Костя гыгыкнул, оценив шутку. Повернулся к Алексею, посмотрел в лицо и вдруг тихо присвистнул.
      — Что у тебя с глазом?
      Алексей приподнялся, глянул на себя в зеркало. Левый глаз заливало красным. Смотрелось весьма неэстетично, особенно толстая кровяная жилка, вспухшая от угла к зрачку.
      — Хрен его знает! — Леша вспомнил столкновение с наркошей и последующий качественный захват. Получить мог только тогда. Час назад, когда брился дома, ничего подобного в зеркале не наблюдал.
      — Га-га! Спиртом прижги и врачу покажись обязательно, — посоветовал Костя.
      Встал, распахнул дверь.
      — Пойдем, брат. Сейчас труп увозить будут. Тебе лучше самому увидеть, чем мне сто раз объяснять.

* * *

      Гражданку Одинцову Ирину Викторовну, девятнадцати лет от роду, студентку института связи, проживавшую в квартире, доставшейся по наследству от тетки, жившую тихо и без эксцессов с соседями, два труповоза с унылыми непохмеленными лицами грузили на носилки.
      В комнате, судя по всему, служившей молодой студентке, чем-то вроде кабинета, наблюдался относительный порядок. Во всяком случае ничего не говорило о том, что здесь методично наносили тяжкие телесные или лишали жизни при активном сопротивлении жертвы. На теле, насколько увидел Алексей, тоже не наблюдалось явных признаков насильственной смерти.
      Костя присел на корточки у носилок, дал знак санитару приподнять простыню, прикрывавшую лицо мертвой.
      — Полюбуйся.
      На трупы Алексей насмотрелся достаточно. Но тут вдруг сердце бухнуло и вразнобой заколотилось в груди.
      Прежде всего поразил кровавый подтек на склере левого глаза жертвы. Точно такой, как у него.
      И лишь потом Костя добавил, что лицо девушки исказила такая предсмертная гримаса, что уже невозможно угадать, была ли гражданка Одинцова при жизни красивой или страшной, как страдающий алкоголизмом Квазимодо.
      Машинально отметил, что рука девушки, безжизненно выпавшая из-под грязной простыни, покрыта загаром. Значит, свой кусочек лета на пляже в Серебряном бору она захватила. Кто же знал, что это ее последнее лето в жизни.
      — Других наружних повреждений нет. — Костя указал пальцем на висок трупа. — Если не считать вырванных на висках волос. Тут характерные покраснения кожи.
      — Рвала не сама. В пальчиках волос не нашли, — подал голос медэксперт, строчивший протокол. — Полагаю, удерживали за голову. Кстати, добрый день, Леша!
      — И вам того же, Лев Семенович. И каким макаром ее заколбасили?
      Эксперт, пожилой оплывший нездоровым жирком мужчина, пожал круглыми плечами.
      — Смерть наступила не более часа назад. Покойница еще теплая. Предварительно — закрытая травма правой лобной доли.
      Леша кивнул на труп и повел плечом, как боксер перед ударом.
      — Засветили, вроде, в левый глаз.
      Лев Семенович покачал головой.
      — Потому и подтек на левом глазе, что поражено правое полушарие. Смею предположить, что вскрытие покажет картину обширного инсульта.
      — В ее возрасте? — усомнился Леша.
      Эксперт снова пожал плечами и склонился над бумагами.
      Леша посмотрел на Костю, с интересом разглядывающим потек на глазу мертвой. Не хотелось говорить при посторонних, но не удержался, никаких позывов к работе не ощущал, а слабость и тошнота не проходили.
      — Костя, кажется, типичное «два-четыре». Отсутствие события преступления. Или я что-то не догоняю?
      — Лев Семенович, у вас все? — спросил Костя.
      — Можно увозить, — кивнул тот.
      Костя дал отмашку санитарам, дождался, когда они вытащат носилки, крикнул в коридор наряду, чтобы покурили в подъезде, только после этого, когда в квартире установилась тишина, обратился к Леше.
