Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Нарский Шакал (№1) - Нарский Шакал

ModernLib.Net / Фэнтези / Марко Джон / Нарский Шакал - Чтение (стр. 49)
Автор: Марко Джон
Жанр: Фэнтези
Серия: Нарский Шакал

 

 


И Люсилера не будет рядом, чтобы мне помогать. Он снова отправился в Фалиндар — с ужасным известием о гибели Кронина. Если ему повезет, то в Таттераке он застанет мир. Мы понесли огромные потери, и если наступит время новых сражений, их придется вести другим военачальникам. Долина Дринг лишилась почти всех мужчин, способных воевать, а без предводительства Кронина воины Таттерака могут быстро растерять свой пыл.

Нам необходим Тарн. Наша удача — дело временное. Долину Дринг удалось отстоять, но я не знаю, надолго ли. Сейчас время нанести удар по дороге Сакцен, но у нас нет ни воинов, ни вождей, которые могли бы это сделать. Скоро через горы хлынут свежие войска, они снова пройдут через Экл-Най в сердце страны. Мне казалось, что победа возможна, но без Тарна все наши сражения окажутся напрасными. Его народ истекает кровью. Он стал телом без души, не способным выполнить свою задачу. Он отправился на эти глупые поиски и погиб, превратив нас в осиротевших детей. Я не стану делиться с Дьяной своими мыслями, но, кажется, она и без того их знает. Если б Тарн был жив, он уже сообщил бы нам об этом. Он предупредил бы нас с помощью видения или еще какого-нибудь странного демона. Мы остались одни — и так же разобщены, как в дни революции.

Я остался наедине со своими невеселыми мыслями и бутылкой кислого вина, которое где-то раздобыл Джарра. Видимо, статус хозяина замка имеет свои преимущества, но я с радостью поменял бы тепло этого напитка на прикосновение Дьяны. Если б я только мог разделить ее уверенность! Мне хотелось бы верить подобно ей, но Тарн перед отъездом был так слаб! Даже если ему удалось добраться до Чандаккара, его наверняка убили львиные всадники или обратный путь. Я сожалею о нем. А еще больше я сожалею о тайне его смерти. Мне нужны доказательства его гибели, чтобы убедить в ней Дьяну. Без этого мы можем навсегда остаться разлученными, и я буду гнить в этом замке до старости, или придут новые отряды нарцев и убьют меня.

Можно сделать ужасное признание? Я стал другим человеком. Эта война сожрала меня. Я жажду Дьяны. Она дразнит меня словами любви, показывает мне моего ребенка, заставляет меня обожать их обеих — а потом не подпускает меня. И я начинаю ненавидеть ее за это. Я ненавижу ее стойкость, потому что у меня ее не осталось. Я ненавижу ее верность Тарну. Она словно верный пес ждет у дверей умершего хозяина. Я все еще ревную ее к этому искореженному праведнику, который даже после смерти не отдает мне Дьяну. Разрази меня гром, я так одинок!

47

Стук в дверь раздался в тот самый миг, когда Ричиус дописывал в дневнике последнее слово. Час был поздний — неподходящий для дружеских визитов, от неожиданного звука он вздрогнул и чуть не опрокинул стоявшую на столе бутылку. Он отодвинул ее подальше и застонал: он слишком пьян, чтобы вести нормальный разговор. Стук повторился — более настойчиво. Ричиус прерывисто вздохнул.

— Сейчас уже поздно, — промямлил он. — Кто там?

— Ричиус, это я, Дьяна.

Он рывком встал и направился к двери; мимоходом увидел себя в зеркале: щетинистый, с растрепанными волосами… И, конечно, от него пахнет вином! Он беспокойно пригладил волосы рукой и открыл дверь.

— Дьяна?

Она робко улыбнулась. На ней была не ночная сорочка, как обычно вечером, а дневное платье, в котором она хлопотала у плиты. Дьяна пришла не одна, а вместе с Наджир, облаченной в мягкую сорочку из зеленого шелка, слабо стянутую на талии кушаком с пестрой вышивкой. Женщина стояла с опущенными долу глазами.

— Что это значит? — удивился Ричиус.

— Можно нам войти? — спросила Дьяна. — Я все тебе объясню.

