Люсилер продолжал сидеть в седле и ждать. Он был практически уверен в том, какой ответ дадут нарцы на его ультиматум: записка, которую он держал в руке, ему самому казалась нелепой. Однако он считал своим долгом попытаться. По всей видимости, в Экл-Нае находилось около тысячи нарских солдат, и хотя трийцы имели численное превосходство, Люсилеру хотелось избежать кровавого столкновения. Если бы нарцы отступили — сложили оружие и отправились обратно, то они смогли бы навсегда перекрыть дорогу Сакцен и вернуться к своим семьям. Люсилер взглянул на кусок пергамента. Он сам написал на нем по-нарски:

Командующему гарнизоном.

Сдавайтесь. Оставьте оружие и отступайте. В противном случае вы умрете.

Он не подписался — все равно командующий гарнизоном никогда не слышал его имени. Этому дурню достаточно только выглянуть в окно, чтобы увидеть, с чем он имеет дело. Скорее всего это была безнадежная попытка, но Люсилер решил не отвергать ее. Разместившиеся поблизости воины Кронина с любопытством наблюдали за ним, предвкушая, что его план провалится. Они повиновались Люсилеру во всем, ибо такова была воля Тарна, но они скорбели о своем военачальнике и жаждали отомстить за него. Это распространялось и на Нанга, и на Пракстин-Тара. Шохар, постоянно думавший о том, с кем бы схватиться, только пожал плечами, услышав его предложение. Было совершенно очевидно, что он считает шансы Люсилера крайне ничтожными. Шохар проделал более долгий путь, чем все остальные военачальники, и выглядел бледнее обычного. В Люсел-Лоре его прозвали Собирателем черепов. Говорили, будто из них сооружен его трон. Что до Пракстин-Тара из Рийна, то Тарн охарактеризовал его как человека надежного, но злобного. Хорош в бою. Не так хорош в мирное время.

Из всех военачальников, собравшихся в Экл-Нае, один только Карлаз показался Люсилеру человеком разумным. Повелитель Чандаккара тоже пострадал от нарцев, однако казался менее кровожадным, нежели прочие, более рассудительным. Он сказал Люсилеру, что хочет только выполнить свою задачу и отправиться домой. Люсилеру Карлаз понравился.

— Уже достаточно светло, — сказал Люсилер. — Они нас хорошо видят.

— Неожиданность сработала бы лучше, — проворчал Пракстин-Тар. — Ты этот шанс упустил.

Военачальник Рийна был высок и грозен, а верхом на коне походил на кентавра. Его властный взгляд пронизывал все насквозь, длинные, тонкие пальцы подергивались, когда он говорил. На его знамени был изображен ворон, а у всех его воинов на щеке красовалась татуировка с этой птицей. Ворон самого Пракстин-Тара отличался большей чернотой и выглядел странно живым.

— Таково было желание Тарна, — объяснил Люсилер. — В отношении всех нас. Если они уйдут добровольно, результат будет тот же.

— Результат, может быть, и тот же, — возразил Пракстин-Тар, — а вот воинская слава — нет. Мои воины проделали долгий путь, чтобы принять участие в сражении. И воины Шохара тоже.

Он посмотрел на Шохара, желая заручиться его поддержкой, но тот лишь пожал плечами.

— Мы поступим по-моему, — твердо заявил Люсилер. — А если у меня ничего не получится — по-вашему. Гарнизон хорошо вооружен. Зачем рисковать?

Пракстин— Тар наклонился к нему.

— Потому что они это заслужили. — Он презрительно фыркнул. — Будь на твоем месте Кронин…

— Но на моем месте я, — отрезал Люсилер. — Сегодня эта армия — моя. Вы к ней присоединились. И вы будете мне подчиняться.

Ядовитые слова Люсилера несколько успокоили военачальника. Пракстин-Тар недовольно хмыкнул, но больше не возражал. Люсилер собрался с духом, готовясь к решающему шагу.

— Я отвезу письмо сам, — объявил он. — Со мной поедут мои люди. Вы оба оставайтесь наверху и наблюдайте. Если что-то случится, спускайтесь. Но не раньше. Вы поняли?

