Сабрина лежала в теплой постели, утопая в подушках и одеялах, вдруг она услышала, как открылась дверь, затем зашуршала одежда, а потом приглушенно стукнула закрываемая дверь. Она удивилась: почему миссис Тиркелл пришла в ее комнату так рано?

Она почувствовала, как кто-то медленно и тихо выдвигал ящик. Сабрина открыла глаза и ощутила легкий испуг. Высокий мужчина в пижамных брюках стоял спиной к ней, его черные волосы были взъерошены после сна, на одной руке висели брюки, а в другой руке он держал аккуратно сложенную рубашку.

Сабрина закрыла глаза. Это не миссис Тиркелл. Это не ее спальня, не ее кровать. Это дом ее сестры, который находится за тысячу миль от Лондона, целую вечность от…

— Здесь нет копченой колбасы, — нарушил тишину спальни возмущенный крик.

Гарт подошел к двери и ответил низким приглушенным голосом:

— Клифф, я просил тебя разговаривать тише. Сейчас спущусь и помогу тебе сделать завтрак. Если будешь так кричать, разбудишь маму.

Сабрина почувствовала себя так, как будто ее приковали к постели. Ложь. Предполагалось, что будет веселое приключение, но получилось совсем другое. Она испытывала чувство стыда и страха. «Я не имею права находиться здесь. Я не принадлежу этому дому. Они — настоящие, а я обманщица, подставная фигура».

Еще вчера ночью их затея казалась шуткой, беззаботной и увлекательной, но с момента, когда она вышла из самолета и увидела их, встречающих…

Ящик задвинут обратно. Тишина. Потом послышались шаги босых ног, заглушаемые ковром, лежащим на полу; по ее освещенному солнцем лицу скользнула тень, и она почувствовала тепло нежного поцелуя на своей щеке. Сабрина изо всех сил старалась перебороть волнение, заставляя себя спокойно лежать в постели и дышать глубоко и размеренно.

Тень исчезла с ее лица. Дверь ванной комнаты открылась и закрылась, послышался щелчок выключателя, шум воды.

Сабрина еще глубже зарылась в постель, служившей ей защитой. «Я не встану. Я буду лежать здесь всю неделю, пока не вернется Стефания. Это ее жизнь, не моя. Что я здесь делаю?»

Той ночью Сабрина была очень напряжена, взволнована и внимательна, она не переставала следить за всеми своими поступками, движениями и словами. Оказалось, это совсем не трудно. Возможно, здесь и была скрыта причина беспокойства. Все получилось слишком легко, шло как-то гладко — маленькая шутка. Но сегодня, когда Гарт подошел к постели, где она спала, все изменилось. Его постель, его дом, его жизнь…

Они ждали в аэропорту, когда прилетел ее самолет. Обеденное время в Чикаго, 6 часов 15 минут, и все они были там, стояли на затемненном балконе и наблюдали сверху за ней, когда она проходила таможенный контроль. Пенни и Клифф возбужденно подталкивали друг друга локтями и громко выкрикивали приветствия, в то время как Гарт спокойно стоял, глядя на нее.

Сабрину все сильнее пробирала дрожь по мере того, как она приближалась к ним. Она подумала, что у нее появилась боязнь сцены.

Но когда, наконец, Сабрина прошла таможенный контроль и очутилась в кругу семьи, она забыла пугавшее ее чувство. Пенни кинулась к ней и обняла за талию, даже Клифф, слишком высокий для своего двенадцатилетнего возраста, с ярко-рыжими волосами, вздернутым носом и выражением притворного равнодушия и спокойствия на лице, все время теребил ее руку, чтобы убедиться, что она на самом деле здесь. Стоя позади, Гарт наклонился, чтобы поцеловать ее в губы, но она слегка повернула голову, когда говорила Пенни, и его губы только коснулись уголка ее губ.

— Добро пожаловать домой, — сказал он. Его глаза настойчиво искали встречи с ее глазами, когда она повернулась к Клиффу и Пенни, которые с еле скрываемым любопытством смотрели на коробку, с которой Сабрина вышла из самолета.

