Погашено кровью

Снятием с работы? А это не сравнимо с открытием дверей святая святых.

Кто-то из больших боссов шепнул моему отцу на ухо обо мне, и таким образом они избавились от неподкупного честного трудяги. Потом все выглядело совсем просто. Меня вызвал один из крупных руководителей министерства и имел со мной часовую беседу. Суть разговора сводилась к тому, что я сяду на место отца и продолжу воровать дальше, только объемы и ассортимент увеличатся в несколько раз. В противном случае они засадят меня далеко и надолго вместе с Ефимовым.

Через три месяца они знали все. Они знали всех оптовиков и всю подноготную Ефимова и его родственников. И мне не оставалось выбора. Я согласился. С тех пор я живу между небом и землей. Мне ничего не надо. Мне плевать на деньги, на роскошь, на женщин. У меня нет семьи, детей и никогда не будет счастья. Я хожу по лезвию ножа. Я прокаженный. Я кость, которую должны бросить первой же собаке, которая начнет тявкать. С учетом тех объемов, с которыми связаны хищения последних двух лет, мне грозит вышка.

— Как же реагировал Ефимов?

— Они сказали, что эти мелочи не должны меня беспокоить. В дальнейшем я говорил с Ефимовым. Его вызвали в министерство к какому-то генералу, и тот ему приказал оставить меня в покое. Но Ефимов остался довольным. Генерал взял прохвоста под свое крыло. Теперь он руководит следственным отделом и вскоре получит погоны полковника. Будь уверен, так оно и случится. Параноик! С ним нельзя иметь дело. Он может убить человека, как таракана на стене. Алчность, жадность, зависть, злость, ненависть — все пороки, которые существуют в этом мире, могут стать его характеристикой. Он неуправляем, он непредсказуем. Забудь о нем, Серый.

— Я уже не Белый и не Серый, меня давно нарекли Черным. Я не боюсь Ефимова. У него больше опыта, а значит, мне надо быть осторожнее и ударить раньше и сильнее. Ну а что касается тебя, Зануда, то, пока ты еще не занял мое место в солнечном Магадане, бери бумагу и пиши. Все как на духу. С подробностями.

— Зачем? Такая бумага юридической силы не имеет, что с нее толку?

— Она мне душу согревать будет. Я ее как молитву на ночь читать стану. Это мне сил прибавит, а то, неровен час, сломаюсь в самый неподходящий момент.

Кузьмов плохо понимал слова старого приятеля, но не спорил с ним.

Сорок пять минут ему понадобилось, чтобы исписать ученическую тетрадку с признанием, похожим на исповедь. Белый сунул летопись преступлений в карман и добавил:

— Достань мне хороший яд. Попадание под кожу, и мгновенная смерть. Понял?

— Зайди через пару дней. Будет тебе яд.

Белый ушел с исписанной ученической тетрадкой. Не так он представлял себе их встречу. Кузьмов оказался обычной ширмой. Как ширму его использовал Ефимов, теперь используют коррумпированные чиновники. Белый не испытывал к Кузе ненависти, его чувства застыли и превратились в лед. Когда-то они были обычными мальчишками, веселыми хохмачами, бесшабашными и добрыми. И вот однажды они украли ящик с лекарством, а кладовщик больницы спешил на обед и не заметил этого. Роковой ящик погубил всех. Одного убили, второй сел в тюрьму и смертельно заболел, а третий существовал в паутине страха и кошмаров, из которой ему никогда уже не выбраться. Мальчишеская шалость погубила три жизни молодых, способных ребят, а также мать одного из них и отца другого. Печальная арифметика.

Чиж увидел растерянного задумчивого напарника и тут же спросил:

— Почему ты не дал сигнал, я все глаза проглядел.

— Пугать там некого. Все уже пуганые.

— Он рассказал правду?

— Я думаю, теперь ему стало легче, а мне труднее. У нас сменился противник. Женьку застрелил Ефимов. Он и мать мою погубил, и меня подставил.

— Тот следователь? Капитан?

