-- Инга, я хочу познакомить тебя с нашим новым соседом, -сказала Лина, он студент первого курса Холодильного, недавно поселился в нашем дворе. -- Борис, -- сказал парень. -- Меня зовут Инга, -- сказала она и отошла к стоящей недалеко Нонне. Тут же к ним присоединилась Лина. -Лина, пока я еще ничего не нашла для тебя, -- оправдывалась Инга перед подругой. -- Но я продолжаю этим заниматься. И мне обещали найти тебе работу гденибудь в суде или прокуратуре. -- Спасибо, Инга, -- сказала Лина, видимо, сейчас менее всего думающая о работе. К концу застолья пришел еще один гость, и Инга сразу догадалась, что это Марат, о котором ей говорила Нонна. -- Если мужчины так поступают с женщинами, как мой папа, -- говорила Нонна, то нужно делать все, чтоб пользоваться ими и брать все, что только можно. Ну и что, что он старше меня? Зато богат, и я буду жить припеваючи. И главное, я не хочу оставаться с папой. Я его ненавижу и никогда ему не прощу болезнь мамы. Никогда. Несмотря на то что Марат был старше всех, он старался вести себя на равных с молодежью, чему Нонна была очень рада. Выйдя Из-за стола, гости быстро придвинули его к стенке и включили радиолу. Борис подошел к Инге и пригласил ее на быстрый танец, который у них никак не получался. Парень все время наступал ей на ноги, усердно извиняясь. После вечеринки, когда все расходилсь по домам, он проводил Ингу до ее ворот и сказал: -Инга, а можно я какнибудь приглашу тебя в кино? -- Можно, -- засмеявшись ответила Инга, дав понять, что, если их совместный поход в кино и состоится, то он будет чисто дружеским. x x x
      Инга стояла у полок архивного, маленького, заставленного стеллажами с папками дел помещения. Вошла Пелагея Степановна и сказала, что с ней хочет поговорить прокурор. Инга с волнением тут же пошла в приемную. -- Садитесь! -- сказал Сергей Михайлович. В отличие от всех он обратился к ней на "вы". -- Дело в том, что я увольняю нашего секретаря прокуратуры и мне нужен человек. Я бы хотел пригласить вас. Я за вами наблюдаю, и мне нравится, как вы работаете. Я знаю, что вы хотите поступать на юрфак. Мы с Богданом Валерьевичем вам напишем характеристику и ходатайство, и вы уже в этом году сможете пуступать. Обычно, чтоб поступить на дневное отделение, нужно иметь двухгодичный стаж работы, как вы, очевидно, знаете. А у вас будет преимущество -- вы уже в этом году, то есть через год после школы, сможете учиться. И вы станете настоящим юристом, потому что ни один студент дневного отделения не получит столько знаний о работе юриста, как вы, работая в прокуратуре и одновременно учась на вечернем отделении. Инга слушала, не веря, что это происходит с ней. -- В прокуратуре у вас будет самостоятельный участок работы, -- продолжал прокурор, -- и как только вы станете студенткой, мы будем привлекать вас к участию в допросах и очных ставках, вообще к оперативной работе. С Богданом Валерьевичем я этот вопрос уже согласовал. Если вы согласны, то в понедельник приступайте к работе. Вернувшись, Инга тут же рассказала все Пелагее Степановне и попросила поддержать ее ходатайство, чтоб Лину приняли на ее место. x x x
      Инга шла домой, воспроизводя в памяти каждое слово прокурора. У нее кружилась голова. -- Здравствуй, Инга! -- услышала она приветствие неивестно откуда появившегося перед ней Бориса. -- Ну как ты поживаешь? -- Очень хорошо. А ты? -- Вот хочу тебя пригласить к нам в институт на капустник.
      Весь облик Бориса напоминал типичного "стилягу": большой набриалиненный кок, туфли на толстом каучуке. Инге все это ужасно не нравилось, и ей хотелось поскорее расстаться с Борисом. -- Нет, Борис, спасибо, я занята и очень тороплюсь, -- сказала она.