— Здесь подарки? — спросила Пенни. Она посмотрела на Сабрину своими темно-голубыми глазами; глазами Стефании, глазами Сабрины. Ее маленькое личико, обрамленное черными кудряшками, как у отца, уже сейчас выражало ту красоту, которой отличались Сабрина и Стефания, когда им тоже было одиннадцать. У Сабрины возникло ощущение, как будто она смотрится в зеркало, возвращающее давно прошедшие времена.

— Подарок для дома, — ответила она. — Великолепная бронзовая лампа. Я купила ее в Шанхае у маленького человечка, который когда-то тоже жил в Чикаго.

— Для дома, — разочаровалась Пенни.

— И, — продолжала ободряюще Сабрина, — у мистера Су был в магазине удивительный ящичек, наполненный магическими предметами. Каким-то образом, возможно, с помощью магии, два из них попали ко мне в сумку. Глаза у Клиффа загорелись любопытством.

— Китайское волшебство? Что оно делает?

— Оно делает так, что слишком любопытные мальчики исчезают, — сказала она и наклонилась, чтобы поцеловать его в лоб. — Какой же это будет сюрприз, если я сейчас расскажу тебе о нем. Подожди, пока придем домой.

В машине дети засыпали ее вопросами. Гарт молчал, и Сабрина не могла понять, слушает он их разговоры или нет. Сабрину внезапно охватило приятное возбуждение: как хорошо, когда семья ждет твоего возвращения, как здорово разговаривать с ними, смеяться всем вместе. И никто ничего не заметил. «Все идет как по маслу, — подумала она, — и все будет нормально».

— Мы хотели приготовить что-нибудь из китайской кухни, — сказал Клифф, когда Гарт начал выносить багаж из машины, — но мы подумали, что тебе она, наверное, надоела…

— Я буду готовить пиццу! — провозгласила Пенни, включая духовку.

— Тебе нужно всего лишь разогреть ее, — сказал Клифф.

— Нет, я приготовлю ее, — Пенни вытащила две пиццы из холодильника, — а поскольку я повар, Клифф будет мыть посуду.

— Тоже мне повар! Взяла и поставила в духовку. А я нарвал сегодня днем салата, сделал больше тебя, поэтому посуду мыть будешь ты!

— Я не собираюсь мыть посуду, я хочу говорить с мамой.

— Можно поговорить позже.

— Нет, сейчас.

— Вы оба будете мыть посуду, — строго сказал Гарт.

— Я хочу поговорить с мамой.

— Стол готов?

— Да, — недовольно проворчал Клифф. Сабрина расстегнула свою сумку:

— Как насчет подарков перед обедом?

Среди ужасного шума — как удается двум детям шуметь как целая дюжина? — Сабрина вытаскивала подарки из пакетов, которые Стефания использовала как упаковку. Она отдала Пенни и Клиффу их подарки и протянула подарок Гарту. Он посмотрел на ее руки.

— Для меня? — прошептал он себе под нос и, встретившись взглядом с Сабриной, добавил: — Спасибо.

— Возьми, — сказала она, озадаченная странной нотой, прозвучавшей в его голосе. Он взял маленькую коробочку. В то время пока Клифф и Пенни были поглощены своими подарками, Сабрина читала инструкции, которые Стефания написала в Гонконге, и внимательно изучала Гарта. Он изменился с тех пор, как она видела его в последний раз. Морщинки у его глаз сделались глубже, щеки немного ввалились, а в волосах проглядывала седина. Но в его глазах отражался ребяческий восторг, когда он развязывал ленточку на коробке. Когда же Гарт, наконец, увидел подарок, выражение на его лице изменилось на задумчивое и даже печальное. Он держал в руках блестящий медальон с изображением ведьмы.

— Прекрасная вещичка. — Гарт подошел к ней. — Я не думал, что ты…

Смущенная его взглядом, Сабрина почувствовала беспокойство.

— Пицца, — быстро произнесла Сабрина и отошла прежде, чем он успел поцеловать ее. Одной рукой открывая духовку, другой она выдвинула ящик, находящийся рядом. В нем была бумага и салфетки. Она открыла следующий — полотенца. Она открыла следующий..

