Еще час они беспокойно расхаживали по платформе и смотрели на луну, ожидая наступления рассвета. Защитники траншеи затихли: кто-то дремал, а большинство предавались печальным раздумьям. Весенний ветерок приносил наверх запахи пота и страха. В миле от них мерцали точки огнеметов. Ночь выдалась теплая и душная. Глядя на луну, совершавшую свой путь по небу, Ричиус чувствовал, как у него слипаются глаза. И он заполнил минуты ожидания, играя Джессикейном и борясь со странными чарами долины Дринг.

В конце концов он сел и прислонился спиной к одному из гигантских стволов, на которых была укреплена платформа. Дьяна уснула рядом с ним — она дышала тихо и ровно. На другой стороне платформы сидел Форис, обхватив колени мясистыми руками. Военачальник невозмутимо смотрел на него. Ричиус ободрительно ему улыбнулся. Форис ответил едва заметным кивком и закрыл глаза.

«Прогресс!» — с горькой иронией отметил про себя Ричиус.

Он тоже закрыл глаза. Ему не хотелось засыпать, но бороться со сном было невмоготу.

Когда он проснулся несколько часов спустя, над ним склонялась Дьяна.

— Ричиус, — с беспокойством сказала она, — я уже собиралась тебя будить.

Он заморгал и с трудом встал, разминая затекшее тело.

— Почему? Что-нибудь случилось?

— Рассвет. — Она показала на восток. За ее плечом небо над горизонтом чуть порозовело.

Ричиус глянул с платформы вниз. Запад еще не освободился от тьмы. Там едва просматривались какие-то движущиеся контуры. Далеко внизу, в траншее, воины и крестьяне стояли рядами. На их лицах застыло выражение угрюмой решимости. Форис и Джарра тоже стояли у ограждения, тревожно переговариваясь. Заметив Ричиуса, они заговорили тише.

— Тебе что-нибудь видно? — спросила Дьяна.

Он покачал головой:

— Почти ничего. Пока.

Они ждали. На востоке лениво вставало солнце, посылая на землю первые робкие лучи. Постепенно небо на западе тоже стало светлеть, и обозначились расположенные там войска. Ричиус перегнулся через ограждение. Солнце блестело на черном и серебристом металле. Тонкие струйки дыма поднимались к небу. Что-то двигалось. Нечто огромное. Ричиус затаил дыхание. Форис ткнул его в бок. Ричиус упреждающе поднял руку.

— Ждем.

Все дело в численности, напомнил он себе. Какие силы Аркус направил против них? Дивизию? Больше? На платформе воцарилась тишина: все ждали его приказа. Из-за тающего тумана тяжело выступил первый григен.

— Вон, — указала Дьяна на чудовище, — видишь?

— Вижу, — спокойно ответил Ричиус.

Вскоре появился еще один григен, потом еще… В конце концов в поле зрения попали пятьдесят или больше рогатых чудовищ. Каждый григен тащил за собой боевой фургон — бронированный, на гусеничном ходу. На крыше каждого фургона торчала длинная узконосая труба. К большинству были подведены странные шланги, к некоторым крепились причудливые мехи — так называемые кислотобросы, орудия, работавшие на сжатом воздухе. Они выбрасывали емкость с едкой жидкостью почти на тысячу шагов. Позади фургона шли легионеры с саблями и шипастыми палицами. Они выдвигались из тумана неровными рядами. Казалось, ряды пехоты тянутся за горизонт. А за ними, еще полускрытая пеленой, стояла тяжелая конница Талистана под штандартом дома Гейлов. Ричиус услышал, как внизу по траншеям пронесся беспокойный ропот.

— Боже всемогущий, — прошептал Ричиус, взглянув на Фориса, — мы в беде!

— Сколько их тут? — спросила Дьяна.

— Слишком много. Нам нужна помощь.

— Помощь? От кого?

