Детик, это я уже дописываю утром и через десять минут мне ехать на вокзал. Целую тебя, солник. Целую Оську. Люблю вас ужасно и скучаю по вас.
Весь ваш мексиканский Щен.
83
Л. Ю. БРИК
[Пароход "Эспань", 22 июня 1925 г.]
Дорогой Линочек.
Так как показалась Испания, пользуюсь случаем известить вас, что я ее благополучно сейчас огибаю и даже захожу в какой-то маленький портик,- смотри на карте Santander.
Мой "Эспань" – пароходик ничего. Русских не обнаружено пока. Едут мужчины в подтяжках и с поясом сразу (оне испанцы) и какие-то женщины в огромных серьгах (оне испанки). Бегают две коротких собачки. Японские, но рыженькие, обе одинаковые.
Целую тебя, родненький, и бегу изучать по-французски, как отправить письмо.
Целую тебя и Оську.
Весь ваш Щен.
84
Л. Ю. БРИК
[Пароход "Эспань", 3 июля 1925 г.]
Дорогой-дорогой, милый, милый, милый
и любимейший мой Лиленок!
Получаешь ли ты мои (2) дорожные письма? Сейчас подходим к острову Кубе – порт Гавана (которая сигары), будем стоять день-два. Пользуюсь случаем еще раз безнадежно сунуть в ящик письмо.
Жара несносная!
Сейчас как раз прем через Тропик.
Самой Козероги (в честь которой назван этот тропик), впрочем, я пока еще не видел.
Направо начинает выявляться первая настоящая земля Флорида (если не считать мелочь, вроде Азорских островов). Приходится писать стихи о Христофоре Колумбе, что очень трудно, так как, за неимением одесситов, трудно узнать, как уменьшительное от Христофор. А рифмовать Колумба (и без того трудного) наудачу на тропиках дело героическое.
Нельзя сказать, чтоб на пароходе мне было очень весело. 12 дней воды это хорошо для рыб и для профессионалов открывателей, а для сухопутных это много. Разговаривать по-франц и по-испански я не выучился, но зато выработал выразительность лица, т. к. объясняюсь мимикой.
Родненькая, телеграфируй мне обязательно твое здоровье и дела. Адреса нашего посольства я, к сожалению, не знаю. Справься в Наркоминделе. Кажется, телеграфный адрес: Мексика (город) Дельсовпра (делегация сов правит).
Много работаю.
Соскучился по вас невыразимо.
Целую 1000 раз тебя и 800 Оську.
Весь ваш
[Колумб]
Щен.
85
Л. Ю. БРИК
[Мехико, около 15 июля 1925 г.]
Дорогой, дорогой, миллион раз милый
и один раз и навсегда любимый Кисит.
Я в Мексике уже неделю. Жил день в гостинице, а потом переехал в полпредство. Во-первых, это приятней, потому что и дом хороший, и от других полпредств отличается чрезвычайной малолюдностью. 4 человека (после отъезда Волынского с женой) – вот и все служащие. Во-вторых, это удобно, так по-испански я ни слова и все еще путаю: грасиас – спасибо, и эскюзада – что уже клозет. В-третьих, и деньгов нет, а здесь складчина по 2 песо (2 руб.) в день, что при мексиканской дороговизне – сказочно.
О Мексике:
Во-первых, конечно, все это отличается от других заграниц главным образом всякой пальмой и кактусом, но это произрастает в надлежащем виде только на юге за Вера-Круц. Город же Мехико тяжел, неприятен, грязен и безмерно скучен.
Я попал не в сезон (сезон – зима), здесь полдня регулярно дожди, ночью холода и очень паршивый климат, т. к. это 2400 метров над уровнем моря, поэтому ужасно трудно (первые две недели, говорят) дышать и сердцебиения, что уже совсем плохо.
Я б здесь не задержался более двух недель. Но, во-первых, я связался с линией "Трансатлантик" на пароход (а это при заказе обратного билета 20%! скидки), а во-вторых, бомбардирую телеграммами о визе Соединенные Штаты. Если же Соединенных Штатов не выйдет, выеду в Москву около 15 августа и около 15-20 сентября буду в Москве. Через несколько дней с секретарем посольства едем внутрь Мексики – в тропические леса; плохо только, что там желтая лихорадка и придется, очевидно, ограничиться только поездом.
