икры и лодыжки, и он знал наверняка, что Пейдж она показалась скромной и слегка старомодной, иначе бы бывшая жена не купила ее. Но она явно не потрудилась присмотреться, как выглядит сзади. Тонкая шерсть приятно обхватывала фигуру, подчеркивая изящные бедра.

Память услужливо напомнила ему, какое у Пейдж гибкое тело…

Он резко оборвал себя, подумав, что ему некогда, да и неинтересно вспоминать о том, как выглядит теперь Пейдж Макдермот без одежды.

Но едва ли она так уж изменилась…

Калеб взял тарелку и с удовольствием вдохнул аромат еще теплого шоколада.

— На следующей неделе принести с орешками, — спросила Пейдж, — или глазированное в честь Рождества?

— Мне сгодится и это, только побольше.

Остин заметил, что Пейдж улыбнулась.

— Ты раб привычек, Калеб. Какая жалость, что Сабрина не отличит духовку от посудомоечной машины, иначе бы ты лакомился печеньем, когда душа пожелает.

— А вот и нет, — довольно заметил Калеб. — В том-то и прелесть «Жены напрокат», что я получаю от каждой из трех лучшее, на что они способны.

Она рассмеялась и, не удостоив Остина взглядом, ушла. Остин присел и постучал пальцами по подлокотнику кресла.

Калеб протянул ему тарелку.

— Надо было увеличить заказ на следующую неделю вдвое.

Остин покачал головой.

— Не хочешь печенье? Пожалеешь. Надеюсь, ты не против, — осторожно начал Калеб, — принять мой совет не доводить до бешенства одну из трех «Жен напрокат», обвинив ее в промышленном шпионаже.

— Я и не думал.

— Что ж, надеюсь, тебе вовсе не хочется попасть в черный список, а потому лучше найти Пейдж и объяснить, что у тебя и в мыслях этого не было.

Потребность в услугах «Жены напрокат» может возникнуть в любой момент, — он со смаком откусил кусочек. — Скажи мне кто-нибудь всего несколько месяцев назад, что я стану так разглагольствовать, я бы…

— Калеб, дело в том, что в комнату может войти кто угодно и подслушать частные разговоры.

— Когда разговор носит частный характер, — пояснил Калеб, — я всегда закрываю дверь.

— Хороший ход, — сухо заметил Остин. — Но нужно позаботиться о безопасности по всему зданию: пропуска для посетителей, именные значки для персонала, контрольные пункты в вестибюле, чтобы нельзя было свободно разгуливать повсюду.

— Сотрудникам это не понравится, — заметил Калеб и взял еще одно печенье.

— Придется привыкать.

— Что ж, надо подумать.

Остин хотел было сказать, что это теперь в его компетенции, но вовремя остановился, решив не давить и отложить дело на завтра. Как бы Калеб ни мечтал вновь всецело отдаться проектированию, долгие годы окончательные решения в «Тэннер электроникс» принимал он, тут уж ничего не попишешь, и не так-то просто выйти из этой роли и передать кому-то большую часть своих полномочий.

Не удивительно, если на это уйдет какое-то время Остину не трудно проявить гибкость.

Ведь для того он и пришел работать в «Тэннер», чтобы трезво оценить ситуацию и приноровиться к ней.

То, что в «Тэннер» именовалось кафетерием, представляло собой на деле ряд автоматов, микроволновую печь и несколько пластиковых кабинок.

Выбор не вызвал у Пейдж энтузиазма: леденцы, чипсы и замороженные «хот-доги» и бутерброды, напоминающие на вкус промокашку.

Не ее, конечно, дело, что едят на завтрак сотрудники «Тэннер», и не для того она здесь. Ома подыскивала место для праздничной вечеринки, которую ей предстояло организовать: первый рождественский праздник, устраиваемый «Женой напрокат» после того, как эта фирма стала отвечать за подобные мероприятия в «Тэннер электроникс», — и было ясно без слов, что о кафетерии не может быть и речи. В нем и тесно, и атмосфера гнетущая.

Выбирать было не из чего: остался только атриум, а чтобы придать мероприятию соответствующий вид, придется заказать столы, стулья, скатерти и прочее… А на дворе уже декабрь, и до вечеринки остается меньше трех недель!

Пейдж остановилась на лестнице, выходящей в вестибюль, достала блокнот и начала составлять список. Атриум достаточно просторный, можно разместить не только столы для служащих «Тэннер» с семьями, но и огромную елку, а также выделить место, откуда Санта-Клаус будет беседовать с детишками…

Дверь за ее спиной распахнулась, и она сделала шаг в сторону, чтобы освободить проход. Но вместо того, чтобы проскользнуть мимо, вошедший остановился.

— Калеб полагает, что я должен извиниться, — произнес Остин.

Пейдж изумленно вскинула голову.

— За что?

— На его взгляд, я косвенно обвинил тебя в подслушивании. Мне кажется, тебе хватит здравого смысла не думать так и не обижаться.

— Естественно, — ответила Пейдж.

— Вот и отлично. Рад, что ты не видишь необходимости в извинениях. — Остин сделал шаг, чтобы пройти.

— Не совсем так, — задумчиво произнесла Пейдж. — Как только ты увидел меня в прихожей, твоя настороженность исчезла. Не знаю, чувствовать ли мне себя польщенной твоим доверием или злиться на то, что мне, по-твоему, не понять услышанного.

— О, ради всего святого… — раздраженно протянул он. — Ты всегда была такой обидчивой — или я просто не замечал?

— Да с какой вообще стати мне тратить попусту время, выискивая нелепые обиды, когда и без того есть на что обижаться?

— На что, например?

Он будто и вправду ждал ответа, и Пейдж призадумалась, прежде чем пуститься в объяснения.

Неужели ей так хочется, чтобы он подумал, будто ей доставляет удовольствие ворошить прошлое?

— Явно ничего нового. — Она вновь склонила голову над блокнотом. — И я не была обидчивой, пока не получила от тебя урок держать ухо востро.

— Неужели ты все еще злишься на меня за то, что я согласился работать в Филадельфии, а не остался здесь, потому что у тебя больна мама?

— О нет, — все так же беззаботно отозвалась Пейдж. — Тебе просто подвернулся верный шанс добиться успеха. Я бы не простила себе, если бы ты упустил его — неважно, чем бы пришлось пожертвовать.

— Я ведь звал тебя с собой.

— И вздохнул с облегчением, когда я отказалась. Она оторвала глаза от блокнота. — Признайся, Остин, ты уже был знаком с той женщиной, когда уезжал из Денвера?

— Если речь идет о матери Дженнифер — да.

— Ну вот, видишь. Все к лучшему — для всех нас.

— Ты, безусловно, права, — ответил он. — Похоже, тебе куда больше нравится быть женой только на словах. Можно уйти с головой в работу и мелочи жизни — притвориться, что ведешь нормальную семейную жизнь, оставаясь в стороне от чужих переживаний и не связывая себя обязательствами.

Пейдж хлопнула блокнотом по перилам.

— Да это прямо-таки обвинение!

— Но ведь это правда? Тебя бы не хватило надолго, Пейдж. Когда бы настал черед выбирать…

— Как смеешь ты говорить о выборе, обязательствах и о том, на сколько бы меня хватило, когда у тебя была другая?

Остин посмотрел на нее сверху вниз долгим взглядом.

— Благодарю за напоминание, — проговорил он тихо. — Я обещал дочери, что заеду за ней после уроков, и не хотелось бы опаздывать в первый же день. А потому, если позволишь…

Пейдж старалась не смотреть ему вслед, но взгляд словно приклеился к нему, пока он шел по просторному атриуму к парадным дверям.

Ну отчего, беспомощно спрашивала она себя, ее будто что-то подталкивает действовать во вред себе, стоит только появиться Остину? Почему было просто не сказать, что извинения ни к чему?

Она захлопнула блокнот, чувствуя, что нужно прийти в себя, прежде чем продолжить работу, и пошла вниз.

Ей и в голову не приходило, что Остин все еще здесь, пока она не сняла свое тяжелое зимнее пальто с крючка в вестибюле и не подошла к двери. Но он не успел выйти на студеный ветер, а остановился в дверях, беседуя с миниатюрной рыжеволосой Кэсси. Пейдж заметила его, когда сворачивать было уже поздно, а потому решила кивнуть ему и поздороваться со своей партнершей, даже не остановившись.

Однако Остин не стал дожидаться, чтобы к нему отнеслись свысока. Когда она была уже в двадцати футах, он пробормотал что-то, поднял повыше шарф и вышел.

Кэсси, расстегивая на ходу пальто, направилась к Пейдж.

— Как хорошо, что поймала тебя, — проговорила она. — Сабрина хотела попросить тебя об одолжении.

Пейдж почуяла недоброе. Обычно Сабрина не стесняется просить; она, пожалуй, самая непосредственная и словоохотливая из них троих, и раз уж она перелает просьбу вместо того, чтобы сказать напрямую…

— Чую неладное, — честно призналась Пейдж.

— Ах, ничего страшного. Просто она устраивает небольшую вечеринку в субботу…

— Разве ей нечем заняться, когда до свадьбы осталось всего две недели?

— И я так думаю, но ты же знаешь Сабрину. По ее словам, раз уж Остин приступил к работе, никак нельзя откладывать дружескую вечеринку до свадьбы, а потому она решила пригласить всего несколько человек… — Кэсси пожала плечами. — Она хотела, чтобы я позвала тебя.

Вот и верь после этого ее вчерашним обещаниям не подстраивать свиданий! Она, конечно же, станет оправдываться, что, дескать, вечеринку, устраиваемую из деловых соображений, свиданием не назовешь, но Пейдж легко разгадала ее замысел.

Начать с того, что эти «несколько человек» придут парами. Может оказаться, что только Пейдж с Остином придут без спутников.

Одна лишь мысль о том, чтобы появиться на дружеском приеме в честь Остина — особенно в кругу немногих и близких знакомых, — показалась ей куда менее привлекательной, чем визит к дантисту. Но нельзя же сказать Кэсси правду, и не так-то просто выдумать на ходу благовидный предлог. Не в ее правилах было прибегать ко лжи в отношениях с партнерами — вдобавок увиливать было не только неприлично, но и бесполезно: Кэсси без труда распознает любую ее увертку.

— Как мило, что Сабрина думает обо мне, — начала Пейдж, — по не стоит приглашать меня повсюду только потому, что мы вместе работаем. Я думаю, будет гораздо лучше, если она выберет кого-нибудь из сотрудников «Тэннер», кто и вправду рад будет встретиться с боссом в неформальной обстановке. — Она мысленно поздравила себя: не пришлось выкручиваться, оправдываться. Нужно держаться своего, как бы Кэсси ни уговаривала. — Сабрина же знает, что мне больше по душе хлопотать на кухне, чем вращаться среди гостей.

Кэсси понимающе улыбнулась, и Пейдж стало совсем не по себе. Что-то здесь не так, подумала она.

— Она этого и ждала, — пробормотала Кэсси. — И потому — раз уж на кухне ты не понадобишься — она предупредила Остина, что не надо беспокоиться о том, с кем бы оставить Дженнифер, потому что у нее есть свободный человек на примете.

Пейдж чуть не выругалась. Она не заподозрила ловушки, пока та не захлопнулась. Что теперь скажешь?

— У нас ведь нет таких услуг, как приходящие няни, — пыталась робко возразить она. — Это оговорено в правилах «Жены напрокат». Ни бэби-ситтеров, ни мытья окон, ни…

— Но она же не совсем маленький ребенок, урезонила Кэсси. — Конечно, если тебе не хочется…

— А в противном случае? — осторожно спросила Пейдж.

Кэсси пожала плечами.

— Мне не довелось познакомиться с юной леди, и я сказала Сабрине, что охотно посижу с ней вечерок. У бедной Сабрины, конечно же, окажется на одного гостя меньше — но раз уж я берусь за твою работу, Пейдж, ты же не станешь возражать, чтобы пойти вместо меня?

Пейдж вздохнула. Отступать было некуда. Уж Кэсси с Сабриной об этом позаботились.

— Сабрина знала, что на тебя можно рассчитывать — либо в том, либо в другом. Так что ты выбираешь, Пейдж?

Глава 4

Пейдж позвонила в дверь квартиры Остина.

Она не была уверена, что поступила правильно, но нисколько не жалела о вечеринке у Сабрины. В тесной компании куда проще проговориться. Пейдж не столь эгоцентрична, чтобы думать, будто окружающим только и дела, что смотреть на нее; однако всеобщее внимание будет явно приковано к Остину — новому человеку, «темной лошадке». Подмечаться будет то, как он ведет себя с каждым из гостей. Прояви он холодность к Пейдж — и все заинтересуются, с чего бы. А если — упаси господи наоборот… Пейдж и думать не хотелось о том, на что способна Сабрина, если переусердствует в своем стремлении сосватать пару.

Но с другой стороны, у нее ведь нет навыков общения с маленькими детьми. Ей не раз приходилось развозить детей клиентов по школам, занятиям и к врачам, но это не то, что развлекать пятилетнюю девочку весь вечер.

Пейдж подняла руку, чтобы позвонить еще раз.

Но не успела она нажать на кнопку, как дверь открылась, и пред ней предстал Остин в безупречно сшитом смокинге. Он слегка приподнял брови, оглядывая ее.

Это разозлило Пейдж.

— Разве Сабрина не предупредила, кто присмотрит за ребенком?

— Да, конечно, — ответил он. — Я не удивился, увидев тебя, Пейдж. Просто не ожидал, что ты собираешься остаться так надолго.

Пейдж почувствовала, что краснеет. Она скинула набитую кожаную сумку с плеча; ей хотелось со стуком бросить ее посреди прихожей.

— Как раз наоборот, — решительно заявила она, мне хотелось повесить крючки и полки для Дженнифер сегодня, чтобы не приходить еще раз.

— Разумно, — пробормотал Остин.

— Спасибо, что оценил, — Пейдж порылась в боковом кармашке сумки и извлекла ключ.

Остин и шагу не сделал, чтобы взять его.

— Что это?

— Я забыла вернуть его управдому в тот вечер, когда закончила работу, а сегодня ее не было. Может, вам пригодится лишний.

— Лучше оставь его сегодня себе, вдруг понадобится выйти.

— Зачем? Едва ли Дженнифер захочется гулять на дворе мороз.

Она скинула пальто, и Остин повесил его в шкаф.

По коридору прошлепали маленькие ножки, и детский возбужденный голосок воскликнул:

— Она пришла?

Дженнифер с разбегу бросилась к отцу. Остин подхватил ее, поставил и положил руки на плечи, чтобы утихомирить.

— Только не говори, что я нашла почитателя, пробормотала Пейдж. Ей стало неловко. Чем, скажите на милость — помимо того, что не стала трепать девочку по головке, заслужила она такой радостный прием?

— В данном случае — воздержусь, — сухо заметил Остин.

Пейдж прислушивалась к его советам поужинать и вовремя лечь спать, но они, казалось, неслись издалека, потому что ей все не давала покоя прозвучавшая в его голосе насмешка. Он досадовал на то, что его дочь привязалась именно к ней?

Может, опасается, что бывшая жена использует это в каких-то своих целях?

Наконец Остин надел пальто и поцеловал Дженнифер на прощание. После его ухода девочка целую минуту молча стояла посреди прихожей, разглядывая Пейдж. Наконец спросила серьезно:

— А что должны делать бэби-ситтеры?

Что бы это значило? Ребенок просто выведывает, что ей сулит совместное времяпрепровождение, или клонит к тому, чтобы заняться чем-то рискованным?

— Думаю, это зависит от самого бэби-ситтера, ответила Пейдж. — И от ребенка, естественно. Сегодня мы будет переделывать шкаф, как ты и просила, — так что, если ты откроешь мою хозяйственную сумку и выберешь крючки, я начну крепить их.

Дженнифер плюхнулась на пол и потянула на колени тяжелую сумку.

— У меня не было раньше бэби-ситтеров, — призналась она. — А почему их так называют? Я уже не маленькая.

"

У Пейдж от неожиданности отвисла челюсть.

Как же может ребенок главы корпорации, загруженного работой, — вдобавок отца-одиночки — и понятия не иметь о бэбби-ситтерах?

Ты забыла о ее матери, одернула себя Пейдж. И если жена Остина умерла совсем недавно…

Но и это не дает ответа на вопрос. Безусловно, мама Дженнифер частенько сопровождала его в командировках, на приемах. Так кто же оставался с Дженнифер?

Пейдж достала из сумки дрель и вынула из шкафа вещи, чтобы определить, где лучше разместить крючки.

Наконец ее осенило. Как же она не подумала о няне!

— Бьюсь об заклад, у тебя была няня. Это то, же, что и бэби-ситтер, только постоянная.

— А, — в голосе Дженнифер чувствовалось разочарование.

Пейдж пыталась подавить улыбку.

— А почему твоей няни нет здесь?

— Она не поехала с нами, — неопределенно ответила Дженнифер. — Папа сказал, что она устала, потому что не отлучалась от меня после смерти мамы.

— Ее можно понять. Только вот она ушла навсегда или просто взяла отпуск?

— Ее звали Марлис Говард, — продолжила Дженнифер.

— Няню?

— Нет, маму.

Марлис, повторила про себя Пейдж, Марлис Говард. Это ни о чем ей не говорило; она не могла припомнить, чтобы за время их недолгого брака Остин хоть раз упоминал это имя.

Конечно, в те полные смятения две недели до того, как он покинул Денвер и ее саму, все мысли Пейдж были заняты внезапно обострившейся болезнью матери. Он мог бы приводить в дом целые полчища танцовщиц — она и этого бы не заметила.

Даже если бы и говорило — что она могла поделать? Было уже поздно. Никакая волшебная палочка не могла поставить па ноги Эйлин, да и оставь она мать и отправься с Остином — это была бы только видимость брака. Так не могло бы длиться долго; он ведь сам признал, что уже был знаком с Марлис Говард, когда ушел от Пейдж.

И так близко, что взял ее с собой.. Так близко, что она стала матерью его ребенка.

Пейдж тщетно пыталась подавить горькую обиду. Все уже в прошлом, твердила она, мысли об этом только бередят душу.

Она вновь подумала о Дженнифер. Не странно ли, что девочка назвала девичью фамилию матери?

Хотя, может, та слишком ценила независимость. Не потому ли Остин мрачно упомянул о перемене фамилии, не без злорадства подумала Пейдж, что первая жена потребовала вернуть прежнюю фамилию при разводе, а вторая вообще не стала менять свою?

Отбрось пустые домыслы. Ты ничего этим не добьешься.

— Красивое имя, — отозвалась Пейдж. — Подай мне, пожалуйста, черную коробочку из бокового "кармана.

Дженнифер принялась копаться в сумке.

— Ты имеешь в виду телефон?

Сотовый телефон был старой модели и слишком тяжел для маленьких ручек. Он выскользнул и упал на пол с глухим стуком.

Пейдж чуть не выругалась, но вовремя спохватилась.

Дженнифер готова была расплакаться.

— Я не нарочно.

— Знаю, дорогая. Но эта проклятая штука побывала в ремонте всего две недели назад, потому что я уронила ее в банку с краской. Услышав, что Остин возвращается в Денвер.

— Он испачкался? — Дженнифер нажала кнопку, и телефон запищал и засветился.

— Положи его в сумку. А мне достань коробку со сверлами, чтобы проделать дырку в стене для крючков. Посмотри, может, я положила ее в другой карман.

Дженнифер наконец-то нашла коробку, и Пейдж прикрепила первый крючок. Когда она протянула руку за вторым, Дженнифер спросила:

— А нам вправду надо делать крючки?

— Ведь ты сама просила.

— Да, но сейчас мне хочется почитать, — решительно заявила девочка. — Мне уже надоело, и на полу сидеть холодно.

— Возьми подушку. Почитаем позже, а сейчас надо доделать это.

— Вот и папа мой такой же, — пожаловалась Дженнифер.

Пейдж не удивило, что для Остина главное — работа. Природу не изменишь, подумала она, но сердце сжалось от печали в голосе ребенка.

И что это ей непременно захотелось прикрепить крючки и полки сегодня? У нее и вправду полно дел: до конца праздников ей никак не втиснуть в свой расписанный график дополнительную работу, а потому имеет смысл с пользой провести время.

Но так ли уж ей хочется закончить обязательно сегодня, или за этим скрывается что-то еще?

Не старается ли она найти себе занятие, чтобы поменьше общаться с Дженнифер? И если это так, то почему ей не хочется узнать ребенка поближе?

Дженнифер нельзя винить в том, что произошло у них с Остином. Не ее вина и в том, что Пейдж уловкой заставили присматривать за ней.

Уж не боюсь ли я, спрашивала себя Пейдж, что Дженнифер может мне не понравиться, узнай я ее поближе? А может, наоборот, опасаюсь, что дочь Остина придется мне по душе?

Пейдж убрала дрель в сумку и стряхнула пыль.

— Вставай сейчас же, — с наигранной суровостью сказала она. — Как же мы будем читать, когда ты расселась здесь, дожидаясь, пока примерзнешь к полу!

Дженнифер радостно заулыбалась, а у Пейдж при виде ее осветившихся радостью глаз все перевернулось в душе. И во что только она ввязывается? Предчувствие подсказывало, что дело куда серьезнее, чем чтение двух незамысловатых книжечек.

Но отступать поздно. Поздно раскаиваться. Поздно спасаться от ненужных переживаний.

В тишине апартаментов звук дрели напоминал вой бензопилы, но Дженнифер спала так крепко, что и не слышала. Она свернулась калачиком на постели в обнимку с игрушечным дельфином, темные волосы разметались по подушке, рот был приоткрыт.

Из-за шума Пейдж не заметила, как открылась входная дверь, и уронила медный шуруп от неожиданности, когда Остин произнес:

— Я думал, ты уже все закончила., — Наверняка закончила бы, если бы не пришлось прочесть семьдесят девять рассказиков. По крайней мере, мне так показалось.

— Я забыл предупредить: Дженнифер уже начинает читать сама, но не упустит случая перечитать всю свою библиотеку, если найдет… — он замешкался, подбирая слово.

— Козла отпущения? — подсказала Пейдж. — Подай мне, пожалуйста, дрель.

Она прижала сверло к отметке на стене и взглянула на него через плечо.

— Спасибо, что не расхохотался, когда я решила, будто ей хотелось увидеть именно меня. У Дженнифер и вправду не было приходящих нянь?

Остин пожал плечами.

— Думаю, нет. Видишь ли, у нас была няня, на которую можно было всегда рассчитывать.

— А на кого же ты рассчитываешь теперь? Или няня просто взяла заслуженный отпуск?

Остин бросил пальто на спинку стула.

— Если ты любезно даешь понять, что было мало радости сидеть с ребенком…

— И не думаю. Я не очень-то уверенно чувствую себя с детьми, но по правде сказать…

— Она не такая, как другие.

— Ты записал ее в школу Лэрримера?

Остин кивнул.

— Мне ее очень рекомендовали.

— Пожалуй, она лучшая в городе. Дети некоторых наших клиентов учатся там, и нам нередко приходится забирать их после уроков.

— Буду иметь в виду — Я и не думала навязываться, Остин. Нам бы справиться с уже имеющимися заказами.

— Ваш бизнес, видно, процветает. Как-то не представлял тебя в роли предпринимателя, Пейдж.

