9. НЕСЧАСТЛИВЫЕ СЕМЬИ

Утром четвертого дня прибыла Пенелопа со своим веселым выводком. Только сегодня они не были веселыми.

— Как дела, Энни? Она куда-нибудь ездила? — Пенелопа выглядела встревоженной.

Я мрачно покачала головой.

Дети сидели за столом на кухне и ждали, что их накормят. Они дулись, капризничали, задирали друг друга и выводили из себя даже Рози. Единственным счастливым членом труппы был Рэгс, который тут же залез на Пеппер.

Ничто не напоминало веселый поздний завтрак в понедельник накануне возвращения миссис Бичем.

— Она вообще не выходит из комнаты. — Рози вынимала посуду из моечной машины. — Всю еду приходится носить наверх. Два пролета. Нешуточное дело, скажу я вам.

Я тоже была не в настроении. Возможно, из-за головной боли.

— Не преувеличивайте, Рози. Всего лишь полтора.

— Только-то? — Она хлопнула дверцей машины, хотя достала лишь половину посуды. — Если бы вы сами потаскали тяжелый поднос, вам бы показалось, что их намного больше.

— Я предлагала свои услуги. Но вы мне не позволили.

Она фыркнула.

— Ее еда — моя обязанность!

— Да, но вовсе не обязательно носить подносы самой.

— О, ради бога… — поморщилась Пенелопа. — Неужели вы поссоритесь из-за того, кому нести какой-то дурацкий поднос?

— Дело не в подносе, — ответила Рози. — Миссис должна есть внизу. В столовой. Что это за столовая, в которой не едят? Тогда называйте ее не столовой, а пыльным чуланом, вот и все. — Она забралась на стул и начала ставить тарелки в буфет, не обращая внимания на мое предложение помочь. — И еще одно. Она совершенно не дышит свежим воздухом. Все время сидеть, уткнувшись в книгу, вредно для здоровья. Читает и читает. Только это и делает.

— Она слушает музыку, — вступилась я за миссис Бичем, сама не зная почему. Она относилась ко мне не слишком любезно. — И складывает картинки-головоломки.

— Тоже мне занятие! Вчера миссис Риган сказала, что, если ее пылесос случайно засосет кусочек портрета Гувера, она не отвечает.

— Энни, пойдемте в библиотеку. Мне нужно поговорить с вами, — со вздохом сказала Пенелопа.

— Пусть кто-нибудь скажет мне, как эта женщина может поддерживать чистоту в комнате, если там полно кусочков портрета Гувера? Она убирается здесь десять лет, а тут эти дурацкие головоломки! — крикнула нам вслед Рози.

— Спасибо, Рози, — остановила ее Пенелопа. — Дети, останьтесь здесь, — велела она Саймону и Эйми, которые тоже были готовы последовать за нами.

— Хочу посмотреть дурацкие головоломки! — начал канючить Саймон.

После теплой кухни в библиотеке казалось холодно. Пенелопа бросила на меня тревожный взгляд.

— Это я предложила маме заняться головоломками, — смущенно призналась она. — Мне казалось, что это хорошая мысль.

— Так и есть, — улыбнулась я. — Они доставляют ей удовольствие.

— Энни, что вы думаете о ее состоянии?

— Я… я бы не стала беспокоиться. Хотя миссис Бичем немного отшельница, но очень умная женщина. — Я поняла, что снова защищаю ее. — Она часто сидит на балконе, — быстро добавила я. — И недостатка в свежем воздухе не испытывает.

— Значит, по-вашему, повода для волнений нет?

— Э-э… Ну, я пробыла здесь всего несколько дней и не знаю, как она вела себя раньше.

Подбородок Пенелопы слегка приподнялся.

— Я хотела выяснить, имеет ли смысл настаивать, чтобы она куда-нибудь съездила. Или занялась физическими упражнениями.

Я чуть не рассмеялась ей в лицо. Мысль о том, что миссис Бичем можно заставить что-то сделать, казалась мне абсурдной. На это не был способен никто. Стоило кому-то произнести слово в ее присутствии, как она тут же замораживала наглеца взглядом.

Тут Пенелопа позвала детей и погнала их наверх.

— Дети, поздоровайтесь с бабушкой, — услышала я ее голос.

Но маленький Саймон не отходил от дверей.

— Хочу домой! — хныкал он.

— Перестань, Саймон. Как ты себя ведешь?

