Лондон
       1805 год
      Час условленного свидания неотвратимо приближался.
      От волнения у Грейс бешено колотилось сердце и дрожали руки. Бесшумно проскользнув в свою спальню, она тихонько затворила дверь и замерла, чтобы перевести дух.
      Снизу, из гостиной, доносились приглушенные звуки контрданса, исполняемого квартетом музыкантов. Званый вечер стоил матери Грейс немалых денег, но она не жалела средств, отчаянно пытаясь выдать дочь за какого-нибудь богатого стареющего аристократа.
      Грейс стоически терпела пустую болтовню гостей, пока ей позволяло время, но потом пожаловалась на приступ мигрени и ушла к себе: в этот вечер ей предстояло отправиться на важное рандеву.
      Зимний ветер хлестал по стеклам голыми ветками вяза, жутко завывал. Грейс устало сняла белые перчатки и потрясла пальцами. Недоброе предчувствие в груди нарастало, ладони вспотели. Но Грейс отринула сомнения и преисполнилась решимостью завершить задуманное во что бы то ни стало.
      Скинув на ходу мягкие туфли из сафьяна, Грейс дернула за шнурок звонка, вызывая служанку, и стала судорожно расстегивать замочек ожерелья из алмазов и жемчуга. Его подарила ей Виктория Истон, графиня Брант, и Грейс очень дорожила своим единственным ценным украшением.
      – Вызывали, мисс? – спросила вошедшая в комнату Феба Блум; не отличавшаяся смекалкой, она тем не менее обладала добрым и чутким сердцем, за что Грейс ее и любила.
      – Помоги мне, пожалуйста, раздеться!
      – Конечно, мисс!
      Быстро сняв с ее помощью платье, Грейс вымучила улыбку и надела стеганый халат. Феба с поклоном ушла, чтобы вернуться в гостиную, откуда все еще доносилась музыка. Грейс надеялась успеть до того, как гости начнут расходиться и обнаружат, что она исчезла из дома.
      Едва только дверь за Фебой затворилась, Грейс скинула халат и проворно переоделась в неброское серенькое шерстяное платье. Затем она задула огонек масляной лампы, стоявшей на туалетном столике, и во мраке покинула спальню, накинув на плечи мантилью. В руках у нее был ридикюль, в нем, помимо увесистого кошелька с золотыми монетами, полученными от ее двоюродной бабушки Матильды Крепшо, лежал еще билет в каюту почтового судна, которое должно было отправиться в конце этой недели в рейс в северном направлении.
      Накинув на голову капюшон, Грейс выглянула в пустой коридор и быстро спустилась по черной лестнице к запасному ходу, ведущему в сад. Сердце Грейс колотилось так, словно готово было лопнуть. На Брук-стрит она остановила наемный экипаж и, забравшись в него, велела кучеру мчаться в таверну «Лис и заяц». Голос ее дрожал, руки тряслись.
      – Эта таверна, если я не ошибаюсь, находится на рынке «Ковент-Гардсн», мисс? – хрипло уточнил извозчик, обернувшись.
      – Да, любезный. Трогай!
      Человек, с которым ей предстояло встретиться, выбрал для доверительного разговора с ней такое уединен нос ми: то не случайно: он предпочитал не мозолить глаза полицейским агентам, так как исполнял поручения весьма деликатного свойства. Рекомендовал же его Грейс ее кучер, разумеется, не бесплатно, а за несколько соверенов.
      Время в пути показалось Грейс вечностью. Мостовые вечернего Лондона, по которым, громыхая деревянными колесами, нес ее экипаж, были пустынны. Зловещее цоканье конских копыт по булыжникам усиливало страх. Лишь увидев наконец вывеску таверны, Грейс вздохнула с облегчением и, сунув кучеру в руку монету, попросила его подождать немного возле входа в злачное заведение.
      – Только не слишком задерживайтесь, мисс, – кивнув, сипло сказал он, обнажив гнилые зубы.
      Грейс взглянула на его морщинистое серое лицо, обрамленное седой бородой, и торопливо ответила:
      – Я мигом! Не тревожьтесь!
      Моля Бога, чтобы извозчик дождался ее, она натянула капюшон на лоб и обошла вокруг таверны, чтобы войти в нее с черного хода, как ей было велено. Деревянная дверь поддалась с противным скрипом, из тускло освещенного помещения на Грейс пахнуло смрадом. Потолки комнаты были низкими и темными, в каменном закопченном очаге плясали оранжевые языки пламени. Лица мужчин, сидевших за ближайшим к ней столом, были суровыми. В дальнем углу комнаты Грейс увидела высокого, крупного человека в широкополой шляпе и шинели. Заметив ее, он встал и подал рукой знак подсесть за его стол.
      Грейс сглотнула ком и, судорожно вздохнув, направилась к мужчине, провожаемая удивленными взглядами завсегдатаев, очевидно, не привыкших видеть в этом сомнительном заведении приличных молодых женщин.
      – Привезли деньги? – бесцеремонно спросил у Грейс незнакомец, когда она села напротив него на стул.
      – Вы уверены, что выполните мое поручение? – в свою очередь, спросила Грейс.
      Он надменно вскинул подбородок, будто бы она оскорбила его своим недоверием, и хрипло произнес:
      – Джек Моуди всегда держит слово! Ваше поручение будет исполнено, можете быть уверены.
      Дрожащей рукой Грейс достала из сумки кошелек и передала его человеку, назвавшему себя Джеком Моуди. Он высыпал горсть золотых монет себе на ладонь и криво усмехнулся.
      – Здесь вся названная вами сумма, – сказала Грейс, притворившись, что не слышит грязных шуток и вульгарного смеха сидящих за соседним столом бродяг и продажных девок, развлекающих их. От кислого запаха, исходящего от этой компании, у Грейс свело спазмом живот, а в горле запершило от табачного дыма и перегара. Впервые очутившись в увеселительном заведении столь низкого пошиба, Грейс мысленно зареклась впредь повторять подобные рискованные путешествия. Пока же она чувствовала себя так, словно попала в овчарню.
      Пересчитав монеты, Джек Моуди ссыпал их обратно в кошелек и, удовлетворенно крякнув, встал и произнес:
      – План действий готов. Как я уже вам сказал, все будет исполнено в лучшем виде. Завтра утром этот человек уже покинет пределы Лондона.
      – Благодарю вас, – сказала Грейс.
      Джек покачал мешочек с монетами на ладони и добавил:
      – Иной благодарности, кроме как вот этой, мне не надо. А сейчас вам лучше покинуть этот притон, пока не возникли ненужные проблемы, мисс.
      Грейс тотчас же встала из-за стола и покосилась на дверь.
      – И держите рот на замке! – предупредил ее Джек. – Болтуны долго не живут.
      Грейс почувствовала озноб и, кивнув собеседнику, ими которого она уже мысленно поклялась забыть, молча вышла из таверны через черный ход.
      В темном переулке воняло тухлой рыбой. Ноги Грейс по щиколотки утопали в грязи. Подтянув подол платья, она ускорила шаг, с опаской оглядываясь по сторонам. Лишь увидев у входа в трактир наемный экипаж, Грейс вздохнула с облегчением.
      Дремавший до ее появления кучер проснулся и погнал лошадей во весь опор в обратный путь. Однако Грейс казалось, что поездка домой тянется мучительно долго.
 
      Пробираясь по садовой дорожке к черному входу, она то и дело поглядывала на окна гостиной, в которых все еще горел свет. Однако оркестр уже не играл. Успокаивал Грейс только громкий смех гостей, покидающих дом. К счастью, ей все-таки удалось вернуться вовремя.
      Грейс сняла мантилью, повесила ее на крючок на двери и с тяжелым вздохом опустилась на стул. Через несколько дней, в конце недели, ей предстояло покинуть свой дом, чтобы отправиться в куда более продолжительное путешествие – до Скарборо, приморского городка в графстве Йоркшир, где впервые она должна была встретиться с леди Хамфри. Если бегство человека из Ньюгейтской тюрьмы, которое обещал организовать Джек Моуди, пройдет успешно, завтра в городе разразится невиданный скандал. Однако Грейс сочла для себя разумным остаться дома еще на пару дней, чтобы не вызвать подозрения у полиции своим внезапным исчезновением.
      Томившегося в тюрьме человека, виконта Форсайта, на рассвете должны были повесить. Виновен ли он в чем-то в действительности или же нет, Грейс было неизвестно. Однако этот человек был ее отцом, пусть и незаконным, и она считала своим долгом сделать все возможное для его спасения.
      Грейс запрокинула голову и стала молиться за удачное завершение задуманного ею предприятия, искренне надеясь, что она делает благородное и правильное дело.

       Неделю спустя
      – Я вижу корабль! Это определенно «Леди Анна»! Взгляните сами, капитан! Судно вон там, по правому борту от нас. Как раз слева от фок-мачты.
      Стоявший рядом с первым помощником Ангусом Макшейном капитан Итан Шарп навел подзорную трубу на указанный объект и увидел, что в иллюминаторах кают далекого корабля горит свет.
      Сжав пальцами трубу, капитан впился взглядом в давно преследуемое им судно. Ледяной пронзительный ветер трепал его густые черные волосы. Скулы капитана уже свело от холода, но он даже не замечал этого.
      – Макшейн! – хрипло приказал он своему помощнику. – Взять курс наперерез «Леди Анне»!
      – Слушаюсь, сэр! – ответил его опытный помощник, служивший под командованием капитана Итана уже многие годы.
      Старый морской волк принялся немедленно отдавать распоряжения команде, и бравые парни дружно взялись за работу. Поднятые паруса быстро наполнились ветром и понесли шхуну к цели. Палуба «Морского дьявола» заскрипела и заухала от топота матросских башмаков. Всех охватило предчувствие скорого рукопашного боя. Ни однин матрос, однако, не испытывал при этом страха: на судне не было ни новичков, ни слабаков.
      Быстроходная шхуна стремительно шла вперед, разрезая своим восьмидееятифутовым корпусом свинцовые волны с такой же легкостью, как это делали морские львы, плывшие следом.
      Сегодня «Морскому дьяволу» предстояло послужить Итану в последний раз, после чего капитан намеревался приступить к исполнению своих новых обязанностей в качестве маркиза Белфорда. Свое же последнее дело в должности капитана морской шхуны ему требовалось выполнить успешно любой ценой.
      Итан стиснул зубы. Капером он стал восемь лет назад, оставив службу во флоте, и «Морской дьявол» был уже вторым кораблем, которым он командовал. Первый же его корабль, «Морская ведьма», теперь гнил на дне океана, а члены его команды кто погиб в бою, кто медленно умирал во французских тюрьмах. Выжил из всего того экипажа один шотландец Ангус, да и то исключительно благодаря случаю: он в ту пору был в Шотландии, где ухаживал за своей тяжелобольной матерью. Все же другие матросы Итана либо пали в неравной схватке с врагом, либо очутились в плену, убежать из которого смог только Долговязый Нед. Позже ловкач умудрился сесть на торговую шхуну и уплыть в Портсмут. Самого же Итана после гибели корабля и матросов посадили на одиннадцать месяцев в тюрьму. На память о тех временах у него осталось несколько шрамов и легкая хромота. За это кое-кто должен был ответить, и Итан поклялся отплатить своему врагу сторицей.
      Он невольно сжал руку в кулак. Обидчик пока еще был цел и невредим, а его пособница находилась на борту «Леди Анны».
 
      Грейс Частейн села на резной стул с высокой спинкой, который любезно пододвинул Мартин Тулли, граф Коллингвуд, импозантный джентльмен лет тридцати с небольшим, путешествовавший на одном с ней судне. Они познакомились в первый же вечер своего вояжа. Светловолосый шатен произвел на Грейс приятное впечатление, и она выбрала его в качестве собеседника на все время, требовавшееся ей, чтобы добраться из Лондона в Скарборо, где Грейс ожидала вдовствующая баронесса Хамфри, ее двоюродная бабушка.
      Вышеупомянутая титулованная особа доводилась теткой отцу Грейс, а потому вызвалась помочь ей в трудную минуту всем, чем сможет. Обстоятельства вынудили Грейс воспользоваться наконец этим предложением, она приняла от вдовствующей баронессы не только деньги для организации побега отца из темницы, но и приглашение погостить в ее доме, пока не улягутся страсти. Грейс истово молилась за успешный исход затеянного ею рискованного дела.
      Внезапно дверь каюты распахнулась, Грейс обернулась и увидела входящего капитана Чамберса, низкорослого лысеющего седоволосого крепыша в элегантной униформе. Дождавшись, пока другие пассажиры займут свои места за столом, покрытым льняной скатертью, он сел во главе стола и, подав двум помощникам знак разносить блюда, громко произнес:
      – Добрый вечер, господа!
      – Добрый вечер, капитан! – дружно ответили все разом. Привыкнув к установленным насудне порядкам, Грейс и Феба Блум уже не тяготились ими в конце первой недели путешествия и даже наслаждались некоторыми его приятными аспектами, в частности вкусной едой и занимательными беседами с попутчиками, особенно с лордом Коллингвудом, мужчиной чрезвычайно обаятельным, учтивым и внимательным.
      Вот и теперь граф уже беседовал о чем-то непринужденно с миссис Когберн, сидящей по правую руку от него. Эта дородная матрона собиралась проведать своего брата, в путешествии ее сопровождала компаньонка миссис Франклин. Помимо них, в кают-компании находились также богатый торговец шелками из Бата и парочка молодоженов, направлявшаяся в Шотландию к своим родственникам.
      Лорд Коллингвуд рассмеялся, оценив удачную шутку говорливой собеседницы, и, поймав пристальный взгляд Грейс, обернулся и улыбнулся ей. При этом его выразительный взгляд скользнул и по ее шелковому платью цвета морской волны, и по каштановым волнистым волосам, стянутым в пучок на макушке, и по соблазнительному бюсту.
      – Сегодня вы особенно очаровательны, мисс Частейн, – произнес он густым баритоном.
      – Вы очень любезны, милорд! – проворковала Грейс чувственным голосом.
      – А ваши жемчуга способны свести с ума любого своим ослепительным блеском! Как, однако же, оригинально сочетается жемчуг с брильянтами! Ничего подобного вашему ожерелью мне видеть еще не доводилось! Изумительная безделица!
      Заметив подозрительный блеск в глазах графа, Грейс непроизвольно прикрыла свою единственную драгоценную вещицу ладонью и закусила нижнюю губу. Это украшение стоило целого состояния и вовсе не казалось ей безделицей. Она дорожила ожерельем и берегла его как зеницу ока.
      – Эта старинная вещь, сделанная в тринадцатом веке. К сожалению, у нее трагическая история.
      – Любопытно! Надеюсь, вы как-нибудь расскажете мне ее, миледи! – сказал граф, вскинув кустистую бровь.
      – С удовольствием, – ответила Грейс, покраснев, и заерзала на стуле, охваченная смутными тревожными предчувствиями.
      Их милую беседу прервал капитан, который начал громко расхваливать блюда в меню следующего дня и рассказывать пассажирам, что их ожидает в оставшиеся дни вояжа. Стюарды наполнили вином хрустальные бокалы и подали на серебряных подносах аппетитные угощения – овощные мясные и рыбные.
      Пока один из стюардов подкладывал на тарелку лорда Коллингвуда жаркое из цыпленка, граф спросил у мисс Частейн, хорошо ли она провела минувший день.
      – И не забудьте полить жаркое лимонным соусом, – напомнил он с улыбкой стюарду. – Я весь внимание, миледи!
      – Я с удовольствием прогулялась по палубе, – ответила Грейс. – К сожалению, внезапно налетевший шквальный ветер вынудил меня прервать мой утренний моцион.
      – Да, погода в этих широтах непредсказуема, – сказал граф. – Ближе к полудню стало неуютно даже в каюте. Эта жуткая качка, вероятно, утомила вас?
      – К счастью, нет, сэр! Вернувшись в каюту с променада, я стала читать, – ответила Грейс.
      – И какую же книгу, если это не секрет? – спросил граф.
      – Одно из произведений Шекспира. А вы тоже любитель чтения, милорд?
      – Разумеется! – воскликнул граф с легкой обидой. – Особенно мне нравится «Король Лир». А вам?
      – А мне больше по душе «Ромео и Джульетта»! – Грейс обнажила в улыбке свои жемчужно ровные зубки.
      Граф хищно осклабился.
      – Вы романтик! – вставил капитан.
      – Сама я так не считаю, сэр, однако же не лишена толики романтичности. А какие произведения Шекспира нравятся вам, капитан Чамберс?
      Ответить на ее вопрос, однако, ему помешало внезапное вторжение в салон взволнованного матроса могучего телосложения. Он что-то тихо сказал капитану, после чего – тот встал из-за стола, извинился перед пассажирами и тотчас же удалился.
      – Врядли произошло что-то действительно серьезное, – успокоил граф Грейс. – Какое-нибудь обыкновенное незначительное затруднение. Вот увидите, капитан скоро вернется к нам и сам все объяснит.
      Остальные путешественники тоже не придали случившемуся особого значения и продолжали негромко разговаривать.
      Когда был съеден десерт, лорд Коллингтон предложил Грейс немного прогуляться по палубе. Она отнеслась к его предложению благосклонно, заметив, что ей не помешает глоток свежего морского воздуха, пусть и холодного. К этому времени качка существенно уменьшилась, волны уже не казались Грейс устрашающе громадными.
      Они подошли к перилам палубы, Грейс сделала глубокий вдох. Сырой морской воздух тотчас же взбодрил ее, и неспокойная поверхность океана показалась Грейс не такой уж и враждебной. Водную гладь прорезывала до самого горизонта манящая серебристая лунная дорожка.
      Грейс запрокинула голову и взглянула на звезды, мерцающие на черном ночном небе, словно ледяные кристаллы.
      – Овин там, прямо над мачтой, Орион, опоясанный тремя своими вечными спутниками. А рядом с ним сверкает созвездие Тельца. Какая прелесть! Не правда ли, граф?
      – Да, картина звездного неба над бушующим океаном действительно впечатляет, – согласился Коллингвуд. – Вы любите смотреть по ночам на звезды?
      – Да, это одно из моих любимых занятий, – призналась Грейс, дыша несколько учащенно, чем прежде. – У меня в чемодане есть маленький телескоп. Я взяла его с собой в путешествие, чтобы расширить свои познания в астрономии.
      – Кстати, миледи, – сказал с хищной улыбкой граф, – может, мне навестить вас у вашей родственницы в Скарборо? Мы вместе могли бы полюбоваться звездами. Что вы на это скажете?
      Грейс окинула лорда Коллингвуда изучающим взглядом с головы до ног. Он принадлежал к сливкам высшего лондонского общества, был богат, хорош собой и ухожен. Она с самого начала ощутила его живой интерес к ней, однако сама пока что не почувствовала к графу никакого влечения. Тем не менее причин для отказа у нее не было, они вполне могли бы стать добрыми друзьями. Не оставаться же ей, в конце концов, нелюдимой затворницей! Нужно ведь с кем-то и общаться!
      – Я буду рада увидеться вновь с вами в доме своей двоюродной бабушки, – ответила Грейс с приветливой улыбкой. – Не сомневаюсь, что вам там понравится.
      Ветер внезапно усилился, Грейс ощутила озноб и поежилась.
      – Вы рискуете продрогнуть, – озабоченно произнес лорд Коллингвуд. – Нам лучше вернуться в каюту. Не желаете сыграть со мной в карты? Например, в вист?
      – А почему бы и нет? – Грейс пожала плечами. Неожиданно по палубе забегали матросы, послышались встревоженные голоса. Что-то явно произошло на противоположной стороне корабля.
      – Взгляните-ка туда! К нам стремительно приближается какое-то судно! – вскричал граф.
      – Неужели? – испуганно воскликнула Грейс.
      Это было опасное ночное время, и появление из мрака чужого корабля не сулило их мирному судну ничего хорошего. Граф протянул Грейс руку и увлек ее на нос «Леди Анны». Она спросила у него на ходу, может ли статься, что незнакомая шхуна – французская.
      – Вряд ли, – ответил граф, – ведь мы сейчас идем вдоль английского берега. – Пожалуй, нам все-таки лучше вернуться в салон.
      Грейс согласилась с ним, хотя и неохотно. В неверном лунном свете ей удалось разглядеть белые паруса неизвестного корабля, стремительно приближавшегося к «Леди Анне».
      – Кажется, это быстроходная шхуна, – сказал граф. Довольнодлинноеиузкое, неизвестное судно имело две мачты, величественно возвышающиеся над океаном, над его кормой развевался британский флаг. Грейс облегченно вздохнула, заметив флаг, и сказала:
      – Нам нечего опасаться, это английский корабль.
      – Да, будем надеяться, что все обойдется, – сказал граф. Но в его голосе она уловила тревожные нотки и тоже напряглась, вспомнив о причине своего путешествия.
      – Прошу простить меня, сэр, за то, что я был вынужден прервать ваш вояж, – сказал Итан капитану «Леди Анны» Колину Чамберсу, перебравшись на его корабль. – Но дело касается одного из ваших пассажиров.
      – Что же это за неотложное дело? – спросил капитан.
      – Государственной важности! Даму, находящуюся на вашем судне, нужно немедленно доставить для допроса в Лондон. Меня уполномочила на это британская секретная служба.
      – Как? На моем корабле скрывается от правосудия государственная преступница? – встревоженно переспросил Колин Чамберс.
      – Боюсь, что именно так все и обстоит, сэр, – ответил Итан, слегка покривив душой. Правительству пока ровным счетом ничего не было известно о Грейс Частейн. О ней знал лишь узкий круг посвященных в обстоятельства бегства из тюрьмы виконта Форсайта, человека, по вине которого погибли корабль и экипаж Итана, а сам он очутился под арестом.
      Сомнений втом, что именно Грейс Частейн организовала побег предателя изтюрьмы, у Итана не было. Ему стало известно об этом из надежного источника. Информатор также доклады вал, что Грейс является любовницей преступника. Именно она и спасла его от виселицы, подкупив через посредника двух охранников. Правительству для допроса эта женщина была совершенно не нужна. Допросить с пристрастием ее намеревался сам Итан. Он также задался целью схватить беглеца – и не сомневался, что найдет его рано или поздно. Теперь же этот предатель, очевидно, отдыхал и развлекался где-то во Франции, но это требовалось проверить. А пока сам виконт не рассчитался по своим долгам, за него заплатит Грейс Частейн.
      – Предъявите мне свои бумаги, сэр! – потребовал у Итана капитан Чамберс.
      – Разумеется! – Шарп немедленно предъявил ему документы английского капера, находящегося на государственной службе. Бумаги вполне удовлетворили Чамберса.
      – А как зовут эту пассажирку? – спросил он.
      – Грейс Частейн.
      Ошеломленный таким ответом, старый капитан оцепенел.
      – Должно быть, произошла какая-то ошибка! – наконец произнес он. – Мисс Частейн – благородная молодая леди, она не можетбыть замешана в государственном преступлении!
      – Вы намерены способствовать бегству изменника родины? Человек, которому ош помогла скрыться от наказания, предал интересы Британии! По его вине погибло несколько десятков моряков. Прошу вас отвести меня немедленно к мисс Частейн, сэр. Я заберу ее на свою шхуну, после чего ваш корабль сможет продолжить свой путь.
      Однако на лице капитана «Леди Анны» все еще читалось сомнение.
      Тем временем стоявший чуть поодаль от них Ангус Макшейн уже положил руку на рукоять своего пистолета, засунутого за широкий кожаный ремень. Итан подал Ангусу условный знак головой, и помощник тотчас же приказал абордажной команде на шхуне приготовиться к штурму.
      – Прощу вас следоватьза мной, – наконецсказал Шарпу капитан «Леди Анны». – Давайте вместе поговорим с интересующей вас дамой.
      Итан спустился за капитаном корабля в кают-компанию, где отдыхали в роскошной обстановке пассажиры. Трое из них вальяжно расположились на покрытом ковром диване, двое играли в резные шахматы из слоновой кости, некоторые читали либо играли в карты. Один из мужчин встал из-за стола и поинтересовался у капитана корабля, в чем дело.
      – Вас это не касается, милорд! Капитану Итану Шарпу требуется переговорить с мисс Частейн. С глазу на глаз! – ответил Чамберс.
      Итан впился взглядом в молодую эффектную даму, сидящую за карточным столом в непринужденной позе. В руке она держала несколько карт. Ее зеленые глаза сверкали как драгоценные изумруды, кожа была гладкой как шелк, волосы отливали золотом, а роскошное платье, казалось, было соткано из пластин драгоценной бирюзы. На ее впечатляющем бюсте сверкало великолепное ожерелье из жемчуга и брильянтов.
      Дама была значительно моложе, чем он предполагал, во всяком случае, выглядела совсем юной леди. И на девицу легкого поведения, лицо которой отмечено характерной печатью разврата и усталости, Грейс Частейн абсолютно не была похожа. Напротив, она дышала свежей красотой молодой женщины, пока еще не погрязшей в пороке и не утомленной амурными интригами. Высокая, бледная и стройная, она при иных обстоятельствах могла бы и пленить сердце Итана Шарпа. Теперь же он испытывал к ней жгучую ненависть.
      – Могли бы мы переговорить с глазу на глаз? – подчеркнуто вежливо спросил у нее он, поклонившись.
      – О чем, капитан? – спросила она.
      Он метнул быстрый взгляд на спутника Грейс, высокого аристократа, готового в любую минуту встать на ее защиту, и невозмутимо произнес:
      – Как я уже сказал, этот разговор не предназначен для чужих ушей, миледи.
      Грейс еще заметнее побледнела и произнесла:
      – Я вас поняла.
      – Если желаете, я готова сопровождать вас, – сказала ее компаньонка.
      Грейс натянуто улыбнулась:
      – В этом нет необходимости. Разговор с капитаном Шарпом наверняка не займет много времени. Я скоро вернусь, и мы продолжим партию.
      «Как бы не так!» – злорадно подумал Шарп.
      Грейс направилась к выходу из кают-компании, Итан пошел следом. Выйдя на палубу, сопровождавший их капитан Чамберс вкратце объяснил Грейс причину появления Шарпа на корабле:
      – К моему сожалению, мисс Частейн, я вынужден сообщить вам, что вас разыскивает королевская секретная служба в связи с вопросом государственной важности.
      – Не понимаю, о чем вы говорите! – насупив брови, воскликнула Грейс, – Это какое-то недоразумение!
      Итан попытался сохранить хладнокровие. Она прекрасно все поняла, но продолжала притворяться невиновной. Что ж, тогда и он продолжит свою игру.
      – Разумеется, вам об этом ровным счетом ничего не известно, – спокойно произнес он. – Тем не менее нам нужно внести ясность в некоторые возникшие у нас вопросы. Вам придется отбыть с этого судна со мной.
      Лицо Грейс стало белым как мел. Казалось, она сейчас лишится чувств и рухнет на палубу. Тогда у него точно возникнут дополнительные проблемы.
      Однако Грейс Частейн устояла на ногах и не потеряла сознания. Вместо этого она расправила плечи и заявила:
      – Я пассажирка этого корабля и не верю, что вы собираетесь принудить меня добровольно его покинуть. Это исключено. В Скарборо меня ждет моя тетя леди Хамфри, она поднимет шум, если я вовремя не прибуду туда. Учтите, у нее обширные связи!
      Однако на Шарпа слова Грейс не произвели никакого впечатления. Он взял ее под руку и произнес, подталкивая к трапу, перекинутому на борт баркаса, который должен был доставить их на «Морской дьявол»:
      – Ей все объяснит капитан Чамберс, миледи. Как только все разъяснится, вы сможете продолжить путешествие.
      Однако капитан «Леди Анны» преградил им путь.
      – Сожалею, капитан Шарп, но я склонен принять сторону мисс Частейн. Я не позволю вам забрать эту даму с борта своего корабля. Здесь она под моей защитой.
      В следующий миг из мрака появилось шестеро вооруженных пистолетами матросов с «Морского дьявола». Один из них приставил ствол к груди капитана Чамберса.
      – У вас нет выбора! – сказал Итан и, обняв Грейс за талию, привлек ее к себе. Она обожгла его презрительным взглядом. Шарп же вкрадчиво произнес: – Вам придется все-таки ответить на несколько моих вопросов! И лучше сделать это на моей шхуне, где вы будете говорить только правду.
      Он потащил Грейс к трапу, чувствуя, как она вся дрожит от страха. Скованная ужасом, Грейс не сопротивлялась. К тому же она опасалась за жизнь капитана Чамберса.
      – Могу ли я хотя бы взять с собой свой багаж? – все-таки спросила Грейс чуть слышно.
      – На это нет времени, миледи! Вам придется обойтись без своих личных вещей. – Капитан Шарп подхватил ее на руки и ловко спустился вместе с ней в шлюпку. Онемев от изумления, Грейс даже не пикнула.
      Оказавшись наконец в баркасе, Шарп усадил Грейс на сиденье и, набросив ей плед на плечи, сам занял место на корме. Его помощники быстро спустились в баркас и взя-лисьза весла.
      – Гребите изо всех сил, ребята! Нам не нужны лишние хлопоты! Чем скорее мы доставим эту леди на свою шхуну, тем лучше будет для всех, – сказал Шарп.
      Его пленница продолжала дрожать от перенесенного потрясения. По ее лицу Шарп понял, что причина ее похищения с корабля «Леди Анна» для нее не тайна. Своим упорным молчанием она только подтверждала свою виновность. Шарп злорадно ухмыльнулся. У «Леди Анны» не было ни малейшего шанса догнать его быстроходную шхуну.
 
      Когда баркас достиг борта «Морского дьявола», Грейс заявила, что самостоятельно поднимется на палубу, на что Шарп холодно ответил:
      – Отныне вы будете делать все только так, как я вам прикажу!
      И, не дав Грейс и слова промолвить, бесцеремонно взвалил ее к себе на плечи и поднялся по веревочному трапу на борт шхуны.
      Как только Грейс коснулась ногами палубы, она гневно воскликнула:
      – Вы довольны? Я здесь, на вашем корабле! Кажется, вы что-то говорили о деле государственной важности. Так доставьте же меня скорее в Лондон. Там и продолжим наш разговор. А до тех пор я не пророню больше ни слова.
      Шарп криво ухмыльнулся:
      – Увы, но у меня иные намерения! Сейчас моя шхуна возьмет курс на юг вдоль побережья Англии, а потом направится во Францию.
      – Что?! Да как вы смеете?! – Зеленые глаза Грейс гневно сверкнули.
      – Мне нужно завершить некоторые неотложные дела, – спокойно сказал Шарп.
      Грейс сглотнула ком и произнесла:
      – Что вам от меня надо? – В ее взгляде Итан не заметил ни капли страха. Щеки Грейс пылали. Она задала ему новый вопрос: – Кто вы, капитан Шарп?
      Внезапно ощутив прилив вожделения, он воскликнул:
      – Я дьявол во плоти, миледи! Я морской черт! И вам придется сполна рассчитаться со мной за свои грехи!

      Грейс словно вросла в палубу. Она чувствовала бешеное биение сердца и холодную тяжесть в груди. Капитан Шарп холодно смотрел на нее и победно ухмылялся.
      Грейс собралась с духом и вскинула голову, демонстрируя свою решимость сопротивляться. Какого дьявола она позволила ему увести ее с борта пассажирского судна? Почему не дала решительный отпор? Нужно было кричать и звать на помощь, даже брыкаться и кусаться, в конце-то концов! Пассажиры и матросы наверняка пришли бы к ней на помощь. Однако тогда пострадал бы капитан Чамберс, его вполне могли застрелить. Какой кошмар! У Грейс задрожали губы, когда она представила его труп на палубе судна.
      Ей внезапно ст ло отчетливо ясно, что едва Шарп вошел в кают-компанию и взглянул ей в глаза, он сразу понял, что она виновла в совершении жутчайшего преступления. На лице Шарпа тогда отобразились ненависть и жажда отмщения, оно словно бы окаменело на мгновение. Напрасно она не придала этому значения!
      Грейс окинула Итана быстрым взглядом. Мускулистый и жилистый. Ноги широко расставлены, а в ледяных голубых глазах – презрение. Грейс внезапно вспомнилось, как он уверенно нес ее на своем плече, вскарабкиваясь по веревочной лестнице, и тело ее наполнилось странным жаром.
      Кожа на лице капитана была темной от стойкого загара, в уголках глаз обозначились морщины, но не от смеха и улыбок, а от пронзительного морского ветра. В его внушительном облике угадывалось Нечто жестокое, даже брутальное, как часто случается с людьми, повидавшими много горя. Когда же Шарп ухмылялся, то походил на морского пирата или дикаря-людоеда. От этих мыслей Грейс стало зябко.
      Тем не менее ему нельзя было отказать в особой привлекательности. Волнистые черные волосы гармонировали с густыми бровями, сросшимися на переносице, прекрасно очерченные полные губы выдавали страстную натуру. Итан прищурился и произнес:
      – Следуйте за мной, миледи!
      – Куда вы хотите меня увести? – испуганно прошептала Грейс.
      – В свою каюту, спать! – ответил он. Грейс в ужасе замерла и пролепетала:
      – Вместе с вами в одной кровати?
      – Наше судно, к сожалению, не очень большое, миледи. Боюсь, что вам придется разделить со мной ложе. Впрочем, вы вправе заночевать и на палубе! Либо в кубрике матросов. Любой из них с радостью пустит вас на свою койку. Ну, так что вы предпочтете, мисс Частейн?
      Грейс едва не стало дурно. Она очутилась в полной власти обаятельного злодея и ничего не могла с этим поделать.
      В отчаянии она огляделась по сторонам. Бежать было некуда. Небритые матросы хмуро смотрели на нее со всех сторон. Их суровые лица не сулили ничего хорошего. Один из негодяев ухмыльнулся, обнажив почерневшие корни гнилых зубов. Другой стукнул по палубе деревянной ногой. Третий сложил на груди мощные руки и прищурился.
      – Итак, мисс Частейн, что же вы решили? – спросил капитан Шарп с усмешкой.
      Бесспорно, капитанская каюта была меньшим из всех зол, поэтому ответ ее был очевиден. Грейс едва заметно кивнула, Итан повернулся к ней спиной и пошел. Она поплелась следом. Вместе они миновали лестницу и очутились перед дверью каюты в кормовой части шхуны. Итан резко обернулся и, протянув Грейс руку, галантно поклонился.
      Пропустив даму вперед, он спросил с ощутимым самодовольством в голосе:
      – Вам нравится мое пристанище, миледи?
      Каюта капитана Шарпа была обставлена с большей роскошью, чем кают-компания на судне «Леди Анна». Даже шикарная каюта, отведенная ей и Фебе, существенно уступала этой.
      Стены помещения были отделаны панелями из красного дерева и украшены причудливым резным орнаментом, равно как и мебель – стулья, кресла и столики. Широченная скамья, встроенная в пол, очевидно, служила ложем. Над скамьей находились иллюминаторы. Блестящий деревянный пол был устлан персидским ворсистым ковром со сказочным узором. По углам висели зажженные медные светильники, придающие каюте почти домашний уют.
      – У вас отменный вкус, капитан Шарп, – наконец произнесла Грейс, принудив себя взглянуть ему в глаза. – Можно даже назвать его безупречным, – язвительно добавила она.
      – В отличие от моих манер, не так ли, мисс Частейн?
      – Это сказали вы, капитан, а не я!
      Итан взял со стола серебряный нож для вскрытия конвертов и повертел его в руке. По спине Грейс пробежал озноб.
      – Признаться, вы заинтриговали меня, – сказал он.
      – Чем же, хотелось бы знать? – Она вскинула брови.
      – Когда вы только меня увидели, на вашем очаровательном лице читалось удивление. Теперь же вы признаетесь, что восхищены некоторыми сторонами моей натуры. Вы великолепная актриса, мисс Частейн. Однако меня вам обмануть не удастся. Вам известно, что вы находитесь у меня благодаря своему живому участию в устроительстве одной опасной авантюры в Лондоне. Разве я не прав?
      Грейс сделала непроницаемое лицо и спрятала за спиной трясущиеся руки.
      – Я вас не понимаю, капитан Шарп! – воскликнула она. – Если бы ваши матросы не угрожали пистолетами капитану Чамберсу, то меня бы сейчас здесь не было.
      – Так вы пеклись, оказывается, не столько о собственном благополучии, сколько о жизни капитана «Леди Анны»?
      – Конечно! – Грейс кивнула.
      – И зачем же тогда, по-вашему, я вас разыскивал?
      – Понятия не имею! – Она вскинула подбородок.
      – Я вам не верю! – холодно бросил Итан.
      – И тем не менее это так, – стояла на своем она.
      – Уж не предполагаете ли вы, миледи, что я хочу потребовать выкуп с ваших родственников за ваше освобождение?
      – А разве нет? – пролепетала Грейс и в страхе сложила ладони на своем ожерелье. – Если я угадала, то возьмите вместо денег мои украшения! Это ожерелье очень ценное, старинное, оно сделано из прекрасных драгоценных камней.
      О том, что великолепные жемчуга не так-то просто расстегнуть, Грейс умолчала.
      – Позвольте мне помочь вам его снять, – предложил Итан и протянул руку к ее шее.
      Не дожидаясь, пока его пальцы сдавят ей горло, Грейс сама расстегнула застежку и отдала ему колье.
      – Какая милая вещица! – промурлыкал он. – Как же оно к вам попало?
      – Это подарок. Пусть ожерелье заменит вам выкуп за меня. Доставьте же теперь меня скорее обратно на корабль «Леди Анна»!
      Шарп гортанно расхохотался.
      – Подарок? Разумеется, от одного из ваших поклонников? Увесистая штучка, однако! И не дешевая! – Итан покачал ожерелье на ладони, пощупал его и небрежно швырнул на стол. Грейс вздрогнула. – Вы заблуждаетесь относительно моих намерений, мисс Частейн! – Его холодные голубые глаза скользнули по ее фигуре. – Она затрепетала, ее глаза округлились. – Однако я подумаю относительно платы иного свойства, – добавил Итан, выразительно глядя на вырез ее платья. – Располагайтесь, отдыхайте, я вас ненадолго покину.
      С этими словами он сгреб со стола ожерелье и вышел из каюты.
      Остолбеневшая Грейс проводила Итана взглядом. Он запер снаружи дверь и удалился по коридору.
      Грейс перевела дух и дала волю слезам, уже давно рвавшимся наружу. Наконец она торопливо вытерла щеки и вскинула голову. Нет, подумала Грейс, этот негодяй никогда не увидит ее слез.
      Она была уверена, что капитан Шарп доставит ее в Лондон и передаст в руки правосудия как пособницу побега предателя. И была готова понести заслуженное наказание, заплатить своей молодостью и свободой за жизнь отца. Хотя она не только почти его не знала, но и не была уверена в его невиновности.
 
      Итан стоял на палубе, держась руками за поручни и широко расставив ноги. Ледяной ветер нещадно хлестал его по щекам, огромные темные волны грозились смыть капитана со шхуны и унести в чрево разбушевавшейся водной стихии. Стиснув зубы, Шарп думал в эту минуту не о себе: он вспоминал своих бравых матросов, погибших в неравном последнем бою с французами. У многих из них остались осиротевшие дети и овдовевшие жены. Кто заплатит за их страдания?
      – А девица вовсе не такая, какой я представлял ее себе, – хрипло произнес подошедший к нему Ангус. – Она ведь еще очень молода и не испорчена, ей не больше двадцати двух лет.
      – Ее возраст не имеет никакого значения! – обернувшись, в сердцах воскликнул Итан. – Она помогла предателю и убийце избежать виселицы. Не исключено, что она давно с ним сотрудничает. И наверняка ей известно его нынешнее местонахождение.
      Ангус кивнул в знак согласия и пробормотал:
      – Да, кажется, так оно и есть!
      Итан вновь уставился на свинцовые водяные глыбы, посеребренные лунным светом. Ледяной ветер крепчал, озноб пробирал обоих моряков до мозга костей.
      – Возможно, она в него влюблена, – сказал Ангус. Итан процедил сквозь зубы:
      – Этот негодяй женат и имеет детей. Она его любовница!
      Ангус тяжело вздохнул.
      – Скорее всего ты прав, старина. И что же ты станешь с ней делать?
      – Раз она была любовницей моего злейшего врага, значит, теперь послужит и мне в том же качестве, – зло ответил Итан.
      – Ты намерен взять ее силой? – глухо спросил Ангус.
      – Зачем? Легче ее купить, раз она продажная девка, – сказал Итан, пожав плечами.
      Ангус натянул на глаза козырек кепки и спросил:
      – А если она захочет откупиться, ты ее отпустишь?
      – Отпущу ли я с миром пособницу преступника? – переспросил Итан. – Ты в своем уме? Сначала я вволю позабавлюсь с ней, а потом заставлю ее помочь нам его разыскать: доставлю в Лондон и передам властям. В секретной службе ей развяжут язык! Она преступница, Ангус, и заслуживает наказания.
      – Сдается мне, что эта девица понесет наказание еще до того, как она окажется в Лондоне, – покряхтев, сказал Ангус и, неодобрительно взглянув на Итана, пошел в свой кубрик.
      Капитан Шарп тихо пробормотал проклятие. В то роковое плавание Ангуса не было на судне, попавшем в засаду возле окутанных туманом скалистых берегов Франции. Их внезапно атаковал тогда тридцатипушечный фрегат и пустил на дно «Морскую ведьму», расстреляв в упор из всех орудий. Оставшихся в живых членов команды и самого капитана французы пленили. Хармон Джеффрис, безусловно, предал свою родину, а теперь сумел избежать наказания с помощью любовницы.
      Было уже за полночь. Пленница скорее всего легла спать. Итану во всех подробностях представилось ее обнаженное тело. В капитане снова проснулось желание овладеть Грейс.
      Да, он овладеет пленницей и будет наслаждаться ею до тех пор, пока она не начнет умолять о пощаде.
      До этой ночи Итан обращался с дамами по-джентльменски. Его любовницы всегда оставались им довольны. Но с Грейс Частейн все будет иначе. Ей придется сполна расплатиться с ним. Он же будет к ней беспощаден.
 
      Пронизываемая страхом и недобрыми предчувствиями, Грейс упорно боролась со сном. Но силы ее были на исходе. Когда капитан Шарп ушел, она уселась поудобнее в кресле возле двери и стала его ожидать, прислушиваясь к каждому звуку.
      Он ясно изложил ей свои намерения: лишить ее невинности и варварски поглумиться над ней. Но она не собиралась уступать ему без борьбы, преисполнившись намерением сражаться до последнего вздоха.
      Время текло мучительно медленно, каждая минута казалась Грейс вечностью. Но Итан все не возвращался.
      Качка начала убаюкивать Грейс. Она стала себя щипать, чтобы не заснуть. Однако веки вскоре отяжелели и сомкнулись, усталость взяла верх. Грейс не услышала, как скрипнула дверь. Шарп скинул башмаки и прошел мимо нее, когда она крепко спала.
      Итан встал напротив Грейс посередине каюты и стал ее разглядывать. Застать ее сидящей в кресле он не ожидал. В руке пленницы был зажат серебряный нож, голова упала на грудь, плед соскользнул с плеч, а рот был полуоткрыт. Она выглядела чертовски юной и дьявольски привлекательной.
      Именно ее беззащитный вид и помешал Итану тотчас же разбудить ее и овладеть ею. Ему вдруг стало жаль Грейс и, как это ни странно, почему-то расхотелось причинять ей дополнительные страдания. Он стал расхаживать взад и вперед по каюте, молча споря с самим собой. Наконец он подошел к девушке, вынул из ее руки нож и, бережно уложив Грейс на кровать, заботливо укрыл одеялом.
      Утром, когда она проснется, он осуществит задуманное. Теперь же ему лучше раздеться и отдохнуть, чтобы восстановить силы. Так он и поступил: разделся до нижнего белья, задул лампу и улегся на свободной половине кровати. Едва лишь голова коснулась подушки, он уснул.
 
      Следующий день наступил для Итана быстрее, чем он ожидал. Еще не забрезжил рассвет, как он проснулся в холодном поту, пронизанный странным ощущением, что с ним творится нечто необычное. Итану потребовалось всего мгновение, чтобы вспомнить, что рядом с ним спит его прекрасная пленница, прижавшись к нему своим теплым податливым телом.
      Грейс спала как убитая, Ее округлые ягодицы упирались в чресла Итана, наполняя их особым восхитительным чувством. Шарпу вдруг стало жарко. Он в мгновение почувствовал возбуждение. И, изнывая от желания, захотел проникнуть под шелковое платье пленницы и вкусить ее сладость. В голове Итана зародилась озорная мысль потихоньку начать ее ласкать. Грейс обладала, несомненно, пылким темпераментом, свойственным всем рыжеволосым красоткам, и наверняка почувствовала бы неукротимую страсть, утолить которую смог бы один он.
      В любовных играх Грейс наверняка была уже не новичком, а потому не стала бы его отвергать. Итан положил ладонь ей на бедро и принялся легонько поглаживать. Но стоило только ему скользнуть рукой под юбку, как тишину каюты прорезал истошный женский вопль. У Итана даже зазвенело в ушах от этого пронзительного крика. Грейс мгновенно соскочила с кровати, словно бы она лежала на раскаленных углях, обернулась и, расставив ноги в боевой стойке, приняла позу боксера, готового к бою. Итан рассмеялся.
      – Не смейте ко мне прикасаться! – воскликнула Грейс.
      – Это мне и так уже стало понятно, – пробурчал он и, спустив с кровати ноги, начал натягивать штаны.
      Грейс подбежала тем временем к столу и искала нож для вскрытия писем. Обнаружив его наконец, она сжала рукоять в руке и воскликнула:
      – Не приближайтесь ко мне! И не пытайтесь даже повторить ваши гнусные поползновения.
      – Успокойтесь, миледи! Я вас не обижу. Согласитесь, что на моем месте любой мужчина поддался бы соблазну поласкать ваши несравненные дамские прелести. Мне подумалось, что это понравится нам обоим.
      Итан окинул Грейс пристальным взглядом и вновь отметил, что его пленница несравненная красавица. Ее золотистые волосы рассыпались волнистыми прядями по плечам, шеки пылали, а пухлые губы так и напрашивались на поцелуй.
      Шарп приблизился к Грейс и заговорщицки произнес:
      – Почему бы нам и не развлечься?
      – Я здесь не для того, чтобы вас ублажать! – ответила она, пятясь к двери.
      – Мы могли бы договориться… Послушайте, мисс Частейн, у мужчин имеются определенные естественные потребности, как вам, безусловно, хорошо известно. Надеюсь, вы не считаете, что я их лишен?
      Нож в руке Грейс дрогнул, она сглотнула ком и пролепетала:
      – Вы продолжаете настаивать, чтобы я вас ублажила?
      Итан криво усмехнулся, отметив в очередной раз ее несомненный актерский дар. Не стать ли ей профессиональной актрисой?
      – Ну зачем же все так упрощать! По-моему, вы бы тоже получили удовольствие и даже извлекли для себя некоторую пользу.
      Грейс насупилась и холодно сказала:
      – Как я понимаю, вы предлагаете мне заключить с вами сделку?
      – А вы догадливы, мисс Грейс! Если вы удовлетворите меня, я похлопочу за вас перед лондонскими властями.
      Лишь произнеся эти слова, Итан заметил, что девушка готова разрыдаться от страха и отчаяния. Ему стало не по себе.
      – Нет! – облизнув дрожащие губы, выдохнула она.
      – Что именно вы отвергаете? Уточните! – потребовал Итан.
      Грейс затрясла головой, словно невинное и ранимое дитя, и от жалости к ней у Итана сжалось сердце.
      – Не пытайтесь овладеть мной силой! Иначе я дам вам отпор! – предупредила она его.
      И по выражению ее лица Итан понял, что она не шутит.
      – Я не стану вас насиловать, – мягко произнес он. – Успокойтесь!
      Это была очередная ложь. В действительности же он не только считал своим долгом отыграться на пособнице своего заклятого врага Хармона Джеффриса, но и страстно желал овладеть ее несравненными достоинствами.
      – Откуда мне знать, что вы меня не обманываете? – недоверчиво спросила Грейс.
      – Положите нож на стол, – сказал Итан. – Обсудим все спокойно, как леди и джентльмен.
      Но Грейс лишь крепче сжала в руке рукоять ножа.
      – Положите нож на стол! – рявкнул Итан, потеряв терпение, и шагнул к ней. Еще никто не осмеливался ему перечить, и он не собирался делать исключение для мисс Частейн.
      – Назад! – вскричала она.
      – Сначала положите эту игрушку на стол, если не хотите пожалеть о своем неразумном поведении! – предупредил Итан.
      Закусив губу, Грейс выставила нож острием вперед. Это, как ни странно, только распалило Итана, ему захотелось немедленно овладеть строптивой любовницей Хармона Джеффриса прямо на столе. Он метнулся влево – Грейс тоже. Он прошипел:
      – Не вынуждайте меня, мисс Частейн, делать вам больно!
      – Как бы вы сами не пожалели о своих угрозах! – ответила она, прищурившись.
      Итан улыбнулся и, сделав обманное телодвижение, вывернул Грейс запястье. Она охнула. Он отшвырнул нож в угол каюты и привлек Грейс к своей могучей груди. Рот девушки непроизвольно раскрылся, и капитан Шарп запечатал его долгим и горячим поцелуем.
      Жар мгновенно растекся по всему его телу. Зеленые глаза Грейс округлились, засветившись удивлением. Сердце Итана бешено забилось, каждый удар отдавался пронзительной сладкой болью в паху. На щеках Грейс расцвел румянец.
      – Обдумайте мое предложение, – хрипло произнес Итан. – Быть может, наш договор устроит нас обоих?
      С этими словами Итан отвернулся, поднял свою одежду с пола, взял нож и покинул каюту, спиной чувствуя взгляд своей пленницы.
      Едва только дверь за ним захлопнулась, Грейс крикнула:
      – Дикарь! Варвар! Я не верю ни одному вашему слову!
      Она непроизвольно дотронулась пальцем до своих губ, еще пылающих после нечеловеческого поцелуя, и перевела дух. Лобзания с капитаном Шарпом она восприняла как наказание за свою неосмотрительность. Сердце ее бешено стучало, перед глазами все кружилось. В поцелуе Шарпа не было и толики нежности, однако он потряс Грейс до основания. Она пролепетала:
      – Как, однако же, все это странно… Боже, ну почему я позволила увести меня с корабля «Леди Анна»! Там все было так славно! Так спокойно и уютно. И ничто, казалось, не предвещало беды. Когда же я допустила роковую ошибку? Что же мне теперь делать? Господи, образумь и подскажи! На тебя уповаю в эту трудную минуту! Укрепи мой дух и освети мне путь!
      Помолившись, Грейс стала обдумывать предложение капитана Шарпа.
      Ему, несомненно, стало известно, что его враг бежал из тюрьмы с ее помощью. Но почему-то он не спешил доставить ее в Лондон. Это пугало Грейс и настораживало. Тем не менее она противилась капитуляции.
      В животе у Грейс громко заурчало. Она откинула золотистую массу волос назад и подошла к большому зеркалу в углу каюты. Ее прекрасное бирюзовое платье превратилось в грязную мятую хламиду, волнистые локоны спутались и напоминали гриву дикой кобылы. Не долго думая, Грейс оторвала от платья кружевной кант и подвязала им волосы. Ах, как много бы она отдала за возможность принять горячую ванну и вкусно поесть! Неужели капитан Шарп задумал уморить ее голодом?
      Внезапно послышался негромкий стук. Грейс тяжело вздохнула и, с сожалением взглянув туда, где лежал нож для вскрытия писем, подошла к двери. Ей казалось маловероятным, что к ней пожалуют матросы, чтобы поглумиться над ней всем экипажем. Если бы им действительно хотелось этого, то они бы не стали дожидаться рассвета, а свершили бы свое гнусное дело ночью. Грейс собралась с духом и отперла дверь.
      В коридоре стоял, держа в руках поднос с едой, симпатичный белокурый юнга. Он поклонился ей и произнес отчетливо и звонко:
      – Доброе утро, мисс! Капитан приказал мне подать вам завтрак. И пожелал вам приятного аппетита!
      Из тарелки, находившейся в центре подноса, поднимался густой аппетитный аромат овсяной каши. Рядом стояли кружка горячего чая, сливочник и горшочек с патокой. Грейс отказывалась верить своим глазам, у нее потекли слюнки.
      – Капитан чрезвычайно любезен, я страшно проголодалась, – сказала она. – Передайте ему мою благодарность. Как тебя зовут?
      – Фредди, мисс, – ответил юноша. Невысокий ростом, он, однако, имел мощный торс и такие же, как у Грейс, зеленые глаза. – Фредди Бартон.
      Грейс улыбнулась и промолвила, стараясь не смотреть на его костыль под левой мышкой:
      – Будь любезен, Фредди, поставь поднос на стол.
      Ей в голову вдруг закрался вопрос: зачем капитану Шарпу нужен этот калека на судне?
      – Слушаюсь, мисс! – сказал юнга и, прихрамывая на левую ногу, понес поднос к стоявшему между двумя стульями столику.
      В коридоре, у Фредди за спиной, внезапно послышался странный шум, и тотчас же в плохо прикрытую дверь проскользнул огромный полосатый кот. Он едва не сбил калеку с ног и забился под стол, где начал плотоядно урчать.
      – Чтоб тебе сдохнуть, Скунер! – в сердцах воскликнул паренек и, поставив поднос на стол, погрозил нахальному коту кулаком. В ответ тот помахал пушистым полосатым хвостом и громко заурчал. – Вы любите кошек? – спросил Фредди.
      – Конечно, – ответила Грейс.
      Юнга вздохнул с видимым облегчением.
      – Скунер не доставит вам особых хлопот. Он прекрасно ловит крыс и мышей.
      Грейс улыбнулась и, в свою очередь, спросила:
      – Значит, мне не придется опасаться грызунов?
      – Нет, мисс! – Паренек посмотрел на торчащий из-под стола хвост кота и добавил: – Скунер сам подаст вам знак, когда он будет готов покинуть вашу каюту.
      – Я в этом не сомневаюсь.
      – Капитан приказал мне прислуживать вам, миледи, – продолжал Фредди. – Если вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать.
      Грейс в первую очередь хотелось бы покинуть эту шхуну, однако она не стала сообщать об этом юнге, сомневаясь, что он сможет ей чем-то помочь. Ей ужасно хотелось есть, но она не торопилась приступать к завтраку, так как хотела вытянуть из Фредди как можно больше полезных сведений. Сглотнув слюнки, Грейс спросила:
      – И давно ты служишь в команде капитана Шарпа?
      – Нет, мисс. У него раньше служил, только на другой шхуне, мой отец. Он погиб в бою с французами, как и весь экипаж затонувшего судна. А капитан был захвачен тогда в плен к проклятым лягушатникам. Извините, мисс.
      – Ничего, Фредди, те французы, наверное, действительно были плохими людьми, – сказала Грейс.
      Мальчик оперся на костыль и продолжил свой рассказ:
      – Капитан потерял почти всех матросов, с которыми ходил под парусами «Морской ведьмы». В живых остались только Ангус и Долговязый Нед. Капитан Шарп сражался как дьявол, он проявил в схватке с врагами чудеса храбрости.
      Из коридора донесся густой мужской голос:
      – Леди все это прекрасно известно, Фредди. Можешь быть свободен. Ступай в распоряжение Ангуса.
      Виновато покраснев, юнга повернулся и поковылял прочь. Грейс взглянула на капитана Шарпа. Он сказал:
      – Ваша овсянка остынет, ешьте!
      – Да, конечно… Спасибо вам за любезность… – Он как-то мрачно взглянул на нее и промолвил:
      – Вам нужно восстановить силы. В тюрьме вас вволю кормить не станут.
      У Грейс екнуло сердце. Этот человек явно не относился к числу ее доброжелателей. Но распоряжаться ее судьбой капитан Итан Шарп не был уполномочен, поскольку не являлся судьей. Ему бы следовало попридержать язык и не портить ей аппетит. Есть тотчас же расхотелось, однако Грейс заставила себя обойти вокруг стола и сесть за него. Итан стал расхаживать по каюте, но овсянку Грейс все-таки съела.
      Внезапно Итан остановился и протянул ей апельсин со словами:
      – Угощайтесь! Это очень полезный фрукт, он поможет вам сохранить ваши прекрасные белые зубки.
      Грейс фыркнула: какое ему дело до ее здоровья, коль скоро он намерен засадить ее за решетку? Но и заболеть цингой ей тоже не хотелось, поэтому апельсин она все-таки съела, хотя и без всякого удовольствия. Обтерев платочком рот, Грейс откинулась на спинку стула и посмотрела на капитана Шарпа. Тот сидел за письменным столом и что-то записывал в журнал.
      Грейс встала и подошла к нему.
      – Не соблаговолите ли вы, капитан Шарп, объяснить мне причину моего нахождения здесь? Я хочу знать, что вы собираетесь со мной сделать.
      Итан резко обернулся.
      – А мне бы хотелось узнать, почему вы помогли избежать виселицы изменнику родины! – рявкнул он.
      Грейс испуганно вздрогнула, но взяла себя в руки и спросила:
      – Что заставляет вас так плохо думать обо мне, сэр?
      – У меня имеются свои надежные источники информации, миледи. Не хуже, чем те, которые были у Хармона Джеффриса.
      Он произнес имя отца Грейс с такой ненавистью, что у нее мурашки побежали по коже. О том, что отец жив, Грейс узнала совсем недавно, случайно обнаружив в шкатулке матери письма, которые он писал ей все эти годы. Содержание писем тронуло Грейс до глубины души, из них следовало, что отец помнил о ней в течение всех лет разлуки.
      Грейс совершила тяжкое преступление, организовав побег отца из тюрьмы, но не собиралась признаваться в этом Шарпу. Она пропустила вопрос капитана мимо ушей и сказала:
      – Я требую, чтобы вы как можно скорее доставили меня в Скарборо, куда я направлялась до того, как вы меня похитили с пассажирского корабля, не имея на то никакого права. В тюрьме скорее место вам, сэр, а не мне!
      Итан усмехнулся, хотя его глаза остались холодными.
      – Вы удивительная юная леди, мисс Частейн и поразительно изворотливая. Мне даже начинает нравиться эта игра в кошки-мышки, которую вы затеяли.
      – Во-первых, эту игру затеяли вы, капитан Шарп, и мне она абсолютно не по душе. Забавляйтесь со своим полосатым котом, – ответила Грейс.
      – Ах вот вы какая! Что ж, посмотрим, что вы скажете через пару дней, когда мы зайдем в порт, чтобы пополнить запасы воды и продовольствия. Кстати, я позабочусь о вашем платье, эта одежда пришла в негодность, в ней вы похожи на огородное пугало.
      Грейс смерила Итана презрительным взглядом и холодно промолвила:
      – Мой гардероб остался на корабле «Леди Анна», как вам известно.
      – К сожалению, мисс Грейс, в данный момент вы находитесь не в каюте пассажирского судна, а на моей шхуне. И попрошу вас не забывать об этом, – надменно бросил Итан.

      Прошло еще два дня. Грейс, одетая в свое испорченное шелковое платье, сидела на капитанской кровати и гладила кота, который мурлыкал у нее на коленях. Все это время Скунер был для Грейс единственным утешением. Она чувствовала себя как в тюрьме, но сохраняла мужество и не распускала нюни. О том, какую участь уготовили ей похитившие ее пираты, она старалась не думать.
      Грейс снова провела ладонью по мягкому полосатому меху кота.
      Возможно, подумала при этом она, причина ее относительного душевного спокойствия в том, что пока ей не причинили никакого вреда и сносно обращались. Она надела мужское исподнее белье, принесенное Фредди, и по ночам пользовалась кроватью одна – капитан Шарп спал в кресле.
      Но Грейс больше беспокоило не то, что он может наброситься на нее, когда она уснет, а то, что станет с ней, если он доставит ее в Лондон и передаст властям. Пока же пиратская шхуна удалялась все дальше и дальше от Лондона. И это вселяло в сердце Грейс толику надежды на лучшую участь.
      Итан одолжил ей щетку и гребень из серебра и перламутра, эти изящные вещицы очень понравились Грейс. Она с удовольствием пользовалась ими, хотя и была уверена, что капитану их подарила одна из его многочисленных любовниц.
      Сам же Шарп редко заглядывал днем в каюту, за что Грейс была ему благодарна. Общество кота и юнги ее вполне устраивало. Тем не менее порой Грейс охватывало смутное беспокойство, и тогда она вскакивала с кровати и принималась метаться из угла в угол, словно пантера, пугая Скунера. Казалось, что стены каюты давят на нее. Грейс представляла себя в тюрьме, й от этого ей становилось тоскливо и муторно, она буквально не находила себе места.
      Грейс решила, что потребует у капитана, чтобы он позволил ей прогуливаться по палубе. Она привыкла к продолжительным прогулкам по парку и Бонд-стрит, где так много чудесных магазинчиков. Воздух и свет, проникавшие в каюту через приоткрытые иллюминаторы, не могли заменить Грейс тех маленьких радостей, которые доставил бы променад по палубе. Ей хотелось вдохнуть полной грудью морской воздух, ощутить его солоноватый запах, почувствовать кожей солнце и ветер.
      В дверь постучал Фредди. На этот раз он пришел к Грейс с двумя матросами. Они внесли в каюту дымящуюся медную бадью. Фредди пояснил:
      – Это не морская, а дождевая вода, мисс! Ночью на нас налетел шквал. Мы наполнили водой все емкости. Капитан подумал, что вам будет приятно принять горячую ванну. Куда лучше поставить лохань?
      – Напротив жаровни, – сказала Грейс, сдержав изумленный вздох.
      – Полотенца вы найдете в комоде, – добавил юнга.
      – Спасибо, Фредди! Ты чрезвычайно любезен. Благодарю вас всех, – сказала Грейс.
      Когда матросы и юнга ушли, она подошла к медной лохани с горячей водой. Ей захотелось сбросить с себя одежду и погрузиться в воду. А вдруг в каюту войдет капитан? Однако колебалась Грейс не долго: собравшись с мужеством, она стала расстегивать крючки на спине. Но они не поддавались.
      – Проклятие! – воскликнула Грейс в сердцах. – Будь сейчас здесь Феба, она бы мне помогла. Но самой мне с этими крохотными застежками не справиться.
      – Не могу ли я вам чем-нибудь помочь? – раздался у нее за спиной знакомый бархатный баритон.
      Не дожидаясь ответа, Итан быстро подошел к Грейс. Он скинул с себя шеретяной плаш, закатал рукава рубахи. В черных штанах с широким кожаным ремнем Шарп был похож на заправского пирата – Черного Барта или капитана Кидда.
      По сути он и был морским разбойником, коль скоро силой увел ее с пассажирского судна!
      Грейс почувствовала, как его длинные костистые пальцы стали ловко расстегивать крючки на ее платье, и поняла, что в таких делах Шарп далеко не новичок. Когда платье было расстегнуто, Грейс отошла от Итана и прикрыла руками грудь.
      – Надеюсь, вы не останетесь в каюте, пока я буду мыться? – спросила она и, взглянув в его горящие сладострастием голубые глаза, поняла, что может даже не надеяться на уединение.
      – Я предоставил в ваше распоряжение лохань с горячей водой и хочу кое-что получить взамен, – сказал он. – Как почитатель дамских прелестей, я хочу полюбоваться вами, пока вы будете мыться.
      – Вы с ума сошли, капитан Шарп! – вскричала Грейс.
      – Отчего же? Я в своем уме, миледи, и рассуждаю здраво. Мы с вами делим эту каюту на двоих, и нам обоим еще понадобится эта лохань. Только не притворяйтесь, что до сих пор вам не доводилось раздеваться перед мужчиной!
      Щеки Грейс стали пурпурными от негодования. Как он посмел так подумать о ней, наглец! Да ее всего-то три раза в жизни целовал мужчина, включая тот случай, когда ее губ коснулся сам Итан Шарп. Дальше лобзаний физиологический опыт Грейс в амурной сфере не простирался. Хотя любопытство нередко и пробуждало различные фантазии в ее голове.
      Шарп, разумеется, не поверил бы ей, скажи она ему правду. Раскрывать свои карты Грейс не спешила. Итан явно знал о ней гораздо меньше, чем она поначалу предполагала. И это было ей на руку.
      – Перед вами лично я еще не раздевалась, – сказала она. – И предпочла бы не делать этого впредь.
      Итан пожал плечами и промолвил:
      – Как вам будет угодно, тогда я прикажу унести из каюты лохань.
      Итан повернулся и шагнул к двери.
      – Постойте! – воскликнула Грейс, изнемогая от желания понежиться в горячей воде. – Возможно, мы сможем договориться. – Она прикусила нижнюю губу.
      Резко обернувшись, Шарп спросил:
      – И что же вы предлагаете?
      – Отвернитесь, и я залезу в воду. Там я не буду чувствовать себя незащищенной и обнаженной.
      Шарп покосился на лохань и улыбнулся:
      – Хорошо, пусть будет по-вашему, раз вам так кажется. Я не стану смотреть, как вы будете раздеваться. – Он отвернулся и сложил руки на груди.
      Грейс торопливо разделась, залезла в лохань и подтянула колени к подбородку. Выждав несколько мгновений, Итан снова повернулся к ней.
      Под его изучающим взглядом Грейс стало невероятно жарко, щеки ее запылали от смущения. Итан подошел к комоду, вынул из него мыло и полотенце, о которых Грейс впопыхах забыла, и отдал ей, сказав при этом:
      – Это лавандовое мыло, оно вам понравится.
      Грейс заметила, как глаза Итана потемнели от вожделения, и сообразила, что обнажила груди, когда протягивала к нему руку. В голове у нее все закружилось.
      – От вас сейчас не оторвать глаз, – промолвил Итан, ухмыльнувшись. – Великолепные волосы, мягкие, шелковистые, словно расплавленное золото.
      Он опустился перед лоханью на колено и стал расплетать ее косу. От волнения Грейс проглотила язык и закрыла глаза. Пальцы Итана касались ее шеи и плеч, от их прикосновений по коже у нее побежали мурашки. Она стиснула зубы, сдерживая томный вздох. Внизу живота внезапно возникла приятная тяжесть.
      – Позвольте мне вас намылить, – вызвался вдруг Итан и забрал у Грейс кусок мыла.
      – Нет! Не смейте прикасаться ко мне! – взвизгнула она. Однако отшатнуться не осмелилась, боясь продемонстрировать ему другие обнаженные части своего тела. Во рту у Грейс вдруг пересохло, язык прилип к нёбу. Как только капитан Шарп начал умело намыливать ей плечи и спину, она оцепенела.
      – Расслабьтесь, мисс Грейс, – приговаривал Итан, совершая рукой круговые движения. – Я не сделаю ничего против вашей воли… Вам ведь требуется помощник, верно?
      Густой запах лаванды дурманил Грейс голову, горячая вода размягчила не только мышцы, но и лишила ее сил сопротивляться. Грейс овладела истома.
      Тем временем Итан продолжал ее мыть, как умелый банщик. Смыв пену с плеч и спины, он взялся за шею и грудь. Однако едва он коснулся чувствительных точек Грейс, как та открыла глаза и закричала:
      – Прекратите! Да как вы смеете позволять себе подобные вольности!
      Вольности, которые позволил себе капитан Шарп, заключались в том, что он осторожно намылил ее груди и коснулся вставших сосков. Грейс прикрыла грудь руками и произнесла, задыхаясь от негодования:
      – Не трогайте меня там! Я вам этого не разрешала! Ведите себя по-джентльменски, сэр!
      Капитан Шарп пожал плечами.
      – Я только хотел оказать вам услугу, миледи!
      Но выражение его потемневших глаз и чуть заметное дрожание губ вкупе с учащенным дыханием выдавали охватившую его страсть. Особенно же выразительно свидетельствовал о его низменных устремлениях оттопыренный гульфик. Скользнув взглядом по бугру на его штанах, Грейс ощутила страх.
      – Пожалуйста, не надо! – выдохнула она. – Позвольте мне самой спокойно домыться! Не забывайте, что я леди.
      В каюте вдруг стало жарко и душно.
      Шарп коснулся пальцем щеки Грейс и спросил:
      – Вы уверены, что хотите этого, миледи?
      – Разумеется, я в этом уверена! – чужим голосом ответила Грейс.
      Несколько томительно долгих секунд Итан молча поедал ее страстным взглядом потемневших глаз, затем тяжело вздохнул и поднялся с колен.
      – Я позабочусь о том, чтобы вас никто не потревожил!
      – Благодарю вас, – пролепетала Грейс. Шарп вышел из каюты и закрыл за собой дверь.
 
      У Грейс отлегло от сердца. Но соски отвердели еще сильнее. Низ живота судорожно сжимался, и это ее пугало. Между тем вода остывала. Грейс с трудом отринула нахлынувшие тревожные мысли и кое-как домылась.
      Грейс оставалась для Итана загадкой. Прежде он мнил себя знатоком женской натуры, тонкости которой начал познавать еще в юности, слушая советы брата и изучая поведение и мышление своей сестры Сары, имевшей много симпатичных и бойких подруг, которые были не прочь пошалить с миловидным подростком. С годами же он обзавелся множеством любовниц, умудренных амурным опытом.
      Но Грейс Частейн оказалась твердым орешком, чем повергла его в недоумение. Итан был уверен, что она продажная девка, изображающая святую невинность. Но смятение и растерянность, нередко сопровождавшие ее смелые заявления, наводили Итана на абсолютно невероятное предположение, что в действительности она вовсе не прожженная куртизанка, а девственница, по какой-то причине решившаяся на отчаянный шаг. Это подтверждалось и слезами, иногда выступавшими на ее прекрасных глазах. Обуревавшие капитана Шарпа сомнения выводили его из душевного равновесия и даже обескураживали, что ему совершенно не нравилось.
      После вчерашнего странного случая во время ее мытья Итан решил не возвращаться в каюту и переночевал в кубрике старшего помощника. Ангусу хватило благоразумия не задавать капитану вопросов. Да и вряд ли бы Шарп ему правдиво ответил, даже если бы тот и не совладал со своим любопытством.
      Вероятно, Итан опасался, что не сумеет побороть желание силой овладеть пленницей. Вожделение его становилось уже невыносимым. А теперь, когда он увидел прелести Грейс, ощутил шелковистость кожи и алмазную твердость розовых сосков, Итан уже не мог оставаться хладнокровным. Ночь с ней в одной постели стала бы для него серьезным испытанием.
      Только нечеловеческим усилием воли сумел он воздержаться от желания рывком извлечь эту красавицу из лохани, в которой она плескалась, и припасть ртом к ее медовым соскам, бесцеремонно раздвинуть коленом стройные ноги и, утонув в сладостном безумстве, вновь и вновь овладевать ею.
      Итан судорожно вздохнул, вспомнив о томлении, охватившем его чресла во время поцелуя. Мысль о божественных изгибах бесподобного тела Грейс будоражила его кровь.
      Шарп стоял в капитанской каюте за штурвалом и смотрел на пенистые волны. Несомненно, окажись он в этот момент рядом с Грейс, он бы наверняка дал волю своим страстям. Эта загадочная девица явно имела над ним таинственную власть, подчиняться которой не входило в его планы.
      Капитан Шарп от злости заскрежетал зубами и поклялся во что бы то ни стало восстановить свой самоконтроль.
      Завтра их шхуна должна была достичь бухты Оддс-Лэндинг у деревушки, расположенной к юго-востоку от Дуврского пролива. Там Итан собирался приобрести для своей пленницы новую одежду и надеялся с ее помощью склонить упрямицу удовлетворить его мужские потребности. Капитан Шарп усмехнулся: да, завтра ночью он познает сладость ее женских прелестей и вновь обретет утраченную уверенность в себе.
      Внезапно кто-то окликнул его, и Итан, обернувшись, увидел на трапе, ведущем в рулевую рубку, Уилларда Кокса. Ему было уже за сорок, он умел читать, писать и шифровать секретные донесения. На щеке у Кокса имелся шрам, еще один был у него на тыльной стороне ладони. В плавание с этим человеком Итан вышел впервые и пока не составил себе о нем цельного впечатления. Тем не менее отвращения этот бывалый моряк у него не вызывал.
      – Нам кто-то сигналит фонарем, сэр! – доложил матрос. – Взгляните-ка сами вон в том направлении, справа от мачты, вы увидите желтый мигающий свет.
      Шарп ожидал этого условного сигнала. Утром ему предстояло встретиться в деревушке на берегу бухты с одним человеком по имени Макс Брэдли, служащим в Британском военном министерстве. Он помог когда-то Итану бежать из французского плена, в чем ему содействовали кузен Шарпа, граф Брант и верный друг герцог Шеффилд. Не помоги они ему в ту трудную пору, Итан погиб бы в сырых вражеских застенках от холода, голода и чахотки.
      – Ответьте на сигнал, Кокс! – приказал Шарп матросу. – Передайте им, что наша встреча состоится в условленное время и в назначенном месте.
      – Слушаюсь, сэр! – Кокс сбежал по трапу и устремился на корму, торопясь выполнить приказ капитана.
      Сам же Шарп вновь стал думать о тайной встрече, предстоящей ему на следующее утро.
      Итан согласился выполнить особое поручение английского правительства в последний раз. Нарастание мощи военного флота Наполеона давно беспокоило соответствующее британское ведомство, но в последнее время эти тревожные опасения заметно окрепли. Возникло предположение, что Маленький Капрал накапливает силы для нападения на британские берега. В задачу Итана входило произвести разведку французского побережья и любым путем докопаться до истины. Англичанам было важно предупредить атаку наполеоновской армады и во что бы то ни стало сорвать его амбициозные планы.
      В домиках прибрежной деревушки мерцали огоньки. Эту ночь Итану предстояло скоротать в каюте своего помощника. Он представил, как будет выбирать обновки для Грейс и выторговывать у нее условия их сделки, и на лице его отобразилась решимость занять наконец свою собственную кровать.
 