— Не было стимула, — задумчиво произнесла она, — или не ставила работу превыше всего. «Жена напрокат» устраивает меня. Можно выбрать подходящую работу, гибкий график, и я сама определяю нагрузку…

— Потому ты и крепишь крючки в субботнюю ночь?

Она пожала плечами.

— Мне так удобно. Может, возьму свободные часы на следующей неделе. Как прошел вечер?

— Провокационный вопрос.

— Думаешь, я передам Сабрине? И не собираюсь. По-моему, ты побывал на стольких вечеринках, что танцовщицам осталось разве что выпрыгнуть из торта, чтобы привлечь твое внимание.

— Все эти танцовщицы на одно лицо, — рассеянно ответил он — Пейдж, я размышлял над твоими словами, что мне есть за что извиниться перед тобой.

Не взглянув на него, она подняла одежду, сваленную па стул, и принялась развешивать в шкафу.

— Забудь. Я была раздосадована, и это просто вырвалось…

— Может, объяснишь?

— Нечего объяснять. Это дело прошлое.

— Ты привыкла к мысли, что я в долгу перед тобой, Пейдж. Ты так и сказала, добиваясь при помощи шантажа, чтобы я остался в Денвере из-за твоей больной мамы.

— Это не было шантажом. Ты клялся, что будешь любить…

— Тебя, Пейдж, но не дракона на колесах. И не забывай, что и ты сама клялась в том же.

Вместо раздражения Пейдж почувствовала глубокую усталость. Говори не говори — все одно не поймет.

— Согласись: бессмысленно спорить об этом.

Наш брак и так долго бы не продержался — это было делом времени.

— Ты все же права, что я в долгу перед тобой. Ты работала в магазине, хотя терпеть не могла эту работу, чтобы мы могли жить на твою зарплату, пока я пытался встать на ноги.

Ей не забыть, как она возвращалась домой после долгих часов за прилавком, едва держась на уставших и ноющих ногах. Но ведь не только она одна.

— Ты тоже работал, — заметила она. — И совмещал работу с учебой.

— Каждый вносил свою лепту, — задумчиво произнес Остин.

— Думая о будущем, которое не состоялось. Почувствовав, что в голосе прозвучала обида, Пейдж через силу улыбнулась. — Как бы то ни было, когда я оглядываюсь назад, работа кажется мне вполне сносной. У меня были скидки на все.

Он встрепенулся.

— На фарфор, если мне память не изменяет. У тебя сохранилась посуда, купленная по дешевке, когда мы поженились?

Пейдж слегка рассердилась.

— Да, я храню сервизы. Пусть они неполные — все равно красивые.

— Мне не по душе, что ты сама поедешь по городу в такой поздний час.

— Нужно было думать раньше, — заметила Пейдж. — К тому же это обычное дело.

— Буду весьма признателен, если позвонишь, когда доберешься.

— Едва ли Трисия обрадуется этому, — пробормотала Пейдж. — Как бы то ни было, уж не тебе беспокоиться обо мне, Остин.

Она ушла, приглушенно ступая по ковровому покрытию коридора. Входя в лифт, она не могла не заметить, что он все еще стоит у полуоткрытой двери своей квартиры.

Пейдж привиделось во сне, что Остин вошел в ее спальню посреди ночи.

Это была явно ее спальня, со сборчатыми занавесками и медной кроватью, а не та, что в дешевой квартире для студентов, в которой они жили, — а потому она поняла, что это лишь сон. И все же она отреагировала, как бывало много раз за время их недолгого брака: протянула к нему руки, пылая всем телом, хотя он даже не дотронулся до нее…

Она проснулась, вздрогнув. Во рту пересохло, груди болели, дыхание было прерывистым.

Такое могло присниться только потому, твердила она себе, что именно это и было на уме у Трисии Кейд. Интересно, насколько она преуспела.

Тебе нет до этого дела, приказала она себе.

Она потянулась за журналом и принялась машинально листать страницы.

Кофе в кофеварке вот-вот должен был закипеть, когда из спальни на коляске выехала Эйлин.

— Ты очень поздно вернулась вчера. Чем занималась? — спросила она.

— Все было, как я и говорила. Присматривала за дочкой клиента.

Хоть это и не вся правда, подумала Пейдж, но если не посвящать Эйлин во все подробности вроде того, что этим клиентом был Остин, — то та не станет поднимать шум.

— Я пыталась дозвониться, но никто не ответил.

— По сотовому? Не может быть!

Пейдж потянулась за сумкой, но, когда достала телефон, экран был погашен.

— Джен… — она смолкла. Он работал после того, как упал, но Дженнифер, видно, отключила его. Извини. Это случайно, прослежу, чтобы такого больше не было. Что случилось?

— Мне просто повезло, что не стало вдруг плохо.

Пейдж похолодела от этой мысли.

— Для этого есть «Скорая помощь», — сказала она скорее себе, чем Эйлин.

Эйлин фыркнула:

— Я пыталась связаться с тобой, потому что этот Бен Оркут вновь звонил.

Пейдж чуть не застонала.

— По поводу посуды? Не знаю, когда выберусь к нему. Думаю, завтра, или ему придется есть руками из банки.

— Неужели он не слышал об одноразовой посуде?

— Дело не в этом, мама. Я же говорила тебе: он одинок.

— Ладно. Если он еще раз позвонит, то я посоветую ему собрать гору немытой посуды и созвать тараканов. И тогда ему не будет одиноко.

Раздался телефонный звонок.

— Хорошо, что застала тебя, Пейдж, — весело произнесла Сабрина. — Я пыталась дозвониться тебе по сотовому после вечеринки.

— Он отключился, — призналась Пейдж.

— Я догадалась. Заметь — я не спрашиваю, почему. Но скажу между нами, дорогая: так-то оно лучше для тебя.

Пейдж ушла с телефоном в другую комнату, чтобы не слышала Эйлин.

— Мужчина тут ни при чем.

— Говори что хочешь, Пейдж. Но предупреждаю: в следующий раз тебе так просто не улизнуть.

Видела бы ты женщину, которую привел Остин вместо тебя.

— Видела.

Сабрина на миг смолкла.

— Ах, да, она же управдом в «Аспен тауэрс»! Почему ты не предупредила меня, что он приведет женщину-вамп?

— Он ведь не советовался со мной, — сухо ответила Пейдж.

— Неплохая мысль, — пробормотала Сабрина. Порекомендовать ему сделать это в следующий раз?

Пейдж знала, что одна из партнерш мыла посуду у Бена Оркута буквально па днях, по то, что предстало перед ней в понедельник утром, вообще было ни на что не похоже.

— Судя по всему, вы устраивали вечеринку, сказала она, наполняя раковину водой и натягивая перчатки.

— Извините, что так вам докучаю, но…

— Вы не докучаете, Бен. А не подумывали ли вы пригласить как-нибудь соседей? Поиграть в карты или что-нибудь в этом роде?

— Но ведь посуды будет только больше.

Пейдж показалось, что его глаза загорелись при этой мысли: чем больше посуды — тем чаще будут приходить из «Жены напрокат».

— Можно подавать к столу закуску и чипсы прямо из пакета, — посоветовала она.

Как только она опустила первую порцию посуды в раковину, зазвонил телефон. Она тихо выругалась, вытерла руки и сняла перчатку, чтобы нажать на кнопку телефона.

— Это Пейдж? — раздался тоненький срывающийся голосок.

— Дженнифер? Что случилось?

— В школе не могут найти папу.

Что бы это значило? — подумала Пейдж.

— Как тебе удалось связаться со мной?

— Я запомнила твой номер.

Не ребенок, а просто маленькая вычислительная машина.

— Что случилось?

— Холодно. Я вижу свое дыхание изо рта.

— Да, холодно. Через день-другой выпадет снег.

Это Денвер, и уже декабрь. Мы уже говорили об этом, Дженнифер, к тому же я сейчас занята…

— Нет, холодно в школе, — в отчаянии проговорила Дженнифер. — Отопление не работает.

— Ты хочешь сказать, что в школе отключилось отопление?

Ей показалось, она слышит в трубку, что Дженнифер кивает.

— И они хотят, чтобы мы шли домой. Но я не могу, потому что никак не найдут папу.

Видно, Остин не так уж изменился — когда он действительно нужен, нипочем не сыщешь.

— Я приеду и заберу тебя, дорогая.

Она закончила разговор с девочкой и сказала:

— Очень сожалею, Бел, но у меня срочное дело.

Я вернусь, как только управлюсь…

— Не знал, что у вас маленькая дочка.

— У меня нет дочки, — ответила Пейдж. Она сняла другую перчатку и бросила обе в раковину.

— Странно, — пробормотал Бен. — А мне показалось — есть.

Глава 5

Школа Лэрримера была всего в нескольких кварталах от «Аспен тауэрс». Но трудно представить два столь же непохожих здания, думала Пейдж, торопливо идя к школе и придерживая обеими руками капюшон, чтобы его не сорвал порывистый ветер.

«Аспен тауэрс» весь из себя ухоженный и современный до жути, из стали и стекла, школа же размещалась в викторианском особняке, построенном во времена, когда в Колорадо всем правило серебро. Что ж удивляться, что сломалась система отопления: ей столько же лет, сколько и дому.

Пейдж нашла Дженнифер среди учащихся, кутающихся в зимние пальто от холода, в классе, некогда служившем парадной залой. Как только она вошла, Дженнифер бросила цветной мелок и побежала навстречу.

Учительница на миг встревожилась, но потом узнала Пейдж.

— Я отвезу Дженнифер к отцу, — сказала Пейдж, и учительница согласно кивнула, явно почувствовав облегчение, что еще один ребенок пристроен.

Забравшись в машину, Дженнифер протянула руки к вентиляционным отверстиям, подававшим теплый воздух.

— Мне здесь не нравится! — заявила она. — Хочу домой.

— В Атланту? Поговори об этом с отцом, как только мы найдем его. — Пейдж развернулась, чтобы выехать на улицу, ведущую в «Тэннер электроникс».

Спустя несколько минут она провела недовольную Дженнифер через атриум в административное крыло.

— Зачем мне идти в папин кабинет? — упрямо твердила девочка.

— Дома некому присматривать за тобой.

Дженнифер удивленно заморгала.

— Но есть ты.

Вполне резонно с точки зрения пятилетнего ребенка, подумалось Пейдж.

Перед закрытой дверью кабинета Калеба в приемной сидела чопорная дама средних лет, с явным отвращением переводя взгляд с Дженнифер на Пейдж. Уже по ее присутствию было ясно, что намеченное перемещение состоялось: Калеб не только не стал бы заводить секретаря, но охотней перерезал бы себе горло, чем принял на работу секретаршу такой наружности.

— Мне нужен Остин Уивер, — сказала Пейдж. Его хочет видеть дочь.

— Вы из школы? Я тут же передала ему, и вам незачем было брать это на себя.

Пейдж заметила мрачно:

— Иначе было нельзя. Где он?

— Мистера Уивера нет, — строго проговорила секретарь.

— Что ж, подождем, пока он не придет. Разве что вы согласитесь на время присмотреть за Дженнифер?

Секретарь съежилась в кресле и махнула рукой в сторону кабинета.

— Его нет в офисе, но можете подождать там.

Пейдж вошла и изумилась. Теперь стол не был похож на мусорную корзину с электронным хламом, как при Калебе, а с краю стопкой высотой в фут лежали папки и бумаги, книги и компакт-диски. Похоже, Остин наметил план действий.

Первый час ожидания прошел относительно мирно. Под конец, правда, Дженнифер заворочалась в своем кресле и пожаловалась:

— Дома можно хотя бы почитать.

Пейдж в отчаянии огляделась.

— Вот карандаш и «Уолл-стрит джорнэл». Обведи знакомые буквы.

Дженнифер изумленно вытаращила глаза, но принялась за дело.

Не прошло и пяти минут, как в кабинет влетел Остин.

— Пейдж? Чем ты, черт возьми, занимаешься?

Дженнифер, не отрываясь от газеты, заметила:

— Это плохое слово, папа.

— Позволь и к тебе обратиться с теми же теплыми словами, — ответила Пейдж. — Можно было бы спросить, где.., где тебя носило, но раз ты здесь, то это уже неважно.

— Я был в школе. Отправился, как только освободился, и оказалось, что Дженнифер нет. Когда же нашлась учительница, знавшая, с кем она ушла, я так и не смог выяснить, куда вы отправились. Я попробовал найти вас дома…

— Почему?

— Потому что ключ все еще у тебя.

— А, я ведь забыла отдать его…

— Наконец я вернулся сюда, чтобы начать поиски, и не успел войти, как секретарь тут же огорошила меня, сообщив, что вы здесь.

— Где ж еще искать тебя в разгар рабочего дня!

Что же касается секретарши…

— Знаю, — коротко бросил Остин. — Она не слишком толковая и не сразу передала мне сообщение из школы. Она работает временно, понятно? Пока не выкрою минутку провести собеседование, что при моей загрузке кажется неосуществимым. Неподходящее время заниматься мелочами. Я только сегодня вышел на работу…

— Не вздумай укусить, — остерегла Пейдж. Мне это давно знакомо, так что не стоит впустую тратить время, доказывая мне, как важна твоя работа. Твоя дочь — не мелочи.

Остин явно удивился.

— Я этого и не говорил. Я лишь сказал, что у меня найдутся дела поважнее, чем гоняться за вами по всему городу.

— Ну, с погоней покончено, а потому можешь расслабиться. Желаю вам хорошо провести время. Пейдж направилась к выходу.

— Пейдж…

Изменившийся тон его голоса заставил ее остановиться у двери.

— Спасибо, что позаботилась о ней. Извини, что накричал на тебя. Я испугался, когда не мог найти ее.

— Да, — мрачно произнесла Пейдж. — Это можно понять.

— Но мне не следовало перекладывать это на тебя. Послушай, может, пообедаем где-нибудь? — спросил Остин.

— Я проголодалась, папа, — вставила Дженнифер.

Пейдж выразительно изогнула бровь.

— Приглашаю вас обеих.

Она покачала головой.

— Спасибо, но у меня полно работы. Я и так потеряла два часа. И не трудись оплачивать мое время. Я просто внесу это в счет за услуги, оказываемые администрации.

К удивлению Пейдж, он не стал возражать.

— Тебе важна независимость, ведь так? Не позвонила мне прошлой ночью, когда вернулась домой.

— Я же сказала, что не позвоню, Остин.

— Что плохого в том, чтобы сообщить? Я бы сам позвонил, да не знаю твой номер.

— Спроси у Дженнифер, — с легкой насмешкой предложила Пейдж. — Уж она-то знает номер моего сотового назубок.

— А домашний?

— Постоянный? Смотри в телефонной книге.

Фирма «Жена напрокат».

— У тебя тот же номер, что и у «Жены напрокат»?

— Разве плохо, что бизнес ведется на дому, о великий администратор?

— Но видно, у тебя не все ладно в жизни, если тебе не нужен телефон, чтобы пообщаться с друзьями.

— Благодарю покорно за проницательность, мягко ответила Пейдж. — Непременно обращусь к тебе, как только понадобится совет. — Она протянула руку Дженнифер:

— До встречи, малышка.

Дженнифер оттолкнула руку и обняла ее.

Пейдж, удивившись столь внезапному проявлению чувств, ненароком глянула на Остина. Он задумчиво прищурил глаза, а меж сдвинутых бровей образовались две мелкие морщинки.

Судя по всему, его не очень обрадовало увиденное.

И не удивительно. Странно только, что ей взгрустнулось.

Остин в конце концов решил никуда с Дженнифер не выходить, а послал секретаря за готовым обедом. И правильно сделал, думал он, наблюдая за тем, как дочь выстраивает из остывшего картофеля фри что-то вроде штакетника по краю его стола. Он давно управился со своим сэндвичем и принялся за работу, но то и дело поднимал взгляд от раскрытых страниц, посматривая на измазанное кетчупом лицо малышки.

Все же хорошо, что Пейдж не стала ловить его на слове. Решение пригласить ее было столь внезапным, что он сам удивился своим словам, да и она была поражена не меньше его.

О чем им вообще говорить? О прошлом? О той поре, когда им не по карману был обед в ресторане со скатертью на столе — настолько не по карману, что и поход в ближайший магазин за мороженым в стаканчике нередко казался верхом расточительности. Кому ж захочется вспоминать об этом?

Однако было что-то магическое в тех вечерах, когда они в полночь возвращались домой; он смотрел, как она лижет" холодное мороженое, и в нем поднималось совсем иное желание…

— Папа, — нетерпеливо позвала Дженнифер. — Я же сказала, я поела;

— Тогда убери забор из картошки и брось все в мусорную корзину, — рассеянно ответил он.

Приятно предаваться воспоминаниям, если все в прошлом, подумал он. Так обстоит дело и с их браком, с этим давно покончено. Но что касается денег…

Можно позволить себе ностальгические воспоминания о прогулках при луне и о мороженом. Но как бы Пейдж ни артачилась, уверяя, что ее бизнес процветает, у него было чувство, что дела обстоят немногим лучше, чем в ту пору, когда мороженое считалось дорогим лакомством.

Первое, что бросилось в глаза Пейдж, когда она вошла вечером в кухню, была красная роза в букете из папоротника и лихниса в белой фарфоровой вазе посреди стола.

Из комнаты донесся голос матери:

— Говорите, в раковине вода? Замечательно, что уже сами управляетесь.

Насмешку нельзя было не заметить, подумала Пейдж и невольно посочувствовала тому, кто был на другом конце провода.

Она дотянулась до маленькой карточки, которая утонула в лихнисе, и увидела, что конверт уже открыт. Влипла, подумала она.

Эйлин выкатилась в коляске в кухню, прикрыв трубку рукой, и уставилась на Пейдж.

— Кто такая Дженнифер, — спросила она, — и почему она присылает тебе цветы?

У Пейдж слегка отлегло от сердца, и она взглянула на карточку. Там было только: «Спасибо от Дженнифер». Она, конечно, сообразила, что это затея не Дженнифер, но Остину хотя бы хватило ума не подписываться своим именем.

— С каких это пор ты читаешь мои карточки? пошла она в наступление.

— На конверте был только адрес, — ответила Эйлин. — Я хотела убедиться, что это не ошибка. Так кто такая Дженнифер?

— Та маленькая девочка, с которой я сидела в субботу вечером.

— У вас изменились правила? Если «Жена напрокат» принимает оплату розами, мне не мешало бы знать это.

— Ничего необычного в том, что благодарные клиенты не ограничиваются чеком.

Эйлин пристально посмотрела на нее, но на другом конце провода послышалось бормотание, вновь отвлекшее мать.

— Нет, — решительно сказала Эйлин, — если вода в раковине с утра, ею нельзя пользоваться. Неважно, что она чистая; она остыла. Спустите ее и налейте новую, как можно горячей.

Пейдж коснулась бархатистого лепестка.

— Чем ты занята, мама?

— Беру все на себя, — язвительно проговорила Эйлин. — И стараюсь выполнить твою работу. Кто-то же должен перемыть посуду у Бена Оркута, а раз ты так и не появилась, а мне туда не дойти…

Пейдж закрыла глаза от огорчения.

— Ой, я забыла о посуде Бена Оркута!

Хотя па самом деле можно только удивляться, что она не позабыла обо всем на свете: встреча с Остином полностью выбила ее из колеи. Все, что не было внесено в ее тщательно запланированный рабочий день — а заказ Бена Оркута был сверхурочным, — напрочь вылетело у нее из головы.

— Знаю, что забыла, — сказала Эйлин. — Он позвонил мне в полном расстройстве. Вода все еще льется, мистер Оркут? Нет, не надо привозить сюда грязную посуду, что бы вы там ни подумали, но я не вызывалась заниматься вашим хозяйством. У вас найдется пара резиновых перчаток?

— Скажи, что я приеду вечером, — сказала Пейдж. — Нет, еду прямо сейчас.

Эйлин вновь прикрыла трубку.

— Не делай глупостей. Он и сам справится, если только не баловать его, взвалив все на себя.

— Ты не видела Бена Оркута, — остерегла Пейдж.

Но Эйлин уже принялась последовательно рассказывать, что делать, и вмешиваться явно не стоило.

Заеду утром, подумала Пейдж, и все улажу. Она надеялась на то, что Бен до того времени не затопит кухню.

Она переоделась в джинсы и свитер и уже думала приняться за счета, когда раздался звонок в дверь. Эйлин была занята разговором с Беном, а потому Пейдж посмотрела в глазок и выругалась, увидев, кто стоит за дверью.

Она слегка приоткрыла дверь и спросила:

— Ты что, одержим тягой к самоубийству? А если бы открыла мама?

Остин пожал плечами.

— Дракон на колесах либо захлопнул бы дверь у меня перед носом, либо отчитал меня. А может, совершенно неожиданно повел бы себя любезно, отчего у меня точно случился бы сердечный приступ.

Вдобавок Дженнифер увидела твою машину и знает, что ты дома.

— Ты не сказала, что у тебя ребенок, — укорила ее Дженнифер.

Пейдж в смущении покачала головой.

— Почему ты решила… — она посмотрела туда, куда указывала девочка пальцем. — А, второй глазок?

Дженнифер кивнула.

— Как раз моего роста.

— Это впору моей маме. Ведь она ездит в инвалидной коляске.

У Дженнифер был разочарованный вид.

— Зачем я вам понадобилась, Остин?

— Давай немного пройдемся.

Пейдж слышала из кухни голос матери:

— А теперь так и делайте, по одной тарелке; и глазом не успеете моргнуть, как все будет готово.

Дело явно шло к концу, и тогда Эйлин непременно направится в гостиную посмотреть, кто пришел. Пейдж крикнула:

— Я выйду ненадолго.

Она схватила куртку и мигом выскочила за дверь.

— Мне не хочется гулять, — заворчала Дженнифер. — Я замерзла.

— Если не прекратишь, — предупредил Остин, — сорвешь голос и не сможешь говорить.

— Правда? — недоверчиво спросила Дженнифер, но тут же оживилась. — Тогда я не смогу отвечать на вопросы учительницы. Я замерзла, я замерзла, я…

Пейдж пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться.

Остин вздохнул:

— Я добивался не этого.

Пейдж засунула руки в карманы. Она машинально увеличила шаг, цедя с ним в ногу и поймав полузабытый ритм их совместных прогулок. Она быстро опомнилась, и па этот раз ей пришлось прикусить губу вовсе не для того, чтобы сдержать смех.

Они так же гуляли и перед тем, как он заявил, что уезжает из Денвера. Тогда она еще думала, что все замечательно и любовь их будет вечной…

Дженнифер тащилась за ними, перепрыгивая через рытвины и бормоча что-то вполголоса.

Пейдж оглянулась, чтобы убедиться, что та не услышит.

— Честно говоря, — сказала она, — я и сама замерзла. Так что ты хочешь, Остин?

— У меня проблема.

— А я-то подумала, что у тебя ностальгия по свиданиям с бедными девушками, — поддразнила его Пейдж.

Но Остин, похоже, не заметил ее сарказма.

— Из школы только что сообщили, что на завтра и, вероятно, на ближайшие дни занятия отменяются.

Пейдж присвистнула.

— Что, отопление совсем вышло из строя?

— Конструкция явно устаревшая, к такой трудно достать детали.

— Надеюсь, Дженнифер понравилось у тебя в кабинете. Неплохо бы прихватить завтра несколько книжек.