Пракстин— Тар кивнул.

— Поняли.

— Я не согласен. — Резкий голос Шохара напоминал колокол. — Люсилер, наверху следует остаться вам. Вы — командующий. Если на вас нападут, могут и убить. Давайте ваше письмо, его отвезу я. Оно все равно ничего не даст.

Люсилер на миг задумался, пытаясь оценить оба варианта. Действительно, сверху он мог видеть гораздо больше. Разве не это нужно генералам? Он вспомнил Ричиуса и попытался представить себе, как бы поступил его друг. Ответ пришел к нему сразу же.

— Нет, я отвезу письмо сам. От командующего к командующему. Это может произвести на них впечатление.

Пракстин— Тар расхохотался.

— Если на них не произвел впечатление вид нашей армии на этом холме, значит, их ничем не проймешь. Не надо глупить. Шохар прав. Пусть он отвезет письмо. Вы здесь нужнее. — Он мерзко улыбнулся Шохару. — Прошу не обижаться.

Шохар ответил похожей улыбкой. Он был в одеянии из золотого шелка и мог бы показаться красивым, если б не безумный блеск в глазах.

— Мне тошно с вами соглашаться, Пракстин-Тар. Отойдите на пару шагов. Как бы меня на вас не вырвало. — Шохар пододвинулся к Люсилеру и протянул руку. — Давайте мне ваше послание. Я отвезу его вместо вас. Армия без командующего ни на что не годится.

Люсилер неохотно отдал письмо.

— Хорошо, — уступил он военачальнику. — Но просто отдайте им письмо. Ничего не говорите и ничего больше не делайте.

— Конечно, — сухо промолвил Шохар. — Я не такой дурень, как некоторые, знаете ли. — Он спрятал письмо под одежду. — Пракстин-Тар, если у нас начнутся неприятности, постарайтесь не медлить.

— Я поскачу во весь опор в противоположном направлении, — шутливо пообещал Пракстин-Тар.

Шохар пронзительно захохотал и направил коня вниз по склону, к своим воинам. Он начал собирать их, чтобы ехать в город. Люсилер провожал их взглядом, тревожно думая, какой получит ответ.

Генерал Кассиус, командующий гарнизоном Экл-Ная, прижался к перилам балкона, вытянув шею, чтобы лучше видеть. Здание, которое он выбрал под свой штаб, стояло под углом к холму, но он разглядел достаточно, чтобы понять: его ждут серьезные неприятности. Опытный глаз оценил силы трийцев в пятнадцать сотен, а возможно, и больше. Некоторые были верхом, большинство — пешие. Они составляли цветные отряды, как это заведено у трийцев; надо полагать, каждый отряд подчиняется своему военачальнику. Позади армии на востоке вставало солнце, отбрасывая грозные тени вниз на склон. Разведчики заметили отряды несколько дней назад и сообщили о гораздо меньшей их численности. Теперь, собравшись воедино, они выглядели как полный легион.

Кассиус в тревоге сжал перила и сильно наклонился вперед. Узенькие улочки испуганно затихли. На самых высоких зданиях города были установлены дальнобойные огнеметы, а на границу города выдвинут взвод с ручными огнеметами в качестве первой линии обороны, которая, по мнению Кассиуса, должна выиграть время. По последним подсчетам, под его командованием находились 653 человека — не считая Блэквуда Гейла, покинувшего их за несколько дней до этого. Кассиус не единожды перепроверил эти цифры. Даже при наличии огнеметов и городских укреплений их шансы оказывались ничтожными.

— Проклятые гоги! — пробормотал он. — Надо было уничтожить их еще в первый раз.

Во время первой войны Кассиус был в Наре. Он выбрал себе карьеру военного (о чем сожалел все сильнее с каждой минутой) и всю свою жизнь охранял такие Богом забытые дыры, как Экл-Най. Когда он был совсем юным, отец сказал ему: военная карьера — это единственное, что подходит для настоящего мужчины. Теперь он возненавидел отца, а еще больше — его совет. Роль командующего гарнизоном ему претила. Это была отвратная должность, которая давала пустое звание, не подкрепленное никакими полномочиями. Пока нарские лорды нежились в роскошных апартаментах, он спал в грязи и устраивался как мог в заброшенных зданиях. Все они — беспомощные щеголи, эти нарские лорды. Кассиус сплюнул с высоты, представив, будто внизу стоит какой-нибудь король. А теперь он окружен трийскими дикарями, готовыми вырвать у него ногти, — и все благодаря прихоти Аркуса. Командующий заскрипел зубами. Он не станет погибать ради этого подонка. Не станет погибать здесь.

