Фабио Капелло. Босс

Марк Райан

Фабио Капелло. Босс

Моему пятилетнему сыну Луке – даже несмотря на то, что он уверен, будто животные и динозавры интереснее футбола.

Перевод с английского книги «Fabio Capello: the Boss»

Печатается с разрешения автора и литературного агентства Nova Littera Ltd.

© 2010, 2012 Mark Ryan

© ООО «Издательство АСТ», 2013

Предисловие

Фабио Капелло – личность уникальная. Когда в июле 2012-го было объявлено, что он стал тренером российской сборной, поначалу возникло ощущение, будто эти два явления – тренер и его новые подопечные – просто с разных планет. Кто-то из коллег даже произнёс в ту пору, что великий тренер возглавил нашу команду, увы, не в то время. Что такое «то время», правда, никогда никто не знает. Но сначала, признаюсь, я согласился с таким утверждением. В самом деле, кто такой Капелло, знает весь футбольный мир. Это во всех смыслах слова элитный тренер. А что являла собой сборная образца времён Дика Адвоката, наверное, лишний раз никому напоминать и не нужно. Но прошло всего несколько месяцев и стало понятно, что мы увидели во главе сборной не очередного гастролёра, а человека, который искренне живёт футболом, который любит футбол, насквозь пропитан футболом. И всего этого уже достаточно, чтобы заразить этой любовью всех окружающих. Вот ведь парадокс: прошли не годы, а всего несколько месяцев, а мы уже простили сборной провал на Евро-2012. Мы снова наслаждаемся и игрой (сколько бы ни говорили о том, что она стала более пресной), и результатом, и даже новыми именами. А ведь ещё годом ранее нас уверяли предшественники Капелло, что других игроков у нас нет и пока что не будет!..

Фабио пунктуален, аккуратен, последователен. Когда я записывал с ним в студии презентационный ролик для радиостанции, который надо было закончить словами «Фабио Капелло. Слушайте “Радио Спорт”», он долго уточнял, вооружившись карандашом, что надо произнести по-русски, что по-итальянски, где поставить паузу, где сделать ударение. Он не может сделать ничего плохо.

Когда в августовской ночи после спартаковского триумфа в матче с «Фенербахче» в стамбульском аэропорту мы ждали рейса в Москву, Фабио не мог оторваться от телевизионной трансляции матча «Реал» – «Барселона». Но смотрел не просто как смотрит «эль классико» любой любитель футбола: он умудрялся даже оценить высоту травы, которую специально дал указание не подстригать хитрец Жозе Моуриньо. Он знает футбол до мельчайших деталей.

Когда я приехал на одну из больших футбольных программ в «Останкино» за полтора часа до начала прямого эфира и мысленно начал чертыхаться по поводу телевизионщиков, которые всегда любят собрать огромное количество людей ещё за час-полтора до начала действа, страшно удивился, что здесь уже давным-давно присутствует Фабио Капелло. Он не может позволить себе, чтобы его ждали.

Вместе с тем на первую пресс-конференцию в роли тренера сборной России дон Фабио опоздал почти на час. Но вины его в том не было: перед встречей с журналистами ему подсунули на подпись не до конца готовый и не полностью переведённый договор. А Капелло любое дело должен закончить не на полпути. И только после этого приступить к следующему.

Впрочем, каждый из журналистов, кто общается с Фабио Капелло, может рассказать огромное количество своих историй, поделить набором собственных наблюдений. Но любой человек найдёт в книге, которую вы держите в руках, огромное количество откровений.

Для меня лично этот труд интересен впечатляющим количеством деталей, о которых ни я, ни многие другие футбольные специалисты, ни масса простых болельщиков и знать не могла. Мы в курсе, с каким счётом и как выигрывали руководимые Фабио Капелло клубы и сборные. Мы знаем обстоятельства, при которых он приходил в свои команды или уходил. Но понять, что стоит за тем или иным его решением, мы можем не всегда. Потому что на решение оказывают влияние не только конкретные обстоятельства в каждый данный момент, но и то, сколь харизматичной, сколь независимой является личность, принимающая это решение.

Да, многое в книге шокирует: я не мог предположить, что в жизни Фабио-футболиста были эпизоды, когда он атаковал репортёров и даже укладывал одного из них на асфальт прямо на парковке. Или с воодушевлением поворачивался в сторону трибун и показывал средний палец. Многое даёт особую пищу для ума: мне было интересно прочитать, как Капелло работал в медиаимперии у Берлускони, как закупал регбийных звёзд для совсем не футбольного «Милана», каким провокатором был в иные моменты, когда, к примеру, публично выволакивал Гуллита из клубного автобуса, отцепляя от команды.

Прочитав эту книгу, я, как мне кажется, очень многое понял про Фабио. У меня появилась уверенность, что уж если с этим человеком у нашей сборной ничего не получится, то точно уже никогда ни с кем не получится. Но есть и ещё одна составляющая в этой уверенности: с доном Фабио не получиться просто не может. Иначе этот человек никогда бы здесь не появился.

Мне эта книга симпатична тем, что автор-биограф избрал очень правильную позицию: он не объясняет нам истоки формирования харизматичной личности Фабио Капелло, иллюстрируя свои выводы специально подобранными примерами из жизни, не выступает в роли лектора с указкой у доски. Он, напротив, насыщает книгу огромным количеством жизненного материала, ничуть не мешая, не заслоняя личность главного героя личностью автора. Можно сравнить с работой квалифицированного арбитра, главная задача которого – быть максимально незаметным на поле.

Есть в книге вещи, которые мне показались избыточными. Рассказ о том, как проводилось расследование в отношении Капелло, якобы уклонявшегося от уплаты налогов и придумывавшего схемы с офшорами, лично мне как читателю не слишком важен. Но вот ощущения, что чего-то значимого я так и не прочитал, вовсе нет. У нас есть только один пробел в истории с доном Фабио: это его история в России. Но свидетелями того, как эти страницы будут дописываться, мы будем уже сами.

Николай Яременко,

спортивный журналист, главный редактор «Радио Спорт»,

ведущий радиошоу «Теория заговора»,

академик Российской академии радио (РАР)

Глава 1

Фабио Капелло в России

Теперь он собирался показать им всем. Настало время заткнуть критиков и напомнить миру о том, что Фабио Капелло остается тем, кем был всегда, – победителем. Время – октябрь 2012 года, время, когда Россия готова побиться со сборной Португалии за ключи к двери, ведущей из квалификационной группы на Кубок мира. Вот он, шанс Фабио Капелло заставить людей вспомнить, чего он может достигнуть на международной арене. Капелло вернулся – спасибо, Россия, за веру и великодушие – после самых тяжелых месяцев в его прославленной карьере. Россия – будущее, Россия – дом, Россия – его команда. Все, что он теперь должен делать, это побеждать, и победы уже начались. После ничьей в товарищеском матче со сборной Кот-д’Ивуара он убедительно победил Северную Ирландию и Израиль. Но Португалия и Криштиану Роналду – это совсем другое дело. Матч обещает быть настоящей проверкой силы его искусства как тренера мирового уровня.

Есть только один способ оставить позади унижения, которые ему пришлось вытерпеть в последнее время своего пребывания в Англии. Он твердо решил победить одну из самых сильных национальных сборных в мире. А затем он снова собирался побеждать. Именно таким помнил его мир – всегда стремящимся к победе. Как мир мог забыть?

Все, что он сделал для Англии, с небрежной легкостью проведя сборную через квалификационные турниры к Кубку мира-2010 и Евро-2012, осталось в тени одного матча и одного интервью. Матч – это поражение от сборной Германии со счетом 4:1 в одной восьмой финала Чемпионата мира в Южной Африке. Интервью же было сделано им для итальянской телекомпании RAI, в нем он открыто не согласился с решением Футбольной ассоциации Англии лишить Джона Терри капитанской повязки в феврале 2012 года.

Два этих сбоя, похоже, навсегда лишили положение Капелло всего его блеска, как будто мы забыли о его экстраординарных тренерских рекордах и о репутации, которую он выстроил за десятилетия успехов. Это странно, поскольку Капелло сохраняет убежденность в том, что даже те события, что привели к крушению его карьеры в Англии, были вызваны жутким невезением, по существу, выходящим за рамки его контроля. Возможно, у него есть на то основания. Все могло бы сложиться для Англии по-другому, если бы «гол» Фрэнка Лэмпарда в ворота сборной Германии был бы засчитан. Мяч порядочно ушел за линию ворот, счет должен был быть 2:3… что могло бы предотвратить тот хаос, который за ним последовал. Люди помнят только поражения. То, что сборная к моменту его приезда в Англию до тех событий была в полном расстройстве, ничего для них не значит. Люди забыли, каким простым в их глазах сделал он искусство выхода из группы на крупнейших турнирах. Давайте признаем: без него Англия могла бы вообще не пройти квалификацию на Кубок мира или Евро. Но он споткнулся в матче со сборной Германии в Южной Африке, а значит, с этого самого момента в глазах некоторых людей Капелло становится главным злодеем. В феврале 2012 года критики Капелло нашли, наконец, себе оправдание, которое так долго искали, – и Англия потеряла, а Россия обрела. Фабио имел наглость сказать на телевидении правду. Когда Капелло указал Футбольной ассоциации на то, что человек остается невиновным, пока не будет доказано обратное, а потому его наниматели были не правы, лишив Терри повязки капитана английской сборной до судебного разбирательства, на котором обвинения его в расизме были бы доказаны или опровергнуты, – его так называемые начальники отреагировали столь резко и негативно, что у Фабио не оставалось другого выхода, кроме как подать в отставку. К тому времени, как Россия вышла на матч с Португалией, дело Терри уже было заслушано лондонским судом – и, естественно, футболист был полностью оправдан.

Итак, история показывает правоту Фабио Капелло во всем, что касается Англии. Но этого ему недостаточно. Он хочет, чтобы история стала еще убедительнее, чтобы она доказала еще кое-что – то, что он может быть столь же успешным тренером на уровне национальных сборных, каким был на уровне клубов. А чтобы это случилось, ему нужно добиться успеха на крупном международном турнире. И что же может подойти его целям лучше, чем Чемпионат мира в блистательной, помешанной на футболе Бразилии?

Однако на Чемпионат мира надо еще выйти. Португалия будет пытаться отобрать так необходимые ему очки. России требуется успех, за который она столь красиво платит. Фабио хотелось бы доставить это удовольствие своим новым работодателям, которые оказали ему такое доверие. Уже тогда, когда он был тренером сборной Англии, российская делегация приезжала в Лондон, чтобы показать свой к нему интерес. С того времени успел смениться глава Российского футбольного союза, но доверие в России к Капелло, похоже, оставалось неизменным.

После провала России на Евро-2012 события начали разворачиваться для Фабио быстро. Его пригласили на интервью. После пяти долгих месяцев без работы неожиданно все встало на свои места, и это означало конец периода разочарований. В это время его жизни к нему поступали предложения из многих экзотических стран – но не совсем тех стран, что нужно. От Среднего до Дальнего востока слетались к нему посулы несметных богатств. Но проблема Фабио заключалась в том, что в этих странах не было достаточно высококлассных талантливых футболистов, с которыми можно было бы работать. Поэтому он понимал, что чтобы он ни делал с их командами, его репутация тренера национальных сборных, возможно, никогда не улучшится.

Отлученный от игры на многие месяцы, Капелло даже не отрицал возможности вернуться в Англию в качестве тренера клубного уровня. Возможно, какая-нибудь команда из Премьер-лиги окажет ему доверие? Ни одна. Проходили дни, недели, месяцы, а Капелло все терялся в догадках, как же долго еще ему предстоит ждать следующего шанса. Затем все вопросы сняла Россия.

После ухода предыдущего тренера российской сборной, Дика Адвоката, в «ПСВ Эйндховен» Футбольный союз этой страны готов был предложить Капелло даже больше, чем он зарабатывал в Англии. Работодатели в Лондоне платили ему 6 миллионов фунтов в год. Его новые боссы в Москве сегодня платят ему сумму, эквивалентную 7,8 миллиона английских фунтов в год. Такой размер зарплаты означает повышенные требования, но Капелло до сих пор нравятся нелегкие задачи. Можно даже сказать, что он живет ради них. Он никогда не терял веры в собственные способности, даже во время прошлого Чемпионата мира, когда казалось, что от его с таким трудом заработанной репутации победителя остались одни лохмотья. Но он знал, что существует только одно место, где он может снова ее подтвердить, – на поле, с помощью команды, которую он выводит на игру, через результат, полученный в самый необходимый момент. А матч против сборной Португалии таким моментом, разумеется, был.

Все разговоры на предматчевой пресс-конференции в основном крутились вокруг персоны Криштиану Роналду. Капелло с радостью их поддержал. «Криштиану в этом году как никогда близок к завоеванию «Золотого мяча», – сказал он. Но даже произнося эти слова, он не переставал вынашивать планы лишить этот исключительный талант на поле свободы действий, чтобы он не мог нанести удар по его собственной сборной. Капелло не хотел давать Роналду дополнительного повода утверждать, что он является самым лучшим футболистом в мире. Возможно, Криштиану такой и есть. Возможно, в этом году он сможет поспорить, что как игрок он даже лучше Лионеля Месси. Но в Москве он этого не докажет.

Фабио хорошо поработал со своими футболистами, показывая им, что надо делать, когда команда остается без мяча. В защите России не должно было быть никаких щелей. И начинаться защита должна с линии атаки. Роналду придется переиграть всю команду, если он хочет показать здесь свое волшебство. Возможно, Россия и не покажет того зажигательного футбола, который демонстрировала при Гусе Хиддинке, но когда они выйдут на поле против сборной Португалии, вся команда будет играть как один человек.

Начало матча Капелло порадовало. Шансы соперника были сведены к минимуму, Криштиану Роналду терял свой блеск. А это означало, что если сборной России удастся забить гол, то она выйдет вперед и ее будет очень трудно, если вообще возможно, догнать. Один гол, вот все, что было нужно России. Единственный гол вполне устроил бы Капелло, если бы он принес им три очка. Это все, что его заботило. Три очка, чтобы стать на шаг ближе к Кубку мира в Бразилии.

Шанс предоставился уже через шесть минут. Роман Широков выдал прекрасный пас на его товарища по питерскому «Зениту» Александра Кержакова. Отличное взаимопонимание, уже присутствовавшее у этой зенитовской пары, добавило веса решению Капелло отдать предпочтение в сборной футболистам, играющим в России. Теперь Кержаков подлетал с мячом к воротам, и помешать ему мог только вратарь, Руй Патрисиу. Сохранив самообладание, Кержаков направил Патрисиу в ложном направлении и взревел от счастья вместе со стадионом.

Все оставшееся время матча Португальцы старались изо всех сил, но не могли подорвать солидные редуты Фабио. Они так и не нашли подхода к воротам России. Команда Капелло работала на поле лучше, чем сборная Португалии, которая отправилась домой ни с чем.

Что же касается Капелло, то его вполне устраивало, как развивались события в отборочной группе России, особенно после последующей ее победы над сборной Азербайджана. Теперь, накопив уже двенадцать очков после первых же четырех матчей, сборная России оторвалась от ближайших преследователей на пять очков. Было похоже, что половина пути в Бразилию уже преодолена. Разумеется, впереди их ждут более трудные вызовы, и неудачи в футболе всегда возможны, но их нужно преодолевать. Однако основной фундамент успеха был заложен. «Это похоже на строительство дома, – объясняет Капелло. – Когда вы наконец его построите, вы можете восхититься им, сказать: «Это хороший дом». Думаю, мои игроки пока что хорошо выступают в отборочных матчах. Они наилучшим образом проявляют себя в организации игры, они забивают голы и они выигрывают матчи».

Однако пока это только фундамент. Капелло не собирается отдыхать, пока не построит в России свой прекрасный «дом». Он хочет, чтобы его команда делала большое дело. Он хочет, чтобы она выигрывала большие матчи. Игроки знают, насколько тяжело им нужно работать, чтобы достичь этой цели – с мячом и без мяча. Если они будут в точности выполнять то, что говорит им Капелло, наградой для них станет победа.

В сущности, Фабио Капелло всегда был победителем. И как же может быть по-другому, если в его семье победы были столь необходимы? Для отца Фабио «игра» всегда была самой жизнью. Побеждай, и ты будешь жить. Проигрывая, ты погибаешь.

Неудивительно, что Фабио Капелло вырос стойким парнем.