      — Соседка слышала истошный крик жертвы. В квартире был посторонний. Некто в свободного покроя штанах с карманами, цветастой майке и длинными кудрями. Но мужского пола. Рост выше среднего, худощавый. Подробнее не разглядела. Выскочил, оставив дверь открытой. Соседка вошла — и увидела свежий труп. Сразу же вызвала милицию. — Костя присел на тахту. — С соседкой сейчас Вадик работает. Возможно, удастся выспросить подробности.
      — Ну-ну, — с саркастической улыбкой кивнул Алексей. — Сейчас она оклемается и такого наплетет, что мы три года разбираться будем. Нет, я предпочитаю соседей, которые ничего не видели, не слышали и не подозревали. Кто у нас лучшей всех врет?
      — Свидетель, — с ходу ответил Костя.
      Они, проработав на своих должностях по два года, уже на своей шкуре убедились в этой классической истине. Преступление всегда неожиданно и скоротечно. Не успевает сознание человека угнаться за фатальным течением событий, плюс психологический шок и подсознательный протест против жути происшедшего. Иногда и вспомнить-то нечего, а надо. Вот и врут, точнее, фантазируют из искреннего желания помочь следствию. И поди еще разберись, путается свидетель сам или сознательно пудрит мозги следователю.
      «Вот, спроси меня, что я запомнил? Кроме морды лица того мужика, — подумал Алексей. — Ничего. Ни номеров машин, ни точного количества людей, ни их действий. Налетели, разложили на асфальте, ствол к башке… Кстати, был это ствол или имитация, доподлинно неизвестно».
      В затылке, как раз на том месте, куда утыкали ствол, образовалась горячая точка. Алексей пощупал ее и обнаружил болезненный желвачок.
      «А где гарантия, что вы вчера эту шишку себе на даче не поставили? — спросил он сам себя, как должен спрашивать следователь, пробуя фактуру на излом.
      Фактура покорно хрустнула и рассыпалась.
      «То-то и оно, — констатировал Алексей. — Ничего не было, потому что недоказуемо».
      — Трассолог что сказал? — спросил он.
      — «Пальчики» чужих в квартире, конечно же, имеются. Ножками тоже хорошо потопали. Дня два назад потерпевшая пропылесосила квартиру, так что трассы следов ног у нас, будем считать, почти идеальные. Картина, примерно, следующая. — Костя указал на компьютер на столе за спиной у Алексея. По монитору друг за другом носились цветные ящерки. — Девушка сидела в кресле, лицом к монитору. Неизвестный развернул ее, схватил за волосы. Жертва закричала, что слышала соседка, и померла, что обнаружила та же же десять минут спустя.
      — Физического насилия и сексуальных контактов не было, — подал голос эксперт.
      Алексей обвел взглядом комнату. Мебель, доставшуюся по наследству, куда-то сплавили, заменив самосбором из «Икеа», и теперь здесь жила неформалка с техническим уклоном. Плакат с Че Геварой на двери, постеры рок-групп на стенке, полки с чтивом и компьютерной литературой, лазерные диски повсюду. Два стеллажа книг. Толстобрюхий Будда, выкрашенный в экстатические растамановские цвета украшал собой рабочий стол. Принц Гаутама, ожиревший, как депутат второго срока, служил пресс-папье. Повсюду куда не посмотри, еще куча вской эзотерической дребедени из магазина «Путь к себе». И легкий запах сандаловых палочек в воздухе.
      — Сплошной ашрам,  — подвел итог Алексей.
      — Вместе они провели около двух часов, — сказал Костя. — Взял грех на душу, посмотрел без эксперта, когда запускался компьютер. В девять утра с минутами. Кофе попили. Кто-то из них покурил. Сели за компьютер. На все про все часа два получается. Спала одна, утром, как ты слышал, контакта не было, — упредив вопрос Алексея, добавил он.