— Подполковник. Коварная личность, сплеча рубить нельзя.

— Одолеем.

***

Кузьмов сидел на диване и молча смотрел в угол комнаты, где стояла коробка из-под телевизора. Она была битком набита деньгами. Никто никогда не считал их. Кузьмов возвращался с очередной встречи, где его клиенты меняли под столами кейсы, и высыпал пачки с долларами в ящик. Они его не интересовали. Его ничто не интересовало. Сейчас он думал о тех временах, когда трое друзей отмечали поступление в медицинский институт.

Глава VI

Снег окончательно сдался. На московских крышах его уже не осталось, но в лесу он еще крепко занимал свои позиции и не желал отступать.

Фил смотрел в окно, наблюдая за капелью, он думал о том, что пройдет не менее месяца, пока зима не уйдет из Подмосковья. Несколько вылазок с Гномом по «местам боевой славы» ничего не дали. Коротышка не может ориентироваться в белом пространстве, и нужно ждать. Сколько? Фил не мог ответить на этот вопрос и занимался тем, что прочищал себе дорогу для отхода.

Так получилось, что его тропа заросла колючками, и он рисковал остаться у разбитого корыта. Фил уже точно знал, кто ему мешает и кто может помешать.

Сейчас он исправлял допущенные ошибки.

Первым и главным делом необходимо возобновить авторитет и доверие самых близких и потому опасных людей из своего окружения. Он имел дело с высококлассными профессионалами и знал, что на мякине их не проведешь.

Бдительная осторожность его бригады была разбита в пух и прах после того, как на стол вывалилась куча денег в банковских упаковках. Пятьдесят тысяч долларов. О таких деньгах никто не мечтал.

Теперь аванс азиата решил все. Чаша весов перетянулась на сторону Фила. Он обладал двумя преимуществами. Он оказался хитрее и предусмотрительнее, а главное, втянувшись в новое дело, где пахло большими деньгами, они не ждали удара в спину от человека, который вытащил их из голодного обморока.

За спиной Фила стеной стоял голубой дым. Бригада обсуждала ситуацию, сложившуюся на момент встречи, а также строила тактику ведения дела.

Докладывал Евгений Павлов, один из самых опытных сыщиков.

— Мы имеем дело с официальной базой. Их у нас три. Лекарственные препараты добываются легальным путем, их закупают в сорока странах мира. Товар доставляется самолетами как заказ главного аптечного управления. Таможня не очень-то интересуется государственными поставками. Это тот случай, когда наркотики могут проходить границу с той же легкостью, что и китайские пуховики.

Однако мы знаем, что ФСБ накрыло одного дельца, у которого были найдены упаковки анальгина с «колесами» сильных наркотиков. Синтетика не имеет запаха, и ее не способны обнаружить собаки. Судя по всему, источник тот же. Такое расследование займет много времени, и наших сил для этого не хватит. Теперь можно сделать несколько выводов. Первое. Аптекарь, так назовем нашего неизвестного дельца, имеет все, что хочет иметь. Азиатское сырье его не может интересовать, и он не пойдет на такой риск. Артур нас ввел в некоторое заблуждение. Никто его сырье не ворует. Второе. Дороги, которые он контролирует, московских дельцов не интересуют. Артур с его мусором никому не нужен. Неуловимый Джо.

— Почему неуловимый? — подыграл Лосев.

— Потому что никому не нужен.

— К сожалению, нужен, — сказал Фил и вернулся от окна к столу. — Я встречался с нашим другом с Лубянки. В ФСБ очень хорошо знают Артура. Он уже больше года ходит у них под колпаком. Его банда торгует зельем на рынках.

Сейчас Артур находится в разработке. Уточняются его связи, пути, поставщики.

Брать будут всех и сразу. Но мы не обязаны говорить ему об этом. Он наш наниматель. Кто платит, тот и музыку заказывает. Не забывайте, господа офицеры, мы получили аванс и нам надо успеть получить остальное.