Детик! Что ты делаешь и что ты думаешь делать? Бесконечно боюсь тебя не застать, а если ты поедешь в Италию, боюсь, что это у меня не выйдет из-за проклятой кражи!
Когда ты получишь это письмо, меня уже в Мехико не будет, очевидно, т. к. я после поездки вглубь поеду прямо на пароход.
Поэтому обязательно все, все мне напиши на Парижское полпредство к 1 сентября, чтоб я по приезде уже застал твое письмо.Только не пиши, что ты меня не любишь,
пожалуйста.Ужасно скучаю, ничего про вас не зная. Как Оська? Как "Леф"? Как полное собрание?
Детик, шлю стихи и беспокою тебя страшными просьбами:
1) "Открытие Америки" дай "Лефу"
2) "Испанию" дай "Огоньку"
шлю доверенности
3) "Монашек" попробуй "Известиям" | или
4) "Атлантический океан" – "Прожектору" | наоборот
5) Все вместе предложи Радио-Росте.
С "Лефа", разумеется, денег не надо брать. С остальных по 1 р. строка, а с Радио-Росты (т. Галицкому) по 2-3 черв за стих. Эти деньги ужасно прошу тебя (рассчитываю, что будет 45-50 червонцев, если меньше, так меньше) перевесть Андрэ Эльзиному, у которого я занял перед отъездом, и ему надо заплатить к 1 сентября.
Если денег всех не выручишь или вообще ничего не получишь, то, пожалуйста, своих не шли, а только телеграфируй, и я устроюсь каким-нибудь займом.
Спасибо, детик, за телеграммки, они ужасно, ужасно хорошие и лежат на грудях в чудной свиной коже.
Я сейчас не шлю тебе ничего, потому что, во-первых, затеряют, во-вторых, еще не осмотрелся, а в-третьих, хочу везть тебе сам.
Дорогой мой и любимый Котик, целую тебя страшно, страшно. Весь твой со всеми четырьмя лапами
Щен.
Целую Оську в усы.
Целую Эльзку.
Привет Елене Юльевне.
Передай, пожалуйста, маленькое письмо маме моей.
86
А. А., О. В., Л. В. МАЯКОВСКИМ
[Мехико, около 15 июля 1925 г.]
Дорогие мои мамочка, Оличка и Людочка!
Целую вас всех страшно и поздравляю вас со всеми именинами и рождениями, какие за это время подвернутся, а также благодарю вас за поздравление.
Числа 10-15-20 сентября надеюсь быть в Москве. Целую вас всех еще раз.
Ваш мексиканский сын и брат
Вол.
87
Д. Д. БУРЛЮКУ
[Нью-Йорк, 23 октября 1925 г.]
Додя,
ты неисправим.
Жду
ровно в 5для поездки в Филадельфию.
В. М.
88
Л. В., О. В. МАЯКОВСКИМ
[Париж, 9 ноября 1925 г.]
Телеграфируйте немедленно подробно мамино здоровье. Попросите Бориса Кушнера помочь квартирой. Буду Москве недели через две. Целую мамочку, вас.
Володя.
89
Л. Ю. БРИК
[Баку, 20 февраля 1926 г.]
Дорогая и родная моя Кисица!
(Это я сделал из Киса и Лисица.)
Я живу сию минуту в Баку, где и видел (а также и по дороге) много интересного, о чем и спешу тебе написать.
Во-первых, от Краснодара до самого Баку ехал с нами в поезде большой престарелый обезьян. Обезьян сидел в окне и все время жевал. Не дожевавши, часто останавливался и серьезно и долго смотрел на горы, удивленно, безнадежно и грустно, как Левин после проигрыша.
А до этого в Краснодаре было много собачек, про которых я и пишу теперь стих.
В Баку тоже не без зверев. Во-первых, под окном третьего дня пробежали вместе одиннадцать (точно) мирблюдов, бежали прямо на трамвай. Впереди, подняв руки, задом прыгал человек в черкеске, орал им и что-то доказывал – чтоб повернули.
_Е_два-_е_два отговорил.
А также наискосок ежедневно становится в девять часов хороший ослик с фруктами. Что же касается Регины Федоровны, то ее уже не было, она уехала в Москву.
