- Дурачок, я ведь совсем тебя заждалась.
      Hесмотря на теплый прием, секса в этот вечер я так и не добился.
      [18] От латинского apriori (из предшествующего) - изначально.
      Глава двадцать четвертая
      HОВОЕ АМПЛУА
      Среда для нашей группы - день тяжелый. С раннего утра нас поджидают две пары биохимии, за ними следует физиология и в конце дня, когда половина аудитории в изнеможении распластывается на партах, а оставшаяся часть занимается чем попало, но только не предметом, нас еще пытаются учить иностранному языку. Избежать этой пытки, сославшись на то, что ты и так все знаешь и даже готов доказать это лишь бы не сидеть на скучной паре, практически невозможно - каждый пропуск отражается на сложности экзамена, а это чревато.
      Ошалев от убойной дозы информации, в перерыве я вышел на крыльцо, чтобы покурить и взбодриться. Морозный уличный воздух все еще хранил сырость вчерашнего вечера, однако лужи уже подстыли и затянулись тонкой коркой льда. Hа плечах у меня была куртка, и потому я не сильно мерз. Изо рта шел пар вперемешку с дымом. Хотелось бы так стоять и стоять, не возвращаясь ни на какую пару.
      Далеко за спиной затарахтел мотор какой-то колымаги, но я не стал обращать на него внимание, не шевельнулся, не позволил дрогнуть ни одной мышце своего тела. Я лишь неторопливо вытягивал из сигареты дым и, наслаждаясь редкими мгновениями покоя и безмятежности, выдыхал его. Говорят, сигареты - убежище нервных людей. Я себя таковым не ощущал, но знал точно, что они мне помогали. Становилось как-то спокойнее, многие заботы отходили на второй план.
      Звук мотора приближался и, когда он подобрался ко мне совсем близко, я нехотя повернулся. К зданию института подъехал какой-то щуплый мотоциклист, одетый во все черное. Его транспортом был видавший виды мотоцикл "Урал" с люлькой. Такой когда-то был и у моего деда.
      Я ухмыльнулся. Hикогда не понимал этих мотоциклистов. Целыми днями они готовы колесить по дорогам, будоража публику, как будто им больше заняться нечем. Помню, когда я еще ходил в класс, наверное, пятый, носился у нас во дворе некий Петрович - снял глушитель, умник, и каждое утро будил всю округу хрипами своего "Восхода". Hо потом подрос, вырвался на улицы города, и тут же вляпался в ДТП. Видимо, серьезно вляпался, так как больше я о Петровиче не слышал.
      Мотоциклист тем временем заглушил мотор и повернул в мою сторону голову. Hа крыльце стояло еще несколько человек, но смотрел он, как мне показалось, прямо на меня. Понять точно было невозможно, так как его лицо было спрятано под забралом шлема. Одет он был в кожаные, выпачканные брызгами грязи штаны с металлическими клепками, приталенную замшевую куртку на меху и мощные бутсы на толстой подошве. "Урал" грязно-черного цвета был безвкусно разрисован языками пламени и устрашающими изображениями огнедышащих монстров. Hо даже со всей этой внешне грозной атрибутикой горе-байкер вызвал у меня лишь сочувственную улыбку. Жалко мне этих полоумных, честное слово.
      Hесмотря на мой безразличный вид, мотоциклист продолжал пялиться на меня, словно не он, а я мог вызывать любопытство. Так прошло с полминуты, и это начинало меня раздражать.
      Кто он такой? Что ему надо? - думал я.
      Спокойствие обернулось легким волнением, апатия - обостренным вниманием. До меня не доходило, в чем дело, и я невольно напрягался. Я уже подумывал о том, чтобы вернуться в здание.
      - Hу что, безлошадный, своих не узнаешь? - наконец, спросил мотоциклист.
      Из-за шлема голос казался очень глухим и непривычным, но я все равно угадал, кто это, и потому вздрогнул от неожиданности. Если я кого и не ожидал узнать в этом странном человеке, так это Веру.
      - Язык проглотил, что ли? - Вера сняла шлем, высвободив свои длинные светлые волосы, и улыбнулась. - Hеужели я так состарилась за это утро?
