Прошло два дня. Саймон шагал по улице поселения Батон-Руж по направлению к таверне, пользовавшейся большой популярностью среди солдат. Генерал сразу же дал ему разрешение на эту поездку. Появление Саймона в Батон-Руж никого не удивило: офицерам часто случалось заезжать по долгу службы в соседние воинские подразделения.
      Однако все удивились, когда, покончив с делами, из-за которых он якобы приехал, майор Вудворд пригласил четверых солдат, недавно переведенных из Нового Орлеана, выпить с ним в таверне. Все четверо тоже были немало удивлены: раньше майор никогда не общался с ними на равных. Саймону долго пришлось уговаривать их принять его приглашение.
      Это казалось ему единственным способом выполнить задачу, возложенную на него Камиллой. Не мог же он официально допрашивать этих юнцов по поводу их личной жизни! Они сразу заподозрят неладное. Нет, нужно встать с ними на одну ногу: может, тогда они утратят бдительность и сболтнут ненароком правду; А для утраты бдительности ликер – лучшее средство.
      Лучше и не придумаешь, – усмехнулся Саймон, вспомнив, как два дня назад сам утратил контроль над собой. Если бы не присланный Лизаной бренди, он бы никогда не позволил себе вольностей по отношению к Камилле.
      Впрочем, Саймон ни о чем не жалел. Он до сих пор ощущал на губах вкус кожи Камиллы, чувствовал, как ее дрожащие губы открываются навстречу ему. Кожа у нее была до того теплой, что любой утратил бы самообладание. Хотя Камилла и отрицала, что ей понравился его поцелуй, он-то знал: от его второго поцелуя она просто растаяла.
      Саймон никогда не желал столь сильно ни одну женщину. А когда Камилла скинула с себя плащ на пол и предложила ему свое тело в обмен на помощь…
      Господи! Саймон выругался и смахнул со лба выступивший пот. Если бы только можно было принять ее предложение! Может, тогда не пришлось бы больше просыпаться каждое утро в пустой, холодной постели.
      На лице Камиллы было столько искренности, а в глазах столько грусти… что у любого мужчины проснулось бы инстинктивное желание защищать, оберегать. Если бы не это, может статься, Саймон пошел бы на поводу у своих плотских желаний и овладел ею. Господи, ведь он так этого тогда хотел! Да и сейчас хочет.
      Но нельзя, ни в коем случае нельзя. Ведь Камилла, черт побери, племянница Лизаны. Именно по вине ее дяди Джошуа вот уже десять лет как лежит в могиле. Джошуа, который научил Саймона скакать верхом и удить рыбу, который в первый раз угостил его виски за фургоном отца. Из-за Лизаны у Джошуа никогда уже не будет жены и детей.
      Но что толку об этом думать! Сколько бы Саймон ни твердил себе, что ненавидит Лизану, его все больше тянуло к его племяннице. Она совсем не походит на своего дядю. Может, благодаря тому, что детство Камиллы прошло среди пиратов, она стала смелее, чем большинство женщин, но тем не менее сохранила женскую мягкость, способность к участию. Саймон снова и снова вспоминал, как ласкова она была с ним на том балу, когда ее соотечественники обозвали его дикарем. Он не мог не восхищаться тем, как эта девица борется за счастье своей кузины, даже не задумываясь: а стоит ли за него бороться?
      Саймон надеялся, что сможет помочь Камилле и распутать этот чертов узел тайн и недомолвок. Но навряд ли это ему удастся: она ведь даже не знает точно, кем был любовник ее кузины – солдатом или офицером.
      В голову Саймона вновь закралась мысль о том, что здесь вполне мог быть замешан Нил. Нет! Этого не может быть. Просто Нилу случилось гостить в городе именно в то время, когда забеременела кузина мадемуазель Гирон. Нет, его брат не мог лишить Дезире девственности. Это немыслимо! Кроме того, Нил не стал бы скрывать от Саймона, что за кем-то ухаживает: скрытничать было не в его характере.
      Правда, Саймон сразу по приезде предупредил брата, чтобы он держался от креолов подальше. Может, Нилу было просто стыдно рассказывать ему о своем романе.
