Я говорил, но не знал, как, черт возьми, оружие оказалось там, и все звучало слишком глупо. Я замолчал. Но тут ко мне пришло спокойствие, и я понемногу начал размышлять.
      Я не знал, что случилось с оружием, но если признаться в этом, на свежий воздух мне не выйти. Поэтому заострять внимание на двух наемниках тоже не следовало. Они поскандалили с Джеем, и, помогая ему, я получил удар по голове. Внутри меня что-то щелкнуло. Я ничего не рассказал им о нашей сделке с Джеем -- о продаже магазина. Мне не хотелось лгать Арту, но еще больше не хотелось попадать в тюрьму. Я должен найти убийцу Джея, а этого в тюрьме не сделаешь. Стараясь говорить убедительно, я произнес:
      -- Значит, так все получается. Сначала я разгребал гипнотические штучки... а теперь вы считаете меня сумасшедшим.
      Мне удалось усмехнуться.
      -- Что касается револьвера -- я им не пользовался, а значит, должен быть кто-то еще. Я не знаю, кто. Но этот кто-то украл мой револьвер.
      Арт нахмурился.
      Я пытался вспомнить, видели у меня оружие прошлым вечером или нет. Револьвер находился в кобуре, но этого никто не знал -- кроме Люцио и его приятеля. Поэтому можно было рискнуть.
      -- Я не носил оружие день или два, так как в это время работы практически не было. Последний раз видел "магнум", когда клал его в средний ящик стола в моей конторе.
      Арт все еще хмурился.
      -- И вот что я думаю, Арт. Кажется, это действительно ставит все на свои места. Сейчас мой револьвер у Хилла, а в последний раз я видел его в своем кабинете. Значит, кто-то украл его.
      Я пригнул голову и попытался выглядеть озабоченным.
      -- Но как? Почему? Зачем преступнику понадобилось красть именно мое оружие?
      Здесь я остановился. Арт Грант посмотрел мимо меня и кивнул. Я слышал, что один из сотрудников вышел, но не стал оглядываться. Свою партию я сыграл, как надо.
      Прошло около двадцати минут. За это время меня попросили детально описать события прошлого вечера, и я, не жалея красок, расписал нашу встречу с двумя вымогателями.
      -- Одного из них зовут Люцио,-- закончил я.-- Другого не знаю, но первый был Люцио. Я с ним немного повозился, Арт. Ты же помнишь этот старенький прием с двумя пальцами?
      Я показал его на своей ладони, и Арт слегка усмехнулся.
      -- Господи,-- у меня вырвался вздох,-- он уже был в откате, но тут подоспел второй, и я потерял к ним всякий интерес. Хотя спасибо, что Люцио не выбил мне зубы, пока я отдыхал на полу.
      Прикурив сигарету, я затянулся, и тут зазвонил телефон. Арт прорычал:
      -- Да? Отпечатки? Ага! Вот как? Дай мне знать. Пока.
      Он положил трубку на место. Я старался выглядеть безучастным.
      Арт стряхнул пепел с сигареты. Я ничего не говорил. Если это сработает, я на время выпутаюсь, хотя на душе было отвратительно. Но лучшего ждать не приходится до тех пор, пока не сумею выяснить, что случилось. И вот только тогда Грант услышит, что я дурил его, что знал о краже револьвера из моей квартиры. Тогда я скажу ему, что не хотел садиться за решетку и поэтому врал. Если он раскроет мой обман сейчас, мне грозит тюрьма.
      -- Ладно,-- подытожил я.-- Что теперь? Начнешь шить дело? Тогда, с твоего позволения, я позвоню адвокату, но сначала вам надо предъявить подписанный ордер на арест.
      Я усмехнулся, надеясь, что выгляжу веселым и хорошим парнем.
      Арт грыз усы.
      -- Не возбуждайся.
      Хилл вышел и вернулся с горячим кофе в бумажных стаканчиках. Мы выпили. Уже позднее, когда я снова уточнял детали своей истории, опять зазвонил телефон. Арт схватил трубку. Он слушал полминуты, потом пропыхтел:
      -- Да. Хорошо. Продолжайте.
      Взглянув на меня, Арт спросил:
      -- Марк, ты знал, что твою контору взломали?