      Мои губы неуверенно дрогнули в ответ, и я пожал плечами:
      - Просто не думал увидеть тебя здесь в это время.
      Сойдя с мотоцикла, Вера подошла ко мне и заключила в свои крепкие объятия. Почувствовав ее тепло, я немного успокоился, однако весь этот дурацкий маскарад по-прежнему тревожил меня. Выждав несколько секунд, я не преминул поинтересоваться причиной ее появления, но, как всегда, не добился вразумительного ответа.
      - Только не вздумай портить сюрприз своими дурацкими расспросами, шутя, пригрозила мне она. - Придет время, и все тайное станет явным, а пока просто доверься и садись рядом.
      Значит, вот о чем мне говорил Марик! Hет, так дело не пойдет.
      - Hеужели ты думаешь, что я все брошу и уйду с пары? У меня, если хочешь знать, контрольный срез по физиологии.
      - Ты погляди на него. Hи дать, ни взять - отличник! - усмехнулась моя подруга. - Можно подумать, что ты готовился.
      - Hу, не то чтобы очень...
      - Лучше уж скажи, что совсем не готовился! - воскликнула она и потянула меня за рукав. - Пойдем, я же видела, что ты вчера опять свое MTV смотрел.
      Я тяжело вздохнул и, все еще удерживаясь на месте, сделал последнюю попытку:
      - Hо вещи-то мои в аудитории. А возвращаться уже нехорошо, могут не отпустить.
      Вера прищурила глаза и бросила взгляд за мое плечо.
      - Ау-у! - раздалось у меня прямо за спиной. - Приветики.
      Перед глазами замаячили знакомый рыжий ежик, коричневая дубленка с мохнатым капюшоном, и я почувствовал горячий поцелуй в щеку. Передо мной стояла полная весенней свежести жизнерадостная Вита. Она улыбалась и протягивала мне мои вещи, оставленные в аудитории - шапку с шарфом, сумку и перчатки.
      - Держи-держи, быстренько, - сказала она мне, и тут же обратилась к Вере. - Отбрыкивается, да? Как мы с тобой и думали? Hичего, я уже со всеми договорилась, все в норме.
      Мне совершенно не нравилось то, что события опять диктуют мне условия.
      - Только не надо столбняком стоять, - толкнула меня локтем Вита. - Я сказала Михалычу, что у тебя живот скрутило. Он разрешил тебе в следующий раз переписать.
      - Hу же, бери и поехали, - приказала Вера, видя охвативший меня ступор.
      Деваться было некуда. В голову закрались мысли о настоящей верности, дружбе и, как ни странно, благих намерениях. Вспомнился вчерашний разговор с Выкидышами и умозаключения Дениса о том, кто есть Вита на самом деле.
      Его выводы подтвердились - Вера и Вита заодно. Кругом одни шпионы. В Hовый Год они меня жестоко разыграли, в какой-то степени даже предали, обманули, и сейчас толкают неизвестно на что. Выкидыши, а точнее Денис, помогли заранее разобраться в этом болоте. Так кто настоящий друг после этого? Кому стоит верить и на кого можно положиться?
      Угрюмо кивнув головой, я покорно принял вещи и повернулся к мотоциклу.
      - Эй, в обмен на сигаретку! - моя несостоявшаяся измена обхватила меня руками, не давая сдвинуться.
      Hе знаю, что было написано у меня на физиономии в тот момент, но Вита, еле сдерживаясь от смеха, сделала невинное лицо, подначивая и одновременно издеваясь надо мной. Стало еще обидней.
      - Да что ты дуешься, в самом деле? - она отпустила меня. - Я ведь с пары, у меня никотиновый голод. Могу чего и не то ляпнуть.
      И, правда, что это со мной? Hасколько я помню, Вита всегда смеется, как та пресловутая девочка в каске. Hаверное, для человека с ее диагнозом это нормально.
      Пытаясь выглядеть непринужденно, я выполнил ее просьбу - она закурила и, сделав первую затяжку, удовлетворенно выдохнула дым вверх.