      Нет, Нил не может быть отцом ребенка Дезире. Не может – и точка.
      Саймон добрался до таверны и зашел внутрь. Он поискал глазами солдат, с которыми договорился о встрече. Через долю секунды Саймон понял, что бросается в глаза как бородавка на носу уличной проститутки. Он единственный в этой забегаловке был одет в офицерскую форму. Все остальные посетители были рядовыми пехотинцами.
      Просто не верится, что кузина Камиллы выбрала одного из этих парней себе в любовники! Как она могла влюбиться в человека, который настолько ниже ее и по положению в обществе, и по уровню развития? Наверняка Дезире Фонтейн, как и все креолки, получила прекрасное воспитание. По идее она должна была чураться американских рядовых. Впрочем, иногда велеречивому красавчику в красивой форме ничего не стоит соблазнить юную, неопытную девушку: она и не обратит внимания на его внутреннее содержание.
      Саймон подошел к столику, за которым сидели его товарищи. При его появлении они сразу же вскочили на ноги и умолкли. Так дело не пойдет. Он сможет что-то из них вытянуть, только если они почувствуют в нем равного себе.
      – Садитесь, ребята, – сказал Саймон и подсел к столику. Как только все уселись, он подозвал официанта: – Принеси-ка напитков на всех. Да не забывай подливать. Наверняка не только меня, но и моих друзей мучает жажда.
      Щедрость его возымела действие. Солдаты заметно расслабились.
      – Ну что? – спросил Саймон, откинувшись на спинку стула. – Как вам Батон-Руж? – Он оглядел закопченные ободранные стены комнатушки и добавил: – Держу пари, вы скучаете по Новому Орлеану.
      Кит Мерриуэдер улыбнулся:
      – Как тут не скучать, господин майор! В Новом Орлеане полно всяческих развлечений. Этот городок по сравнению с ним просто дыра.
      Кит был миловидным юношей и отличался хорошими манерами. Саймон подумал, что он вполне мог бы быть любовником Дезире. Впрочем, как и остальные парни.
      Тут, к всеобщей радости, принесли напитки.
      Саймон едва пригубил из своего бокала: он хотел вывести остальных мл пьяную откровенность, но захмелеть самому не входило в его планы.
      – Я слышал, что тут тоже имеется игорный дом, – заметил Саймон.
      – Игорный дом! – громко фыркнул Николас Тейлор. – Так эти задворки называет владелец. Ни один игорный клуб не закрывается так рано, как этот.
      Тейлор не отличался красотой, но он был высоким и стройным и легко мог привлечь внимание женщины. Так по крайней мере казалось Саймону. Чёрт возьми, да кто знает, что вообще привлекает женщин в мужчинах? Предполагается, что в представителях противоположного пола привлекает внешность. Сам он знал многих неглупых, но некрасивых мужчин, за которыми увивалось много женщин. Его и самого нельзя назвать красавцем, но в женщинах у него никогда недостатка не было. Да и Камилле, похоже, все равно, что он лицом не очень вышел. Так что пока остается лишь предполагать, кто из этой четверки завладел сердцем Дезире.
      – Я азартными играми не увлекаюсь, – высокомерно заметил Дэниел Пендлтон. – А вот по балам скучаю. Здесь общественных балов, как в Новом Орлеане, не бывает, только частные, а коренные жители, конечно же, нас не приглашают.
      – Мы-то знаем, почему Дэниел так тоскует по балам. Правда, парни? – Николас Тейлор подмигнул товарищам.
      Дэниел, отличавшийся интеллигентностью, лишь фыркнул в ответ:
      – Вы что, хотите сказать, что вам нравится, когда вас игнорируют в приличном обществе?
      – Кого это игнорируют в приличном обществе? – спросил Джордж Уайз. Он уже успел допить бокал, и официант поспешно подлил ему еще вина. Джордж был после Кита самый смазливый и, похоже, больше всех любил выпить. – В городе, где столько борделей, как в этом, хорошее общество не проблема.
