- Я там был.
      И все Никаких подробностей.
      - Ты достаточно высокий, чтобы перерезать ему горло.
      - И ты тоже, Скотт. - Он усмехнулся. - И не я один говорю это Но я не думаю, что это был ты. Опять же вовсе не надо быть высоким, чтобы перерезать кому-нибудь горло. Даже карлику это под силу, имей он нож и дотянись до горла.
      Он швырнул окурок в бассейн, и тот зашипел, коснувшись поверхности воды.
      - К тому же, - продолжил он, - я не заходил в дом. Ты прав, я очень высокий. Неужели ты думаешь, что меня никто бы не заметил?
      Тут он был совершенно прав. Даже среди здоровенных и широкоплечих парней, присутствовавших на приеме у Фелдспена, Мэйс выделялся бы как мужчина среди мальчишек.
      - А что же ты делал снаружи? - поинтересовался я.
      - Если откровенно, Скотт, не твое дело, - Поколебавшись, он все же продолжил:
      - Но я тебе скажу. Думаю, мы сможем договориться. Ты знаешь Вандру Прайс?
      - Не лично. Новая звезда "Магны". Вот все, что я знаю - А я знаком. Лично. Более того. Я ее покровитель Понял? Я кивнул:
      - Понял. Ее не следует трогать. Но мисс Прайс была на вечеринке.
      - К тому и веду Я ожидал окончания гулянки, чтобы отвезти ее домой. И мне пришлось проторчать там дольше, чем я рассчитывал. Когда она вышла, ее трясло Видишь ли, это было неприятно.
      - Понятно.
      - Как я уже говорил, я покровитель Вандры и не желаю, чтобы у нее были неприятности. Поскольку ты, Скотт, сам оказался замешанным в этом деле, думаю, ты очень постараешься раскрыть убийство. Так?
      - Так. И что?
      - А то. У меня есть кое-какие деньги, доходы от некоторых моих предприятий. Я усмехнулся. Он тоже ухмыльнулся и продолжал.
      - Я хочу, чтобы ты быстренько расследовал это дело и избавил Вандру от новых неприятностей - У тебя есть основания думать, что ее ожидают новые неприятности? Он удивился.
      - Конечно нет. Просто я должен быть уверен, что этого не будет. Я готов заплатить пять тысяч.
      - За что именно?
      - Ты раскроешь убийство, не впутывая в это Вандру, и получишь пять штук. Я покачал головой:
      - Извини, но я не собираюсь никого покрывать.
      - Черт, - проворчал он, - я и не хочу, чтобы ты кого-то покрывал Вандра тут ни при чем. И я хочу, чтобы и дальше она осталась ни при чем.
      Я обдумал его слова, прикидывая, как понимать его предложение и насколько серьезен Мэйс. Как я уже говорил, у Мэйса были не только мускулы, но и голова. Так что означало его беспокойство о Вандре?
      - Мэйс, - снова заговорил я, - я вспомнил кое-что про вечеринку. Я уже уходил, когда одна из девушек, стоявших в очереди к ведущим проверку полицейским, упала в обморок. Догадайся, кто это был.
      - Я знаю.
      - Угу, мисс Прайс. Была какая-то причина, почему она потеряла сознание. И случилось это вскоре после обнаружения трупа Брэйна.
      - Ничего особенного, Скотт. Она очень нежная девушка. А убийства не случаются каждый день рядом с тобой. Это вывело ее из душевного равновесия, вот и все. Тебе не о чем беспокоиться - тебя ожидают пять штук.
      Может, он говорил правду, а может, и нет. Но я все больше убеждался в одном: мне никак не обойтись без долгого разговора с Вандрой Прайс.
      - И я не желаю, - настойчиво продолжал тем временем Мэйс, - чтобы кто бы то ни было беспокоил ее. Особенно я не желаю, чтобы ее беспокоил ты.
      - Как-как?
      - Держись подальше от Вандры, Скотт. Это было чревато осложнениями. Я бы произвел мощный всплеск, если бы он швырнул меня на середину бассейна.
      - Я не могу обещать ничего подобного, - ответил я. - Как я могу расследовать это дело, не поговорив с людьми, имеющими к нему прямое отношение?