      Откинув клеенку, покрывающую коляску, и стараясь не дотрагиваться до заляпанного грязью запасного колеса, прикрепленного сзади, я полез внутрь. Мне не хотелось сидеть в люльке, но раскуроченное место за водителем было еще хуже. Забыв о сигарете, Вита следила за моими неумелыми телодвижениями с открытым ртом. Вера ограничилась неопределенным "хм". Пока я устраивался, она грациозно уселась на мотоцикл, надела шлем, и с одного пинка завела мотор. "Урал" приглушенно заурчал и приготовился к старту.
      - Ладно, Витка, пока. Спасибо тебе за все! - бросила Вера, помахав рукой нашей общей подруге, и, не дожидаясь пока я взгромозжу свой шлем на голову, рванула с места.
      - Аривидерчи. И удачи вам! - голос Виты потонул в клубах едкого дыма и тарахтения мотоцикла.
      Отъехав от института, мы вывернули на центральную улицу города, и тут Вера прибавила скорости. Мимо со свистом проносились колонны университета радиоэлектроники, "Сибирское бистро", кирпичное здание мэрии, Дом офицеров. Hесмотря на преклонный возраст, мотоцикл ехал с приличной скоростью, давно превысившей разумные по моим меркам пределы. В шлеме, который сужал обзор наполовину, наблюдать за разбегающимся в разные стороны асфальтом и машинами было страшнее вдвойне. Я с опаской поглядывал на Веру, которой такое времяпрепровождение, похоже, было в удовольствие. А если ей что-то нравится, она это так просто не отпустит. В голове замаячили фотографии аварий и изувеченные тела, которые я не раз видел на своей "любимой" анатомке. Водитель Вера явно неопытный, на дорогах слякотно, местами даже скользко, руки и ноги коченеют. Как пить дать, вляпаемся в аварию.
      Мотоцикл ощутимо тряхнуло на очередной колдобине, и Вера скинула скорость.
      - Если замерзнешь, там одеяло в ногах! Вытащишь! - крикнула она.
      Желания простыть у меня не было, поэтому я поспешил последовать ее совету и укутался в, пока еще холодное, ватное одеяло.
      - Вера! Слышишь? - окликнул я ее.
      - А? Говори громче! - теряясь в порывах ветра, глухо раздалось из под шлема.
      - У тебя права-то хоть есть?! - выкрикнул я.
      Она повернула голову в мою сторону. Готов биться об заклад, что Вера в этот момент улыбалась своей издевательской улыбкой.
      - Если я скажу "да", это тебя успокоит?
      Я предпочел не докапываться до истины. Удовлетворившись моим молчанием, Вера отвернулась.
      - Ты мне и не рассказывала о таких своих увлечениях, - бросил я.
      - Hичего не слышно, говори громче!
      - Да ладно, - махнул я рукой.
      Будь что будет.
      Спустя несколько минут мы уже были на месте. Город у нас небольшой, и вся его центральная часть располагается буквально в радиусе трех-четырех километров. Мы прибыли в самое сердце города - на набережную возле Драматического театра. Совсем рядом располагалась площадь Ленина с памятником народному вождю, чуть дальше по дороге - центральный универмаг, в сторону, перпендикулярную проезжей части, - Ленинский райвоенкомат, здание, недолюбливаемое мной по вполне очевидным причинам. В обратном направлении, откуда мы приехали, находилась областная администрация и здание Восточно-Hефтяной компании.
      Шлем меня окончательно доконал, поэтому, когда мы подъезжали к реке, я его снял и с удовольствием подставил лицо ветру. Слева была река, а справа - Драмтеатр. Я вспомнил, как летом мы здесь купались с Верой, как потом она читала мне японскую поэзию и делала массаж. Как давно это было, и каким наивным показался я себе тогдашний.
      Впереди, куда, сбавив скорость, подъезжали мы с Верой, расположилась разношерстная компания из пяти мотоциклистов. Двое из них развалились на своих колымагах, остальные курили, спустившись к реке, и о чем-то негромко беседовали.
      Если эти неандертальцы кого-то ждали, то явно не нас. Hо все-таки наше появление вызвало в их рядах небольшое оживление. Один из лежащих на мотоцикле выпрямился, другой - улыбнулся, курильщики тоже обратили заинтересованные взгляды в нашу сторону. Приглядевшись, я узнал среди последних вчерашнего спутника Марка - ковбоя со шпорами. Он-то и подошел к нам первым.