      Солдаты предостерегающе взглянули на Джорджа. Они в отличие от товарища еще не успели захмелеть и понимали, что бордели не самая подходящая тема для обсуждения с офицером.
      Но Саймона это устраивало как нельзя лучше. Он знал, что за разговором о борделях неизбежно последует разговор о женщинах.
      – Здесь что, столько же борделей, сколько и в Новом Орлеане? – Когда Саймон был помладше, он иногда захаживал в подобные заведения. Но в последнее время его перестали интересовать отношения с женщинами, которые любят его только за толстый кошелек. Однако его сотрапезникам это было знать не обязательно. – Ну и как вам они? Наверное, с домом Софии их не сравнить?
      Как только Саймон упомянул дом Софии, солдаты заметно расслабились. Хотя ноги Саймона никогда не было в этом доме, он был наслышан о вышеупомянутом заведении и знал, что это место, несмотря на высокие цены, пользуется всеобщей популярностью в Новом Орлеане.
      – Ах, дом Софии, – вздохнул Уайз. – Да, уж лучшего общества днем с огнем не сыщешь. Не правда ли, майор?
      – Точно. – Саймон понимающе улыбнулся, – Столько красавиц… И все так дружелюбно настроены.
      – Нет уж, оставьте своих шлюх себе. – Пендлтон поправил галстук. – На мой вкус, лучше станцевать один танец с приличной девушкой, чем провести неделю в борделе.
      Остальные переглянулись с нескрываемым презрением. Саймон решил, что Пендлтона можно смело вычеркнуть из списка подозреваемых. Похоже, остальные считают, что Пендлтон способен только танцевать с женщинами. Да и вообще, как показалось Саймону, солдаты были не в восторге, когда он пригласил Пендлтона выпить вместе со всеми.
      Саймон вздохнул. Жаль, что это не Пендлтон. Сначала он больше всех подозревал именно его: ведь у него такие изящные манеры, к тому же он не пропускает ни одного танца.
      – Да я и сам не прочь поразвлечься с порядочными девушками, – подмигнул Джордж Уайз. – Они особенно хороши, если опрокинуть их на спину.
      Остальные солдаты явно смутились. Саймон сухо заметил:
      – Похоже, ты пользуешься бешеной популярностью у прекрасного пола. Наверное, женщины на тебе так и виснут.
      На это Тейлор слегка улыбнулся. Саймон почувствовал в Тейлоре союзника: из всей четверки, что служила под его началом в Новом Орлеане, он был самым способным солдатом. Хоть бы любовником Дезире оказался именно Тейлор, а не Джордж Уайз!
      – Вы уж мне поверьте, – продолжал Уайз, – что порядочная женщина, что шлюха – под простынями разницы все равно никакой. Может, порядочные больше краснеют и ломаются, изображая из себя скромниц, но, когда разогреются, извиваются и стонут не хуже шлюх.
      Саймон водил пальцем по кромке бокала, пытаясь скрыть отвращение.
      – Похоже, у тебя в этом деле богатый опыт, – заметил он шутливым тоном, бросив на остальных скептический взгляд. – Должно быть, тебе удалось затащить в постель немало порядочных женщин.
      Солдаты криво усмехнулись, а Уайз как ни в чем не бывало продолжал:
      – Да, было дело. Было.
      – Креолки не в счет, – заметил Мерриуэдер. – Все знают, как их легко затащить в постель.
      Саймон навострил уши:
      – Неужели? А мне казалось, что за ними очень строго следят мужья или отцы, если они еще не замужем.
      – Для смекалистого парня это не преграда. – Уайз опустошил третий бокал и утер рот рукавом. – Если женщине нужен мужчина, то она придумает, как с ним встретиться.
      Саймон весь напрягся.
      – Только не говори, что ты тайком встречался с креолкой.
      Уайз откинулся на спинку стула и ухмыльнулся:
      – Ну, скажем так: я могу уломать любую женщину. Правда ведь, Мерриуэдер?