Глава 2

Становление Капелло

Фабио родился 18 июня 1946 года – появился еще один рот, который нужно кормить, в уже многочисленной семье Капелло. Жизнь для Фабио, самого маленького члена семьи, в скромном родительском доме в Пьерисе была несколько стесненной. Хотя он и клялся мне, что в семье всегда хватало еды, их положение должно было быть довольно рискованным. Капелло рассказывал, что он был одним из шестерых человек, живших в их маленьком доме, и все они существовали на недельный заработок одного человека. Фабио, его бабушка, его дедушка, его мать и сестра полностью зависели от скромной учительской зарплаты отца семейства, Геррино. Мать Фабио, Эвелина, говорила мне, что иногда ей удавалось найти способ помочь семье деньгами, но ее случайные временные заработки вряд ли могли существенно улучшить положение.

Нищета царила на большей части Гориции, области на северо-востоке Италии. И все же у семьи Капелло была причина благодарить судьбу, поскольку то, что Геррино вообще был с ними, казалось невероятным. Действительно, принимая во внимание лишения, выпавшие на долю Геррино, появление Фабио на свет – настоящее чудо.

«Мой отец зачал меня после перенесенного плена в немецких концентрационных лагерях, – позднее обращал внимание Фабио. – В общей сложности он сменил шесть лагерей. Он был так опустошен пережитым, что никогда не соглашался подробно рассказывать о нем ни мне, ни моей матери». Однако Геррино рассказал все же достаточно для того, чтобы Фабио восхищался находчивостью своего отца. А еще сын понял, что можно найти решение практически любой проблемы в этой жизни. «Есть жженные корни, чтобы выжить – это невероятно», – объяснял Фабио. Геррино Капелло легко мог погибнуть в любом из немецких концентрационных лагерей в любой момент последних двух лет Второй мировой войны.

В известной степени, злая ирония заключалась в том, что страдать так много ему пришлось именно от рук нацистов Адольфа Гитлера. «Мой отец был большим патриотом Италии, но часть его семьи была родом из Венгрии», – объясняет сестра Фабио, Бьянка Сопрано. Исторически эта страна тесно связана с Германией, но это еще не все. Многие приемы фашизма Гитлер выучил, наблюдая за успехами Бенито Муссолини в Италии. И подобно многим итальянцам, Геррино начинал воевать во Вторую мировую в армии Муссолини.

Сестра Капелло признает, что ее отец во время войны служил человеку, осужденному историей. Она говорила мне: «В тот период мой отец сражался в армии Муссолини. Со временем отец осознал все ошибки, которые сделал Муссолини. И, естественно, если кто-то проигрывает, нормальная реакция всех остальных – перейти на другую сторону. Когда началась война, моему отцу было немногим больше 20 лет, тогда не было всех тех вещей, с помощью которых сегодня молодые люди могут отвлечься. В то время в Муссолини было нечто привлекательное. В реальной жизни вы не можете принимать полностью правильные или совсем неправильные решения».

Муссолини олицетворял силу, порядок, дисциплину и светлое будущее, или, по крайней мере, так думал Геррино. Кроме того, диктатор символизировал собой вещь гораздо более фундаментальную – саму Италию, а Геррино Италию любил. У людей, живущих в деревне Пьерис, в часе или двух езды к северо-востоку от Венеции, было ощущение, что коммунисты по ту сторону границы могут пожелать предъявить претензии на эту часть их страны.

Позднее Фабио Капелло объяснял: «Почти с младенческого возраста я помню разговоры людей о том, что граница с Югославией может передвинуться к ближайшей реке Изонцо, а это означало бы, что территория, на которой находится Пьерис, отошла бы к Югославии. Мы всегда были готовы к эвакуации, к тому, чтобы переехать, чтобы остаться итальянцами».

Поэтому можно было понять, почему молодой Геррино, закрыв глаза на худшие стороны фашизма, смог довериться такому человеку, как Муссолини, который был способен устранить исходящую из-за границы угрозу и вернуть итальянцам чувство собственного достоинства. Задолго до появления Фабио на свет любовь Геррино к Италии проявила себя в его собственной деревне. Он, уже бывший к тому времени молодым энергичным учителем начальной школы, обладал острым чувством ответственности за свою маленькую общину. На футбольном поле он помог крошечной команде «AC Piersi» пробить себе путь, прыгнув выше головы, в Серию С – третий дивизион национального чемпионата Италии. Пьерис, насчитывающий на тот момент всего несколько сотен жителей, смог отметиться на национальной спортивной карте как самый крошечный населенный пункт, когда-либо имевший команду в Серии С. Сегодня кажется невероятным, как такое малочисленное население могло содержать команду в серии, находящейся всего двумя ступенями ниже аналога английской Премьер-лиги.

И даже когда в Европу пришла война, Геррино продолжал играть значительную роль в жизни команды «AC Piersi». Фотография команды 1940–1941 годов представлена в этой книге. Возможно, ребята Геррино смогли бы достичь еще больших высот в футболе, если бы не война, которая изменила все. Вскоре Геррино обнаружил себя частью куда более беспощадной игры, чем футбол.

К тому времени как Геррино призвали в армию Муссолини, на большую войну, он уже был женат на Эвелине и зачал первого ребенка, дочь Бьянку. Эвелина вспоминает: «Когда в 1939 году началась война, он был в Италии, затем со своим батальоном был переброшен в Югославию, поскольку там должен был исполнять свои воинские обязанности».

Геррино служил в артиллерийском подразделении, когда в апреле 1941 года итальянские военные силы вторглись в Югославию. 8 сентября 1943 года Италия неожиданно вышла из войны, заключив «перемирие», как говорят итальянцы, и Геррино застрял на территории нынешней Хорватии. Он вступил в гонку со временем, чтобы безопасно добраться до дома, пока ему не пришлось бы пострадать от последствий падения Муссолини. К несчастью для отца Фабио, эту гонку он проиграл. Перед лицом мести немцев своим прежним союзникам за их решения Геррино оказался совершенно беспомощен.

«Он сел в поезд в пять часов утра и доехал до города Фиуме (теперь входящего в состав Хорватии), где был арестован немцами и отправлен в плен, – объясняла Эвелина. – Это было началом двух-трех самых тяжелых для него лет».

И момент ареста, и страна, где Геррино был выдан немцам, все еще имеют для семьи Капелло особое значение. Даже в новом веке Фабио Капелло помнит. Можно утверждать, что Хорватия с тысячью ее прекрасных островов не входит в число любимых стран Капелло. И как бы это было возможно, когда для его отца она стала воротами в ад на земле.

Вместе со многими другими итальянскими военнослужащими Геррино был отправлен в Германию, чтобы вскоре начать там самое крупное личное сражение – битву за выживание в условиях голода под бомбами союзников. «Он много времени пробыл рядом с границей с Нидерландами, – добавляет Эвелина. – Немцы постоянно их перевозили. И когда они (союзники) бомбили Нюрнберг, он был там. Он сказал, что они сбросили так много бомб, что ему не хватает слов, чтобы это описать».

Фабио не появился бы на свет, если бы одна из этих бомб накрыла итальянских заключенных, или если бы нечто похожее случилось бы с Эвелиной в далеком Пьерисе. Вспоминает Бьянка: «Рядом с нами тоже падали бомбы, я думаю, они пытались разрушить железнодорожный мост через ближайшую к нам реку. Я помню, как моя мать носила меня в убежище на руках».

Что же касается Геррино, то самой реальной угрозой его мечтам о возвращении домой, к жене и маленькой дочери, был голод. До некоторой степени ситуация была столь же ужасна и для его жены, которая знала, как много ему приходится страдать, из редких писем, что до нее доходили.

Бьянка объясняет: «В письмах отец просил мою мать: «Пожалуйста, пришли мне что-нибудь поесть, все, что можешь, пусть даже объедки, которые у вас остаются, хоть корки от поленты». Но в Италии все было разрушено, и мы жили очень, очень бедно и имели очень мало».

Несмотря на царящий хаос, мать Фабио делала все, что могла. «Я писала ему каждую неделю и посылала корзины с едой, но не думаю, чтобы доходило из этого много, – объясняет Эвелина. – Иногда ему тоже удавалось написать и попросить сигарет».

Но сигареты не могли сохранить Геррино жизнь, и его тело начало усыхать. И еще Геррино имел возможность видеть, как хорошо обращались с другими заключенными в некоторых лагерях, будто те находились в отпуске, и это только усиливало его страдания. «Американцы пользовались защитой и поддержкой Красного Креста, – объясняет Бьянка. – Некоторые из них даже играли в теннис».

Поэтому Геррино научился помогать себе и другим сам. У него не было ничего, чем можно было бы питать тело, но оставалась возможность питать ум. Бьянка трогательно рассказывает о том, как отец Фабио преодолевал превратности своей судьбы. «Испытывая страдания в концентрационном лагере, – говорит она, – он выработал привычку забываться, не закрывая глаз. Он говорил себе: «Я снова дома, в Пьерисе, и все хорошо». Он был оптимистом, как и все мы в этой семье, и его позитивное мировосприятие помогало и другим остаться в живых. Я знаю это, потому что через три года после окончания войны, когда мне было восемь, мы получили посылку с торрончини (кусочками нуги) и ликером. К посылке прилагалось письмо от человека, который был вместе с Геррино в концентрационном лагере. Он писал: «Это – чтобы сказать Вам спасибо, потому что без Вашего позитивного настроя я вряд ли бы выжил».

Не в первый и не в последний раз человек с фамилией Капелло выделялся из толпы, отказываясь смириться с судьбой. «Никогда не будь бараном, никогда не делай чего-либо только потому, что это делают остальные», – позже часто предупреждал Фабио его отец. В те последние годы войны существовали серьезные опасения, что хоть кто-нибудь из заключенных сможет продержаться достаточно долго, чтобы вернуться домой. И если разум и дух Геррино торжествовали победу, тело его подводило. Продлись война еще немного времени, и это убило бы его, как убило 60 000 его земляков в концентрационных лагерях Германии.

Свидетельствует мать Фабио: «Он вернулся домой, веся всего 40 килограммов. Напоследок его спасли американцы. Так много изголодавшихся узников погибли после освобождения, потому что ринулись на поля, поедая картошку и все, что могли найти, а организм в этом случае не может принять много и сразу. Когда в 1945 году американцы наконец освободили моего мужа, они спасли его, предупредив не есть много за один раз. Он не хотел появляться дома в том состоянии, в каком был, и он понимал, что его излечение должно было быть постепенным, поэтому, хотя Геррино и был свободным уже в апреле 1945-го, домой он не возвращался до сентября».

Геррино поддерживала его эмоциональная связь с родной деревней. Дома в ней были скорее простыми и удобными, не такими красивыми, как большая часть итальянской архитектуры. Эта сельская земля довольно красива, а некоторые вина, виноград для которых вызревает на ее плодородных землях, такие как знаменитое Саградо, – божественны. В ясный день видны седые зубцы пиков Доломит, прорезающиеся сквозь голубой туман у горизонта. Венеция – в часе или двух езды на машине вдоль побережья, хотя, по правде говоря, она принадлежит к другому миру. Местных жителей прозвали bisiachi, что означает «живущие между», поводом к чему послужило местоположение их деревни. Само место обладает довольно суровым характером, и его жители никогда не были похожи ни на мирных крестьян, ни на динамичных жителей городов. Повседневная жизнь людей Пьериса всегда была связана с горами, что делало их мудрыми уравновешенными людьми, которые не чувствуют потребности в пышной яркости. Их характер сформировался под воздействием славянской культуры в той же степени, что и под влиянием огненного романского темперамента, который чаще всего связывает наше воображение с образом итальянцев.

Но когда Геррино вновь увидел Эвелину после стольких лет, проведенных в плену, для сдержанности не оставалось места. Эвелина сконфуженно припоминает: «Геррино вернулся в сентябре, а в июне родился Фабио!»

Юный Капелло с самого начала своей жизни испытывал английское влияние, поскольку их регион оставался под англо-американским управлением. Местные военнослужащие британцы также много играли в футбол, и Геррино нравился их стиль. Но вот наступил 1946 год, к Геррино вернулись его силы, и он был готов вступить в игру в третьем дивизионе за свою любимейшую команду, «AC Pieris». Однако местные итальянские футболисты стремились показать свое футбольное мастерство не только друг другу, они также посматривали в сторону оккупационных сил Восьмой армии Великобритании, которая в минувшие годы сражалась за освобождение Италии от нацизма. Матч, сыгранный 19 марта 1946 года, на всю жизнь обеспечил любовь Геррино, а позже и Фабио к английскому футболу.

«AC Pieris» была дерзкой, но в то же время опытной командой, имевшей в своем составе много благоразумных игроков. Эти молодые люди были полны решимости выразить себя и добиться успеха – выбиться за пределы их маленького мира. Благодаря им Фабио получил возможность с гордостью сказать: «Крошечный город всего в 1200 жителей дал Серии А 15 игроков». Марио Тортуль, дядя Фабио, был одним из них. Он даже играл за дублирующий состав итальянской сборной.

Памятный матч «против англичан» был, по сути, товарищеской встречей между «AC Pieris» и «Газелями» из ближайшей Виллы Висентины, где располагались бараки Восьмой армии. В 2008 году 83-летний Бепи Фабрис, игравший в том матче за «Pieris» вместе с Геррино, рассказывал мне: «Когда мы играли в тот день, говорили, что в другой команде есть два игрока, которые до войны выступали за «Арсенал». Кроме них за «Газелей» играли еще несколько англичан».

Матч воспринимался как неофициальная международная встреча Италии и Англии, и «AC Pieris» победил вопреки прогнозам со счетом 2:1. Но самым главным в этом матче был не счет, а дух игры, ее стиль, который можно описать как «жесткий, но честный». Он понравился всем. «События того дня стали одной из причин, по которым отец Фабио так полюбил английский футбол, – рассказывал Фабрис. – Он чувствовал искреннюю симпатию к людям, которые дали миру такой прекрасный вид спорта». Он передал эту симпатию Фабио, на что ссылался консультант Капелло в Англии, Франко Бальдини, говоря: «Капелло считает Англию матерью игры и учителем футбола».

Бьянка отчетливо помнит, с каким энтузиазмом говорил Геррино об английском футболе. Вне всякого сомнения, любовь Фабио к национальной английской сборной берет начало из тех послевоенных разговоров за семейным столом. Бьянка говорила мне: «Англия дала жизнь футболу, и для моего отца, давшего жизнь мне, Англия всегда была примером. Поскольку он был учителем, а также учил других играть в футбол, он всегда использовал Англию в качестве яркого примера. Англичане знают, как сражаться и играть, во многих смыслах. Отец любил физическую силу и дисциплину в игре, это было его идеалом. Он оставался горячим патриотом Италии, но я помню речь Уинстона Черчилля о необходимости отдать за дело кровь и слезы, и могу сказать, что именно такие вещи волновали моего отца, они были ему примером, потому что он восхищался преданностью и жертвенностью, проявленными в тяжелые моменты жизни.

Я помню, как один раз во время матча ему рассекли голову так, что потребовалась повязка, чтобы остановить кровотечение. После этого он продолжил играть. Он был упорным человеком. Другой раз у него сильно распухло колено, а на восстановление до следующего матча оставалось меньше недели. Тогда у нас не было всех этих современных противовоспалительных лекарств, поэтому моя мать лечила его примочками с солью и уксусом, домашним средством, приготовленным из того, что было под рукой. Разумеется, к концу недели он всегда был готов выходить на поле и играть вновь.

Он восхищался не просто чисто английским подходом к спорту, он выказывал уважение людям, которые воспринимают футбол так же, как и он сам. И когда он рассказывал, насколько ему нравится английская манера игры, он делал это перед всей семьей, потому что я это помню. А если я это слышала, значит, Фабио слышал тоже. Для Фабио полученные уроки позднее могли выкристаллизоваться, превратившись в восхищение».

«Я всегда мечтал или играть, или тренировать в Англии», – подтвердил Фабио. В начале XXI века, когда его карьера игрока осталась позади, должность тренера английской сборной была большой его мечтой. «Люди говорят, что Фабио – лучший тренер из всех, когда речь заходит о дисциплине, серьезной работе, ответственности и т. д. Но для него, лично для него, возможность приехать в Англию и тренировать сборную страны, подарившей миру футбол, – как восхождение на гору Олимп. Это идеальное окончание карьеры. И это полностью ему подходит, поскольку сам он на поле – маршал Монтгомери от футбола».

Процесс, превративший Фабио в командующего с каменным ликом на футбольных полях сражений, начался еще в раннем детстве. Похоже, Геррино хотел убедиться в том, что его сын, Фабио, вырастет таким же крепким парнем, как и он сам. Один из способов добиться этого – заставить будущего английского тренера сброситься со скалы в море, под стенами замка, где расположились англичане, на сказочном побережье курортного местечка.

