37

Через десять дней после отъезда из Фалиндара Ричиус и Дьяна добрались до долины. Во второй половине одиннадцатого дня они перевалили через вершину холма, и их взорам предстал замок Дринг.

Сначала, правда, они увидели не сам замок, а его сторожевую башню, высоко вознесшуюся над кронами деревьев, окружавших ее основание: она тянулась к небу, словно гигантская каменная рука. Для обоих это было долгожданное зрелище, и они любовались бы им, не будь они такими усталыми. Долгий путь из цитадели измотал и воинов — при виде сторожевой башни все облегченно вздохнули.

— Наконец-то! — изрек Ричиус, радостно хлопнув Огня по холке. — Вот она, парень! Мы добрались до места.

Лица окружавших его воинов осветились торжествующими улыбками. Дьяна высунулась из кареты, чтобы лучше видеть башню. Цилиндрическое сооружение блестело вдали, и его многогранная поверхность переливалась, будто драгоцелный камень. Ричиус подскакал к карете.

— Впечатляет, — заметил он. — На какое-то время здесь будет наш дом.

— Надеюсь, не очень надолго. Здесь слишком уныло.

— Ну не знаю, — не согласился он с Дьяной. Ричиус ощущал тепло, исходившее от этого примитивного каменного строения. — Пожалуй, мне эта башня нравится. Она напоминает мой родной дом в Арамуре.

Форис бросал своим людям отрывистые приказы. Один из них выехал из цепочки и галопом понесся вниз по склону. Дьяна увидела на лице Ричиуса недоумение.

— Он сообщит всем, что мы близко, — объяснила она. — Готовься, Ричиус. Нас будут ждать.

— Ждать? Что ты имеешь в виду?

— Не знаю. Форис просто велел ему все приготовить. — Она хитро улыбнулась. — Может, они захотят устроить тебе встречу. Ричиус недоверчиво хмыкнул:

— Как же! А может, мне следовало остаться в Фалиндаре.

Оба рассмеялись, но Ричиус все равно почувствовал, как по телу пробежала нервная дрожь. Он оказался в долине Дринг и вот-вот переступит порог дома Фориса!

— Мне надо проинспектировать линию обороны, — мрачно сказал он. — Проверить, как выполнили люди Фориса то, о чем я просил.

— Завтра, — ответила Дьяна. — Времени на это хватит. Сегодня мы отдыхаем. И в настоящих постелях!

— Гм, звучит заманчиво. Хорошо, тогда завтра. Если у Фориса не будет для меня иных планов.

Дьяна строго посмотрела на него.

— Планы военачальника не имеют значения, Ричиус. Главное — чего хочешь ты. Помни: теперь это твое сражение.

— Но долина по-прежнему принадлежит ему, Дьяна. Я не желаю идти ему наперекор. Тарн предостерегал меня от этого.

— А еще Тарн хотел, чтобы командовал здесь ты. Не давай Форису себя запугать, Ричиус. А он это сделает, если будет возможность.

Ричиус засмеялся:

— Вот как? И откуда тебе столько о нем известно?

— Он — мужчина. Мне этого достаточно.

Ричиус не успел ответить, потому что между ними встал Форис. Он обратился к Дьяне, указывая при этом на башню:

— Изей. Нобата Кэлак хорензей.

Дьяна кивнула, и Форис послал лошадь вниз по склону, в направлении к дому. Когда он уже не мог их слышать, Ричиус спросил:

— Что он сказал?

— Он говорит, что ты должен следовать за ним.

Ричиус напряженно застыл.

— Следовать за ним? Почему?

— Извини, Ричиус, он не сказал.

— Он очень скрытный, да? Хорошо. Если таково его желание…

Он направился следом за военачальником.

Форис спокойно ехал рысью по узкой тропинке, открывшейся перед ними. Ричиус посмотрел на переплетение ветвей у себя над головой, между которыми виднелись просветы голубого неба. Полог листвы скрыл от него сторожевую башню. Дорога превратилась в каменистую тропу; по обеим ее сторонам росли алые цветы и густая высокая трава. Издали доносились журчание ручья и гортанный клич какой-то водяной птицы. Он вновь с изумлением отметил, как эти места похожи на Арамур. Это не была внушающая страх долина Дринг с зарослями таинственных деревьев и глубокими тенями, какой он ее запомнил. Сейчас ему казалось, что он снова попал домой, в какой-то уголок Арамура, которого доселе не видел. Воздух был густой, но невероятно сладкий, наполненный мшистыми запахами вековых природных процессов. Мимо его носа пролетела стрекоза. На деревьях белки гонялись друг за другом, перелетая с ветки на ветку. Они резвились, не обращая внимания на пришельцев, вторгшихся в их девственные владения. Над его головой веселые малиновки высвистывали свои мелодичные песни. У ствола упавшего дерева трудились работящие осы — строили себе причудливое гнездо.