Ричиус шагнул в сторону и жестом пригласил их в комнату. Наджир не отрывала взгляд от пола. На лице Дьяны читалось отчаяние. Она посмотрела на бутылку, стоявшую на столе рядом с открытым дневником, и снова на Ричиуса.

— Ты занят?

— Я собирался лечь. Уже очень поздно, Дьяна. Что-нибудь случилось?

Она поморщилась — значит готовится солгать.

— Нет, ничего. Я просто хотела привести к тебе Наджир.

— Зачем?

Дьяна в замешательстве переступила с ноги на ногу.

— Я надеялась, что Люсилер все тебе объяснил, — пробормотала она. — Он этого не сделал?

— Чего не сделал?

— Не сказал тебе, что связано с твоим новым статусом?

Ричиус начал терять терпение.

— Дьяна, что тут, черт возьми, происходит? Почему ты привела ко мне Наджир?

— Потому что теперь она твоя, — выдавила из себя Дьяна. Казалось, каждое слово дается ей с огромным трудом. — По завещанию Фориса ты стал хозяином этого замка. Он просил тебя заботиться о его семье.

— Ну и что?

— И его семья теперь стала твоей — ты можешь делать с ней что захочешь. Ты меня понимаешь, Ричиус?

Смысл этих слов постепенно начал доходить до него — и ему стало весьма неуютно.

— Что ты хочешь мне сказать? Что Наджир теперь моя жена?

— Не жена, — поправила его Дьяна, — а твоя собственность. Как этот замок и все, кто в нем живет и служит. Воины, дочери Фориса — все. Они перешли к тебе. — Дьяна готова была расплакаться, но продолжала высоко держать голову. — Разве Люсилер ничего тебе об этом не сказал?

— Он сказал, что я должен заботиться о семье Фориса.

— И что, по-твоему, это означает?

— Не знаю. Я же не триец, или ты забыла?

Дьяна оставалась спокойной.

— Это означает, что ты стал повелителем. Хозяином долины.

— Нет, — возразил Ричиус, — я не принимал таких обязанностей. Это можно объяснить обстоятельствами, при которых умер Форис, вот и все, Дьяна.

— Ричиус, ты не понимаешь. Он передал тебе свою семью. Значит, ты становишься военачальником.

— Но я не хочу быть военачальником! — воскликнул Ричиус. — Неужели ты не понимаешь? Я буду заботиться о них, если смогу и сколько смогу, но я не триец. — Он посмотрел на Наджир, которая по-прежнему не поднимала головы. — Я не могу владеть ею, Дьяна. Бог мой, да это же аморально!

— Таковы здешние обычаи, — настаивала Дьяна. — Их нельзя изменить.

— Черта с два! Я знаю, Наджир меня ненавидит. Известно это и тебе. Как ты могла вот так запросто привести ее ко мне?

— Я делаю это только ради нее. Она — дролка. Ты должен понять, что это значит.

Ричиус взял Дьяну за руку и сжал ее.

— Но я этого не понимаю. Почему она такое с собой вытворяет? Она мне не нужна. Мне нужна ты.

— Дролы, Ричиус. У них свои обычаи. Она осталась без мужа, без господина, которому можно служить. Этим господином должен стать ты. Наджир не может жить без господина. Иначе она станет ничем, прахом.

— Дьяна…

— Выслушай меня, — мягко перебила она его. — Можешь быть с ней, а можешь не быть. Но не отвергай ее. Для нее это равносильно смерти. У нее больше ничего нет, Ричиус.

— Нет. — Он положил ей на плечи руки. — У меня уже есть семья. Ты и Шани — вы моя семья.

— Знаю. Но я по-прежнему жена Тарна…

— Он мертв, Дьяна. Он больше ни для кого не представляет опасности, даже для наших врагов.

— Ричиус, ты пил. — У Дьяны дрожал голос, но она пыталась ему улыбнуться. — Отпусти меня. Пожалуйста.

И он послушался.

Отошел к столу, упал на стул и уронил лицо в ладони. Затем почувствовал, как Дьяна дотронулась до его плеча.

