Заслышав отдаленный звук канонады, Камилла резко выпрямилась на стуле.
      – Господи, что такое? – воскликнула тетя Юджиния. Детей уже уложили спать, а дядя Огаст храпел, сидя на тахте. Не спала только тетя Юджиния, которую Камилла намеренно засыпала вопросами о ведении домашнего хозяйства.
      – Это Саймон и его солдаты, У них… учения, – еле слышно ответила Камилла.
      – Посередине ночи? – Тетя Юджиния поднялась со стула. – Какая чушь! Это больше похоже на сражение.
      Это и есть сражение, – подумала Камилла, – и сейчас мой муж находится в самой его гуще. Тете она ничего не сказала. Просто не могла говорить об этом. Она тревожилась за Саймона: что с ним, не ранен ли?.. Что же она сидит сложа руки? Если с ним что-нибудь случится, Камилла узнает об этом лишь через несколько часов. Она этого не вынесет. Кроме того, если отправиться туда прямо сейчас, можно помочь раненым.
      – Мне пора, – чуть резковато сказала Камилла. – Мне нужно идти домой.
      Тетя Юджиния погладила ее по руке:
      – Ты действительно собралась домой? Или на поле боя?
      – Поле боя – мой дом. Сегодня армия захватывает пиратов, и происходит это в моем доме!
      – Пиратов? Пиратов твоего дяди?
      – Да, да! – воскликнула Камилла и поспешно направилась к двери.
      – Думаю, благоразумнее будет, если ты посидишь у нас, пока не станет известен исход сражения. А ты как думаешь?
      – Не могу. Не могу, и все. Вдруг Саймона ранят? Да и другим солдатам понадобится медицинская помощь.
      – Разве в армии нет врачей?
      – Есть, но ты ведь знаешь, что эти американцы ничего не смыслят в докторском деле. Своим лечением они еще скорее отправят его на тот свет! Я должна пойти туда и попытаться чем-нибудь помочь!
      Тетя посерьезнела.
      – Очень хорошо. Если так, то я тоже пойду с тобой.
      – Что? – Камилла широко распахнула глаза.
      – У нас с мужем восемь детей, – сказала тетя Юджиния, снимая жакет с вешалки. – Мне часто приходилось ухаживать за больными. Я смогу тебе помочь.
      Вообще-то это неплохая мысль, – подумала Камилла.
      – Хорошо, но поторопитесь! – сказала она тете. Тетя направилась к лестнице.
      – Только прежде я поднимусь к Дезире, посмотрю, как она. Вдруг ей стало хуже?
      – Стойте! – воскликнула Камилла.
      Но тетю Юджинию было уже не остановить. Она бросилась вверх по лестнице. Камилла задержала дыхание, услышав, как тетя вошла в спальню Дезире, и принялась расхаживать по холлу в ожидании тети Юджинии. Теперь могло случиться все, что угодно. Может, тетя вскочит в карету и погонится за Нилом и Дезире. Может, она решит, что…
      На верхнем этаже хлопнула дверь, и тетя Юджиния сбежала вниз по лестнице, сжимая в руке записку Дезире.
      – Случилось ужасное! Дезире сбежала с каким-то человеком по имени Нил! Она сбежала! Она… – Тетя умолкла, начав что-то понимать. – Нил Вудворд. Брат Саймона. Это о нем вы говорили сегодня за ужином! – Она посмотрела на Камиллу с упреком: – Ты знала! Ты обо всем знала! Это ее я видела во дворе, а не тебя!
      Камилла кивнула:
      – Дезире любит Нила. Они познакомились во время его прежнего визита в Новый Орлеан. Он сделал ей предложение, но она ему отказала, потому что боялась дяди. Она не любит месье Мишеля. Он ей никогда не нравился. И Нил ее тоже любит. Очень-очень.
      Камилла бросила на тетю умоляющий взгляд.
      – Так не полагается. Нужно же соблюдать приличия! – с непреклонным видом ответила тетя Юджиния. – Мужей дочерям должны выбирать родители. Так полагается! Мы не опрометчивые американцы, которые оставляют за своими детьми последнее слово в столь решающем деле!