Все это Ричиус впивал в себя как божественный нектар, рассеянно поглаживая холку Огня. Он подумал о Дьяне, медленно ехавшей в карете: как она воспринимает всю эту красоту? Она назвала этот лес унылым! Ричиус тихо засмеялся, не сомневаясь, что она сейчас жалеет о столь поспешной оценке. Ему вдруг захотелось, чтобы она была рядом и они могли вместе любоваться окружающей красотой.

А потом Ричиус услышал первый волчий вой.

Он безжалостно ворвался в его тело, оборвав дыхание на середине вздоха и стерев всю краску с лица. Издали донесся ответный вой, за ним — еще один. Этот призрачный вой пронизал самое сердце леса. Ричиус наклонил голову, прислушиваясь. Ему пришлось успокаивать Огня: конь тревожно заржал. Волков были десятки, и все они вели одну печальную песнь. А хуже всего то, что она раздавалась и на тропинке впереди них. Он посмотрел вперед, ища взглядом Фориса, и увидел красную тунику военачальника, которая мерно покачивалась. Форис продолжал спокойно ехать вперед, игнорируя меланхоличную волчью песнь.

Ричиус медлил. Это были боевые волки, и находились они прямо перед ним в ожидании приближающегося обеда. На лбу у него выступил холодный пот, а во рту так пересохло, что казалось, будто десны засыпаны песком. Форис уже скрывался за завесой деревьев, направляясь к замку. А в следующую секунду вдруг остановился, окликнул Ричиуса через плечо:

— Кэлак! — и помахал ему рукой. — Изей!

— Не смей меня укорять, подонок! — вскипел Ричиус.

Форис продолжал смотреть на него.

— Ладно, — еле слышно молвил Ричиус. — Но я с тобой поквитаюсь.

Он снова пришпорил коня. На этот раз Форис дождался его. По мере приближения Ричиуса песнь волков зазвучала громче, к ней прибавилась нота ликования. И тут лес расступился словно занавес, открывая вид на замок Дринг.

Он был похож на какую-то древнюю нарскую твердыню, возведенную из разномастных камней и острых обломков скал, так ненадежно скрепленных меж собой, что казалось, все строение вот-вот развалится под собственным гигантским весом. На стеклянные окна наслоилась вековая грязь; гранитное основание заметно наклонялось к востоку, придавая всему сооружению явную кривизну. Фасад с его окнами и балконами напоминал лицо дебильного ребенка. Подножие гигантской башни находилось рядом с замком, представляя собой покатую груду крошащегося камня, а на каждой колонне и покосившемся коньке крыши лежал отпечаток лучших времен. Там еще сохранялись архитектурные украшения, некогда придававшие замку вид подобающего жилища знатного военачальника. Поблекшие химеры с отломанными когтями сидели на верхушках круглых башен, безголовые останки скульптурного фонтана стояли, сочась водой, на лужайке у основания сторожевой башни. Обнаженные ступни и икры статуи утопали в желтом лишайнике. Ричиус заметил отсутствие ставен на окнах, поросшие лианами ограды, осыпающиеся переходы и ведущую в никуда лестницу.

Ричиус расхохотался бы, если б не серьезное лицо хозяина замка. Форис продолжал наблюдать за его приближением, и ухмылка, которую он поначалу успешно прятал, с каждой секундой становилась все шире. И тут Ричиус увидел, что творится позади Фориса, на дворе перед замком. Военачальник повел рукой в сторону своего дома и подданных, собравшихся их приветствовать.

— Боната, Кэлак.

Облаченные в красное воины стояли в дальней стороне башни. Их пышные белые волосы были смазаны маслом и сияли в лучах солнца, соперничая с начищенными до блеска жиктарами, которые они держали перед собой. Собранные и подтянутые, они, согласно церемонии, смотрели вперед немигающим взглядом. Рядом обретались боевые волки, эти воющие твари, красноглазые, с желтыми клыками и в прочных ошейниках, скрепленных цепями. Тут было не меньше двухсот воинов и дюжины волков. А на переднем плане фигурировала группа других людей — более высокопоставленных, судя по золотым гербам, вышитым на их одеяниях. Они тоже держали жиктары, украшенные драгоценными камнями и благородными металлами.