Следующим заговорил Павел Лосев. Он был старше всех, опытнее и прозорливее. Фил считал его гордостью своей команды. Лосев отлично планировал текущие операции и славился аналитическим умом. Теперь Фил смотрел на коллегу как на главного противника.

— Мы затеяли опасную игру. Я бы отказался от аванса. Если наш оппонент — фармацевтическая мафия, то сами понимаете, что мы наткнемся на стену либо на штыки. Нас близко не подпустят к великим магнатам. А если они узнают, кого мы представляем, то нас в порошок сотрут. Артур не выплатит нам гонорар, его не устроят результаты нашей работы. Ему нужна встреча на высшем уровне, а этого никто не допустит. Скорее всего, он потребует аванс обратно. С этой бандой лучше не связываться. Их слишком много. Армия. Сейчас сезон саранчи.

Ветер дует с юга, и непросветная черная туча пожирает все на своем пути. Лучше уйти с дороги сразу и не дожидаться результатов. Фил сверкнул глазами.

— От тебя, Паша, я не ожидал услышать панических заявлений. Мы не можем уйти с дороги. Вряд ли вы сохранили все полученные деньги. Но не в этом дело. Мы потеряем свою репутацию. Второй провал подряд — это крах. С нами никто не захочет иметь дело. Мы должны выполнить задание. Главная задача найти Аптекаря. Мы его найдем и отработаем аванс. Пусть Артур нам ничего больше не платит, а устраивает свидание с Аптекарем собственными силами, но мы должны указать на него пальцем: «Вот он, иди и договаривайся с ним сам.»

Теперь Фил понимал, почему генерал Скворцов подсунул ему это гиблое дело. От него отказались все, кому оно предлагалось. Старик решил наказать его за обиду Шевцова. Фил закурил и тихо спросил:

— Какие будут предложения?

Семен Костылев попытался взглянуть на проблему с другой стороны:

— Давайте подстрахуемся. Если мы докажем клиенту, что он ввел нас в заблуждение, то мы вовсе не обязаны возвращать ему аванс. Этот порядок даже азик понимает.

— Как это сделать? — спросил Павлов.

— Нужно доказать несостоятельность его предложения. Мы знаем о складах Артура?

— На Москворецкой овощной базе. Амбар номер пятнадцать. Охрана очень слабая, символическая, — доложил Павлов.

— Уверен? — переспросил Фил.

— Конечно. Я там был, но вы этим не интересовались. Нет особого смысла охранять сырье большими силами. Ходят двое оболтусов возле склада и песенку мурлычут.

— Хорошо. Таким образом мы можем доказать Артуру, что его сырье могут воровать местные школьники, а не солидные конкуренты, стоит сунуть ему в нос килограмм его зелья и сказать, что отняли его у мальчишек.

— Нет проблем, — заявил Павлов. — Я могу пойти на дело один и завтра утром принесу мешок травки. Это будет доказательством того, что сырье может своровать любой бомж.

— Хорошо, — кивнул Фил. — Но не убирай следы, пусть кража со взломом будет выглядеть как нападение шпаны. Обычная грубая работа. Только мне кажется, что идти одному не следует.

— Брось, Филя. Там двоим делать нечего.

— Как знаешь. И все же мы отклоняемся от главной задачи. Кто из кандидатов пригоден на роль Аптекаря?

Ответ держал Лосев:

— Предложений немало. Бахров Иван Александрович. Он курирует управление от министерства. Сильная фигура с большим стажем. Галкин Валерий Дмитриевич. Начальник объединения. Очень крупная рыба. Борисов Олег Семенович.

Руководит закупками и распределением. Кузьмов Василий Васильевич, начальник московского управления. Все вышеназванные лица имеют право вести переговоры с другими странами, заключать договора, прослеживать прохождение товара и решать его дальнейшую судьбу. Я бы никого не исключал и думаю, что все они задействованы в одной обойме.

— Кого же нам выделить для своей игры? Кого мы можем назвать Аптекарем и иметь на то основания? — спросил Фил, понимая бессмысленность затеи.

— Самого слабого. Василий Васильевич Кузьмов. Двадцать девять лет.