— Хорошая мысль. Насколько я понял, это тебя нужно благодарить за то, что в копии представляемого акционерам отчетного годового бюджета «Тэннер» обведены все знакомые слова.

— Я дала ей только газету.

— Газеты ей показалось мало.

— Извини.

Остин пожал плечами.

— Дело в том, что невозможно держать ее у себя в кабинете целую неделю. Это было бы жестоко.

— Не говоря уже о том, что и небезопасно для твоего кабинета, — пробормотала Пейдж. — Милости просим в мир радостей отца-одиночки.

— И я не могу взять отпуск, проработав всего день — особенно в этой должности. У меня проблем по горло.

— Не все так гладко в «Тэннер», как ожидалось?

Остин метнул на нее взгляд.

— Не совсем, — признал он. — Персонал, который должен был давным-давно подключиться к работе, всего лишь пребывал в ожидании нового главного администратора, и стоило мне появиться, все обрушилось на меня.

— Думаю, надо вызвать няньку и сообщить ей, что отпуск закончился. «Жена напрокат» может встретить ее в аэропорту, если хочешь, — мы бываем там по меньшей мере пару раз в неделю с такими поручениями.

— Она не поедет в Денвер.

— Почему? Ей не подходит климат, как и Дженнифер? Что ж, придется напять другую.

— К завтрашнему дню? Ты и не представляешь, как трудно найти квалифицированную няню.

— Думаю, Трисия Кейд с радостью выручила бы тебя на время.

— Дженнифер объявит забастовку и дня не пройдет, — сухо произнес он.

— Знает ли Дженнифер, что ты был с Трисией на вечеринке? — не удержалась Пейдж.

Остин не ответил.

— Я и вправду рассчитывал, что мы справимся, — с горечью проговорил он. — Записав Дженнифер в школу, где каждый день занятия и можно найти, чем заняться после уроков, я думал, мы обойдемся без няни.

— На мой взгляд, ты принимал желаемое за действительное.

— Но ведь «Жена напрокат» занимается этим?

— Нет, — поспешно ответила Пейдж. — Мы не оказываем услуги приходящих нянь.

— А как же в субботу?

— То было исключение. Одолжение моей партнерше, а не тебе. Отвезти ребенка в школу и присматривать за ним целый день далеко не одно и то же. У меня работа, Остин, я на самом деле завалена заказами по уши.

— Не станешь же ты отрицать, что у тебя куда более гибкий график, чем у меня.

— Вот потому тебе нужна постоянная няня.

— Я как раз и подыскиваю ее, — с отчаянием проговорил Остин. — Мне просто нужно выгадать хоть немного времени, чтобы все продумать.

Дженнифер осторожно просунула свою ручку в ладонь Пейдж.

— Там, под кустами, кошечка, — сказала она.

— К тому же ты ей нравишься, — заявил Остин.

Пейдж всматривалась в кусты можжевельника, но на самом деле перед глазами стояли пачки бумаг на столе Остина и чопорная и сдержанная секретарша в приемной — и личико девочки, позабывшей хныкать, стоило только бездомной кошке попасться ей на глаза.

Пейдж вздохнула.

— Увидимся утром. Заехать за ней домой или в офис?

Остин улыбнулся. На лице его читалось облегчение, благодарность и что-то еще, что точно током в тысячу вольт ударило Пейдж.

Она не забыла, как обезоруживает его обаяние, но уверила себя, что прошли те времена, когда она оказывалась в его власти. С того самого дня, когда он сообщил ей, что уезжает.

По крайней мере, она так полагала.

Но сейчас у Пейдж закружилась голова и буквально остановилось дыхание. У нее было чувство, что она одной ногой стоит на скользком склоне и уже начинает катиться вниз.

Но отступать было поздно.

Пейдж заметила, что крытый вестибюль в «Тэннер электроникс» выглядит как-то иначе. Казалось, ярче светят лампы. Потом она увидела канаты, перекрывающие добрую треть атриума, образуя проход от входной двери к большому столу, стоявшему как раз посреди вестибюля. Пока она озиралась вокруг, к ней подошел охранник в форме.

— Прошу прощения, мисс, вам надо отметиться у стола и предъявить какие-нибудь документы. Вы служащая или посетитель?

Ошеломленная Пейдж повиновалась. Наконец, с новым ярко-зеленым значком посетителя на нагрудном кармане синего кашемирового пиджака, она направилась в административное крыло.

Когда Пейдж вошла, Остин уже сидел за столом, а Дженнифер растянулась на полу с книжкой на животе, болтая в воздухе ногами.

— Как ты долго, — укорила Дженнифер.

— Не дразни гусей, Джен, — посоветовал Остин.

Он бросил на стол ручку и встал.

— Не по своей вине, — ответила Пейдж. — Вините идиота, настоявшего на том, чтобы у всех были новые аксессуары. — Она щелкнула пальцем по значку.

— А что в этом плохого?

— Что-то не заметила такого на тебе, — Пейдж прищурилась. — Это ведь твоя идея?

Остин молча взял со спинки стула свою спортивную куртку и показал значок.

— У твоего хотя бы вид поприличнее, — проворчала Пейдж. — Бьюсь об, заклад, мой светится в темноте.

— Принято к сведению. Может, подберем другой цвет, чтобы посетители выделялись не так сильно.

— Это мелочи. Раз уж ты готов принимать возражения, то выслушай и это: ты представляешь, сколько раз мне приходится входить и выходить хотя бы в течение недели? Если каждый раз стоять в очереди для проверки…

— Как только охранники запомнят своих в лицо, дело пойдет быстрее. А может, придумаем пропуска для постоянных посетителей.

— Покорно благодарна. Пойдем, Дженнифер, чтобы не отрывать папу от дел.

Она помогла девочке уложить вещи в рюкзачок.

Он был не очень тяжелым, но набит так, что с трудом удалось застегнуть. Дженнифер, должно быть, прихватила с собой все любимые вещи.

Минутой позже Дженнифер помчалась по коридору рядом с Пейдж, размахивая рюкзачком.

— Чем мы займемся сегодня?

— Разными интересными вещами. Мытьем посуды, например. Завезем сумку с бельем в химчистку.

Заедем в редакцию за старым выпуском газеты. Заберем шубу из хранилища и отвезем владельцу…

Огоньки в глазах Дженнифер начали тускнеть.

Пейдж рассмеялась.

— Это, по крайней мере, занятней, чем сидеть в кабинете отца и обводить слова. Можешь помочь мне готовиться к рождественской вечеринке.

— Люблю праздники, — сказала Дженнифер. Однажды я была на дне рождения, и…

Она продолжала щебетать всю дорогу, пока они шли по зданию к балкону над атриумом. Вдруг Пейдж остановилась как вкопанная. А как же теперь быть с ее планами провести в вестибюле вечеринку для сотрудников «Тэннер»? Новый и внушительный контрольный пункт, оказавшийся как раз посреди помещения, никак не входил в ее планы.

— Вернемся к чертежной доске, — пробормотала она и направилась в кафетерий, чтобы занять кабинку и пересмотреть задуманное.

Там ее и застала час спустя Сабрина, с таким же ярко-зеленым значком, как у Пейдж.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она. — Разве сегодня не, моя очередь потакать капризам сотрудников «Тэннер»? Вряд ли работы хватит на двоих. Привет, детка, а ты почему не в школе?

— Я не детка, — возразила девочка.

— Долгий рассказ, — пробормотала Пейдж.

— Хочешь сказать, что она с тобой? Я подумала, что она просто сбежала от отца, чтобы выбрать что-нибудь из изысканных яств в кафетерии. Не хочешь говорить? Ладно. Догадайся, что вытворила моя мама на этот раз.

— Меня это не очень занимает, — честно призналась Пейдж.

— Ко мне начали приходить открытки от людей, которых я вовсе и не приглашала на свадьбу, с благодарностью за приглашение.

— Это она пригласила их?

— Она заказала дополнительные приглашения и благополучно разослала их тем, кого, на ее взгляд, я упустила из виду. Не кажется ли тебе, что это уж слишком?

— Может, и так, но она все же твоя мать.

— Она невыносима.

— Какая есть. И как бы ни было трудно, если ты хочешь, чтобы вы ладили…

— Понимаю, но порой сомневаюсь, нужно ли мне это. Мне жилось куда спокойней, когда родители не признавали меня. — Вдруг лицо ее оживилось. Знаю, как поднять настроение. Калеб уезжает на пару деньков, говорит, по делам, но…

— Я нисколько не виню его: ему, видно, хочется держаться подальше, пока служащие не привыкнут к новой системе охраны. Надеюсь, он не думает, что это случится скоро.

— Думаю, он просто хватается за любой предлог, чтобы держаться подальше от моей мамы до свадьбы. Как бы то ни было, он уезжает, а потому давайте устроим небольшую вечеринку у меня на квартире, чтобы полакомиться напоследок готовыми блюдами и подурачиться…

— Хочу пойти на вечеринку, — заявила Дженнифер.

— Ты будешь дома с твоим папочкой, — ответила Пейдж.

— Говоря по правде, нет. Мне потому и пришла в голову эта мысль, что Калеб берет с собой Остина и Джейка, а значит, Кэсси будет свободна. А Дженнифер… Интересно, что думает Остин насчет Дженнифер?

Так вот почему рюкзачок Дженнифер набит так, словно она прихватила с собой весь свой гардероб!

— Дорогая, почему ты так уставилась на меня?

Глава 6

Остин решил, что ему не жить, увидев Пейдж, фурией врывающуюся в кабинет. На самом деле он понял это, как только услышал, что она разговаривает с его секретарем за дверью.

Он слегка повысил голос:

— Главная цель поездки, господа…

Два других руководителя «Тэннер» переглянулись.

— Похоже, там одна из твоих бывших подружек, Калеб, — пробормотал Джейк Эббот. — Ты еще не. дал этим финтифлюшкам от ворот поворот?

— Не так-то просто, — ответил Калеб. — Похоже, это не они. Кажется, это…

Дверь распахнулась: на пороге, свирепо сверкая глазами, стояла Пейдж.

— Черт возьми, Остин!

— Пейдж… — договорил Калеб. — Какая приятная неожиданность!

Остин украдкой глянул на Джейка, потиравшего рукой подбородок и уставившегося в ковер, словно не зная, смеяться или плакать.

Им явно не доводилось видеть Пейдж в ярости, подумал Остин. Редкая честь, криво усмехнулся он, оказаться единственным, кому удается выявить эту сторону ее темперамента.

— Полагаю, ты получила мое сообщение, — произнес Остин.

Пейдж уперлась кулаками в бедра.

— Если речь о том, дошли ли и до меня слухи о твоем отъезде, то ты не ошибся.

— Довольно знакомые обертоны, — пробормотал Джейк. — Припоминаю, что именно так Кэсси…

Его вмешательство чуть охладило Пейдж. Она с явным усилием взяла себя в руки.

— Извините, что прервала вас, — проговорила она далеко не извиняющимся тоном. — Когда я узнала о поездке, меня это, естественно, встревожило…

Калеб понимающе кивнул.

Остин увидел, что глаза Пейдж наливаются гневом, и поспешно перебил:

— Спасибо за помощь, парни, но если не возражаете…

— Выйти, пока целы? — спросил Калеб, поднимаясь. — Ничуть!

Дверь за ними закрылась, и в кабинете повисла тишина. Остин жестом пригласил ее сесть, но Пейдж не пошевелилась и все так же стояла посреди комнаты, не спуская с него прищуренных глаз.

Наконец она проговорила тихо:

— Я только сейчас поняла, что выставила себя полной дурой. Я ворвалась сюда, полагая, что ты сваливаешь на меня свои обязанности. Но если ты уже позаботился о том, кто присмотрит за Дженнифер, мне придется извиниться.

За исключением язвительной реплики об обязанностях, подумал он, она говорит спокойно, почти дружелюбно. Жаль, что хорошее не может длиться вечно!

Он оперся о стол, стиснув зубы.

— По правде говоря, у меня еще нет окончательной договоренности о Дженнифер. Я надеялся, что ты…

— Надеялся? — голос Пейдж вновь сорвался на крик. — Ты невероятный нахал, Остин! Ожидать, что я буду выполнять твои поручения, даже не попросив…

— Я пытался, Пейдж. Я оставил сообщение, чтобы ты позвонила мне. И мне очень неловко, что ты узнала обо всем от других.

— Ну еще бы! — ее голос источал сарказм. — Оставил сообщение? Зачем? Я была здесь, в здании, черт возьми!

— Откуда мне было знать? — он старался сдерживаться.

— От твоих любимых гангстеров из охраны. Разве не в том их назначение, чтобы точно знать, где пребывает живой объект в данную минуту? Я думала, что они прикрепили значки к спутниковому локатору!

— Ты говорила, что тебе не терпится избавиться от значка, вот я и решил, что ты уже ушла. Мне и в голову не пришло позвонить вниз и узнать.

Она насупилась.

— Тогда кому же ты передал сообщение?

— Твоей маме.

— Ты сказал маме, чтобы я присмотрела за твоим ребенком, пока ты в отъезде? Она наверняка онемела.

— Я не стал ей ничего говорить, просто попросил, чтобы ты перезвонила. Думаю, она умышленно не передала.

— Она не так глупа. Но что ж удивительного в том, что она не кинулась тут же передавать это? Едва ли она думает, что твои послания безумно обрадуют меня. Так о чем речь?

Ее тон не обманул: гроза еще не прошла.

— Поездка подвернулась неожиданно, только сегодня утром. Мы обсуждали стоящие перед «Тэннер» проблемы…

— Не странно ли, — рассудила Пейдж, — что Сабрина знает о ней, если все произошло так спонтанно?

— Не совсем. Она случайно заглянула, сразу после того, как Калеб предложил осмотреть оборудование и встретиться с главными клиентами.

— А когда босс предлагает что-нибудь, вы тут же ухватываетесь за это.

— Должен заметить, — спокойно сказал Остин, что в этих делах босс я.

— Не трать попусту слова, пытаясь убедить меня. Мне и так известно: раз ты принял решение, то и двух архангелов со всеми ангелами небесными не хватит, чтобы разубедить тебя.

Остин решил, что, хоть она и не права, разумнее не перечить.

.

— Меня не будет дня два, от силы три. Я, конечно же, оплачу услугу.

— Ты всегда в первую очередь думаешь о деньгах? А что, если я откажусь?

Он глубоко вздохнул.

— Не знаю, что мне тогда делать, — признался он.

Молчание затянулось. Наконец Пейдж прошлась по комнате к окну и остановилась, вглядываясь в видневшиеся вдалеке сквозь голубую дымку Скалистые горы.

— Любопытно, Остин, как ты думал выходить из подобных ситуаций, когда решил обойтись без няни? Или надеялся не отлучаться из города?

— Знаешь, — заметил Остин, — сарказм в духе твоей мамы не очень идет тебе. — Он с удовлетворением наблюдал, как ее лицо заливается краской. — В школе есть пансион, поэтому, записывая Дженнифер, я договорился оставлять ее там, когда придется отлучиться. Но я не ожидал, что в школе испортится отопление.

Пейдж кивнула.

— Хорошо, что все прояснилось. Мне легче от мысли, что ты не предельно безответственный, а просто невезучий.

Сейчас или никогда, подумал он. Он соскользнул с края стола и стал рядом у окна. По тому, как напряглось ее тело, словно готовясь к защите, он понял, что она чувствует его близость.

— Сделаешь это, Пейдж? Ты единственная, кого Дженнифер знает во всем городе. Единственная, кого она не считает чужой.

Он заметил, что она на миг ссутулилась, будто принимая на свои плечи все тяготы мира, и понял, что одержал победу.

Но она повернулась к нему, и стало ясно, что слово «победил» здесь не подходит.

— Меня твои деньги не интересуют, — ответила она.

— Мне не трудно заплатить, Пейдж. И я знаю, как дорог тебе каждый час.

— Вдобавок ты не будешь чувствовать себя в долгу, если выпишешь чек, — ты это имеешь в виду? Впрочем, я и не говорила, что тебе не придется платить, Остин. Просто мне не нужны наличные.

— Чего же ты хочешь? — осторожно спросил он.

Пейдж помешкала.

— Я хочу, чтобы ты помирился с моей мамой, — наконец сказала она.

Как, черт возьми, можно предлагать подобное?

Да у дракона па колесах и доброго слова — или хотя бы бесстрастного — не найдется для него.

Остин медленно произнес:

— Если ты хочешь, чтобы я валялся в ногах, уверяя, что был не прав…

— Делай что хочешь, — почти зловеще улыбнулась она. — О, не беспокойся — у меня и в мыслях нет, что вы подружитесь. И не стоит волноваться по поводу моих внутренних мотивов, потому что их нет.

Он об этом и не задумывался.

— Не пойму, почему это так важно.

— Вот как? Всего несколько минут назад ты сказал, что мне не передали твое сообщение, потому что мама утаила его. Ты сразу же подумал, что она сделала это умышленно.

— И не без оснований, — сухо заметил Остин.

— Она, пожалуй, просто притворилась, что позабыла. Вот об этом-то и речь. Если ты намерен жить в Денвере и «Жена напрокат» по-прежнему будет сотрудничать с «Тэннер», то время от времени вам придется общаться. Мне не хотелось бы оказаться меж двух огней.

— И ты желаешь, чтобы я устроил перемирие, проговорил Остин. — Можно попытаться, но не могу обещать, что это произойдет как по мановению волшебной палочки. И не могу ручаться за Эйлин.

Может, она и видеть меня не захочет.

— Что ж, пусти в ход свое знаменитое обаяние, идет? — Пейдж не смотрела в его сторону, и ее голос казался далеким, как Скалистые горы в голубоватой дымке. — Можешь соглашаться, можешь нет…

— Я согласен.

Ему на миг показалось, что Пейдж не расслышала, но она наконец заговорила:

— Мы с Дженнифер были в кафетерии, обдумывая рождественскую вечеринку. Привести ее попрощаться?

— Я спущусь через несколько минут. И, упредив тебя, скажу: я знаю, что ты делаешь это ради Дженнифер, а не ради меня. Спасибо, Пейдж.

Она повернулась к нему лицом. Ее карие глаза потемнели от боли, и при виде этого у него перехватило дыхание. Он чувствовал тепло ее тела; им не доводилось быть так близко с той поры, как распался их брак.

Не успев опомниться, он провел рукой по ее щеке.

Она резко отпрянула, словно его прикосновение вызывало отвращение. Но прежде, чем она отвернулась, он прочитал в ее глазах страх. У него не было в том сомнения.

Она вышла, не сказав и слова, оставив дверь открытой, и тут же вернулись Калеб с Джейком.

— Поздравляю, — весело сказал Калеб. — Если ты остался цел и невредим, то ты поистине бессмертен. Хотя полагаю, ты добился своего, пообещав Пейдж все, что она пожелает.

— Что-то вроде того, — рассеянно произнес Остин.

Страх, да, это точно страх. Но боялась ли она себя? Или его? Или чего-то совершенно другого?

Джейк присвистнул:

— Все, что пожелает? Ясно как день, что это опасный сигнал. Поберегись, приятель.

Калеб кивнул:

— Он прав. Опасная женщина.

Они говорили совершенно серьезно, но Остин чуть не рассмеялся.

Пейдж — опасная женщина…

Будто мне это не известно, подумал он.

Когда Пейдж вернулась в кафетерий, Сабрина раздобыла пару ножниц и вырезала из салфеток узорчатые снежинки, а Дженнифер смотрела, широко раскрыв глаза.

— Ребенок не видел снега, — пояснила Сабрина.

— Не думай, что они и в самом деле такие, — нахмурилась Пейдж. — Я думала, в Атланте хоть изредка бывает снег. Ты и вправду его не видела?

— Не помню, — ответила Дженнифер. — Папа уже ушел?

Пейдж привело в легкий ужас то, как по-будничному это прозвучало. Похоже, попрощаться с отцом, а точнее, не попрощаться было обычным делом.

— Еще нет. Он сказал, что спустится проститься с тобой. Как ты смотришь на то, чтобы пожить у меня до его приезда?

— С мыслью о вечеринке придется распрощаться, — пробормотала Сабрина.

Дженнифер призадумалась.

— У тебя дома? А я смогу увидеть кошечку?

Пейдж не сразу вспомнила о кошке, которую Дженнифер увидела вчера в кустах перед домом.

— Сомневаюсь. Сегодня так холодно, что она, наверно, отправилась домой, где тепло.

— Ты хочешь взять ее с собой? — мягко поинтересовалась Сабрина. — А что скажет мама? Между прочим, она звонила, пока тебя не было. Ты забыла свой сотовый.

— Я позвоню ей немного погодя.

— Как только выдумаешь правдоподобную историю? Ох уж эти мамы, — вздохнула Сабрина. — У Эйлин язык — точно жало осы, но она хотя бы откровенно высказывается, а моя — извивается, как змея.

— Она не хочет плохого, Сабрина. Свадьба бывает раз в жизни, так не порть ее ссорой с мамой из-за пустяков. Я со своей стараюсь не портить отношения.

У Сабрины был задумчивый вид:

— Может, ты и права, Пейдж.

За ее спиной Остин произнес:

— Пусть мать поступает как вздумается, лишь бы не испортить отношения. И давно ли ты придерживаешься таких взглядов в отношении дракона на колесах, Пейдж?

— Придумываешь, как бы увильнуть от договоренности? — мягко спросила Пейдж.

— Конечно чет. Но это не обязательно должно быть мне по душе.

Он протянул руки Дженнифер, бросившей бумажные снежинки и кинувшейся к нему.

— Дракон на колесах? — сердито глянула Сабрина. — Вы об Эйлин?

Пейдж поспешно сказала:

— Раз уж ты намерен кое-что поменять здесь, Остин, что скажешь на то, чтобы дать промышленным шпионам передышку и довести кафетерий хотя бы до уровня дешевого кафе?

— Отличная мысль, — вмешалась в разговор Сабрина. — Мне надоело брать с собой второй завтрак, если я планирую провести здесь день. И чем больше сотрудников «Тэннер» прибегает к нашим услугам, тем кошмарнее здесь становится. Когда же мне заниматься работой?

— Ты готовишь себе второй завтрак? — удивленно спросила Пейдж. — Сабрина, ты же не отличишь нож для хлеба от ножа для фруктов.

Сабрина словно и не слышала.

— А в прошлый раз я могла пустить свою еду с молотка изголодавшимся служащим «Тэннер».

— Я займусь этим, — пообещал Остин. — Но сначала надо решить более неотложные дела.

Прошептав что-то на ушко дочери и обняв ее напоследок, он вышел.

С несколько сиротливым видом Дженнифер вновь устроилась в кабинке, принявшись за недоделанную снежинку.

— Пейдж, о какой это сделке ты говорила с Остином? — спросила Сабрина, вновь берясь за ножницы.

У Пейдж невольно перехватило дыхание — О присмотре за Дженнифер. О чем же еще?

Раз уж я здесь, то тебе нечего развлекать ее. Разве ты не говорила, что у тебя полно работы?

— И завтра, и послезавтра, — согласилась Сабрина. — Нам и вправду пора подыскать еще одного партнера. Как жаль, что Дженнифер еще мала, мы бы пристроили ее.

— Может, ей понравится мыть посуду у Бена Оркута.

Пейдж хотела было рассказать о том, что произошло вчера, но передумала. Если Бену довольно будет ее извинений, то ни к чему посвящать Кэсси с Сабриной во все подробности. А если нет — предстоит долгий разговор.