— Сделай это ради меня! Это не то, что ты думаешь. Ты нужен Наджир. Если здешние мужчины узнают, что ты ее отверг, они явятся и потребуют ее себе. Она вынуждена будет покинуть замок. Это должен быть ты, Ричиус.

Он не мог ответить. Дьяна крепче сжала его плечо. Ее прикосновение обжигало сильнее, чем кислота из военных лабораторий Аркуса.

— Ричиус, — неуверенно сказала она, — пожалуйста, не прогоняй ее. Можешь не обращать на нее внимания, но не отталкивай. Ты должен понять, что значит быть женщиной-дролкой. Ты ей нужен.

— Да, да! — зарычал Ричиус. — Я нужен ей! Я нужен Тарну! Я нужен Форису! Ладно, я здесь. Твои проклятые боги превратили меня в раба. Так что иди, оставь меня выполнять мои новые обязанности. Утром я сообщу тебе, насколько хорошо с ними справился.

— Ричиус…

— Убирайся!

Над ними нависла томительная тишина. Ричиус медленно убрал ладони от лица. Дьяна исчезла. Наджир побледнела до голубизны. Он откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на нее. Она оказалась на удивление миловидной, хоть и старше его лет на десять. Черты ее напоминали Дьяну. Даже в своем нелепом испуге она была хороша, как одна из разбитых статуй в саду, как заброшенный шедевр. Он мог представить ее в роли королевы, портрет которой занял бы место в галерее Аркуса. Послушная. Красивая.

— Я пьян, — вяло вымолвил Ричиус.

Наджир молча кивнула, явно не понимая его слов.

— Ты меня совершенно не понимаешь, правда? — спросил он. — Ты даже не понимаешь, почему оказалась здесь. Может, потому, что один из твоих гадких богов отнял у тебя мужа и дал взамен этого грязного варвара. — Неожиданно для себя он расхохотался. — Знаешь, что я тебе скажу? Ты права. Я варвар. Животное. Вот что происходит с человеком, когда его лишают всего.

Он неторопливо встал, продолжая смотреть на нее.

— Ты меня боишься? Не бойся. — Он подошел чуть ближе. — Я не всегда был животным, Наджир. Когда-то я был королем. Можешь себе такое представить? Когда-то я был человеком цивилизованным.

Его голос звучал все громче. Наджир закрыла глаза. Он еще сократил разделявшее их расстояние.

— Я родом из страны, где мужчины не превращают женщин в рабынь. У меня была жена, которую я уважал — и которой дал умереть.

И тут Наджир просто сломалась. Она больше не могла ни смотреть на него, ни выносить его взгляда. Рухнула на пол и залилась слезами. Обхватив себя руками, она раскачивалась и стонала.

— Форис, — бормотала она. — Форис!

Ричиус отшатнулся от убитой горем женщины, попятился обратно к столу. Бутылка с вином опрокинулась и скатилась на пол. Крики Наджир звенели у него в ушах. Он не видел возможности ее утешить и просто не мешал горевать.

На задворках Экл-Ная, в нищей таверне с наполовину провалившейся крышей, сидел талистанский барон Блэквуд Гейл, глядя на свое гнусное отражение в кубке вина. Он допивал уже шестую порцию и наслаждался пьяным отупением. Ночь выдалась жаркая. От влажности у него зудела порченая кожа под серебряной маской, и он запустил острый ноготь за полосу драгоценного металла, чтобы почесаться.

Он был один. В прошлом ему случалось упиваться одиночеством, но в последние дни оно стало чрезмерным. Все его кавалеристы погибли — их убил тот арамурский дьявол, так что при нем оставались только осуждающие взгляды легионеров. Он слышал произносимые шепотом оскорбления за своей спиной. Гейл — трус. Гейл — дурак, он не сподобился взять в плен Вентрана даже с помощью целой армии. Он вернулся в Экл-Най без своих хваленых всадников, и городской гарнизон отнесся к нему с подозрением. Слишком глубоким подозрением, чтобы поверить его рассказу. Ему следовало погибнуть со своими людьми. Так поступил бы настоящий командир. Даже это ничтожество Кассиус, командующий гарнизоном, осмелился косо смотреть на него!

— Насрать на тебя, Кассиус, — пробормотал он.