Я живу весело: чуть что – читаю "Левый марш" и безошибочно отвечаю на вопросы, что такое футуризм и где теперь Давид Бурлюк.
Счастливый Ося, и он живет полной, красивой жизнью: я читал про его выступление в Доме союзов, а также дышащую гневом статью о киноплакате в "Советском экране".
Целуй его очень. В телеграммах я его нецелую, потому что телеграммы срочные, могут прийти ночью, а я не хочу его беспокоить ночью по пустякам.
Во вторник или среду утром еду Тифлис и, отчитав, поскорее в Москву. Надоело – масса бестолковщины. Устроители – молодые. Между чтениями огромные интервалы, и ни одна лекция не согласована с удобными Поездами. Поэтому, вместо международных, езжу, положив под голову шаблонное, с клещами звезд огромное ухо. Уже и без клещей было б удобнее, но вычесывать клещи лень, тем более из 20 000 экземпляров.
Здесь весна. На улицах продают мимозы. Можно ходить без пальто, но тогда очень холодно. Налево от меня какая-то уличка, на ней парикмахерская "Аэлита", тут же все по-тюркски, но выглядит страшно иностранно, т. к. теперь латинский алфавит: аптека и сейчас же по-ихнему – "Aptiq", а вместо воскресенья вообще пятница. Направо от меня Каспийское море, в которое ежедневно впадает Волга, а выпадать ей неоткуда, т. к. это море – озеро и положенье его безвыходное.
Дорогой Солник, очень тебя жалею, что тебе одной возиться с квартирой, и завидую, потому что с этим повозиться интересно.
Я по тебе, родненький, очень соскучился. Каждому надо, чтоб у него был человек, а у меня такой человек ты. Правда.
Целую тебя обеими губами, причем каждой из них бесконечное количество раз.
Весь твой Счен 1-ый (Азербайджанский).
20/II-26 г.
90
В ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ ГОСИЗДАТА
[Москва, 15 марта 1926 г.]
В лит. сектор Гиза
Маяковского
Заявление
Прошу отсрочить мне сдачу материала согласно договорам:
1) Драма до 30-го марта
2) Роман до 15-го июля.
Вл. Маяковский.
15/III-26 г. Москва
91
В ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ ГОСИЗДАТА
[Москва, 12 апреля 1926 г.]
В литературно-художест отдел Гиза
В. Маяковского
Заявление
Прошу отсрочить сдачу 4-го тома полного собрания сочинений до 28 апреля 26 г.
В. Маяковский.
12/IV-26 г.
92
В ТЕАТР ИМ. ВС. МЕЙЕРХОЛЬДА
[Москва, первая половина апреля 1926 г.]
О читке Мистерии.
Лучше всего было бы или
1) Рай или
2) Начало 2-го действия (свержения правительств). Текст в книге "13 лет работы", II-й том ("Мистерия-буфф", 2-й вариант).
В. Маяковский.
93
В ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ ГОСИЗДАТА
[Москва, 30 мая 1926 г.]
В Литературно-художественный отдел
Государственного издательства
Заявление
Прошу при окончательном обсуждении вопроса об издании моего Собрания сочинений принять во внимание следующее:
I. Необходимо собрание сочинений дополнить пятым томом, так как после подписания договора (продленного по просьбе отдела) прошло более года и за это время мною написаны вещи, наиболее характерные для меня и новизной и современностью наиболее интересные читателю. В V-ый том должны войти:
1) Стихи об Америке и Мексике (5 листов).
2) Американский очерк, проза (4 листа).
3) Как делать стихи? (2 листа).
4) Стихи и поэмы: "Сергею Есенину" |
"Разговор с фининспектором о поэзии" |
"Сифилис"} 6 листов
"Взяточник" |
"В порядок дня" |
"Детская" и др. |
Всего – 17 листов.
II. Пользуясь пунктом договора о перепечатке, считал бы нужным предложить выпустить универсалкой поэму "Ленин", "Сатирические стихи" и "Об обрядах" для крестьянской библиотеки. Это необходимо сделать потому, что мой основной читатель – вузовец, рабфаковец, не могущий тратить денег на дорогую книгу. Опыт дешевого издания "Огонька" показал всю целесообразность такого дела: даже старое "Облако в штанах" разошлось за несколько месяцев без остатка в количестве 16 000 экземпляров.