Сабрина покачала головой:

— Она не сможет заниматься этим — сомневаюсь, что есть противогазы ее размера, а видит Бог, ребенка нельзя подпускать к этой свалке без него…

Он уже целовал тебя? — как бы невзначай спросила она, не глядя на Пейдж.

— Кто? Бен?

— Нет, глупышка, Остин.

— А, он. Ну, разве что раз тысячу, — она намеренно говорила ровным тоном:

Сабрина рассмеялась.

— Поосторожней, а то подумают, что и вправду так. В любом случае присмотрись к нему. Ты ведь слышала последнюю сплетню? Он и двух дней не проработал, а люди толкуют, что он всегда добивается своего.

Пейдж наблюдала за тем, как Дженнифер маленькими пальчиками расправляет снежинку. Остин всегда добивается своего — в этом она нисколько не сомневалась. Доказательство прямо перед глазами.

Хотя Пейдж и понимала, что оттягивает неизбежное, но все-таки отложила визит к Бену на конец рабочего дня. Она представления не имела, чем оправдываться. Ее бизнес держался на надежности, но на этот раз она все испортила — едва ли ему понравится, что он исключение из правил.

Как объяснить, что она просто забыла вернуться и доделать работу? В довершение всего ей, видно, придется извиняться за колкости матери; в конце концов, он звонил с обоснованной жалобой, а вместо исполнения обязательств или хотя бы извинений вынужден был выслушать лекцию о том, как самому заботиться о себе…

Она поставила машину у комплекса высоток и нагнулась, чтобы отстегнуть ремень безопасности у Дженнифер.

— Мистер Оркут может немного поворчать, — предупредила она. — Что бы он ни говорил, он сердится не на тебя, не придавай этому значения, ладно?

У Дженнифер был озадаченный вид.

— Он злится на тебя?

— Наверно. И не без причины.

Когда Пейдж позвонила, Дженнифер спряталась за ее спиной и изо всех сил старалась остаться незамеченной.

Дверь отворилась. У Бена был подозрительно хмурый вид.

Улыбка у Пейдж получилась довольно вымученная.

— Я пришла по поводу вашей посуды, мне хотелось бы как-то загладить свой промах.

Она вошла, передвигаясь с трудом, потому что Дженнифер крепко уцепилась за задний карман ее брюк. Ее немного удивило, что он пригласил ее в дом, а не захлопнул дверь перед носом.

— Я принесла вам подарочный талон на тот случай, если вы опять пригласите «Жену напрокат», а чтобы вы не обижались, мне бы хотелось доделать начатое.

— Я сам справился, — сухо проговорил он.

— Мне и в голову не придет брать с вас сегодня деньги. На самом деле мне следует заплатить за то, что вы терпеливо снесли грубое обращение моей мамы вчера.

— Ваша мама женщина с огоньком!

Ей еще не доводилось слышать такого отзыва о маме. Грубая, своенравная, властная — да, но с огоньком…

— Она всегда говорит напрямую, — осторожно начала Пейдж. — Она и не думает никого обижать.

Дженнифер высунула голову:

— Папа зовет ее драконом на колесах.

Бен издал нечто между смехом и чиханием.

— Дракон на колесах — это здорово. Это та маленькая девочка, о которой вы сказали, будто она не ваша?

— Да, — сухо ответила Пейдж.

Дженнифер снова спряталась.

— Не хочешь ли конфетку? — спросил Бен.

Пейдж заметила:

— Уже пора обедать, Дженнифер. Думаю…

— Если она не ваша, хитро произнес Бен, — то почему вы вмешиваетесь?

И он протянул девочке огромную плитку шоколада.

У той округлились глаза.

— Оставь ее до обеда, малышка, — сказал Бен. А эту передай дракону — миссис Макдермот.

Несколько минут спустя Пейдж, у которой голова все еще шла кругом, открывала машину.

— Смешные эти взрослые, — серьезно заявила Дженнифер. Крепко сжав в обеих руках по шоколадке, она осторожно забралась в машину.

— Это уж точно, — пробормотала Пейдж.

— И мисс Кейд тоже. Почему она чуть не задохнулась, когда ты сказала, что мы идем в квартиру за моими вещами?

Девочка подметила верно. От этих слов Трисия так вздрогнула и мгновенно побагровела, словно Пейдж не просто сообщила ей о том, что один из жильцов уезжает на несколько дней, а злобно выбранила ее.

И от Дженнифер, конечно, не ускользнула выразительная мимика мисс Кейд. Малышка тут же улавливает каждую мелочь в поведении взрослых.

— Моя мама, — осторожно начала Пейдж, когда они подъехали к дому, — порой тоже бывает сварливой.

— Как мистер Оркут?

— Куда больше. И ни к чему повторять, как папа зовет ее. Окажи мне услугу и не говори этого, ладно?

Дженнифер кивнула, но Пейдж сомневалась, что та слышала ее. Ее внимание было устремлено в глубину двора, на куст сирени.

— Там кошка, Пейдж. Я думала, что она, как ты сказала, ушла домой.

Пейдж ничего не могла рассмотреть, кроме качающихся веток, и решила, что и Дженнифер видела только это.

— Любая умная кошка так бы и сделала.

Она повела Дженнифер к двери.

В какой-то миг, войдя в кухню, она решила, что это уже было: на столе ваза с цветами — чудный букет из осенних хризантем, гвоздик и лилий, обрамленных зеленой листвой с багряной веткой кленовых листьев. Вчера — одна роза, сегодня — целый букет…

Она протянула руку, чтобы взять маленький конверт, едва виднеющийся в зелени листвы.

Из дверного прохода Эйлин в точности повторила ее вчерашние слова:

— С каких это пор ты читаешь мои послания?

Пейдж чуть не опрокинула вазу.

— Извини, я подумала…

— Что я слишком дряхлая, чтобы получать цветы?

— Конечно, нет, Должно быть, букет от Остина, поняла она. Посланный Эйлин, он как бы говорил Пейдж, что бывший муж намерен сдержать слово и хоть как-то наладить отношения с ее матерью. Она вновь глянула на цветы. Букет хорош, но от Остина она ожидала чего-то иного, хотя не могла понять, чего именно. Может быть, чего-то поизящней…

Но тогда Эйлин справедливо нашла бы подозрительным, что бывший зять вдруг начал посылать ей охапками орхидеи.

Да это и не, в духе Остина, подумала Пейдж, вспомнив о той единственной розе, которую он прислал ей вчера. Одна роза — продуманно, красиво, со вкусом, а дюжина выглядела бы пошло и несоизмеримо с оказанной услугой.

— Как бы то ни было, это сумасбродство, — проворчала Эйлин. — Свежие цветы — пустая трата денег. Совсем другое дело — цветы в горшках, потому что они долго стоят. Некоторые, конечно, просто не знают, куда деть деньги, и если им взбредет в голову спустить их на покупку цветов, которые увянут уже завтра, то это их дело.

Эйлин уловила за спиной Пейдж какое-то шевеление.

— Кто это там?

Пейдж на миг совершенно забыла о Дженнифер. Забавно, подумала она, как быстро привыкаешь к тому, что маленькая ручка держится за задний карман.

— Гостья, которая поживет у нас пару деньков.

Ее зовут Дженнифер, — решительно проговорила она.

— Выйди, я взгляну на тебя, малышка.

Дженнифер осторожно шагнула вперед.

— У меня шоколадка для вас, — решилась девочка и протянула плитку Эйлин.

Обертка в ее руках смялась, шоколад размяк, а плитка согнулась.

— Как мило, — сухо проговорила Эйлин. — Конечно, это ты сама придумала.

— Нет, — простодушно ответила Дженнифер, мистер Оркут. Он и мне одну подарил. У вас есть ноги под пледом?

Пейдж уже приготовилась выслушать отповедь по поводу того, что маленькие девочки задают бестактные вопросы, но мать просто откинула плед.

— Мои ноги плохо ходят.

— Они поправятся?

— Видно, нет. У тебя только имя, а фамилии что, нет?

Начинается, подумала Пейдж.

— Я Дженнифер Уивер, — сказала девочка.

Губы у Эйлин сжались, а взгляд стал ледяным.

— Вот как.

Дженнифер слегка придвинулась к Пейдж. Та быстро схватила блюдечко и коробку молока, налила немного в блюдце и протянула Дженнифер.

— Может, кошка соблазнится на это и вылезет из укрытия, — предположила Пейдж. — Поставь это у ступенек, а сама посиди тихо и подожди.

Дженнифер с загоревшимися глазами бросила шоколад на стол и двумя руками ухватилась за блюдце.

— Если кошка выберется, не трогай ее, — крикнула вдогонку Пейдж.

Эйлин фыркнула.

— Мы не только теперь подбираем брошенных родителями детей, но и кормим бездомных кошек?

Пейдж прикрыла дверь.

— Она не брошенная. Остину пришлось внезапно уехать из города. Он договорился о том, чтобы пристроить ее, но все сорвалось. Не думаю, что там кошка. Она увидела, как колышется ветка, вот ей и показалось. Пусть развлечется немного, пока мы побеседуем.

— И о чем ты только думаешь, Пейдж Макдермот? Неужели тебе мало того, что он уже раз попользовался тобой и бросил, когда ты стала не нужна? И вот — вернулся! Похоже, он не только по-прежнему ловко орудует своим шармом, но и его дочь унаследовала это. Он не ошибся в средствах.

Что уж говорить о цветах, подумала Пейдж. Не стоило и трудиться: для Эйлин это всего лишь подтверждение его умения обрабатывать других…

Но Пейдж тут же с раздражением подумала: только, дурак мог надеяться на то, что хватит одного букета. Чтобы исцелить годами болевшие раны, нужно большее, и неважно, что он написал на карточке…

А она-то ожидала, что Остин придумает что-нибудь получше, что-нибудь поизобретательнее. Что-нибудь подейственней.

— Что бы ты ни думала об Остине — это твое дело, мама. Понятно, что ты все еще негодуешь на него и думаешь, что имеешь на то основания, но…

— Думаю? Так мне только привиделось то, как он поступил с тобой?

— А это уж, мое дело. Во всяком случае, не надо переносить свое разочарование в Остине на его дочь.

— Только не жди, что я стану печься о ней.

— Мне бы и в голову не пришло попросить тебя.

Эйлин презрительно фыркнула.

— Теперь между нами все ясно.

— Замечательно. Обращайся с Дженнифер, как…

— Он снова из тебя веревки вьет, Пейдж, разве не так? Бросить дочь, чтобы ты присмотрела за ней… Он еще не заманил тебя в постель?

Как Пейдж ни старалась, она почувствовала, что густо краснеет.

— Представь себе, нет.

Эйлин прищурилась:

— Что, и не пытался? Или не достиг своего?

— Ни то, ни другое. Это тебя не касается.

— Меня касается жизнь моей дочери! Мне бы не хотелось, чтобы у тебя выветрилось из головы, каким на деле был твой брак, и если моя назойливость хоть как-то удержит тебя от глупости влюбиться в него снова…

— Едва ли такое забудется, мама. Особенно если рядом его дочь, постоянно напоминающая об этом.

— Гм, — произнесла Эйлин. — Посмотрим, так ли это?

Глава 7

Дженнифер сидела, как ведено, на ступеньках за задней дверью, поджав под себя ноги и обхватив руками колени. Она казалась продрогшей до костей и очень несчастной.

— Ты спугнешь ее! — Девочка недовольно глянула на Пейдж, когда та вышла на порог.

— Кого? — спросила Пейдж.

— Кошку. Я все ждала и ждала, и она все же вышла полакать молоко, как раз тогда, когда ты открыла дверь.

Значит, Дженнифер и вправду не ошиблась, там была кошка.

— Может, выйдет снова. — Пейдж присела на ступеньку, стараясь не шуметь.

Дженнифер прижалась к ней.

У Пейдж болезненно сжалось сердце. Он не ошибся в средствах, сказала Эйлин, подразумевая, что Остин использует Дженнифер в своих подлых целях. Если Пейдж привяжется к Дженнифер.., то что тогда?

Эйлин сказала, что ему явно хочется вновь заманить меня в постель, усмехнувшись, вспомнила Пейдж и встряхнула головой. Неужели мать настолько близорука, что думает, будто Остину и в самом деле это нужно? Да на кой ему это?

Ради удовольствия, конечно, — уж в этом-то их браку не откажешь, и Остин наверняка не забыл об этом, как и она. Но любой мужчина на месте Остина без труда найдет себе забаву женского рода. Ни к чему бегать за женщиной, с которой связано так много тяжелых воспоминаний, когда особы вроде Трисии Кейд из кожи вон лезут, чтобы обратить на себя внимание.

Нет, тут Эйлин в корне ошиблась.

Как и в том, что Остин задумал навязать ей Дженнифер. Просто отец-одиночка попал в сложное положение. Как только он вернется, как только начнутся занятия в школе, как только у него появятся новые друзья, надобность в Пейдж отпадет.

И он обрадуется этому не меньше ее.

Они будут видеться время от времени. Она при всем желании не сможет вечно избегать вечеринок, которые устраивает Сабрина, да и он наверняка будет там иногда появляться. Пожалуй, ей и с Дженнифер придется встречаться на мероприятиях, подобных рождественской вечеринке в «Тэннер электроникс». Но будет не так, как сейчас.

И не надо забывать об этом, подумала Пейдж, чувствуя, что девочка доверчиво прижалась к ней.

Из-под куста сирени осторожно прокралась худущая кошка тигровой окраски. Она была не больше котенка, хотя и взрослая, но донельзя тощая.

Казалось, от нее остались только огромные глаза, уши да хвост.

— У меня никогда не было кошечки, — тихо произнесла Дженнифер.

Пейдж чуть не сказала, что у нее и сейчас ее нет. Истощенное бездомное создание с диким взором едва ли можно причислить к домашним любимцам. К тому же и Остин, и дирекция «Аспен тауэрс» будут явно против кошки в апартаментах пентхауса.

Кошка насторожила уши, словно уловив вкрадчивый тон Дженнифер, а потом еще раз лизнула молоко и юркнула под порог.

— Пора в дом, — сказала Пейдж. — Ты дрожишь от холода.

— Но она может вернуться.

— В блюдце еще есть молоко.

— Но оно замерзнет, — нетерпеливо сказала Дженнифер.

— Можешь вынести еще после обеда.

Дженнифер упрямо сжала губы, и Пейдж поняла, что спорить бесполезно. Она уже обдумывала, что бы еще предпринять, как открылась дверь и Эйдин односложно произнесла.

— Телефон.

— Иду — Звонят Дженнифер.

Девочка так и просияла.

— Папа! — крикнула она и опрометью побежала в дом.

Спустя минуту Дженнифер сидела посреди кухни на полу с радиотелефоном. Как Пейдж ни старалась не прислушиваться, до нее все же долетали ответы Дженнифер. Не сказать, чтобы из этого хоть что-нибудь было ясно, ибо девочка отделывалась односложными ответами, но под конец она протянула трубку Пейдж.

— Папа хочет поговорить с тобой.

Воспринимай все проще, напомнила себе Пейдж.

— Твой звонок оказался как нельзя, кстати, а то тут такие страсти кипели.

— Осложнения? С Джен или мамой? — Твоя дочь объявила забастовку и отказывалась идти в дом.

— Ты шутишь? .Ей что, захотелось побыть на холоде?

— Она хочет удочерить бродячую кошку. Не волнуйся, к ней так же легко подступиться, как и к леопарду на воле.

Она глянула через плечо на Эйлин, которая с плотно сомкнутыми губами накрывала на стол.

Пейдж вышла с телефоном в прихожую.

— Я уж подумываю освободить тебя от обещания, — сказала она. — Мама сердится уже потому, что подняла трубку, а цветы явно не смягчили ее.

— Какие цветы?

— Ты не присылал цветов?

— Нет. Мне показалось, что это будет слишком явно.

— Я и сама думала примерно так же, — призналась Пейдж. — Кстати, я передала самые лучшие пожелания от тебя Трисии Кейд, когда приходила за вещами Дженнифер. Она явно огорчилась, что не встретилась с тобой, когда ты приходил собрать вещи, — не без злорадства добавила она. — Мне показалось, Трисия с радостью взлетела бы по ступенькам, чтобы сделать это собственными ручками.

— Непременно буду иметь в виду, — любезно проговорил Остин.

— Надо думать, это одна из услуг, оказываемых «Аспен тауэрс» своим жильцам. Между прочим, я не нашла джинсы Дженнифер.

— У нее их нет. Из старых она выросла, а раз уж ходит в школьной форме каждый день, то ей не нужна специальная одежда для игр. Помимо бунта из-за кошки, все в порядке? Она не отрывает тебя от работы?

— Все прекрасно. Как поездка?

Какой обыденный разговор, подумалось ей. Услышь его кто-нибудь непосвященный, он решил бы, что, судя по разговору — расспросы о делах, беседа о ребенке, одежде, жизни в целом, — они женаты. Не доставало только несерьезных нежностей, которые он, бывало, нашептывал ей на ухо.

И почему в голову лезут такие мысли?

Потому, поняла Пейдж, что он это как раз и делал. Речь, конечно же, шла о другом, но ей достаточно было тона, которым говорил Остин. Она вся сжалась при одной только мысли об этом.

Отчего его голос звучит еще сексуальнее, когда становится бесплотным? У Остина голос низкий, глубокий и располагающий — за исключением, конечно же, тех моментов, когда он злится, — но по телефону это стократ ощутимей. Как ни парадоксально, его голос звучит интимней, когда его нет рядом.

Пока она выслушивала краткий отчет о положении дел в «Тэннер», ей пришлось пропустить Эйлин с Дженнифер, которые шли мыть руки, и когда он кончил, она резко спросила:

— Ты еще что-то хотел сказать, Остин?

Внезапная тишина на другом конце провода заставила ее осознать, как резко прозвучал ее голос, и она попыталась сделать вид, что это непреднамеренно:

— Обед остывает, так что, если ты хотел еще что-нибудь сказать…

— Нужно сообщить в школу, где Дженнифер.

— На случай, если занятия начнутся раньше? Я уже сообщила.

— Это все, что приходит в голову. — Остин вовсю старался быть вежливым. — Можно позвонить завтра?

— Конечно. Скажу Дженнифер, чтобы ждала.

Она смотрела на букет, который Эйлин отодвинула на край стола. Было бы непростительно тайком взглянуть на карточку, твердила себе Пейдж, но любопытство мучило ее нестерпимо. Если цветы прислал не Остин, то кто?

Она услышала скрежет коляски Эйлин и отошла от стола, хотя ее остановило не это. И уж не добрая старомодная совестливость, как бы Пейдж ни притворялась.

Просто карточки не оказалось на месте. Видно, Эйлин убрала ее вместе с почтой, пока накрывала на стол.

В закусочной, где партнеры встречались за вторым завтраком по средам, стояла обычная очередь.

Кэсси с Сабриной, сидя в самой лучшей кабинке, оживленно болтали, склонив курчавую рыжую и черную с гладкими волосами головки. Пейдж поставила поднос на стол и подала Дженнифер корзинку с сэндвичем и чипсами.

— Извините, что заставили вас ждать, — пролепетала Пейдж.

— Вы пришли вовремя, — ответила Сабрина.

— Значит, это вы пришли пораньше. Я пропустила что-нибудь интересное?

Пейдж показалось, что Кэсси чем-то раздосадована. Это только укрепило ее подозрение, что речь шла о ней и пришли пораньше они намеренно.

— Мы говорили о Бене Оркуте, — безмятежно сообщила Сабрина. — Он звонил сегодня Кэсси.

— Не может быть, чтобы у него кончилась чистая посуда. — Пейдж откусила кусочек от сэндвича. — Так что, надо привести в порядок его чековую книжку, или пришить пару пуговиц, или помыть холодильник?

— Об этом и речи не было, — сказала Кэсси. — И с холодильником все в порядке, особенно после того, как Сабрина преподала ему изящное искусство избавляться от остатков, выбрасывая их в мусорное ведро, а не сохранять, пока они не превратятся в пенициллин.

— Так что же ему нужно?

— Он сказал, что у него есть подарочный талон от «Жены напрокат», которым он хотел бы воспользоваться, но я никак не пойму, где он его взял.

— Особенно если учесть, — вмешалась Сабрина, что таких талонов не существует. Не могу сказать, что это плохая идея. Но…

Пейдж подобрала пальцами пару крошек.

— Я вес собиралась рассказать. Мне казалось, что это было бы неплохой рекламой перед праздниками. А потому сделала такой талон., — Но как он попал к Бену?

Пейдж тщательно стряхнула крошки с кончиков пальцев на бумажную салфетку.

— Я подарила талон как своего рода бонус. Мне не хотелось потерять клиента.

У Сабрины полезли вверх брови.

— Потерять Бена? Да так, черт возьми, нам бы это удалось?

Дженнифер, крутившая головой по сторонам, явно не прислушиваясь, вдруг сказала:

— Он сердился па Пейдж. Так она сказала, но мне показалось, что он не сердится.

— Благодарю за объяснение, Дженнифер, — сказала Пейдж. — Это долгая история, а раз уж все улажено, то к чему вникать в подробности? Так что ему нужно, Кэсси?

— Он, видно, все еще сердится на тебя, а потому позвонил мне, поскольку хочет, чтобы ему готовили.

— Разумней, чем можно было бы ожидать, — заметила Пейдж. — Но ведь ему почти все продукты доставляют из службы обеспечения.

Сабрина пожала плечами.

— Может, ему приелось их меню.

— А может, он решил последовать моему совету и пригласить соседей поиграть в карты и подкрепиться.

— Он и сам толком не знает, чего хочет, — проворчала Кэсси.

Сабрина оживилась:

— Может, он влюбился! Обед на двоих при свечах…

— Может, потому он и злится на меня, — задумчиво произнесла Пейдж. — Может, он об этом и мечтал, а я все испортила…

Кэсси с Сабриной обменялись взглядами, и Сабрина сказала:

— Взгляни-ка в окно, Дженнифер: пошел снег.

Доела сэндвич? Пойдем, я научу тебя ловить снежинки языком.

— Только недолго, — сказала Пейдж. — Не забудь, что нам надо забежать за кормом для кошки.

— Для кошки? Какой?

Дженнифер так посмотрела на Сабрину, будто та сказала что-то несусветное.

— Моей кошки.

— Я думала, что по правилам аренды нельзя держать животных в «Аспен тауэрс».

— Безусловно. — Пейдж отодвинула сэндвич. Так о чем речь, Кэсси? Кстати, как это вы договорились, кому отвлекать Дженнифер, а кому — беседовать со мной? Кому выпадет короткая спичка?

Кэсси вздохнула.

— Мы просто беспокоимся. Ты и вправду ведешь себя как-то не так.

— Ты права. Не в моем духе обижать клиента.

Могу только сказать в оправдание, что у меня полно забот…

— Полно? А может, дело только в одной?

— Ты имеешь в виду Дженнифер?

— Нет, ее папу. Ведь еще совсем недавно ты и слышать не хотела об Остине Уивере, а теперь…

— С чего вы взяли, что мне и сейчас хочется иметь с ним дело? Мне ни к чему такие сложности.

— Разве? Не надо было брать на себя Дженнифер. Надо было позвонить Сабрине или мне.

Пейдж удивленно моргнула. Действительно, ну почему это не пришло ей самой в голову? Пытаясь защититься, она сказала:

— До свадьбы Сабрины осталось меньше двух недель, а у тебя много работы.