— От кого угодно. От всех, кто способен держать в руках оружие. Боже, Дьяна, ты только посмотри туда! Линия укреплений не выдержит напора такого количества солдат. Не больше одного дня. Нам нужно подкрепление. И срочно.

Дьяна изумленно посмотрела на него:

— Ричиус, все уже здесь. В долине Дринг больше нет мужчин.

— Тогда их надо привести откуда-то еще. Может, из Таттерака или от реки Шез. Черт возьми — откуда угодно! Но надо послать за помощью немедленно, пока нас не смяли окончательно.

Форис, чутко прислушивавшийся к их разговору, встал между ними и вопросительно посмотрел на Ричиуса.

— Скажи ему, Дьяна! У нас недостаточно людей, чтобы их остановить. Наверное, он и сам это видит. Скажи ему, что нам понадобится помощь.

Дьяна подробно пересказала все Форису и думаке Джарре и стала дожидаться реакции военачальника. Форис задумался, поглаживая рукой лысую макушку. Он коротко посовещался с Джаррой, вздохнул и покачал головой.

— Форис говорит, что это невозможно. Единственные воины, которые находятся относительно близко, чтобы успеть нам на помощь, в Таттераке, а на них тоже напали.

— Дьяна, выслушай меня! Это — основные наземные силы Нара. Они не могут одновременно находиться и в Таттераке. Не знаю, какие отряды Аркус высаживает на побережье, но я уверен, они не идут ни в какое сравнение с теми, что подошли к долине Дринг.

— Он не сделает этого, Ричиус. Он не будет просить Кронина о помощи.

— Но она нам нужна! Проклятие, Дьяна, нам сейчас не до их глупостей! Скажи ему, что нам срочно нужна помощь Кронина, иначе эти войска за неделю захватят всю долину. Передай ему это, Дьяна. Дословно.

Она выполнила требование Ричиуса. Выслушав, военачальник скрестил руки на груди и снова покачал головой. Дьяна начала было переводить его ответ, но Ричиус ее прервал.

— Стой. Я не желаю больше слушать его отговорки! — Он хмуро посмотрел на Фориса, подошел к нему вплотную и яростно произнес: — Военачальник, от имени Тарна я приказываю вам немедленно отправить в Таттерак гонца. Нам нужна помощь, и мне наплевать, откуда мы ее получим. Если вы откажетесь выполнить мое требование, это будет расценено как неподчинение вашему повелителю Тарну, и за все дальнейшее будете в ответе вы!

Категоричный тон Ричиуса ошеломил военачальника, а услышав перевод, он побагровел. Но Джарра стоял рядом, успокаивая его своим мягким и одновременно властным голосом. Несколько секунд они спорили, а потом Форис сердито хмыкнул и направился к краю платформы.

— Ки изей! — пробурчал он.

Дьяна с облегчением вздохнула.

— Он это сделает. Думака тебя поддержал, Ричиус.

— Слава Богу, — молвил он. — И спасибо вам, Джарра, — прибавил он, обращаясь к думаке.

Тот поклонился, однако не было заметно, чтобы эта победа принесла ему радость. Он подозвал к себе одного из воинов и велел ему немедленно ехать в Таттерак. Воин невозмутимо выслушал приказ и спустился вниз по веревочной лестнице. После этого Джарра встал у ограждения рядом с Форисом.

— Я совершенно его не понимаю, — заметил Ричиус. — Нам нужна помощь. Неужели он этого не видит?

— Он это видит, — спокойно ответила Дьяна. — Но то, о чем ты его попросил, — величайшее бесчестье. А теперь пойдем. Нам надо заняться делом.

Они присоединились к Форису и стали смотреть на поле боя. Григены еще оставались довольно далеко, так что их трудно было как следует рассмотреть, но уже поддавались подсчету. Ричиус пришел к выводу, что их не меньше пятидесяти. А остановить их должны будут около сотни боевых волков. Нелегкое дело. Он рассчитывал, что на каждого григена придется не меньше трех волков, которые попытаются свалить этих гигантов. Когда-то нар-ский поэт сравнил сих тварей с горами. Бронированная шкура григенов была неуязвима для стрел. Только мощные челюсти волка могли бы совладать с ней.