      – А жаль. Может, если бы мы были в этом похожи на американцев, старики, подобные месье Мишелю, не могли бы жениться на молоденьких девушках ради удовлетворения своей похоти. – Камилла понизила голос и со значением добавила: – А юным девушкам не нужно было бы рисковать жизнью, чтобы подарить мужу наследника.
      При этом намеке на Октавию Мишель тетя Юджиния побледнела. Бросив взгляд в дверь гостиной, где на тахте по-прежнему храпел дядя Огаст, она прошептала:
      – Ты уверена, что Нил Вудворд действительно любит Дезире и что он сможет ее обеспечить?
      – Я ни в чем еще не была более уверена. – Камилла шагнула к тете Юджинии и положила ей руку на плечо. – Дайте им шанс, и они докажут вам, что поступили правильно, женившись по любви.
      Лицо тети прояснилось.
      – Ну, тогда дадим им еще несколько часов, прежде чем поднимем тревогу. – Она взяла Камиллу под руку. – Пойдем, дорогая. Пора отвезти тебя домой. Тебе не кажется?
      Камилла с облегчением вздохнула. Слава Богу! Теперь никто не помешает Дезире и Нилу пожениться. А когда об этом узнает дядя Огаст, тетя Юджиния сумет справиться с его вспышкой гнева.
      В отдалении грянул пушечный выстрел, и Камилла бросилась к двери. При мысли о том, что, возможно, в Саймона попали из пушки и он лежит, истекая кровью, как его старший брат, ей стало не по себе.
      Камилла выбежала во двор. Тетя последовала за ней, но, проходя мимо кухни, внезапно остановилась.
      – Стой, нужно забрать мою коробку с травами. – Она бросилась на кухню и через несколько минут вернулась с плетеной корзиной. Креолки гордились тем, что своими припарками могут вылечить все болезни.
      Несколько минут ушло на то, чтобы растолкать старого кучера и впрячь в коляску лошадей. На этом настояла тетя: она утверждала, что экипаж им может понадобиться для того, чтобы отвезти раненых в госпиталь. Когда они наконец тронулись в путь, Камилла была вне себя от волнения. Стрельба несколько затихла, но это ее ничуть не успокоило. Неужели пираты справились с армией? И где теперь Саймон? Лежит где-нибудь и истекает кровью?
      – Не тревожься за майора Вудворда, – сказала тетя, заметив, как Камилла напряженно вглядывается в темноту. – Он много лет служил солдатом и сможет о себе позаботиться, даже будучи раненным.
      – Знаю.
      Камилла высунулась из окна кареты. Светила полная луна, но мало что можно было разглядеть.
      Казалось, путь до городских окраин длился целую вечность. Когда коляска миновала городские ворота, Камилла сжала кулаки так крепко, что ногти впились ей в ладони. Она непрестанно молилась. Тетя Юджиния тоже начала волноваться.
      Когда карета остановилась перед домом, Камилла увидела, как солдаты ведут закованных в кандалы пиратов к повозкам, выстроенным вдоль дороги, и помогают своим раненым доковылять. От запаха крови и пороха Камилле стало дурно. Ей вспомнился тот ужасный день в лагере. Тогда она потеряла все. Неужели в этот день ей тоже предназначено судьбой потерять самых дорогих и близких ей людей?
      Выйдя из кареты, Камилла окинула взглядом дорогу, надеясь увидеть Саймона или дядю Жака, но ни того ни другого поблизости не оказалось. Она запаниковала, побежала за дом и принялась при свете факелов обыскивать берег реки. Но Саймона нигде не было. Вдруг Камилла заметила знакомое лицо. Капитан Хоскинс отдавал приказы солдатам.
      – Где мой муж? – бросилась к нему Камилла. Капитан умолк и глянул на Камиллу с каким-то неопределенным выражением.
