Креольская невеста

      Сначала дети немного смущались, но затем осмелели и стали вести себя с Камиллой так, будто она уезжала на несколько дней в гости, а теперь вернулась.
      Камилла снова чувствовала себя членом семейства Фонтейнов. Она сплетничала с Дезире, дразнила крошку Арман-тин, которая недавно потеряла первый молочный зуб, слушала, как Урсула мечтательно описывает одного молодого человека, с которым недавно познакомилась на балу.
      Камилла даже огорчилась, когда детям настало время идти в школу. Она помогла Урсуле и Дезире собрать самых маленьких.
      – Я так скучаю по детям, – сказала Камилла, когда они с Дезире остались одни. – Мне так не хватает их милых, веселых мордочек. Особенно по утрам.
      Они прошли по двору на кухню. Дезире бросила на Камиллу встревоженный взгляд:
      – Но ведь у тебя скоро появятся свои дети. То есть… я хотела сказать… Ведь вы с Саймоном собираетесь завести ребенка, да?
      Камилла застонала. Неужели Шушу и здесь успела? Как это на нее похоже!
      – Ну да… Думаю, у нас с Саймоном будут дети. Сначала у нас, правда, были некоторые разногласия, но в конце концов все… гм… уладилось.
      – Уладилось? – Дезире улыбнулась Камилле, присевшей за маленький столик. – Как ты осторожно об этом сообщаешь.
      Она налила две чашки кофе и поставила их на стол. Камилла уставилась на кофе.
      – Ну, это довольно интересный… опыт. Разве не так?
      Лицо Дезире стало серьезным. Она взяла Камиллу за руку:
      – Надеюсь, что для тебя это было нечто большее, чем просто интересный опыт. Надеюсь, он тебя не обижает? Папа рвал и метал, когда узнал, как позорит тебя майор Вудворд, отказываясь соблюдать затворничество, а Шушу нам такие странные вещи про вас рассказывала…
      – Знаю. – Камилла подалась вперед и крепко обняла Дезире. – Милая моя, я так по тебе соскучилась. Я так скучала по нашим разговорам; Ведь ты единственный человек, кому я могу все рассказать.
      – Ты и сейчас можешь рассказать мне все, – пробормотала Дезире, прижавшись к плечу Камиллы. – Все, что захочешь. Правда.
      Камилла вздохнула, выпустила из объятий кузину, поднялась и принялась расхаживать по комнате.
      – Знаю. Поэтому я сюда и пришла. Мне очень нужен совет.
      Дезире взяла чашку с кофе и отхлебнула глоточек.
      – Совет? Мой совет? Обычно ты всегда давала мне советы.
      – Да, но теперь ты единственный человек, к кому я могу обратиться.
      – Ну, тогда я буду счастлива дать тебе совет. В чем дело?
      – В первую же брачную ночь я узнала, что Саймон не тот, за кого себя выдает.
      Дезире резко опустила вниз чашку с кофе, слегка расплескав его.
      – Что ты хочешь этим сказать?
      – Ах, ничего страшного, – поспешно пояснила Камилла. – То есть для меня это страшно, а для всех остальных нет.
      Дезире вопросительно посмотрела на нее:
      – Все равно ничего не понимаю.
      – Саймон приехал в Новый Орлеан, чтобы изловить дядю Жака. – Ну вот, сказала главное. – Он нарочно притворяется сообщником дяди Жака, чтобы втереться к нему в доверие, а потом поймать с поличным и арестовать.
      Дезире долго молчала. Наконец она сказала:
      – Ну что ж, по крайней мере майор не преступник, как ты вначале подумала.
      – Да, знаю. Я этому рада, честное слово. – Камилла обернулась к Дезире. В горле у нее стоял комок. – Но он хочет, чтобы дядю Жака повесили.
      – Ах, Кэмми, не может быть…
      – Да! Он хочет отомстить дяде Жаку за то, что тот убил его брата.
      – Брата? – Дезире вдруг побледнела. – Твой дядя убил брата майора Вудворда?
      Камилла кивнула. Интересно, почему Дезире так переживает из-за убитого брата майора Вудворда?