— Что ты ищешь? — спросил Гарт.

— Где у тебя прихватки? — спросила она рассеянно. На мгновение наступила тишина. У Сабрины перехватило дыхание. Какую глупость она сказала!

— Там же. Где мы обычно их храним, — ответил он.

— Ты имеешь в виду, что вы ничего не перекладывали на кухне с тех пор, как я уехала? — весело спросила она и незаметно перекрестилась, прежде чем открыть последний ящик, в котором нашла аккуратно сложенные прихватки.

— Все узелки должны развязываться одновременно? Правильно? — раздался голос Клиффа где-то возле ее локтя. — А потом должны сами завязываться? Но у меня так не получается. Мистер Су показал тебе, как это делается?

— А у меня не получается, чтобы маленький человечек исчезал, хотя я нажимаю там, где указывается по инструкции. Почему-то ничего не происходит.

— Мам, если ты подержишь конец этой веревки… — начал Клифф.

— Нет, сначала покажи мне, куда нужно нажимать, — прервала его Пенни.

Чувствуя себя в ловушке и испытывая неудобство из-за своего неудачного поиска прихваток, Сабрина стала говорить тихим, спокойным голосом:

— Нити находятся в правильном положении… Но я все объясню после того, как мы поедим. Я не раскрою рта, пока не съем свою пиццу.

Клифф и Пенни открыли рот от удивления и уставились на нее, а потом друг на друга. Что опять она сделала неправильно? Сабрина пыталась придумать, что ей сказать, когда Гарт после мимолетного взгляда, брошенного на нее, весело произнес:

— Почему мы сами не подумали об этом? Ваша бедная мама стоит перед вами, умирая от голода и усталости после восемнадцатичасового перелета, а мы даже не удосужились накормить ее.

Мягко отстранив Сабрину от плиты, Гарт достал пиццу из духовки.

— Пенни, поставь салат на стол. Клифф, разлей молоко или сок для вас. А я собираюсь открыть бутылочку вина, чтобы отметить возвращение нашей путешественницы.

— Давайте, давайте… С вашими магическими игрушками я помогу разобраться позже… Настоящим волшебством было умение Гарта управляться с детьми.

Когда Сабрина описывала, как китайцы выходят на улицу перед работой для утренней гимнастики, Гарт попросил Клиффа и Пенни сравнить это со школьными зарядками…

Когда Сабрина говорила о курсах, которые после работы посещают очень много людей, чтобы учиться хорошим манерам, Гарт сказал, что знает несколько профессоров, которых не помешало бы послать на подобные курсы, а Клифф добавил, что, таким образом, оставаясь после уроков, им удается избавиться от ошибок, допускаемых в футбольных матчах.

Сабрина рассказала об одной семье из Кантона, живущей в двухкомнатной квартире: дедушка, мать, отец и трое детей. Гарт предложил Пенни и Клиффу представить, что они живут не в огромном доме, а в двух комнатах, к тому же с ними еще живет их дедушка из Вашингтона. Потом они вместе попытались представить, как разделить такую квартиру, чтобы всем хватило места.

Сабрина была очень благодарна Гарту, иначе говорить ей было бы очень сложно, ожидая реакции Клиффа и Пенни. Ее волновали новые ощущения. Семья. Все сидят за столом, слушают, разговаривают, смеются, делятся своими впечатлениями от ее рассказов о Китае. И одновременно все это очень усложняло ее положение и ту игру, которую она вела. Сабрина привыкла возвращаться в пустой дом, а потом вспоминать обрывки разговоров со своими друзьями. Она вздохнула. Здесь было, несомненно, лучше.

Внезапно она почувствовала усталость.

— Извините меня, — сказала Сабрина после очередного зевка, — мне кажется, я вконец измоталась. Никто не против, если я пойду спать? Гарт встал.

— Конечно, лучше пойти спать. Завтра ты опять будешь сама собой…

«Интересно, а кто я сейчас?» — думала Сабрина, пока он нес ее два чемодана из кухни. Она поцеловала Пенни и Клиффа и пожелала им спокойной ночи.