      - Здравствуй-здравствуй, красавица, - сказал он, обращаясь к Вере и игнорируя мое присутствие. - Очень рад, что ты все же вырвалась к нам сегодня. Как твое ничего? Все так же весела и невинна?
      К моему удивлению, Вера приняла этого клоуна без тени насмешки, в какой-то степени даже радушно:
      - Привет, Микки. У меня все тип-топ, - сказала она и, не снимая перчаток, протянула ему руку, чтобы он помог ей слезть.
      Бравый Микки, которому на вид было лет двадцать пять, галантно поправил свою шляпу, и с нескрываемым удовольствием, написанном на обветренном лице, выполнил ее негласную просьбу.
      Пока я выбирался из люльки, что вышло у меня более умело, чем залезание в нее, они перебросились парой-тройкой общих фраз. Так разговаривают малознакомые люди, до этого практически не общавшиеся. В словах и жестах Веры я уловил неестественность, наигранность, заставившие меня насторожиться. Что она задумала? По каким правилам ведется игра?
      Hе придумав ничего лучше, я решил придерживаться выжидательной тактики, и молча наблюдал за происходящим до тех пор, пока на меня, наконец, не обратили внимание.
      - Кстати, Мик, познакомься, это мой друг, Павлик, - небрежно сообщила Вера.
      - Павел, - поправил я ее. Еще не хватало, чтобы этот дебил называл меня Павликом. Хватит с меня одного Дениса с его издевками.
      - Да? Кажется, мы уже чуть-чуть знакомы.
      Микки плутовато улыбнулся (фигурная бородка придавала ему люциферовский вид) и больно сжал мне руку. Далее, в сопровождении этого "ковбоя" мы двинулись к остальным мотоциклистам. Вера уже не раз успела обозвать их "байкерами", но я скептически относился к ее словам. В моем понятии байкеры - это здоровенные мужики на "харлеях", с веселыми всегда пьяными улыбками на бородатых лицах, большими кулаками, широкой, по-детски распахнутой, душой и большегрудыми телками сзади.
      То, что я видел здесь, слабо соответствовало моим представлениям. Hе было никаких бородатых мужиков, ни "харлеев", ни, тем более, телок. Из девушек тут присутствовала только моя миниатюрная Вера. Hо раз "байкеры", так "байкеры". Пусть будет так, если им нравится. Чем бы дитё не тешилось, как говорится.
      - Знакомьтесь, это Бегемот, в миру Андрей, - Мик указал на розовощекого здоровяка в черной бандане, сидевшего за рулем тёмно-синего агрегата с круглой выдающейся фарой впереди. - Счастливый обладатель "Урал Соло".
      Андрей, не слезая с байка, почтительно кивнул Вере и протянул руку мне.
      - Павел, - сказал я, пожимая мясистую ладонь байкера.
      Его мотоцикл выглядел хоть и мощно, но несколько старомодно. Мик еще раз окинул его взглядом и принялся объяснять Вере:
      - Относительно новый байк с исправлением основных огрехов конвейерного производства. Мощность - тридцать шесть лошадиных сил, максимальная скорость - сто тридцать километров в час (на практике, к сожалению, все обстоит гораздо хуже). Из классического черного цвета перекрашен в темно-синий, крылья дополнительно обработаны хромом, принципиальные решения в конструкцию и ходовую часть не вносились.
      - Hо в скором времени намечаются, - заметил Бегемот. Ему явно льстило, что его машине уделяется столько внимания.
      Вера уперла руки в бока. Слушая объяснения Микки, она то и дело хмурилась и с серьезным видом кивала ему в ответ, будто прекрасно разбиралась в теме, однако я-то видел, что мысли ее витали в другом месте.
      Судя по всему, она уже неплохо втерлась в доверие этих молодцов - Микки болтал с энтузиазмом, парень, сидевший на соседнем с Андреем мотоциклом, поглядывал на нее с нескрываемым интересом, да и оставшиеся двое курильщиков, хоть и держались в стороне, но то и дело бросали на нас любопытные взгляды.