«Да, ничего себе возвращение домой!» — подумал Ричиус.

Они были для него призраками, эти дролы долины Дринг с вытянутыми белыми лицами и серыми глазами, созданиями потустороннего мира, который он надеялся навсегда забыть. Он сжал зубы и молча смотрел на них.

— Это ради меня? — саркастически осведомился он у военачальника. — Право, можно было и не затруднять себя.

Форис никак не отреагировал на его слова, ибо не понял их, и направился к замку. Ричиус заставил Огня идти следом — конь подчинился с явной неохотой. Мужчины с золотыми гербами поклонились подъехавшему военачальнику, а потом выпрямились и приветственно подняли жиктары. Воины разразились оглушительным ором.

— Ча Юлан! — выкрикивали они всякий раз, когда жиктары взмывали вверх. — Ча Юлан! Ча Юлан! Ча Юлан!

Форис спешился и поднял руки. На его лице играла широкая праздничная улыбка. Приветственные вопли мгновенно стихли. Военачальник медленно опустился на колени, прижал ладони к суглинистой почве и поцеловал землю своей родины. Воины снова радостно зашумели: теперь они не только кричали, но и свистели и топали ногами. Форис поднялся и торжествующе вознес над головой кулак.

— Джахани! — оглушительно прокричал он. — Джахани Дринг!

Карета Дьяны наконец выехала из леса в сопровождении остальных всадников. Увидев Ричиуса, она приказала кучеру остановиться и спрыгнула на землю, прижимая к груди маленький сверток. Ричиус выразительно поднял брови.

— Этого я не ожидал, — громко произнес он, обращаясь к Дьяне. — Что здесь происходит?

Она подошла к нему и при виде воющих волков инстинктивно прижала малышку к себе.

— Они приветствуют возвращение своего господина, — объяснила она. — Так принято у военачальников. Это — его воины, преданные ему люди.

— И все это делается ради меня, надо полагать. Господи, ну и спектакль! Смотри-ка, что он делает!

Форис взобрался на огромный пень: видимо, когда-то на этом месте росло гигантское дерево. Воины затихли.

Он осмотрел их, задерживая одобрительный взгляд на каждом. После этого удовлетворенно вздохнул.

— Матуса бен Дринг! — возгласил он.

На этот раз оживленных возгласов не последовало — собравшиеся внимали военачальнику в почтительном молчании. Даже боевые волки вдруг перестали выть. Они сели, как подобает обученным псам. Хвосты их не шевелились, острые морды были высоко подняты, словно они тоже намеревались ловить каждое слово своего повелителя. Ричиус слез с Огня и встал рядом с Дьяной, завороженный удивительным зрелищем. Ему пришлось держать коня за повод — иначе он мог ускакать.

— Что он говорит? — спросил Ричиус.

Дьяна начала переводить.

— Великие мужи долины Дринг! Вы оказываете мне честь. Видя вас, я снова чувствую себя дома. Когда я смотрю на вас, я вижу нашу мощь!

И словно по команде воины долины Дринг опять разразились кличем «Ча Юлан!».

Форис вскинул кулак.

— Я — Волк! — возгласил он. — И это моя долина! — Он понизил голос и прорычал: — Никому ее у меня не отнять!

Эти слова вызвали всеобщее возбуждение. Все затопали ногами, зазвенели жиктарами, одобрительно закричали. Ричиус тоже ощутил подъем. Он ловил каждое слово речи военачальника в переводе Дьяны, не отрывая взгляда от приплясывающей на пне фигуры. Форис обнажил свои острые клыки.

— Нар наступает нам на пятки, мои воины. Их трусы идут на нас со своими страшными машинами. Но боюсь ли я? Нет, не боюсь! Потому что дракон, который нас преследует, идет на соломенных ногах. Это — зверь без души. Ему ничего не известно о нашей земле, о преданности и силе наших живых богов.

Прохладный ветерок пробежал по траве, и Форис облизал губы, как бы смакуя его.

— Наша долина свободна, мои воины. Свободна сейчас, и всегда будет так. Мы снова вместе, мы стали сильнее благодаря воле Лорриса — и мы будем защищать нашу землю. Мы бросим вызов дракону Нара! — Он вознес свой рокочущий голос ввысь. — Вы слышите меня, черные люди? Мы бросаем вам вызов!