      – Не знаю, миссис Вудворд. В последний раз я его видел, когда он бросился в погоню за Лизаной. – Он указал в направлении зарослей, окаймлявших их дом. Все солдаты возвращались с другой стороны, У Камиллы упало сердце. Если Саймон решил в одиночку справиться с дядей Жаком…
      Сердце бешено колотилось у нее в груди. Она схватила факел и направилась в лес. Продираться сквозь заросли в длинной юбке было нелегко, но Камилла упрямо шла вперед. Что, если Саймон лежит где-нибудь, истекая кровью?! Она просто обязана его найти. Она должна это сделать!
      Камилла громко позвала мужа по имени. Только на третий раз кто-то отозвался:
      – Сюда!
      Камилла бросилась на голос сквозь заросли и наткнулась на двух мужчин. Один из них опирался на другого. По-видимому, он был тяжело ранен. Камилла подняла факел и узнала мужа.
      – Саймон! – воскликнула она. При виде его, залитого кровью, она сильно испугалась. – Дева Мария, ты ранен! Ты тяжело ранен!
      Затушив факел, Камилла бросилась к мужу и подхватила его под руку.
      – Все не так… страшно… как кажется… – с трудом выдавил из себя Саймон. Лицо его было белее мела.
      – Он будет жить, но нужно как можно скорее доставить его к врачу, – пробормотал человек, поддерживавший Саймона.
      Камилла узнала в нем дядю.
      – Скотина! Ты его ранил! – накинулась на него Камилла. – Уходи и оставь нас одних! Клянусь, если он умрет, я перережу тебе глотку! Я выслежу тебя и придушу во сне! Я…
      – Это не Лизана, – перебил жену Саймон. – Это Робинсон. Сержант застал меня врасплох. Лизана его убил.
      Пораженная Камилла вопросительно посмотрела на дядю.
      – Это правда?
      Лизана передернул плечами:
      – Не мог же я позволить убить мужа моей племянницы.
      Все трое двинулись вперед. Саймон опирался на плечи Жака и Камиллы.
      – Спасибо, – проговорила Камилла, обращаясь к дяде. – Спасибо за то, что ты его не ранил. Потому что, если бы ты его ранил…
      – Знаю, знаю, – слегка обиженно проворчал Лизана. – Ты бы перерезала мне глотку. Ты, моя маленькая камелия! – Он взглянул на Саймона. – Видишь, друг мой, я был прав. Эта женщина любит тебя.
      Саймон взглянул на Камиллу:
      – Похоже, что так, Лизана.
      Мужчины выжидательно посмотрели на Камиллу. Она сказала:
      – Ну, конечно же, я тебя люблю! – Саймон расплылся в улыбке, а Камилла смущенно потупилась. – Ты же знаешь, что я тебя люблю.
      Саймон замер, заслышав голоса солдат.
      – Лизана, тебе лучше бежать. Прямо сейчас, тогда ты еще сможешь спастись. Теперь я справлюсь и с помощью Камиллы:
      Камилла взглянула на Саймона. Он поморщился от боли.
      – Ты хочешь отпустить его?
      – Разве я в состоянии его остановить? – проворчал Саймон.
      Дядя усмехнулся:
      – Он обманывает тебя, дорогая. Он делает это ради тебя. Он мог бы меня убить, но не воспользовался этой возможностью. Понимаешь, похоже, он тебя тоже любит.
      У Камиллы закружилась голова. Но тут Саймон сказал:
      – Но это… в последний раз, Лизана. Клянусь, если я еще раз услышу… что ты промышляешь пиратством…
      – Об этом не волнуйся, друг мой! – воскликнул дядя Жак. – Я не собираюсь дважды испытывать твою преданность моей племяннице. И вообще мне пора на отдых. Профессия пирата слишком опасна для старика.
      Саймон кивнул. Наверное, это движение отняло у него последние силы. Ноги его подкосились, и он повис на плечах у своих спутников. Дядя Жак вовремя подхватил его и не дал упасть на землю.
      – Саймон! – закричала Камилла.
      Она взглянула на дядю. Тот протянул руку и попытался нащупать на шее Саймона пульс. У нее душа ушла в пятки.
      – Он ведь не умер, правда? – прошептала она, боясь об этом даже думать.
      – Нет, но срочно нужен врач.