III. Необходимо дать если не все издание, то хотя бы два-три тома к началу осени. Как и всегда, я предприму осенью ряд поездок с лекциями по провинции и буду лично продвигать эти книги. Как показал мой опыт, описанный в статье "Красной нови", этот способ пропаганды книги вначале оправдывает себя и идейно и коммерчески. Книга непосредственно связывается с потребителем, берется людьми, непосредственно заинтересованными в поэзии, и в дальнейшем повышается магазинный спрос.
IV. Способ продажи книг по лекциям и писательским выступлениям необходимо в дальнейшем расширить и планомерно организовать от имени Гиза. Считал бы очень целесообразным устраивать в Москве и Ленинграде ежегодные "Поэтические олимпиады" по литературным группам, приуроченные к выходу новых книг.
Владимир Маяковский.
30/V-26 г.
94
В РЕДАКЦИЮ ГАЗЕТЫ "МАЯК КОММУНЫ"
[Севастополь, 6-7 июля 1926 г.]
Уважаемый тов редактор!
Не откажите в любезности напечатать следующее: Приношу большое извинение всем собравшимся 6 июля на мою несостоявшуюся лекцию.
Причина срыва лекции – неумелость организаторов и их нежелание не только выполнять заключенный договор, но даже входить в какое-нибудь обсуждение по этому поводу.
С приветом Вл. Маяковский.
95
Л. Ю. БРИК
[Симферополь, 8 июля 1926 г.]
Дорогой-дорогой, родной, любимый и милый Кис.
Как ни странно, а я пишу из Симферополя.
Сегодня еду в Евпаторию, а через день обратно в Ялту (где и буду ждать ваших телеграммков и письмов).
Одесские деньги поизносились вконец и приходится ездить с чтениями на заработки.
К сожалению, и это почти ничего не дает. Например, в Севастополе не только отказались платить по договору (организаторы, утверждающие, что они мопровцы), а еще и сорвали лекцию, отменили и крыли меня публично разными, по-моему, нехорошими словами. Пришлось целый день потратить на эту бузу, собирать заседание секретариата райкома, и секретарь райкома отчитывал влоск зарвавшегося держиморду. Моральное удовлетворение полное, а карман пустой. Да еще вместо стихов приходится писать одни письма в редакции.
Я пока еще не загорел, а с носа уже третья шкура слазит, и я его ношу, как пунцовый флаг. Надо думать, что я некрасивый.
Самое для меня неприятное то, что ты сидишь, должно быть, без единого грошика, все к тебе пристают, а Осику не на что ехать на Волгу. Если так пойдет дальше, через недельку-другую вернусь в Москву.
Мне без вас, милые мои и родные, совсем невозможно и скучно. У меня и здесь вообще никаких новостей – на Чатырдаге и на Ай-Петри не случается ничего, кроме красивых восходов, а про это даже в газетах писать перестали.
Если вы не напишете все, все, все про себя, я сейчас же начну вымирать со скуки.
Целую все, все лапки и головки тебе и Оську в лысину. Любите меня, пожалуйста, и не забывайте, а я весь ваш
Счен.
96
А. А. МАЯКОВСКОЙ
[Евпатория, 15 июля 1926 г.]
Дорогая моя милая и родная мамочка.
Видите, какой у Вас хороший сын: всем вообще не пишет, некоторым пишет, но на маленьких листочках, а Вам на большом и во весь разворот. Меня очень беспокоит, что Вы летом без дачи и без отдыха.
В Одессе я заходил к Мише Киселеву. Он просил Вам передать, что рад был бы видеть Вас и Олю и Люду в Одессе.
Как Вы смотрите на это дело? Не поехать ли Вам недели на две? В свою очередь у Миши будет отпуск к августу-сентябрю, и я его звал в Москву.
Я живу обыкновенно. Немного работаю – читаю лекции, пишу, а в промежутках стараюсь здороветь, загорать и полнеть, на радость моей милой и любимой мамочке.
Надеюсь недели через две, через три быть в Москве, а то без меня дела, должно быть, никак не двигаются.
Дорогая мамочка, черкните мне -
Ялта, гостиница "Россия".