— Завтра мы проведем много времени вместе, — пообещала она. А потом они с Гартом поднялись наверх. Он поставил чемоданы в спальне около двери.

— Я думаю, — сказал он со странной неуверенностью в голосе, — ты устала, лучше я проведу ночь в своем кабинете… Если ты, конечно, не изменила своего мнения. «О чем? — подумала она. — О том, что они должны спать вдвоем?» Она вспомнила слова Стефании: «Мы поссорились, но скоро помирились и все решили». Или они только согласились на перемирие? Любезность, но никакого секса? Если так, то это облегчает задачу. Она просто заверит его, что не передумала. Но Сабрине не пришлось ничего говорить. Гарт заметил, как удивленно поднялись ее брови, и отошел назад.

— Нам все равно придется поговорить, сама знаешь, — сказал он тихо. — Мы так и не вернулись к той ссоре до твоего отъезда. Завтра, когда ты отдохнешь…

«О нет, — подумала она. — Я не могу разрешить вашу ссору. Тебе придется подождать неделю. А мне придется найти выход из создавшейся ситуации».

— Спокойной ночи, Гарт, — сказала она. — Спасибо за пиццу.

Он выглядел очень удивленным.

— Всегда рады доставить тебе приятное. — Он быстро поцеловал ее. — И еще больше рады видеть тебя дома. Мы скучали. Спи спокойно.

Как только он ушел, Сабрина разделась и нырнула в постель. Не успела она закрыть глаза, как тут же заснула.

На следующее утро она прислушивалась к звукам, которые свидетельствовали о приготовлениях семьи к началу нового дня: лилась вода, звякали тарелки и столовые приборы, доносились веселые разговоры Клиффа и Пенни, низкий голос Гарта, их смех. Потом послышался стук захлопнувшейся двери, поворот ключа в замке. И тишина. Все ушли.

Сабрина лежала, вслушиваясь в тишину.

За открытым окном раздался лай собаки, голос женщины, зовущей ребенка завтракать, гудок машины. Но в доме ничего не двигалось.

Паника постепенно исчезала, к Сабрине вернулась уверенность в том, что она делала. Не о чем было беспокоиться; Гарт ведет себя именно так, как предсказала Стефания. Прошлой ночью она влилась в семью так плавно, как это и планировалось. Теперь в течение недели ей придется играть свою роль, а потом также тихо и незаметно она исчезнет, не оставив никаких следов. Радость от предвкушения интересной игры стала вновь появляться. Пора начинать.

Прежде всего — душ. Потом завтрак. Сабрина была очень голодна, поскольку прошлой ночью слишком устала, чтобы поесть нормально. Потом обследование дома — нельзя допускать ошибок, подобных истории с прихватками. Она должна позвонить в офис Стефании, полить цветы, собрать помидоры на грядке, подумать об обеде, что, возможно, означает поездку по магазинам. Сабрина поднялась с постели. Как она может так тратить время, когда ей столькому нужно научиться в ее новой жизни.

Она с наслаждением приняла душ, смывая с себя остатки усталости, и вытерлась мягким полотенцем, которое купила в Гарроде и послала Стефании на прошлое Рождество. Когда Сабрина расчесывала свои мокрые волосы, она быстро осмотрела ванную и в задумчивости остановилась, обнаружив, предписанные Стефании таблетки от бессонницы.

Когда она их принимает? Ночью, когда Гарта нет дома или когда он есть? Потом Сабрина направилась к шкафу с одеждой. Спокойные тона, удобные вещи. Синие джинсы, приталенные костюмы. Блузки, юбки, шорты. Платье — его Стефания надевала на пикники, которые устраивали Сабрина с Дентоном семь лет назад. Костюм, который она надевала два года назад, когда ездила в Нью-Йорк встречать Сабрину. Ничего не было выброшено. Каждый год Стефания прибавляла что-нибудь к своему гардеробу, одну или две осторожно выбранные блузки, платье или свитер, иногда костюм. Всегда простого покроя, но высшего качества. Лаура научила их, как следует жить на ограниченное денежное содержание.