      – Возьмите меня с собой! – заявила Грейс Шарпу, когда на другой день он собрал свои пожитки и приготовился покинуть шхуну. – Я больше не могу находиться одна в этой каюте!
      – Вы предпочли бы поменять ее на тюремную камеру? – обернувшись, холодно спросил он.
      Грейс сумела сохранить хладнокровие и невозмутимо ответила:
      – Мне надо размять ноги и подышать свежим воздухом. Я не привыкла томиться в заключении.
      – Мне казалось, что большинству женщин не нравится гулять под ярким солнцем, – возразил ей Шарп.
      – Возможно, однако я не такая, как большинство женщин, – ответила Грейс.
      Итан вскинул бровь.
      – Это я сразу понял.
      Она проигнорировала его язвительное замечание.
      – Вы возьмете меня с собой, если я пообещаю вам, что не сбегу? – спросила она.
      – Велика ли цена слова пособницы государственного изменника? – Итан усмехнулся.
      – Это я, по-вашему, пособница изменника? – до глубины души возмутилась Грейс. – Вы хотите отправить меня на виселицу?
      – Вы сильно побледнели, миледи, – сказал Итан. – Для вас разве новость, что пособники приравниваются к изменникам?
      – Вы ничего о нем не знаете! – воскликнула в сердцах Грейс.
      Однако же тотчас прикусила язык: нельзя же ей было объяснять Шарпу, что Хармон Джеффрис ее родной отец, пусть и не принимавший личного участия в ее воспитании. У виконта были жена и другие, законнорожденные дети, да и о сохранении доброго имени своей матери и ее мужа Грейс тоже следовало не забывать. Разразись в свете скандал, репутация обеих семей была бы навсегда испорчена. Вот почему она поклялась хранить тайну до гробовой доски.
      – Он был моим другом, я не могу оставаться равнодушной к его участи! – добавила она.
      – Очевидно, вы с ним были очень близки, коль скоро вы решились на такую рискованную авантюру! – с нескрываемой ненавистью воскликнул Итан.
      И только тогда Грейс сообразила, что впервые призналась в том, что совершила преступление. Боже, о чем только она думала в этот момент? Ведь этому человеку нельзя доверять: он настоящий морской разбойник и негодяй!
      Охваченная смятением, Грейс подошла к иллюминатору над кроватью и устремила взгляд на далекий берег, напротив которого их шхуна бросила якорь. Над обрывом прилепились крохотные домишки с черепичными крышами, они показались ей милыми и уютными. Грейс вздохнула и, обернувшись, повторила:
      – Возьмите меня с собой на прогулку! Мне просто необходимо подышать свежим воздухом и размять ноги.
      – Нет, рисковать я не стану! – отрезал Итан. – Но обещаю отныне ежедневно выводить вас на променад на палубу. Это вас устраивает?
      – Да, – кивнула Грейс. – Это лучше, чем сидеть круглосуточно в четырех стенах и не видеть белого света.
      Шарп покинул каюту, прихватив с собой все, что ему требовалось, и Грейс вновь уставилась в окошко. На палубе суетились матросы, готовясь отплыть на шлюпках в деревню за припасами. Капитан Шарп занял место на корме баркаса и устремил взор на берег. Грейс вновь захотелось ступить на землю вместе с Итаном.
      Заход шхуны в бухту вселял в ее сердце крохотную надежду на побег в другой раз, если капитан все-таки сжалится над ней и возьмет с собой на берег. Разумеется, в Лондон она уже не сможет вернуться, однако с помощью баронессы леди Хамфри все-таки могла бы попытаться тайно покинуть Англию.
      По рассказам матери Грейс знала, что вдовствующая леди Хамфри воспитала Хармона как своего сына, заменив его рано умерших родителей. Одной только ей он признался в том, что Грейс его дочь. И теперь, после похищения ее пиратами с пассажирского судна, баронесса наверняка не будет бездействовать и предпримет какие-то действенные меры для ее спасения.
      Грейс вновь села на кровать Шарпа, твердо решив бороться за свою честь и свободу до конца. Сдаваться без боя было не в ее привычках.
 
      Только сырой холодный ветер встретил шлюпки, пришвартовавшиеся к пирсу, расположенному в конце главной деревенской улицы, в это пасмурное утро. Напуганные ненастьем, обитатели прибрежного рыбацкого поселка предпочли остаться дома.
      Подняв воротник плаща, Итан Шарп выпрыгнул первым из лодки на пирс, ни слова не сказав своим матросам, и быстрым шагом направился на встречу с Максом Брэдли, ожидавшим его в условленном месте на холме, а именно в таверне с вывеской «Кувшин и бочка».
      Едва он вошел в душный зал с почерневшим от дыма потолком, как сразу увидел Брэдли – тот сидел за столом рядом с камином и доедал завтрак.
      Капитан подошел к Брэдли, снял плащ и, швырнув его на свободный стул, сел напротив своего приятеля.
      – Рад тебя видеть, Макс!
      – Я тоже рад нашей встрече, дружище. Наконец-то ты стал немного похож на человека, а не на ходячий скелет. Завтракать будешь? Здесь готовят отменный мясной рулет.
      Макс был одного роста с Итаном и носил длинные прямые черные волосы, закрывающие его воротник. Он был на десять лет старше Шарпа, и одного взгляда на его лицо было вполне достаточно, чтобы понять, что с ним лучше не встречаться в пустом и темном переулке.
      – Нет, я поел на шхуне, – сказал Итан. – Какие новости ты мне принес, дружише?
      – О Джеффрисс пока ничего не слышно, он словно в воду канул, – ответил Макс.
      Брэдли свободно владел французским и был завсегдатаем злачных заведений, где собирал нужные ему сведения у проституток и пьяниц. Добытая им информация была чрезвычайно важной для английской секретной службы.
      – Этот мерзавец умен, – помолчав, добавил Макс.
      – Да, ты прав, это хитрая бестия! – согласился Итан. – Наверняка спрятался в каком-нибудь уединенном замке и предается там маленьким радостям жизни.
      О Грейс, которую он похитил без ведома военного министерства с пассажирского судна, капитан Шарп благоразумно умолчал, опасаясь, что агент правительства не одобрит его действий.
      – А что новенького у тебя, старина? – спросил Макс. – Удалось что-либо узнать о французах?
      – Пока что до меня дошли слухи о постройке нескольких боевых кораблей в доках Бреста. Туда-то я теперь и направляюсь, чтобы уточнить все на месте, – ответил Итан.
      – Поговаривают, что армада кораблей движется в направлении Кадиса. Проверь это, но только будь осторожен! Французы начеку, у них повсюду глаза и уши. Они не могут простить тебе твоего дерзкого побега, ты выставил их идиотами, они будут тебе мстить. Учти: если снова попадешь в их лапы, то вряд ли доживешь до рассвета.
      – «Морской дьявол» – маневренная и быстроходная шхуна, – ответил Итан. – Но твой совет я приму к сведению.
      Макс встал из-за стола и сказал, похлопав друга по плечу:
      – Если вдруг я тебе понадоблюсь, скажи об этом владельцу трактира. Ему можно доверять, он мой старинный друг. Я буду регулярно наведываться сюда и спрашивать, нет ли от тебя известий.
      Итан кивнул. Макс Брэдли ухмыльнулся и выскользнул из прокуренного помещения на улицу, оставив капитана Шарпа наедине со своими многочисленными вопросами, главным из которых было выяснить, много ли строится военных кораблей на французских судоверфях и куда они направляются.
 
      Завершив разведывательную миссию, Итан собирался возвратиться в Лондон и приступить к исполнению своих обязанностей в качестве маркиза Белфорда. Грейс Частейн ожидали там суд и заслуженное наказание. Но пока он должен был свести с ней личные счеты и исполнить долг совсем иного свойства, чем тот, который он обязался выполнить во имя родины.
      Шагая по главной улице поселка, Итан рассеянно скользил взглядом по витринам магазинчиков, торгующих самым разным товаром. Наконец за шляпным ателье, как раз напротив мясной лавки, он увидел магазин дамской одежды и направился к его двери.
      О появлении покупателя в торговом зале хозяйку оповестил дверной колокольчик. Грудастая розовощекая веснушчатая матрона вышла из-за прилавка и приветливо спросила:
      – Что угодно господину в это чудное утро?
      – Мне нужна женская одежда. Одна моя добрая знакомая потеряла свой багаж и осталась в том, что было на ней. Вы сможете мне помочь?
      – Разумеется, сэр! Только приведите сюда свою леди, чтобы я сняла с нее мерку. Полагаю, что за пару недель все будет сшито…
      – К сожалению, меня это не устраивает, – прервал хозяйку Шарп. – Одежда нужна мне сейчас же, поскольку после полудня мое судно покинет эту бухту.
      Щеки дамы покраснели еще сильнее.
      – Это невозможно, сэр! За столь короткое время я ничего не успею сшить!
      – Я готов щедро оплатить вашу работу.
      – Дело вовсе не в деньгах, сэр. Как мне вас величать?
      – Позвольте представиться: капитан шхуны «Морской дьявол» Итан Шарп.
      – Очень приятно, капитан Шарп. Я сочувствую вашей даме и полагаю, что в ее нынешнем положении лучше иметь хотя бы что-нибудь приличное на смену, чем вообще ничего. Вы не могли бы описать свою знакомую?
      – Она довольно высокого роста, весьма стройна, с большим бюстом.
      – Понимаю, – улыбнувшись уголками рта, промолвила хозяйка магазина. Ее собственный огромный бюст едва ли не вываливался наружу. – У меня есть несколько постоянных клиенток, – продолжала она, сделав таинственную мину и понизив голос. – Одна из них заказала целый новый гардероб, однако вот уже несколько месяцев, как не торопится оплатить заказ. Нет, вы можете себе такое представить? А еще мнит себя первой красавицей! Так вот, ее наряды, возможно, и не совсем соответствуют размерам вашей леди, но ведь их можно ушить! Что скажете, сэр? Я готова уступить их вам за разумную цену.
      – Я все забираю! – сказал Итан не раздумывая.
      – Присядьте пока на кушеточку, сэр! Сейчас я вам все принесу, – промолвила хозяйка магазина и исчезла за портьерой, закрывающей проход в подсобное помещение. Вскоре она вернулась в зал, неся в руках несколько коробок. Итан оплатил покупки, отвесил хозяйке поклон и удалился.
      Было уже далеко за полдень. Матросы к этому времени должны были пополнить запасы пресной воды, сельди, эля и прочих съестных продуктов. Итану не терпелось поскорее очутиться на судне и узнать, как оценит Грейс его покупки.
      Больше всего Итану понравилось алое атласное платье с черной каймой по подолу. Представляя в нем свою пленницу, он невольно хмурился и улыбался. Тем не менее предчувствие, что договориться с Грейс будет не так-то легко, не покидало Итана ни на мгновение.

      Нервно кусая кулаки, Грейс расхаживала из угла в угол по каюте. Она дважды выбиралась на палубу, однако заставала там только первого помощника капитана Ангуса Макшейна. Он стоял возле борта, вцепившись руками в поручни, и всякий раз, как на палубе появлялась Грейс, оборачивался и с суровым видом молча оглядывал ее с головы до ног.
      На вопрос Грейс, не прибыл ли еще на борт шхуны капитан, он качал головой и хрипло отвечал:
      – Пока нет, крошка. Капитан распорядился, чтобы ты носа не показывала из каюты в его отсутствие. Так что ступай-ка лучше вниз. Никто не смеет нарушать его приказы.
      Грейс уныло возвращалась в каюту и продолжала ждать, чувствуя, что медленно сходит с ума. Длительное заточение в четырех стенах отражалось на ее самообладании далеко не лучшим образом, ей хотелось рвать и метать, кусаться и брыкаться от ярости, выкрикивая при этом проклятия в адрес похитивших ее пиратов.
      День уже угасал, когда дверь распахнулась и вошел Шарп. В каюте тотчас же стало тесно. Итан поставил стопу коробок на кровать, перевел дух и сказал:
      – Это лучшее, что мне удалось приобрести. Вещи, видимо, придется подогнать по фигуре, но вы с этим наверняка справитесь, миледи.
      – Вы купили для меня одежду? – обрадованно воскликнула Грейс. – Огромное вам спасибо, сэр!
      – Мне нужно решить пару незначительных вопросов с экипажем, – сказал Итан. – Я загляну к вам попозже.
      Оставив ее наедине с обновками, он ушел.
      Грейс принялась открывать коробки. В первой находилась одежда для прогулок. Жакет оказался слегка великоват в бюсте, но это легко можно было поправить. В другой коробке Грейс обнаружила черные перчатки и красное боа из страусовых перьев. Под ним лежали ажурные подвязки, красные и черные. Таких Грейс прежде носить не довелось, и она нахмурилась.
      В третьей коробке она обнаружила роскошное красное атласное платье с черными рукавами и черными вставками на юбке, окантованной черным кружевом. Ничего более вульгарного и гадкого Грейс еще не видела, а потому брезгливо отшвырнула эту мерзость на кровать и открыла четвертую коробку.
      В ней лежали два платья – одно из голубого шелка, с черной кружевной окантовкой по подолу, второе из крепа цвета апельсина, тоже отделанное черным кантом, с короткими пышными рукавами и глубоким вырезом на груди.
      Когда Грейс его надела, то оказалось, что ткань едва прикрывает соски.
      Возмущенный крик вырвался из ее горла. Да как он посмел попытаться выставить ее на всеобщее посмешище! В таком виде нельзя появляться в приличном обществе! Грейс швырнула оранжевое платье на пол и стала его топтать. Но этого ей показалось мало. Она в гневе оторвала рукава и демонически расхохоталась.
      Все наряды явно предназначались для куртизанки.
      Грейс предпочла бы утопиться, лишь бы только не надевать эту пакость.
 
      Когда в каюту вернулся Итан, Грейс шагнула ему на встречу и, сунув оранжевое платье под нос, воскликнула:
      – Пусть это тряпье носят ваши знакомые портовые девицы! Мне ничего из всего этого не подходит!
      – Я же сказал, что сделал все, что мог. Эти платья стоили мне маленького состояния! – сказал Итан, сжав ее запястье. – Не забывайте, что их сшили не в Париже, а в деревенском ателье, миледи.
      – Так отдайте же их местным распутницам!
      Грейс рассмеялась ему в лицо, схватила алое атласное платье с черными вставками и попыталась разорвать его. Итан возмутился:
      – Только посмейте его испортить! Вы пожалеете о своем поступке!
      Грейс ответила ему со злой усмешкой:
      – А вот и нет! Я немедленно докажу вам это!
      – Нет! Не надо! – закричал Итан, когда Грейс попыталась оторвать у платья рукав. – Положите его на кровать.
      Грейс упрямо вскинула подбородок и снова дернула изо всех сил за рукав. Швы затрещали.
      – Черт бы вас побрал! – выругался Итан и бросился на Грейс. Она вырвалась и влепила ему звонкую пощечину. Он остолбенел, она же рассмеялась.
      Итан ошалело захлопал глазами, раскрыв рот.
      – Вы пожалеете о своем поступке! – прорычал он сквозь зубы. Глаза его при этом были холодными как лед.
      Грейс метнулась к двери. Итан догнал ее в два прыжка и потащил к кровати. Она от страха не смогла произнести ни звука.
      – Отпустите меня! – наконец взвизгнула она и укусила Итана за руку.
      – Проклятая ведьма! – вскричал Шарп и рывком привлек Грейс к своей груди. Глаза его засверкали от гнева, он тяжело задышал. Однако выражение лица Грейс тоже было далеко не ангельским. Она была чертовски зла. Ей давно хотелось отомстить ему за то, что он похитил ее с пассажирского судна, и теперь подходящий момент настал.
      – Не забывайте, черт бы вас побрал, что вы моя пленница! – рявкнул Итан. – И вам со мной не справиться! Трепещите!
      – Вам не удастся меня запугать, капитан Шарп! Вы взбесили меня своим высокомерием. Мне осточертело заточение в каюте. Я не отвечаю за свои поступки. Так что трепетать придется вам! – с вызовом крикнула Грейс.
      Не ожидавший получить от нее решительный отпор, Итан от удивления вытаращил глаза. Щека его все еще пылала после пощечины. На борту шхуны даже никому из мужчин не пришло бы в голову дать ему отпор!
      Губы капитана скривились в зловещей улыбке. Грейс начинала нравиться ему! Он взглянул в се диковатые кошачьи глаза и вздрогнул, словно бы пронзенный молнией, от внезапной мысли, что такой красавицы он еще никогда не видел. Его мужское достоинство отвердело как камень. Итану захотелось немедленно овладеть этой дикаркой.
      – Не могу решить, то ли вы отчаянно храбрая девица, то ли полная дура, – произнес наконец он. – Можете поступить с одеждой по собственному усмотрению. Но рекомендую вам сохранить хоть что-нибудь, чтобы иметь возможность переодеться. Иглу и нитки вам принесут.
      Спутанные волосы Грейс рассыпались по плечам, глаза сверкали от гнева, платье помялось, лицо покрылось алыми пятнами. Тем не менее она держалась с достоинством.
      – Я еще зайду к вам чуточку позднее, – прокашлявшись, произнес Итан. – И мы прогуляемся по палубе.
      – Очень приятно, – кивнув, промолвила она.
      Итан отвесил ей легкий поклон и покинул каюту. Затворив за собой дверь, он сделал судорожный вздох. Его чудаковатая пленница оказалась настоящей свирепой тигрицей, способной постоять за себя.
      Он улыбнулся, отдавая должное ее мужеству и вспоминая свои приятные ощущения в процессе их схватки. Что же могла продемонстрировать ему эта поразительная женщина, если бы ему удалось направить ее энергию в иное русло? От этой мысли Итан опять пришел в возбуждение. Вот уже который день он желал овладеть Грейс и даже подумывал, невзятьлиеесилой. Но теперь от этой затеи пришлось отказаться. Силу к этой дикарке лучше не применять. Он соблазнит ее своими мужскими чарами.
      Воображение мгновенно нарисовало Итану их-страстное лобзание, ее томные вздохи и тихие крики, отвердеет шие розовые соски ее божественной груди и несравненные длинные ноги, которыми она обовьет его торс.
      Итан заскрежетал зубами, внезапно вспомнив, Что это она помогла предателю бежать из тюрьмы. И в глазах его вспыхнули дьявольские огоньки. Он соблазнит эту своенравную красавицу и заставит ее рассказать о местонахождении беглеца.
      В голове капитана мгновенно возник план. Он решил приступить к его выполнению уже во время променада с Грейс по палубе.

* * *

      Заслышав стук в дверь, она выпрямилась в кресле и отложила в сторону работу. Грейс пыталась починить одно из разорванных платьев, но как ни старалась, приличным наряд ей все равно сделать не удавалось.
      К счастью, на дне последней коробки Грейс обнаружила обыкновенную серую муслиновую юбку и белую хлопчатобумажную блузу. В таком скромном виде она вполне бы могла выйти на прогулку. Правда, у юбки пришлось отпороть кант, а блузку немного ушить. Однако с этим у Грейс не возникло затруднений, и она с удовольствием переоделась.
      После этого настроение у нее поднялось, и она с легким сердцем отперла дверь. Перед ней стоял Итан.
      – Я обещал вам прогулку по палубе, миледи, – сказал он. – Небосвод прояснился, из-за туч появились звезды. Вы готовы полюбоваться ими и немного размять ноги?
      Теперь он абсолютно не походил на сердитого тюремщика, держался подчеркнуто почтительно и говорил любезно.
      Грейс успела плотно поужинать – съела жаркое из баранины, изрядную порцию отварной капусты, приправленной острым соусом, и выпила большую кружку эля. Прогулка пошла бы ей только на пользу.
      – Я готова, сэр! – с улыбкой ответила она и, взяв Итана под руку, поднялась вместе с ним по трапу на палубу.
      – Я вижу, вы су мели-таки переодеться, – промурлыкал он.
      Грейс разгладила юбку ладонью и промолчала, решив не упрекать капитана в том, что он не разрешил ей взять с собой на шхуну багаж. Этот невинный разговор мог легко перерасти в бурную сцену. Шарп взял у Грейс шерстяную накидку, которую она случайно обнаружила среди прочих вешей, и набросил ее ей на плечи.
      – Благодарю вас, сэр, – проворковала Грейс. – Вы чрезвычайно любезны.
      – Жаль только, что вы сразу не обнаружили этих вещей, – с усмешкой промолвил Итан.
      Грейс облегченно вздохнула: капитан Шарп больше не таил злобы. Они неторопливо прогулялись туда-сюда по палубе на глазах у матросов, и Грейс почувствовала себя значительно бодрее. Соленые брызги и свежий морской ветерок уносили прочь ее неприятные мысли. Итан был выше всех ее знакомых мужчин, аего орлиный профиль вселял в Грейс благоговейный трепет. Несомненно, густые черные брови, нос с легкой горбинкой и чувственный рот делали капитана привлекательным для женщин. И легкая хромота совершенно не портила впечатления. Грейс сталолюбопытно, где Шарп повредил ногу, и еще захотелось выяснить, откуда он узнал, что именно она способствовала дерзкому побегу из тюрьмы государственного преступника. Однако она благоразумно промолчала, чтобы между ними не вспыхнула ссора.
      – Это правда, что вы капер? – все-таки не выдержала и спросила Грейс, когда молчание неприлично затянулось. – Так мне сказал Фредди.
      – Он много болтает, – пробурчал Итан.
      – Насколько я знаю, вы действуете с согласия английского правительства. Чего же вам опасаться? – не унималась Грейс.
      – Да, я действую в интересах Британии, – подтвердил он, приосанившись.
      – Значит, вы настоящий пират?
      – В некотором роде, – с ухмылкой кивнул он.
      – Фредди вас обожает. Он утверждает, что вы невероятно отважны.
      – Он еще ребенок!
      – Но зачем вы взяли на борт своей шхуны мальчика-калеку?
      – Он вполне справляется со своими обязанностями, – пожав плечами, ответил Шарп. – Меня это устраивает.
      Грейс подумала, что капитан чего-то недоговаривает, однако выпытывать у него подлинную причину его странного поступка не стала, а вместо этого взглянула на звездное небо и проворковала:
      – Какая чудная ночь! Вы видите созвездие Тельца? Оно прекрасно! Согласно древнегреческому мифу, в быка превратился Зевс, чтобы похитить свою возлюбленную Европу.
      – Вы увлекаетесь греческой мифологией? – Шарп удивленно вскинул бровь.
      – Да, немного. Меня интересует все, что связано с небом. Я даже умею пользоваться секстантом и с его помощью прокладывать курс корабля.
      – Где же вы этому научились? – с изумлением спросил Итан.
      – Искусству навигации меня обучил мой дядя, брат моего отца, он служил штурманом на судне «Ирландская роза». – Грейс имела в виду не родного отца, а своего отчима, доктора Частейна, врача, женившегося на ее матери и воспитавшего ее. – Это судно перевозило пассажиров вдоль берегов Ирландии. Дядя Филипп обучил меня этой науке, когда я была еще девочкой.
      О том, что дядя был очень добр к ней в отличие от отчима, который ее недолюбливал, Грейс умолчала.
      – Если вы разбираетесь в астрономии, тогда скажите, что это за созвездие вон там? – спросил Шарп, указав рукой на группу ярких звезд возле созвездия Кассиопеи.
      – Это созвездие Персея, – ответила Грейс с улыбкой. – Рядом с ним – его будущая теща Кассиопея и невеста Андромеда.
      Итан стоял настолько близко – высокий, сильный и мужественный, – что она внезапно затрепетала от волнения. Лунный свет посеребрил его виски и подчеркнул строгую красоту профиля. Шарп заметил изучающий взгляд Грейс, повернул голову и взглянул ей в глаза. В следующую секунду их губы слились в долгом сладком поцелуе.
      Грейс оцепенела. Итан отпрянул и произнес, переменившись в лице:
      – Нам пора вернуться в каюту, миледи. Здесь стало прохладно, вы можете простудиться.
      Грейс же не замечала ни хлестких ударов холодных брызг по лицу, ни усилившейся качки, ни пронизывающего ветра. По всему ее телу распространился странный жар.
      – Отныне вы будете иметь возможность совершать прогулки регулярно, – продолжил капитан. – Разумеется, вас буду сопровождать либо я сам, либо мой старший помощник Макшейн.
      – Благодарю вас! – искренне произнесла Грейс, радуясь, что ее заточение в каюте закончилось.
      Они не проронили ни слова, пока спускались по трапу в каюту рука об руку. Возле двери Итан извинился перед Грейс и ушел. В его отсутствие она переоделась в мужское нижнее белье, которое он одолжил ей, и легла на свою половину кровати. Итан вернулся в каюту после полуночи, разделся до исподнего и молча лег. Сердце Грейс тревожно заколотилось от смутных предчувствий. Но капитан Шарп не шелохнулся. Это показалось ей странным, особенно после их страстного поцелуя на палубе. Она беспокойно проворочалась с, боку на бок до рассвета. Незадолго до рассвета Итан поверг ее в полное изумление тем, что молча встал, оделся и ушел, Грейс была так потрясена этим, что немедленно провалилась в глубокий сон.
 
      Ангус Макшейн быстро шел пружинистой походкой по шканцам, торопясь поговорить с капитаном Шарпом. С Итаном они были знакомы много лет, Ангус служил еще на его первом корабле.
      Подойдя к капитану, Ангус спросил:
      – Вы желали меня видеть, сэр?
      – Да, – хрипло ответил Итан. – Я хотел сказать, что с моего разрешения наша пленница отныне сможет гулять по палубе, когда ей вздумается. Но под твоим или моим присмотром. Ты меня понял?
      – Разве вы не собирались строго наказать эту девицу? – спросил Ангус, удивленно вскинув седые брови.
      – Так или иначе, нельзя же держать ее вечно взаперти! – пробурчал Итан, пожав плечами.
      Ангус знал, что дурное отношение к женщинам претит натуре Шарпа, и потому произнес:
      – Вы правильно поступили, капитан!
      Он обернулся и взглянул на берег, от которого они удалялись. Пронизанные солнечными лучами волны с шумом разбивались о скалы. Высоко в синем небе парили альбатросы. Ветер крепчал. Скрип мачт становился все сильнее.
      – А я, признаться, уж было подумал, что вы сделали эту девицу своей наложницей, капитан, – задумчиво сказал Ангус, приложив ладонь козырьком колбу.
      Итан взъерошил ладонью волосы.
      – Она оказалась вовсе не такой, какой мы поначалу ее себе представляли, старина. В действительности она еще наивна. Должно быть, Джеффрис обманом соблазнил ее. Пожалуй, он был ее единственным мужчиной.
      – Так вы намерены отпустить ее с миром? – удивленно спросил Ангус, обернувшись.
      Капитан сжал зубы, лицо его стало суровым.
      – Она должна заплатить за то, что помогла бежать из тюрьмы предателю. Что же касается моих личных интересов… раз уж она потеряла невинность, я непременно овладею ею. Но торопится не стану.
      – Это верно, в таком деле торопиться не надо, – согласился с Итаном Ангус и вновь устремил свой взгляд на воду.
      Большая серебристая рыбина выпрыгнула из пенных волн и вновь нырнула в море.
      – Мне нужно выяснить, известно ли ей что-либо о местонахождении Джеффриса, – промолвил Итан. – И лучше понять ее натуру. Только после этого я приму окончательное решение.
      Ангус кивнул, по достоинству оценив мудрость капитана. Итан был добрым и разумным человеком. Но порой все же совершал необдуманные шаги. Поэтому его старшему помощнику и старинному приятелю было важно знать наперед, какие мысли роятся в его голове. В долгом и опасном плавании всякое могло приключиться.
 
      Минуло несколько томительных недель. Грейс уже свободно прогуливалась по палубе шхуны под наблюдением либо самого капитана Шарпа, либо его старшего помощника Макшейна.
      Смуглолицый старый морской волк оказался добрейшим человеком, и Грейс вскоре прониклась к нему доверием.
      Как-то раз он спросил у нее:
      – Зачем ты помогла этому предателю бежать, глупышка? Неужели ты не понимала, что рискуешь головой?
      Грейс вздохнула и крепче сжала перила пальцами.
      – Я была обязана ему помочь. Он мой хороший друг, я не могла допустить, чтобы его повесили.
      – Значит, ты любишь его?
      Грейс поняла, что шотландец имеет в виду, но ответила:
      – Да, пожалуй, по-своему.
      Казалось бы, как можно любить своего родного отца, если они с ним впервые увидели друг друга всего несколько месяцев назад? Однако же Грейс была благодарна ему за то, что он все минувшие годы регулярно писал матери трогательные письма, в которых рассказывал о своей жизни и убеждал ее, что мечтает с ней воссоединиться.
      Мать прятала от Грейс эти письма, но три месяц назад правда выплыла наружу. Выяснилось, что отец оплачивал учебу Грейс и как мог заботился о ее благополучии. Разве могла она отвергнуть его?
 
      Задавал ей каверзные вопросы и капитан Шарп. Однажды он поинтересовался, где живут ее родители. Грейс ответила:
      – В Лондоне. Мой отец – врач. Но мы с ним не слишком-то дружны.
      – Почему? – Итан был удивлен ответом.
      Но Грейс не сказала, что отец ненавидит ее за то, что она ему не родная дочь.
      – По многим разным причинам, – помолчав, промолвила Грейс. – Например, он осуждает меня за то, что я позволяю себе высказывать свои личные суждения по некоторым щекотливым вопросам. Он считает, что я чересчур откровенна.
      – Это верно, – сказал Итан. – У вас острый язычок.
      – Вы тоже меня осуждаете? – Щеки Грейс стали алыми.
      – Вовсе нет! Признаться, вы мне даже начинаете нравиться. Нечасто встретишь женщину, которая не боится откровенно высказывать свое мнение.
      Она испытующе взглянула ему в глаза, пытаясь угадать, говорит ли он это искренне, либо стремится завоевать ее доверие и выудить у нее нужные ему сведения, и наконец сказала:
      – Вы тоже не слишком-то стесняетесь в выражениях и не лезете в карман за ответом.
      Итан улыбнулся и покачал головой:
      – Мне так не кажется. Вы сгущаете краски.
 
      На другой день он наконец затронул в разговоре тему побега Джеффриса из тюрьмы.
      – Нам обоим известно, что вы содействовали этому – сказал Итан без обиняков. – Вы значительно облегчите свою участь, если поможете властям найти беглеца.
      Грейс давно ждала таких слов от него и знала, что скажет ему в ответ.
      – Так вот, значит, почему вы разрешили мне прогулки по палубе, сэр? Вы хотели выпытать у меня, где скрывается виконт?
      – Да, и это тоже, – уклончиво ответил Шарп.
      – По крайней мере вы не лжете! – воскликнула Грейс.
      – Так вам известно его местонахождение? В ваших интересах поделиться со мной информацией.
      – Я не знаю, где он теперь. Но даже если бы знала, то все равно бы вам не сказала.
      Итан окинул ее изучающим взглядом.
      – Похоже, что вы и в самом деле не имеете ни малейшего представления о том, где скрывается преступник, – наконец произнес он. – Ясклонен вам поверить.
      – Вероятно, он покинул Англию, – сказала Грейс. – Мы с ним не разговаривали после того, как его арестовали. На его месте я бы попыталась скрыться за границей. Но зачем он вам нужен? Вы уверены, что он действительно предатель? Даже если допустить, что это так, то все равно лично вас это не должно волновать. Пусть этим занимаются власти. Чем так насолил вам виконт, что вы возненавидели его?
      Капитан Шарп заскрежетал зубами, и Грейс пожалела о своих словах. Итан перевел дух и ответил:
      – До того как приобрести эту шхуну, я ходил на корабле под названием «Морская ведьма», выполняя задание Военного министерства. Джеффрис имел доступ к секретной информации, касавшейся маршрутов моего судна. Он продал эти данные французам.
      – А что если вы заблуждаетесь? – спросила, прищурившись, Грейс.
      – Он был единственным человеком, кто знал наверняка, куда именно и когда направится мой корабль. Как иначе объяснить, что «Морская ведьма» оказалась в западне и была потоплена противником? Экипаж частично погиб, а частично был пленен французами. Спастись же удалось в конце концов только мне и Долговязому Неду. – Лицо Итана помрачнело. – Только с помощью своих верных товарищей мне удалось избежать верной гибели. Другим же матросам так не повезло.
      Грейс промолчала, потрясенная словами капитана и холодным блеском его глаз. Шарп выждал паузу и жестко спросил:
      – Так вы поможете мне найти Хармона Джеффриса или нет? Подумайте над этим хорошенько, а сейчас нам пора вернуться в каюту. – Он взял Грейс за руку и почти поволок к трапу, ведущему в трюм. Она догадалась, что он очень зол, и не сопротивлялась. Выдавать родного отца Грейс в любом случае не собиралась, напротив, она намеревалась продолжать помогать ему, даже если он и повинен в государственной измене. На капитана Шарпа она не сердилась, потому что понимала, что у него есть причина, чтобы ненаг видеть своего врага.

      Шторм неистовствовал. Громадные водяные валы грозились разнести шхуну в щепки. «Морской дьявол» то нырял в очередную волну, накатившуюся на него, то выныривал из водного плена. Обшивка корабля жалобно трещала и стонала под ударами разбушевавшейся стихии, вода проникала в трюм. Небо затянула непроницаемая пелена туч.
      Непогода свирепствовала вот уже третьи сутки. Измученная качкой, Грейс не высовывала носа из каюты. Шхуну кидало то вверх, то вниз, словно щепку. Но от этого, к удивлению Грейс, аппетита у нее совершенно не убавилось, она съедала все, что приносил заботливый Фредди. Вот только свежего воздуха ей действительно недоставало.
      Когда буря немного улеглась, Грейс принялась с нетерпением расхаживать по каюте в ожидании капитана Шарпа или Ангуса Макшейна. Но время шло, однако же ни один из них не объявился. Тогда Грейс решила выйти на палубу без сопровождения и, сняв с медного крюка на стене плащ, накинула его на плечи.
      Выбравшись на свежий воздух, она обнаружила, что палуба покрылась ледяной коркой. Гулять по ней одной было небезопасно. Грейс окликнула второго помощника капитана Уилларда Кокса и спросила у него, не видал ли он Макшейна.
      – Он сейчас работает в трюме, миледи, – ответил Кокс, окинув Грейс плотоядным взглядом с головы до ног. – Вам не следует здесь находиться! Лучше вернитесь в каюту, пока вас не смыло волной за борт.
      Грейс горделиво вздернула подбородок и снова спросила:
      – Может быть, вы видели капитана Шарпа?
      – Так вот же он собственной персоной, мисс! Обернитесь! – осклабившись, воскликнул второй помощник.
      И действительно, Итан вразвалку шел к ней со стороны камбуза, обтирая сальные губы тыльной стороной ладони. Подойдя к Грейс поближе, он рявкнул:
      – Какого дьявола вы сюда вылезли, миледи? – Шхуну так сильно качнуло, что Грейс едва не упала. Ее нога попала в бухту каната, она поскользнулась и все-таки не удержала равновесия. Волна сшибла ее с ног и потащила к борту. – Грейс! – Итан бросился ей на выручку.
      Но было поздно: мощной волной ее выбросило за борт.
      Вынырнув на поверхность, Грейс судорожно вздохнула и принялась изо всех сил работать ногами и руками. Мокрые волосы облепили лицо и мешали дышать. Серая юбка потяжелела, пропитавшись водой, и тянула ее ко дну, словно гиря. Казалось, еще немного – и Грейс утонет.
      Но девушка не собиралась сдаваться. Она стала бороться за свою жизнь. Слава Богу, плавала она отлично, однако платье и плащ тянули Грейс ко дну, словно бы сговорились с Нептуном утащить ее в подводное царство. Грейс стала задыхаться. Ах, как же ей не хотелось умирать! Она была еще так молода…
      Ледяная морская вода щипала глаза. Воздуха в легких почти не осталось… Грейс сделала отчаянную попытку вырваться из водяного плена. И ей сопутствовала удача. Она сумела вынырнуть и вдохнуть воздух. В следующий миг кто-то подплыл к ней и обнял рукой за талию. Голова Грейс закружилась, и она, потеряв сознание, снова начала погружаться под воду.
      Однако сильные мужские руки не отпустили ее и вновь вытолкнули на поверхность разбушевавшейся стихии. В воду плюхнулся сброшенный со шхуны пробковый спасательный круг. Очнувшись, Грейс вцепилась в него руками.
      – Держитесь! – услышала она призыв Итана и поняла, что это он бросился ради нее в ледяную воду. Ей тотчас же стало гораздо спокойнее и теплее.
      С корабля уже спустили спасательный ялик. Крохотное суденышко походило на хрупкую яичную скорлупку, но сидевшие в нем отважные матросы не жалели сил, чтобы выручить упавших за борт. То погружаясь в пену, то взлетая над гребнями волн, лодка медленно приближалась к тонущим.
      Наконец спасатели заметили в воде Грейс и Итана и совместными усилиями втащили их в ялик. Спасенные дрожали от озноба и едва дышали. Накрыв обоих одеялом, один из матросов пробасил:
      – Старина Ангус спустил паруса, шхуна замедляет ход. Мы скоро поравняемся с ней, крепитесь!
      У Грейс отлегло от сердца. Она попыталась улыбнуться, но не сумела: губы у нее не шевелились от холода. Засевший в душе страх начал таять.
      Наконец спасательная лодка пробилась сквозь бушующие волны к шхуне, вдоль борта которой метался Ангус. Матросы помогли Итану и Грейс подняться на палубу. Ангус потрепал Грейс по щеке и похвалил ее:
      – Молодец, девчонка! Ты, оказывается, не робкого десятка!
      На глазах у нее навернулись слезы благодарности. Если бы не своевременная помощь Итана и его матросов, она бы уже кормила рыб на дне моря.
      – Простите меня, я едва не погубила вашего капитана! – пролепетала Грейс, глотая слезы. – Но ведь я не знала, что океан может быть настолько грозным, а палуба скользкой.
      – Тебе нужно побыстрее переодеться в сухую одежду, дочка! – сказал Ангус и увлек Грейс к трапу, ведущему в трюм.
      Итан пошел следом. У двери каюты он сказал своему помощнику:
      – Я сам позабочусь о ней, старина! А ты распорядись, чтобы сюда принесли бадью горячей воды. Ей надо согреться, она промерзла до мозга костей. Как бы не случилось еще одной беды! Поторопись! Дорога каждая минута.
      – Слушаюсь, капитан! – сказал Ангус. – Одна нога здесь, другая там.
      Итан втолкнул Грейс в каюту, захлопнул дверь и воскликнул, заключив ее в свои объятия:
      – Боже, как я рад, что вы живы!
      Она прильнула к нему в порыве благодарности и радости и сама крепко его обняла, шепча сквозь слезы:
      – Но из-за меня вы чуть было и сами не погибли! – Итан порывисто привлек ее голову к своим губам и крепко поцеловал. Слезы хлынули по ее шекам ручьями, в голове все смешалось. Грейс мгновенно оттаяла от пламенного поцелуя Шарпа и затрепетала от вспыхнувшего внутри ее пламени. Итан просунул язык ей в рот, и у нее вдруг свело сладкой болью низ живота. Соски стали твердыми, словно косточки вишни, Грейс повисла у Итана на шее и зажмурилась от восторга.
 
      Необъяснимый порыв чувств она позже объяснила для себя обыкновенной радостью человека, чудом избежавшего смерти. Но в тот момент Грейс ощущала себя счастливой женщиной, млеюшей в объятиях прекрасного мужчины, спасшего ее от гибели. Безмерная радость мгновенно переросла в вожделение, и Грейс прильнула к Итану своим горячим телом. Она запустила пальцы в его мокрые волосы и сладострастно простонала:
      – Итан, милый… О Господи!
      Он стал покрывать еелицо поцелуями. Стоны Грейс становились все громче и громче.
      Неожиданно в дверь постучали. Шарп отпрянул от Грейс и спросил хриплым голосом:
      – Кто там?
      – Мы принесли для леди лоханьс горячей водой, сэр! – последовал ответ матроса.
      Итан отпер дверь и приказал внести лохань в каюту. Матросы выполнили распоряжение капитана и покинули помещение.
      Итан подошел к Грейс и стал расстегивать ее блузу.
      Девушка молчала и с мольбой смотрела ему в глаза. Он угадал ее мысли и с тяжелым вздохом сказал:
      – Так и быть, миледи, я отвернусь. Раздевайтесь, ванна согреет вас.
      Грейс хотя и не без труда, но разделась сама, однако Итану показалось, что она действует чересчур медленно: Он обернулся и помог ей стянуть блузу через голову. Грейс испуганно вскрикнула и прикрыла свои полные груди руками. Итан расстегнул застежку на поясе юбки и стянул ее с бедер. Грейс осталась в одной прозрачной нижней сорочке, прилипшей к телу.
      Глаза Итана потемнели от страсти. Он с дрожью в голосе произнес:
      – Забирайся же быстрее в лохань, Грейс, пока я не утратил окончательно самообладание.
      Выпуклость, образовавшаяся у него в штанах ниже пояса, наглядно объясняла, что он имеет в виду. Красная от смущения, Грейс прямо в нижней сорочке забралась в лохань.
      Между тем Итан стал доставать из комода свежее белье.
      Грейс затаила дыхание, приготовившись к худшему. Но Итан перекинул свою сухую одежду через руку, обернулся и произнес:
      – Будь я безжалостным эгоистом и мужланом, я бы без промедления затащил тебя в кровать и остался бы с тобой спать. Но я джентльмен. А тебе требуется отдохнуть после выпавших на твою долю испытаний. Немного вздремни, а потом, если тебе того захочется, приходи в кают-компанию ужинать.
      Грейс с благодарностью взглянула на Итана и промолвила:
      – Я буду рада поужинать с вами, капитан.
      Его облик не оставлял ей ни малейшего повода сомневаться втом, что он хочет овладеть ею. Но почему-то страшно от этого ей больше не было.
      Итан улыбнулся, отвесил поклон и ушел.
      А Грейс сидела в лохани, пока не остыла вода, и пыталась осмыслить все случившееся и выработать план дальнейших действий. Но собраться с мыслями ей так и не удалось. Тогда Грейс решилась довериться интуиции.
 
      В каюту настойчиво стучали. Открыв дверь, Грейс увидела стоявшего перед ней в проходе Итана. Гладко выбритый и тщательно причесанный, он окинул ее ласковым взглядом и промолвил, слегка склонив голову набок:
      – Вы выглядите восхитительно, миледи! Значит, эти наряды все-таки вам пригодились?
      Голубое платье, которое Грейс слегка перекроила и подогнала по своей фигуре, смотрелось теперь действительно вполне прилично, хотя и было еще далеко не идеальным: декольте осталось чересчур глубоким, даже с пришитой черной ажурной окантовкой, а талия получилась вызывающе узкой и высокой, что подчеркивало крутизну бедер, полноту бюста и стройность ног. Грейс улыбнулась, польщенная комплиментом, и сказала:
      – Благодарю вас, сэр! Вы очень любезны.
      Ее волосы не успели высохнуть после мытья, и Грейс заколола их перламутровыми гребнями.
      – Обычно я ужинаю в кают-компании, – произнес Итан, предлагая Грейс взять его под руку. – Сегодня шеф-повар приготовил в честь моей гостьи особенные блюда.
      Синий морской китель сидел на капитане как влитой и прекрасно сочетался с белой батистовой сорочкой и шелковым шейным платком. Прошитый серебряными нитями парчовый жилет великолепно гармонировал с черными шерстяными бриджами и придавал дополнительную стройность всему его облику, и без того достаточно импозантному. Тем не менее Грейс ни на мгновение не забывала о том, что поднимается по трапу рука об руку с настоящим пиратом.
      Пропуская Грейс вперед, Итан поддержал ее за талию. Девушку бросило в дрожь от охватившего ее тревожного предчувствия.
      Кают-компания выглядела гораздо шикарнее, чем каюта капитана Шарпа. Хрустальные плафоны настенных золоченых светильников делали освещение помещения ярче, темная деревянная обшивка верхней части стен удачно подчеркивала элегантность шелковых обоев на их нижней половине. Радовали взор и милый сервировочный столик с мраморной столешницей и ввинченными в пол ножками, и круглый столик в стиле эпохи королевы Анны, и резные стулья. В старинном камине мерцали угли, рядом с камином стоял удобный темно-зеленый диванчик, обитый узорчатой парчой.
      – Должна сказать вам, капитан, что для пирата у вас прекрасный вкус, – промолвила Грейс. – Впрочем, возможно, именно любовь к роскоши и подтолкнула вас на стезю морского разбоя.
      Итан криво усмехнулся и ответил:
      – Я не атакую суда неприятеля ради сокровищ. Я собираю информацию, как и ваш приятель лорд Форсайт. Разница между нами в том, что я патриот, а он – предатель.
      Грейс невольно вздрогнула, но поборола волнение и проговорила достаточно спокойно:
      – Хотите верьте, хотите нет, однако я тоже достойная и законопослушная английская гражданка. Что же до случая с лордом Форсайтом, то он стал исключением. Я помогла ему по причине чисто личного свойства.
      У Шарпа задергался глаз и заходил ходуном кадык. Это не укрылось от внимания Грейс, и она торопливо добавила, желая упредить очередную вспышку гнева:
      – Вы, кажется, пригласили меня сюда, чтобы приятно провести время. Давайте же не будем портить вечер неприятными разговорами. Предлагаю заключить временное перемирие!
      Выражение ее лица, вероятно, сказало Итану больше, чем сама просьба. Грейс явно не хотела с ним ссориться, поскольку была теперь ему обязана жизнью. Нои раскрывать свою тайну она тоже не желала. Итану оставалось лишь строить разные предположения о причинах такого поведения.
      Немного успокоившись, Итан сказал:
      – Я готов заключить с вами перемирие, но только с одним условием…
      Грейс вскинула бровь и спросила:
      – И что же это за условие?
      – Мое условие таково: отныне вы станете называть меня Итаном, а я вас – Грейс. Хотя бы тогда, когда мы будем одни. Вы согласны? Не упирайтесь, мы с вами ведь уже перешли на ты, когда барахтались в ледяной воде. Или вы забыли об этом?
      Ну как же она могла забыть о том, как он спас ее от верной гибели! Ее губы до сих пор еще пылали после их жарких лобзаний! Определенно в этом мужчине было нечто такое, от чего ее то и дело бросало то в жар, то в холод. Вот и теперь у нее побежали мурашки по коже, а в груди возникло сладкое томление.
      Как ни странно, но эти ощущения больше не пугали Грейс.
      – Пожалуй, вы правы, – выдержав паузу, произнесла она. – Ведь если бы не ваша своевременная помощь, то сейчас я бы не стояла перед вами в этом салоне.
      Взгляд Итана скользнул по ее вздымающемуся бюсту и застыл на ложбинке между грудями. Грейс опустила глаза и переступила с ноги на ногу. Итан спросил:
      – Не желаете ли выпить хересу?
      – С удовольствием выпью целый бокал! – неожиданно для себя ответила Грейс.
      – Вот и чудесно! – сказал Итан и направился к столику, чтобы наполнить ее бокал до краев янтарным хересом, а свой – выдержанным коньяком.
      Итан вернулся и передал Грейс напиток. Она сделала маленький глоток, надеясь, что вино успокоит расшалившиеся нервы.
      – Вы сегодня особенно прекрасны, – промолвил Итан густым баритоном. Он залпом выпил коньяк и поставил бокал на столик. – А жемчужное ожерелье дарит вашему облику поистине божественную красоту. – Он достал ожерелье и протянул Грейс.
      Она дотронулась пальцами до украшения из жемчуга и алмазов и шумно задышала, не находя слов для выражения нахлынувших на нее чувств. Очевидно, драгоценные камни действительно обладали какими-то волшебными свойствами, благотворно воздействующими на нее. Тем не менее Грейс помнила и жутковатое предание о страшных напастях, которые преследовали всех прежних обладательниц этого украшения.
      – Кто вам подарил его? Форсайт? – пронзив Грейс пытливым взглядом, спросил капитан Шарп.
      – Нет! – Она покачала головой. – Его мне подарила одна моя близкая подруга. Кстати, история этого ожерелья окутана тайной. Существует старинная легенда. Если желаете, я расскажу ее вам.
      – Буду рад послушать, Грейс! – сказал Итан и, взяв с мраморного столика изящный графинчик, вновь наполнил коньяком свой бокал. Затем он взял Грейс под руку, подвел ее к дивану, усадил на него и сам сел рядом.
      Грейс поднесла бокал к губам и сделала глоток. Итан тоже выпил изрядную порцию коньяку и облизнул губы.
      – Я весь внимание, – сказал он. Грейс потеребила пальцами жемчуга.
      – В тринадцатом столетии это ожерелье подарил своей возлюбленной лорд Фаллон. Она должна была надеть его в день их бракосочетания. Но когда жених направлялся к месту совершения торжественного обряда, на него и его свиту напала шайка разбойников. Фаллон погиб. Узнав об этом, его прекрасная невеста тронулась рассудком. Поднявшись на башню замка, она спрыгнула вниз и разбилась насмерть.
      – Какая печальная история, однако! – промолвил Итан.
      – Ожерелье при этом было на девушке! – добавила Грейс.
      – Но ведь история украшения на этом не закончилась? – спросил Итан, сделав еще глоток из бокала.
      – Предание гласит, что обладательнице ожерелья будет во всем сопутствовать удача. Но только в том случае, если она будет вынашивать в своем сердце чистые искренние намерения. В противном же случае, если помыслы ее будут темными, ей не миновать беды.
      – А ваши помыслы достаточно светлы, Грейс? – спросил Итан. – Ведь сейчас вы владеете этим колье! Вы не чувствуете за собой никакой вины?
      Грейс уверенно ответила:
      – Я не сомневаюсь, что Господь простит мне мои прегрешения. Если же я и провинилась в чем-то перед Богом, то сделала это без задних мыслей, из лучших побуждений. Разумеется, на этот счет вы придерживаетесь другого мнения.
      Итан глубокомысленно наморщил лоб, пожевал губами и изрек:
      – Не пора ли нам поужинать? Уже поздно. Говорят, что на пустой желудок философствовать вредно. Прошу к столу, миледи!
      Он встал с диванчика и сопроводил свою гостью к столу, накрытому белоснежной льняной скатертью. Им подавали блюда на фарфоровых тарелках с золотой каймой и наполняли бокалы дорогим шампанским. Постепенно беседа перешла на безобидные темы, Итан и Грейс успокоились и даже повеселели. Капитан с увлечением рассказывал своей пленнице о морских путешествиях, о своем корабле и ценных трофеях. Грейс же поведала ему об увлечении астрономией.
      – У меня есть подруга, ее зовут Мэри, она тоже обожает эту науку. Мы с ней подружились в школе. Интерес к звездам в нас пробудил один из наших учителей. Теперь Мэри живет в деревне. С крыши своего дома она регулярно смотрит по ночам в телескоп на звездное небо. Вам, очевидно, тоже не раз доводилось любоваться звездами с палубы своего корабля. На темном фоне некоторые созвездия напоминают бриллиантовое колье, лежащее на черном бархате.
      Итан взглянул на Грейс так, словно бы звезды сверкали в се глазах, а не на небосводе, и от волнения у нее даже свело низ живота. В этот миг капитан Шарп показался ей самым обаятельным мужчиной на свете. Рядом с ним она чувствовала себя на удивление легко и спокойно, постоянно улыбалась и с удовольствием пила французское игристое вино.
      – Это один из ваших трофеев? – поинтересовалась она, подняв хрустальный бокал, в котором пузырилось шампанское. – Как вы его добыли?
      – Оно досталось мне в качестве приза за успешный штурм одной французской бригантины, – с улыбкой ответил Итан. – Я рад, что вино пришлось вам по вкусу.
      Жадный взгляд капитана снова скользнул по груди Грейс, и она почувствовала вожделение.
      – Давайте же выпьем за те маленькие радости, которые порой дарит нам жизнь, – сказал Итан, поднимая бокал.
      – Я хочу выпить за то, что вы сохранили ее для меня! – прошептала Грейс, тая под его горячим взглядом.
      Они чокнулись и осушили бокалы до дна.
      Им принесли филе из свежей рыбы в винном соусе, вареный картофель и овощи. На десерт предложили отведать нежнейшего французского сыра и пирожных с лимонной начинкой.
      Грейс с огромным удовольствием съела все до последней крошки, отдавая должное тонкому гастрономическому вкусу своего гостеприимного хозяина и поражаясь пробудившемуся у нее аппетиту. Итан явно был не простым морским разбойником, он обладал умом, познаниями и манерами джентльмена. Так кто же он на самом деле?
      – Я провожу вас до каюты, – сказал капитан Шарп. – Уже совсем поздно.
      Грейс кивнула, ее клонило в сон после сытного и вкусного ужина и приятной беседы. Они неторопливо прогулялись по палубе, пребывая в прекрасном расположении духа.
      Внезапно из люка выбрался матрос илюбезно поприветствовал их. Грейс узнала его – это был Кокс. Он окинул ее внимательным взглядом, заметил ожерелье и прищурился. Затем с вежливым поклоном ретировался. Грейс стало как-то не по себе.
      Итан, не придав никакого значения их случайной встрече с Коксом, спокойно сопроводил Грейс до трапа, ведущего в каюту, и промолвил:
      – Сегодня я получил большое удовольствие, общаясь с вами. Надеюсь, что и вам тоже было приятно прогуляться по палубе в моей компании.
      Грейс не могла отрицать, что осталась довольна своим времяпрепровождением, она тепло поблагодарила капитана за любезное приглашение отужинать с ним.
      Итан коснулся пальцами ее порозовевшей щеки, склонил голову и нежно поцеловал. Грейс прижала горячие ладони к его мощной груди и прильнула к нему всем своим трепещущим телом. Итан крепко обнял ее, преисполнившись дикарским вожделением. Грейс тихо охнула, ощутив легкое головокружение.
      – Пригласите меня к себе, Грейс! – бархатным голосом произнес Итан, положив свою крепкую мозолистую ладонь ей на округлую тугую ягодицу. – Позвольте мне любить вас этой ночью.
      Грейс почувствовала, как к горлу подкатил ком, над перхней губой выступила испарина. Как бы ни велико было се собственное вожделение, рассудок ее пока не помутился. Она еще не могла решиться добровольно расстаться со своей невинностью.
      Качая головой и с трудом сдерживая слезы, Грейс ответила:
      – Пожалуйста, Итан! Не принуждайте меня к тому, к чему я пока не готова.
      Сказав это, она тотчас же прокляла себя за то, что подарила ему надежду когда-нибудь овладеть ею. Ну почему она не ответила ему решительным и твердым отказом? Что помешало ей заявить, что его дикарские порывы ей неприятны? Ведь она не жена ему и не обязана утолять его низменные потребности!
      Итан снова жарко поцеловал ее в губы, и Грейс ответила ему с не меньшей страстностью. Мало того, она просунула ему в рот язык, чем едва не лишила его рассудка. Наконец Грейс отпрянула в испуге и, задыхаясь, прошептала:
      – Довольно, Итан! Еще раз благодарю вас за прекрасный ужин.
      Шарп криво ухмыльнулся и холодно произнес:
      – Был рад услужить вам, мисс Частейн. Однако позвольте мне на всякий случай забрать у вас ожерелье на хранение.
      Итан ловко расстегнул застежку украшения и, убрав его в кармашек своего расшитого серебром жилета, повернулся и быстро ушел.
      Проводив капитана недоуменным взглядом, Грейс пожала плечами, хмыкнула и, войдя в каюту, заперла дверь.
      Мысль о том, что у Шарпа имелся второй ключ и он вполне мог вернуться, когда она уснет, и овладеть ею, долго не давала ей уснуть. Воображение рисовало ей не только различные варианты ее сопротивления, но и капитуляции.
 
      Эту ночь Итан провел на диване в кают-компании. Диванчик оказался мал, и спать на нем было крайне неудобно. Итану пришлось свернуться калачиком, однако нарушить сон и покой Грейс он все-таки не решился.
      После того как он спас ей жизнь, их отношения круто переменились. Если до этого происшествия желание сделать Грейс своей любовницей иногда доводило Итана до умопомрачения, то теперь что-то удерживало его от необдуманного поступка.
      Ворочаясь с боку на бок на диванчике, Итан представлял Грейс стоящей на палубе своего судна в солнечный день, улыбающуюся и счастливую, с распущенными золотистыми волосами. Внезапно с палубы ее смывало огромной волной и уносило в море. Итан вздрагивал и открывал глаза. Ему было страшно даже подумать, что эта прекрасная девушка может погибнуть в морской пучине.
      – Она моя! – словно в бреду восклицал Итан. – Я не позволю смерти отобрать ее у меня!
      После этого он принимался истово молиться за благополучное спасение Грейс от гибели.
      После молитвы капитан едва не прослезился, раскаявшись в своих низменных устремлениях относительно Грейс. Ведь еще несколько часов тому назад он намеревался овладеть ее прекрасным телом и утолить свою похоть. Из чувства благодарности за его мужественный поступок Грейс бы даже не попыталась сопротивляться. Тем более что во время ужина они стали лучше понимать друг друга.
      Итан проснулся, истерзанный бунтом своего причинного места, и спустил ноги с дивана. Будь прокляты все эти прекрасные дамы с их умоляющими невинными ангельскими глазками! Как он умудрился очутиться в плену у дерзкой пособницы предателя Англии? Почему стал рабом любовницы виновника гибели его корабля и матросов? Ведь она же должна была заплатить за все сполна. Да не сошел ли он с ума?

      – Что слышно о твоем кузене? – спросила Виктория Истон мужа.
      Граф Брант обернулся от стола и с теплой улыбкой ответил:
      – Полковник Пендлтон утверждает, что на это задание не потребуется много времени. Уже в конце месяца Итан вернется в Лондон.
      На щеках Виктории расцвел румянец – верный признак того, что она уже мысленно перенеслась вместе с любимым супругом в спальню. Корд был исключительно хорош собой – высокий, привлекательный, широкоплечий мужчина с суровым лицом и мускулистым телом. Графине стоило немалых усилий прогнать игривые мысли и вновь сосредоточиться на разговоре.
      – Если верить полковнику, это задание станет для твоего отважного кузена последним? – спросила она. – Наверное, капитану Шарпу будет недоставать моря?
      Виктория Истон не была близко знакома с Итаном, хотя и находилась на борту судна, которое ходило во Францию, чтобы помочь ему бежать из французского плена. Вся семья Корд тогда собралась, чтобы оказать Итану радушный прием и отпраздновать его освобождение. После перенесенных страданий он еще долго оставался замкнутым и мрачным, поэтому произвел на Викторию впечатление холодного и бесчувственного человека. Правда, супруг уверял ее, что в действительности Итан совсем другой, веселый, жизнерадостный и добрый.
      – Морю Итан посвятил всю жизнь, – с легкой грустью сказал Корд. – Но ему пора приступить к исполнению своих обязанностей маркиза! И по-моему, он уже предвкушает свежие впечатления от исполнения новой роли.
      – Ты полагаешь, что он войдет в клуб завидных женихов? В конце концов, его прямой долг оставить после себя наследника! Представляю, какие страсти разгорятся на ярмарке невест! – с чувством промолвила Виктория.
      – Разумеется, дорогая. Но только сначала ему требуется отдохнуть и освоиться в высшем обществе, – резонно ответил Корд и протянул руку к каштановому локону жены. Глазки Виктории заблестели.
      Граф повернулся к ней лицом вместе с креслом и, усадив Викторию к себе на колени, поцеловал в губы. Она томно закрыла глаза.
      – А чем вызван твой интерес к Итану? – спросил Корд, прервав поцелуй.
      – Недавно ко мне заходила Сара, она обеспокоена отсутствием вестей от Итана.
      Сара, сестра капитана Шарпа, виконтесса Эймс, вместе с Кордом активно участвовала в вызволении брата из французских застенков.
      – У нее нет повода для беспокойства. Как только Итан исполнит свою последнюю миссию, он тотчас же благополучно вернется домой, – сказал Корд.
      – Надеюсь, что ничего непредвиденного с ним на этот раз не произойдет, – сказала Виктория. – Ведь виконт Форсайт уже не является членом правительства.
      – Ему удалось убежать из тюрьмы, – сказал Корд. – Но странному совпадению вскоре после его побега твоя подруга Грейс тоже покинула Лондон, якобы с целью проведать родственницу, живущую где-то на севере Англии.
      Виктория сделала невинное лицо и захлопала глазками.
      – Надеюсь, дорогой, ты не думаешь, что Грейс как-то замешана в побеге виконта Форсайта из тюрьмы накануне его казни?
      – Не смотри так на меня! Лучше поклянись, что твоя подруга действительно в этом не замешана! – строго сказал Корд.
      – Да как такое подозрение могло прийти тебе в голову? – Глаза Виктории округлились. – Грейс – воплощение ангельской скромности и добропорядочности.
      – Но беглец ее родной отец, и тебе это известно, – мягко заметил Корд. – Поэтому…
      – Послушай, милый! Ты ведь обещал мне молчать об этом!
      – Я всего лишь хотел сказать, что…
      – Молчи, негодник! Как ты посмел обвинить Грейс в пособничестве изменнику! Кстати, виконт упорно отрицал свою вину! И это тебе прекрасно известно.
      – Верно. Тем не менее его бы повесили, если бы кто-то не помог ему выбраться из тюрьмы. Тебе известно, что Грейс способна на любое безрассудство! Так почему бы ей не оплатить услуги тех, кто по кирпичику разобрал снаружи стену его камеры? Разве ты не поступила бы так же, если бы оказалась на ее месте?
      Не совладая эмоциями, Виктория обняла мужа и прижалась к нему грудью.
      – Не сбивай меня с толку своими прелестями, проказница! – пожурил ее граф, похлопывая ладонью по бедру.
      – Ты все еще обращаешь на них внимание, шалунишка? – игриво проворковала Виктория, заерзав у Корда на коленях.
      Реакция его мужского естества последовала незамедлительно.
      – Ой! – вскричала она. – Что происходит?
      – Почему бы нам и не пошалить немного? – спросил граф и припал губами к пышному бюсту жены.
      Виктория звонко рассмеялась, радуясь, что сумела отвлечь супруга от разговора на щекотливую тему. У нее не было сомнений в причастности Грейс к дерзкому побегу лорда Форсайта. Теперь она лелеяла надежду, что ее лучшей подруге удалось благополучно добраться до уединенного особняка своей дальней родственницы леди Хамфри, где она и собиралась пробыть до тех пор, пока в Лондоне не улягутся страсти. И разумеется, ожерелье, которое она подарила Грейс, убережет ее от любых напастей. И даже, возможно, принесет ей счастье.
      Нет, определенно серьезных оснований для беспокойства у Виктории не имелось. Она была уверена, что Грейс выкрутится из этой непростой ситуации. Однако же интенсивные поиски беглеца продолжались, власти предпринимали самые энергичные меры для обнаружения как самого лорда Форсайта, так и тех, кто способствовал его побегу. Ни самому Форсайту, ни организаторам его побега в случае поимки не избежать суровой кары.
      При мысли об этом Виктория невольно поежилась, однако супруг воспринял это как проявление ее нетерпения, и, подхватив на руки, понес по лестнице в спальню. Виктория зажмурилась и стала мысленно молиться за благополучие своей лучшей подруги.

* * *

      Матильда Креншо, баронесса Хамфри, сидела в гостиной на втором этаже своего особняка Хамфри-Холл на диване с выцветшей обивкой и, задумчиво глядя в окно, слушала болтовню старинной приятельницы Эльвиры Туид.
      Как на лицах обеих женщин, так и на интерьере комнаты лежала печать неумолимого времени, исподволь тратящего, подобно моли, любую материю. Но леди Хамфри это совершенно не огорчало, ей даже нравилось ощущать себя участницей медленного процесса всеобщего разрушения и упадка, напоминающего о тщетности и суетности окружающего ее бренного мира.
      Эльвира Туид, вдова недавно усопшего сэра Генри Туида, удобно усевшаяся в деревянном кресле, обитом узорчатой шерстяной тканью, положила шитье на колени, пожевала губами и, покачав седой головой, промолвила:
      – Что ни говори, а это скверная история! Я до сих пор не могу взять в толк, как случилось, что эти болваны в Лондоне всерьез поверили, что лорд Форсайт, известный своими патриотическими настроениями, вдруг изменил родине.
      – Он рос послушным и честным мальчиком, готовым понести наказание за свои ошибки и проступки, – добавила хорошо поставленным голосом леди Хамфри, взявшая заботу о племяннике на себя, когда в десятилетнем возрасте Джеффрис лишился родителей. – Ну и что из того, что он порой изменял жене? Все мужчины делают это время от времени, такова уж их натура.
      – Мой Генри тоже однажды оступился, – сказала леди Туид, оживившись. – После этого он был на год лишен права входить в мою спальню. Полагаю, что этот урок ему пошел на пользу, по-моему, с тех пор он угомонился.
      Старушка рассмеялась и похлопала себя по острым коленям морщинистыми руками.
      – Он никогда не забывал о своей побочной дочери Грейс Частейн, – промолвила баронесса, – даже рассказывал мне о ней в своих письмах. Она девочка с характером, серьезная и целеустремленная, в отличие от его законных деток, выросших пустоголовыми бездельниками.
      – Да, бедняжки пошли в свою мать, – со вздохом подтвердила Эльвира и вновь взялась за вышивание, хотя и без энтузиазма. – Надеюсь, что у Грейс все в порядке.
      Между подругами не было секретов, они дружили уже пятьдесят лет и делили как радость, так и горе. Теперь, на склоне жизни, ничто уже не могло удивить их в этом безумном мире и поколебать их крепкую дружбу.
      Матильда тяжело вздохнула и сказала:
      – Одному Богу известно, какая участь ее ожидает. Нам же остается только молиться за ее благополучие.
      На прошлой неделе к баронессе пожаловал в дом капитан судна «Леди Анна» Чамберс вместе с багажом Грейс и ее служанкой Фебой Блум. Капитан поведал старушке невероятную историю, дескать, Грейс похитил человек по имени Итан Шарп, капитан шхуны «Морской дьявол», под нелепым предлогом, что Грейс требуется допросить по важному делу. Это могло означать только одно: девушку подозревают в причастности к побегу Хармона.
      – Интересно, вернулась ли она уже в Лондон? – сказала Эльвира.
      – Мне страшно даже подумать, что бедняжка сейчас томится в тюрьме за свой отважный поступок! – сказала Матильда.
      – Не вздумай только наводить о ней справки! – предупредила подругу Эльвира. – Своими опрометчивыми шагами ты лишь усугубишь нелегкое положение внучатой племянницы и ее отца. Не дай Бог кто-то догадается, что между их отъездом из Лондона существует связь. Будем надеяться, что все закончится благополучно.
      – Мало кому известно, что Хармон доводится мне родственником, – задумчиво произнесла Матильда. – Мой дом расположен втихом местечке, далеко от Лондона. Хармон уехал отсюда более двадцати лет назад. Вряд ли кому-то придет в голову искать его здесь. Что же до бедняжки Грейс, то ей просто больше негде укрыться.
      – Дай Бог, чтобы все обошлось, – сказала Эльвира, заерзав в кресле.
      Матильда не сомневалась в благополучном исходе всей этой истории. Как уверена была она и в том, что ее племянник не изменник. Он не мог убежать во Францию. Что же до его смекалистой дочери, то Грейс наверняка сумеет каким-то образом заставить пленившего ее капитана Шарпа доставить ее в Скарборо и поручить дальнейшую заботу о ней ее двоюродной бабушке.
 