Целую очень Людочку и Оличку и поздравляю Оличку со всеми праздниками, которые приходятся на именинный и рожденный июль месяц.
Целую Вас крепко, дорогая мамочка.
Любящий Вас Ваш Володя.
15/VII-26 г.
97
Л. Ю. БРИК
[Евпатория, 15 июля 1926 г.]
Милый и родной Детик.
Я живу совсем как потерпевший кораблекрушение Робинзон: спасаюсь на обломке (червонца), кругом необитаемая (тобой и Оськой) Евпатория, а пятница уже одна была и завтра будет другая.
Главное же сходство в том, что ты ни мне, ни Робинзону ни слова не пишешь и не написала.
Правда, есть одна ответная телеграмма, но я ее даже не считаю, так как она без подписи, я так про нее себе и говорю: может, от Кисы, а может, от Драпкина. Возможно, что я виноват сам, и в Ялте лежит целая охапка писем и телеграмм. Но и то я не виноват, так как застрял тут на целую неделю, потому что у меня был страшенный грипп. Я только сегодня встал, и завтра во что бы то ни стало уеду в Ялту из этого грязного места.
Три лекции, с таким трудом налаженные опять в Севастополе и Евпатории, пришлось отменить.
Веселенькая историйка! Ну да бис (по-украински – черт, а не то, что бис – "браво") с ней.
Кисит, если ты еще не написала – напиши в Ялту. Не будь свиньей, тем более, что из такой маленькой кисы хорошей большой свиньи все равно не выйдет.
Как дело с Оськиным отдыхом?
Ехал бы он в Ялту.
Я получил за чтение перед санаторными больными комнату и стол в Ялте на две недели, Оське можно было бы устроить то же самое.
Ослепительно было бы, конечно, увидеть Кису на ялтинском балкончике!… Но обломок червонца крошится, а других обломков нет и неизвестно.
По моим наблюдениям я стал ужасно пролетарский поэт: и денег нет, и стихов не пишу.
Родненький Лисик, ответь, пожалуйста, сразу.
Ты, должно быть, не представляешь себе, как я тоскую без ваших строк. Целую и обнимаю тебя, родненькая, и люблю.
Весь твой
Счен.
Ужасно целую Осика.
15/VII-26 г.
98
В. А. КАТАНЯНУ
[Ялта, 3 августа 1926 г.]
Прошу задержать выпуск Разговора фининспектором. Необходимо сначала напечатать Москве. Телеграфируйте Ялта, гостиница Россия. Большой привет.
Маяковский.
99
В МОСФИНОТДЕЛ
[Москва, 26 августа 1926 г.]
В Мосфинотдел
Фининспектору 17-го участка
Вл. Маяковского
Заявление
Мною получено извещение за No 273 об уплате налога за второе полугодие 1925/26 г. на сумму 2335 р. 75 к.
Сумма эта для меня чудовищна и платить ее я совершенно не в состоянии, что известно и фининспектору, бывшему у меня и производившему осмотр моего "имущества".
Прошу пересмотреть вопрос о моем обложении, приняв в соображение следующее:
I) Неподача мною декларации объяснена отнюдь не уклонением от сообщения о своих заработках, а только тем, что в сложном поэтическом производстве почти невозможно точно учесть производственные расходы и способ их определения. Для этой только начатой работы нужны целые научные труды.
Ввиду этого я вместо подачи декларации регулярно бывал лично у фининспектора и указывал и на свои доходы, и на проценты моих расходов к общей сумме заработка. Я был убежден, что подобное объяснение вполне заменяет декларацию, тем более что оно было обстоятельней и подробней, чем простой перечень декларации. Кроме того, находясь в постоянных разъездах, я просто пропустил срок подачи таковой. Из последних 6-ти месяцев 4 1/2 месяца я был в разъездах.
II) Не приняты в соображение мои расходы. В главном они таковы:
1) Расходы по поездкам. Все годы я езжу, и эта езда является источником моей работы. (Мои последние книги: "Париж", "Мое открытие Америки", "Гавана, Ат. океан", а также журнальные статьи и стихи: "Германия", "Нордерней", "Флаг", "Гавана", "Индейцы" и т. д. и т. д.- исключительно результат путешествий.)