      — А это тогда зачем? — Алексей пощелкал пальцами по огромных размеров бокалу, заполненному упаковками презервативов «Sico». Бокал стоял на самом виду в центре полки в качестве элемента дизайна, но так, что его содержимое оказывалось в пределе досягаемости.
      — Ноу глав, ноу лав,  — улыбнувшись, ответил Костя.
      — Чего? — нахмурился Алексей.
      — Без «резинки» — ни-ни, — вольно перевел Костя. — Как темному человеку поясню, что фирма — одна из лучших. Кстати, тоже показатель. Несмотря на неформальный прикид, девочка отличалась разумностью.
      — Ага. При жизни.
      Алексей шагнул к арке, ведущей в спальню. Заглянул. Увидел встроенный шкаф во всю стену и бесстыжих размеров лежбище. Подушка действительно была одна, с характерной выемкой от головы. В углу стояло плетеное кресло, увешанное девичьими тряпочками. Над ним — огромный плакат. Компьютерной графикой некто качественно и натуралистично изобразил дьявола, насаживающего на чешуйчатый член инфернальных размеров грудастую красотку. Девушка сладострастно изгибалась и явно не испытывала никакого дискомфорта от неестественного акта.
      — Есть над чем поработать, — произнес вслух Алексей, оценив формы фотомодели.
      — И я о том же, — бодро подхватил Костя. — Седьмой эпизод за год!
      — В смысле? — Алексей развернулся.
      — Леша, давай я поясню. Тут мой грех, если честно, — вздохнул Лев Семенович.
      Он отложил ручку, скрестил руки на животе, закрутил большими пальцами.
      — Дело в том, что дочь, а она, дурочка, пошла по моим стопам и стала врачом, на курсах повышения квалификации прослушала лекцию некого расстриги от нейрохирургии, — солидно сопя, начал он. — Текста не имею, излагаю в вольном пересказе. Итак, как-то вскользь был упомянут некий компьютерный вирус «VS-Raptor». Сразу оговорюсь, в компьютерах я — полный неандерталец, за что купил, за то и продаю. В общем, этот вирус заставляет мигать монитор на определенной частоте, что сначала приводит к гипнотическому трансу, а потом развиваются необратимые процессы в мозгу, приводящие либо к эпилептическому припадку, либо к инсульту. С точки зрения нейрофизиологии это реально, как сделать это технически — увы, не знаю. — Он развел руками. — Но только по СНГ, если верить лектору, за пять лет отмечено сто четырнадцать случаев со смертельным исходом.
      — А в Москве семь за год, — вставил Костя. — Этот — восьмой.
      Лев Семенович укоризненно покачал головой.
      — Черт меня за язык тянул! — Он повернулся к Леше. — С дуру рассказал этому энтузиасту. Свободного времени у него, судя по всему, предостаточно, вот и вычислил, шельмец, семь похожих случаев.
      Костя самодовольно крякнул.
      — Если точно, то двадцать два. Но стыкуются по возрасту жертв, образу жизни, обстоятельствам только семь. Остальные происходили на рабочих местах, в офисах — в присутствии свидетелей. Все списали на смерть от естественных причин. А вот так, — он обвел рукой комнату, — без свидетелей в запертой квартире — семь. Точнее, уже восемь.
      Алексей потер занывший висок.
      — Да какой, на хрен, у них образ жизни! — Он ткнул пальцем через плечо, указав на спальню. — Секс, наркотики, рок-н-ролл и Че Гевара форевер. Вместо того чтобы похмеляться, как нормальные люди, они траву, не умывшись, шмалят!
      — Разделяю ваше возмущение, Леша, — полил бальзама на рану Лев Семенович. — Кому охота делать дурную работу? Лично мне — нет. Но дело в том, что по просьбе Костика я навел справки у коллег. И вот за эту информацию ручаюсь полностью. — Он выдержал многозначительную паузу. — У всех семи жертв отмечены характерные поражения склеры левого глаза. Как и у нашей клиентки.
      Костя выудил из кармана пластиковый пакетик и торжественно продемонстрировал Леше пластмассовую карточку в нем.