Возможно, это не было похоже на знаменитое шоу в Акапулько, однако клифдайверы из Дуино довольно серьезно считали себя кем-то сродни тем, кто ныряет со скал в Мексике, и вполне по праву. Фабио присоединился к их рядам в возрасте четырех лет, и это стало для него самой ранней проверкой на храбрость. Казалось, что эффектные виды Дуино в провинции Триест с плывущим над водой замком и довольно мрачные окрестности Пьериса разделяет целый мир, хотя путь между ними измеряется долгой поездкой на велосипеде.

Капелло рассказал об этом, об одном из самых живых воспоминаний своего детства, о том, что помогло ему сформировать тот железный характер, который мы знаем. В замечательном подробном интервью, которое он дал Джанни Муре для уважаемого итальянского еженедельника La Repubblica, Фабио говорит: «Я помню, что когда мне было четыре года, мы отправились в поездку в Дуино, и он (Геррино) помог мне забраться на скалу, а затем нырнул с нее в воду и велел мне прыгать тоже. Там, должно быть, было около 10 метров высоты. И я прыгнул, хотя и был не слишком годным пловцом».

Вспоминает мать Фабио: «Они часто ездили на велосипедах в Дуино, что в сторону Триеста. Там они поднимались на скалы под замком. На тех скалах был выступ, с которого они могли нырять в море. Бьянка тоже ездила с ними. Фабио был таким маленьким, ему было только четыре, но он спрыгнул с высоты 10 метров. Мой муж занес его наверх, затем спрыгнул в воду первым и ждал, когда это сделает Фабио. Он сказал, что вырабатывает его характер, и я полагаю, что так оно и было, но смотреть на это мне бы не хотелось».

Только представьте себе, что должен был чувствовать оставленный в одиночестве на скале крошечный мальчик прежде, чем совершить свой первый прыжок с высоты, которая испугала бы большинство взрослых мужчин. Страх, удар адреналина, победа над внутренними демонами, которую он совершил, подчиняясь железной воле отца, должно быть, для четырехлетнего ребенка были одновременно травмирующими и опьяняющими переживаниями. Но как только он сумел перешагнуть через этот страх, Фабио наверняка почувствовал себя практически несокрушимым, и это чувство, похоже, он принес с собой на тренерскую скамью. Непоколебимую уверенность в себе – вот что мы увидели в Капелло, тренере английской сборной. Она была рождена на скалах в Дуино. Правда, Фабио позднее признавал полушутя: «Когда я был маленьким, у меня и в мыслях не было тренировать английскую сборную или заниматься чем-нибудь в этом роде».

Бьянка помнит тот день, когда ее брата призвали проявить храбрость, свойственную, скорее, взрослому мужчине, как будто это было вчера. Для нее эти воспоминания остаются прекрасными и удивительными. По ее словам, как только Фабио совершил несколько прыжков, его отцу уже не было никакой необходимости подстраховывать его в море.

«Дуино – изумительное место, иметь здесь маленький домик – счастье для меня, – говорит она. – Будучи детьми, мы ездили сюда на велосипедах с друзьями, Фабио не умел еще плавать. Мы спускались с вершины скалы от замка, к той точке, с которой можно было нырять в море. Я не знаю, было ли там 10 метров высоты, так как это все же очень много, но 8 метров было точно. Мои друзья и я должны были ждать Фабио, когда он спрыгнет и скроется под водой.

То, что он не умеет толком плавать, нас не особо беспокоило, поскольку он как будто был одним из тех младенцев, которые как-то могут дышать, если их опустить под воду. Они никогда не захлебываются, как и Фабио. Мои друзья и я всегда ждали в отдалении в воде, чтобы в случае чего вытащить его на поверхность, или же это был наш отец. В первый раз, я думаю, он спрыгнул вниз ногами, но затем он уже прыгал вниз головой».

85-летний Джузеппе Боиди, местный специалист по клифдайвингу, живущий ниже живописной бухты Дуино, объяснил, что все возможно, если справиться со своим страхом там, наверху этих скал.

«Мой друг Анджело, который был чемпионом Югославии по прыжкам в воду три года подряд, нырнул с высоты 20 метров, взобравшись на скалы с пляжа практически на половину расстояния до замка. Прежде чем войти в воду, он выполнил двойной кувырок с половиной винта. Я был местным чемпионом, но обычно прыгал, делая лишь один кувырок. Поэтому, возможно, четырехлетний Фабио и спрыгнул в воду со скалы ногами вниз с высоты 10 метров, почему нет? Это – высота вон того дерева, – добавил он, показав на очень высокое дерево, растущее у набережной. – Это можно было сделать».

Не все раннее детство Фабио прошло под флагом мачизма. «Вам следовало бы спросить мою мать, каким я был в пятилетнем возрасте», – сказал как-то он. Когда кто-то так и поступил, Эвелина ответила, заявив, что был Фабио mammone – большим маменькиным сынком. Но не на скалах Дуино, только не там. В возрасте девяти лет Фабио вновь покорил эту головокружительную высоту, на сей раз спрыгнув с нее в воду головой вниз. Для матери Фабио это было уже слишком. «Я не ездила с ними в Дуино, потому что боялась, что Фабио вдребезги разобьет себе голову о скалы, – рассказывала она. – Теперь он уже не прыгал, как раньше, вниз ногами, он прыгал вниз головой».

Однако скалы Дуино не были единственным вызовом природы, который принимал Фабио, невзирая на опасность. Многих детей, когда они слишком малы, предупреждают держаться подальше от быстротекущих рек. Фабио, напротив, решил заняться подводной охотой с гарпуном в их местной реке. Вначале его рыболовецкие экспедиции на быстрой реке Изонцо проходили вполне традиционно. Вспоминает соседка Капелло, Клара Ридольфи: «Фабио и его отец, Геррино, обычно отправлялись вниз по реке на маленькой лодке и ловили рыбу всю дорогу до ее устья, до места, где она впадает в море».

Но в конечном итоге такой способ перестал быть для маленького Фабио достойным приключением. В своем интервью Джанни Муре для La Repubblica главный тренер английской сборной вспоминает: «Мы часто отправлялись ловить рыбу на речку, как настоящие ныряльщики с трубкой, мой друг Берто и я, вооружившись отточенными стержнями от зонтов, прикрепленными к поясам кусками резины. Мы могли поймать только несколько местных рыбешек, но называли их при этом акулами».

«Возможно, они пользовались стержнями от зонтов, потому что не могли себе позволить хорошую экипировку, – объясняет Клара. – По правде говоря, все мы тогда были отчаянно бедны. Но рыба плавала в реке, и ее можно было поймать, были ли у вас деньги при этом или не было. Местная рыбка похожа на гольца, она может быть совсем маленькой, а может вырастать до килограмма и даже до полутора. В те времена вода в реке была такой чистой, что ее можно было пить».

«Ловить рыбу подобным образом было очень опасно, – замечает сестра Фабио, – потому что вода была очень холодной. Хотя у детей нет чувства страха, и все мы умели плавать в реке, нас учили этому».

Мать Фабио вспоминает это время с любовью. «Фабио ходил на подводную рыбалку еще с одним своим другом, Никколино, – рассказывает она. – Однажды они вернулись, нагруженные большими, как гольцы, рыбинами. Они несли их на плечах нанизанными в вряд. Это было зрелище, скажу я вам».

Уже ребенком Фабио стал превосходным кормильцем. В семье, где было шесть едоков, его способности к рыбной ловле должны были очень цениться. Что же касается навыков подводного плавания, то они служили ему в дальнейшем в течение всей жизни: он объездил весь мир с женой Лаурой, совершая погружения с аквалангом. Однако к тому времени он стал мультимиллионером и мог позволить себе приличную экипировку.

Сила маленького Капелло испытывалась еще одним природным явлением, даже более грозным, чем остальные, – ветром под названием «бора». Клара Ридольфи, соседка Капелло, объясняет: «Бора – ужасный ветер, когда он приходит, то дует со скоростью около 130 километров в час. В Триесте, портовом городе недалеко отсюда, когда дует этот ветер, вам приходится ходить, привязавшись друг к другу веревкой». Бора часто обрушивается и на Пьерис. «Для меня Пьерис в воспоминаниях ассоциируется с бора, который особенно сильно дует в феврале», – действительно признавал Фабио.

Эвелина вспоминает, что ее муж и ее сын всегда принимали решение отправляться играть, какой бы ни была погода. «Бора – настолько сильный ветер, что его появление для большинства из нас означало, что никто просто не выходит из дома. Однако Фабио и Геррино постоянно играли в футбол на этом ветру, они были сильными. Мяч носился по воздуху во всех направлениях, но они привыкали к этому, это не было проблемой». Никакая практика не может с этим сравниться. «Мой отец… был учителем в средней школе, – объясняет Фабио, – но еще он учил нас футболу, и я помню обычную рутину тренировки. Стоп, бей, стоп, бей».

Фабио до сих пор посмеивается, вспоминая футбольные сражения с бора, то, как посылаемый навстречу ветру мяч бумерангом возвращался к нему. Вероятно, этот грозный противник помог ему улучшить технику владения мячом и увеличить силу удара. Если вы не можете опустить и обработать мяч и сделать точную острую передачу кому-нибудь из своих друзей или отцу, на вашу голову сыпятся совсем неодобрительные слова. Как жаль, что у некоторых игроков английской сборной в детстве не было такой компании, как бора. Довольно скоро простые смертные научились оказывать достойное сопротивление стихии.

Вспоминает Клара Ридольфи: «Отец Фабио, возвратившись домой после проведенных уроков в начальной школе, после обеда брал сына с собой на местное футбольное поле, где они тренировались целыми часами. Я скажу вам одну вещь: каждым моментом своего успеха, который Фабио достиг на футбольном поле, он обязан тому, что так много трудился с самого детства».

Элиза Козола, которая позже училась у Геррино в школе, говорит: «Отец Фабио всегда хотел, чтобы сначала, прежде чем стать футболистом, Фабио получил диплом. Он всегда сильно его подгонял, да и сам Фабио себя не жалел».

Однако мать Фабио возражает: «Нельзя сказать, что Геррино был очень жестким «футбольным» отцом, потому что Фабио в любом случае хотел играть в футбол. Он убегал гонять мяч во двор и даже на улицу с другими мальчишками уже в возрасте трех-четырех лет. В те времена футбольное поле здесь, в Пьерисе, было прямо рядом с домом, пока его не перенесли дальше, и он все время пропадал там».

Футбол доминировал в жизни отца и сына, как бы ни складывались дела у местной команды. В сезоне 1947 – 48 годов команда Геррино «AC Pieris» была отправлена из Серии С в первый региональный дивизион. Проведенная реорганизация Итальянской лиги означала, что путь им назад, в национальную лигу, закрыт. И хотя команда оправилась от удара, «AC Pieris» попала во вновь организованный дивизион, который не дотягивал до статуса национальной Серии С. И все же команда сражалась с тем же рвением, и когда в начале 50-х годов Геррино начал исчезать с групповых фото футболистов «AC Pieris», он имел право с гордостью оглядываться назад, на свою карьеру игрока.

К сезону 1954 – 55 годов Геррино вернулся – в качестве тренера «Ragazzi» – молодежной команды «AC Pieris». В сезоне 1956 – 57 годов мечты семьи превратились в реальность – отец и сын объединили свои усилия на футбольном поле. Геррино отвечал за подготовку Giovanili (юношеской команды) «AC Pieris». На фотографиях команды виден один мальчик, значительно отстающий в росте от остальных, – Фабио Капелло. Фотография, включенная в эту книгу, показывает отца и сына, тренера и игрока, по разные стороны боковой линии, после победы команды Фабио над «Аквилией» в апреле 1957 года со счетом 5:1. Улыбающемуся Фабио здесь почти одиннадцать лет, хотя выглядит он не старше лет семи. Физическая сила придет к нему позже, в свое время. Что же касается силы его духа, питаемого тем, что сам Фабио описал мне позже как личное чувство ответственности, которое испытываешь, когда играешь перед глазами очень значимого для тебя тренера, – так этот дух уже окреп. Его отец и футбольные традиции родного Пьериса придали Фабио уверенности в своих силах. Позже он скажет: «Мои герои? Я – родом из Пьериса, маленького местечка во Фриули. Всего тысяча душ, которые дали семерых игроков для национальной сборной. Они и есть мои герои. Люди, которые вышли в большой мир и добились в нем успеха и влияния».

Что же касается Геррино, то, возможно, он уже и не являлся грозным игроком на поле. Но местная футбольная команда оставалась его призванием, ее он должен был вести в будущее, и подготовка собственного сына была лишь частью более обширных планов. Его старый товарищ по команде, Бепе Фабрис, говорил мне: «Он вернулся с войны и много играл в футбол. Однажды, когда я был с ним рядом, он сказал: «У нас должно быть новое футбольное поле, рядом со школой». Он был школьным учителем и тренером, и с большой страстью относился к обеим профессиям».

Геррино был одним из тех, кто дает другим в жизни шанс. И характер его был не без упрямства. «Перед уроком он всегда осенял себя крестным знамением, также поступали и дети, – объясняет Эвелина. – Но когда власти велели этого больше не делать по политическим соображениям, он оставил учительство. Он был хорошим человеком, правильным человеком, он никогда ни о ком не сказал ничего плохого».

Даже когда он еще учительствовал, с деньгами было очень туго. Эвелина вспоминает, как ей приходилось помогать своему мужу финансово, чтобы не пострадало то уважение, которое оказывалось ему как тренеру местного футбольного клуба, особенно когда для этого клуба возводился новый дом. «Они строили здесь новое футбольное поле, – объясняет она, – но денег не было. По субботам мне приходилось давать Геррино пять лир (эквивалент нескольким старым пенсам), чтобы он смог позволить себе выпить чашку чая или еще чего-нибудь после матча. Для юношеской команды он был тренером, президентом, в общем, всем – и у него даже не было денег, чтобы заплатить за чай, никаких денег. Он тратил на футбол все, что мог. Если его не было рядом со мной, значит, он отправился наблюдать за строительством нового поля или же – на футбольный выезд».

«Я помню отца Фабио, – говорит вице-президент клуба, Франко Стефано, – когда он был тренером основной команды, юношеской команды, а также смотрителем футбольного поля. Он сеял семена, когда наше футбольное поле было лишь куском вспаханной земли, и из этих семян выросла трава».

И теперь, когда в команде был Фабио – жесткий и отлично чувствующий мяч полузащитник, у всех появилась дополнительная мотивация к упорной работе. Но где бы ни играл Фабио, дома или на выезде, для его матери правила оставались неизменными. «Мне не разрешалось приходить и смотреть, как он играет, потому что Фабио этого не хотел, – вспоминает Эвелина. – Во многих случаях он был большим маменькиным сынком, но не тогда, когда дело касалось футбола. Я не знаю почему, просто таким уж он был, возможно, ему было бы стыдно, если бы его мать сидела на стадионе и болела за него. Отцы приходили смотреть, женщины – нет. Говоря по правде, я не возражала против того, что меня не приглашали, потому что не хотела бы вести себя как напористая мамаша, которая орала бы на него из-за боковой линии и все такое.

Но однажды, когда они играли в Пьерисе, Геррино сказал: «Давай, приходи и посмотри, посмотри его в игре». Он был счастлив тому, что Фабио превратился в такого хорошего футболиста, и он хотел, чтобы я увидела это своими глазами. Поэтому я наблюдала за Фабио через маленькую дырочку в перегородке, которая, как предполагалось, должна была мешать людям вне стадиона смотреть игру. Он всегда был хорош на поле, даже когда был маленьким, а когда вырос – стал еще лучше».

Тем временем в 1950-х годах на международной арене английская сборная признавалась одной из величайших команд. Подвиги Стэнли Мэттьюза покорили Фабио и его отца. Мэттьюз вписал свое имя в историю футбола, когда Фабио только учился ходить, он был звездой матча с Италией в 1948 году, закончившегося ее разгромом со счетом 4:0. Кроме того, он участвовал в победе над Португалией со счетом 10:0 в Лиссабоне. Хотя Волшебник дриблинга уже не был на пике своей формы, когда Фабио подрос, к нему продолжали относиться как к живой легенде. В 1956 году, когда Фабио было 10, Мэттьюз выиграл приз «Лучший футболист года», который проводился в Европе впервые. Это было невероятно – англичанину был уже 41 год, а он продолжал носить футболку сборной Англии вплоть до следующего года. И до сих пор, когда Капелло говорит о тех временах, когда он только-только влюбился в английскую игру, имя Стэнли Мэттьюза – первое, что слетает с его губ. Трезвенник, вегетарианец и супердисциплинированный человек, Волшебник Мэттьюз сумел сохранить себя в игре до возраста 55 лет. Для Капелло, которого воспитывали, приучая ценить самодисциплину превыше всего, Стэнли Мэттьюз был идеальным примером.