Двое легионеров, сидевших за дальним столом, повернули головы и уставились на него — а потом резко отвернулись. Гейл хотел было встать, но передумал. Ему не оставалось ничего другого, как терпеть их насмешки. Он был талистанским бароном, но этот титул сейчас не имел смысла. Когда в Наре получат известие о провале, его будет ждать виселица.

В том— то и заключалась вся эта мерзость. Он действительно старался. Он накинул Вентрану петлю на шею -но Шакалу все-таки удалось его перехитрить! И все это знали. Находились даже такие, кто называл Вентрана мудрецом, военным гением. Он выбил легионеров из Таттерака, уничтожил кавалерию в долине Дринг и даже сумел каким-то образом околдовать проклятых мореплавателей Лисса. Он стал искусником, как его новый повелитель Тарн. Иные утверждали, что он непобедим.

Однако Блэквуду Гейлу было известно обратное. Любого человека можно победить — особенно такого щенка, как Вентран. Шакалу просто везет, но везение обязательно когда-нибудь кончается. И Гейл окажется рядом с ним именно в тот момент, когда этому везению придет конец. Он яростно делал пометки на карте долины Дринг. Ему нужен только удобный момент — и достаточное количество солдат. Если Вентран по-прежнему сидит в том убогом замке — он уязвим. Пусть дролы и сумели отбросить его всадников, но они заплатили за это весьма дорогую цену. Их теперь слишком мало, чтобы защитить Вентрана от нового нападения. Надо только незаметно вернуться обратно.

Надо — но как?

— Ты думаешь, что избавился от меня? — пророкотал он.

Солдаты снова посмотрели в его сторону. Гейл поднял голову.

— Какого черта вы на меня уставились? — Он поднялся и сжал рукоять меча. — Я не настолько пьян, чтобы не превратить вас обоих в котлеты! И если вам кажется, будто я шучу, то почему бы не поймать меня на слове? Я был бы просто в восторге!

Легионеры опустили свои стаканы, очень медленно встали из-за стола, повернулись и ушли из таверны. Гейл хрипло захохотал.

— Да-да! — крикнул он им вслед. — Так кто теперь трусит? Вы слишком хороши, чтобы сидеть со мной, но недостаточно смелые, чтобы со мной схватиться? Убирайтесь отсюда, трусливые подонки! Идите и лижите Кассиусу сапоги!

Он тяжело рухнул на стул и, снова захохотав, подлил себе вина. Приятно было сознавать, что он не потерял способности запугивать людей. По крайней мере это у него осталось. Утром он напишет отцу — попросит прислать новый отряд. Ему противно унижаться, но выбора нет. Он уже не выполнил приказ Нара и, наверное, будет за это повешен. Но прежде ему нужно завершить свою вендетту. А для этого понадобятся войска.

После возвращения в Экл-Най легионеры перестали повиноваться ему. Генерал Кассиус подвергал сомнению каждый его приказ. Теперь все члены гарнизона ожидали известий из Нара, как собаки, ждущие свистка хозяина.

Дверь таверны открылась с противным скрипом. Блэквуд Гейл ощутил ленивое прикосновение дремоты. Он очень устал, но последнее время сон бежал от него, и он решил остаться в таверне — по крайней мере пока не прикончит очередную бутылку. Незаметно для себя он опустил голову на карту, прямо на непросохшие чернила. Через несколько мгновений глаза его закрылись, и он провалился в темень.

Но вскоре вынырнул из кошмара. Кто-то стоял над ним, тыча в плечо затянутой в перчатку рукой. Встревожившись, Гейл резко выпрямился.

— Что?… — прохрипел он, глядя в лицо под забралом. На него смотрел сверкающий металлический череп. У Гейла свело живот.

— Барон Блэквуд Гейл из Талистана? — прозвучал голос из-под забрала.

— Это я.

Ангел Теней открыл сумку, висевшую на позолоченном поясе, и извлек оттуда небольшой бумажный прямоугольник. Вручая его Гейлу, он объявил:

— Я — посланец графа Ренато Бьяджио.

Барон силился унять дрожь в руках. Хотя глаза у него заплыли от сна, он разглядел печать Бьяджио на письме — герб его родного острова, Кроута. Он сломал печать, немного помедлил, но потом решительно развернул письмо и прочел:

Мой дорогой барон!