      -- Может, тебя смущает мой вид? Так это маскарад. -- Борис громко рассмеялся. -- Забавно, -- сказала Инга с иронией и, еще раз попрощавшись, ушла. Она зашла к Лине и рассказала ей все новости. Однако, когда Инга сказала подруге о том, что просила, чтоб Лину приняли на ее место в народный суд, Лина, несколько смутившись, сказала: -- Извини, Ингуля, что я тебе не сказала об этом первой. Но я замоталась, знаешь, все так неожиданно. Олег сделал мне предложение, и мы подали заявление в загс. -- Лина! -- Инга бросилась на шею подруге, -- о чем ты говоришь! Какие могут быть извинения. Я счастлива за тебя. А свадьбу будешь устраивать?
      -- Свадьбу устраивать не будем. Ну как без Нонны, а она после похорон мамы не пойдет никуда, сама понимаешь. Да и мне самой очень больно за тетю Азу. Такая была красавица и добрая. В общем, грустно. Но свадьбу мы устраивать не будем еще и потому, что на нам нужны деньги на обустройсто. Мы едем в Сибирь. Олег распределился в Томск. Я, честно говоря, рада уехать из Одессы. Что нас здесь ждет с нашей бедностью. А там новая жизнь. Может, поступлю на дневной юрфак. Олега там ждут головокружительные перспективы.
      -- Лина -- это же здорово. Конечно ты там поступишь. Там, говорят все чище, нет блата. x x x
      Было начало сентября, а солнце еще жарило полетнему. Инга обвернула зачетную книжку в пергаментную бумагу, словно боясь, что она расплавится на солнце, и спрятала в сумку. В прокуратуре ее все уже ждали. Прокурор, следователь и помощник прокурора вручили ей цветы. -- Теперь, Инга, -сказал Сергей Михайлович, -- ты на прямой дороге. Ты уже студентка юрфака. А года через три мы тебя переведем в следователи или в помощники прокурора, если, конечно, не разбалуешься и будешь такой же усердной, как сейчас. -Или вдруг да замуж выскочишь и оставишь нас, -- сказал следователь Иван Иванович. -- Пока я планов на замужество не имею, -- сказала Инга, испытывая какую-то дочернюю любовь ко всем этим мужчинам. x x x
      Возвращаясь с работы домой, у ворот она увидела ожидающего ее Бориса. На сей раз он был одет обычно, не вычурно, в светлых брюках и в легкой ковбойке. -- Инга, -- сказал он, волнуясь, -- у меня есть билеты на новый фильм. Пойдем? -- Пойдем, -- сказала Инга. -- У меня сегодня праздник, я получила зачетку, почему это не отметить.
      Она забежала домой, освежила лицо и, поднимаясь по лестнице полуподвала к ожидавшему ее у ворот Борису, встретилась с возвращающейся откуда-то Мирой. -- Мира, скажешь родителям, что я пошла в кино. Пусть не волнуются. -- А ты с кем идешь, с Линой? -- поинтересовалась Мира. -- Нет, с одним парнем знакомым. -- Ну, слава богу, что тебя хоть кто-то заинтересовал. Сегодня опять твой Саша заходил, вот цветы тебе оставил. x x x
      Занятия в университете кружили голову. Обновлялось все законодательство в связи с очищением правовой системы от наследства Вышинского и всего, что было связано с периодом культа личности Сталина. Профессорскопреподавательский состав на лекциях и семинарах не переставал подчеркивать, что им, студентам (большинство которых были не молодежь, а умудренные опытом работники правоохранительных органов), выпало большое счастье быть свидетелями и участвовать в этом процессе обновления законодателства, возвращения ему демократических принципов и, прежде всего, основного принципа права -- презумпции невиновности. Во всех отраслях права вводились в действие "Основы законодательства...", закрепляющие новые принципы в правовой системе. А на лекциях, семинарах, в курсовых работах все эти новшества подробно анализировались и обсуждались.