В начале 1961 года Фабио Капелло был сильным юным игроком четырнадцати лет, который уже практически перерос «AC Pieris», даже несмотря на то, что наконец было завершено строительство нового поля для клуба, что открывало перед ним другую эпоху, и на то, что Фабио до сих пор фотографировался с командой «Ragazzi».

Но перерос ли он футбол? В своем интервью для журнала Marie Claire Italia Капелло рассказал: «В 14 лет я хотел быть пилотом самолета. И я уверен, что если бы не стал футболистом, то пилотировал бы «Боинги». Но мечты о полетах были отложены, поскольку Фабио звали клубы, гораздо более значительные, чем «AC Pieris», и Фабио был готов покинуть дом и узнать, насколько далеко сумеет он продвинуться с помощью своих футбольных навыков. Пьерис был хорошей тренировочной площадкой. Теперь же настало время проверить свое мужество где-нибудь еще, отправиться по стопам своих героев, чтобы попытаться произвести впечатление на большой мир.

Глава 3

Любовь и женитьба, Рим и «Суиндон»

Внаши дни в футболе, возможно, самое большое значение имеют деньги, однако отец Фабио, Геррино, имел совсем другой взгляд на игру. Фабио рассказал Джанни Муре из La Repubblica, чем пожертвовал его отец, чтобы остаться верным своим принципам.

Младший Капелло рассказывает: «В 14 лет я уехал из дома в город Феррара, чтобы начать играть за СПАЛ 1907. Тогда эта команда была в Серии А. Не лучшая смена климата, от вечных ветров во влажную и душную жару без глотка свежего воздуха. У меня были и другие предложения, одно из них – от клуба «Мардзотто» из серии В, где главным тренером был Честмир Выцпалек (будущий тренер Фабио в «Ювентусе»). И когда мой отец уже дал свое согласие Паоло Мацце, президенту СПАЛа, через Джипо Виани передал свое предложение «Милан». Этот человек, Виани, сказал, что у меня вместо ноги – компас, настолько точными были мои передачи, и что предлагает он вдвое больше того, что готов заплатить СПАЛ. Но в те времена считалось, что если человек дал слово, то сдержать его – долг чести (или parola e parola, по-итальянски). Что же касается меня, мне бы хорошо подошло все, что бы ни решил мой отец».

Мать Фабио, кажется, гордится тем, что тогда, в 1961 году, ее муж не отступил от своего последнего решения, хотя и пришлось отказаться от всего, что сулил Фабио переход в более именитый клуб. Позднее Эвелина скажет: «Это навсегда останется в моей памяти. «Милан» хотел заполучить Фабио любой ценой, они были готовы дать моему мужу еще больше денег, если только он согласится передать Фабио им, но Геррино сказал: «Нет, я дал свое слово. Parola e parola».

Виани, человек, который помог «Милану» выйти в элиту европейского футбола, где он и остается по сей день, просто не мог поверить, что отец Фабио готов рискнуть будущим мальчика, его возможностями заиграть на высшем уровне, ради того, чтобы сдержать обещание, данное всего несколько дней назад. «Сделай что-нибудь, – убеждал он Геррино. – Скажи Мацце, что плохо соображал в тот день, когда пообещал Фабио СПАЛу, что был не в себе. Придумай отговорку, скажи, что был пьян. Ты и правда не показал своих умственных способностей, заключая это соглашение. Я гарантирую, что деньги для твоей семьи и для Фабио будут перечислены в банк немедленно, как только он приедет в «Милан».

Геррино продолжал стоять на своем, разводя руками, будто не видя смысла в продолжении спора. «Я дал свое слово, и это – все», – объяснял он. Мацца, который входил в число технического персонала сборной Италии на Чемпионате мира в Чили в 1962 году, получил юную звезду по очень выгодной цене. Сообщалось, что «AC Pieris» в результате сделки заработал меньше тысячи фунтов.

Как выяснилось в дальнейшем, трансфер в СПАЛ можно было назвать правильным шагом для младшего Капелло как с нравственной точки зрения, так, собственно, и для будущего юного игрока. Начало карьеры в небольшом клубе имело свои преимущества. В случае Капелло одним из самых значительных плюсов было то, что вскоре Фабио попал в юношескую команду СПАЛа, которую тренировал человек, старше его на двадцать лет, по имени Джованни Батиста Фаббри. «В моей карьере это был очень важный тренер», – подтвердил Капелло позже.

Можно сказать, что «Джиби» Фаббри изобрел «тотальный футбол» еще до того, как голландцы только задумались о подобной концепции. Однажды Фаббри определил свою философию, заявив: «Каждый игрок в моей команде участвует в любом ее действии, никто не теряет время в ожидании мяча. Когда мы атакуем, атакуют все, начиная с вратаря. Когда мы защищаемся, все уходят в защиту, начиная с основного нападающего. Каждый полевой игрок должен делать равное количество работы, и если либеро выдвигается вперед, в защиту идет полузащитник». Позже голландские тренеры снискали себе известность тем, что учили игроков своих команд играть на любой позиции. Очевидно, что Фаббри думал в том же направлении несколькими годами ранее, и его идеи оказали влияние на Энцо Беарзота, триумфального тренера итальянской сборной на Чемпионате мира 1982 года, когда они работали вместе.

Капелло тоже был совершенно очарован Фаббри, который давал ему возможность проявить природную силу своего характера. Старый товарищ Фабио по юношеской команде, Джиджи Пассета, вспоминал о нем так: «На поле он уже был тренером, он вел игру, он играл не очень быстро, но всегда находился там, куда должен был прийти мяч, и всегда оказываясь способным послать мяч туда, куда хотел. Вне поля он был добрым, остроумным парнем, любящим хорошую компанию. Он часто уходил погулять с молодыми ребятами – земляками: повеселиться, поесть сандвичи и выпить по стакану вина».

Уже будучи лидером среди сверстников, Капелло тем не менее безоговорочно преклонялся перед одним из старших профессиональных игроков команды – Оскаром Массейем. Возможно, именно у Массейя, аргентинца, который был старше Фабио на 12 лет, перенял Капелло ту надменную манеру поведения, которая свойственна ему и сегодня. Уже успевший поиграть за «Интер Милан» и «Триестину», Массей вел себя так, будто ему известно все, хотя, возможно, так оно и было.

Вспоминает Капелло: «Он был не из этого мира, он играл так, как я тоже хотел бы играть. В футболе он научил меня всему. Я наблюдал за ним на тренировках, я старался узнать от него все, что мог, и я учился. Мой отец тоже говорил: «Вот кого я называю игроком». Он научил меня всему, что я знаю. Возможно, он был излишне горд, но и у меня тоже всегда была гордость».

Имея такого человека, как Оскар Массей, у которого можно было учиться, Фабио мог быть уверен в том, что попал в правильное место, однако жизнь оставалась не слишком легкой. «От одной главы моей жизни к другой переход был иногда довольно травматичным, – объяснял Капелло, – поскольку в первый год я жил в комнате, предоставленной мне СПАЛом, и там во всем доме не было телефона. Я отправлял по два письма в неделю своей семье, потому что скучал по дому. Когда мой отец понял, насколько мне грустно, он приехал навестить меня». Он был слишком юн, чтобы быть оторванным от дома, ему приходилось учиться проявлять упорство и принимать то, что имел. До некоторой степени жизнь наладилась, когда Фабио переехал в новую комнату. «Я перебрался в дом, принадлежащий двум старым девам, чье умение готовить было чудом Господним, – объяснял Капелло. – И тогда же, в эти первые годы, между мной и моим товарищем по СПАЛу, Эди Рехой, завязалась большая дружба. Мы дружили все лучшие годы больше половины века, дружим и сейчас».

Юный Капелло показал себя умным мальчиком уже в школе в Пьерисе, где сильнейшим предметом у него была математика. Он продолжал учиться в Ферраре, чтобы в дальнейшем использовать свои знания геометрии, оттачивая умение видеть поле. Если бы карьера в футболе по каким-то причинам не удалась, те же самые академические знания, возможно, помогли бы ему все же подняться в небо, поскольку обеспечивали превосходную базу, необходимую для сдачи экзаменов на профессию пилота. Поэтому Фабио относился к занятиям серьезно, занятий не пропускал и каждый день садился на автобус, который доставлял его в школу, провозя через всю Феррару. Вот по каким причинам иногда случаются настоящие чудеса.

Фабио говорит: «Феррара – очень красивый город, и я говорю это не только из-за того, кого я встретил здесь». Его мать, Эвелина, вспоминает события, изменившие его жизнь, и то, как она узнала о них из вторых рук: «В один прекрасный день моя дочь, Бьянка, рассказала мне эту новость, поскольку Фабио поделился сначала с ней, а не со мной. Она сказала: «Мама, Фабио нашел Fidanzata (девушку для серьезных отношений)».

«Я только что вернулась из Германии, – подтверждает Бьянка, – и заехала в Феррару навестить Фабио. Он рассказал мне о прекрасной светловолосой девушке, которую он встретил. Он был так счастлив». Фабио также с радостью вспоминает этот период своей жизни, говоря просто и открыто: «Именно в Ферраре я встретил мою жену, Лауру. Мы сели в один автобус. Она училась, чтобы однажды стать учительницей, я же учился на топографа».

Когда Лаура Гизи, девушка родом из деревни близ Болоньи, поддержала беседу с Капелло в том самом автобусе номер пять, вряд ли она знала, что разговаривает с мужчиной, с которым судьба определила ей прожить как минимум следующие сорок лет. И хотя вся сцена выглядит очень романтично, Капелло настаивает, что это не было любовью с первого взгляда. Даже спустя годы он предполагал, что изначально Лаура считала его слишком неразговорчивым и мрачным. Однако ему, должно быть, удалось подобрать правильные и теплые слова, затронувшие ее душу, поскольку дружба в конце концов переросла в нечто большее. Фабио говорил мне, что ему потребовалось добрых несколько месяцев, чтобы завоевать ее сердце. И это того стоило. «За всю свою жизнь я любил один-единственный раз, – позднее признавался Капелло, – свою жену». Секреты его ухаживаний остаются очень личным делом, хотя мы с уверенностью можем утверждать, что очаровали Лауру точно не его носки. «Терпеть этого не могу, – однажды сказала она мрачно. – Когда мужчина садится, положив ногу на ногу так, что его брючина задирается, и становится видна волосатая голень. Это зрелище, оскорбительное для глаз».

Что бы ни подумала Лаура о лодыжках Фабио, когда он их все же продемонстрировал, их вид, похоже, ее не оттолкнул. Чтобы прорасти, их чувству потребовалось время, но явило оно уже себя в блеске непроходящей глубины. «Лаура – это сама моя жизнь, мое зеркало», – сказал однажды Капелло, внезапно приоткрыв свои чувства.

Капелло превращался в мужчину, хотя, возможно, этот процесс начался еще на скалах Дуино, когда ему было всего четыре года. Его прогресс также отмечался и на футбольном поле, что делало процесс взросления полным. Его терпение и проделанная тяжелая работа были вознаграждены в марте 1964 года, когда в возрасте 17 лет он дебютировал в Серии А в матче против «Самподории» в Генуе. Нельзя сказать, что этот великий для Фабио день или даже весь конец сезона для команды прошли как по сценарию. Фабио вспоминал: «Мы вели в счете 1:0, а затем пропустили 3 гола, один глупее другого. Но плохо я не играл». После поражения со счетом 3:1 Капелло в своей первой компании сыграл только в трех матчах. К сожалению, в конце его дебютного сезона СПАЛ вылетел в Серию В. Однако Фабио совершил свой личный прорыв, он научился тому, как взрослеющий подросток может выживать в мире больших мужчин.

Джанфранко Боззао, умелый и опытный товарищ Фабио по команде, вспоминал: «Капелло был хорошим парнем, очень образованным и религиозным. Он уважительно относился ко всем. Однако у него еще не было нужной физической выносливости, он играл сильно 20 минут, а потом сдувался. Старшие игроки, такие, как я, были вынуждены вмешиваться, чтобы помочь решить ситуацию. Однако мы делали это с готовностью, потому что Фабио был приятным малым, и Мацца определенно хотел использовать его в игре».

Хотя вылет команды в низший дивизион болезненно переживался Капелло, он постепенно научился оставлять футбольные разочарования позади, и, кроме того, хорошие времена для СПАЛа вернулись довольно скоро. Капелло перенес операцию по поводу проблем с хрящевой тканью в болевшем левом колене. Операция ненадолго помогла, однако из-за своего колена Капелло большую часть своей игровой карьеры играл через боль. «Это было очень плохо», – объяснял Капелло. В тот момент ему помогла его юность. Тем временем Мацца, большой мастер своего дела, укрепил свою команду, что помогло СПАЛу отбить удар и вступить в новый сезон в полной боевой готовности, с Фабио во всеоружии и прекрасной физической форме.

В сезоне 1965 – 66 годов СПАЛ, в полузащите которого блистал молодой Капелло, и где играл его друг, Реха, показывающий тоже весьма впечатляющую игру, вновь занял заметное место в итальянском футболе. Когда СПАЛ выиграл у «Ромы» со счетом 2:0, его средняя линяя была скомпонована из молодых игроков, которым едва исполнилось по 20 лет. Ребята из Феррары показали себя всей стране, продемонстрировав свой многообещающий потенциал. Агенты великих клубов запомнили игру Фабио еще годом ранее. Жизнь Фабио была восхитительна, и будущее тоже обещало многое. В феврале 1966 года Фабио присутствовал на свадьбе своей сестры, Бьянки. Поскольку он сам был влюблен и религиозен, ему можно было простить то, что он желал, чтобы день его собственной свадьбы не пришлось ждать слишком долго, хотя ему еще не было и 20 лет. Однако профессиональные задачи были более насущными, самой ближайшей целью являлось сохранение СПАЛа в Серии А. В этот раз Фабио удалось помочь своей команде достичь желаемого в ходе решающей игры против «Брешии» в Ферраре, закончившейся боевой ничьей с счетом 2:2 в последний день напряженнейшего сезона.

30 июля Англия играла в финале Чемпионата мира, Капелло смотрел эту игру дома, в Пьерисе. Итальянцы старались оправиться от унижения после того, как их команда выбыла на ранней, групповой стадии турнира, проиграв Северной Корее. Однако Фабио не хотел выбирать другую команду, за которую можно было бы болеть за неимением Италии, несмотря на то, что уважал таких игроков, как Бобби Чарльтон, и испытывал расположение к боевому мировосприятию англичан.

Его родители все еще не купили телевизор, поэтому Фабио отправился в ближайший бар, чтобы посмотреть живую трансляцию финала Кубка мира со стадиона «Уэмбли». «Я смотрел матч по телевизору, и я помню все», – говорит он. Фабио не заботило, какая команда победит, его интересовал финал исключительно как спортивное событие. Получилось так, что судьба человека, открывшего счет в матче, забив гол за сборную ФРГ, Хельмута Халлера, привела его в «Ювентус», где он всего через четыре года стал товарищем по команде и другом Капелло.

Капелло наблюдал за тем, как игра перешла в дополнительное время, с изрядным энтузиазмом, но поскольку он не был английским фанатом, предвзятость не могла убедить его в том, что в спорном моменте второго тайма, когда Джефф Херст забивал третий гол английской сборной, мяч, отскочивший от нижней части перекладины, действительно пересек линию ворот. Когда «Уэмбли» восторженно взревел, Фабио сохранял объективность. Он решил, что судьи допустили ошибку.

Как все мы теперь знаем, те моменты были судьбоносными для истории английского футбола. Капитан Херста, Бобби Мур, послал его в завершающую атаку, принесшую англичанам Кубок мира. Но когда Лондон и вся остальная страна ликовали, Капелло не испытывал душевного подъема.

Он хорошо помнил этот матч, хотя зрелище беззубого Нобби Стайлза, цепкого английского полузащитника, который танцевал по стадиону с кубком в руках, не воодушевило ту часть Европы, к которой принадлежал Фабио, на безудержное празднование.

Вы должны поаплодировать Фабио 42 года спустя, поскольку в наше время, когда все вынуждены крутиться, он мог бы сказать мне, что все время незабываемого финала на «Уэмбли», когда сборная Англии в конечном итоге победила немцев со счетом 4:2, болел за англичан. Он мог бы заявить, что настоящая драма, разворачивавшаяся в тот солнечный день, пробудила жгучие амбиции в его сердце. Он мог объявить, с внезапно увлажнившимися глазами, что именно в тот момент решил следовать по стопам сэра Альфа Рамсея, чтобы в один прекрасный день привести сборную Англии к славе. Но Фабио не производит пиаровского шума только для того, чтобы угодить другим. В реальности в тот момент он даже не знал, что захочет стать тренером – и даже не радовался победе англичан.