Посажен в высокое кресло после смерти отца. Кузьмов-старший руководил ведомством. Старик умер, и на его место сажают выпускника института, который не успел защитить кандидатскую. Похож на марионетку. Трудно поверить в гениальную преемственность, тут есть более сложная игра. Кузьмов живет один, семьи нет, и мы можем его подставить как главную фигуру. Я уверен, что он участвует в деле с лабораторией, но не уверен в его способностях лидера. Он участник, но не главарь. С остальными лучше не связываться.

— Нас это устраивает. Нам придется посетить господина Кузьмова и попросить его сделать анализ сырья, которым пользуется Артур и которое завтра попадет к нам в руки. Господин Кузьмов выдаст нам справку с гербовой печатью своего ведомства, что предложенное для переработки сырье непригодно для приготовления высококачественного товара. Заключение я передам Артуру, и он по печати в фирменном бланке поймет, с кем имеет дело. Тут мы сможем говорить о том, что аванс отработан. Дальше предоставим сделать ход Артуру.

— Идея недурна, — усмехнулся Лосев. — Но где гарантия, что господин Кузьмов пожелает выдать нам такую справку? У него сильная защита.

— Когда щенок в двадцать девять лет занимает такой пост, нетрудно просчитать каждый его шаг к вершине, — твердо заявил Фил. — Такие мелочи для нас не помеха. Мы должны вывести четыре или пять эпизодов с хорошим компроматом на Кузьмова, и справка в наших руках. Не забывайте, что эта просьба необременительна для молодого бизнесмена. Вряд ли он станет торговаться.

— Но мы не знаем, где живет этот тип, — удивился Костылев.

— Глупее вопросов не слыхал, — рявкнул Фил. — Вот тебе и карты в руки. Найди Кузьмова. Суток тебе вполне хватит.

Точки и акценты были расставлены. Неожиданно Фил понял, что все получается так, как он хотел. Теперь, если поиграть в активность, все вопросы внутреннего порядка можно решить в течение недели, максимум десяти дней.

***

Встреча подполковника Ефимова с генералом Боровским как обычно проходила возле могилы капитана Ушакова на Ваганьковском кладбище.

Ефимов доложил, что Хлыст прижат к стене и готов сдать подряд на отстрел. Вопрос нескольких дней.

— Это кстати. В стане Хлыста уже нет наших людей, и вас никто не опознает и не вычислит. Агент, работавший по легенде в одном из звеньев Хлыста, исчез. Нет сомнений, что его вскрыли после ряда провалов с киллерами. За суматохой успели забыть о подполковнике Ефимове, который расставляет ловушки киллерам в центре Москвы.

— Пронесло?

— Можно и так сказать.

Генерал достал из дипломата водку, рюмки, бутерброды и сверток в черном целлофановом пакете.

— Здесь не хлеб, а твой гонорар, Григорий. Уберешь в свой портфель, когда будешь уходить.

Первую рюмку выпили за безвременно ушедших героев, вторую — за удачу.

— Пришел второй заказ. Сумма та же, сложности упрощены предельно.

Но рекомендуется действовать наверняка. Без догонок!

— Первый блин комом, Денис Спиридоныч.

— Автомобиль «БМВ». Ежедневный маршрут стабилен, без сюрпризов, с тремя остановками. Самое тихое местечко у развилки на Коровинском шоссе.

Подробности в конверте, который лежит вместе с деньгами.

— Все понял. Когда?

— Любой день на этой неделе, до субботы.

Генерал разлил водку и покосился на надгробный камень. Снег стаял, и с керамической фотографии на посетителей строго смотрел человек, который погиб, защищая закон.

***

Кот размахнулся и резко ударил девчонку тыльной стороной ладони по лицу. Девочка пролетела через всю комнату и упала на кровать.

— Ты с кем споришь, сикилявка вонючая! Ты молиться на меня должна!

Хрупкое, раздетое донага существо сжалось в комок и испуганно смотрело на холеную физиономию с отвратительной ухмылкой. Девушке недавно стукнуло шестнадцать. Она приехала в Москву поступать в театральный институт.