Наш император при смерти, и по вашему молчанию я заключаю, что вам не удалось найти магию, которая могла бы его спасти. Если это еще не очевидно, то пусть ваши люди продолжат поиски. Но вам, барон, дается новое поручение.

Этот посланец — один из моих личных охранников. Он — часть отряда, который направлен в Экл-Най. Вы должны взять этих людей и захватить Ричиуса Вентрана, доставив его в Черный Город прежде, чем наш великий император скончается. Его последнее желание состоит в том, чтобы Нарский Шакал был привезен к нему для суда, и я обещал ему этот последний триумф. Императору осталось жить считанные дни. Не подведите нас.

Сердечно ваш, граф Ренато Бьяджио.

Гейл секунду смотрел на листок, пытаясь справиться с головокружением.

— Когда было отправлено это письмо?

— Я выехал из столицы четыре недели назад, — ответил Ангел Теней.

— Четыре недели? — Гейл задумчиво почесал щеку под маской. — И какие новости вы услышали, приехав сюда?

— Я не баба, чтобы слушать сплетни. У меня приказ от моего графа. Мне было сказано найти вас и передать это послание. И я это сделал. — Охранник наклонил голову. — Я жду ваших распоряжений.

— Распоряжений? Объясните.

— Барон, — нетерпеливо сказал охранник, — через три дня в этот город прибудут мои собратья. Вы должны отправиться с нами на поиски Ричиуса Вентрана. Мы захватим его живым и увезем обратно в Нар. Чтобы это сделать, мы будем выполнять ваши приказы.

— И сколько вас?

— Сотня, — ответил охранник. — Достаточно.

«О да, — подумал Гейл, — вполне достаточно!»

— Вашим товарищам, — продолжал расспросы Гейл, — известна их миссия?

— Им известно только, что они должны встретиться с вами здесь и выполнять ваши приказы. Остальное я им объясню сам, когда они прибудут сюда.

Под серебряной маской Гейла пряталась довольная улыбка.

— Как вас зовут, Ангел Теней? Нашивка на вашем плаще говорит, что вы — капитан.

— Я Одамо, капитан охраны графа.

— Ваш выговор показался мне кроутским. Вы оттуда?

— И горжусь этим, барон.

Гейл откинулся на спинку стула и положил ноги на шаткий столик.

— Ну что ж, капитан. У меня есть для вас дело. Мне надо, чтобы вы утром отправились в Нар. Я хочу передать вашему графу послание.

Ангел Теней молча наблюдал, как барон допивает вино, а потом берется за перо и пишет на обороте послания Бьяджио. При этом плечо его было приподнято, дабы охранник не мог прочесть написанное.

Дорогой граф!

Спасибо за отряд воинов. К тому времени, как вы получите это письмо, вам уже будет известно, сколь они были мне нужны. Можете передать императору, что я предвкушаю мое повешение. Если он к тому времени не умрет, то, возможно, сам пожелает оказать мне эту честь. Пожалуйста, передайте ему также, что его последнее желание не будет исполнено. Вентран мой.

За сим посланием следовала вежливая подпись: «Ваш преданный слуга Блэквуд Гейл».

— Ну вот, — жизнерадостно произнес он, складывая письмо и вручая его охраннику. — Постарайтесь доставить его как можно скорее. И не читайте сами, иначе я об этом узнаю. Можете переночевать здесь, но я желаю, чтобы вы отправились на рассвете. Это письмо должно быть доставлено лично вами. Можете ехать на корабле или верхом, мне все равно, как вы будете добираться до места. Главное — позаботьтесь, чтобы он его получил. Понимаете?

Шлем с черепом долго оставался неподвижным. Наконец из-под него прозвучали слова:

— Барон, люди, которые сюда прибывают, находятся под моим командованием.

— Теперь они переходят под мое командование, — поправил его Гейл. — Разве граф не велел вам выполнять мои приказы?

— Велел.

— И разве вы не давали клятву, что умрете, если граф вам прикажет?