      — Знаешь, что это?
      — Моя карточка «VISA» с миллионом долларов. Вчера потерял, — мрачно пошутил Леша. Он уже понял, что неуемный Костик обнаружил еще одно пересечение.
      — Членская карточка клуба «Стеллаланд».
      — Ничего не говорит, — покачал головой Леша.
      — Темный ты человек. Это алмазная вольница старателей в Южной Африке. И соответствующего пошиба клуб в Москве. Место сбора хакеров. Много шушеры, но, по моим данным, костяк составляют серьезные ребята.
      — Итак, все семеро погибших были членами клуба, — констатировал Леша. Догадался без труда, стоило только взглянуть на сияющее лицо Кости. — Что, кстати, с их делами? Неужели так «висяками» и остались?
      — Закрыты по статье двадцать четыре, часть один, — не смутился Костя. — За отсутствием события преступления.
      — Во! И это, к бабке не ходи, захлопнут на том же основании. Тоже мне — преступление в сфере высоких технологий! Если бы ей системным блоком голову проломили или, например, шнуром от «мышки» придушили — тогда все понятно. И мне. И начальству. — Леша намеренно добавил еще одну ложку дегтя. — Тебе уже, кстати, мозги вправили?
      Но не подействовало. Костя продолжал светиться, как кастрюля фирмы «Цептор».
      — Не-а! — улыбнулся он. — Тут до тебя отметился мой шеф. Дал добро на покопать как следует.
      — И с чего его так переклинило?
      — А он завтра в отпуск уходит!
      Костя захохотал своим крякающим смехом.
      Леша терпеливо подождал, когда он отсмеется.
      — От ФАПСИ давно люлей не получал? — с мрачным садизмом поинтересовался Леша.
      — От них еще нет. — Костя продолжал нагло улыбаться. — А ты, что, мандражируешь?
      — Да так…
      В отместку Леша решил пока не говорить, что некоторое время назад впечатал в асфальт кое-кого, весьма подходящего под описание друга потерпевшей.
      Они были с Костей погодками и однокашниками, только после юридического Лешу черт дернул пойти в уголовный розыск, а Костя устроился в прокуратуру. Как ни крути, а на уровень выше, хоть и работали на одной «земле». Из прокуратуры легко уйти в адвокаты. А куда деваться оперу? Как завещал товарищ Сталин: «У работника органов есть только два пути: или на повышение, или в тюрьму». Само собой, на нары Леша не хотел, а повышение не светило, пока по отделению расхаживал подполковник Пень.
      — Сколько точно прошло с момента смерти? — спросил Леша.
      — Если брать за отсчет крик, который слышала соседка, прошло полтора часа. Она время точно запомнила, как раз сериал кончился. Наряд приехал в десять двадцать, то бишь через пять минут.
      — И такое иногда бывает, — задумавшись, обронил Леша. — По горячим следам в розыск дали?
      — Само собой, — кивнул Костя. — И само собой — нулевой результат. Приметы типовые, и метро близко.
      «Это точно, — Леша вспомнил своего наркошу. — Маловероятно, что это он девочку грохнул. Больше часа тусовался по району с такими умельцами на хвосте? Маловероятно».
      При воспоминании о хватких действиях неизвестной опергруппы желвачок на затылке выстрелил жгучей болью.
      — Задание уже себе представляешь? — спросил Костик.
      — Представляю, но радости не испытываю. Если наша жертва входила в банду хакеров, можно представить, какие бабки и какие интересы в игре. — Он устало опустился в кресло, покатался на колесиках. — Предлагаю пока не поздно переоформить все как доследственную проверку, это беру на себя я. А ты, Костя, организуешь «отказник» ввиду смерти от естественных причин. Подполковник Пеньков будет несказанно рад, что «висяк» на отдел не повесили, а твоему шефу, как я понял, перед отпуском все по барабану. Как мысль?
      — Я решил вынести постановление о возбуждении уголовного дела по признакам сто пятой статьи УКа, — тихо, но твердо произнес Костя.