      - Вандра не имеет к нему никакого отношения.
      - Твое предложение свидетельствует об ином. Вспышка гнева снова исказила его лицо. Он зловеще произнес:
      - Если я говорю, что не имеет, значит, не имеет. Я пожал плечами:
      - Где мне найти Датча и Флема? Он покачал головой:
      - Где мне найти Холл и Уилсон? Похоже, мы оказались в тупике. Если даже я и не нашел тут Датча, зато получил пищу для размышлений.
      - Ну что ж, Мэйс, я отыщу их сам, - заявил я. - Увидимся.
      - Может, и отыщешь. Помни, что я сказал, Скотт, и подумай хорошенько о моем предложении. Оно остается в силе. У тебя есть чем записать?
      Я достал из кармана ручку и перебросил ему Он нацарапал что-то на спичечном коробке и передал его мне.
      - Здесь номер моего телефона. Позвони, если передумаешь.
      Возвращаясь к "кадиллаку", я пересек широкую лужайку и прошел мимо все еще спавшей очаровательной маленькой брюнетки. Она очень удивится, когда проснется в полном одиночестве.
      Подойдя к машине, я оглянулся через плечо на бассейн. Гладкая поверхность воды сверкала под ярким утренним солнцем. Не было даже намека на рябь.
      Глава 10
      Погром в офисе, разговор с Мэйсом - и мою сонливость как рукой сняло. Я зашел во "Французское кафе" на Голливудском бульваре и заказал бифштекс с кровью.
      Кто-то оставил на стойке утреннюю газету, и, поглощая бифштекс, я познакомился с последними новостями и прочитал хронику об убийстве Брэйна, помещенную на видном месте на первой полосе. Оно и понятно, ведь столько крупных деятелей киноиндустрии присутствовало на месте убийства. В хронике было множество намеков, однако ее автор постарался не задеть никого из киношных воротил. В ней говорилось, что убийца еще не схвачен, но полиция надеется сделать это в ближайшие сутки.
      Было и кое-что новенькое. Я узнал, что незадолго до обнаружения тела Роджера Брэйна случилась страшная, прямо-таки титаническая драка между Брэйном и хорошо известным частным сыщиком из Лос-Анджелеса, проживающим в Голливуде. Не хватало только моего имени и точного адреса.
      Я настолько потерял аппетит, что отказался от второго бифштекса. Выругавшись про себя, я попробовал почитать комиксы, но и они меня не развеселили. Допив кофе и заплатив по счету, я поехал на студию "Магна".
      Я собирался навести справки у охранника Джонни Брауна, и - что бы там ни говорил Мэйс - пришло время побеседовать с Вандрой Прайс.
      - Привет, Шелл! - весело поздоровался со мной Джонни.
      - Привет, Джонни! Удалось что-нибудь узнать?
      - Угу. - Он пошарил в кармане и достал листок бумаги.
      - Значит, получилось? Так кто из парней прокололся?
      - Не парни.
      Я поднял брови:
      - Девица?
      - Не одна, а целых четыре.
      - Четыре?
      - Ага. Четверо были не в себе. Вот список. Я пробежал его глазами. Первой была Холли Уилсон, но про нее я уже знал и ожидал ее упоминания в списке. Затем шли имена двух знаменитостей - Констанцы Кармочи и Барбары Фон. Их имена на афишах неизменно привлекали зрителей в кинотеатры.
      Но больше всего меня поразило последнее имя. Вы уже догадались? Вандра Прайс! Ага, та самая, которой "покровительствует" Мэйс. Что ж, начала просматриваться возможность найти выход из тумана, в котором я блуждал. Или, может, из жизненного тупика?
      - Джонни, позволь воспользоваться твоим телефоном. Хочу проверить другие студии. Не было ли каких происшествий и у них.
      Лицо его осветилось улыбкой.
      - Обижаешь, Шелл. Забыл, что я старый коп. Уже сделано - ничего.
      - Все как обычно?
      - Все как обычно. Как тебе это понравится?
      - Очень, Джонни. Большущее спасибо.
      - Рад был помочь, Шелл. Я.., ух... Я усмехнулся:
      - Ты как бы вернулся на полицейскую службу?
      - Точно. Я еще гожусь кое на что.