      Шхуна «Морской дьявол» направлялась в маленькую бухту у скалистых берегов деревушки Феннинг-он-Куэй, расположенной к западу от восточной оконечности Англии возле Пензанса. По ночам Итан позволял Грейс пользоваться корабельным секстантом для астрономических наблюдений и упражнений в навигации, что вносило приятное разнообразие в ее тоскливое существование на шхуне.
      По приблизительным расчетам Грейс, судно находилось напротив берега Франции. Она точно не знала, какую именно разведывательную информацию собирает Итан, но предполагала, что дальнейший маршрут «Морского дьявола» проляжет в южном направлении, вокруг Бреста и далее вдоль французского побережья. Поскольку Грейс хотелось находиться как можно дальше от Лондона, это ее вполне устраивало. О таящихся в таком плавании опасностях она старалась не думать.
      Голова Грейс была занята главным образом воспоминаниями о приятном ужине с Итаном и об их жарких лобзаниях. Не могла забыть она и о страданиях, которые испытала, ответив решительным отказом на недвусмысленное предложение капитана. Не поторопилась ли она отвергнуть его? Не проявила ли неуместное упрямство и неблагоразумие, отказавшись впустить его, своего спасителя, в каюту и не вознаградив любовью за самоотверженный поступок?
      Ее дальнейшее пребывание на борту шхуны должно было неизбежно завершиться не только ее водворением в лондонскую тюрьму, но и соитием с капитаном Шарпом. Об этом ей тоже следовало помнить.
      Грейс посмотрела в иллюминатор на дальний берег и вздохнула. Деревня Феннинг-он-Куэй вполне могла бы стать тем последним пунктом, где она могла совершить побег. Пополнив запасы продовольствия и пресной воды, шхуна должна была взять курс на Лондон. Бездействовать было нельзя. Оставалось придумать, как ей сойти с корабля.
      В иллюминатор Грейс было видно, как Итан и Ангус Макшейн отплывают от шхуны в одной из шлюпок, направляющихся к берегу. Дежурным по кораблю остался второй помощник капитана Уиллард Кокс, в распоряжении которого было несколько матросов.
      Бухта, в которой бросил якорь «Морской дьявол», была глубокой, поэтому судно встало далеко от берега. Удалявшиеся лодки вскоре почти исчезли из виду. Грейс самодовольно ухмыльнулась: желанное спасение было совсем близко, Итан и не подозревал, что она прекрасная пловчиха. Пожалуй, он даже уверовал в то, что Грейс вообще не умеет плавать, после того трагического случая, когда она едва не утонула в бушующем море.
      В действительности же в годы учебы в частной школе Грейс вместе со своей подругой Викторией Темпл частенько убегала на реку купаться и нырять в компании деревенских сорванцов. По прикидкам Грейс, надев одну только ночную сорочку, она вполне смогла бы доплыть до берега. Однако на суше ей не обойтись без одежды и денег.
      Грейс принялась осматривать каюту в надежде найти кошелек капитана с деньгами, но ее поиски не увенчались успехом. Она не нашла ни одной монетки. Тогда Грейс решила Проникнуть в кают-компанию и продолжить свои поиски там.
      Удачно миновав пустой коридор, она поднялась по лестнице на палубу и увидела там матроса по прозвищу Долговязый Нед. Он сосредоточенно штопал порванный парус и не заметил, как Грейс прошмыгнула мимо него в кают-компанию.
      На ее удачу, дверь оказалась не запертой. На столе лежали карты побережья Франции и Испании, рядом – компас и часы. В изящном ящичке из орехового дерева Грейс обнаружила два пистолета. Закрыв крышку, она вдруг вспомнила о другой шкатулке.
      Ларец с серебряной крышкой, инкрустированной драгоценными камнями, она обнаружила на столике в стиле эпохи королевы Анны. Внутри ларца лежало ее ожерелье. Грейс тотчас же взяла его и положила в карман своей серой юбки. Однажды Виктория была вынуждена заложить ожерелье, чтобы бежать вместе с сестрой от их жестокого отчима. Теперь же и Грейс готова была расстаться с этой драгоценностью ради спасения своей жизни.
      Вернувшись в каюту, Грейс сняла блузку и юбку, закатала их вместе с голубым платьем в плащ, потуже стянула сверток веревкой и обмотала его водонепроницаемой капитанской курткой, сделанной из промасленной кожи. Получившийся тюк Грейс обвязала шпагатом, надеясь, что он не утонет и не промокнет.
      Ожерелье же Грейс надела себе на шею, уверенная, что это самое надежное для него место.
      Выбраться из каюты через иллюминатор явно не представлялось возможным. Тогда Грейс надела тельняшку Итана поверх ночной сорочки и смело направилась в таком виде к выходу.
      До люка ей удалось прокрасться никем не замеченной. Мерно поскрипывали снасти и корабельные доски, корпус шхуны плавно покачивался на волнах. Со стороны носовой части судна доносились негромкие мужские голоса. Момент для последнего броска через палубу показался Грейс подходящим. Но едва лишь она выбралась наружу, как из-за рубки вышел старший помощник капитана Уиллард Кокс.
      – Куда это мы собрались? – спросил он с ухмылкой, окинув Грейс взглядом с головы до ног. – Что это за узелок у нас в руке? Уж не задумали ли вы, миледи, попытаться добраться до берега вплавь? И зачем вы надели на свою хрупкую шейку драгоценное ожерелье? – Он бесцеремонно схватил Грейс своей лапищей за руку и потянул к себе.
      – Отпустите меня немедленно, грубиян! – воскликнула Грейс.
      – Ах, какие мы нежные! Ксожалению, вам сначала придется ответить на несколько моих вопросов, хотите вы того или нет, миледи. – Кокс громко расхохотался и, протянув толстые пальцы к ожерелью, пощупал алмазы. Глаза его заблестели. – Может быть, я и позволю вам бежать, если вы меня за это отблагодарите.
      – И что же вы хотите получить? – спросила Грейс.
      – Ваши жемчуга, разумеется! Отдайте мне их – и вы свободны. Выбирайте! Или вы предпочтете очутиться запертой в капитанской каюте до его возвращения на судно? Уж он-то точно не станет с вами церемониться!
      Грейс бросило в дрожь при мысли о том, как с ней поступит Итан, узнав о ее коварстве. Он не только поведет себя с ней не по-джентльменски, но и отдаст в руки представителей правосудия в Лондоне. Там ее сначала поместят в камеру, а потом осудят и приговорят к смертной казни через повешение.
      Рисковать своей жизнью Грейс не собиралась. Да и алчный блеск в глазах Уилларда Кокса не оставлял ей выбора. Она попыталась расстегнуть застежку, но та не поддавалась.
      – Позвольте мне сделать это! – сказал Кокс и, обойдя вокруг Грейс, мгновенно расстегнул замочек и убрал ожерелье в карман. – Вы свободны! – тотчас же сказал он. – Капитан будет здесь с минуты на минуту. – Кокс воровато огляделся по сторонам и подтолкнул Грейс к ограждению. – Ну же, скорее прыгайте в воду! Или я сам вас туда скину!
      Кокс грубо вырвал из ее рук сверток и швырнул его за борт. Лицо его исказилось свирепой гримасой. Грейс поняла: он уверен, что она не доплывет до берега.
      По спине побежали мурашки. Но Грейс бесстрашно перелезла через поручни и прыгнула в море. Возможно, старший помощник капитана и был уверен, что она не вынырнет после прыжка в воду с борта шхуны. Но Кокс ее недооценивал. Грейс вынырнула и, уверенно работая руками и ногами, поплыла к далекому берегу, толкая по волнам перед собой свой тюк.

      Сидевшие на веслах матросы «Морского дьявола» Бакки Грин и Шорти Фицхью гребли размеренно и дружно. Итан сидел на корме, а напротив, на планшире, сидел его старший помощник Ангус и смотрел в. новую подзорную Трубу, купленную в деревенской лавке.
      – Прекрасное приобретение! – похвалил он оптический прибор. – Вот, убедитесь сами, капитан!
      Итан взял у него трубу и, приложив к глазу, стал осматривать побережье.
      – Да, великолепная вещь! – наконец сказал он и отдал трубу Ангусу.
      Тот снова начал изучать прибрежную водную гладь и вдруг нахмурился и пробормотал:
      – Что за чертовщина! На большую рыбину она, однако, не похожа. Какая-то белая штук вина быстро плывет к берегу!
      – Дай-ка мне взглянуть на нее! – сказал Итан, забирая трубу у Ангус. – Это пловец! Он что-то явно толкает перед сооой. Кто бы это мог быть?
      Ангус и Итан переглянулись, и у обоих одновременно открылся рот от удивления.
      – Разворачивайте шлюпку, парни! – крикнул Итан гребцам. – Мы пойдем ей наперерез. Наша пленница пытается сбежать!
      Ангус почесал затылок и сказал:
      – Это невозможно! Девчонка плавает как топор. – Итан усмехнулся:
      – Она хитра как лиса! Не будь она одета в рубаху и тельняшку, она бы плыла быстрее акулы.
      Ангус и Итан тоже взялись за весла, и лодка понеслась по волнам значительно стремительнее. Вскоре Грейс увидела преследователей и нырнула, отпустив свой тюк.
      – Ты нырнешь за ней? – спросил Ангус.
      – С меня достаточно и одного раза, – с ухмылкой ответил Итан. – На этот раз мы просто дождемся, пока она вынырнет на поверхность.
      Беглянка вынырнула довольно-таки далеко от шлюпки, заметила своих преследователей и снова нырнула.
      – Вам еще не надоело купаться? – крикнул ей капитан Шарп, когда Грейс вновь появилась среди волн. – Кстати, вы, кажется, что-то потеряли. Это, случайно, не ваше имущество?
      Он наклонился и, подняв со дна лодки узел, который выловили из воды матросы, добавил:
      – Ба, что я вижу! Да вы, оказывается, захватили с собой на память и мою замечательную куртку! Воспитанные юные леди так не поступают. Неужели вас обучили воровству в пансионе? Мне в это не верится! Забирайтесь в шлюпку, мисс Частейн, нам нужно задать вам несколько вопросов, прежде чем вы устанете и пойдете ко дну. Учтите, на этот раз я вас спасать не стану! Ну, давайте же мне свою руку! Скорее!
      Итан наклонился и втянул Грейс в шлюпку. Она дрожала как осиновый лист от холода и страха. Итан снял свой плащ и накинул его ей на плечи.
      – Гребите к шхуне! – приказал он матросам.
      Грейс старалась не смотреть на Итана. Он сел рядом с ней на планшир и, укоризненно покачав головой, обнял за плечи.
      – Я не хочу очутиться в лондонской тюрьме, – прошептала она. – Я должна была попробовать убежать.
      Сердце Итана сжалось: он по собственному горькому опыту знал, что приходится терпеть заключенному. Даже представить себе Грейс в сырой холодной каменной камере ему было страшно.
      – Поговорим об этом позже, когда вы согреетесь и отдохнете, – сказал он. – Надеюсь, что вы больше не предпримете попытку утопиться? У меня складывается впечатление, что вам понравилось прыгать за борт и тонуть. Странная прихоть!
      – И вовсе я не пыталась утопиться! – огрызнулась Грейс. Она подняла с настила узелок с вещами и положила его себе на колени. – Я наверняка бы доплыла до берега, если бы вы случайно меня не увидели. Так что с головой у меня все в порядке, причудами не страдаю.
      – Отчасти в вашей неудаче повинна новая подзорная труба, по случаю приобретенная Ангусом в деревне, – сказал Итан. – Чрезвычайно полезная вещь!
      Грейс прикусила губу и нахмурилась от досады. Итана подмывало ободрить и успокоить ее добрым словом, однако опыт подсказывал ему, что делать это пока преждевременно. Грейс могла неверно истолковать его слова.
      Наконец шлюпка достигла шхуны, и все находившиеся в ней поднялись по веревочной лестнице на палубу. Вода стекала с беглянки ручьями. Встречать прибывших вышел Долговязый Нед. Фредди стоял в нескольких шагах от него и явно нервничал.
      – Сэр, у нас тут случилось еще одно чрезвычайное происшествие! – воскликнул Нед, обменявшись с капитаном приветствиями. – Кокс пытался спустить на воду шлюпку и бежать. Когда же один из матросов попытался его задержать, он едва не убил бедолагу ударом кулака. Втроем мы навалились на него и скрутили. И вот что мы у него нашли, когда обыскали.
      Нед протянул Итану жемчужное ожерелье. Капитан взял его двумя пальцами и, обернувшись, гневно спросил у Грейс:
      – Как оно очутилось у Кокса? Он ведь не знал, где я его храню! Это вы его украли из ларца в кают-компании?
      – Я была вынуждена отдать ему ожерелье в обмен на возможность бежать с корабля. Он выдвинул мне такое условие! – ответила Грейс, сверкнув глазами. – Ожерелье принадлежит мне, и вы не смеете называть меня воровкой! Настоящий вор – Кокс!
      – Где этот негодяй? – спросил у Неда Шарп.
      – Привязан к своей койке в кубрике, сэр!
      – Приведите его сюда! С вами вместе пойдет Макшейн.
      Шотландец вытащил из-за пояса пистолет и сказал взведя куток:
      – Пусть только попробует убежать!
      Вместе с Недом и еще двумя маттосами он отправился В трюм за Уиллардом Коксом.
      Проводив их хмурым взглядом, Итан обернулся к Грейс и промолвил:
      – Вам лучше спуститься в каюту и переодеться. – Грейс вцепилась пальцами в узелок с вещами и пролепетала:
      – Мне бы хотелось извиниться перед вами за свой поступок, капитан Шарп. Однако обстоятельства, в которых и оказалась, не оставляли мне иного выбора. На моем месте вы поступили бы так же.
      Он взглянул на ее бледное лицо и спутанные мокрые волосы и сказал, отдавая должное ее мужеству:
      – Да, пожалуй. Признаться, вы меня удивили, продемонстрировав завидное умение быстро плавать, даже закаленный Кокс не рискнул бы попытаться добраться вплавь до берега в эту пору. Вода пока еще дьявольски холодная.
      Грейс гордо вскинула подбородок, расправила плечи и направилась к люку в трюм. А Итан, проводив ее задумчивым взглядом, задался вопросом, разумно ли он поступил, связавшись с этой своенравной особой. Пока что от нее были лишь одни проблемы.
 
      Быстро сняв мокрую одежду, Грейс насухо вытерлась льняным полотенцем и развязала злополучный узел с вещами. Юбка и блуза промокли, но шелковое голубое платье, к ее удивлению, осталось почти сухим. Она надела его и принялась расчесывать и сушить волосы.
      Раздался знакомый дробный стук в дверь. Грейс встрепенулась и впустила Фредди в каюту. Он поздоровался с ней и опустил на пол кота Скунера. Тот мгновенно вспрыгнул на кровать и принялся себя вылизывать.
      – Капитан послал меня к вам спросить, не требуется ли вам чего-нибудь, – сказал юнга. – К сожалению, у нас не хватит дождевой воды, чтобы наполнить ею лохань для купания.
      – Благодарю тебя, Фредди! – с улыбкой ответила Грейс. – Мне ничего не нужно. А где сейчас капитан?
      – Он допрашивает Кокса.
      – Что же капитан собирается с ним сделать?
      – Приказать матросам, чтобы его хорошенько выпороли, мисс. Пятьдесят ударов плетью станут ему хорошим уроком.
      У Грейс подкатил к горлу ком. Порка казалась ей варварским средневековым наказанием. Однако чего еще можно было ожидать от Итана Шарпа, если он сам дикарь? Цивилизованный человек не поступил бы так с провинившимся, он бы высадил его на берег и передал в руки полиции. Ведь и жемчужное ожерелье, и беглянка на месте! Так зачем же терзать беднягу Кокса?
      Грейс стремительно вышла из каюты, намереваясь восстановить справедливость. Поднявшись на палубу, она увидела Итана на шканцах у рулевого колеса. Вся команда выстроилась напротив мачты, образовав полукруг.
      Сердце Грейс тревожно забилось. Подойдя поближе к шканцам, она увидела привязанного к мачте Уилларда Кокса, голого по пояс. Рядом с ним стоял с плеткой в руке суровый Ангус Макшейн. Взгляд его не сулил Коксу ничего хорошего.
      – Прикажите отвязать его, капитан! – вскричала Грейс.
      – Ступайте к себе в каюту, миледи! – рявкнул Шарп в ответ. – Поговорим позже!
      – Но в чем он провинился? Ведь он же не крал ожерелье! Я сама отдала его.
      – Он превысил свои служебные полномочия! – ответил Итан.
      – Но не пороть же его за это! Только варвары поступали так с провинившимися.
      Итан стиснул зубы, схватил Грейс за руку и отвел к ограждению палубы, подальше от экипажа.
      – Не суйтесь не в свое дело, Грейс! – прошипел он. – Кокс совершил не проступок, а преступление. И как капитан этого судна, я отдал приказ его строго покарать, по морским законам. Вы на корабле, мисс, а не, в пансионе для благородных девиц. Здесь царят суровые нравы и строгие порядки. Пятьдесят ударов плеткой ему не повредят.
      – Какой ужас! – Грейс ощутила приступ тошноты и прикрыла рот рукой. Ей живо представилось, как вздуваются на коже Кокса красные рубцы, как наливаются кровью и, вылезают из орбит его глаза, как подкашиваются у него ослабевшие колени. – Умоляю вас, капитан! Пощадите Уилларда, высадите его на берег и передайте в руки полиции.
      – А вам не приходило в голову, миледи, что Кокс надеялся, что вы не доплывете до берега? Он был уверен, что вы утонете в холодной воде. Не думайте, что мне доставляет удовольствие мучить его, Грейс. Но таковы морские законы! Если его не наказать, то начнут своевольничать и другие матросы. Вы меня поняли? Так вот, немедленно ступайте в каюту. Вас проводит один из матросов.
      Шарп окликнул Фицхью, приказал ему сопроводить Грейс в трюм и проследить, чтобы она не высовывала на палубу носа до окончания экзекуции.
      – Будет исполнено, сэр! – четко ответил матрос и кивком предложил Грейс проследовать к трапу.
      Она приподняла подол платья и стала спускаться в трюм, сопровождаемая своим цербером. Фицхью довел Грейс до самой каюты, пропустил внутрь и закрыл за ней дверь.
      Грейс села на кровать и затаилась. На шхуне воцарилась подозрительная тишина, только поскрипывал под ударами волн корпус корабля. Томительную тишину внезапно пронзил хлесткий удар плети. Уиллард Кокс вскрикнул, затем раздался второй удар. Грейс начала считать, тщетно пытаясь не думать о страданиях Кокса и не представлять себе, как вздувается от ударов плети его кожа и как стекает кровь по его спине.
      Досчитав до двадцати пяти, Грейс судорожно вздохнула. Двадцать шестого удара не последовало. Капитан приказал матросам разойтись, послышался топот башмаков, затем дверь распахнулась – и в каюту вошел Итан. Он был бледен и хмур.
      Грейс отвернулась, прикрыв ладонями заплаканное лицо.
      Итан положил ей руки на ссутуленные плечи и произнес, повернув ее к себе лицом:
      – Мне жаль, что все так печально обернулось, но иначе я поступить не мог.
      – Я насчитала только двадцать пять ударов плетью, – тихо произнесла Грейс, вздохнув.
      – Я сказал Коксу, что ты заступилась за него, но благодарности на его физиономии не заметил. Учитывая твое ходатайство, я сократил количество ударов наполовину и распорядился высадить негодяя на берег. Весь экипаж поражен вашим великодушием, Грейс. За исключением Кокса, пожалуй. Этого мерзавца только могила исправит.
      – Ах, Итан! – чуть слышно воскликнула Грейс и, преисполнившись к нему благодарностью и нежностью, упала в его объятия.
      – Ты бесподобная женщина! – пылко воскликнул Итан и прижался колючей щекой к ее бархатистой щеке.
      Слезы хлынули у нее из глаз по какой-то труднообъяснимой причине. Она чувствовала себя защищенной в его сильных руках и способной забыть, хотя бы на время, о всех своих напастях – и о тревоге за судьбу отца, и о собственном страхе перед арестом, и о неуверенности в том, что она поступила правильно, устроив отцу побег.
      – Все будет хорошо, – поглаживая ее по спине, сказал Итан. – Не надо плакать, Грейс. Все уладится со временем.
      Он поцеловал ее в чувствительное местечко за ухом, и по коже Грейс побежали мурашки. Она сжала колени и всхлипнула. Итан крепче обнял ее и стал поглаживать ладонью по голове. Грейс взглянула в его потемневшие глаза, он наклонился и поцеловал ее в губы. Она зажмурилась и затрепетала, пронизанная сладкой истомой. Грудь стала вздыматься, соски отвердели. Итан приник к ее губам поцелуем. В голове у Грейс помутилось, приятное тепло распространилось по всему телу.
      Итан нежно сжал рукой ее грудь и начал теребить сосок. Легкий стон вырвался из груди Грейс, дыхание участилось. Итан продолжал ее целовать, дрожа от сладострастия.
      Вдруг, к разочарованию Грейс, внезапно он отпрянул и замер.
      – Благодарю вас за все, капитан Шарп! – выдохнула она. – И зато, что пришли ко мне, и за проявленное к Уилларду Коксу милосердие. Вы поступили как джентльмен!
      – Я пощадил его только ради вас, Грейс! – сказал Итан. – Поверьте, у вас все будет хорошо!
      Она не совсем поняла, что он имел в виду, но почему-то поверила и молча кивнула, сглотнув подкативший к горлу ком. После его ухода Грейс почувствовала пугающую пустоту в груди и пожалела, что не попросила его остаться. Интуиция подсказывала ей, что только это могло помочь ей обрести покой и умиротворение, которых ей так не хватало.
      Внезапно Грейс отчетливо осознала, что хочет познать любовь Итана, позволить ему овладеть ее телом со всей его дикарской страстностью. И чем больше она думала об этом, тем разумнее казалось ей такое странное желание. Ведь после того как он похитил ее с пассажирского корабля, репутация ее оказалась навсегда испорченной. Ни один порядочный мужчина уже никогда не сделает ей предложение, раз она побывала на пиратском судне и, следовательно, покрыла себя несмываемым позором. Кому нужна жена, прослывшая матросской подстилкой?
      Грейс вспомнилось, как она спала рядом с Итаном в одной кровати, чувствуя тепло его сильного тела и непроизвольно прижимаясь к нему во сне. Иногда посреди ночи она просыпалась и боролась с желанием притронуться к нему. Да, вне всяких сомнений, она хотела его с той же страстностью, что и он хотел ее. Однако же до сих пор Итан даже не попытался прибегнуть к грубой силе, чтобы овладеть ею. Как это понимать? Ведь он же пират, морской разбойник, не привыкший миндальничать со своими пленниками и врагами. Так отчего же он медлит и не насилует ее? Впрочем, ей незачем ломать над этим голову, как и беречь свою девичью честь для будущего супруга. Ведь все равно ее никто не возьмет замуж.
      Значит, лучше всего познать сладость любви с мужчиной, которого она сама хочет.
      Приняв такое решение, Грейс ощутила желанное умиротворение. Да, она хотела отдаться именно Итану Шарпу, стать его любовницей. Но вот хватит ли ей смелости предложить ему это?
      Грейс порывисто вскочила с кровати и принялась расхаживать по каюте, кусая губы. Быть может, он пригласит ее в кают-компанию на ужин? Или сам ее навестит? Но время шло, а капитан Шарп так и не объявился. Ужин ей принес юнга Фредди. Разочарование, которое испытала Грейс увидев его, не поддавалось словесному описанию. Ей не хотелось верить, что чувства Итана к ней охладели.
      Скорее он изображал из себя джентльмена и намеренно обращался с ней как с леди. Он больше не хотел купить со податливость или же околдовать своими мужскими чарами. Из чего логически вытекало, что в постель к ней он ляжет не раньше, чем она сама его пригласит.

      Но достанет ли ей мужества позвать его в свою постель? Ведь ничего подобного делать ей еще не доводилось, опыта совращения пиратов у нее тем более не было, как, впрочем, и джентльменов. А Итан Шарп был и тем и другим одновременно, что вдвое усложняло задачу и требовало от Грейс невероятных усилий воли.
      После нескольких часов мучительных размышлений Грейс приняла решение отважиться на отчаянный поступок, чреватый непредсказуемыми последствиями. О будущем ей даже не хотелось и думать, Грейс была способна осознавать только происходящее с ней в настоящем. Приняв решение перейти от раздумья к действию, она уселась за столик в углу каюты и положила перед собой лист бумаги.
      Пальцы Грейс дрожали, когда она, обмакнув перо в чернильницу, попыталась было писать, но в результате посадила на лист жирную кляксу. Пришлось смять листок и швырнуть его в корзину.
      Вторая попытка оказалась ненамного успешнее первой: начав письмо словами «Мой дорогой Итан!», Грейс смяла его и тоже отправила в корзину, посчитав такое обращение к капитану шхуны чересчур фамильярным.
      Третий вариант записки выглядел следующим образом:
       Капитан Шарп!
       Не соблаговолите ли Вы зайти ко мне перед тем, как соберетесь лечь спать? Хочу предложить Вам на сон грядущий по бокалу вина.
       С искренним уважением, Ваша Грейс.
      Она решила действовать шаг за шагом. Пока что ей требовалось заманить Итана в каюту под каким-нибудь благовидным предлогом. Если бы он пришел, в чем она сомневалась, тогда она бы сделала следующий шаг. Естественно, если бы собралась с духом.
 
      Когда Фредди вернулся, чтобы забрать поднос с посудой, Грейс попросила его передать письмо капитану.
      Юнга заверил Грейс, что всенепременно выполнит ее просьбу, и ушел. Едва лишь дверь за ним захлопнулась, как Грейс быстро переоделась в голубое платье, красиво уложила волосы и присела на кровать, чтобы перевести дух.
      Сердце у нее бешено стучало, ладони вспотели. Мысль о потере невинности и вступлении в неведомый мир женственности повергала ее в трепет. Однако желание отдаться Итану как можно скорее возобладало над страхами и робкими протестами затуманенного похотью рассудка. Грейс то и дело вспоминались их жаркие лобзания, приятный жар, распространявшийся по телу после его прикосновений, восторг, который она ощущала, созерцая проявления его ответной страсти, и сладкое томление, возникавшее у нее в груди при его появлении в каюте.
      Было уже поздно, когда раздался стук в дверь.
      Грейс успела к этому времени убедить себя в том, что Итан не придет. Однако именно он, как оказалось, и нарушил ее покой. Одетый в белоснежную рубаху, черные бриджи и сапоги, начищенные до блеска, гладко выбритый и аккуратно причесанный, капитан Шарп был неотразим.
      – Вы, кажется, приглашали меня? – спросил он бархатным голосом.
      – Да, милости прошу! – выдохнула Грейс чуть дыша.
      – На бокал вина, насколько я помню? – пророкотал Итан, окинув ее многозначительным взглядом.
      Сердце у Грейс ушло в пятки.
      – Да… – пролепетала она, вытаращив на него глаза, словно бы видела впервые.
      Итан закрыл за собой дверь, одобрительно посмотрел на голубое платье Грейс и промолвил:
      – Если бы я знал, что это особый случай, то надел бы парадный мундир.
      Грейс зарделась и, покачав головой, воскликнула:
      – В этом нет необходимости, капитан! Мне просто захотелось отблагодарить вас за проявленную заботу.
      – Если так, тогда я наполню бокалы вином! Насколько я помню, вам больше по вкусу херес? А вот я предпочитаю коньяк. Итак, миледи, каким же образом вы намерены выразить мне свою признательность? – Итан подошел к буфету, наполнил бокалы и повернулся к Грейс.
      У нее задрожали колени. Только теперь она поняла, что все обстоит гораздо сложнее, чем она себе это представляла.
      – Право же, капитан, я даже не знаю, с чего начать… – промямлила она, вертя бокал в руке.
      – Не волнуйтесь, – сказал он. – Сделайте глоток. Я вас такой еще не видел. Что произошло, Грейс? Зачем вы меня пригласили?
      Дрожащей рукой она поднесла бокал к губам и отпила из него немного живительной влаги. После этого ей чуточку полегчало, она облизнула губы, собралась с духом и выпалила:
      – Я попросила вас прийти сюда, потому что хочу вам отдаться. Вы готовы любить меня, капитан, или у вас уже пропало такое желание?
      Глаза Итана округлились, он молча уставился на Грейс, не в силах промолвить ни слова. Но выпуклость, мгновенно образовавшаяся у него в брючине, свидетельствовала, что не все его органы онемели в отличие от языка.
      Щеки Грейс стали пунцовыми.
      – Какой же я осел, – изрек Итан и шагнул к ней, чтобы запечатлеть поцелуй на ее губах.
      Грейс запрокинула голову и закрыла глаза. Итан осыпал ее лицо поцелуями, распустил волосы и стал ласкать, приговаривая:
      – Как вы посмели подвергнуть сомнению мое желание обладать вами?! Я только и думаю об этом с того момента, когда впервые увидел вас на корабле «Леди Анна»! И вот этот долгожданный миг настал! Но я все еще не верю, что это со мной происходит не во сне, а наяву.
      Итан опять запечатал ей уста жарким поцелуем. Грейс едва не упала в обморок, но все-таки удержалась на ногах. Все ее тело горело. Соски набухли и отвердели, сладкой болью свело низ живота, лицо и шея покрылись алыми пятнами, дыхание участилось, а над верхней губой выступила испарина. Вцепившись в волосы Итана, она плотнее прильнула к нему и застонала.
      Он стал проворно расстегивать у нее на спине застежки платья – оно соскользнуло с ее бедер к ногам. Итан спустил бретельки сорочки с плеч и сжал пальцами грудь Грейс.
      – Ох, Итан… – прошептала Грейс и шумно задышала, когда он припал ртом к ее соску. Ноги у нее ослабли, перед глазами все поплыло.
      Искушенность Итана в амурных ласках стала для нее приятным сюрпризом. Он принялся целовать ей шею, ушную раковину, глаза, губы и нос, и она даже не заметила, как осталась без сорочки, абсолютно голой. Руки капитана Шарпа творили подлинные чудеса, а его мужское достоинство жгло ей кожу живота даже через ткань бриджей.
      Его член был необыкновенно тверд и преисполнен мощи. К своему удивлению, Грейс не ощущала перед этим амурным орудием никакого страха. Напротив, она чувствовала свою власть над ним и упивалась своим могуществом. Однако при этом не забывала, что сама находится во власти Итана, став рабыней собственного желания.
      Его пальцы проникли между ее бедер.
      – Расслабься, дорогая, – успокаивал Грейс капитан Шарп. – Больно не будет!
      Грейс застонала, как бы выражая этим свое доверие. Ароматные соки ручьями заструились по внутренним сторонам ее бедер, трепетный бутон быстро набухал, пронизываемый пульсацией. К своему безграничному удивлению, Грейс вдруг чужим голосом произнесла, громко и отчетливо:
      – Позволь и мне потрогать тебя! Мне хочется погладить твою кожу и ощутить упругость твоих мускулов.
      Это говорила уже не прежняя Грейс, а проснувшаяся в ней блудница, бесстыдная и дерзкая, как ночная фея, являющаяся только во мраке ночи.
      В синих глазах Итана заплясали чертики. Он стянул с себя через голову белую сорочку, отшвырнул ее в сторону и приложил к своей волосатой мощной груди ладонь Грейс. Ноздри его чувственно затрепетали, дыхание стало прерывистым и шумным. Грейс сжала сосок Итана и больно его ущипнула.
      – Ах, как я тебя хочу! – хрипло произнес он.
      Она провела пальцами по его ребрам, погладила ему живот и вдруг ощутила острое желание увидеть Итана обнаженным. Шарп догадался о ее желании и, подхватив Грейс на руки, понес на кровать. Уложив ее там, он стал ее целовать, одновременно умудряясь снимать с себя одежду. Когда же он предстал перед изумленным взором Грейс в костюме Адама, то от увиденного она едва не издала испуганный крик. Ничего подобного Грейс еще никогда не видела.
      Лицо ее стало бледнее мела, раскрыв рот, Грейс судорожно глотала воздух. Итан поспешил ее успокоить:
      – Не бойся, глупышка, мы ведь не станем торопиться, доверься мне, и все будет хорошо.
      В этом Грейс сильно сомневалась.
      Итан лег рядом с ней на кровать и стал ее целовать. Постепенно пламя страсти охватило Грейс с головы до ног, растопив ее страхи, и все тело ее стало таять. Внизу живота у нее вспыхнул пожар, и лоно наполнилось сладкой болью.
      Пальцы Итана ласкали ее до тех пор, пока Грейс не начала беспокойно извиваться, бормоча непонятные слова. Разумеется, она даже не заметила, как Итан ловко вошел в нее.
      – Ой, больно! – воскликнула Грейс.
      – Постарайся расслабиться, любимая, – сказал Итан, усиливая натиск. – Тебе не будет больно.
      Грейс знала, что он лукавит, потому что была наслышана о сладких муках, которые терпят почти все девственницы, расставаясь с невинностью. Мужское естество капитана Шарпа сулило ей просто адскую боль. Она все-таки попыталась расслабиться. Грейс непроизвольно обвила ногами его торс и запрокинула голову.
      Истолковав ее телодвижения по-своему, Итан перестал сдерживать себя. Истошный, дикий вопль вырвался из горла Грейс, и она вонзила ногти в спину Итана.
      Итан замер, проклиная себя за непростительную торопливость. Грейс показалось, что изнутри ее что-то распирает и вот-вот разорвет на куски. Закусив губу, она зажмурилась, приготовившись испытать смертные муки. Итан стал медленно и плавно работать мускулистым торсом, и слезы благодарности полились по щекам Грейс: она ощутила облегчение. Обвив руками шею Итана, Грейс вытянула губы для поцелуя.
      Капитан Шарп воспринял это как приказ действовать решительно и быстро. Он с жадностью припал к губам Грейс и принялся выполнять свой мужской долг настолько рьяно, что кровать под ними заходила ходуном. Грейс не отставала от него, ей хотелось вновь и вновь испытывать сладкую боль, ставшую внезапно желанной, ощущать мужскую гордость Итана каждой клеточкой своего лона.
      Боль ушла, сменившись жаром сладострастия.
      – Только не прекращай! – хрипло повторяла Грейс, двигаясь в такт его телодвижениям.
      Грейс уже ни о чем не думала, кроме как об утолении странного голода. Выкрикивая имя Итана, она мотала головой и стонала, распаляясь все сильнее с каждым мгновением.
      Внезапно тело Грейс свело судорогой, все ее мышцы сжались, и яркая вспышка перед глазами сменилась снопом оранжевых искр. Ей показалось, что по жилам потекла уже не кровь, а мед.
      – Итан! – грудным голосом воскликнула Грейс, теряя сознание.
      Последнее, что она услышала, было его ликующее звериное рычание.
      Очнулась она от сладкого сна, лишь когда он погладил ее по щеке и спросил:
      – Ты жива, милая?
      Грейс открыла глаза и увидела, что он лежит на боку, подперев голову рукой, и ласкает ее взглядом.
      – Что это было? – срывающимся голосом спросила Грейс.
      – Ты едва не умерла, дорогая. Так случается, когда попадаешь в рай, не умирая окончательно.
      – Верно, – задумчиво произнесла Грейс. – Сначала я видела звезды, а потом воспарила над облаками. Это божественно! И стоило той непродолжительной первоначальной боли.
      – В следующий раз все будет еще лучше, – заверил ее Итан. – Твое тело привыкнет к моему. И ты начнешь получать еще большее удовольствие.
      – Неужели? Разве такое возможно? – удивилась Грейс.
      – А почему бы нам это прямо сейчас и не проверить? – с лукавой улыбкой сказал Итан и, обняв Грейс, стал целовать ее лицо.
      Грейс сладострастно застонала.
      Пальцы Итана сжали ее сосок, она охнула и стиснула его мужское достоинство. Итан тотчас же вошел в нее и доказал свою правоту.
 
      Вновь побывав в раю, Грейс осознала, что влюблена в этого необыкновенного мужчину – красавца, отважного моряка и джентльмена. Более того, ей стало вдруг отчетливо ясно, что она влюбилась в него с первого же взгляда, но начала догадываться об этом, только когда упала за борт и была спасена благородным Итаном. Он рисковал ради нее жизнью, и она была теперь обязана отблагодарить его. Тело Грейс пришло в движение, и вскоре неведомая сила вновь вознесла ее к небесам, усыпанным алмазами.
 
      Разбудили Грейс розовые солнечные лучи, проникшие в каюту сквозь иллюминатор. Итан уже проснулся и теперь стоял спиной к Грейс, в бриджах, но без сорочки. Окинув жадным взглядом его мускулистый торс, Грейс вдруг почувствовала потребность ощутить в себе его мужское естество. Но ее желание слегка остыло, едва лишь она разглядела на спине Итана страшные шрамы, которых раньше не замечала. Неужели это следы истязаний, которым он подвергался в плену у французов? Неужели в его страданиях повинен ее родной отец?
      Ком подкатил к ее горлу. Грейс поняла, что толком ничего не знает ни о трагическом происшествии с кораблем, которым командовал Итан, ни о роли своего отца в той трагедии.
      Итан обернулся и улыбнулся:
      – Я хотел тебя разбудить, дорогая, но побоялся причинить тебе боль. Вчера ты громко кричала. Очевидно, давно не бывала в объятиях Джеффриса, – сказал он.
      Грейс опешила от слов Итана. Она не предполагала, что он даже не понял, что лишил ее невинности.
      – Но я не была любовницей виконта, – пролепетала Грейс. – Ты стал моим первым мужчиной, Итан!
      Он нахмурился и возмущенно воскликнул:
      – О чем ты говоришь? Ты же его любовница! Не отпирайся!
      Лишь теперь она догадалась, почему он пытался купить ее благосклонность подарками.
      – Я никогда не была его любовницей! – сказала Грейс и, поколебавшись, с дрожью в голосе добавила: – Хармон Джеффрис, виконт Форсайт, – мой родной отец.
      Итан открыл рот от удивления.
      – Этого не может быть, – наконец произнес он. – Я в это не верю! Ведь у него есть законная жена и дети.
      – Он не был женат на моей матери, но меня никогда не забывал и помогал мне всем, чем мог, хотя и втайне.
      – Ты хочешь сказать, что отдалась мне, будучи невинной? – спросил Итан.
      – Мне казалось, что любой мужчина способен и сам об этом догадаться, – пролепетала Грейс.
      Итан резко наклонился и сдернул с Грейс одеяло. Она поджала колени к подбородку, пытаясь прикрыть свою наготу, и зажмурилась.
      На простыне алели пятна крови – убедительное доказательство того, что она не солгала ему. Лицо Итана побагровело. Он воскликнул:
      – Это невероятно! Но почему?
      – Мне казалось, что тебе будет приятно, – ответила Грейс без обиняков. – Ты спас мне жизнь, я не могла оставаться у тебя в долгу.
      Итан растерянно взглянул на запятнанную кровью простыню, вспомнил, как пронзительно кричала Грейс ночью, и прошептал:
      – О Боже! Что я наделал! Гореть мне вечно в адском огне! Я принимал тебя за любовницу Джеффриса, а ты оказалась его невинной дочерью. Так вот почему ты помогла ему бежать из тюрьмы! Кто еще об этом знает?
      – Только узкий круг близких ему и мне людей. Конечно же, и моя мать тоже. Если тайна раскроется, репутация наших семей будет навсегда испорчена. Поклянись, что ты не раскроешь мою тайну и будешь хранить ее до гроба!
      Итан затряс головой, замахал руками и попятился к двери.
      – Еще вчера, до тех пор, пока между нами ничего не произошло, я собирался как-нибудь уладить это дело. Но теперь об этом не может быть и речи, потому что в твоих жилах течет его кровь! И всякий раз, когда я буду на тебя смотреть, я буду вспоминать его невинные жертвы.
      – Не оставляй меня здесь одну, Итан! – взмолилась Грейс.
      Он замер на мгновение, но не внял ее мольбе и переступил порог каюты. Стук захлопнувшейся двери разлетелся тоскливым эхом по всему трюму. На глаза Грейс навернулись жгучие слезы. Ах, и зачем только она подарила ему свою невинность! Зачем доверила ему свой секрет! Чем обернется эта роковая ошибка для ее родственников? Какая участь ожидает ее теперь? Грейс сковал ужас.

* * *

      Занимался серый холодный рассвет. Стоя за штурвалом, Итан вспоминал бурные события минувшей ночи. Как он мог принять девственницу за блудницу? Почему не заметил явных признаков ее неопытности в любовных утехах? Очевидно, потому что был ослеплен ее красотой. Женщин, подобных Грейс Частейн, ему встречать еще не доводилось.
      Она обладала завидным мужеством, редкой силой воли, поразительной целеустремленностью. И совершенно не походила на невинную девицу, лишенную амурного опыта. В нее просто нельзя было не влюбиться, и он воспылал к ней всепоглощающей страстью.
      Теперь, когда он ею овладел, его влечение к ней не ослабло, а только усилилось. И мысль о том, что он уже никогда больше не сможет обладать ею, повергла Итана в отчаяние.
      – Вы хотели меня видеть, капитан? – спросил Ангус, появляясь за его спиной.
      – Да. Мои планы изменились. Мы развернем шхуну и возьмем курс на север, на Скарборо. Полагаю, что этот маневр не отнимет у нас много времени. А высадив на берег нашу пассажирку, мы пойдем на юг, чтобы завершить свою миссию.
      – Вы хотите отпустить эту девицу с миром? – нахмурившись, спросил старший помощник. – Почему?
      – Она не любовница Джеффриса. Она его дочь, – вздохнув, ответил капитан Шарп.
      – Вы в этом уверены? – Ангус прищурился.
      – Этой ночью я лишил ее невинности, – с мрачной ухмылкой ответил Итан. – Она его незаконнорожденная дочь.
      – Не расстраивайтесь, капитан, ведь вы этого не знали, – сказал Ангус. – В море всякое случается. Она могла бы и предупредить вас.
      Итан промолчал, насупив брови.
      – Теперь понятно, почему она помогла злодею избежать виселицы, – сказал Ангус. – Лично я бы на ее месте и пальцем не пошевелил. Мой папаша был пьяницей и постоянно меня колотил. Храбрости этой девчонке не занимать.
      – Об этом знаем только мы с тобой и человек, продавший мне информацию. Но Макфи будет держать язык за зубами. Так что если и мы будем помалкивать, этой девчонке ничто не будет угрожать, – сказал Итан.
      – Она ведь еще так молода! – воскликнул Ангус. – Фредди говорит, что ей всего двадцать лет.
      У Итана стало тоскливо на сердце. Всякий раз, когда он думал о Грейс, его охватывало чувство стыда. Тем не менее он понимал, что и сама она виновата в случившемся. Ей следовало откровенно рассказать ему обо всем с самого начала. Впрочем, вполне могло статься, что он бы ей не поверил.
      А разве не она пригласила его к себе с целью ему отдаться? Ну какой же здоровый мужчина смог бы удержаться от соблазна овладеть такой роскошной женщиной?
      Итан крепче сжал пальцами штурвал и сказал Ангусу:
      – Прикажи матросам приготовиться к изменению курса!
      – Будет исполнено, капитан! – ответил Макшейн и отправился отдавать соответствующие распоряжения экипажу.
      На доставку Грейс в порт Скарборо должно уйти не менее трех суток. Потом они должны будут продолжить свою секретную миссию.
      Итан решил, что он не станет общаться с Грейс на протяжении всего оставшегося пути до Скарборо, а спать будет в кают-компании на диванчике. На прогулки же ее будет выводить Ангус, а прислуживать ей станет Фредди. Так лучше для них обоих.

* * *

      Грейс ощущала себя несчастнейшей из женщин. Итану она желала никогда не воскреснуть после смерти. В свободное же от самобичевания время она тщетно пыталась вернуть себе самообладание и бодрость духа. Капитану Шарпу не следовало знать, как сильно он ранил ее сердце.
      Грейс заметила, что шхуна изменила курс: она догадались об этом по смещению солнца относительно иллюминаторов над кроватью. Единственным резонным объяснением смены курса, на ее взгляд, было решение капитана Шарпа отдать ее в руки правосудия.
      Этот пират получил удовлетворение и больше не нуждался в ней! В этом у Грейс уже не было никаких сомнений. Только законченная идиотка могла доверить морскому разбойнику свою тайну и подарить свою невинность. Объяснить такой поступок можно было только умопомрачением. Нот что значит недооценивать опасность морской болезни! Еe просто укачало. Что ж, думала Грейс, криво ухмыляясь, в Лондоне ей быстро вылечат мигрень, отрубив голову как изменнице родины.
 
      День тянулся мучительно медленно.
      Не принес ей облегчения и наступивший наконец вечер. Грейс укрылась одеялом, но уснуть не смогла. К рассвету бессонница совершенно ее измучила.
      Весь следующий день тревожные ожидания Грейс нарастали. Корабль продолжал идти в северном направлении. Грейс металась по каюте, не находя себе места. Наконец она не выдержала и стала одеваться. Она решила выйти на палубу и поговорить начистоту с капитаном Шарпом.
      Грейс надела голубое платье, тщательно причесалась, уложила волосы в пучок и отправилась на поиски человека, от которого зависела ее судьба. Не найдя Итана на палубе, Грейс спустилась в кают-компанию и постучала.
      Дверь ей открыл сам капитан и с мрачной усмешкой спросил:
      – Чем обязан удовольствию снова видеть вас?
      – Мне надо с вами поговорить! Но вы, кажется, пьяны? – воскликнула Грейс, увидев на столике початую бутылку бренди.
      – Это не ваше дело, миледи! – огрызнулся Итан, икнув. – Впрочем, если пожелаете, я и вам налью бокал нектара. Возможно, он поднимет вам настроение, и тогда мы сможем с вами позабавиться. – Он выразительно посмотрел на диванчик. – Прошу!
      Щеки Грейс стали пунцовыми. Она вошла в помещение и гневно заявила:
      – Вы глубоко заблуждаетесь, сэр, если полагаете, что я позволю вам дотронуться до меня хотя бы пальцем! Я пришла, чтобы узнать, что вы намерены со мной сделать. Вы хотите доставить меня в Лондон и там передать властям?
      Итан встряхнул головой, слегка протрезвел и произнес:
      – Я намерен доставить вас к вашей тетушке в Скарборо. Именно туда вы мечтали попасть, не правда ли?
      – Вы не шутите? Вы действительно доставите меня в Скарборо?! – воскликнула Грейс, испытав огромное облегчение.
      – Должен же я как-то возместить вам утрату невинности! Я всегда держу свое слово и честно расплачиваюсь с прекрасными дамами за их услуги. Разве я не предупреждал вас, что вам придется заключить сделку с дьяволом?
      У Грейс перехватило горло. Очарование их близости минувшей ночью окончательно рассеялось, и между ними разверзлась пропасть. Собравшись с духом, она промолвила:
      – Я не ждала от вас благодарности, я отдалась вам по велению своего сердца. – Она повернулась, чтобы уйти.
      Итан подался вперед и схватил Грейс за руку.
      Она обернулась. Он воскликнул:
      – Я искренне сожалею, что все так обернулось, Грейс! Hо с этим уже ничего нельзя поделать, мы такие, какие мы есть. Возможно, при других обстоятельствах наши отношения сложились бы более удачно.
      Грейс горько усмехнулась:
      – Что ж, по крайней мере вы своего добились. Ведь с самого начала вы жаждали реванша. Надеюсь, что вы остались удовлетворены. – С этими словами она покинула кают-компанию.
      Возвращаясь в свою каюту, Грейс мысленно представляла себе Итана таким, каким она видела его: пьяным, лохматым, в помятой одежде, с несчастным лицом. Как это ни странно, Грейс испытывала к нему жалость. Должно быть, подумала она, это следствие ее умопомрачения.

      Над бухтой Скарборо зависли тучи. Грейс стояла рядом с Ангусом Макшейном на палубе и щурилась от ветра. Ангус хрипло спросил у нее:
      – Далеко ли от порта находится дом вашей тетушки?
      – На вершине вон того холма, – сказала Грейс, взмахнув рукой. – Она писала мне, что туда можно быстро добраться на экипаже и даже дойти пешком всего за полчаса. Она обещала выслать за мной карету, если я уведомлю ее о своем приезде письмом.
      – Полагаю, что ваши чемоданы уже прибыли туда, – сказал Ангус. – Наверняка капитан Чамберс об этом позаботился.
      – Надеюсь, что и моя компаньонка тоже благополучно добралась до тетиного дома, – добавила Грейс.
      Опираясь на костыль, к ней подковылял юнга Фредди. Свободной рукой он прижимат к себе кота Скунера.
      – Мы пришли попрощаться с вами! – сказал он. Грейс погладила пушистого рыжего кота, и тот заурчал.
      – Я буду скучать, – сказала Грейс, улыбнувшись юноше. Тот просиял и воскликнул:
      – Может быть, мы еще встретимся, мисс!
      Грейс подумала, что такое вряд ли случится, но сказала, что она надеется на это.
      – Ступай на камбуз, юнга! – сурово приказал Фредди Ангус. – Коку наверняка требуется помощь. Нечего прохлаждаться!
      Фредди кивнул и заковылял прочь. Старший помощник капитана стал отдавать матросам команды. Шхуна плавно развернулась и взяла курс на прибрежную деревню. Расположенные на склоне горы дома стали быстро увеличиваться в размере по мере приближения корабля к пирсу. Вскоре показались и развалины старинного замка, давно уже необитаемого.
      Рука Грейс непроизвольно дотронулась до шеи, но жемчужное ожерелье забрал у нее Итан. Интересно, подумала Грейс, намерен ли он вернуть ей драгоценность? Они не виделись уже несколько дней, Итан явно избегал с ней встреч, но так было даже лучше.
      Стоило Грейс вспомнить о капитане, как он тотчас же объявился на палубе. Увидев, что Итан направляется к ней, Грейс судорожно вздохнула. Одет он был в свой обычный костюм – короткий плотный плащ, черные сапоги и темные бриджи. Но его хромота стала намного заметнее.
      Итан остановился перед Грейс и молча взглянул на нее. Рой мыслей пронесся у нее в голове, сердце сжалось от противоречивых ощущений. Грейс злилась на Итанаи на себя, но при этом жалела, что их отношения оборвались таким нелепым образом. Что ж, она сама во всем виновата, не надо было строить иллюзий насчет отъявленного морского разбойника. Но разве могла она предвидеть, что влюбится в него?
      Матросы взбирались по веревочным лестницам с ловкостью мартышек, торопясь подготовить шхуну к швартовке. Но окружающая Грейс суматоха не затронула ее внимания, она смотрела в бледно-голубые глаза капитана Шарпа и с горечью думала, что никогда больше его не увидит. Мысли Итана Грейс прочитать не могла, но заметила грусть в его взгляде.
      – Как только мы пришвартуемся к пирсу, Адгус высадит вас на берег, – наконец сказал Итан. – Он же сопроводит вас до дома вашей тетушки.
      Грейс кивнула и промолвила:
      – Насколько мне известно, ее дом расположен неподалеку, поэтому я могла бы добраться туда и без сопровождающего.
      Итан достал из кармана бушлата жемчужное ожерелье и протянул Грейс:
      – Возьмите свое украшение. Пусть оно принесет вам счастье. А еще я хочу сделать вам подарок! Пожалуйста, не отказывайтесь! – Он достал из кармана увесистый кошелек с золотыми монетами и вложил его в руку Грейс.
      – Что это? Вы хотите заплатить мне за…
      – Ради Бога, Грейс! Это всего лишь деньги на карманные расходы, маленькая компенсация за доставленное вам беспокойство!
      – Нет! Мне не нужно от вас подачек! Заберите кошелек! – гневно сверкнув глазами, воскликнула Грейс и вернула Итану деньги. – Мне вообще уже ничего от вас больше не нужно! – с надрывом добавила она.
      – Что ж, тогда прощайте! – холодно промолвил Итан.
      – Прощайте, капитан Шарп! – прошептала она.
      Итан продолжал стоять на том же месте. Словно неведомая сила внезапно качнула Грейс, и она, привстав на цыпочки, поцеловала Итана в губы. Он порывисто обнял ее за плечи, прижал к себе, потом отпустил ее и быстро ушел прочь.
      На глазах у Грейс навернулись слезы. Почему ей вдруг стало так больно и грустно? Ведь этот мужчина отъявленный негодяй, она ровным счетом для него ничего не значит. Нет, ее болезнь зашла слишком далеко!
      Из размышлений Грейс вывел голос Ангуса:
      – Пора сходить на берег, юная леди!
      Грейс обернулась и увидела старшего помощника капитана шотландца Ангуса Макшейна. В руке он держал ее узелок с одеждой. Грейс попыталась было ему улыбнуться, но не сумела.
      – Да, мне уже давно пора оставить ваш корабль, – с дрожью в голосе промолвила она и стала спускаться по трапу.
 
      При звуке голоса дворецкого, объявившего о прибытии в дом гостей, вдовствующая баронесса Хамфри отложила в сторону газету, сняла пенсне и встала с дивана.
      – Мисс Гpeйc Частейн и мистер Ангус Макшейн желают вас видеть, миледи! – доложил дворецкий.
      – Боже! Наконец-то! – обрадованно воскликнула хозяйка дома. – Мне даже не верится, что Грейс все-таки благополучно добралась до меня.
      – Надо ее поприветствовать! – сказала подруга баронессы Эльвира, вставая со стула. – Неудобно заставлять бедняжку долго ожидать нас в прихожей.
      Обе дамы направились в коридор, сопровождаемые долговязым худым дворецким Харрисоном Паркером, служившим в доме Матильды вот уже тридцать лет.
      Увидев свою внучатую племянницу, Матильда на мгновение замерла, пораженная ее необыкновенной красотой, которую ничуть не портили даже веснушки на щеках, унаследованные от Хармона. Высокая и стройная, с изумрудными глазами и великолепными золотистыми волосами, Грейс и в своем помятом дорожном платье выглядела потрясающе.
      – Клянусь, моя милая племянница, что ты одним своим обликом радуешь мои старые усталые глаза. Грейс, моя дорогая деточка! Как я рада видеть тебя! – воскликнула Матильда и заключила долгожданную гостью в крепкие объятия. Старушка так расчувствовалась, что даже пустила слезу. – Это вас, господин Макшейн, мне следует благодарить за благополучное прибытие моей дорогой племянницы в мой дом? – спросила баронесса у Ангуса.
      – Благодарите не меня, мадам, а капитана Шарпа, – ответил Ангус.
      – Не он ли похитил ее с корабля «Леди Анна»? Мне бы хотелось сказать ему пару теплых слов! – промолвила Матильда. – Где он сейчас?
      – Наш капитан очень занятой человек, миледи! – расправив плечи, ответил шотландец. – Сейчас он, как я полагаю, находится на борту «Морского дьявола». Пожалуй, я тоже пойду. Было очень приятно с вами познакомиться. Прощайте! Не поминайте нас лихом, мисс Грейс. И не сердитесь на капитана, не такой уж он и плохой человек.
      – Берегите его, Ангус! – сказала Грейс.
      – Постараюсь. А вы берегите себя! – сказал Ангус. – У вас есть характер, я вас не забуду. – Он отвесил дамам поклон и вышел за дверь.
      Матильда обернулась:
      – Первым делом я провожу тебя в твою комнату. Твой багаж уже давно здесь, и служанка тоже. Ты сможешь принять горячую ванну.
      – С удовольствием! – обрадовалась Грейс.
      – Ну а потом спустишься в гостиную, и мы обо всем спокойно потолкуем. Я вижу, что ты волнуешься, деточка. Успокойся, чувствуй себя как дома и помни, что мы тобой гордимся. Не каждая молодая женщина смогла бы с честью выдержать все выпавшие на твою долю испытания. Верно, Эльвира?
      – Конечно, я тоже так считаю, – поддержала баронессу подруга.
      Грейс побледнела и пошатнулась, обе пожилые дамы поняли, что онадержится на одной силе воли. Видимо, морские приключения подорвали ее здоровье. Что ж, подумала Матильда, что бы с ней ни случилось, знать об этом кому-то еще совсем не обязательно. У каждой женщины есть своя тайна. И грешно даже пытаться вызвать страдалицу на откровенность, пусть грехи отпускает священник.
      В сопровождении заботливой тетушки Грейс поднялась по лестнице в просторную светлую комнату, служившую спальней для гостей, и наконец действительно почувствовала, что обрела домашний уют и покой. Застекленные створчатые двери выходили на балкон, с которого открывался великолепный вид на море. Большая кровать была застлана голубым атласным покрывалом, в тон занавесок на окнах. Узорчатый ковер с восточным орнаментом хоть и был потерт в нескольких местах, но вносил в интерьер приятное оживление.
      Вскоре в спальню пришла Феба. Она с радостной улыбкой подошла к Грейс и крепко пожала ей руку. Очевидно, служанка думала, что уже никогда не увидит свою госпожу, которая была моложе ее на шесть лет.
      – Слава Богу, вы живы, мисс! – воскликнула Феба. – Я так, перепугалась, когда узнала, что похитивший вас с корабля капитан Шарп настоящий морской разбойник! Даже не представляю, каково вам было в плену у пиратов.
      – Произошло недоразумение, – вымучив улыбку, сказала Грейс. – Но в конце концов капитан во всем разобрался и доставил меня сюда. Инцидент исчерпан!
      – Надеюсь, он не обижал вас, мисс? Миссис Когберн, видевшая его в тот вечер, когда он вас похитил, утверждала, что это настоящий хладнокровный дьявол в человеческом обличье, хотя и довольно-таки симпатичный. Она сказала, что и и у кого не видела таких же ледяных глаз, как у него.
      Грейс вспомнилось, как эти холодные голубые глаза мгновенно становились теплыми и нежными, а порой даже испепеляли ее страстью, и она невольно потупила взор.
      – Капитан Шарп вел себя как джентльмен, – сглотнув ком, пролепетала она, хотя с удовольствием разразилась бы потоком проклятий в адрес этого законченного мерзавца, разбившего ей сердце.
      Лакеи принесли горячую воду для ванны, и Феба стала выкладывать на туалетный столик чистые полотенца, мыло и прочие необходимые для умывания принадлежности. Тонкий аромат лаванды воскресил в памяти Грейс воспоминания о другой аналогичной процедуре в капитанской каюте, и она чуть не упала в обморок от нахлынувших чувств.
      Феба помогла Грейс вымыться и расчесала ей волосы, которые заплела потом в косу. Поблагодарив служанку, Грейс выразила желание остаться одной и немного отдохнуть. Едва лишь служанка закрыла за собой дверь, Грейс упала ничком на кровать, уткнулась лицом в подушку и дала волю слезам.
 
      Она спала так крепко, что не проснулась, даже когда в спальню вошла ее заботливая тетушка Матильда.
      – Измучилась моя бедная! – промолвила старушка и, покачав головой, снова вернулась в столовую на первом этаже, чтобы продолжить ужин с подругой.
      Съев ложку супа, Эльвира сказала:
      – Под твоим крылом малышка быстро окрепнет и успокоится. Мне кажется, что все будет хорошо.
      – Мне бы хотелось поговорить с тем капитаном, – сказала Матильда, положив ложку на стол. – Интересно, что о нем расскажет Грейс? Как она умудрилась укротить этого разбойника?
      – Слава Богу, ей удалось уговорить его доставить ее сюда. Ведь он мог бы вернуть ее в Лондон! – сказала Эльвира.
      – Да, это, безусловно, потребовало от нее немалого мужества и настойчивости, – сказала Матильда, а сама подумала: что мог потребовать от Грейс капитан Шарп в обмен на ее благополучное возвращение домой?
 
      Стоя у штурвала, Итан хмуро смотрел на разбушевавшееся море. Ледяные волны, казалось, разобьют шхуну в щепки. Пронизывающий северный ветер вспенивал гребни волн и обдавал дожем брызг стоявшего на мостике капитана. Но промасленный плащ надежно защищал его от обезумевшей стихии.
      Ангус уже дважды вызывался сменить Итана у штурвала, но тот всякий раз отказывался уйти в каюту. Ему было легче терпеть удары холодного ветра и смотреть на водяные валы, чем созерцать стены, бывшие свидетелями их с Грейс амурных игр. Подобной женщины ему еще не доводилось встречать, он страшно тосковал по ней теперь.
      Сзади подошел Ангус.
      – Вас сменит у штурвала Долговязый Нед, капитан! – хрипло сказал он. – Спускайтесь в камбуз, там тепло и уютно. Вам надо отдохнуть и восстановить силы. Не упрямьтесь!
      Из-за спины старшего помощника вышел Долговязый Нед и молча занял место Итана. Ангус увлек капитана к люку трюма, говоря на ходу:
      – Я вам искренне сочувствую, мне этой упрямой девчонки тоже не хватает. Кто знает, может быть, вы с ней когда-нибудь еще и встретитесь.
      Итан покачал головой и с горечью ответил:
      – Нет, дружище, она дочь Джеффриса, моего заклятого врага. Между нами пропасть. Грейс спасла отца от виселицы.
      – Однако нужно отметить, что у девчонки не женский характер, – сказал Ангус, тяжело вздохнув. – Мне она симпатична.
      – Ты прав, дружище. Она оказалась твердым орешком, – согласился капитан Шарп, улыбнувшись уголками губ. – Силы духа ей не занимать.
 
      Проснулась Грейс только к следующему полудню. Но даже глубокий продолжительный сон так и не избавил ее от усталости. Она понимала, что нужно встать с постели и спуститься в столовую хотя бы к ленчу, но не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Только когда в спальню вошла Феба с подносом в руках, на котором стояли горшочек с шоколадом и блюдо с медовыми лепешками, Грейс наконец-то принудила себя поесть, хотя и не испытывала голода.
      – Я освежила ваш гардероб, мисс, – сказала служанка. – По-моему, вам сегодня лучше надеть розовое шерстяное платье с темно-синей отделкой В нем вы всегда выглядите чудесно.
      В чемоданах Грейс лежало много прекрасной одежды. Мать привила ей вкус к модным и дорогим вещам с раннего детства, задавшись целью выдать Грейс за богатого аристократа. О том, что оплачивал ее восхитительные платья в течение многих лет родной отец, Грейс узнала, только когда случайно обнаружила в одном из сундуков матери его письма. Тогда же у Грейс возникло желание познакомиться с виконтом лично.
      Теперь ей было неприятно даже вспоминать о всех своих нарядах. Надежды матери на выгодный брак дочери никогда уже не осуществятся, даже младший сын бедного сквайра не женится на Грейс, после того как ее похитил с корабля Итан Шарп. Кому нужна супруга, подарившая свою невинность пирату?
      С помощью Фебы Грейс надела розовое шерстяное платье с высокой талией и лайковые туфли того же цвета. Когда служанка расчесала и уложила кольцами ее золотистые волосы, Грейс полюбовалась своим отражением в зеркале и, оставшись вполне довольна собой, спустилась на первый этаж.
      Тетушку она нашла в гостиной.
      – А вот и ты, деточка! Наконец-то! – воскликнула старушка. Баронесса и в почтенном возрасте сохранила живость движений и ясность рассудка. – Надеюсь, тебе полегчало, милочка?
      – Да, тетя, я чувствую себя прекрасно, благодарю вас, – отвечала Грейс, сделав реверанс.
      Но ее бледное лицо свидетельствовало о том, что она просто не желает огорчать тетушку.
      – Не выпить ли нам чаю? – спросила Матильда и, не дожидаясь ответа внучатой племянницы, отдала соответствующие распоряжения лакею.
      Грейс внутренне приготовилась отвечать на все вопросы родственницы.
      Дамы уселись напротив друг друга на кушетки и, щурясь от огня в камине, стали неторопливо беседовать.
      – Я регулярно читаю газету «Пост», – пожевав губами, промолвила Матильда, – и замечаю, что в ней все реже и реже упоминают о побеге твоего отца, деточка. Кажется, наш план удался.
      – Что ж, нам остается только порадоваться этому и надеяться, что все завершится благополучно, – сказала Грейс, предпочитая не напоминать своей собеседнице, что их совместный план вовсе не предусматривал ее неожиданного похищения с корабля «Леди Анна» и прочих неприятностях. Она выдержала паузу и задала тетушке давно мучивший ее вопрос: – Но ведь вы, я полагаю, не считаете лорда Форсайта предателем?
      – Разумеется, нет, деточка! Хармон просто не способен на такую гнусность. Он прекрасной души человек! Вот, помнится, в детстве…
      Рассказ Матильды о детских и юношеских годах отца Грейс затянулся на добрые полчаса. Тетушка в подробностях описала все выпавшие на его долю в ту пору невзгоды, охарактеризовала его как доброго, застенчивого и богобоязненного мальчика, рано лишившегося родителей и вынужденного жить в чужом доме. В девятнадцать лет он поступил на военную службу и с честью исполнил свой воинский долг. Определенно такой человек не мог в одночасье стать предателем.
      Наконец Грейс осмелилась прервать Матильду и заговорила об Итане:
      – А вот капитан Шарп уверен, что отец повинен в государственной измене, – чужим голосом произнесла она. – Итан утверждает, что Хармон Джеффрис предал его французам и погубил его корабль вместе со всем экипажем.
      Грейс поведала Матильде историю пленения капитана «Морской ведьмы» и его дальнейших злоключений в тюрьме, о шрамах на теле и рубцах на сердце, оставшихся Итану на память о той кошмарной истории. Видимо, Грейс говорила обо всем этом с таким искренним чувством, что тетушка насторожилась, заподозрив неладное.
      – Сдается мне, что этот морской разбойник тебе небезразличен, деточка, – прищурившись, промолвила она. – Когда ты рассказываешь о нем, у тебя загораются глаза.
      – Капитан Шарп не такой, как другие мужчины! – с жаром воскликнула Грейс. – Временами он был добр ко мне, однако порой становился вспыльчивым, грубым и даже безжалостным. Его можно понять… Честно говоря, тетушка, я в него влюблена. И хотя я знаю, что нам с ним не суждено снова встретиться, я никогда его не забуду.
      – Ах, моя наивная овечка! – воскликнула Матильда и, обняв Грейс, расплакалась от умиления.
      У Грейс тоже перехватило горло и навернулись слезы на глаза. Не совладав с эмоциями, она разрыдалась.
      – Все как-нибудь образуется, деточка, – приговаривала Матильда, поглаживая внучатую племянницу по спине ладонью. – Со временем ты его забудешь. А теперь постарайся не убиваться попусту. Зачем тебе лишние морщины?
      – Я постараюсь, тетушка, – прошептала Грейс, прекрасно зная, что если даже это и случится, то не скоро.
 
      Итан обследовал побережье Франции и Испании вплоть до порта Кадис, однако так и не добыл никаких точных сведений о враждебных намерениях французов в отношении Британии. Военный флот противника действительно подозрительно быстро крепчал и рос, но оставалось пока не ясно, двинется ли вся эта армада к берегам туманного Альбиона. До сих пор англичанам удавалось сдерживать отдельные внезапные атаки вражеских судов.
      Возвратившись в Лондон Итан приступил к исполнению своих новых обязанностей в качестве маркиза Бедфорда и обосновался в городском особняке. Новая жизнь ему понравилась, однако он не мог избавиться от воспоминаний о прошлом.
      Итан ежедневно просматривал целый ворох газет, ища в них упоминания о Хармоне Джеффрисе, которые могли бы вывести его на след изменника. В розыске государственного преступника ему тайно помогал опытный сыщик Джонас Макфи, поклявшийся найти Хармона и отправить его на виселицу.
      Всякий раз, когда Итан думал о Форсайте, ему вспоминалась и Грейс. И тогда его грудь сковывало болью. Он не мог простить ей пособничества побегу предателя, хотя и понимал, что она иначе поступить не могла. Сам рано потеряв отца и мать, он до сих пор тосковал по ним. И горечь утраты родителей не могли подсластить даже любовь и забота, которыми он был окружен в доме графа и графини Брант, где его воспитывали вместе с другими детьми – его старшим братом Чарлзом, сестрой Сарой и двоюродным братом Кордом Итаном, нынешним графом Брантом.
      Но его отец не изменял родине, и поэтому при всем его сочувствии Грейс оправдать ее поступок он не мог. Тем не менееИтан скучал по ней, поражаясь Тому, что вспоминает о ней очень часто. Не предполагал Итан и того, что он не забудет, какая она умная, выносливая и отважная девушка. И конечно же, полной неожиданностью для него стало внезапное исчезновение интереса к другим женщинам, хотя с Грейс они предавались любви только одну ночь. Она полностью пленила его воображение, оставаясь только несбыточной мечтой.
      Хандра, охватившая Итана, всерьез встревожила его кузена Корда, и тот приехал его проведать. Новому маркизу Белфорду, унаследовавшему титул после смерти старшего брата, пора было осваиваться в своем новом качестве и включаться в жизнь высшего света.
      Вместо этого Итан целиком посвятил себя управлению имением и разрешению многочисленных семейных проблем.
      Настойчивый стук в дверь кабинета, в котором сидел, предаваясь воспоминаниям о Грейс, печальный затворник, вернул Ита на к реальности. Но не успел он ответить, как дверь распахнулась и вошел Корд.
      Не обнаружив в комнате никого, кроме Итана, граф вскинул брови и спросил:
      – Ты здесь один? А я боялся, что помешаю тебе. Чем ты занят? Почему отказался поужинать с нами?
      – Мне нужно подготовиться к осмотру строений в Белфорд-Парке. Там сейчас живет вдова моего покойного брата. Она жалуется на неудобства и утверждает, что дом нуждается в ремонте. Вот я и собрался пролистать кое-какие документы и счета.
      – Лучшее занятие для вечера пятницы трудно себе представить, – насмешливо промолвил граф. – Разве нельзя отложить просмотр бумаг до завтрашнего утра?
      – Я не люблю откладывать дела в долгий ящик.
      – Эту ошибку я и сам частенько допускал раньше. Тебе пора понять, мой дорогой кузен, что нельзя посвящать всю жизнь одной лишь работе.
      Внезапно раздался новый стук в дверь, и в комнату вошел Рейфел Сондерс, герцог Шеффилд.
      – Ты был прав, – сказал он Корду, – Итан предпочел одиночество нашему обществу. Право же, мой любезный друг, грешно сторониться приятелей. Бог накажет! Но не бойся небесной кары, мы пришли тебя спасти.
      – Должен вас разочаровать, друзья! В спасителях я не нуждаюсь, – пробурчал Итан.
      – Ты заблуждаешься, мой друг! – Рейф обошел вокруг стола. – Мы намерены взять тебя с собой в клуб. Отдохнешь, развеешься, сыграешь с нами в карты.
      Немного поразмыслив, Итан согласился.
      – А после клуба мы могли бы наведаться в увеселительное заведение мадам Фонтено и получить удовольствие в обществе прекрасных дам. Разумеется, Корда мы с собой не возьмем, ему надлежит блюсти супружескую мерность. Нам же, холостякам, вполне можно и позабавиться.
      Итан помрачнел: общение с легкомысленными девицами его сейчас не прельщало, оно могло вытеснить из его памяти столь милые ему воспоминания о зеленых глазах, рыжих волосах, алых губах и других несравненных прелестях очаровательной Грейс.
      – Хорошо, поехали в клуб, а там поглядим, – сказал он.
      Но, поднимаясь в свою комнату, чтобы переодеться в вечерний костюм, он уже знал наверняка, что в бордель сегодня не поедет.

      Несмотря на поздний час, Грейс было не до сна. Она беспокойно расхаживала по восточному ковру в своей комнате и размышляла, как ей поступить в создавшейся ситуации. Назревающий скандал вселял в нее тревогу и страх.
      Прошло более двух месяцев с тех пор, как Грейс покинула шхуну капитана Шарпа. Шла вторая половина апреля, и Грейс поняла, что с ней творится что-то неладное: грудь стала чувствительной, месячные пропали без особой на то причины, почти каждое утро ее рвало, и главное, Грейс казалось, что ее что-то распирает изнутри.
      Не требовалось большого ума и жизненного опыта, чтобы догадаться, в чем дело. Даже в кошмарном сне Грейс не могло бы привидеться, что она забеременеет после одной-единственной ночи с мужчиной. Ей казалось, что для этого требуется гораздо больше времени. Боже, как жестоко, оказывается, она заблуждалась!
      Грейс стало очевидно, что очень скоро ее беременность перестанет быть лишь ее секретом. И тогда ей придется признаться тетушке Матильде, что под сердцем она носит ребенка Итана. Но где же она возьмет мужество, чтобы огорошить своим покаянием бедную старушку, которая была ее ангелом-хранителем в самые тяжелые моменты жизни?
      О том, чтобы просить тетушку позволить грешной внучатой племяннице родить внебрачное дитя в ее доме и остаться жить в нем вместе с ним, не могло быть и речи! Высшее общество отторгнет вдову навсегда, а ее доброе имя будет покрыто несмываемым позором. Нет, этого Грейс допустить не могла.
      Где же тогда ей искать помощи? Ее мать, Аманда Частейн, боялась людской молвы пуще чумы. Она теряла рассудок от одной только мысли о возможном позоре. Что же касается отчима, то его злорадству не было бы предела, если бы он узнал, что Грейс зачала вне брака, тем самым подтвердив, что он был прав, когда называл ее распутной девицей.
      Известие о том, что Грейс намерена отправиться в морское путешествие к тетушке Матильде, чрезвычайно обрадовало Аманду Частейн. Грейс постоянно напоминала ей о ее грехопадении, и ее заветной мечтой было поскорее сбыть дочь с рук. Теперь получалось, что мечта матери разбилась вдребезги.
      Рассуждая подобным образом, Грейс незаметно пришла в сильнейшее волнение и перестала отдавать себе отчет в своих действиях. Она то металась из угла в угол, то замирала и подолгу глядела в темное окно, то подходила к камину и смотрела не мигая на языки пламени.
      Взгляд Грейс случайно скользнул по инкрустированной шкатулке, стоявшей на туалетном столике.
      Подняв крышку, Грейс улыбнулась, увидев, как удачно подчеркивает красоту изящной вещицы атласная синяя подушечка, и дотронулась до жемчугов и алмазов.
      Это украшение принесло счастье ее подруге Виктории. Но Грейс оно пока приносило одни несчастья. Грейс положила ладонь на живот и вспомнила, что не все ее помыслы идеально чисты, да и вообще она далеко не безгрешна. Неужели сбывается старинное пророчество?
      Грейс захлопнула крышку шкатулки и подумала, что в данных обстоятельствах ей может помочь ее испытанная подруга. Виктория уже прислала ей несколько писем в Хамфри-Холл. В своих ответных письмах Грейс, не вдаваясь в детали, намекнула подруге, что путешествие в Скарборо не обошлось без осложнений.
      Подозревать, что слухи о ее позорной связи с капитаном пиратского корабля достигли дома Виктории, Грейс не могла. Капитан Чамберс не производил впечатления болтуна, остальные же пассажиры судна «Леди Анна» давно разъехались кто куда. Грейс подошла к стоявшему в углу комнаты столику, села за него и стала писать подруге. Стройный план повествования, однако, не выстраивался в голове Грейс, и тогда она решила писать по наитию.
      Довольно сумбурно, зато правдиво она изложила свои перипетии, начиная с того момента, как ее похитили с корабля «Леди Анна». Закончила она письмо сообщением о том, что забеременела от капитана «Морского дьявола» Итана Шарпа. Не скрыла Грейс от подруги и того, что влюблена в этого необыкновенного мужчину, который поначалу казался ей жестоким и свирепым, но потом проявил качества настоящего джентльмена: спас ее от верной смерти, был с ней нежен в постели и, наконец, доставил ее домой, а не в тюрьму лондонского суда. Завершалось это послание мольбой о совете и помощи.
      На другой день Грейс отправила письмо и стала с нетерпением ждать ответа, надеясь найти в нем не только сочувствие, но и дельный совет.
 