      Я не стал переигрывать и корчить из себя ошеломленного человека. Чувствуя себя отъявленным негодяем, я небрежно произнес:
      -- Не считай меня мальчиком. Только кража все и объясняет.
      Он кивнул и затушил сигарету.
      -- Передняя дверь выломана, взломаны три ящика стола, включая средний, где, по твоим словам, хранилось оружие. Криминалисты нашли отпечатки. Прекрасные отпечатки ладони и четырех пальцев, оставленные на поверхности стола. Пальчики не твои и не Вэзера.
      -- И они провели идентификацию?
      Я поклялся, что отныне буду полировать крышку стола каждый день.
      Он кивнул.
      -- Да, уже все сделали.
      -- И кто?-- спросил я его.
      Прежде чем он ответил, я поспешно вставил:
      -- Подожди минуту. Не говори пока ничего. У меня появилась идея. У тебя найдется фото этого парня?
      Он кивнул еще раз.
      -- Тогда принеси около дюжины снимков. Любое количество, включая снимок этого парня. Я выберу тех, кто мог ненавидеть меня и подставить под ложное обвинение. А это, черт возьми, подставка, Арт! И если кто-то дышит мне в спину, значит, я его припер. Эта напасть -- не просто совпадение. Возможно, я что-то не понимаю, но, похоже, вокруг меня планировалась гадость.
      Он поразмышлял над этим, затем вышел с Хиллом в соседнюю комнату, оставив дверь открытой. Они о чем-то поговорили, и через десять минут Грант, Хилл, еще один сержант и я прошли в огромный кабинет. Я сел за длинный стол, передо мной разложили фотографии, и мое сердце застучало.
      -- Ну что же начнем,-- сказал я и быстро пролистал пачку, выискивая тяжелое лицо Люцио или плоскую физиономию его друга.
      Мне казалось, что именно они взломали мой кабинет и украли купчую. Я заметил крючковатый нос Люцио, ловко перебросил фото в конец пачки, стараясь ничем себя не выдать. Приятеля Люцио не было, но это к лучшему.
      Внезапно пришла мысль, от которой у меня закружилась голова. Я испугался по-настоящему. Пусть меня подозревают в убийстве. Здесь нет большой проблемы. Мои перспективы неплохи, так как против меня фигурировало только орудие преступления -- мой револьвер. У меня есть масса преимуществ. Джей -- мой друг. мне незачем убивать его. Револьвер могли украсть, и это пока подтверждают факты. Никто не скажет, что я заинтересован в убийстве. У меня нет мотива.
      О, это важная вещь -- мотив. И Марк Логан, частный детектив, не имеет мотива. Не имеет его, как ни крути. Ну разве что переспал с женой убитого за день до его гибели. И еще одна мелочь -- четверть миллиона долларов.
      Глава девятая
      Я затаил дыхание, но тут же сделал выдох и постарался выглядеть спокойным, продолжая разглядывать снимки и складывать их в пачку. Тех, кого я видел раньше, не было. Мой мозг работал на всю катушку.
      Даже если Грант ничего не узнает о Глэдис, купчая станет доказательством того, что Джей продал мне свое заведение. И я ничего не смогу объяснить. "Какая сумма сделки, мистер Логан?" -- "Один бакс!" Кто мне поверит, когда я начну объяснять причину странной покупки? Они скажут, что я заставил Джея отписать мне дело, а потом убил беднягу. Мне захотелось сглотнуть, но глотать было нечего. Губы казались кусками пересохшей кожи.
      Я всмотрелся во вторую фотографию и держал ее перед собой секунд десять-пятнадцать, пока в уме у меня кипело, как на сковородке, но виду я не подавал. Я моргнул и сфокусировал взгляд на снимке. Парень был незнакомым, но, покачав головой, я вытащил фото и показал его Хиллу.
      -- Знаешь, этот все же не подходит. Может быть, найду кого-нибудь получше.
      Мой голос звучал натянуто и хрупко.
      На третьем снимке красовался парень по имени Гови Блоур. Он вполне годился для подобного дела.
      -- Вот смотрите. Сомневаюсь, но у него может иметься зуб на меня. Я когда-то отправил его за решетку.