Есть нечто забавное в поворотах судьбы, когда человек, даже не болевший за английскую сборную в финале 1966 года, приходит к посту ее главного тренера, от которого 44 года спустя зависят все мечты Англии.

Однако что Фабио знал точно, так это то, что все же хочет однажды сыграть на Чемпионате мира. Англия установила стандарты, к которым Италии и Фабио, если, конечно, он когда-нибудь выйдет на уровень большого международного футбола, приходилось теперь стремиться. Его потенциал был уже признан: его пригласили в молодежную сборную игроков до 23 лет, он был выбран, чтобы представлять Итальянскую лигу. Подобная честь была равнозначна в общей сложности 26 появлениям на поле за молодежную сборную Италии.

Но для того, чтобы пробиться в собственно сборную Италии, нужен был большой скачок, и Фабио предстоял еще длинный путь до того момента, когда его мечты превратятся в реальность. Настоящий же сезон 1966 – 67 годов выдался для Капелло сложным, он страдал от очередной травмы колена, которая оставила его вне поля практически на половину сезона. Хотя он нуждался еще в одной операции, Фабио оправился достаточно для того, чтобы помочь СПАЛу остаться в Серии А. Тем не менее оказалось, что это был последний для него сезон в составе его первой профессиональной команды.

47 появлений Фабио в Серии А за СПАЛ принесли ему только 3 гола, но забивание мячей в любом случае не было его основной задачей, к тому же в последующие годы он лучше освоил это искусство. Но уже тогда его умение читать игру, его способность сделать острую передачу и стабилизировать положение в средней линии привлекало к нему внимание самых крупных охотников за талантами итальянского футбола. Подписать Фабио хотел «Интернационале-Милан», больше известный как «Интер». Но «Рома» хотела заполучить Капелло больше, и СПАЛ летом 1967 года заключил сделку, согласившись на трансфер своей юной звезды на юг, в столицу, за 250 миллионов лир – около 100 000 фунтов.

Фабио и Лаура были уверены, что их любовь выдержит его звездное восхождение и переезд в блистательную столицу Италии. Их взаимоотношения никогда не опирались на гламурный поверхностный блеск парадной стороны профессионального футбола. Лаура любила Фабио не потому, что он был футболистом. Она даже не была большой поклонницей игры. В то же время Фабио любил Лауру за ее ум в той же степени, что и за красоту. Он говорил о ней такими словами: «Она – умная женщина, очень умная. Это действительно важное для меня качество, к тому же – не слишком распространенное».

Лаура не была поверхностной поклонницей футбольной звезды и уж точно не была искательницей брака по расчету. Фабио в любом случае еще не зарабатывал больших денег, хотя для 21 года он получал неплохо. Лаура была девушкой слишком высокой пробы, чтобы проявлять избыточную меркантильность, преклонение перед знаменитостями, к которому привыкли футболисты, также не было ей свойственно. Она знала цену подобным вещам и оставалась сама собой. Позже, уже будучи тренером, Капелло будет советовать своим игрокам подбирать себе женщин такого же типа, если у них получится это сделать, а не становиться жертвами поверхностных представительниц армии поклонниц. Он понимал, что в современном футболе потенциально отвлекающих моментов гораздо больше, чем тогда, когда он сам был игроком.

Однажды Фабио рассказал: «Я сказал моим игрокам, что девушки вьются вокруг них потому, что сегодня футболист к 25 годам уже имеет миллионы на своем банковском счету. Раньше такие девушки обычно крутились вокруг кинозвезд и телевизионных знаменитостей, теперь настала очередь футболистов, которые к тому же и крепко сложены. Эти девушки – всегда одинаковы, всегда, везде и во всем. Здесь – кое-что подправить, там – прибавить. Можно заменить одну на другую и не заметить. Они насквозь фальшивы».

Конечно, такое мнение не помешало Фабио «насладиться видом», когда в 2009 году итальянское телевизионное шоу внезапно преподнесло английскому тренеру сюрприз в виде приватного танца в исполнении чувственной юной модели. Капелло – все-таки мужчина, и он не хотел показаться ханжой или же вызвать ненужную полемику, удалившись из студии.

Тем не менее вкус у Капелло более утонченный. «Мне нравятся женщины высокого класса, такие как Вирна Лизи и Катрин Денев», – признался он однажды. Позже он назовет «симпатичными» Монику Беллучи и Пенелопу Круз. Однако единственной женщиной, которую он когда-либо любил, остается Лаура Гизи.

Итак, возвращаясь в 1967 год, что же он намеревался делать? Они не собирались жить вместе вне брака: Фабио, бывший традиционным католиком, этого не хотел. Он знал, чего желает для них обоих, и это было лишь вопросом времени. Лаура приезжала повидаться с ним при каждой возможности, и эта глава их любовного романа вряд ли могла исчерпать себя в романтичных декорациях Вечного города. Но у Капелло были и другие причины попасть под очарование итальянской столицы. Его всегда захватывала возможность применить свой интеллект за границами футбольного поля, а в Риме было множество способов дать мозгу дополнительную работу. Последние дни в качестве холостого мужчины до сих пор остаются для него самыми живыми воспоминаниями. И не потому, что он испытывал какое-либо желание гоняться за другими женщинами. Его второй любовью стал сам древний город, Рим.

«Ослепительно, – говорит Капелло, возвращаясь мыслью в прошлое. – Только так можно описать Рим того времени». И неудивительно. Это была эпоха La Dolce Vita (сладкой жизни), гламурного стиля жизни, увековеченного Федерико Феллини. Не было лучшего времени в современной истории для того, чтобы оказаться в одном из величайших городов мира.

«Я обошел весь Рим пешком, – объясняет Капелло, – гуляя вместе с другом, Рубенсом Ричи, который показывал мне город. Он не был местным, но любил Рим. И как вы могли не влюбиться в Рим того времени? Трастевере (старый богемный район) тогда еще оставался живым, настоящим уголком, а не местом для туристов. Мы часто ходили в рестораны, такие как «Da Brozzi» или «Alla Balduina», места, где вы могли встретить самых удивительных людей. В этот период я страстно увлекся политикой».

Однако в то время было практически невозможно жить в Риме и увлекаться исключительно политикой. У утонченного Капелло также проснулась любовь к искусству кино, особенно к арт-хаузным работам великих Феллини и Лукино Висконти. Позже Фабио говорил: «Если бы я был кинофильмом, то его режиссером был бы Пьетро Джерми. Я воспринимаю себя в в черном и белом цветах». В то же время переливающийся цветом Рим мог стать губительным для молодого человека с менее прочной основой, чем у Фабио Капелло. Можете прибавить к этому уже горячую смесь лучшей английской музыки, когда даже итальянский радиоэфир вибрировал ритмами «Роллинг Стоунз» и «Биттлз». Когда Капелло спросили, какую из двух групп он предпочитает, Капелло выбрал «Биттлз». Но и в музыке Капелло тоже демонстрировал рафинированный вкус. Он любил джаз Эллы Фитцджеральд и классические произведения гениев Моцарта и Баха. Позже он назвал своим любимым музыкальным произведением «Джанни Скикки» Джакомо Пуччини.

Просто удивительно, как при всей интенсивности интеллектуальной стимуляции, которую оказывал Рим с его политикой, искусством, музыкой и кино, которые ежедневно врывались в мозг Фабио, он вообще находил время и возможность концентрироваться на футболе. В действительности же первый сезон Капелло в «Роме» при Оронцо Пуглиезе в качестве главного тренера был скомкан из-за более приземленных проблем. Он вышел на поле только 11 раз, а его клуб закончил сезон на 11-м месте в турнирной таблице.

Фабио убедили, что жизнь на футбольном поле должна наладиться, и помог сделать это приезд в команду летом 1968 года нового тренера, Эленео Эрреры, который уже дважды выигрывал с «Интером» Кубок европейских чемпионов. Французско-аргентинский тренер Эррера по прозвищу Маг был основателем знаменитой системы Катеначчо (дословно – дверь на болтах): итальянские команды, которые ей следовали, затягивали соперника вязкой обороной, а затем ловили его на контратаках. Эррера очень доверял Капелло, сделав его ключевым игроком середины поля, поэтому во многом гладкая игра «Ромы» сосредотачивалась вокруг энергичного юноши с видением поля, более свойственного ветеранам. Если Англии удастся доказать свою успешность под командованием Капелло, Эррера станет одним из перечня наставников, которых нация должна будет поблагодарить за те сокровища футбольных знаний, которые они передали нынешнему тренеру англичан. Позднее Фабио будет вспоминать: «Как футболист я многим обязан Эррере. Он верил в меня, он научил меня многим вещам, он заставил меня повзрослеть тактически. Я думаю, что он был величайшим тренером, когда-либо приезжавшим в Италию, тем человеком, благодаря которому наш футбол достиг зрелости».

В конце лета, когда игра команды вернулась в прежнее русло, в жизни Капелло произошло очень важное личное событие, на которое нельзя не обратить внимания, – Фабио попросил Лауру стать его женой. Не пытайтесь представить себе Капелло, опустившимся на одно колено, чтобы поразить свою невесту вопросом всей его жизни, поскольку Фабио заверил меня, что не делал ничего похожего. В Италии сделанное предложение не является столь же важным событием, как объявление о том, что пара стала fidanzato и fidanzata – постоянными парнем и девушкой. Это – на первом месте. Такой значительный шаг практически равен принятию обязательств через какое-то время обязательно пожениться. Один-единственный взгляд на фотографию юных Фабио и Лауры в Риме позволяет представить, насколько впечатляющей была их любовь. Как вспоминал позднее Капелло, Лаура никогда не сомневалась в том, что выбрала нужного ей мужчину, она лишь испытывала естественное беспокойство по поводу того, не слишком ли они оба молоды, чтобы связывать себя узами брака. Однако это все же не остановило ее, и она согласилась стать его женой.

Бьянка не была удивлена, когда Фабио и Лаура известили ее о том, что собираются пожениться. «Я думаю, что это было естественным развитием их отношений, – объяснила она, – поскольку когда они встретились, Фабио было, если я не ошибаюсь, 17 лет, а когда поженились, ему исполнилось 23 года, поэтому к тому моменту они были вместе уже 6 лет или около того». Однако на свадьбу в Ферраре пока не было времени, поскольку Фабио все еще должен был упрочить свои позиции в «Роме».

Во многом благодаря Эррере форма, которую набрал Фабио, играя за «Рому», так впечатляла, что люди вокруг начали говорить о его будущих перспективах в качестве игрока национальной сборной Италии. Клуб закончил сезон в Серии А только на восьмом месте, отстав от чемпиона, «Фиорентины», на целых 15 очков, однако Фабио в том сезоне стал вторым по результативности игроком «Ромы» с шестью забитыми голами. В то же время он добился славы, выступая за свою команду в Кубке Италии, эквиваленте Кубка вызова Футбольной ассоциации Англии. Здесь юный Капелло был звездой. Он забил исключительно важный первый гол в ответном матче четвертьфинала против «Брешии», благодаря которому «Рома» ликвидировала отставание в один мяч, образовавшееся у нее после первого матча, и завершила ту встречу триумфальной победой со счетом 3:0.

Оставшиеся четыре команды сражались друг с другом в формате кругового группового турнира, чтобы выяснить, кто из них достоен поднять кубок. Фабио вновь послал мяч в сетку ворот в домашней игре против «Фоджи», которую «Рома» выиграла со счетом 3:0. Между двумя ничейными играми с «Турином» была победа над «Кальяри», и теперь Капелло и ребята «Ромы» оказались лишь в шаге от полного успеха. Финальным барьером, который нужно было преодолеть, был матч на выезде, в Фоджи, где Капелло провел одну из лучших своих игр. В том сражении Фабио забил дважды, игра закончилась победой «Ромы» со счетом 3:1, и Вечный город пустился в праздничное веселье. Тот праздник стих только тогда, когда июнь превратился в июль. Однако для Фабио празднование продолжалось, поскольку у него была более глубокая к тому причина, чем даже первый серьезный футбольный трофей. Неделю спустя, 5 июля 1969 года, он женился на своей возлюбленной Лауре в маленькой церкви в Ферраре.

Воспоминания матери Капелло, Эвелины, о том событии довольно забавны. «Я навсегда запомнила тот день, когда они поженились, Фабио и Лаура. Это был ужасный день». Выслушав это заявление, я усомнился в том, правильно ли я его понял. «Да, – подтвердила она. – Было 5 июля, стояла жуткая жара, 40 градусов по Цельсию, к тому же парило и было очень влажно». «Но все-таки это был отличный день», – с надеждой предположил я. «Да, – согласилась она. – В остальном – прекрасный день, но я навсегда запомнила ту жару». Как бы там ни было, Лаура, похоже, оказалась хорошей невесткой. «Она всегда была такой приятной девочкой», – со счастливым видом сказала Эвелина.

Сестра Фабио описывает более романтичную картину. «Они поженились в церкви в Ферраре, очень красивой. Лаура, прекрасная молодая светловолосая женщина, была одета в классическое платье. Та свадьба была классической во всем, и наш отец, Геррино, был так горд».

Для Капелло этот момент значил больше, чем все его футбольные трофеи вместе взятые. Позднее он заявил: «Моя жена, Лаура, – самая крупная моя победа в личной жизни».

Бьянка считает, что ее брат сделал правильный выбор, объясняя свое мнение так: «Я думаю, что ему было нужно то, что и большинству мужчин, – жениться на ком-то, кто не станет играть на его нервах. Лаура – умная женщина, у нее хорошее чувство юмора, что видно, когда она рассказывает всякие истории, у нее есть собственные разнообразные увлечения. Не могу утверждать, что знаю ее очень хорошо, поскольку в семье каждая из нас занимается своим делом, и в жизни мы идем по собственным путям. Однако мы разделяем любовь друг друга к растениям, и она приглашает меня иногда, чтобы поговорить о каком-нибудь растении, которое она вырастила».

Лаура любит свои растения и классическую музыку, возможно, больше, чем футбол. Понятно, что она все же смотрит футбольные матчи, которые имеют для нее личный интерес, например, если играет команда ее мужа, или же на поле выходит кто-то, кого она хорошо знает.

В конце 2009 года Фабио рассказал журналу Mary Claire в Италии: «Моя жена никогда не говорила, кто ее любимый футболист, но совсем недавно она снялась на двух фотографиях рядом с Бекхэмом».

Его слова привели к появлению веселых статей в английских газетах, которые шутливо предполагали, что жена Капелло является фанаткой Дэвида Бекхэма. Разумеется, Лаура предана Фабио, а он предан ей. Но это не значит, что ей следует впадать в одержимость игрой, называемой футболом, или кем-то из людей, которые в эту игру играют.

К тому же Лаура совсем не похожа на мать Фабио, Эвелину, которая говорила мне, что любит смотреть спорт по телевизору просто так, для удовольствия, вне зависимости от того, знакома ли она лично с участниками соревнований или нет. Если Лаура и испытывает пристрастие к какому-либо спорту, то это, как мне говорили, – гольф, игра, в которую Фабио начал иногда играть по вечерам, особенно часто – уже в зрелом возрасте, начав тренировать «Рому». Его жене нравится общение, которое предлагает гольф, нравятся его движения и само искусство этой игры. Она тоже довольно хорошо играет, хотя, насколько я понимаю, не имеет стремления участвовать в турнирах.

Поскольку ее муж был футболистом, Лаура научилась сосуществовать с футболом с самого начала их совместной жизни. Но она не была обязана любить эту игру; и, возможно, то, что она ее так и не полюбила, было и к лучшему. Последнее, о чем хотел бы говорить Фабио, возвращаясь домой, – так это о футболе. Победа или поражение – он предпочитал оставлять свою семейную жизнь независимой территорией. Лаура обеспечивала стабильность, так необходимую молодому человеку за пределами сумасшедшего мира футбола, и она всегда поддерживала своего мужа, когда он в ней нуждался, не важно, куда при этом его карьера его заносила. Позже он признается: «Мы никогда не оставались друг без друга дольше, чем на неделю. В отелях мне тоскливо, мне нужен дом. Наша проблема – бесконечные переезды, которые мы вынуждены совершать. Их слишком много».

Тем не менее Фабио и Лаура всю жизнь путешествовали по отдаленнейшим уголкам мира, а отели зачастую являются обязательной частью такого жизненного опыта. Они, оба разделяющие страсть к погружениям с аквалангом, вместе изучили самые удивительные места подводного мира, какие только может предложить планета. Кроме того, они также исследовали руины древних цивилизаций, начиная с таких стран, как Камбоджа и Тибет в Восточной Азии, и заканчивая Мексикой и Перу в Центральной и Южной Америке. Они с радостью узнавали все, что могли, о том, какую жизнь вело разумное сообщество в былые времена. Фабио и Лаура всегда сочетали интеллект с действием, любовь к стабильности с тягой к приключениям, похоже, они были способны находить все новые способы подхлестнуть интерес к жизни и друг к другу. Неудивительно, что их брак остается столь успешным уже десятилетия.