Кассиус обернулся к своему адъютанту, который стоял на балконе в нескольких шагах от него. Лицо полковника Марлайла приобрело цвет скисшего молока.

— Полковник, передайте огнеметчикам приказ не открывать огонь, пока они не окажутся совсем близко. Пусть каждый залп будет результативным. Вы поставили к орудиям надежных людей?

— Да, сэр, — ответил Марлайл.

— Горючего достаточно?

— Да, сэр. Кажется, достаточно.

— Вам ничего не должно казаться, Марлайл. Извольте удостовериться, что это так. На всех трех. Я не хочу, чтобы хоть один из них прекратил огонь.

Марлайл поморщился.

— На двух, сэр.

— Что?

— Дальнобойных огнеметов только два, генерал. Третий не удалось наладить. Кажется, лопнул трубопровод. Запасных нет.

Кассиус прижал руку ко лбу — ему почудилось, что голова у него вот-вот лопнет.

— Полковник, немедленно наладьте эту чертову машину! Мне наплевать, как вы это сделаете, и я не приму никаких отговорок. Извольте выполнять, иначе я лично брошу вас этой орде.

— Я постараюсь, сэр. — Марлайл побледнел еще сильнее.

Приказ исполнить было невозможно, и Кассиус это понимал. Черный Город обещал поддержку, но дорога Сакцен была слишком длинным путем. Запасные части, так же как продукты и лекарства, быстро заканчивались. И никто не мог спрогнозировать нынешнего поворота событий. Кассиус уже направил гонцов в Талистан, но он понимал, что подкрепление не успеет подойти вовремя. Когда те сюда явятся, все они уже будут висеть на деревьях.

— Полковник, я хочу, чтобы вы были рядом. Связь не должна прерываться. Не убегайте от меня. И сами не ввязывайтесь в бой. Пусть нас окружит конная гвардия. Соберите их в центре города. Я скоро спущусь.

Марлайл кивнул и перевел взгляд куда-то за спину Кассиуса.

— Они идут. — Полковник указал на склон. — Смотрите.

— Вижу, — спокойно ответил Кассиус.

Большая группа отделилась от армии трийцев и направилась к городу. Облаченные в золотистый цвет всадники напомнили Кассиусу рассвет. Они ехали шагом. Впереди — всадник с гордо поднятой головой.

— Предложение сдачи? — с надеждой предположил Марлайл.

Кассиус нахмурился. Он еще не слышал, чтобы кто-нибудь из военачальников предлагал противнику условия сдачи. Но даже если б они предложили, он не имеет права их принять. Очередная нарская глупость. Генерал натянул на лицо маску уверенности в себе.

— Полковник, выполняйте мой приказ. Проследите, чтобы огнемет починили. И соберите кавалеристов в центре города. Ждите меня там.

— Сколько, сэр? Дюжину?

— Пятьдесят.

— Пятьдесят? Сэр, если я отзову такое количество людей, чтобы…

— Выполняйте! — взорвался Кассиус. — Идите. И пусть оседлают моего коня.

Марлайл повиновался, оставив генерала на балконе одного. Тот перевел взгляд на приближающихся воинов. Ему показалось, будто едущий впереди улыбается. Даже с такого расстояния Кассиус разглядел, как сверкнули его зубы. Он знал: послание будет предназначаться ему. Он поправил мундир, прошептал короткую молитву и вышел из дома вслед за Марлайлом.

