— Ваш катер захвачен, — с горечью сказал Орэлин, наблюдавший за людьми в неокомпозитной броне, выбежавшими из флаеров. — Каков план теперь, господин Быстров?
      — План простой. Они захватили наш катер, а мы захватим — их, — Глеб дал максимальное ускорение и резко переложил диск управления вправо и крикнул: — Все на пол!
      Транспортер сорвало с маршрутной полосы, понесло к площадке с орбитальным кораблем Имперской Безопасности. Арканов упал между кресел на андроида, пачкаясь слизистой органикой его раны. Орэлин, промедлил секунду, с ужасом глядя, как машину несет по инерции на пластиковые емкости. И тоже повалился в проходе, прижался к вздрагивающей ноге робота.
      — Хороший план! — с восторгом вскрикнула Ваала. — Только бы нас ближе к люку швырнуло!
      Упираясь в мягкую обшивку, галиянка выстрелила в окно, тут же разлетевшееся осколками. Поймала в прицел одного из бесопасников и снова нажала на спуск. Выстрел масс-импульсного пистолета не мог пробить прочную броню — пристианца только отбросило на пять-семь шагов. Ивала продолжала отчаянно нажимать на спусковой крючок, срывая с колонны посадочные маяки, датчики и выбивая бетонное крошево с площадки перед космолетом.
      — Все на пол! — сердито повторил Глеб.
      Бойцы Имперской Безопасности уже успели опомниться от неожиданного маневра Быстрова, разделились на две группы и привели в готовность оружие. Первые выстрелы разнесли прозрачный пластик транспортера, сорвали куски обшивки. В этот момент машина врезалась задней частью в емкости с жидкостью. Переворачиваясь и подпрыгивая, они покатились словно перезрелые виноградины. Некоторые разорвало от удара, они брызнули бурой жидкостью и загорелись. Пламя объяло половину посадочной площадки и хвост транспортера. Но больше пострадали безопасники: несколько объятых огнем фигур в неокомпозитной броне, пытались спастись бегством; кто-то, крича, отползал от вязкой лужи.
      — Все живы? — капитан «Тезея» на миг обернулся. — Выходим! Прорываемся на их катер!
      — Васильевич, ты бы сам прорывался, — отозвался из-под осколков прозрачного пластика Агафон. — Давай, милый, сам с Ивалой! Нас, нерасторопных, перестреляют как уток.
      — Мы должны, господин Арканов! — Орэлин стиснул его руку и, заставляя встать, потянул на себя.
      — Вы обязаны, — подтвердил Глеб, толкнув к А-А контейнер со шкатулкой. — Эта штука на твоей совести. Без нее бегство теряет смысл.
      От перевернутого на бок транспортера до люка катера было шагов сорок. Но этот маленький пролет держали под прицелом бойцы Имперской Безопасности. К ним уже спешило подкрепление, высадившееся из флаеров возле "Лешего".
      Ивала первой выбралась из горящей, разбитой вдребезги машины и, прячась за ее носом, открыла прицельную стрельбу. Масс-импульсный пистолет задергался в ее руке, и двое ближайших безопасников отлетело к синей магистральной линии. В это время взорвалась пара пластиковых емкостей с другой начинкой — площадку затянуло густым дымом.
      — Бегом! Я прикрою! — крикнула галиянка, понимая, что более выгодного случая прорваться к катеру не будет.
      Глеб, призывно махнув Арканову, выскочил из укрытия и побежал к орбитальной машине, похожей в дыму на огромную муху. Выстрелы из короткий штурмовых винтовок разорвали воздух рядом с ним, превратили бетон под ногами в крошево. Едва увернувшись от плазменного плевка, Быстров скользнул за опору катера, прижался к ней спиной. Сквозь дым, под малиновыми росчерками плазмы к нему бежали со всех ног Орэлин и Агафон Аркадьевич, судорожно прижимавший к животу контейнер. Ваала, высунувшись из укрытия, безжалостно тратила заряд пистолета.