Итало Гальбьяти, работающий помощником Капелло много лет, однажды кратко описал, на что могла бы быть похожа жизнь рядом с Фабио. «Гольф, фотосафари, бои быков, подводные экспедиции, все что угодно. Попытайся следовать за ним, и он полностью тебя вымотает. Он – как два человека: серьезный Фабио на работе и веселый Фабио вне ее». У Лауры хорошо получается следовать за веселым Фабио: уже 2009 год, а они все еще выглядят идеальной парой.

Тогда, в 1969 году, у Фабио уже были причины считать, что мир может оказаться в его руках, и ключом к успеху станут его футбольные достижения. Поэтому он понимал, что на новой для него большой футбольной сцене итальянской столицы нужно создавать достойное зрелище.

До конца лета к игрокам «Ромы» относились как к суперзвездам, и даже для уравновешенного Капелло, должно быть, было очень сложно не воспарить и сохранить трезвость мыслей, когда ты так счастлив как в профессиональной, так и в личной жизни.

А потом, в конце августа, могучая «Рома» играла с малоизвестным английским клубом, «Суиндон Таун», в новом турнире, называвшимся Англо-итальянским кубком. В этом впервые проводившемся соревновании принимали участие победитель Кубка футбольной лиги Англии и победитель Кубка Италии. «Суиндон», который даже не входил в число команд Первого дивизиона Футбольной лиги, бывшим тогда высшим дивизионом чемпионата Англии, вышел на это противостояние благодаря неожиданному триумфу на «Уэмбли». Игрок по имени Дон Роджерс дважды поразил ворота «Арсенала», в результате чего «Арсенал» проиграл со счетом 3:1 и распрощался с надеждами на Кубок футбольной лиги. Теперь же все ожидали, что выскочки из Юго-Западной Англии, попав в ужасающий котел римского стадиона «Олимпико», будут решительно поставлены на место. Около 50 000 фанатичных болельщиков ревом приветствовали Капелло и «Рому», строем выдвигавшихся на арену, чтобы нанизать «Суиндон» на меч. Предстоящий матч обещал быть приятным и легким началом нового турнира, прекрасным шансом для бомбардиров «Ромы» нащупать свой губительный ритм в игре против абсолютно ничтожного противника. Однако первая встреча прошла отнюдь не в одни ворота, как все того ожидали.

Прекрасный репортаж о матче Клива Кинга для местной газеты Суиндона начинался так: «Среди ужасающего шума шипящей пиротехники, звуков труб и клаксонов «Суиндон Таун» прошлым вечером оказывал упорное сопротивление, пока ему не пришлось признать свое поражение на Олимпийском стадионе Рима. Закончив встречу с дефицитом только в один мяч (со счетом 1:2), «Таун» должен сохранить отличные шансы на то, чтобы 10 сентября стать первой командой, выигравшей новый трофей, когда «Рома» приедет на «Каунти Граунд» с ответным матчем».

В продолжении репортажа описывалось, как голкипер «Суиндона» Даунсборо, ставший прошедшим вечером героем команды, «спас ворота в самоотверженном броске вправо, кончиками пальцев дотянувшись до мяча, посланного левым фланговым полузащитником Капелло. Позже Даунсборо вспоминал: «Капелло выделялся. Он был довольно высокого роста и хорошо владел мячом. Рома всегда была отлично организованной командой, и Капелло, похоже, находился в сердце ее построений. Точно так же потом играли такие команды, как «Милан» и «Реал Мадрид», когда их тренером был Капелло».

Однако маленький английский клуб продолжал надеяться на свои шансы в ответном матче в куда менее эффектной обстановке стадиона «Каунти Граунд», поскольку обладал высоким командным духом. Позднее вратарь «Суиндона» Даунсборо расскажет: «Мы играли ради друг друга, всегда друг друга прикрывая». Посмотреть на блестящие умения итальянских звезд явилось менее 12 000 болельщиков, и Фабио, похоже, был одним из немногих ключевых итальянских игроков, которые выглядели готовыми ответить на вызов в столь недружественной атмосфере. Он сразу кинулся пробивать великолепного вратаря «Суиндона» с его ныряющими сейвами, и благодаря этому человеку между стойками ворот вскоре обрел еще больше славы. Когда бывший соперник Даунсборо стал главным тренером английской сборной, сам он работал школьным сторожем в Галифаксе. Футбол не всегда гарантирует своим героям блестящее будущее. Но тогда, в конце лета 1969 года, звездой на поле был Даунсборо, а не итальянский полузащитник. Аутсайдеры свирепствовали, Артур Хосфильд оформил хет-трик, и «Рома» была побеждена со счетом 4:0, общий результат по двум встречам оказался 5:2 в пользу «Суиндона». Еще один гол забил Дон Роджерс. «Рома» была измочалена, чем больше Капелло и его коллеги пытались атаковать, тем сильнее их наказывал соперник.

Реакция Эрреры была великодушной: «Моя команда была наказана за рассеянность… У нас было множество возможностей, но «Суиндон» показал нам, как надо забивать голы».

Такое начало сезона 1969 – 70 не было тем, чего ожидал Капелло, не мог он и желать того, как та компания закончится. В марте 1970 года Итало Аллоди, генеральный менеджер «Ювентуса», был близок к заключению кулуарного соглашения с «Ромой», по которому Фабио Капелло и его товарищи по команде Лучиано Спинози и Фаусто Ландини должны были перейти в «Ювентус». В течение нескольких месяцев, до своего анонсирования, предстоящий трансфер держался в секрете, поскольку все понимали, что переход игроков в команду соперника вызовет ярость среди фанатов столичного клуба. Позднее Капелло настаивал на том, что даже он вплоть до лета не знал о своем уходе из команды.

«Рома» уверенным шагом двигалась к победе в Кубке обладателей кубков УЕФА, на что отвлекалось все внимание болельщиков, и к апрелю трофей практически был у нее в руках. Между Фабио и финалом турнира стоял только довольно сильный польский клуб «Гурник Забже»: марафон, в который превратилась предпоследняя стадия Кубка, вошел в число футбольных легенд. Первый матч, прошедший перед итальянскими болельщиками и закончившийся ничьей со счетом 1:1, показал, что битва с поляками предстоит серьезная. Однако в Катовице Фабио предоставился шанс вывести «Рому» вперед с одиннадцатиметровой отметки. Леденящий холод и беснующаяся, подогретая водкой толпа фанатов «Гурника» могли бы остудить пыл и подвергнуть серьезной проверке решимость любого мужчины. Капелло уверенно выполнил удар правой ногой и увидел, как он был блестящим образом отбит. Сжав нервы в кулак и удержав душевное равновесие, он сумел закрутить отскочивший мяч в сетку ворот левой ногой. Этого могло бы быть достаточно, чтобы вывести итальянцев в финал, если бы Владек Любански не сравнял счет, переведя матч в дополнительное время. Тот же польский гений поразил ворота итальянцев еще один раз, вызвав ликование болельщиков «Гурника», но «Рома» не сдалась и сравняла счет за шесть минут до финального свистка после мощного прохода Франческо Скарлатти.

Полагая, что последний гол, забитый в гостях, имеет решающее значение, ведущий Rai-TV Нандо Мартеллини объявил на всю страну, что «Рома» вышла в финал Кубка обладателей кубков. В пиццериях столицы празднование продолжалось всю ночь, и только утром до болельщиков дошла правда: гостевой мяч, забитый в дополнительное время, не дает двух очков, а это значит, что для определения соперника английского клуба «Манчестер Сити» в столь ожидаемом финале придется провести еще одну встречу на нейтральном поле. Финальное выяснение отношений между «Ромой» и «Гурником» в этой трилогии было назначено на 22 апреля. Матч должен был проходить на стадионе «Стад де ла Мена» в Страсбурге; тем или иным способом этот полуфинальный марафон тем вечером должен был завершиться.

В прекрасном образце прозы Массимо ло Джаконо, опубликованном в Corriere dello Sport, рассказывалось, как страх, испытанный на ревущем стадионе в Катовице, мотивировал Капелло и его команду. Обращалось внимание и на то, что звуки военного инструментального оркестра, довольно комично маршировавшего с важным видом во время приветствия выходящих на поле футболистов в Страсбурге, создавали довольно сюрреалистическую атмосферу. Он писал: «Трепет и вдохновение в Польше, нервозность – во Франции. Не такая живая, скорее – угрожающая обстановка начала матча, игроки улыбались, поскольку не понимали, как нужно реагировать. Мы знали, что в раздевалке Капелло испытывал страх, и надеялись только на то, что что-нибудь произойдет, что-то, что сможет встряхнуть команду, и игроки вспомнят о важности матча. Мы потеряли это чувство значимости, возможно, потому, что надежда уже была изъедена страхом».

Тот страх, о котором шла речь, и который был зарожден еще в Польше, был позитивным ощущением. Позднее Капелло подчеркивал, что не дрогнул перед ним ни тогда, ни позднее, в Страсбурге. Это был не страх как таковой, объяснял он, а естественное беспокойство, которое испытывает каждая команда, когда серия ничьих затягивается. В данном случае это был страх упустить успех и в третьем матче. Что-то было не так в Страсбурге, и сюрреалистические ощущения того вечера только усилились после двукратного отключения прожекторов в течение первого тайма. Во второй раз игра была остановлена на 20 минут, она смогла возобновиться только тогда, когда первый тайм должен был быть, по идее, закончен. Сообщалось, что в ногах Фабио и его товарищей по полузащите чувствовалась усталость, поскольку несколькими днями ранее «Рома» упорно сражалась с «Ювентусом» в Турине, чтобы свести ту игру к ничьей. Еще говорили, что Капелло был слишком поглощен в Страсбурге защитой, так же как и другие игроки средней линии, вместо того, чтобы организовывать собственные атаки.

Однако на 42-й минуте матча никакой защиты у «Ромы» не наблюдалось вовсе, когда всегда грозный Любански прошел насквозь через всю среднюю линию «Ромы», чтобы нанести неотразимый удар и забить великолепный гол. Тем не менее, когда Стефан Флоренски сфолил в штрафной на Серджио Перелли, и «Рома» получила право на одиннадцатиметровый удар, судьба матча опять повисла в воздухе. Фабио Капелло, в чьи обязанности входило исполнение пенальти, был вынужден ждать целую вечность, поскольку поляки употребили тактику преднамеренного затягивания времени. Фотографы высыпали к кромке поля, чтобы занять лучшую позицию за спиной вратаря «Гурника». Капелло выполнил свой обычный длинный разбег. Согласно Corriere dello Sport, у него было «несколько учащенное сердцебиение». Позже Фабио отчитывался о событиях того вечера: «Затем я спокойно решил изменить свои намерения и бить не вправо от голкипера, как я обычно делаю, а в другой угол, сильно и как можно ближе к газону». Вратарь, Хуберт Костка, угадал правильно. К счастью для Капелло, он вложил слишком много сил в бросок, и мяч прошел ниже корпуса вратаря. И снова «Рома» могла мечтать об успехе.

На поле в Страсбурге было сыграно два часа, а счет оставался прежним. Ситуация начинала складываться почти анекдотическая. Спустя в общей сложности 330 минут, проведенных на поле за три отдельных матча, ничто не могло рассудить команды. Практика серии послематчевых пенальти еще не была введена, и игроки достигли конца пути. Оставалось только одно – подбросить монетку. На поле в напряженном ожидании собралась небольшая толпа, и в центре этого хаотичного собрания можно было видеть рефери, подбрасывающего монетку в воздух. Хоакин Пейро, капитан «Ромы», поставил на орла.

Франческо Скарлитти, бывший нападающим «Ромы» в предыдущем матче, которого в этом заменили в середине игры, увидел взметнувшуюся в ликовании руку в белом рукаве. Поскольку «Рома» играла в белой форме, Скарлитти возликовал. Это был жестокий оптический обман, поскольку темные футболки игроков «Гурника» тоже имели белые рукава. Пейро ошибся с выбором, монетка уютно устроилась в траве, повернувшись решкой к доведенным до отчаяния итальянцам. «Гурник» стал той командой, которая проходила в финал, и поляки пустились в пляс от радости. Капелло отправился в раздевалку, внешне сохраняя спокойствие и мужество, но в душе чувствуя то же отчаяние, что и остальные. У него спросили о забитом пенальти, и он подвел итог той игры: «Я ударил хорошо. К сожалению, этот вечер закончился совсем не хорошо, хотя мы на это так надеялись».

И словно всего этого было мало, поляки требовали, чтобы итальянская команда была полностью проверена на допинг. Президент «Ромы», Альваро Манчини, защищая своих игроков, выразил их общее возмущение: «Мы оскорблены. Почему они думают, что нам есть что скрывать?» Непосредственно после своей победы «Гурник» отозвал требование о проведении допинг-тестов.

Симпатии Джо Мерсера, менеджера «Манчестер Сити», который ожидал «Гурник» в финале, оказались на стороне «Ромы». Он сказал: «Я никогда не был фанатом подбрасывания монетки для решения судьбы футбольного матча. Я не знаю, встретимся ли мы с командой, которая показывает лучший футбол, или с командой, которая успешнее в игре «орел или решка». «Сити» Мерсера победил поляков со счетом 2:1 и завоевал Кубок обладателей кубков.

По общему мнению, та фарсовая ситуация, с которой столкнулся Капелло в полуфинале, была слишком мучительной и нечестной, чтобы через подобное и дальше проходили профессиональные футболисты. Забавно думать, что послематчевая серия пенальти, кошмар английской сборной на пути к успеху в больших турнирах, была введена частично из-за перенесенных Капелло страданий. Когда в 2008 году такое предположение было высказано Фабио, он заметил, что никогда не проводил здесь взаимосвязи, но по имеющимся у него ощущениям эти размышления могут быть не лишены истины. Он даже принес свои извинения, продемонстрировав несколько мрачноватый юмор, хорошо усвоенный английскими болельщиками. Причина, по которой Фабио в шутку пожелал извиниться за Страсбургский тупик, заключалась в том, что уже в следующем сезоне УЕФА утвердила послематчевую серию пенальти как способ выявления победителя в серии ничейных игр как для Кубка чемпионов, так и для Кубка обладателей кубков.

Ни один человек не может сказать Капелло, что серия пенальти – это жестокая и несправедливая лотерея. Он знал, как выглядит настоящая жестокость в футболе, и хотел, чтобы игроки английской сборной рассматривали пенальти как прекрасную возможность в большой игре – то, чего сам он был лишен, столь близко подойдя к победе.

Тогда, в 1970 году, игра шла на равных, Капелло провел на поле в общей сложности пять с половиной часов в равнозначной борьбе против «Гурника», забивая голы в самые необходимые моменты. И после всех усилий он был лишен победы предательским полетом монетки – предположительно, во славу честной игры. Если что-нибудь и могло породить в игроке цинизм в отношении к футболу, то именно такой горький момент.

Позднее, уже будучи тренером, он будет частично приписывать успехи в дерби своему острому, аналитичному складу ума, заполненному «40 годами, проведенными в футболе, с тех пор, как я стал игроком, холодностью, опытом и разочарованиями». В этих словах, возможно, описаны чувства, возобладавшие в нем тем вечером, когда были похоронены еврокубковые мечты «Ромы». Однако в 2008 году Капелло настаивал, что события Страсбурга не превратили его в циника, а лишь оставили по себе глубокое чувство разочарования.

Надломленная страсбургской драмой, не прошедшей бесследно, в мае 1970 года «Рома» должна была играть выездные матчи Англо-итальянского кубка в Мидлсбро и Вест-Бромвиче. Поскольку после победы «Гурника» прошло всего 10 дней, неудивительно, что в Мидлсбро «Рома» выглядела полностью изможденной и проиграла со счетом 1:0. В Вест-Бромвиче команда совершенно расклеилась и провалилась со счетом 4:0. Многообещающий сезон пошел прахом, в Итальянской лиге «Рома» финишировала на одиннадцатом месте. Капелло был готов двигаться дальше.

В 1970 году Чемпионат мира проходил в Мексике, и впервые огромное разноликое футбольное сообщество с таким благоговением следило за разворачивающимися событиями. Сильно упрощая, можно сказать, что это был самый великий чемпионат из всех. Италия дошла до финала, в котором уступила сборной Бразилии, с лучшей командой в ее истории, где были собраны такие волшебники футбола, как Пеле, Жаирзиньо, Ривелино и Тостао. Это была самая зрелищная футбольная команда из всех, которые когда-либо появлялись на поле. То было великое время, время, когда игра была высоким искусством. Целью Капелло стало попадание на следующий Чемпионат мира. Возможность играть за свою сборную была для игроков всем, и вы повышали свои шансы, если выступали за один из самых лучших клубов своей страны.