      – Это случилось несколько лет назад. Дядя Жак был очень зол на английских пиратов за ту резню, которую они учинили. Ему хотелось отомстить, и он попал на один английский корабль. Произошло сражение, в котором и был убит брат Саймона, Джошуа.
      – Ах вот оно что. – Дезире начала понемногу приходить в себя, но все еще избегала взгляда Камиллы. – Какой ужас! Какое, должно быть, потрясение испытал твой бедный муж.
      Камилла бросила на кузину любопытный взгляд: почему вдруг ее так заинтересовал брат Саймона? Должно быть, во всем виновата ее беременность: Дезире стала ужасно впечатлительной.
      – Да, для него это было сильнейшим потрясением. И теперь он намерен отомстить дяде Жаку. Я умоляла его позволить мне поговорить с ним, я бы смогла убедить дядю бросить пиратское ремесло. Но Саймон об этом и слышать не хочет. Поэтому мне пришлось… долго отказывать ему в законных правах супруга.
      Дезире прищурилась:
      – Но ты же говоришь, у вас все уладилось.
      Камилла покраснела.
      – Ну да. Но позже. Честно говоря… я сама сдалась. Он так долго… меня уговаривал.
      Дезире застенчиво улыбнулась, подошла к Камилле и обняла ее.
      – Да, я знаю, такое бывает. Из-за некоторых мужчин бываешь готова пойти на что угодно, хоть и знаешь, что это неправильно.
      – Я не хочу больше ссориться с Саймоном, – объяснила Камилла. – Особенно теперь, когда все только наладилось. И чтобы дядю Жака повесили, я тоже не хочу.
      – Тебе, наверное, хочется, чтобы я дала тебе совет?
      Камилла кивнула:
      – Ты знаешь, что такое любовь. Это когда ты готова пойти на все, чтобы быть с любимым человеком. И что такое долг перед родными, ты тоже знаешь. Что мне делать? Если я выберу дядю Жака, то потеряю Саймона. А выберу Саймона – потеряю дядю Жака.
      Дезире нахмурилась и отошла от Камиллы.
      – Да, вот задача так задача. Ты попала в еще более сложное положение, чем я. Любимый – это еще не муж, и, выбирая между ним и семьей, всегда легче выбрать семью. – Она плотно сжала губы. – А может, получится все устроить так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы? Что тебе мешает тайно отправиться к дядюшке и уговорить его бросить пиратство?
      – Саймон об этом непременно узнает. Он никогда меня не простит.
      – Не узнает. Нужно только правильно поговорить с дядюшкой. Почему бы не сказать ему, что ты волнуешься за мужа: вдруг до начальства дойдет, что он втянулся в противозаконную авантюру? Попроси его, чтобы он не имел никаких общих дел с майором Вудвордом, иначе твоего мужа арестуют. Если дядя поверит, что ты тревожишься о муже, он наверняка выполнит твою просьбу.
      – Не знаю. – Камилла опустилась на стул и тяжело вздохнула. – Дядя Жак непредсказуем.
      – Да, но он тебя любит. Я точно знаю. Попроси его спасти твоего мужа, а мужу ничего не рассказывай. Дядя непременно выполнит твою просьбу. А когда твой муж поймет, что дядю Жака ему поймать не удастся, он бросит эту затею. Не станет же майор Вудворд винить тебя за странные капризы твоего непредсказуемого дядюшки!
      Камилла взяла чашку и отхлебнула глоточек. Кофе, правда, уже успел остыть, но какая разница. Предложение Дезире ей понравилось. Зачем ссориться с Саймоном? Все равно он не способен трезво рассуждать на эту тему. Если бы только можно было заручиться поддержкой дяди Жака, чтобы Саймон ни о чем не догадался!
      В этом-то и была загвоздка. Как заручиться поддержкой дяди Жака? Впрочем, к старости он стал мягче характером. Может, его не потребуется долго уговаривать.
      – Я так и сделаю, – проговорила Камилла. – Сегодня же. Саймон сказал, что у него встреча с генералом и губернатором и он сегодня весь день будет на службе. Я приглашу дядю Жака к себе и все ему расскажу.