      Мой взгляд переместился с Хилла на Арта.
      -- Вы-то должны это помнить.
      Они промолчали. Я отложил фото Гови в сторону и забормотал:
      -- Может быть. Хотя вряд ли бывший жулик начнет передергивать.
      Меня даже затошнило. Я указал на пару других лиц, которых узнал, но добавил, что мы никогда не сталкивались. Настал черед снимка Люцио.
      -- Ага,-- воскликнул я.-- Это тот сопляк, которого я вчера помял. Тот самый Люцио. Думаю, он чему-то научился.
      Я покачал головой, надеясь, что не переигрываю.
      -- Хотя парню вроде бы незачем меня подставлять. Его приятель проломил мне череп.
      Я вложил фото Люцио в пачку снимков. Слева от меня осталась фотография Гови Блоура.
      -- Не уверен, но, может быть, он, а?
      -- Этот тянет срок,-- пробурчал Хилл, указывая на фото Блоура.
      Арт взял снимки и вытащил фото Люцио.
      -- Значит, это один из тех, кто беспокоил Вэзера?
      -- Да, один из них.
      -- А что были за проблемы?
      -- Странное дело. Джей говорил, они пытались заставить его продать им магазин за смешную цену. Я сказал ему, что попробую отговорить их. Я уже дал показания обо всем, что там произошло.
      -- Пальчики принадлежат этому человеку,-- сказал Арт.-- На твоем столе остались его отпечатки.
      -- Да?
      Мой голос хрустел, как тонкий лед.
      Прошло еще около получаса. Я мог позвонить адвокату, но он оказался ни к чему. Мне позволили уйти. Не прыгать на пароход до Паго-Паго, а просто уйти. За эти полчаса я посетил картотеку, отыскал фото приятеля Люцио, некоего Хэла Поттера, и узнал, что Люцио зовут Джорджем. На обоих ребят были заведены дела, но ничего серьезного -- небольшая отсидка.
      В коридоре я пожал руку Арта, и он произнес:
      -- Да, выглядишь ты плоховато.
      -- Я и чувствую себя плоховато.
      -- Будь на связи. Мы можем задержать Люцио и Поттера в любой момент, и тогда потребуешься ты. Но, возможно, потребуешься и раньше.
      -- Конечно,-- заверил я его и удалился.
      Мне хотелось бежать. Бежать из управления ко всем чертям. Хотелось напиться. Но я пошел в кабинет полицейского психиатра. Придется разгрести эту кучу до дна, какой бы они ни была. И сделать это надо до того, как поймают Люцио и его дружка.
      И тут, впервые за это время, я понял, что Джей действительно умер. До этого я думал только о себе -- о том, как доказать свою невиновность. Вчера я говорил с ним. Прошлым вечером пил с ним и обещал, что его волнения закончатся сегодня. Все верно, они закончились. Это вам не просто забавное дельце о невидимом попугае. Это убийство. И пусть я знаю, что не убивал Джея, все равно я в дерьме.
      Я приоткрыл дверь в кабинет Брюса Уилсона и вошел. Брюс выглянул из-за документов, которые сортировал на столе. Он улыбнулся и почесал костлявой рукой густые каштановые волосы.
      -- Привет. Интересно, а почему ты не внизу?
      -- Ты знаешь, что произошло, Брюс? Я имею в виду, со мной?
      Он кивнул.
      -- Конечно. Я передал ребятам нашу вчерашнюю беседу. А они рассказали мне, что к чему. Да... забавно.
      -- Забавно? Брюс, ты на моей стороне или умываешь руки?
      Он посмотрел на меня.
      -- Я за тебя, Марк. Пока, во всяком случае. Этого хватит?
      -- Хватит. Брюс, как бы это ни казалось забавным, черт бы меня побрал, но у Джея начались галлюцинации в понедельник, а сегодня его убили. Прошло чуть меньше четырех дней после того, как у него появились неприятности. Мне не нравятся случайные совпадения, и особенно такие.
      Он медленно произнес:
      -- Я тоже думал об этом.
      -- И что-нибудь придумал?
      -- Ничего хорошего.