У ближней траншеи волки почуяли затхлый дух своей добычи. Из их глоток вырвался дикий вой, и они начали рваться с цепей. Волки смогут пробежать под протянутыми по всему полю веревками и подвешенными к ним лезвиями, а григены, слишком неповоротливые, чтобы миновать ловушки, испытают на себе их действие. То же предстоит хлебнуть и пехотинцам. Ричиус не сомневался, что тем никогда не приходилось сталкиваться со столь опасным противником, как боевые волки долины Дринг. Он почувствовал злобную радость. Приятно будет разнообразия ради оказаться стороной, насылающей на противника этих жестоких убийц.

— Когда боевые фургоны подъедут к краю поля, — сказал он Форису, — пора будет выпускать волков. Пусть лучники на деревьях приготовятся. С оптимального расстояния надо будет сделать несколько залпов.

Дьяна перевела, и Форис согласился, затем громко передал приказ сотням лучников, выстроившихся на мостках среди листвы и в траншеях. Сам военачальник взял с платформы лук и вручил его Ричиусу. Тот принял оружие с усмешкой. Каждый взял стрелу из колчанов, расставленных по всей платформе. Ричиус натянул лук, проверяя крепость тетивы.

— Стрелять по моей команде, — сказал он.

Как это ни удивительно, Форис кивнул ему с одобрением.

— Кир ата Нар, — сказал он.

Ричиус посмотрел на Дьяну.

— Что он сказал?

— Разве ты все еще не знаешь этих слов? — удивилась Дьяна. — Он сказал: «Смерть Нару».

Ричиус невесело промолвил:

— Да уж, действительно кир ата Нар.

Они наблюдали, как григены подтаскивают боевые фургоны все ближе и ближе. А вскоре можно было ясно различить орудия, установленные на крышах фургонов. Большинство имели огнеметы. Другие — примерно с десяток — были оснащены кислотобросами. Самую серьезную опасность представляли именно эти орудия. Однако солдат в траншеях снабдили щитами и предупредили, что, услышав над головой характерный свист емкости с кислотой, они должны укрыться щитом. Ричиус вспомнил слова Эдгарда: «При выстреле кислотоброса всегда раздается глухой хлопок». Он надеялся, что этот звук и свист емкости послужат своевременным сигналом.

— Готовьтесь! — приказал Ричиус.

Григены уже подошли на нужное расстояние. Дула огнеметов и кислотобросов начали подниматься вверх. Трийцы долины на деревьях и в траншее приготовились к встрече с диковинными машинами смерти, которые медленно подкатывали к ним. Их решимость и воля к победе восхитили Ричиуса. Вдали, в туманной дымке, трепетал на ветру штандарт Блэквуда Гейла. Длинные сабли его высокомерных всадников блестели в лучах раннего солнца. Пехотинцы в черных доспехах взяли на изготовку палицы и мечи и стройными рядами двигались вслед за григенами.

Когда они дошли до края оборонительной системы, Ричиус поднял лук.

— Готовы? — крикнул он Форису. — Ждите моей команды!

Военачальник передал его приказ по линии обороны, и в деревьях запели натянутые тетивы. Из огнеметов вырывались клубы дыма. Григены нагнули рогатые головы, готовясь ринуться в атаку. Ричиус прицелился в ближайший боевой фургон. Он знал, что внутри него обливается потом стрелок, решая, когда начать атаку. Это было равнозначно решению, когда умереть.

— Готовьтесь!

Огнемет, установленный на крыше фургона, повернул свой длинный нос в сторону траншеи. Ричиус затаил дыхание. Сначала залп, потом атака — вот как он будет действовать. Волков надо выпустить немедленно.

— Юланы! — крикнул он.

Стоявшие перед траншеями волководы отстегнули ошейники своих любимцев, и те волной хлынули вперед, напоминая руку с сотней пальцев.