— Мы бросаем вам вызов! — подхватила толпа. — Мы с Волком!

— А теперь молчите и слушайте, — продолжал Форис. — Перед нами стоит важная задача. Люди долины, опять пришло время идти в бой, чтобы защитить нашу страну. Захватчики грозятся разорить нас. Дракон задумал пожрать наши жизни и нашу честь. И он силен. Они наступают огромным числом, эти создания из Черной империи, но я сражался бы с ними, даже если б их был целый миллион. У них есть механическое оружие, чтобы жечь нас, но я стал бы воевать с ними даже голыми руками. За эту великую долину, мой дом и ваш, и за честь наших жен и дочерей я готов сражаться с ними до последнего вздоха!

Ричиуса охватил необычайный задор. Прежде он не подозревал, что у Фориса такой ораторский талант, а теперь он был возбужден словами военачальника. Толпа молча наблюдала за тем, как Форис двигается по своей деревянной сцене, словно опытный танцор, указывая на деревья и небо над головой, балансируя на невидимой волне эмоций. Он замолчал и улыбнулся собравшимся, после чего неожиданно ткнул пальцем в Ричиуса. Тот застыл на месте.

— Мы не одни, друзья мои! — объявил военачальник. — С нами Небеса. Нас ведут Лоррис и Прис. Они отдали нам нашего заклятого врага — Шакала!

Все головы повернулись к Ричиусу, и он почувствовал, что краснеет. Их холодные серые глаза впивались в него, превращая его отвагу в прах. К горлу подкатил тугой ком. Рука Дьяны незаметно легла ему на локоть и ободряюще сжала.

— Не тревожься, — прошептала она.

Он откашлялся и вновь обратил свой взор на людей долины. Форис продолжал пламенную речь.

— Он избран, друзья мои, на него указала рука самого Лорриса. Вы говорите — нет? Он еретик? Верно. И может навсегда остаться еретиком. Но какие вам еще нужны доказательства воли Небес, как не унижение этого некогда ненавистного нам существа? Я говорю, его привел к нам Лоррис, и так говорит сам Тарн!

При одном упоминании имени Тарна воины принялись согласно кивать. Форис воспользовался удобным моментом.

— Я следую за лордом Тарном! — гордо объявил он. — И я не считаю ниже моего достоинства выполнять его распоряжения. В своей мудрости он поставил Шакала надо мной, но возражаю ли я? Нет.

— О! — восхищенно пробормотал Ричиус. — Ну ты хорош! — Он посмотрел на Дьяну — ее лицо исказилось.

— Он лжет! — негодующе молвила она.

Ричиус покачал головой:

— Нет. Неужели ты не понимаешь? Он делает так, чтобы я мог исполнять мою роль.

— Что ты имеешь в виду?

— Его воины теперь станут меня слушаться. Если они будут считать, что я — негодяй, преданный в их руки богами и избранный Тарном, они за мной последуют.

А Форис между тем ораторствовал:

— Тарн велел Шакалу нас спасти. Мы все должны ему помогать. Вы должны показать себя достойными, люди долины. Будьте достойны женщин, которых вы любите! Будьте достойны уважения своих детей! Будьте достойны моей веры в вас! Я следую слову Тарна, а вы будете следовать моему слову. Вместе мы сможем отстоять нашу долину. Я жду от вас силы и доблести. Не предайте меня.

Наступило молчание. Форис подождал, когда его армия поклонится ему, а потом сошел с пня. Никто не разговаривал и даже не поднимал головы. Военачальник направился в сторону Ричиуса и Дьяны. На его лице было написано отвращение.

— Утумбо тубей иза, Кэлак, — выпалил он, глядя на Ричиуса. — До тубей бис.

После чего отвернулся и зашагал к замку. Ричиус вопросительно посмотрел на Дьяну.

— Форис сказал, он сделал все, что от него зависело, — объяснила Дьяна. — Теперь действовать должен ты.

Собравшиеся начали расходиться. К Дьяне и Ричиусу подошел низкорослый мужчина. По его одежде и серьезному выражению лица Ричиус заключил, что это один из помощников Фориса. Он был намного старше военачальника и сразу же напомнил Ричиусу Джоджастина. Сначала он вежливо поклонился Ричиусу, потом Дьяне, стараясь не смотреть ни на кого из них. А когда заговорил, голос его звучал резко, но учтиво.