      Он протянул руку, и я с удовольствием пожал ее.
      - Дай-ка мне список. Почему я внес туда этих четверых? - Он показал на верхнюю фамилию:
      - Холли Уилсон просто не явилась.
      - Про нее я знаю. Что с остальными? Его палец скользнул ниже.
      - То же самое с Барбарой Фон. Не знаю, связывалась ли она со студией, но она тоже не явилась. Это - вчера. Но никто из них не пришел и сегодня.
      - Никто из четырех?
      - Точно. Констанца была тут вчера и устроила истерику прямо во время съемки. Кричала, что не может работать с тупым режиссером, но он даже не отреагировал.
      Может, ничего особенного - она устраивала такое и раньше.
      - Темперамент?
      - Угу. Здесь это называют нравом. Испанская штучка, даже в ушах горькие перчики вместо сережек.
      - Я видел ее фильмы. - Я ухмыльнулся, скрипнув зубами.
      Он скосил глаза, взгляд его с минуту был совершенно бессмысленным. Наконец он проговорил:
      - Вандра Прайс приезжала, но пожаловалась, что плохо себя чувствует, и ее отпустили домой. Выглядела она действительно неважно.
      - Хорошо, Джонни. Сделай мне еще одно одолжение, если можешь. Мне нужны их адреса. Любопытно знать, почему они впали в истерику сразу после смерти Брэйна.
      Он покопался под стойкой, потом написал адреса против имен и протянул мне листок.
      - Спасибо, Джонни. Если тебе понадобится что-нибудь, обратись ко мне.
      - Обязательно, Шелл. Держи меня в курсе. - Он нахмурился и медленно проговорил:
      - Послушай, Шелл, я.., надеюсь, не надо было держать в тайне, что я собираю эти сведения?
      - Об этом я и не подумал. А что?
      - Ну, мне пришлось порасспрашивать многих людей. Одним словом, уже не секрет, что я собирал сведения для тебя. Вполне возможно, что кому-нибудь это не понравится.
      - Ага, понял, что ты имеешь в виду. Все о'кей, Джонни. Еще раз спасибо.
      В его словах был смысл. Если мои действия могли вызвать чье-то неудовольствие, тогда этот кто-то был бы рад доставить неприятности мне. С такой неутешительной мыслью я направился было к машине, но внезапно вспомнил нечто, в чем мне следовало разобраться раньше, но на что я поначалу не обратил внимания. Я вернулся к Джонни и спросил:
      - Могу я зайти на несколько минут?
      - Давай. Забыл что-нибудь?
      - Угу.
      Взяв пропуск и поблагодарив его, я прошел на студию. Пола Кларка я нашел в монтажной, и мы вместе пошли в "Вельветовую комнату" выпить кофе.
      Когда мы уселись, я резко спросил:
      - Ты ведь вчера пудрил мне мозги, Кларк? Его карие глаза заблестели на загорелом лице, когда он спросил:
      - О чем, черт побери, ты толкуешь?
      - Ты заверил меня, что знаешь о Брэйне только то, что рассказал мне. Однако ты был знаком с ним и раньше? До Голливуда?
      Судорожно сглотнув, он затеребил свой длинный острый нос:
      - Вот как? И где же это я с ним познакомился?
      - В Канзас-Сити.
      Я рисковал свалять дурака, но все же надеялся получить хоть какой-то результат. Какой именно, я не знал. Что ж, валять дурака мне приходилось не впервые.
      Кларк грубо подтвердил:
      - Я знал ублюдка в Канзасе. Как ты разнюхал это?
      - Догадался, - ответил я с усмешкой. - Когда на вечеринке во вторник Брэйн набросился на тебя, он пригрозил зашвырнуть тебя обратно в Канзас-Сити, штат Миссури.
      Кларк нахмурился, взъерошил пальцами волосы и пожал плечами:
      - Он так сказал? Что-то я не помню. Ну и что?
      - Ты уверял меня, что ничего больше не можешь рассказать мне про этого типа.
      Он тряхнул головой и усмехнулся:
      - Скотт, ты очень настойчивый парень. Но я сказал тебе другое: что не могу сообщить ничего, что помогло бы тебе в расследовании. И я все еще не могу тебе сообщить ничего нового.