— Огонь!

Стрелы взметнулись высоко в воздух, над головами бегущих волков, прямо в ряды пехоты. Легионеры остановились. Каждый упал на одно колено, подняв щит вверх, чтобы прикрыться от дождя стрел. Волки мчались вперед. Они легко проскользнули под перетяжками, покрывавшими все поле, и воющими тройками бросились на григенов, надвигающихся на траншею. В первом железном фургоне огнеметчик нажал гашетку. Жидкий огонь ярко вспыхнул и с рокотом пронесся по полю. Солдаты в траншеях нырнули за высокие стены из дерева и шкур. На пехоту посыпались стрелы. Огненная река пробежала по полю и ударила в деревянную баррикаду. Оранжевое пламя взорвалось на шкурах, опаляя их, — к небу потянулась струя едкого дыма.

Щит выдержал.

Прятавшиеся за ним воины подхватили торжествующий крик Ричиуса и стали готовиться к следующему выстрелу.

Пехотинцы тем временем встали. Их ряды поредели, но ненамного. Ричиус приказал трийцам отложить луки. Пришло время волков. Они уже рассыпались по всему полю и начали набрасываться на гигантских григенов. Послышались омерзительные вопли: рогатые чудовища пытались пойти в атаку, но были остановлены веревками и безжалостными зубами волков. Мощные челюсти смыкались на их толстых ногах, разрывая серую морщинистую кожу там, где она была наименее прочной. Григены лягали зверей и наставляли на них рога. Несколько боевых волков попали все-таки на рога, но большинство легко увернулись. Где-то сзади прозвучал сигнал горна, и вперед бросились пехотинцы.

Раздался резкий треск. Ричиус крикнул своим воинам, чтобы они прикрылись. Он вскинул свой щит как раз в тот миг, когда полоса пламени резанула по деревьям, отрезав несколько ближних ветвей. Ричиус схватил Дьяну и бросил ее на платформу, прикрыв собой. У них над головами прошла еще одна полоса пламени. Однако огнеметы стреляли неточно: боевые волки сбивали им прицел. Умные животные уже впрыгнули на спины вопящих григенов и запустили острые клыки им в шеи. Один григен упал, затем — еще один. Ричиус видел, как пехотинцы бегут на помощь боевым фургонам, застрявшим в лабиринте из веревок, протянутых по всей линии обороны. Некоторые волки свалились под ударами тяжелых палиц пехоты, не успев понять, что происходит. Однако им хватило ума мгновенно осознать появление нового противника и энергично на него наброситься. Они прыгали на пехотинцев, валили их и зубами стягивали с них шлемы.

Ричиус встал и помог подняться Дьяне. Форис и Джарра перевешивались через ограждение, не реагируя на дождь искр, который сыпался на них с веток. Они выкрикивали приказы воинам в траншеях. Вокруг зашуршала листва: лучники накладывали стрелы на тетивы и сгибали луки. Ричиус взялся за свой лук и скомандовал залп. Стрелы с визгом взлетели в небо над григенами и волками, ударив по задним рядам пехоты, которые тоже переходили в атаку. По всему полю веревки и капканы наносили урон как григенам, так и солдатам. Пространство наполнилось свистом стрел, дымом и жуткими, нечеловеческими воплями.

А потом раздался новый звук. Ричиус наклонил голову и прислушался. Кислотобросы подошли на расстояние выстрела, и их огромные, похожие на мешки мехи стали растягиваться и с чмоканьем опадать. В воздухе крутилась летящая прямо на них емкость. Она свистела, разбрасывая мелкие желтые брызги. Ричиус поднял щит над головой и крикнул в сторону деревьев:

— Щиты!

— Баса! — крикнул Форис, поняв его жест. — Баса!

Мужчины на мостках вмиг скрылись под щитами. Над их головами разорвалась емкость с кислотой, с неба хлынул обжигающий ливень, шипя и испуская пар.