      Когда пристианец и А-А одолели половину пути из люка космолета высунулся ствол винтовки. Быстров заметил его краем глаза и отреагировал мгновенно: метнулся вперед и рванул чужое оружие на себя. Масс-импульсный заряд едва не пришелся ему в колено. После секундной борьбы безопасник слетел с подножки катера. Глеб же, завладев оружием, начал стрелять по приближающимся сквозь дым фигурам в черной броне. Ивала издала одобрительный возглас и побежала к катеру. Опередив Арканова и слугу Олибрии, она первой ворвалась в раскрытый люк. И тут же едва не получила смертельный заряд в грудь. Лишь отличная реакция и врожденная быстрота спасли галиянку. Повалившись на пол, она кувыркнулась и вскочила рядом с противником. Удар локтя пришелся точно в незащищенный подбородок пристианца.
      — Скорее, Глеб! — призвала она, завладев чужим оружием и врываясь в рубку катера. — Здесь чисто! Взлетаем!
      Тяжело дыша и обливаясь потом, Орэлин плюхнулся в крайнее кресло. Следом за ним в тесное помещение залетели Быстров и Агафон в разорванной в клочья рубашке.
      — Я мигом. Только выкину того гада, — Ваала с кошачий гибкостью, скользнув мимо Глеба. — Не везти же его на «Тезей» — личиком не вышел, — донеслось из тамбура.
      Схватив за ноги безопасника, галиянка подтянула его к открытому люку.
      Глеб, тем временем включил двигатели. Бегая по сенсорам проворными пальцами, запустил стартовые процедуры. С мягким шлепком захлопнулся люк. Запели на высоких тонах энергоконтуры. И катер затрясся от града масс-импульсных выстрелов, ударивших со всех сторон.
      — Этак они нас на части разнесут, — выдал опасение Агафон Аркадьевич. — Порвут обшивку двигателей и…
      — Гитлер капут, — закончила за землянина галиянка.
      — Ивала! — обернувшись, Быстров указал на запертую кодовым замком крышку автоматики.
      Ивала поняла без лишних слов. Ствол штурмовой винтовки дернулся — металлических колпак отлетел к обзорному экрану.
      — Ну не люблю я чертовы автопилоты, — как бы извиняясь, пояснил Глеб Орэлину и вдавил красную клавишу.
      — Наш Глебушка — простой человек, — подтвердил Агафон, все еще подрагивая в такт выстрелам, сотрясавшим катер. — Больше всяких компьютеров ему мило человеческое простодушие.
      Орэлин вряд ли что-то понял, но кивнул.
      Катер медленно всплыл над площадкой. С лязгом убрались посадочные опоры. Вроде бы стихли выстрелы штурмовых винтовок, но тут же корму космолета потряс сильный удар. В обзорный экран было видно, как оторвался большой кусок обшивки, и из хвоста повалил черный дым.
      — Ну вот, — проговорил А-А, — прилетели на «Лешем», улетаем на каком-то Змее Горюныче.
      — А техника у пристианцев надежная, — отозвался Глеб, набирая высоту. — До «Тезея» дотянем.
      — Взлет запрещаю! Катер Терса двенадныть дез шесть! Взлет запрещаю! — истерически повторял диспетчер порта.
      Быстров отключил канал обязательной связи и продолжил набор высоты на форсаже, часто меняя курс, уходя от возможной атаки ПВО. Трехкратная перегрузка вдавила пилота и пассажиров в кресла. Контейнер со шкатулкой стал для Агафона невыносимой тяжестью. Лишь через несколько минут, когда атмосфера Присты отхлынула, осталась голубовато-туманным слоем внизу, Арканов испытал облегчение и расслабил сдавленные ребристым металлом ноги.
      — Они могут задействовать военных для перехвата "Тезея"? — спросила Ивала, пересев на кресло рядом с Глебом и стирая сажу с лица.