      -- Ты, наверное, знаешь, что я потратил кучу времени, беседуя с людьми, которые были на вечеринке у Джея. В том числе и с профессиональным гипнотизером.
      Он выпрямился.
      -- Это что-то новое. Мне известно только то, что Вэзер убит и около его тела нашли твое оружие.
      Я выложил все, что касалось вечеринки,-- все, что знал.
      -- Джея гипнотизировали. Он был один из трех.
      Когда я закончил рассказ, Брюс молчал и хмурился.
      -- Слушай,-- настаивал я.-- Предположим, попугай Джея -- это результат гипноза, но почему, ради Бога, он оседлал его? Ответь мне как психиатр.
      -- Если это случайный инцидент, тут ничего не поделаешь. Возможно, слабая техника. Но ты считаешь, что это не случайность?
      -- Допустим, это сделано специально. Ведь так можно сделать, правда?
      -- Конечно. Но тогда здесь может быть несколько причин. Розыгрыш. Месть за старую обиду или предполагаемый ущерб.
      Он нахмурился и медленно произнес:
      -- Конечно, скорее всего это злобная месть. Или попытка вызвать у человека невроз, а вероятно, довести его до умопомрачения. Здесь возможно огромное количество причин, Марк. И, в первую очередь, несчастный случай.
      -- Да.
      Я посмотрел на часы. Перевалило за десять, и мне было пора забираться в тину. Но я нуждался в информации.
      -- А этот парень, Джозеф Борден? Ты что-нибудь о нем знаешь?
      -- Немного. По тому, что я слышал, он человек надежный. И, конечно, свое дело знает. У него вполне приличное образование.
      -- Ты понимаешь, куда я гну?
      -- Разумеется.
      -- Ну и как?
      -- Все может быть.
      Он почесал голову.
      -- Но, кажется, связи никакой. Одна фантазия, а?
      -- И что?
      -- Марк, кто-нибудь еще знал о галлюцинациях, кроме тебя? Я имею в виду людей, с которыми ты об этом не разговаривал.
      Секунду до меня ничего не доходило, но потом нахлынул озноб.
      -- Подожди минуту,-- произнес я медленно.-- Ты же не считаешь? что я все это выдумал?
      -- Сиди, сиди,-- ответил он.-- Не надо прыгать на меня через стол. Я тебе верю. Но разве существуют какие-то доказательства, что Вэзер тебе все это рассказывал? ТЫ понимаешь, о чем я толкую?
      Я понимал, о чем он говорит. Все верно. Я мог придумать эту историю, а потом убить Джея. То есть, если бы я планировал его убить. Преднамеренность. Мне это совсем не понравилось, особенно когда с минуты на минуту могли притащить Люцио... или получить информацию о моей связи с Глэдис. Я сглотнул слюну.
      -- Доказательств никаких,-- подтвердил я.-- По словам Джея, я первый, с кем он хотел поделиться этим. Не знаю, есть ли еще кто-то. Но я рад, что ты подсказал мне эту идею. Ладно, я еще немного поработаю с Борденом. Может быть, найду какую-нибудь связь.
      Брюс нахмурился.
      -- Знаешь, только не зависай на том, что ответ единственно в Бордене. Даже если виной всему гипноз. Проблемы у Вэзера могли возникнуть гораздо раньше субботней вечеринки. Кроме того, Вэзер был гипнабельным субъектом. И не только один Борден мог ввести его в транс.
      -- Ты меня успокоил. Значит, остается что-то около миллиона человек?
      -- Да, примерно столько, Марк. Когда субъект находится в глубоком трансе, контроль можно передать кому угодно.
      -- Повтори еще раз.
      Он улыбнулся.
      -- Разве ты не читал те книги, которые я тебе дал?
      -- Не очень внимательно. Дьявол, я оставил их в конторе. Думал разобраться вечером, но совсем забыл.
      Брюс отклонился назад и закинул длинную ногу на подлокотник кресла.
      -- Ладно, я вкратце объясню. Допустим? ты гипнотизируешь меня. Пока я нахожусь в трансе, ты говоришь мне, что капитан Грант отныне получает полный контроль над моими действиями. Что бы я в обычном случае ни выполнял под гипнозом, теперь я должен делать это по приказу капитана Гранта. Это очень упрощено, но все же... И вот он, в свою очередь, передает контроль надо мной сержанту Андерсону, тот -- лейтенанту Хиллу и так далее. Или снова тебе, если ты так хочешь.
