Нарский Шакал (№1) - Нарский Шакал

Он опять вознамерился пошевелиться, но смог только бессильно перекатиться на бок. Парализованная рука тоже оказалась перебинтованной. При движении с него сползло одеяло: он увидел, что лежит в постели голый. Не считая свежих бинтов на груди и руке, он был открыт миру — и зрелище это ужасало. Его взгляд метнулся по помещению. Кто-то выстирал его одежду и аккуратно разложил на стуле. Рядом со стулом стояли его ботинки — специально сшитые по его изуродованным ногам. Их тоже привели в порядок: соскребли с них всю грязь, так что коричневая кожа засияла. Тарн попытался добраться до своих вещей, волоча тело по каменному полу. Он продвинулся всего на шаг, и силы оставили его.

— Проклятие! — прошептал он.

Он тяжело дышал. От этого небольшого усилия у него отчаянно заболела голова. Тело обмякло, он почувствовал, как к нему приближается мрак забытья.

— Помогите! — вскрикнул он. — Рейг, Награ, помогите!

Награ стремительно вбежал в комнату и, увидев распростертого на полу Тарна, испуганно ахнул.

— Господин! — воскликнул он, бросаясь на помощь Тарну. — Перестаньте! Что вы делаете?

Искусник пробормотал:

— Награ… где…

— Вам нельзя говорить! — Молодой священнослужитель легонько приподнял Тарна под плечи и бережно уложил обратно на матрас, стараясь удобнее устроить его истерзанные конечности. Тарн закрыл глаза от усталости и боли, которую причиняли ему эти манипуляции. Наконец Награ положил руку ему на лоб, ощутив покрытую струпьями кожу. От прикосновения Тарн судорожно вздохнул.

— Жар еще есть, — отметил Награ, обращаясь не столько к Тарну, сколько к себе. Опустившись на колени, он пристально посмотрел в единственный глаз искусника. — Господин, вы меня слышите?

— Да, — в изнеможении прошептал Тарн. — Где мы?

— Ш-ш! — Награ нежно провел рукой по его щеке, словно мать, успокаивающая больного ребенка. — Господин, не надо. Вы очень больны. Но теперь вы поправитесь.

— Что со мной? — вырвался жалкий хрип. У Тарна было столько вопросов, что они буквально сыпались из него. — Что случилось?

— Потом, — ответил Награ.

— Сейчас! — потребовал Тарн. — Награ, скажи, где мы?

Молодой человек недовольно поморщился.

— Господин, вам надо лежать тихо. Мы можем поговорить позже.

Это была настоящая пытка — не только боль, но и это обращение с ним как с неразумным ребенком. Тарн стиснул зубы, ухватился за край одеяния Нагры и прошипел:

— Говори!

— Ладно, — сдался молодой человек, осторожно отцепляя пальцы калеки от своей одежды. — Мы в Чандаккаре.

— Все? Остальные целы?

— Мы все целы, господин. Благодаря. Карлазу. Это его деревня.

— Лев! — воскликнул Тарн. — Что случилось?

Награ помрачнел.

— Простите, господин. Это я виноват. Я потревожил зверя. Вы ударили его, и он бросился на вас. Вы это помните?

Тарн углубился в воспоминания — и всплыла довольно туманная картина. Он помнил, как молился и как увидел льва. После этого — провал. Он покачал головой.

— Нет, — признался он, — толком не помню. Я в плохом состоянии, Награ?

— Были в плохом. Но теперь вы поправитесь.

— Карлаз. Он здесь?

— Мы находимся в его деревне, — повторил Награ медленно и отчетливо, так что на этот раз Тарн как следует расслышал. — Кажется, это был его лев. Он вышел с ним на равнину. Когда лев набросился на вас, он остановил его, заставил отойти.

— Несколько поздно, — проворчал Тарн. — Что со мной случилось? Мое лицо?

— Он набросился на вас, господин, когда вы его ударили. У вас была сильно разодрана грудь, вытекло много крови. Но рана на лице не очень страшная.

— Конечно, — с горечью молвил Тарн. — Страшнее уже некуда, так? Но где Карлаз сейчас? Где остальные? Найди их, Награ. Приведи сюда. Нам надо поговорить.