Довольно скоро секретные договоренности Аллоди о покупке Капелло «Ювентусом» стали достоянием публики. Позже Фабио настаивал, что не знал ничего о своем отъезде из Рима вплоть до лета 1970 года. Спинози и Ландини должны были тоже направиться на север, и это означало, что еще чуть-чуть, и так называемые «Три драгоценности Рима» будут безвозвратно и полностью разграблены. И что же хитроумный Аллоди предлагал «Роме» взамен? Луиса дель Соль, который в прошлом играл за «Реал Мадрид», но которому, однако, было уже 35 лет, и двух нестабильных нападающих, Джанфранко Дзигони и Роберто Вьери, отца будущего нападающего сборной Италии, Кристиана. Кроме того, «Ювентус» передал «Роме» некоторую сумму денег, оставшуюся нераскрытой, – полагают, что она была меньше миллиона фунтов, но гораздо больше тех ста тысяч, которых стоил «Роме» переход Капелло из СПАЛа. Позже Фабио клялся, что так и не узнал, во что обошелся он «Ювентусу», из-за слишком запутанного характера договора. Однако если для президента «Ромы», Альваро Марчини, сделка и была хороша, совсем не такой она выглядела в глазах болельщиков команды.

Тройной трансфер был встречен бурными демонстрациями протеста. Пылкие болельщики жгли флаги «Ромы» на улицах итальянской столицы, рвали в клочья билеты на сезон, и в некоторый момент показалось, что фаны, распевающие угрозы, особенно выделяя при этом Марчини, пойдут на приступ клубного офиса. Corriere dello Sport вынесла одну из этих угроз в заголовок: «Если вы продадите драгоценности, мы подстрелим вас с крыши». Как показало будущее, Марчини не лишился жизни, но не прошло и года, как он лишился работы и растерял свое положение.

На персональном уровне Капелло должно было доставлять удовольствие понимание того, что яростное возмущение по поводу его отъезда равнозначно по силе той выдающейся пользе, которую он принес команде. Что же касается его семейной жизни, то для Капелло было бы гораздо лучше оставаться там, где он был, – в Риме, особенно учитывая, что 12 июня 1970 года Лаура родила их первого сына, Пьерфилиппо. Но в то время в трансферной политике решающий голос имели клубы, а не игроки. Кроме того, Фабио всегда был амбициозен, и теперь, когда он стал отцом, у него появились дополнительные причины добиться в жизни чего-то большего. Турин и «Ювентус» звали.

За «Рому» Фабио сыграл 62 матча в Серии А и 11 – в Кубке Италии, сумев помочь своей команде получить этот трофей. Он побывал капитаном команды только единожды, хотя даже это уже хорошее достижение для игрока в возрасте чуть старше двадцати. Удивительно, но Капелло, прирожденный лидер, обладающий сильным характером и авторитетом, никогда больше не был капитаном ни в одной команде за всю свою карьеру игрока. В любом клубе, за который он играл, всегда находились игроки старше, дольше выступавшие за команду, хотя это и не значило, что их лидерские качества были выше.

Даже без капитанской повязки Капелло уже продемонстрировал умение вести команду за собой и сохранять хладнокровие, особенно – в играх на европейской арене. Он восемь раз выходил на поле в битвах за Кубок обладателей кубков, надежды на победу в котором были грубо растоптаны адским полетом монеты. Теперь, в возрасте 24 лет, он переходил в «Ювентус». Некие остающиеся в тени и неизвестные игрокам специалисты закулисных игр старались не оставить команду на произвол судьбы в большие вечера европейского футбола, если помочь ей было в их силах.

Глава 4

Попытка публичного самоубийства, преждевременная смерть

Когда Фабио Капелло только переехал в Турин, город «Ювентуса» понравился ему не особо. Похоже, Турин в значительной степени был лишен очарования и интеллектуального блеска, каковыми обладала итальянская столица. «Переехать из Рима в Турин было все равно, что попасть из цветного фильма в черно-белый, – объяснял позднее Капелло. – Не слишком много привлекательного было в нем. Когда в 1970 году я покинул Рим, чтобы присоединиться к «Ювентусу», я просто не мог сразу привыкнуть к новой для меня обстановке. Поэтому Адвокат (Джанни) Аньелли (владелец клуба) говорил мне: «Мы платим Капелло, а он думает о Риме». Турин был мрачным городом, угрюмым городом, но, к счастью, я и здесь нашел друзей, и эта дружба выдержала испытания временем и продолжилась тогда, когда я много позднее вернулся сюда уже в роли тренера. Тогда же, в начале 1970-х, утешением для меня стал ресторан «Ilio». А еще Итало Аллоди, генеральный менеджер «Ювентуса», был большим поклонником живописи, и я заразился его страстью. Это была его заслуга». Аллоди жил чуть выше Капелло по престижной в Турине улице Страда-дели-Альберони, поэтому неудивительно, что вирус распространился стремительно. Вдохновленный глубоким знанием Аллоди предмета, Капелло увлекся быстро.

Хотя позднее Капелло настаивал на том, что никогда Аллоди не был для него непререкаемым авторитетом, он все же признавал, что в Турине между ними сложились очень теплые взаимоотношения, и они оставались друзьями даже после того, как оба покинули «Ювентус». В этом не было ничего плохого, особенно учитывая их совместную страсть к искусству. Действительно, многие известные люди итальянского футбола продолжают говорить с большой любовью об их изобретательном друге Итало, так что Фабио был, разумеется, не одинок в своем очевидном восхищении этим человеком. Однако у ведущего журналиста Турина, Джана Паоло Ормеззано, было другое мнение об Аллоди: «Он не просто был коррумпирован – он коррумпировал других». Очень уважаемый английский журналист и спортивный писатель, Брайан Гланвиль, описывает Аллоди как «саму сущность, воплощение коррупции».

Фабио Капелло всегда играл сильно и честно, каковы бы ни были обстоятельства, поскольку таковой была вся его спортивная сущность. Но другие люди в итальянском футболе с возрастом могли становиться более податливыми. Мир Аллоди всегда управлялся негласными договоренностями. Иногда поддающиеся внушению игроки команды соперника или же официальные лица оказывались в курсе происходящего, и тогда одного взгляда было достаточно, чтобы достигнуть взаимопонимания: если вы не будете слишком усердствовать в этом матче, который очень важен для нас, мы не будем упираться в следующем, результат которого может быть важнее для вас. Позднее Лучано Моджи, протеже Аллоди, публично признавал, что в его мире было абсолютно допустимо, чтобы один клуб не имел ничего против поражения еще до начала игры, если ее результат значил больше для противоположной стороны. Но рассматривались ли и взятки в качестве смазки для колес бизнеса, необходимой для того, чтобы они могли доставить команду туда, куда ей было нужно?

«Обходитесь с судьями правильно», – рассуждал Аллоди, и результат для его клуба также, возможно, оказывался правильным. Аллоди однажды с превосходной тонкостью высказался следующим образом: «Вы не покупаете судью. Вы создаете для него возможность выполнять свои обязанности так, чтобы никто не мог обвинить его в предвзятости. Я считаю (Кассиуса) Клея (в будущем – Мохаммеда Али) самым великим в мире боксером: если я выйду против него на бой, я проиграю, даже если судьей будет мой отец. Если я буду биться с Джо Луисом и судьей будет мой отец, никто не найдет ничего скандального в победе Луиса».

И хотя он говорил загадками, скрытый здесь смысл был достаточно очевидным. Ожидалось, что «Ювентус» выиграет большинство своих матчей в любом случае, поскольку он был одной из самых сильных команд. В позиции Аллоди была своя красота. Небольшие усилия с его стороны, чтобы создать «для него (судьи) возможность выполнять свои обязанности так, чтобы никто не мог обвинить его в предвзятости» могли гарантировать уже и без того ожидаемый результат. Если судья проявит немного больше великодушия к команде Аллоди, а не к ее оппонентам, это вряд ли будет замечено. А то, что судьи всегда действовали подобным образом, вполне объяснялось человеческой природой, учитывая, насколько великодушно сам Аллоди относился к футбольным официальным лицам.

В конце 1960-х и в начале 1970-х Аллоди был одним из самых влиятельных людей в итальянском футболе. Президент «Интера» Анджело Моратти, отец будущего владельца клуба Массимо, взял Аллоди секретарем в свой клуб в 1960 году. Брайан Гланвиль запечатлел его историю в своей увлекательной книге, «Champions of Europe: The history, romance and intrigue of the European Cup» (Чемпионы Европы: история, романтика и интриги еврокубка). Он пишет: «Подмазывая, договариваясь и интригуя на трансферном рынке, Аллоди стал очень богат. Он обзавелся впечатляющей коллекцией произведений живописи, которые часто преподносил в дар. Подарки воистину стали его обычным набором аргументов с самого начала, с Мантуи. Он верил в щедрое подмазывание колес, и не в последнюю очередь тогда, когда речь заходила о журналистах и судьях».

Гланвиль заявляет, что Аллоди участвовал в организации договорных матчей в розыгрышах еврокубка 1964 и 1965 годов, когда триумфатором стал «Интер». Утверждается, что жертвой второй из этих кампаний стал «Ливерпуль». В первом матче полуфинала ребята из Ливерпуля на стадионе «Энфилд» выиграли со счетом 3:1.

Гланвиль пишет: «Спустя годы Билл Шенкли расскажет мне, что встретил потом авторитетного итальянского журналиста, который покачал головой и сказал: «Вам бы никогда не позволили выиграть». Ответный матч в Милане был проигран со счетом 3:0 с парой очень странных голов. Забивая один из них, (Хоакин) Пейро… выбежал из-за спины Томми Лоуренса, вратаря «Ливерпуля», который готовился ввести мяч в игру, выбил мяч у него из рук и отправил его в сетку ворот. (Марио) Корсо забил столь же спорный гол. «Интер» получил право на свободный удар почти на границе штрафной площади. Своим знаменитым ударом левой Корсо направил мяч прямо в ворота. И хотя судья, испанец Ортиз де Мендебил, ясно показал, что назначил именно свободный, а не штрафной удар, гол был засчитан».

Триумфатор, хитроумный Аллоди, в 1970 году перешел в «Ювентус» на должность генерального менеджера, где и подписал Капелло. Однако в игре в середине поля, которую демонстрировал новичок, не оказалось ничего особо артистического. Поначалу новый молодой тренер «Ювентуса», 35-летний Армандо Пикки, был согласен со своими боссами по поводу роли Фабио в команде. Все они думали, что Капелло особенно подходит им благодаря искренности своей игры, умноженной на острый тактический ум. Предполагалось, что сочетание этих качеств позволит Капелло взять на себя ключевую роль в середине поля, которой он так наслаждался в «Роме», замкнув на себе всю игру. В любом случае такова была общая идея.

Фаусто Ландини, который перешел из «Ромы» в «Ювентус» вместе с Капелло, и защитник сборной Лучиано Спинози говорили о Фабио так: «В середине поля он был, как топограф, управляющий всем. У него был отличный удар и сильный характер, и вы могли сразу же распознать в нем лидера, несмотря на его сравнительно юный возраст. Он всегда выходил на поле с одной-единственной мыслью – о победе, и чтобы простимулировать своих товарищей по команде, он, не задумываясь, давал выход своим чувствам, когда думал, что это необходимо. Вне поля, конечно, он опять превращался в самого спокойного молодого человека в мире».

Хотя большую часть времени вне поля Фабио и оставался спокоен, события первого его года в «Ювентусе» все же довели его до предела. На первый взгляд, для зарождения кризиса не должно было быть никаких причин. В «Ювентусе» рядом с Капелло были великолепные игроки, и он имел возможность как учиться у них, так и высказывать собственную точку зрения. Одни из самых лучших, будущие легенды, такие как Роберто «Боббигол» Беттега из «Варезе» и Франко «Барон» Каузио из «Палермо», пришли в команду примерно в одно время, добавив построениям «Ювентуса» остроты и яркости.

Однако начало сезона 1970 – 71 годов, когда «Ювентус» вылетел из розыгрыша Кубка Италии на ранних стадиях, нельзя было отнести к одним из самых удачных. Но класс команды оставался прежним, и вскоре Капелло обнаружил себя в центре еще одного захватывающего футбольного события Европы. Предшественник Кубка УЕФА, Кубок ярмарок, разыгрывался в том году в последний раз. После триумфа в первом раунде, одержанного над «Рюмеланжем» из Люксембурга с общим счетом 11:0, «Ювентус» столкнулся с внушительным препятствием на пути к кубку в лице «Барселоны». Они одолели каталонцев, выиграв оба матча со счетом 2:1; Капелло забил крайне необходимый гол, оказав тем самым помощь своей команде. Венгерский клуб «Пекши МФК» стал третьим, не таким блестящим, соперником «бьянконери» («черно-белых»), и «Ювентус» вряд ли испытал какие-либо трудности, пройдя в следующий круг с общим счетом 3:0. В четвертьфинале «Ювентус» должен был встретиться с ФК «Твенте» из Голландии. Судьба этого ничейного поединка решалась уже после того, как Фабио выступил инициатором одного из самых тяжелых трудовых конфликтов в своей карьере.

12 февраля 1971 года в своем доме в Турине Капелло дал скандальное интервью журналисту Corriere dello Sport’s Альберто Маркези, который великолепно над ним поработал. «Страда-дели-Альберони, 11/9. Капелло выбрал для себя резиденцию на склоне холма, где живут состоятельные туринцы. Через 50 метров – семья Халлера. Выше по дороге – Итало Аллоди, человек, который в марте 1970 года заключил крупную сделку с «Ромой». О том, что Капелло, Спинози и Ландини проданы в «Ювентус», итальянская столица узнала только спустя три месяца. И, насколько вы помните, эта новость была принята как известие о конце света…»

Маркези описывает, как вошел в ультрасовременный многоквартирный дом, в котором разместилась семья Капелло, как Фабио ждал его у лифта, как визитер встретил «его молодую и очаровательную жену, Лауру, которая изо всех сил старалась удержать их чересчур непоседливого наследника. Пьерфилиппо, «истинному римлянину», на следующий день исполнялось восемь месяцев».

Затем автор вспоминает тренировку «Ювентуса», продлившуюся час двадцать минут, которой только что был свидетелем: упражнения, работа с мячом, отработка индивидуальной техники и мини-игры на всей площади поля. Во время тренировки Фабио смотрел на него «с угрюмым выражением» и «был похож на человека, чей морально-боевой дух разлетелся на куски». На одно предложение стоило обратить особое внимание: «Армандо Пикки находился на поле, но был в плохой физической форме из-за боли между ребрами».

В действительности Армандо Пикки страдал от раковой опухоли позвоночника, заболевания, которое скоро его убьет. Никто этого не знал, основное внимание было приковано к настроению Капелло. По словам Маркези, в прошедшее воскресенье Фабио «было нанесено оскорбление, обида полностью деморализовала его». Тренер Пикки заменил Капелло за двадцать минут до окончания игры с «Болоньей», то же самое он сделал и в предыдущей большой игре, против «Интера» в Милане. Это, писал журналист, стало «настоящим потрясением для такого человека, как Капелло, у которого за плечами уже имеются некоторые достижения, и который приехал в «Ювентус» с большими надеждами… Говоря по правде, он был просто оскорблен. За все семь лет игры в Серии А (за СПАЛ, «Рому», «Ювентус») такого с ним еще не бывало». И вот Маркези публикует то, что ниже назовет «правдивой историей, отражающей его гордость – гордость серьезного профессионального футболиста», но эта история подвесит карьеру Капелло на тонкую нить. Вот как разозленный Капелло описывал возникшие перед ним в то время трудности.

«Я – кретин, мне следовало с первого взгляда понять, что все складывается для меня не слишком хорошо. В «Роме» меня использовали в зонной системе игры. В воскресенье «Болонья» часто отходила назад, и, возможно, поэтому мы испытывали некоторые проблемы. Но в будущем я буду действовать лучше. Теперь я понимаю, как мы должны играть. Я буду присматривать за первым номером, остальные – не моя забота. В «Ювентусе» все дриблингуют как сумасшедшие, когда я освобождаюсь от своего опекуна и прошу мяч. Я получаю пас назад, возможно, четыре раза из двадцати. И я, с другой стороны, никогда не дриблингую. Я – простой человек, я не люблю проделывать такие «номера». Все это означает, что с сегодняшнего дня я буду приспосабливаться к сложившимся обстоятельствам».