      -- Будь я проклят! Ты не вешаешь мне что-нибудь на уши?
      Видимо, он немного разозлился.
      -- Господи, Марк. Нет, я ничего не вешаю.
      -- Но если я передам контроль Гранту, а он прикажет тебе выпрыгнуть в окно? Ты прыгнешь?
      -- Нет. По крайней мере не думаю, что буду прыгать в окно или бросаться с ножом на моего помощника. Однако я все же из тех, кто верит, что человек после гипноза может нанести вред не только себе, но и другим. Хотя, знаешь, если человека натаскать, потренировать как следует... Если Грант без всякой подготовки прикажет мне зарезать помощника или выпрыгнуть в окно, я скорее всего тут же проснусь, выйдя из транса с конвульсиями.
      -- Черт бы меня побрал. А если тебя потренировать?
      -- Тогда на гипнотических сеансах в течение месяца или двух мне говорят, что мой помощник -- маньяк, поклявшийся убить меня, и что его надо уничтожить в целях самообороны. Потом мне скажут, что он убил уже около дюжины человек, изнасиловал какую-то женщину, приставал к детям и так далее. Уловил, о чем я говорю? Пусть у нас будет опытный гипнотизер и долгий период тренинга -- вот тогда в нужное время я его убью. Да, я убежден, что это возможно, хотя большинство моих коллег не согласятся со мной. И, вероятно, споры никогда не утихнут.
      -- А что дальше?
      Он улыбнулся.
      -- Предположим, как гипнотизер, я могу заставить субъекта убить другого человека. Я рассуждаю теоретически, но кто я такой, чтобы утверждать наверняка? Может быть, издать подробности эксперимента в "Журнале общей психологии"? И все же я уверен, что это сработает.
      Он выразительно помолчал.
      --Особенно если я выберу для этой цели бандита или знакомого с оружием человека. То есть здесь будет меньше сопротивления. Человек, который уже стрелял, не станет долго противиться внушению выстрелить еще раз.
      Он остановился и какое-то время молчал. Я устало пробормотал:
      -- Думаю, что понял. Но, допустим, человеку эта идея не понравилась?
      -- Ты кое-что забыл, Марк. Он о ней ничего не знает.
      Его слова вызвали дрожь в моем теле.
      -- Брюс,-- прохрипел я,-- ты даешь мне двусмысленный намек?
      -- Это только теория. Я здесь ни при чем. Такое могло происходить множество раз, но лично я не знаю ни одного случая.
      -- Хорошо. Теперь о Джее Вэзере. Я придерживаюсь прежней версии, что попугай был постгипнотическим внушением. Положим, Джею приказали зайти в мою контору вчера вечером. Он бы сделал это?
      -- А почему нет? Если бы он не выполнил приказ, у него был бы нервный срыв.
      -- Почему нервный?
      -- А потому, черт возьми, что следствием постгипнотического внушения является нечто более неотразимое, чем идея, которая только что ворвалась в твои мозги. Если возникнет сопротивление, внушение начнет беспокоить субъекта до тех пор, пока тот его не выполнит. Я помню один эксперимент, проводившийся довольно давно,-- я внушил пациенту, что после пробуждения, когда я скажу, "Фа, фи, фо, фум", он должен отдать мне свою рубашку. Я разбудил его, мы поговорили, и в конце концов я произнес: "Фа, фи, фо, фум".
      Я намеренно выбрал эту странную фразу, чтобы привлечь к ней его внимание. И вот он встает, начинает расстегивать свою рубашку, потом останавливается, улыбается мне и садится. Он понял, что это внушение. Он ожидал нечто подобное и распознал принуждение при выполнении действия. Мой подопечный не помнил внушения, которое давалось в трансе, но он распознал чувство. Я подтвердил, что он прав и начал расспрашивать о его состоянии.
      Прошло три часа, парень стал нервничать, выкурил чуть ли не пачку сигарет. Он вспотел и не мог оторвать рук от рубашки. Наконец он сорвал ее с себя и швырнул мне. И тут же успокоился. Мне кажется, это очень интересный пример, так как обычно внушения теряют силу, если субъект узнает о том, что они ему давались.