Надев синие джинсы и белую блузку, Сабрина представила Стефанию на Кэдоган-сквер, углубившуюся в ее гардероб и критически осматривающую ее яркую, фривольную одежду. Она улыбнулась. Какие разные дни им предстоит пережить.

Доедая то, что осталось от пиццы, и, запивая ее чаем, Сабрина начала изучать кухню, пытаясь запомнить содержимое всех шкафчиков и ящичков: миксер, яркие эмалированные чайники и кастрюли из Франции, деревянная и чугунная посуда из Португалии, глиняные жаровни из Германии, стеклянные кувшины, металлическая посуда из Англии, шведское столовое серебро и маленькие приспособления, которые Сабрина никогда раньше не видела и не знала их назначение. Она закрыла ящик, где они лежали. Если она не знает, для чего они нужны, ей они не понадобятся. Она снова наполнила чаем свою кружку, взяла ее с собой и продолжила изучение дома.

Дому было уже лет девяносто, он был скрипучим и запушенным. Стефания часто жаловалась и сокрушалась, что они не могли позволить себе сделать ремонт. Стены, покрытые тонкими трещинками, выглядели как старые фарфоровые изделия, в некоторых комнатах трещины прорезали стену от потолка до пола, словно от удара молнии. Дубовый пол — тусклый и поцарапанный. Стены и оконные рамы требовали покраски. Кафель в ванной комнате был во многих местах отбит; выгравированные узоры на потолках нуждались в восстановлении, а мебель — в новых чехлах.

Тем не менее, это был теплый, гостеприимный дом, который внушал Сабрине чувство уюта и удобства, по мере того как она поднималась с этажа на этаж.

Комнаты были меблированы в красных тонах осени, теперь кое-где поблекнувших, как будто до них дотронулся луч заходящего солнца. Стефания искала антикварные лампы на распродажах и"блошиных рынках и, предварительно отполировав и восстановив, пристраивала их по своему вкусу: лампы были на столах, свисали с потолка, стояли перед стульями и диванами — так что свет оттенял выношенный турецкий ковер, выделяя на нем красивый рисунок.

Этот дом ничуть не походил на дом на Кэдоган-сквере, хотя Стефания оформила его таким элегантным, уединенным и скрытым от внешнего мира.

— Дом, — прошептала Сабрина, стоя у батарей в спальной комнате Гарта.

Она посмотрела в окно на сад, где тень огромного дуба накрывала бронзовые и желтые хризантемы в аккуратных клумбах. Все же очень странно чувствовать себя так уютно в таком запущенном доме. Внезапно раздался телефонный звонок.

Она не была готова к телефонным разговорам. К тому же было еще очень рано…

— Алло, — сказала она. Но на другом конце провода молчали. Она откашлялась. — Алло?

— Я говорю с хозяйкой дома? Это леди Лонгворт из Лондона. Мне бы хотелось…

— Стефания! — Услышав голос своей сестры, Сабрина с облегчением и удовольствием засмеялась. — Как замечательно! Я была так занята, запоминая содержимое ящиков твоей кухни, что совсем забыла, что ты должна была мне позвонить сегодня утром. Все нормально?

— Я не могу передать это словами. Странно и восхитительно. Невероятно. Как сон. Но как ты? Гарт ничего не подозревает?

— Нет, ничего. Мы, конечно, еще мало разговаривали… и он спал в своем кабинете. Пенни и Клифф отлично себя чувствуют и полны энергии. Они в восторге от твоих подарков. Кстати, я сказала, что бронзовая лампа — подарок тебе. С завтрашним днем рождением, Стефания.

Стефания засмеялась:

— С днем рождения, Сабрина. Как странно мы его празднуем. У тебя действительно нет никаких проблем?

— Почти никаких. Они знали, что я очень устала, и когда я действительно сказала что-то глупое…

— Что?

— Спросила Гарта, где он держит прихватки.

— О нет!

— Все было нормально. Я удачно вышла из этого положения. Стефания, нам не надо беспокоиться, все идет удивительно гладко. У них нет никаких оснований что-либо подозревать, и я могу позволить себе делать маленькие ошибки. Когда ты вернешься, все будет так, как будто меня здесь вообще не было.