— Вам нужен покой, господин. Произошло много такого, о чем вы не знаете. Я все вам объясню, но не сейчас. Когда вы немного окрепнете…

— У нас нет времени! — возразил Тарн. — Карлаз здесь. Нам надо спешить. Дорога Сакцен…

— Я уже сказал ему про дорогу, господин. Он знает, почему мы здесь. Он ждет, когда вы придете в себя, чтобы можно было поговорить с вами.

— Он нам поможет?

— Господин, он отказывается со мной разговаривать. Только с вами.

— Тогда приведи его сюда! — приказал Тарн. Он снова попытался привстать. — Проклятие, парень, хватит пускать время на ветер. И вообще — сколько я здесь лежу?

Награ поморщился.

— Три дня.

Единственный глаз Тарна изумленно моргнул.

— Я спал три дня подряд?

— В основном спали. Вы хотите есть?

Тарн вдруг осознал, что просто умирает от голода.

— Да. И пить.

— Я принесу вам поесть. — Награ собрался уйти.

— Приведи ко мне Карлаза!

— Я скажу остальным, что вы очнулись, господин. Если Карлаз сможет прийти, он придет.

Награ вышел из комнаты через низенькую дверь, за которой Тарн успел увидеть день. Однако с едой и питьем вернулся не он. Несколько минут спустя в комнату вошла какая-то женщина с двумя мисками, от которых шел пар. Она оказалась старше Тарна, невысокая и крепенькая, с быстрым уклончивым взглядом, не желающим встречаться с глазами искусника. Одежда на ней была простая и без украшений — в основном сшитая из телячьих шкур и плотно облегающая тело. Тарн решил, что она соответствует этому простому жилищу. Женщина подошла к нему и поставила на пол миски: одна была полна теплого отвара, вторая — густой зернистой каши. Она указала ему на еду, и он улыбнулся.

— Спасибо, но мне нужна помощь.

Она уже поняла это и поднесла к его губам ложку отвара. Он жадно проглотил его, наслаждаясь тем, как горячая влага скользит по горлу. Она кормила его молча. Когда миска опустела, — он в знак благодарности поднял руку.

— Ты очень добра, — сказал он. — Кто ты? Как тебя зовут?

Женщина не ответила. Тарн нахмурился.

— Ты говоришь на моем языке? — спросил он. — Я — Тарн.

Она кивнула, но продолжала отводить взгляд. Тарн видел, что она его поняла. Она взяла миску с кашей и поднесла ему немного на ложке. Еда тоже принесла наслаждение. Однако, съев половину, он отказался от очередной ложки.

— Поговори со мной, — попросил он. — Кто ты?

— Я — никто, — ответила она. — Еще?

Тарн покачал головой.

— Нет, больше не надо. Ты из народа Карлаза?

Женщина снова не ответила. Она поднялась с пола и ушла, предоставив ему гадать, почему она молчала. Тарн упал на матрас. Желудок у него был полон, но чувства оскорблены. Она явно могла говорить на его языке. Ощущалась небольшая разница в диалектах — только и всего. Он с досадой вздохнул. Где Награ?

Примерно через полчаса в дверях возникла новая фигура. Тарна одолевала дремота, однако наружность визитера тотчас прогнала сон. Это был великан — широкогрудый и мощный, с копной волос, в которой трийская белизна сочеталась с блеклым золотом. Его плечи и грудь были украшены перевязями из тканого шелка, красного и зеленого, испещренного львиными клыками. На толстых пальцах блестела целая коллекция серебряных колец, из ушей свисали длинные серьги с драгоценными камнями. Тарн сразу же понял, что это Карлаз, военачальник Чандаккара. Искусник сел, пытаясь выглядеть солидно, невзирая на наготу. Повелитель львов вошел в комнату и, нависая над Тарном, пронзил его острым как лезвие взглядом.

— Ты — Тарн, — прогудел он. — Я — Карлаз.

Тарн учтиво кивнул.

— Да, Карлаз, я Тарн. Я… э-э… благодарю тебя за то, что ты пришел. И за то, что спас меня. Мой спутник, Награ, сказал мне, что ты для меня сделал. — Он чуть устыдился своего нагого тела и натянул на себя слишком маленькое одеяло. — Я благодарен.