      - Однако ты знал его еще в Миссури?
      - Конечно. Года четыре-пять назад, - покорно подтвердил он. - Я ведь оттуда. Брэйн жил там некоторое время.
      - Вот это новость! Вы были приятелями?
      - Нет, черт побери! - Он покачал головой. - Он и тогда уже был жутким сукиным сыном.
      - Почему же ты не рассказал мне об этом вчера, Кларк?
      Он вздохнул:
      - Опять допрос с пристрастием? Послушай, Скотт, я рассказал тебе все, что имеет хоть какое-то значение. Почему я должен был рассказывать тебе, что знал его раньше? Я ведь тоже был на этой чертовой вечеринке. Брэйн не в канаву по пьянке свалился. Его кто-то убил. И я не собираюсь болтать лишнее, да и никто не собирается. Любого спроси.
      На этот раз вздохнул я. Он был во многом прав. Интересно, как долго еще я буду получать неполные ответы или не получать их вовсе? Это напомнило мне о трех кинозвездах "Магны", с которыми я намеревался побеседовать, и я подумал, что нужно проверить еще кое-что. Я достал список подозреваемых, который дал мне Сэм-сон, и сравнил его со списком, полученным от Джонни Брауна. Естественно, я догадался верно: Барбара Фон, Констанца Кармоча и Вандра Прайс участвовали в вечеринке. В списке Сэмсона не было только Холли Уилсон по той простой причине, что она улизнула.
      Сунув оба списка обратно в карман, я спросил Кларка:
      - Как давно ты в Голливуде?
      - Почти четыре года. Сюда я приехал прямо из Миссури.
      - Почему ты уехал оттуда?
      Он допил свой кофе, поставил чашку на стол и уставился на меня:
      - Ты даже не коп, а задаешь много вопросов насчет частной жизни.
      - Что делать? - усмехнулся я. - Может, меня все это слишком беспокоит.
      - Ладно. Тебя, видно, здорово достали, но это не моя вина. Копы уже беседовали с тобой?
      - Вчера утром.
      - До меня они тоже быстро добрались. Ну что ж, постараюсь ответить на все твои вопросы. Я уехал из Миссури, как и многие другие. Почему бы и нет? Даже Трумэн <Трумэн Гарри - президент США (1945 - 1953)> уехал оттуда. Я собирался сделать большие деньги в Голливуде. К тому же мне захотелось сменить климат и обстановку. - Он ухмыльнулся. - Я холостой и еще молод. Так где мне лучше?
      Я понял, что он имел в виду, и сказал:
      - О'кей. Еще раз спасибо. Как бы не надоесть тебе. Он моргнул и оскалился:
      - Скотт, ты мне уже надоел.
      - Все, ушел, увидимся.
      Я вернулся к воротам, отдал пропуск Джонни и забрался в свой "кадиллак". Не было больше никакого смысла болтаться на "Магне". Все, кого я собирался повидать, были дома. Во всяком случае, их не было на студии. Взглянув на список с адресами кинозвезд, я выбрал наикратчайший маршрут: сначала я заеду к Барбаре Фон, потом к Констанце Кармоче и наконец к Вандре Прайс, живущей аж в долине Сан-Фернандо.
      Я решил не предупреждать их по телефону о своем визите и, проехав по бульвару Санта-Моника, повернул налево, в сторону дома Барбары Фон, расположенного в Беверли-Хиллз. Через пятнадцать минут я уже звонил в ее дверь, но довольно продолжительное время слушал только эхо звонка. Я не привык быть назойливым и звонить так долго, но дело стоило того. Я уже устал держать палец на кнопке и надеялся что - кто бы ни был дома - он (или она) тоже устанет.
      На втором этаже наконец распахнулось окно, и солнце заблестело на белокурых волосах Барбары Фон, высунувшей из него голову.
      Она раздраженно крикнула:
      - Перестаньте! Я этого терпеть не могу! Убирайтесь! Я задрал голову и прокричал в ответ:
      - Мисс Фон, я Шелл Скотт, частный детектив, и...
      Она негромко взвизгнула - надо полагать, не от восторга - и захлопнула окно. Я бы не удивился, если бы в этот момент она попыталась забаррикадироваться.