      Помимо всех нагрузок, Инга еще взвалила на себя работу над докладом на студенческой конференции. Подготовка этого доклада была делом совершенно добровольным, но Инга чувствовала, что у нее все более развивается интерес к исследовательской работе, к исследованию документов, чему способствовали и те поручения, которые ей давали работники прокуратуры. По иронии судьбы, на первой сессии зимой она, как и многие из их группы, провалила экзамен по истории государства и права. Это был насыщенный датами и фактами курс, который осилить было непросто при вечерней учебе и ограниченном времени. Сейчас, сидя в библиотеке, она с улыбкой вспоминала, как они оправдывались перед преподавателем, молодым доцентом Львом Евгеньевичем Красновым, который их отчитывал за то, что они плохо подготовились. Некоторые из студентов были его ровесники, а многие старше, прошли войну, имели большой опыт работы в правоохранительных органах. И, конечно, он, выпускник дневного отделения одного из престижных юридических факультетов страны, понимал, как непросто им всем совмещать работу с учебой, ибо в университете к знаниям предъявлялись очень высокие требования и на "халтуру" ничто не проходило. Особенно доставалось молодым, которые поступили на этот факультет лишь спустя небольшой срок после окончания школы. -- Мы всю ночь не спали: учили, учили, -- твердила Галка Ильина, получая из рук преподавателя зачетку с неудовлетворительной оценкой. -- Ах, не спали?! -- сказал Краснов, подойдя в ней и вытащив из ее густых черных завитых волос гусиное перо от подушки. И вот сейчас у Инги пробудился подлинный, осознанный интерес ко всему, что связано с становлением и развитием права и его роли в обществе. Из предложенных преподавателем тем она выбрала: "Государство Русь IX--X1 вв.". План доклада состоял из следующих пунктов: 1. Образование Киевского государства
      2. Общественный строй 3. Высшие органы власти 4. Местные органы власти. По гарантийному письму, подписанному прокурором, Инга получила доступ к архивным материалам библиоте ки университета, к древним летописям. С трепетом листая эти книги, она ощущала себя вовлеченной в волнующую связь времен. Она читала и перечитывала работы историков: Ф. Успенского "Русь и Византия в Х веке. Речь, произнесенная 11 мая 1888 года в память 900летия крещения Руси", Н. Чаева "Наша старина по летописи и устному преданию" (изд. 1862 года), П. Щебальского "Начало Руси" (изд. 1865 года), Н. Костомарова "Лекции по русской истории" (изд. 1861 года) и другие книги. Она сидела в библиотеке вечерами, после работы, когда не было занятий в университете и, преисполненная творческим порывом, писала реферат, выбирая из книжек то, что ей казалось наиболее увлекательным и иллюстративным. "Вопрос и происхождение Руси и русского государства, -- начала она писать, -- является одним из трудных вопросов в исторической науке"... Более всего в этой работе Инге нравились ссылки на летописи и цитирование их. "Чужеземная власть и дань, которую требовали варяги не понравилась славянам, они поднялись однажды против непрошенных гостей и прогнали их, -- строчила Инга, -- но, сделавшись свободными, они не умели справиться со свободою. Опять начались раздоры и разногласия. Видя беспорядки и неурядицы, народ послал за море варягам сказать: "Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет"... Идите володети и княжити нами", -- выписывала она ссылки на летопись Нестора "Откуда есть пошла русская земля, кто в Киеве нача первое княжити и откуда русская земля стала есть"... Особый интерес у нее вызвал анализ материалов, связанных с зарождением первых "очагов" юрисдикции, как бы выводящих к самым истокам выбранной ею профессии. Несмотря на превышенный объем реферата, она все же уложилась в срок и принялась печатать текст. x x x
      После того как Краснов посмотрел реферат, он пригласил Ингу к себе домой. По дороге к преподавателю она вся тряслась от страха. Зная строгость и саркастичность Льва Евгеньевича, Инга готовила себя ко всему. Квартира Краснова была не очень большой, но все здесь свидетельствовало о почтении к знаниям и книге. Жена преподавателя, открыв дверь, поздоровалась со студенткой и проводила в кабинет мужа. Кабинет Краснова представлял собой крошечную комнатку, которая вмещала только письменный стол и стеллаж с книгами и бумагами. Лев Евгеньевич, поприветствовав студентку, достал с полки что-то вроде журнала в дерматиновом переплете и дал Инге. -- Знаешь, что это? -- спросил он. -- Это твой доклад. Мы его переплели в трех экземплярах. Один тебе, один мне, один на кафедру. Ты молодец. Я даже не ожидал. У тебя исследовательский талант. Ты должна учиться в аспирантуре.