— Задержи дыхание! — приказал Ричиус Дьяне. — Не дыши, пока я тебе не разрешу!

Но другие продолжали дышать. Мучительные стоны раздались на мостках: несколько защитников упали на колени, они хватались за горло и выкашливали кровь, смешанную со слизью. Ричиус почувствовал жжение в ноге и едва сдержал крик. Оглянувшись, он увидел, что капля желтой жидкости прожгла сапог и въелась в икру. Вокруг него обугливалась платформа, источая струйки бледного дыма. Он снова прикрыл своим телом Дьяну, и она лежала совершенно неподвижно, боясь дышать. Люди падали с мостков, ударялись о жесткую землю под деревьями, кричали и корчились, царапая обожженные глотки.

Наконец желтый дождь кончился. Ричиус рывком встал.

— Ты в порядке? — спросил он Дьяну.

Она ответила утвердительно, но в глазах ее стоял испуг. На другом конце платформы Форис и его думака тоже поднялись. Военачальник бросился к Дьяне, но та замахала рукой — мол, с ней все хорошо. Тогда Форис тревожно посмотрел на Ричиуса. Тот покачал головой.

— Пустяк, — сказал он. — Только на ногу попало.

Это не был пустяк, но не заниматься же теперь раной — кислота уже не проникала в глубь тела, осталась только боль. Презрев ее, Ричиус вернулся к ограждению. На поле боя волки по-прежнему драли григенов. Несколько чудовищ угодили в ямы, вырытые там же. Фургоны, в которые они были впряжены, тоже оказались наполовину зарытыми. Пехотинцы рубили веревки, надеясь добраться до траншей прежде, чем их догонит волк или стрела. Самые невезучие попали под струю огнеметов — орудия почти непрерывно стреляли, прожигая щиты и прорезая деревья. Огненные шары отскакивали от ограждений и летели обратно на поле, калеча солдат и животных. И все это время трийцы с невероятной скоростью посылали в воздух стрелы.

Однако первая линия обороны не выдержала. Веревки падали на землю, волков становилось все меньше. Ричиус всматривался в дым, заволакивающий все вокруг. Осталось около двадцати волков, а ряды нарцев снова пополнились. Горстка фургонов по-прежнему ползла вперед. Очередной удар огнемета попал в щит траншеи, вдали послышалось чмоканье кислотобросов. В воздух взвились сразу три емкости — они разбросали жидкий яд по траншее, а потом исчезли в листве. Дождь стрел прекратился: трийцы пытались укрыться, поднимая щиты и задерживая дыхание до посинения. Ричиус вздрогнул — над головой шипели листья. У него начали слезиться глаза, и он закрыл лицо руками. По щекам струились потоки слез. Он услышал, как Форис взревел от боли, пытаясь открыть глаза: военачальник по-прежнему стрелял из лука. Сдерживая дыхание, он посылал одну стрелу за другой словно одержимый.

— Форис, ложитесь! — крикнул Ричиус, рискнув сделать вдох.

Он ощутил на губах горький вкус. Еще одна емкость пронеслась по воздуху прямо к платформе.

Ричиус вскочил на ноги и помчался к Форису. Налетел на него со всего размаху и столкнул на платформу. Оба упали как раз в ту секунду, когда емкость шлепнулась на доски. Послышалось шипение, за ним щелчок — и емкость лопнула. Дьяна пронзительно выкрикнула имя Ричиуса. Ричиус прикрыл Фориса. А потом ему показалось, будто с него снимают кожу: рубашка на спине растаяла, и тысячи огненных иголок впились в тело.

Ричиус закричал и метнулся к краю платформы. Боль была нестерпимой. Кто-то стягивал с него рубашку. Он открыл глаза — гигантская фигура Фориса нависала над ним. Военачальник переворачивал его, срывал с него одежду. На другой стороне платформы к нему рвалась Дьяна — ее удерживал Джарра. А в центре дощатого настила кислота проедала дерево подобно стае термитов; она плевалась, шипела и испускала дым.