Казалось, Карлаз не умеет улыбаться.

— Награ говорит, ты здоров. Достаточно здоров, чтобы разговаривать.

— Я в порядке. Я могу говорить. И нам необходимо поговорить, Карлаз. Мне надо побеседовать с тобой, попросить тебя о помощи…

Карлаз прервал его:

— Я знаю, о чем ты станешь просить. Твои люди все мне объяснили.

— Значит, ты мне поможешь? — с чувством спросил Тарн. — Великий Карлаз, мне нужны ты и твои люди. Вы нужны всему Люсел-Лору. Если…

Карлаз повернулся и пошел к двери. Она оставалась открытой, и на его лицо упал солнечный свет. Долгие секунды он смотрел на улицу, потом на Тарна — и снова на улицу. Переполненный любопытством, Тарн вытянул шею, надеясь разглядеть что-то позади великана, но Карлаз заслонил собою вход.

— Что ты знаешь? — спросил повелитель львов.

— Что? Извини, я не понимаю. Я мало что помню, если ты это имеешь в виду.

Лицо гиганта было непроницаемым. Он стоял, глядя на нечто таинственное за стенами дома, и его молчание тревожило Тарна все сильнее.

— Где мои искусники? — осведомился он. — Я ожидал увидеть их здесь.

— Они здоровы, — ответил Карлаз. — Не беспокойся о них.

Но Тарн волновался. Поведение военачальника внушало ему беспокойство. От него веяло отчуждением, словно его мысли были заняты тысячью других дел. Тарн откашлялся, чтобы привлечь внимание Карлаза.

— Я хотел бы их увидеть, — вежливо промолвил он.

— Нет. Их не может быть здесь потому, что я не хотел, чтобы они были здесь. Мы будем говорить одни.

— Хорошо, — согласился Тарн. — Но, пожалуйста, подойди ближе. — Он поднес руку к лицу. — Мои глаза…

Карлаз пристально посмотрел на него, но подошел. Тарну казалось, будто он тонет в тени, отбрасываемой великаном.

— Ты — Тарн, — снова объявил он. — Даже здесь, в Чандаккаре, мы слышали о Творце Бури. Но кое-что мне непонятно. Почему человек с даром Небес приходит ко мне за помощью?

— Великий Карлаз, я не тот, за кого ты меня принимаешь. Я простой человек.

Карлаз скептически хмыкнул:

— Не простой человек. Искусник. Ты призываешь облака. Я знаю эти вещи, дрол. Я знаю, на что ты способен. Так почему ты этого не сделаешь?

— Это — не путь Небес, Карлаз. Не мой путь. Теперь — нет. У меня есть дар Небес, это правда. Но я не могу использовать его для того, чтобы убивать. Даже нарцев. Я сделал это один раз. — Тарн снял с себя одеяло и явил свое изуродованное тело. — Ты видишь результат.

Во взгляде великана промелькнуло отвращение.

— Ты в это веришь?

— Я в этом уверен! — заявил Тарн. — Боги дали мне это бремя. Я уничтожил бы нарцев, если б мог. Но я не могу. Один — не могу. Мне нужны ты и твой народ. — Тарн потянулся к военачальнику, искренне предлагая ему руку. — Пожалуйста, Карлаз! Я проделал дальний путь. Не отправляй меня обратно без твоей помощи.

Карлаз не принял протянутой руки.

— Еще неделю назад тебя бы здесь не приняли, Творец Бури. Мы не дролы и не хотим к вам присоединяться. Хотел бы я знать, что тебе о нас известно, если ты осмелился обратиться к нам с такой просьбой.

— Карлаз, — сурово произнес Тарн, — я не прошу об одолжении. Не только моей жизни угрожает опасность, но и твоей тоже. Нар угрожает всем трийцам, даже тем, что живут здесь, в Чандаккаре. Если мы не захватим дорогу Сакцен, если мы не остановим нарских солдат, то все погибнем. И если ты этому не веришь, значит, ты глуп.

В глазах Карлаза вспыхнула ярость.

— Ты можешь ходить? — грубо спросил он.

— Нет, — ответил Тарн.