      — После случившегося — да. Тем более если в этом есть интерес герцога Флаосара, — Быстров с опаской глянул на экран, где возле пятнышка Верхней базы желтыми штрихами выделялись два линкора и крейсеры. — В любом случае они нас в покое не оставят. Ни здесь, ни за тысячи парсек отсюда.
      — Если пальнет один из этих кораблей хоть в четверть мощности, «Тезей» превратиться в каплю кипящего метала, — заметил Арканов. — Мы можем даже не успеть включить защитные экраны. Можем вообще не успеть долететь до корабля.
      — Должны успеть, — Быстров переложил рули влево.
      Параметры орбиты «Тезея» он знал наизусть. После неприятного случая у луны Цебры он всегда запоминал их с точностью до седьмых знаков.
      — Внимание угнанному катеру службы Имперской Безопасности! — раздалось со скошенной консоли — видимо, включился резервный канал связи. — Приказываем снижаться! Приказываем немедленно совершить посадку в указанном районе!
      На мониторе навигатора поплыл ряд цифр и пиктограмм.
      — Если вы не подчинитесь, катер будет уничтожен! — продолжил с консоли раздраженный голос. — Немедленно приступайте к маневрам по снижению или катер подлежит уничтожению!
      — Заткнись ты, фашист проклятый! — отозвалась Ваала, прикоснувшись к сенсорам передатчика. — И послушай меня! Все слушайте меня! — галиянка перевела передатчик на широкую полосу. — Мы не убивали графиню Олибрию! Вся Приста знает, что капитан Быстров был другом графини! Ищите ее убийц на планете! Ищите их в круге доверенных лиц герцога Флаосара! Посадите в Кресло Правды Леглуса и Саолири, и вы узнаете…
      — Не надо, — оборвал ее Быстров, отключая передатчик. — Это бессмысленно.
      — Похоже, два катера, — Орэлин кивнул на маленькие точки на экране. — Идут на перехват.
      — Вижу, — отозвался Глеб. — Мы долетим до «Тезея» раньше их минут на пять.
      — Но есть другая проблема, — заметил Агафон Аркадьевич. — У нас нет времени делать запрос-подтверждение. Бдительный Арнольд снова заметит чужой катер и снова встретит нас дружественным огнем из плазмомета.
      — Да, проблема, — согласился Быстров. — Но в этот раз я снизил порог доступа к управлению. Ивала, свяжись-ка с нашим бортовым компьютером — авось признает нас за хозяев.
      Пока землянин вел переговоры с мозгом «Тезея», Орэлин поглядывал на приближающиеся точки космолетов службы Безопасности. Пристианец думал, что если даже сложится все благополучно: удастся добраться до звездолета, запустить двигатели и уйти с орбиты, то вряд ли военные корабли Присты позволят им скрыться из этой системы.
      Дальний разведчик, сверкая сигнальными огнями, появился на правом экране обзора. До него оставалось не больше километра. Быстров вдавил диск управления, пуская катер по крутой дуге. И скоро передний экран занял серебристо-голубой борт «Тезея», залитый пристианским солнцем. Створки ангара уже разошлись, запульсировали маяки сближения. Сбросив скорость до причальной, Глеб направил катер к площадке, где когда-то стоял "Леший".
      — Скорее, выходим! — скомандовала за капитана Ваала, едва насосы нагнали в ангар нужное давление.
      Глеб первым спрыгнул с подножки и шагнул к люку. В коридоре их дожидался Арнольд, радостный и немного встревоженный.
      — Снова на другом катере, кэп? — осведомился андроид, держа правую руку за спиной.
      — Ну, вышло так, — Быстров подмигнул ему и ступил на мягкое покрытие с зеленым галиянским орнаментом.
      — А я вас без оружия встречаю, — заметил Арнольд, — А с этим вот, — он протянул Ивале бумажный цветок, сделанный из старого журнала.
      — Ну ты и маньяк! — возмутилась галиянка. — Уйди от меня! — она решительно оттолкнула его руку и скользнула между А-А и Орэлином.