      Полминуты я сидел молча, потом встал.
      -- Спасибо, Брюс. Большего я все равно не пойму, и теперь мне надо кое-что проверить.
      Он кивнул мне.
      -- Конечно, конечно. Но ты будешь держать меня в курсе? Мне хотелось бы узнать, как появился этот попугай.
      -- Ладно. Ты узнаешь.
      Я вышел.
      Сидя за письменным столом в своей конторе, я выкурил сигарету и попытался рассортировать все то, что произошло за последние часы. Фактически минуло около суток с тех пор, как Джей позвонил мне, но столько уже успело навалиться.
      Я взглянул на сломанный ящик стола и снова подумал о пропавшей купчей. Люцио и его приятель хотели купить магазин Джея. Предположим, они убили его. Если так, какая им от этого выгода? Конечно, они догадывались, что Джей позовет на помощь. Может быть, они думали, что, убив его, они смогут диктовать свои условия мне или наследникам -- особенно после того как подставят меня в этом преступлении. Но как они выкрали мой револьвер? Как...
      Наследники!
      Проснись, Логан. Вернись к основам. Когда человека убивают, быстро поищи мотив; спроси себя, кому выгодна его смерть. Если у него имелись деньги, спроси себя тут же, кто получит кусочек пожирнее? Я порылся в бумажнике и выудил список Энн, составленный для меня прошлым вечером. Теперь мне нужен Роберт Ганнибал, адвокат Джея и друг его семьи. Контора адвоката находилась на Фигуэрос в Спрокит-билдинг. И я с любопытством подумал о том, что Ганнибал тоже присутствовал на той вечеринке.
      Можно было уходить, но на столе по-прежнему лежал нераспечатанный конверт и, приподняв его, я понял, что это письмо от Джея. Внутри находился чек на 2500 долларов. Сумма озадачила меня. Джей, конечно, был щедрым человеком, но в любом случае это слишком много. Впрочем, нет. Я постараюсь отработать эти деньги. Пусть по логике я никому ничем не обязан после его смерти, но долг перед ним у меня неоплатный.
      Я помчался в Спрокит-билдинг.
      x x x
      Роберт Ганнибал походил на одного из тех слонов, которых другой Ганнибал переводил через Альпы. Нет, он не был толстым, он просто был большим. Когда я втиснулся в его узенький кабинет, он восседал за маленьким столом, что делало его еще громаднее. Он встал, когда я вошел,-- вернее, начал подниматься. Сначала он достиг моих шести футов, затем приподнялся на следующие четыре-пять дюймов. В плечах мы были одинаковы, но его ладонь превышала мою раза в полтора.
      Он улыбнулся и показал крупные белые зубы, чем-то похожие на кубики сахара.
      -- Мистер Логан? Чем могу служить?
      Его секретарша назвала мое имя, но не профессию. Я тряхнул огромную руку адвоката и представился:
      -- Мистер Ганнибал, я частный детектив. У меня к вам пара вопросов, на которые вы могли бы ответить.
      -- С радостью сделаю это. Присаживайтесь.
      Он как будто с ума сходил от восторга. Бас у него был богатый и мощный. Держу пари, его кроили как значительную фигуру в переднем ряду присяжных. Особенно для заседаний с преобладанием женской половины.
      Я сел и взял сигарету из деревянного ящика, который он вежливо придвинул. Адвокат поднес зажигалку, я прикурил, он перенес огонек к сигарете, свисавшей с его широкой губы и, выдохнув клуб дыма, произнес:
      -- Вот теперь можно говорить. Что вы хотите, мистер Логан?
      -- Сведения о Джее Вэзере,-- выпалил я.
      Он вздохнул.
      -- Да, конечно, я уже слышал. Все это ужасно. Я знал Вэзера очень хорошо.
      -- К вам заходила полиция?
      Он кивнул.
      -- Они расспрашивали о семье и его близких друзьях.
      -- Я перейду к делу, мистер Ганнибал. Я знаю, что Джей был здоров как был. Мне интересно, кто наследует состояние?