— Хочу поиграть в дурацкие головоломки! — сквозь слезы произнес мальчик.

Затем дверь закрылась, и я так и не узнала, дали ли ему поиграть. Но когда через десять минут Пенелопа гнала их вниз, лицо у Саймона было заплаканное.

— Мы уезжаем, Энни. Оставляю маму на ваше попечение. — Выражение лица Пенелопы было непроницаемым. — Вы были правы. Я убедилась, что вашему мнению можно доверять.

Она вернулась в свой рай (двадцать акров земли в графстве Уиклоу), а я потянулась к пузырьку с аспирином. Тем временем миссис Бичем снова заперлась в своей комнате. Чтобы послушать Бетховена. Впрочем, может быть, на сей раз это был Моцарт. Трудно сказать точно, если ты все время находишься на кухне.

Наконец дотошную маленькую Рози встревожило количество принимаемых мной анальгетиков.

— Энни, знаете, что вам нужно? Я побоялась спрашивать.

— Физические упражнения. Вы должны погулять с Пеппер. Эта собака разжирела, как свинья.

Поэтому каждое утро после завтрака мы с Пеппер отправлялись гулять по местным дорогам, обсаженным деревьями, в то время как женщина, с которой я хотела наладить родственные отношения, оставалась в своей запертой комнате с книгой в одной руке и пультом дистанционного управления музыкальным центром в другой.

Моя жизнь упорно не желала налаживаться.

Когда Джейми пришел в следующий раз, мы чуть не разминулись. К счастью, в то утро я не повела гулять Пеппер, потому что дождь лил как из ведра.

Я стояла и с надеждой смотрела на небо. Пока Джейми шел от машины до парадной двери, он вымок до нитки. Согласно моему опыту, прогулка под дождем плохо влияет на большинство мужчин. Как на их настроение, так и на внешность. Носы у них становятся красными, лица лоснятся, а волосы приобретают такой вид, что их хочется сполоснуть кондиционером.

Но Джейми оказался исключением из правила. Длинный зеленый плащ-накидка и темные волосы, которые умудрялись виться сами собой, делали его похожим на Байрона.

Я думала о Джейми уже несколько дней и твердила себе, что он вовсе не так красив, как мне показалось.

Пыталась убедить себя, что я преувеличила привлекательность этого мужчины, поскольку в момент нашего знакомства была слишком чувствительна. Я так нервничала из-за предстоявшей встречи с Бичемами, что сочла бы красавцем даже Квазимодо, если бы он проявил ко мне столько же внимания, сколько его проявил Джейми.

Но стоило мне увидеть стоявшего в холле мокрого мужчину, как я поняла всю смехотворность этих попыток. Джейми не могло испортить ничто. Он был настоящим сказочным принцем.

— Дайте мне ваш плащ, — предложила я. Ничто другое мне в голову не пришло.

— Перестаньте. Вы не дворецкий, — засмеялся он. У меня слегка участился пульс.

— Пожалуйста. — Учитывая наши гены, на большую интимность, чем прием мокрого плаща, мне рассчитывать не приходилось. Если только мы не сбежим в Аппалачские горы.

— Энни, вы слишком добры. — Когда Джейми протягивал мне плащ, в его глазах горело обещание, которого он не мог выполнить. Во всяком случае, легально.

С ужасом ощущая на себе его взгляд, я понесла плащ на кухню. Пока плащ сушился, я несколько раз уступила искушению и зарылась лицом в мокрую ткань.

Джейми лениво помахал мне рукой и начал подниматься по лестнице, шагая сразу через две ступеньки. Через мгновение он исчез.

Прождав целых шестнадцать минут и двадцать одну секунду, я последовала за ним. Я знала точное количество секунд, потому что смотрела на ярко-оранжевую секундную стрелку больших настенных часов, помогавших Рози следить за временем, когда она пекла пироги, жарила бифштексы и одновременно варила четыре вида овощей. Что в данный момент и происходило. Это означало, что нести наверх поднос с завтраком миссис Бичем ей некогда.

Миссис Бичем не нравилось, когда я приходила к ней в комнату без причины. Чего она не скрывала. Но едва ли она стала бы возражать, если бы я принесла ей завтрак. Я негромко постучала в дверь и вошла, не дожидаясь разрешения.

— Вы могли предоставить это Рози, — нахмурилась миссис Бичем, когда я направилась к ней с подносом.