Шохар Собиратель черепов решительно приближался к городу нищих. Позади него ехал отряд из четырехсот воинов с застывшими лицами. Низкорослый военачальник изо всех сил старался сидеть в седле прямо. Его золотистые шелковые одежды, сияющие чистотой, красиво драпировались на груди и бедрах, длинные волосы аккуратно лежали на плечах, перетянутые ярко-голубыми лентами. Не будучи ни сильным, ни мускулистым, он славился ловкостью и хитростью — и очень этим гордился. Иные утверждали, будто сложением он походит на женщину. В основном это были мертвецы.

Шохар тщательно обдумывал ситуацию, подобрав поводья так, чтобы его лошадь двигалась медленным шагом. Перед ним высились здания Экл-Ная. Ему видны были солдаты, суетившиеся на улицах, — масса черных муравьев. Он уловил яркий отблеск на одной из башен и догадался, что там установлен огнемет. Дальнобойный — такой может попасть в него даже с этого расстояния. Прислушавшись, он уже мог улавливать голоса, долетавшие с улиц, — тревожные звуки громких приказов командиров.

Шохару всегда нравился Люсилер из Фалиндара. И он всегда почитал Тарна. Однако оба не были военачальниками и просто не могли понять ситуацию. Для него и Пракстин-Тара все выглядело иначе, ибо они — люди войны по рождению и воспитанию. Просить их измениться равносильно тому, чтобы велеть реке повернуть вспять.

Собиратель черепов осадил коня, оборотившись лицом к своему отряду. Всадники и пешие остановились рядом со своим военачальником. Шохар видел, как Люсилер сверху наблюдает за ними. Там же остался Пракстин-Тар и все воины, ожидавшие результата его поездки. Шохар запустил руку под свое одеяние и извлек записку, которую ему вручил Люсилер. Он не умел читать по-нарски, но знал, что там написано, — и его мутило от этих слов. Улыбаясь словно безумец, он поднял письмо и показал своим воинам. Потом сжал его в кулаке и, смятое, уронил на землю — разумеется, так, чтобы Люсилер все это увидел.

— Собирайте черепа! — пронзительно закричал он. — Сегодня мы отомстим!

Люсилер потрясенно застыл, глядя на происходящее у подножия холма. Шохар что-то говорил, но Люсилер даже не пытался читать по его губам. Военачальник бросил его письмо на землю, и в эту минуту им забавлялся легкий ветерок. Его воины одобрительно кричали, готовые ринуться в атаку. Люсилер застонал. Рядом с ним весело хохотал Пракстин-Тар. Люсилер погрозил ему кулаком.

— Вы! — возмущенно крикнул он. — Вы сговорились с ним!

— Вот и нет! — давясь смехом, возразил Пракстин-Тар. — Могу поклясться именем Тарна!

— Что он делает, Пракстин-Тар? Отвечайте!

— Не знаю — и опять-таки могу в этом поклясться!

Люсилер не знал, чему верить. По рядам солдат на холме уже пробежала волна сомнения. Они смотрели на него, ожидая приказа. Даже Пракстин-Тар вопросительно смотрел на него. Внизу Шохар с пронзительными воплями мчался к городу, размахивая огромным жиктаром. Там раздался сигнал горна. На двух башнях загорелся опасный огонь. Отряд Шохара рассыпался и теперь следовал за своим командиром: лошади стучали копытами, пешие воины бежали во весь дух.

— Будь ты проклят, Шохар! — прошипел Люсилер. — Будь ты проклят!

— Ваш приказ! — потребовал Пракстин-Тар. — Мы с ними?

Поток огня вырвался с одной из башен, ударив среди бегущих воинов и воспламенив землю. Через несколько секунд выстрелил второй огнемет. Трое всадников позади Шохара упали: под ними провалилась почва. Шохар продолжал скакать так, словно ничто на свете не могло его остановить.

— Люсилер! — крикнул Пракстин-Тар. — Мы должны к ним присоединиться! Сейчас же!

Люсилер закрыл глаза, пытаясь справиться с гневом.

— Я вас слышу, Пракстин-Тар. Я вас слышу.

Ему хотелось оставить Шохара умирать, ему хотелось, чтобы череп самого Шохара стал чьим-то трофеем… Но у него по-прежнему оставалась главная цель — и он отдал приказ.