      Преподаватель угостил студентку чаем, расспросил ее о семье, о планах на будущее и после еще недолгого разговора об университетских делах проводил до дверей подъезда. Инга вышла на Дерибасовскую и пошла вдоль этой прекрасной, освещенной солнцем и устремленной к морю улице. Ей казалось, что она на старте какого-то полета в неведомые дали, и все было как бы подготовкой к этому полету. x x x
      Время летело, наполненное работой и учебой. Если б Ингу спросили, что она больше любит сейчас работу или учебу, она бы затруднялась ответить. Она чувствовала себя счастливой на работе, среди работников прокуратуры, милиции и суда. Это были честные самоотверженные люди, порой рискующие жизнью, и она обожала их всех и хотела, чем могла, помочь. А они ценили это и все больше привлекали ее к оперативной работе, порой приглашая на допросы, очные ставки, беря с собой на место происшествия.
      Как-то к ней в приемную пришел следователь из отдела уголовного розыска милиции, которая находилась с прокуратурой в одном здании. Его звали Сергей Медведев. Он не отличался красивой внешностью, но был человеком остроумным, веселым и слыл эрудитом. Ингу с ним связывала совместная работа в стенной газете "Чекист", которую они очень любили и старались делать интересной и злободневной. Они обсуждали очередную передовицу. И следователя вдруг вызвали срочно по телефону. -- Инга, извини, -- сказал он, -- мне нужно в морг. -- В морг, это же страшно, как вы можете? -- спросила она вся съежившись. -- Инга, дорогая, ты собираешься быть юристом, и тебе не обойтись без посещения морга и тюрьмы -- Он лукаво подмигнул ей и выскочил за дверь. x x x
      Инга направилась к остановке трамвая, чтоб поехать в областную прокуратуру. В это время сидящий в "газике" Медведев окликнул ее. -- Инга, садись, мы тебя подвезем. Она с радостью согласилась, так как день был дождливый. Сев в машину, девушка погрузилась в свои мысли, и, когда, машина остановилась у какого-то здания, она обнаружила, что это вовсе не областная прокуратура. -- Инга, пошли, не удивляйся. Это морг. Ты должна там побывать до того, как начнешь работать. Если ты настроишься, что это работа, что это нужно, тебе не будет страшно. Медведев с еще одним следователем взяли Ингу за руки, как школьницу, и повели в морг. Там в ее присутствии они проделали все операции (обследование трупа, снятие отпечатков пальцев и т. п.) по делу, которое расследовали в это время. Однажды, придя на работу, Инга увидела портрет Медведева в черной рамке. Она не могла понять, в чем дело. -- Вот ночью погиб на месте происшествия от пули бандита, -- сказал прокурор скорбно. -- Да, Инга, для них, работников милиции, война никогда не кончается... x x x
      Саша и Борис попрежнему одолевали Ингу попытками завоевать ее сердце. Она же хоть изредка и удостаивала их положительным ответом пойти в кино или театр, но ни разу ничем не подавала им повода надеяться, что это более чем дружеское отношение с ее стороны. Она хорошо относилась к этим парням, ценила их стремление к знаниям, но они не были героями ее романа. Ее героем должен был быть тот, кто хоть дальним отголоском будет вызывать у нее такой восторг и преклонение, который она испытывала к Макару Ивановичу... Был конец весны. Сдав последний экзамен летней сессии за второй курс, Инга шла домой и у ворот увидела Сашу. Он выглядел торжественным и взволнованным.