— Энни, мама права. — Улыбка Джейми была ленивой и нежной. — Это не ваша обязанность.

— Рози занята, а у меня нет никаких дел. — Я выигрывала время, собирая в стопку маленькие фарфоровые блюдца. Убирая блюдо для фруктов. Смахивая крошки на поднос. Словом, вела себя как опытная официантка, а не квалифицированный администратор.

— Не думаю, что Энни у нас нравится, — не глядя на меня, промолвила миссис Бичем. — Похоже, она предпочла бы вертеться как белка в колесе. По ее мнению, я слишком ленива.

— О нет, неправда! Мне нравится здесь. Очень нравится! — выпалила я с таким жаром, что сама испугалась.

— Да? — удивилась она. — Вот и хорошо.

Глубоко признательная ей за этот намек на одобрение, я удвоила активность и начала убирать все, что попадалось мне на глаза. Включая книги, раскиданные по комнате. Может быть, она была заядлым книгочеем, но к книгам относилась без всякого почтения. Бросала где угодно и предоставляла убирать их Рози или миссис Риган.

Когда я вошла, Джейми стоял у окна и наблюдал за дождем с таким видом, словно был недоволен непогодой, хотя в момент прибытия не обращал на это никакого внимания. Но теперь казалось, что ненастье ложилось тяжким бременем на его широкие плечи.

Он поднял с пола книгу и шагнул ко мне. Я методично раскладывала их в алфавитном порядке и ставила на полку. По моим расчетам, это занятие могло дать мне дополнительные пять минут.

Джейми протянул мне книгу. Я проверила фамилию автора и стала искать для нее место.

Марсель Пруст. Ну конечно. Едва ли миссис Бичем станет тратить время на какого-нибудь Джона Гришема.

Джейми следил за тем, как я ставлю Пруста рядом с Оруэллом. Его глаза были грустными.

— Почему-то порядок вызывает у меня восхищение, — сказал он. — Может быть, мне следовало бы вас похитить, чтобы вы привели в порядок мою жизнь. Мама, как ты думаешь, Энни могла бы справиться с этим? Тогда ты была бы довольна?

— Джейми, нельзя быть таким легкомысленным, — холодно произнесла миссис Бичем.

— Это была всего лишь идея. — Он повернулся и подарил мне озорную улыбку.

Я покраснела.

Это что, налаживание родственных отношений? Или флирт? Я была настолько выбита из колеи, что не могла этого понять. Но когда при передаче очередной книги его пальцы коснулись моих, я ощутила покалывание, в котором не было ничего сестринского. Увы, пальцами дело не ограничилось. У меня напряглось все внутри.

Миссис Бичем смерила меня ледяным взглядом.

— Энни, пожалуйста, заберите поднос. Кажется, именно за этим вы и пришли.

Досталось и Джейми.

— Тебе что, делать нечего, кроме как околачиваться здесь и отвлекать прислугу?

Кажется, поведение Джейми только усиливало ее досаду. Миссис Бичем явно не одобряла его фамильярность с наемными работниками.

Я могла фантазировать сколько угодно. Думать все, что мне хочется. Но правда заключалась в том, что миссис Клара Бичем была настоящим замороженным снобом. Наверно, она даже Пруста считала недостаточно изысканным. Если бы она увидела мою комнату, заваленную любовными романами, ее хватил бы удар. А может быть, и нет. Удары бывают только у теплокровных созданий.

Я взяла поднос и бросилась в бегство, боясь, что она обидит меня еще сильнее. Унизит на глазах у Джейми.

Он подмигнул мне, как заговорщик, и закрыл дверь.

10. ОФИС ДЖЕРРИ

За прошедшее время беспорядок, царивший в тесной конторе Джерри, стал еще сильнее. В последний раз я была здесь накануне отъезда Сэма и Фионы на Кубу. В тот день Сэм был настроен сентиментально и во время прощания с Джерри и его сотрудниками все время откашливался.

— Черт бы побрал эту пыль, — пробурчал он, указывая на унылые канцелярские шкафы.

Теперь я таращилась на эти шкафы и одновременно бессовестно врала Джерри.

— В общем, дела на Хейни-роуд идут неплохо. — Я улыбалась, но старательно отводила глаза.

— Неплохо? Это как понимать? — Он отодвинул в сторону стопу бумаг и освободил место для двух пластмассовых чашек.