      Дезире нахмурилась:
      – А не лучше ли тебе самой пойти к нему в лавку?
      – Нет. Тогда Саймон непременно обо всем узнает. А если дядя Жак сам придет меня проведать, то, даже если Саймон об этом и узнает, он ни в чем меня не заподозрит. Не могу же я запретить родному дяде меня навещать!
      – Остается только надеяться, что ты права. Я бы не хотела, чтобы из-за моего совета у тебя были неприятности.
      – О, с Саймоном я справлюсь, – уверенно заявила Камилла, хотя на самом деле сомневалась, так ли это. – Знаешь, он совсем не такой дикарь, каким кажется.
      – Он очень милый. – В голосе Дезире послышалась грусть. – Он, наверное, тебя любит.
      Только тогда Камилла поняла, что из-за собственных проблем совсем позабыла, в каком сложном положении находится сейчас Дезире. Она схватила кузину за руки и негромко спросила:
      – Неужели ты все еще собираешься замуж за месье Мишеля?
      – Конечно. А что мне еще остается? Я боюсь.
      Камилле очень хотелось предложить Дезире какую-нибудь альтернативу, но какая тут может быть альтернатива, раз Дезире отказывается назвать имя отца будущего ребенка?
      – И не хочешь даже попробовать связаться с твоим любимым?
      – Не могу. – Дезире натянуто улыбнулась. – Но не стоит так обо мне беспокоиться, Камилла. Я выйду замуж, и все у нас с тобой будет хорошо. Мы по-прежнему будем дружить, делиться секретами домоводства и растить наших детей. Все будет просто замечательно. Вот увидишь.
      Камилла ни на минуту не поверила в эту идиллию. Но она ничем не могла помочь Дезире. Разве только дружбой. Она отослала записку дяде с просьбой прийти к ней сегодня после обеда и все оставшееся утро помогала Дезире готовить приданое.
      Помолвка с месье Мишелем уже состоялась. О ней было объявлено на следующий день после свадьбы Камиллы. Свадьба Дезире должна состояться через две недели, а потом она с месье Мишелем отправится во Францию.
      Камилла не знала, как Дезире объяснит столь раннее появление первенца, и очень волновалась на этот счет. Сама Дезире говорила, что, когда до этого дойдет дело, она что-нибудь придумает. Но Камилле в это не очень-то верилось. Месье Мишель, конечно, стар, но еще не настолько, чтобы страдать слабоумием.
      Когда Камилла покидала уютный дом Фонтейнов, на душе у нее скребли кошки. Она никогда не будет по-настоящему счастлива, пока не убедится в том, что у Дезире все сложилось хорошо. Но как же ей помочь?
      Придя домой, Камилла начала готовиться к визиту дядюшки. Он первый раз придет к ней в гости. Прежде Камилла сама навещала его – двери дома Фонтейнов были закрыты для Жака Лизаны.
      Камилла испекла для дяди его любимые пирожки. В первый раз в жизни она поняла, какое это счастье – иметь собственный дом и быть в нем полновластной хозяйкой. Если после разговора с дядей все уладится, то они с Саймоном скоро начнут устраивать званые обеды и приглашать Уилкинсонов и Фонтейнов. Как же это будет чудесно: приглашать приятных людей и готовить любые блюда, которые ей нравятся, не оглядываясь на привередливого дядю Огаста! Да, подумала Камилла, окинув взглядом прибранную гостиную, это будет чудесно. Уж она-то позаботится, чтобы устроить все наилучшим образом.
      Когда постучали в дверь, Камилла вдруг поняла, что волнуется. Саймон говорил, что дяде Жаку все известно об их личной жизни. А что, если он затронет эту тему? Это будет ужасно неприятно.
      Но, как только Камилла отворила дверь, все ее страхи улетучились. На пороге стоял дядя Жак с букетом цветов и улыбался.
      – Заходи, заходи! – воскликнула Камилла.
      Дядя Жак вошел и застыл в дверях:
      – Ты прекрасно выглядишь, моя маленькая камелия. И чувствуешь себя, наверное, тоже прекрасно?
      – Да… Похоже, замужество пошло мне на пользу.