      Дядя положил Саймона на землю. Камилла слышала, как где-то рядом через заросли ломятся солдаты, выкрикивая их с Саймоном имена. Наверное, их послал капитан Хоскинс.
      – Уходи, – прошептала Камилла дяде, а сама присела рядом с Саймоном и положила его голову себе на колени. – Теперь я о нем сама позабочусь.
      Дядя колебался. Но было понятно; что солдаты совсем рядом и через несколько минут обнаружат их.
      – Да хранит тебя Бог, моя маленькая камелия, – прошептал Лизана и с этими словами поспешно исчез в лесу.
      – Мы здесь! – закричала Камилла солдатам, как только дядя Жак ушел. – Мы здесь! Майор Вудворд тяжело ранен! Скорее!
      Она держала голову потерявшего сознание Саймона у себя на коленях и осыпала его лицо страстными поцелуями.
      – Держись, любовь моя. Еще немного. Ты должен держаться.
      Саймон ничего не отвечал. У Камиллы сжалось сердце. Нет! Он не может умереть! Он не должен умереть! Она этого не переживет!
      – Пожалуйста, не покидай меня, любовь моя, – шептала Камилла. По щекам ее струились слезы. Она гладила Саймона по голове и молилась. – Господи, не дай ему уйти от меня. Я не смогу без него жить. Так ее и нашли солдаты.
 
      Саймон очнулся в постели. Он посмотрел на навес у себя над головой и попытался собрать воедино обрывки каких-то смутных воспоминаний. Вот его несут сквозь темный лес, над ним склонилась Камилла, что-то бормочет себе под нос и ругается армейский фельдшер… А еще мадам Фонтейн протирает ему губкой лоб, а Нил держит его за руку.
      Саймон застонал, почувствовав пульсирующую боль в плече и в бедре. Он лежал в собственной постели, в своей спальне. Комнату освещало утреннее солнце.
      – Саймон? – позвал кто-то. Он повернул голову и увидел, что рядом в кресле сидит Камилла. Глаза у нее запали, лицо осунулось, но ему она все равно казалась красавицей.
      По щекам Камиллы заструились слезы.
      – Ах, Саймон, я так боялась, что ты никогда не проснешься!
      – Сколько… – Он умолк и облизал пересохшие губы. Попытался шевельнуть ногой, и его снова обожгло болью. Болело бедро, но он не обращал на это внимания. – Сколько я… спал?
      – Двое суток. – Камилла присела на краешек кровати и принялась развязывать его бинты. – Доктор сказал, что ты идешь на поправку, но у тебя была горячка, и я боялась… – Камилла запнулась и потупилась. – Все эти дни я за тобой ухаживала. Решила, что здесь тебе будет лучше, чем в госпитале.
      Видя, как Камилла печется о его здоровье, Саймон позабыл о боли в плече и в ноге. Ему очень хотелось задать ей один вопрос, но он не был уверен, что получит тот ответ, который ожидает, и поэтому спросил совсем о другом:
      – Что ты рассказала солдатам про меня и Лизану? Я потерял сознание и ничего не слышал.
      – Сказала, что на тебя напали дядя Жак и сержант Робинсон, что ты убил сержанта, а дяде удалось убежать.
      – Почему ты не сказала им, что твой дядя спас мне жизнь?
      – Не хотела, чтобы они засомневались в твоем благородстве. Кроме того, если бы стало известно, что ты его отпустил, у тебя были бы неприятности. Мой дядя и так принес тебе достаточно неприятностей.
      – А солдаты и генерал тебе поверили?
      Она сняла повязку и подошла к столу, чтобы приготовить другую.
      – Думаю, что да. Впрочем, какое это может иметь значение? Губернатор Клейборн был очень удивлен, узнав, что нападение на пиратов резко понизило его авторитет в глазах креольского населения Нового Орлеана. Они критикуют его в открытую. Думаю, он постарается как можно скорее предать этот инцидент забвению.
      Саймон нахмурился и сел на кровати:
      – Хочешь сказать, что я зря все это затеял?