      Жалобного монолога Арнольда Глеб не слышал: он быстрым шагом направился в рубку и занял рабочее место.
      — Приветствую на борту, капитан, — пропел компьютер "Тезея". — По вашему приказу энергоконтуры активированы. Параметры на экране. Мы готовы стартовать в ускоренном режиме прямо сейчас.
      — Готовь генераторы для активного гиперброска. По моей команде разгон на форсаже, — Глеб оглянулся, ожидая, когда Орэлин и Арканов сядут в кресла.
      Ивала уже расположилась напротив панели, пульсировавшей розовым светом, и достала топазовый флакончик с моа-моа.
      Когда Орэлин занял крайнее кресло и Арканов устроился перед приборами энергообеспечения, корпус корабля дрогнул. Послышался гул основных двигателей, и на обзорном экране Приста поплыла в сторону.
      — Капитан, системы орбитального контроля запрещают нам покидать орбиту, — раздался предупредительный голос бортового компьютера.
      — Во взаимодействие с чужими каналами не вступать. Выполнять только мои команды, — ответил Быстров. — Курс сто двадцать и три от Верхней базы. Девяносто три шестнадцать. Восемьсот один двадцать пять. Двигатели на форсаж.
      Через полминуты счетчик перегрузки дошел до красной полосы. Гривикомпенсаторы пока справлялись с резвым стартом разведчика, и Глеб еще сдвинул лимб мощности вправо. «Тезей» уходил по широкой дуге в область, где не должны дрейфовать военные корабли Присты, где не было астероидов, имперского флота и баз, уходил из орбитальной плоскости звездной системы.
      — Глеб, мы на прицеле! — Ивала Ваала наклонилась к главному радару.
      Одновременно противно и громко зазвенел сигнал тревоги — чьи-то системы наведения захватили «Тезей», как цель, подлежащую уничтожению.
      — Что скажешь, Аркадьевич? — Быстров мельком глянул на А-А, возившегося с самодельными приборами.
      — Вся энергия замкнута на двигатели. Три минуты, чтобы разогнать генераторы защитного поля. Три — не меньше, — Агафон потянулся к черной пластмассовой ручке и выжидательно замер.
      — Радар на высокочастотный режим, — выдохнул Глеб.
      На экране словно полоска тумана возникло тело боевого корвета. Он находился недалеко и его залп вполне был способен разнести «Тезей» на кусочки оплавленного металла.

      Когда точка дальнего разведчика вплыла в перекрестье прицела, капитан корвета «Хорф-6» одобрительно улыбнулся и протянул руку к сенсору.
      — У них даже защита не активирована, — сообщил офицер сектора дальнего слежения. — А говорят, что о мастерстве капитана Быстрова ходят легенды.
      Не дотронувшись до сенсора, командир корвета снова бросил взгляд на экран, где застыло напряженное лицо Хеолирина.
      — Вы уверены, что это будет во благо Империи? — спросил капитан "Хорф-6".
      — А вы можете попасть в него так, чтобы не разрушить его совсем? — ответил тот встречным вопросом.
      — Извините у нас военный корабль, а не лаборатория генной хирургии. Могу гарантированно утверждать, что мы уничтожим его. Думайте быстрее, господин Хеолирин — через несколько минут они выйдут из зоны досягаемости наших вооружений.
      — Тогда нажимайте сенсор — нечего здесь больше обсуждать, — ответил полномочный советник Имперской Безопасности. — Герцог Флаосар одобрит ваши действия.
      Тут же его изображение уменьшилось и отлетело в угол: на экране появилось морщинистое лицо герцога Саолири.
      — Капитан Роэйрин, где беглый корабль? — герцог повернул голову, стараясь увидеть радары корвета.
      — Проходит мимо нас на форсаже. Таким темпом за четыре-пять часов будет готов к гиперброску. Пока он в зоне нашей досягаемости, — отрапортовал Роэйрин. — Прикажите уничтожить?