— Да. Но…

— Капитан, — зарычал Гейл, — вы — Ангел Теней. Вы сделаете все, что я вам сказал. Эти вопросы не для вашего умишка. Верьте своему господину. Верьте мне. Слышите?

— Да, барон. Я буду повиноваться.

— Хорошо. Теперь идите. И не беспокойтесь о ваших солдатах. Я буду ждать их здесь. Я все им объясню.

Когда наконец начало светать, Дьяна все еще не спала. Наджир не вернулась.

Она не ожидала от Ричиуса такого. Однако винить должна только одну себя. Она отвергла его, а затем привела к нему другую женщину. Как она может осуждать его за то, что он — мужчина?

— И он для меня потерян, — едва слышно прошептала она, глядя на пустующую постель Наджир.

Она пыталась представить себе, что чувствовала жена Фориса, когда лежала с ним рядом, принимала его поцелуи.

Конечно, он был с ней нежен. Ричиус всегда нежен. Скоро он будет хотеть ее каждую ночь. В следующий раз она придет к нему в постель охотно, а потом у них появится ребенок, и он забудет про Шани…

Дьяна резко оборвала себя. Такие мысли сведут ее с ума. Но вдруг она решила, что не станет дожидаться здесь возвращения Наджир. Она просто этого не вынесет.

Пол неприятно холодил босые ступни, подстегивая ее. Дьяна торопливо оделась, натянула мягкие кожаные сапожки, доходившие до середины икр; в них удобно ходить по высокой траве. Она направится к тому месту, которое Ричиус назвал особенным. Она хочет увидеть его снова, прежде чем он поделится им с Наджир.

В коридоре было пусто и тихо. Шани спала в соседней комнате, под бдительным присмотром няньки: та ухаживала за детьми военачальника. Из-за двери — ни звука. Дьяна на цыпочках прошла по коридору. Солнце только-только поднималось, прогоняя ночную прохладу. К счастью, двор был безлюден.

Она резво спустилась по лестнице, чуть ли не бегом миновала грязный зал и вынырнула из чугунных ворот, не встретив ни души. После осады долины в замке осталась только горстка воинов, да и те раненные. За ними ухаживали овдовевшие трийки. Оказавшись на воздухе, Дьяна устремилась к группе разбитых статуй за замком. Небо еще было серое, и в полумраке ей не сразу удалось найти тропу. В конце концов тропка обнаружилась в тени большого вяза. Дьяна углубилась в лес.

Идти по узкой сумеречной тропинке оказалось не так легко. Дьяна смотрела вниз, вытянув руку вперед. Над головой нависали густые переплетения ветвей, создавая преграду солнечным лучам, но она знала, что расстояние до цели невелико. Вскоре послышалось журчание ручья. Затем меж деревьев показался просвет, а в нем — поляна, где в лучах солнца искрился поток воды. Дьяна поспешила к нему, но остановилась, заметив на фоне леса какую-то фигуру. Ею оказалась Наджир, она сидела понурившись над валуном и обводила пальцем свое имя. Дьяна наблюдала из-за дерева. На холодный камень ручейком струились слезы, ветер чуть шевелил слипшиеся пряди волос. На ней была та самая сорочка, в которой она отправилась к Ричиусу в спальню. Ткань нежно облегала ее тело, стараясь защитить от утренней прохлады. На лице застыло выражение опустошенности. Она обводила буквы одну за другой — а потом начинала снова. Дьяна вышла из своего укрытия.

— Наджир! — окликнула она несчастную.

При ее приближении женщина медленно подняла голову. Дьяна положила руку ей на плечо. Шелк и кожа были холодны как лед.

— Что ты здесь делаешь?

— Видишь мое имя? — бесцветным голосом спросила Наджир, показывая на буквы. — Его написал Форис.

— Наджир, ты совсем заледенела! Пойдем домой.

— Здесь так красиво. Форис часто приводил меня сюда, когда мы были моложе. Мне здесь хорошо.

Дьяна наклонилась и взяла ее за руку.

— Ты не одета для прогулки, Наджир. Пойдем. Вернемся домой, тебе надо переодеться.

Наджир вырвала руку.

— Я хочу остаться здесь.

— Наджир, что с тобой? Ты сидела здесь всю ночь?