Я сделала глоток теплой сероватой жидкости. Это отвратительное пойло мне совсем не нравилось, но давало возможность собраться с мыслями. Джерри был чересчур проницателен. Запудрить ему мозги было трудно.

— Можно сказать, что я нахожусь на пороге открытия, — похвасталась я.

Сказать, конечно, можно. Что угодно. В том числе и любую ложь. Но другого выхода у меня не было. Если бы я сообщила Джерри правду, он тут же оседлал бы белого боевого коня и поскакал на Хейни-роуд.

— Еще несколько дней, и я все узнаю.

— Серьезно?

— Это может случиться в любой момент. — Я становилась законченной лгуньей.

Нам помешала секретарша.

— Джерри, мне нужно на часок смотаться домой. Да, сегодня моя очередь дежурить у телефона, но я включу автоответчик и проверю все звонки, когда вернусь. Счастливо, Энни. — Чтобы посмотреть мне в глаза, ей пришлось закинуть ярко-пурпурную голову. Впрочем, пурпурной была не ее голова, а волосы. В прошлый раз они были зелеными.

— Счастливо, Сандра. Как продвигаются дела со свадьбой? — До сих пор мы виделись лишь однажды, но вся Ирландия знала, что она собирается замуж. Возможно, благодаря Интернету.

— Прекрасно! Сейчас я…

— Сандра, мы еще увидимся, — прервал ее Джерри. Она тряхнула головой и ушла, громко стуча высокими каблуками по вытертому линолеуму.

Я посмотрела ей вслед. Белые босоножки без задника? Это в феврале-то?

— Так что тебе удалось узнать? — Джерри сел на письменный стол, смяв несколько документов.

— Если Сандра будет ходить в такую погоду без колготок, то простудится. Неужели она всерьез думает, что загар греет ноги?

— Мне наплевать на ее загар. Что происходит у Бичемов? — Отвлечь Джерри было невозможно.

Разве можно было сказать ему, что за десять дней, проведенных в компании миссис Бичем, я так и не сумела пробить брешь в стене, которой она себя окружила? Что у меня не было ни одной возможности поговорить с ней по душам? И не по душам тоже?

Объяснялось это чем угодно, но только не недостатком желания. Конечно, я была напугана, однако изо всех сил пыталась наладить с ней контакт. Однажды утром я опередила Рози и принесла миссис Бичем чашку чая с лимоном, взбила подушки и спросила, чего бы она хотела на завтрак. При этом моя улыбка сияла, как лампочка в шестьдесят ватт.

Она велела мне уйти и больше не приходить. Если понадоблюсь, меня вызовут.

— Она смягчится. Не волнуйтесь. — Рози утешила меня свежими круассанами и целой горой овсяного печенья.

— Рози, как вы можете входить к ней каждое утро?

— Ах, милочка, это моя работа.

А в чем тогда заключается моя работа? Что там говорила Пенелопа в первый день? «Присматривать за ней». Развлекать, что ли? Очень туманное определение.

Особенно для того, кто привык к напряженной деловой жизни офиса «Корма для киски». Места, где требовалась постоянная концентрация внимания. Где одно неправильно подшитое письмо могло вызвать катастрофу. Где одной-единственной неправильной цифры было достаточно, чтобы потерять сотни тысяч фунтов.

— Как она с тобой обращается? — подозрительно спросил Джерри.

— Нормально. — Я заерзала. А потом хихикнула: — Дети Пенелопы начали называть меня тетей Энни.

— Тетей Энни? Черт побери, это еще с какой стати?

— Малыши поступают так, когда ты им нравишься. Называют тебя тетей. Это комплимент.

— Серьезно? — Мои слова его не убедили. — И это доставляет тебе удовольствие?

— Конечно. Для детей я тетя. Разве тебе не кажется, что это большой шаг вперед?

— О, конечно. Это лучше, чем письменные показания под присягой. — Джерри покачал головой, заметил, что я обиделась, и добавил: — Неужели это все, чего ты добилась? Если не считать, что дети называют тебя тетей.

— Не торопись. — Я поняла, что начинаю закипать. — Я там не бездельничаю. А чего ты ждал? Что я явлюсь к тебе с полной семейной историей? Завершенной биографией Клары Бичем?

— Нет. Но идея заключалась в том, чтобы внедриться к ним, выяснить все, что можно, а затем унести ноги.

— Да, но не за два часа! — выпалила я. — Черт побери, я не авиакомпания «САС»!

Он не улыбнулся.