      День угасал. Сидевший в своем роскошном кабинете за письменным столом Корд сладко потянулся и потер глаза.
      – Боже! Ты не поверишь, что случилось! – раздался за спиной голос жены.
      Корд обернулся и увидел Викторию. Любящая супруга, которая сейчас была на сносях, влетела в кабинет чрезвычайно взволнованная.
      – Что случилось? – с тревогой спросил Корд. Виктория протянула ему письмо.
      – Это от Грейс! Она в беде. Слухи о ее странном исчезновении с корабля «Леди Анна» подтвердились. В своих предыдущих письмах ко мне она упомянула о каком-то маленьком недоразумении, случившемся во время ее вояжа в Скарборо. Дескать, по пути к тетушке ей, в силу различных странных обстоятельств, пришлось перебраться на борт пиратской шхуны, однако все закончилось благополучно. И вот сегодня правда выплыла-таки наружу! Она призналась мне в письме, что в действительности то «маленькое недоразумение» обернулось для нее серьезными последствиями. Попробуй угадать название этой шхуны!
      Корд удивленно вскинул брови и развел руками.
      – «Морской дьявол»! Ты знаешь, кто его капитан?
      – Разумеется! Это судно принадлежит Итану. Но как очутилась на нем твоя подруга?
      – А ты сам не догадываешься? Твой кузен похитил ее на глазах у всех пассажиров «Леди Анны» и команды, силой заточил в свою каюту на «Морском дьяволе» и там обесчестил. Он не только разрушил ее репутацию, но и коварно влюбил ее в себя. Грейс ждет ребенка от Итана!
      – Что?! – взревел Корд. Он вырвал из рук жены письмо, быстро прочитал его и воскликнул: – Боже правый, помилуй нас!
      – Она в отчаянии! Разумеется, об этом пока еще никто не знает, даже Итан. Ты должен заставить его жениться на Грейс! Иначе ему несдобровать! – в ярости вскричала Виктория.
      – Он добропорядочный человек, – пробормотал Корд. – И поступит надлежащим образом.
      – Я должна ее проведать! – заявила Виктория. – Она нуждается в моей помощи.
      – Об этом не может быть и речи! Ты ведь сама вот-вот родишь! – воскликнул Корд, схватив жену за руку. – Нет, сначала посмотрим, что скажет Итан, когда я сообщу ему эту грандиозную новость. А тебя, моя дорогая женушка, я на всякий случай распоряжусь запереть в твоих покоях.
      – Ты не посмеешь этого сделать, Корд Истон! – гневно воскликнула Виктория.
      – Я твой муж и вправе принять строгие меры ради твоей же пользы. Беременность слегка помутила твой рассудок. Виктория, я тебе не враг. А Грейс и моя подруга тоже. Мы не бросим ее одну в сложной ситуации. Не беспокойся, я все улажу, – сказал Корд.
      Успокоенная его словами, Виктория промолвила:
      – Пожалуй, ты прав, мой дорогой. Не сердись на меня, я погорячилась. Наверняка Итан поступит как джентльмен. Что же до моих опасений, то они были навеяны легендой о жемчужном ожерелье, которое я подарила ей. Буду надеяться, что это всего лишь сказка.
      – Итан предпримет правильные шаги! – уверенно заявил Корд. Он сунул в карман письмо, поцеловал супругу и сказал, что скоро вернется. – А твои опасения, дорогая, совершенно напрасны. Вспомни, как удачно все сложилось у Клер.
      – Это правда. Моя сестра теперь счастлива! – с улыбкой подтвердила Виктория.
      – Вот и у Грейс тоже все завершится благополучно!
 
      С этими словами Корд отправился на встречу с Итаном, сильно сомневаясь, что тот обрадуется неожиданному известию. Тем не менее граф был склонен верить, что Итан останется джентльменом и сделает Грейс предложение.
      Ответ Итана был категоричен, он заявил, что не женится на Грейс Частейн.
      Корд отказывался верить словам кузена.
      – Но ведь ты совратил эту девушку и погубил ее репутацию! Она была девственницей! Теперь ты просто обязан жениться на ней. Ведь она носит под сердцем твоего ребенка! – вскричал граф.
      – Она дочь предателя!
      – Ты в этом уверен? Это Грейс тебе сказала, что Форсайт ее отец?
      – Да! И я не сомневаюсь, что ее отец повинен в гибели экипажа «Морской ведьмы». Он продал французам секретные сведения, и в результате они уничтожили мою команду, а меня потом еще год гноили в тюрьме.
      – Грейс не отвечает за поступки ХармонаДжеффриса! – возразил Итану Корд.
      – Это почему же? В ее жилах течет та же кровь. Грейс помогла этому мерзавцу избежать казни. На его совести гибель двух десятков моих друзей. Нет, она не станет маркизой Белфорд!
      – А как же твой ребенок, Итан? Или тебя не волнует его участь?
      Итан неуверенно передернул печами.
      – Ребенок не будет ни в чем нуждаться, я стану всячески ему помогать.
      – А как насчет отцовской любви? – спросил Корд.
      Итан отвернулся, подошел к буфету, стоявшему в углу комнаты, и, налив в бокал коньяку, выпил.
      – Я не знал, что Грейс близкая подруга твоей супруги, – вздохнув, сказал он. – Мне жаль, что все так скверно обернулось.
      – Грейс порядочная девушка из хорошей, семьи! Ты представляешь, что теперь ее ждет? Какому унижению она подвергнется, когда все узнают, что она забеременела, не будучи замужем? Неужели ты настолько ненавидишь Грейс, что готов обречь ее на позор?
      Итан тяжело вздохнул.
      – Я не испытываю к ней ненависти. Но не могу простить ей ее поступка! Нет, я никогда не женюсь на Грейс!
      Корд покачал головой, залпом осушил свой бокал и воскликнул:
      – Я предвидел, что война изменит тебя, Итан, но не предполагал, что до такой степени. Ты стал абсолютно другим человеком.
      Граф поставил бокал на буфет и вышел из гостиной, с ужасом представляя себе реакцию Виктории на его известие. Огорчать беременную супругу ему не хотелось, поэтому он рещил повременить с неприятным разговором.
      Оставшись один, Итан некоторое время тупо смотрел на то место, где стоял Корд. Ему все еще не верилось, что Грейс вынашивает его ребенка.
      Что за нелепая шутка Немезиды? Его злейший враг скоро станет дедушкой его дочери или сына.
      О Грейс, обрекшей себя на позор, он старался не думать. В конце концов, она добровольно выбрала себе наказание за пособничество государственному преступнику.
      Но образ этой страдалицы то и дело возникал у него перед глазами. Грейс представлялась ему то улыбающейся и раскрасневшейся во время их самозабвенного совокупления, то с младенцем на руках, похожая на Мадонну, то печальной и погруженной в раздумья.
      Итан встряхнул головой, отгоняя навязчивые видения, и представил себе совсем другую картину – последний бой «Морской ведьмы» с французским боевым кораблем. Словно бы наяву Итан вновь увидел палубу, покрытую кровью своих матросов, явственно услышал артиллерийские залпы и крики умирающих в страшных муках людей. И в гибели этих героев был повинен Хармон Джеффрис!
      Позже, очутившись в сырой и смрадной французской темнице, Итан сожалел, что остался тогда в живых. Он поклялся отомстить за смерть боевых товарищей и не мог предать их память, женившись на дочери изменника.
 
      Отчаяние Итан попытался утопить в коньяке. Пил он трое суток подряд. Проснувшись к полудню четвертого дня, Итан почувствовал, что не может оторвать голову от подушки: она раскалывалась от страшной боли. Вдобавок кто-то неистово колотил в дверь кулаком.
      Наконец дверь распахнулась, и в комнату влетел Рейфел Сондерс, герцог Шеффилд.
      – Одевайся! Нам надо поговорить! – прорычал он.
      В спальню бесшумно проскользнул лакей Итана Сэмюел Смартс, – сухопарый и слегка сутулый, он в целом производил приятное впечатление.
      Герцог приказал Сэмюелу приготовить для его хозяина ванну, с презрением взглянул еще раз на лохматого, опухшего и небритого приятеля, повернулся и направился к выходу, бросив на ходу Итану, что он будет ждать его в кабинете.
      О чем с ним хотел поговорить Рейфел? Итан догадался по угрюмому лицу герцога. Самому же ему сейчас совершенно не хотелось ни с кем и ни о чем беседовать, однако было очевидно, что отделаться от герцога Шеффилда ему не удастся.
      Рейфел держался в доме Итана по-хозяйски. Когда последний шаткой походкой вошел в кабинет, герцог сказал:
      – Я распорядился, чтобы завтрак нам подали в утреннюю гостиную. А пока выпей крепкого кофе.
      – Я не голоден, – вздохнув, сказал Итан.
      – Меня это не удивляет. У меня бы тоже пропал аппетит, если бы я совершил столь же низкий поступок, как тот, который ты намерен совершить по отношению к Грейс Частейн. Корд мне все рассказал.
      – Я же объяснил ему мотивы своего отказа жениться на этой девушке. Она дочь Хармона Джеффриса, – устало произнес Итан.
      – Однако это обстоятельство почему-то не смутило тебя, когда ты затаскивал ее в постель! – воскликнул Рейфел.
      – Тогда я даже не подозревал, кто она на самом деле!
      – Неужели? Может быть, ты и не совращал ее?
      – Разумеется! Она сама мне отдалась. Тебе налить кофе? – Рейф покачал головой, присел на край стола и продолжил:
      – Грейс еще молода, неопытна и впечатлительна. Но дурой ее не назовешь. Она определенно что-то нашла в тебе, нечто такое, о чем ты пока и сам не догадываешься. В противном случае она бы не подарила тебе свою невинность. Не огорчай и не разочаровывай ее, Итан! Оставайся тем же мужчиной, которым ты был, когда лишал ее девственности. Будь джентльменом.
      – Но дело вовсе не во мне и не в Грейс! – поморщившись, ответил Итан. – Дело в том, что она дочь изменника родины. И с этим ничего нельзя поделать. Как и невозможно сбросить со счетов то, что этот предатель сотворил со мной и с моими матросами.
      – Желание отомстить ему затмило твой разум! – прорычал Рейф. – Ты погибнешь, если не опомнишься, Итан! Предупреждаю: если ты не признаешь ребенка своим и не женишься на Грейс, я больше не буду считать тебя своим другом и не подам тебе руки.
      Рейф повернулся и покинул кабинет.
 
      Едва дверь за герцогом захлопнулась, Итан рухнул в кожаное кресло возле камина и закрыл глаза. Уже двое его близких друзей заявили, что он поступает в отношении Грейс дурно. Корд был ему как брат, а Рейф не только жил неподалеку от его имения в Ривервуде и частенько наведывался к нему, но и являлся до сих пор его лучшим другом. Оба они считали, что Итан совершает бесчестный поступок.
      Но их не было на тонущем судне, они не вели неравный бой с французским военным кораблем. Они не видели, как погибали матросы, как страдали и умирали немногие из тех, кому удалось выжить в этой бойне, и как после были схвачены врагом и брошены в тюрьму.
      Остаток дня и почти всю ночь Итан размышлял над словами своих друзей. Он понимал, что по-своему они правы: Грейс не заслужила, чтобы с ней так поступили.
      Едва лишь забрезжил рассвет, Итан выбрался из-под одеяла и в беспокойстве принялся ходить по комнате. Он все время думал о Грейс, эта девушка не выходила у него из головы. Она ведь действовала по зову сердца и вопреки доводам рассудка, когда помогала отцу. Не всякий решится устроить висельнику побег из тюрьмы!
      Но у нее хватило духу выполнить свой долг перед родителем, и теперь, вновь очутившись в сложной ситуации, Грейс наверняка найдет в себе силы преодолеть все трудности в одиночку.
      Так что же он за человек, если хочет оставить ее одну в таком сложном положении? Какой же он мужчина, если намерен не протягивать ей руку помощи? Неужели он падет так низко, что обречет своего ребенка на позорную участь незаконнорожденного? Неужели допустит, чтобы его родное дитя стало презренным ублюдком?
      Итан тяжело вздохнул, дернул за шнур звонка и позвал лакеев. Теперь, когда у него появилась цель в жизни, в голове мгновенно сложился четкий план дальнейших действий.
      Случилось то, чего он от себя сам не ожидал: он принял решение жениться на Грейс Частейн.

      Великолепный ужин, состоявший из таких изысканнейших блюд, как черепаховый суп, жареные куропатки с тушеной морковью и фасолью под белым соусом, а также фруктовые пирожные, тающие во рту, был съеден. В последние дни Матильда взяла за правило ужинать раньше, чем это принято, но Грейс такое нововведение вполне устраивало.
      Сегодня они принимали у себя важного гостя.
      Неделю назад Грейс внезапно получила письмо от Мартина Тулли, графа Коллингвуда. В нем он просил ее припять его в Хамфри-Холле. Обстоятельства знакомства графа с ее внучатой племянницей старушке уже были известны, и хотя сама Грейс и не выказывала особой радости в связи с предстоящей встречей, мудрая Матильда убедила се, что общение с обаятельным мужчиной пойдет ей на пользу.
      – Ты ведь сама говорила, что он произвел на тебя приятное впечатление на корабле, деточка! А я стала замечать, что ты впадаешь в хандру. Вот он и поднимет тебе настроение!
      В последнем Грейс сомневалась.
      Граф приехал после полудня.
      Выглядел он значительно лучше, чем во время вояжа: его светло-каштановые волосы были пострижены по последней моде коротко, как у древнеримских героев, карие глаза излучали тепло, а немного неровные зубы то и дело обнажались в улыбке. Мартин сказал, что часто вспоминал Грейс во время морского путешествия и обрадовался, узнав от капитана, что ее в конце концов благополучно доставили ктетушке.
      Грейс была удивлена тем, что граф соблаговолил проведать ее после того ужасного происшествия. Ведь ее репутации был нанесен урон, и не каждый человек смог бы решиться на столь смелый шаг.
      Несомненно, благоприятное впечатление граф произвел и на тетушку Матильду. После беседы в гостиной она пригласила его на ужин и даже предложила ему заночевать в их доме. Граф с благодарностью согласился.
      Грейс то и дело ловила на себе его заинтересованный взгляд. Он явно был не прочь продолжить их знакомство, завязавшееся на корабле, вот только она была не уверена, что это желание у него не исчезнет, когда он узнает, что она забеременела от похитившего ее пирата.
      Матильда отвела гостю одну из свободных спален. После ужина Грейс вооружилась маленьким телескопом и пригласила Мартина полюбоваться на балконе звездным небом. Восхитительный астрономический прибор ей подарила на ее шестнадцатилетие мать, разумеется, подарок был оплачен Джеффрисом Хармоном.
      – Взгляните на созвездие Дракона и Геракла, граф! – с восторгом воскликнула Грейс, уступив гостю место у подзорной трубы. – Греческая легенда гласит, что свои названия они получили в честь одного из подвигов Геракла. Герой убил страшного дракона, охранявшего сад с золотыми яблоками, и в память об этом событии его отец Зевс запечатлел образы участников этой битвы на звездном небе.
      – К сожалению, я не могу похвастаться хорошим знанием греческой мифологии, – с улыбкой сказал лорд Тулли. – Обещаю, как только вернусь в Лондон, почитаю соответствующую литературу. А в следующую встречу мы побеседуем с вами на эту тему.
      Грейс отвела взгляд, сильно сомневаясь, что спустя несколько месяцев она сможет встретиться с Тулли в Лондоне.
      – Да, я буду с нетерпением ждать новой встречи с вами, граф! – пролепетала, однако, она. – А пока нам лучше вернуться в гостиную, к тетушке Матильде. Здесь становится свежо, я боюсь простудиться. В начале мая ночи еще холодные в этих местах.
      Граф помог Грейс собрать телескоп и отнес его в дом.
      – Мы чудесно провели время! – сказал он. – Знаете, у меня возникло такое чувство, будто мы с вами уже давно знакомы.
      – Благодарю вас, милорд! Вечер был действительно чудесным, – с улыбкой ответила Грейс.
      Особенно позабавило ее то, что тетушка Матильда присматривала за ними, сидя в кресле у камина с вязаньем в руках. Учитывая нынешнее положение Грейс, эта мера предосторожности казалась смешной и нелепой.
      – Пожалуйста, называйте меня просто Мартином! – сказал граф и добавил, покосившись на старушку: – Хотя бы пока мы находимся одни, без присмотра.
      Грейс покраснела и закусила губу, уязвленная настойчивым стремлением гостя сблизиться с ней.
      – Простите, милорд, – сказала она, – но в настоящее время мне бы не хотелось давать вам повод надеяться, что между нами могут возникнуть какие-то иные отношения, помимо дружеских. Вы меня понимаете?
      – Разумеется, понимаю. Но и дружеские отношения меня бы вполне устроили, я так много думал о вас все это время!
      – Мне лестно это слышать, милорд, однако я пока не определилась в своих планах на будущее, – сказала Грейс.
      Граф взял Грейс за руку и спросил, глядя ей в глаза:
      – Когда же вы предполагаете вернуться в Лондон?
      – Я еще не решила, – ответила Грейс, потупив взгляд.
      – Что ж, надеюсь, мы непременно встретимся и побеседуем, как только вы наконец прибудете в Лондон, – сказал Мартин.
      Грейс кивнула, чтобы не вступать с ним в ненужный спор, и они разошлись по своим комнатам, пожелав друг другу приятных снов. Улеглась спать и тетушка Матильда.
 
      На другое утро Грейс оставалась в постели дольше, чем обычно, желая избежать новой встречи с графом. Наконец она почувствовала, что более не в силах терпеть голод, встала с постели и начала одеваться к завтраку. На этот раз она надела муслиновое платье абрикосового цвета и бледно-зеленую тунику поверх него. О том, какие наряды она станет надевать, когда ее живот существенно вырастет, ей даже думать не хотелось.
      В доме царила тишина, граф Тулли, очевидно, уже уехал. Однако внезапно кто-то постучал в парадную дверь, и лакей Паркер побежал в прихожую, чтобы выяснить, кто это к ним пожаловал.
      – Любопытно, кто бы это мог быть? – удивилась баронесса. – Для визитов еще рановато, Эльвира же сказала вчера, чтобы раньше, чем к обеду, мы ее не ждали.
      Паркер отворил дверь, и Грейс оцепенела на ступеньке лестницы. Одетый в модное пальто темно-синего цвета, серые брюки и белый жилет, на пороге стоял Итан Шарп. Он пронзил Грейс взглядом и, отстранив с дороги лакея, без всякого смущения обратился к обомлевшей старушке:
      – Очевидно, вы – леди Хамфри?
      – Да, это я. А вы кто такой, молодой человек?
      – Итан Шарп, маркиз Белфорд, миледи! Я приехал, чтобы поговорить с вашей племянницей.
      – Так вы и есть тот самый капитан Шарп? – с изумлением переспросила Матильда.
      – К вашим услугам, миледи! – Итан отвесил ей поклон. Матильда сделала глубокий вдох и сказала:
      – Что ж, прошу вас пройти в дом, капитан! Паркер, будь добр, подай нам чаю в гостиную.
      – Будет исполнено, миледи, – ответил Паркер.
      Но Грейс даже не шелохнулась, ее ноги словно бы приросли к лестнице, сердце готово было выскочить из груди, а в горле застрял ком. Вот уж кого она действительно не думала больше увидеть, так это Итана. И вдруг он сам пожаловал к ней! Что он скажет, если узнает, что она беременна от него? Да и не ослышалась ли она, когда он представился маркизом? Ведь он морской разбойник, пират, но не дворянин. Какую же игру он затеял с ней на этот раз, хитрец?
      Итан выглядел еще привлекательнее, чем прежде, обрел солидность и даже словно стал выше ростом и раздался в плечах. А взгляд его небесно-голубых глаз, как и прежде, сводил Грейс с ума.
      – Позвольте нам, дорогая тетушка, поговорить с глазу на глаз перед тем, как мы сядем пить чай, – пролепетала она, переступив с ноги на ногу. – Ведь мы с капитаном Шарпом старинные приятели…
      Матильда окинула их обоих испытующим взглядом и промолвила:
      – Ступайте в Розовую комнату, там вас никто не потревожит.
      – Благодарю вас, тетя! – сказала Грейс и, не глядя на Итана, пошла в указанную ей комнату.
      Он последовал за ней, слегка прихрамывая на левую ногу. Когда они остались одни, Грейс затворила дверь и без обиняков спросила:
      – Что вам от меня надо, милорд? – Итан натянуто улыбнулся:
      – Я ожидал наиболее теплого приема. Но очевидно, ошибся, надеясь, что вы соскучились по мне!
      Грейс судорожно вздохнула и снова спросила:
      – Что вам здесь надо, капитан Шарп?
      Итан скользнул по ней сладострастным взглядом, от которого у нее закружилась голова, и сказал:
      – У нас, как выяснилось, есть одна общая знакомая: Виктория Истон. Она замужем за моим кузеном.
      Грейс побледнела и наверняка бы упала на пол, если бы Итан вовремя не поддержал ее под руку и не усадил на стул.
      Грейс стала обмахиваться ладонью, словно веером, пытаясь успокоиться, и вновь повторила свой вопрос:
      – В таком случае мне тем более непонятно, зачем вы здесь!
      – Корд мне все рассказал о тебе. Я приехал, чтобы мы поженились, – ответил он. – Ради ребенка. Так нужно, Грейс.
      Она не поверила своим ушам. Да как посмела выдать ее сокровенную тайну ее лучшая подруга?! Нет, это невероятно!
      – Я вижу, что вы все еще предпочитаете разговаривать командным тоном, милорд! – вскинув подбородок, воскликнула Грейс, глядя Итану в глаза. – Очевидно, вам не доводилось слышать, что мужчине сначала следует сделать даме предложение? В приличном обществе в таких случаях командовать не принято!
      – В сложившихся обстоятельствах условности можно отбросить, – заявил Итан. – Вы на третьем месяце беременности, отец ребенка, несомненно, я. Разве такая ситуация оставляет нам иной выбор? – Грейс горько рассмеялась.
      – И тем не менее решать все равно мне. И я свой выбор сделаю не в вашу пользу! Я не стану вашей женой, милорд!
      – Не будь дурой, Грейс! – процедил Итан сквозь зубы.
      – Убирайтесь вон, маркиз! Вы ведь не хотите жениться на мне, мы оба прекрасно это знаем. Уходите немедленно и больше сюда не возвращайтесь! – Грейс указала Итану рукой на дверь.
      В его глазах вспыхнула ярость. Быть может, он все-таки что-то испытывает к ней? А вдруг она ошибалась на его счет? Неужели она поторопилась с выводами? Ее обдало жаром.
      Он окинул ее ледяным взглядом, повернулся и вышел из розовой комнаты, хлопнув дверью. При мысли, что теперь он пойдет в гостиную и все расскажет тетушке, Грейс покрылась холодным потом. Старушка этого не перенесет…
      Она подхватила подол платья и побежала догонять Итана. Но когда подбежала к двери гостиной, то, к своему ужасу, обнаружила, что дверь заперта. Ноги Грейс подкосились, и все завертелось у нее перед глазами…
      – Это действительно необходимо, милорд? – спросила у гостя Матильда. Она сидела в кресле у камина и не спускала с Итана внимательного взгляда.
      – Грейс заупрямилась, мягко говоря, и не желает выслушать мои доводы. Без вашей помощи мне вряд ли удастся ее переубедить, – сказал Итан.
      – Продолжайте!
      Разговор с Грейс обескуражил капитана Шарпа. Ему трудно было поверить, что она отвергла его. Он же внезапно ощутил всю силу воздействия на него ее изумрудных глаз и захотел овладеть ею.
      – Как вам известно, – прокашлявшись, произнес Итан, – Грейс пробыла на моей шхуне «Морской дьявол» почти три недели. За это время между нами завязались интимные отношения. Короче говоря, Грейс забеременела. Узнав об этом, я тотчас же отправился сюда, чтобы жениться на ней.
      Баронесса невозмутимо выслушала Итана и спросила:
      – Это правда?
      – Похоже, вы не удивлены.
      – Ничуть. Я догадывалась о состоянии Грейс. Зато я была поражена тем, что вы примчались сюда, чтобы исполнить свой долг джентльмена.
      – Потрудитесь объяснить свои слова!
      – То, что Грейс в положении, я поняла еще несколько недель назад. Женщины способны догадаться об этом по определенным признакам. Поначалу Грейс плохо чувствовала себя по утрам. А в последнее время пребывала в скверном расположении духа постоянно, то грустила, то капризничала, стала задумчивой и рассеянной. Я заметила, что она чем-то обеспокоена, но ни о чем ее не спрашивала, ждала, когда она сама обратится ко мне за советом.
      Грудь Итана сдавило болью. Он представил, как страдала и нервничала Грейс, не осмеливаясь посоветоваться даже со своей тетушкой.
      – Грейс не нуждается в вашей помощи, – сухо произнесла Матильда. – Скоро у нее будет супруг, который позаботится о ней.
      Из носика заварочного чайника струился ароматный пар, однако баронесса не предложила Итану чашку чаю. Она пожевала губами и спросила:
      – Вы действительно маркиз? Грейс говорила, что вы пират.
      – Я находился на государственной службе и выполнял особое правительственное задание в море. После смерти моего старшего брата титул маркиза Белфорда перешел ко мне.
      – Следовательно, вы вполне смогли бы обеспечить Грейс достойную жизнь?
      – Ни она сама, ни ребенок ни в чем не будут нуждаться.
      – Грейс девушка с характером. И хотя я склонна считать, что в ее интересах выйти замуж за отца своего ребенка, вам следует убедить ее в этом лично.
      Леди Хамфри встала и подошла к двери, чтобы отпереть ее. Когда дверь распахнулась, Грейс едва успела отскочить в сторону. Взглянув на ее смущенное лицо, Итан улыбнулся.
      Беременность придала Грейс особую привлекательность, она выглядела в это утро невероятно красивой и притягательной. Весь ее облик излучал колоссальную внутреннюю силу. Грейс оправилась от растерянности и вновь упрямо вскинула подбородок, словно бы бросая вызов Итану. Именно за необыкновенное мужество и способность не отступать перед лицом угрозы он и полюбил ее. И раз познав Грейс как женщину, уже не мог ее забыть.
      Итан остро ощутил неосознанное влечение к ней, явным признаком которого стала мощная эрекция.
      – Ваша тетушка говорит, – обратился Итан к Грейс, – что мне следует убедить вас в необходимости вступления со мной в брак. Не подскажете ли, с чего лучше начать? Как мне убедить вас?
      – Должно быть, вы шутите, милорд! – промолвила Грейс, вскинув бровь.
      – Отнюдь! Я полагаюсь на ваш ум и смиренно прошу вас помочь мне уговорить вас стать моей законной женой.
      – Я вам не верю, милорд! Да вы ли это? Разве не из ваших уст я слышала совсем иные речи? Разве не вы говорили, что всякий раз, когда вы будете смотреть на меня, вам будут вспоминаться люди, которых мой отец отправил на тот свет? Да как вам вообще могла прийти в голову дурацкая идея сделать предложение женщине, вызывающей у вас подобные чувства?
      А действительно, подумал Итан, и как его только сподобило решиться на такое? Какого дьявола он вдруг словно с цепи сорвался и понесся в Скарборо? Над этим, однако, ему следовало подумать раньше, а теперь уже поздно.
      – Жизнь не стоит на месте, Грейс, и в ней всякое случается, – философски заметил Итан. – Ты вынашиваешь моего ребенка, и я хотел бы дать ему свою фамилию. – Он развел руками: дескать, ничего с этим не поделаешь.
      Грейс улыбнулась, погладила себя ладонью по животу и спросила:
      – А ты действительно маркиз?
      – Неужели в это так трудно поверить? – в свою очередь, спросил с улыбкой Итан.
      Грейс повернулась к нему спиной и прошептала:
      – Прошу тебя, Итан, уезжай в Лондон. Теперь ты чист перед Богом. Считай, что ты сделал мне предложение, но получил отказ и поэтому снова свободен и можешь возобновить привычную для тебя вольную жизнь.
      Грейс была права, хотя кое-кто из его друзей и готов был с ней поспорить. Если бы только Итан этого захотел, он бы мог со спокойной душой отправиться в обратный путь и продолжить приятное холостяцкое времяпрепровождение. Но ему почему-то расхотелось возобновить свой прежний образ жизни лондонского повесы.
      Итан подошел к Грейс и повернул ее лицом к себе.
      – Ты же не хочешь, чтобы твоего ребенка считали ублюдком? Тебе ли не понимать, как жестоко это будет по отношению к невинному младенцу! Я маркиз Белфорд. Выходи за меня замуж, и наше дитя будет пользоваться всеми положенными ему по закону привилегиями.
      – А если родится мальчик? – спросила Грейс, глядя ему и глаза. – Ведь он унаследует твой титул. Ты готов к тому, что следующим маркизом Бедфордом станет внук изменника родины?
      От этих слов у Итана свело живот. Ему даже думать об этом не хотелось, потому что его больше не волновал этот вопрос. Он задался целью жениться на Грейс и не собирался идти на попятную. Все его прежние сомнения и мстительные мысли остались в прошлом, теперь он уже не усматривал препятствий для сочетания с Грейс законным браком.
      – Титул для меня ничего не значит, я даже обрадовался, когда его унаследовал Чарлз. Твой отец – аристократ, и если у нас родится сын, он тоже станет аристократом, потому что я маркиз.
      По лицу Грейс пробежала тень сомнения. Итан догадался, что сейчас она думает исключительно о счастье своего ребенка. В том, что она станет замечательной матерью, он и раньше не сомневался: ведь она была так добра к юнге Фредди!
      – Ты понимаешь, что твой материнский долг – обеспечить счастливое будущее своему ребенку. Скажи, что выйдешь за меня? – спросил Итан строго.
      Иного решения вопроса и быть не могло, и они оба это понимали. Тем не менее Грейс долго молчала, прежде чем сказала то, что он хотел слышать:
      – Хорошо, я выйду за тебя.
      Сказано это было настолько неохотно и вяло, что облегчения Итан не испытал. Он тяжело вздохнул и промолвил:
      – Я разговаривал с викарием. Он готов совершить обряд бракосочетания уже завтра после полудня.
      Леди Хамфри оживилась, услышав это, и с радостной улыбкой обняла свою племянницу.
      – Я так рада за тебя, деточка! Ты приняла правильное решение. Добро пожаловать в нашу семью, маркиз! – добавила баронесса, обернувшись к Итану.
      У него сжалось сердце. Только теперь он осознал, как ему не хватало Грейс все это время, как сильно он ее желал.
      Грейс горделиво задрала носик и покраснела, видимо, догадавшись об обхватившем его вожделении, и тоже почувствовала нечто подобное. Но за ее спиной Итан вдруг померещился образ ее отца, Хармона Джеффриса. Он стиснул зубы и мысленно прогнал недоброе видение. Кем бы ни был отец Грейс, жениться на ней было верным решением.
 
      В день свадьбы Грейс надела жемчужное ожерелье, вполне подходящее для такого торжественного случая. Украшение прекрасно гармонировало с роскошным бледно-зеленым шелковым платьем, украшенным кружевами.
      В церковь Святого Фомы невесту сопровождали тетушка Матильда и леди Туид.
      Карета, ожидавшая их перед домом, была украшена золотой окантовкой, даже ее колеса имели золотое окаймление. Этот мишурный блеск выглядел нелепым на общем мрачном фоне. По свинцовому небу холодный ветер гнал черные грозовые тучи. У Грейс было тяжело на душе, но она утешалась мыслью, что ее мать обрадуется, узнав из ее письма, что она выходит замуж за маркиза Белфорда. Ну и что, что их бракосочетание состоялось в спешке, без пышной торжественной церемонии? Главное – ее дочь стала женой аристократа!
      Сама Грейс отчего-то не ощущала в связи с этим ликования. Трясясь на заднем сиденье кареты, она нервно теребила ожерелье и кусала губы, вспоминая связанную с ним жутковатую легенду. Возможно, провидению было угодно отомстить ей таким странным образом за организацию побега отца из тюрьмы? Ведь если окажется, что виконт Форсайт и вправду предатель, погубивший несколько десятков людей, тогда супружество станет для нее мукой, подлинным пожизненным наказанием. Итан будет холоден с ней и равнодушен к ее ребенку. Ее же истинные чувства к нему вовсе не остыли. Едва лишь Грейс снова увидела Итана, как знакомый жар тотчас же охватил ее с головы до ног.
      Получалось, что она заблуждалась, когда вновь и вновь мысленно твердила, что отдалась ему в ослеплении страсти. В действительности же ее влекла к нему какая-то неведомая сила, возможно, даже сатанинская. Ведь стоило Грейс только посмотреть на Итана, как ее охватывало томление и желание быть им обласканной.
      Все это напоминало умопомрачение. Будь она в здравом уме, она бы никогда не выбрала себе в мужья мужчину, принесшего ей столько страдания и горя! Этого злопамятного и коварного пирата, втайне вынашивающего хитроумный план отмщения! Несомненно, он хочет добраться до своего заклятого врага и позаботиться о том, чтобы его повесили. Вот в чем истинная подоплека его скороспелого решения взять ее замуж!
      – Вот мы и приехали! – воскликнула Эльвира Туид, сидевшая напротив Грейс и Матильды. – Церковь прямо за углом, вон там! – Она указала на высокую квадратную башню, возраст которой насчитывал около трех столетий.
      Грейс не раз бывала в этой церкви вместе с тетушкой и леди Туид и была знакома с викарием, господином Полсоном, его супругой и двумя их сыновьями. Столь поспешная свадьба, несомненно, должна была огорчить священника.
      Наконец лошади остановились напротив увитого плющом входа в церковь и принялись лениво отгонять хвостами мух. Все происходящее представлялось Грейс кошмарным сном, ей казалось, что все это не реальность, а сон, плод ее больного воображения. Разве Грейс Частейн вышла бы в своей подлинной жизни за едва знакомого ей мужчину, от которого она забеременела по нелепой случайности? Она судорожно вздохнула и, посмотрев в окошко, с удивлением увидела на площадке перед церковью Ангуса Макшейна. Могучий шотландец был одет в праздничный национальный наряд. Было несколько странно видеть его в темно-зеленом клетчатом килте. Ангус опередил лакея и сам открыл дверцу кареты, чтобы помочь дамам спуститься по приставной лесенке на землю.
      – Мое почтение, миледи! – пробасил он, отвесив тетушке Матильде глубокий поклон.
      – Мистер Макшейн! Рада снова вас видеть! Позвольте мне представить вам свою подругу леди Туид!
      – Весьма польщен, – сказал шотландец. – Рад познакомиться с такой очаровательной дамой. – Он подмигнул невесте и добавил: – Поздравляю! На этот раз ему уже не отвертеться. Я рад, что он женится на порядочной женщине.
      Грейс изобразила улыбку на лице и промолвила:
      – Я рада снова с вами встретиться, мистер Ангус! – Шотландец взял Грейс под руку и повел к входу в церковь.
      – На церемонию лучше не опаздывать, – сказал он. – Капитан приказал мне опекать вас, пока вас еще не объявили супругами.
      От его добродушной улыбки и теплых слов Грейс немного повеселела. Ангус сочувствовал ей с самого начала, рядом с ним ей сразу стало гораздо спокойнее.
      Строгая и аскетичная с фасада, старинная церковь внутри оказалась светлой и гостеприимной. Этому способствовали высокие своды, мозаичные окна, деревянные светлые панели и многочисленные зажженные свечи.
      Тетушка Матильда и леди Туид благословили невесту и пошли по проходу между скамьями к своим местам. Грейс увидела в одном из рядов светловолосого мальчугана, машущего ей рукой, и узнала в нем юнгу Фредди Бартона. Они обменялись радостными улыбками. Сидевшая рядом с подростком Феба Блум тихо высморкалась в платок, и от этого знакомого жеста лед в сердце Грейс окончательно растаял. Какое бы странное впечатление ни производила разношерстная публика, собравшаяся на церемонию бракосочетания, Грейс окружали друзья, желающие ей добра и счастья.
      У алтаря их ждал викарий Полсон – тщедушный лысеющий мужчина лет сорока с добрыми карими глазами. Рядом с ним стоял Итан. В черном фраке, серебристом жилете и темно-серых брюках, он выглядел необыкновенным красавцем.
      Держа Ангуса под руку, Грейс медленно пошла по проходу к своему жениху, не сводя глаз с его напряженного лица. И чем ближе она подходила к нему, тем теплее становились его голубые глаза, светящиеся нежностью и любовью.
      Наконец они остановились, и Ангус, соединив руки непесты и жениха, отступил в сторону. Пальцы Грейс дрожали, пока она слушала, что говорит, обращаясь к ней и Итану, викарий. Жених тоже едва сдерживал волнение. Церемония достигла своей кульминации, когда прозвучали слова:
      – Во имя Отца, Сына и Святого Духа я объявляю вас мужем и женой. Да не разъединит никакой смертный то, что объединил сам Господь. И теперь жених может поцеловать невесту.
      Итан едва слышно вздохнул, наклонился к Грейс и нежно поцеловал ее.
      Она закрыла глаза, одурманенная знакомым запахом, затрепетала и невольно подалась вперед. Ее губы мгновенно слились с губами Итана. Он обнял ее за плечи. От запаха его тела Грейс бросило в дрожь. Итан отстранился и перс вел дух. Ангус кашлянул, вежливо напоминая им, что они и церкви, а не в супружеской спальне. Лицо Грейс мгновен но стало пурпурным от смущения, алые пятна выступили и на щеках Итана. По выражению его глаз Грейс догадалась, что он смущен утратой самоконтроля.
      – По-моему, нам пора уходить, – бесстрастно произнес Итан, вновь надев маску невозмутимости.
      Грейс взяла его под руку, она чувствовала невероит ную напряженность во всем теле. Внезапно охватившип ее восторг исчез, уступив место разочарованию. Грустно было сознавать, что она вышла замуж только в силу необходимости.
      – Леди Туид приготовила торжественный обед в нашу честь, – сказал Итан.
      – Моя прислуга трудилась на кухне с раннего утра, – улыбнулась Эльвира жениху и невесте. – Я распорядилась отвести для вас отдельные апартаменты в восточном крыле своего особняка. Вы окажете мне честь, если проведете свою первую брачную ночь в Сиклиффе.
      На мгновение Грейс показалось, что Итан вежливо откажет ей, сославшись на усталость после вояжа либо на необходимость срочно отправиться в обратный путь. Однако он окинул задумчивым взглядом свадебное платье Грейс и произнес:
      – Мы с радостью принимаем ваше приглашение. – Вероятно, он вспомнил, что отныне обязан соблюдать приличия, тем более вдень свадьбы, и поэтому добавил:
      – Сегодня я хочу видеть свою невесту счастливой.
      При этом в его глазах, вспыхнувших, словно раскаленные угли, Грейс прочла нечто такое, отчего у нее сжалось сердце. Теперь она оказалась в полной власти Итана, он был вправе делать с ней все, что захочет. Но как далеко он зайдет в своих необузданных фантазиях, Грейс не знала. Сердце ее застучало еще сильнее. Но не столько от страха, сколько от нетерпения поскорее остаться с Итаном наедине.

      Назвать особняк леди Туид уютным и милым у Грейс не повернулся бы язык. Сиклифф был самым роскошным дворцом на всем побережье Северного Йоркшира. Помимо нескольких десятков великолепных спален, потрясающего бального зала и прекрасной библиотеки, в нем еще имелось бесчисленное множество гостиных, кабинетов, музыкальных салонов и служебных помещений.
      Свадебный обед состоялся в золотом зале – шикарном и просторном, с колоннами и черным мраморным полом, мебелью из ценных пород дерева, фарфоровыми вазами и Иосточными коврами. Окна зала смотрели на море, раскинувшееся до горизонта. Возле одного из окон Грейс и нашла Фредди. Он зачарованно смотрел на волны.
      Над бескрайней пенистой поверхностью океана зависли тяжелые тучи. Мрачный фон дня свадьбы странным образом соответствовал унылому настроению Грейс. Увидев Фредди, она подумала, что разговор с пареньком отвлечет се от грустных мыслей. Грейс неслышно подошла к Фредди и с милой улыбкой сказала:
      – Я так рада, что капитан Шарп взял тебя с собой!
      – Теперь он мой хозяин, мы с котом Скунером живем в его лондонском доме. Я учусь на конюха, Скунер ловит мышей. Нам невероятно повезло! Мы ни в чем не нуждаемся, миледи.
      – Это замечательно, Фредди! – обрадованно воскликнула Грейс. – Расскажи мне поподробнее, как вы там устроились.
      – Нам с котом отвели просторную комнату на втором этаже каретника. Там тепло, сухо и уютно.
      – Значит, теперь мы сможем часто видеться! – сказала Грейс.
      – Боюсь, что нет, миледи. Капитан хочет поселить вас не в своем лондонском доме, а в Белфорд-Парке. Надеюсь, вам там понравится, – простодушно сказал мальчик.
      – Я в этом не сомневаюсь, – с натянутой улыбкой сказала Грейс.
      – Извините, миледи, но сюда идет капитан, я вас оставлю, – сказал Фредди, заметив приближающегося Итана. Опираясь на костыль, он поковылял к столу с закусками.
      – Как ты себя чувствуешь? – спросил Итан, подойдя к Грейс. – Ты немного бледная.
      – Устала после церемонии в церкви, – пролепетала Грейс, пряча глаза. – Это правда, что мы не поедем в Лондон?
      – Да, – кивнув, сказал Итан. – Мы доберемся на судне до Бостона, откуда на экипаже до Белфорд-Парка, моего имения, расположенного на юго-западе от Нортгемптона. Это станет нашим свадебным путешествием и поможет тебе свыкнуться с мыслью, что отныне ты замужняя женщина. Кстати, в имении сейчас живет вдова Чарлза, надеюсь, вы с ней подружитесь. Она славная женщина.
      – Я буду рада стать ее подругой, – сказала Грейс, не осмеливаясь спорить с Итаном. Ее несколько задело, что он заранее не посвятил ее в свои планы, но перечить мужу сразу же после свадьбы она находила неприличным. Да и появляться в Лондоне на четвертом месяце беременности ей тоже не хотелось. Лишенная возможности выходить в свет, она чувствовала бы себя там тоскливо и одиноко. Оставалось только собраться с духом и надеяться на лучшее.

* * *

      Незаметно наступил поздний вечер, молодоженам пора было уединиться в своих покоях. Хозяйка дома, леди Туид, уже показала отведенные им апартаменты, роскошно обставленные и отделанные розовым бархатом и золотом. В просторной спальне на помосте возвышалось супружеское ложе под балдахином из розового бархата, рядом в большом мраморном камине горел огонь.
      К спальне примыкала маленькая гостиная, из нее можно было пройти в туалетную комнату. Итан затворил за собой дверь, и Грейс вздрогнула от необъяснимого испуга. Она не представляла, как вести себя с Итаном.
      – Позволь мне сегодня взять на себя обязанности твоей служанки, дорогая, – произнес он чувственным голосом. – Если ты помнишь, у меня уже есть некоторый опыт в этом деле. Иди ко мне!
      Грейс приблизилась к мужу на непослушных ногах, она псе еще не могла избавиться от ощущения, что они абсолютно чужие люди.
      За окном ослепительно сверкнула молния, прорезав мглу, и стены дома сотрясли громовые раскаты, подобные пушечной канонаде. В груди Грейс тоже вдруг проснулась буря противоречивых чувств. Стиснув зубы, она подошла к Итану и повернулась к нему спиной. Первым делом он снял с нее жемчужное ожерелье и положил его на комод.
      Итан принялся расстегивать пуговицы на платье. Оно упало к ногам Грейс, она переступила через него, и Итан начал вытаскивать одну за другой шпильки из ее волос. Золотистые локоны рассыпались по плечам Грейс. Итан провел по ним ладонью и произнес, повернув ее к себе лицом:
      – Я ждал этой минуты с тех самых пор, как мы расстались! Ты даже не представляешь, как я тебя хочу. Без тебя мне нигде не было покоя. Я не мог забыть упоение той чудной ночи…
      Дрожь пробежала по телу Грейс, и она промолвила:
      – Тогда все было иначе. А сегодня все происходящее представляется мне каким-то причудливым сном…
      Итан провел пальцем по ее щеке.
      – Вот увидишь, не пройдет и нескольких минут, как ты убедишься в реальности всего происходящего.
      У Грейс от волнения перехватило дыхание. Лавина воспоминаний об их первой ночи нахлынула на нее с таком силой, что Грейс едва не рухнула на пол без чувств. Тогда Итан сначала подарил ей райское удовольствие своими ласками, а потом безжалостно отверг ее. Но теперь, став се мужем, он уже не смотрел на нее с ненавистью и неприязнью. И поэтому лучше было не вспоминать о былом, а надеяться на счастливое будущее.
      Грейс молча прошла в туалетную комнату. Итан в ее отсутствие быстро подошел к буфету и достал бутылку хереса и хрустальный штоф с коньяком. Пока он дегустировал напитки, Грейс в маленькой ванной приготавливалась к брачной ночи. На стульчике, обшитом бархатом, она обнаружила записку от тетушки Матильды. В ней говорилось: «В туалетном шкафчике ты найдешь мой подарок – ночную шелковую рубашку. Уверена, что твоему мужу она понравится. Любящая тебя тетя».
      Темно-зеленая шелковая ночная сорочка действительно оказалась роскошной. Немного смутило Грейс только то, что шелк и кружева были слишком тонкие и прозрачные. Впрочем, колебания ее были недолгими, немного полюбовавшись подарком, Грейс скинула туфли и нижнюю рубашку, сняла подвязки и чулки и взглянула на себя в настенное зеркало.
      Она выглядела невероятно соблазнительно и совершенно не походила на женщину, недавно вошедшую с понурым видом в уборную. Прежняя уверенность в себе мгновепно вернулась к ней. Грейс тряхнула головой, надела шелковую сорочку и вышла из уборной.
      Итан, только что сделавший глоток коньяка, поперхнулся, увидев жену.
      Грейс приняла соблазнительную позу и вскинула подбородок, как бы бросая мужу эротический вызов.
      – Боже, что я вижу! – прокашлявшись, произнес Итан и поставил бокал на столик. В его облике тоже произошли перемены: он переоделся в темно-красный шелковый халат, который распахнулся при первом же его телодвижении. Могучая волосатая грудь Итана вызвала у Грейс головокружение.
      Внизу живота у нее возникла приятная тяжесть, а когда Итан шагнул к ней, по коже у нее побежали мурашки. В его горящем взгляде она прочла дикую страсть. Итан заключил ее в объятия и принялся целовать. Грейс показалось, что время застыло. Все было точно так, как тогда, в каюте пиратского корабля, где она отдалась ему впервые.
      Грейс закрыла глаза и сомлела от нахлынувших фантазий.
      – Боже, как мне тебя не хватало! – целуя ее всюду, приговаривал Итан. Его руки жадно ощупывали горячее тело Грейс.
      Все ее клеточки наполнились приятным теплом, а сердце – надеждой. И пусть ее будущее все еще оставалось туманным, зато теперь Итан принадлежал одной лишь ей, и она была вправе позволить себе маленькое безумство.
      Грейс крепко обняла своего мужа и с жаром ответила на его поцелуй. Он сжал ладонями ее полные груди и стал их ласкать сквозь прозрачную шелковую ткань. Грейс запрокинула голову и томно застонала, изнемогая от желания. Итан склонил голову и припал к соску губами. Грейс шумно задышала.
      Ноги ее ослабли, а с губ сорвался легкий стон. Итан сдвинул с плеч бретельки рубашки и обнажил вздымающийся бюст Грейс. Рубашка соскользнула на пол. Грейс пошатнулась. Итан обнял жену за талию и стал покрывать поцелуями ее шею и грудь. А когда он, лизнув ее сосок, начал его сосать, Грейс застонала в полный голос.
      Итан упал перед ней на колени и начал покрывать поцелуями ее живот. Грейс ахнула и вцепилась пальцами ему в волосы. Он сделал глубокий вдох и впился ртом в ее трепетный бутон. Омытая волной блаженства, Грейс воскликнула:
      – Боже, Итан! Что ты делаешь со мной?
      Все новые и новые волны радости накатывались на нес одна за другой.
      Итан что-то пробормотал, сдавив пальцами ее упругие ягодицы.
      Грейс закричала. Ноги ее слабели, и она рухнула бы на пол, если бы Итан вовремя не подхватил ее и не отнес на любовное ложе.
      Все еще охваченная блаженством, Грейс раскинула в стороны руки и ноги. Итан вошел в нее всем своим могучим мужским естеством. Грейс изогнулась в дугу. В Итане снова проснулся морской разбойник. Грейс покачивалась под ним на постели, словно лодка на волнах, и выкрикивала:
      – Еще, дорогой!
      Наконец она забилась в судорогах и разрыдалась.
      – Я причинил тебе боль, милая? – испуганно спросил Итан.
      – Нет, любимый! Просто мне еще никогда не было так хорошо.
      Итан с рыком запечатал ей рот горячим поцелуем. Грейс неистовствовала, и вскоре они оба взмыли к облакам, подхваченные волной удовольствия. Тело Грейс стало невесомым, звезды вспыхнули перед глазами, а из груди вырвался восторженный, крик.
      Все ее сомнения относительно своего будущего мгновенно рассеялись. Она родит Итану ребенка, они заживут дружной семьей и забудут свое мрачное прошлое.
      За окном выл ветер, волны с чудовищной силой бились о скалы, громыхал гром и сверкала молния.
      Словно бы почерпнув мужскую силу у разбушевавшейся стихии, Итан снова стал овладевать роскошным телом Грейс и не угомонился, пока она не уснула под ним.
 
      Проснувшись, Грейс не обнаружила в постели мужа.
      Все прояснилось, когда служанка Феба принесла ей на подносе завтрак. Подав его хозяйке в постель, она подняла с пола шелковую ночную сорочку, Грейс покраснела от смущения и, пригладив ладонью прядь темно-рыжих волос, упавшую налицо, промолвила:
      – К утру небо прояснилось, похоже, погода налаживается. Его светлость ожидает вас внизу. Мне велено собрать наши вещи и помочь вам одеться для путешествия. С вашего позволения, миледи, я приступлю к сборам немедленно. Корабль уже стоит под парусами и ожидает нашего прибытия на борт.
      Это известие так взбудоражило Грейс, что завтрак она съела без всякого удовольствия. Ей не терпелось увидеться с Итаном и выяснить, почему он не соизволил надлежащим образом разбудить ее на рассвете.
      С помощью Фебы она облачилась в серо-голубое платье, отделанное красным кантом, уложила венком волосы, надела шляпку с алой ленточкой и покинула спальню. Но стоило только Грейс взглянуть вниз с верхней площадки лестницы, как она оцепенела: запрокинув голову, на нижней ступеньке стоял Итан. Даже не улыбнувшись ей, он деловито произнес:
      – Феба позаботится о твоем багаже, Грейс. Ты пока ступай попрощайся с леди Туид, и мы тотчас же отправимся к твоей тетушке. Багаж доставят туда с другим экипажем.
      Грейс кивнула, растерянно захлопав глазами. Ей стало чуточку обидно, что Итан не произнес ни одного теплого слова после всего, что случилось минувшей ночью. Муж держался так, словно бы они вообще были едва знакомы, и совершенно не походил на того красавца мужчину, которого она сжимала в объятиях с полуночи и до рассвета, изнемогая от вожделения. Сердце Грейс сжалось от боли.
      Неужели она ошиблась, понадеявшись, что после бурной ночи он изменит к ней отношение? Неужели он просто использовал ее для удовлетворения своих низменных потребностей?
      Судя по бесстрастному выражению его лица, так оно и было. Светлые грезы Грейс рассеялись, она прикусила губу, осознав в очередной раз, что снова выказала себя полной дурой. Что ж, и поделом ей, впредь будет знать, как доверять пирату.
 
      – Я буду по тебе скучать, деточка! – со слезами на глазах промолвила тетушка Матильда и с горечью добавила: – Какая жалость, что ты так скоро меня покидаешь! Могла бы и подольше погостить.
      Глаза Грейс тоже были на мокром месте. Прощание с тетей было недолгим. Сглотнув слезы, она пролепетала:
      – Я буду скучать по вас, дорогая тетушка Матильда! Возможно, немного позже, когда мы устроимся, я…
      – Все наладится, деточка! Не забывай только почаще мне писать! – сказала старушка, тряся своими седыми буклями. – Счастливого пути!
      Они обнялись, и Грейс ушла. В прихожей ее поджидал Итан. Он обнял Грейс за талию и сопроводил в экипаж. Она была тронута его вниманием.
      В бухте Скарборо их ожидал «Морской дьявол», с поднятыми белыми парусами. У Грейс возникло ощущение, что она и не покидала шхуну. В каюте капитана она чувствовала себя как дома. Фебу поместили на время их короткого вояжа в каюту Ангуса. До Бостона было всего-то двое суток хода, и служанка не возражала.
      Пока корабль выходил из гавани, Грейс достала из саквояжа необходимые вещи – чистую рубашку, гребень с серебряной ручкой, туфли и сменное платье.
      Мужа она в течение дня больше не видела, он был занят своими делами. Принесший в каюту ужин юнга Фредди передал Грейс его сожаления, что он не сможет к ней присоединиться. Это не удивило Грейс, она понимала, что Итан, ступив на палубу корабля, вновь погрузился в болезненные воспоминания и, возможно, мучается угрызениями совести из-за того, что женился на ней.
      Спать она легла пораньше, однако уснуть ей долго не удавалось. Она ворочалась с боку на бок, прислушиваясь к каждому звуку. Но звуков шагов Итана она так не дождалась.
 
      Вцепившись руками в поручни, он задумчиво созерцал черные волны за бортом. Но перед его мысленным взором то и дело возникала Грейс Частейн, женщина, с которой он провел накануне бурную ночь, исполняя свой супружеский долг. Впервые предавшись любовной игре в качестве законного мужа, он чувствовал себя неловко и пытался осмыслить случившееся. Его амурный опыт был богат и разнообразен, и поэтому Итан мог с полной ответственностью признать, что ни одна из множества его любовниц не доставила ему столь же глубокого удовлетворения, как это сделала Грейс.
      Придя к такому выводу, Итан в сердцах чертыхнулся. И как только его угораздило жениться на дочери Хармона Джеффриса, этого негодяя он ненавидел всеми фибрами своей души. Угасшая было в сердце ненависть к предателю вспыхнула с новой силой, едва только Итан вновь оказался на своем корабле. Грейс помогла Хармону избежать виселицы. И возможно, она вообще была его сообщницей в сборе и продаже государственных секретов Англии разведке Франции. Боже, что же он натворил!
      Итан судорожно вздохнул и подумал, что тут он явно сгущает краски. Пособницей в шпионаже Грейс, естественно, не была, а сбежать из тюрьмы предателю она помогла потому, что он ее отец. И хотя этот негодяй и стал теперь его тестем, Итан был преисполнен решимости найти его и передать в руки правосудия.
      Краем глаза Итан заметил приближающегося к нему Долговязого Неда. Его испитое лицо было хмурым.
      – Значит, вы женились-таки на этой девчонке, капитан, – прохрипел он, широко расставив свои кривые ноги. – Честно говоря, не ожидал!
      – Я не мог поступить иначе. Ты должен меня понять, – сказал Итан.
      – Мы все знаем, кто она такая, – пробурчал Нед.
      – На что ты намекаешь? – настороженно спросил Итан. О том, что Грейс дочь виконта Форсайта, знал лишь Ангус.
      – Один из матросов случайно подслушал ваш разговор с Макшейном. Эта девчонка – дьявольское отродье, дочь проклятого предателя. Разве не она помогла ему убежать из тюрьмы? Ведь именно потому-то вы и похитили ее с пассажирского судна!
      Все вскипело в груди Итана. Сказанное Недом было только частью правды. Тем не менее посмотреть ему в глаза Итан не решился: ведь он был единственным, кто уцелел после кровавого боя с французами.
      – Она не знает, где он теперь, – сквозь зубы процедил Итан. – И не может этого знать. Короче говоря, Нед, она теперь моя жена, поэтому прошу относиться к ней с надлежащим уважением.
      Нед отвернулся и со вздохом произнес:
      – Вас я уважаю, капитан, вы хороший человек. Но мне жаль, что вы влипли в скверную историю. Судьба обошлась с вами слишком жестоко, вы заслуживаете лучшей участи.
      – Может быть, меня покарал Господь. Ничего не поделаешь, за свои грехи рано или поздно приходится платить, – философски ответил Итан. – Лучше бы я тогда погиб.
      – Крепитесь, капитан. И не убивайтесь! Пока вы живы, не отчаивайтесь! Ведь я тогда тоже уцелел, но не корю себя за это. – Нед махнул рукой и растворился в темноте.
      Ветер крепчал, но Итан еще долго стоял на мостике, погруженный в мысли о Грейс и ожидающем их будущем. Долго ли еще ему предстоит мучиться чувством вины перед своими погибшими товарищами? Неужели он так никогда и не простит себе, что женился на дочери врага? Море не отвечало.
 
      Было далеко за полночь, когда скрип двери нарушил чуткий сон Грейс. Она, однако, не подала виду, что проснулась, и затаила дыхание, пока Итан раздевался и ложился в постель рядом с ней. Некоторое время они оба лежали спокойно, спиной друг к другу. Каждая минута казалась Грейс вечностью.
      Наконец Итан пошевелился, перевернулся на другой бок и поцеловал Грейс в шею. У нее перехватило дух. Его рука скользнула по ее бедру, пальцы дотянулись до подола ночной сорочки. Грейс напряглась. Он глухо спросил:
      – Ты намерена манкировать супружескими обязанностями?
      Ну что она могла на это ответить? Вопрос был не из простых, с подвохом. Грейс молчала. Ее тело жаждало прикосновений, однако на душе было тяжело, светлые мечты о чистой взаимной супружеской любви омрачались сомнениями в искренности чувств к ней Итана.
      – Я не отрицаю, что ты вправе овладеть мной, и не отказываюсь от супружеского долга! – собравшись с духом, выпалила она наконец.
      Итан прохрипел:
      – Ты готова впустить меня?
      – Я всегда готова к этому, – ответила она. – А ты меня хочешь?
      – Я всегда хочу тебя, – ответил Итан и, взяв ее за бедра, рывком поставил на четвереньки.
      Грейс и охнуть не успела, как Итан вошел в нее до упора.
      – Тебе хорошо? – шумно дыша, спросила Грейс. Вместо ответа Итан стал овладевать ею с дикарской страстью, словно бы торопясь развеять ее сомнения.
      Каскад ярких свежих ощущений захлестнул Грейс, подобно девятому валу, унеся с собой все ее подозрения и колебания. Упершись лбом в матрац и комкая простыню руками, она вздыхала и стонала, охваченная страстью. И чем мощнее становились удары волн о борт судна, тем глубже погружалась Грейс в пучину сладострастия, увлекая за собой Итана своими раскованными телодвижениями и бесстыдными криками. Грейс пыталась помочь ему скорее скинуть груз мрачных воспоминаний и вознестись вместе с ней из ада недоверия и отчужденности в рай чистой радости и блаженства.

      Они сошли с корабля на берег в Бостоне, крохотном торговом городке, который когда-то давным-давно, во времена мрачного Средневековья, являлся крупнейшим британским портом. Их ожидало несколько экипажей, которые должны были доставить их самих и багаж в Белфорд-Парк. Это обширное родовое поместье Итана в графстве Глостершир раскинулось на добрых пять акров между городками Бродуэй и Уинчком, а сам роскошный особняк находился в деревне Белфорд-Энд.
      Тепло простившись с юнгой и шкипером, которые должны были вернуться на шхуне в Лондон, Грейс села в карету.
      – Дорога нам предстоит дальняя, – сказал Итан. – Можешь вздремнуть.
      – Попытаюсь, – ответила Грейс, чувствуя легкую усталость после вчерашней качки.
      И хотя ей было непросто задремать под страстным взглядом своего спутника, ее вскоре сморила дрема.
      Первую ночь путешественники провели в Оукаме, в трактире «Король Яков», вторую – в гостинице «Гусь» в Уоруике. Днем Итан был угрюм и неразговорчив, хотя то и дело и поглядывал на Грейс. В его голубых глазах читалось вожделение. А ночью он взял реванш, улегшись к жене в постель.
      И хотя Грейс осталась удовлетворена ласками мужа, ее не покидало ощущение, что Итан что-то утаивает от нее. Она тоже не торопилась впустить его в свой внутренний мир.
      На третий день своего путешествия они добрались-таки до высоких чугунных ворот усадьбы. Красота старинного парка поразила Грейс, особенно же пленили ее рощи и платановые аллеи. Когда же, миновав ворота, экипаж въехал на гравийную дорожку, Грейс увидела дворец.
      Утопая в зелени сада, трехэтажное величественное строение надменно взирало свинцовыми стеклами окон на копошащихся внизу людей, словно бы напоминая им всем своим несокрушимым обликом о скоротечности земной жизни и бесплодности интриг и страстей.
      – Особняк был построен в начале семнадцатого века, – сказал Итан. – Наша большая семья жила в нем, пока не убили наших родителей. Потом нас, троих детей, забрали к себе граф и графиня Брант.
      – Они стали вашими приемными родителями?
      – Да, графиня доводилась сестрой моему отцу.
      – А при каких обстоятельствах погибли твои родители?
      Итан посмотрел в окно кареты, нахмурился и промолвил:
      – Они погибли при весьма странных обстоятельствах. Их экипаж перевернулся по пути в Лондон. Мама скончалась на месте, тяжелораненый отец продержался еще неделю, но тоже умер от гангрены.
      – И сколько же лет тогда было тебе?
      – Восемь. Но я хорошо помню и отца, и мать.
      Грейс вздохнула, представив, как Итану недоставало заботы и ласки родителей. Его чувства ей были близки и понятны, ведь она сама не знала в детстве отцовской любви и покровительства. Как, однако, мало они с Итаном знали друг о друге! Как много обид и тайн они сохранили в своих сердцах. А ведь супруги должны делить и радости, и печали! Что ж, возможно, со временем и между ними не останется никаких секретов.
 
      К их экипажу уже спешили лакеи. Выйдя из кареты, Грейс огляделась по сторонам. Вокруг царил идеальный порядок. Снаружи здание было недавно отремонтировано и выглядело безупречно, а вот внутри требовался ремонт. Краска на стенах местами облупилась, обои выцвели, ковровые дорожки протерлись.
      – Как только вернусь из Лондона, первым делом распоряжусь, чтобы в комнатах навели лоск, – сказал Итан, угадав, о чем думает жена.
      Услышав это, Грейс помрачнела. Неужели он собирается оставить ее здесь?
      К ним подошла миниатюрная блондинка, одетая в траур, и воскликнула:
      – Итан! Как я рада тебя видеть!
      Грейс догадалась, что это леди Белфорд, вдова брата Итана. На вид она была старше Грейс лет на шесть.
      – Извини, что не смог проведать тебя раньше, Харриетт! – сказал Итан, целуя невестку в щеку. – Дела не позволяли.
      – Но теперь ты наконец-то приехал, и я тебя прощаю! – сказала вдова и с улыбкой спросила у Грейс: – А вы, должно быть, его молодая жена? Рада с вами познакомиться, Грейс!
      – И мне тоже очень приятно познакомиться с вами, Харриетт! – сказала Грейс. – Итан мне много о вас рассказывал.
      В действительности же он только обмолвился однажды о том, что его брат Чарлз умер от инфлюэнцы, пока сам Итан томился во французской тюрьме, и что его несчастная жена сильно страдала. Круги под глазами и скорбные морщины в уголках рта все еще напоминали о постигшем ее недавно несчастье.
      – Горничная подготовила для вас комнату. Теперь вы будете здесь хозяйничать, я же решила перебраться во вдовий флигель на холме. И не спорь со мной, Итан! Одной мне будет там гораздо уютнее, чем в этом огромном особняке. К тому же Чарлз привел его в идеальный порядок незадолго до своей кончины. Впрочем, во флигеле всегда поддерживалась чистота, даже когда он пустовал, – Чарлз строго следил за этим.
      – Помнится, он говорил, что собирается отремонтировать и дом, – сказал Итан. – Увы, не успел. – Он посмотрел на Грейс и добавил: – Теперь ты стала полноправной хозяйкой этого дворца. Почему бы тебе не заняться его обновлением и ремонтом?
      Трейс уловила в словах мужа очередной намек на то, что он скоро один уедет в Лондон на неопределенное время. Лицо Итана оставалось бесстрастным. Он держался холодно и отстраненно, явно не собираясь посвящать ее в свои планы.
      – Позволь мне показать Грейс комнату наверху, – сказала Харриетт. – Полагаю, что небольшой отдых ей не помешает.
      – Благодарю вас, – отозвалась Грейс. – Я действительно устала.
      – Я к вам присоединюсь немного позже, – кивнул Итан обеим дамам. – А пока вы будете осматривать помещения на втором и третьем этажах, я немного прогуляюсь по парку и заднему двору.
      – Хорошо, милый, – сказала Грейс, вымучив безмятежную улыбку.
      Проводив взглядом удаляющегося супруга, она подумала, что воспоминания о детстве вряд ли улучшат настроение Итана. Интуиция подсказывала Грейс что юные годы Итана были далеко не безмятежными, даже до трагической и загадочной гибели его родителей. Какую же тайну хранит этот старинный особняк?
 
      Харриетт сопроводила новую хозяйку усадьбы в главные апартаменты, состоявшие из анфилады просторных и светлых комнат, стены которых были обиты дорогим узорчатым шелком, а мебель сделана из дорогих пород красного дерева.
      – Теперь, когда вы стали маркизой, – сказала, обращаясь к Грейс, Харриетт, – вы вправе обновлять интерьер по своему усмотрению. У меня как-то до этого не доходили руки.
      Грейс подумала, что она бы с радостью взялась за приведение дома в порядок, если бы их с Итаном свадьба была обставлена иначе, так, как это общепринято, а не второпях. Теперь же все здесь казалось ей чужим, она чувствовала себя в этом особняке не менее стесненно, чем в доме, доктора Частейна, который не мог простить жене измену и недолюбливал дочь, зачатую другим мужчиной.
      – Я распорядилась, чтобы вам приготовили горячую ванну, – сказала Харриетт. – Ваша служанка поможет вам распаковать багаж и переодеться. Увидимся в столовой за ужином. А пока желаю вам приятного отдыха.
      С этими словами она ушла, затворив за собой дверь. Вскоре в апартаменты новой маркизы пришла Феба. Грейс приняла ванну и прилегла на кровать немного вздремнуть перед ужином.
 
      Разбудил ее легкий стук в дверь. Это пришел Итан. Грейс тепло улыбнулась ему.
      – Ты заметно посвежела после сна, дорогая! – заметил Итан.
      – Да, после ванны и короткого сна я почувствовала себя другим человеком, – подтвердила она.
      Итан взял Грейс под руку, и они спустились в столовую.
      Ужин прошел в спокойной и уютной атмосфере. Все с аппетитом ели и много не разговаривали. Видимо, на Харриетт нахлынули воспоминания о былых роскошных трапезах с ее супругом. Саму же Грейс не оставляли в покое догадки о намерениях Итана.
      – Ты побывал на конюшне? – спросила у Итана Харриетт.
      – Да, я пришел в восторг от лошадей. Ваш главный конюх, Уиллис, прекрасно ухаживает за ними. Да и в помещении порядок.
      – Уиллис молодец. Чарлз был им доволен. Ты же знаешь, как он любил лошадей.
      – Это правда. А вот я был просто влюблен в море, – сказал Итан. – Нашей семье до сих пор принадлежит несколько шхун и яхт. Поэтому мне приходится частенько бывать в доках и выходить в море. Мое любимое судно, конечно же, «Морской дьявол». С ним связано множество дорогих для меня воспоминаний. Я не стану его продавать…
 
      После ужина вопреки ожиданиям Грейс они с Итаном разошлись по своим спальням. Не пришел он к ней и ночью.
      Это повторилось и на следующий день. Итан продолжал держаться с Грейс холодно и отчужденно. Когда же ее постель осталась холодной и в третью ночь, Грейс внушила себе, что совершенно не нуждается в тепле его тела, ей хорошо и одной.
 
      День отъезда Итана в Лондон неумолимо приближался.
      Он умышленно избегал близости с Грейс, опасаясь оказаться во власти ее чар. Еще ни к одной женщине он не испытывал такого мощного влечения, как к ней. Минувшие три ночи стали для него настоящей пыткой. Ему потребовались невероятные усилия воли, чтобы остаться в своей комнате. Все его возмущенное мужское естество противилось монашескому уединению. Изнывая от боли в чреслах, Итан старался не думать о женских прелестях Грейс и своем невыполненном супружеском долге. Уснуть ему удавалось только под утро.
      Неуемная тяга к Грейс стала для Итана полной неожиданностью. Он женился на ней только в силу безвыходности ситуации, ради благополучия их ребенка. Ему и в голову не приходило, что скоро он не сможет обходиться без этой женщины, что она займет главенствующее положение в его жизни.
      В Лондоне Итан надеялся быстро забыть о ней, избавиться от пагубной привычки спать с ней в одной постели.
      Ему необходимо было обрести душевное равновесие и возобновить розыск Форсайта.
      Однако пока о беглеце не было ни слуху ни духу. Наверняка виконт укрылся где-нибудь во Франции и там предается плотским удовольствиям, наслаждаясь вином и развратными женщинами.
      Итан считал, что место ему на виселице, а не в роскошных будуарах французских куртизанок.
 