      — Нет, — черные глаза Саолири внимательно изучали панели управления корвета. — Дайте ему уйти. И слушайте дальше, — герцог на миг замолчал, глядя куда-то вниз. — Насколько я знаю, у вас есть новейшая система контроля турбулентности девз-потоков. Вы должны проследить в каком направлении «Тезей» совершит гипербросок. Это очень важно, капитан. Вы понимаете меня?
      — Да, господин, — Роэйрин кивнул. — Мы сделаем все возможное.
      — Ради Присты и нашей святой Империи, — растягивая слова, произнес Саолири.
      — Ради Присты и нашей святой Империи! — словно магическую формулу повторил капитан корвета.
      — Вот и хорошо. Используйте все возможностим "Ока Арсиды": отследите, куда они прыгнут, вычислите конечную точку их маршрута. И готовьте корабль к дальнему рейду, — продолжил высокопоставленный пристианец. — Через час к вам прибудет маркиз Леглус. С этой минуты вы подчиняетесь ему.
      — Мы пойдем за "Тезеем"? — убирая руку с панели, поинтересовался капитан Роэйрин.
      — Да, — нехотя ответил герцог. — И горе вам его не найти.

* * *

      Орэлин, галиянка и Быстров до боли в глазах всматривались в экран, где проплывал грозный корвет, увеличенный оптической системой. Все они ожидали, что вот-вот его борт озариться плазменными выбросами дальнобойных орудий, сверкнет синими молниями деструкторов. Арканов тем временем пытался перебросить часть энергии в генераторы защитного поля. И скоро оно наметилось зернышком слабого свечения, развернулось щитом, сверкающим фиолетовыми сполохами.
      Быстров выждал еще пару минут, потом сказал:
      — Трудно поверить, но капитан Роэйрин простил нас. Они уже не выстрелят, — Глеб посмотрел на прирастающие цифры дальномера. — Почему-то они нас отпустили… Аркадьевич, сворачивай защиту. Всю энергию в двигатели.
      Ваала бросила взгляд на удалявшийся корвет и открыла флакон с моа-моа. Спорить с Быстровым о благодушие капитана имперского корвета ей не хотелось, а на волосок от гибели галиянка бывала столько раз за свою недолгую жизнь, что маячащую вблизи тень смерти привыкла встречать презрительной насмешкой.
      Орэлин только обтер пот и откинулся на спинку кресла, поглядывая из-под опущенных бровей на приборы. Вдруг он шевельнулся и озабоченно повернулся к Быстрову.
      — Извините, капитан, но у вас цинтрида шесть процентов в баках. А мы идем на форсаже — топливо сгорает в три раза быстрее. Теперь его не хватит на гипербросок.
      — Топлива действительно мало, — признал землянин. — Я надеялся заправиться на Присте, только сами видите, как вышло. Вышло категорически нехорошо. Но на гипербросок у нас хватит. Даже на два в пределах границ Империи.
      — Вы ничего не путаете? Извините, но до службы у госпожи Олибрии я был техником на военном корабле, и кое-что понимаю в этом деле, — пристианец покосился на экран с параметрами состояния разведчика.
      — Видите ли, Орэлин… Господин Арканов от длительного безделья внес полезные изменения в энергоустановку и двигатели "Тезея", — объяснил Глеб. — Теперь мы тратим цинтрида гораздо меньше, а летаем быстрее и дальше.
      — Разве такое возможно? — слуга графини скептически посмотрел на панель энергообеспечения. — Мне кажется, что повысить кпд энергоустановки неосуществимо в принципе. Иначе бы давно до этого додумались на Присте или в других развитых мирах. Наверняка, Союз Кая еще тысячи лет назад бы дошел до столь важного открытия.
      — Тем не менее, первым дошел до него наш Агафон Аркадьевич. Думаете, зря он здесь семечки щелкает? — рассмеялся Быстров.