      Он нахмурился.
      -- О-ох. Может не так быстро...
      -- Понимаю. И прошу извинить, если выгляжу бестактным.
      Он затянулся, выпустил изогнутое колечко и проткнул его кончиком сигареты. Наблюдая за клочьями дыма, он спросил меня:
      -- А что именно вас интересует, мистер Логан?
      -- Я знал Джея Вэзера много лет. Он нравился мне. Он был моим другом.
      Адвокат продолжал хмуриться.
      -- Мистер Логан, возможно, вы согласитесь, что ваши действия незаконны?
      -- Его убили!
      Ганнибал взглянул на меня.
      -- Об этом меня уже уведомила полиция. Тем не менее, я не уверен, что могу раскрывать наследственные тайны.
      Я этого ожидал. Мы немного поговорили, но как я ни старался, мои вопросы оставались без ответов. Однако когда я наконец сказал, что без сомнений получу информацию от других лиц, он сдал свои бастионы. По крайней мере он пожал плечами.
      -- Мистер Логан, я полагаю, это формальности. Сведения, не подлежащие огласке, вы понимаете... Мне кажется, вы придаете излишнее значение факту наследования. И, вероятно, нельзя все цеплять за... за смерть мистера Вэзера.
      Его явно что-то встревожило.
      -- Это нонсенс.
      Он подавил тяжелый вздох.
      -- Тем не менее, мистер Логан, все равно вы вскоре узнаете пункты его завещания из газет.
      Я прикурил сигарету. Конечно, у меня появился прекрасный повод вылезать из кожи вон, но в течение нескольких следующих минут я размышлял лишь о Глэдис и ее амурных делах. Джей -- 58 лет; Глэдис, чуть больше тридцати, а по ее словам -- 29. Сочная, смышленая женщина и пожилой мужчина с трубкой во рту и домашних тапочках. Глэдис утверждала, что почти ничего не помнит о вечеринке, а потом Энн сказала, что Глэдис обманывала меня.
      -- Думаю, вам известно, что мистер Вэзер два года назад вступил в повторный брак,-- произнес Ганнибал.
      Я кивнул.
      -- После брака Джей составил завещание. Вы знаете, я вел все его дела. Он не был таким состоятельным, как теперь, но все наследство приблизительно ровнялось 250 тысячам долларов. Завещание было составлено в пользу миссис Вэзер и его дочери Энн. По факту смерти 25 тысяч долларов должны быть переданы Энн при достижении 21 года. Остальное причиталось миссис Вэзер.
      Я смахнул пепел в латунную пепельницу. Значит, Глэдис получала около 225 тысяч плюс накопления Джея.
      -- По каким-то своим причинам около двух недель назад мистер Вэзер составил новое завещание,-- продолжал Ганнибал.-- И теперь все наследство переходит к Энн.
      -- Что?
      -- Я был вынужден поправить его. Десять тысяч долларов мы отписали миссис Вэзер. А все прочее -- его дочери.
      В моем уме разрасталась гроздь вопросов. Почему? Почему две недели назад? Знает ли об этом Энн? Почему за две недели до того, как он был убит? Я затушил сигарету и спросил:
      -- Значит, Джей все оставил Энн?
      Он кивнул.
      -- А миссис Вэзер и Энн знали о новом завещании?
      -- Да,-- ответил он.-- Тут не могло быть никаких секретов. Фактически обе они сопровождали его, когда он зашел отдать мне свои распоряжения.
      -- И это произошло ровно две недели назад?
      -- Чуть более того. Но две недели назад его завещание было оформлено и подписано. Другими словами, с того дня отменялось старое завещание. Теперь это законный документ. Кроме тех десяти тысяч долларов, о которых я говорил. И Энн стала единственной наследницей.
      Это меняло всю картину. Я начал подумывать, что вопрос наследства не так уж важен в этом деле. Может быть, я слишком расстроился, когда ухватился за эту нить. Но слишком многое теперь теряло смысл -- два наемника, например. Или купчая Джея. И передача магазина за день до того, как он умер; но прежде всего тот факт, что для убийства использовали мой револьвер. Как-то внезапно мне вспомнились детали и несоответствия, замеченные утром после сна. Я чувствовал нарастающую тяжесть. Мне предстояло многое узнать о смерти Джея и, возможно, еще больше о нескольких днях его жизни до того, как он был убит.