Сколько их, таких куколок, бегают от Щукинского к Щепкинскому, от МХАТа к ГИТИСу. И вот им попадается такой импозантный красавец, спускающийся по лестнице института, и, увидев красотку, подзывает к себе.

— У вас удивительные данные, дитя мое. Вы созданы, чтобы стать актрисой. Где рождаются такие самородки?

— Я из Уфы.

— Что ж, Россия необъятна. Приходите ко мне завтра, я вас прослушаю, и мы пробьем непреодолимые препятствия вместе.

Сколько их, таких наивных и глупых, прилипало к волосатым лапам Кота. Попадая однажды на четвертый этаж казино, они уже никогда не спускались вниз. Кот ломал всех. Кого не мог — передавал Глухарю. Девочки проходили сквозь строй его быков и отправлялись в «крематорий». Некоторых находили на подмосковных городских свалках, обгрызенных крысами и собаками, изуродованных вороньими клювами. Никто никогда не пытался их опознать.

— Запомни, кошечка, если ты не будешь меня слушать, я посажу тебя на иглу, и тогда твоя жизнь будет конченой. Если ты как следует научишься раздвигать ноги и слушаться меня, то через пару лет я тебя выпущу. Ты еще успеешь стать артисткой. Я тебя устрою во ВГИК. Полученный здесь опыт тебе только поможет в жизни. В кино попадают через постель, детка. А ты сумеешь удивить своих режиссеров отличным обслуживанием. Здесь тебя всему научат. Но если ты будешь со мной спорить, то твоя жизнь превратится в ад.

Девушка рыдала, закрыв руками хорошенькое личико. Длинная русая коса, как увязанный сноп сена, лежала на взбитой подушке, простыня была залита кровью.

— Учти, детка. Отсюда выхода нет. — Он указал на решетки в окнах.

— Никто еще не ушел от меня живым без моего согласия.

Девочка вскочила с кровати и бросилась на колени. Она умоляла, кричала, но ее уже невозможно было понять.

Кот снял со стула рубашку, надел «бабочку», смокинг и вышел из комнаты.

Тут все выглядело, как в гостинице. Длинный коридор, ковровая дорожка и двери с номерами, в каждой из которых торчал ключ.

В конце коридора стоял стол дежурной, а перед выходом на лестничную площадку скучали двое шкафов с голыми черепами.

— Катя, сделай новенькой успокоительное. Она изводит себя. А мне порченый товар не нужен. Пусть за ней Даяна присмотрит. Она умеет убеждать.

— Хорошо, Котик. Я все сделаю.

С четвертого этажа Кот спустился в подвал. Он не любил это место.

Здесь царствовал Глухарь со своей бандой. Каждый входивший сюда подвергался обыску и унизительному обращению. Но у Кота не было выбора. Он прятал Марго от Хлыста, а подвал — единственное место, куда Хлыст не заходил.

После проверки Кот взял из шкафчика свой поднос, заполнил шприц и отправился в гости. Марго изнемогала. Жар от юпитеров был невыносим. Доски стали мокрыми.

Ее колотило в наркотической лихорадке. Рыжая уже плохо соображала.

Она приходила в себя на час или два после того, как Кот ей сделает укол, а потом вновь начиналась борьба за жизнь. Но борьба уже протекала вяло, инстинктивно.

Заскрипела дверь. Марго приподнялась. Глаза ее горели, шершавый язык облизывал пересохшие губы. От былой красоты не осталось и следа.

— А вот и подарочек нашей милой сучке! — гнусавил Кот, подходя к железной койке.

— Ну живей. Давай, Кот. Ну! — Марго хрипела. Ее голос куда-то провалился, и из гортани исходило змеиное шипение. — Ну что ты тянешь?

Кот улыбался. Именно этого он и добивался. Он всегда улыбался, когда получал удовлетворение от собственной прихоти.