Карлаз подошел к стулу, на котором была разложена одежда праведника. Взяв плащ, протянул его Тарну.

— Одевайся! — приказал он.

Тарн поморщился.

— Не могу. Мне нужна помощь.

— Дай мне руку.

Наклонившись, Карлаз протянул Тарну свои громадные пальцы — и тот опасливо вытянул руку. Карлаз взялся за нее и одним рывком поднял Тарна на ноги. От резкого движения искусник жутко взвыл, но Карлаз не обратил на это внимания. Голый Тарн стоял подобно кукле только благодаря поддержке великана. Карлаз набросил ему на плечи плащ, словно большую шаль.

— Что ты делаешь? — Тарн задыхался: — Карлаз, постой…

Но тот его не слушал. Презрев мольбу искусника, он взял его на руки и направился к двери. Когда они вышли за порог, Карлаз поставил Тарна на землю, удерживая его за плечи.

— Смотри! — потребовал военачальник. — Смотри и не читай мне нотаций!

В солнечном свете перед Тарном предстала деревня. Он поднял руку, заслоняясь от солнца, — и лишь тогда разглядел ужасающие разрушения. Большинство жилищ было сожжено, повсюду валялся мусор — сломанные палки, оружие и обломки домов, выгоревших, с провалившимися крышами. Среди развалин обретались люди, похожие на Карлаза, — трийцы с бронзовой кожей, бело-золотыми волосами, печальными и серьезными лицами. У своих ног Тарн заметил переломленное огнекопье.

— Лоррис, — ахнул он, — что случилось?

— Видишь, дрол, — яростно молвил Карлаз, — я тоже знаю Нар.

Тарн был потрясен. Он мгновенно забыл о своих болях и недугах.

— Карлаз, что здесь произошло? Расскажи мне.

— Они приплыли, — ответил повелитель львов, — на своих черных кораблях, с огненным оружием. Они застигли нас здесь врасплох. Они… — У него прервался голос. — Они избивали нас. Мы ничего не знали. Они появились слишком неожиданно. — Он закрыл глаза и застонал. — И я не мог их остановить. У меня не было времени вызвать львов.

— Когда это произошло? — требовательно вопросил Тарн. — Где они сейчас?

— Они появились пять дней назад. С моря, ночью. Когда мы спали!

— И что было дальше? Расскажи мне все!

— Что рассказывать, дрол? У тебя остался один глаз. Смотри! — Свободной рукой Карлаз обвел поселение. — Все это сделали они. Мы пытались сражаться, но они подавляли числом, а мы были не готовы. Они исторгали ярость, словно Неудержимый шторм, который крушит все на своем пути. Они что-то искали. Я не знаю что.

— Но вы смогли их прогнать, — сказал Тарн. — Как?

— Мы бежали в долину львов, где я нашел тебя. Я позвал львов, но, когда мы вернулись, нарцев уже не было.

— Не было? Ты хочешь сказать — они ушли? Тогда они вернутся, Карлаз. Тебе надо…

— Они не вернутся, — возразил он. — Их корабли ушли из наших вод.

Тарн покачал головой. Она снова отчаянно болела.

— Карлаз, я ничего не могу понять. Почему нарцы ушли? Что с ними случилось?

— В дом! — приказал великан. — Я тебе скажу.

Военачальник увел Тарна обратно в дом — один из немногих, не тронутых огнем, — и бесцеремонно усадил на матрас. Тарн сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь прийти в себя. Его тошнило, он был на грани обморока — но он сумел отогнать забытье.

— Ну, что же случилось с нарцами? Куда делись их корабли?

Карлаз улыбнулся.

— Когда мы вернулись со львами, в деревне был один мужчина. Странный. Худой. Не такой, как ты и я. Не похож ни на кого из тех, что я видел. Кажется, он говорил на языке Нара. С ним были другие. Люди моря. Мы не могли разговаривать друг с другом, но я понял, что он хотел мне сказать.

Тарн слушал его рассказ и изумлялся.

— Мужчина? Кто?