— Как и у тебя, — напомнила Кэсси. — Я волнуюсь за тебя, Пейдж. Ты самая домашняя из нас, и, несмотря на твое отношение к мужчинам, думаю, и самая чувствительная. Особенно если речь идет о ребенке, и таком, который мог бы называть тебя мамой…

— Кэсси…

— Голубушка, для парня с ребенком Остин смотрится отнюдь не домашним. Да и в его биографии не все ладно.

Пейдж пожала плечами.

— Не его вина, что мать Дженнифер умерла.

У Кэсси округлились глаза.

— Что? Это он так сказал? Он разведен.

Какая-то нелепица. С чего было Остину упоминать неудавшийся брак? Ведь вносятся только данные о семейном положении в данный момент.

— Если он сказал тебе, что овдовел…

— Не он, а Дженнифер. Упомянула как бы между прочим, да и Сабрина тоже слышала, и Остин был при этом.

— Странно, — Кэсси нервно покусывала губу. Наверно, она умерла уже после развода, и чтобы не огорчать ребенка…

— Разве это важно? — Пейдж отложила сэндвич. Кстати, откуда тебе известно, что в его личном деле?

Ведь это конфиденциальная информация.

У Кэсси хватило совести слегка устыдиться.

— Джейк тихонько стащил его. Он волнуется за тебя, если вдруг Остин лжет…

Пейдж сделала глубокий вдох. Она слишком долго тянула, надеясь, что все обойдется и не придется признаваться в том, какой она была идиоткой. Но лгать больше нельзя…

— Раз уж речь зашла о правдивости, Кэсси…

Но не успела она собраться с духом, как в дверь влетела Дженнифер, резко остановилась у кабинки и протянула варежки с огромными снежинками, четко выделявшимися на красной шерсти.

— Посмотри, Пейдж!

— Чудесные!

Теперь и речи не могло быть о признании: вряд ли ребенка надо посвящать в семейные неудачи отца. Пейдж, вздохнув с облегчением, виновато посмотрела на Кэсси и сказала:

— Не волнуйся, я не попаду в скверную историю, и поверь, я абсолютно равнодушна к Остину.

Однако Кэсси это явно не убедило.

До вечера был сильный снегопад, словно мать-природа задумала приодеть город к Рождеству.

Дженнифер была в полном восторге; Пейдж радовалась вместе с ней, досадуя при этом на погоду за то, что та усложняет ей работу.

На каждое поручение уходило вдвое больше времени из-за занесенных снегом улиц и медленного движения на дорогах. И, казалось, всем пожилым клиентам понадобились дополнительные услуги.

Когда Сабрина впервые завела речь о еще одном партнере, Пейдж слушала ее вполуха. Но теперь поняла, что поторопилась с суждением. Лишняя пара рук оказалась бы как нельзя кстати, и не только из-за снегопада. Бизнес разрастался, но с еще большей скоростью росла их нагрузка.

Одно дело — когда они были без семей и могли подстраиваться под работу, охотно трудясь сверхурочно и зная, что в другие дни можно будет расслабиться. Но теперь Кэсси уже замужем, а Сабрина вот-вот выйдет — и у них полно других забот.

Пейдж не винила коллег в том, что им хотелось иметь предсказуемый рабочий день, свободные вечера и выходные.

Вдобавок забот будет все больше, раз у них появились семьи. Как объяснишь голодному ребенку, .что придется подождать с обедом, потому что маме надо бежать по делам?

Только у Пейдж ничего не изменилось. Только у нее все еще никого не было, кроме Эйлин…

Брось жалеть себя, приказала она. Тебя это полностью устраивает. Это именно то, что тебе нужно.

Она глянула в зеркало на сидевшую на заднем сиденье пристегнутую ремнем Дженнифер, напевавшую вполголоса рождественскую песенку. Оборвав пение, девочка обратилась к Пейдж:

— Я читала однажды о снеговике. Слепим его, когда приедем домой?

— Мы опаздываем, — пыталась отговориться Пейдж. — И твой папа должен звонить.

— Эйлин поднимет трубку. Она вовсе не" похожа на дракона. Так что мы сможем слепить снеговика.

— Может, после ужина.

— Но будет уже темно, — заныла Дженнифер.

Когда Пейдж свернула на подъездную дорогу, шипы заскользили на слежавшемся снегу как раз тогда, когда она заметила на своей стоянке чужую машину. Ей с трудом удалось остановиться буквально в дюйме от заднего бампера черного «ягуара».

Дженнифер беспокойно прыгала на своем сиденье, дожидаясь, когда Пейдж откроет дверцу, а потом — напрочь позабыв о снеговике — рванула во всю прыть. Пейдж шла следом, гадая, как долго прождал их Остин. Видно, недолго, иначе Эйлин позвонила бы ей. Разве что так увлеклась распеканием Остина, что ей было не до того.

Пейдж напряглась, едва переступив порог, хотя видимых причин не было. Гостиная не напоминала поле битвы, хотя явственно чувствовалась натянутость. Что ж, все выглядит очень по-домашнему, усмехнулась она про себя.

Остин подхватил и высоко поднял Дженнифер.

Эйлин сидела на своем любимом месте с наполовину сползшим с колен пледом и иголкой, поднятой для стежка. Но глаза смотрели не на, ткань; она словно пальцы сунула в розетку, подумала Пейдж.

Хотя, может, это оттого, что неожиданно увидела бывшего зятя на своем пороге.

— Не ждала тебя раньше завтрашнего дня, — сказала Пейдж. — При том, что творится на улицах, еще удивительно, что аэропорт работает.

— Еле-еле, — ответил Остин. — Не найми Калеб реактивный самолет, мы до сих пор торчали бы в Калифорнии.

Дженнифер пыталась вырваться.

— Мне надо покормить кошечку, — заявила она. И слепить снеговика. Пойдем, поможешь, папа.

— Голубчик, папе не терпится добраться домой и побыть с тобой наедине, — вмешалась Пейдж.

— А Пейдж хочется немного передохнуть от тебя и пожить свободно, — добавил Остин.

Дженнифер впилась в Пейдж взглядом:

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

— Конечно, пет, — сказала Пейдж. — Но…

— Я не спешу, — признался Остин.

Эйлин отбросила шитье в сторону.

— Так идите лепить снеговика, — пробормотала она, — а я пока доварю обед. Я позову вас.

Дженнифер издала радостный вопль и ринулась к двери, усердно таща за собой Остина.

Пейдж с открытым от удивления ртом стояла посреди гостиной, уставившись на мать.

— Хорошо, что нет комаров, а то проглотила бы парочку.

— Ты и вправду пригласила Остина пообедать?

— Не совсем так. Просто раз я уже начала готовить, то надо бы покормить Дженнифер. — Эйлин покатила коляску в сторону кухни, тихо бормоча: Один Бог ведает чем он ее кормит Целыми днями не бывает дома, и холодильник наверняка пустой.

Пейдж потерла виски и пошла следом! Что уж там говорить о матери, подумала Пейдж, когда ее саму будто молнией поразило.

Вернулась Дженнифер с коробкой из-под маргарина, превращенной в посуду для бездомной кошки.

— Папа хочет поймать ее, — объявила она.

— Этот идиот будет весь исцарапанный. — Пейдж кинулась в открытую дверь и остановилась как вкопанная Согнувшись у нижних ступеней, Остин вытянул руку. А дикая бездомная и худущая кошка обнюхивала его пальцы.

— В одном можно не сомневаться, — пробормотала Пейдж. — Интуиция не подвела Джен — это кошечка.

Остин глянул с улыбкой, отчего у Пейдж будто земля ушла из-под ног.

Дженнифер протиснулась вперед и стояла, широко открыв глаза.

— Спускайся осторожно, Джен, — мягко сказал он.

Не прошло и пары минут, как кошка лакала из блюдца, а Дженнифер пальцем поглаживала ей спинку.

— Теперь можно взять ее домой, — тихонько произнесла девочка.

Остин поморщился.

Пейдж прикусила губу, тщетно пытаясь сдержать улыбку.

— О, великий укротитель, — шепотом произнесла она, — как думаешь выпутываться?

— Приласкать ее — это одно, — обратился к дочери Остин, — а взять в руки и затолкать в твой ранец совсем другое.

— Не говоря уже о том, что нужно потом дезинфицировать ранец, чтобы избавиться от блох, — добавила Пейдж.

— Но если я уеду без кошки, то кто покормит ее? Голос Дженнифер прозвучал скорбно.

Пейдж подавила вздох. Уже с первой миски молока было ясно, что она окажется с кошкой на руках, просто никак не хотелось в этом признаваться.

— Я покормлю. А ты можешь навещать ее…

Опомнившись, она заметила, что Остин склонил набок голову, обдумывая предложение. Размышляет, с чего бы это она приглашает?

Кошка вылизала все до донышка и скрылась под крыльцом.

— Папа, пусть она выйдет, — попросила Дженнифер.

— Ничего не могу поделать. Может, лучше слепишь из снега не снеговика, а кошку?

Дженнифер уже пробиралась через сугроб.

— Она наверняка скоро и думать забудет о кошке. Найдется уйма причин, по которым она не сможет прийти, так что… — не договорила Пейдж.

— Включая и то, что тебе и самой этого бы не хотелось?

Он произнес это так буднично, что до Пейдж не сразу дошло, а когда дошло, она возмутилась:

— Я вовсе не это имела в виду! Нам было весело с ней.

— Тогда что?

Она принялась рисовать кончиком ботинка линии на снегу.

— Мне бы не хотелось, чтобы у тебя сложилось впечатление, будто я навязываюсь, — медленно проговорила она.

— Ясно. Дело во мне.

— Не ожидала, что это заденет твое самолюбие, Остин.

— Вот как? Ты просила, чтобы я помирился с твоей мамой, и мне показалось, что я изрядно в этом преуспел.

— Я просто поражена, — искренне призналась Пейдж.

— Так что с тобой, Пейдж? Ты же сказала, что не хочешь оказаться меж двух огней.

— Верно. Но призвать к перемирию и заключить союз — это не одно и то же.

Темные брови Остина изумленно изогнулись.

— Ты предлагаешь заключить союз?

Пейдж пожалела, что не проглотила язык.

— Вовсе нет, — сурово сказала она. — Я потому и не хочу разговаривать с тобой, Остин, что ты всегда передергиваешь слова.

— Может, не хватает навыка.

— Этого тебе не занимать.

— Так кто теперь передергивает? — мягко заметил он. — Давай пообедаем вместе?

Она покачала головой.

— Дженнифер захочется провести вечер с тобой.

К тому же вновь испортишь отношения с мамой.

Раз уж она и впрямь пригласила тебя…

— Не сегодня. Скажем, завтра в восемь?

Пейдж покусывала губу.

— В благодарность за то, что присматривала за Дженнифер?

Остин пожал плечами.

— Считай так, если тебе хочется. — Он помолчал. Если уж твоя мама готова сменить гнев на милость, почему бы и тебе не попытаться?

— Зачем тебе это? — Неоконченное дело, — отозвался он. — Ты права, нам придется часто встречаться, но это не должно вызывать неловкость. От прошлого, конечно, просто так не отмахнуться, как ни старайся, а потому надо мириться с ним. Попытаться поправить дело и жить дальше.

— Надеешься, что совместный обед поможет?

— Но ведь хуже не станет?

Пейдж нечего было возразить. Ну как можно отказаться от такого практичного, разумного, любезного предложения? Сложится впечатление, будто она жутко боится его. На самом деле так оно и есть, но что толку откровенничать?

— Ладно, — согласилась она. — Завтра в восемь.

А что еще ей оставалось?

Глава 8

Пейдж, хоть убей, не шло в голову ничего умного, чтобы нарушить молчание Она глянула на лужайку, где Дженнифер, согнувшись чуть не вдвое, тщетно пыталась поднять огромный снежный шар, который скатала, и пошла помочь.

Но только она склонилась к шару, как девочка выпрямилась и стукнулась головой о ее подбородок, отчего Пейдж прикусила нижнюю губу. От боли на глаза ее набежали слезы, а на руке осталась кровь.

У Дженнифер от ужаса расширились глаза.

— Я не хотела, — тихо выговорила она. — Я принесу пластырь.

Остин большими шагами прошел по лужайке к Пейдж, осторожно отвел ее руку, чтобы рассмотреть рану. Затем схватил горсть снега и прижал к пораненной губе.

Пейдж поморщилась от холода.

— Заморозишь руку, — сказала она, стараясь не двигать губами.

— Помолчи, — приказал Остин. — Из тебя неважный чревовещатель. Я ни слова не понял.

— И пластырь пригодится, — заявила Дженнифер. — Мне всегда становится лучше.

Она метнулась к дому.

— Панацея от всех детских страхов, — сказал Остин. Он заговорил нараспев, как зазывала на ярмарке:

— Поцарапанная коленка? Ветрянка? Открытый перелом ноги? Шлепни липкий пластырь — желательно ярко-оранжевого цвета, — и боль как рукой снимет.

Пейдж было улыбнулась, но улыбка тут же погасла, как только она заметила, как вспыхнули его глаза всего в двух дюймах от ее лица. Она судорожно сглотнула.

Остин пришел в себя.

— Извини, не надо было смешить тебя. От улыбки станет больно.

Капля растаявшего снега скатилась Пейдж за ворот, оставляя ледяной след на нежной коже, и покатилась в ложбинку на груди. У нее перехватило дыхание, и она попыталась отстраниться, прижав руку, чтобы поймать случайно упавшую каплю.

Остин еще крепче прижал снежный комок к ее губам, а другой рукой поймал новую каплю, не дав ей попасть за ворот. Его прикосновения беспокоили Пейдж куда больше, чем пораненная губа.

Остин отнял снег, чтобы осмотреть рану.

— Кажется, уже крови нет.

Он осторожно прикоснулся к губе пальцем. Холодное как лед, его прикосновение точно приковало Пейдж, не давая шелохнуться. Она смотрела на него, не отрываясь, и видела, как его глаза потемнели. Все так же неспешно его рука скользнула вниз к ее шее, прижавшись к нежной коже, и он склонил голову.

Как только он нежно коснулся ее губ, стук двери вывел Пейдж из оцепенения. Когда Дженнифер подбежала, они стояли на расстоянии двух футов.

Остин все еще держал в руке оледеневший покрасневший комок снега.

Дженнифер не могла отдышаться.

— Папа поцеловал твою губу, чтобы стало лучше?

Остин издал судорожный смешок.

Эйлин, стоявшая у черного хода, позвала их обедать. Пейдж гадала, успела ли та заметить хоть что-нибудь.

— Не хочу обедать, — ответила Дженнифер. — Я не голодная, и снежная кошка еще не готова.

— Не будешь обедать, — сказала Пейдж, — не получишь горячий шоколад на десерт.

Дженнифер в раздумье смотрела на нее.

— Можно в одной из тех особенных чашек?

Пейдж кивнула, и девочка со всех ног помчалась к двери.

Остин с Пейдж неспешно направились к дому.

— Спасибо за первую помощь, — сказала она. Но твои ботинки промокли.

— Высохнут.

Он скинул их, как только вошел.

— Это ты, должно быть, купила Дженнифер ботинки, — сказал он. — В Атланте они были не нужны, а мне все недосуг.

Он говорил хрипловато, и у Пейдж чуть не закружилась голова. Чтобы не поддаться чувствам, она произнесла весело:

— Прослежу, чтобы ты получил чек.

Приготовленный Эйлин пирог дымился посреди стола, а Дженнифер уже была на своем привычном месте. Едва взрослые уселись, как она заявила:

— Папа, я назову кошечку Пушистик.

На взгляд Пейдж, трудно было придумать более неподходящее имя для кошки с такой облезлой шерсткой. Она искоса глянула на Остина; при виде его с трудом сдерживаемой улыбки ей было уже не удержаться.

— Дженнифер, — пробормотала она, — тебя ждет писательская карьера.

— Или станешь маркетологом, — добавил Остин. Нет, лучше общественные связи — вот чем ты будешь заниматься, Джен.

Дженнифер удивленно переводила взгляд с одного на другого.

— Теперь, когда вы наговорились, — строго произнесла Эйлин, — давайте возьмемся за руки и прочитаем молитву, прежде чем обед остынет.

Это ненадолго, твердила себе Пейдж. Это совсем не то, что держаться за руки, когда прогуливаешься. И все же ее пальцы дрожали, когда она опустила их на раскрытую ладонь Остина.

Ладонь была теплой, словно он и не держал в ней снег. Остин слегка сжал ее руку. Пейдж прикрыла глаза и вся отдалась тихо звучащим словам молитвы. Но они не доходили до сознания: она ощущала только прикосновение его руки.

Вот так и должно было бы быть, думала она.

Собираться вместе на семейный обед после возни в снегу. Три поколения, взявшиеся за руки и произносящие благодарственную молитву, болтая, поддразнивая друг друга и смеясь… Дженнифер могла бы быть ее дочерью, и они втроем могли бы возвращаться вместе домой по вечерам. Они могли бы быть настоящей семьей…

Он отпустил ее руку. С такой же легкостью, с какой выбросил ее когда-то из головы, подумала Пейдж.

Настоящая семья. Только вот Остину это было не нужно. А потому он ушел и женился на Марлис Говард и подарил ей ребенка.

Ни к чему впадать в сентиментальность, вспоминая о прошлом. Это была только иллюзия.

Пейдж глянула в тарелку и удивилась, что та оказалась полной, хотя она не могла припомнить, чтобы накладывала себе. Она спросила нарочито холодно:

— Остин, что будет с Дженнифер, когда ты отправишься завтра на работу?

— Я не сказала тебе? Пришло сообщение, что завтра начнутся занятия, — вмешалась мать.

— И ты забыла сказать мне? — усомнилась Пейдж.

— Раз уж Остин в курсе, я решила, что тебе не так уж важно знать, — съязвила Эйлин.

Все, что касается учебы Дженнифер, — не мое дело, думала Пейдж. Признать это — все равно что провести царапину по той идиллической придуманной картине, которую она так тщательно рисовала всего пару минут назад.

— Мне надо в школу? — Дженнифер ковыряла свой пирог. — Мне весело с Пейдж.

Не дав Остину ответить, Эйлин спросила:

— А чем вы занимались сегодня?

— Возили собаку к парикмахеру, чтобы ее подстригли, и зашли в классный магазин, где мне хотелось купить…

— ..все, что попадалось на, глаза, — вставила Пейдж. — Это был магазин «Секонд-хенд» Армии спасения.

— А потом мы пошли менять покрышку и надолго застряли, — вздохнула Дженнифер при воспоминании об этом. — Но там был телевизор, и я смотрела мультики. И еще мы ходили в гости к мистеру Оркуту, — торжествующе докончила она.

Эйлин прищурила глаза.

— Мне казалось, что вы уже были там вчера, Пейдж. Вы ведь не пытаетесь вернуть его расположение?

Пейдж заерзала на стуле от неловкости и пожалела, что Дженнифер проговорилась.

— Мы отвезли ему печенье, — пояснила Дженнифер. — А теперь можно мне чашку горячего шоколада?

— Уже поздно, Джен, — сказал Остин. — Раз завтра в школу…

Дженнифер осуждающе посмотрела на Пейдж:

— Ты же обещала!

— Верно, — призналась Пейдж. — Извини, Дженнифер. Я же не знала о занятиях.

Эйлин глянула на часы.

— Время и впрямь бежит. Если вы отправитесь немедля, Дженнифер уснет в пути. Лучше искупай ее прямо сейчас. Она доедет до дома в пижаме, и можно сразу уложить ее в постель.

— Разумно, Эйлин, — сказал Остин.

— Хочу прояснить, Остин: я думаю не о тебе, а о Дженнифер. Приготовь шоколад, Пейдж, пока я наполню ванну.

Она выкатилась из кухни, не дожидаясь ответа, а Дженнифер пританцовывала рядом с ней.

Не глядя на Остина, Пейдж достала коробку и развернула чашку с блюдцем.

— Одна из тех особенных, — задумчиво повторил Остин. — Ведь это тот самый свадебный сервиз?

— Не такие уж особенные, — Пейдж старалась сохранить непринужденный тон. — Его хранили на чердаке, чтобы не занимал места, пока не понадобился недавно подружке. Некогда было убрать. А Дженнифер он понравился.

Она достала молоко из холодильника.

— Не знаю, как и благодарить вас с Эйлин, — сказал Остин, — Эйлин.., поразительная.

— Может, пригласишь ее пообедать? — ненароком вырвалось у Пейдж.

— Тоже? Или вместо?

— Говоря по правде, лучше отказаться от этой затеи. Благодарность ни к чему, ты же знаешь. Дженнифер лапочка, и нам приятно было провести с ней время.

— Ты отказываешься не поэтому. Ведь так, Пейдж? — Остин стал рядом. — Ты боишься, вдруг я снова стану целоваться.

— Думаю, тебе хватит ума не делать этого.

В одном он прав: она боится. Какой-то частью души она опасается того, к чему может привести вечер, проведенный с ним наедине.

Беда в том, что ей и вправду хотелось пойти. И это пугало ее еще больше.

Когда они приехали, Дженнифер давно пора было спать, так что предсказание Эйлин сбылось. Девочка чуть пошевелилась, когда Остин забирал ее из машины; она повернула голову и уткнулась лицом ему в шею, пока он ждал лифт.

Она пахнет ванилью, подумал он. Совсем как Пейдж.

Это запах то ли шампуня, то ли Пейдж, думал Остин. Дженнифер так крепко обняла ее перед отъездом, что аромат духов или лосьона, которыми пользовалась Пейдж, мог легко перейти на девочку.

Ваниль. Безусловно, Пейдж выберет только такое, от чего веет чем-то земным и домашним. Никакой «Ночной страсти». Если бы изобрели духи под названием «Сахарное печенье», криво усмехнулся он, Пейдж бы стояла за ними в очереди. Не потому, что ей хочется заинтриговать мужчину — какого бы там ни было, — а как раз наоборот. Вдобавок она сочтет, что это отвечает репутации «Жены напрокат».

Но ей явно невдомек, подумал Остин, что ее тщательно продуманный имидж, довершенный ароматом ванили, может оказаться не таким уж по-матерински успокаивающим, как ей бы того хотелось. Ее холодность в сочетании с телом таких соблазнительных очертаний, что у мужчин чешутся руки, манящими губами и кожей, невольно побудившей его проверить, такая ли уж она бархатистая на самом деле.., не каждый сможет устоять перед Пейдж.

Развозить продукты клиентам-мужчинам, бывать у них дома, заботиться об их одежде, собаках, машинах… Неужели ей невдомек, что она играет с огнем?

Что это там Эйлин сказала сегодня об одном из них? Что-то о расположении. Что, если она немного перегнула в общении с клиентом и дала повод ожидать куда большего?

Если хоть на одного из мужчин она глянет так, как смотрела сегодня на него — робко из-под поразительно черных ресниц, прячущих глаза, с легким судорожным глотком и кончиком языка, касающимся ранки на губе…

В вестибюле дверь консьержа оказалась открытой. Трисия Кейд подняла голову от бумаг, разбросанных по столу, и тотчас вскочила.

— Остин, как здорово, что вы вернулись!

— Вы припозднились сегодня.

— Ну, вы же знаете — всего не переделаешь. Вам помочь? По виду она очень тяжелая.