      -- Привет, Саша, -- сказала Инга весело. -- Инга, если ты не возражаешь, пройдем в парк Ильча, немного погуляем. -- Не возражаю, -сказала она игриво. Как только они оказались в парке, Саша остановился и сказал, заикаясь от волнения: -- Инга, я распределился в Новосибирск. Там голова кружится от перспектив... Там новая жизнь. Мне обещают жилье... -- Ну что ж, я рада за тебя, -- сказала Инга. -- Но, Инга, -- он подошел к ней и взял за плечи, -- Инга я хочу тебе предложить поехать со мной! Инга резко отстранилась и жестко сказала: -- Саша, я тебя не люблю, понимаешь? Я тебя уважаю как друга, как человека, но этого недостаточно, чтоб стать твоей женой. Поезжай, в Сибирь сейчас устремляется самая лучшая молодежь. Ты там встретишь самую замечательную девушку... -- Но, Инга, -- говорил Саша, волнуясь, -- я тебя люблю больше всего на свете. Я сделаю все, чтоб ты меня полюбила. -- Но, Сашенька, извини, мне ничего от тебя не нужно. Мы можем остаться только друзьями. Да, кстати, там же где-то недалеко Лина живет. Вот приеду к ней в гости и встретимся, может, ты уже женишься и я подружусь с твоей женой. Желаю тебе всего доброго. -- Инга быстро поцеловала его в лоб и повернула к выходу из парка. Она пришла домой, и мама ей вручила записку от Нонны, в которой та сообщала, что решила дать согласие на предложение Марата и просит Ингу зайти к ней. На следующий день после работы, Инга была у подруги. -- Инга, все. Я больше не могу. Я хочу уйти отсюда хоть куда. Из всех, кто за мной бегает, только Марат может меня увезти отсюда. Папу своего я видеть не могу. Он еле выдержал год после смерти мамы, и у него уже другая женщина. Я его видела несколько раз с ней, хотя он не знает об этом. Если б я могла уехать кудато. Но куда! Ты же получаешь письма от Лины. Там очень холодно. А холод я не выношу. Да и куда ехать. Лина с мужем. Жаль, конечно, что она сразу родила. Теперь когда она выучится? Но это ее дело. А мне что. Я не могу сказать, что люблю Марата, но неприязни и раздражения он не вызывает. Он сказал, что сделает для меня все, что я захочу. В общем, короче: мы подали документы. Свадьбу я никакую устраивать не буду, конечно. Какая свадьба без мамы. Но мы поедем в круиз по КрымскоКавказскому побережью. Так что наше бракосочетание мы отметим только с тобой в ресторане "Украина", ладно? -- Тебе виднее, -- сказала Инга, поцеловала подругу и подумала с грустью, что у них все меньше и меньше остается общего. x x x
      С собрания комсомольцев суда, прокуратуры и милиции Инга шла как на крыльях. Когда ее кандидатуру выдвинули делегатом отчетновыборной районной комсомольской конференции, она впервые увидела, сколь дружелюбно и уважительно к ней относятся окружающие ее по работе люди. Она шла домой с каким-то обостренным чувством долга перед ними и желанием сделать что-то очень значительное, чтоб оправдать этот аванс. Дома никого не было. До начала занятий в университете еще оставалось четыре часа, и Инга решила подготовиться к семинару по политэкономии. Как только она разложила на столе книги и конспекты, в дверь кто-то постучал, и, не дождавшись приглашения войти, на пороге появилась тетя Ася. Сразу бросалось в глаза, что она осунулась и выглядит несчастной.