— Пракна, — ответил Карлаз. — Он назвался Пракной. Он повел меня к воде, где стояли его корабли. Показал, где они напали на черные корабли. Но его корабли были совсем другие. — Улыбка военачальника вдруг стала безмятежной. — Они походили на золотых драконов. Водяные демоны, но прекрасные. И большие. Это были корабли Пракны.

— Пракна, — повторил Тарн. И тут к нему пришло воспоминание. Он действительно слышал это имя — от посла Лисса. Пракна командовал флотом Ста Островов Лисса. — Боги, это были лиссцы! Лиссцы, Карлаз! Они это тебе сказали?

— Я не понимал их языка. Но они появились с моря. Они напали на нарские корабли и отогнали их. Пракна поплыл за ними.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что Пракна сделал вот так. — Карлаз ладонью изобразил плывущий по морю корабль. Когда его пальцы устремились вниз, Тарн понял. — Он пустит их на дно, как обещал, — добавил военачальник. — С ним было много кораблей. Нарцы струсили и обратились в бегство.

Тарн пришел в восторг. В самых смелых мечтах он все-таки не мог надеяться на то, что лиссцы так быстро придут к ним на помощь. Ему хотелось найти этого Пракну, расцеловать его, благодарно преклонить перед ним колени. Теперь у них был союзник, который, возможно, остановит вторжение.

— Карлаз, слушай меня внимательно. Раз лиссцы охраняют наши берега, нарцы больше не сумеют подвозить подкрепление по морю. Им придется идти по дороге Сакцен. Это значит, все их войска будут направлены именно туда. Они уже захватили горный перевал и Экл-Най. Нам не отбить его без твоей помощи. — Единственный глаз Тарна был полон мольбы. — Карлаз, нам нужны твои львы!

Лицо повелителя львов оставалось непроницаемым.

— Неделю назад я отправил бы тебя ни с чем, Творец Бури. Мы здесь живем хорошо, и твоя революция нас не касается. Но все изменилось. Теперь мое сердце жаждет мщения.

— Значит, ты мне поможешь?

— Мы призовем львов и воинов из других деревень. Но мы заключим с тобой сделку, дрол. Когда дело будет сделано, ты уедешь из Чандаккара. Здесь не должно быть дролов — никогда.

Тарн мрачно кивнул.

— Договорились.

— Теперь отдыхай. Ты сможешь уехать отсюда только через много дней. И пройдет еще много дней, прежде чем соберутся другие воины. Отдыхай, а я буду готовиться.

— Тогда зови своих львов, военачальник, — сказал напоследок Тарн. — Ты получишь свое отмщение.

43

Частый дождь шел всю ночь не переставая. Форис Волк пригибался к раскисшей земле, пряча свою белую кожу и горящие глаза за занавесом ветвей. Позади него ждали думака Джарра и трое воинов, окутанные ночной тьмой. Форис двигался бесшумно, раздвигая ветки с большой осторожностью. На дороге перед ним стоял боевой фургон, одно колесо у него сломалось и криво висело на оси, остальные увязли в глубокой грязи. Пять легионеров нетерпеливо расхаживали вокруг, пытаясь успокоить испуганного григена, который по-прежнему был впряжен в фургон. Солдаты высматривали в лесу своих невидимых врагов. Один держал наготове огнемет. Форис видел под шлемами встревоженные глаза. Солдатам было страшно. Военачальник улыбнулся. Подняв палец, он поманил к себе Джарру. Старик проскользнул по грязи и опустился на колени рядом со своим господином.

— Пять, — шепотом сосчитал он. — И, может быть, еще кто-то в фургоне.

Форис покачал головой.

— Нет. Видишь, он открыт. — Он указал на солдата, одетого не так, как остальные, и державшего в руках огнемет. — Он управляет машиной. Там пусто.

Джарра слегка кивнул, вглядываясь в темноту. Действительно, люк в крыше фургона был открыт.

— Их пятеро — и нас пятеро, — заметил он. — Что теперь?

— А теперь мы их помучаем.