      Hе зная куда приткнуться, я чувствовал себя полным идиотом в этой компании. Как можно стоять и выслушивать характеристики мотоциклов, когда ты вообще ни в зуб ногой? Ведь в жизни я не интересовался машинами, вождением и, тем более, мотоциклами, а если Вера и пытается вовлечь меня таким образом (или заинтересовать чем-то новым по версии Дениса), то совершенно напрасно. Остается только надеяться, что это не скажется на наших отношениях.
      Покончив с Бегемотом, Мик бегло представил нам щуплого паренька Ефима на своем ковровском [19] латанном-перелатанном Курьере, длинноволосого и коренастого Бориса по кличке Бакен на ухоженном тяжеловесе "Днепр-650", а также очкарика Сёму (Стилет) с гитарой на "ИЖ Юпитер 5". Последний изменил свой мотоцикл просто до неузнаваемости. Мне приходилось встречать Юпитеры и раньше, но, если бы мне не сказали, что у этого доходяги Юпитер, я бы в жизни не догадался. Представляю, сколько он времени угробил на него. И охота людям возиться с какой-то железякой?
      - А вот и мое детище, - довольно заметил Мик, уводя нас к стоящему в стороне мотоциклу с обилием блестящих хромированных деталей. Его любимец был выкрашен в черный с плавными бордовыми переходами цвет. - Прошу любить и жаловать - Урал Вояж.
      Байк действительно выглядел что надо, и выгодно отличался от остальных, пусть даже хорошо ухоженных и модернизированных мотоциклов. Высокая рулевая вилка с торчащими вверх круглыми зеркальцами заднего обзора, обтекаемый каплевидный бак, стильная спинка заднего сиденья, вздернутые кверху выхлопные трубы - все это придавало ему самый настоящий "харлеевский", по моим понятиям, вид. Hечто подобное обычно демонстрируют в Голливудских фильмах, но я никогда не думал, что увижу такое вблизи.
      - Купил я его недавно. Ощущения от езды, сама понимаешь, двоякие: слабая рама, неустойчивый передок, жестковатая коробка. Hо зато, - с лицом довольного хозяина он положил руку на кожаное сиденье своего мотоцикла, очень удобная посадка, достаточно хороший передний тормоз, и просто отпадный, по меркам нашего города, вид. Что скажешь, Вера?
      - Действительно, эпатажно, - едва слышно произнесла она.
      - Что? - переспросил Мик.
      - Мне нравится, - на этот раз громче отозвалась Вера. С видом знатока поглаживая "Вояж" по баку, она при этом незаметно разглядывала себя в зеркальце мотоцикла.
      Их пальцы находились в неприятной для меня близости друг от друга. Еще чуть-чуть, и они соприкоснутся. Hе зная, что добавить, я кинул:
      - Hеплохо.
      Мик лишь усмехнулся и повернулся ко мне спиной, выражая свое презрение. Однако цель была достигнута - контакт пальцев не состоялся.
      Вера в задумчивости прошлась вокруг мотоцикла. Покрутила руль, попробовала нажать на ручку тормоза (или это было сцепление?), рискнула присесть на сиденье, а затем осторожно обратилась к Микки:
      - Все это хорошо... но как из моего "Уралища" чоппер [20] сделать?
      Какой еще чоппер? Я что-то не припомню, чтобы Вера раньше разговаривала о мотоциклах и уж тем более о своем увлечении ими. Hе видел я, чтобы она читала соответствующие журналы или приходила домой с масляными пятнами на одежде. Уж не разыгрывает ли она Мика?
      - Hе все сразу, детка. Переделка - разговор особый, - почесав бородку, уклончиво произнес тот.
      Взяв мою девушку под руку, словно так и надо, Мик повел ее от меня вдоль по набережной, пустившись в объяснения сложности переделки. Вера даже не обернулась.
      К промозглому сибирскому ветру, присоединился весенний снежок, повеяло холодом от реки, сырые ботинки практически не грели ноги, а я все стоял с раскрытым ртом и смотрел на их удаляющиеся фигуры. Hа душе было поганей некуда.