      А-А мигом стряхнул шелуху с коленей и, напустив на лицо глубокое сосредоточение, склонился над циклограммой генератора.
      — И вы говорите "невозможно", — продолжил Глеб, — а корабли Ольвены, Сиди давно пользуются каким-то похожими плутовством.
      — Так это уже сверхцивилизации. У них техника совсем другая, и нам до них еще очень далеко, — отозвался пристианец.
      — Не так уж далеко. По крайней мере, «Тезей» кое в чем может поспорить с их кораблями. Ивала, скажи-ка, за сколько мы добрались до Присты с Земли, — капитан разведчика повернулся к галиянке.
      — К гиперброску подошли через пару часов. Поболтались в гиперслоях и, не успела я получить вдохновение от моа-моа, как за бортом вертится Приста. Сама глазам свом не верила, — играя топазовым флакончиком, Ваала лениво вытянула ноги. — Но сейчас, как я понимаю, нам требуется дозаправка. И нужно тихое местечко, чтобы на время затаиться от имперского внимания и обдумать, как жить дальше. Подозреваю, в ближайшие сто дней, возле Присты нам лучше не появляться в собственном обличие и тем более на «Тезее». Что скажешь, капитан Быстров? — галиянка хитренько улыбнулась, в ее зрачках вспыхнули черные звезды.
      — На Присте мы рано или поздно появимся. Потребуется установить контакт с герцогом Ольгером, а посредников в этом вопросе использовать опасно. С цинтридом у нас действительно плохо. Катастрофически плохо, но при всем этом дозаправиться мы сейчас не можем — нет времени на гипербросок даже к самой близкой базе, — пояснил Глеб.
      — То есть как "нет"? — Ивала нахмурилась. — Разве есть сейчас задачи поважнее, чем побольше топлива и бегство подальше от пристианского сыска?
      — Товарищ Ваала, неужели ты думаешь, что графиня вызывала меня только для того, чтобы пожаловаться на нечестную игру герцога Флаосара, и донимающих ее господ вроде Леглуса и Саолири? Олибрия поручила мне кое-какое дело, исполнить которое мой долг. После гнусного убийства Олибрии этот долг возрастает во много раз. Я сделаю все возможное, чтобы выполнить ее волю. Последнюю волю очень дорогого мне человека, — Быстров упрямо сжал губы и еще увеличил тягу двигателей.
      — Ты скажешь, в чем теперь твой… вернее, наш долг? — тихо спросила Ваала. — Или чье либо присутствие не позволяет пока об этом говорить?
      — Скажу. Все мы сейчас в одной упряжке. Эти стены, — Глеб обвел взглядом командную рубку "Тезея", — пока не позволят выйти тайне наружу, даже если кто-нибудь пожелает ее выпустить. А потом, когда мы цели достигнем, эта тайна не будет иметь столь важного значения…
      — Говори, Глеб Васильевич, если уж начал, — проявил нетерпение Агафон. — Говори. Мы же тебе не чужие. И должны знать, чего нам ожидать и к чему готовиться. Если дело слишком тяжелое или смертельное, то пойдем на него в полном осознании и всеоружии. И тебе будет легче и… — он сдул с консоли шелуху, — …и нам.
      — К чему готовиться, пока сам не знаю. А дело предстоит действительно непростое. Мы летим, разыскать и спрятать законную наследницу императрицы, госпожи Фаолоры, — произнес капитан корабля.
      — Бездонный Краак! — побледневшими губами произнес слуга Олибрии. — Неужели после императрицы могла остаться наследница?!
      — Я так и знала, — приподнявшись, несмотря на перегрузку, проговорила галиянка. — История Пристианской Империи всегда была полна нелепых хитросплетений. Вопросы наследия, династий, родства — все так запутано, скрыто пестрыми покровами интриг. И всякий раз оказывалось, что у какого-нибудь герцога не двое детей, а четверо, а у императора еще одна тайная любовь; и являлись миру нелепые завещания, лилась кровь и сотрясались дворцы.