— А что Гарт… Я имею в виду… Как он… что он сказал о подарке?

— Ему очень понравилось.

— Какие проблемы в офисе?

— В офисе? О, черт! Я совсем забыла про работу. Ни чего, разберемся. Я скажу, что у меня азиатская икота, и я не могла говорить до этих пор.

— Где ты?

— Что?

— Где ты сидишь?

— В спальне. Обошла дом, а сейчас собираюсь в магазин. Твоя семья съела все, что было возможно, но не заполнила вновь холодильник.

— Они никогда этого не делают. Покупай…

— Стефания!

— Да?

— Не беспокойся. Ни обо мне, ни о своей семье. Ты находишься слишком далеко, чтобы что-либо изменить. Просто наслаждайся жизнью. А теперь расскажи, что ты делала? Заходила в «Амбассадор» или звонила Брайану?

Сабрина слушала бесконечную болтовню Стефании. Та побывала почти во всех столичных магазинах Лондона, забежала к Габриэль и Бруксу, которые сообщили, что собираются жить вместе… Сабрина почувствовала, как в ней растет нетерпение. Все это было далеко от нее и неинтересно, а здесь столько дел, которые нужно обязательно сделать. Наконец Стефания произнесла:

— Ну, хорошо, если ничего не произойдет, мы поговорим с тобой не раньше понедельника: в Чикаго в аэропорту.

— Желаю хорошо провести неделю. — Сабрина поднялась со стула. Она поспешила на третий этаж, чтобы закончить осмотр дома, но резко остановилась. Прежде всего, ей нужно составить список продуктов, которые необходимо купить, и позвонить в офис. Сабрина спустилась вниз и вошла на кухню. В этот момент опять зазвонил телефон.

Сабрина могла бы и не отвечать, но зачем откладывать то, что неминуемо должно произойти. И, в конце концов, если в семье ни о чем не догадались, то можно провести и друзей. Она взяла трубку.

— Алло?

— Привет! Добро пожаловать домой. Надеюсь, я не разбудила тебя? Если ты еще не выспалась, можешь перезвонить мне позже.

Молчание. Близкие друзья никогда не представляются. Вот об этом они забыли. Что же теперь делать?

— Стефания? Ты слушаешь меня?

— Да, извини. Я доедаю кусок пирога. Как поживаешь?

— Мы в порядке. Так поздно завтракаешь? Неужели жизнь в Китае превратила тебя в леди Лень?

— Семейство позволило мне сегодня подольше поспать. Полагаю, это первый и последний раз.

— Думаю, ты не ошибаешься. Как твое путешествие? Было уже десять часов, пора было звонить в офис.

— Что? — переспросила она.

— Я спрашиваю, как прошло твое путешествие. Ты все еще спишь?

— Нет. Я просто только что вспомнила, что должна позвонить в офис и сказать, что не приеду сегодня.

— Ну, тогда перезвони попозже.

— Нет! Как Сабрина может перезвонить, если не имеет ни малейшего представления, кто говорит?

— Ничего страшного, я так долго откладывала звонок, что он может подождать еще немного. Расскажи мне, что произошло за время моего отсутствия.

— Ничего особенного. Начались занятия в школе, по этому у меня тихо и мирно, Нат на конференции в Миннеаполисе и приедет только завтра. А я решила добиться от властей, чтобы, наконец, поставили светофор на углу улицы рядом со школой. Пустяки по сравнению с Китаем. Сабрина засмеялась.

Нат — это Голднер, значит, она разговаривала с Долорес Голднер. Все отлично.

— Жду вас завтра вечером на ужин, — добавила Долорес, — тебе Гарт уже сказал?

— Нет. Но вы ведь не собираетесь устраивать вечеринку… в середине недели?

— Будут только свои. Отметим твой день рождения и обеспечим тебе аудиторию для рассказов из жизни экзотического Китая. В шесть тридцать, хорошо?

— Хорошо. Я очень благодарна вам. Возникла секундная пауза.