— Его зовут Джарра, — сказала Дьяна. — Он — думака Фориса.

— Думака? — удивился Ричиус. — А что это значит?

Немного подумав, Дьяна ответила:

— По-моему, в твоем языке такого слова нет, Ричиус. Он вроде учителя. Он обучает воинов. Его можно было бы назвать боевым мастером.

— Боевым мастером? — повторил Ричиус с уважением. — Надо будет это запомнить. Так что ему от нас нужно?

— Он говорит, ему приказано о нас позаботиться.

Ричиус засмеялся:

— Ну точь-в-точь Джоджастин! Что ж, хорошо. Пожалуйста, скажи боевому мастеру, что я очень устал. Мне хотелось бы лечь.

Дьяна передала его просьбу, и думака кивнул. Затем направился к замку и жестом велел следовать за ним. Однако, заметив, что Ричиус берет в руки поводья, он остановился и указал на Огня.

— Он говорит, чтобы ты оставил лошадь здесь, Ричиус, — сказала Дьяна.

— Оставить? Где?

Джарра добавил что-то еще.

— Думака говорит, за твоим конем присмотрят, как и за остальными. Пожалуйста, Ричиус, оставь его.

Ричиус нахмурился.

— Это — вопрос доверия, — убеждала его Дьяна. — Если ты не можешь доверить им свою лошадь, то как они смогут доверить тебе свою долину?

Боевой мастер с любопытством смотрел на Ричиуса, ожидая его решения. В конце концов тот пожал плечами.

— Попроси его быть внимательнее. Огонь — лошадь породистая. Он не похож на их костяные мешки.

— Я скажу, — успокоила его Дьяна.

Услышав просьбу Ричиуса, боевой мастер скорчил недовольную гримасу, но подчинился: подозвал к себе одного из воинов и отдал ему пространные распоряжения.

Дьяна улыбнулась.

— Ну, ты доволен?

— Наверное, — ответил Ричиус. — А теперь пошли искать те самые постели!

Они последовали за Джаррой по лужайке, стараясь держаться как можно дальше от боевых волков, которые все еще оставались во дворе на цепях. Когда они приблизились к высокому замку, Шани радостно заворковала. Дьяна стала нежно ее укачивать. Они молча миновали огромные ворота из кованого чугуна и оказались в цитадели. Внутри царило то же запустение, что и снаружи. Стены пучились от небрежной кирпичной кладки, с потолка свисали скособоченные люстры из потускневшего золота. Мебель, беспорядочно размещенная по всему большому залу, состояла главным образом из простых деревянных столов и стульев. Неровный пол был выложен потрескавшимися синими плитками; тусклый солнечный свет с трудом пробивался сквозь грязные восьмиугольные окна, прорезанные в стенах несимметричными группами по три.

Однако, несмотря на древность замка, он не казался мрачным. В коридорах бурлила жизнь, а прогнувшиеся потолки гудели от топота ног на верхнем этаже. Весь замок был полон радостного возбуждения, в открытые окна вливались потоки свежего воздуха. Мимо них проходили с улыбкой воины, пытливые ребятишки цеплялись за материнские юбки. Лаяли собаки, выли волки… Все это напоминало веселую ярмарку. Ричиус никогда бы не подумал, что его давний враг способен вызвать у своих подданных такие чувства.

Джарра провел их по короткой лестнице в залитое солнцем крыло замка, украшенное высокими окнами с мелкими переплетами, из которых открывался вид на заросший сад. В конце коридора обнаружилась покосившаяся деревянная дверь, за ней находилась спальня. Здесь, объяснил им Джарра, будет жить Ричиус. Комната оказалась небольшой, но солнечной и хорошо обставленной: тут были и письменный стол, и несколько стульев, и, самое главное, кровать с толстым матрасом. На столе лежала пачка писчей бумаги и несколько карт. Рядом с ними — графин с водой и корзина с хлебом и фруктами. Ричиус выбрал из корзины самое спелое яблоко и вручил его Дьяне. Она благодарно взглянула на Ричиуса.

— Все прекрасно, — с улыбкой сказал он, — просто прекрасно. А как насчет тебя, Дьяна? Где будешь ты?

— Думака говорит, я буду жить у жены Фориса, — сердито ответила она. — По-моему, военачальник мне не доверяет.

— Нет, тебе он доверяет, — возразил Ричиус. — Это за мной он намерен присматривать. Не беспокойся. Ты сможешь приходить сюда, чтобы давать мне уроки.