— Да, всю ночь. Мне хотелось побыть одной. Я не хотела видеть Кзлака. И тебя.

Дьяна села рядом с женщиной и обняла ее за плечи.

— Что случилось? — встревоженно спросила она. — Неужели он…

Она не договорила, но Наджир поняла, о чем речь.

— Нет, — ответила она, — нет. Может, он и стал бы, но я закричала и испугала его. А потом убежала. По-моему, он хотел, чтобы я ушла. — Она повернулась к Дьяне: от возбуждения у нее расширились зрачки. — Он сумасшедший, Дьяна! Кэлак сумасшедший.

Дьяна негодующе выпрямилась.

— Ему… нелегко.

— Тебя там не было. А я знаю. Я видела его глаза.

— Разве он сделал тебе что-то плохое?

Наджир отвела взгляд.

— Нет. Он просто за мной наблюдал. Не думаю, чтобы он мог причинить мне боль. Он такой…

— Добрый? — подсказала Дьяна.

— Одинокий, — поправила ее Наджир.

Она опустила голову и снова заплакала. Громкие рыдания рвались у нее из самого сердца. Дьяна крепче обняла ее, покачивая и нашептывая ласковые слова, пока слезы не унялись. Наджир вновь обрела способность говорить.

— Я больше так не могу! Не могу! Кэлак мне не господин. И никогда им не будет. Я… — Она захлебнулась рыданием. — Я хочу, чтобы вернулся мой муж!

Дьяна дала ей выплакаться, но в душе ликовала. Ричиус отверг ее подругу. Наджир считает его сумасшедшим, но это не так. Им движет не безумие. Дьяне приходилось видеть озверевших мужчин, которые не обращали внимания на протесты женщины. Но не Ричиус. Более надежного человека она не встречала.

— Ты разрешишь мне увести тебя домой? — снова спросила Дьяна.

Женщина не ответила.

— Наджир, тебе надо согреться, иначе заболеешь. Пожалуйста, давай вернемся. Я уложу тебя в постель. Ты совсем измучилась.

— Я не хочу его видеть! — голосила Наджир. — Я не могу с ним быть, Дьяна. Не могу!

— Успокойся, Наджир. Тебе нечего бояться. Ричиус не станет навязывать тебе близость, ты это знаешь. Вспомни: ведь это ты вчера настояла, чтобы он впустил тебя.

— Я ошиблась! Лучше мне вообще не иметь господина, чем его. Пожалуйста, Дьяна. Передай ему это от меня.

— Да? И что тогда с тобой будет? И с твоими детьми? Нет, Наджир, Ричиус тебе нужен. Теперь он стал правителем долины.

Женщина помрачнела.

— Им должен был стать Джарра, — с горечью молвила она.

— А стал Ричиус. И если ты не хочешь, чтобы он к тебе прикасался, он не будет. Даю тебе слово. Но ты знаешь, что с тобой произойдет, если ты останешься без господина. Ты станешь добычей любого, кто заявит на тебя права. И Ричиус не сможет этому помешать, потому что ты откажешься от верности ему.

— Я не знаю, что делать, Дьяна! — простонала Наджир. — Я его боюсь!

— Ты сама заставила меня отвести тебя к нему, Наджир. Я сделала это ради тебя. Поверь, он не причинит тебе вреда. И пойми: он не хотел становиться правителем — но у него не было выбора.

— Он может уехать! — в сердцах бросила Наджир.

— Может, — согласилась Дьяна. — И может забыть то, о чем его просил Форис перед смертью; отвернуться от тебя и твоих детей, отдать тебя какому-нибудь жестокому фермеру и предоставить долину междоусобным распрям. Но он этого не сделает, потому что он — человек чести. — Дьяна встала, презрительно измерив Наджир взглядом. — Может, когда-нибудь ты это поймешь.

Дьяна пошла прочь. Вслед ей полетела отчаянная мольба Наджир:

— Дьяна, пожалуйста, подожди!

— Нет, Наджир, — отрезала Дьяна. — Ты хоть понимаешь, что я сделала для тебя вчера? Я люблю Ричиуса. Тебе это известно. Но ты заставила меня пойти с тобой к нему, чтобы он тебя защищал. А теперь ты захотела, чтобы он забыл о тебе, — и это после того, как я объяснила ему, что случится, если он это сделает! Нет, я на это не пойду.