      Камилла направилась в гостиную, а Лизана – следом за ней.
      – Неужели на пользу? А до меня вот доходили иные слухи…
      Камилла старалась не смотреть на дядю.
      – Меньше верь досужим сплетням.
      – Ну почему же досужим! Кое о чем мне поведал не кто иной, как твой муж.
      – Знаю. Но с тех пор, как ты с ним говорил, все изменилось.
      Дядя Жак негромко засмеялся, отчего Камилла покраснела еще больше.
      – Ясно. Я так и думал, что все утрясется.
      – Не хочешь присесть? – предложила Камилла, желая поскорее сменить тему.
      Дядя уселся на маленький диванчик и закинул руку на спинку:
      – Это правда, что ты не давала майору воспользоваться кое-какими супружескими привилегиями, если он не порвет со мной отношения?
      Камилла притворилась, что не слышит вопроса.
      – Камилла? – переспросил дядя Жак более строгим голосом. Он часто с ней так разговаривал, когда она была ребенком.
      – Да. Правда.
      – А теперь, как я понимаю, у вас все наладилось?
      – Можно сказать, что наладилось. Но мне от этого не легче.
      Камилла посмотрела дяде в глаза – черные, бездонные омуты. Придется солгать. Но иначе нельзя. Ради него самого.
      – Я так переживаю за Саймона. Что, если его схватят и узнают, что он твой подельник? Его ждет тюрьма или что-нибудь похуже… Не хочу, чтобы это случилось!..
      – Ты чрезмерно волнуешься. Прямо как твоя мама.
      – Да, и моя мама не зря волновалась. Ее убили, – с чувством сказала Камилла.
      Дядя Жак поджал губы, встал с диванчика и подошел к окну.
      – Она сама выбрала свою дорогу в жизни, дитя мое. Она решила связать жизнь с моим братом, твоим отцом. А ты решила связать свою жизнь с майором, несмотря на все его рискованные авантюры.
      – Как будто у меня был выбор, – пробормотала Камилла. – В любом случае я не об этом. А что, если я через несколько месяцев останусь вдовой? Я тоже сама выбрала этот путь, да? А это вполне может произойти, если Саймон продолжит с тобой работать.
      Дядя Жак пожал плечами:
      – Без риска нет жизни. Не такое уж это опасное ремесло.
      – Не нужно мне такого риска! – отрезала Камилла. Дядя Жак отвернулся от окна и серьезно посмотрел на племянницу:
      – Чего ты от меня хочешь? Я этому человеку не приказчик. Он сам решил заниматься контрабандой.
      – Я знаю, что ты иногда нападаешь на корабли тех стран, которые не указаны в твоем каперском свидетельстве. Я попрошу только об одном – не привозить незаконную добычу сюда, в дом Саймона. Пусть его дом служит складом лишь для легальных трофеев.
      – Тогда какой смысл держать склад? Легальные товары я и в порту могу складировать.
      Об этом Камилла не подумала.
      – А-а… Но ведь ты можешь как-нибудь сделать так, чтобы товары, добытые незаконным путем, Саймона никак не касались. Ведь если его не поймают с нелегальной добычей, то…
      – Не выйдет. Пойми, камелия, крошка, не стоит вмешиваться в дела своего мужа. Не женское это дело. Кроме того…
      Но тут Камилла перестала слушать дядюшку. С улицы донесся знакомый звук. Кто-то свистел. Когда Саймон уходил сегодня из дома, он тоже насвистывал…
      Нет, не может быть. Камилла взглянула на часы, стоявшие на каминной полке. Сейчас еще слишком рано! Саймон сказал, что не вернется до ужина! Камилла услышала, как хлопнула входная дверь. У нее оборвалось сердце.
      – И не стоит забивать этим свою прекрасную головку, – продолжил дядя. В это время в гостиную вошел Саймон. – Твой муж и я будем очень осторожны.
      – В чем это мы будем осторожны? – резким тоном спросил Саймон на английском.
      У Камиллы душа ушла в пятки. Неужели догадался? Он никогда не простит ее, узнав, что она ослушалась в столь принципиальном для него вопросе. Камилла бросила на дядю умоляющий взгляд. Хоть бы он замолчал! Но тот, похоже, ничего не заметил.