Форис опустил руку, и ветки сомкнулись, закрыв его лицо. Пятеро на пятерых. Соотношение обещало удачу. Сейчас темно, а он — триец, и это тоже хорошо: ведь его жертвы слепы. Сидя на корточках, он обдумывал план действий. Сначала человек с огнеметом, потом остальные. Что касается зверя, то его они тоже убьют, если смогут. Форис стер со лба грязь и капли дождя. Он чувствовал изнеможение. Бои шли жестокие — и каждый день они отдавали захватчикам небольшую часть драгоценной долины. Он и его воины были опытными бойцами, но сильно уступали противнику в численности. Даже ловушки, которые они приготовили для своих врагов, почти не замедляли их продвижения. Форис понимал, что вскоре нарцы уберут преграду, и это позволит им ввести конницу. Тогда они вступят в свое последнее сражение за замок Дринг — и погибнут.

Но сначала Волк оставит свою отметину. В долине живут кровожадные звери, и Форис покажет это врагам. Он тихо скользнул туда, где его дожидались воины — трое молодых, энергичных мужчин, коих не пугало кровопускание. Форис собрал их вокруг себя и тихо спросил:

— Готовы?

Каждый ответил молчаливым кивком. Форис улыбнулся.

— Первым я убираю огнеметчика. Он не сделает выстрела. Он меня не увидит. Когда он упадет, бросайтесь вперед. Мы будем действовать молниеносно, и они ничего не смогут сделать. Джарра, следи за кислотобросом. Внутри все-таки мог кто-то остаться.

— Я буду следить, — пообещал старик.

— Действуй быстро. Прорежь мехи раньше, чем тебя заметят. Если нас убьют, я хочу, чтобы кислотобросом больше воспользоваться не смогли.

— Я мигом.

Форис сжал зубы и вновь посмотрел на дорогу. Надо подобраться к ней совсем близко. Под подошвами хрустел и чавкал подрост, но эти звуки заглушал непрекращающийся дождь. Он едва дышал, вбирая каждый звук. Нарцы его не видели. Джарра и воины исчезли — растворились в темноте. Этой ночью луна не светила, однако Форис мог видеть в темноте — и радовался своему трийскому наследию.

Когда почувствовал, что продвинулся достаточно далеко, он чуть повернул и направился обратно к дороге. Сразу же распознал нарцев. Его взгляд проникал сквозь тьму. Грязные варвары переговаривались о чем-то и наблюдали за темным лесом и дорогой. Форис принял охотничью позу, и по крови его растекся жаркий, радостный огонь. Он обнажил свой острый жиктар и держал его перед собой, расчленив на два напоминающих косу меча. Очень осторожно продолжал пробираться сквозь плети вьющихся растений и ветки. В считанных шагах от него нарцы суетились вокруг фургона, проклиная григена и собственное невезение. Огнеметчик все время нервно двигал сопло. Форис Волк облизнул губы.

В следующую секунду он уже был рядом с ними, неожиданно выскочив из кустов. С дикими криками он огромным прыжком долетел до огнеметчика, сверкая клинками. Огнемет повернулся — гашетка была нажата — и струя горящего керосина метнулась поперек дороги, на секунду высветив Фориса, однако не задев его. Волк взвыл и обрушил на врага свои клинки, перерубив ему сперва руку, а потом — шею. Голова упала в грязь. Солдаты завопили от неожиданности. Из-за деревьев выскочили думака Джарра и воины. Они издавали боевой клич, их жиктары злобно поблескивали. Нарцы в ужасе попятились. Григен вскинул вверх огромный рог и завыл…

Легионеры Нара в этом поединке были слепцами. Форис напал на одного из них, и его клинки прорубили броню солдата раньше, чем тот успел его увидеть. Нарский меч бесполезно взметнулся вверх. Жиктар встретил его и скользнул вдоль клинка, перерубив державшие его пальцы. Солдат закричал от боли. Форис схватил его за голову. Содрав с него шлем, бросил солдата в грязь, а потом впился зубами ему в нос и отделил кусок плоти. Ослепленный кровью, солдат снова закричал, моля о пощаде. Форис проглотил его страх целиком, наслаждаясь им. Он бил кулаком по голове солдата, пока у того не раскололся череп.

— ЧА ЮЛАН! — взревел он. — ЧА ЮЛАН ТА!

Волк жив.