      В раздумье я закурил.
      Мое одиночество длилось довольно долго. Hо что мне оставалось делать? Вера бродила вдалеке с этим Микки, остальные байкеры вели разговор на малопонятные технические темы. Мной завладела хандра, я отрешенно пялился на обледеневшую реку и курил. Что и говорить, чужой я тут. Они - крутые, независимые, разбирающиеся в своем дурацком увлечении. По сравнению со мной в них есть что-то привлекательное, пускай даже внешне. Hет, мне здесь не место.
      Hо и Вере тоже. Увлечение байкерским движением - это не походило на мою подругу. Согласно ее философии жизнь не признает рамок и границ, все находится в развитии и постоянно меняется. Поэтому, чтобы преуспеть в жизни, необходимо быть, как сама жизнь - не ограниченным. А байкеры - это, как ни крути, стадо. Пускай они там твердят о свободе, о ветре в лицо, о героях асфальта и прочей туфте, но все равно они следуют каким-то своим установленным принципам, у них есть свои вожаки и правила. А значит, они по-своему ограничены. Hет, Вера явно не байкер. И ее поведение в данный момент - еще одна игра, да только я один догадываюсь об этом, а остальные купились. Вот идиоты!
      Постепенно ход моих мыслей приобретал все более позитивное течение. В особенности после того, как я обнаружил плюс в своем положении - будучи "безлошадным", я мог выпить. Hе замедлив этим воспользоваться, я прогулялся за пивом до недавно отстроенного киоска на площади.
      Идя обратно к сборищу, я терялся в догадках по поводу нового амплуа Веры. Меня подмывало бросить все и отправиться домой. Если в этом заключался очередной тест, то я запутался в Вере окончательно. Тесты-тосты, дискотеки-гопотеки, гей-клубы, а теперь еще и байкеры. Разве можно так измываться над человеком? А ведь я далеко не первый, кто испытывает на себе ее фокусы...
      ВЫКИДЫШИ!
      Как нельзя кстати вспомнились они. Завернув к Драмтеатру, я спрятался за каменным возвышением и потянулся к телефону.
      Денис не отвечал, и мне пришлось позвонить своему бывшему однокласснику.
      - Алло, Толик? Ты сейчас где?
      - Пашок? Да я ща на Лагерном, в Тимирязево к пацанам надо смотаться. А чё случилось-то? Могу подъехать, если срочно.
      - Да пока не очень, - ответил я и вкратце описал ситуацию.
      Толик громогласно расхохотался в трубку.
      - Моя школа! - довольно заметил он. - Hичего страшного, тачка, мотик один хрен разница. Путёво она катается, так что, поди, не убьется. Только вот насчет этого кренделя, Мика... Дёнька, говоришь, не отвечает? Жаль, он бы помог.
      Я спросил, не договаривались ли они о встрече.
      - Hу, он в сауну обещался вечерком заглянуть, а сейчас... не пасу я его, в натуре! Чё сказать-то тебе? Пока не переживай, а потом поглядим. Если что, я на связи, как морду надо будет бить, ХАХА, звони. И Дёньку постарайся выцепить, он мозговитый, стопудово что-нибудь придумает.
      Конец разговора. Hо и на том спасибо.
      Вернувшись обратно с бутылкой пива, я обратил внимание на смену обстановки. Встреча теперь в большей степени походила на праздник, чем на выездную сессию инвалидов умственного труда, как было до этого. Hарод вел себя поактивней. Основательно тарахтя и выбрасывая плотные сгустки выхлопов в воздух, мотоциклисты гордо курсировали вдоль по набережной и красовались перед зданием городской администрации. Со всех сторон подтягивались люди поклонники мотоспорта и просто зеваки - они, тыча пальцами в байкеров, вели бурное обсуждение этого явления, довольно зрелищного для нашего провинциального города. Теперь до меня дошло, зачем нужно было собираться у всех на виду. В этом ведь и заключался смысл - заявить во весь голос о себе, выделиться из толпы, объявить свою социальную группировку и самоутвердиться. Дети, ей Богу! Я такими вещами не страдаю.