— Ну вот, детка. Это твой последний укольчик. Потом ты пойдешь подыхать к себе в легавку. Я приколю к твоей рыжей копне записку с приветом к министру внутренних дел: «Подохла при исполнении похотливых желаний и легавых заданий. За что боролась, на то и напоролась!»

Руки Марго стали синими, она потеряла немало килограммов и превратилась в сухую ветку. Игла вошла в исколотую руку, и прозрачная жидкость мгновенно покраснела. Поршень начал выталкивать смертоносную смесь из шприца в отравленный организм.

— Я так думаю, кошечка, что наручники с тебя пора снять. Ты уже не опасна и вряд ли сумеешь встать на ноги без посторонней помощи.

Кот выждал некоторое время. Марго перестала трястись, ее лицо искривилось в гримасе, похожей на улыбку. Она уснула…

***

Пока в казино каждый делал что хотел, Хлыст сидел в удобном кресле в квартире на Сивцевом Вражке, где его мягко называли Гек.

Дмитрий Николаевич Шевцов находился в прекрасном расположении духа и разговаривал со своим помощником, прохаживаясь по комнате:

— Ну если этот легавый хочет получить подряд, как он выразился, на отстрел, то ему можно уступить. Ты меня уверял, что в этом блоке есть резервы, о которых твой протеже, генерал Князев, не знает. Ну и Бог с ним. Господину Ефимову тоже не нужно ничего знать. Отдай ему верхушку айсберга, и пусть работает. А я на этой неделе проверю, под кем ходит подполковник. Уж очень он нагло ведет себя.

— Я вас понял, хозяин. Теперь следующее. Я должен сказать вам, что структура казино рушится. Это не только «Орион», которым руковожу я, но и «Пальмира», которой руководит Чук. Хочу быть с вами откровенным. У нас опустились руки. Мы с Чуком не в состоянии возместить вам три миллиона долларов. Данный вами срок подходит к концу, но у нас ничего не получается.

— Возможно, ты прав, Гек. — Шевцов остановился возле аквариума и начал разглядывать рыбок. — Возможно. Уберем этот инцидент в долгий ящик. Наведи порядок в доме. Жестко.

— Мне нужна помощь. Котляковская группировка прикрывает Кота, который увлекся наркотиками. Глухарь пользуется поддержкой банды Соленого и выступает с ним в разборках. Они пытаются выйти из-под моего контроля.

— Хорошо, что ты решил сказать мне правду. Теперь я тебе верю.

Сегодня утром я виделся с Филом. Если помнишь, то молодой человек занимается частным сыском и выполняет для меня кое-какую работу. Так вот. Он сейчас занимается делом, связанным с наркотиками, и он просил меня дать ему санкцию на обработку Кота. Я даже не понял, о ком идет речь, но он мне пояснил, что Кот работает в моем казино. Филу не откажешь в прозорливости. Тебе ничего не надо делать. Фил сам займется Котом, ты тут будешь ни при чем. Тебе нет смысла идти на конфликт с котляковской группировкой. Все, что тебе следует сделать, это передать бордель более надежному человеку. В итоге Кот останется не у дел. Что касается Глухаря, то я подумаю, как его поссорить с Соленым. Соленый очень мнительный человек. Если кто-то из его людей погибает, он подозревает всех.

Натрави на Соленого своего подполковника, а подставь Филина. Это и будет испытанием для Ефимова. Справится с Соленым, отдай ему подряд.

Шевцов подошел к письменному столу и раскрыл кожаную папку.

— Иди сюда, Гек. Подпиши бумаги. Корин встал и подошел к столу.

— Что это?

— Пустяки. Это договор. Ты как владелец трех казино выпустил акции и сделал свои доходные дома акционерным обществом закрытого типа. К сожалению, Яша, нам стало очень трудно содержать эти притоны. Нужны свежие вливания. Но тебя такой оборот должен устраивать. Если до сегодняшнего дня ты сидел на зарплате и лишь пыль пускал в глаза, то теперь ты будешь иметь свой пакет акций и получать законный доход. Твоя зарплата тебе сохраняется. Ну?

Хлыст ничего не понял, кроме того, что босс сдержал свое обещание.