      Хоть я и чувствовал себя негодяем, но кнопку звонка не отпускал.
      Наконец послышались шаги. Добился своего?
      Еще как!
      Она подошла к двери и даже открыла ее. И сунула мне под нос огромную отвратительную пушку.
      - Убирайтесь! - завопила она. - Убирайтесь! Я не желаю с вами разговаривать. И ни с кем другим. Уби...
      Однако последнего я уже не услышал - я был в пятидесяти ярдах от нее и заводил "кадиллак". Эта деваха едва не отстрелила мое единственное целое ухо. Если не всю голову.
      - До свидания, - тихо сказал я, отъехав пару кварталов.
      Я рулил в сторону дома Констанцы на Дохени-роуд, до которого оставалось мили две, но уже не так жаждал этой встречи, как несколько минут назад. Если и у Констанцы есть пушка, мне следовало бы приблизиться к ней, размахивая белым платком.
      В полумиле от ее дома я решил, что просто подъеду, припаркуюсь и подойду к входной двери, улыбаясь как можно приветливее, наподобие коммивояжера. Долго я у нее не задержусь - не больше пятнадцати минут. Я жаждал видеть Вандру.
      Но мои планы внезапно рухнули.
      Я свернул с Сансет и уже подъезжал к изгибу Лома-Висты, где дорога вливается в Дохени-роуд около Большого ранчо Дохени, когда что-то попало в ветровое стекло и по нему разбежались радиальные трещинки. Какую-то долю секунды я не мог врубиться. Несмотря на то что все последние минуты я думал о пушках, до меня что-то дошло, только когда я увидел эту маленькую круглую дырочку в ветровом стекле. В моей голове крутилось столько мыслей обо всех тех, кто оказался замешанным в этом ненормальном убийстве, что, когда я услышал треск выстрела и шлепок пули в стекло, в моем мозгу очень медленно, вытесняя эти мысли, сложилась фраза: "Только что кто-то пытался убить меня!"
      Глава 11
      Я резко дернул руль вправо, сворачивая с дороги, и нажал на тормоза. Мой тридцать восьмой оказался у меня в правой руке, прежде чем машина остановилась. Я нырнул под приборный щиток и взглянул на дырку в стекле, но она мало что мне поведала. Верх "кадиллака" был опущен, и пуля не вонзилась в обивку или в металл, так что выпущена она была с небольшой высоты. Однако откуда, я не имел ни малейшего понятия.
      Ногой я распахнул правую дверцу машины и выждал несколько секунд, собираясь с силами. Справа от дороги, у обочины, я увидел густые заросли кустарника и футах в шести позади них - высокий забор из проволочной сетки, за которым виднелись кусты и стволы эвкалиптов. Выстрел был сделан откуда-то оттуда.
      Новых выстрелов не раздавалось, поэтому я сделал глубокий вдох, задержал дыхание, выпрыгнул из машины и бросился под ненадежное прикрытие кустов. Мои глаза старались засечь любое движение справа, а револьвер был наготове.
      Я добежал до проволочного забора, плюхнулся на живот и попытался отдышаться. Стрелявший мог уже давным-давно скрыться, не пожелав узнать, попал ли он в цель, а мог и прятаться где-то поблизости. Может, даже за этим чертовым забором. Забор был выше моего роста, и по его верху шла колючая проволока. И прежде чем перебраться через него, я хотел убедиться, что тот, кому я послужил мишенью, не находится вместе со мной по эту сторону забора. Если бы это было так, я мог бы получить пулю, перелезая через забор или уже за ним.
      Я потратил минут пять, пытаясь смотреть во все стороны одновременно, но удостоверился в том, что стрелявший в меня или уже за забором, или давно сбежал. Наверное, сбежал. Но я собирался это проверить.
      Мне показалось, что, забравшись на забор, я проторчал там целый час, каждую секунду ожидая, что меня подстрелят, но в конце концов я спрыгнул на мягкую землю по другую сторону. Прыжок получился почти затяжным, так как за забором земля резко шла под уклон. С минуту я стоял, спрятавшись за стволом эвкалипта и озираясь. Пусто. Одни эвкалипты и кусты. Наконец я разглядел меж стволов какое-то строение или дом. Нигде не было видно никакого движения.