Карлаз ждал, сидя на своем гигантском боевом льве. Его бронзовая кожа и песочная шкура льва помогали им оставаться незаметными среди скал. Он поднялся высоко в Железные горы — извилистая дорога Сакцен лежала далеко внизу, солнце обжигало тело. С ним было еще пятьдесят львиных всадников: все оставались в седлах, перетянутые ремнями и готовые к бою. На противоположной стороне дороги в засаде находились еще пятьдесят таких же всадников, но они прятались так же хорошо, как и сам Карлаз, а потому военачальнику трудно было разглядеть их среди камней. К востоку от него, дальше по дороге, ожидал военачальник Нанг — существо, напоминавшее Карлазу какое-то чудовище, а не человека. Нангу, как и ему самому, было поручено захватить и удержать дорогу. Эта задача как нельзя лучше подходила крепким полуголым воинам из Огненных степей. Карлаз и его львы перевезли воинов Нанга через самые трудные участки гор, но дальше те пошли сами — босиком.

Со своего каменистого поста Карлаз наблюдал за городом. Это было уродливое место — обожженное пожаром, с неуравновешенными, странными зданиями. Карлазу никогда не приходилось видеть столь высоких сооружений. Он слышал о Фалиндаре, но никогда его не видел и теперь недоумевал: неужели дворец дэгога казался таким же возмутительным, как это порождение Нара? Его лев, Анака, тихо зарычал. Зверь чуял приближение битвы и беспокоился в предвкушении крови. Карлаз подался вперед и, успокаивая, запустил пальцы в его гриву. Анака был самцом — самым мощным из всех боевых львов, но, несмотря на внушительные размеры, прекрасно реагировал на легкое прикосновение. Лев перестал рычать и, утихомиренный, чуть опустил голову. Он тоже наблюдал за городом.

А потом его уши насторожились: он что-то уловил. По обеим сторонам дороги все львы и их всадники подняли головы. Карлаз внимательно прислушался. Голоса. Крики. Он сжал зубы, сожалея, что план Люсилера провалился. У горизонта пролетела оранжевая молния, потом — вторая. Раздался отдаленный гром. Львы взревели, радуясь шуму. Карлаз напрягся, крепче удерживая Анаку. Это был тот сигнал, которого он опасался. Он вывел Анаку из укрытия, чтобы все его товарищи могли их видеть, и неохотно отдал приказ наступать.

Генерал Кассиус нашел своего коня в центре города. Как и было приказано, Марлайл собрал пятьдесят кавалеристов, призванных его охранять. Отсюда он сможет в безопасности наблюдать за ходом боя и командовать войсками — хотя бы некоторое время. И тут он будет на виду у солдат, которых призывает умирать за него. На башнях открыли огонь дальнобойные огнеметы, но их было всего два. Кассиус огляделся, высматривая Марлайла. Он заметил полковника на улице у края города: тот громко отдавал какие-то приказы взводу пехотинцев, охранявших дорогу. У них было всего два ручных огнемета, и, похоже, Марлайл объяснял, как их следует применять. Кассиус читал его мысли. Он велит огнеметчикам производить короткие залпы, экономить горючее и вести перекрестный огонь по диагонали. Действительно, огнеметчики заняли позиции на противоположных сторонах улицы. Кассиус рысью подъехал к полковнику.

— Марлайл, я же приказал вам быть рядом со мной! Сейчас же отправляйтесь в центр!

Адъютант тотчас направился к нему, проталкиваясь сквозь толпы легионеров, спешивших к границе города. Лицо у него стало пунцовым, взгляд испуганно метался.

— Докладывайте! — приказал Кассиус.

— Первая волна уже у границы города, — пропыхтел Марлайл. — Я отправил им навстречу взвод кавалерии…

Загрохотал ближайший дальнобойный огнемет, и Марлайл инстинктивно пригнулся. Кассиус бросил на него раздраженный взгляд.

— А третий огнемет?

— Еще не действует. Я послал туда несколько инженеров: они попытаются наладить подачу горючего через шланги, снятые с ручных огнеметов. Но на это нужно время.