      Итан отправил с лакеем записку Грейс, в которой просил ее прийти в библиотеку. Она пришла туда спустя полчаса, одетая в очаровательное муслиновое светло-зеленое платье, удачно сочетавшееся с ее изумрудными глазами и с распущенными по плечам волнистыми волосами. Ее соблазнительный вид и милая улыбка потрясли Итана так, словно бы он получил удар кулаком в солнечное сплетение. Он с трудом поборол желание наброситься на жену и овладеть ею немедленно, прямо на письменном столе. Нет, сказал он себе, одумавшись, только бегство в Лондон спасет его от этого дьявольского наваждения.
      Грейс встала возле стола и горделиво вскинула подбородок. Стараясь не смотреть на ее глубокое декольте, Итан подошел к жене и промолвил:
      – Я пригласил тебя сюда, чтобы поговорить о нашем будущем.
      Грейс отвела взгляд и сказала:
      – Я знала, что рано или поздно такой разговор состоится.
      – Не соблаговолишь ли ты присесть в кресло?
      – Спасибо, но я лучше постою!
      Итан предпочел не вступать с ней в спор. Он торопился поскорее покончить с этой проблемой. А потому перешел к сути вопроса.
      – Я много думал об этом, Грейс, – сказал он. – И пришел к выводу, что будет лучше, если ты останешься в усадьбе, а я вернусь в Лондон.
      – И каковы же мотивы твоего решения? – спросила Грейс.
      – Во-первых, тебе лучше вынашивать и рожать ребенка в окружении природы, подальше от лондонского смога и шума.
      – Иными словами, ты хочешь сказать, что пресытился мной и стремишься поскорее вернуться к своей прежней беззаботной жизни?! – презрительно фыркнув, воскликнула Грейс.
      Откуда ей было знать, что он боится довести их обоих до умопомрачения своей невоздержанностью? Что он хочет вернуться в Лондон, потому что не может насытиться ею?
      – Зачем ты женился на мне, Итан? – без обиняков спросила Грейс.
      – Ты сама знаешь причину, Грейс! Ребенку, которого ты вынашиваешь в своем чреве, нужна моя фамилия.
      Грейс закусила губу и отвернулась, скрывая слезы, выступившие у нее на глазах. Таких слов от него она предпочла бы не слышать, однако Итану, очевидно, больше нечего было ей сказать.
      – Это же твой ребенок! – с обидой вскричала она. – Неужели тебе это безразлично?
      – Ребенок не будет ни в чем нуждаться. Разве я тебе этого не говорил? – сказал Итан.
      – Говорил. Ну и что из того? А обо мне ты подумал? Каково мне будет здесь, в этой глуши, одной? – На щеках Итана выступил румянец.
      – А разве мало супружеских пар живут порознь? Еще неизвестно, какая бы участь ждала тебя, если бы ты вышла за кого-нибудь другого! – воскликнул он. – Не слишком ли многого ты хочешь?
      – За другого? – Грейс надменно ухмыльнулась. – Ябы никогда не вышла за мужчину, которому была бы безразлична.
      Итан не стал оспаривать ее точку зрения и признаваться, что желает отдалиться от нее лишь потому, что не хочет становиться рабом своего вожделения.
      – Впрочем, возможно, ты прав, – неожиданно сказала Грейс, проведя по столу пальцем. – Я привыкла к независимости. Коль скоро ты возвращаешься в Лондон, то и я получаю право жить по своему усмотрению. В результате мы оба будем вполне счастливы.
      – К чему ты клонишь? – спросил Итан нахмурившись.
      – Я просто хорошенько подумала и нашла, что, живя раздельно, мы вполне могли бы развлекаться каждый по своему усмотрению и скрашивать таким образом свое одиночество.
      – Ты моя законная жена, Грейс! – гневно воскликнул Итан. – Я не позволю, чтобы мне наставляли рога! Ты по-прежнему будешь принадлежать только мне.
      Грейс взглянула на него так, что ему захотелось прекратить их дурацкий спор, повернуться и выйти вон.
      Выдержав многозначительную паузу, Грейс сказала:
      – В таком случае позволь мне напомнить тебе о твоем супружеском долге! Если ты не хочешь, чтобы я искала удовлетворения где-то за пределами супружеской спальни, то будь любезен исполнять сам свои обязанности! – Итан едва не заскрежетал зубами. Такого отпора он от своей жены не ожидал. Похоже было, что она показывает ему коготки.
      Итан прижал Грейс к стеллажу и спросил:
      – Уж не угрожаешь ли ты мне, маленькая ведьма?
      – Я всего лишь отстаиваю свои супружеские права! – воскликнула Грейс, не моргнув и глазом.
      Итан запечатал ей рот страстным поцелуем, не справившись с желанием наконец овладеть ею после трехдневного воздержания. Он обнял ее за талию, усадил на письменный стол и, бесцеремонно подняв подол муслинового желтого платья, удобно устроился между раздвинутых ног. Грейс онемела, ошарашенная таким натиском, но не сопротивлялась.
      Нектар уже струился по внутренней стороне ее манящих бедер, раздразнивая аппетит Итана, изголодавшегося по ее женским прелестям. Ноздри его затрепетали, дыхание стало частым и шумным.
      – Ты сама напросилась, – проговорил Итан. – Ты моя! Никто, кроме меня, не посмеет овладеть тобой, запомни!
      Грейс зажмурилась и, запрокинув голову, сладострастно застонала. Итан расстегнул брюки и немедленно приступил к выполнению своего супружеского долга. Он овладевал Грейс как настоящий варвар, она же превратилась вдруг в вакханку. И это их обоих вполне устраивало.
      Пика блаженства они достигли одновременно. Их тела напряглись и задрожали. И лишь когда дурманный туман страсти в их головах рассеялся, Итан сообразил, что только что овладел супругой в библиотеке! Какой позор! Почему он не усмирил свою похоть?
      Торопливо оправив брюки, Итан помог Грейс слезть со стола и одернул подол ее платья. Лицо жены сияло довольством, щеки порозовели, глаза сверкали.
      – Я вернусь к тебе, Грейс! – пообещал он в запальчивости. – И чтобы никаких мужчин в мое отсутствие!
      Грейс рассмеялась ему в лицо и воскликнула:
      – И чтобы никаких красоток, Итан, без меня в Лондоне!
      С этими словами она стремительно покинула библиотеку.
 
      Из окна спальни Грейс молча наблюдала, как Итан готовится к отъезду. Одетый в тот же костюм, который был на нем во время морского вояжа, Итан ожидал, перекинув куртку через плечо, когда к нему подведут его холеного черного коня. Наконец он запрыгнул в седло и посмотрел на окно, у которого стояла Грейс. Их взгляды встретились. Грейс не могла скрыть разочарования. Все-таки Итан покидал ее, как она и предчувствовала. Ее женских чар, как показало время, было недостаточно, чтобы обуздать своенравного морского дьявола. Муж оставлял ее беременной в деревне, а сам возвращался в милый его свободолюбивой натуре Лондон. Когда всадник и конь исчезли за деревьями аллеи, на глазах Грейс выступили слезы. Что же так влекло ее к этому бесчувственному мужчине? Его властный облик, мускулистое тело и недюжинные амурные способности? Или же его проницательный взгляд, пронизывающий ее насквозь и затрагивающий потаенные струны в ее сердце? Почему у нее все еще теплилась в душе надежда, что когда-нибудь прекрасные голубые глаза Итана засветятся любовью и нежностью?
      Или это только грезы? Пустые мечты, которым не суждено осуществиться? Похоже, подумала Грейс, взглянув на опустевший газон под окнами, так оно и есть. Итан уехал, в очередной раз разбив ей сердце.
      Они поженились, однако это ничего не изменило.

      Лишь спустя два часа Грейс пришла в себя и смогла покинуть комнату, чтобы заняться текущими делами. Пусть муж и оставил ее одну, не в ее правилах надолго впадать в хандру. Жизнь приучила Грейс всегда полагаться лишь на собственные силы. А теперь ей предстояло позаботиться не только о самой себе, но и о своем ребенке.
      Грейс вышла через застекленные створчатые двери в сад и направилась к небольшому холмику, на котором возвышался вдовий флигелек леди Белфорд. Вскоре она постучала в украшенную причудливой резьбой входную дверь. Открыл ей седой лакей.
      – Доброе утро, миледи, – сказал он с поклоном. – Как я догадываюсь, вы новая хозяйка имения?
      – Проходите, пожалуйста, – раздался из-за спины лакея звонкий голос Харриетт. – Теперь у нас стало на одну леди Белфорд больше. Не правда ли, порой все эти пышные титулы кажутся просто лишними и смешными!
      Грейс невольно улыбнулась. Лицо старого дворецкого осталось непроницаемым.
      Хозяйка флигеля пригласила Грейс пройти в гостиную. На окнах висели цветные занавески, пол был застлан зеленым ворсистым ковром, стены обиты шелком цвета слоновой кости. Несомненно, здесь было гораздо уютнее, чем в особняке.
      Дамы присели на изящный диванчик, и Харриетт велела дворецкому подать им чаю с пирожными.
      Когда лакей исчез за дверью, Харриетт тепло улыбнулась Грейс.
      – Вы даже не представляете себе, как я вам рада! Мне было так одиноко после безвременной кончины Чарлза! Его смерть стала для меня тяжелейшим потрясением! Ах, как мне его не хватает!
      – Я вам искренне сочувствую, Харриетт, – промолвила Грейс.
      – Его уход стал для меня полной неожиданностью! Казалось бы, с утра он был здоров и весел, а вечером его уже не стало. – Взгляд несчастной вдовы затуманился, она заморгала, сдерживая навернувшиеся слезы. – Я его так любила! Мы так мечтали о ребенке! Но нашим мечтам не суждено было осуществиться.
      Грейс смутилась и густо покраснела.
      – Не смущайтесь, моя дорогая! Ведь вы беременны, не правда л и?
      – А как вы догадались?
      – По вашему светящемуся лицу! Да и как иначе вам удалось бы затащить моего деверя к алтарю? Я так рада, что Итан наконец-то женился! У него трудный характер. Ему многое пришлось пережить в жизни; и это оставило неизгладимый отпечаток. Он стал циничным и жестоким. Но вам удастся вытащить его из мрака воспоминаний, я в этом уверена.
      У Грейс увлажнились глаза.
      – Не плачьте, дорогая! – Леди Белфорд протянула ей носовой платок. – Иначе я тоже расплачусь.
      – Простите меня, пожалуйста! – сказала Грейс, прикладывая платок к глазам. – Это вышло как-то невольно… Видите ли, Харриетт, ведь я тоже безумно влюблена в Итана. А он совсем меня не любит!
      Грейс шмыгнула носом.
      Леди Белфорд пожала ей руку, выражая сочувствие. Но не успела Грейс высморкаться, как дверь гостиной распахнулась и обе дамы разом обернулись на звук въезжающей тележки, которую вкатил в комнату услужливый дворецкий. На тележке стоял поднос, сервированный к чаю.
      – Чай! – объявил лакей, подтолкнув тележку поближе к диванчику, на котором сидели дамы, и стал разливать ароматный янтарный напиток по фарфоровым чашкам.
      Харриетт положила в свой чай два кусочка сахара, поставила чашку вместе с блюдцем на колени и вкрадчиво спросила:
      – А вы уверены, что Итан вас не любит?
      Грейс помолчала, взяла с тарелочки бисквитное пирожное, откусила от него кусочек и принялась задумчиво жевать, устремив тоскливый взгляд в окно.
      Харриетт продолжала терпеливо ждать ответа, размешивая ложечкой сахар в чае.
      Представительный седоволосый лакей поклонился дамам и удалился.
      Наконец Грейс спохватилась и произнесла:
      – Мне кажется, что ему даже смотреть на меня противно! Хотя он чувствует ко мне физическое влечение. Честно говоря, он вовсе не собирался жениться на мне.
      – Тогда почему же он все-таки на вас женился? – удивленно спросила Харриетт.
      – Он человек чести! – ответила, пожав плечами, Грейс. – И не мог не жениться на мне, когда узнал, что я беременна.
      – Вы совершенно не знаете Итана, милочка! – с загадочной улыбкой промолвила Харриетт.
      – Как прикажете понимать ваши слова? – живо спросила Грейс, поставив чашку на блюдце.
      – Если бы Итан Шарп вас действительно не любил, он бы ни за что не женился на вас!
      Потрясенная таким ответом, Грейс захлопала ресницами.

      Прошло несколько недель. На смену ветреному маю уже спешил жаркий июнь. Расцвели вишни, яблони и груши. Окрепла и дружба Харриетт с Грейс. Молодая вдова была по-прежнему мила и обходительна с новой хозяйкой усадьбы, за что та была ей чрезвычайно благодарна.
      Спустя неделю после отъезда Итана из имения женщины дружно взялись за обновление дома. На его ремонт Итан выделил колоссальную сумму, и, не ограниченные в средствах, дамы наняли целую армию мастеров и рабочих. И вскоре особняк ожил. Его коридоры и холлы наполнились деловито снующими по ним плотниками, каменщиками, паркетчиками, малярами и прочими умельцами. С головой погруженная в хозяйственные хлопоты, Грейс почти не вспоминала об Итане.
      По вечерам они с Харриетт часами смотрели на звезды и вспоминали связанные с ними легенды и мифы.
      – По-моему, мы с тобой похожи на созвездие Близнецов, – сказала однажды Харриетт, припав одним глазом к телескопу, установленному на каменной террасе. – За минувшие недели мы успели не только крепко сдружиться, но, пожалуй, даже стали почти как сестры.
      – Вернее, как неразлучные диоскурийские братья, герои древнегреческой мифологии, – мягко поправила ее Грейс.
      – Да, пожалуй, – согласилась Харриетт.
 
      Ко дню ее двадцатисемилетия повар приготовил специальное блюдо. Желая выглядеть в этот торжественный день особенно нарядной, Грейс надела жемчужное ожерелье, и настроение у нее мгновенно улучшилось.
      Она неторопливо спустилась по широкой мраморной лестнице в столовую, где еще не производился ремонт, и с удовлетворением отметила, что обновлять придется совсем немного, только обои на стенах и обивку двадцати четырех стульев, входящих в роскошный мебельный гарнитур. Зато бронзовые позолоченные настенные светильники и великолепная хрустальная люстра прекрасно сохранились и радовали взор своим блеском.
      – С днем рождения! – воскликнула Грейс, целуя Харриетт в щеку.
      – Спасибо за поздравление, ноя вовсе не чувствую себя ни на день старше! – с улыбкой проворковала Харриетт.
      – Ты выглядишь потрясающе, дорогая!
      И действительно, Харриетт в последнее время чрезвычайно похорошела и вновь обрела вкус к жизни. Ее карие глаза, искрящиеся жизнерадостностью, расширились от восхищения, когда она увидела на шее Грейс жемчужное ожерелье.
      – Какая прелестная вещица! – воскликнула она.
      – Ее подарила мне моя подруга Виктория Истон, – сказала Грейс. – Она считает, что жемчуга принесут мне благополучие и богатство.
      Дамы сели за стол, и Грейс поведала виновнице торжества занимательную историю ожерелья. Харриетт слушала, раскрыв рот. Особенно потрясло молодую вдову то, что когда-то ожерелье сыграло немаловажную роль в отношениях леди Арианы из замка Меррик, расположенного в пяти милях от усадьбы Белфордов, и влюбленного в нее лорда Фаллона.
      – Разумеется, все это небылицы, – сказала Грейс, завершив свое повествование. – Лично я не очень-то верю в легенды.
      – Однако в жизни порой случаются чудеса, – возразила Харриетт. – Как тесен этот мир! Нам нужно обязательно выбраться на экскурсию в тот замок. От него, правда, теперь остались одни руины. Но полюбоваться ими стоит.
      – Я с удовольствием съезжу туда! – воскликнула Грейс и в очередной раз прикоснулась к жемчугам. Они казались теплыми и живыми. – Может быть, у нас появится свободное время в конце этой недели. Один из плотников, мистер Бленни, сказал, что у него снова ноет большой палец на ноге, а это значит, что нужно ожидать в ближайшие дни дождей. Однако к выходным погода наладится.
      – Вот и чудесно! – Харриетт захлопала в ладоши. – Я с удовольствием покажу тебе развалины замка.

* * *

      Хотя погода оставалась пасмурной, путешествие в замок Меррик состоялось, как и было запланировано, в конце недели.
      – Долго нам еще осталось ехать? – спросила Грейс у Харриетт, сгорая от нетерпения. – Ты говорила, что до замка от имения рукой подать.
      – Потерпи немного, осталось не более мили, – успокоила ее подруга. – Как только наш экипаж сделает следующий поворот, ты увидишь тот самый холм с руинами.
      Грейс взглянула в окошко: вдоль обочины по-прежнему тянулись непролазные заросли. Она все-таки подняла стекло и высунула голову наружу. Порывистый ветер стал трепать меховую опушку ее воротника и колоть лицо песчинками.
      Взгляд Грейс был устремлен на пригорок. На его вершине чернели развалины каменной крепости, когда-то неприступной. Часть замка сохранилась в первозданном виде, в том числе его главная башня, окруженная бруствером и зубчатой стеной с бойницами. Тучи, плывущие над старой цитаделью, придавали общей картине строгий вид.
      – Рва с водой давно уже нет, – со вздохом сказала Харриетт. – Но следы от него остались.
      По коже Грейс пробежали мурашки. Ей представилось, как леди Анна карабкается по брустверу на крепостную стену, чтобы спрыгнуть с нее в ров и погибнуть.
      Приказав кучеру остановиться, Грейс сказала Харриетт:
      – Мне хочется подойти к замку поближе, чтобы получше его разглядеть. Если хочешь, пошли вместе!
      Харриетт зябко поежилась и покачала головой:
      – Нет, я лучше подожду тебя в карете. Сегодня слишком холодно и сыро для пеших прогулок.
      – Хорошо, – ответила Грейс, ничуть не огорчившись. Она выбралась из кареты.
      Надвинув капюшон на лоб, Грейс стала подниматься на пологий холм. На краю глубокого рва она остановилась. Стены цитадели обледенели на ветру, унывно завывающем в узких бойницах, вместо воды ров был заполнен мусором и песком, поэтому перейти на другую сторону можно было по узкому мостику. Очутившись на нем, Грейс задержалась у гранитной стены и пощупала неровную поверхность – она оказалась холодной и местами покрытой скользким зеленым мхом.
      В угловую башню вела полусгнившая и почерневшая крутая деревянная лестница. Предпочтя не рисковать, Грейс долго искала пролом в стене, чтобы попасть через него во внутреннюю часть крепости. Наконец, рискуя переломать себе ноги и свернуть шею, она пробралась-таки сквозь завалы в огромный зал и замерла, потрясенная величественным зрелищем.
      В дальнем углу зала, гнилые деревянные перекрытия потолка которого угрожающе стонали под ударами ветра, зиял огромный очаг. Казалось, что воздух словно бы застыл в этом полуразрушенном помещении, траченном вековой плесенью. А ведь когда-то здесь бурлила жизнь, подумала Грейс, в очаге пылал огонь, и на нем наверняка жарились на вертеле туши баранов. Воображение нарисовало ей красочную картину пышного пира. Череду видений нарушил какой-то странный звук, напоминающий постукивание посоха и шарканье ног.
      – Добро пожаловать в замок Меррик! – произнес за спиной Грейс дребезжащий старческий голос.
      Резко обернувшись, Грейс увидела дряхлую худую морщинистую горбунью, опирающуюся на кривую трость. Укутанная во все черное с головы до пят, старуха походила на сказочную ведьму.
      Сглотнув ком, Грейс пролепетала:
      – Извините, но я не предполагала, что эти развалины обитаемы. Простите меня за вторжение в ваши владения.
      – Ничего страшного, деточка, – прошамкала старуха.
      – Меня зовут леди Белфорд, – представилась Грейс. – А как прикажете величать вас?
      – Меня зовут Мабина Меррик. Когда-то здесь жили мои предки.
      Получалось, что странная женщина приходится родственницей леди Ариане. Какая редкая удача!
      – Мне известна история вашей семьи, – сказала Грейс.
      – Я уже и сама догадалась, увидев на вас наши фамильные жемчуга.
      Грейс насторожилась. Она уже пожалела, что надела сегодня ожерелье, и, задумчиво наморщив лоб, промолвила:
      – Когда-то давным-давно эта вещь принадлежала леди Ариане Меррик.
      – Его подарил ей лорд Фаллон, ее любовник, – скрипучим голосом сказала старуха. – Он сам подбирал для него жемчуг и алмазы. Самые искусные мастера изготовили из них этот подарок его невесте. Но в тот же день, когда она его надела, бедняжка и скончалась.
      Грейс посмотрела на ступеньки винтовой лестницы, опоясывающей колонну, по которой Ариана поднялась на стену, чтобы прыгнуть головой вниз в ров, и зябко повела плечами, вспомнив печальный финал этой любовной истории.
      – Она покончила с собой, узнав, что лорда Фаллона убили разбойники, когда он ехал на свою свадьбу, – вздохнув, произнесла Грейс. – Очевидно, она его безумий любила.
      – Да, – кивнула старуха. – Его не смог бы заменить ей никто другой. Как и не смогла бы никакая другая красавица заменить ему Ариану.
      – Легенда гласит, что она была беременна…
      – Это чистая правда! – подтвердила старуха. – Они стали любовниками еще до того, как решили пожениться. Ариана влюбилась в Фаллона с первого взгляда.
      – А он? Лорд Фаллон тоже питал к ней такие же пылкие чувства? – спросила Грейс.
      Мабина Меррик покачала головой.
      – Поначалу его только влекло к ней как к красивой женщине. Что ж, это свойственно большинству мужчин. Но со временем он полюбил ее всем сердцем, по достоинству оценив не только красоту, но также ум и смелость. Его чувства к ней с каждым днем становились все глубже, и в один прекрасный день он осознал, что не будет счастлив ни с какой другой женщиной. Подойди ко мне поближе, деточка!
      Грейс нерешительно приблизилась к старухе, и та протянула к ее шее свою костлявую руку. Дотронувшись своими крючковатыми цепкими пальцами до ожерелья, она пощупала жемчужины и бриллианты, причмокнула губами и сказала:
      – Носить это украшение тебе предназначено самим провидением, деточка. Как и леди Ариане.
      В ужасе отшатнувшись, Грейс воскликнула:
      – Но ожерелье подарила мне моя подруга! Я сегодня надела его совершенно случайно!
      Старуха лукаво улыбнулась, обнажив гнилые зубы:
      – Это тебе только так кажется, деточка. На самом же деле все предопределено свыше!
      – Но подруга уверяла меня, что эта вещица принесет мне счастье!
      – Возможно, счастье, но возможно, что и несчастье, – сказала старуха.
      Грейс попятилась. О существовании замка она ведь тоже узнала совершенно случайно! Что за бред несет эта безумная ведьма?
      – Извините, мне пора возвращаться домой, – запинаясь сказала Грейс. – Если хотите, я могу вас подвезти.
      Старуха разразилась неприятным скрипучим смехом.
      – Вряд ли это возможно. Послушай меня, деточка! Верь в это ожерелье и почаще прислушивайся к своему сердцу. И если судьбе будет угодно, у тебя все закончится хорошо.
      С этими словами старуха повернулась к Грейс и заковыляла прочь, тяжело опираясь на трость, а вскоре исчезла за крепостной стеной.
      Сердце Грейс готово было взорваться на миллионы кусочков, руки дрожали, ладони вспотели. Что это было, черт побери? Видение или реальная встреча с полубезумной старухой? Грейс охватило недоброе предчувствие.
      Она запрокинула голову и посмотрела на темнеющее небо. Сумерки стремительно сгущались, тучи стали еще чернее, собиралась гроза. Неожиданно сверкнула молния и громыхнул гром. Подтянув повыше подол юбки, Грейс выбежала из полуразрушенного замка.
      Когда она добежала наконец до экипажа, то почувствовала, что продрогла и промокла насквозь под ливнем.
      Всю дорогу Грейс истово молилась, прося Бога укрепить ее дух и помочь благополучно добраться до Лондона, куда она решила срочно отправиться.

      Закончив конфиденциальный разговор с полковником Пендлтоном в Военном министерстве, Итан с чувством выполненного долга покинул ведомство и сел в поджидавший его экипаж. О Хармоне Джеффрисе по-прежнему не было никаких известий, виконт словно бы в воду канул.
      Отношения между Англией и Францией между тем осложнились еще больше, что, естественно, вызывало серьезную обеспокоенность у членов кабинета и премьер-министра. Две недели назад правительство вновь обратилось за помощью в разведывательный департамент. Во время встречи с Итаном полковник сказал:
      – Вы снова востребованы, капитан Шарп! В прошлом вы оказывали нам неоценимые услуги. Прошу выручить нас и на этот раз.
      Отказать ему было невозможно, и Итан скрепя сердце согласился. День выхода в море пока оставался неизвестным.
      – Это произойдет не раньше нескольких недель, сказал Пендлтон, понизив голос. – Макс Брэдли пока еще в Европе, вам надлежит тайно встретиться с ним, как только он завершит свою секретную миссию и вернется в Лондон.
      По пути домой Итан проклинал себя за то, что позволил военным втянуть его в новую авантюру. Он исполнил свой патриотический долг с лихвой, у него было полно своих забот и хлопот, и как у маркиза, и как у женатого человека.
      Итан вспомнил о Грейс. Когда-то, в далекой юности, он мечтал жениться на доброй и порядочной покорной девушке, которая со временем стала бы матерью его детей. Но это должно было случиться не скоро, в туманном будущем, возможно, только на склоне лет, когда он устанет от плотских забав и светской суеты и захочет остепениться. Грейс не относилась к тому типу женщин, который соответствовал его строгим требованиям к будущей супруге. Тем не менее едва лишь он ее увидел, как ощутил сильнейшее влечение, граничащее с наваждением. Воспоминания о мгновениях интимной близости с ней постоянно возникали у него в голове, отвлекая от насущных забот. Он с поразительной четкостью помнил каждый мельчайший эпизод их страстных ночей. И убежать от этих навязчивых картин ему не удавалось, даже находясь за многие сотни миль от Грейс.
      Экипаж подъехал к особняку на Брук-стрит. Итан вышел из кареты, взбежал на крыльцо и вошел в прихожую.
      – Добрый день, милорд! – поприветствовал его дворецкий. – Должен вам сообщить, что после вашего отъезда у нас случилось непредвиденное происшествие. – Он многозначительно нахмурил черные брови.
      – Происшествие? Что за происшествие? – спросил Итан.
      – Приехала ваша супруга, милорд! – ответил дворецкий. Итан остолбенел. Дворецкий сделал непроницаемое лицо.
      – Где она? – спросил у него маркиз.
      – В своей комнате, сэр! Они со служанкой разбирают багаж. Полагаю, что я поступил правильно, сопроводив госпожу в апартаменты маркизы?
      Кровь ударила Итану в голову, но он попытался взять себя в руки и как можно спокойнее произнес:
      – Вы все сделали правильно, Бейнс. В конце концов, она моя супруга!
      – Поздравляю вас, милорд! С вашего разрешения, я позабочусь о том, чтобы миледи представили всех слуг.
      Итан стал подниматься по лестнице, с каждым шагом все больше свирепея. Какая наглость, однако, со стороны Грейс заявиться сюда, не уведомив его о своем приезде. Муж он ей или нет? Как она посмела вести себя так дерзко? Как его жена, она была обязана во всем ему подчиняться и безропотно выполнять все его указания. Где он велел ей находиться? Верно, в усадьбе Белфорд-Парк. Так какого же дьявола она примчалась в Лондон?
      Перед дверью спальни Итан остановился, громко постучал и, не дождавшись ответа, решительно вошел в комнату.
 
      Грейс переодевалась в домашнюю одежду. Одного взгляда на ее стройные длинные ноги в шелковых чулках и обнаженную грудь с розоватыми сосками было достаточно, чтобы Итан потерял кураж и оцепенел. Зато оживилось его мужское достоинство.
      Нижняя сорочка соскользнула с живота и бедер Грейс, и она предстала взору Итана почти обнаженной. У него пересохло во рту. Столь мощного прилива вожделения к Грейс он еще никогда не испытывал, хотя она и была уже на чет вертом месяце беременности.
      Грейс увидела мужа и в удивлении замерла. Стоявшая неподалеку Феба схватила с кровати темно-зеленый бар хатный халат и накинула его на плечи госпоже.
      – Оставь нас, пожалуйста, одних, Феба, – сказал Итан.
      – Слушаюсь, милорд, – пролепетала служанка и, потупив взор, быстро вышла вон.
      – Я велел тебе оставаться в Белфорде! – гневно воскликнул Йтан. – Что привело тебя в Лондон?
      Грейс вскинула подбородок и невозмутимо ответила:
      – Меня привело сюда естественное желание видеть своего мужа! А также, разумеется, своих родственников и друзей. У вас нет права лишать меня удовольствия встречаться с дорогими мне людьми!
      На миг Итану стало стыдно. Грейс была права. Но ее внезапное появление в его доме повергло его в смятение. Он был еще не готов общаться с ней ежедневно, это могло свести его с ума. Его неудержимо влекло к этой необыкновенной женщине, ему хотелось постоянно покрывать по целуями ее божественное тело. Вот и теперь вид ее нежной шеи, пухлых алых губ, манящих розовых сосков, крутых бедер и стройных ног пробудил в нем дикарскую страсть. II скрыть ее было уже невозможно.
      Колоссальным усилием воли Итан все-таки сумел обут дать похоть и, стараясь не смотреть на женские прелести Грейс, спросил:
      – Ты уверена, что в твоем положении ты можешь позволить себе продолжительный вояж?
      Пожав плечами, Грейс ответила:
      – Пожалуй, отправляться в обратный путь мне уже небезопасно, поэтому я здесь задержусь.
      Итан мысленно проклял себя за свой глупый вопрос. Он сам загнал себя в ловушку! Но оставлять супругу надолго в лондонском доме он не мог, хотя бы ввиду предстоят щей ему секретной миссии. К тому же они договорились, что жить будут раздельно. И нарушать этот договор Итан не собирался.
 
      Едва за ним закрылась дверь, Грейс села на пуфик и перевела дух. Сердцеее стучало так быстро, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Боже правый, как же она могла забыть, что он доводит ее до сумасшествия одним только своим видом?! Его мужественный и волнующий облик вновь вознику Грейс перед глазами. Нет, она определенно не способна противостоять его обаянию! Грейс сделала глубокий вдох. Пока все складывалось именно так, как ей того хотелось: она благополучно добралась до Лондона и обосновалась в фамильном особняке супруга.
      Слава Богу, Итан не приказал слугам вышвырнуть ее на улицу. А ведь она вовсе не была уверена, что он так не поступит. Ведь он ясно дал ей понять, что ее присутствие здесь нежелательно.
      Тем не менее Итану не удалось скрыть от нее свое возбуждение. Их обоих влекло друг к другу с того самого дня, когда он похитил ее с корабля «Леди Анна», и это взаимное влечение до сих пор не ослабло.
      Но как повлияет беременность на его отношение к ней? Ведь каждый день ее облик меняется. Наступит день, когда Грейс располнеет и станет непривлекательной. Поэтому нельзя было терять ни минуты драгоценного времени, нужно было окончательно завоевать Итана, пока это еще возможно.
      Однако воспоминания 6 странной встрече с таинственной старухой в развалинах замка Меррик охлаждали пылкие порывы Грейс. В пророчестве Мабины содержался какой-то мистический смысл. Ведь не случайно же старая ведьма призывала ее почаще прислушиваться к советам своего сердца. Следовательно, торопиться ей нельзя, лучше действовать осмотрительно, шаг за шагом, чтобы ничего не испортить.
      Возвращаясь в Белфорд из замка, Грейс посвятила в свои планы Харриетт. Она призналась подруге, что внезапно поняла, что безнадежно влюблена в мужа.
      – Я пыталась избавиться от этого наваждения, но у меня ничего не вышло, – посетовала Грейс. – Если бы ты только знала, как я хочу, чтобы он меня полюбил. Но разве смогу я добиться от него взаимности, если буду сидеть в усадьбе?
      Харриетт понимающе улыбнулась и обняла Грейс за плечи.
      – Я верила, что в конце концов на тебя снизойдет прозрение! Немедленно возвращайся в Лондон к мужу! И заставь его признаться в своих чувствах к тебе. Примени смекалку и женское обаяние.
      – А ты управишься здесь одна со всеми делами? Тебе не будет без меня тоскливо?
      – Не беспокойся, у меня все будет хорошо, – заверила ее Харриетт. – Благодаря тебе я словно бы воскресла и заново обрела интерес к жизни. А как только я завершу все дела, то и сама приеду в Лондон.
      Грейс удовлетворенно рассмеялась и воскликнула:
      – Это будет чудесно! С нетерпением стану тебя ждать. – Возвратившись в усадьбу, она тотчас же приступила к сборам в дорогу: распорядилась, чтобы из подвала принесли чемоданы, и стала помогать Фебе укладывать одежду.
      Слова Харриетт подобно волшебной мелодии постоянно звучали у нее в ушах, вдохновляя на великие свершения ради обретения полного семейного счастья.
      «Если бы Итан тебя не любил, он бы ни за что не женился на тебе».
      Грейс стала молиться за то, чтобы Харриетт оказалась права. «Ах, – думала она, – если только Итан проявит свои подлинные чувства, это даст мне надежду на успех».
      Сердце Грейс жаждало большой, чистой любви. В надежде обрести ее, она отправилась в путешествие в Лондон.
      Увидев сегодня Итана, Грейс прочла в его глазах нескрываемую страсть. Но насколько это чувство близко к любви? Не остынет ли пыл Итана, едва лишь он получит удовлетворение?
      Возможно, чтобы выяснить все это, Грейс понадобится значительное время. Однако надежду терять ей не следовало, ведь не исключено, что Итан признается ей в искренней любви и раньше, чем она предполагает. Главное, верить в успех и не отчаиваться.
 
      Камин в кабинете давно погас. Однако Итан продолжал стоять напротив него и задумчиво смотрел на остывшие уголья. Его помыслами полностью овладела женщина, находившаяся теперь в своей спальне в его лондонском доме, его законная жена. Все дни, пока он, вернувшись в Лондон, пребывал в одиночестве, Грейс не выходила у него из головы. И вот сейчас мечты стали явью. Так почему же он не радуется?
      Чертовщина какая-то!
      Ход размышления Итана нарушил громкий стук в дверь. Он обернулся и увидел входящего в кабинет Рейфела Сондерса.
      Высокий и привлекательный, герцог окинул маркиза изучающим взглядом и спросил:
      – Почему у тебя затравленный вид?
      – Ко мне внезапно приехала жена, – глухо ответил Итан.
      – Ага! Тогда все понятно.
      – Даже не знаю, что мне теперь делать, – обреченно признался Итан.
      Герцог удивленно вскинул темные брови.
      – Что делать с очаровательной молодой женой? Полагаю, что ты сам догадаешься, когда оправишься от потрясения.
      – Я намерен при первой же оказии отправить ее обратно в Белфорд, – упавшим голосом сказал Итан.
      – Ты шутишь? Или говоришь серьезно? Да здоров ли ты?
      – Разумеется, я позволю ей повидаться со своей матерью и другими родственниками, – добавил Итан, пропустив вопрос Рейфела мимо ушей. – Но потом немедленно отправлю ее в деревню!
      Рот герцога скривился в язвительной усмешке.
      – Рекомендую тебе не терять зря времени и постараться узнать ее получше, пока она еще здесь! – сказал он.
      Итан не стал говорить Рейфелу, что в ближайшее время не намерен спать с женой.
      Улыбка на лице Рейфела погасла, он стал серьезным и деловито произнес:
      – Я принес тебе новости о Форсайте.
      Итан напрягся и, отойдя от камина, спросил:
      – Его схватили?
      – Пока еще нет. Но наш тайный агент видел его в. Йорке.
      – Это точно? Но мне почему-то не верится, что он рискнул остаться в Англии после того, как в газетах напечатали его портрет и объявили о вознаграждении за содействие в его поимке.
      – Информация требует дополнительного подтверждения, туда уже срочно отправлено еще несколько наших тайных агентов. Полагаю, что рано или поздно рыбка попадется в наши сети.
      Итан задумчиво пожевал губами, сопоставляя факты. Йорк находился не так уж и далеко от Скарборо, где проживала любимая тетушка Грейс. Случайное ли это совпадение? Нужно было обязательно обсудить этот вопрос с Джонасом Макфи. Пусть он проверит все с помощью своей агентуры.
      Итан задался целью найти беглого преступника и добиться того, чтобы его повесили. Женитьба на дочери Форсайта не станет препятствием для осуществления поставленной им цели.
      – Надеюсь, ты будешь держать меня в курсе дела, – наконец произнес Итан.
      – Разумеется, – сказал Рейфел.
 
      Их разговор прервал стук в дверь. В комнату вошла Грейс. Она была одета в очаровательное зеленое муслиновое платье, подчеркивающее блеск ее изумрудных глаз, и выглядела чертовски соблазнительно.
      – Надеюсь, я вам не помешала, господа? – промолвила она.
      – Вовсе нет, – ответил Рейфел, лаская ее приветливым взглядом. – Рад видеть вас в добром здравии, миледи!
      Грейс смущенно потупила взгляд и пролепетала:
      – Я тоже рада видеть вашу светлость!
      – Позвольте мне поздравить вас со вступлением в брак! И пожелать вам и Итану счастья.
      – Благодарю вас! – дрогнувшим голосом сказала Грейс. Итан отвернулся, внезапно почувствовав резкую боль в груди.
      – К сожалению, мне нужно срочно отправиться на Треднидл-стрит на встречу с одним банкиром, – сказал Рейфел, обращаясь к маркизу. – Мне жаль вас оставлять, голубки, но я надеюсь, что вы не будете скучать без меня.
      Итан постарался не развивать намек герцога в своем воображении и направил мысли в русло предположений о местонахождении Форсайта.
      – Послушай, Рейфел, – обратился Итан к герцогу, – ты не подбросишь меня до конторы моего стряпчего? Это по пути. У меня с ним назначена встречала это утро. Боюсь опоздать.
      – Разумеется, я подвезу тебя, – сказал герцог, покосившись на Грейс.
      – Не обижайся на нас, – сказал Итан.
      – Ничего страшного, – сказала она, вымучив улыбку. – Мне самой предстоит сегодня переделать множество срочных дел.
      С этими словами она покинула кабинет. Следом за ней вышли Рейфел и Итан. Каждый думал о своем. Лица у обоих были сосредоточенными и хмурыми.
 
      На следующий день Грейс написала матери, что благополучно прибыла в Лондон. О своем неожиданном замужестве и получении титула маркизы Белфорд она уже уведомила ее раньше. В ответ Аманда Частейн написала ей несколько восторженных посланий, содержащих похвалу и наилучшие пожелания.
      Разумеется, Грейс отдавала себе отчет в том, что не заслуживает ее комплиментов. С Итаном она вела себя не просто неблагоразумно, но даже глупо и безрассудно. И если бы он не проявил благородство и не женился на ней, воспитывать бы ей тогда ребенка одной. О позоре, которого она только чудом избежала, Грейс и думать не хотела.
      Аманде Частейн до терзаний дочери не было никакого дела, она ценила лишь результат и считала удачное замужество Грейс своим главным достижением в жизни. Теперь, когда ее девочка стала маркизой Белфорд, за нее уже можно было не тревожиться.
      После полудня Аманда Частейн пожаловала к дочери в гости. Грейс мысленно приготовилась к самому нежелательному для нее разговору, поскольку знала, что ее мать непредсказуема.
      За чаепитием в саду Аманда промолвила:
      – Мы с доктором Частейном хотим устроить вечер в честь твоего замужества. Нам пора получше узнать маркиза, родственники должны почаще общаться. Ты согласна?
      – Разумеется, ты права, мама! – потупив взгляд, сказала Грейс. – Но с гостями лучше повременить, Итан очень замкнутый человек. Не знаю, понравится ли ему ваша затея.
      – Светскому обществу пора узнать, что моя дочь стала маркизой Белфорд. С этим тянуть не следует, нас могут неправильно понять! – возразила Аманда.
      – Прошу тебя, мама, дай нам еще немного времени! Не спеши, повремени с этим званым ужином! – воскликнула Грейс с мольбой во взгляде.
      Аманда пожала плечами и неохотно сказала:
      – Что ж, если ты просишь, мы можем подождать еще немного.
      По выражению ее лица Грейс поняла, что ей следует поторапливаться с осуществлением своего плана.
 
      Итан не объявился у нее в спальне ни вечером того дня, ни на следующее утро. И тогда она решила навестить в конюшне Фредди Бартона. Юноша выглядел вполне довольным своей судьбой и встретил Грейс жизнерадостной улыбкой.
      Он поставил в угол вилы, которыми усердно работал, и воскликнул, тряхнув светлыми волосами:
      – Рад вас снова видеть, миледи! Для меня большая честь, что вы решили меня проведать.
      Грейс воздержалась от бурного выражения восторга, хотя он и переполнял ее, и стала расспрашивать Фредди о его работе и вообще о житье-бытье. Паренек отвечал, что всем очень доволен, и признался, что любит лошадей не меньше, чем море.
      Вскоре к ним присоединился огромный рыжий кот Скунер. Мальчик усадил кота к себе на колени и стал почесывать ему за ухом. Скунер ответил ему благодарным урчанием.
      – Должно быть, ты скучаешь по морю? – спросила Грейс.
      – Если честно, то очень скучаю, – сказал мальчик.
      – Хочешь, я научу тебя пользоваться секстантом? Ты сможешь с его помощью ориентироваться в море по солнцу и звездам и даже прокладывать самостоятельно курс корабля!
      – Это правда, миледи?
      – Конечно! Завтра же и начнем!
      – Что это вы собираетесь начать уже с завтрашнего дня? – послышался из дверей конюшни голое Итана.
      Грейс подняла голову и поразилась тому, насколько он переменился в лице со времени их последней встречи. Оправившись от испуга, она пролепетала:
      – Я предложила Фредди научиться пользоваться секстантом. Надеюсь, ты не станешь возражать, чтобы я дала ему несколько уроков?
      Лицо Итана стало мрачнее тучи, он резко ответил:
      – Боюсь, что это невозможно. Ты не останешься здесь надолго! Вам лучше даже не приступать к занятиям. А для Фредди я уже нашел учителя, он будет обучать его грамоте.
      – Это правда, капитан?! – обрадованно воскликнул парнишка. – Вы думаете, что я смогу научиться читать и писать?
      Взгляд Итана подобрел, он сказал:
      – Ты сообразительный парень, Фредди. У тебя светлая голова. Пожалуй, вы можете пока немного позаниматься и практической навигацией, раз уж вам обоим так хочется. Пусть Фредди овладеет основами этого искусства.
      – Благодарю вас, милорд, – с радостной улыбкой сказала Грейс.
      Итан повернулся и ушел.
      – А когда мы начнем заниматься? – спросил Фредди.
      – Пожалуй, прямо сегодня же, после полудня, – ответила Грейс и посмотрела на садовую дорожку, по которой удалился Итан.

      В этот утренний час небо над Лондоном был поразительно голубым и пронзительно ясным. Ночью прошел дождь, воздух в городе стал свежим, а еще влажные мостовые сверкали чистотой и радовали взор прохожих. Грейс уже заканчивала завтрак, когда дворецкий доложил ей, что к ней пожаловала с визитом Виктория Истон. Грейс была этим немало удивлена, поскольку знала, что подруга сама уже на восьмом месяце беременности.
      Как всегда, гостья почти вбежала в гостиную. Она излучала неукротимую энергию и жизнерадостно сверкала глазами. Виктория принялась обнимать Грейс и громко восклицать при этом:
      – Боже, как я рада вновь тебя видеть! Какое поразительное совпадение – мы с тобой родим почти одновременно! Как чудесно, что мы вместе станем воспитывать наших детей, представляешь, какое это будет веселье! Однако, Грейс, твоего животика еще почти незаметно, ты стройна как серна! Я тебе завидую, потому что сама похожа на колобок. Ну, рассказывай, как ты себя чувствуешь! Как протекает у тебя беременность? Что же ты молчишь, словно воды набрала в рот?
      Грейс было совестно признаться, что она почти не думает о своем ребенке, потому что встревожена натянутыми отношениями с мужем. Она машинально погладила себя ладонью по животу и сказала:
      – Честно говоря, мне все еще в это не верится. У меня такое странное чувство, что все это происходит вовсе не со мной.
      – Я тебя понимаю. Но очень скоро твои сомнения рассеются, моя дорогая, – рассмеявшись, сказала Виктория.
      – Как поживает твоя сестра Клер? Она счастлива со своим супругом? – спросила, в свою очередь, Грейс.
      – Да, вполне. У нее все хорошо. Но все мы очень беспокоились за тебя. Как встретил тебя Итан?
      – Мой приезд его не обрадовал, – с грустью сказала Грейс. – Он хочет отправить меня обратно в поместье, даже не знаю, как мне поступить.
      Они присели на диванчик. Грейс спросила:
      – Не желаешь ли выпить чаю?
      – Спасибо, нет! Лучше скажи, ты любишь Итана? – воскликнула Виктория, усаживаясь поудобнее. – Только честно!
      Любила ли она его? В своих письмах к подруге Грейс утверждала, что безумно любит мужа. Тогда ей и самой так казалось, но теперь многое представлялось ей в ином свете. Объяснить Виктории, почему ее чувства к Итану, несмотря на всю его очевидную холодность к ней, все-таки не остыли, Грейс затруднялась. Временами ей казалось, что ее влечение к этому отчужденному мужчине противоестественно.
      – Люблю ли я его? – повторила она вслух терзавший ее вопрос. – Да, я влюбилась в него с первого взгляда. В нем есть нечто особенно притягательное, против чего невозможно устоять. Он необыкновенно обаятельный, но одновременно и непостижимый. Одно время я почти внушила себе, что не люблю его и вышла за него только ради ребенка. Но в действительности это был самообман. Если бы я не любила Итана по-настоящему, то я бы и не вышла за него. Во мне все еще теплится надежда, что со временем и он полюбит меня.
      – Может быть, он и теперь любит тебя, но почему-то предпочитает это скрывать? – мягко спросила Виктория.
      – Ах, я совершенно запуталась в своих мыслях и чувствах! – в сердцах воскликнула Грейс. – Порой я ловлю на себе его страстный взгляд и замираю от сладкого томления. Боже, какие красивые у него глаза! Такие синие-синие… Всякий раз, когда он пристально смотрит на меня, у меня слабеют колени, а внутри все трепещет. Я решила любой ценой добиться от него ответной любви!
      Виктория как-то недобро взглянула на Грейс и строго сказала:
      – Встань! Я говорю, встань! – Грейс медленно поднялась с дивана.
      – А теперь повернись ко мне спиной! И не заставляй меня повторять тебе дважды! Вот так, умница. Теперь я знаю, что тебе следует делать. Сядь и выслушай меня внимательно. И не перебивай.
      Грейс медленно села на диван и с недоумением уставилась на свою подругу. В глазах Виктории плясали чертики, она явно что-то задумала, как в пору их учебы в частной школе миссис Торнхилл.
      – В первые месяцы беременности женщина расцветает, – вскинув указательный палец, изрекла Виктория. – Если носить в это время платья с высокой талией, то никто ни о чем и не догадается. В твоем распоряжении, милочка, еще целый месяц. Надо воспользоваться этим шансом, чтобы заставить Итана по-новому взглянуть на тебя. Для начала мы с Кордом дадим бал в честь вашей женитьбы. Ну, что ты на это скажешь?
      – Ради Бога, Виктория, не надо этого делать! – воскликнула Грейс, вскочив с дивана от волнения. – Итан придет в ярость. Я даже маму отговорила устраивать в честь нашей женитьбы званый ужин. А ведь бал еще хуже!
      – Ты должна мне поверить! – заявила Виктория. – Корд признался мне, что Итан перестал смотреть на других женщин еще до вашего бракосочетания. Возможно, он по уши в тебя влюблен, только не желает в этом признаться. Не исключено, правда, что он пока и сам этого не понимает. Ему нужно помочь.
      – Однако не будет ли от этого только хуже? – опасливо спросила Грейс.
      – Ты наденешь красивое бальное платье, как и подобает маркизе, и все дамы позеленеют от зависти, глядя на тебя в этом наряде. Мужчины же будут виться вокруг тебя, словно пчелы над медом. Итан умрет от ревности.
      – Право же, меня терзают сомнения! Ты уверена, что это хорошая затея? По-моему, ты уже однажды обожглась, экспериментируя подобным образом с Кордом.
      – Ах, тогда была совсем другая ситуация! И в конце концов все завершилось благополучно. Мужу полезно убедиться, что и другим мужчинам его жена представляется желанной.
      Грейс прикусила губу, все еще сомневаясь в этом.
      – Доверься моему опыту, подруга! Я знаю, что делаю! – повторила Виктория, поглаживая себя по животу.
      Грейс оставалось только поверить подруге. До сих пор ее собственные планы редко осуществлялись так, как ей того бы хотелось.
 
      Прошло три дня. И три долгие бессонные ночи. Итан потерял не только сон, но и аппетит. Он мог думать лишь о Грейс, один вид которой возбуждал в нем дикую страсть. Так случилось с ним и в конюшне, где он случайно застал ее в компании Фредди. У него возникло желание немедленно овладеть ею прямо на месте. Что за дьявольщина творится с ним в последнее время? Он хочет Грейс, хотя и знает, что она в положении. Это какая-то дикость! В нем словно бы пробудился ненасытный зверь.
      На четвертый день, почти дойдя до полного отчаяния, Итан вызвал Грейс в свой кабинет. Она вошла совершенно бесшумно и окликнула его:
      – Вы хотели меня видеть, милорд?
      – Да, нам надо поговорить о твоем скорейшем возвращении в Белфорд-Парк, – повернувшись, сказал Итан.
      Грейс вскинула бровь.
      – Как? Но ведь я лишь недавно сюда приехала! Нет, я не хочу возвращаться в глушь, там мне скучно и одиноко!
      – Это верно, однако же мы с тобой, если помнишь, заключили договор жить раздельно, – возразил Итан. – Не слишком ли ты долго испытываешь мое терпение?
      – Ты намерен выбросить меня на улицу? – спросила Грейс, вскинув подбородок.
      – Нет! Я хочу отправить тебя в Белфорд-Парк! Под опеку моей невестки! – рявкнул Итан.
      – Я никуда отсюда не поеду, так и знай! – ответила Грейс.
      Ему следовало предвидеть такой поворот их разговора.
      – Ты собираешься проигнорировать мою просьбу? Не забывай, что я твой супруг и ты должна мне повиноваться! – воскликнул Итан, дрожа от негодования.
      – Это тебе не помешало бы вспомнить о своих супружеских обязанностях, мой дорогой муженек! – парировала Грейс. – Я вправе проживать в этом доме столько, сколько мне вздумается. Тем более что я ожидаю ребенка.
      Итану почему-то вдруг вспомнилась их яростная ссора из-за нелепых нарядов, которые он купил для нее в деревенском ателье. Тогда Грейс тоже была необыкновенно хороша. У него непроизвольно возникло желание ею овладеть.
      – Кстати, я должна сообщить тебе, что лорд и леди Брант намерены дать в нашу честь бал через две недели, – добавила Грейс приторным голоском и ухмыльнулась.
      – Мне верится с трудом, что Корд позволил Виктории впутаться в столь многотрудное занятие. Ведь она почти на сносях! – заявил Итан, мысленно чертыхнувшись.
      – Роль хозяев бала согласились взять на себя ее сестра Клер и ее муж лорд Перси, – передернув плечами, сказала Грейс. – А лорд Брант и Виктория будут им только помогать.
      Итан отвел взгляд, устыдившись охватившей его вспышки гнева. Слухи о его женитьбе распространились по городу гораздо быстрее, чем он предполагал. Люди наверняка уже строят разные предположения, почему он скрывает от высшего общества свою молодую супругу, зачем так долго держит ее в деревне. Маркизу такое странное поведение не к лицу. В связи с этим теперь было бы крайне опрометчиво вернуть Грейс в имение. Тогда уже по всему Лондону расползутся ядовитые сплетни, последствия которых даже трудно предугадать. Проклятие! Почему все так чертовски усложнилось в одночасье? Где он допустил главный промах?
      – Так и быть, – наконец промолвил Итан, взглянув на обиженное лицо супруги. – Можешь остаться здесь еще на месяц-другой. Но потом тебе придется вернуться в усадьбу.
      Глаза Грейс вспыхнули победным огнем. Она явно ликовала, гордая одержанной над ним маленькой победой. Усилием воли Итан одолел охватившее его вместе с восхищением вожделение и сделал непроницаемое лицо.
      Но сердце его сжалось от горечи. Так долго подавлять свою страсть он явно не сможет, волей-неволей ему придется завести себе любовницу.
      – Итан! – окликнула его Грейс.
      Он встрепенулся и сказал, насупив брови:
      – Если тебе больше нечего добавить, ты можешь быть свободна.
      Грейс как-то странно взглянула на него, но ничего не сказала, повернулась й молча покинула кабинет. Звук захлопнувшейся двери отозвался гулким эхом в душе Итана. Он помрачнел еще сильнее и заскрипел зубами.
 
      Грейс понимала, что ей нужно срочно что-то предпринять. До бала оставалось еще слишком много времени, и хотя приготовления к нему начались, она не могла молча созерцать крах собственного супружества. Если только можно было так назвать те странные отношения, которые сложились между ней и Итаном. Ведь по сути они ограничивались короткой брачной церемонией и несколькими ночами, проведенными в одной постели.
      Щеки Грейс порозовели, едва лишь она вспомнила их бурные любовные игры. Ей так недоставало сейчас поцелуев и крепких объятий Итана, его нежных ласк и дикарских натисков. Но еще сильнее угнетало ее то, что он, казалось, решил навсегда покончить со всем этим.
      Грейс огорченно вздохнула, нарушив воцарившуюся в гостиной тишину. Они стали супругами, но Итан был убежден, что у них нет шансов на счастливое совместное будущее. Он считал, что, обретя с ней радость в супружестве, он предаст память матросов, погибших по вине ее отца.
      Возможно, подумала Грейс, прошлое действительно стало для них непреодолимой преградой.
      Из всего этого следовало, что пока муж будет ее сторониться, ей не удастся заставить его в нее влюбиться. И тогда им никогда не стать счастливой супружеской парой.
      На другое утро Грейс первым делом надела с помощью Фебы муслиновое ярко-желтое платье, расшитое розами.
      Оно выглядело очень симпатично и удачно скрывало живот, не говоря уже о том, что гармонировало с золотистыми волосами.
      Итана Грейс застала в столовой за чтением утреннего выпуска «Кроникл». На столе перед ним стояла тарелка с омлетом и отварными почками под белым соусом. Шелковистые волосы Итана блестели, чувственные губы кривились в ироничной ухмылке. Едва он заметил Грейс, как тотчас же сделал непроницаемое лицо и промолвил:
      – Сегодня ты встала раньше, чем обычно.
      – Я всегда была ранней пташкой, – возразила Грейс, хотя в последнее время и начала все чаще ощущать днем желание прилечь и вздремнуть. – Я хочу попросить тебя об одном одолжении!
      Итан насупился и спросил:
      – О каком именно?
      – Подготовка к балу идет полным ходом. Мы с Викторией собирались пройтись вместе по модным магазинам и выбрать для меня достойный такого случая наряд. Однако из-за ухудшения погоды Виктории немного нездоровится в последние дни. Не согласишься ли ты составить мне компанию?
      Итан внимательно взглянул на Грейс и ответил:
      – Из меня плохой советчик, я не разбираюсь в дамской одежде.
      – Насколько мне помнится, раньше у тебя не возникало особых трудностей в выборе нарядов, хотя и несколько фривольного фасона. На этот раз нам предстоит выбрать платье для моего первого выхода в свет. Одной мне с этой задачей не справиться, – с улыбкой заметила Грейс.
      Итан тоже улыбнулся и произнес:
      – Почему бы тебе не обратиться к леди Перси?
      – Клер с головой ушла в приготовления к торжествам. Она дала мне адрес одной известной в Лондоне модистки. Поездка к ней не займет у нас много времени.
      Итан все еще колебался. Не дожидаясь, пока он ей откажет, Грейс добавила:
      – Ты же сам говорил, что долго я здесь не пробуду. Мог бы и уделить мне чуточку внимания в оставшееся до моего отъезда время.
      Все еще глядя на Грейс с подозрением, Итан уступил ей, рассудив, очевидно, что с его стороны было бы верхом неприличия обделять вниманием беременную жену и отправить ее в город за покупками в сопровождении служанки.
      – Так и быть, – сказал он, – я поеду с тобой к модистке, почему бы тебе не позавтракать со мной? У тебя сейчас, должно быть, хороший аппетит. Тебе нужно есть за двоих.
      – Да, пожалуй, – согласилась Грейс, лишьтеперьощутив голод.
      Лакей поставил перед Грейс тарелку с омлетом и наполнил ее чашку ароматным шоколадом.
      Когда супруги остались в комнате одни, за столом воцарилось молчание. Ни один из них не выказывал желания завязать беседу, хотя бы о последних новостях.
      Покончив с омлетом, Грейс подняла голову от тарелки и увидела на лице Итана довольную улыбку. Он промолвил:
      – Вот теперь я убедился, что ты способна есть за двоих. – Грейс покраснела от смущения.
      – Я рад, что у тебя прекрасный аппетит, – сказал Итан, вставая из-за стола. – Пожалуй, нам пора ехать. У меня возникло ощущение, что наша поездка несколько затянется.
      Грейс и не думала это опровергать, она точно знала, что их совместный выезд в город займет у них всю вторую половину дня.
 
      Итану самому не верилось, что Грейс удалось уговорить его отправиться с ней за покупками в город. Более того, он обнаружил, что это занятие ему по вкусу.
      Первым делом они поехали к модистке, рекомендованной Грейс Клер, сестрой Виктории. Нужное им ателье располагалось на Бонд-стрит, в приятном на вид здании.
      Их встретила сама хозяйка заведения мадам Осгуд, тощая седоволосая дама в круглых очках на крючковатом носу. Едва прозвенел колокольчик над входной дверью, как она вышла из-за прилавка и с радостным видом подошла к своим клиентам, звучно говоря при этом:
      – Добро пожаловать, господа! Мы вас ожидали! Какя рада, что вы удостоили нас чести принимать вас в нашем ателье. Не могу не отметить, что вы чудесная пара! Ваша супруга, милорд, несомненно, останется довольна купленной у меня одеждой. Ни у кого в Лондоне больше не будет таких же восхитительных нарядов, какие я сошью специально для нее.
      – Но мне пока требуется только одно платье! – робко промолвила Грейс. – Для бала, который дают в честь нашего бракосочетания лорд и леди Брант.
      Мадам Осгуд нахмурила брови.
      – Как? Только одно? Это же просто смешно! Теперь, став маркизой Белфорд, вы должны одеваться подобающим образом. Вам необходимо заказать у меня новый гардероб. Вы согласны со мной, милорд?
      Ну что он мог ей ответить? Что он обрекает супругу на одинокое прозябание в усадьбе, расположенной за много миль от столицы? И что от новых нарядов, ввиду беременности Грейс, будет мало проку? Разумеется, Итан согласился и сказал скрепя сердце:
      – Да, безусловно, вы правы, мадам Осгуд. Моей супруге потребуется одежда на все случаи жизни. Не ограничивайте свои фантазии, просто пришлите мне потом счет.
      – Я вижу, что вы столь же умны и практичны, как и симпатичны, сэр! – Модистка улыбнулась. – Прошу сюда, миледи!
      Она отдернула занавеску и кивком предложила Грейс пройти в отдельную комнату, где закройщица должна была снять с нее мерки. Тем временем две другие помощницы принесли по знаку хозяйки не менее дюжины рулонов отменной ткани.
      – Прошу вас пройти в салон, – промолвила мадам Осгуд и провела Итана в роскошно обставленную комнату. Туда же вскоре пришла и Грейс. Усадив маркиза на диван и поинтересовавшись, какой напиток он предпочитает в это время дня, модистка вместе со своими милыми ассистентками вывела Грейс на помост, расположенный напротив дивана, и принялись прикладывать к ней разнообразные образцы ткани. Очень скоро Итан уже понял, ткань какого цвета и качества ей больше к лицу. Грейс же с удовольствием дефилировала перед ним, поворачиваясь к мужу то одним, то другим боком и постоянно интересуясь его мнением о том или ином отрезе.
      Вид ее гибкого стана, манящего бюста, голых плеч и крутых бедер привел Итана в сильнейшее волнение. Когда же Грейс, сходя с помоста, как бы случайно продемонстрировала ему свою стройную ножку в ажурном чулочке, перехваченном кружевной синей подвязкой, чресла Итана сковало болью. Терпеть далее эту пытку он просто не мог. Ему в голову даже закралась мысль, что Грейс специально все это подстроила, чтобы поиздеваться над ним. Ведь соблазнила же она его тогда на шхуне, плутовка! И чем это закончилось?
      Но пока конца его мучениям не предвиделось.
      – Как ты находишь этот отрез? – спросила Грейс, накинув на плечи очередной кусок великолепной материи, которая ниспадала на ее бедра, едва прикрывая полные груди.
      – Качество материи достойно высшей похвалы, – сглотнув ком, сказал Итан. – Но она не сочетается по цвету с оттенком твоих волос.
      – Мне тоже так показалось, – промолвила, нахмурившись, Грейс и, покачивая бедрами, удалилась в кабинку. – А что ты скажешь на это? – спросила она, выйдя из-за ширмы, облитая изумрудным шелком, на фоне которого ее глаза сверкали, словно драгоценные камни, а золотистые волосы стали еще ярче.
      Мадам Осгуд вынырнула из кладовки с рулоном парчи насыщенного золотого цвета и воскликнула, приложив кусок к плечам Грейс:
      – Это именно то, что вам надо, миледи!
      – О, мадам, – воскликнул Итан, – у вас тонкий вкус!
      – В наряде из комбинации этих двух тканей ваша супруга станет королевой бала! – уверенно заявила модистка.
      Итан даже не сомневался в этом. Весь Лондон судачил о его поспешной женитьбе. Естественно, появление на светском балу его супруги неминуемо должно было вызвать фурор, особенно среди мужчин, уже наверняка решивших, что его избранница ослепительно красива, раз он так неожиданно надумал жениться. Самое забавное в этой истории заключалось в том, что теперь Итан и сам был склонен в это поверить, хотя поначалу был уверен, что им движут иные мотивы. Так ли это на самом деле, ему в данный момент выяснять не хотелось.
      Итан встал с дивана и подошел к мадам Осгуд.
      – Дайте мне знать, когда состоится первая примерка, – сказал он ей. – Но в следующий раз я пришлю к вам свою супругу одну.
      – Бальное платье и два других наряда будут готовы уже к концу этой недели, милорд, – с улыбкой сказала модистка.
      Воображение нарисовало Итану его супругу с огромным животом и мадам Осгуд, снимающую с нее новую мерку для очередного платья. Он обернулся и посмотрел на Грейс, но, приблизившись к Итану, она промолвила:
      – Мадам Осгуд порекомендовала мне заглянуть еще в один магазинчик, который находится всего в квартале отсюда. Там великолепный ассортимент готового платья. Почему бы нам не заехать туда? Обещаю, что это не займет у нас много времени!
      Итан усмехнулся, не поверив Грейс, однако счел нужным удовлетворить очередной каприз жены.
      До нужного магазинчика они пошли пешком и, миновав несколько известных торговых заведений и часовую мастерскую, вскоре очутились у витрины магазина одежды для детей. Крохотные ботиночки и чулочки, маленькие одеяльца и подушечки, украшенные вышивкой розовые полотенца, простыни и пододеяльники так очаровали их обоих, что они остановились и стали рассматривать образцы.
      Грейс указала на пару голубых башмачков и воскликнула:
      – Взгляни-ка, Итан! Ну разве это не прелестная обувь для нашего будущего ребенка?
      – По-моему, эта пара предназначается для девочки, – предположил Итан. – Тебе кого бы хотелось больше, сына или дочку?
      Грейс обернулась, и Итан увидел в ее глазах слезы.
      – Я была бы рада любому малышу, но предпочла бы родить мальчика, – сказала она, вяло улыбнувшись.
      Итан не стал говорить Грейс, что сам мечтает о дочери, и только молча сжал локоть жены и увлек ее к двери магазина. Это так поразило Грейс, что она тоже не проронила ни слова.
      Они накупили столько детских вещей, что Итан едва сумел вынести все коробки и свертки на улицу. Разумеется, в ателье дамского платья он уже после этого с женой не пошел, а остался дожидаться Грейс снаружи, с каждой минутой все сильнее погружаясь в меланхолию.
 
      Вернувшись домой, Итан отказался от ужина, переоделся в вечерний костюм и отправился в клуб. Он очень надеялся, что не встретит там ни Корда, ни Рейфела.
      В отсутствие мужа Грейс заново пересмотрела детские вещи, все еще не веря, что их купил для своего будущего ребенка Итан. Он весь этот день был необыкновенно учтив и предупредителен, таким она его прежде еще не видела.
      В ателье Итан проявил редкое терпение. Разумеется, ему даже в голову не пришло, что Грейс умышленно дразнила его, как бы случайно обнажая то плечо, то грудь, то щиколотку. Он молча пялился на ее женские прелести и втайне пускал слюнки.
      В конце концов у нее уже не осталось сомнений в том, что Итан изнемогает от вожделения и готов наброситься на нее в любой момент, как голодный волк на аппетитную овечку.
      Не укрылось от Грейс и то, что он украдкой поглядывал на нее, пока она стояла у прилавка, с обожанием и тоской. Значит, он по ней скучает, а это уже свидетельствует о его серьезных чувствах к ней, не ограничивающихся банальной похотью. Неужели его ненависть к ее отцу так велика, что превосходит все прочие эмоции? Если это действительно так, продолжала рассуждать Грейс, тогда жажда мести со временем станет смыслом его существования. Поэтому ей необходимо срочно помочь ему выпустить скопившийся в чреслах пар и ослабить переполняющую его ярость.
      Грейс долго не удавалось уснуть в эту ночь, ее одолевали сомнения и недобрые предчувствия. Лишь перед рассветом, услышав, что муж наконец-то вернулся из клуба, она забылась сном, убаюкивая себя надеждой, что все образуется с Божьей помощью.
 
      На следующий день Итан вызвал Грейс в свой кабинет.
      – Ты хотел меня видеть? – спросила она, подойдя к письменному столу.
      Итан медленно обернулся и произнес:
      – Приближается день бала. А я еще не знаком с твоими родителями. Вот почему я счел нужным пригласить их к нам на ужин в эту субботу. Что ты об этом думаешь?
      – По-моему, это очень разумно и любезно с твоей стороны, – сказала Грейс, поборов оторопь.
      – Я также пригласил на этот ужин свою сестру Сару и ее мужа Джонатана. Ты видела их на свадьбе Виктории и Корда.
      – Да, они очень милые люди, – сказала Грейс.
      – К сожалению, прийти на ужин они сейчас не смогут, у них внезапно заболел ребенок. Не могла бы ты обсудить с прислугой меню?
      – Конечно, я этим немедленно займусь, – сказала Грейс.
      – Вот и чудесно. Ступай на кухню, – сказал Итан и, сев за стол, уткнулся в газету.
      – Итан! – окликнула его Грейс.
      – Да? – Он поднял голову.
      В его взгляде она прочла смятение.
      – Благодарю тебя! – сказала Грейс и покинула кабинет, испытывая ощущение очередной маленькой победы.

      Наступила суббота, вечер которой венчал запланированный Итаном званый ужин. Вспоминая его, Грейс думала, что если он и мог бы пройти хуже, то ненамного.
      Весь день Грейс чувствовала себя не очень хорошо, у нее ныло все тело и болела голова. Временами к горлу подступала тошнота, чем меньше оставалось времени до прибытия гостей, тем сильнее мучила Грейс мигрень. Ее не покидало тревожное предчувствие.
      Поначалу все шло нормально, если не считать чересчур назойливого внимания, которое оказывала Итану ее мать. Однако маркиз воспринимал это как должное и отвечал миссис Частейн вежливо и подчеркнуто сдержанно, однако после ужина, когда дамы удалились в гостиную, а мужчины, выкурив сигары и выпив бренди, присоединились к ним чуточку позднее, атмосфера семейной встречи стала накаляться.
      Очевидно, доктор Частейн выпил лишнего за столом, что пагубно сказалось на его печени. Излишек желчи, выброшенной в кровь, скорее всего и вызвал у него приступ раздражения. Вальяжно развалившись в кресле, обитом золотой парчой, он оглядел гостиную, обставленную с вызывающей роскошью, покачал головой и громко произнес:
      – Что ж, глядя на эти изящные шелковые портьеры, персидские ковры и разные дорогие безделицы на мраморном камине, я с уверенностью могу сказать, что мать вправе гордиться тобой, Грейс. Признаться, я не предполагал, что ты готова зайти настолько далеко ради обретения желанного титула.
      Грейс метнула встревоженный взгляд на Итана. Лицо маркиза словно бы окаменело.
      – Прошу тебя, Джеффри! Следи за своими речами! – нервно одернула супруга мать Грейс.
      – А разве я сказал что-то такое, что остальным присутствующим здесь неизвестно? – Доктор Частейн хмыкнул и отхлебнул из бокала. – Белфорд не настолько глуп, чтобы не понимать простых вещей. Грейс обладает внешней красотой и умом, которые привлекают мужчин его положения и богатства, она пустила в ход женские чары, чтобы завлечь его в постель, умудрилась забеременеть и вынудила его раскошелиться. Именно таковы правила этой игры для взрослых. Они общеизвестны!
      От этих ядовитых слов Грейс едва не стошнило. Отчим и прежде не жалел для нее едких замечаний и упреков, но редко позволял себе оскорблять ее при людях. Боже, что подумает о ней Итан? Как он ответит на этот выпад?
      Итан поднялся, подошел к тестю, забрал у него бокал и, поставив его на стол, оказал:
      – По-моему, вам пора покинуть мой дом!
      – Минуточку! – Доктор Частейн вскочил. – Неужели вы всерьез приняли ее сторону? Это после того, как она заманила вас в свою ловушку? Не могу поверить, маркиз!
      – Грейс не плела против меня никаких интриг! – побледнев, воскликнул Итан. – Она отдалась мне, будучи девственницей! А теперь она вынашивает моего ребенка. К вашему сведению, она даже не собиралась уведомлять меня о том, что я скоро стану отцом. Она непорочное, просто ангельское создание! И вы не имеете никакого права очернять ее в моих глазах. Вы пьяны, Частейн! Прошу вас выйти вон! Ваша супруга, однако, будет всегда нашей желанной гостьей. Но вас, сэр, я велю впредь не пускать на порог моего дома! Убирайтесь из него немедленно!
      Частейн выпятил грудь, надулся, словно жаба, и прорычал:
      – Она пошла в свою мамашу! Та в свое время тоже сумела заморочить мне голову. Желаю вам удачи, милорд! Она вам вскоре понадобится. – С этими словами доктор Частейн вышел из комнаты.
      – Не сердитесь на него, маркиз! – воскликнула его супруга. – Джеффри иногда говорит глупости, о которых потом сожалеет.
      – Что ж, остается надеяться, что и на этот раз он раскается в своих словах, – ответил Итан.
      Грейс оцепенела. Миссис Частейн последовала за своим мужем. Сжав кулаки, Итан проводил ее холодным взглядом.
      – Недоумок! – наконец изрек Итан, когда гости ушли. – Он всегда с тобой плохо обращался?
      Грейс молча кивнула, закусив губу, чтобы не разрыдаться. Но слезы уже катились по ее щекам. Сглотнув ком, она сказала:
      – Он ненавидит меня, потому что знает, что я не его ребенок. Мать изменяла ему. Я же ничего об этом не знала, и я всегда недоумевала, почему отец так холоден со мной. Только недавно я узнала причину…
      – Бедняжка! – Итан обнял Грейс и прижал к груди. – Не плачь, он тебя больше никогда не обидит.
      Грейс прильнула к Итану, млея в его объятиях и жадно вдыхая запах его сильного тела, напоминающий ей запах моря.
      – Клянусь, Итан, я не собиралась заманивать тебя в свои сети, – прошептала она, подняв голову. – Я даже не верила, что с первого же раза можно зачать ребенка.
      – Глупышка! – Он нежно погладил ее по щеке. – Ты в этом не виновата. Я сам тебя хотел. И сейчас тоже хочу…
      Он наклонился и поцеловал Грейс в губы. Это был самый нежный его поцелуй, и сердце Грейс наполнилось любовью.
      Итан крепче сжал ее в объятиях. Грейс запрокинула голову, и тогда Итан стал целовать ее с дикарской страстью. Грейс даже не заметила, как он вынул шпильки у нее из волос, и локоны рассыпались по ее плечам. Он сжал ладонями ее грудь. Соски мгновенно отвердели. Жар медленно растекся по животу.
      – Итан! – выдохнула Грейс, трепеща.
      – Грейс! – глухо промолвил Итан и вновь поцеловал ее. Из коридора донеслись шаркающие звуки. Итан и Грейс одновременно отпрянули друг от друга, дверь распахнулась. В комнату заглянул лакей и спросил, не угодно ли им чего-нибудь еще.
      – Ступай к себе, нам больше ничего сегодня не понадобится, – сказал ему Итан.
      Лакей ретировался. Супруги бросились в объятия друг к другу. Тело Грейс наполнилось сладким томлением. Из коридора снова донесся отзвук чьих-то шаркающих шагов. Итан отпрянул от Грейс и, пожирая ее глазами, произнес:
      – Должно быть, ты устала, дорогая. Тебе лучше прилечь.
      – Но мне еще не хочется укладываться в постель, – ответила Грейс, с мольбой глядя на мужа.
      К ее изумлению и ужасу, на лице Итана появилась знакомая ей маска холодности и отчужденности. Он сказал:
      – Мне тоже спать еще не хочется. Пожалуй, съезжу-ка я в клуб. Желаю тебе спокойной ночи, Грейс.
      – Но ты же мой муж! – в отчаянии воскликнула она. – Когда же ты наконец забудешь о гнетущем нас обоих прошлом? Ну почему мы не можем жить, как все нормальные супруги?
      Резко обернувшись, Итан с раздражением сказал:
      – Пойми же наконец, Грейс, что я не желаю ничего забывать! Я обязан этим людям своей жизнью! Они мертвы, и в их гибели повинен твой отец. И всякий раз, когда я смотрю на тебя, я вспоминаю о нем, убийце моих товарищей. Разве такое забывается?
      Грейс едва не разрыдалась. Итан же быстро вышел из гостиной, сбежал по лестнице в холл, оделся и приказал подать ему экипаж.
      Грейс тщетно пыталась унять волнение и неудовлетворенную страсть. Итан в этот момент тоже наверняка сгорал от неутоленного вожделения. Грейс принялась молиться, чтобы в ослеплении гневом и похотью он не стал искать утешения в объятиях другой женщины.
 