      -- Инга, извини, -- начала соседка жалобным голосом, -- я тогда вела себя не очень хорошо... Но что вспоминать старое. Сейчас ты -- большой человек, скоро будешь прокурором. И вот у меня к тебе дело. -- Какое еще дело, -- насторожилась Инга, испытывая неприязнь к соседке, с которой она с тех пор, как та зазвала ее к себе домой с оскорбительным предложением, никогда не здоровалась и вообще обходила стороной. -- Понимаешь, -- тетя Ася заплакала, -- моего Алика посадили. И его дело находится у вас в прокуратуре. Инга, -- взмолилась соседка, -- сделай чтонибудь. Я не пожалею никаких денег... -- Я прошу вас немедленно выйти, -- сказала Инга громко, жестко. Соседка с нескрываемой ненавистью посмотрела на Ингу и, приближаясь к двери, затараторила:
      -- Ах ты антисемитка вонючая. Ах ты гадина жестокая. Вы посмотрите на нее, что она строит из себя, эта нищенка! Тоже мне: "Из ИванаПан". -- Прошу вас немедленно выйти, -- повторила Инга холодным голосом. -- Да кому ты нужна, -- продолжала ругаться соседка, выйдя за дверь, -- да, мне противно лишнюю минуту быть в этом темном сарае! Она еще меня выгоняет, эта дрянь. Да, чтоб ты не знала, что такое быть матерью, жестокая, гадина...
      x x x
      Этот один из последних дней ноября выдался холодным и ветреным. Инга вся продрогла, пока добежала от трамвайной остановки к Дворцу культуры, где проводилась районная комсомольская конференция. Уже зайдя в зал, она почувствовала атмосферу торжественности и осознание приобщенности к чему-то очень значительному переполнило ее. К ней подошел секретарь райкома партии, грузный мужчина лет сорока пяти.
      -- Здравствуй, Инга! Должен тебе сказать по секрету, -- начал он лукаво, -- что Сергей Михайлович тебя очень ценит. Если ты будешь продолжать в таком же духе, то к четвертому курсу мы поддержим твою кандидатуру в помощники прокурора. Учишься ты, насколько мне говорили, хорошо. В перспективе намечено расширять кадровый состав вашей прокуратуры, так что не подведи, -- он похлопал ее по плечу, затем добавил: -- Вот я смотрю на тебя и думаю: откуда ты такая получилась. Ведь ты ровесница моей дочке, а она какаято непутевая, не знает, чего хочет в этой жизни. Да что там говорить, -- он махнул рукой и, оставив Ингу, быстро пошел в президиум, где пустовало его место в центре. Там же в президиуме Инга увидела и Сергея Михайловича.
      x x x
      По завершении конференции Инга, окрыленная успехом, которого даже не ожидала, направилась к выходу, но в это время кто-то тронул ее за рукав пальто. Это был представитель обкома комсомола Сергей Геращенко.
      -- Инга, -- сказал он с пафосом, -- вопервых, поздравляю с избранием тебя председателем ревизионной комиссии райкома комсомола. -- Большое спасибо, -- сказала Инга, смущенно улыбнувшись.
      -- А сейчас позволь тебя пригласить на наш банкет. Там будет весь состав вновь избранного райкома комсомола -- представители обкома комсомола и районное начальство, в том числе твой прокурор. -- Я право, не знаю, -сказала Инга растерянно. -- А здесь и знать ничего не нужно, просто пошли и все. Инга никогда в жизни не видела такого изобилия закусок, которые заполняли банкетный стол. Казалось, что здесь все лилось рекой. Районное начальство выглядело более раскованно, чем в своих кабинетах, однако достаточно сдержанно. Произносилось много тостов в честь партии, комсомола, наиболее ярких представителей районной партийной и комсомольской организаций. Торжественная трапеза продолжалась часа три, после чего начались танцы. Танцевала в основном молодежь. Сергей Геращенко пригласил Ингу и во время танца рассказывал, как наилучшим образом организовать работу ревизионной комиссии. -- Главное, побольше ездить в первичные организации, -- говорил он, -- особенно на промышленные предприятия, разъяснять им задачи партии и комсомола... Инга слушала все это, буквально задыхаясь от ощущения важности своего нового комсомольского статуса. Когда музыка затихла, она вернулась за стол, чтоб выпить лимонада. К ней подсел изрядно подвыпивший директор предприятия, которому принадлежал дом культуры. Он поздравил ее с избранием и стал подробно спрашивать о планах на будущее, о семье, об учебе. Когда вновь заиграла музыка, он пригласил ее на танец. Излишний вес и абсолютное неумение танцевать обусловили немало неловкостей в их "танцевальном дуэте". Когда наконец зазвучали заключительные аккорды, уставший директор, слегка прижав ее хрупкую фигурку к своему выпирающему животу, сказал: -- Инга, ты замечательная девушка. Хоть ты и еврейка, но тебя все районное начальство любит. Инга, тщательно скрыв растерянность от сказанного, состроила искусственную улыбку и вернулась к столу. Уже было за полночь, когда она уютно устроилась у окна автобуса, который должен был ее, как и других участников банкета, не имеющих персональной машины, развезти по домам. Все впечатления этого счастливого, необыкновенного, самого возвышенного дня в ее жизни воскресали в памяти, наслаиваясь одно на другое. Все было радостным, приятным. Но... что-то все же просачивалось темным среди этого яркого красочного фейерверка событий. И когда память вернула ее к танцу с директором завода, она поняла: эта реплика: "Хоть ты и еврейка...". Но почему, почему это "хоть", -- размышляла она. -- Почему? Почему я должна нести на себе этот крест отрицательной особенности? -- стучало в висках. Почему меня должны любить, несмотря на... Но тут нерадостные мысли сменились осознанием того, что в ее жизнь вошло новое, интересное, значительное, и это вернуло ощущение счастья и удовлетворенности.