      Леша от удивления присвистнул.
      — Интересно, дружище, из чего ты собираешься убийство лепить?
      Костя наклонился, выдвинул из-под журнального столика коробку, доверху забитую всякой всячиной, изъятой в качестве вещдоков, достал из нее толстый блокнот.
      — Вещдок номер раз, — как фокусник, объявил он. — Дневник потерпевшей.
      — О господи, началось! — Леша скрестил руки на груди. — Каждой Лоре Палмер по агенту Куперу.
      — Прошу без комплиментов. — Костя раскрыл заложенную страничку. — «Погибли все: Ланс, Призрак, Эрик, Блад, Скунс. Осталась только я. Выхода нет. На пятый уровень одной не пробиться. Назад не выпустят. Значит — смерть», — прочитал он и перелистнул несколько страниц назад.
      — В «Дум» детки играли, игра такая компьютерная есть, — вставил Леша. — За это уже сажают? Вон у нас весь отдел в нее рубится, и чего?
      — Угу! — Костя достал из внутреннего кармана пиджака крохотную записную книжку. — Я на всякий случай выписал даты смертей тех хакеров из «Стеллаланда». Смотрю в дневник барышни и вижу: Призрак, рядом крестик и дата. Пятое мая. Смотрю в свою книжечку и вижу: Караваев Дмитрий Евгеньевич, двадцать два года, студент МАИ. Умер пятого мая. — Он перелистнул несколько страниц в дневнике. — Вот еще совпадение. Скунс, он же, как я думаю, — Павел Черемицын. Тринадцатого марта сего года.
      — Остальные тоже совпадают?
      — Увы и ура. Осталось только получить фотографии погибших и установить прямую связь с нашей покойницей. Чем ты и займешься. Работы на два дня, максимум. — Костя поднял взгляд на Лешу. — Что нахмурился?
      У Леши действительно настроение упало до нуля.
      — Решил у нашего любимого Льва Семеновича проконсультироваться. Пока есть время и возможность. Лев Семенович, можно?
      — Слушаю тебя, Костя, — с готовностью отозвался патологоанатом.
      — Скажите, когда голову прижизненно отрывают, это больно? — с серьезным лицом поинтересовался Алексей.
      Лев Семенович хмыкнул.
      — Ребята, вы тут спорьте, сколько хотите, я мне обедать пора. — Он вытащил грузное тело из кресла. — Кто со мной?
      Леша под пристальным взглядом Кости отрицательно покачал головой.
      Лев Семенович кивнул на прощанье и вышел из комнаты.
      Костя достал сигареты, молча предложил Алексею. Минут пять они в полной тишине пускали дым.
      — Чего ждем? — не выдержал Леша.
      — Сейчас эксперт по компьютерам подбежит. Эдик из НИИ прокуратуры, ты его знаешь.
      — И с какого Эдик сюда примчится, как подорванный?
      — Я попросил. По дружбе, — с мягкой улыбкой ответил Костя.
      Леша не удивился; при всех своих антикампанейских чертах — пить и острить Костик не умел абсолютно, — дружить он умел, как полагается, — круглосуточно и всепогодно. Многие могли нырнуть за ним в огонь и в воду. Леша в том числе.
      Леша отвалился на удобную спинку кресла, закинул руки за голову.
      — Шустрый ты, Кость. Как вода в унитазе. И как тебя начальство терпит?
      — А оно не терпит. Оно считается с моими недостатками, которые есть продолжение моих достоинств.
      Костя закудахтал, как тетерев. От его резкого курлыкающего смеха в правый висок Леши вонзилась каленая игла.
      «Ботаник, блин! — поморщился Леша, прикусив фильтр сигареты. — Вот возьму больничный по сотрясению мозга, тогда узнаешь, сколько километров в день стоят твои версии».
      Но Леша ничего вслух не сказал. Версия Кости была с м е р т е л ь н о опасной.

Глава вторая. Startgame.bat