Беру цену двух рейсов: самого дорогого из сделанных мною и самого дешевого.
Американское путешествие (только расходы по передвижению):
Москва – Сен-Назер…100 доллар.
Сен-Назер – Вера-Круп…250 "
Мехико – Нью-Йорк…150 "
Нью-Йорк – Чикаго…100
"
Чикаго-Нью-Йорк…100 "
Нью-Йорк – Гавр…200 "
Гавр -Москва…100 "
1000 доллар. 2000 руб. 180 руб. в месяц
Путешествие Германия и Франция:
Москва – Кенигсберг… 100 доллар.
Кенигсберг – Берлин… 10 "
Берлин – Париж… 35 "
Париж – Берлин… 35 "
Берлин – Кенигсберг… 10
"
Кенигсберг – Москва… 100 "
240 доллар. 480 руб. 40 руб. в м-ц
Итого считаю средний расход в месяц по путешествиям, считая исключительно билеты – 110 руб.- за 6 мес.- 660 руб.
2) Поездки по городу, ввиду того, что я жил в Сокольниках, а теперь за Таганской площадью при полном отсутствии казенных средств сообщения и необходимости ежедневных разъездов и позднего возвращения с лекций и заседаний, типографии, ночной редакции – 5 руб. в день – 150 руб. в месяц, за полгода – 900 руб.
3) Работа машинистки 50 печатных стр 100 стр на машинке. При 5-ти копиях (текста + книга + полн. собр. соч. + архив, лекции) по 50 к. страница – 50 руб. в месяц – 300 руб.
4) Материалы для письма. 1 стопа линованной бумаги, 1 стопа простой, тетради черновиков, чернила, карандаши, машинные ленты, папки для работ и т. д.- 30 руб. в месяц – 180 руб.
5) Материалы для живописи, рисования и черчения (в мои доходы входит заработок и по иллюстрациям), краски, цветная тушь, кисти, ватманская бумага, рейсшины, доски, готовальня и т. д.- 50 руб. в месяц – 300 руб.
6) Мастерская для работы (для заседаний, для работ по рисованию, для архива и т. д.). Я имею, согласно просьбе Наркомпроса и разрешен ВСНХ, специальное помещение (20 р. помещ, 4 р. электрич освещ, 1 р. вода, уборка 5 р.) – 30 руб. в месяц – 180 руб.
7) Книги, журналы и газеты для работы, библиотеки, для рассылки заграницу и по СССР в целях пропаганды нашего искусства, переплетные и библиотечные расходы – 80 р. в месяц – 480 руб.
8) Секретарские расходы: рассылка материалов, архивная работа, фотографии журналам, бюро вырезок и т. п.- 40 руб. в месяц – 240 руб.
9) Оборудование – расходы на мебель, пишущ машинку, полки и т. д.- 30 руб. в месяц – 180 руб.
10) Телефон в мастерской и дома, особенно необходимый в газетном деле – 90 руб.
11) Лечение (амортизация) 1-1 1/2 месяца в году санаторий по 20 р. в месяц и мелкие расходы по лечению – 200 руб.
12) Расходы на прозодежду при рисовальной и литографской работе, полугодие – 120 руб.
13) Расходы на "представительство". Будучи одним из создателей целого направления в искусстве, являющегося наиболее активной половиной искусства СССР, я обязан вступать в различные взаимоотношения с деятелями искусства разных стран, принимать их у себя, а также вести работу по организации и сплочению молодых литерат сил. Эта работа требует хозяйственных расходов, по стенографии, одежде для выступлений и т. п., считаю, в среднем 60 руб. в месяц – 480 руб.
14) Специальные расходы этого года. С полного собрания сочинений на оплату редактирования и вступит, статьи – 1000 р.
15) Библиография полного собрания сочинений – 200 р.
16) На закупку материалов для журнала "Леф" – 900 р.
17) Взнос в профсоюз –
120 р.
6350 р.
Общая сумма – 9935
Расходы –
6530
3405 руб.