      Проклятие! Что за наваждение на него снова нашло?
      Сегодня Грейс выглядела такой прекрасной и такой растерянной, такой привлекательной и неуверенной, что ему захотелось утешить и успокоить ее. В этот вечер он вновь убедился в том, как сильны ее женские чары, в плену которых он оказался.
      Словно наяву, ему в деталях представилась сцена, разыгравшаяся после ужина в гостиной. И бледное лицо Грейс, умоляющей его забыть о гнетущем их обоих прошлом, дать им шанс начать наконец нормальную супружескую жизнь. Теперь, когда она обосновалась в его лондонском доме, мысль об этом постоянно преследовала Итана, порой доводя его до сумасшествия. Теперь Грейс его законная жена. И от этого факта никуда уже не деться. Что же ему делать, черт побери!
      Итан решил обязательно обдумать эту проблему и попытаться найти выход из создавшегося положения. А пока стоит держаться от Грейс подальше.
 
      После той жаркой перепалки в гостиной Грейс и Итан стали видеться реже. По утрам ее начали мучить приступы тошноты, и она старалась проводить утренние часы в саду, прогуливаясь или же читая книгу. После полудня Грейс давала уроки навигации Фредди. Мальчишка схватывал все на лету и делал большие успехи.
      Время летело быстро, приближался день бала. В Лондоне стояла небывалая жара. Виктория была уже на сносях и поэтому отсиживалась дома. Вместо нее Грейс помогала готовиться к торжеству ее сестра Клер.
      – Мадам Осгуд тебя не подведет, – мило улыбаясь, успокаивала она Грейс. – В ее платье ты затмишь своей красотой всех светских львиц.
      Став маркизой, Грейс вынуждена была одеваться дорого и элегантно. Вкус к добротной и красивой одежде мать привила ей еще в детстве. Эталоном моды для Грейс могла служить ее нынешняя помощница – Клер Чезвик. Эта изящная блондинка с ангельским личиком, умудрившаяся выйти замуж за сына маркиза, одевалась безупречно.
      Наконец бальное платье было доставлено. Сшитое из отменного изумрудного шелка, с высокой талией и верхней юбкой из золотой парчи, оно было украшено полудрагоценными камнями и смотрелось великолепно. Прическу Грейс тоже решила украсить камнями.
      Клер сулила ей головокружительный успех у мужчин в этом роскошном наряде.
      – Вот увидишь, – уверенно заявила она. – Твой супруг будет сражен наповал.
      Грейс очень хотелось в это верить. Затянувшееся отчуждение Итана становилось уже непереносимым.
 
      Наконец долгожданный день бала настал.
      Однако в последний момент из-за недуга Виктории было решено перенести его в экстравагантный особняк герцога Шеффилда, уговаривать которого отправилась лично красавица Клер Чезвик. Разумеется, герцог поддался ее обаянию и дал согласие на устройство в своем доме шумного светского вечера.
      – Это прекрасная идея! – сказал Рейфел Корду, стоявшему рядом с Итаном в дверях бального зала, по которому скользили в танце нарядные гости и прокатывались волны мелодии, исполняемой оркестром из восьми музыкантов, одетых в синие ливреи.
      – Твой дом значительно больше нашего, да и одно твое имя способно положить конец любым досужим домыслам, – промолвил Корд, сделав значительную мину.
      Не совсем уверенный в этом, Итан молча кивнул и окинул взглядом просторный зал. Он занимал половину третьего этажа Шеффилд-Хауса. Его стены были выложены от пола и до потолка зеркалами, паркет начищен воском до ослепительного блеска, хрустальные люстры сверкали ярче солнечных лучей, на изящных подставках красовались букеты белых хризантем.
      – Твоя супруга сегодня выглядит особенно очаровательно, – улыбнулся Рейфел. – Мужчины просто не могут оторвать от нее глаз.
      Рейфел не преувеличивал, и Итана это раздражало. По поводу наряда Грейс между супругами уже состоялся разговор на повышенных тонах. Стоя перед большим зеркалом в прихожей, Грейс продемонстрировала Итану свой наряд. Увидев глубокое декольте, украшенное жемчужным ожерельем, и вырез на спине, едва ли не до самой талии, Итан пришел в сильнейшее возбуждение, признаки которого не остались не замеченными Грейс.
      Она обольстительно улыбнулась и спросила:
      – Ну и что вы думаете об этом гениальном творении мадам Осгуд, маркиз?
      – Ты выглядишь в нем великолепно, – сдавленно ответил Итан. – Но я бы попросил тебя надеть на бал другое платье, более скромное.
      – Что? – У Грейс глаза полезли на лоб.
      – Это платье чересчур вызывающее, пожалуй, даже неприличное, – осевшим голосом произнес Итан.
      Грейс подперла бока кулачками и вскричала:
      – Да что ты такое говоришь? Это же самый шик! В этом сезоне в моде платья именно такого фасона. Ты же присутствовал в ателье, когда я выбрала его. Да ты же сам и одобрил мой выбор, Итан! Или ты забыл?
      – Да, но тогда твоя грудь еще не выпирала наружу. Я не хочу, чтобы на тебя пялились все мужчины высшего общества.
      – Значит, все будут поедать меня взглядами, а ты один будешь стыдливо отводить глаза? – язвительно спросила Грейс.
      Это вывело его из себя. Да как она могла предположить такое! Он и сейчас не знает, как ему обуздать свою неуемную эрекцию.
      – Хорошо, оставайся в этом вызывающем наряде, если тебе так этого хочется, – пробурчал Итан. – Однако позволю тебе напомнить, что когда я подарил то платье с глубоким декольте, ты швырнула его мне в лицо и попыталась порвать его в клочья.
      – Уверяю вас, маркиз, этот наряд гораздо приличнее, чем тот, о котором вы говорите. Его сшила знаменитая столичная модистка, а не портниха из деревенского ателье для портовых девиц легкого поведения, – с улыбкой парировала Грейс.
      Живо вспомнив красочные эпизоды той ссоры, Итан улыбнулся. Тогда он проиграл спор, и было похоже, что Грейс одержит верх и на этот раз.
      – Нам пора ехать на бал, – пробурчал он. – На переодевание уже не осталось времени.
      После этого неприятного разговора новых стычек между ними не возникало. Грейс уже танцевала с кем-то из гостей.
      – Видишь вон ту девушку? – спросил у Итана хозяин дома. – Миниатюрную блондинку с бутоньеркой из белых розочек в волосах? Я намерен сделать ей предложение.
      – Как? Разве ты не поклялся никогда не жениться, расставшись с Даниэлой? – искренне удивился Итан.
      – Нельзя же вечно убиваться из-за неудавшейся любви! – сказал, пожав плечами, Рейфел. – Пора подумать о потомстве! Мне постоянно напоминают об этом мои родственники. Ну и что ты думаешь об этой красотке?
      – Как ее зовут?
      – Мэри Роуз Монтегю. Она из хорошей семьи, прекрасно воспитана, образованна, не лишена привлекательности, в общем, лакомый кусочек. Главное, что она скромна и послушна.
      – Ты выбираешь невесту или кобылу? – язвительно спросил Итан.
      – Очень смешно! Не всем же по нутру укрощать такую темпераментную женщину, как твоя супруга! Мне, например, больше нравятся тихие и покорные овечки.
      – Признаться, необъезженные кобылки меня тоже пугают, – сказал Итан. – С ними легко свернуть себе шею. Я бы и сам предпочел жениться на ангелочке.
      – Кто же в это поверит? – Рейфел рассмеялся.
      Итан не стал с ним спорить. Ему действительно импонировали женщины пламенного темперамента, такие как Грейс. Вот только с ней возникла одна серьезная проблема… Впрочем, в данный момент не время ломать над ней голову.
      – Мисс Монтегю уже кому-то сватали? – спросил Итан у приятеля.
      – Да, когда ей было семнадцать лет. Мать лелеяла надежду выдать ее за титулованную особу. Теперь она торжествует.
      – Так почему же она не вышла замуж? – спросил Итан. – У нее наверняка было множество поклонников.
      – Мэри Роуз – особа романтичного склада и решила, что выйдет замуж только по любви, – ответил Рейфел.
      – Очевидно, некоторым мечтам не суждено сбыться, – помрачнев, заметил Итан.
      Рейфел испытующе посмотрел на него и возразил:
      – Либо они все-таки сбудутся, когда придет время. – Оркестр заиграл новый танец. Оглушительная музыка помешала Итану ответить, и он переключил свое внимание на зал, по которому грациозно двигались танцующие пары.
      – Взгляни-ка! Похоже, у твоей супруги нашелся обожатель! – сказал Корд.
      – Да, я это уже заметил, – сказал Итан, бросив хмурый взгляд в сторону высокого шатена, танцующего контрданс с его женой. – Его лицо кажется мне знакомым. Как его зовут?
      – Мартин Тулли, граф Коллингвуд, – ответил Корд.
      – Большую часть года Тулли проводит в своем родовом имении в Фолкстоне, – добавил Рейфел. – В Лондоне он появляется редко.
      Итан продолжал с нарастающим раздражением наблюдать за Грейс и ее партнером по танцу. Внезапно Итана осенило.
      – Ба! – воскликнул он. – Я вспомнил, где его видел. Грейс мило ворковала с ним в кают-компании корабля «Леди Анна» в тот вечер, когда я ее похитил.
      – Граф Коллингвуд тоже был там? – удивленно спросил, вскинув бровь, Рейфел.
      – Оказывается, они старые знакомые, – задумчиво промолвил Корд и почесал кончик носа.
      – Во всяком случае, похоже, что он точно ее знает, – пробурчал Итан, насупив брови.
      – Возможно, если бы ты сам уделял ей побольше внимания… – сказал Рейфел, бросив на него косой взгляд.
      Итан понял все с полуслова. Он извинился перед приятелями и направился к жене, намереваясь прервать ее общение с графом Тулли, который продолжал держать Грейс за руку, хотя танец давно закончился.
      – Благодарю вас, сэр, за проявленное к моей супруге внимание, – сухо промолвил Итан, подойдя к мило воркующим голубкам. – Я хочу исправить свою оплошность и развлечь ее сам.
      – Какая приятная встреча, маркиз! – с деланной радостью воскликнул граф. – Позвольте представиться: Мартин Тулли, граф Коллингвуд. – Тулли отвесил Итану шутовской поклон.
      – Нам с вами доводилось однажды видеться при весьма необычных обстоятельствах. Но тогда я был капитаном шхуны «Морской дьявол». Теперь вспомнили? – сказал, прищурившись, Итан.
      Лорд Коллингвуд смертельно побледнел. Он с недоверием посмотрел на Грейс и, запинаясь, спросил:
      – Так это вы, милорд, похитили ее с пассажирского судна?
      В округлившихся глазах Грейс промелькнул ужас, словно бы она вдруг увидела на голове у мужа дьявольские рожки. Лицо ее стало бледнее мела.
      – Это было всего лишь маленькое недоразумение, – сказал Итан, изобразив на лице беззаботную улыбку. – Но все вскоре разъяснилось, и леди Грейс была доставлена к своей тетушке. – Он хищно осклабился и добавил: – Пустячная ошибка, но я, однако, о ней совершенно не жалею. Ведь именно тогда мы и познакомились с моей любимой женой. Фактически мне чертовски повезло! – Итан обнял супругу за талию, наклонился и поцеловал ее в губы.
      Граф насупил рыжие брови и промолвил:
      – Да, теперь я это понимаю. Что ж, надеюсь, мы еще увидимся. Желаю вам приятно провести вечер. – С этими словами он повернулся и ушел.
      – Что с тобой происходит? – спросила Грейс у Итана, густо покраснев.
      – А я и не знал, что вы с графом так близко знакомы, – сказал он. – Мне показалось, что ты ему обрадовалась.
      – Да, мы познакомились во время моего вояжа на судне «Леди Анна». – Грейс передернула плечами. – Потом он проведал меня в тетушкином имении в Скарборо как раз накануне твоего приезда. Между нами ничего не было!
      – Правда? Он явно влюблен, – сказал Итан. – Прошу тебя не поощрять его ухаживания.
      – Граф всего-навсего проявил ко мне внимание!
      – Прекрасно. Теперь я хочу последовать его примеру! Ты позволишь мне потанцевать с тобой?
      Грейс поджала губы и строго сказала:
      – Кажется, ты забыл, что говорил мне совсем недавно!
      – Позволю напомнить тебе, дорогая, что наша плавная цель – предотвратить возможные сплетни и пересуды. Ты ведь не хочешь дать злым языкам лишний повод распространять слух о нашей размолвке по всему городу. Так потанцуй же, пожалуйста, со своим мужем.
      Оркестр заиграл вальс, и Итан закружил Грейс по залу. Она почувствовала приятное головокружение, расслабилась и повеселела. Зато Итана охватило невыносимое напряжение. Запах лаванды, исходивший от ее голых плеч, дразнил ему ноздри и дурманил голову. Каменья в ее локонах и драгоценное ожерелье словно бы соперничали с ее изумрудными глазами в яркости и блеске. Он готов был на руках вынести Грейс из зала в сад и овладеть ею прямо на цветочной клумбе.
      – Я и не предполагала, что ты такой умелый танцор, – проворковала она, многообещающе глядя ему в голубые глаза, подернутые поволокой.
      – Очевидно, ты думала, что мои ноги, привыкшие к раскачивающейся корабельной палубе, не приспособлены для вальсирования? – спросил маркиз, чья хромота была почти не заметна, пока он танцевал.
      – Нет, просто я не ожидала, что ты пригласишь меня на вальс, – с очаровательной улыбкой ответила Грейс.
      – Отчего же?
      – Мне казалось, что тебе неприятно заключать меня в объятия!
      – Танцевать с тобой вальс для меня второе наивысшее удовольствие после любовных ласк, дорогая! – выдохнул Итан.
      Щеки Грейс стали пурпурными.
      – Но если это так, тогда почему ты лишаешь меня своих ласк? – грудным голосом спросила она.
      Этот вопрос не выходил у него из головы вот уже неделю. Он вновь и вновь спрашивал себя, что препятствует его нормальным супружеским отношениям с красавицей женой. Раньше Итан был уверен, что она любовница Форсайта, теперь же понял, что заблуждался. Не такой уж большой грех он возьмет на душу если утолит голод плоти!
      – Возможно, ты права, эту оплошность давно пора исправить, – сказал Итан и, подхватив Грейс на руки, вынес ее из зала, с улыбкой отвечая удивленным знакомым: – Прошу меня извинить, но моей супруге внезапно стало дурно, ей срочно требуется подышать свежим воздухом.
      – Отпусти меня немедленно, Итан! Что ты делаешь? – болтая ногами, восклицала Грейс.
      Но Итан, не обращая никакого внимания на протесты жены, вынес ее из особняка, усадил в экипаж и приказал кучеру Дженнингсу доставить их как можно быстрее домой.
      – Ты сошел с ума! – воскликнула Грейс, едва карета сорвалась с места. – Нам нельзя уезжать с бала, мы ведь почетные гости! Что о нас подумают люди?
      – Они решат, что я не устоял перед соблазном немедленно овладеть своей очаровательной супругой. И будут правы, мое терпение иссякло, я хочу обладать тобой! И не смей со мной спорить, иначе я возьму тебя прямо в карете!
      Глаза Грейс округлились, она откинулась на спинку сиденья и уставилась прямо перед собой, абсолютно ничего не понимая. Итан шумно задышал, пытаясь побороть приступ вожделения. Но ему это не удалось. Как только они вошли в дом, он подхватил Грейс на руки и понес вверх по лестнице. Очутившись в спальне, Итан быстро запер дверь и поставил Грейс на пол.
 
      – Это невероятно! – подбоченившись, воскликнула она. – Я столько времени страдала от твоей холодности и тщетно пыталась тебя соблазнить. А теперь, в разгар бала в нашу честь, ты вдруг захотел меня наконец! Что же на тебя нашло?
      – Но я всегда тебя хотел, – ответил Итан и так на нее посмотрел, что она попятилась к кровати.
      – Я чувствую себя дурой, – пролепетала Грейс, продолжая отступать.
      Итан повторял ее шаги, вознамерившись быстрее осуществить задуманное. При этом он говорил, парализуя ее полубезумным взглядом:
      – Ты не похожа на дурочку, моя дорогая! Ты выглядишь как прекрасная женщина, чей муж внезапно возгорелся желанием овладеть ею.
      – В тебе пробудился пират, Итан! Ты смотришь на меня как настоящий морской дьявол! Что ты задумал? – с дрожью в голосе пропищала Грейс. – У меня возникло недоброе предчувствие.
      – Оно тебя не обмануло! Я намерен насладиться твоим телом! – прорычал Итан и бросился на жену.

      Итан заключил жену в объятия и запечатал ей рот страстным поцелуем. Легкий запах бренди, исходивший от него, и его мощный натиск ошеломили Грейс настолько, что она тотчас же обмякла. Итан вошел во вкус и принялся покрывать поцелуями ее лицо, шею и плечи, хрипло приговаривая:
      – Боже, как тебя хочу, дорогая!
      Его пальцы сжали ее тугие ягодицы, Грейс запрокинула голову и закрыла глаза. Итан стал расстегивать крючки на платье, продолжая ласкать ей грудь. Грейс томно застонала.
      Итан обнажил ее грудь и припал губами к соску… Затем одним молниеносным движением стянул с жены платье и нижнюю сорочку. Грейс осталась перед ним почти обнаженной, в одних чулках на подвязках и с жемчужным ожерельем на шее. Сам же Итан оставался одетым, чем вызывал у Грейс легкое недоумение.
      – Я больше не могу ждать! – рявкнул он и раздвинул ей коленом ноги.
      Грейс прижалась к его бедру, обтянутому плотной тканью. Ее рука сама потянулась к восставшей плоти Итана, и этот игривый жест стал последней каплей, переполнившей чашу его терпения: он принялся лихорадочно расстегивать пуговицы на ширинке. Все закружилось у Грейс перед глазами.
      Пальцы Итана проникли в ее росистое лоно и стали плавно двигаться вперед и назад. Грейс тяжело дышала, охваченная новой горячей волной желания. Соки лона хлынули по ее бедрам, и она поняла, что медлить больше нельзя.
      – Войди же в меня скорее, Итан! – простонала Грейс.
      До супружеского ложа оставалось всего несколько шагов, но Итан, подхватив Грейс под мышки, прижал к стенке и тотчас же вошел в нее. Грейс почувствовала неописуемое блаженство. Его твердая мужская плоть заполнила все ее горячее лоно. Она обвила руками шею Итана, а ногами – торс и впилась ртом в его губы. Он ответил на страстный порыв. Грейс запрокинула голову и застонала. Тело ее пылало, в глазах помутилось, а потом вдруг все вспыхнуло и рассыпалось на миллионы искр.
      – Итан! – воскликнула Грейс чужим голосом. – Только не урони меня!
      Он впился пальцами в ее ягодицы и, вогнав в лоно свою плоть, с рычанием исторг семя. Затем медленно отстранился и позволил ей встать на пол. Грейс прильнула к нему и разрыдалась от счастья.
      Итан погладил ее по голове. Грейс уткнулась лбом в его мускулистое плечо и прошептала:
      – О Боже, как хорошо!
      Выглянувшая из-за туч луна посеребрила улыбающееся лицо Итана. Просунув руку под коленями Грейс, он легко приподнял ее и отнес на кровать. Сердце Грейс забилось быстрее, наполнившись предчувствием новых любовных радостей. Итан уложил ее на середину кровати, быстро разделся и улегся рядом. Грейс раздвинула ноги, и он снова овладел ею, неторопливо, не спеша. Довольная и совершенно удовлетворенная, Грейс закрыла глаза и мгновенно уснула.
 
      Утро следующего дня Итан встретил в своем кабинете, за письменным столом. Погрузившись с головой в работу, он надеялся хотя бы ненадолго отвлечься от воспоминаний о минувшей ночи. Но от деловых бумаг его оторвал вошедший в комнату лакей. Итан поднял голову и спросил:
      – В чем дело, Бейнс?
      – Вас желает видеть один джентльмен, милорд. Он назвался Джонасом Макфи и утверждает, что вы его ожидаете.
      – Пригласи его сюда! – сказал Итан и встал из-за стола. Накануне он получил от Макфи письмо, в котором тот уведомлял его о своем скором визите. Но последующие бурные события вечера и ночи вытеснили все прочие серьезные вопросы из памяти Итана.
      Макфи вскоре вошел в кабинет, держа в руке шляпу. Итан предложил ему сесть в кресло по другую сторону стола. Джонас сел, пригладил ладонью редеющие волосы и поправил на переносице круглые очки в тонкой оправе. Небольшого роста и среднего телосложения, сыщик имел непримечательную внешность и был довольно скромно одет.
      – Вы принесли мне какие-то известия? – спросил у него Итан, сев в кресло.
      – Вы просили меня выяснить, милорд, имеется ли связь между беглецом и тетушкой вашей супруги, вдовствующей баронессой Хамфри. Оказалось, что связь между ними действительно имеется, – сказал Джонас.
      – Какая же? – спросил Итан, встрепенувшись.
      – Когда Хармону Джеффрису было десять лет, у него умерли от заражения крови родители. Мальчика взяла к себе на воспитание его тетя по материнской линии, леди Хамфри. С тех пор они поддерживают близкие отношения, но о том, что фактически она заменила ему мать, мало кто знает, потому что баронесса редко наведывается в Лондон.
      «Однако же Грейс каким-то образом стало это известно, – подумал Итан. – Случайно ли она отправилась из Лондона именно к этой своей дальней родственнице спустя неделю после побега отца из тюрьмы? Форсайта видели недавно в Йоркшире. Не означает ли это, что дочь и отец намеревались там встретиться?»
      – Это все? – спросил Итан у сыщика.
      – Пока все, милорд, – ответил Макфи.
      – Эти сведения следует держать в строгом секрете!
      – Разумеется, милорд! Могли бы и не напоминать, – сказал Макфи, получавший от Итана щедрое вознаграждение не только за свои специфические услуги, но и за молчание.
      – Если добудете новые сведения, немедленно дайте мне знать! – сказал Итан.
      – Всенепременно, милорд! – Макфи встал из-за стола.
 
      Дождавшись, пока сышик покинет его дом, Итан вызвал в кабинет Грейс. Он оставил ее на рассвете спящей, нежно поцеловав в щеку, и уже соскучился по ее телу. А что, если…
      Стук в дверь оборвал его фантазии на самом интересном месте. Пробормотав проклятие, Итан пригласил жену войти. По ее лучистым изумрудным глазам, которые светились счастьем, и румяным щекам он догадался, что она тоже думает об их недавней близости и не прочь освежить воспоминания, не покидая кабинета.
      – Вызывали, милорд? – спросила Грейс подчеркнуто любезно.
      Итан наморщил лоб и произнес:
      – Твоя тетушка баронесса Хамфри, случайно, не доводится виконту родственницей со стороны его матери? Мне стало известно, что они очень близки. Это верно?
      – Да. Но как вы об этом узнали? – заикаясь спросила Грейс. Лицо ее заметно побледнело, губы задрожали.
      – У меня имеются надежные источники информации. Ведь узнал же я каким-то образом, что ты причастна к побегу своего родного отца. Ответь мне честно: вы с ним собирались встретиться в Скарборо? Если да, тогда каковы были ваши дальнейшие намерения? Уж не бежать ли за границу?
      Итан прищурился и пронзил Грейс испытующим взглядом. Она расправила плечи, ничуть его не испугавшись.
      – Да, тетушка Матильда действительно взяла моего отца на воспитание, когда он остался сиротой. Она любит его как родного сына. Он рассказал ей обо мне, едва только я появилась на свет. И она выразила готовность оказать мне помощь, если это потребуется. О планах отца в настоящее время мне абсолютно ничего не известно. И покидать Англию я не собиралась.
      – Я склонен в это поверить, – внимательно посмотрев на жену, сказал Итан. – Но проблема в том, что о родственной связи твоего отца и тетушки Матильды могут узнать и другие. И тогда они зададутся вопросом: а зачем ты отправилась к ней вскоре после побега виконта из тюрьмы? Если же эти любознательные люди копнут еще глубже, то выяснят, что ты его дочь. Это позволит им заподозрить тебя в пособничестве его побегу.
      – Мне остается только надеяться, что этого не произойдет, – еще сильнее побледнев, пролепетала Грейс.
      Итан был настроен менее оптимистично. Кое-кто из его матросов случайно слышал их с Ангусом Макшейном доверительный разговор и знал, что Грейс – дочь Форсайта. До сих пор матросы оставались верны ему, но поручиться, что так будет всегда, он не мог. Успокаивало Итана только то, что Грейс, став его женой, вряд ли попадет под подозрение властей.
      – Что ж, будем надеяться на лучшее, – наконец заметил он. – Это все, что я хотел тебе сказать. Ты свободна.
      Он вновь углубился в свои расчеты. Но супруга даже не сдвинулась с места. Итан поднял на нее глаза и спросил:
      – В чем дело, дорогая?
      – Я только хотела сказать, Итан, что это была восхитительная ночь! – Она густо покраснела, выпалив это, резко повернулась и выбежала из кабинета.
      Итан проводил ее взглядом и обнаружил, что у него возникла эрекция. Но стоило ему подумать о том, что рано или поздно виконта найдут и арестуют, как пыл у него тотчас же поубавился. Итан перестал улыбаться и нахмурился.
 
      Прошла неделя. В понедельник Грейс навестила сестра Виктории Клер Чезвик. Она, как всегда, выглядела прекрасно и светилась жизнерадостностью. Ее неземная красота парализовала окружающих, но сама она, казалось, этого не осознавала.
      – Извини, что я заскочила к вам без предупреждения, – проворковала Клер. – Но я забежала на минутку, только чтобы пригласить тебя на вечеринку, которую устраивает у себя граф для своих друзей.
      – Ты имеешь в виду старшего брата лорда Перси?
      – Да, – кивнула Клер. – Ты встречалась с ним и его женой на балу на прошлой неделе. Кристина поручила мне пригласить тебя лично, – очевидно, она, как особа романтичная и впечатлительная, была потрясена поступком твоего супруга, унесшего тебя с бала на руках.
      На щеках Грейс выступил румянец.
      – Да, Итан зашел чересчур далеко в своих шалостях, – промолвила она.
      Клер закатила к потолку свои бесподобные нежно-голубые глаза, сводившие с умадобрую половину лондонских повес, и проворковала:
      – На этот раз он превзошел самого себя. Но разве его можно осуждать? У маркиза этот пассаж вышел чрезвычайно эффектно, однако я бы умерла со стыда, если б нечто подобное выкинул мой Перси.
      Грейс расхохоталась: ей трудно было даже представить на месте Итана младшего сына маркиза Персивала. Это был сущий ангел во плоти, с такими же, как у его жены, светлыми кудрявыми волосами и небесно-голубыми глазами. Скромный и тихий, словно кроткий агнец, он бы никогда не позволил себе подобного бесстыдства. Итан же словно бы не признавал неписаных законов высшего света и жил по собственным правилам, чем, помимо всего прочего, и очаровал Грейс. Мужчин, подобных ему, она никогда прежде не встречала. Он был определенно уникален.
      – Я сомневаюсь, что мы сможем прийти на эту вечеринку, – сказала она гостье.
      Клер порывисто сжала ей руку и воскликнула:
      – Ну как же ты не понимаешь, милочка, что тебе просто необходимо туда прийти! Бал – это ведь только начало! Случившееся на нем красноречиво подтверждает гениальность замысла Виктории, Итан уже носит тебя на руках! Ты должна развить свой оглушительный успех и заявиться на вечеринку для избранных во всем своем великолепии, обворожить там всех мужчин, танцевать и веселиться, пока твой муженек окончательно не осознает, что он безнадежно в тебя влюблен.
      Грейс сопоставила все эти резоны с бурными амурными ласками Итана в тот незабываемый вечер, и спросила:
      – А вдруг он наотрез откажется пойти туда?
      – Мир от этого не рухнет, велика беда! Ты пойдешь со мной и Перси. Да и герцог Шеффилд тоже будет сопровождать там тебя. В свете ходят слухи, что он задумал жениться!
      – Надеюсь, что по любви, – сказала Грейс.
      – Прошла молва, что он был влюблен в девушку по имени Даниэла Дюваль. Но у них что-то не заладилось, и герцог разорвал помолвку. Теперь он уже наверняка предпочтет выбрать в жены покорную овечку, исключительно с целью продлить свой род.
      Грейс тоже слышала, что с избранницей Рейфела произошел конфуз: якобы ее застали в пикантной ситуации с одним из приятелей жениха. Грейс искренне сочувствовала герцогу и была возмущена гнусным поступком его ветреной невесты и неверного друга.
      Впрочем, ей и самой пока не слишком-то везло в любви и семейной жизни.
      – Ну, что ты решила? – спросила Клер. – Ты пойдешь на званый ужин?
      – Да, пожалуй, мне стоит туда пойти, – сказала Грейс. – Нельзя останавливаться на достигнутом. Сегодня же вечером я поговорю об этом с Итаном. Если он откажется пойти со мной на эту вечеринку, тогда я пойду на нее с вами.
      – Вот и умница! – прощебетала Клер и, чмокнув ее в щечку, упорхнула.
 
      В гостиной графа Лаудена звучала чарующая музыка струнного квартета, густо пахло свечным воском и цветами, ослепительно сверкали хрустальные вазы и бронзовые канделябры, а веселье было в самом разгаре.
      Стоя в дверях просторного зала, Итан рассматривал пеструю толпу гостей, смешиваться с которой у него не было ни малейшего желания. Поначалу он отказался сопровождать жену на это увеселение, чем очень огорчил Грейс. Но позже его начала мучить совесть, и, как ни пытался заглушить ее упреки работой, его неуемный внутренний голос упорно одолевал его вопросом, отчего он так суров со своей очаровательной молодой женой. Тщетно пытаясь найти ответ, Итан раздраженно комкал листы бумаги, швырял их в корзинку, вскакивал из-за стола и принимался расхаживать взад и вперед по кабинету.
      После отъезда Грейс на бал ему стало невыносимо одиноко и тоскливо. Поэтому он с радостью согласился составить компанию Рейфелу, когда тот случайно заехал к нему по пути на ту же вечеринку и предложил ему воспользоваться его каретой.
      Среди приглашенных в этот вечер в дом Лаудена вполне могли находиться его сестра Сара и ее супруг, приехавшие в Лондон из своего имения в связи с долгожданным улучшением здоровья их старшего сына, страдающего легочным расстройством. После полудня эта семейная пара нанесла им визит и поздравила их, с некоторым запозданием, с бракосочетанием. Естественно, Сара, хорошо знавшая своего брата, догадывалась, что подвигло его на столь поспешный шаг, но виду не подавала. Она была подчеркнуто любезна и внимательна к Грейс, а уезжая, шепнула ему, когда они остались наедине:
      – У тебя такая восхитительная молодая жена, Итан! Я не понимаю, почему ты упрятал ее в деревню! Она же просто увянет там от тоски. Нет, определенно ты не ценишь женскую красоту и не видишь собственного счастья!
      – Сейчас не время обсуждать это, – пробурчал Итан, потупив потемневшие от гнева глаза. – Это длинная история, тебе вряд ли удастся ее понять.
      Сестра насупила свои тонкие белесые брови и возразила:
      – Грейс беременна. Я надеюсь, хотя бы этому ты рад? – Итан взглянул на свою голубоглазую и стройную сестру и тихо признался:
      – Я все еще не готов стать отцом.
      – Мало кто из мужчин вообще бывает готов исполнить свой родительский долг надлежащим образом, Итан, – строго произнесла Сара. – Но уверяю тебя, рождение ребенка – это величайшая радость.
      Итан промолчал, опасаясь обидеть сестру своими сомнениями на этот счет. Ему все еще не верилось, что он скоро станет отцом. Только малозаметные перемены в телосложении Грейс напоминали ему об этом. И тогда он холодел от мысли, что в жилах его ребенка будет течь и толика крови изменника родины.
      Музыканты заиграли танцевальную музыку. К Итану подошел Рейфел и с улыбкой спросил:
      – Твоя супруга знает, что ты здесь? По-моему, в твое отсутствие она не скучала.
      Грейс действительно пользовалась повышенным вниманием мужчин в этот вечер. В своем восхитительном шелковом платье цвета сапфира она была просто неотразима. Внезапно вспомнив, как он унес ее на руках с бала, Итан ощутил прилив вожделения.
      – Она меня еще не видела, – сказал он своему приятелю.
      В этот момент очередной кавалер пригласил Грейс на танец.
      Итан пробормотал проклятие, узнав в ее партнере по ронделю Мартина Тулли, графа Коллингвуда. Граф что-то живо говорил ей, и Грейс звонко смеялась.
      Отпив глоток бренди из хрустального бокала, Рейфел заметил:
      – Похоже, что Коллингвуд снова решил приударить за ней.
      – Да, Кажется, так оно и есть, – сказал Итан, все больше мрачнея.
      – Прошу тебя, возьми себя в руки и не уводи сегодня Грейс с вечеринки. Вашу семейную пару и без того окружают скандальные слухи.
      Итан был вынужден признать, что его друг прав. И если ему самому было наплевать на мнение светских сплетников, то репутацию супруги следовало оберегать.
      Так он, во всяком случае, говорил себе, когда направлялся к танцующей паре. Музыка закончилась. Граф Тулли отвесил Грейс поклон и сопроводил ее на террасу. Затаив дыхание, Итан последовал за ними.
      Парочка остановилась у балюстрады под фонарем и завязала милую беседу. Кровь вскипела в жилах Итана, он не выдержал и, подойдя к своей супруге, воскликнул:
      – Так вот ты где, любовь моя! И вы тоже здесь, лорд Коллингвуд. Не думал, что так скоро увижу вас снова.
      – В гостиной стало душно. Грейс попросила меня вы вести ее в сад подышать свежим воздухом. Я не смог ей отказать, – ответил граф с деланной улыбкой. Глазки у него при этом тревожно забегали.
      Итана взбесило, что он фамильярно назвал его жену по имени, опустив ее фамилию и титул. Однако же делать графу замечание он не решился, заметив, что Грейс поджала губы и вскинула подбородок, словно бы намекая, что не позволит ему увести ее и с этого бала. В лице графа читалась плохо скрытая похоть, Итану становилось с каждой минутой все труднее подавлять обуревающее его желание схватить жену за руку и снова похитить ее на глазах у изумленной публики. Когда он сделал это в прошлый раз, Грейс вела себя потом как бесстыдная вакханка.
      – А вот и заказанный лордом Коллингвудом охлажденный пунш! – воскликнула Грейс, глядя на распахнутые двери зала за спиной у Итана.
      Обернувшись, он увидел приближающегося к ним с подносом в руках лакея в синей ливрее. Когда тот подошел к ним, граф и Грейс взяли по бокалу сладкого фруктового напитка красного цвета. Лакей, молодой брюнет со жгучими черными глазами, вежливо поинтересовался, неугодно ли и Итану освежиться.
      – Благодарю вас, нет. Я приехал, чтобы забрать жену домой, – ответил Итан.
      Грейс изобразила приторную улыбку и проворковала:
      – Это чрезвычайно любезно с вашей стороны, милорд. Но мне пока не хочется уезжать отсюда. Здесь так весело!
      – Если вам будет угодно, я отвезу вас позже домой, – нагло предложил Коллингвуд.
      – Меня довезут в своем экипаже мои добрые друзья лорд и леди Перси, – сказала Грейс. – Но все равно я благодарю вас, милорд, за вашу заботу.
      – Не подарите ли вы мне еще один танец? – спросил граф с поклоном.
      Итан стиснул зубы. Этот обнаглевший вертопрах явно бросал ему дерзкий вызов. Пора было преподать ему хороший урок.
      – К сожалению, все танцы у моей супруги на этот вечер уже расписаны. Я же, пожалуй, пока тоже здесь останусь, – сказал он, хищно оскалившись.
      Грейс посмотрела на него так, будто отказывалась верить своим ушам.
      Итан же мысленно чертыхнулся, сам не веря тому, что успел наговорить ей.
 
      Вернувшись в зал, Грейс увидела улыбающуюся Клер Чезвик и тоже невольно улыбнулась. Все шло именно так, как они предполагали. Итан примчался на бал, изнывая от вожделения и ревности. Он не сводил глаз с жены. Ну разве это не лучшее свидетельство того, что она ему далеко не безразлична?
      Итан наклонился к Грейс и шепотом поинтересовался, не угодно ли ей станцевать с ним вальс.
      – Хорошо, я потанцую с тобой, но только при условии, что ты не утащишь меня потом отсюда в свою берлогу, – ответила она, улыбнувшись уголками рта.
      – Боюсь, что не смогу за себя поручиться, – с обаятельной улыбкой сказал Итан и закружил Грейс в танце.
      Они протанцевали весь вечер, даже не заметив, как быстро пролетело время. Вернувшись домой, супруги предались жарким амурным играм и не прекращали их до самого рассвета. Даже когда первые солнечные лучи позолотили портьеры, Итан продолжал с воодушевлением исполнять свой супружеский долг.
 
      Грейс была на седьмом небе от счастья. У нее даже затеплилась в душе надежда, что они уже начали новую жизнь. Эта надежда окрепла во время их совместного завтрака, сопровождавшегося непринужденной беседой.
      – Мне подумалось, что тебе будет приятно и полезно совершить сегодня после полудня прогулку в экипаже по парку, – сказал Итан.
      – Прекрасная идея! – обрадованно воскликнула Грейс, подумав, что такая прогулка поможет ей сохранить хорошее утреннее настроение до самого вечера. – Я с удовольствием прогуляюсь вместе с тобой, Итан.
      Они молча уставились друг на друга, словно бы не веря, что между ними наконец-то возникла гармония. В гостиную вошел лакей и объявил:
      – К вам посетитель, милорд!
      Итан удивленно вскинул брови, положил салфетку на стол и промолвил:
      – Не рановато ли для визитов?
      – Вот и я сказал ему то же самое, милорд! – подхватил Бейнс. – Вынужден заметить, что внешний вид у него вызывающе неприличный. Я попытался было выставить его вон, однако он уперся как осел и требует, чтобы я немедленно проводил его в ваш кабинет. Он утверждает, что ходил вместе с вами под парусами «Морской ведьмы».
      Итан переменился в лице и вскочил.
      – Ты уверен? Он назвал свое имя?
      – Да, он представился Феликсом Анстером, вашим вторым помощником, сэр.
      Итан отшвырнул в сторону стул и выбежал из комнаты. Следом побежал лакей. Взволнованная странным поведением мужа, Грейс тоже выскочила в коридор. Возле дверей кабинета она увидела Итана и верзилу с небритым лицом, одетого в холщовые штаны и полосатую рубаху.
      – Разрази меня гром! – воскликнул Итан. – Ты жив, старина! Как же ты умудрился выбраться из французской тюрьмы? Да еще вернулся в Англию? Рассказывай, дружище!
      Но физиономия матроса осталась хмурой.
      – Я задушил стражника, регулярно поровшего меня кнутом. А бежать мне помог счастливый случай, – хрипло сказал гость.
      – А как же ты выбрался из Франции?
      – Добрался до побережья и нанял там одного контрабандиста, чтобы он переправил меня через пролив. Очутившись наконец дома, я узнал, что и вы провели-таки костлявую, сэр.
      – Кому-то еще из наших удалось спастись?
      – Никому, только Долговязому Неду.
      – Нед потом служил на моем новом судне, «Морском дьяволе», вместе с Ангусом Макшейном. Они обрадуются тебе, Феликс.
      – Я с ним уже встречался. Он-то и сообщил мне чудовищную новость.
      – Какую новость? – озабоченно спросил Итан.
      – О том, что вы женились на дочери грязного предателя, по вине которого погибли все наши товарищи. Вы взяли эту стерву в жены, капитан. – Он плюнул Итану под ноги. – И теперь вы навсегда запятнали свою честь. Чем вы отличаетесь от своего тестя, проклятого Форсайта? Если бы мы не плавали вместе столько лет под одними парусами, сэр, я бы точно прикончил вас за это.
      Грейс покачнулась и чуть было не упала на пол.
      – Убирайся из моего дома! – рявкнул Итан. – Уходи и никогда больше сюда не возвращайся. И помалкивай обо мне и моей жене, иначе ты пожалеешь, что не сгнил во французской тюрьме.
      В ответ громила издал глухое рычание, напоминающее звериное. Грейс в испуге прижалась к стене. Матрос выбежал из кабинета и, не заметив ее, направился к выходу. Грейс прошиб холодный пот. Лучше бы она осталась в гостиной! Лучше бы она не слышала этих ужасных слов, сказанных Итану его бывшим вторым помощником!
      Впервые она отчетливо поняла, как дорого обошлась ему женитьба на ней. Он нарушил кодекс чести, нарушил все неписаные законы матросского братства, покрыл позором свое имя. Члены экипажа корабля, потопленного французами в том бою, были связаны кровью. И несомненно, частица Итана тоже умерла вместе с его погибшими товарищами. А теперь он, женившись на ней, предал их память.
      Пошатываясь, Грейс вошла в кабинет и молча уставилась на Итана.
      – Пожалуйста, ни о чем не спрашивай меня сейчас, мне нужно побыть одному, – бесстрастно сказал он, глядя поверх ее головы.
      И светлый луч надежды, затеплившийся было в ее сердце, померк.
      Между ними снова разверзлась черная пропасть.

      В Лондоне стояла жара. От горячего неподвижного воздуха, пропитанного гарью и пылью, першило в горле. С приходом в город лета жизнь в нем словно бы замерла.
      Двадцать второго июля произошло два знаменательных события. Виктория Истон подарила мужу здорового сына. А Итана снова призвали на военную службу.
      Прознав об этом, к нему приехал Корд.
      – Я пришел попрощаться с тобой, дружище! – сказал он, войдя в кабинет.
      Итан встал из-за стола и шагнул к нему навстречу, чтобы пожать руку.
      – Я ждал тебя, старина! Тебе, очевидно, сказал Пендлтон?
      – Да, – кивнул Корд. – Он упомянул о подозрительной активности французских судов возле английских берегов. Тебя будет сопровождать Макс Брэдли?
      – Да, – ответил Итан. – Мы выходим в плавание уже в конце этой недели. Макс привез из командировки тревожные вести. Французы оживились. Нашему правительству вновь потребовалась помощь экипажа «Морского дьявола», лучшего британского разведывательного судна. Признаться, я не ожидал.
      О том, что он даже обрадовался, получив приказ выйти в море, Итан умолчал.
      С момента разговора с бывшим вторым помощником Итан сторонился жены, но постоянно ощущал ее присутствие в доме и скучал по ней. Когда же они все-таки виделись, сердце его сжималось от боли. Наблюдая за тем, как Грейс занимается на террасе с Фредди, он с трудом подавлял желание подойти к ним и обласкать ее. Желание обладать ее телом лишало Итана сна, однако он стоически терпел и воздерживался от интимной близости с Грейс.
      Итан взглянул Корду в глаза и сказал:
      – Моя шхуна и моя команда в данном случае незаменимы.
      – Итан, ты всегда был лучшим в своем деле, – сказал Корд.
      – Я слышал, что в твоем семействе прибавление. Тебя следует поздравить, – улыбнулся Итан.
      – Да. Виктория подарила мне сына, я не могу передать, как я этому рад, – сказал Корд.
      Итан отвел взгляд, пытаясь скрыть боль. Как ни старался он не вспоминать о ребенке, которого вынашивает Грейс, только о нем постоянно и думал.
      – Надеюсь, твоя супруга чувствует себя хорошо, – произнес Итан сдавленным голосом.
      – Да, слава Богу, теперь у нее все в порядке. – Корд смерил его испытующим взглядом. – А как чувствует себя Грейс?
      – Прекрасно! – воскликнул Итан, пряча глаза.
      – Откуда тебе это знать? Виктория утверждает, что вы почти не разговариваете.
      – Мне докладывает ее служанка. Грейс немного располнела, естественно, однако привыкает к своему положению. Кстати, рождение у тебя наследника следует отметить. Не выпить ли нам бренди? – Итан встал из-за стола и, подойдя к буфету, достал хрустальный графин с янтарным напитком.
      – Благодарю за угощение, но я воздержусь: еще не вечер.
      – Как угодно. А вот я выпью глоток за рождение твоего малыша. – Итан наполнил рюмку бренди и залпом осушил ее.
      Корд покачал головой и промолвил:
      – Ты сам вскоре станешь отцом, Итан. Но похоже, что тебя это абсолютно не волнует. А ведь еще недавно ты был преисполнен благородным намерением со всей ответственностью отнестись к своим обязанностям.
      – Ты же знаешь, что ситуация изменилась. Я должен исполнить свой долг перед родиной, – ответил Итан, расправив плечи. – Ты, Корд, конечно, старше меня, но читать мне нотации прав не имеешь. Я как-нибудь и сам разберусь со своими семейными делами.
      – Твой отец перевернулся бы в гробу, если бы узнал, как ты обращаешься со своей молодой беременной супругой! – воскликнул кузен Итана. – Я знаю, что у Грейс очень живой темперамент и порой она перечит тебе. Возможно, ты был не готов стать мужем женщины с таким трудным характером. Известно мне также и то, что ты не одобряешь некоторых ее поступков, особенно совершенных в недавнем прошлом, однако…
      – Более дерзкой женщины, чем Грейс, мне еще не доводилось встречать, – сказал Итан, не дослушав Корда. – Она способна на безрассудство, даже готова рисковать жизнью и свободой ради спасения близких. Она умна, отважна и решительна в не меньшей мере, чем прекрасна и великодушна. Эти свойства ее натуры и толкнули Грейс на отчаянный шаг, когда ее отцу угрожала виселица…
      Он осекся, сообразив, что наговорил лишнего, и густо покраснел.
      Корд с изумлением посмотрел на него и произнес:
      – Боже мой, Итан, да ты в нее влюблен!
      – Не говори ерунды! – пробурчал Итан и повернулся к нему спиной, якобы для того, чтобы налить себе в рюмку еще бренди. Рука у него при этом предательски дрожала.
      – Вот что я тебе посоветую, – вздохнув, сказал Корд. – Откажись от задания военного министерства. Ты уже исполнил свой долг перед Англией. Теперь пора позаботиться о беременной жене. Останься с Грейс, окружи ее вниманием и лаской. Она будет нуждаться в тебе, когда подойдет время родов. Ей нельзя волноваться. Откажись от своей миссии.
      Итан и сам уже размышлял об этом, ему было больно даже подумать о предстоящей разлуке с женой. Но чувство долга пересиливало все прочие его благородные порывы. Поэтому он покачал головой и произнес:
      – Это невозможно. Я уже дал согласие. Не в моих правилах нарушать однажды данное слово.
      – Имей в виду, что, отправляясь в плавание, ты теперь рискуешь не только жизнью, но и вашим с Грейс будущим. Если ты оставишь ее в трудную минуту без своей поддержки, ваша дальнейшая совместная жизнь вряд ли будет благополучной.
      – Какими бы сильными ни были мои чувства к Грейс, мой долг перед Англией их все равно перевешивает. Сейчас я нужнее своей стране, и, если удача будет на моей стороне, я вернусь в Лондон еще до рождения ребенка.
      – А может быть, ты просто стремишься любой ценой отделаться от угнетающей тебя мысли, что Грейс – дочь предателя? – без обиняков спросил Корд.
      Итан промолчал.
      Не дождавшись ответа, Корд с тяжелым вздохом продолжил:
      – Лучше бы ей было вообще не знать, кто ее родной отец. Жила бы себе спокойно и дальше в счастливом неведении.
      К этому Итан мог бы только добавить, что и ему самому было бы лучше не знать истинного положения вещей.
 
      Июль сменился августом. Грейс уже чувствовала настойчивые толчки ребенка в животе и умилялась этим интригующим сигналам. После ухода в море Итана она целиком посвятила себя подготовке к предстоящим родам и обустраиванию детской, покупала все необходимое для младенца, украшала комнату, в которой будет стоять колыбелька.
      Много времени Грейс проводила также с Викторией и ее славным сыночком Джереми. К ним частенько наведывалась и Клер. Гостившая в доме своего брата милашка Харриетт Шарп всячески выказывала Грейс свое дружеское расположение и помогала ей в ее приятных хлопотах. Иногда их навещал и обаятельный новый друг Харриетт Уильям Уэнтуорт, состоятельный сквайр, имевший усадьбу неподалеку от Белфорд-Парка и приехавший в Лондон по своим коммерческим делам.
      – Мы всего лишь добрые друзья, – говорила Грейс Харриетт. Грейс была рада, что золовка наконец-то покончила с затворничеством и начала вести светскую жизнь.
      Другая сестра Итана, Сара, тоже частенько проведывала ее и даже гостила в их доме по нескольку дней вместе со всей своей семьей. Несколько раз приезжал выразить свое почтение Мартин Тулли, но маркиза была с ним подчеркнуто холодна, и вскоре он перестал наносить ей визиты.
      В один из жарких августовских дней к Грейс внезапно приехала с младенцем на руках Виктория. Вид у нее был очень озабоченный.
      – Что случилось? – встревоженно спросила Грейс.
      – У меня для тебя скверные новости, – ответила Виктория. – Давай пройдем в гостиную и поговорим с глазу на глаз.
      У Грейс захолонуло сердце. Едва лишь они с гостьей уединились в зеленой комнате, как она спросила:
      – Это касается Итана? С ним стряслась беда? – Виктория покачала головой:
      – Нет, дело совсем в другом. – Она положила укутанного в одеяльце ребенка на диванчик рядом с собой и пояснила: – Это касается не Итана, а твоего отца. Родного, разумеется.
      – И что же с ним случилось? – упавшим голосом спросила Грейс, присев на диван.
      – Вчера вечером к нам неожиданно приехал полковник Пендлтон, старинный приятель Корда.
      – Насколько мне известно, он содействовал освобождению Итана из французского плена, – сказала Грейс.
      – Да, – кивнула Виктория. – Совершенно случайно я подслушала их разговор. Из него явствовало, что недавно твоего отца видели в графстве Лестершир. А до этого он был замечен секретным правительственным агентом в Йоркшире. Все это наводит на мысль, что он пробирается в Лондон.
      У Грейс снова похолодело в груди.
      – Это опасное заблуждение, – сказала она, поборов волнение. – С какой стати он стал бы подвергаться такому риску? Ведь в Лондоне его узнают и арестуют, и тогда виселицы ему уже не избежать.
      – И тем не менее полковник уверен, что все обстоит именно так, – вздохнув, сказала Виктория. – Послушай, Грейс! Не вздумай встречаться с отцом, даже если он и попытается с тобой связаться. Если обнаружится, что ты его пособница, тебя упрячут за решетку. И надолго. Не забывай, что ты ждешь ребенка, подумай о нем.
      – Мне трудно поверить, что отец хочет сюда вернуться, – сказала Грейс, качая головой. – Скорее всего его давно нет в Англии, возможно, он укрылся в одной из колоний.
      – Такая версия выглядит более правдоподобной. Что ж, будем надеяться, что так оно и есть, – сказала Виктория. – Я даже рада, что Итан сейчас в море и ничего об этом не знает.
      Грейс побледнела. Она поняла тайный смысл ее слов: никто так не желал увидеть отца повешенным, как Итан.
      – Это верно, но я все равно скучаю по нему, – прошептала Грейс. – Я люблю своего мужа, Виктория! В то роковое утро, когда в нашем доме внезапно объявился Феликс Анстер, я наконец-то поняла, какие противоречивые чувства переживает Итан. Его мучит, что он остался в живых в той жуткой морской баталии, в которой погибли все его матросы. Вдобавок он женился на дочери человека, которого считает виновным в гибели своих товарищей. Вот почему он уверен, что совершит предательство по отношению к ним, если позволит себе меня любить. Однако я знаю, что он меня любит.
      – У него тяжелый характер. Будем надеяться, что за время плавания он определится со своим отношением к прошлому и поймет, что для него сейчас действительно важно, – промолвила Виктория, пожимая ей руку.
      Грейс едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Она ежедневно молилась, чтобы Господь образумил ее супруга и направил его на истинный путь. И вот теперь, когда распространился слух о намерении ее родного отца пробраться в Лондон, Грейс была вынуждена молиться еще и за его благополучие. Но хватит ли у нее сил на все это в ее нынешнем положении?
      Жаркие августовские дни тянулись томительно медленно, духота и влажность не лучшим образом отражались на самочувствии Грейс. Не радовали ее и противоречивые сообщения газет о ходе войны с французами. Грейс переживала за Итана, который находился в самой гуще опасных событий. Французская армада прорвала английскую блокаду у берегов Испании, в связи с чем ей навстречу выдвинулся отряд английских боевых кораблей. Утешало только то, что полковник Пендлтон, лично нанесший Грейс визит, заверил ее, что пока и сам Итан, и его шхуна целы и невредимы.
 
      К концу августа страницы всех английских газет пестрели репортажами о решающем сражении у Кадиса, в котором погиб адмирал лорд Нельсон. Газета «Ньюс кроникл» ежедневно публиковала списки убитых моряков, и Грейс с замиранием сердца искала среди них Итана. Она отказывалась разделять ликование прессы в связи с тем, что победа у мыса Трафальгар над франко-испанским флотом стоила англичанам относительно малой крови, унеся жизни всего пятисот британских героев, тогда как французов погибло более пяти тысяч.
      Грейс лишилась сна и покоя, тревога за мужа не покидала ее ни днем, ни ночью. Немного успокаивали ее только уроки астрономии и навигации Фредди. Он уверял ее, что с Итаном все будет в порядке, он осторожный и опытный моряк, с ним ничего плохого не может случиться.
      Грейс было даже страшно подумать, что станет с ней и малышом, если предсказание Фредди не сбудется.

* * *

      Сильный северный ветер вспенивал гребни громадных волн, сотрясающих корпус «Морского дьявола». Палуба ходила у Итана под ногами ходуном, однако бывалого морского волка это не обескураживало, как и хлопанье парусов у него над головой. Итан думал о доме, куда рвался всем своим сердцем: ведь его там ожидала Грейс, вынашивающая ребенка.
      – Что на тебя нашло, старина? Ты смотришь на буруны вот уже битый час, словно завороженный, – раздался у него за спиной хриплый голос Ангуса. – Что тебя гложет?
      – Я тревожусь за Грейс и ребенка, – глухо ответил Итан.
      – Женщины созданы рожать детей, – усмехнувшись, произнес Ангус. – Все будет хорошо, ребенок у Грейс родится здоровым.
      – Жаль, что меня сейчас нет рядом с ней. Прав был Корд, убеждая меня не оставлять ее одну.
      – У тебя не было выбора, старина! Лучше возьми себя в руки и подумай о насущном!
      – А вдруг я не сумею вовремя вернуться домой, а с ней что-нибудь случится?
      – Я с самого начала понял, что ты в нее втрескался по уши, – пробурчал Ангус. – Следует ли мне понимать твои слова так, что ты окончательно отрешился от прошлого и хочешь стать ей заботливым и любящим мужем, сынок?
      – Я был к ней жесток поначалу и плохо с ней обращался, – промолвил Итан, уставившись на волны. – Лишь теперь, вновь оказавшись в море, я понял, что люблю ее.
      – А Грейс об этом знает? – спросил Ангус. – Если еще нет, тогда ты должен сказать ей об этом. Она наверняка страдает.
      – Мне трудно признаться ей в своих истинных чувствах, – сказал Итан. – Ведь я задался целью разыскать ее отца и передать его в руки правосудия.
      Ангус тяжело вздохнул и уставился в темноту. Он знал, как важно для мужчины оставаться верным своей клятве.
      – Когда-нибудь все уладится, – наконец сказал он.
      – Только на это мне и остается надеяться, – сказал Итан.
      Оба моряка понимали, что пока их будущее в руках фортуны.
 
      – Извините, миледи, вам доставили письмо! – сказала Феба, приоткрыв дверь спальни Грейс. В руке она держала свернутый вчетверо лист бумаги, запечатанный красным воском.
      Грейс нахмурилась. Пошла уже вторая половина октября. Она была почти на сносях, ее живот раздулся, а ребенок постоянно напоминал о себе, – как утверждала Виктория, это было верным признаком того, что у нее родится мальчик.
      – Кто принес письмо? – спросила она наконец.
      – Кухарка сказала, что какой-то незнакомый мужчина пришел на кухню с черного хода и попросил передать это вам лично в руки, – ответила служанка, протягивая письмо хозяйке.
      – Если это все, ты можешь идти, – сказала Грейс.
      – Хорошо, миледи, – с разочарованным вздохом ответила Феба и удалилась.
      Подождав, пока за ней затворилась дверь, Грейс развернула лист и прикусила губу, узнав знакомый почерк. В письме было написано следующее:
 
       Моя дорогая Грейс!
       Я долго не давал о себе знать, потому что не хотел втягивать тебя в свои проблемы. К несчастью, веемой попытки доказать властям свою невиновность оказались бесплодными. И это вынуждает меня вновь обратиться к тебе за помощью. Мне лишь недавно стало известно, что ты вышла за влиятельного и богатого человека. И я надеюсь, что ты сумеешь уговорить его оказать мне содействие. Через пять дней я буду в Лондоне. Жди меня в таверне «Роза», что на Расселл-стрит, ровно в два часа пополудни. Если тебя там не будет в указанное время, это станет для меня знаком, что с тебя довольно моих проблем. Разумеется, я надеюсь, что мы все-таки встретимся. С величайшим уважением к твоему мужеству и терпению.
       Твой любящий отец.
 
      Письмо задрожало в руке Грейс. Новость, принесенная Викторией, подтвердилась. Значит, полицейские ищейки действительно вышли на след отца, который безуспешно пытался доказать свою непричастность к гибели шхуны «Морская ведьма». И ему снова требовалась ее помощь.
      Грейс тяжело вздохнула. Как следовало из письма, отцу практически ничего не было о ней известно, кроме того, что она вышла замуж за маркиза. Конечно, не знал он и того, что ее супруг, на содействие которого он рассчитывал, был капитаном того самого злосчастного корабля, потопленного французами якобы по его доносу. Ах, если бы только отец знал, что Итан считает его своим злейшим врагом и мечтает отомстить. Может быть, тогда отец был бы более осторожен.
      Разумеется, относительно ее беременности отец тоже пребывал в полнейшем неведении.
      Какая жалость, подумала Грейс, что нельзя обратиться за помощью к тетушке Матильде. Она бы могла втайне встретиться с виконтом Форсайтом, узнать, в чем он нуждается, и постаралась бы хоть как-то ему помочь. Но в последнее время леди Хамфри чувствовала себя не очень хорошо и приехать в Лондон не могла. Подвергать же опасности Викторию Грейс не хотела.
      Но и оставлять отца без помощи она тоже не собиралась. Тем более что он настаивал на своей невиновности. Его дело было окутано тайной, однако суд признал отца виновным и приговорил к казни через повешение.
      Теперь Грейс оставалось лишь молить Бога, чтобы он укрепил ее дух и помог снова исполнить свой дочерний долг.

      Над спящим Лондоном занимался холодный рассвет. День обещал быть ясным. Порывистый ветер сметал жухлую листву с мостовых и тротуаров в сточные канавы. Прохожие кутались в длиннополые шерстяные пальто. Направляясь из доков в наемном экипаже домой, Итан меланхолично смотрел в окошко на унылую городскую суету и пытался представить, как встретят его домочадцы и супруга после долгого отсутствия. На сердце у него было неспокойно. Итан с нетерпением ждал этого дня в течение всего времени, пока находился в плавании, рисовал его в деталях в своем воображении, проклиная войну и тоскуя по дому. Теперь Итану было совершенно ясно, что он влюблен в Грейс. Иначе его бы не мучила все эти месяцы тоска и не терзали бы красочные воспоминания об упоительных мгновениях их интимной близости. Тем не менее прежние проблемы, омрачавшие их супружество, никуда не исчезли. Итан поклялся разыскать отца Грейс и передать его в руки правосудия. Теперь, возвратившись в столицу, он обязан был исполнить свое обещание. Но только не сегодня, подумал Итан.
      Экипаж подъехал к дому и остановился. Итан расплатился с извозчиком, выбрался из кареты и замер, запрокинув голову от внезапно охватившего его восторга. Солидное кирпичное строение, представшее его взору, символизировало собой все, что ему хотелось получить в этом мире: надежную защиту от житейских невзгод, родовое гнездо, семейный уют. И ради защиты своего маленького бастиона он и выходил в открытое море навстречу врагу.
      Взбежав по ступенькам парадной лестницы, Итан уже взялся было за массивное медное кольцо, чтобы постучать, но дверь вдруг распахнулась, и дворецкий Бейнс радостно воскликнул:
      – Лорд Белфорд! С возвращением вас! Добро пожаловать домой, милорд!
      – Рад тебя видеть, старина! – сказал Итан, улыбнувшись. – Моя супруга дома?
      – Она в Зеленой гостиной, сэр. Прикажете доложить о вашем приезде?
      – Спасибо, Бейнс, но я обрадую ее сам, – сказал Итан и прошел мимо него в коридор, слегка прихрамывая от усталости и волнения. Дверь гостиной оказалась приоткрытой, и он замер на пороге, залюбовавшись Грейс, сидящей на диване.
      Она заметно похорошела за минувшие со дня его ухода в море месяцы; ее кожа стала гладкой, как фарфор, и, казалось, источала волшебный свет; великолепные золотистые волосы были тщательно причесаны и стянуты на затылке шелковой лентой; большой живот ничуть не уродовал ее облик, напротив, он придавал ей особое очарование женщины, готовящейся стать матерью. Более прекрасного создания Итану видеть еще не доводилось. Он любовался супругой, но не решался к ней приблизиться. Он боялся, что не найдет слов, чтобы выразить ей все охватившие его вдруг чувства. Он даже усомнился, что Грейс обрадуется ему, и мысленно помолился за то, чтобы она дала ему хотя бы крохотную надежду на долгожданное преодоление пропасти, разделяющей их.
      Сам Итан уже был готов отбросить в сторону все, что мешало им в прошлом, и надеялся смело пойти рука об руку с Грейс вперед, к их счастливому будущему.
      Маркиза наконец заметила мужа, и в ее изумрудных глазах сверкнули слезы. Грудь Итана сдавило болью от нахлынувших эмоций. Он судорожно вздохнул и хрипло произнес:
      – Здравствуй, Грейс!
      Она оцепенела. Смутные предчувствия, не дававшие ей покоя на протяжении последнего получаса, внезапно объяснились. Она ощущала приближение долгожданной встречи с Итаном после долгой и мучительной разлуки всеми клеточками своего тела, каждой своей косточкой и жилкой. И все ее мысли тоже были направлены только на Итана: где он, здоров ли, не угрожает ли ему опасность?
      И вот наконец он предстал перед ней, словно бы угадав на расстоянии ее помыслы и тревоги. Ей показалось, что у нее остановилось сердце.
      Грейс захлопала глазами, словно бы стремясь убедиться, что видит Итана не во сне, а наяву, и слезы хлынули у нее из глаз ручьями. Сглотнув подступивший к горлу ком, она подалась вперед и с трудом встала с дивана, не сводя с лица мужа пытливого взгляда.
      Он исхудал, но не стал от этого менее привлекательным. Одет он был в чистую белую сорочку и темные панталоны, его волнистые черные волосы, еще влажные, ниспадали ему на плечи. Весь его облик дышал мужественностью и чувственностью, как и прежде. Грейс вспомнила о собственной отталкивающей внешности и сконфузилась.
      – Итан! – сдавленно промолвила она, протягивая к нему дрожащие руки. Однако во взгляде супруга, устремленном на ее живот, она прочла не отвращение, а нежность и любовь.
      Итан шагнул к ней навстречу и привлек к себе, шепча:
      – Боже, как же я по тебе скучал, милая Грейс! Как я без тебя страдал…
      Она прильнула к нему и разрыдалась. Он погладил ладонью по спине и сказал:
      – Я боялся, как бы с тобой не стряслась беда. Но обстоятельства не позволяли мне послать тебе весточку. Я думал о тебе ежедневно и чертовски скучал.
      – Я тоже по тебе скучала, – пролепетала Грейс, погладив его рукой по колючей щеке.
      Итан стал целовать ей пальцы, бормоча:
      – Любовь моя! Дорогая моя! Мне так тебя недоставало! – Грейс поцеловала Итана в губы, трепеща от волнения.
      Он с необычайной нежностью ответил на поцелуй, словно бы опасаясь причинить жене боль, потом отстранился и спросил:
      – Как ты себя чувствуешь, милая?
      Что она могла ему ответить? С утра у нее ныла поясница, болели ребра, распирало живот, кружилась голова и слезились глаза. Но все это теперь ей казалось пустяком – главное, Итан вернулся к ней живым и здоровым. Грейс вымучила улыбку и сказала:
      – Я растолстела и подурнела. Но все равно безумно рада, что вскоре стану матерью.
      Итан провел пальцем по ее щеке и произнес:
      – Ты вовсе не подурнела, Грейс! Напротив, ты расцвела. Такой красивой я тебя еще никогда не видел.
      Грейс покачала головой.
      – Должно быть, у тебя что-то случилось со зрением.
      – Я не шучу, – с улыбкой сказал Итан. – Ты действительно похорошела.
      Грейс смущенно отвела взгляд и пролепетала:
      – Как только родится твой сын, мое тело вновь станет нормальным.
      – Но ведь может статься, что родится девочка, – с улыбкой возразил Итан.
      – Нет, родится мальчик! – уверенно повторила Грейс, взглянув мужу в глаза. – Он такой озорник! Боже, как же я счастлива, что ты наконец-то дома, вместе с нами. – Она снова с гордостью погладила себя по животу.
      – Обещаю, что больше никогда вас не покину, – сказал Итан.
      Сердце Грейс вдруг забилось быстрее, она поверила мужу и возрадовалась. Все ее тревожные предчувствия оказались напрасными, Итан навсегда вернулся домой и поклялся, что больше никогда ее не оставит. Ей даже не верилось, что все так удачно обернулось. Грейс вздохнула и улыбнулась.
      Но стоило только ей вспомнить о полученном от отца письме и предстоящей встрече с ним, как улыбка сползла с ее лица, а сердце сковало льдом дурного предчувствия.
 
      Оставив свою беременную супругу в спальне наверху, Итан уединился в кабинете, чтобы просмотреть деловые бумаги, пока Грейс спит. Его не покидала радость в связи с благополучным возвращением домой. Военное министерство попыталось было отправить его в новое плавание, но Итан отказался. Великая победа британского флота в Трафальгарском сражении не только обеспечила Англии доминирующее положение на море, но и предопределила грядущее падение Наполеона. Убежденный в этом, Итан считал, что он исполнил свой патриотический долг и теперь вправе заняться личными делами.
      Изучая хозяйственные документы, он, однако, то и дело отвлекался, задумываясь о Грейс и будущем ребенке. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, подобные мысли в последнее время практически не выходили у него из головы, даже во время морских баталий, в которых участвовала его шхуна.
      Стоило ему сегодня увидеть лицо Грейс, озаренное благородным внутренним светом материнства, как он окончательно понял, что любит ее самозабвенно. Однако теперь, оставшись наедине со своими размышлениями, он осознал и то, что ему не обрести покоя, пока ее отец не окажется в руках правосудия.
 
      Наследующий день у Грейс начались схватки. Итан вызвал врача, и тот успокоил его, заявив, что тревога ложная.
      – Не беспокойтесь, такое иногда случается, – сказала и сопровождавшая врача повивальная бабка.
      – Но все же будьте настороже, не сегодня-завтра начнутся роды, – добавил доктор Макколи, добрый приятель Итана.
      Слышавшая их разговор Грейс молила Бога дать ей небольшую отсрочку, необходимую для того, чтобы завтра после полудня встретиться с отцом. Она еще не представляла себе, как сумеет втайне от Итана покинуть дом и добраться до таверны «Роза» и вернуться домой. Но сделать это было необходимо.
      Тем временем состояние ее неуклонно отягчалось естественным развитием беременности: у нее возникало жжение и ощущение тяжести в животе, болели ребра и поясница, едва ли не каждые полчаса она присаживалась на ночной горшок. Все это не прибавляло Грейс оптимизма.
      Утешало только присутствие в доме заботливого супруга, всегда готового прийти на выручку. Вот и теперь Грейс заметно полегчало, как только Итан подошел к ней и спросил, не может ли он ей чем-нибудь помочь.
      – Потри мне спину, – попросила Грейс, терзаемая очередным приступом боли.
      Итан принялся осторожно гладить жену по спине, и вскоре тупая боль отступила.
      – Приляг, – сказал Итан, – и я немного помассирую тебе поясницу.
      Грейс послушно легла на бок и блаженно зажмурилась. Итан начал массировать ей спину, бедра, икры и ступни. Приятное тепло растеклось по всему ее телу. Грейс повернула голову, чтобы поблагодарить Итана за массаж, и вдруг заметила, что он возбужден.
      – Неужели ты даже теперь чувствуешь ко мне вожделение? – спросила она, округлив изумленные глаза.
      – А почему бы и нет? – с улыбкой спросил Итан. – Для меня ты всегда желанна.
      – Спасибо, Итан, – прошептала Грейс.
      – За то, что я потер тебе спину?
      – Не только. Еще и за то, что ты дал мне возможность вновь почувствовать себя женщиной.
      Итан стал извлекать заколки из ее волос, и они рассыпались по ее спине золотым покровом. Он заботливо накрыл ее одеялом и сказал:
      – Другой такой женщины, как ты, Грейс, я не встречал. Поспи немного, Феба разбудит тебя, когда будет готов ужин.
      Спорить с ним Грейс не стала и умолчала о мучившей ее бессоннице. Силы ее угасали, восстановить их она могла только после глубокого сна. Завтра ей необходимо было проснуться бодрой и отдохнувшей, чтобы встретиться с отцом. Грейс закрыла глаза и попыталась расслабиться. Но рой тревожных мыслей снова загудел у нее в голове. Слегка успокаивало только потрескивание угольев в камине, растопленном Итаном.

* * *

      Бессонница мучила в последнее время и Итана. Сегодня ему тоже долго не удавалось уснуть, хотя время уже перевалило за полночь. Слишком много потрясений испытал он за минувшие месяцы. Наиболее сильным из них стала встреча с Грейс после долгой разлуки. Она очень изменилась, но все равно осталась для него желанной.
      Под глазами у нее залегли фиолетовые круги. Уж не мучается ли бедняжка бессонницей, подумал Итан, не требуется ли ей и теперь его помощь? Он откинул одеяло, вскочил с кровати и, надев красный шелковый халат, босиком пошел в ее комнату.
      – Это ты, Итан? – слабым голосом спросила Грейс. – Почему ты не спишь?
      – Мне почему-то не спится, дорогая, – ответил он. – Доктор велел присматривать за тобой. Как ты себя чувствуешь?
      Он присел на край кровати и заглянул жене в глаза.
      – Камин потух, – с грустью сказала Грейс. – Зола остыла. Здесь становится прохладно. Может быть, ты ляжешь со мной рядом и согреешь меня?
      Не раздумывая, Итан скинул халат и нырнул под одеяло. Грейс была одета в длинную холщовую сорочку. Итан осторожно положил руку жене на плечо и стал массировать. Грейс благодарно постанывала и говорила, что ей необычайно хорошо.
      Итан стоически терпел боль в паху и поглаживал Грейс, пока она не уснула. Потом он свернулся калачиком и, закрыв глаза, постарался не думать о завтрашней встрече с Джонасом Макфи. Тот обещал принести ему новые сведения о Хармоне Джеффрисе, внезапно объявившемся в Лондоне. Остаток ночи Итана мучили кошмары.
 