Дьяна покачала головой:

— Не смогу. Ричиус, мы уже с тобой об этом говорили. Нельзя, чтобы кто-то нас подозревал. — Она едва заметно кивнула в сторону Джарры, прислушивавшегося к их разговору. — Для твоих уроков нам придется найти более открытое место.

Ричиус вновь улыбнулся.

— Конечно. Так я тебя увижу вечером?

— За вечерней трапезой. Думака говорит, мы оба должны на ней присутствовать. Таково желание Фориса. Это будет на закате.

— К этому времени я скорее всего засну. Ты спустишься, чтобы меня разбудить?

— Нет. Я буду ждать тебя в коридоре, там, где мы заходили в замок. — Она повернулась, скрыв от Джарры свое лицо, и одарила Ричиуса мимолетной улыбкой. — Спокойного сна. Увидимся вечером.

Ричиус провожал их взглядом, пока они не ушли из его коридора, и лишь тогда закрыл дверь. Потом вернулся к корзинке с фруктами и взял один плод — какой-то неизвестный ему цитрус с пупырчатой кожурой и запахом спелой дыни. Он начал счищать кожуру с толстой белой подложкой, и ему в лицо ударила струйка сока. В течение переезда из Фалиндара в замок он был лишен нормальной еды и возможности побыть наедине с собой. Теперь был готов насладиться и тем, и другим. Он сел на кровать и прислонился к стене. Вкушая плод, лениво наблюдал, как за окном качаются на ветру деревья.

Меньше чем через минуту его одолел сон.

Он пробудился спустя несколько часов. Солнечный свет уже не лился в окно, глядящее в сад. Медленно приходя в себя, Ричиус сел на кровати. Голова была тяжелая. Он потер глаза, разглядывая полутемную спальню, — и вдруг вспомнил, что внизу ждет ужин. Да и пустой желудок давал о себе знать. Хотя Ричиус еще не совсем привык к странной кухне Люсел-Лора, при мысли о такой еде его уже не тошнило. На стене напротив кровати висело зеркало. Ричиус направился к нему, приглаживая волосы ладонями. Матрас оставил на лице красные отметины. В эту минуту боковым зрением он увидел одежду.

Пока он спал, в его комнате появился новый костюм: обычная белая рубашка и пара брюк из оленьей кожи — простая трийская одежда вроде той, что носят фермеры. Он взял рубашку — она была поразительно чистая, в то время как его собственная превратилась в сплошную черноту. Брюки были прекрасно сшиты и с виду удобные. Продетая в пояс завязка отметала надобность в ремне. Ричиус мигом снял с себя грязную одежду и натянул брюки. Они оказались ему впору, а мягкий материал приятно ласкал тело. Затем он надел рубашку и медленно застегнул на все пуговицы. С пристрастием оглядев себя в зеркале, торжествующе захохотал. В этом необычном наряде он был не похож ни на нарца, ни на трийца. Скорее напоминал причудливый гибрид того и другого. Но своим видом он остался доволен.

Огромный холл внизу был пуст. Он обошел его по периметру, разыскивая Дьяну, и надеялся, что не наткнется первым на Фориса. Через восьмиугольные окна виднелось темнеющее небо. Дьяна должна его ждать. Он завернул за угол и заглянул в очередной коридор, где не оказалось никого, кроме незнакомых ему мужчины и женщины, как раз приступивших к страстному поцелую. Увидев его, оба вздрогнули. Мужчина узнал Ричиуса и смущенно выпрямился.

— Извините, — робко улыбнулся ему Ричиус. — Я кое-кого ищу. Воин едва заметно пожал плечами.

— Я кока вин?

— Гм, возможно. Я не понимаю ни одного вашего слова. А вы не понимаете меня, правда? Ну, не важно. Я найду ее сам.

Он поспешил уйти. из этого коридора и попытался вернуться туда, откуда пришел, отыскать короткую лестницу, ведущую в его спальню, и ждать Дьяну там. Но, проходя мимо очередной двери, он остановился, так как услышал тихий голосок. Из любопытства приоткрыл дверь и заглянул в комнату. На полу скрестив ноги сидела маленькая девочка и при свете свечи читала какую-то книгу. В следующую секунду Ричиус изумился, поняв, что она читает по-нарски. Заметив вошедшего, девочка замолчала и подняла голову, но Ричиус сразу же почувствовал, что она не испугана.