      – В нашем деле, майор, – ответил дядя Жак тоже по-английски. Тон его звучал слегка покровительственно, словно его забавляла эта история: – Ты мне правильно тогда говорил, в субботу. Моей племяннице не дает покоя наш бизнес.
      – Неужели? – желчно переспросил Саймон.
      Камилла чувствовала, как он сверлит ее глазами, и старалась на него не смотреть. Ее колотила дрожь.
      – Я не ждала тебя так рано, – сказала она, изо всех сил пытаясь скрыть страх.
      – Генерал сжалился над молодоженом и отпустил меня домой.
      – Я рада. – Камилла попыталась придать голосу убедительность. – Хочешь пирожок? Я их совсем недавно напекла.
      – Спасибо, я не голоден. – Саймон подошел поближе к диванчику. Было заметно, что он едва сдерживает гнев. – Лучше расскажи мне, что тебя так разволновало.
      – Не будь так суров с женой, друг мой, – поспешил вставить дядя Жак, предчувствуя надвигавшуюся грозу. – Для женщины вполне естественно беспокоиться о муже. Ты радоваться должен, что она за тебя так волнуется!
      – За меня? – с удивлением переспросил Саймон.
      – Разумеется. А за кого же еще? Ты ведь знаешь женщин. Вечно они волнуются, и всегда без причины! Камилла боится, что тебя арестуют, если ты продолжишь вести со мной подпольный бизнес. – Лизана громко расхохотался. – Представляешь, говорит, что я не должен хранить здесь товары, которые… как бы это сказать… были приобретены не совсем честным путем. Какая странная мысль! Будь я честным капером – зачем бы мне понадобилась твоя помощь?
      – Да, и правда, очень странная мысль. Как ты могла сморозить такую глупость, Камилла? – спросил Саймон.
      Камилла наконец осмелилась поднять на него глаза. Как ты осмелилась бросить мне вызов? – говорил его взгляд.
      – Да нет, я так, просто предложила… – еле слышно пробормотала она.
      – Просто так предложила? – повторил дядя Жак. – А по-моему, ты говорила вполне серьезно. Но обещаю тебе, моя милая: мы будем очень осторожны. Не правда ли, майор? За нас не нужно бояться.
      – Конечно, не нужно. Мы будем крайне осторожны. – Голос Саймона звучал спокойно, но это было показное спокойствие. Камилла сама начала сердиться.
      Подумать только, какой наглец! Сидит тут и притворяется верным сообщником ее дяди, а сам уже представляет, как тот будет болтаться на виселице. Как ей сейчас хотелось положить конец этому двуличию, встать и рассказать дяде Жаку, что замышляет этот негодяй!
      Но она не могла этого сделать. Ведь если дядю Жака поймают, еще не факт, что его повесят. А если она хотя бы заикнется дяде Жаку о планах мужа, Саймона можно считать покойником.
      Камилле не оставалось ничего другого, как только слушать разговоры дяди с Саймоном о контрабанде. Она старалась ничем не выдать обуревавший ее страх.
      Саймон пошел проводить ее дядю, а когда вернулся, Камилла приготовилась к скандалу.
      Но скандала не было. Некоторое время Саймон смотрел на жену, нахмурив густые брови, затем глубоко вдохнул и произнес спокойным голосом, не предвещавшим ничего хорошего:
      – Значит, ты все-таки решила предупредить своего дядю, несмотря на то что я запретил тебе это делать.
      Он сбросил с себя пиджак и закатал рукава рубашки.
      – Как ты понимаешь, я намерен положить конец этому непослушанию. Ну что ж, моя дорогая женушка, готовься принять наказание.

Глава 18

      Не делай добра, а то пожалеешь.
Креольская пословица

      Саймон ждал, когда до Камиллы дойдет смысл сказанного, с довольным видом наблюдая, как постепенно округляются ее глаза.
      Он начал не спеша надвигаться на нее. Негромко вскрикнув, Камилла попятилась к двери:
      – Саймон, все было не так, как ты думаешь. Я ничего ему о тебе не рассказала! Клянусь! Я никогда не стала бы рисковать твоей жизнью!