      Весь следующий день Грейс лихорадочно обдумывала план своего незаметного исчезновения из дома и наконец решила, что нужно спровадить куда-нибудь на короткое время самого Итана. Тогда она успеет съездить на встречу и быстренько вернуться. Для подстраховки следовало написать Итану записку, дескать, уехала проведать Викторию и ее малыша, не волнуйся, милый.
      Оставался сущий пустяк – придумать, как вынудить подозрительного мужа ненадолго отлучиться из дома по неотложному делу. Итан не спускал с нее глаз. Такое внимание Грейс было приятно, однако не помешало ей пойти на хитрость ради встречи с отцом.
      Она заплатила посыльному, чтобы тот доставил Итану записку от секретаря Пендлтона с просьбой срочно приехать к нему в связи с делом виконта Форсайта. Грейс рассчитывала обернуться, пока супруг будет разговаривать с полковником в его офисе в военном министерстве.
      Превозмогая ноющую боль в пояснице, Грейс дошла до гостиной и уселась там на диване с рукоделием, то и дело поглядывая на бронзовые каминные часы.
      Наконец раздался стук в дверь, возвестивший о приходе посыльного, и она с облегчением вздохнула, когда услышала отзвуки торопливых шагов дворецкого в прихожей. Спустя несколько минут в дверь гостиной заглянул озабоченный Итан.
      – К сожалению, я вынужден ненадолго оставить тебя одну, дорогая, – сказал он. – Как ты себя чувствуешь?
      – Как и положено беременной женщине, милый, – паточным голоском ответила Грейс. – Ты напрасно волнуешься, это не смертельно. Ничего страшного со мной за время твоей отлучки не произойдет.
      – Ты в этом уверена? – нахмурившись, спросил Итан.
      – Абсолютно. А я немного от тебя отдохну. Ты опекаешь меня, как курица цыплят.
      – Учти, дорогая, так будет, пока ты не родишь, – с кривой усмешкой сказал Итан. – Меня вызывает к себе полковник Пендлтон. За тобой присмотрит Бейнс.
      – Хорошо, дорогой! До скорой встречи, – сказала Грейс.
      Итан подошел к жене, сжал ее голову ладонями, наклонился и поцеловал в губы. У Грейс перехватило дух.
      – До скорой встречи, любимая! – сказал Итан и ушел. Грейс выждала несколько минут, пока он не укатил в военное министерство, затем велела одному из лакеев подогнать к парадной лестнице ее карету и направилась с безмятежным видом к выходу из дома. Но путь ей преградил Бейнс.
      – Как? – удивленно воскликнул он. – Вы хотите отправиться без сопровождающего, миледи? В вашем положении это…
      – Не волнуйтесь, Бейнс, прогулка в экипаже мне не повредит, – проворковала Грейс. – Я хочу проведать леди Брант и ее малыша. Все будет хорошо.
      С этими словами она с завидной ловкостью обошла Бейнса и вышла на крыльцо. Холодный ветер заставил ее зажмуриться и прикрыть рукой глаза. К счастью, карета уже стояла возле лестницы. Грейс не без труда спустилась по ступенькам и с помощью кучера уселась на сиденье. Путешествие до нужной ей таверны, расположенной на территории лондонского оптового овощного рынка, продлилось, как ей показалось, целую вечность. Но она не роптала. Ее больше тревожило, что отца могут узнать завсегдатаи этого злачного заведения, пользующегося сомнительной репутацией. Раньше там собирались после спектакля в музыкальном театре «Друри-Лейн» театралы и актеры, а теперь обосновались продажные красотки и воры. Впрочем, подумала Грейс, подъезжая к таверне, отец знает, что делает.
      Плотнее запахнув полы шубки и надвинув на лоб капюшон, Грейс выбралась из кареты и вошла в полутемный зал. Отец сам подошел к ней.
      – Дорогая Грейс! Я знал, что ты меня не подведешь, – прошептал бородач в очках, в котором она не сразу узнала виконта Форсайта. – Он взял ее под руку и сопроводил к угловому столику. Разглядев наконец ее громадный живот, он ахнул: – О Боже! Ты беременна, деточка! Кто же отец ребенка?
      – Мой супруг, – с улыбкой ответила Грейс.
      – Присаживайся, – сказал виконт, пододвинув к дочери табурет. – Я закажу чаю.
      Грейс кивнула, сжав зубы от боли в спине.
      – Тебе не следовало приходить сюда в твоем положении, – сказал отец. – Если б я знал…
      – Не волнуйся, папа, все обойдется. В своем письме ты написал, что пытаешься доказать свою невиновность. Как я могу тебе помочь?
      Им подали чай, и они продолжили свой серьезный разговор.
 
      Домой Грейс возвратилась совершенно измученная. Она с огромным трудом поднялась по ступенькам парадной лестницы и взялась за медное кольцо, чтобы постучать. Но дверь внезапно распахнулась, и на крыльцо выскочил Итан. Вращая налитыми кровью глазами, он спросил:
      – Ты сошла с ума? Где ты была?
      Не дождавшись ответа, он подхватил ее на руки и с невероятной легкостью внес в прихожую.
      – Итан! Не сходи с ума! Поставь меня на пол! – простонала Грейс.
      Разумеется, он не послушался и донес до дивана в гостиной.
      – Не смей так разговаривать со мной! – переведя дух, воскликнула Грейс. – Я не в тюрьме!
      – Но ты вот-вот родишь! – насупив брови, сказал Итан.
      – Неужели? Можно подумать, что сама я этого не знаю! И как только я умудрялась обходиться без тебя, пока ты был в море? Знаешь, одной мне было намного спокойнее.
      – Но теперь я здесь, и пока не появится на свет ребенок, ты будешь во всем меня слушаться, – заявил Итан. – А теперь объясни, зачем ты подделала записку из офиса полковника Пендлтона? Куда тебе нужно было отлучиться?
      – Я не понимаю, о чем ты говоришь! – воскликнула Грейс, сделав невинное лицо. – Ну ладно, не сердись! Я поступила так, потому что мне требовалось подышать свежим воздухом. В доме я начала задыхаться.
      – Ах ты плутовка! – воскликнул Итан. – Будь мы сейчас не дома, а на моей шхуне, я бы запер тебя в каюте и выбросил ключ за борт. Ты поставила меня в дурацкое положение.
      – Обещаю больше никогда тебя не обманывать! – с улыбкой воскликнула Грейс, подумав, что найдет множество других способов обвести муженька вокруг пальца. Когда она разрешится от бремени, ей станет гораздо легче смягчать крутой норов Итана. И тогда она сумеет исполнить некоторые просьбы своего отца.
 
      Младенец Эндрю Итан Шарп, названный так в честь деда, появился на свет четвертого ноября, когда ударили заморозки и над Лондоном зависли тяжелые черные тучи, сулящие снегопад.
      Роды протекали трудно. Все это время встревоженный Итан сидел вместе со своими взволнованными приятелями Кордом и Рейфелом в большой гостиной на первом этаже. Друзья искренне ему сочувствовали.
      Завидев проходящую по коридору Фебу, которая несла в руках стопку чистых простыней, Итан спросил:
      – Как чувствует себя Грейс? Разрешилась ли она уже от бремени?
      – Наберитесь терпения, сэр! Все вот-вот закончится, – ответила Феба. – Вы вряд ли сможете ускорить или облегчить роды. Не прикажете ли подать вам чаю?
      – Нет, спасибо, – ответил Итан. – Мы пьем бренди.
      – Предлагаю выпить за благополучное завершение родов! – отозвался Рейфел и, наполнив бокалы, немедленно выпил. Корд и Итан последовали его примеру.
      В следующий миг, словно бы по волшебству, в гостиную вбежала Виктория Истон. Она принесла благую весть:
      – Родился мальчик! Он копия отца. Грейс чувствует себя хорошо.
      – Могу ли я взглянуть на них обоих? – спросил Итан, едва не выронив бокал.
      – Немного позже, – сказала Виктория. – Подождите, пока их приведут в порядок. Мы вас пригласим.
      Минуты ожидания казались Итану вечностью. Он допил содержимое своего бокала и принялся нетерпеливо расхаживать по комнате. Виктория наконец-то вернулась и позвала его в спальню.
      Итан взбежал по лестнице, а перед закрытой дверью замер, чтобы перевести дух. Рождение ребенка, подумалось ему в этот момент, самое тяжелое испытание для мужчины.

      – Держите своего сыночка, миледи! – сказала кормилица Сэди Суонн, дородная, грудастая и краснощекая женщина. – У него прекрасный аппетит. А уж какой он красавчик! Весь в отца.
      – Благодарю вас, миссис Суонн, – сказала Грейс, забирая у нее завернутого в одеяло малыша и прижимая к груди.
      Наступил декабрь, ребенок быстро рос и с каждым днем все больше становился похож на Итана. У него были такие же черные волосики и голубые глазки.
      Пока еще отец уделял ему мало внимания, вероятно, он просто не знал, как нужно обращаться с младенцем. Новая роль тяготила Итана и подругой причине: он сам лишился отца в нежном возрасте и поэтому не имел примера соответствующего поведения. Впрочем, от своего ребенка его могло отталкивать и предубеждение к своему тестю. Так или иначе, но мириться с этой удручающей ситуацией Грейс не хотела, требовалось ее исправить. Вот только как?
      Оправившись после родов, она приступила к выполнению просьбы отца и начала осторожно добывать сведения, которые могли помочь ему доказать свою невиновность. В частности, виконт поручил ей выведать, где находится молодой человек по имени Питер О'Дейли.
      – Я был председателем Комитета по иностранным делам, – сказал виконт Грейс во время их тайной встречи в таверне «Роза». – В связи с чем имел доступ к совершенно секретной информации, предназначенной для узкого круга посвященных. Меня обвинили в продаже важных сведений врагам. Но я, пораскинув мозгами, сообразил, что эти документы мог видеть еще один человек, а именно юноша, производивший уборку в моем кабинете.
      – Питер О'Дейли? – спросила Грейс.
      – Да, именно он. У меня подозрение, что именно он и является настоящим преступником. На суде о нем вообще не было речи, поскольку возобладало мнение, что О'Дейли неграмотный. Однако Питер бесследно исчез вскоре после вынесения мне смертного приговора. Его нынешнее местонахождение никому не известно. Полагаю, обнаружив его, я бы смог установить имя человека, который купил у него секретные сведения, – сказал отец.
      Пока поиски исчезнувшего уборщика не дали никаких результатов. Но Грейс исподволь продолжала расспрашивать лакеев, обслуживающих важных вельмож. Их прислуга знала все сплетни высшего общества, и за небольшое вознаграждение у кухарки или горничной какой-нибудь влиятельной персоны можно было приобрести бесценную информацию. Грейс не жалела на это денег. Она описала своим информаторам внешность юноши, назвала им его имя и посулила щедро отблагодарить того, кто поможет ей его найти.
      Со времени их последней встречи отец прислал Грейс одно письмо. В нем он поздравлял дочь с рождением сына и пожелал ей и младенцу здоровья и благополучия. Вероятно, о случившемся виконт узнал из газет. Грейс отправила ему ответное письмо в таверну, адресовав его, как и просил отец, некому Генри Дженнингсу. В нем Грейс сообщила, что делает все, что в ее силах, но пока безрезультатно.
      Грейс крепче прижала сына к груди и покинула гостиную, озабоченная размышлениями об Итане. Пока что и в этой сфере ей не удалось достичь видимых успехов.
 
      – Ну и как ты справляешься с ролью отца? – спросил у Итана Рейф во время их очередного занятия фехтованием, проходившего, как всегда, в танцевальном зале в особняке семейства Шеффилд.
      – Вполне успешно, как мне кажется. Мальчик быстро растет.
      Рейфел усмехнулся:
      – Ты хочешь сказать, что видишь его крайне редко. – Они приступили к обмену ударами, чем занимались уже в течение часа. Итан уделял значительную часть своего свободного времени спорту и в особенности боевым искусствам. Покинув службу в военном флоте, он продолжал поддерживать отличную физическую форму и всегда был готов дать отпор недоброжелателю или врагу. Рейфел немного хуже владел шпагой, но зато был прекрасным партнером. Удачно парируя наносимые удары Итана, он порой умудрялся и сам сделать разящий укол, хотя и не участвовал никогда в настоящих схватках. Во время очередного перерыва Рейфел сказал:
      – Грейс, должно быть, замечательная мать!
      – Да. Видел бы ты, как она относится к моему юнге Фредди Бартону, – Сказал Итан.
      – Твоему сыну нужен отец, – сказал Рейфел.
      Итан промолчал, устыдившись своего поведения. Он действительно уделял мало времени сыну. Да и вообще был пока не готов к новой роли. Об отцовстве он не имел ни малейшего представления.
      Может быть, когда-нибудь ему и удастся стать настоящим отцом для своего сына, с горечью подумал Итан. А пока с ним в основном занималась мать.
      Закончив тренировку, друзья возобновили прерванный разговор. Итан спросил:
      – Ну, как продвигаются твои поиски невесты? Есть успехи?
      – Представь себе, да! – с улыбкой ответил Рейфел. – Я решил сделать предложение мисс Монтегю. В связи с этим завтра вечером я нанесу визит ее отцу.
      – Ты любишь ее? – спросил Итан, нахмурившись. Улыбка сползла с лица Рейфела. Он пожал плечами:
      – При чем здесь любовь? Этому чувству придают чересчур много внимания, и напрасно, как я убедился на собственном опыте. Женитьба – дело серьезное.
      Он вновь улыбнулся.
      – Я могу согласиться с тобой лишь отчасти – в том, что это действительно серьезный шаг. Подумай, не торопишься ли ты сделать его, мой друг, – предостерег Рейфела Итан. – Ты уверен, что созрел для супружества и отцовства?
      – Пожалуй, даже перезрел, – ответил Рейфел. – Я мечтаю стать главой большого семейства, хочу, чтобы в моем доме звучали детские голоса.
      Итан вспомнил об Эндрю и позавидовал другу. Он определился пока только в своих чувствах к Грейс: он постоянно хотел обладать ею, и днем, и ночью. Неуемная эрекция лишила его покоя. Утешался он лишь мыслью, что очень скоро возобновит исполнение своих супружеских обязанностей.
 
      Грейс шла до длинному коридору, неся на руках младенца. Приближалось Рождество, и вся прислуга дружно наводила в доме порядок, готовясь к празднику. Только Грейс еще не прониклась общим приподнятым настроением. Муж до сих пор еще ни разу не был в ее спальне после родов. И это было странно, потому что во взгляде Итана читалось вожделение. Каждый раз, когда они встречались в гостиной либо в столовой, Грейс испытывала томление и недоумевала, отчего супруг сторонится ее. Слава Богу, заботы о ребенке отвлекали ее от этих мыслей.
      У дверей кабинета мужа Грейс остановилась, поцеловала малыша в лобик и только после этого вошла.
      Итан обернулся, взглянул на жену и побледнел. Его взгляд переместился на ребенка.
      Грейс натянуто улыбнулась и произнесла:
      – Извини, что я побеспокоила тебя, Итан. Дело в том, что за малышом сейчас некому присмотреть. Обе служанки отлучились ненадолго, а нам с Викторией необходимо купить кое-что к празднику. Не мог бы ты приглядеть за сыном?
      Сглотнув ком, Итан встал из-за стола и заявил, что не умеет обращаться с детьми.
      – Научишься, – невозмутимо ответила Грейс, вручила ему укутанного в одеяльце малыша и, поцеловав Итана в щеку, добавила: – Не волнуйся, я быстро обернусь.
      Итан остолбенел и крепче прижал Эндрю к груди.
      – Благодарю тебя, милый, – сказала Грейс и, повернувшись, шагнула к двери, торопясь выскользнуть из кабинета прежде, чем супруг оправится от потрясения и откажется исполнять роль няньки.
      – Минуточку! – окликнул Итан ее. – А. что мне прикажешь делать, если он расплачется?
      Грейс радужно улыбнулась и ответила:
      – Отвлеки его чем-нибудь, например игрушкой. Или спой песенку. Ему понравится, вот увидишь.
      – Спеть? Но у меня противный голос! – испуганно воскликнул Итан.
      Грейс рассмеялась.
      – Не беспокойся, малыш этого не заметит. Спой ему что-нибудь веселенькое и незамысловатое, рождественскую песенку, например. Это совсем не сложно.
      По унылому выражению лица Итана Грейс поняла, что она не убедила мужа. Помахав ему рукой на прощание, она ретировалась, Итан же так и остался стоять на месте, с ребенком на руках. Грейс предпочла бы остаться с ним, однако все-таки приказала себе сесть в ожидавшую ее карету. Итану пора было привыкать к сыну и полюбить его, как любила малыша она. В том, что все так и случится, Грейс была убеждена. Не полюбить это ангельское создание было просто невозможно.
      Поездка с Викторией по магазинам отняла у Грейс три часа. Купив все, что нужно, она с замиранием сердца вернулась домой и вбежала в кабинет. Итан перенес в него колыбель из детской и теперь стоял, склонившись над ней, с умиленным лицом, любуясь маленьким Эндрю.
      Грейс откашлялась и подошла к мужу.
      Итан обернулся и прошептал, приложив палец к губам:
      – Тише! Он только уснул.
      – Он не плакал? – спросила Грейс.
      – Только один раз, когда я запел, – смущенно ответил Итан. – Но быстро успокоился и даже повеселел, когда я начал шевелить в воздухе пальчиками. Особенно же ему понравилась игрушка.
      – Спасибо, Итан! – с чувством сказала Грейс и погладила мужа по щеке. – Ты подарил мне надежду.
      Изменившись в лице, Итан порывисто обнял жену и прошептал:
      – Все будет хорошо!
      Грейс согласилась с ним, но спросить, когда именно у них все наладится, не решилась.
      Накануне дворецкий Бейнс вручил ей новое письмо от отца, запечатанное, как и всегда, красным воском.
 
       Моя дорогая Грейс!
       Надеюсь, что ты и твой малыш пребываете в добром здравии. К сожалению, тревожные обстоятельства вынуждают меня вновь обратиться к тебе за помощью. Если сможешь, приходи послезавтра в два часа пополудни в таверну «Роза». Если не придешь, я на тебя не рассержусь.
       С огромной любовью и благодарностью,
       твой отец.
 
      Не задержалось ли где-нибудь это письмо, с тревогой подумала Грейс. Отец ежеминутно подвергался смертельному риску, и главная угроза для него пока исходила от Итана. Завтра ей предстояло незаметно выбраться из дома и встретиться с отцом.
      Грейс вздохнула и, взяв на руки малыша, молча вышла из кабинета.
 
      Итан чувствовал, что с женой творится что-то неладное. Но что именно ее гложет? Какая забота не дает покоя?
      Однако скверное настроение Грейс не могло помешать Итану осуществить то, что он задумал. А задумал он овладеть ею этой же ночью.
      Нахлынувшие на Итана воспоминания о сладких минутах блаженства с Грейс мгновенно наполнили его тело бодростью. В его чреслах вновь вспыхнуло пламя вожделения. После родов прошло уже достаточно времени, и Грейс вполне оправилась. Доктор Макколи заверил Итана, что они уже могут возобновить свои интимные отношения. Следовательно, опасаться было нечего. Да и Грейс явно с нетерпением ждала его ласк, хотя и неумело скрывала от мужа свои чувства. Нет, подумал Итан, это решено окончательно и бесповоротно, сегодня же вечером он заберется к ней под одеяло!
      При мысли о том, как именно он станет овладевать ею, Итан принялся нервно расхаживать по кабинету. Разумеется, торопиться он не собирался, намеревался действовать осторожно, чтобы дать жене возможность войти во вкус этого непростого занятия. Ему будет, естественно, очень трудно долго себя сдерживать, однако он проявит всю силу воли и постарается не причинить Грейс боли.
      Холодный декабрьский ветер раскачивал голые ветви деревьев, норовя сломать их. За окном спальни Грейс в темном небе завис тусклый лунный полумесяц. Одетая в темно-зеленую шелковую ночную сорочку, она ждала, пока доме все стихнет, чтобы прокрасться в спальню мужа. Наконец ее терпение иссякло, она встала с кровати и направилась к выходу из комнаты. Неожиданно дверь сама распахнулась, и Грейс увидела на пороге Итана.
      – Что тебе нужно? – спросила она.
      Он как-то странно взглянул на нее и ответил:
      – Доктор сказал, что я могу уже приступить к своим супружеским обязанностям. Я решил сделать это немедленно.
      Вид у него при этом был такой серьезный, что она невольно улыбнулась. Итан шагнул ей навстречу. Грейс обняла его за шею и поцеловала в губы. Глухо застонав, Итан прижал жену к груди и прошептал:
      – Какой же я болван, черт меня побери. Ведь ты же сама шла ко мне! На тебе та же зеленая шелковая сорочка, в которой ты была в первую ночь после свадьбы. Если бы только ты знала, как я соскучился по тебе! Я хочу овладеть тобой как можно скорее!
      – Так сделай же это, милый! – пролепетала Грейс. Итан подхватил ее на руки и отнес на кровать. Грейс сняла с себя сорочку, и он стал ее жарко целовать и ласкать. Грейс тихо постанывала от прикосновений его губ. Она изогнулась в дугу и, запрокинув голову, стонала в полный голос от всепоглощающей страсти.
      Итан стал легонько покусывать ее набухшую грудь, а после принялся ласкать ее лоно. Это привело Грейс в неистовство. Итан принялся дразнить языком ее трепетный бутон. Грейс забилась в экстазе, выкрикивая его имя. Он задрожал всем телом. Грейс охватило жаром.
      – Я не хочу причинять тебе боль, – прошептал Итан. – Моя поспешность может убить тебя.
      – Если ты еще немного промедлишь, – простонала Грейс, – то я сама тебя убью! Войди в меня скорее!
      Итан в тот же миг исполнил волю супруги. Грейс подалась низом живота вверх и вперед.
      – Потише, пожалуйста, – хрипло попросил Итан. Почувствовав свою власть над ним, Грейс обхватила мужа руками и ногами и задвигалась с ним в такт. Итан стал быстрее работать торсом. Наконец у нее перед глазами засверкала радуга. Грейс содрогнулась и пронзительно выкрикнула его имя. Спустя мгновение Итан тоже достиг вершины наслаждения.
      Такого блаженства Грейс еще никогда не испытывала.
      Наконец Итан перевалился на бок и, шумно дыша, сказал:
      – Ах, как же долго я мечтал об этом! Ты снилась мне каждую ночь, пока я был в море.
      Грейс едва сдержала слезы. Ей хотелось сказать мужу, что она постоянно думает о нем и безумно его любит. Но вместо этого она прошептала:
      – И я скучала по тебе, Итан!
      Они одновременно провалились в сон, потом Итан снова разбудил Грейс своими поцелуями и вновь овладел ею. Они не могли насытиться друг другом до самого рассвета. Наконец, совершенно обессиленный, Итан уснул. Воспользовавшись этим, Грейс проведала малыша, убедилась, что тот спит, и вернулась в спальню.
 
      Утром, уходя из спальни Грейс, Итан не стал ее будить. Отныне он собирался проводить в ее постели каждую ночь, чтобы в конце концов она прониклась к нему доверием и поделилась с ним своими тревогами.
      Он чувствовал, что ее что-то всерьез беспокоит. Возможно, ее лишало покоя то, что он еще не стал настоящим отцом для Эндрю. Но что он мог с этим поделать? Младенец пугал его своей хрупкостью и беззащитностью. Итан даже не представлял себе, как обращаться с этим крохотным живым существом.
      Тем не менее когда Итан смотрел на спящего ребенка, он ощущал едва ли не благоговейный трепет. Эта кроха – его отпрыск, законный наследник титула маркиза Бедфорда и всего его состояния. Поначалу Итан старался не думать об этом, постоянно напоминал себе, что в жилах младенца течет и толика крови Хармона Джеффриса. Но с каждым новым днем ему становилось все труднее игнорировать тот факт, что они с Грейс обладают равными родительскими правами.
      В кабинет внезапно вошел дворецкий и громко сказал:
      – Прошу прощения, милорд, но к нам приехал полковник Пендлтон. Он говорит, что у него к вам срочное дело. Прикажете впустить его?
      – Разумеется, Бейнс! – ответил Итан, вскочив из-за стола.
      В коридоре вскоре послышался стук каблуков, и спустя считанные мгновения в кабинет влетел и сам полковник, как всегда безукоризненно одетый, гладко выбритый и аккуратно причесанный. Латунные пуговицы на его алом мундире сверкали так, что слепили Итану глаза.
      – Рад вас видеть, полковник! – воскликнул Итан. – Бренди предлагать вам в такую рань, пожалуй, я не стану. Но с удовольствием угощу ароматным кофе или крепким чаем.
      – Благодарю, но я ограничен во времени, – сказал полковник. – Я принес вам новые известия о Форсайте.
      – Любопытно, какие же? – Итан расправил плечи.
      – Виконта видели в городе пару дней назад.
      – Где же именно?
      – В таверне на рынке. К сожалению, когда туда прибыли мои люди, его уже и след простыл.
      По спине Итана пробежал холодок. Поимка беглеца была делом нескольких дней. Кольцо вокруг него сжималось. Он допустил роковую ошибку, вернувшись в Лондон Любопытно, как отреагирует на неминуемый арест отца Грейс?
      – Вы полагаете, преступник еще в городе? – спросил Итан.
      – Такое вполне возможно, хотя и легкомысленно с его стороны, – сказал Пендлтон. – Он явно прибыл в Лондон с определенной целью. К сожалению, я не знаю, с какой именно.
      Скорее всего, подумал Итан, его привело сюда желание повидаться с дочерью. Но вслух произнес:
      – Держите меня в курсе дела, полковник!
      – Хорошо, – ответил Пендлтон и ушел.
      Появление в Лондоне отца Грейс всерьез озаботило Итана. Менее всего ему бы хотелось, чтобы она снова впуталась в его дела. К счастью, пока только несколько человек знали, что его жена доводится родственницей предателю. Но в случае, если об этом прознают власти, возникнут нежелательные последствия, подумал Итан.
 
      После полудня в кабинет заглянула супруга. Она была одета, к удивлению Итана, в шубку и каракулевую шляпу. В руках Грейс держала муфту.
      – Я иду на прогулку, – сказала она с обаятельной улыбкой. – Хочу пройтись по магазинам. Не скучай без меня, я скоро вернусь! – Грейс обошла вокруг стола и поцеловала мужа в щеку.
      Итан нахмурился. Улыбка Грейс показалась ему фальшивой. Заподозрив неладное, он вызвался сопровождать ее. Грейс звонко рассмеялась, поблагодарила Итана за заботу, но отказалась от его любезного предложения. Как только жена покинула кабинет, с тем же сияющим видом, с каким и вошла в него, сомнения, охватившие Итана, усилились.
      Он вызвал к себе Фредди и приказал ему седлать его любимого черного коня.
      – Подведешь его к черному ходу! А экипаж для моей супруги немного попридержи. Его пусть подадут к парадному входу, только когда мой конь будет готов.
      Смекалистый мальчуган, заметно подросший за последние месяцы, помчался выполнять распоряжения своего благодетеля.
      Вскоре карета с Грейс отъехала от дома.
      Держась от нее на безопасном расстоянии, Итан верхом последовал за женой, мрачный и сосредоточенный.

      Миновав вымощенный булыжником узкий проулок, экипаж Грейс подкатил к двухэтажному кирпичному строению, вывеска над дверью которого, намалеванная красной краской, гласила: «Таверна "Роза"».
      Грейс приказала кучеру остановиться. Он исполнил ее распоряжение и помог своей хозяйке выбраться из кареты.
      – Я скоро вернусь, – сказала Грейс и, подтянув подол юбки, толкнула дверь злачного заведения.
      Грейс не сразу смогла отыскать в зале знакомое лицо. Наконец она увидела отца за столом у стены. Он был все с той же седой лохматой бородой и в тех же очках. Грейс помахала отцу рукой.
      Он поднялся и кивком подал ей знак подойти к столу.
      – Честно говоря, я сомневался, что дождусь тебя, – тихо произнес виконт, когда Грейс села.
      – Но я же не могла бросить тебя одного в беде, папа, – с улыбкой промолвила она.
      Публики в это время дня в зале было мало, поэтому они могли беседовать спокойно, не опасаясь, что их подслушают. И тем не менее виконт то и дело оглядывался и говорил шепотом, словно бы чувствуя, что тайные агенты полиции, идущие по его следу, могут нагрянуть сюда в любую минуту.
      – Я страшно рад снова видеть тебя живой и здоровой, доченька! – воскликнул отец. – Ты чудесно выглядишь!
      – Тебе крайне опасно оставаться в Лондоне, папа! – сказала Грейс. – Тебя могут узнать и передать в руки полиции!
      – Я должен доказать, что ни в чем не виновен! Игра стоит свеч.
      – Чем я могу тебе помочь?
      – Выслушай меня внимательно! Один из моих тайных доброжелателей разыскал того мальчишку-уборщика, Питера О'Дейли.
      – И что же говорит этот маленький негодяй?
      – Он долго от всего отпирался, но когда нашедший его человек пригрозил ему, что передаст его полиции, сознался, что украл по заказу одного негодяя секретные документы.
      – И кто же этот подлец, купивший у него секретные документы?
      – Мартин Тулли, граф Коллингвуд!
      Грейс обомлела и, покачнувшись, чуть не упала со скамьи на пол. Виконт едва успел вскочить и поддержать дочь.
      – Ты знаешь этого мерзавца? – спросил он, когда Грейс пришла в себя.
      – Да, папа! Он путешествовал на одном корабле со мной, когда я направлялась из Лондона в имение тетушки Матильды в Скарборо. Он произвел на меня впечатление джентльмена и потом еще несколько раз посещал меня в Лондоне.
      – Вероятно, он пронюхал про наше с тобой родство. И теперь опасается, что я его разоблачу.
      – Так вот, оказывается, почему он так упорно преследовал меня! Он надеялся, что сумеет с моей помощью найти тебя и выдать властям.
      – Именно так все и обстоит, дитя мое.
      – Послушай, отец! А вдруг он и сегодня проследил за мной? – встревоженно воскликнула Грейс. – Всякое могло случиться.
      – Наша встреча стоит того, чтобы мы рисковали ради нее. Ты моя единственная надежда, Грейс, только ты способна помочь мне реабилитироваться. У моей супруги слишком слабое здоровье, чтобы впутываться в подобные опасные дела. Большинство же моих друзей уверены, что я виновен. – Виконт развел руками.
      – Нам необходимо получить доказательства вины лорда Коллингвуда, – сказала Грейс. – Но как их добыть?
      – Попробуй поговорить об этом со своим супругом, Грейс! Теперь он считает меня ответственным за гибель его шхуны и матросов. Однако же он благородный и рассудительный человек, коль скоро ты вышла за него замуж, и должен разобраться в этой запутанной истории, в конце концов. Открой ему глаза! Пусть он займется расследованием этого дела. Пусть наведет справки о Коллингвуде, проследит за ним. Я уверен, что он сделает это ради тебя, моя деточка.
      Грейс страшно было даже представить себе, как отреагирует на такую просьбу Итан. Если бы только отец знал, до какой степени его ненавидит ее супруг, он бы и не помышлял о его помощи.
      – Но зачем он продал государственный секрет французам? – спросила Грейс.
      – Ради денег, разумеется! Он оказался в стесненных финансовых обстоятельствах. Проигрался в карты. А сейчас, как я слышал, дела его пошли на лад, он вернул заложенное имение и вообще процветает. Пусть этим займется твой муж, доченька! Если он узнает истинное положение дел, он выступит в мою защиту.
      Едва только виконт Форсайт произнес эти слова, как дверь таверны распахнулась и в полумраке возникла знакомая Грейс фигура. Она охнула и, сжав отцу руку, прошептала:
      – Спасайся, папа! Беги! Я постараюсь его задержать. – Виконт вскочил с места и быстро скрылся. Очевидно, он заранее продумал путь отступления и прекрасно ориентировался. Грейс встала из-за стола и пошла к Итану, глаза которого еще не успели привыкнуть к полумраку после яркого света. Остановившись напротив него в проходе, она воскликнула:
      – Какого дьявола тебе здесь надо, Итан? – Лицо маркиза окаменело, он обо всем догадался.
      – Это я должен задать тебе такой вопрос, Грейс! – воскликнул он и, схватив ее за плечи, стал рыскать взглядом по залу. – Где он? Где твой проклятый папаша! – Итан оттолкнул жену в сторону и направился к черному ходу.
      Грейс ринулась за ним, крича на бегу:
      – Его здесь нет, он ушел!
      Но Итан ее не послушал и пошел вперед, все сильнее свирепея с каждым шагом. Однако ни на кухне, ни на заднем дворе беглеца не оказалось. Вернувшись, Итан схватил Грейс за плечи и принялся ее трясти, требуя, чтобы она сказала, куда убежал отец.
      – Я его не выдам! Можешь убить меня, Итан, но я не предам своего родного отца! – заявила ему Грейс, сверкая глазами.
      – Ему от меня никуда не скрыться, так и знай! – рявкнул взбешенный Итан. – Я найду его и добьюсь, чтобы его повесили.
      Из глаз Грейс хлынули жгучие слезы, губы у нее задрожали. Всхлипывая, она воскликнула:
      – Он не виновен, Итан! Выслушай же меня наконец! Он узнал нечто важное об этом преступлении!
      Но Итан даже ухом не повел. Дрожа от злости, он схватил Грейс за руку и потащил к выходу.
      Негодование, охватившее Итана в таверне, не утихло и по пути домой. Коварство жены потрясло его до глубины души. Она не только выскользнула из дома под надуманным предлогом, но вдобавок долго петляла по улочкам Лондона, чем изрядно утомила и его, и коня. А в кварталах, прилегающих к Ковент-Гарден, он вообще потерял карету жены из виду и обнаружил вновь исключительно благодаря счастливой случайности у таверны «Роза». Виконт Форсайт ускользнул у него прямо из-под носа!
      Наконец экипаж Грейс подъехал к особняку маркиза. Итан первым спрыгнул с коня, приказал выбежавшему на крыльцо лакею отвести его на конюшню, а сам помог жене выбраться из кареты. Когда они вместе вошли в холл, Итан объявил Грейс, что хочет серьезно поговорить с ней в кабинете. Она молча пошла по коридору в указанную ей комнату. Итан затворил за ними дверь, повернулся к жене лицом и спросил, с трудом сдерживая гнев:
      – Как давно ты поддерживаешь связь со своим отцом?
      – Он дал мне знать о себе незадолго до того, как я родила сына, – ответила Грейс.
      На скулах Итана выступили красные пятна, левый глаз начал дергаться.
      – Выходит, ты солгала мне, сказав, что поедешь проведать Викторию и ее ребенка? Презренная лгунья! И тебе не стыдно?
      – Меня вынудили солгать тебе исключительные обстоятельства – ответила Грейс. – Я понимала, что ты не одобришь моих намерений увидеться с человеком, которого считаешь изменником родины. Однако ты жестоко заблуждаешься насчет моего отца, Итан. Он не виновен! И готов это доказать. Выслушай меня!
      – Ерунда! Его признал виновным суд! Он получил по заслугам и лишь благодаря тебе избежал виселицы. Мой священный долг его поймать и передать в руки правосудия, по нему уже давно плачет виселица.
      – Говорю же тебе, Итан, мой отец не виновен! – повторила Грейс, глядя мужу в глаза. – Он и в Лондон вернулся, чтобы добыть доказательства своей невиновности. Будь он заодно с французами, он бы давно уже сбежал во Францию.
      – В твоих рассуждениях есть определенный резон. – Итан поскреб подбородок. – Однако в действительности все совсем не так. Он – предатель, и это доказанный факт. И не пытайся переубедить меня, Грейс! Я ничего даже слышать не желаю. Я не поверю ни единому слову этого отпетого негодяя!
      – Успокойся, Итан! Отец считает, что ты изменишь свою точку зрения, если постараешься вникнуть в дело поглубже. Ты должен помочь ему, Итан! Он твой тесть!
      – Довольно! С меня хватит! Больше ни слова! – вскричал Итан, сжав кулаки. – Твой отец спятил, если надеется, что я стану ему помогать. По его вине я чуть было не сгнил во французской тюрьме, он стал виновником гибели моих товарищей! Я его ненавижу! Пусть он только попадется мне в руки!
      – Я так и знала, что ты не захочешь меня выслушать! Ненависть ослепила тебя. Что ж, тогда нам не о чем больше разговаривать! – Грейс повернулась к мужу спиной и пошла к выходу из кабинета.
      Но не тут-то было. Итан догнал ее:
      – Постой! Мы не закончили разговор. Я не разрешал тебе уйти. Ты моя жена и должна повиноваться мне во всем.
      Грейс резко обернулась и воскликнула, гневно сверкнув глазами:
      – Я имею в этом доме такие же права, как и ты, Итан! Не забывай, что мой отец аристократ, а я – маркиза. И я не позволю тебе командовать мной. – С этими словами она стремительно покинула кабинет.
      Пораженный Итан рухнул на кожаный диван и схватился за голову. Ему стало стыдно за грубое обращение с женой, матерью его ребенка. Но и Грейс не должна была выводить его из себя своим обманом! Да как она посмела постоянно ему лгать! А он, наивный глупец, ей верил.
      Итан уронил голову на ладони, пытаясь успокоиться.
      Грейс явно была убеждена, что виконт Форсайт невиновен. Очевидно, этому негодяю удалось-таки заморочить ей голову. Но его, бывалого морского волка, провести не удастся. Форсайт, безусловно, виновен в измене родине. Суду были представлены веские доказательства его вины. Весь Лондон считал его предателем.
      И тем не менее червь сомнения точил сердце Итана. Уж слишком упорно защищала Грейс своего отца, на то у нее должна быть веская причина. Нужно было набраться терпения и выслушать ее. Ведь если виконт Форсайт действительно стал жертвой навета и чьих-то коварных интриг, тогда его смерть станет вечным укором для тех, кто отправил его на виселицу. И в первую очередь – для него, Итана Шарпа.
      Он стал тереть ладонями лицо и рычать от отчаяния.
      Его вновь обуяла ярость, только на этот раз он злился на себя самого за то, что не позволил Грейс сказать ему нечто важное. Итан вскочил с дивана, крикнул лакею, чтобы тот велел кучеру подать ему к подъезду карету, и стал одеваться.
      Сейчас ему было необходимо прогуляться, побыть в одиночестве и хорошенько все обдумать.
 
      Услышав, как захлопнулась за мужем входная дверь, Грейс вздрогнула и похолодела. Очевидно, ярость его была настолько велика, что он решил выпустить пар подальше от особняка. Итана можно было понять, она водила его за нос в течение нескольких недель. Однако ничего другого ей не оставалось, она должна была спасти отца, помочь ему доказать свою невиновность.
      Что же ей делать теперь?
      Отношения с Итаном вконец испортились. Он уже не простит ей коварства. Она недвусмысленно дала ему понять, что отдает предпочтение отцу.
      Прости, Господи!
      Едва дыша и дрожа от волнения, Грейс пошла в детскую, чтобы взять на руки малыша, взглянуть в его голубенькие глазки и успокоиться. Это крохотное Божье создание любило ее, не выставляя ей никаких условий. В отличие от Итана. Супруг становился ласков и нежен с ней только в том случае, если она выполняла его требования и желания.
      А ведь она отдалась ему бескорыстно, по велению сердца. Он же, как окончательно выяснилось теперь, не отвечал ей взаимностью. Для него она была игрушкой. Эгоист! Деспот! Коварный обманщик! Ничего, она переживет этот удар судьбы и найдет утешение в любви к сыну.
      У Грейс внезапно сжалось сердце, и она остановилась, чтобы перевести дух. Полумрак в коридоре словно бы сгустился. Грейс охватило тревожное предчувствие. Она глубоко вздохнула и ускорила шаг. Из дверей детской комнаты выбежала миссис Суонн, крича в полный голос:
      – Ребенок исчез! О Боже! Малыша украли! Его нет в колыбели, миледи! Я отлучилась только на минутку, а когда вернулась, то обнаружила, что колыбель пуста. Бедный Эндрю!
      Рыжеволосая толстуха замотала головой и разрыдалась.
      Грейс вбежала в комнату, заглянула в колыбельку и охнула: сына в кроватке действительно не было. Может, его унесла в свою комнату Феба? Или кто-то еще из прислуги?
      Грейс пулей выскочила в коридор и побежала по нему, выкрикивая имя служанки. Феба оказалась в ее спальне, где штопала белье.
      – В чем дело, миледи? В доме пожар? – встревоженно спросила она.
      – Пропал Эндрю! Его похитили! – вскричала Грейс.
      – Не может этого быть! – в ужасе воскликнула Феба.
      – Нужно поднять на ноги всех лакеев! – сказала Грейс. – Пусть осмотрят дом, сад, двор, амбар и конюшню. Пусть ищут его повсюду! Мы должны его найти!
      Все три женщины – миссис Суонн, Феба и Грейс – разбежались в разные стороны. На шум из своих комнат начали выбегать лакеи. Из кухни выбежала кухарка и закричала:
      – Что нужно делать, миледи? Что случилось?
      – Исчез мой малыш, миссис Ларсен. Помогите нам его найти!
      Грейс отправила мужчин прочесывать двор и сад, а женщинам велела осмотреть все помещения в доме, включая чердак и подвал. Однако поиски не принесли результатов, Эндрю бесследно пропал. Грейс готова была кататься по полу и рвать на себе от горя волосы. Как назло, в доме в этот момент не было хозяина. Впрочем, Итан и не любил сына, в его жилах текла кровь изменника родины. Пожалуй, он бы даже обрадовался, узнав, что малыш исчез.
      Почти обезумевшая, побледневшая и растрепанная, Грейс послала одного из лакеев за караульным, а сама осталась стоять в прихожей, пытаясь сообразить, какие еще шаги ей следует предпринять. Вокруг сновали слуги, продолжая заглядывать во все ниши и углы, снаружи доносились крики лакеев, осматривающих прилегающую к особняку территорию. Из распахнутых дверей тянуло холодом и сыростью. Но Грейс ничего этого не замечала.
 
      Внезапно в коридоре, со стороны черного хода, послышались чьи-то тяжелые быстрые шаги. Грейс обернулась и увидела Итана. Он заметил, что в доме творится что-то невообразимое, остановился и спросил у Грейс:
      – Что происходит, черт побери? Что за жуткий кавардак ты устроила в моем доме, пока меня не было?
      – Ах, Итан! У нас огромное горе! Пропал Эндрю! – ответила Грейс, и слезы ручьями хлынули у нее из глаз.
      Итан подбежал к ней и сжал ее в своих объятиях.
      – Успокойся, не плачь, мы найдем его обязательно, – сказал он, обнимая за плечи.
      Грейс взглянула на него и промолвила, глотая слезы:
      – Ты был вне себя от злости, когда покидал дом, Итан! Я знаю, ты возненавидел меня зато, что я помогаю отцу. Признайся, это ты похитил Эндрю, чтобы таким образом наказать меня?
      Итан обескураженно уставился на Грейс, не сразу сообразив, что она имеет в виду. Наконец до него дошел смысл ее слов, он смахнул пальцем слезу с ее щеки и мягко промолвил:
      – Нет, любимая, такого я бы себе никогда не позволил. Мне даже не могло и в голову прийти подобное коварство! Неужели ты так плохо обо мне думаешь? Неужели считаешь, что я способен на такой низкий и жестокий поступок? Послушай, может быть, малыша взял кто-то из прислуги?
      – Нет, мы уже обыскали весь дом, – ответила Грейс.
      – Расскажи подробно, как все произошло! – потребовал Итан.
      Сделав глубокий вздох, Грейс поведала мужу печальную историю исчезновения их сына и снова разрыдалась. Итан задумчиво наморщил лоб.
      – Умоляю тебя, Итан! – воскликнула Грейс. – Ради всего святого, помоги мне найти нашего мальчика! Я знаю, что ты равнодушен к нему, понимаю, что ты женился на мне только потому, что я забеременела. Без Эндрю мне и свет не мил! – Она сглотнула слезы, судорожно вздохнула и выпалила: – Я согласна уехать с ним в деревню! Ты сможешь вернуться к своей холостяцкой жизни и развлекаться по своему усмотрению в компании разных красоток. Ты волен даже дать мне развод и жениться на другой, если тебе этого захочется. Я готова исполнить любые твои условия, только верни мне сына!
      На глазах у Итана выступили слезы. Кадык ходуном заходил по его горлу. Он проглотил ком и промолвил:
      – Успокойся, Грейс! Не убивайся так! Все уладится! – Он крепче прижал ее к своей груди, погладил рукой по голове и глухо добавил: – Эндрю не только твой, но и мой сын. Он наш сын, Грейс! Клянусь, что я его найду.
      Они поцеловались. Грейс прошептала:
      – Я люблю тебя, Итан, и не хочу с тобой расставаться.
      – Я тоже тебя люблю, – ответил он. – Я люблю вас обоих. Я найду нашего сыночка, не сомневайся.
      Поцеловав Грейс в последний раз, Итан разжал свои объятия. Только сейчас он окончательно понял, что не сможет обойтись без этой замечательной женщины, матери его сына. Его сердце сковало болью при мысли, что ребенку угрожает смертельная опасность, возможно, даже гибель. Дрожь пробежала у него по всему телу, на затылке зашевелились волосы. Такого ужаса он еще никогда не испытывал, даже во время шторма в море. Итан понял, что медлить нельзя ни секунды, требовалось что-то предпринять. Именно в этот момент и вернулись в дом, вместе с караульным, все лакеи. Он обрисовал им вкратце ситуацию и изложил план дальнейших поисков ребенка. Спустя несколько минут вся поисковая команда, состоявшая из самого хозяина дома, караульного, двух лакеев и двух кучеров, а также нескольких конюхов и садовников, вышла из особняка и приступила к обходу соседних домов.
 
      Сумерки сгущались. Вору было легче скрыться во мраке ночи. Надо было торопиться. В доме из мужчин остался только Фредди, ему было поручено приглядывать за Грейс.
      – Она потрясена и напугана, – сказал пареньку Итан. – Позаботься о ней, пока я не вернусь. Я верю в тебя, мой юный друг. Ты еще ни разу меня не подвел. – Он пожал Фредди руку.
      – Хорошо, мой капитан! – сказал парнишка. – Я вас не подведу и пригляжу за вашей супругой в ваше отсутствие.
      Поиски пропавшего ребенка продолжались почти до полуночи, но не принесли никаких результатов. Эндрю словно в воду канул. От усталости и перенапряжения Итан валился с ног. Грейс, ожидавшая его в прихожей, спросила с дрожью в голосе:
      – Ты его так и не нашел?
      Он молча покачал головой, нежно обнял ее за плечи и поцеловал в щеку. Грейс разрыдалась. Итан вздохнул и сказал:
      – Послушай, дорогая, наверняка похитители рассчитывают получить за мальчика выкуп и пришлют нам записку. Мы отдадим им деньги и вернем Эндрю.
      – Ты в этом уверен? – с надеждой спросила Грейс.
      – Конечно, дорогая!
      – Но кто будет его кормить? Кто станет о нем заботиться, пока он будет в руках злодеев?
      Эти вопросы Итан и сам постоянно задавал себе.
      – Нам остается только надеяться, что похитители все предусмотрели. Будем крепиться, милая, ради нашего сыночка.
      Грейс расправила плечи, на ее лице отобразилась решимость. Она сказала:
      – Ты прав, Итан. Мне и самой следовало догадаться. Вероятно, у них есть кормилица. Мы должны действовать быстро. Что предпримем в первую очередь?
      – Я уже вызвал сюда Джонаса Макфи, – сказал Итан. – Он скоро к нам присоединится. В преступном мире у него имеются свои люди, с их и с Божьей помощью он быстро установит местонахождение Эндрю.
      – Да, он хороший сыщик, – согласилась с мужем Грейс, очевидно, вспомнив, что именно этому агенту полиции она обязана своим знакомством с Итаном, это он выяснил, кто организовал побег из тюрьмы виконта Форсайта.
      – Возможно, завтра же Эндрю будет дома, – сказал Итан.
      Грейс уткнулась лицом в грудь мужа и расплакалась.
      Итан снова стал поглаживать ее по спине, понимая, что в действительности для оптимистических прогнозов у них пока нет никаких оснований.

      Тайный агент сыскной полиции Джонас Макфи прибыл в их особняк в два часа ночи. Грейс сидела на диване. Итан метался по комнате, не находя себе места.
      Когда дворецкий ввел в кабинет ночного гостя, Итан издал вздох облегчения. Несмотря на поздний час, половина прислуги была на ногах, встревоженная исчезновением ребенка.
      – Прошу вас извинить меня за то, что потревожил вас среди ночи! – воскликнул Итан.
      – Я буду рад помочь в розыске вашего пропавшего сыночка, – ответил Джонас Макфи. – Пожалуйста, расскажите, что вам уже удалось выяснить. Важны мельчайшие детали.
      Итан и Грейс подробно изложили детективу обстоятельства исчезновения Эндрю. Внимательно выслушав их, Джонас Макфи поправил очки и заявил:
      – Мне нужно осмотреть детскую.
      – Разумеется! – сказал Итан и повел детектива наверх. Грейс последовала за мужчинами.
      Макфи осмотрел комнату, надеясь обнаружить в ней какую-нибудь зацепку, способную помочь ему распутать клубок загадочных событий и вывести на след похитителей. Затем он допросил миссис Суонн, почти не покидавшую детскую и ночью, и днем. Однако ничего нового няня ему не сказала. Выпроводив испуганную женщину из комнаты, Итан спросил у Макфи:
      – Возможно ли, что она причастна к этому злодеянию? – Макфи долго чесал голову и наконец ответил:
      – Вряд ли такое возможно. Она производит впечатление действительно потрясенного человека. По-моему, кто-то другой из вашей прислуги все-таки снабжал преступников нужными сведениями. Не бесплатно, разумеется. – Сыщик подошел к окну. – Взгляните-ка сюда! Кто-то проник в комнату снаружи через это окошко, вскарабкавшись по дереву.
      – Вы полагаете, что моего малыша унесли через окно? – звенящим голосом спросила Грейс, готовая впасть в истерику.
      – Скорее всего именно так, миледи, – ответил сыщик.
      – Но в этом случае похититель должен был знать наверняка, в какой именно комнате находится ребенок, – сказал Итан.
      – Абсолютно верно! – сказал Макфи и отошел от окна.
      В отчаянии Грейс начала заламывать руки. Она не могла допустить даже мысли, что кто-то из прислуги оказался способен на столь низкий поступок.
      – Нет, я не верю в эту версию! – воскликнула она. – Почти все слуги работают в этом доме в течение многих лет.
      При этих словах Итан встрепенулся и возразил:
      – За исключением одного лакея, которого мы наняли совсем недавно! Надо немедленно его допросить!
      Он выбежал из комнаты и бросился к лестнице. Грейс слышала, как стучат по ступенькам каблуки его башмаков. Однако Итан вскоре вернулся в детскую и с видимым разочарованием произнес:
      – Увы, но Джексон исчез! Он отправился вместе с остальными слугами на поиски малыша в саду, однако, как утверждает Бейнс, в дом он так и не вернулся.
      – Это наводит меня на определенные размышления, – сказал сыщик. – Теперь нам уже ясно, что преступников было по крайней мере двое. Следовательно, действовала целая шайка! Опишите мне этого лакея и расскажите все, что вам о нем известно, не упуская ни одной детали. Давайте продолжим разговор в кабинете, леди Шарп там будет удобнее.
      Грейс была тронута вниманием и заботой Макфи. Итан взял жену под руку и помог ей вернуться в кабинет, где усадил Грейс на коричневый кожаный диван. Ей стало чуточку легче.
      – Итак, будем исходить из предположения, что младенца похитили, чтобы получить за него крупный выкуп, – сказал Макфи, затворив дверь кабинета. – Кого вы подозреваете?
      – У меня нет ни одной версии, – ответила Грейс, покачав головой.
      – А не мог ли похитить Эндрю твой отец? – спросил у нее Итан. – Все-таки мальчик – его внук…
      – Нет! – вскричала Грейс, – Это исключено. Мой отец не способен на такую гнусность! – Она смертельно побледнела.
      – Он мог бы пойти на это, дорогая, ради спасения своей жизни, – возразил Итан. – Ему ведь нужны деньги, чтобы скрыться из города, возможно и другое…
      – Прекрати немедленно, Итан! – перебила его Грейс. – Отец не стал бы похищать внука ни при каких обстоятельствах. Он человек честный, аристократ до мозга костей. Его оклеветали недоброжелатели! Он безвинно страдает! Скорее все это подстроил тот же негодяй, который продал французам секретные сведения. – Глаза ее засверкали.
      – Как зовут этого мерзавца? – спросил у Грейс Итан.
      – Граф Коллингвуд!
      От изумления глаза Макфи полезли на лоб.
      – Этого не может быть! – воскликнул он.
      – Мне тоже в это не верится, – помрачнев, произнес Итан. – С какой стати графу предавать свою родину?
      – Ради денег, естественно! Ты ведь сам обвинил в этом моего отца! – воскликнула Грейс, в волнении вскочив с дивана. – Мой отец считает, что, расследовав определенные обстоятельства финансовой ситуации, в которой еще недавно очутился Коллингвуд, ты мог бы легко убедиться в том, что он был крайне стеснен в деньгах. А сейчас его дела пошли на лад! Спрашивается, как он умудрился рассчитаться со своими кредиторами за столь короткий срок?
      Итан почесал подбородок – он был поставлен в тупик этим вопросом.
      – Признаться, я никогда не испытывал к Коллингвуду симпатии. Но мне трудно поверить в то, что он стал предателем.
      – Так или иначе, – сказал Макфи, поднявшись, – но мы должны тщательнейшим образом изучить все версии. Я возьму графа Коллингвуда на заметку. Что ж, не стану больше отнимать у вас время, господа. Буду держать вас в курсе своего расследования. До свидания!
      – Благодарю вас, – сказала Грейс и пожала ему руку. Она искренне надеялась, что опытный сыщик сумеет обнаружить истинного преступника. Верила она ему еще и потому, что он не сообщил властям о том, что она причастна к побегу из тюрьмы ее отца.
      Грейс посмотрела на Итана, погруженного в тяжелое раздумье, и на сердце у нее снова защемило. Его вопросы плохо сочетались с его заверениями в любви к ней. Раз он все еще считает негодяем ее родного отца, то вполне возможно, что и к ней относится с недоверием. «Что ж, – подумала Грейс, – пусть так, главное, чтобы он сдержал свое слово и нашел Эндрю».
      Провожая Джонаса Макфи до дверей дома, Итан сказал:
      – У меня есть надежные друзья – граф Брант и герцог Шеффилд, которые могут помочь найти моего сына и его похитителей. Утром же я сообщу им о случившемся.
      – Отличная мысль! – воскликнул сыщик.
      – Я также намерен продолжать искать сына самостоятельно. Поддерживайте с нами связь. Буду с нетерпением ждать от вас известий.
      – Я сообщу вам о результатах своего расследования, – заверил Итана Макфи, пожал маркизу руку и растворился в ночи.
 
      Итан и Грейс просидели в кабинете до рассвета, обсуждая план действий. Как и намеревался Итан, первым делом он вызвал к себе своих близких друзей. И едва они приехали, жизнь в особняке вновь закипела.
      Приехавшая вместе с мужем Виктория принялась утешать убитую горем подругу и выражать ей свое сочувствие.
      – Я понимаю, что ты чувствуешь сейчас, дорогая! – говорила она, пожимая Грейс руку. – Даже не представляю, как бы перепугалась я сама, если бы похитили мою крошку. Но наши мужчины непременно найдут Эндрю, в этом не может быть никаких сомнений. Они вернут малыша домой, и ты снова сможешь прижать его к своей груди.
      Грейс только кивала в знак своего полного согласия и помалкивала.
      Тем временем Итан говорил своим друзьям:
      – Я чрезвычайно признателен вам за вашу помощь!
      – Ты поступил бы точно так же, – сказал Корд.
      – Да, – подтвердил Итан, кивнув.
      Уже во второй раз в жизни он был вынужден обратиться за поддержкой к своим близким товарищам, почувствовав, что в одиночку не сможет справиться с ситуацией. В первый раз он ощутил свою беспомощность, когда оказался во французском плену. И вот теперь жестокий рок вновь подверг его тяжелому испытанию, преодолеть которое ему одному было не по силам.
      В течение получаса вся компания обдумывала и обсуждала различные аспекты вчерашнего происшествия, мотивами которого могли стать и чья-то жажда отмщения, и алчность, и даже безумие. И хотя все участники совещания склонялись к мысли, что злоумышленник выкрал ребенка с целью выкупа, нельзя было сбрасывать со счетов и другие варианты.
      – Грейс вчера встречалась со своим отцом, – сказал Итан. – Как она призналась мне потом, они и раньше виделись. Я давно чувствовал, что она что-то замышляет, а в этот раз втайне последовал за ней. К сожалению, задержать отца мне не удалось, он ускользнул из-под носа. Грейс уверяет меня, что отец не имеет к исчезновению ребенка никакого отношения. Но нельзя не учитывать отчаянность положения, в котором оказался виконт. Его могут схватить в любой момент, мальчик вполне мог бы стать разменной монетой в его игре с властями.
      – Проклятие! – в сердцах воскликнул Корд. – А ведь ты прав, дружище! Честно говоря, мне страшно представить, что станет с Грейс, если выяснится, что малыша похитил его родной дед. Грейс не переживет такого удара…
      – Я еще не все вам рассказал, – продолжал интриговать своих друзей Итан. – Грейс утверждает, что виконт Форсайт клянется, что он не виновен в том, что к французам попали секретные документы. В действительности же, как утверждает ее отец, их продал противнику другой человек, граф Коллингвуд. Ну и что вы на это скажете?
      – Помнится, граф упорно ухаживал за Грейс, – нахмурившись, промолвил Рейфел. – Мне сразу это показалось подозрительным. Особенно насторожило меня, что он продолжал приезжать в ваш дом с визитами и после того, как ты ушел в плавание. Должен заверить тебя, Итан, что Грейс не поощряла его знаки внимания, и как только признаки беременности стали очевидными, он оставил ее в покое.
      – Его повышенный интерес к ней косвенным образом подтверждает версию о предательстве, – заметил Корд с многозначительным видом. – Надеюсь, вы догадываетесь, к чему я клоню? Здесь попахивает не амурными, а государственными делами!
      – Возможно, негодяй надеялся застать в ее доме виконта Форсайта. Он опасался, что тот уже вышел на его след и может его разоблачить.
      – Допустим, что это так, – поморщившись, сказал Итан. – Но зачем ему было похищать ребенка?
      Рейфел подошел к окну и произнес:
      – Это пока остается для меня загадкой! Скорее всего ему нужны деньги. – Он пожал плечами.
      – Согласен, – сказал Корд, глубокомысленно наморщив лоб.
      – Я тоже, – подытожил разговор Итан, он был готов заплатить любую сумму, лишь бы похитители вернули сына. Сердце подсказывало ему, что ждать известий от преступников осталось уже недолго.
 
      Чутье не подвело Итана, не прошло и часа, как посыльный доставил в дом письмо с требованием выкупа за Эндрю.
      Итан, Грейс, Виктория, Корд и Рейфел собрались в кабинете, чтобы ознакомиться с условиями, выдвинутыми похитителями.
 
       «Ваш сын находится у нас,– читал Итан. – В обмен за него мы требуем пятьдесят тысяч фунтов. В пять часов пополудни вы получите еще одно письмо, содержащее указания, куда нужно принести указанную сумму».
 
      Грейс медленно опустилась в кресло.
      – Неслыханная наглость! – воскликнул Корд.
      – По крайней мере теперь у нас не осталось сомнений в том, что мотивом преступления является алчность, – сказал Рейфел, вскинув брови.
      – Но сумеем ли мы собрать такую огромную сумму? – с дрожью в голосе спросила Грейс и с ужасом посмотрела на Итана.
      – Не беспокойся, все будет в порядке, – заверил он ее.
      – Не попросить ли старину Бейнса подать в гостиную чай? – промолвил Корд, многозначительно глядя на Викторию.
      Она догадалась, что мужчинам нужно обсудить что-то между собой без присутствия дам. Ведь вполне могло оказаться, что бедняжки Эндрю уже нет в живых: ухаживать за шестимесячным шумным младенцем непросто. Передача выкупа его похитителям еще не гарантировала благополучный исход этого ужасного дела. Но рассуждать об этом в присутствии Грейс было по меньшей мере неприлично.
      Виктория взяла бледную и дрожащую подругу под руку и увела ее из кабинета. Итану было больно на нее смотреть, такой жену он видел впервые. Исчезновение сына надломило ее сильный характер, и только его скорейшее возвращение домой живым и невредимым могло вернуть ей прежнюю силу духа. Из раздумий Итана вывел голос Рейфела:
      – Итак, друзья, перейдем к делу! Деньгами пусть займется Итан. А мы с Кордом тем временем попытаемся собрать сведения о местонахождении Эндрю. Встретимся снова здесь же в пять часов вечера. Возражений нет?
      Возражений ни у кого не было. Корд и Рейфел тотчас же ушли, Итан отправился проведать Грейс.
      Выпив чаю, она почувствовала себя немного лучше и бодрее. Итан опустился перед ней на колени, взял за руку и воскликнул:
      – Мы найдем Эндрю! Можешь в этом даже не сомневаться. Я сейчас же отправлюсь на встречу со своим банкиром. Уверен, что, получив деньги, похитители тотчас же вернут нам мальчика.
      – А вдруг если он начнет кричать и плакать? Мужчины не переносят детского плача. Они могут… могут…
      – Успокойся, дорогая! Эндрю спокойный малыш, он не станет хныкать.
      – Откуда тебе это известно? – Итан обезоруживающе улыбнулся:
      – Случается, я навещаю его в детской. Когда я туда вхожу, малыш начинает улыбаться. Он славный мальчик!
      – Ах, Итан… – Грейс едва сдержала слезы.
      – Мы найдем нашего малыша, моя дорогая! – заверил Итан жену. – Вот увидишь, этим вечером он уже будет дома.
      Грейс молча кивнула, вытирая лицо носовым платком.
 
      Письмо в дом доставил какой-то оборванец. Корд втащил его в холл и подверг строгому допросу:
      – Кто тебя сюда послал? Отвечай, негодяй! Иначе тебе несдобровать!
      – Один человек заплатил мне шиллинг, чтобы я отнес письмо в этот дом. В чем я виноват? – завопил оборванец.
      – Как выглядел этот человек?
      – Невысокий, худой, угрюмый. Он пригрозил, что отрежет мне язык, если я не выполню в точности его поручение.
      – Пошел вон!
      Оборванец поспешил убраться восвояси.
      Все собрались в кабинете Итана. Ему удалось набрать необходимую для выкупа сумму, но Рейфел и Корд о местонахождении мальчика так ничего и не узнали. Не поступало пока никаких обнадеживающих известий и от Джозефа Макфи. Он изъявил желание включиться в поиски малыша, но Итан отказался от его помощи, сказав, что с этой задачей они справятся и втроем, ему же лучше сосредоточиться на выполнении своей непростой миссии.
      В записке похитителя говорилось:
 
       Приходите один в квартал Фриборн-Корт, что за проездом Грейс-Инн-лейн, и оставьте деньги в самом начале проулка, за винной лавкой Мозеса, ровно в полночь. Взамен вы получите письмо с указанием местонахождения вашего ребенка.
 
      – Но почему они не хотят совершить обмен непосредственно в этом же месте? – спросил Рейфел.
      Тот же вопрос мучил и всех других присутствующих.
      – Проклятие! – воскликнул Итан. – Нельзя отдавать этим негодяем деньги, не получив Эндрю!
      – А что еще нам остается? – уныло спросила Грейс.
      – Нужно устроить в проулке засаду и проследить за тем, кто заберет деньги, – сказал Итан. – Втроем мы его не упустим. Что скажете, друзья?
      – У нас есть реальный шанс схватить всю шайку негодяев, когда они начнут делить деньги, – сказал Корд. – Я уверен, что в их логове мы и найдем малыша.
      Рейфел кивнул, соглашаясь. Итан промолчал, но мысленно помолился, чтобы все так и вышло.
 
      Время тянулось мучительно долго. Устав ходить по комнате, Грейс села на стул и уставилась в окно. Наконец Итан не выдержал и сказал:
      – Уже почти десять часов, нам лучше прибыть на место заранее, чтобы успеть осмотреться и выбрать удобные позиции для засады, оставаясь незамеченными.
      – Я поеду вместе с вами! – заявила Грейс, вскочив со стула.
      – Это невозможно, дорогая! – сказал Итан, взяв Грейс за плечи.
      – Но Эндрю и мой сын! А вдруг он будет голоден или ранен, когда вы его найдете? Я просто обязана поехать с вами, – стояла на своем она.
      Итан вновь решительно покачал головой.
      – Это опасно, дорогая. Жди Эндрю дома и ни о чем не беспокойся.
      – Прошу тебя, Итан! – повторила Грейс. – Возьми меня с собой.
      Он нежно поцеловал жену.
      – Извини, Грейс, я бы с удовольствием взял тебя с собой, но не могу. Потерпи немного, ради нашего сына!
      – Нам лучше поторопиться, – сказал Корд. – Надо быть готовыми к любому повороту событий. Возьму-ка я на всякий случай с собой оружие. И вам оно, друзья, тоже не помешает.
      Все трое молча рассовали по карманам заряженные пистолеты. Корд поцеловал жену и сказал:
      – Не тревожься за нас, Виктория. Мы постараемся не задерживаться.
      – Будьте осторожны! – напутствовала мужа Виктория.
      – Ты скоро увидишь своего малыша, – обняв Грейс, сказал Итан.
      – Береги себя! – прошептала она. – Я буду с нетерпением ожидать вашего благополучного возвращения.
 
      Но едва лишь мужчины покинули дом, как Грейс вскочила и сказала Виктории:
      – Пожалуй, я схожу переоденусь. Не появляться же мне в питейном заведении Мозеса в муслиновом платье, отделанном кружевами. Лучше надеть что-нибудь простенькое и неприметное, чтобы не привлекать к себе внимания.
      – Как ты можешь так поступать, Грейс? Не хочешь же ты сорвать всю операцию? Итан приказал тебе сидеть дома, он будет вне себя, если увидит тебя там! – воскликнула Виктория. – Нет, одну я тебя не отпущу. У тебя найдется для меня какая-нибудь старая одежда?
      – Разумеется, найдется! Огромное тебе спасибо за поддержку, – поблагодарила Грейс подругу и крепко обняла ее.
 
      – Не люблю бывать в этой части города, – сказала Виктория.
      Карета Грейс уже давно тряслась по ухабистым узким улочкам лондонских трущоб. Булыжные мостовые остались далеко позади. За окнами мелькали неопрятные строения с разбитыми оконными ставнями, едва держащимися на ржавых петлях, и с полусгнившими крышами. Темные тучи, затянувшие небо, почти не пропускали тусклый лунный свет, и мрак, воцарившийся в этом районе, усугублял недобрые предчувствия женщин.
      Экипаж завернул за угол, миновал Холборн и очутился на пустыре; в конце которого виднелась вывеска питейного заведения Мозеса, где собирались воры, нищие и забулдыги.
      Как только карета замедлила ход и замерла на обочине, Грейс и Виктория выбрались наружу. По безлюдному проулку гулял ветер, но подруг надежно защищала от его порывов плотная теплая одежда – потертые шерстяные плащи и вязаные серые платья, делавшие женщин почти неразличимыми в полумраке.
      В кармане плаща Грейс лежало ожерелье, захваченное ею на всякий случай. Она намеревалась отдать его похитителям, если вдруг не хватит денег. Ради освобождения сына она была готова на любую жертву.
      Кучер слез с облучка, подошел к хозяйке и спросил, сняв с головы шапку:
      – Прикажете сопровождать вас, миледи?
      С кучером Грейс, конечно, гораздо спокойнее, но нельзя было привлекать к себе внимание.
      – Нет, лучше подожди нас возле кареты, – ответила Грейс. – Будь начеку, может случиться, что нам потребуется быстро уносить ноги.
      – Хорошо, миледи, – угрюмо сказал кучер, явно обеспокоенный тем, что ему придется остаться одному в незнакомом месте. К тому же он был не прочь пропустить стаканчик джина, которым славилась распивочная Мозеса. Но делать было нечего, поэтому кучер стал прохаживаться рядом с каретой.
      – Нам лучше побыстрее скрыться из виду, чтобы не помешать ненароком нашим мужчинам, – сказала Виктория, озираясь по сторонам.
      – Давай спрячемся в каком-нибудь укромном местечке неподалеку от проулка, в котором они оставят для похитителей деньги, – сказала Грейс. – А потом незаметно проследим за всеми участниками этой авантюры.
      Виктории такой план понравился, и вскоре подруги отыскали две перевернутые пустые корзины для перевозки фруктов, брошенные возле нежилого дома неподалеку от проулка, и залезли под них. Из своего укрытия женщины могли наблюдать все, что происходило у входа в распивочную Мозеса.
 
      Вскоре в проулке послышались чьи-то шаги. На мгновение все стихло, затем послышался какой-то шелест, и звук шагов возобновился, только на этот раз они удалялись. Грейс высунула из корзины голову и тотчас же увидела три мужские фигуры, появившиеся из темноты. Итана она узнала по его широким плечам и гордой осанке. У Грейс болезненно сжалось сердце. Удастся ли мужу спасти сына? Заживут ли они втроем одной дружной семьей в случае благополучного исхода операции? Ком подкатил к горлу, на глаза навернулись слезы. Грейс ни о чем так не мечтала, как о семейном благополучии.
      Мужчины разошлись в разные стороны, видимо, собираясь окружить человека, забравшего деньги с условного места. Виктория и Грейс тоже выбрались из корзин и крадучись последовали за ними, держась на безопасном расстоянии.
      Виктория задрала повыше подол платья, чтобы не намочить его в грязной воде, переступая через лужи. Грейс даже не смотрела под ноги, стоически терпя все временные неудобства. Внезапно из-за угла дома донеслось ругательство, и женщины замерли.
 
      – Он словно сквозь землю провалился! – в сердцах воскликнул Корд. – Кажется, спрятался за теми бочками.
      – Так давай проверим! – предложил Рейфел. Мужчины обошли вокруг сваленных на обочине пустых бочек, однако никого не обнаружили.
      – Куда же он мог подеваться, черт бы его побрал? – недоуменно воскликнул. Корд. – Неужели мы его упустили?
      – Проклятие! – выругался Рейфел. – Пошли искать Итана.
 
      Грейс и Виктория переглянулись и спрятались за штабелем досок. От волнения у обеих стучали зубы. На мгновение тучи на небе разошлись, и в серебристом лунном свете в нескольких шагах от них возникла фигура щуплого человечка, несущего в руке саквояж. Грейс подтянула подол платья и побежала его догонять.
      – Куда ты? Стой! Нужно позвать на помощь мужчин! – крикнула ей Виктория.
      – Мы упустим его! – ответила Грейс и прибавила шагу. Виктория в сердцах чертыхнулась и побежала звать на помощь Рейфела и Корда.