— Надеюсь, тебе понравится, — ответила Долорес. — Увидимся. Пока.

Ошибка — она ответила слишком официальной фразой. Но это не так уж страшно.

Сабрина набрала номер телефона офиса Стефании и оставила сообщение на автоответчике. Потом она составила список продуктов, которые ей предстояло купить, придумывая различные блюда и становясь, все самоувереннее, воспаряя в честолюбивых мечтах об обедах, которые приведут всех в восторг. Она была полна энергии и стремилась Жак можно быстрее начать действовать. Сабрина как будто ступила на страницы какого-то приключенческого романа и обнаружила в нем все, что хотела: дом, семью, друзей… И знала, что может их всех подчинить и заставить поверить себе. Хотя бы на некоторое время…

Ее самоуверенность помогла преодолеть ей первые сложности, возникшие с машиной. Почему правительство не может, наконец, решить, по какой стороне дороги ездить? В огромном супермаркете, где могли бы уместиться десять супермаркетов Лондона, которые привыкла посещать Сабрина, она тоже чувствовала себя уверенно. Она никогда раньше не покупала продукты для семьи, состоящей из четырех человек, и, опасаясь, что купит слишком мало, набрала их в четыре раза больше, чем обычно. Если судить по ее чеку, Сабрина собиралась обеспечить пищей целую армию.

Продвигаясь из отдела в отдел, Сабрина пользовалась списком покупок Стефании как путеводителем. Сабрина Лонгворт, везущая тележку, наполненную сумками с едой, туалетной бумагой, чистящими средствами… Она засмеялась. Что бы сказала Оливия, увидев ее сейчас?

На дорогах было полно машин, которые вели женщины. И казалось, что расстояние между магазинами не имело значения, все равно все ездили на машинах. И все покупали столько же много, как и Сабрина.

В Европе покупатели выходили из магазинов с сумкой, наполненной продуктами на один день. Здесь же каждый покупатель набирал столько, что казалось, этого хватит на целый месяц. Сабрина делала то же самое. Тем более никто не возвращался только что из Китая после двухнедельного пребывания там.

Машина постепенно наполнялась различными коробками и пакетами. Сабрина почувствовала торжество победы. Никто не сомневался в подлинности ее чековых книжек; мясник улыбнулся, когда она попросила его вырезать несколько кусочков для бифштексов. В прачечной ей без колебаний выдали пиджак Гарта; клерк в фотоателье поприветствовал ее по имени, когда она отдавала ему пленки, и заверил, что фотографии будут готовы на следующей неделе. Сабрине не терпелось показать фотографии друзьям, поскольку не каждый день люди ездят в Китай… Она сделала все, что планировала…В три часа позвонил Гарт:

— Я хотел убедиться, что ты в порядке.

— А ты думал, со мной что-то не так?

— Мне показалось, что прошлой ночью ты была очень возбуждена, нервничала, как будто не знала, как себя вести.

Ее самоуверенности как не бывало. Стефания не говорила, что он может читать мысли.

— Неужели я действительно странно себя вела?

— Немножко. Ты хорошо спала?

— Да, чувствую себя лучше. Мне все еще кажется, что я туристка, но я скоро освоюсь. Когда ты придешь домой?

— В пять тридцать. Все в порядке?

— Да, конечно. Увидимся!

Вернулся из школы Клифф. Сабрина приготовилась поговорить с ним и узнать, как он провел день.

— Привет, мам. — Клифф открыл пакетик с жареным картофелем. — Пенни пошла на гимнастику и будет дома около пяти. Я вернусь позже.

Он уже выбегал из дому, когда Сабрина собралась с духом.

— Подожди, — крикнула она дружелюбно и весело, — ты должен вернуться не позднее половины шестого. Клифф кивнул и захлопнул за собой дверь.

«Все идет нормально, — подумала она, — по крайней мере, побуду одна и все взвешу».