      Камилла неопределенно пожала плечами:
      – Не совсем зря. Дядя Жак говорит, что больше не будет заниматься пиратством.
      – Значит, вы с ним виделись после той ночи в лесу? – с упреком в голосе спросил Саймон.
      Камилла ответила не сразу.
      – Он… он просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Понимаешь, он уезжает на Барбадос, хочет начать новую жизнь. – Камилла принялась накладывать повязку Саймону на плечо. – Надеюсь, ты не возражаешь?
      – Нет.
      Как он мог возражать, выжив после такого ранения и когда Камилла так о нем заботится!
      Она ловко перевязала руку, стараясь не смотреть ему в глаза.
      – Ты что-нибудь помнишь о тех двух днях, что ты был почти без сознания?
      – Мало что, – ответил Саймон и тут же спросил: – Скажи, Нил приходил сюда?
      Камилла улыбнулась:
      – Да. Они Дезире зашли тебя навестить.
      Дезире. Наконец-то Саймон вспомнил, зачем Нил приехал в Новый Орлеан!
      – У них все хорошо?
      – Все прекрасно. Не поверишь, но дядя Огаст быстро согласился на их брак после того, как Нил сказал, что с радостью одолжит ему денег. – Она лукаво улыбнулась. – Но я предупредила Нила, что деньги лучше давать взаймы тете Юджинии. Похоже, он оценил мой мудрый совет.
      Саймон хрипло рассмеялся, но вдруг посерьезнел:
      – Знаешь, принцесса, я довольно смутно помню ту ночь в лесу… А ты? Ты действительно сказала, что любишь меня, или мне показалось?
      – А если и так? Что ты на это скажешь?
      Саймон улыбнулся и взял Камиллу за руку. Несмотря на боль в плече и в бедре, он впервые за много недель чувствовал себя так хорошо. Камилла его любит.
      – Наверное, я скажу, что тоже люблю тебя. Я люблю тебя больше всего на свете. И буду любить до гроба.
      Камилла радостно блеснула глазами:
      – Любовь моя, как же я хотела это услышать! Саймон притянул жену к себе, и она легла рядом, прижавшись к его здоровому плечу.
      – Мне казалось, что ты ко мне… безразличен.
      – Безразличен? – рассмеялся Саймон. Теперь смеяться ему стало гораздо легче. – Упрекай меня в чем хочешь, любовь моя, только не в безразличии. Я испытывал совсем не безразличие, занимаясь с тобой любовью, поверь мне.
      Камилла покраснела и спрятала лицо на груди у Саймона.
      – Может, и нет. Но ты был безразличен к моим душевным потребностям. – Она улыбнулась. – До сражения с моим дядей, конечно. Ведь ты отпустил его ради меня.
      Саймон смотрел Камилле в глаза. Наконец-то она принадлежит ему! Он был просто сумасшедший, когда мечтал о какой-то мести. Саймон притянул жену к себе и запечатлел на ее устах долгий поцелуй.
      Затем провел пальцами по щеке и прошептал:
      – Мне кажется, что я полюбил тебя еще в тот вечер, когда ты предложила научить меня вальсировать. Но я боролся с любовью к тебе. Черт, как же я с ней боролся. Кадкой же я был дурак. К счастью, чем больше я боролся, тем отчаяннее ты сопротивлялась. Это все твоя пиратская кровь, принцесса. Завладев однажды моим сердцем, ты не хотела его отдавать.
      – И никогда не отдам, – решительно заявила Камилла с улыбкой.
      – Хорошо. Забери все: мое сердце, мой разум, мою душу, – только будь со мной. А если этого тебе мало, любовь моя, то проси меня обо всем, что в моей власти, и я дам тебе это.
      – Все-все? – спросила Камилла, хитро блеснув глазами.
      – Все-все. Чего ты хочешь?
      Камилла покраснела до самых кончиков волос:
      – Когда ты… будешь чувствовать себя лучше, может… опять попробуем привязать друг друга к кровати?
      Раздался громкий взрыв хохота. Как же чудесно быть женатым на такой непредсказуемой пиратской принцессе, снова подумал Саймон.