— Неподъемная, когда спит. Мне пришлось оставить сумку в машине. Я думал, что швейцар еще здесь, но…

— Я сама ее принесу, — поспешно произнесла Трисия и протянула руку за ключами. — И ваша почта — целый поток, даже в ящик не вмещается.

Трисия наверняка не упустит случая, подумал он.

Остин вспомнил, что ключ от квартиры в одной связке с ключом от машины, только поднявшись в пентхаус. Он вздохнул и прислонился к стене, перенеся вес Дженнифер на бедро. Она что-то невнятно пробормотала и снова притулилась к его плечу.

У него ныли руки и срывались тихие ругательства в адрес Трисии, когда дверь лифта распахнулась и она вышла, весело улыбаясь, с тележкой «Аспен тауэрс», набитой его вещами. В руке Трисия несла бутылку, украшенную лентой.

— Вы все еще здесь? Что-то случилось?

— Не могли бы вы открыть дверь? —У меня руки занемели.

— Так я заставила вас прождать, потому что ключ был у меня? Извините, — она опытным взглядом посмотрела па его связку. — Я подумала, что вам захочется выпить, чтобы расслабиться. Поэтому я и задержалась. — Она распахнула дверь и протянула бутылку, заходя в квартиру. — Это подарок от благодарного жильца. Я подумала, может, вам захочется помочь мне расправиться с ней. Это марочное вино.

Остин даже не глянул на бутылку.

— Благодарю, Трисия. Вы очень любезны, но я и вправду слишком устал, чтобы составить вам хорошую компанию.

Улыбка исчезла с лица Трисии. Но только на миг.

— Вы в любом состоянии прекрасная компания, Остин.

Ее голос звучал низко и зазывно. Она придвинулась чуть ближе.

Дженнифер открыла глаза, поморщилась от света и жалобно всхлипнула.

Нужно отдать женщине должное: Трисия понимает, когда проигрывает.

— Может, как-нибудь в другой раз, — криво усмехнувшись, сказала она. — Просто выставьте тележку в холл, когда освободитесь, а я попрошу служащего забрать ее утром.

Она подчеркнуто плотно закрыла за собой дверь.

— Ты надежней телохранителя, Джен, — проговорил Остин. — И во сне не только чувствуешь притворство, но и даешь отпор.

Он отнес Дженнифер в ее комнату и уложил в кровать. Ее рука упала на атласное одеяло, и ногти кроваво-красными пятнами выделились на палевой ткани. Не забыть бы снять лак перед занятиями, отметил он. В школе неодобрительно относятся к маникюру, особенно у пятилетних.

Забавно. Он думал, что и Пейдж относится к этому неодобрительно.

Дженнифер вздохнула и зевнула, приоткрыв глаза.

— Можно взять кошечку домой? — пробормотала она., — Но не в квартиру, милая. По договору этого делать нельзя.

— Мы могли бы просто жить вместе с Пейдж, невнятно проговорила она, засыпая.

Остин и сам буквально повалился на кровать, но еще долго лежал, глядя в потолок.

Он бы непременно оценил комизм этой ситуации с присущим ему чувством юмора, не будь он сам замешан в ней.

Одна так добивается его внимания, что кидается к нему с бутылкой в руке… Трисия ловко придумала. Во-первых, вино пришлось бы охлаждать, и Трисия точно имела виды на это. Еще повезло, что он оказался у двери без ключа; не будь у него на руках Дженнифер, служившей ему чем-то вроде живого щита, от Трисии было бы непросто отделаться.

А другая настолько равнодушна, что приходит в ужас от одной мысли, что он попытается ее поцеловать…

Нет, подумал он. Не безразличие заставило Пейдж отпрянуть от него. И когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, ее передернуло не от отвращения. Это все тот же страх, который он заметил в ее глазах в своем кабинете в день отъезда. Непонятно только, почему она боится его.

Может, потому, что только ему известно — и наверняка, — что под тщательно создаваемой ею холодной и спокойной маской Пейдж Макдермот отнюдь не холодна?

Но только ли ему известно это? А тот клиент, которым она так дорожит?

Его покоробило от одной мысли об этом. Не потому, конечно, что у нее мог быть другой, а потому, что он теряет лучшее время для сна, размышляя об этом.

Когда Пейдж вышла из комнаты около восьми, мать уже сидела в своем любимом кресле. Телевизор работал, но звук был приглушен, и Пейдж сразу поняла, что Эйлин и не смотрит его.

По крайней мере, мать никогда особо не интересовалась прогнозом погоды в юго-западной Азии, а потому явно репетирует речь, всесторонне обосновывающую, почему Пейдж надо отменить планы на вечер. Вот уж о чем она не догадывается, так это о том, что Пейдж не только согласна с ней, но готова привести собственные доводы.

— Звонил телефон или мне показалось? — спросила Пейдж.

Эйлин удивленно моргнула и выпрямилась.

— Звонила Сабрина, но сказала, что ей просто хотелось посплетничать, а потому позвонит попозже.

Пейдж заметила, что у матери непривычно горят глаза, а щеки слегка порозовели.

— Она еще раз звонила? Мне показалось, что телефон звонил дважды. — Пейдж нахмурилась. Мама, у тебя что, небольшой жар?

Она положила руку ей на лоб, когда раздался звонок в дверь.

Эйлин уклонилась.

— Что в этом необычного? Поди открой дверь.

— Но если ты чувствуешь себя не очень хорошо…

— Лучшего самочувствия нечего и ожидать, и ты ошибаешься, если думаешь, будто мне хочется своими жалобами заставить Остина Уивера смотреть на меня свысока.

Пейдж вздохнула и открыла дверь. Было так хорошо придумано помирить Остина с Эйлин — если бы получилось.

— Когда они ехали по городу, Остин сказал:

— Надеюсь, «Пинекл» тебя устроит? Я посоветовался с Калебом, и тот сказал, что это лучший ресторан в Денвере.

— Калеб считает, что это единственный ресторан в Денвере. Он завтракает там не реже пяти раз в неделю — и, надеюсь, продолжит в том же духе и после свадьбы, потому что у Сабрины тосты непременно пережарятся.

Остин усмехнулся.

— Не удивительно, что он предложил заказать нам столик.

Нам. Ненароком произнесенное слово оставило пустоту в душе у Пейдж. Она попеняла себе за то, что придирается к мелочам, ведь Остин не придал этому никакого значения. По сути, между ними никогда не было близости, даже тогда, когда они жили под одной крышей, спали в одной постели, предавались любви…

И как могла она возомнить, что знает каждую его мысль, как каждый дюйм его тела?

— Ты что-то примолкла, — заметил Остин.

У нее перехватило дыхание.

— С кем осталась Дженнифер? — поспешно спросила она.

— За ней присмотрит подросток, живущий под нами. Оказалось, у консьержа есть список жильцов.

— Держу пари, Трисия взялась за это стиснув зубы. Удивительно, что она не предложила себя.

Метрдотель провел их в один из самых удаленных уголков зала, к столу, расположенному на самой нижней и самой удаленной от центра круглой площадке ресторана. Он стоял у стены, отделенный от зала пальмами. Вид открывался чудесный: под ними расстилалась паутина огней, уходящих за горизонт.

В ресторане было людно, но до них доносились только приглушенные голоса, звяканье серебра и фарфора, да изредка хлопок пробки напоминал, что они не одни. Остин переговорил с официантом и, когда их обслужили и подали бутылку в серебряном ведерке со льдом, поднял бокал в молчаливом приветствии.

Пейдж теребила бокал, стараясь не вспоминать о других вечерах — о тех временах, когда было неважно, что пить и есть, просто потому, что они вместе.

По крайней мере, печально подумала она, так было с ней.

Словно прочитав ее мысли, Остин пробормотал:

— Это не очень-то похоже на те вечера, когда мы ходили в кафе-мороженое.

У Пейдж кольнуло сердце, и ей с трудом удалось отшутиться:

— Тогда мы смотрели на небо, а не под ноги, и золотыми песчинками в небесах были мотыльки, порхающие в свете уличных фонарей.

Он улыбнулся одними губами.

— Тебя не тянет на воспоминания, ведь так?

— Не вижу в этом смысла.

— Мне хотелось сделать это для тебя тогда, Пейдж. — Он подался вперед и мягко прикрыл ее руку своей ладонью. — Я бы хотел сделать это сейчас. Я не об обеде. Я о.., жизни.

Сдавленный возглас удивления над ее головой заставил Пейдж глянуть вверх, откуда только и можно было видеть их. Она успела заметить лишь длинные черные волосы и экзотические раскосые зеленые глаза, но и этого было довольно.

Пейдж отдернула руку.

— Это Сабрина, — сухо сказала она. — Ты ведь сказал Калебу, кого пригласил в ресторан?

Остин покачал головой.

— Он не спрашивал, а я не стад откровенничать.

Она настороженно рассматривала его, но, поразмыслив, решила, что он говорит правду. Если б Калеб знал, Сабрина выпытала бы у него — и не поразилась бы при виде нее.

Когда улеглось волнение, Пейдж легко догадалась, как все произошло. Калеб случайно упомянул о том, что заказал для Остина столик на двоих. Сабрина, сгорая от любопытства, предложила пойти в ресторан и якобы невзначай оказалась там, откуда виден их столик любимое место Калеба…

Сабрина звонила, сказала ей Эйлин, когда подъехал Остин. Сказала, что ей хотелось посплетничать.

О свидании Остина, о чем же еще. Повезло еще, что не она подошла к телефону, — хотя беседа вышла бы забавной.

— Напрасно мы это затеяли. — Она отодвинула свой стул. — Я ухожу.

Остин удивленно поднял брови.

— Прямо сейчас? Когда официант несет закуски? Этим ты только подтвердишь подозрения Сабрины, что и вправду что-то происходит.

Он, безусловно, прав; придется досидеть до конца, или ее поведение вызовет куда больше вопросов, чем хотелось бы.

К тому же, возмутилась она, почему бы ей не пообедать с Остином? В благодарность за услугу.

Ясно без слов. И нечего во всем отчитываться перед партнерами.

Официант поставил перед ней охлажденную тарелку. Пейдж посмотрела на аппетитный, прекрасно сервированный мусс из лосося с внезапным отвращением.

— Почему тебя так волнует, что подумает Сабрина? — небрежно поинтересовался Остин.

Пейдж посмотрела ему прямо в лицо.

— Не хочется, чтобы она волновалась из-за меня.

Видишь ли, она боится, что я приму тебя всерьез.

— Но у меня и вправду серьезные намерения. — Остин потянулся за бутылкой и наполнил ее бокал. — Я говорил совершенно серьезно, когда Сабрина сунула свой нос.

Пейдж покачала головой.

— Извини. У меня все вылетело из головы.

У Остина на миг заходили желваки, но голос оставался спокойным, почти небрежным.

— Мне бы хотелось облегчить тебе жизнь, Пейдж.

— Как мило, — проговорила она с той же полной серьезностью, с какой обычно благодарила Дженнифер за предложение пожевать ее жвачку. — Но если речь вновь пойдет о деньгах…

Остин покачал головой.

— Я прошу тебя выйти за меня замуж.

Глава 9

Пейдж показалось, что ресторан вдруг закружился, как ярмарочная карусель: пол не только раскачивался из стороны в сторону, но и подпрыгивал, а стол вращался в вихре. Ей пришлось на время прикрыть глаза, пока все не стало на свои места.

Когда же она обрела дар речи, то заговорила тонюсеньким голоском;

— Ты не мог бы повторить еще раз?

— Ты слышала меня, Пейдж. Я просил тебя выйти за меня.

Он говорил нетерпеливо, словно ее реакция не входила в его ожидания. Будто предусматривалось время только на вопрос и ответ, без каких-либо обсуждений.

Пейдж отпила вина.

— Думаю, ты не станешь объяснять, с чего бы вдруг тебе взбрело это в голову.

Остин насупился.

— Думаю, ясно без слов.

— Может, прояснишь в общих чертах? — предложила она. — Чтобы было ясно, о чем речь. Тебе ведь не хочется, чтобы я, как ненормальная, решила, будто ты безумно влюбился в меня за эти несколько дней?

— Было бы неловко, потому что это не так, — согласился Остин.

— Вот и я так подумала. Почему же ты хочешь.., она надеялась, что он не заметит легкую дрожь в голосе, — жениться на мне?

Он протянул руку к вороту, словно тот душил его, но вовремя остановился и вместо этого поправил галстук.

Занятная жестикуляция, подумала Пейдж, если учесть к тому же, что парню приходится каждый день сохранять невозмутимость, имея дело с миллионами.

— Причины обычные, — сказал Остин. — В моем положении наступает момент, когда женитьба…

— Ты и сам прекрасно справлялся.

— Работа в «Тэннер электроникс» — совсем не то, чем я занимался прежде.

— Верно, — рассудила Пейдж. — Можно не сомневаться, что все финтифлюшки, чьи сердца разобьются, когда Калеб наконец-таки скажет «да», тут же примутся высматривать новую добычу и непременно обратят свой коллективный взор па тебя. А поскольку ты в некотором роде «темная лошадка», то еще больше заинтригуешь их.

— Пейдж, если бы мне понадобился телохранитель, то я бы нанял его.

— Вот именно, — пробормотала она. Она словно бы наблюдала со стороны, в каком-то немом оцепенении.

— Я говорю о том, что эта работа совсем другая.

Мои прежние должности были только ступеньками, ведущими наверх.

— А работа в «Тэннер» — вершина? Калеб покраснеет от удовольствия, услышав такое лестное мнение о его компании.

Он сжал губы.

— Речь не об этом. Но мое отношение к работе изменилось. Я хорошенько обдумал свою прошлую жизнь и пришел к выводу: вместо того, чтобы карабкаться по служебной лестнице, лучше воспользоваться другими возможностями преуспеть. Мне не хочется переезжать каждые год-два и начинать все заново.

Теперь, когда Дженнифер ходит в школу…

— А я все гадала, когда же мы перейдем к Дженнифер, — пробормотала Пейдж.

Остин, казалось, не слышал.

— Мне бы хотелось, чтобы она прижилась, завела верных друзей, жила в доме, который станет ей родным.

— Не забудь о кошке, — подсказала Пейдж.

— И брала в дом бездомных кошек, если вздумается. Я хочу остаться в Денвере,. Пейдж. Построить жизнь здесь.

— А жена — удобный аксессуар, как в бизнесе, так и в личной жизни. Но меня интересует не почему ты хочешь жениться, а почему тебе заблагорассудилось остановить свой выбор на мне.

По его долгому молчанию она поняла, что ответа не последует. Но он, вздохнув, сказал:

— Ну, хорошо, раз ты настаиваешь… Помимо прочего это и вопрос справедливости. Мы говорили уже об этом несколько дней назад — о том, как многим я обязан тебе. В том, чего я добился, изрядная доля твоих усилий и самопожертвования, и несправедливо, что ты не пользуешься плодами моего успеха. Поэтому, размышляя о женитьбе, я и подумал о тебе.

Пейдж была на грани истерики и думала: понимает ли он, как напыщенно звучат его слова? Все о справедливости и благодарности — и ни единого намека на душевность, не говоря уже о любви.

Не сказать, что она ждала этого. Она бы и не поверила его словам. Но можно хотя бы создать видимость.., наскрести в своем сердце хоть чуточку любви, романтических воспоминаний.., то, на чем можно было бы попытаться создать новую семью.

Все что угодно помимо долга.

— Так ты предлагаешь мне выйти за тебя потому, что я отказалась от денег, — задумчиво сказала она.

— Это никак не связано, Пейдж, но я начал думать о тебе после того разговора. О том, как правильно поступить. Ты стеснена в, средствах, это ясно как день.

Пейдж гневно взмахнула рукой. Как он смеет говорить с пей покровительственным тоном? Словно она ребенок, нуждающийся в опеке!

— Очень любезно с твоей стороны, — мрачно проговорила она. — А я и не заметила. Я-то думала, что мои дела идут просто замечательно…

— Но ни какого сравнения с тем, что я предлагаю тебе. А если придется заменить крышу? Или сломается машина и придется покупать новую?

— В высшей степени благородно с твоей стороны так близко к сердцу принять мои проблемы, — пробормотала Пейдж. — А как насчет мамы? Не сомневаюсь, что ты и это продумал.

— Если она, по-твоему, не в состоянии заботиться о себе сама, мы найдем дом с отдельными апартаментами.

— Ты и вправду готов жить под одной крышей с драконом на колесах? — в голосе ее слышалось почти восхищение. — Впрочем, ты знаешь почти наверняка, что она откажется.

Она не дала ему возразить, но он явно слегка покраснел:

— Конечно же, твое предложение не имеет никакого отношения к тому, что вам нужна нянька. Она метнула в него взгляд из-под опущенных ресниц. — Не так ли?

— Найти няньку не составит проблем, — ответил он. — Я делаю тебе предложение вовсе не потому, что мне нужна нянька, живущая в доме.

Она театрально прижала руки к груди:

— Нет? Ты оказал мне великую честь! То, что ты предпочитаешь меня наемной прислуге… —, — Черт возьми, Пейдж, вопрос о няньках тут ни при чем! Ладно, ты нравишься Дженнифер. Уж это-то никак не помешает.

— Заманчиво получить готовенькую дочь, ведь ты это имеешь в виду? — Она вздохнула:

— Послушай, Остин, я очень польщена, — в голосе слышалась насмешка, как она ни сдерживалась. — Тебе не понять, как глубоко затронуло меня это. Позволь только сказать…

— Минутку, Пейдж, хотя бы подумай, от чего ты отказываешься. Во-первых, надежность. Твои дела в бизнесе пойдут все хуже и хуже, и…

Непоколебимая уверенность, прозвучавшая в его голосе, привела Пейдж в ужас.

— Ты угрожаешь «Жене напрокат»? — потребовала она ответа.

— Выходи за меня, а не то я разрушу твой бизнес? У меня нет ни времени, ни желания на такие детские глупости. Это объективная истина, и ты поймешь это, если честно взглянешь на дела.

— На чем основаны твои сногсшибательные заявления?

— Сабрина и Кэсси теперь заняты другим. Они уделяют работе все меньше времени. Тебе удавалось тащить все на себе, но одна ты не справишься. Клиенты будут недовольны тем, что не могут получить желаемое своевременно. Ты будешь загружена сверх меры, — он пожал плечами, — по-моему, все ясно.

В сущности, он был прав. Пейдж и сама понимала, к чему идет дело, — потому-то и задумывалась всерьез о новом сотруднике, — но она скорее умрет, чем признается в этом Остину.

— Ну, если это все… Я сама придумала этот бизнес и вела его одна несколько месяцев. Справлюсь и теперь. Сокращу число клиентов…

— И будешь работать до изнеможения, едва сводя концы с концами. В этом нет необходимости, Пейдж. У тебя есть выбор…

— Да-а… Наняться к тебе на полный день.

Он заскрежетал зубами.

— Я не это предлагаю.

— Какая же я дура, — удивилась она. — Речь идет о дополнительных услугах. Для начала — согреть постель.

— Не надо говорить пошлости.

— Речь идет о платонических отношениях?

— Нет, — медленно проговорил он.

— Тогда согреть постель — часть обязанностей.

— Неужели это так ужасно, Пейдж? Ты же не станешь отрицать, что нам всегда было хорошо вместе.

Она не могла решить, чем вызваны пробежавшие по спине мурашки: то ли приятными воспоминаниями о том, как хорошо ей было, то ли чувством отвращения при мысли, что придется спать с человеком, видящим в ней только удобство.

— Тогда я думала, что люблю тебя.

— Любовь… — он отмахнулся. — Мы были настолько глупы, что верили, будто это навсегда. Все оказалось не так — ну и что? Ты же не станешь отрицать, что нас по-прежнему тянет друг к другу. И ты первая заговорила о союзе…

— Нет, — поспешно сказала Пейдж. — Не пытайся приписать мне эту бредовую идею. Я говорю — нет.

Безоговорочно — нет. И не хочу больше об этом слышать.

Она схватила вилку и вонзила ее в мусс. Жаль, что на тарелке не сердце Остина, подумала она, ибо с радостью трепала бы его па кусочки. Если у него вообще есть сердце, на что она и гроша ломаного не поставила бы.

Все испортил, мрачно твердил себе Остин.

Но как иначе можно было вести себя? Он твердо знал, что Пейдж не из тех, кто бежит от реальности. Что она сумеет оценить его искренность.

Но явно ошибся.

Он не смог бы пасть на колено и изображать любовь, которой пет, даже для того, чтобы потрафить ее самолюбию Он не лицемер, чтобы разыгрывать чувства, которых не испытывает.

Любовь да что, черт возьми, это такое?

Если бы речь шла о желании, то это совсем другое дело. Он бы живо описал, как страстно его влечет :с ней. Набросал бы дюжину сценариев, полных эротических фантазий.

Странно. Он только сейчас осознал, что все эти сцены уже сложились у него в голове. С каких это пор он мечтает о Пейдж Макдермот?

Хотя, если призадуматься, чему тут удивляться?

Некогда он знал ее тело как свое собственное.

Мужчины такого не забывают. Раз уж их пути опять пересеклись, вновь вернулись воспоминания, пробираясь сквозь возведенную им стену, проникая, словно щупальцами, в непроизвольное течение его мыслей, вплетаясь в игру воображения…

Воспоминания о Пейдж.., невинной и эротичной, наивной и соблазнительной.

Пейдж, смотревшей на него как на безумного просто потому, что он сделал ей предложение.

Да что это с ней такое?

Подали горячее блюдо. Пейдж сосредоточенно возила кусочки бифштекса по тарелке, оставляя полоски из бернского соуса, пока мясо не остыло окончательно. Разговор вяло касался то одного незначительного предмета, то другого, и она облегченно вздохнула, когда официант убрал со стола и предложил им с тележки кофе и десерт.

Только Пейдж собралась твердо отказаться, как Остин отодвинул свой стул и поднялся. Жест был весьма красноречив. Грубо, но ясно он дал понять, что обед завершен.

Пейдж виновато улыбнулась официанту. Когда же она глянула через плечо, туда, куда смотрел Остин, то поняла: он встал, чтобы поприветствовать направляющуюся к столу пару.

— Сабрина, Калеб, рад видеть вас, — произнес он.

В какой-то миг Пейдж захотелось схватить свечу со стола и поджечь свое платье. Она готова была пойти на самосожжение, только бы выпутаться из пренеприятной ситуации.

— Мне хотелось бы пригласить вас на десерт, раздался голос Остина, — вот только…

— Столик на двоих, — пробормотала Сабрина, поэтому-то Калеб так любит сидеть за ним. В любом случае мы сами пришли пригласить вас.

Пейдж вовремя придержала язык, чтобы не отказаться, и с натугой улыбнулась. Остин бросил на нее взгляд и сказал совершенно невозмутимым голосом, что это очень кстати.

Сабрина взяла Пейдж под руку. Та с мольбой глянула через плечо, но Остин отвернулся, оплачивая счет.

Сабрина не приостановила шага, пока они не оказались в гардеробе.

— Речь, кажется, шла о десерте, — возразила Пейдж. — Или это повод тактично увести нас от стола? Дошло наконец: башня горит, и спасти можно совсем немногих, и потому ты уводишь нас из зала, чтобы не вызывать лишней паники у тех, кто остается.

— Неплохой поворот сюжета, — сказала Сабрина. Что же касается десерта, то ты и сама знаешь, что он тебе нужен не больше моего.