      x x x
      Был январь, а солнце светило в окно, озаряя приемную. Инга сидела за своим рабочим столом, когда к ней подошел помощник прокурора Евсей Степанович. Своим двухметровым ростом он возвышался над всеми. В особо жаркие дни он любил шутить: "Да, вам хорошо там, внизу, там-то прохладней". В прокуратуру он пришел прямо с войны и считался талантливым работником, хотя особой грамотностью в русском языке не отличался. Поэтому, когда он давал Инге печатать свои тексты, она внимательно стремилась исправлять ошибки. Он был очень благодарен ей за это и охотно посвящал в оперативную работу. -- Да, Инга, ты не передумала поработать с этим материалом? -спросил он, протягивая ей папку. -- Конечно нет, Евсей Степанович, вы же знаете, как мне нравится эта работа. -- Ну, тогда возьмись. Желательно побыстрее. Это очень срочно. Уже истекают все сроки. Готовься, готовься. Ты уже третьекурсница и, думаю, что в следующем году ты будешь следователем или вторым помощником прокурора. Нас вроде бы расширять будут. -- Я только об этом и мечтаю, -- сказала Инга, не скрывая радости. -- А Сергей Михайлович уже у себя? -- Да, он только что пришел. Евсей Степанович вошел в кабинет прокурора. Инга была счастлива тем, что ее все более стали привлекать к оперативной работе и потому за честь принимала любое поручение подобного рода. В таких случаях она должна была изучить все документы проведенного расследования по жалобе и попытаться написать проект ответа. Потом этот проект помощник прокурора внимательно перечитывал. Если Инга с работой справилась по существу, то он вносил лишь правку и возвращал ей, чтоб она отпечатала. Сейчас, глядя на папку, которую ей оставил Евсей Степанович, она прочитала такие слова: "Расследование по заявлению гражданки Никоноровой о том, что ее сосед по коммунальной квартире занимается мужеложеством".
      Инга никогда ранее не встречалась с этим словом и не знала, что оно означает. -- Евсей Степанович, -- войдя в кабинет, обратилась она, прервав беседу двух начальников, -- я не понимаю, что означает вот это слово: "мужеложество".
      Мужчины многозначительно переглянулись, затем прокурор, повернувшись к стеллажу, достал книжку и, найдя нужную страницу, сказал: -- Вот здесь вы все прочтете, Инга. Ей показалось странным, что Сергей Михайлович не ответил на ее вопрос, как обычно. Межу тем, выйдя из кабинета, еще не дойдя до своего стола, она открыла книжку: "Мужеложество, -- прочитала она, -извращение, заключающееся в половых сношениях мужчины с мужчиной (обычно при гомосексуализме, реже ситуационные). Советское уголовное право устанавливает уголовную ответственность за мужеложество, которое относится к числу преступлений против личности". Инга, принялась изучать документы, содержащиеся в папке, и ее не покидала мысль о том, как неловко ей будет теперь смотреть в глаза своим начальникаммужчинам.