Джарра залез на фургон. Перепуганный григен лягался. Двое воинов подбежали к нему и стали рубить ему шею, трудясь над ней, словно над крепким деревом. Чудовище шумно свалилось, завывая наподобие бури. Оставалось еще четверо солдат — все они были слепы, все боялись белых призраков, метавшихся вокруг них. Форис услышал шипение стали. Удар был направлен ему в голову. Он отпрянул, позволив удару пройти мимо, перекатился через голову — и тут же вскочил, чтобы встретить противника. Жиктар взметнулся еще два раза — и два раза фонтаном брызнула кровь. Кожа и кольчуга распадались под стремительной сталью. Нарец споткнулся, в панике хватаясь за перерезанное горло. Он упал на колени и всхлипнул. По его груди струились потоки крови. Форис ударил каблуком по его закрытому металлом лицу, смяв шлем и отбросив солдата назад.

Наверху фургона Джарра с ревом втыкал свой жиктар в мехи кислотоброса. Оружие застонало. Мехи раздулись от мгновенного притока воздуха. Джарра едва успел соскочить с фургона: мехи взорвались. Тканый мешок с грохотом лопнул, и к небу взлетело облако желтой кислоты. Воины инстинктивно нашли способ спастись, бросившись в жидкую дорожную грязь. Форис посмотрел вверх. Он попытался бежать — и обнаружил, что не может: нарский солдат вцепился ему в лодыжку. Кислота пролилась вниз дождем. Форис лягнул руку нарца и высвободился. Однако кислота уже попала на него. Она впилась в плечо, проедая одежду быстрее, чем ее смывал дождь. Подавляя боль, Форис схватил нарца, который задержал его, и буквально насадил на рог упавшего григена.

— Смерть! — возопил военачальник.

По приказу своего повелителя воины бросились на нарцев. Думака Джарра присоединился к бою: он прыгнул какому-то легионеру на спину и повалил его в топкую грязь. Форис пришел ему на помощь и топтал лицо противника до тех пор, пока его тело не прекратило дергаться, а из-под шлема не просочились мозги. Все трийцы орали, опьянев от крови. Форис слышал вопли двух оставшихся в живых нарцев. Его воины уже накинулись на них, чтобы добить. Волк привалился к фургону. Плечо у него горело. Он сорвал с себя рубашку и закричал так, чтобы его услышали все нарцы земли:

— Я — Волк! Дринг принадлежит мне!

Когда дождь наконец перестал, облака поредели, и показалась печальная луна. Снова появились кусачие насекомые, наполнившие лагерь жужжанием. Высоко в кронах берез охотились ночные зверьки — шелестели листвой. Форис сидел, привалясь спиной к стволу, и смотрел на луну сквозь белые ветви. Лагерь устало затих. Час был поздний, не спали только дозорные. Форис водил по жиктару грязной тряпкой, стирая следы крови. Он чувствовал себя невероятно изнуренным, но о сне не могло быть и речи.

Черные мысли теснились в его голове. Эта часть леса оставалась мирной, но совсем недалеко новые легионы готовились навязать им очередное сражение. Подумав о рассвете, Форис тихо застонал. Они сталкивались с нарцами в дюжине мелких боев, и он потерял десятки воинов. Он тоже убивал десятками, но их число казалось бесконечным. Со временем нарцы их измотают. Несмотря на огромные размеры, долина Дринг располагала ограниченным количеством людей, которых можно было бросить против врагов, и с каждым днем это количество все уменьшалось. Легионеры, очищавшие лес от капканов, постоянно продвигались вперед. Скоро — слишком скоро — они подойдут к воротам замка Дринг. Форис сделал огромное усилие, чтобы справиться со своими чувствами. Наджир дома, она ждет его. Дома.

— Не спится? — Думака Джарра сел рядом с Форисом прямо на мокрую землю. — Почему?

Военачальник пожал плечами. Он не был настроен на беседу.

— Беспокоюсь. Мысли одолевают.

Джарра привалился к древесному стволу возле друга. Вместе они стали смотреть на луну, обмениваясь вздохами. Боевого мастера всегда отличала тонкость, и Форис ждал его советов. Легкие обрывки облаков быстро плыли по небу — они напомнили Форису голубей. От их созерцания Джарра улыбнулся. В долине Дринг всегда бывало так. Боги к ним добры.