— У нас нет времени! — зарычал Кассиус. — Поставьте на башню несколько лучников. Сию минуту! И разместите батарею лучников у западной улицы. Проследите, чтобы они полностью ее перекрыли. Пусть там установят баррикаду, чтобы гоги не смогли прорваться. Если они это сделают, начнется рукопашная!

Полковник промычал что-то невнятное и ускакал. Кассиус подъехал к группе солдат, которой только что занимался Марлайл. Он увидел, как в самом конце улицы встретились армии: гоги начали пробиваться в Экл-Най. Следом за первой волной с холма хлынули другие отряды трийцев. Следующий выстрел огнемета попал в их ряды. Несущиеся в атаку кони при приближении к городу разделились на два потока. Лучники, выстроившиеся вдоль западной баррикады, осыпали поле боя стрелами. Трийские лучники отвечали, и стрелы их со свистом падали на город. Вскоре улицы осветятся пламенем: откроют огонь ручные огнеметы. Кассиус поскакал к относительно спокойному центру города, под защиту конной гвардии.

Люсилер бросил своего коня в схватку. Он спешил за Шохаром, но безумный военачальник уже ворвался на улицы города и сносил головы в бронированных шлемах, не обращая внимания на взрывы пламени вокруг него. За считанные минуты, прошедшие с начала атаки, фанатики Шохара добились поразительного успеха: они оттеснили первую линию защитников и смяли отряд кавалерии, высланный остановить их. Воины Таттерака и Рийна вступили в бой и сражались бок о бок с людьми Шохара; по окраинам города пронеслась неудержимая орда. Люсилер приказал отряду лучников сосредоточиться на баррикадах. Надо было их ослабить, чтобы облегчить продвижение вперед. Однако башенные огнеметы начали стрелять по лучникам, мгновенно сократив их численность. Люсилер понял, что им предстоит воевать не на поле боя — сражение будет проходить в каменных джунглях.

Хакан и остальные воины Таттерака заняли позиции около западных баррикад и начали пробиваться к центру города. Люсилер оторвался от них, чтобы догнать Шохара. Он заметил, как военачальник скачет по узким улицам. По нему вели огонь из двух ручных огнеметов. Шохар не реагировал на пламя, словно это был легкий дождик. Двадцать его всадников готовы были изрубить защитников города своими окровавленными жиктарами.

— Черепа! — вопил военачальник. — Черепа для Люсел-Лора!

Ослепленный яростью, Люсилер мчался следом за ним. Улица озарилась оранжевым пламенем. Огромный конь Шохара отскочил в сторону, увернувшись от огненного удара, который поразил сразу троих воинов. Солдаты, стоявшие в конце улицы, приготовились отражать атаку. Они взялись за мечи и снова нажали гашетки. И снова не попали по Шохару, который выскочил на середину улицы, торжествующе поднял жиктар и с наслаждением наблюдал за тем, как его воины схватились с легионерами. Огнеметчики были повержены в считанные минуты: трийские жиктары разрубили их на куски. Из перебитых шлангов потек керосин, орудия упали на мощеную мостовую. Шохар смеялся как от щекотки.

— Шохар! — крикнул Люсилер. — Проклятие!

Он подскакал к военачальнику и выбил его из седла. Ошеломленный Шохар упал на землю и воззрился на Люсилера безумным взглядом.

— Как вы посмели! — бросил ему командир.

Шохар небрежно поднял жиктар, игнорируя кипящий вокруг него бой, и низко поклонился Люсилеру.

— Так уж оно есть, Люсилер из Фалиндара. И так оно должно быть.

— Я этого не хотел! — взревел Люсилер. — И Тарн тоже! Как вы посмели меня ослушаться?

Шохар улыбнулся.

— Можете отрубить мне голову, когда бой закончится. Но сначала я наберу себе черепов. — Военачальник снова вскочил в седло. — Вы еще скажете мне за это спасибо — и вы, и Тарн.