      Она побледнела, а затем, развернувшись, опрометью бросилась вон из комнаты и вверх по лестнице. Саймон поспешил за ней. Увидев, что она направляется к той спальне, где пряталась от него первые три дня свадьбы, он тихо выругался.
      Камилла уже собиралась захлопнуть у него перед носом дверь, но Саймон вставил в щель краешек ботинка и потянул дверь на себя:
      – Не сегодня, принцесса! Даже не думай, что у тебя получится от меня спрятаться!
      Камилла попятилась и попробовала сменить тактику:
      – Я не боюсь тебя, Саймон. Делай, что считаешь нужным. Я выполнила свой долг и повторю попытку, представься мне снова такая возможность.
      Наверняка эта упрямая маленькая ведьма так и поступит.
      – Вот почему с тобой так сложно, Камилла. – Саймон вошел в комнату, захлопнул за собой дверь и начал развязывать галстук. – Ты не понимаешь, когда пора сдаться. Ты продолжаешь сражаться даже после того, как проиграла.
      Камилла не сдвинулась с места. Саймон обошел вокруг нее и встал сзади. Он заметил, что она дрожит.
      – Ч-что значит проиграла? – прошептала Камилла.
      – Твой дядя просто посмеялся над тобой. Ты намеренно бросила мне вызов, но у тебя ничего не вышло. Значит, ты проиграла.
      – По крайней мере я старалась.
      Камилла начинала злиться. Сейчас Саймону это было меньше всего нужно. Он схватил ее за запястья и в одно мгновение скрутил ей руки за спиной своим галстуком.
      Камилла попыталась освободиться.
      – Саймон, что ты делаешь? – закричала она. Он потащил ее к постели. Камилла сопротивлялась изо всех сил. Тогда Саймон снял ремень, на котором крепился его меч, и пристегнул им ее связанные руки к кровати.
      – Я ведь обещал тебя наказать. Разве ты забыла?
      Он нагнулся, проверил, крепко ли держит ремень и не слишком ли стягивает руки.
      : – Ты что, забыла, что я дикарь? Я делаю все, что взбредет мне в голову.
      Когда Саймон встал перед Камиллой, ее страх куда-то улетучился. Она стала дергаться изо всех сил, выкручивать руки, тщетно пытаясь освободиться.
      – Это тебе так не пройдет! Если ты меня ударишь, я вырву твое сердце и скормлю его акулам! Нет, лучше пусть дядя Жак вырвет у тебя сердце! А после того, как он с тобой разделается…
      Саймон заставил Камиллу замолчать поцелуем.
      – Не волнуйся, принцесса, – пробормотал он. – Я не собираюсь тебя бить. – И развязал тесемки на ее платье и спустил его до пояса.
      Камилла учащенно дышала, от чего ее грудь под тонкой сорочкой высоко вздымалась.
      – Правда? – с опаской покосилась она на Саймона.
      – Правда. – Он окинул ее тело сладострастным взглядом. – Я имел в виду другое наказание.
      Саймон положил свою руку Камилле на грудь и принялся тереть сосок до тех пор, пока она не начала дрожать от возбуждения.
      – О да. Я придумал куда более страшное наказание, чем порка.
      – Саймон!.. – выдохнула Камилла. В ее широко распахнутых глазах застыл вопрос. – Я… я не понимаю…
      – Сейчас поймешь.
      Саймон склонился и поцеловал ее в шею, затем в плечо, в отвердевший сосок.
      – Саймон… Пожалуйста…
      – Что пожалуйста?
      Саймону хотелось разжечь в Камилле такое желание, чтобы она готова была пойти на что угодно ради его ласк. Она принадлежит ему, хочет того или нет. И она это поймет, хотя бы даже ему пришлось ради этого мучить ее своими утонченными ласками до поздней ночи. Нет, не до ночи, конечно. Настолько его просто не хватит.
      – Саймон! – воскликнула она. – Что ты делаешь?
      – Наказываю тебя. Забыла?