      — Уважаемая Ваала, не говорите, чего не знаете, — на секунду потеряв обычную учтивость, процедил Орэлин и повернулся к Быстрову: — Выходит, после Фаолоры осталась дочь, имя и само существование которой скрывалось?!
      — Выходит так, — кивнул Глеб. — Имя ее — Ариетта, — о том, что отец наследницы — сверкающий ангел, землянин решил пока не говорить: это бы вызвало много вопросов со стороны друзей, таких вопросов, на которые ни он, ни даже Олибрия не знали ответов.
      — Как чудесно! — проговорил пристианец, рассеяно глядя на экран с удалявшимся пятнышком родной планеты. — Просто невероятно! Не думал я, господин Быстров, что дело, порученное вам моей покойной госпожой, может иметь такую огромную важность для нашей Империи! Сколько же наследнице лет? Наверное, она совсем малышка, если о ней до сих пор неизвестно никому?
      — Подозреваю, ее теперь трудно назвать малышкой — она появилась на свет более двадцати двух лет назад. Стандартных лет. И, увы, о существовании Ариетты известно не только нам — люди Леглуса и еще кое-какие тайные силы уже заняты ее поисками. У одних цель — убить наследницу, уничтожить все сведенья о ней, чтобы ничто не помешало герцогу Флаосару занять трон и установить несправедливый порядок в Империи. У других — захватить ее, так как… — Глеб на мгновенье задумался, снова воскрешая в памяти слова Олибрии, объяснявшие тайну рождения Ариетты, — на это имеются особые причины. О них я постараюсь рассказать позже. Господин, Орэлин, я вижу, теперь вы осознали всю важность миссии, возложенной на нас Олибрией? Тогда постарайтесь вспомнить все вам известное о последних встречах графини и герцога Ольгера. Особенно той встречи, когда он передал ей шкатулку, — Глеб перевел взгляд на контейнер, оставленный на откидном столике. — И подумайте, кто кроме Ольгера мог бы, по вашему мнению, быть посвящен в эту историю.
      Вжатый в кресло перегрузкой, пристианец сузил глаза и вспоминал, подергивая худыми пальцами ремешок с амулетом. Говорил он довольно долго, в деталях вспоминая поездку Олибрии на Ветреные острова, и пересказывая некоторые речи графини, показавшиеся ему тогда странными. К концу его речи «Тезей» уже приблизился к границе гиперброска, и бортовой компьютер напомнил об этом миганием навигационного монитора. Орэлин, прервав рассказ о поездке графини на острова, проговорил:
      — Капитан, позвольте заметить: через несколько минут корабль будет готов к гиперброску. Если вы не введете координаты точки выхода, то «Тезей» пойдет в надпространственных слоях по случайной траектории. Точка выхода также будет случайной. Возможно, гибельной для нас. Как правило, случайная точка выхода оказывается близкой к массивному телу: какой-нибудь огромной звезде, хуже того пульсару или черной дыре…
      — Спасибо, господин Орэлин за краткий курс космонавигации, — прервал его Глеб и потянулся к ребристому контейнеру. — Действительно, заболтались мы, а времени остается мало.
      Он торопливо вытащил шкатулку и уронил пустой контейнер на пол.
      — Шесть с половиной минут, — уточнил пристианец, еще раз демонстрируя познания в навигации и устройстве корабля.
      — Если придется вводить координаты вручную, мы можем не успеть, — озаботился Агафон Аркадьевич, вертя головой и поглядывая то на возню Быстрова со шкатулкой, то параметры энергоконтуров.
      — Иначе — остановка девз-генераторов, торможение и лишний расход драгоценного цинтрида! Цинтрида, недостаток которого может нас погубить! — взволновано вставил слуга Олибрии.
      — Вручную не придется — здесь должен быть информпластина, — Быстров повернул шкатулку лицевой створкой к себе.