Гарт вернулся домой раньше и пришел на кухню как раз в тот момент, когда Сабрина жарила бифштексы. Он вошел очень тихо и встал у двери, безмолвно наблюдая за ней. Тоненькая как девочка, в джинсах и приталенном пуловере, она стояла у шкафа спиной к двери и бормотала себе под нос:

— Ступка и пестик… Где-то здесь… Гарт удивился. Опять она вела себя странно: как будто очень долго отсутствовала или видела дом и свою семью впервые.

— Нет ступки и пестика… — повторяла она. — Ладно, подойдет и кофемолка…

Гарт шагнул вперед, и Сабрина, услышав шаги, резко обернулась:

— А я не слышала, что ты вернулся…

— Я только что вошел. Зачем тебе нужны ступка и пестик?

— Для перца. Но я могу смолоть их и в кофемолке.

— Но они есть у меня в лаборатории, ты же знаешь!

— Что? Перец в зернах?

— Ступка и пестик.

— Что ты делаешь с ними?

— Размалываю зерна.

— Чтобы… изучить гены?..

— Изменить… Чтобы перец рос на деревьях в маленьких консервных баночках с пластиковыми крышками.

— Дерево с консервированным перцем!

— Пока мы не в силах… Чересчур сложно… Они рассмеялись.

«Как она прекрасна, — подумал Гарт. — Неужели она была такой всегда? Или что-то произошло и она изменилась?» — Улыбка была у нее еще на губах, когда он хотел подойти к ней, но Сабрина быстро повернулась к шкафу.

— Хороший у тебя выдался день?

Он остановился как вкопанный:

— Что?

— Я спросила, как у тебя прошел день.

Еще минута смеха… но теперь уже беспричинного… Он посмотрел на нее: она готовила бифштексы… Он пожал плечами, сел на кушетку и раскрыл газету…

— Ты купила вино?

— Да, сейчас принесу. Подожди минуту. — Она положила бифштексы на сковородку, принесла бутылку вина и два бокала. Гарт взглянул на бокалы, и его брови удивленно поползли вверх, но Сабрина не заметила этого. — Ты так и не рассказал мне, как прошел твой день.

— Но и ты ничего не сказала. Наверное, жизнь здесь после путешествия кажется невыносимо скучной и обыденной?

— Нет. Мирной, приятной… Я прошлась по дому и решила, что Китаю с ним все равно не сравниться. Может быть, сходим во внутренний дворик? Великолепный вечер, а я практически весь день не была на улице.

Гарт отложил газету:

— Замечательная идея. Я тоже не был на улице. Они вышли во двор, и Гарт откупорил бутылку.

— Давно уже мы не сидели вдвоем… — Он улыбнулся. Даже если она все еще сердилась на него, то, несомненно, стремилась изменить обыденное течение их жизни. Что ж, он тоже будет стараться, хотя она и не заметила, как рано он сегодня вернулся и не упомянул о возвращении в лабораторию после ужина.

Сабрина любовалась природой. Заходящее солнце освещало хризантемы, розы, огород, неухоженный без Стефании.

Воздух был свежим и прозрачным, солнечные лучи нежно ласкали лицо Сабрины, и она чувствовала какую-то Умиротворенность и легкость.

— Я все рассказала о поездке. А ты ни слова не сказал о том, что было без меня.

— Мы скучали… — Гарт налил вино в бокалы и внимательно изучил этикетку на бутылке… — В доме без тебя пусто и неуютно. Ты раньше не покупала такого вина, решила поэкспериментировать?

«В доме не было никакого вина, а Стефания говорила, что ты любишь красные вина, вот я и купила одно из любимых…»

— Кто-то во время путешествие упоминал о нем. Надеюсь, тебе нравится?

— Конечно… — Он допил вино и опять посмотрел на этикетку. — Очень хорошее. Что ты еще купила?

— Продукты. И наполнила бак машины газолином. Он был почти пуст.

— Газолином? Сабрина нервно сжала свой бокал.

— В Китае я повстречалась с одним англичанином, продавцом антиквариата. Его зовут, кажется, Николс Блакфорд. Мы много болтали с ним, и я стала очень часто употреблять различные британские выражения. Он уверял, что я стала походить на настоящую гражданку Великобритании. Не знаю, почему я нахваталась у него слов и выражений?