— Верно, — призналась Пейдж, — но…

— Итак, какого черта ты здесь с Остином Уивером?

— Обедает, дорогая, — раздался голос, Калеба прямо за спиной Сабрины. — Остальное тебя не касается.

Пейдж всегда импонировал повеса предприниматель, даже тогда, когда она считала его безответственным негодяем, играющим чувствами Сабрины от нечего делать. Но в эту минуту она готова была в пего влюбиться.

Калеб улыбнулся ей.

— Мы захватили с собой домой пирог, испеченный Пьером.

— Это не пирог, Калеб, а торт с малиной, покрытый белым шоколадом.

Сабрина подала номерок и получила свое отделанное мехом пальто.

— Ты не собираешься брать пальто, Пейдж?

— Домой? — тихо спросила Пейдж. Заступничества Калеба хватило ненадолго. Прощай надежда тихо улизнуть, избежав железных объятий Сабрины!

— Разве я не сказала? — безмятежно произнесла Сабрина.

Она повернулась к только что подошедшему Остину.

— Вам рассказать, как проехать к нам? Маршрут не тот, которым вы ездили прежде, но можно просто следовать за нами…

Служащие на парковке подогнали «ягуар» Остина и автомобиль с откидным верхом Сабрины.

Сабрина зазывно зазвенела ключами и спросила:

— Хочешь поехать со мной, Пейдж, чтобы мужчины могли обсудить дела?

— Я… — Пейдж ухватилась за первый попавшийся предлог:

— При таком движении будет трудно следовать за вами. Я поеду с Остином и подскажу, где поворачивать.

— Думаю, Калеб мог бы и сам показать дорогу к своему дому, — сухо произнесла Сабрина, но не стала настаивать, и вскоре ее автомобиль скрылся в ночной мгле.

Пейдж поглубже устроилась на сиденье и потерла виски — Нельзя было отказаться?

— Ты вроде была не против, судя по твоей улыбке.

— А что мне надо было делать? Послать тебе телеграмму? — вспылила она.

— Ну, я мог бы объяснить им, что мы ведем серьезный разговор о браке…

— Ничего подобного.

— Хочешь сказать, что он не был серьезным, или речь шла не о браке? Потому что, уверяю тебя…

— Мы вообще не разговаривали, что, в общем, не такая уж плохая мысль, — заметила Пейдж и отвернулась, уставившись невидящим взглядом в окно.

— Послушай, — произнес Остин, — извини меня, я явно говорил что-то не то.

Пейдж взглянула через плечо.

— Даже сам почувствовал? Держу пари, что не иначе как слону надо влететь тебе в глаз, чтобы ты заметил.

— Не стоит издеваться, — он говорил так тихо, что ей пришлось напрячь слух.

Пейдж прикусила губу. Ее отчитали как маленькую, хотя, по правде, она заслужила куда более суровый упрек.

— Да, — так же тихо отозвалась она. — Ты сделал предложение — я отказалась, и кончим на этом.

Иначе было нельзя, и она не могла ответить по-другому, а потому бессмысленно втайне надеяться, что не все еще кончено, твердила себе Пейдж.

К удивлению Пейдж, пригласили не только их.

Кэсси с Джейком Эбботом потягивали виски и кофе в недавно отделанной гостиной.

Пейдж было вздохнула с облегчением, потому что Кэсси обычно отличалась здравомыслием, уравновешивающим подчас непомерное рвение Сабрины. Но когда заметила, как пристально Кэсси глянула на нее, увидев ее с Остином, то сразу вспомнила их беседу за ланчем пару дней назад.

Она намеренно села рядом с Кэсси и завела разговор, который был ей куда больше по душе, чем то, что занимало ее подругу.

— Как прошла вечеринка у Бена Оркута?

Кэсси покачала головой.

— Ее еще не было. Я сказала, что надо ставить в известность хотя бы дня за два, иначе придется довольствоваться готовыми блюдами китайской кухни.

— Если он и вправду влюблен, то и не заметит.

— Даже и не надеюсь на такое везение!

Дворецкий принес Пейдж с Остином кофе и бренди и пошел открывать дверь. Сабрина стала в позу посреди комнаты.

— Вас, конечно же, снедает любопытство, с чего бы это мы зазвали вас сегодня.

Пейдж увидела новую пару гостей. Это поубавит тебе самомнения, укорила она себя. Что бы там ни происходило, к ней это не имело никакого отношения, ибо вошедшими были родители Калеба.

— Все дело в моей маме, — продолжала Сабрина.

— Что она вытворила на этот раз? — покорно спросила Кэсси.

— Приглашения двух лишних свидетелей и пары сотен гостей показалось ей мало, — произнесла Сабрина. — Она решила, что задуманный нами прием ни в коей мере не отвечает ожиданиям ее друзей.

Ей показалось, что одного оркестра будет мало, а меню не отличается изысканностью… Ну, думаю, вам все понятно.

— Ситуация ясна, — сказал Джейк, — не ясно только, какое это отношение имеет к десерту. Вы обещали белый шоколад с малиной.

Сабрина рассеянно улыбнулась.

— Не беспокойтесь, мы и вправду захватили торт домой, но придется подождать. Мы с Калебом решили: раз уж моей маме так хочется превратить нашу свадьбу в свою, пусть сама ею и наслаждается.

Мы появимся там из уважения к гостям, но вместо этого цирка мы решили устроить свадьбу сейчас.

— Прямо сейчас? — изумилась Пейдж.

Сабрина кивнула.

— Ты же сама предложила нам сбежать со свадьбы. Но мы решили, что нельзя сыграть свадьбу без тех, кого мы любим. Потому мы и заманивали, уговаривали, буквально похищали вас, чтобы собрать здесь — на свадьбу. — Она посмотрела на Пейдж. Помучилась же я с тобой: я чуть не весь вечер искала тебя, потому что дома тебя не оказалось. Я была просто ошарашена, когда, отправившись за Остином, увидела и тебя!

— Рад услужить, — тихо произнес Остин. — Готов на все, чтобы выручить друга.

Калеб хлопнул его по спине и громко произнес:

— Ваша честь, мы готовы.

С террасы вошел седовласый человек с книгой в руке и встал перед камином.

— Не могли бы вы разместиться полукругом?

Пейдж поставила чашку с кофе и стала рядом с Кэсси. С краю ей было хорошо видно всех. У Кэсси все еще был ошеломленный вид. Сабрина с Калебом не сводили друг с друга глаз. Родители Калеба были спокойны, словно ничего особенного не происходит. Джейк явно смирился с тем, что придется подождать десерта. А Остин…

Ей не хотелось, чтобы мысли об Остине имели хоть какое-нибудь отношение к свадебным делам, а потому она принялась размышлять о том, насколько эта церемония отличается от той, что задумывала мать Сабрины. Никаких величественных маршей на органе — просто еле слышная музыка, никаких огромных корзин с экзотическими цветами, а только ваза с дюжиной роз на камине. Никаких затейливых нарядов…

Ее платье в эдвардианском стиле так и осталось в комнате для гостей, где она примеряла его в день приезда Остина. Его теперь, видно, не надеть. Да что говорить о нем, если вспомнить о великолепном платье Сабрины из белого атласа с кружевами…

Хотя паре, стоящей перед камином, до этого явно и дела нет. Для них нет ничего важнее любви, которой светятся их глаза, когда они клянутся в верности на всю жизнь.

Когда-то и она чувствовала то же.

Какая злая насмешка, думала Пейдж, что эта простая и красивая церемония происходит сразу после сделанного ей Остином в суховатой форме предложения.

Она посмотрела на него и, поздно спохватившись, поняла, что он наблюдает за ней. Его сумрачный откровенный взгляд поймал и накрепко приковал к себе ее глаза, и сердце часто забилось у нее в груди.

Когда-то и они стояли перед судьей и клялись в любви и верности…

В глубине души Пейдж чувствовала, что слова судьи только раздражают ее, потому что, глядя на Остина, она вдруг поняла, почему его предложение привело ее в такую ярость.

Оно не оскорбило ее, а обидело. Ее больно задело, что, сведя свое предложение к браку по расчету, он дал попять, что их брак ничего для него не значил И что любовь которую она хранила в сердце, так же мало значит для него, как и прежде…

Погоди, прервала она себя, я уже не люблю его.

Не может быть, чтобы я все еще любила его!

От ужаса у нее занялось дыхание. Да, когда-то она любила его. Клялась любить, почитать и дорожить им всю свою жизнь. Но все кончилось в тот день, когда он ушел от нее. Он нарушил свои обещания, а потому она свободна от своих. И ее сердце наглухо закрылось для него…

В глубине души у нее как будто что-то прорвалось Нет, она не перестала любить его, она просто подавила в себе это чувство. Она не забыла Остина; она не желала признаваться, что было хоть что-нибудь, заслуживающее воспоминаний.

Все эти годы она уверяла себя, что излечилась от своего чувства и что куда более важные дела отодвигали в сторону мужчин и любовные приключения. На деле ее сердце все еще принадлежало Остину.

Она оставалась верна клятве верности и любви, скрывая это даже от себя. Все дело в гордости, решила она, ведь людям свойственно скрывать свои чувства к тем кто отверг их.

К тому, кто снова хочет жениться на ней.., из ложных побуждений.

Уйти сразу после церемонии, в разгар импровизированного приема, было неловко. К тому же, пока они с Остином были в разных концах комнаты, Пейдж позволила себе немного расслабиться и повеселиться — во всяком случае, она не горела желанием остаться с ним наедине, пусть даже ненадолго, пока он довезет ее до дома. Надо хотя бы прийти в себя от открывшейся ей истины, примириться с тем, что она все еще любит его, обдумать, что делать дальше.

Не сказать, что это открытие могло повлиять на ее ответ; оно только убедило ее, что она поступила правильно. Слишком тяжело вступать в брак без взаимной любви; выйти за любимого, зная наверняка, что он не любит, было бы поистине самоубийством.

Но он в конце концов загнал ее в угол на кухне, куда она принесла поднос с тарелками.

— Разве это не дело дворецкого, Пейдж?

— Мне не привыкать помогать Дженнингсу.

— Нам пора идти. Невесте с сияющими, как звезды, глазами и контуженому жениху явно хочется побыть наедине.

— С чего это ты назвал жениха «контуженым»? спросила она, когда «ягуар» выезжал на дорогу.

— Просто у Калеба такой вид, будто он и сам не верит, что произнес заветные слова.

— Что ж удивительного? Он пользовался устойчивой репутацией повесы. Но может, дело не в этом. Может, ему не верится, что он получил Сабрину в жены.

Остин не отрывал глаз от встречных машин, готовясь сделать поворот.

— Что ты сказала? — переспросил он.

— Так, пустяки. Тебе этого не понять, — ответила она и добавила — Не думала, что уже так поздно.

— Мама будет волноваться?

Никому бы и в голову не пришло выискивать в вопросе двойной смысл, однако Пейдж уловила в голосе Остина иронию.

— Она беспокоится, когда я поздно возвращаюсь, — ровным тоном ответила она. — Как и ты всего несколько дней назад, если я не ошибаюсь.

— Эйлин вовсе не так стара, как кажется или хочет казаться.

— Что ты имеешь в виду?

— Что ты не так уж нужна ей. Так что, если ты отказываешься из-за нее…

— Нет. И не тебе судить, насколько она нуждается во мне.

— Я вовсе не прошу, чтобы ты бросала ее, простоя думаю, что она может позаботиться о себе куда лучше, чем тебе представляется.

— Да? А как же насчет предложения купить дом с отдельными апартаментами?

— Если ты этого хочешь…

— Тебе это не грозит, Остин.

Как только «ягуар» остановился у ее домика, Пейдж сказала — Спасибо за ужин. Занятный вышел вечерок.

Он выключил мотор и обошел машину.

Было бы ниже ее достоинства рвануть к дому как испуганный кролик, твердила она себе. Что за дело, если он решил проводить ее до двери? Не съест же он ее!

Она порылась в сумке, разыскивая ключ и ругая себя за то, что не держала его наготове. И к чему ему стоять так близко? У нее дрожали пальцы.

— Не надо все время прятать от меня глаза, Пейдж.

Она ощутила исходившее от него тепло, когда он приблизился еще на шаг.

— Ты прекрасно знаешь, что будет, — тихо произнес он, — если мы проведем ночь вместе. Я не забыл, как заставить тебя стонать от наслаждения…

Держись непринужденно, твердила она себе.

Что бы он ни сказал, делай вид, будто тебе и дела нет.

— Веский довод не делать этого, — пробормотала она. — Соседи могут вызвать полицию.

Она вздрогнула, услышав его сдавленный смех, и непроизвольно глянула на него.

Его губы неожиданно прижались к ее губам, не жадно, а с уверенностью, пугавшей ее больше всякой грубости, потому что он был абсолютно уверен в себе — и нисколько в этом не ошибался. Ей хотелось забыть, как он целуется — нежно, чувственно, дразняще, усмиряя ее гнев, путая мысли, заставляя забыть обо всем, расслабиться.., но это отпечаталось в каждой клеточке мозга, и предательское тело ответило, как прежде.

Только за эти семь лет Остин достиг еще большего совершенства.

Она стукнула его по щеке, но он не сразу отпустил ее. Он держал ее за плечи, вынуждая смотреть ему в глаза.

— Не все еще кончено, Пейдж, — горячо проговорил он.

Она смогла еле прошептать в ответ:

— Все кончено.

Войдя в дом, она, обессиленная, прислонилась к двери.

Все кончено, твердила она себе, осталось залечивать раны.

Глава 10

Шагая к машине, Остин услышал, как щелкнул дверной замок. Его учащенное дыхание зависало в морозном воздухе. В кабине пахло ванилью.

То ли воздух пропитался ею, то ли запах остался на его коже.

— Идиот, — тихо сказал он. Дать себе волю, стоило только Пейдж робко и — он мог бы поклясться — призывно взглянуть на него!

Настоящий джентльмен сразу бы отпустил ее и извинился за то, что ведет себя как неандерталец.

Что ж, он повел себя не по-джентльменски. Не стал принимать ее слова на веру, а пошел напролом. Не все еще кончено, Пейдж…

И это, черт возьми, и вправду так — в какой-то миг ему почудилось, что она ответила на его поцелуй. Она растаяла в его объятиях, губы стали мягче. Он почувствовал, как приникло к нему ее тело.

Это длилось всего секунды, и она, безусловно, станет все отрицать. Но он-то знал. Ему хватило этих мгновений, чтобы ощутить сладость победы.

Успех ненадолго опьянил его.

А потом она дала ему пощечину. Что ж, поделом. Он так схватил ее, прижал, поцеловал — черт возьми, да что это с ним? Так бездумно потерял все, чего добился…

А чего, собственно, добился? — поиздевался он над собой. Не обманывайся, Уивер. Ты ни на шаг не продвинулся, потому и схватил ее в объятия, как пришедший в возбуждение юнец.

Он явно потерпел неудачу. Нужен другой подход.

Но отказываться — не выход. Только не теперь, когда она ответила ему поцелуем.

Казалось, прошла вечность, но Пейдж простояла у двери не больше пары минут, когда раздался кашель Эйлин.

До нее не сразу дошло, что звук шел не из комнаты матери, а откуда-то поблизости. Она нехотя открыла глаза.

Огни в доме были погашены, но при слабом свете уличных фонарей Пейдж увидела, что Эйлин сидит на своем любимом месте.

— Я могла бы спросить, как прошел вечер, но понятно без слов. — Эйлин зашлась кашлем, сухим покашливанием, который, казалось, разрывал ей грудь.

Пейдж механически положила ей руку на лоб.

Он был сухим и горячим, и этот симптом был знаком, как и кашель. Может, на сей раз и не воспаление легких, но выяснять некогда.

— Я и раньше заподозрила, что у тебя жар, — пробормотала Пейдж. — Но потом как-то выскочило из головы. Я прогрею машину и отвезу тебя в больницу Когда она вернулась с пальто Эйлин в руках, у нее был недовольный вид.

— Почему кошка Дженнифер закрыта на заднем крыльце?

— На улице холодно.

— Поэтому ты и взяла ее в дом? С блохами и всем прочим?

— Я решила, что все блохи на ней замерзли. К тому же я пустила ее только на крыльцо. Пока ты не показала ее ветеринару.

— Она может выбраться на улицу через окно.

Эйлин покачала головой.

— Не думаю. Она не такая уж дикая, просто изголодавшаяся. И с ней плохо обращались.

— Интересно, как тебе удалось выманить ее, когда она и близко никого не подпускает?

Кроме Остина Она тотчас же привязалась к нему — Я сидела на порожке у двери и звала ее, пока она не пришла.

Пейдж уставилась на мать.

— Что ж удивительного в том, что у тебя кашель, тебе и двустороннего воспаления легких мало! Зачем, скажи на милость… — Пейдж смолкла, поскольку Эйлин вновь закашлялась. — Ты ведь скучаешь по Дженнифер?

Отдышавшись, Эйлин язвительно ответила:

— Я не глупая, Пейдж. Хоть мне и не все нравится, но я же вижу!

— Что?

— Что Остин приглашает тебя на свидание. То, как ты смотришь на него…

И как же я смотрю на него? Пейдж поостереглась спросить вслух, опасаясь ответа. Хотя наверняка никто ничего не заметил, раз ей самой было невдомек, что она все еще любит его. Ведь так?

— Могло быть и хуже, — задумчиво произнесла Эйлин Не будь Пейдж так взвинченна после предложения Остина, сделанного в суховатой и деловой манере, она бы пропустила это мимо ушей. Но сейчас резко отозвалась:

— Лучше черт, которого знаешь, — ты это хочешь сказать? Брось, мама. Тебе это только кажется.

Эйлин, прищурившись, глянула на нее.

— Ты многое упустила Пейдж, — ее голос смягчился. — Я поняла это, только увидев тебя с Дженнифер.

И она вновь раскашлялась.

К утру к Остину вернулось самообладание и чувство юмора. Выпив кофе и тщетно поторапливая Дженнифер, чтобы та не опоздала в школу, он поднялся и выглянул в окно на бодрящую и прохладную погоду, по-иному оценивая вчерашнее.

Что ж, прекрасно, сказал он себе. Если Пейдж хочется, чтобы он оставил ее в покое, так тому и быть. Не сказать, чтобы он так уж добивался ее.

Просто ему в голову пришла удачная мысль, вот и все. Затея, которая им обоим пошла бы на пользу, но если она видит все иначе, то это ее личное дело.

— Если поела, — сказал он Дженнифер, — поставь тарелки в раковину и надень пальто.

Вокруг полно женщин, подумал он. И как бы тщеславно это ни выглядело, найдется немало таких, кому предложение, с таким презрением отвергнутое Пейдж, показалось бы заманчивым.

— Не забудь ранец, Джен, — автоматически добавил он.

Не каждой, конечно, его предложение покажется сногсшибательно привлекательным; он не заблуждается на свой счет, но он же не слепой. Он умеет обеспечить семью. Дочь его хорошо воспитана и даже очаровательна.

Да, ему найдется из чего выбирать.

Он думал, что будет правильным сделать предложение Пейдж первой. Но раз она отказалась, нужно просто осмотреться. И когда Пейдж поймет…

Он резко оборвал себя. Он и не стремится к тому, чтобы она передумала, заверил он себя.

В вестибюле Дженнифер артачилась.

— Мне холодно, — жаловалась она.

— Что-то не заметил, чтобы погода помешала играть в снегу у дома Пейдж.

Она осуждающе посмотрела на него большими карими глазами.

— Там все по-другому. Здесь нет снега, чтобы поиграть, и даже кошку нельзя взять.

Он покосился на дочь и завязал ей капюшон.

— Может, с этим как-нибудь решим. Если мы станем жить в доме…

— В доме? Вам что, плохо здесь, Остин? — раздался сзади голос Трисии Кейд.

Он подавил вздох. Она что, притаилась в коридоре, поджидая их?

Не мешало бы подумать, прежде чем приглашать ее на вечеринку к Сабрине. Теперь стоило ему появиться — Трисия уже тут как тут.

— «Аспен тауэрс» — отличный дом, Трисия. Но вы же слышали Дженнифер — ни снега, ни кошку нельзя взять в дом.

— Ни лужайки, чтобы постричь траву; ни крыши, которую нужно починить; ни листьев, которые нужно сгрести…

Он пожал плечами.

— Это что-то вроде забавы.

Трисия издала снисходительный смешок, плохо сочетавшийся со страстностью в ее голосе.

— Придется потрудиться, чтобы убедить вас, что вам только здесь и хочется жить.

Он схватил дочь за капюшон и потащил к машине.

— О каком доме ты говорил? — спросила Дженнифер.

— Не знаю. Надо посмотреть, что продается.

— Мне нравится дом Пейдж.

— Дом Пейдж не продается, — объяснил он как можно любезнее, но в голосе его была твердость.

Не стоит позволять ребенку лелеять несбыточные мечты.

Дженнифер уселась на сиденье и выпятила нижнюю губу. Остину это было знакомо. Она понимала, что своего не добилась, но не стала унижаться бесполезными пререканиями.

Обычно ее хватало минут на десять, а потом она отвлекалась и напрочь забывала все, что казалось таким важным. На этот раз забудется не так скоро, но Дженнифер перестанет дуться, и все пойдет как надо.

Он мысленно поздравил себя. Он решил вовремя отказаться от невыгоревшего дельца и приступить к поиску альтернативы.

Первая напрашивающаяся кандидатура далеко не устраивала его. Та, на которой он собирался жениться, никоим образом не похожа на Трисию Кейд. Ему хотелось такую, чтобы была нежной, заботливой, умеющей посмеяться даже над собой. Не из слабых. Общительную и любознательную, хорошую собеседницу. И ей непременно должна нравиться его дочь, и конечно же, он сам.

Раз уж начал перечислять, криво усмехнулся он, важно ничего не упустить; не обязательно быть писаной красавицей, по если она хорошо сложена и чертовски сексапильна, то его это вполне устроит.

Теперь, когда он все продумал, нетрудно представить, какой должна быть его идеальная женщина.

Стоит только закрыть глаза, и…

Перед глазами была Пейдж.

Пейдж с друзьями, которые ей ближе, чем сестры. Пейдж, склонившаяся к Дженнифер. Пейдж, вскинувшая на пего глаза прошлой ночью, когда ему показалось, что они горят желанием…

Ты завелся, Уивер, потому что она отвергла тебя, одернул он себя. Кончай с этим, Уивер.

Но откуда-то из глубины сознания неслось: неужели ты надеешься, что тебе это удастся?

Только подойдя к контрольному пункту, Остин вспомнил, что забыл удостоверение дома. Он точно знал, где оно лежит. Мог представить его лежащим рядом с запонками из оникса и запиской, которую он так и не подписал и которую Дженнифер должна была отнести сегодня в школу, чтобы отправиться на экскурсию с классом.

На беду, охранник не расположен был поверить Остину на слово. Он показал водительские права, но это только запутало дело, потому что того заинтересовало, почему они выданы в Джорджии, если Остин живет в Колорадо. Появился второй охранник, и все началось сначала.

Он все еще выяснял отношения, когда в главную дверь вошел Калеб, стянул мотоциклетный шлем, махнул своим удостоверением и встал как вкопанный при виде своего нового главного администратора в цепких объятиях охранников.

— Похоже, у тебя проблемы? — искренне изумился он.