С этим он уехал, послав коня в глубину города. Люсилер остался один посреди следов бойни. Он проводил Шохара взглядом. У него над головой грохотали жаркие выстрелы башенных огнеметов. Мимо пролетела стрела — за ней еще сотня. Люсилер как будто ничего не замечал. Сегодня они отомстят за ту бойню, которую нарцы учинили в Экл-Нае, и он не сможет остановить кровопролитие. Вскоре в бой вступит Карлаз со своими львами, и зверей Чандаккара сдержать будет невозможно. Они станут пировать, пока не набьют себе брюхо. А если кому-то из нарцев удастся спастись бегством и они доберутся до дороги Сакцен, там их будет ждать не менее страшное животное: военачальник Нанг.

Люсилер почувствовал себя странно одиноким. Он медленно развернул коня и поехал обратно к своим воинам.

— Они взяли западные баррикады! — Марлайл задыхался и не скрывал паники. — Гоги смяли всю оборону, захватили четвертую и пятую улицы. Первая и вторая еще держатся, но их хватит ненадолго. Нам надо отступать, сэр!

Генерал Кассиус с трудом подавил страх. Он уже отступил, насколько это было возможно. Еще немного — и они окажутся на дороге Сакцен. Всего в полумиле от них защитники города сражались с трийцами, заполонившими город. Там царил хаос. На окраинах начались пожары, и огромные кучи мусора посылали к небу столбы маслянистого дыма. Кавалерия, брошенная Кассиусом против гогов, была почти полностью уничтожена, и оставшиеся без всадников кони метались по улицам, обезумев от огня и крови. Марлайл оценивал количество уцелевших конников всего в три сотни. Меньше чем за час они потеряли половину своих солдат.

— Нам надо укрываться в зданиях, — сказал Марлайл. — На открытой местности находиться нельзя.

Кассиус покачал головой.

— Возьмите половину моих гвардейцев и перекройте эту улицу. Мы займем оборону здесь. При необходимости отсюда мы еще сможем отступить по дороге. Отзовите сюда и огнеметчиков. Они нам понадобятся для обороны наших позиций.

— Сэр, если мы отзовем огнеметчиков, гоги просто продвинутся еще дальше. Сейчас их удерживают только ручные огнеметы.

Кассиус не слушал возражений.

— Прикажите, чтобы башни сосредоточили огонь перед улицами один и два. Они не доберутся до нас, если не смогут пройти по этим улицам.

Кассиус развернул коня и приказал двадцати своим гвардейцам выдвинуться вперед. Кавалеристы выполнили приказ без возражений и вопросов и стремительно скрылись за углом. Марлайл не сдвинулся с места.

— Полковник, не притворяйтесь глухим. Выполняйте мои приказы!

— Сэр, если мы не найдем укрытия, то погибнем! Разве вы не слышали, что я говорил? Гоги направляются сюда. Какой смысл…

Марлайл смолк на середине фразы. Расширенными глазами он смотрел вдаль. Кассиус обернулся — зрелище, которое заставило умолкнуть его адъютанта, ужаснуло его столь же сильно. Через руины западной городской стены переваливало войско странных животных — подобных Кассиусу видеть еще не приходилось. Габаритами они могли сравниться с григенами, но двигались в сто раз быстрее и напоминали доисторических горных львов. При виде солдат они прижали уши к голове и злобно зашипели.

— О Боже, — прошептал Кассиус, — что это такое?

— Чандаккар! — ахнул Марлайл. — Львы…

Теперь паникой был охвачен и Кассиус. Перед ним предстала тысяча злобных трийцев, готовых вырвать сердце у него из груди. Он полагал, что сможет отступить по дороге Сакцен, но теперь эта возможность испарилась. Он оказался в окружении — и мысль об этом повергла его в трепет.

— Марлайл, — грозно приказал он, — дайте им бой!

— Что?

— Дайте им бой! — рявкнул Кассиус. Он обнажил меч, указывая им на приближающихся львов. — В атаку! Сию минуту!

— Генерал, нет! — запротестовал Марлайл. — Как? Мы не можем с ними сражаться!

Генерал Кассиус подъехал вплотную к своему адъютанту. Его глаза горели ненавистью, накопившейся за всю его жизнь.

— Солдат, я не приказываю тебе сражаться, — изрек он. — Я приказываю тебе умереть.