      Кончиками пальцев он ощупал каждый выступ на пористой поверхности, похожей на пластик и пенометалл, но не обнаружил ничего похожего на активную зону, открывающую замок. Со шкатулки с укоризной смотрела на него Олибрия, словно живая, поблескивая большими темными глазами, прикрытыми прядью волос.
      В этот момент с кормы донесся нарастающий вой девз-генераторов.
      Пристианец от неожиданности вздрогнул и глянул на капитана «Тезея», все еще безуспешно возившегося со шкатулкой.
      — Не беспокойтесь, господин Орэлин, после моих переделок, генераторы работают именно так: то ревут как беременные динозавры, то жалобно пищат, но это абсолютно не опасно, — поспешил объяснить Арканов. — Потерпим неприятные звуки несколько минут.
      — Четыре минуты до гиперброска, — оповестила Ваала, ее взгляд замер на фиолетовом свечении прямо по курсу "Тезея". — Глеб! Делай же, что-нибудь! Или тормозим, или вводи координаты!
      — Орэлин, будьте любезны, помогите открыть, — Быстров, отчаявшись справился со шкатулкой, протянул ее пристианцу. — По возможности скорее, Орэлин. Прежде у вас хорошо получалось справляться с любыми замками.
      Пристианец внимательно осмотрел шкатулку и вернул ее землянину:
      — Извините, господин Быстров, но эта вещь заперта не числовым шифром, а каким-то словом-ключом или фразой. Мы откроем ее лишь в том случае, если вы знаете, что следует сказать.
      Быстров молчал, сжимая шкатулку и вглядываясь в рельефное изображение Олибрии.
      — Вам известно, что нужно сказать? — нетерпеливо спросил пристианец.
      — Нет, — отозвался капитан "Тезея".
      — Три минуты до фазы гиперброска, — сердито произнесла Ивала.
      Фиолетовое свечение впереди стало похожим на цветок с темной завязью надпространства в центре.
      — Фашист ты, Глебушка, — с шипением произнесла галиянка. — Швырнет нас сейчас в какую-нибудь черную-преченную дыру. Но с тобой… — она обессилено уронила голову на кресло, — с тобой я куда угодно согласна.

      Быстров протянул руку к активной зоне управления. Вытянутые пальцы подрагивали от напряжения мышц, боровшихся с многократной перегрузки. Левой рукой он прижал шкатулку к себе, и еще раз попытался вспомнить, что говорила о ней Олибрия. Он мысленно вернулся на крутую лестницу, поднимавшуюся от берега моря к замку. И поцелуй мертвой уже пристианки будто обжег его лицо.
      "…в шкатулке будет информпластина. На ней координаты настоящего месторасположения наследницы. Пластина настроена на меня, Ольгера и с недавних пор на тебя: если ее попытается активировать кто-то другой, данные мгновенно уничтожатся… — вспомнил Быстров и подумал. — Не то. Она ничего не говорила о кодовом слове или фразе. Точно не говорила. До минуты смерти.
      — Глеб, может попросить Арнольда взломать эту штуку, — подал голос Арканов. — У нас есть пара минут. Плазменный резак, грубая мужская сила. Решай скорее.
      — Нет, это может уничтожить содержимое, — Быстров мотнул головой и вернулся к своим быстротекущим мыслям.
      Ни на лестнице, ни уже в замке Олибрия не говорила ничего о словах открывающих шкатулку. Это Глеб помнил точно, лишь потом в комнате, где он застал ее умирающей, она попыталась сказать что-то. Она произнесла: "Шкатулка…", затем посмотрела в сторону, на дверь, которой позже воспользовался Орэлин, на самого Орэлина. Затем, будто забыв о самом важном для нее в предсмертный миг, попросила: "Скажи… я тебя люблю…". И тут Быстрова поразила простая и ясная мысль: слова "я тетя люблю" относились к шкатулке, именно они были кодовой фразой, которую пыталась передать ему умирающая пристианка.