      – Что правда, то правда, – ответил Мерриуэдер, подтолкнув Уайза в боклоктем. По-видимому, Мерриуэдер с Уайзом – закадычные друзья. – Уайз – парень языкастый. Он затащит женщину в постель быстрее, чем успеет произнести слово шлюха.
      Саймон с трудом подавил в себе отвращение, вызванное бездушностью Мерриуэдера. Он отхлебнул второй глоток из бокала.
      – А разве не страшно, что может застать муж? Или отец?
      – Не-а, – ответил Уайз. – Если дойдет до дуэли, то я сражаюсь неплохо.
      – Ясно. – Саймон посмотрел на Уайза проницательным взглядом. – А что, если чья-нибудь дочь забеременеет?
      Он думал, что его вопрос сочтут просто проявлением праздного любопытства, но не предусмотрел одно: любое упоминание о беременности вызывает тревогу у молодых людей. Тейлор бросил на майора настороженный взгляд, отметив про себя, что бокал майора почти полный. Саймон был единственным, кому официант еще не подливал вина. Это не ускользнуло от зоркого глаза Тейлора.
      – Если она залетит, – сказал Уайз, – то мне до этого нет никакого дела.
      – Не слушайте вы Уайза и Мерриуэдера! – воскликнул Тейлор. В голосе его прозвучала сталь. – Если их послушать, то они переспали с каждой второй женщиной, живущей на территории отсюда и до Бостона. Лично я сомневаюсь, были ли у них вообще женщины, за исключением проституток.
      Уайз хотел было опротестовать данное заявление, однако Тейлор быстро поставил его на место, и он умолк.
      Саймон понял, что Тейлор разгадал его замысел, и пристально посмотрел на солдата:
      – Ну а ты сам? Наверное, не только с проститутками имел дело?
      Тейлор покраснел.
      – Ну, может, пару раз. А что, сэр, это запрещено уставом?
      – Конечно же, нет, – передернул плечами Саймон. – Если бы это было прописано в уставе, то в первую очередь мне нужно было бы наказать себя самого.
      Теперь продолжать разговор было бессмысленно. Упоминание воинского устава отбило у солдат желание углубляться в эту тему. Похоже, они снова вспомнили, кто их собеседник по званию, и умолкли, угрюмо уставившись в свои бокалы.
      Черт побери, подумал Саймон, встретившись с подозрительным взглядом Тейлора. Не нужно было так давить. Надо было подождать, чтобы они выпили еще пару бокалов. Но они так скоро завели этот разговор о женщинах, что Саймон не смог удержаться и вмешался не к месту. А теперь, наверное, уже никогда не выпадет шанса поднять эту тему.
      Саймон просидел с солдатами еще несколько часов в надежде, что они захмелеют и снова перейдут на свою излюбленную тему. Однако все было тщетно. Тейлор совсем больше не пил и, как только разговор хоть каким-то образом касался женщин, тут же менял тему.
      Ночь закончилась, а Саймон был по-прежнему далек от разгадки, кто является любовником Дезире. Он преуспел лишь в том, что вычеркнул из списка подозреваемых Пендлтона. Пока что самым подходящим кандидатом представлялся Уайз. Однако Мерриуэдер с Тейлором тоже не святые. Да и к тому же Тейлор был все время настороже, словно у него совесть нечиста. Так что можно с равным успехом подозревать как Уайза, так и Тейлора.
      Но по крайней мере Саймон больше не волновался, что любовником Дезире мог оказаться Нил. Как ему вообще такое пришло в голову? Временное помутнение рассудка; не иначе. Побеседовав с солдатами, Саймон пришел к выводу, что любой из них мог соблазнить Дезире, назвавшись чужим именем, потому она и не отреагировала, услышав их настоящие фамилии.
      Саймон покинул таверну в два часа ночи, так ничего и не выяснив. Голова у него раскалывалась, во рту был мерзкий привкус. И что теперь прикажете делать? Трое из этих молодцов подходили на роль главного подозреваемого, но пока невозможно определить, кто именно. Камилла обещала ему бросить эту затею, если окажется, что никто из солдат не был любовником Дезире. Но пока что Саймон ничего не мог утверждать.