— Дьяна, я не могу быть его женщиной! Мне невыносимо даже думать об этом!

— Тогда скажи ему сама, — холодно ответила Дьяна. — Я не желаю иметь к этому никакого отношения.

Она отвернулась и зашагала прочь. Однако едва сделала три шага, как в висках возникла обжигающая боль. Ноги подкосились, и она закричала, прижимая руки ко лбу и зажмурив глаза. Позади она услышала испуганный возглас Наджир, почувствовала тревожное прикосновение к своему плечу — но все равно осела на мокрую землю, ослепнув и скорчившись от мучительной боли. В ее мозгу гремел бестелесный голос. В ее сознании возникло размытое лицо Тарна — видение было одновременно плотским и ирреальным. Его рот двигался, сломанные зубы стучали, откусывая обрывки слов. Непонятные фразы прерывались звериным рычанием и гортанными звуками незнакомого языка. Дьяна попыталась встать. Туманные образы заполняли ее сознание. Она жалобно застонала. Руки Наджир были рядом, поддерживали ее.

— Дьяна, — услышала она издалека перепуганный женский голос. — В чем дело?

— Тарн! — с трудом выдавила она. Открыла глаза — и все равно увидела перед собой призрачное лицо мужа. — Это Тарн. Он здесь.

48

Джарра разбудил его, произнеся одно-единственное слово — «Дьяна».

Этого оказалось достаточно, чтобы Ричиус вырвался из объятий сна. Он шел за думакой по коридорам, торопливо застегивая рубашку. Грязь, принесенная со двора, колола босые ступни. Около ворот замка он увидел лежащую на земле Дьяну; Наджир держала ее голову у себя на коленях. Вокруг них собралась небольшая группа женщин, с любопытством разглядывавших ночную сорочку вдовы Фориса. Дьяна не открывала глаз. Наджир нежно гладила ее лоб.

— Боже, что случилось? — спросил Ричиус, проталкиваясь сквозь толпу. Он опустился на колени. — Дьяна, в чем дело? Тебе дурно?

Она содрогнулась и наконец открыла глаза.

— Тарн, — прошептала она. — Он возвращается.

Ричиус посмотрел на Наджир, но та лишь пожала плечами. Собравшиеся начали тихо переговариваться. Ричиус гневно обернулся.

— Убирайтесь все! — Он сделал знак думаке. — Джарра, гони их отсюда.

Боевой мастер стал отгонять любопытствующих. Ричиус склонился над Дьяной. Она была в испарине. В глазах горел лихорадочный страх.

— Дьяна, — мягко вымолвил он, — я с тобой. Скажи, что случилось. Что там насчет Тарна? Он с тобой говорит?

— Да, — ответила она, — и в то же время нет. Я его вижу, но ничего не понимаю. Он у меня в голове, Ричиус. Это больно, больно…

— Что больно?

— Он едет сюда. Он очень близко. С ним другие. Звери. Он говорит со мной, кричит…

— Успокойся. Не надо ничего говорить. Сейчас мы вернемся домой.

Он бережно поднял ее с земли, и она с трудом обхватила его за шею.

— Он не может говорить! — всхлипывала она. — Он пытается, но не может. Он болен, я это чувствую…

— Сейчас я унесу тебя в дом. Тебе станет лучше. Успокойся, успокойся…

— Совсем близко, — снова прошептала она. — Я должна его ждать.

— Жди его в постели.

Ричиус понес ее в замок.

Джарра и ошеломленная Наджир следовали за ним через зал и коридоры, пока не оказались у спальни, которую делили Дьяна и жена Фориса. Думака остался у порога, а остальные вошли, и Ричиус уложил Дьяну на кровать. Стянул с нее сапожки, укрыл одеялом и смотрел, как она снова закрывает глаза.

— Тарн меня ищет, — пролепетала она, задыхаясь, — но не может меня найти.

— Если он направляется сюда, то скоро здесь будет, — утешал ее Ричиус. — Постарайся отдохнуть. Я побуду с тобой. Ничего плохого не случится, даю тебе слово.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53