      – Какого дьявола! – воскликнул Корд, заметив быстро приближающуюся к нему миниатюрную женскую фигуру, в которой он тотчас же узнал Викторию. – Как ты здесь очутилась? А где Грейс? С ней что-нибудь случилось?
      – Пока еще нет, но нам надо спешить ей на помощь! – задыхаясь, выпалила Виктория, подбежав к мужу. – Она преследует человека, забравшего саквояж с деньгами. Нам надо их догнать! Побежали, поговорим позже, следуй за мной!
      Корд от ярости даже заскрежетал зубами, однако последовал за женой. Рядом с ним, шумно дыша, быстро шел Рейфел. А спустя некоторое время к ним присоединился и вынырнувший из темноты Итан.
      – Я его потерял из виду, – удрученно сказал Итан и воскликнул, заметив идущую впереди Викторию: – А она как здесь очутилась? Боже мой, значит, где-то поблизости и Грейс!
      – Она преследует курьера, – сказал Корд. – Не шуми!
      – Где же она, черт вас побери?! – вскричал Итан.
      – Она пошла вон в том направлении, – сказала Виктория, указывая рукой на едва заметное в темноте обветшавшее здание. – Побежали! Дорога каждая минута! Может случиться непоправимое!
      Охваченный страхом за жизнь близких, Итан рванулся с места. Остальные едва поспевали за ним. Добежав до нужного строения, они разделились: Корд и Виктория пошли налево, Итан и Рейфел – направо. Однако ни в пустом заброшенном доме, ни на пустыре не оказалось ни одной живой души, если не считать бродячих псов и кошек, поднявших жуткий лай и вой.
 
      Лохматый щуплый оборванец, по пятам которого кралась Грейс, неожиданно нырнул в подвал полуразрушенного темного здания, входная дверь которого валялась на земле, разбитая в щепки. Осторожно спустившись по скользким земляным ступеням, Грейс очутилась в зловонном мрачном помещении и затаила дыхание.
      Когда глаза ее привыкли к темноте, она увидела жуткую картину. Повсюду висела паутина, по которой сновали огромные пауки. В углах суетились крысы, деревянные опорные столбы были покрыты плесенью. Оборванец, которого преследовала Грейс, словно бы не замечал всего этого. Он деловито прошел несколько шагов по узкому проходу, поднялся по другой лестнице на первый этаж здания и исчез за дверью.
      Собравшись с духом, Грейс последовала за ним. На площадке она остановилась, толкнула дверь и заглянула в проем. Парень с саквояжем, как оказалось, уже успел миновать другой узкий проход и теперь поднимался по лестнице на площадку второго этажа. Как только он исчез из виду, Грейс быстро последовала за ним, моля Бога, чтобы Он помог Итану вовремя прийти на помощь.
      Поднявшись наконец на второй этаж этого странного здания, Грейс очутилась в длинном коридоре, с выцветшими оборванными обоями на стенах и прогнившим дощатым полом. Она медленно пошла, догадываясь по взрывам визгливого женского смеха, доносившимся из-за некоторых дверей, что очутилась в дешевом притоне. В конце коридора хлопнула дверь, и Грейс замерла, не зная, как ей поступить в сложившейся ситуации. Будь у нее при себе пистолет или какое-то другое оружие, она бы не раздумывая вломилась в комнату и сама разобралась бы с гнусными похитителями сына. Однако Грейс была здесь совершенно одна и без оружия, никто не мог прийти к ней на помощь.
      Не лучше ли ей поскорее убраться отсюда, пока еще не случилась беда?
      Стоило только Грейс так подумать, как за ее спиной раздался щелчок взведенного курка и мужской голос произнес:
      – Так-так, у нас, оказывается, гостья! Какой приятный сюрприз. Позвольте с вами познакомиться, красавица! Покажите мне свое очаровательное личико.
      Трепеща от страха, Грейс обернулась и увидела перед собой низкорослого мужчину с мерзкой физиономией и гнилыми зубами, обнажившимися в ухмылке. В руке он сжимал пистолет.
      – Что здесь делает такая славная крошка в столь поздний час и одна? Приличным леди здесь не место! – сказал мужчина.
      Грейс расправила плечи и ответила:
      – Я пришла за своим сыном!
      – Ага! Так я и думал! Что ж, тогда проходите в комнату! – Незнакомец открыл дверь и, ткнув Грейс стволом пистолета под ребро, приказал:
      – Живее! Не мешкайте!
      Из комнаты ей навстречу выбежал подросток. Метнув испуганный взгляд на мужчину, он протиснулся мимо оцепеневшей Грейс и пустился прочь по коридору к лестнице.
      Наконец Грейс пришла в себя и сделала еще пару шагов. И только тогда она заметила в углу комнаты второго мужчину. Увидев ее, этот наглец зло улыбнулся. Грейс вздрогнула, узнав его.
      – Добро пожаловать, мадам! – хрипло сказал Уиллард Кокс, второй помощник капитана шхуны «Морской дьявол». – Вы, похоже, удивлены? Не бойтесь, проходите, я рад видеть у себя такую красотку!
      Урок, который преподал ему в свое время Итан, явно не пошел ему впрок. Напротив, Уиллард Кокс задался целью отомстить за свое унижение и почти добился своей цели. Грейс гордо вскинула подбородок, стараясь не выдать охвативший ее страх, и спросила:
      – Где мой ребенок?
      – А где ваш супруг? – спросил Кокс, ухмыльнувшись.
      – Он будет здесь с минуты на минуту, – солгала Грейс, не моргнув и глазом. – Он преподаст вам еще один урок!
      – Это вряд ли, – сказал Кокс. – Готов поспорить, что он даже не знает, что вы в моих руках. Вы отчаянная женщина, должен я признать, однажды ваша смелость едва не стоила вам жизни. Сомневаюсь, что вам удастся легко отделаться на этот раз. Я сполна рассчитаюсь с вами и вашим мужем за свою обиду.
      – Что вы сделали с моим ребенком? – вскричала Грейс. В следующий миг из соседней комнаты донесся детский плач. Грейс сразу же узнала голос Эндрю. Подручный Кокса, отвратительный коротышка, воскликнул:
      – Он снова орет этот маленький пакостник! Говорил же я тебе, что лучше от него избавиться. Он не давал мне сомкнуть глаз всю прошлую ночь.
      Грудь Грейс сковало холодом от ужаса. Она сжала кулаки, готовая броситься на своих обидчиков.
      Кокс посмотрел на саквояж, стоявший на полу у двери, и промолвил:
      – Не кипятись, Гиллис! Теперь, когда мы получили денежки, можешь делать с ребенком все, что тебе вздумается.
      Гиллис ухмыльнулся и с облегчением вздохнул.
      – Стойте! Не трогайте моего сына! – воскликнула Грейс, нутром почуяв, что он замыслил недоброе. – Эндрю всего лишь ребенок. Вы получили за него выкуп – верните его мне!
      – Черта лысого ты получишь, а не своего ублюдка! – ответил злобный коротышка и шагнул к двери, ведущей в соседнюю комнату. – Сейчас я с ним позабавлюсь! Я заткну ему рот!
      Грейс метнулась вперед и загородила ему путь.
      – Прочь с дороги! – прохрипел злодей и грубо оттолкнул Грейс в сторону. – Уйди, не то прибью!
      Грейс пошатнулась и, не устояв на ногах, ударилась головой о дверной косяк. В следующий момент в глазах у нее потемнело, и она сползла по стене на пол. Гиллис беспрепятственно прошел в другую комнату. Грейс очнулась и, вскочив на ноги, побежала за ним. Влетев в комнату, она увидела на груде тряпья своего сына, завернутого в голубое ватное одеяльце.
      В отчаянии Грейс извлекла из кармана жемчужное ожерелье и дрожащей рукой протянула его негодяю со словами:
      – Вот, возьмите это! Ожерелье стоит целое состояние! Только отдайте мне моего ребенка, умоляю вас!
      Глаза коротышки вспыхнули алчным огнем.
      – Так и быть, давай сюда свои побрякушки и забирай этого ублюдка! – сказал он, протягивая руку к ожерелью.
      Но едва лишь украшение исчезло в кармане коротышки, как он с размаху ударил Грейс кулаком в лицо. Она отлетела к стене, а бандит шагнул к младенцу, хищно ухмыляясь.
      Окинув диким взглядом комнату, Грейс увидела в углу старую метлу со сломанной рукоятью, схватила ее и огрела ею обидчика по голове.
      – Прочь от моего малыша! Я не дам Эндрю в обиду! – крикнула Грейс.
      Гиллис обернулся и сказал со злодейской ухмылкой:
      – А ты, оказывается, отчаянная дамочка! Мне такие нравятся. Что ж, пожалуй, мы с Коксом займемся тобой. Но сначала я избавлюсь от этого орущего отродья.
      Коротышка подался корпусом вперед, но Грейс ловко перехватила в руках метлу и ткнула острым обломком рукояти Гиллису в солнечное сплетение. Коротышка согнулся в три погибели, и, не дав ему опомниться, Грейс с силой ударила бандита по затылку. Гиллис рухнул на пол. Не дожидаясь, пока негодяй очухается, Грейс кинулась в другую комнату и стала избивать рукоятью метлы Кокса. Ошеломленный таким яростным натиском, он прикрыл голову руками и стал пятиться в дальний угол. Рассвирепевшая Грейс была готова забить мерзавца до смерти, лишь бы спасти своего ребенка.
      – Ну, капитанская подстилка, – вскричал Кокс, – сейчас ты пожалеешь об этом! Я вытрясу из тебя всю душу, а потом…
 
      – Ты не дотронешься до нее даже пальцем, негодяй! – прервал тираду бандита суровый мужской голос. – Тебе не удастся больше навредить моей семье, подонок!
      Это говорил Итан, пришедший Грейс на помощь. Он стоял вдверном проеме, высокий, широкоплечий и грозный, как настоящий морской разбойник, побывавший во многих переплетах и почти всегда побеждавший своих врагов.
      – Итан! – обрадовалась Грейс. – Ты успел вовремя! Эти негодяи едва не убили меня и нашего малыша.
      Гиллис вскочил с пола, подбежал к ней и, вырвав у нее из рук метлу, сбил Грейс с ног ударом кулака. Голова ее закружилась, Грейс упала и потеряла сознание. Последнее, что она услышала, прежде чем рухнуть без чувств на пол, был звук сокрушительного удара, который нанес ее обидчику Итан.
      Гиллис согнулся в три погибели, хватая ртом воздух. Итан схватил бандита за шиворот, развернул его и двинул ему кулаком по носу, хлынула кровь. Следующий зубодробильный удар бравого капитана стоил шантажисту и мошеннику нескольких зубов и сломанной челюсти. Потеряв способность сопротивляться, Гиллис упал лицом на пол и затих.
      Итан взглянул на распростертое на грязном полу тело жены и побледнел. Сердце его сжалось от боли. Он подбежал к Грейс и, присев на корточки, осторожно погладил ее по голове. Только что эта отважная женщина дралась с насильником, защищая своего малыша, как разъяренная тигрица. И вот она повержена и едва дышит.
      Итан знал, что любит ее, но до этого момента не понимал, насколько велика его любовь. Ощутив его присутствие рядом с собой, Грейс открыла глаза и прошептала:
      – Что с Эндрю? Он продрог и проголодался, его нужно срочно согреть и покормить!
      Мальчик отозвался на эти слова пронзительным криком.
      Итан помог жене подняться на ноги, и они вместе стали хлопотать вокруг Эндрю, крохотное милое личико которого уже посинело от холода. Грейс взяла малыша на руки, прижала к груди и спросила:
      – А что с этими двумя мерзавцами?
      – Ими займутся Корд и Рейфел, можешь их не опасаться, они получат по заслугам.
      Грейс успокоилась и стала целовать и убаюкивать ребенка, говоря ему нежные слова. Малыш узнал маму и перестал плакать.
      – Как вы меня здесь отыскали? – спросила Грейс у Итана. – Я думала, что мне конец.
      – Нам указал сюда путь оборванец, забравший из проулка саквояж с деньгами. Он подошел к нам, когда мы уже отчаялись тебя найти в этих развалинах, и спросил, не ищем ли мы женщину в темном плаще. Я сказал ему, что именно ее мы и разыскиваем, и еще – маленького мальчика. Тогда он велел нам следовать за ним и привел нас сюда. Я назвал ему свою фамилию и титул и пообещал, что щедро отблагодарю его за оказанную мне услугу. Что ж, пожалуй, нам пора выбираться отсюда. – Итан обнял жену за плечи, и они направились к выходу.
      Внезапно в соседней комнате грянули выстрелы. Итан выхватил из кармана пистолет и крикнул:
      – Корд! Рейфел! Вы целы?
      – Мы-то целы, – отозвался Корд, – а вот Кокс предпочел погибнуть от пули, чем умереть на виселице. Он хотел в меня выстрелить, но я его опередил.
      Итан прошел в соседнюю комнату и увидел похитителя своего сына распростертым на полу. Кокс лежал с пистолетом в руке, его остекленевшие глаза смотрели в потолок.
      Внезапно дверь распахнулась, ив комнату из коридора влетела Виктория. В руках она сжимала палку.
      Корд отобрал у нее это орудие самозащиты и промолвил:
      – Бой закончен, успокойся, дорогая.
      – Слава Богу! – воскликнула Виктория. – А я так волновалась.
      – Тебе было приказано оставаться во дворе. Почему ты не послушалась меня? – сердито спросил у нее муж.
      – Но ведь здесь стреляли! Вот я и помчалась вам на выручку.
      Итан метнул взгляд на дверь в другую комнату и сказал:
      – Там остался еще один негодяй. Взгляните, что с ним. Мы с Грейс изрядно его поколотили.
      Рейфел стиснул зубы и молча прошел в комнату, где находился пособник Уилларда Кокса, садист и убийца Гиллис. Вскоре из комнаты послышались глухие удары и стоны. Затем все стихло, герцог Шеффилд вернулся к товарищам и сказал, протягивая Грейс ее жемчужное ожерелье:
      – Заберите вашу драгоценность. Этому негодяю она не к лицу, ему больше идут фонари под глазами и кляп во рту.
      – Благодарю вас! – воскликнула Грейс и добавила, спрятав ожерелье в карман: – Как видите, оно мне помогло, Эндрю снова со мной, а все мы живы и здоровы.
      Корд и Виктория обменялись теплыми взглядами. Итан поцеловал своего сыночка в лобик и сказал:
      – Поехали домой!
      В глазах Грейс он прочел искреннюю любовь и благодарность. Теперь ему предстояло убедить жену, что он тоже любит ее и ценит.

      Домой они вернулись только в четыре часа утра.
      Рейфел отправился в полицейский участок, чтобы сообщить о трупе в старом доходном доме на улице Грейс-Инн-лейн и передать полицейским связанного Гиллиса.
      Успевший изрядно продрогнуть кучер Дори очень обрадовался, увидев своих господ живыми и невредимыми.
      – Вы готовы отправиться в обратный путь? – спросил он.
      – Еще как готовы, старина, доставь нас домой побыстрее! – воскликнул Итан.
      Дори домчал их до особняка с ветерком. В холле к их приезду собралась целая толпа слуг, благополучное возвращение малыша Эндрю было отмечено всеобщим ликованием. А толстуха Суонн даже расплакалась от умиления. Завидев малютку, она воскликнула:
      – Аллилуйя! Наш славный мальчик снова дома! – Няня и Грейс отнесли Эндрю наверх, в его комнатку.
      Кормилица покормила его, и вскоре младенец уснул в колыбели.
      – Намучился, бедняжка! Теперь он еще долго не проснется, – любуясь уснувшим мальчиком, промолвила миссис Суонн. – Вам тоже, миледи, нужно отдохнуть.
      Грейс не стала спорить, а молча кивнула, не в силах даже разговаривать после всего пережитого. Эта страшная Ночь запомнится ей надолго. С трудом волоча ноги, Грейс вошла в спальню и, к своему удивлению, застала там мужа. Итан не спал, он сидел в кресле и ждал жену. В его взгляде Грейс прочла вожделение.
      В спальне было тепло. Языки пламени лизали решетку камина, бросая золотистые отблески на пол и мебель. Завидев супругу, Итан поднялся и спросил:
      – Как чувствует себя Эндрю?
      – Хорошо, – ответила Грейс. – Он уснул. Очевидно, малыш доволен, что вернулся домой.
      – А как себя чувствует его мама? – с улыбкой спросил Итан и обнял Грейс.
      Она задрожала, охваченная смутным предчувствием чего-то необычного. Интуиция не обманула ее: Итан стал быстро расстегивать пуговицы ее платья.
      – Его мама устала, – томным голосом сказала Грейс.
      – Как и его папа, – произнес Итан чувственным баритоном. Раздев Грейс, он повернул ее лицом к себе и начал вынимать шпильки из ее волос.
      – Ах, как же мне хочется спать, – встряхнув волосами, вздохнула Грейс. – Давай поскорее ляжем в постель!
      Они улеглись на широкую супружескую кровать и накрылись пуховым одеялом. Грейс чувствовала себя очень уютно рядом с Итаном, согревающим ее своим сильным телом, которым она не переставала восхищаться. Вот и теперь ее усталость вдруг как рукой сняло, едва лишь она почувствовала его неукротимую мужскую силу.
      – Тебе не спится, дорогой? – спросила она чуть слышно.
      – Мне очень хорошо рядом с тобой, любимая, – ответил Итан. – Я счастлив, что наш сын снова дома.
      – Я тоже, – промолвила Грейс и провела ладонью по его мускулистой груди, покрытой курчавыми волосами. – Ты точно не хочешь спать?
      – Я слишком возбужден для того, чтобы уснуть, – ответил Итан, вздохнув.
      Грейс чувствовала то же самое. Она прильнула к мужу и стала целовать его грудь.
      – Я помогу тебе расслабиться, дорогой, – прошептала она и принялась покрывать его плечи легкими поцелуями, приводя Итана в экстаз.
      Все его тело напряглось и задрожало. Итан застонал и, перевернув Грейс на спину, вошел в нее со всей нежностью, на какую был способен. Вожделение распространилось по ее телу, Грейс запрокинула голову и зажмурилась, радуясь восхитительному моменту их единения, сегодня он был для нее особенно важен и знаменателен.
      Переполняемая страстью, вскоре она пришла в неистовство. Громче и бесстыднее становились ее невнятные выкрики, надрывнее – чувственные стоны, раскованнее – телодвижения. Наконец Итан зарычал, словно дикий зверь, и сжал пальцами ее ягодицы. Радужные круги поплыли у Грейс перед глазами, и она стремительно вознеслась к небу, усыпанному алмазами. Спустя считанные мгновения освобождения достиг и Итан.
      Он выпустил Грейс из объятий, и она удобно улеглась рядом с ним. На лице Итана читалось блаженство. Он обнял жену за плечи и поцеловал в нос. Вскоре Грейс уснула, со счастливой улыбкой на устах. Итан уже погрузиться в желанный сон еще долго не удавалось, его обуревали размышления о лорде Коллингвуде и его возможном предательстве. В конце концов Итан задремал. А когда проснулся, то твердо знал, что ему нужно сделать.
      Грейс потянулась, открыла глаза, улыбнулась и позвала:
      – Итан!
      Он повернулся на бок, погладил жену по щеке и сказал:
      – Доброе утро, дорогая! – Грейс села и сладко зевнула.
      – Пора вставать, – не совсем уверенно произнесла она. – Нужно проверить, как там Эндрю.
      – Можно сказать, что я уже частично встал, – улыбнулся Итан и выразительно посмотрел на выпуклость под одеялом.
      Грейс покраснела, смущенная намеком мужа, и тоже почувствовала прилив вожделения. Но у нее были другие планы на это утро, поважнее амурных развлечений, которые могли затянуться до полудня. Итан был ненасытен в своем желании постоянно обладать ею. К немалому удивлению Грейс, он промолвил, сделав многозначительную мину:
      – Мы вместе проведаем Эндрю. Но сначала ты должна выслушать меня.
      – Я вся внимание, – насторожившись, сказала она.
      – У меня из головы не выходит история, касающаяся твоего отца, которую ты поведала Макфи. Сейчас он по моему поручению проверяет упомянутые тобой факты. Я имею в виду как твое подозрение о причастности графа Коллингвуда к похищению нашего малыша, так и предположение твоего отца о том, что граф и есть тот человек, который продал наши военные секреты французам.
      – Да, отец уверен, что это сделал именно Коллингвуд, – сказала Грейс.
      – Этой ночью я вдруг понял, что мстить твоему отцу бессмысленно. Я хочу встретиться с ним и лично выслушать его доводы.
      Грейс вытаращила на мужа изумленные глаза. Она не верила своим ушам.
      – Ах, Итан! Неужели это правда! – воскликнула она, покрывая поцелуями его лицо. – Когда ты выслушаешь его, ты поверишь, что он не виновен.
      – Я непременно выслушаю его, Грейс, и потом проверю все самым тщательным образом. Это все, что я пока могу тебе обещать, – сказал Итан.
      – А большего мне от тебя и не нужно, милый! – воскликнула Грейс и поцеловала мужа в губы.
      Он обнял ее и привлек к себе. Она затрепетала, проникаясь истомой. Итан погладил жену по спине и подумал, как сильно он ее любит, Грейс угадала его желание и без лишних слов позволила Итану войти в нее.
      На этот раз их соитие было энергичным и быстрым. Успокоенные еще одним подтверждением своей взаимной любви, они оделись и пошли полюбоваться сыном.
 
      Нянька Эндрю, румяная толстуха Суонн, поклонилась Итану и сообщила Грейс, что малыш с аппетитом поел и теперь сладко спит.
      – Умаялся, бедный ягненочек! – с умилением воскликнула она, взглянув на посапывающего в колыбели ребенка.
      Итан с нежностью посмотрел на сына, мирно спящего в колыбельке. Грейс наклонилась над ним и поправила одеяльце.
      Удостоверившись, что с их ребенком все в порядке, счастливые родители уединились в кабинете для обстоятельной беседы.
      Затворив за собой дверь, Итан произнес:
      – Я бы хотел вернуться к разговору о твоем отце, дорогая. Мне действительно нужно с ним встретиться. Ты знаешь, как его найти?
      В глазах Грейс промелькнула тень сомнения. Она все еще не доверяла мужу. Что же он должен сделать, чтобы убедить ее в своей искренности? Как он может ей доказать, что не желает отцу зла?
      – Поверь, Грейс, я не намерен обманывать тебя! – воскликнул Итан. – Я всего лишь хочу с ним поговорить. Потом я спокойно уйду и никому не расскажу об этой встрече. Клянусь!
      – Хорошо, – промолвила Грейс, – я отправлю ему записку, в которой сообщу о твоем желании. Но только при одном условии: ты должен будешь взять на вашу встречу и меня. Пока ты не согласишься, я не напишу письмо.
      – Черт бы тебя побрал, Грейс! Разве ты не понимаешь, насколько опасно встречаться с человеком, которого разыскивает полиция?
      – Таковы мои условия, Итан! – заявила Грейс. – Либо ты берешь меня на встречу, либо свидания не состоится.
      Итану не хотелось подвергать жену риску, но он понимал, насколько это важно для Грейс и как близко она принимает все происходящее к сердцу. У нее имелись веские основания для беспокойства, ведь до сих пор он упорно стремился отправить ее отца на виселицу.
      – Хорошо, я согласен с твоими условиями, – вздохнув, сказал Итан.
      – Как только отец получит мою записку, – сказала Грейс, немного расслабившись, – он передаст через одного доверенного, где и когда состоится ваша встреча.
      Итан не стал задавать Грейс других вопросов. Ему было важно выслушать виконта Форсайта и обеспечить ему безопасный уход с места тайной встречи. После завтрака он написал записку Джонасу Макфи, в которой попросил сыщика обратить особое внимание на связи графа Коллингвуда с темными личностями из преступного мира. Эти люди могли быть пособниками графа в похищении государственных секретов и их последующей передаче французам.
 
      После полудня Грейс сказала Итану, что она уже отправила записку отцу и теперь ожидает от него ответа, дело сдвинулось с мертвой точки.
      Итан, все еще не совсем уверенный в невиновности своего тестя в измене, надеялся, что произойдет чудо и отец Грейс докажет свою непричастность к этому преступлению. Если бы это случилось, Итану волей-неволей пришлось бы включиться в поиски истинного предателя, отложив на время все прочие дела. Но ради счастья и благополучия Грейс он был готов на любые жертвы.

* * *

      Грейс с нетерпением ожидала ответа отца. Письма ему она оставляла в таверне «Роза» на вымышленное имя адресата Генри Дженнингс и не знала, как часто он справляется о своей корреспонденции. Тем не менее у Грейс не было сомнений в том, что рано или поздно отец отзовется на предложение Итана встретиться. Она полагала, что отец обрадуется этому предложению, дающему ему шанс доказать свою невиновность.
      Томительное ожидание ответа измотало Грейс и несколько омрачало ее настроение. Долгожданная записка поступила только в среду. В ней говорилось:
 
       Дорогая Грейс!
       Наконец-то Всевышний услышал мои молитвы! Передай маркизу, что я буду ждать его в девять часов вечера в трактире «Синица в руке» на дороге в парк Хэмпстед-Хит. Молись за меня, доченька, я твой вечный должник.
       Твой любящий отец.
 
      Прочитав записку, Грейс глубоко вздохнула, сжала в руке свернутый вчетверо листок и пошла в кабинет Итана.
      – Что это у тебя в руке? – спросил он, вставая из-за стола.
      – Долгожданное письмо от отца, – ответила Грейс и протянула листок мужу.
      – Значит, уже сегодня, – сказал Итан, прочитав послание.
      Заметив, что лицо мужа помрачнело, Грейс ощутила тревогу, правильно ли она поступила, доверившись ему? Но ведь Итан дал ей слово, что отца не тронут! Значит, все закончится благополучно. Тем не менее сомнения почему-то не покинули ее. Оставалось только надеяться, что Господь не допустит, чтобы свершилась несправедливость.

* * *

      Трактир «Синица в руке» оказался очень приятным заведением. В нем собиралась приличная публика, главным образом фермеры и помещики с женами и сыновьями. Теперь, в преддверии грядущих рождественских и новогодних праздников, все помещения трактира были убраны ветками сосны и остролиста. Пахло хвоей и горящими восковыми свечами.
      Сидевший в дальнем углу зала худой седобородый старик в круглых очках при появлении Грейс и Итана встал из-за стола и помахал рукой. Сердце Грейс застучало быстрее.
      – Он там, – шепнула она мужу, увлекая его за собой. Лицо маркиза стало строгим и сосредоточенным, он стиснул зубы и прищурился, напрягаясь все заметнее с каждым сделанным шагом.
      Грейс втайне молилась, чтобы Итан хотя бы выслушал ее отца.
      Виконт Форсайт отвесил им вежливый поклон и сказал:
      – Благодарю вас, милорд, за то, что вы пришли сюда.
      – Я дал Грейс слово выслушать вас очень внимательно, – сказал Итан сдавленным голосом, – и намерен его сдержать.
      – О большем я не смею и мечтать! Давайте же присядем за стол, и я поведаю вам все, что мне известно. Умоляю вас поверить в искренность моих слов и намерений, – сказал виконт Форсайт.
      Итан ничего не ответил. Он молча сел за стол и заказал для всех по кружке эля. Как только подавальщица, розовощекая пышногрудая девица, выполнила заказ и удалилась, виконт начал свое повествование.
      Прежде всего он вкратце перечислил секреты, раскрытые французам, – подробные сведения о маршрутах и задачах английских боевых кораблей, имена английских агентов на континенте, их псевдонимы, пароли и явки.
      – Эти сверхсекретные данные знали только немногие члены правительства и руководители соответствующих подразделений военного министерства, – мрачно заметил Итан. – В том числе и вы, виконт. В результате предательства над английской агентурой и разведывательными кораблями нависла смертельная угроза. Моя шхуна, «Морская ведьма», выходившая в плавание с особой миссией под пиратским флагом, была потоплена, ее команда погибла, а сам я попал в плен и спасся только благодаря влиятельным друзьям.
      – Как председателю Комитета по иностранным делам, милорд, мне, разумеется, были известны многие военные секреты, – подтвердил виконт. – Но я не раскрывал их врагу и был готов пожертвовать своей жизнью ради сохранения государственной тайны!
      Итан стиснул зубы и, кивнув, велел собеседнику рассказывать дальше. Виконт вздохнул и продолжил:
      – После побега из тюрьмы я обратился за помощью к своим самым верным товарищам. Они дали мне достаточно денег, чтобы я не только мог оплачивать свой стол и кров, но и провести расследование преступления, в котором был обвинен. В результате мне удалось установить имя человека, имевшего доступ к секретной информации, хранившейся в моем кабинете, а также имя того, кто продал ее французам.
      – Так назовите же скорее мне этого мерзавца! – воскликнул Итан.
      – Это Мартин Тулли, граф Коллингвуд. Сведения же ему поставлял юноша, убиравший мой кабинет в здании правительства, последний уже признался в содеянном.
      – Насколько мне известно, этого уборщика поначалу считали неграмотным, – сказал Итан, – и потому вывели из круга подозреваемых.
      – Это так, – подтвердил виконт. – В действительности юноша за небольшое вознаграждение делал для Коллингвуда отчеты обо всем, что ему удалось прочитать в моем кабинете. К сожалению, признавшись в этом, негодяй сбежал.
      – К сожалению? Быть может, к счастью для вас? – прищурившись, спросил Итан.
      – Вовсе нет! Надо только разыскать Питера О'Дейли, и он подтвердит правдивость моих слов, – заверил его виконт.
      – Что вы можете добавить? – спросил Итан.
      – Я хочу привлечь ваше внимание к некоторым весьма любопытным обстоятельствам жизни лорда Коллингвуда. Мне стало доподлинно известно, что незадолго до утечки информации во Францию лорд наделал множество долгов. Однако вскоре после того, как он продал наши секреты французам, дела Коллингвуда пошли на поправку. В настоящее время он благоденствует в своем поместье в Фолкстоне, в окрестностях которого давно и успешно орудуют контрабандисты. Французы в течение уже многих лет пользуются тайными пещерами в прибрежных скалах для хранения и переброски своего товара. Не исключено, что именно в одной из этих пещер и встречался с французскими шпионами лорд Коллингвуд.
      Итан отхлебнул эля из кружки, облизнул пену с губ и невозмутимо спросил:
      – Что вы можете ко всему этому добавить?
      – К сожалению, больше ничего, – ответил отец Грейс. – Мои скудные денежные средства не позволяют мне продолжить расследование. Поэтому янадеюсь, что вы поможете мне добыть недостающие фрагменты этой головоломки и тем самым докажете свою невиновность.
      Итан поставил кружку на стол, обтер ладонью рот и сказал:
      – Я приму услышанное здесь от вас к сведению. И в меру своих возможностей постараюсь вам помочь, однако хочу предупредить вас, что если вдруг, не дай Бог, окажется, что предатель вовсе не лорд Коллингвуд, а вы, милорд, то вас обязательно повесят. – Он встал из-за стола, намереваясь уйти из таверны.
      Внезапно двери зала распахнулись, и в него одновременно ворвалось не менее десятка солдат в красных мундирах.
      – Беги, отец! – крикнула Грейс, охваченная ужасом. Но солдаты уже схватили виконта и, скрутив ему руки за спиной, направили на него оружие.
      – Вы арестованы, сэр! – объявил седоволосый офицер, выступив вперед. – По обвинению в государственной измене. Через четыре дня вынесенный вам судом приговор будет приведен в исполнение.
      – Нет! – вскричала Грейс. – Он невиновен!
      Итан схватил ее за руку и попытался было оттащить в сторону. Однако она вырвалась, обернулась и крикнула ему в лицо:
      – Это ты все подстроил! Ты мне солгал! Ты обманул моего отца. Ты не сдержал слова, я тебе этого никогда не прощу! – Грейс направилась к выходу из трактира.
      – Постой, Грейс! – Итан бросился догонять жену. Грейс обернулась и закричала:
      – Не смей ко мне приближаться, Итан! Я тебя ненавижу. Ты лжец и обманщик, я никогда не прощу тебе предательства!
      Не успела она сделать и двух. шагов, как Итан преградил ей путь, схватил за руки и, прижав спиной к стене, сказал:
      – Я не вызывал сюда солдат! И не знаю, как Пендлтон узнал о моей встрече с ним.
      – Снова лжешь! Это ты на него донес! Отпусти меня! – Грейс попыталась вырваться, но Итан крепче сжал ей запястья и, подняв ее руки над головой, навалился на нее всем своим телом.
      На глазах у Грейс выступили слезы. Она снова закричала:
      – Отпусти меня немедленно!
      – Не отпущу! – прорычал Итан. – Ты моя жена, я тебя люблю. Не я выдал твоего отца Пендлтону, у него повсюду свои тайные информаторы. Поверь, это правда, я не нарушал клятвы. Ты веришь мне, Грейс? Отвечай!
      Она перестала сопротивляться и болезненно поморщилась, однако не промолвила в ответ ни слова. В ее глазах он прочел смятение, душевную боль и презрение.
      – Почему ты молчишь? Говорю же тебе, что никому не рассказывал о том, что собираюсь встретиться с твоим отцом. Я хотел докопаться до истины и сделаю все, чего бы мне это ни стоило. Я обращусь за помощью к Рейфелу и Корду, они обязательно окажут мне содействие, и общими усилиями мы в конце концов выведем Коллингвуда на чистую воду.
      – Ты отпустишь меня или нет? – устало спросила Грейс.
      Итан отстранился.
      – В нашем распоряжении четыре дня, мы используем каждый из них с максимальной пользой.
      Грейс не могла говорить, у нее перехватило горло. Она смотрела, как под конвоем выводили ее отца. Вскоре виконта посадили в полицейский фургон и повезли в Нью-гейтскую тюрьму.
      – Отец! – слабым голосом воскликнула Грейс, едва держась на ослабевших ногах.
      – Сейчас ему ничем не поможешь, – сказал Итан, придерживая жену под руку. – Завтра же утром мы начнем действовать. А пока, любовь моя, нам лучше отправиться домой и отдохнуть. Тебе нужно восстановить силы после пережитого потрясения.
 
      Грейс позволила Итану усадить ее в экипаж, но на протяжении всего пути до дома не проронила ни слова.
      Итан тоже молчал, погрузившись в тяжелые размышления. Его мрачное, суровое лицо и напряженность, ощущавшаяся во всем теле, свидетельствовали о том, что он чрезвычайно озабочен происшествием в трактире. Грейс изредка бросала в его сторону быстрые взгляды и постепенно склонялась к мысли, что он говорил правду. Если бы Итан солгал ей, то она бы наверняка догадалась об этом. А раз муж не предатель, решила она, значит, можно рассчитывать на его помощь.

      Грейс проснулась с тяжелой головой и совершенно разбитая. Накануне, вернувшись домой очень поздно, она долго не могла уснуть. Лишь перед самым рассветом впала в забытье, но первые же слабые лучи солнца нарушили ее тревожный сон. Грейс вызвала к себе звонком Фебу, оделась и причесалась с ее помощью, после чего спустилась на первый этаж.
      Прислуга уже хлопотала по дому, подготавливая все к приему гостей в праздничные дни. В отличие от самой Грейс, пребывавшей далеко не в приподнятом настроении, остальные лондонцы предвкушали традиционный сочельнический пир, знаменующий начало двенадцатидневных рождественских каникул.
      Итана и Грейс пригласил к себе на торжественное застолье Корд. Помимо всего многочисленного семейства, там должны были присутствовать и титулованные гости, влиятельные особы со своими женами. Ехать туда Грейс не хотелось, но она решила не отказываться от приглашения ради Итана, хотя ей трудно было заставить себя не думать об отце, страдающем в сырой каменной темнице. Ему даже было отказано в праве купить себе камеру в другой половине тюрьмы, отведенной для аристократов. Администрация не могла простить ему дерзкого побега и подвергала физическим мучениям в оставшиеся до казни дни. Таковы были жестокие нравы военного времени.
      Грейс тяжело вздохнула и попыталась прогнать тяжелые мысли об отце. За подобное преступление в прежние времена сначала поднимали на дыбу, а после этого четвертовали. Теперь же государственного изменника ждала виселица, но это обстоятельство не могло послужить утешением для Грейс, она приходила в отчаяние всякий раз, когда вспоминала о горькой участи отца.
      Ей удалось уговорить Итана взять ее с собой на встречу с мистером Макфи в главном полицейском суде на Боу-стрит. Прибыв туда, они убедились, что в этот ранний час работа кипит не только в их доме, но и в государственном учреждении. Сыщик встретил их лично, сопроводил в свой кабинет и, усадив, попросил Итана в подробностях рассказать об обстоятельствах освобождения Эндрю.
      – Выходит, что малыша похитил ваш бывший старший помощник? – задумчиво произнес Джонас Макфи, когда Итан закончил свой сбивчивый рассказ. – Следовательно, виконт Форсайт к этому никакого отношения не имеет.
      – Нет, причиной данного злодеяния стало желание негодяя отомстить мне и обогатиться, – сказал Итан. – Однако это еще не все, о чем я хотел с вами поговорить.
      Он в нескольких словах поведал сыщику о своей роковой встрече с виконтом в трактире «Синица в руке».
      – Даже не представляю себе, как о ней стало известно Пендлтону! – воскликнул Итан.
      – Его опознал кто-то из тайных агентов, – уверенно сказал опытный сыщик. – Рано или поздно беглец должен был попасть в сети полиции.
      – Я тоже склонен так считать, – кивнул Итан. – Тем не менее виконт успел перед арестом перечислить свои доводы, доказывающиеего версию о том, что настоящий предатель – граф Коллингвуд. Они поколебали мою уверенность в виновности виконта в измене родине. Моя супруга уверена, что ее отец не лжет. Кстати, через четыре дня его повесят. За это время нам обязательно надо успеть докопаться до истины. Иначе меня замучает совесть.
      При этих словах Грейс прикрыла глаза ладонью и склонила голову.
      Макфи встал из-за стола, желая поскорее закончить неприятный разговор.
      – Я провел расследование финансового положения лорда Тулли, – сказал он. – Вы, милорд, были правы, говоря, что некоторое, время тому назад он испытывал значительные трудности, запутавшись в долгах. Однако сейчас он полностью рассчитался со своими кредиторами и едва ли не процветает! К сожалению, мне пока не удалось узнать, откуда у него вдруг появились деньги.
      – Продолжайте свои поиски, – сказал Итан.
      – Их ведет мой помощник, очень дельный человек. Я также объявил о награде за сведения о местонахождении Питера О'Дейли.
      – Не надо жалеть на это средств, – сказал Итан. – Я компенсирую все ваши расходы сторицей.
      Джонас побарабанил пальцами по столешнице и добавил:
      – Мне представляется небезынтересным замечание виконта о том, что у лорда Коллингвуда имеется усадьба в Фолкстоне. Как мне доподлинно известно, в тех местах успешно промышляют контрабандисты. Так что нет ничего удивительного в том, что лорд Форсайт указывает именно на окрестности Фолкстона как на вероятное место встречи Коллингвуда с французскими шпионами. Эту версию требуется тщательно проверить, поэтому уже сегодня до полудня я отправлюсь туда на почтовой карете. Надеюсь, мне удастся завершить свои дела в кратчайшие сроки и уже через два дня возвратиться в Лондон с полезными сведениями.
      – Немедленно свяжитесь со мной по возвращении! – сказал Итан, вставая со стула.
      – Слушаюсь, милорд! – сказал Макфи.
      Итан помог Грейс подняться, и она промолвила:
      – Благодарю вас, Джонас!
      – Надеюсь, что мне удастся вам помочь, миледи! – сказал сыщик, отвесив Грейс прощальный поклон.
 
      На обратном пути Итан велел кучеру заехать сначала к Корду и Виктории, а потом – к герцогу. Они оба изъявили готовность оказать ему деятельное содействие в сборе нужных сведений. Все понимали, что нельзя терять ни минуты. День казни виконта Форсайта неумолимо приближался.
 
      Наступил канун Рождества, но от Джонаса Макфи так и не поступило никаких известий. Через день должна была состояться казнь виконта Форсайта. Грейс отказывалась поверить, что на рассвете следующего за радостным праздником дня ее отца повесят, и она уже не сможет узнать о нем побольше, чем ей было известно. Ее сведения о родном отце были удручающе скудны, они ограничивались тем, что Грейс почерпнула из его писем к ней. Но и это вселяло в ее сердце уверенность в его невиновности.
 
      Грейс одевалась и прихорашивалась для праздничного ужина с таким ощущением, словно бы петлю должны были затянуть на ее шее.
      Надев неброское синее бархатное платье и уложив волосы, Грейс уселась на стул перед туалетным столиком. В этот момент в комнату стремительно вошел Итан. Он подошел к жене и, наклонившись, поцеловал ее в щеку и сказал:
      – Если хочешь, мы никуда не поедем и останемся дома. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело.
      Грейс вздохнула и ответила:
      – Мне будет тяжело сегодня и завтра всюду. Надо ехать, возможно, что Корд и Виктория узнали что-то новое.
      – Как и Рейфел, который придет вместе со своей матушкой, – добавил Итан и снова поцеловал жену.
      Грейс кивнула и встала со стула, изобразив на лице улыбку, чтобы поднять Итану настроение в рождественский вечер. В конце концов, Господь мог свершить для них чудо. Грейс направилась было к двери, но Итан удержал ее:
      – Подожди минуточку! Ты кое-что забыла! Это надо исправить.
      Он повернул Грейс лицом к себе, расстегнул застежку сапфирового колье, которое Грейс надела к своему платью, открыл шкатулку с драгоценностями и достал жемчужное ожерелье.
      – Сегодня тебе лучше надеть это, – сказал он и защелкнул замочек ожерелья на шее жены. – Возможно, оно принесет тебе счастье. Ведь однажды оно уже помогло!
      На глаза Грейс навернулись слезы.
      – Благодарю тебя, Итан! Я верю, что все именно так и случится. Господь спасет моего бедного отца.
      Итан поцеловал ее в шею и вывел из спальни. Уже спускаясь вниз по спиральной лестнице, Грейс ощутила прилив сил и бодрости, что объяснила тем не менее вниманием и заботой мужа, но не магической силой жемчужного ожепелья. Когда же экипаж домчал их до особняка Кордаи Виктории, у Грейс уже не осталось никаких сомнений в том, что она сможет достойно вытерпеть весь этот вечер.
 
      И действительно, стоило только ей увидеть своих друзей и близких, как настроение резко поднялось. Сара и Джонатан явно были очень рады новой встрече с ней. Герцогиня Шеффилд, мать Рейфела, оказалась милой и интересной собеседницей. Особенно же обрадовалась Грейс, встретившись с Харриет Шарп, сестрой Итана.
      – Как я рада тебя видеть! – обняв ее, воскликнула Харриетт. Она выглядела просто очаровательно в платье из плиссированной тафты.
      – Я тоже бесконечно счастлива встретиться здесь с тобой! – сказала Грейс. – Это для меня сюрприз.
      – Я не была уверена, что приеду, но Дэвид настоял. Пошли, я вас познакомлю!
      Харриетт представила Грейс своему кавалеру, богатому и представительному аристократу с приятным лицом, подкупающей улыбкой и умными голубыми глазами. Грейс он понравился.
      В общем, все было бы замечательно, если бы не покидавшая Грейс тревога за отца, томящегося в тюремной камере. Только Корду, Виктории и Рейфелу было известно, как тяжело у нее на душе. Лишь ее близкие друзья знали, что приговоренный к смертной казни виконт Форсайт – родной отец Грейс. Все они пытались по мере возможности подбодрить и обнадежить жену Итана.
      – Твоя экономка, миссис Уинтхорп, – сказала Виктория, – передала моей экономке, что вы разыскиваете человека по имени Питер О'Дейли. Так вот, оказывается, его знает один приятель миссис Грей, и он может помочь вам его разыскать, завтра я уже буду обладать более подробными сведениями.
      – Ах, Виктория! Как я тебе благодарна! – воскликнула обрадованная Грейс.
      Рейфел отвел ее в сторонку и сообщил, что один его знакомый банкир, служащий управляющим отделения Лондонского банка, узнал нечто чрезвычайно любопытное о финансовых операциях лорда Коллингвуда. В частности, оказалось, что вскоре после суда над отцом Грейс граф сделал несколько крупных вкладов, причем наличными.
      А Корд пообещал Грейс, что в случае, если Питер О'Дейли будет пойман, он лично позаботится о том, чтобы негодяя допросили в суде.
      Едва сдерживая слезы, Грейс поблагодарила Корда и заверила, что не забудет его хлопот, даже если спасти отца и не удастся.
      – Крепись, Грейс! – сказал Корд, пожав ей руку. – Мы не оставим тебя в трудную минуту.
      Внимание и поддержка друзей помогли Грейс сохранить бодрость духа до конца праздничного ужина и вселили в нее надежду, что чудо все-таки свершится и отцу удастся избежать горькой участи.
 
      Последний день накануне казни виконта Форсайта истек, однако никаких известий от Джонаса Макфи так и не поступило.
      Настала ночь. Но и она не ознаменовалась обнадеживающими новостями. Казнь должна была состояться утром. Грейс уединилась в своей спальне, Итан же не осмелился потревожить ее и ушел в кабинет.
      Он сел за письменный стол с разложенными на нем деловыми бумагами и угрюмо уставился в окно. В течение многих месяцев Итан упорно разыскивал виконта Форсайта, чтобы возвратить его в тюрьму. И вот теперь, когда жить отцу Грейс оставалось всего несколько часов Итан ломал голову над тем, как бы отсрочить исполнение приговора.
      Однако сделать это было невозможно, даже если бы за виконта попытались вступиться граф и герцог. И сомнения в том, что на рассвете повесят именно того, кто совершил чудовищное государственное преступление – выдал французам военную тайну, продолжали мучить Итана. Тем не менее веских доказательств невиновности приговоренного к повешению до сих пор добыто не было, и добрая половина жителей Лондона с нетерпением ожидала редкостного зрелища – публичной казни предателя интересов Британии.
 
      Около полуночи, измученный сомнениями и раздумьями о превратностях человеческой судьбы, Итан покинул свой кабинет и поднялся наверх» полагая, что Грейс нуждается в его моральной поддержке. С его стороны было бы жестоко и несправедливо оставить ее одну в эту ночь. Он быстро переоделся в бордовый шелковый халат и вошел в спальню.
      В комнате было темно и прохладно. Итан на цыпочках подкрался к кровати и молча нырнул под одеяло. Грейс еще не спала.
      – Мне хотелось бы остаться сегодня одной, – тихо сказала она.
      – Нет, Грейс, только не этой ночью, – возразил Итан. – Сегодня ты будешь спать вместе со мной.
      – Хорошо, пусть будет по-твоему, – помолчав, согласилась Грейс и тяжело вздохнула.
      – Вот и чудесно, – сказал Итан и обнял жену. Грейс даже не пошевелилась. Итан поцеловал ее в шею и пожелал спокойной ночи. Грейс повернулась на другой бок и затихла.
      Не прошло и минуты, как она разрыдалась и, перевернувшись снова на другой бок, обняла Итана. Он стал гладить ее по голове, не произнося ни слова и радуясь в душе тому, что она нуждается в нем.
      Наконец Грейс прекратила плакать и расслабилась. Итан обнял ее, и она вскоре уснула. В отличие от жены Итан долго не мог забыться сном. Снова и снова он думал о том, что на рассвете отец Грейс будет казнен, и молился, чтобы этого не произошло.
 
      – Куда это ты собралась? – спросил Итан, увидев, что его супруга направляется к выходу из дома.
      – Иду смотреть, как будут казнить невиновного человека.
      Итан сбежал вниз по ступенькам и вскричал, схватив Грейс за плечи:
      – Послушай, дорогая! Неужели ты думаешь, что твоему отцу хотелось бы, чтобы ты видела, как его вешают? Неужели ему бы хотелось, чтобы ты запомнила его болтающимся на виселице?
      – Послушай и ты меня, Итан! – в сердцах воскликнула Грейс. – У его жены нет ни сил, ни мужества, чтобы прийти туда. Дети тоже там вряд ли объявятся, чтобы не оказаться втянутыми в эту скандальную историю, которую еще долго будут смаковать газеты. Вот почему я должна быть там, чтобы он знал, что его еще кто-то любит.
      Итан сжал зубы, помолчал, обдумывая слова супруги, и произнес:
      – Раз уж ты так решительно настроена, то и я пойду с тобой.
      В ответ Грейс кивнула и сдавленно сказала:
      – Благодарю тебя, Итан.
      Он обернулся и велел дворецкому Бейнсу отослать кого-нибудь из лакеев в каретную за экипажем.
      – Будет исполнено, милорд, – сказал дворецкий.
 
      Грейс было безразлично, знают ли ее слуги о том, что она родная дочь изменника родины, приговоренного к публичной казни. Она не верила, что ее отец – предатель, и не стыдилась его. В трактире «Синица в руке» она открыто предупредила отца о нависшей над ним угрозе ареста и теперь вполне могла сама оказаться под подозрением у полковника Пендлтона как пособница его побега из тюрьмы. Что же ожидает ее впереди? Суд и тюрьма? Может быть, казнь?
      Пока что, однако, власти не проявляли к ней особого интереса, вероятно, удовлетворившись поимкой самого Форсайта. Поэтому ей не следовало волноваться по этому поводу.
      Примерно такие же тревожные мысли обуревали Грейс на протяжении их поездки до тюрьмы Ньюгейт. Время казни было известно – восемь часов утра. Поэтому они с Итаном отправились к месту казни заблаговременно, чтобы успеть занять места поближе к эшафоту, вокруг которого должна была собраться целая толпа жадных до жестоких зрелищ горожан.
      Хотя лондонские улочки и были забиты в этот ранний час повозками торговцев фруктами, телегами продавцов угля и наемными фургонами, карета маркиза Белфорда все-таки подкатила к мрачному тюремному зданию задолго до времени приведения приговора в исполнение. Итан отдал кучеру указание свернуть в переулок. Царивший вокруг тюрьмы ажиотаж с каждой минутой все больше увеличивался.
      Выйдя из экипажа, Грейс едва не разрыдалась от этого неприятного зрелища. Поглазеть на казнь бывшего высокопоставленного чиновника спешили не только господа и дамы из высшего общества. Из темных переулков и зловонных подворотен к тюрьме стекался и всякий сброд – воры, нищие, попрошайки, тряпичники, продавцы лимонада и бродяги в лохмотьях. Многие из этой разношерстной публики уже были навеселе, выкрикивали что-то пьяными голосами, закусывали и выпивали, танцевали и пели. Только солдаты, вооруженные пиками, сдерживая толпу, напоминали, что здесь вскоре должна была разыграться подлинная драма, а не фарс.
      Итан взял жену под локоть и спросил, сможет ли она идти. Грейс закусила губу и молча кивнула. В отличие от большинства светских дам, одетых в бархат и меха, она была во всем черном с головы до ног – в черном платье, черных туфлях и черной шляпке с черной вуалью. Вероятно, в этот момент почернело и ее сердце.
      Эшафот с виселицей был сооружен заблаговременно и стоял напротив главных тюремных ворот посередине площади. Протиснуться сквозь плотную толпу, окружившую помост, было уже невозможно. Зеваки бесцеремонно отталкивали всякого, кто пытался посягнуть на их позиции, занятые еще с вечера. Тем не менее Грейс начала пробиваться вперед, энергично работая локтями. Итан, отдававший себе отчет в бессмысленности этой затеи, в сердцах воскликнул:
      – Одумайся, Грейс! Тебе ли тягаться с этим сбродом? Ты только взгляни на физиономии этих людей! Нет никакой необходимости пробираться к эшафоту. Тебе переломают ребра, оттопчут ноги и порвут одежду! Ради Бога, возьми себя в руки. Ты сделала для своего отца больше, чем кто-либо еще из его знакомых.
      – Но он должен знать, что я рядом! – возразила Грейс.
      – Умоляю, не отягощай свою память столь ужасными воспоминаниями, они будут преследовать тебя на протяжении всей жизни. Тебе не будет ни покоя, ни сна! Подумай о нашем маленьком сыне, ему нужна нормальная, здоровая мать, а не полубезумная калека, какой ты рискуешь здесь стать, – сказал Итан.
      – Но я должна выполнить до конца свой дочерний долг! – в отчаянии воскликнула Грейс. – У меня нет выбора!
      Она повернулась и вновь начала пробираться сквозь толпу поближе к тому месту, где мог бы заметить ее отец, Итан выругался и стал ей помогать.
      – Пошли туда! – воскликнул он, увидев на крыльце стоявшего неподалеку здания свободное место.
      Едва они успели подняться по ступеням и занять площадку, как тюремные ворота начали медленно открываться. По толпе прокатился гул, все догадались, что вот-вот выведут виконта – предателя, умудрившегося в течение года скрываться от палача.
      Когда на площадь вывели закованного в кандалы узника, Грейс закусила губу. Форсайт был уже без бороды и без очков. Одетый в модный дорогой костюм – темно-коричневые брюки, сюртук с бархатным воротничком и белую сорочку, он выглядел как истинный джентльмен.
      Взор Грейс затуманился слезами, она зажмурилась и прошептала:
      – Отец!
      Итан пожал ей руку и встал к ней поближе.
      Толпа взорвалась ликующими криками и начала швырять в несчастного заключенного тухлые яйца и гнилые помидоры. Виконт Форсайт стоически терпел все это, как и подобает аристократу. Взгляд его был устремлен вдаль, поверх сотен голов. И сердце Грейс наполнилось гордостью за отца, не дрогнувшего даже перед лицом смерти.
      Подведя узника к лестнице эшафота, конвоиры остановились и сняли с виконта кандалы. Толпа подалась вперед. И в этот момент Грейс увидела на тротуаре знакомую женскую фигуру.
      – Тетушка Матильда! – закричала она и стала спускаться по ступенькам с крыльца, намереваясь протиснуться к старушке и ее подруге, леди Туид. – Я здесь! Идите ко мне!
      Почтенные дамы обернулись на крик Грейс и помахали ей руками. Итан остановил жену, а сам врезался в толпу, яростно работая локтями. Через несколько минут тетушка Матильда уже обнимала свою внучатую племянницу, а леди Туид прикладывала к глазам платок.
      – Моя славная деточка, – приговаривала старушка, – я знала, что встречу тебя здесь. Я горжусь тобой, моя мужественная девочка.
      – Но как вы-то узнали о казни? – спросила Грейс. – Отца ведь совсем недавно арестовали. И как вам удалось так быстро добраться сюда?
      – Хармон отправил мне письмо из Лондона незадолго до того, как его поймали, вот я и поспешила к нему на помощь. Разумеется, первым делом я собиралась по прибытии в город встретиться с тобой и со своим славным внучатым племянником Эндрю. И вот, добравшись наконец до Лондона, я узнала эту ужасную новость. – Она покачала головой.
      – Ах, дорогая тетушка Матильда! – воскликнула Грейс, с трудом сдерживая новый поток слез. – Я все еще не могу поверить, что это произойдет. Но что мы можем предпринять, чтобы предотвратить эту несправедливость? Я бессильна помочь отцу.
      – Ты уже сделала для его спасения все, что могла, – сказала Матильда. – Не плачь, деточка, слезами горю не поможешь.
      – Я так рада, что вы здесь, тетушка! – сказала Грейс. – Отец должен знать, что он любим нами, что мы не отвернулись от него в роковую минуту.
      – Он не виновен! – со слезами на глазах промолвила Матильда. – Я так надеялась, что ему все-таки удастся доказать это в суде.
      – Ах, если бы только у нас в запасе было побольше времени! – сокрушенно сказала Грейс. – Тогда бы мы сумели собрать доказательства его невиновности.
 
      Виконт медленно начал подниматься по ступенькам, гордо вскинув голову и глядя прямо вперед. На эшафоте его поджидали священник и палач. Викарий подошел к Форсайту и стал ему тихо что-то говорить.
      Грейс взглянула на отца, и на миг их взгляды встретились. Он чуть заметно кивнул своим близким, пришедшим попрощаться с ним, и расправил плечи.
      Палач стал молча надевать ему на шею петлю. От смерти виконта теперь отделяли считанные мгновения. Грудь Грейс сдавило болью. Она начала молиться за скорую и наименее мучительную кончину отца.
      Викарий стал читать псалмы, палач и худой лысый чиновник, оба одетые во все черное, смиренно ожидали, когда священник закончит и настанет их черед действовать.
      Грейс закрыла глаза и тоже стала молиться.
      Внезапно у нее за спиной послышался какой-то подозрительный шум. Обернувшись, она увидела Корда, который проталкивался к эшафоту сквозь толпу. Он тащил за шиворот щуплого юнца. За ними, выпятив грудь, следовал Джонас Макфи, подталкивая рукой к платформе какого-то незнакомого ей невысокого толстяка.
      – Готов поклясться, что они объявились здесь неспроста! – воскликнул Итан, обняв Грейс за плечи. – Наверняка они добыли доказательства невиновности твоего отца! Ты пока оставайся с тетушкой Матильдой и леди Туид, а я попытаюсь все разузнать. Только никуда не уходите, ждите меня на этом месте!
      Разумеется, бездействовать в такой волнующий момент Грейс не собиралась. Толкнув старушку локтем, она закричала:
      – Смотрите, тетушка Матильда! Это мои друзья! Они постараются доказать, что мой отец невиновен. Я тоже попробую ему помочь!
      Она развязала шелковые ленты шляпки, откинула с лица вуаль и стала проталкиваться сквозь толпу к эшафоту. Краем глаза Грейс увидела, что в том же направлении движутся еще два человека, один из которых подталкивал: другого в спину стволом пистолета. Это герцог Шеффилд конвоировал графа Коллингвуда.
      Окрыленная таким неожиданным пассажем, Грейс возликовала и громко закричала, расталкивая руками зевак:
      – Прочь с дороги! Дайте мне пройти. Я должна быть там!
      На какое-то мгновение она увидела округлившиеся глаза отца. И в них она прочла надежду, что чудо свершится и он будет оправдан.

      Итан сумел достичь эшафота первым. Следом на помост поднялась вся остальная группа нарушителей церемонии казни. Держа лорда Коллингвуда под прицелом, Рейфел произнес громовым голосом:
      – Остановите казнь! Мы только что добыли неопровержимые доказательства невиновности виконта Форсайта! Здесь находятся настоящие преступники, негодяи, которые ради своей выгоды похитили государственные секреты и продали их французам. Сейчас вы их сами увидите.
      Корд подтолкнул рукой в спину Питера О'Дейли и воскликнул:
      – Вот один из этих предателей, полюбуйтесь на него! Он продал не только интересы своей родины, он продал собственную молодость, которую теперь проведет в тюрьме. Я сомневаюсь, что там он вообще доживет до зрелых лет.
      К удивлению Итана, Питер О'Дейли оказался старше, чем он предполагал, и походил на злобного хорька, затравленного собаками. Он хищно скалил гнилые зубы и явно не испытывал никакого раскаяния.
      Обращаясь к представителю суда, худому чиновнику с лысой головой и испитым лицом, облаченному во все черное, Корд добавил:
      – У нас имеется множество доказательств вины двух этих корыстных выродков, предавших интересы Британии. Я прошу вас разрешить нам прилюдно допросить их и свидетелей. Речь ведь идет о жизни и смерти!
      Вперед выступил Джонас Макфи и произнес, указывая рукой на стоящего рядом с ним низкорослого крепыша:
      – Этого человека зовут Силас Маккей. Он житель Фолкстона, местечка, побережье которого долгое время служило пристанищем для контрабандистов и разных других авантюристов. Маккей готов свидетельствовать против графа Коллингвуда. Он своими глазами видел, как граф неоднократно тайно встречался с французскими шпионами.
      – Это абсурдная клевета! – завопил Коллингвуд.
      На помост стал взбираться судья, участвовавший в рассмотрении дела виконта Форсайта. Его присутствие здесь обескуражило графа, и он выкрикнул вопрос:
      – Почему же ваш так называемый свидетель не заявил об этом раньше? Почему он до сих пор молчал, скрывая тем самым правду от правосудия? Не потому ли, что ничего подобного в действительности не было?
      – Он опасался за жизнь родных, – пояснил судье Джонас. – Граф Коллингвуд держит всю округу в страхе. Мне с огромным трудом удалось убедить свидетеля в том, что его показания не только помогут спасти жизнь невиновному человеку, но и Избавят от страха всех других простых жителей Фолкстона. Безопасность же семьи свидетеля обеспечат люди маркиза Белфорда. Я прав, милорд?
      – Абсолютно, – подтвердил Итан. – Мистер Маккей может быть спокоен за благополучие своих близких и родных.
      Корд взял юнца за ухо и, выкрутив его так, что Питер О'Дейли присел и завизжал от боли, подтащил его к судье и приказал ему рассказать всю правду как на духу.
      Пробормотав проклятия, парень обернулся и вскричал, указывая пальцем с черным от грязи ногтем на Коллингвуда:
      – Он втянул меня в эту авантюру! Он посулил мне вознаграждение за секретные бумаги из стола мистера Форсайта. Я польстился на большие деньги и продал ему секреты. Откуда же мне было знать, что он перепродаст их французам?
      Коллингвуд вдруг резко подался вперед, выбил пистолет из руки Рейфела, ловко подхватил его с помоста и, сделав несколько прыжков к лестнице, сгреб в охапку поднимавшуюся по ступенькам Грейс. Все стоявшие на эшафоте остолбенели от такой прыти.
      – Всем стоять на месте и не шевелиться! – скомандовал негодяй. Он обхватил Грейс за талию и стал пятиться к лестнице, приставив дуло пистолета к ее виску. – Одно движение – и леди Белфорд умрет!
      Грудь Итана сдавило болью. Ну как же мог он не предвидеть, что Грейс не устоит на месте, когда разворачиваются такие события! Какой же он глупец! Но теперь было не время для самобичевания. Нужно было спасать жену! Все остальное – чепуха!
      – Отпусти ее, тебе все равно не удастся скрыться! – крикнул Итан. – Тебя схватят охранники или разорвет толпа. Ты покойник!
      Но граф проигнорировал его слова.
      – Прочь с дороги! – крикнул он притихшей толпе. – Пропустите меня, иначе я застрелю эту леди.
      Люди расступились, словно волны Красного моря перед евреями, убегающими от армии египетского фараона, и граф стал медленно отступать вместе с Грейс к экипажу. Не спуская с него глаз, Итан двигался следом, стараясь не выказать охватившего его страха.
      – Отпусти ее, негодяй! – повторил он с угрозой в голосе.
      Но Коллингвуд продолжал двигаться к экипажу.
      – Ни с места! – закричал граф, обращаясь к Итану. – Клянусь, я пристрелю твою жену!
      – Тогда и тебе не жить! – предупредил его Итан. – Положи пистолет на мостовую и отойди на два шага назад.
      – Мне уже нечего терять, меня все равно повесят! – крикнул ему в ответ Коллингвуд. – Так почему бы мне и не попытать удачи? А вдруг мне удастся удрать? Тогда ищи ветра в поле! – Граф разразился гнусным хохотом.
      Итана охватила слепая ярость. Он сжал пальцы в кулаки и воскликнул громовым голосом:
      – Ты вор и предатель, Коллингвуд! Но все-таки не убийца. Не бери греха надушу, положи пистолет на землю. Господь зачтет тебе это на Страшном суде, перед которым ты вскоре предстанешь.
      – Назад, маркиз! Предупреждаю в последний раз: один неверный шаг – и я выстрелю ей в висок. Пуля разнесет ей череп вдребезги.
      По толпе пробежал ропот. Преступник продолжал отступать, прижав к себе жертву. Боковым зрением Итан заметил, что Рейфел и Корд незаметно спустились с эшафота и обходят толпу с разных сторон, надеясь перерезать Коллингвуду путь. Однако тот упорно продвигался к экипажам, стоящим вдоль противоположной стороны улицы. Ему оставалось сделать всего несколько шагов до ближайшей кареты, когда его нога соскользнула с булыжника и подвернулась.
      Грейс воспользовалась этим и резко ударила Коллингвуда ногой по голени. Граф вскрикнул от боли и выпустил свою жертву. Грейс пригнулась и нырнула втолпу. Веледующий миг Итан с диким ревом бросился на преступника. Коллингвуд и глазом моргнуть не успел, как упал навзничь, сбитый с ног сокрушительным ударом. Выхватив из руки графа пистолет, Итан приставил его к подбородку Коллингвуда, а другой рукой сжал ему горло. Наконец-то наступил долгожданный миг расплаты! Вот он, истинный виновник гибели его корабля и матросов, подлый предатель! На лбу у Итана выступил пот, его палец застыл на спусковом крючке. Еще одно мгновение – и мозги мерзавца разлетятся во все стороны.
      – Итан! – раздался слабый голос Грейс.
      Он встряхнул головой, пытаясь развеять черный туман перед глазами. Пистолет дрогнул в руке.
      «Стреляй же!» – потребовал внутренний голос.
      Но сердце Итана напомнило ему о жене и ребенке, словно бы призывая одуматься и не совершать самосуда. Ради будущего своей семьи, ради спасения своей души.
      – Пуля станет слишком легким наказанием для этого негодяя, – произнес, подойдя к нему, Корд. – Его следует публично повесить.
      Итан сдавил графу горло, и тот захрипел и затрясся.
      – Он не заслужил легкой смерти, – сказал Рейфел, подойдя к Итану с другого бока.
      На глазах Коллингвуда заблестели слезы. Итан брезгливо отшатнулся и отдал пистолет Корду. К нему уже бежала, раскинув руки, Грейс. Он шагнул к ней навстречу, и они крепко обнялись.
      – Боже, как я перепугался! Я бы не пережил твоей смерти, – прошептал Итан.
      – Слава Богу, что ты его не застрелил, Итан! – глотая слезы, сказала Грейс. – Я люблю тебя, милый!
      – И я люблю тебя и Эндрю! – сказал он. – Теперь все наладится. Твой отец будет жить, а Коллингвуда повесят.
      Он умолк, не находя слов, чтобы выразить всю охватившую его радость. Жизнь преподала ему суровый урок, он наконец-то понял, что важнее всего для человека любовь, все остальное не имеет никакого значения.
 
      Спустя полчаса, когда волнение на площади перед тюрьмой улеглось и толпа разошлась, Итан усадил в карету свою красавицу жену, благородного тестя и обеих отважных старушек. Виконт Форсайт сказал ему:
      – Я просто не нахожу слов, чтобы выразить вам свою благодарность. Вы спасли меня и мою дочь от позора. Я обязан вам жизнью.
      – Благодарите не меня, сэр, а свою дочь, – ответил Итан. – Это она сумела убедить меня в вашей невиновности.
      – Я безмерно горжусь Грейс! – воскликнул виконт.
      – А я люблю ее, – сказал Итан.
      – Это ни для кого давно не секрет, – кивнул лорд Форсайт.
      Грейс ласково взглянула на мужа, он взял ее за руку и, наклонившись, поцеловал ее пальцы. Впервые за многие годы он наконец-то почувствовал себя действительно счастливым.
      Карета тронулась с места, унося их от тюрьмы и эшафота к их общему дому, где отныне должны были воцариться только любовь и взаимное уважение.

       Англия, Лондон
       Апрель 1806 года
      Помолвка леди Мэри Роуз Монтегю, дочери графа Трокмортона, и Рейфела Сондерса, герцога Шеффилда, стала главным событием светского сезона.
      Весь высший свет Лондона собрался на бал, который давал по этому случаю лорд Трокмортон. Свадьба, как было торжественно объявлено гостям, должна была состояться ровно через полгода после этого грандиозного увеселительного мероприятия.
      По огромному бальному залу Мейфэри плыли чарующие звуки музыки, которую играл оркестр из восьми виртуозов в сверкающих золотистых ливреях. Грейс подняла голову и увидела, что муж как-то странно смотрит на нее.
      – В чем дело? – спросила она. – У меня что-то не так с лицом или прической?
      – Нет, – ответил Итан густым баритоном. – Просто я тобой любуюсь.
      Грейс покраснела. Итан редко выражал свои чувства вслух, обычно она все понимала по его глазам.
      – Благодарю тебя, Итан! – проворковала Грейс. – Сегодня ты тоже выглядишь замечательно.
      Его голубые глаза потемнели от страсти. Румянец распространился на шею и голые плечи Грейс, грудь ее начала вздыматься, соски – твердеть. Она знала, как ненасытен Итан в постели. Его взгляд скользнул по декольте парчового платья, и низ живота свело сладкой болью. Грейс стыдливо потупилась, как бы устыдившись своих греховных мыслей.
      Оркестр заиграл вальс, специально для жениха и невесты. Рейфел и его избранница закружились в танце. Он был высок, строен и умопомрачительно красив. Она – миниатюрна и элегантна. Он был брюнет. Она – блондинка.
      И все-таки Грейс считала, что они не пара.
      – Мэри Роуз слишком застенчива и скромна для такого красавца, как Рейфел, – сказала она. – Он может разочароваться в ней вскоре после первой брачной ночи.
      – Слава Богу, мне это никогда не угрожало, – с ухмылкой заметил Итан, продолжая испепелять жену страстным взглядом.
      Она дотронулась кончиками пальцев до жемчужного ожерелья на своей шее и добавила:
      – Рейфел всегда был нашим верным другом, он помог нам спасти нашего малыша Эндрю, практически спас моего отца от позорной смерти. Мне бы очень хотелось, чтобы и он был счастлив в семейной жизни.
      – Возможно, все так и будет, – сказал Итан и поцеловал жене руку.
      – К сожалению, он ее не любит и вряд ли полюбит когда-нибудь вообще, – со вздохом промолвила Грейс.
      – Может быть, ему как-то можно помочь? – сказал Итан. – Однажды он уже был влюблен в одну красавицу, но она изменила ему с его другом. После того случая он вряд ли кого-нибудь снова полюбит. Впрочем, все в руках Божьих! Но к чему ты клонишь? Зачем ты затеяла этот разговор? Неужели ты хочешь подарить ему свое ожерелье, чтобы он, в свою очередь, подарил его невесте в первую брачную ночь?
      – Тебе не нравится такая идея? – спросила Грейс, взглянув мужу в глаза. – Ты не желаешь счастья своему лучшему другу?
      – До свадьбы еще полгода, – вскинув бровь, сказал Итан. – Ты полагаешь, что ожерелье поможет ему сделать правильный выбор и подскажет верный путь к счастью?
      – Возможно, это глупо и наивно, – сказала Грейс. – Вообще-то я не суеверна и в предания не верю. Но ради счастья Рейфела готова сделать исключение. А вдруг ожерелье действительно поможет ему выбрать правильную дорогу к счастью?
      Перед ее мысленным взором возникла странная горбунья, встреченная в развалинах старинного замка. Вспомнив ее пророчество, Грейс нахмурилась:
      – Впрочем, возможно, что теперь уже поздно. Ведь он обручен, выбор сделан.
      – Пусть решение примет сам Рейфел, – оказал Итан, поцеловав жену в лоб. – Если хочешь, отдай ему свое ожерелье.
      Грейс улыбнулась и, поцеловав Итана в губы, воскликнула:
      – Благодарю тебя, любимый! Ты так великодушен! – Он произнес с лукавой улыбкой:
      – Однажды Корд обмолвился о какой-то укромной комнатке на втором этаже этого дома, в которую редко заглядывают. Как ты думаешь, кто-нибудь заметит наше отсутствие, если мы исчезнем ненадолго?
      Сердце Грейс заколотилось в груди, словно птичка, попавшаяся в клетку. Она была не в силах устоять перед голубыми глазами и чувственными губами мужа. Воображение нарисовало ей красочную картину того, что могло произойти в этой укромной комнатке.
      – По-моему, нас вряд ли хватятся, – наконец произнесла она.
      Взгляд Итана стал еще горячее. Он огляделся по сторонам и нарочито громко произнес:
      – По-моему, здесь становится душно, дорогая. Не прогуляться ли нам по саду?
      Грейс улыбнулась и проворковала:
      – Прекрасная идея, милый! Сегодня выдалась на удивление ясная ночь. Мы сможем полюбоваться звездами. Мне давно хотелось посмотреть на созвездия Льва и Большой Медведицы.
      Итан невольно усмехнулся, в очередной раз приятно удивленный находчивостью и эрудицией своей супруги.
      Грейс в последний раз бросила мимолетный взгляд в сторону Рейфела и его невесты и отметила, что улыбка на бесстрастном лице герцога выглядит явно фальшивой. Грейс дотронулась до своего жемчужного ожерелья, вздохнула и, ласково посмотрев на Итана, позволила ему увлечь ее к выходу из зала, на лестницу, ведущую в укромную комнатку на втором этаже.
      Оркестр заиграл медленный вальс.