— Не мог бы ты сказать им, кто я? — Остин чуть не скрежетал зубами.

— Подтвердить твою личность? С радостью. Эй, парни, пропустите его. Он принесет сразу два удостоверения завтра, чтобы вы успокоились.

Остин прошел через контрольный пункт.

— Надеюсь, ты не будешь возражать, если на них будут разные имена, — бросил Калеб через плечо.

Он улыбнулся Остину. — Я предупреждал, что персоналу твои меры безопасности придутся не по вкусу. Никак не ожидал, что ты первый поднимешь шум.

— Ладно, — признался Остин, — может, я немного и перестарался. Ты этого ждешь?

— Нет, меня больше интересует, почему ты без удостоверения. Забывчивость — это первый симптом, насколько я припоминаю.

— Симптом чего?

— Синдрома «Жены напрокат». Не хочешь заглянуть в кафетерий и подкрепиться пончиками?

Остин скривился:

— Спасибо, я вчера пробовал. Пейдж права: с этим кафетерием надо что-то делать.

— Вот и второй симптом: упоминание имени при каждом удобном случае.

Остин пропустил намек мимо ушей. Калеб всего лишь выуживает информацию; это, конечно же, Сабрина его надоумила.

— Вот уж никак не ожидал увидеть тебя здесь сегодня.

— Моя прекрасная невеста взвалила на себя заботу отвечать на звонки в «Жену напрокат». А потому я решил не путаться у нее под ногами.

— По-моему, обычно этим занимается мать Пейдж.

— Так и есть, кроме сегодняшнего дня. Эйлин в больнице.

Остин изумился.

— Но.., когда это случилось?

— Прошлой ночью. Вероятно, когда вернулась Пейдж. Не важно, в котором часу.

Остин не стал отвечать на выпад.

— В какой больнице? — Он заметил, как у Калеба от удивления изогнулась бровь, и раздраженно пояснил Мне надо бы послать цветы.

Калеб расстегнул застежки на рукавах черной кожаной куртки и присел, положив ноги на уголок стола.

— Нужно было предупредить тебя, как только ты пришел к нам на работу, — сказал он. — Я имею в виду эти дела с «Женой напрокат». Вначале все происходит как бы невзначай. Удобно, разумно. Но если не остеречься, то и опомниться не успеешь, как поставишь подпись под договором о покупке.

Остин усмехнулся.

— Наверное, не самое плохое предложение, раз ты заключил его.

— Влюбиться по уши — пренеприятнейшее чувство, — размышлял Калеб. — Похоже на голод, да только утолить его можно лишь одним блюдом. И к чему я все это говорю? Ты и так знаешь.

Он убрал ноги со стола, поднял шлем и вышел, насвистывая.

Только одно блюдо может утолить голод…

Давно пора признаться. Калеб всего лишь ткнул его носом в правду, но для него в этом нет ничего нового — просто ему не хотелось сознаваться в этом даже себе.

Вовсе не Трисию Кейд отверг он этим утром, беспечно перечисляя требования, которым должна удовлетворять его жена. Это относилось к любой, кроме Пейдж.

И не потому он пригласил Трисию на вечеринку к Сабрине, что успел познакомиться только с ней по приезде в Денвер. Он пригласил ее потому, что она не нравилась Пейдж, — в пику за то, что она предпочла провести вечер с пятилетней малышкой, а не с ним.

И по прошествии стольких лет он все еще томился по ней.

Но та, которую он желал, решительно отвергла его. Как быть с этим?

Когда к Эйлин Пришел врач с лекарством, чтобы облегчить ей дыхание, Пейдж мерила шагами коридор, потом решила выпить еще одну чашку кофе, лишь бы занять себя.

Двинувшись в сторону буфета, она буквально налетела на Остина. Сердце, бешено забившееся от неожиданности, тут же сжалось от боли. Зачем было ему приходить? И почему — несмотря на принятое решение — ей так приятно видеть его, вбирая в себя каждую черточку его лица?

В сознании пронеслись слова матери: ты так смотришь на него…

Если Эйлин заметила, надо быть с Остином вдвойне осторожней… Прознай он о страстной тоске, затаенной в душе, ей не вынести жалости в его глазах А если он не догадался о ее чувствах, то просто потому, что и не потрудился по-настоящему заглянуть ей в душу, а это еще хуже.

— Как мама? — спросил он.

— Вероятно, завтра ее выпишут. Мы вовремя спохватились, не дав простуде перейти в воспаление легких.

Она повернулась к стоящей рядом девочке.

Дженнифер обеими руками прижимала к груди горшок с огромным папоротником, закрывающим ей лицо.

— Не видала прежде растений с ногами, — задумчиво сказала Пейдж. — Какой же флорист продал тебе это?

Дженнифер захихикала:

— Это же я, недогадливая.

Пейдж раздвинула ветки, будто для того, чтобы убедиться, что малышка и вправду там.

— Ну что ж, пойди и поставь его.

Дженнифер серьезно кивнула и заглянула украдкой в приоткрытую дверь.

— Привет, Эйлин. Я принесла тебе цветок. Я сама его выбрала.

Пейдж не доводилось прежде слышать в голосе Эйлин столько нежности:

— Он такой красивый, дорогая! Поставь его и присаживайся рядом — послушай-ка о своей кошечке.

Как только Пейдж двинулась в палату, Остин стал у нее на пути.

— Прошу тебя, подожди. Знаю, что ты не хочешь и слышать об этом, но я не могу все так оставить.

Понятно, что сейчас не время и не место…

— Вот именно, — сухо отозвалась Пейдж. За спиной у нее кто-то предупреждающе кашлянул. Видно, еще один врач, решила она. — Мы загораживаем дорогу, Остин.

Мужчина спросил настороженно:

— Это палата миссис Макдермот?

Она узнала голос, но никак не ожидала услышать его здесь. Что это Бен Оркут делает у дверей Эйлин?

Она повернулась, и при виде его, страшно расфуфыренного и сжимающего в руке букет, у нее глаза округлились. Она кивнула, не в силах и слово вымолвить.

Бен вежливо поблагодарил и прошел в палату.

— Не знал, что у Эйлин есть обожатель, — проговорил Остин.

— И я. Я все гадала, от кого были те цветы…

За дверью раздался веселый голосок Дженнифер:

— Здравствуйте, мистер Оркут.

У Остина от удивлении поднялись брови.

— Так это Бен Оркут?

— Эйлин, дорогая! — восклицал между тем Бен. Я позвонил, чтобы договориться пообедать вдвоем, и вдруг узнал, что ты здесь. Что случилось?

Пейдж не верила своим ушам. Обед на двоих?

— Если ему хватит наглости пустить подарочный сертификат, который я дала ему, на то, чтобы устраивать обед для моей мамы…

— А почему бы и нет? — спросил Остин. — Раз это подарок, он может распорядиться им по своему усмотрению. Или ты и впрямь считаешь, что нечего ему крутиться вокруг Эйлин? Если так, тебе неплохо бы посмотреть па себя со стороны.

Она свирепо глянула на него.

— Если ты думаешь, будто мне хочется, чтобы она зависела от меня, из эгоистических побуждений… — — Нет. Просто тебя поразило, что старушке хочется большего, чем ты предполагала, — сказал Остин и продолжил уже более мягким тоном. — Я был не прав вчера. Маме ты действительно нужна — хотя бы иногда. Но я вовсе не прошу тебя оставить ее одну. Тебе не придется выбирать.

Пейдж покачала головой.

Он придвинулся чуть ближе.

— Дай мне еще один шанс, прошу тебя. Я вчера все говорил не так и…

По коридору шла медсестра, направляясь в палату Эйлин, и они отошли, пропуская ее.

— Может, поговорим где-нибудь в другом месте?

Не сейчас, конечно, а когда маме станет лучше.

Просто не говори «нет», Пейдж. Дай мне шанс…

— Как лестно. — У Пейдж сжалось горло. — Похоже, ты дошел до точки, будто тебе и в самом деле плохо без меня.

Он сжал ей плечи.

— Ты мне нужна Я и не думал…

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Нет, Остин. Тебе никто не нужен. Тебе нужен просто робот — хорошо запрограммированный робот.

Она высвободилась из его рук и повернулась, чтобы идти к Эйлин. Но, будто одумавшись, оглянулась.

— Может, это и будет следующим большим проектом «Тэннер электроникс», который принесет миллионную прибыль. Немало найдется парней вроде тебя, кому не важен рядом живой человек.

Так что проект ждет ошеломляющий успех!

Заключительная фраза была просто блеск!

Жаль, что неуемная дрожь не дает сполна вкусить победу.

Когда устраиваешь вечеринку, то труднее всего даются последние приготовления, думала Пейдж.

Обязательно что-то выйдет не так. То подведет фирма, обслуживающая банкет, то свалится декорация, то поздно прибудет взятая напрокат мебель, то скатерти не подойдут.

То, подумала она, почуяв недоброе при виде идущего к ней через атриум Остина, хозяин решит в последний момент подправить меню или добавить новые игры в программу. Впрочем, ее ничуть не заденет, если он решит отменить все мероприятие.

Она не взглянула на него, а занялась серебряными колокольчиками и ленточками на елке.

— Если что-нибудь не нравится, лучше молчи, сказала она. — Уже поздно исправлять.

Краем глаза она заметила, что он осматривается вокруг, словно все впервые видит.

— Нет, здорово. Я пришел спросить, не надо ли помочь.

— Это было бы кстати на прошлой неделе, съязвила она, — хотя бы вчера. А сегодня — просто не мешай.

— А как насчет потом?

— После вечеринки? — она зорко глянула на него. Не будешь ли так любезен выразиться яснее?

— Я просто спросил, не помочь ли с уборкой после вечеринки. Не стоит волноваться, гадая о скрытых мотивах, Пейдж. Ты ясно дала понять, что не хочешь и слышать о моем предложении.

Она вновь обрела способность трезво мыслить.

Остин, в конце концов, не так уж глуп. Он понял, что не стоит настаивать, если это ничего не изменит.

И неважно, что в глубине души ей хотелось, чтобы он был все так же настойчив.

— Я уже договорилась об уборке — мне останется лишь проконтролировать работу. Как только все будет сделано, я отправлюсь домой, принять пенную ванну с пузырьками, и буду целыми днями сидеть дома.

Вот так-то, подумала она. Из этого он должен понять, что она и не думает просить его торчать здесь, чтобы составить ей компанию.

— Какая ты деловитая, — пробормотал он.

Пейдж поняла, что он произнес это не в качестве комплимента.

— И изобретательная, — сладко пропела она. — Разве тебе не нравится, как ловко я превратила стол для охраны в подставку для елки? Прямо в центре — место лучше не придумаешь. Вдобавок я сэкономила «Тэннер» кучу денег, купив елку поменьше, а выглядит она так же здорово, как если бы в ней было двадцать пять футов.

— Похоже, охране это не очень нравится.

— Жаль. Скажи им, чтобы бросили изображать из себя секретных агентов и повеселились.

Жаль, что ей мало проку от собственных советов. Но еще столько надо сделать, а в свободные минуты нет передыха от потока воспоминаний.

Она смотрела издали, как Дженнифер забралась на колени к Санта-Клаусу, и гадала, о чем это она попросила на Рождество. Она видела, как девочка помчалась к отцу, и ревность болью отозвалась в сердце, когда тот подхватил ее на руки с любовью, которой наполнено было каждое движение.

Я приняла единственно правильное решение, твердила она. Было бы мучительно жить с ним, любя его и понимая, что он не любит меня.

Последние из уборщиков завершили свое дело; ушел последний грузовик, полный мусора. Пейдж в полной тишине еще раз осмотрелась, чтобы не осталось ни клочка бумаги, ни смятой ленты, ни нитки блесток.

Елку сняли со стола и отодвинули под пролет лестницы, чтобы не мешалась. Охранник молча прошел по атриуму и с профессиональной подозрительностью глянул на Пейдж.

Она оделась и вышла и, не веря своим глазам, обнаружила пустое место на парковке, где оставила свой «минивэн».

Не может быть, чтобы его угнали, твердила она себе. Ни один угонщик, если он в своем уме, не позарился бы на старый «минивэн», когда вокруг полно куда более дорогих средств передвижения.

Но он исчез, и в том нет сомнения.

Позади открылась дверь, и, радуясь, что не поддалась соблазну скорчить охраннику рожу, она повернулась, чтобы попросить о помощи.

Остин проговорил:

— Ты была права насчет наемной бригады уборщиков. Все блестит как никогда.

Пейдж удивленно моргнула.

— Я думала, ты давно уехал.

— Остались кое-какие дела, поэтому Кэсси взяла с собой Дженнифер. Уговоры не потребовались, сухо заметил Остин. — Я думал, ты прямиком поедешь домой принимать ванну с пузырьками, как только закончишь.

— Не могу, — с горечью произнесла Пейдж. Увели мой «минивэн».

У Остина удивленно взметнулись брови.

— С места парковки «Тэннер»?

— Вот и говори после этого о своих хваленых охранниках!

— В этом наверняка все дело. Ты получала визитную карточку для машины?

У Пейдж отвисла челюсть.

— Ты что, шутишь?

— Бьюсь об заклад, охрана отбуксировала его.

Нет ни карточки, ни номера служащего.

— Черт бы побрал твою охранную систему! Это они поквитались со мной за елку, ведь так?

— Елка и вправду оказалась прямо у них на дороге, — резонно заметил Остин. — Могу подвезти.

— Пусть твои хулиганы вернут мою машину.

— Если он где-то заперт, то до понедельника его не вызволить. Могу подвезти тебя.

— Подвези меня в агентство по прокату машин, любезно предложила Пейдж. — И оплати счет.

— Справедливо. Но в выходные лучше сначала договориться по телефону, иначе получишь малолитражку, в которую не забраться твоей маме. Пойдем.

Вопреки здравому рассудку Пейдж дала взять себя под руку. Войдя, она направилась прямиком к столу охраны. Охранник испарился — видно, совершает обход. Вот если бы достать телефонный справочник…

— Когда я делал тебе предложение, Пейдж, — тихо произнес Остин, — я говорил серьезно.

— Как лестно!

Она увидела справочник, но до него было не дотянуться.

— Я говорил правду. Но не всю правду…

— Замечательно. Ты не мог бы достать справочник?

— Мог бы, но не стану. Всего полчаса, Пейдж, даю слово. Дай мне полчаса, а потом я отвезу тебя домой, или вызову такси, или сделаю все, что ты пожелаешь.

— И, полагаю, разговор на этом завершится?

— Ты действуешь как пытка водой, ты знаешь об этом? Никак не отвяжешься. Ладно, даю тебе полчаса.

Она потянулась изо всех сил и достала до справочника кончиками пальцев.

— Я сделал тебе предложение потому — хотя мне не хотелось в этом признаваться даже себе, — что люблю тебя, Пейдж.

Рука, на которую она опиралась, вдруг поехала по скользкой поверхности стола, и она бы упала лицом вниз, не подхвати ее Остин.

Он вернул ее в сидячее положение, но не отвел руки с ее талии, а только придвинулся ближе, пока их лица не оказались совсем рядом.

— Самой большой моей ошибкой было то, что я оставил тебя, когда уехал из Денвера. Я не только люблю тебя… — он заговорил хрипловатым шепотом, — я и не переставал любить тебя.

Пейдж, придя в ярость, забарабанила по его груди. Он не шелохнулся.

— Ты надеялся, что я поверю? Ты женился на Марлис Говард. У тебя ребенок…

— Говоря по правде, нет.

— О чем ты говоришь? Дженнифер не плод моего воображения.

— Я хочу сказать, что я не был женат на ее маме.

Пейдж прямо-таки вскрикнула:

— И мне от этого должно быть легче? Что ты не удосужился жениться на матери своего ребенка?

— Видишь ли, Марлис была моим хорошим другом…

— Куда уж лучше, — пробормотала Пейдж. — А теперь, если не возражаешь…

Она попыталась слезть со стола, но Остин не пустил.

— Ты обещала мне полчаса.

— На оправдания уйдет уйма времени, Остин.

Ты заблуждаешься, надеясь уложиться в оставшиеся двадцать минут.

— Просто дай мне рассказать, что произошло.

Пейдж увидела решимость в его лице и уступила. Она стянула с себя пальто.

— Я встретился с Марлис, когда подавал заявление о приеме па работу в Филадельфии.

— Из-за которой ты и бросил меня, — сказала Пейдж, намеренно растравливая старую рану, чтобы оставаться начеку.

Он кивнул.

— Она была менеджером по кадрам, у нее я и проходил собеседование. В городе у меня не было ни друзей, ни знакомых, и до меня только начинало доходить, что я изрядно испортил себе жизнь. А ей было в то время одиноко.

— Остин, если ты опять за старое…

— Я не оправдываюсь, а объясняю. По работе Марлис должна была подбирать сотрудников, но в личной жизни подходила к людям явно не с теми же мерками, потому что, когда призналась приятелю, что беременна, тот исчез с горизонта.

— И ей, конечно же, нужен был друг. — Пейдж и не скрывала сарказма.

Остин будто не слышал.

— А потом случилась беда. Когда Марлис была на четвертом месяце, у нее обнаружили рак. Беременную нельзя было оперировать, и ждать, пока она родит, тоже было нельзя. Ее единственным шансом было прервать беременность.

Пейдж прижала руки к лицу. Она уже догадалась, что произошло.

— Марлис отказалась. Сказала, что ей не жить, если она пожертвует ребенком. Но у нее не было иллюзий. Она попросила меня — как друга — вырастить ее ребенка.

— Дженнифер? — прошептала Пейдж.

— Я дал слово сделать все, что в моих силах. Я забрал Дженнифер из роддома, а через три недели ее мама умерла. Она успела только нарисовать, какой бы она хотела видеть детскую для своей дочки.

— Вот почему так важно, чтобы там все было как в прежней комнате.

Остин кивнул.

— Это все, что осталось у нее от Марлис, да еще альбом с фотографиями. Как только с бумажной возней было покончено, я удочерил ее.

— Дженнифер знает?

— Да, я попытался рассказать так, чтобы ей было понятно, — вздохнул он. — Она спасла меня, Пейдж И она же заставила меня взглянуть на то, что я наделал.

— Бросив меня?

— Я был глуп, Пейдж. И сам не знал, от чего отказываюсь, когда покинул тебя. Амбиции взяли верх над чувствами: я уверял себя, что стремиться к успеху — естественное и обычное дело, что я всего лишь хочу обеспечить тебя и что ты поймешь это, если любишь меня. Я убеждал себя, что в тебе просто говорит эгоизм. Когда я понял, что есть кое-что поважнее того, чтобы карабкаться по служебной лестнице, было уже поздно. И я оставил все как есть, притворившись, что не тоскую по тебе.

Она вздохнула.

— Почему ты вернулся в Денвер, Остин?

Он ответил, криво усмехнувшись:

— Как мне казалось, из-за крайне заманчивого предложения Калеба — должности, которая мне нравилась, с довольно гибким графиком, чтобы оставалось время на Дженнифер.

— И первой, с кем ты столкнулся, оказалась я.

Ты, должно быть, здорово удивился.

— Нет, — признался он. — Я увидел наш сервиз за обедом у Сабрины в день, когда проходил собеседование, — тот самый, узор которого ты выбрала для нашего свадебного сервиза, хотя нам и поставить его было некуда, — и быстро выяснилось, что в «Жене напрокат» есть сотрудница по имени Пейдж.

— Так вот что значило твое «значит, это ты», когда ты увидел меня. Это прозвучало так странно будто принесло тебе облегчение.

— Облегчение? Да, хотя я не мог признаться в этом из гордости. Я просто знал, что хочу вернуться, пустить корни, создать семью. И, только увидев тебя с Дженнифер, понял: я хочу, чтобы это была ты. У тебя неплохо все сложилось без меня, — тихо сказал он, — и мне стало обидно. Поэтому я и не стал разубеждать, что женился на Марлис, что ушел от тебя к другой. Ты, похоже, вовсе и не тосковала по мне. Я подумал, все, что смогу предложить тебе, что может соблазнить тебя…

— ..это деньги, — договорила она. — То, ради чего ты и бросил меня.

— Я глупец, Пейдж. Слепой, безмозглый болван, не сумевший разобраться в своих чувствах. Я не стал бы тебя винить, если бы ты прогнала меня с глаз долой, — хрипловато произнес он.

— Зачем стараться? Ты бы все равно не ушел.

У Остина напряглись желваки на скулах.

— Если тебе этого хочется…

Она покачала головой и, с трудом подавив волнение, тихо сказала:

— Я хочу снова быть Пейдж Уивер.

Он схватил ее в объятия, и все перестало существовать для Пейдж, кроме них двоих.

Когда же он наконец оторвал свои губы от ее губ, она призналась дрожащим голосом:

— Я так хотела ответить «да», но мне казалось, что жена тебе нужна только как девочка на побегушках, как нянька…

— Ты хочешь, чтобы я доказал, что мне нужна только ты?

Она остановила его:

— Дай мне сказать. Ты был прав, когда говорил, что я не поехала с тобой из эгоизма. Мама и правда нуждалась во мне, но я осталась не поэтому. Ты уже тогда очень изменился. Становился все отчужденнее. Ведь в новой работе не было ничего особенного, разве что она была труднее. Дольше рабочий день, нужно проявить себя, а значит, меньше времени остается для меня, — она глубоко вздохнула. — Будь у меня уверенность, что я нужна тебе, я бы боролась, но мне казалось, тебе нет до меня дела, Остин. Так уж лучше остаться с мамой, которой я нужна.

— Ты нужна мне, — прошептал он. — Не на словах. Не для того, чтобы скрашивать мне жизнь. Не в качестве няньки. Ты нужна мне, Пейдж, — моя жена, возлюбленная, моя любовь. Не надо было мне бросать тебя…

— Но тогда у нас не было бы Дженнифер, — тихо напомнила она.

— У нас? Не думал, что так обрадуюсь от твоих слов. Я никогда не переставал любить тебя, но никогда не любил тебя так, как сейчас.

Прошло немало времени, прежде чем Пейдж игриво потрепала мочку его уха:

— Не хотелось бы казаться практичной, но время летит, а мне нужна машина. Хоть Бен Оркут и торчит у нас день-деньской, не могу же я рассчитывать на его машину.

— Неужели и вправду?

— Сегодня принес попкорн и кассету с видеофильмом, а уходя, я слышала, как мама смеялась.

Мне казалось, она разучилась смеяться. — Пейдж подавила волнение. — Прости, я опять о маме…

Остин покачал головой.

— Не извиняйся. Я ревновал к Эйлин, но теперь я рад, что ты всегда будешь нужна ей. Хотя, может, все обернется и по-другому.

Пейдж подавила подступающие слезы.

— А как насчет аренды машины…

— Это ни к чему.

— Тебе хочется кружить поблизости все выходные и быть моим личным таксистом?

Что было бы не так уж плохо, подумала она.

— Если пожелаешь… Но твой «минивэн», думаю, уже у твоего дома. Куда я и приказал его доставить.

Она уставилась на него.

— Ты приказал отбуксировать мою машину? И свалил вину на охрану?

— Ну надо же мне было поговорить с тобой, — резонно заметил он. — Разве плохо придумано?

Пейдж улыбнулась и покачала головой.

— Калеб как в воду глядел: чего бы Остин ни пожелал, все равно добьется.

— И, — прошептал он, еще крепче прижимая ее к себе, — не выпустит из рук.