      Но ведь кто-то мог ожидать меня в засаде. Кто-то с совершенно определенными преступными намерениями. А я скуп, когда жаждут моей крови. Я перебегал, как эльф, от дерева к дереву, пока не достиг проволочного забора на противоположной стороне участка, за которым проходила другая дорога. Это была Дохени-роуд. Желавший подстрелить меня мог подъехать по Хиллкрест - следующей за Сансет дороге от Лома-Висты, - завернуть на Дохени и ждать там мой желтый "кадиллак". В одном я был твердо уверен: подстерегавший меня не принадлежал к числу моих друзей.
      Я порыскал в округе еще минут пятнадцать, убедившись лишь, что в маленьком доме никого нет. Больше не выяснил ничего. Похоже, я играл в прятки с тем, кто сейчас уже пил пиво за много миль отсюда. Побродив еще немного, я вернулся к "кадиллаку", порвав, к черту, брюки, когда снова перелезал через забор.
      Констанца, берегись! Если и у тебя окажется пушка, ею я тебя и отделаю.
      Глава 12
      У обалденной Констанцы Кармочи не было пушки. Пушка ей была ни к чему. Она обладала тем оружием, которое всегда губило мужчин. С незапамятных времен. Или с незапятнанных времен? Я забыл. Мексиканская красотка из Куэрнаваки - так утверждалось в проспекте с ее биографией, выпущенном студией, - все еще не утратила своего очаровательного испанского акцента. Но собеседник не столько улавливал ее акцент, сколько пожирал ее глазами.
      Я припарковался перед ее домом, прошел через газон по дорожке, вымощенной плитками, приблизился к двери и позвонил. Она открыла сразу и выглянула наружу. И я мысленно пропел: "Au-ай-ай-ай!" <Типичный припев мексиканских народных песен>.
      - Мисс Констанца Кармоча? - спросил я.
      - Точно, папочка. Какого черта? Я облизал губы:
      - Мне сказали, что вы заболели,. Так, кажется, не расследуют убийство. И я сделал еще одну попытку:
      - Я был в "Магне". Я - Шелл Скотт.
      Она слегка нахмурилась. Ее губы были в непрерывном движении: улыбались, надувались, вытягивались в трубочку. А ее глубокие темно-карие глаза были широко распахнуты. Наконец она произнесла:
      - Ну и что, папочка?
      - Я насчет Роджера Брэйна. Можно войти? Она собиралась захлопнуть дверь, остановилась, разглядывала меня с минуту, потом открыла дверь пошире и сказала:
      - Черт, ты уже здесь. Думаю, мне придется примириться с этим.
      - Примириться с чем?
      - Что ты имеешь в виду?
      - С чем вы должны примириться? Боюсь, что я не понял, о чем вы говорите.
      - Шутишь?
      Я покачал головой:
      - Нет. Я хотел бы задать вам несколько вопросов. Полагаю, вы читали газеты. Я... Некоторые считают, что я не только ударил Брэйна...
      Ее глаза засверкали.
      - Хо, так это ты ему врезал? Заходи, брат. Любой враг Брэйна мне друг. Я сама однажды стукнула его. Мольбертом. - Она весело рассмеялась. - Заходи. Черт, ты почти уже вошел.
      Я сделал шаг вперед, и она посторонилась, чтобы дать мне пройти. Места она оставила недостаточно, но я не стал жаловаться. Она показала на большое кресло, и я сел. Она пересекла комнату и расположилась на диване.
      - Валяй, - обронила она.
      - Чего?
      - Валяй спрашивай. Чего ты хочешь? Покончим с этим.
      - Да-да. Хорошо. Мисс Кармоча...
      - Констанца.
      - О'кей, Констанца. - Пока все шло прекрасно. Знать бы еще, что спросить. - Ну, я хочу найти убийцу Роджера Брэйна.
      - Кто же не хочет.
      - Пока я лишь строю догадки. Правда, я располагаю кое-чем, кроме догадок. Но нужна ваша помощь.
      - Может, и помогу. Там посмотрим.