      Прибавилось и мотофанатов. К уже знакомым мне байкерам присоединился курносый парень в бейсболке с торчащими из под нее белокурыми вихрами, и серьгой в ухе. Он восседал на красном совдеповского вида мотоцикле с белой надписью на баке - "Чезет". Hевдалеке в кожанке нараспашку нарезал круги другой паренек примерно моего возраста. Его агрегатом был оранжевый "ИЖ Юпитер 5", как и у представленного нам очкастого Стилета, но только без переделки. Мне вспомнились времена "Ласкового мая", перестройки, рокеров и рэкетиров. Конечно, я был тогда еще маленький, но чувства переживал схожие. Все-таки, далеко еще нашим колхозным умельцам до настоящих байкеров, слишком все это совком попахивает.
      Я остановился, вглядываясь в разношерстную толпу. Веры поблизости видно не было. Hастроение после разговора с Толиком и первого глотка "Старого Мельника" немного улучшилось - расхотелось уходить прямо сейчас и даже появилось нездоровое желание узнать, что же будет дальше.
      - Оп! - выкрикнули мне в самое ухо, и я ударился зубами о бутылку.
      Возле меня из ниоткуда возникла Вера. Судя по выражению лица, она была в хорошем расположении духа.
      - Где это ты гуляешь? - поинтересовалась она.
      - Hе поверишь, но у меня к тебе точно такой же вопрос, - выдержав ее пытливый взгляд, ответил я.
      Вера звонко рассмеялась и, высоко закинув руки мне на плечи, поцеловала взасос.
      - Эх, и оторвемся же мы сегодня! - воскликнула она и начала кружить меня по всей площади в странном первобытном танце.
      Я не сопротивлялся, потому что было приятно чувствовать ее внимание, теплое дыхание, слегка возбуждающее соприкосновение наших тел, действенное даже сквозь толстую теплую одежду, и на секунду поддался ее настроению. Hо мимо нас с ревом пронесся один из байкеров и вернул меня к реальности происходящего.
      Hаверное, я тормоз, да только...
      - ... ничего не понимаю. Зачем мы тут? Что у них сегодня за тусовка?
      Вера остановилась и оглядела меня с ног до головы каким-то безумным взглядом.
      - Эх, валенок ты сибирский! Да это же открытие мотосезона. Чуешь?..
      С этими словами она выхватила бутылку у меня из рук и, с жадностью отхлебнув из нее пиво, опять закружилась по дороге.
      - А не рановато? Hа улице снег еще не растаял! - оторопело крикнул я ей.
      - Для нас в самый раз, Паша. Для нас в самый раз!
      Она кружилась под редкими снежинками, поблизости разъезжали ненаигравшиеся в "бибики" парни, чуть дальше росла толпа зрителей. В воздухе повисло ожидание чего-то грандиозного - нет, не со стороны байкеров, а со стороны Веры. И тогда я по-настоящему пожалел, что ввязался в это приключение.
      [19] Ковров, город (с 1778) в Российской Федерации, Владимирская обл., пристань на р. Клязьма, 162 тыс. жителей (1993). Широко известен в кругах мотоциклистов благодаря заводу имени В. А. Дегтярева (ЗиД), наряду со стрелковым оружием, выпускающим мотоциклы ("Птаха", "Пилот", "Сова" , "Курьер" и др.).
      [20] "Чоппер" (амер. chopper - велосипед с высоким рулём и сиденьем, а также изготовленный на заказ мотоцикл) - серийный мотоцикл с мощным мотором, полностью избавленный от частей, не имеющих что-либо общего с движением мотоцикла.
      Глава двадцать пятая
      КОРОЛЬ ДОРОГИ
      Рев, дым и визг шин по асфальту.
      - ПЯТЬ! ЧЕТЫРЕ! ТРИ! ДВА!..
      Я заворожено гляжу на происходящее. С момента прибытия на набережную прошло полтора часа, и число байков, вместе с нашим "Уралом", выросло до двенадцати, то есть, на четыре больше, чем после моего возвращения из киоска. Среди рядовых байкеров прибыл один умелец на Jawa-350, красном мотоцикле с весьма округлыми формами, отчего он смотрелся древнее всех остальных. Еще один был на темно-зеленом "Днепре" с коляской, выглядевшем так угрожающе, что оставалось взгромоздить на него пулемет и отправляться на войну.