      Так как руки у Камиллы были связаны, дальше, чем до пояса, платье не спускалось. Саймон опустился на колени и поднял ей юбку. Сначала он оголил лодыжки, затем колени, затем бедра и восхитительный островок волос между ними. У Камиллы перехватило дыхание. Он просунул между ее ногами пальцы. Там было влажно и тепло. Саймон пребывал в нерешительности. Она хочет его. А уж как он ее хочет, одному Богу известно. Правда, Камилла его ослушалась, но ведь ничего страшного не произошло. Можно обо всем забыть и просто заняться с ней любовью – ведь он мечтал об этом весь день.
      Но тут Саймон вспомнил, какой самоуверенный вид был у Лизаны, и его снова охватил гнев.
      – Ты хочешь меня? Ты ведь хочешь меня, Камилла, несмотря на то что считаешь мерзавцем и дикарем? Несмотря на то что я хочу вздернуть на виселице твоего дядю?
      – Нет! – Камилла посмотрела Саймону прямо в глаза, чтобы он не подумал, что она лукавит. Пока все шло так, как он задумал.
      – Твое тело выдает тебя, принцесса, – прошептал Саймон, продолжая ласкать Камиллу. – Оно говорит, что ты меня очень хочешь. Еще оно говорит то, что мои ласки для тебя дороже семьи. И что ты не променяешь те удовольствия, и которые я тебе дарю, ни на что. Это вполне естественно.
      – Я не стану выбирать между тобой и дядей, – пылко возразила Камилла. – Ты не заставишь меня сделать такой выбор.
      – Заставлю. – С этими словами Саймон раздвинул ей ноги. – Мне это по силам.
      Он нагнулся и поцеловал наружную сторону ее бедра. Она вздохнула. Саймон целовал Камиллу, двигаясь все выше и выше по внутренней стороне ее бедра, пока она не начала дрожать, как попавший в ловушку кролик.
      Только тогда он решился поцеловать мягкую плоть между ее ногами.
      – Саймон! – воскликнула Камилла. По голосу чувствовалось, что она поражена. – Что… то есть как…
      – Тебе нравится? – Саймон начал сосать нежный комочек плоти. Камилла вздрогнула. Он сосал все сильнее, пока не услышал вырвавшийся у нее вздох. – Тебе нравится? – опять спросил Саймон.
      – Не знаю…
      Камилла сказала чистую правду. Она испытывала какое-то странное, чудесное и волнующее чувство. Но не хотела, чтобы Саймон догадался, что это доставляет ей удовольствие.
      Теперь она раскусила его. Этот негодяй просто дразнит ее. Своеобразная пытка желанием. Что ж, хитрая тактика, но с ней этот номер не пройдет. В детстве ей приходилось преодолевать еще не такие трудности, а уж с этим искушением она как-нибудь справится.
      Но он ласкал ее все более страстно, и Камилла уже начинала сомневаться, что устоит. Напряжение Камиллы возрастало все больше, но вдруг он прекращал ласкать ее интимное место и принимался целовать ее бедра.
      Когда это повторилось в третий раз, Камилла застонала:
      – Саймон… не надо…
      – Что не надо? – Саймон взглянул на нее. Его глаза блеснули. – Чего ты хочешь, принцесса? Скажи мне.
      Господи, этот негодяй прекрасно понимает, что делает! Значит, вот что он имел в виду, когда грозил ей наказанием. Да, это и вправду было утонченное наказание.
      Камилла предприняла еще одну неуклюжую попытку сопротивления:
      – Я хочу… чтобы ты меня развязал.
      Его глаза потемнели, и он еще крепче сжал ее бедра. Это подтвердило, что ее догадка была верна. Он желал ее столь же сильно, как и она его. И он этим воспользуется?
      – Развяжи меня, Саймон, чтобы мы могли заняться любовью, – добавила Камилла сладким голосом. – Ты ведь этого хочешь, правда?
      По его телу пробежала дрожь, но он и пальцем не пошевелил, чтобы развязать ее.
      – Я желаю только одного: чтобы ты сказала, что хочешь меня. – Он вновь поцеловал ее в интимное место. Камилла чувствовала, что вот-вот взорвется. Почувствовав, что ее напряжение достигло предела, Саймон вновь прервал поцелуй. – Тебе хочется еще, да?