— Ричиус! — закричала Дьяна, пытаясь оттолкнуть Джарру.

Форис повернулся и зарычал на нее, затем поднял Ричиуса и взвалил его себе на плечо. Все вокруг завертелось колесом. С поля на них наставлял дуло огнемет. Форис бросился на другую сторону платформы. Деревянный настил скрипел и стонал. Джарра тащил Дьяну к веревочной лестнице. Огнемет выстрелил. Над головами пронесся огненный смерч.

Форис прыгнул и тяжело приземлился на дальней стороне платформы, под его весом она треснула. Нога военачальника проломила древесину. Ричиус упал на настил. Поспешно перевернулся, не обращая внимания на боль в обожженной спине, и, протянув Форису руку, вытащил его из дыры. Он слышал, как Джарра умолял Дьяну уйти.

— Уходи! — приказал ей Ричиус. — Уходи! Мы пойдем за тобой.

Дьяна послушалась и начала спускаться вниз. Потом наступила очередь Ричиуса. Он едва мог управлять своим телом, но с помощью Фориса встал на раскачивающуюся лестницу. Перед ним спускался Джарра — он дожидался его, помогая находить ногами перекладины. Когда он был на середине лестницы, начал спуск Форис. Каждый с облегчением ступал на твердую землю. Над их головами платформа рассыпалась.

Под ее обломками Ричиус бессильно упал на колени, согнувшись пополам от боли. Дьяна бросилась к нему и осмотрела его спину.

— Как там? — Он с трудом выдавливал из себя слова.

Дьяна долго молчала. Ее тревога отражалась на лице Фориса.

— Ричиус, нам надо срочно увезти тебя в замок, — сказала она. — Твоя спина… в плохом состоянии.

— Я не могу уехать, Дьяна. Еще не могу. Но я хочу, чтобы ты уехала. Пусть кто-нибудь из воинов отвезет тебя в замок, пока еще держится защита траншей.

— Я без тебя не поеду! — заявила она. — А тебе тут уже делать нечего. Твою спину нужно лечить.

— Нет, я здесь нужен! — Ричиус посмотрел вверх на остатки платформы и стал взглядом искать подходящий наблюдательный пункт. — Мне надо видеть, что происходит.

Форис произнес что-то резкое, указывая рукой на Ричиуса.

— Он говорит, тебе надо уехать, Ричиус, — перевела Дьяна. — Ты ранен. Тебе надо уезжать немедленно!

— Нет. Необходимо остановить кислотобросы. Если мы этого не сделаем, оборона будет прорвана. Мне надо идти в траншею. Он направился к передовой, но Дьяна схватила его за руку:

— Ричиус, пожалуйста, выслушай меня! Все кончено. Траншея потеряна. Больше ничего нельзя сделать. Нам надо ехать, объявить отступление и вести войну в лесу, как ты и планировал.

Но Форис уже шел к траншее в сопровождении думаки Джарры. Ричиус должен был находиться с ними.

— Дьяна, возвращайся в замок! — попросил он. — Я присоединюсь к тебе, как только смогу.

— Ричиус, ты обещал! Ты здесь больше ничего не сможешь сделать. Ты просто погибнешь, как все они!

— Я не могу уехать прямо сейчас, Дьяна, не могу! Они рассчитывают на меня. Я им нужен. Пожалуйста! Возвращайся в замок и жди меня там. Тебя будет сопровождать воин. Мне надо придумать, как остановить кислотобросы.

— А если ты не сможешь?

— Тогда оборону придется прекратить, и я вернусь к тебе в замок. А теперь уезжай, Дьяна. Поскорее.

Ему показалось, прошла целая вечность, прежде чем она уступила. Ее губы прикоснулись к его губам в мгновенном поцелуе.

— Береги себя, — взмолилась она.

Он отпустил ее руки.

— Обещаю.