      - Хорошо. Дело вот в чем. Брэйн был убит во вторник, а в среду, то есть вчера, четыре актрисы или не явились на съемки в "Магне", или ушли со съемочной площадки. Вы были одной из них. Что касается вас, возможно, нет никакой связи между убийством Брэйна и вашим вчерашним уходом со съемок. А может, все же есть?
      Ну что я несу? Однако мне позарез нужен ответ кого-нибудь, кто бы не был насмерть перепуган.
      Она поднялась с дивана и стала расхаживать передо мной. Я почти уже забыл, зачем я сюда явился, когда она спросила:
      - Это все, что ты хочешь знать?
      - Только это.
      - Ты не хочешь денег?
      - Ни цента.
      - Может, ты даже поможешь мне? Если я тебе скажу?
      - Обязательно, если смогу. Она приняла решение:
      - Буэно <Хорошо (исп.).>. Я скажу. Он меня доил.
      - Чего-чего?
      - Ну ты знаешь. Доил. Вымогал деньги.
      - Шантажировал?
      - Верно. И шантажировал. - - Каким образом?
      - У него моя фотография. Красивая или нет - это как посмотреть. Но мне не хотелось бы, чтобы ее видел весь город. Слишком откровенная.
      - И вы платили?
      - Почти семь тысяч долларов. Грязный вымогатель! Грязный вымогатель, это точно. Сначала Холли, теперь Констанца и наверняка многие другие. Она раскрыла источник по крайней мере семи из тех двадцати тысяч, что, по словам Сэмсона, были припрятаны Брэйном. Он, видно, здорово веселился в своей фотолаборатории. Констанца продолжала:
      - И у него остались копии той фотографии.
      - И негатив, вероятно, тоже.
      - Наверное. Но последнее время он мне не досаждал, и я уже подумала, что он оставил меня в покое. И вот его убили. Кто-то может приняться за старое. Даже хуже. Понимаешь, почему я беспокоюсь?
      - Понимаю. Послушайте, мисс... Констанца, если я раскручу это дело до конца, вам не о чем будет беспокоиться. Я не могу твердо обещать. Однако я сделаю все, что в моих силах.
      - Надеюсь. Я очень встревожена. Хочешь видеть?
      - Что?
      - Фотографию?
      - Ну... - Я заколебался, но кого я мог обмануть?
      - Подожди.
      И я подождал. Она вышла из гостиной и вскоре вернулась с большой фотографией в руке.
      Прежде чем начать разглядывать фотографию, я взглянул еще раз на Констанцу. Пять футов и шесть или семь дюймов, черные волосы свободно ниспадают на спину. Перед моим приездом она, видимо, загорала, ибо была одета в более чем короткие белые шортики и в нечто вроде яркого цветастого платка, который едва прикрывал одну пышную грудь, обвивал шею и касался другой пышной груди. Представили себе? А мои эмоции? Ее наряд оставлял слишком мало места воображению.
      Я распалился вовсю, как вдруг она поинтересовалась:
      - Ты собираешься укусить меня?
      - А? Ух! Извините. Я...
      - Не извиняйся. - Ее полные губы продолжали непрестанно шевелиться, когда она протянула мне фотографию.
      Глянцевая, восемь дюймов на десять, того же размера, что и виденная мною в витрине Брэйна, и абсолютно не похожая на нее. Не думаю, чтобы он выставил ее когда-либо в своем окне, но, если бы он это сделал, она собирала бы толпы на протяжении всего дня. Не буду даже пытаться описать ее. Скажу только, что она оставляла еще меньше места воображению, чем теперешний наряд Констанцы, и, несомненно, представляла во всей красе мисс Кармочу.
      Когда я вновь взглянул на кинозвезду, она заулыбалась. Я смущенно заерзал в кресле. У меня вырвалось:
      - Ого!
      - Красиво? - Ее губы танцевали румбу.
      - Да уж. - Я нервно кашлянул.
      Она хихикнула:
      - Хочешь выпить?
      Предложение показалось мне весьма своевременным.
      - Спасибо. Не откажусь.
      - Кукурузное виски?
      - С содовой, пожалуйста.
      Она отошла приготовить напитки, оставив фотографию в моих руках. И напрасно. Когда она подошла и передала мне бокал, я протянул ей фотографию:
      - Лучше возьмите ее. Она улыбнулась:
      - Теперь вы знаете, что искать, мистер Скотт.