Он сделал его шестеркой, но снял трехмиллионный груз с плеч.

***

Найти мать погибшего восемь лет назад Евгения Симакова оказалось делом нелегким. Лидия Петровна проживала у своего гражданского мужа и редко появлялась по месту прописки.

Встреча состоялась в ее кабинете в институте Склифосовского во время обеденного перерыва. Статная красивая женщина, которой перевалило за первую половину столетия, встретила гостей с некоторым удивлением.

— Я не совсем понимаю, в чем вы хотите разобраться? — спросила она, разглядывая Сычева и его спутника. — В свое время вы сделали массу глупостей и ошибок. Я, конечно, не следователь, но если проанализировать эту историю, то могу сказать одно: в тюрьме сидел невинный человек.

— На чем основаны ваши предположения?

— Ни на чем. Не вижу смысла искать основания. Нет оснований другу детства убивать своего друга детства! — Секунду подумав, она добавила: — Чепуха какая-то получилась.

— Вполне разумная чепуха, — заметил Сычев. — Вы знали что-нибудь о наркотиках?

— Потом догадалась. После смерти Жени к нам в дом приходили подозрительные люди. Они не верили, что Женя умер, и требовали с ним встречи. Я уехала из дома. Но при обыске у нас в доме нашли морфий. У Сергея после ареста тоже нашли морфий.

— А у Василия?

— У Кузьмова? Но у него никто обыска не устраивал. Он в этот день на даче был у друзей.

— А вас это не удивило? Трое друзей, не разлей вода, день и ночь вместе. И вдруг один убивает другого из-за наркотиков, а третий ни при чем. И что еще удивительно, он даже в деле в качестве свидетеля не проходит.

— Разве его не вызывали в милицию?

— А зачем? Тогда он никого не интересовал. Алиби. Скажите, если Сергей Белый мог убить вашего сына, то почему Василий Кузьмов не мог этого сделать?

— Никто из них не мог этого сделать. Они дружили, учились, пусть даже сбились с пути истинного и занялись не тем, чем следует, но никто из них не мог убить человека. Они жили для того, чтобы лечить людей, а не убивать.

Врачи-убийцы существовали лишь в больном воображении Сталина. К тому же и Вася и Сережа высокого роста.

— Извините, — не понял Сычев, — при чем здесь рост?

— Наш патологоанатом сделал вполне квалифицированное заключение, что Женю убил человек ниже его ростом. А Сергей и Кузя были выше. Траектория пули. Он и Сергею это сказал.

— Когда? — насторожился Сычев.

— На прошлой неделе. Сережа приходил сюда с каким-то мальчиком.

Интересовался Васей. Но никто не знает, где его искать. После смерти отца Василий съехал со старой квартиры.

— Как звали его отца?

— Василий Никифорович Кузьмов. Известный фармацевт, профессор.

— У меня к вам еще один вопрос. Возможно, он покажется вам странным. Вы помните, в каком виде был найден морфий при обыске?

— В обычном. В ампулах, а ампулы в конфетных коробках.

— Это вам как врачу кажется, что морфий бывает только в ампулах.

По-другому это называется «в фабричной упаковке». Восемь лет назад ни одна артель не смогла бы изготовлять морфий и упаковывать его в ампулы.

— Что вы хотите этим сказать?

— Извините, Лидия Петровна. Я еще увижусь с вами. У меня постоянно возникают вопросы, на которые кто-то должен отвечать. Я не хочу быть гадалкой, и я не чародей. Сейчас у меня нет ответов, но они будут.

Сычев и Горелов возвращались в гостиницу пешком, черед весь центр.

— Я же говорил вам, Алексей Денисыч, что Белого подставили. Каждый день мы натыкаемся на подтверждение этому.

Сычев молчал. Горелов не умолкал всю дорогу, пока в гостинице дежурный не передал им, что звонили из прокуратуры и просили перезвонить. Сычев не стал перезванивать. Он выскочил на улицу и поймал такси. Горелов едва успел впрыгнуть на заднее сиденье.