Провожая ее взглядом, Ричиус услышал за спиной какой-то шум. В траншее воины выкрикивали оскорбления, вызывая своих противников-нарцев на бой. Ричиус не спеша расстегнул ножны, медленно обнажил Джессикейн и повернулся в сторону траншеи. Перед ним взвилось пламя огнемета. Он увидел огонь и дым, ощутил запах горелого мяса.

Форис помог ему спуститься в траншею. Бревенчатый щит дрожал под ударами огнеметов. Военачальник не обращал на это внимания.

— Нобата акана тосс, Кэлак! — гордо сказал он.

— Я не знаю, о чем вы говорите, — ответил Ричиус, — но если вы не возражаете, я буду сражаться вместе с вами. Форис засмеялся.

— Кэлак эс Ча Юлан! — объявил он, указывая на них обоих. — Кэлак эс Ча Юлан.

Ричиус широко улыбнулся.

— Шакал и Волк! Да, я понял.

И впервые Волк долины Дринг улыбнулся Ричиусу. Не угрожающей улыбкой, а теплой и искренней. Вместе они взобрались на узкий дощатый карниз, проходивший вдоль траншеи, и взглянули на поле боя. Каждая клеточка на спине вопила от боли, но Ричиус заставил себя не думать об этом. Держа перед собой Джессикейн, он смотрел, как пламя взрывается на щитах. Нарская пехота наконец избавилась от волков и бросилась в атаку. Только несколько григенов по-прежнему тащили боевые фургоны, но и те по большей части находились далеко от траншей. А позади всадники Талистана дожидались возможности растоптать отступающих трийцев, их уродливые маски демонов горели на солнце.

Форис приказал своим воинам продолжать стрельбу. Пехота подошла уже так близко, что трийские стрелы без труда пробивали их кожаные нагрудники. Волны пехоты катились одна за другой, солдаты размахивали оружием и яростно кричали. Вдалеке ударили два кислотоброса, послав емкости в деревья над траншеями. Но трийские лучники отважно стояли на мостках и отстреливали неприятелей, словно бросали вызов кислоте.

Однако Ричиус понимал: несмотря на их неимоверные усилия, скоро все будет кончено. Без волков остановить боевые фургоны невозможно, а щиты, выдержавшие страшный обстрел, уже начали дрожать. Вскоре и они рассыплются, оставив их без прикрытия. В траншеях они могли бы выдерживать атаки пехоты сколь угодно долго, но огнеметы и кислотобросы их уничтожат. Он пытался хоть что-то придумать, найти способ остановить тех немногочисленных григенов, которые еще двигались в их сторону. Стрелы тут были явно бесполезны. Большинство чудовищ уже напоминали подушки для иголок. Да, им нужен иной путь — но его не существует.

— Проклятие! — бросил он. — Все кончено.

Казалось, Форис его понял. Он крикнул Джарре, чтобы тот немедленно начал передавать по траншеям приказ об отступлении. Воины хлынули из траншей, а засевшие на деревьях лучники стали прикрывать их отход, сосредоточив огонь на ближайших рядах пехоты. Имперцы уже находились всего в нескольких ярдах от заслона из заостренных кольев. Джарра выгонял воинов из траншей, направляя их на узкую тропу. Двигаясь туда, они бросали луки и доставали жиктары. Бой перемещался в лес.

— Пошли, Форис, — сказал Ричиус. — Нам надо выбираться отсюда.

Военачальник помотал головой, указывая на своих воинов. Ясно, он намерен уйти последним. Щиты прогибались, огонь по ним участился. В ближайшей стене из бревен уже появилась трещина, пропускавшая языки пламени. Чмоканье кислотобросов раздавалось все громче. Ричиус снова посмотрел на поле боя, заслонив ладонью глаза от ярко горящего керосина. Солдаты уже пробивались к траншее, медленно протискиваясь между кольями и копьями, заслоняясь щитами от дождя стрел. Поле боя было усеяно трупами с разорванными глотками и размозженными головами. Раненые григены стонали от боли, беспомощно ворочаясь в паутине веревок. У многих ноги были изглоданы волками, но и этих зверей разбросало по всему полю. Это была кошмарная бойня.