      – Да, – пробормотала Камилла, не в силах больше сдерживаться. – Да, да, да! Ох, Саймон, прекрати это безумие! Ты уже достаточно меня наказал!
      – Скажи, что хочешь меня.
      – Я хочу тебя.
      Глаз Саймона торжествующе блеснули.
      – А теперь скажи, что я для тебя дороже твоего дяди. Тогда – клянусь – я отвяжу тебя и сделаю все, чтобы доставить тебе удовольствие.
      Саймон снова принялся ласкать ее губами. Больше всего на свете Камилле сейчас хотелось, чтобы он вошел в нее. Она больше не могла терпеть.
      – Да… Ты… ты для меня дороже, – произнесла она сдавленным голосом. – Только кончай это! Пожалуйста!..
      Саймон поднялся на ноги, долго возился с брюками, наконец расстегнул их и спустил на бедра. Затем он поднял ее ноги, обвел их вокруг своей талии и быстро вошел в нее.
      Сделав пару быстрых рывков, он издал приглушенный крик и излил в нее свое семя.
      Саймон прижимался к ее обнаженной груди, и Камилла чувствовала, как неистово бьется его сердце.
      Святая Дева, она дала ему то, чего он так добивался: полный контроль над собой. В этом браке последнее слово всегда оставалось за ним:
      На глаза навернулись слезы, но Камилла сдержала их. Пусть связывает ее, если хочет, но она не позволит превратить себя в безвольную марионетку. Не позволит.
      – Развяжи меня, – прошептала Камилла.
      Саймон стоял неподвижно, прижимая ее к себе. Она снова повторила свою просьбу, на этот раз более твердым голосом.
      Саймон вздохнул и отстранился от нее. В его взгляде читалось раскаяние.
      – Камилла, я…
      – Я никогда тебе этого не прощу, Саймон, никогда!
      – Знаю, – тихо произнес он, застегивая брюки. – Слушай, Камилла, я действительно зашел чересчур далеко, но…
      – Слышать ничего не желаю, – отрезала Камилла. – Убирайся из моей комнаты! Немедленно!
      – Пожалуйста, только не начинай все сначала…
      – Вон! – Она с трудом сдерживала слезы.
      Саймон не стал спорить, очевидно, понял, что это бесполезно. Просто стиснул зубы и пробормотал:
      – Ну хорошо. Думаю, тебе сейчас необходимо побыть одной. Но только недолго, поняла? Несмотря ни на что, ты моя жена, и то, чем мы недавно с тобой занимались, – прямое тому доказательство.
      – Вон! – заорала Камилла, чувствуя, что, если он сейчас же не уйдет, она задушит его голыми руками. – Уйди немедленно!
      Как только Саймон ушел, она медленно опустилась на кровать и стиснула в отчаянии кулаки. Черт бы его побрал! Как он смеет делать такие ужасные вещи?! Да уж, доказал, что она его жена! Лучше не докажешь! Она жена дикаря, который понятия не имеет, как нужно обращаться с женщинами!
      Если он думает, что она склонится перед ним и во всем будет ему уступать, как тетя Юджиния уступает дяде Огасту, то он ошибается! Она не позволит ни одному мужчине так вести себя с ней!
      Но что же ей делать?
      И тут Камилле пришла прекрасная идея. Да; конечно! Муж хочет принудить ее к подчинению? Ну, в эту игру могут сыграть и двое. Правда, Камилла не обладала его силой, но у нее имелись свои козыри: она неплохо разбиралась в лекарственных травах и морских узлах. Еще до утра он пожалеет о своем поведении. Пусть ее покарают небеса, если это не так.
 
      Саймон расхаживал по своей спальне, стараясь не смотреть на кровать. Он злился сам на себя.
      Прошло уже три часа с тех пор, как Камилла выгнала его из спальни, а сама до сих пор сидит там. Наверное, рвет и мечет. Надо сказать, он ее прекрасно понимает.
      Камилла не из тех женщин, которым нравится, когда мужчина всецело подчиняет их своей воле.