— Я хочу сказать только одно: похоже, ты там слишком уютно устроилась.

Уютно? На Хейни-роуд? Единственным уютным местом там была кухня. И то если у Рози было хорошее настроение.

— Джерри, я не твой сотрудник и не должна выполнять твои распоряжения. Я не обязана каждые пять минут отправлять тебе письменный рапорт. Я нахожусь там по личному делу. Хочу как можно больше узнать о своем происхождении. Однако это нелегко. Да, я в родстве с этими людьми, но их нужно подготовить. Не могу же я брякнуть им в лицо, кто я такая.

— А почему нет?

— «Почему, почему»! Потому! Потому что она по каким-то причинам молчит о моем существовании. Разве я могу унизить ее столь неожиданным заявлением? Может быть, оно и к лучшему, если мы с ней предварительно узнаем друг друга.

— Может быть, — нехотя согласился Джерри. — Но не забывай, ради чего ты там находишься. Во всяком случае, не ради знакомства со всеми членами семьи.

— Ты имеешь в виду эту чудесную комнату? Что ж, она действительно превзошла все мои ожидания. — Я слегка улыбнулась, однако на Джерри это не подействовало.

— Понятно. Но мне кажется, что это единственный успех, которого ты добилась. Если так пойдет дальше…

— Нет, не пойдет! Ты просто изводишь меня своими глупыми придирками! — У меня застучало в висках. — Джерри Даннинг, ты кого угодно доведешь до белого каления! Если ты снова будешь злить меня, я больше не приду!

— Извини, Энни. Я не хотел злить тебя. Пей свой кофе.

— Мне очень нравится на Хейни-роуд! — прошипела я сквозь зубы и чуть не подавилась его мерзким пойлом.

— Ладно, ладно, успокойся. Я просто волнуюсь за тебя. Как друг. Имею я на это право?

— Нет!

— О господи, Энни, ты очень тяжелый человек. Хлопнула входная дверь, и в контору влетел высокий костлявый Барни.

— Барни, сколько раз тебе говорить, что нужно стучаться? А вдруг у меня здесь конфиденциальный разговор?

По простоте душевной я думала, что так оно и было.

Барни обернулся и постучал в уже открытую дверь. На нем была морская роба, заляпанная засохшим цементом.

— Тук-тук! — широко улыбнулся он. — Как дела, Энни? Что, мылишь боссу шею?

— Это я тебе намылю шею, если к завтрашнему утру не получу сведений о Диллионе, — сказал Джерри.

— Эта вонючка Диллион? — Барни скорчил гримасу. — Если хочешь знать мое мнение, то он всего лишь двуличный старый пройдоха.

— Барни, меня не интересует твое мнение. Я хочу получить объективный отчет о безопасности стройплощадки.

— Так вот, ее не существует. Этот тип нарушает все мыслимые и немыслимые инструкции.

— Прибереги это для своего отчета.

— Энни, теперь ты понимаешь, как мне здесь живется? Скажи спасибо, что ты не работаешь с этим гунном. Он настоящий Аттила.

Тут пробудился факс, стоявший в передней, и Джерри направился к нему.

— С ним действительно так трудно? — спросила я Барни.

— Действительно. И все же он самый лучший сыщик, с которым мне доводилось работать. Но если ты передашь ему эти слова, убью! — пригрозил он.

Мы заговорщицки перемигнулись.

Джерри вернулся, помахивая листком бумаги:

— От Деклана. Он не сможет вернуться раньше пятницы. Какие-то трудности с паромом, будь он проклят. Так что на его выступлении в суде можно поставить крест.

— А почему он не может переслать свои показания по факсу? — спросила я.

— Трудновато переслать по факсу тысячу блоков контрабандных сигарет! — Барни рассмеялся. — Правда, они станут контрабандными только в том случае, если сумеют миновать таможню. Однажды у нас была большая дискуссия на эту тему. Разве это незаконно, если?..

— Барни, ступай писать отчет. А ты, Энни, перестань подзуживать его. Я руковожу сыскным агентством, а не дискуссионным клубом.

Барни отошел в сторону, пропуская Джерри к письменному столу. Но сделал это так неловко, что полой робы задел пластмассовую чашку. Та взлетела в воздух, залив бурой жидкостью разложенные на столе документы. Барни попытался поймать ее, но свалил телефон. Тот со стуком грохнулся на линолеум, и пластмассовая трубка распалась на две части.