Генерал встретил приятеля коньяком из-под маятника напольных часов.

— Ну как дела, командировочный?

— Шик, блеск, тра-ля-ля. Не тяни кота за хвост, Федя.

— Ты зря бежал сломя голову. Новости заурядные. Звонил Петухов из Сибири. Так вот что он рассказал. Они взяли одного охотника, который частенько заглядывал к лагерному врачу. Нашли у него ампулы с морфием. Тот раскололся. У них бабы на поселении все наркоманки. Этот врач достает им морфий. Одна ампула стоит собольей шкурки. Во цены! Короче, Петухов прижал лекаря к стенке. Тот дает взятки теми шкурками высокому начальству и взамен получает необходимые медикаменты. В частности, морфий. Есть обоснование. По подложным документам, у него в зоне девять человек страдают раком крови, и они обречены на смерть.

Морфий нужен для облегчения мучений. Лекарь признался, что в день побега у него находился высокий начальник и лекарь показал ему Белого, сказав, что у него есть анализы, подтверждающие, будто этот заключенный болен раком крови. Но лекарь утверждает, что этот зек ничего не мог понять из их разговора. Он не знал, что Белый — выпускник медицинского института. В действительности Белый абсолютно здоров. Но Петухов делает заключение, что Белый решился на побег из-за страха скорой смерти. Дал деру, чтобы должки свои вернуть на воле.

— Но побег был подготовлен.

— Стукачи доложили, будто к побегу готовился кто-то из авторитетов, а поскольку Белый ходил в своих среди воров, то наверняка знал план побега.

— Значит, месть?! — тихо сказал Сычев.

— А ты как думаешь, Алеша?

— Я думаю, он не тому мстить будет. Парня надо тормознуть… Вот что, Федор, помоги мне разобраться в одном деле и найти одного невидимку, пока его Белый не нашел.

— Садись. Давай обмозгуем твои планы.

***

В команде Фила Женя Павлов был самым молодым, активным, пронырливым и настойчивым. Этой ночью ему предстояла самая заурядная работенка.

Где чего стянуть, куда чего подложить, как чего достать — для него не представляло особых проблем.

Перед ночным рейдом он посетил овощную базу и хорошенько осмотрелся. В телогрейке, с небритой физиономией он катал телегу с пустыми ящиками по всей территории и пришел к выводу, что проблем не будет. Склад Артура охранялся тремя азиками. Руки в брюки и тарабарская болтовня во всю глотку. Они помехой не станут, замок также не выглядел надежной зашитой.

Болторезы среднего размера перекусят его, как зубы баранку.

В первом часу ночи Павлов пролез сквозь щель в заборе и, придерживаясь складских стен, направился к цели. Фонари на территории горели выборочно, небо заволокло тучами, что сводило видимость к нулю. У ворот склада на перевернутых ящиках сидели трое мужчин и продолжали начатый утром разговор.

Три крошечных огонька от сигарет время от времени прыгали то вверх, то вниз.

Достав из-под куртки болторезы, Павлов ударил тяжелой железкой по брусчатой платформе.

Реакция последовала мгновенно. Охранники зашевелились, но, очевидно, они восприняли шум как обвал платформы, проходящей над рельсами вдоль стены огромного амбара. Фонарь имелся только у одного из сторожей, и он светил куда угодно, но не в цель. О чем они кудахтали, одному Аллаху известно. Павлов присел на шпалах возле боковой лестницы и ждал. Кто-то из смельчаков все же решился взглянуть, что творится под платформой, и спустился. Здесь его поджидали неприятности. Тяжелые болторезы опустились ему на голову, и, не успев открыть рта, охранник повалился на рельсы. Павлов поймал птицу в полете и тут же оттащил под навес полового покрытия. Темнота позволила ему пойти на некоторый риск. Он поднялся на платформу, заменив собой выбывшего из игры сторожа. Оптический обман сработал, и следующая жертва подпустила его слишком близко. Его бесперебойная болтовня оборвалась в момент контакта с теми же стальными ножницами.