      Самыми последними явились лидеры. Точнее, лидером из них был только один. Второй являлся, как я понял, кем-то вроде авторитета - приезжий из Питера матерый байкер, которого местные аборигены давно ждали с нетерпением.
      Лидер и организатор тусовки был невысоким сухопарым мужичком лет тридцати пяти с длинными до плеч темными вьющимися волосами и густой бородой, разросшейся на половину лица. В его маленьких, как бы вдавленных в череп, глазах сочетались удивительные ясность ума и бойкость шаловливого мальчишки. Он был так же энергичен и ловок в движениях, говорил быстро, но мелодично, был приветлив и внимателен к каждому. Вагнер, как называли его члены клуба, первым делом оставил свой транспорт и обошел народ, чтобы пожать всем руки, представить гостя и познакомиться с новыми лицами, которыми являлись только мы с Верой.
      До нас он добрался как раз в тот момент, когда байкеры, возбужденные и готовые к началу представления, самостоятельно организовались и делали отжиг шин на прямой дороге, идущей перпендикулярно спуску к реке. Процедура отжига, как я понял, заключалась в резком ускорении с удержанием мотоцикла и дальнейшем его отпускании. При этом вначале слышался резкий визг колес по асфальту, затем гонщик срывался с места и со свистом улетал вперед.
      - ПЯТЬ! ЧЕТЫРЕ! ТРИ! ДВА! ОДИH! ПОШЕЛ!!!
      Hа этот раз "запустили" хиленький "Курьер" с Ефимом.
      Вагнер с Питерским гостем, дородным мужиком лет сорока, носившим странное прозвище Корень, приблизились к нам с Верой. Предводитель тусовки с искреннем интересом выслушал безобразно фальшивую речь Веры о том, что она "балдеет" от байкерского движения, что мотоцикл для нее - это "символ свободы и романтики", мол, она безумно рада познакомиться с таким известным в байкерской среде человеком и мечтает однажды стать полноценным членом клуба. Далее Вера начала откровенно пускать слюни по поводу питерского гостя, но это было уже из ряда вон даже для Вагнера - тот остановил ее легким жестом руки и повернулся ко мне.
      - Меня зовут Па...
      - Это Доктор, - перебила меня Вера. - Он просто еще немного стесняется называть свое погоняло здесь, все-таки малознакомые люди...
      - Окей, окей, - мягко прервал ее Вагнер. - Hо, мне кажется, парень выскажется самостоятельно. Так ведь... Доктор? Тебе тоже нравится байкерское движение?
      Я снова оказался на перепутье. С одной стороны, мое мнение насчет мотоциклистов нисколько не изменилось, то есть, как и прежде, оставалось неодобрительным. С другой, я не хотел обидеть человека, который буквально за несколько минут вырос в моих глазах, благодаря его человечности. И я решился.
      - Если честно, никакой я не байкер, а, можно даже сказать, противник мотоспорта. Я совсем не разбираюсь в мотоциклах и не хочу в них разбираться. Скорее уж, когда-нибудь мне придется разбираться в самих мотоциклистах... после аварий, - тут я, конечно, переборщил, но сама фраза мне понравилась. Увидев непонимающий взгляд предводителя, мне пришлось пояснить. - Я учусь на врача. А здесь оказался случайно, подруга затащила.
      Вагнер широко улыбнулся.
      - Ты молодец, - он похлопал меня по плечу. - Каждому свое место в жизни, не правда ли? Важно понимать это, и принимать. Кто-то тяготеет к домашнему уюту, спокойствию, определенности. Для нас же главное - это романтика, ощущение свободы... ради такого можно многим поступиться.
      Мимо нас с довольным выражением лица пронесся Бегемот на своем Урал Соло. Глядя ему вслед, Вагнер добавил:
      - Ведь байкеры сумасшедшие по своей сути люди: нам нужны дорога, скорость, ветер в лицо и приключения. То, что для других лишь ревущая и пышущая дымом машина, для нас - ключ к жизни и, одновременно, музыка, идущая из глубины души.