      Через некоторое время прокурор и его помощник вышли из кабинета и, видя смущение Инги, Сергей Михайлович сказал: -- Инга, вы не должны испытывать никакой неловкости. Мы, юристы, как врачи, сталкиваемся с самыми интимными сторонами жизни человека, порой в их негативном, извращенном и даже криминальном варианте. Причем врач по поводу этих интимных сторон имеет конфиденциальные отношения с пациентом и со своими коллегами. А мы, юристы, порой должны обсуждать эти "интимные" стороны публично, копаясь на виду у всех в самых непристойных ситуациях и сферах жизни. Но такова наша профессия. И здесь нельзя становиться циником, но и не следует быть ханжой, а нужно смотреть правде в глаза. Так что будьте готовы к этому, если хотите быть юристом. Вот завтра, например, у нас будет очная ставка между отцом и дочерьми, которых он, согласно заявлению матери преступника, изнасиловал -всех четверых, каждую в разном возрасте, и дочери это скрывали, потому что он их запугивал. А попался он на самой младшей десятилетней, которая пожаловалась бабушке, даже толком не поняв, что отец с ней сделал. И нам, смею заверить, придется такое выслушивать... Так что будьте готовы... -Сергей Михайлович рассмеялся и добавил: -- А сейчас мы пошли на обед, затем в областную прокуратуру. Если меня будут спрашивать, вернусь часа через полтора -- два. Когда они вышли, Инга тут же принялась за работу, которую ей поручил Евсей Степанович. Через некоторое время зашел следователь Прокопенко. Это был новый человек в их небольшом коллективе. Инге он не очень нравился Из-за суетливости, придирчивости и слишком официального отношения к ней. Она привыкла к хорошему уважительному отношению со стороны сотрудников прокураты, и если ей кто-то из них делал замечание, то не для того, чтоб обидеть, а чтоб она в следующий раз не повторяла ошибок. А этот новый следователь Прокопенко не упускал случая, чтоб унизить ее даже при любой найденной им опечатке. -- Инга, мне нужно срочно отпечатать это обвинительное заключение, -- сказал он ей приказным тоном. -- Хорошо, -сказала Инга, закрывая папку с жалобой.
      -- Только приступите немедленно. Это обвинительное заключение! Вы понимаете, что к этому документу я должен приложить справку о сроках проведения расследования. Потому все бросьте и приступайте!
      -- Хорошо, -- сказала Инга, вся съежившись от унижающего ее тона следователя, -- я постараюсь.
      -- Меня не устраивает такой ответ: "Постараюсь". Вы должны все отложить. "Исходящие" и "входящие" подождут. А что это вы листали? -- Это жалоба, на которую я попробую написать ответ. -- Какой еще такой ответ на жалобу?! С каких это пор секретарши пишут ответы на жалобу? -- Он глянул на папку, лежащую у нее на столе и с издевкой изрек: -- За какие это заслуги вам поручают такую работу? Может, за красивые глаза? В общем так: садитесь немедленно за машинку! Бросив ей на стол рукопись, следователь вышел. Перепуганная Инга села за машинку. Она уже заканчивала первую страницу обвинительного заключения, когда вернулся Сергей Михайлович.
      Проходя мимо Инги, сидящей за машинкой, он машинально глянул на текст, который она печатала, и вдруг, остановившись, впервые повысил голос: -- Вы почему так долго держали у себя этот документ? Кто вам позволил две недели держать неотпечатанным обвинительное заключение! Может, мы поторопились, привлекая вас к оперативной работе, если вы с основными своими обязанностями не справляетесь?! -- Сергей Михайлович, -- сказала Инга растерявшись, -- мне этот документ Петр Петрович дал минут двадцать назад... -- Как это двадцать минут назад? А почему здесь стоит дата за его подписью двухнедельной давности? -- Я не знаю, -- сказала Инга, побледнев от испуга. -- Я не задумывалась о том, что эта дата может означать день, когда он отдал мне печатать.