Таким образом мой чистый заработок равняется 3405 р., но и он является преувеличенным, так как в тек году мною было продано в Гиз полное собрание сочинений, факт, бывающий с писателем один раз за всю жизнь. Кроме того, из этой суммы я даю ежемесячно матери, находящейся на моем иждивении, 150 р. (с матерью две сестры, хотя и работающие, но нуждающиеся в ежегодном обязательном курортном лечении – суставной ревматизм и последствия сотрясения мозга). Эту сумму в 900 руб. за полгода надо обязательно вычесть из моего заработка, и я должен облагаться только с суммы в 2505 р. С этой суммы вносить 2333 р. 75 коп. налогу я, разумеется, никак не могу.
По роду моей работы, которую я никак не могу превращать в канцелярскую, я, конечно, не веду никаких точных бухгалтерских заметок о приходах – расходах, но все мои расходы без труда могут быть проверены фининспектором и подтверждены профсоюзом в части производственных расходов, как и доходы, так как я работаю исключительно в госизданиях и учреждениях. К этому надо добавить, что, несмотря на то, что моя работа – работа общественная, часто выполняемая по прямым заданиям тех или иных госучреждений и органов (Наркомпрос, Комитет Парижской выставки и т. д.), я не пользуюсь ни единой бесплатной услугой государства и не трачу ни одной казенной копейки. Например, мне самому пришлось оборудовать и ремонтировать разрушенную квартиру. Кроме того, находясь в заграничных поездках, я не использую их в целях наживы от выступлений и лекций, а выступаю только по предложению наших полпредств или иностранных рабочих и партийных организаций – или бесплатно или по расценкам, едва покрывающим организационные расходы.
Поэтому не приходится удивляться, что в настоящее время, когда я должен платить 1 часть налога, баланс таков: 25 руб. наличных денег и 1950 руб. долгу, не считая налога, для покрытия которого Гизу выдан исполнительный лист.
Я могу платить в полугодие не более 300-350 руб. налога и то, если он мне будет рассрочен, как трудящемуся.
Настоящее мое заявление надо считать постоянным, так как в продолжение нескольких лет заработок не изменяется (3000 руб. в это полугодие излишка, полученного за полное собрание сочинений, считать не приходится, так как это случайность и эти деньги ушли полностью на расходы, указанные в моем заявлении, и на покрытие происшедшей кражи, следствием чего и явился мой долг в 1950 руб.). Заработок этот равняется 6000 руб. при 50-55% организационных и производственных расходов.
Прошу принять в соображение это заявление и при дальнейших обложениях меня налогом.
Это заявление не является случайным, а продумано мной и выведено из всей моей поэтической и теоретической работы, в подтверждение чего ссылаюсь на мои работы: 1) "Как писать стихи", "Красная новь", 2) "В мастерской стиха", "Новый мир", 7-8, и 3) "Разговор с фининспектором о поэзии". Поэма.
Прошу принять во внимание указанное мной в заявлении и снизить обложение до норм, просимых и доказываемых мною.
Всякое иное решение в корне подорвет мою работу.
Владимир Маяковский.
26/VIII-1926 г.
Москва, Лубянский пр., 3/12, и Гендриков пер., 15/5.
100
В МОСФИНОТДЕЛ
[Москва, 3 сентября 1926 г.]
В Мосфинотдел
Фининспектору 17-го участка
В дополнение
к поданной мною объяснительной записке сообщаю:
Сумма в 900 руб. на покупку материала для "Лефа" я считаю производственным расходом, так как, во-первых: работа сегодняшнего литератора (и моя как представителя целой литературной группы, не имевшей последние годы самостоятельного печатного органа) не является индивидуальной работой, а связана с достижениями, изобретениями и обработкой вопросов со всеми товарищами по литературной группе. Ввиду этого приобретение не напечатанных еще материалов и для моего производства лично является моментом, квалифицирующим и подымающим в будущем мою собственную продукцию. Во-вторых, наши журналы не являются коммерческим предприятием, а служат только выявлению нашей литературной линии, правильность и пропаганда которой является одновременно и литературным укреплением каждого члена литературного объединения и меня в частности. Поэтому покупка мной материалов, не носящая, конечно, ни малейшего "меценатского" оттенка, является моим личным производственным расходом.
Вл. Маяковский.
101
ЧЛЕНУ ПРАВЛЕНИЯ ВУФКУ Б. Я. ЛИВШИЦУ
[Москва, 29 сентября 1926 г.]
Уважаемый товарищ Лифшиц.