Люсилер взобрался на вершину холма и сидел на траве, в одиночестве предаваясь печальным мыслям о сражении при Экл-Нае. Будто сторонний зритель, он наблюдал, как во второй раз пылает этот город, и слышал хриплые крики умирающих. Он предполагал, что некоторые из них были воинами Кронина, но от этого не испытывал волнения. Его воины жаждали этой битвы, так же как люди Шохара и Пракстина. Эти воины были совсем не похожи на него. Люсилер посвятил свою жизнь защите дэгога, но сегодня он надеялся, что ему удастся загладить хотя бы часть своих прежних ошибок. Это благотворно повлияло бы на его дальнейшую жизнь.

— Ах, Ричиус, — вздохнул он, — как я рад, что тебя здесь нет, мой друг!

Ричиус пришел бы в ужас. Несмотря на все свои разговоры о мести, он был человеком глубоко порядочным. Именно из-за этого у Люсилера было к нему особое отношение — да и у Тарна тоже. Добродетельный нарец — какая диковина! Люсилер засмеялся и прилег, опираясь на локоть. На холме веяло прохладой, и ему было хорошо. Сражение может продлиться всю ночь, но утром они отправятся по домам. Шохар прибавит к своей коллекции еще сотню черепов, Пракстин-Тар сможет похваляться очередной бойней. Карлаз успокоит себя тем, что отомстил за свою деревню. А Нанг? Люсилер пожал плечами. Это чудовище будет жалеть о том, что на его долю осталось так мало.

Немного успокаивала Люсилера только мысль, что Блэквуд Гейл сейчас горит вместе с городом. На этот раз барону не удастся от них уйти. Он надеялся, что талистанца найдет Шохар. Собиратель черепов мог бы отрезать ему голову и, позолотив, подарить ее Ричиусу в качестве трофея. И Тарн, наверное, его за это похвалит.

Люсилер лег на землю, сорвал травинку и зажал в зубах. А потом словно ребенок стал глядеть в небо, отыскивая в облаках разные фигуры.

Наконец воцарилась тишина, словно весь мир остался позади.

Кассиус опасливо оглянулся. Город нищих исчез — скрылся за горами, его окружавшими. По-прежнему видны были столбы дыма, возносящиеся в небо, но запаха уже не ощущалось, и отчаянные крики перестали разноситься эхом по склонам. Он пустил коня немного медленнее. Животное было взмылено и измучено бешеной скачкой. Кассиус поднес руку к губам и обнаружил, что они дрожат.

Он это сделал. Боже — он действительно это сделал! Марлайл все видел, но Марлайл уже погиб — устроил изжогу одной из тех гигантских кошек. Кассиус ускользнул из города, когда Марлайл с гвардейцами атаковал львов. Если у его предательства были еще какие-то свидетели, то все они уже погибли. Как погиб и сам Кассиус. Он приедет в Талистан, подкупит какого-нибудь крестьянина — и генерал Барло Кассиус исчезнет навсегда. Он останется одним из героев битвы за Экл-Най — одним из тех, кто погиб и скоро будет забыт. Как и другие члены его гарнизона.

— Пропади ты пропадом, Аркус! — бросил он.

Его проклятие эхом прокатилось по ущелью. Здесь оно было очень узкое, и скалы усиливали каждый звук. Кассиус слышал собственное дыхание и топот конских копыт — больше никаких звуков. Как великолепна тишина! Он наслаждался ею. Он был жив!

— Пропади ты пропадом, Аркус! — снова крикнул он уже громче и расхохотался.

Может, он вернется в Нар и плюнет на могилу старика. Но нет — Аркус никогда не умрет. За него умирают другие. Так всегда бывает с правителями. Кассиус понимал, что сам никогда не станет правителем, но это его не огорчало. Он станет фермером. Или, может быть, кузнецом. Он уедет из Талистана и поселится в Криисе или Горкнее — где-нибудь подальше. Там, где его никто не узнает. И он спрячет свой меч. Или, может, продаст. Кассиус устал убивать. Он отдал свой последний приказ и убил человека, которого считал своим другом, если у легионеров вообще бывают друзья. Немного поразмыслив, он решил, что друзей у него никогда не было, и из-за этого его прежнее существование стало ему еще более противным.