      - Шелл.
      - Шелл.
      - Еще бы. Конечно. Я постараюсь. Она беспечно рассмеялась:
      - Надеюсь, ты правильно меня понял, Шелл? Я встряхнул головой:
      - О, я имел в виду, что займусь вами.., э.., постараюсь найти фотографии. И негатив.
      Я нервно хохотнул.
      Она энергично покачала головой. Движение передалось плечам. И уже не только ее губы танцевали румбу. Слегка севшим голосом она повторила:
      - Пойми меня правильно.
      Я посмотрел на нее и опять почувствовал себя стесненно. Приятное стеснение.
      Она слегка наклонилась в мою сторону:
      - Ты поможешь мне, Шелл, и я буду очень благодарна. Ты выглядишь сильным. Мне это нравится. Ты мне очень нравишься.
      - Прекрасно. Хорошо. Ну, я пошел. Она мягко толкнула меня в плечо, когда я без всякой охоты попытался встать:
      - Не уходи. Ты мне нравишься, Шелл, а я была одна целый день.
      - Целый день?
      - Целый день. Ужасно. Поговори со мной немного.
      - Ладно, о'кей. Как Брэйн доил вас?
      - Доил? - Она вдруг села ко мне на колени. Я сглотнул слюну:
      - Я говорю о шантаже.
      - Ах это. Он прислал мне фотографию, позвонил и потребовал денег. Но не будем говорить об этом. Я имела в виду совсем другое.
      - И что вы имели в виду?
      - Тебя и меня. Я думаю, ты красивый.
      Она думает, что я красивый. Вот так новость. Меня никогда еще не называли красивым. Я торопливо заговорил:
      - Мисс Кармоча...
      - Констанца.
      - Констанца. Фу... Вы родились в Куэрнаваке?
      - Вздор. Чепуха все это. Выдумки студии. Я родилась на Виргинских островах. Мой папа был генералом, а мама лучшей, самой зажигательной певицей на этих чертовых Виргинских островах, где совсем нет девственниц <Каламбур слово "Виргиния" в переводе с английского означает "девственница">. Во всяком случае, не после двенадцати.
      - После двенадцати? Лет?
      - После полуночи, - хихикнула она, устроилась поудобнее на моих коленях и начала играть волосами на моем затылке - Так, - выдавил я из себя. - Мне пора бежать. Вы.
      - Ш-ш-ш. Ты мне очень нравишься. Я тебя не отпущу. Пока. Неужели ты не находишь меня привлекательной?
      - Да, мадам.
      - Какая там мадам. Обними меня.
      - О.., ну.., послушайте...
      - Шелл!
      - Да?
      - Я собираюсь кое-что сделать.
      - Что?
      - Я собираюсь.., любить тебя.
      - Что-о-о?
      - Заниматься любовью.
      Вот так. Она собиралась любить меня. А не наоборот. Что-то новенькое. Я не чураюсь женщин. Отнюдь, но...
      - Вы серьезно?
      - Серьезно. Не спорь.
      - Кто спорит?
      Я говорил себе: тебя ждет работа, расследование убийства, да и масса другого. Но все вдруг стало как прошлогодний снег.
      Я сильный. Я встал.
      Поставив Констанцу на пол перед собой, я сказал:
      - Детка, я и не подозревал, что меня ожидает.
      - М-м-м! - проворковала она. - Что ты ответишь?
      - Нет и нет.
      - Да и еще раз да.
      Ну, парень! У этой куколки хватало темперамента. Он просто сочился через все ее поры. Я же только обливался потом. Даже мои глазные яблоки, казалось, потели.
      Я моргнул и пролепетал:
      - Надо идти. Надо бежать. Ха-ха. Это...
      - Ты простак. Мистер Скотт, вы очень просты.
      - Нет. Я сложный, и у меня масса комплексов.
      - Следи.
      - Следить?
      - Следи. Следи за мной. Я тебе покажу кое-что. Она не шутила. Она мне показала. Вы наблюдали когда-нибудь за восточными заклинателями змей? Когда змея извивается и скользит, а заклинатель дует в маленькую флейту и держит все под контролем?