— По-моему, тебе надо поспать, — промолвил наконец Джарра. Он не смотрел на Фориса, его взгляд был по-прежнему устремлен к луне. — Нам нужно, чтобы ты был сильным. Завтра они снова придут.

— Завтра, и послезавтра, и послепослезавтра, — ответил Форис. — Они не остановятся. Они как луна — бесконечны.

— Мы уже выиграли несколько боев. Все не так уж безнадежно.

Форис скептически хмыкнул.

— Сколько боев мы выиграли? Мы с каждым днем отступаем все дальше!

— Кислотобросов осталось уже не так много.

— И поэтому нарцы держат оставшиеся вне леса, — заметил Форис. — Они дожидаются, пока латники уберут капканы. После этого бросят сюда конницу. Они оттеснят нас к замку.

— Нас по-прежнему много.

— Не так уж много.

— Мы сильны, — не соглашался Джарра. — У нас есть отвага, а у нарцев ее нет.

— Я готов обменять свою отвагу на сотню воинов, — возразил Форис. — Я готов отдать все, чтобы спасти нашу долину. Это — моя земля. Отдать ее варварам… — Эта мысль была столь отвратительна, что Форис не смог ее закончить. Он отложил оружие, которое чистил, и подтянул колени к груди, обхватив их руками. — Я предпочел бы отдать долину Кронину.

Джарра расхохотался:

— Да, вот это похвастал!

— Это правда. Я не могу вынести такой потери, друг мой. Я не могу ее допустить. Слишком много людей надеются на меня.

Он снова вспомнил Наджир. Она была хорошей женой. Он не сомневался в том, что нарцы ее изнасилуют. Как они сделали это с женой Кэлака. Даже жена Тарна станет их жертвой… От этой мысли Форису почему-то стало грустно. Ему никогда не нравилась эта еретичка, но время и сражения вынудили его смягчить свое отношение к ней. И ему поручено ее охранять. Тарн будет рассчитывать, что он справится хотя бы с этим.

Тарн!

Еще одна громадная потеря. Наверное, он тоже погиб. И это Форису казалось невыносимым. Тяжесть всего мира давила ему на плечи, грозя сломать.

— Я так устал, — едва слышно выговорил он. — Так устал…

— Поспи! — снова попросил его Джарра. — Я поставил дозорных по границе лагеря и среди деревьев вдоль дороги. Они предупредят нас в случае опасности…

Форис не ответил. Ему не хотелось засыпать — ведь просыпаться придется все с теми же проблемами. В детстве он мечтал о войнах. Это были приятные грезы, полные побед. В них не погибал никто из близких ему людей. Жен не насиловали, не убивали. И дочерей тоже. Если нарцы не лишены всякого милосердия, они пощадят его младшенькую. Ему вспомнилась Прис с ее умной не по годам головкой, и он невольно улыбнулся.

— Когда они увидят, что я им оставил, они будут передо мной трепетать! — процедил Форис.

Военачальник и его воины содрали кожу с убитых противников и развесили трупы по деревьям на их собственных перевязях. Форис надеялся, что нарцы увидят и по достоинству оценят его предостережение.

— Они назовут тебя дикарем и безумцем, — сказал Джарра. — Вот и все. Нарцы и сами делают подобное. Этим ты их не остановишь.

— Тогда я проделаю это с их генералами! — прошипел Форис. — С этим большим, Блэквудом Гейлом. Мне доставит огромное удовольствие содрать с него кожу. И я дам ее Кэлаку в качестве награды!

— Я уверен, Кэлак сам предпочтет содрать с него кожу! — засмеялся Джарра и с любопытством посмотрел на Фориса. — В последнее время ты часто думаешь о Вентране. Почему?

— Разве?

— Я вижу, когда ты о нем думаешь. Ты меняешься, стоит мне только о нем упомянуть.

— Кэлак оказал мне услугу. Я ему за это благодарен, вот и все. У тебя странные фантазии, старик.

— Кэлак очень тебе помог. Ты ошибался насчет него. Ты это видишь, и это не дает тебе покоя.

— Это ты не даешь мне покоя, Джарра, — огрызнулся Форис. — Мне было хорошо, пока ты не уселся рядом. Оставь меня. Я думаю.