Ричиус начал отворачиваться — и тут его взгляд упал на зелено-золотой штандарт, развевающийся в дыму.

Барон Блэквуд Гейл величественно восседал на своем черном скакуне. Рядом с ним стояли знаменосец и мужчина в странной шляпе с перьями. Гейла сразу можно было узнать по серебряной маске и длинному хвосту волос, заплетенному в косу. Позади него замерли пехота и конница. Барон наблюдал за боем, дожидаясь падения баррикад: тогда он пошлет вперед свои отряды. Даже с такого расстояния Ричиус сумел разглядеть надменную улыбку, игравшую на его изуродованном лице.

— Гейл! — прошептал Ричиус, снова карабкаясь на узкий карниз.

Он двигался словно завороженный. Мимо него метнулась струя пламени, но он даже не вздрогнул. Он совершенно перестал замечать боль от ожогов: его охватила всепоглощающая ненависть. Форис кричал ему, звал его вниз, но он игнорировал призывы военачальника. Словно дикарь, он вскинул Джессикейн над головой и прокричал через поле:

— Гейл, сучий сын, я здесь!

Солдаты пробивались через баррикаду. Емкости с кислотой летели у него над головой, рассыпая брызги яда. Ричиус только отклонился в сторону, чтобы смертоносный дождь не попал на него.

— Это я! — кричал он. — Кэлак!

Вдалеке Блэквуд Гейл наклонил голову. Яркая маска с любопытством повернулась в сторону траншеи. Ричиус еще выше поднял свой меч.

— Кэлак! — снова крикнул он. — Смотри сюда, ублюдок! Это я!

Казалось, все тело барона дернулось. Он выпрямился в седле, а потом вдруг поднял в воздух кулак и потряс им.

— Да! — в безумной ярости кричал Ричиус. — Ты меня видишь!

Он замахал своим мечом, словно флагом, снова и снова повторяя свое трийское прозвище. Гейл тряхнул поводьями и поскакал на него. Ричиус испустил торжествующий вопль.

Ни о чем не думая, он вылез из траншеи на пространство, отделявшее ров от баррикады. Гейл скакал к нему с невероятной скоростью. Ричиус с трудом выпрямился. В ста шагах от себя он видел оскал пораженных его безрассудством легионеров, которые неистово прорубались через баррикаду, чтобы добраться до него. Огнемет сделал прицельный выстрел, разрушив участок стены у него за спиной. Разозлившись, он снова поднял Джессикейн и крикнул:

— Иди ко мне, подлый убийца!

— Кэлак! — прозвучал у него за спиной требовательный голос. Обернувшись, Ричиус увидел приближавшегося к нему Фориса. Военачальник вытянул обе руки и поймал Ричиуса за плечо.

— Нет! — рявкнул тот, вырываясь. — Оставьте меня. Это Гейл!

Форис прорычал нечто непонятное и выхватил у него меч. Разъяренный Ричиус попытался отнять оружие, но Форис с силой ударил его по лицу. У Ричиуса потемнело в глазах. Форис обхватил его за пояс и потянул назад. Боль от прикосновения была неописуемой.

— Нет! — простонал он. — Вы не понимаете. Это же Гейл! Гейл!

Сквозь дым Ричиус увидел, как барон скачет в сторону баррикады. Солдаты прорвались. В его ушах зазвучали их торжествующие крики. А потом он оказался в траншее — Форис по-прежнему увлекал его за собой. Военачальник звал кого-то себе на помощь. Ричиус слышал его тяжелое дыхание. А спустя еще несколько секунд десятки белокожих рук потащили его прочь из траншеи.

— Нет! — снова повторил он. — Вы не понимаете, что делаете…

А потом кожа на спине взорвалась обжигающей болью, и весь мир почернел. Теряя сознание, он слышал гневный голос Фориса, осыпающего его проклятиями.