      Я прикурил еще одну сигарету.
      -- Благодарю вас. Пользуясь случаем, если вы не возражаете, я хотел бы проверить кое-что еще.
      Он молча сидел, разглядывая меня.
      -- Вспомните субботний вечер у Джея. Как я понимаю, вы были там в гостях.
      -- Да.
      -- Я уже беседовал с некоторыми из гостей, и у меня есть предчувствие, что это дело надо продолжать. Особенно меня интересует демонстрация гипноза. Скажите, не могли бы вы дать свою оценку лекции и выступлению мистера Бордена?
      -- Конечно. Я был там весь вечер как на иголках.
      Он усмехнулся.
      -- Боюсь, я вообще мешал мистеру Бордену. Видите ли, я опасался выдать какой-нибудь профессиональный секрет под гипнозом.
      Я кивнул, и он продолжал. Его история точно повторяла то, что я уже слышал. Джей подражал Гитлеру и готовил напитки под конец выступления; Глэдис вставала и садилась, когда Борден касался своего носа. Эйла, по словам Ганнибала, танцевала. Все то же самое.
      -- А Борден был с Джеем, когда тот готовил напитки перед окончанием встречи?-- спросил я.
      Ганнибал кивнул, и я задал следующий вопрос:
      -- Как долго они там находились?
      Он, казалось, удивился, но ответил:
      -- Три-четыре минуты. Может быть, чуть дольше. Все же надо было приготовить девять напитков. Впрочем, я не обратил на это внимание. А что?
      -- Вы не помните, когда это происходило?
      -- Около полуночи. Мы еще посидели, поговорили с полчаса, а затем вечеринка закончилась. Но, на мой взгляд, мистер Логан, вы придаете некоторым вещам довольно странное значение.
      -- Да?
      Я встал.
      -- Не буду больше отнимать вашего времени. А Борден действительно снимал внушения?
      -- Конечно. Он сделал это перед уходом.
      -- Тогда еще вопрос, мистер Ганнибал. Джей как-то объяснил вам причину изменения своего завещания?
      -- Нет. Я пытался дать ему время на обдумывание столь важного шага, но он этим не воспользовался. Джей казался абсолютно спокойным и, видимо, все решил. Фактически, я и говорил с ним на эту тему в тот вечер.
      -- Да? В ходе демонстрации гипноза?
      Он улыбнулся.
      -- Нет, вряд ли тогда было уместно устраивать дискуссию. Я вернулся к нему, проводив домой мисс Стюарт.
      -- А? это вы привели мисс Стюарт на вечеринку?
      Он кивнул.
      -- Хорошо, благодарю вас, мистер Ганнибал.
      -- Все в порядке, мистер Логан.
      Я покинул его кабинет и пошел к машине. Очевидно, следующим шагом должен быть разговор с Энн. Мне очень не хотелось говорить с близкими Джея после его смерти, но уж так складывалась ситуация. Я был бы не прочь, чтобы причина свидания с Энн была другой.
      ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
      Перекусив, я отправился к семейству Джея. Рука уже тянулась к дверному звонку, но в последнюю минуту я ее отдернул. На обочине, рядом с домом, стояла чья-то машина, а мне не нужна была компания при таком важном разговоре. Через несколько часов Энн и Глэдис вступят в наследственные права, и тогда путь в этот дом мне заказан. Однако убийство многое изменило.
      Я проехал один квартал и припарковался так, чтобы удобнее было наблюдать за домом. Через десять минут с небольшим саквояжем в руках вышел Роберт Ганнибал и, как мастодонт, зашагал к своей машине. Он вырулил с обочины и направился в центр города. Я еще минут пять сидел в "Бьюике", пытаясь кое-что сопоставить. Если бы Ганнибал не был адвокатом семьи, он мог бы сообщить массу сведений. Подъехав к дому, я подошел к двери и позвонил. Открыла Глэдис. На ней было скромное темно-синее шерстяное платье. Глаза покраснели, лицо без грима. Она по-прежнему выглядела великолепно, но казалась очень усталой.