      Камилла стояла на деревянном полу посередине переполненного зала колониального дома в Ричмонде и смотрела, как Нил кружит в танце Дезире. Они были самой прекрасной парой из всех, кого она когда-либо видела. Они были приглашены в дом О’Хара на ужин. Это был первый выход Дезире в свет после рождения ее первенца. Насколько могла судить Камилла, Дезире и Нил сполна возмещали упущенное ими время.
      Просто поразительно, как брак и материнство изменили Дезире. Она стала просто красавицей. Лицо ее светилось, а тело приобрело великолепные формы. Нил не мог отвести от жены глаз.
      Ну разве не удивительно, что все так вышло? – подумала Камилла. Саймон привез ее сюда полгода назад. Она никогда не думала, что сразу же влюбится в этот город. Теперь, когда Нил и Саймон стали хозяевами одного из самых быстро растущих торговых концернов в городе, им не приходилось волноваться о деньгах. Ричмонд очень сильно отличался от Нового Орлеана, но Камиллу здесь сразу же хорошо приняли. То, что она была креолкой, делало ее необычной в глазах степенных норфолкских жителей. Ее завалили приглашениями на вечера. Всем хотелось побольше узнать о ней, о ее происхождении.
      Хоть Саймон и ворчал по поводу того, что все заводят с ней разговор о пиратах, Камилла знала, что это его недовольство напускное. Втайне он даже гордился полученным ею воспитанием, говорил, что оно сделало ее сильной. А когда они оставались ночью наедине, ему нравилось, что она такая непредсказуемая и непокорная.
      Камилла положила руку на свой пока еще плоский животик и улыбнулась. Скоро все изменится. Им придется быть осторожнее в своих постельных забавах, по крайней мере, ближайшие семь месяцев.
      – Я же говорил Дезире, что тебе лучше остаться дома, – проворчал Саймон, неправильно истолковав ее жест. – Ты неважно себя чувствуешь.
      – Я прекрасно себя чувствую. – Камилла улыбнулась и взяла у него из рук бокал пунша.
      – Тебя все утро тошнило. И ты такая бледная. Если от всех этих танцев тебе опять станет дурно…
      – Саймон, – перебила мужа Камилла, – мне вовсе не дурно.
      Он смотрел на нее, ничего не понимая. Камилла с трудом сдержала улыбку. Этот человек одним поцелуем может заставить кровь закипеть у нее в жилах, но как же он недогадлив! Просто не верится, что он не замечает таких очевидных вещей. Ах, это все оттого, что он солдат. Нужно его просветить. Научила же она его, как правильно обращаться с женщиной!
      – Я нисколько не больна и не собираюсь сидеть дома следующие семь-восемь месяцев только из-за того, что ты обо мне беспокоишься.
      – Ну, кому-то нужно о тебе беспокоиться… – Саймон вдруг осекся. – Следующие семь-восемь месяцев? – недоуменно переспросил он, похоже, начиная что-то понимать. – Ребенок?! – изумленно воскликнул он. – Хочешь сказать, у нас будет ребенок?
      – Ребенок будет у меня, – спокойным тоном объяснила Камилла. – А ты будешь его отцом.
      Саймон издал громкий крик – нечто среднее между индейским боевым кличем и ревом солдат, рвущихся в атаку. Камилла испуганно огляделась, но никто не обратил внимания на вопли ее мужа. Очевидно, американцы считали вполне уместным такой способ выражения своих чувств на публике.
      Саймон подхватил Камиллу на руки и направился к двери.
      – Саймон, что ты делаешь? – прошипела Камилла, ловя на себе насмешливые и осуждающие взгляды.
      – То, что делает дикарь, когда узнает, что он скоро станет отцом, – ответил Саймон, шагнув на крыльцо. – Я увезу свою женушку домой, и там мы отметим такое событие должным образом.
      Камилла пыталась что-то возразить, но была при этом не очень убедительна. Конечно, Саймон был прав. Дикари поступают совсем иначе, чем обычные люди. И ей начинало казаться, что они делают все как надо. Лучше и не придумаешь.