Когда его спросили, уверен ли он в том, что нашел правильную для себя позицию на поле в «Ювентусе», Фабио только пожал плечами. «Да, нашел. Эту позицию я занимаю на поле уже 10 лет. Других я не знаю. Но играя в зонной полузащите, мне часто приходилось противостоять трем игрокам соперника, моему собственному и другим, которые временно оставались без присмотра. Таким образом я убиваюсь на поле, доводя себя до изнеможения, исправляя кучу ошибок, которые в противном случае выглядели бы глупо. Они даже дошли до того, что утверждают, что я – именно я – торможу игру. Но не я ли никогда не дриблингую? В любом случае если кто и тормозит игру, так это человек, позволяющий себе увлечься глупым дриблингом, и в результате все превращается в шоу, которое может разыграть только некомпетентный оркестр. Совершенно невероятно! Правда в том, что в «Роме» у нас был настоящий командный дух. Мы были не просто товарищами по команде, мы были друзьями, братьями. Здесь же, с другой стороны, все совершенно по-другому. Каждый сам за себя. Так что с этого момента я тоже буду действовать самостоятельно, как уже говорил. Я буду опекать только своего игрока, а остальные пусть к этому приспосабливаются. Я честно поговорил с боссом, глаза в глаза. Прежде всего я сказал, что если он использует меня на поле только потому, что я дорого стою, это мне не подходит. Я хочу играть только в том случае, если он верит в меня как в футболиста и в мою манеру игры. Если же нет, то и к лучшему. Я полностью порву с командой, и прощай, музыка! Я не могу удовлетворяться третьими ролями, как это было в матчах против «Интера» и «Болоньи». Потенциально «Ювентус» – великая команда. И чтобы его взрывной потенциал раскрылся полностью, было бы достаточно добиться лучшего взаимодействия между нами. Мистер Пикки дал мне понять всеми способами, что выводит меня с поля, потому что ему нужен настоящий нападающий».

И будто эта атака на собственную команду не была достаточно сенсационной, Маркези еще подлил масла в огонь, обратив внимание Капелло на некоторые неприятные для него комментарии, сделанные тем человеком в команде, которого Фабио уважал больше остальных – Хельмутом Халлером, футболистом, забившим гол за команду ФРГ в ворота Англии в финале Кубка мира 1966 года, за которым наблюдал Капелло. «Миланский еженедельник, – вставил он, – опубликовал довольно яркие заявления Хельмута Халлера по вашему поводу. Немец утверждает, что вам никогда не стать (Джанни) Риверой, и что в будущем основным игроком «Ювентуса» будет Франко Каузио, а не вы. Что вы думаете по этому поводу?»

«Мне кажется невозможным, что Халлер, с которым мы близкие друзья, мог это сказать, – ответил Капелло. – Он, однако, совершил великое открытие, заявив, что Ривера лучше, чем я. Какое чудо! Ривера – один из величайших футболистов в мире. В любом случае было бы лучше, если бы Халлер думал о своих делах».

Подводя Капелло к следующим потенциально губительным для него выводам, римский журналист Маркези рассказывает, насколько бездарно разбазариваются силы Фабио в Турине. Он пишет, что Капелло – «прекрасный полузащитник, который, будучи поставлен в хорошо организованную, функциональную середину поля, способен заиграть на самом высоком уровне. Он умеет головой послать мяч туда, куда захочет. У него прекрасный удар с обеих ног, хотя лучшая – правая, которой он способен выдавать длинный пас. Но все это в «Ювентусе» работает плохо, где вместо того, чтобы освобождаться от опекающих игроков и идти вперед, все возвращаются назад в поисках мяча. Многие сегодня упрекают его за то, что он не делает своей работы».

Фабио проглотил наживку и бросился себя защищать. «Длинные пассы? Но если мои товарищи по команде не открываются, чтобы их принять, кому же я должен посылать мяч, защитникам соперника?»

Капелло попросил, чтобы окончательное суждение о его игре и о игре «Ювентуса» было вынесено в конце сезона. «Перед нами еще 13 игр, – объяснил он. – «Ювентусу» придется встретиться со всеми лучшими командами. Вот тогда мы и посмотрим, знаю ли я, что делать, или же, как тут некоторые говорят, я – это всего лишь «блеф». Футбол – как бокс, в котором реально важен только последний раунд. В любом случае я был бы рад вернуться в «Рому», о которой у меня все еще сохраняются самые лучшие воспоминания. Мне было бы только жаль покидать «Ювентус», не продемонстрировав, чего я реально стою. Здесь у меня еще не было возможности полностью раскрыться. Я сумел показать свой потенциал всего лишь примерно на шестьдесят процентов».

Сказать, что эта публичная атака, имевшая эффект разорвавшийся бомбы, была произведена в самое неподходящее время, было бы преуменьшением. 14 февраля газеты сообщили, что Пикки лег в больницу для прохождения серии диагностических процедур по поводу проблем со спиной, которые беспокоят его уже около 40 или более дней. Это случилось между двумя матчами против ФК «Твенте», поэтому «Ювентусу» потребовалась замена тренера. Честмир Вычпалек, чешский тактик, который работал с молодежью «Ювентуса» с лета прошлого года, заменил Пикки на тренерской скамье.

Но прежде чем той весной болезнь Пикки начала брать над ним верх, он ненадолго покинул больницу, чтобы, превозмогая боль, стать одним из трех членов трибунала, который должен был определить наказание для Фабио за его определенно неуважительные высказывания в прессе в адрес больного тренера и товарищей по команде. Двумя другими судьями были президент «Ювентуса», Джампьеро Бониперти, и Аллоди, и вряд ли можно было собрать более высоких должностных лиц, а это означало, что проблема рассматривается весьма серьезно. Фабио знал, что его легко могут выкинуть из команды за его необдуманные слова. Многое зависело от того, что думает сам Пикки, ставший целью критики Капелло, поскольку он был тренером, определявшим стиль игры команды, для Фабио столь ненавистный.

Капелло все еще помнит, насколько смертельно больным выглядел Пикки на тех слушаниях. Игрок объяснял, что разговор с журналистом им воспринимался как беседа с хорошим другом о своих разочарованиях. Может, он, Фабио, и был излишне критичным, но все его слова, произнесенные от сердца, были высказаны из лучших побуждений и в интересах команды.

К великой чести Пикки, умирающий тренер пожалел Капелло. Вместо того чтобы похоронить карьеру молодого игрока, он настоял на том, что будет достаточно крупного штрафа, и Бониперти и Аллоди не пожелали оспаривать вердикт человека, больше других пострадавшего от этой истории. Каким-то чудом Фабио избежал наказания за самый пагубный срыв эмоций, который когда-либо допускал футболист в отношении своих товарищей по команде. Пикки спас Фабио Капелло, и это стало последним его выдающимся делом в большом футболе. Сохранив Капелло в большой игре, он помог тем самым заложить фундамент его выдающегося мастерства, которое в конечном итоге привлекло англичан. Все встало на свои места, Капелло усвоил урок. Позже Фабио скажет мне, что после того скандала он успокоился и смирился с ситуацией, и это стало для него поворотной точкой в карьере в «Ювентусе».

Описываемые события происходили на фоне продолжающейся компании «Ювентуса», который стремился к европейской славе. Капелло предупреждали, что ФК «Твенте» может быть опасным противником, и это оказалось правдой. Преимущество «Ювентуса» в два мяча, заработанное в первой встрече, было растеряно в течение основного времени ответной игры. Добился победы «Ювентус» только в дополнительное время четвертьфинала, забив два абсолютно необходимых мяча. «Ювентус» проходил в следующую стадию, выиграв с общим счетом 4:2, чтобы в полуфинале встретиться с ФК «Кёльн».

За ничьей 1:1, сыгранной в Кёльне, в Германии, последовала очень профессиональная победа в Турине со счетом 2:0. Уже некоторое время Капелло знал, что в случае их успеха в финале «Ювентус» будет ждать английская команда, поскольку в другом полуфинале спорили между собой «Ливерпуль» и «Лидс». Как оказалось позже, парни из Йоркшира выиграли противостояние, забив единственный мяч за 180 минут футбола.

Теперь Фабио получил возможность стереть из памяти предыдущий разгром, полученный от английской команды, и унять боль мучительных воспоминаний о вылете после матчей с «Гурником» в прошлую европейскую кампанию. Однако «Лидс» Дона Реви был самой мощной командой из всех английских клубов, с которыми успел сыграть Капелло, укомплектованной такими звездами, как маленький генерал середины поля, Билли Бремнер, и более артистичный Джонни Джайлз. Яркий Питер Лоример был, как всегда, непредсказуем, а Норман Хантер и Джек Чарльтон в обороне вселяли страх в соперника, решительно идя на подкат.

Капелло, получивший возможность готовиться к финалу с «Лидсом», мог считать, что ему крупно повезло. Настоящей трагедией было то, что Пикки скончался от раковой опухоли позвоночника всего за несколько часов до стартового свистка первого матча финала. Ни одного игрока об этом не оповестили. «Первый раз мы играли с «Лидсом», ничего не зная о Пикки, – подтвердил мне Роберто Беттега. – Именно благодаря ему, его вере в меня я вообще оставался тогда в «Ювентусе». В какой-то момент я не мог забить двенадцать недель подряд, а это много для любого нападающего. Он не отказался от меня, и я отблагодарил его, забив 12 голов в последних 15 матчах».

В этот раз у Беттеги не было возможности еще улучшить свою статистику, поскольку матч был остановлен из-за затопления поля через шесть минут после начала второго тайма, когда счет все еще не был открыт. Двумя днями позже, когда команды были готовы повторить попытку, печальные новости о Пикки были уже известны всем. 28 мая, когда итальянский футбол все еще не успел оправиться от горя, 45 000 эмоциональных фанатов наблюдали, как первый матч финального розыгрыша с «Лидсом» движется к своему драматичному завершению. «Мы все были дополнительно настроены на победу, – вспоминал Беттега. – Но я был все еще очень молод, и меня опекал Джек Чарльтон. Он был слишком большим!»

Это не помешало юркому Беттега вывести свою команду вперед через 27 минут игрового времени в Турине, отдав тем самым должное своему последнему тренеру и наставнику. Но элегантный Пол Мэйдели сравнял счет в самом начале второго тайма. Затем контроль на себя взял Капелло, низведя вселяющую ужас пару защитников «Лидса», Нормана Хантера и Джека Чарльтона, до роли зрителей, и на 55-й минуте матча сильным ударом забил второй гол, вновь выведя хозяев вперед. Без сомнения, он также сделал это в память о Пикки, и товарищи по команде Фабио показали, что понимают это, бросившись эмоционально его поздравлять.

Беттега все еще относился к Фабио с трепетным уважением, и никто не сомневался, что Капелло найдет способ занести свою фамилию в протокол забитых мячей в настолько значимом матче. «По сравнению со мной он был уже экспертом, – вспоминал Роберто, – молодые игроки смотрели на него, как на мастера игры». Было похоже, что удар Капелло обеспечит «Ювентусу» незначительное преимущество на «Элланд Роуд», однако Реви выпустил на замену нападающего Мика Бейтса, и через пять минут тот забил «Ювентусу» второй гол, сравняв счет. Непреклонный характер англичан вновь проявил себя, и «Ювентус» понимал, что должен будет выжать из себя все, прибыв в Йоркшир на ответный матч, когда май перейдет в июнь.

«В то время мы были еще очень молодой командой и продолжали взрослеть как игроки, – объяснял Беттега. – «Лидс» же был в очень хорошей форме, а его игроки – на пике карьеры». Перед преемником Пикки на посту тренера, Честмиром Вычпалеком, стояла нелегкая задача. Позднее Капелло назовет Вычпалека «великим психологом». Чувство ответственности, которая легла на плечи клуба в те наполненные эмоциями недели, должно было быть безмерным. «Миссия невыполнима» – вот как виделся ответный матч «Ювентуса» в Англии, когда вокруг команды происходило так много событий. Это ощущение усилилось после того, как Аллан Кларк проложил себе путь через толпу в штрафной, чтобы обеспечить парням Реви преимущество, продержавшееся 12 минут. Затем уже «Ювентус» снова обрел надежду, благодаря Пьетро Анастази, который сравнял счет, тем самым обострив игру.

К несчастью для Капелло, больше голов забито не было. Два мяча «Лидса», забитых на чужом поле, имели решающее значение, и 42 483 болельщика громко приветствовали свою команду-победителя. И снова удача отвернулась от Капелло в европейском турнире, и победа, которую он так желал одержать в память о Пикки и его великодушии, ускользнула из его рук. Когда он перестанет горевать, то, возможно, задумается, когда же сможет завоевать следующий титул. Как оказалось позже, ему недолго оставалось ждать.

Глава 5

Micoren

Для человека, рожденного побеждать, Фабио за свою карьеру игрока слишком часто проигрывал на английских футбольных полях. В 1973 году «Ювентус» прошел в четвертьфинал Кубка УЕФА, но мечтам Капелло о большой европейской победе снова угрожало противостояние с английской командой – на этот раз с клубом «Вулверхэмптон Уондерерс». После ничьей в Турине со счетом 1:1 «Волки» учуяли кровь.

Около 40 000 болельщиков пришли на «Молинью», домашний стадион англичан, чтобы посмотреть, смогут ли «Волки» закончить начатое в борьбе с одной из самых уважаемых команд Европы. Дэнни Хэган забил волшебный гол, приблизив свою команду к победе, а затем легенда Северной Ирландии, Дерек Дуган, окончательно решил исход матча. «Волки» одержали незабываемую победу со счетом 2:1. Эта команда прошла весь путь до финала, уступив в нем только «Тоттенхэму». Капелло тем временем оставалось только гадать, что же он может сделать, чтобы одолеть боевой дух англичан. К счастью, на уныние не было времени, поскольку, вернувшись домой и зализав раны, «Ювентус» быстро переключился на задачи внутреннего чемпионата.

Чемпионская гонка Итальянской лиги 1971 – 72 годов вылилась в противостояние команд из одних городов: двух клубов из Милана, «Милана» и «Интера», и двух клубов из Турина, «Ювентуса» и «Торино». Туринское дерби прошло 5 декабря, победу одержал «Ювентус» со счетом 2:1. Ближе к Рождеству Капелло и его товарищи по команде начали ощущать, что их мечты о титуле могут стать реальностью. Фабио к тому моменту уже играл огромную роль при создании моментов на поле: его способности к организации игры в середине поля и его умные пасы обеспечивали идеальную платформу для реализации убийственных инстинктов Роберто Беттеги. «Фабио был очень умным полузащитником», – подчеркивал благодарный Беттега, оглядываясь в прошлое.

Но в начале наступившего года Беттега слег с заболеванием, которое, как оказалось, было первым признаком туберкулеза, и «Ювентус» столкнулся с новыми трудностями. Они вгрызались в землю в каждой игре, демонстрируя наличие командного духа, чего все время требовал Фабио, и в апреле хет-трик в ворота «Интера» в исполнении Каузио вернул команду в борьбу.

Фабио удостоился восторженных отзывов благодаря своей выдающейся работе в моторном отделении машины «Ювентуса», и приглашение его в национальную сборную выглядело неизбежным. Но ему уже было около 26 лет, и если бы этого не случилось тогда, то, возможно, не случилось бы вовсе. Момент его гордости настал в ответном матче четвертьфинала Кубка европейских наций, турнира, который сегодня мы могли бы назвать «Евро-72». 13 мая этого года в Брюсселе тренер итальянской сборной Ферручо Валькареджи включил Капелло в число запасных игроков в решающем матче против сборной Бельгии. Две недели назад в Милане итальянцам удалось добиться лишь нулевой ничьи. Мечтая о европейском титуле так же, как и сборные Англии и ФРГ, игроки тем не менее находились в стрессовой ситуации, поскольку вынуждены были играть вне дома, забить и не проиграть.

Однако схватка на бельгийском стадионе «Констент Ванден Сток» пошла не по плану с самого начала. На 23-й минуте матча Вилфрид ван Мур вывел команду хозяев вперед, а беспомощный Капелло все еще оставался взволнованным зрителем среди запасных игроков. После перерыва Фабио предоставился великий шанс попытаться повернуть фортуну лицом к своей стране. Однако события развивались не по тому сценарию, о котором он, должно быть, мечтал с самого детства. Когда на 71-й минуте игры Поль ван Химст добавил второй гол к первому, все стало понятно. Хотя легендарный Луиджи «Джиджи» Рива забил ответный мяч, вселив в итальянцев безумную надежду ровно за четыре минуты до конца встречи, последние секунды матча истекли, и Италия покинула турнир.

Вскоре Капелло пришлось оставить горький вкус поражения на международном турнире позади, поскольку в тот самый месяц битва «Ювентуса» с конкурентами по Серии А достигла кульминации. Джанни Аньелли, владелец клуба и автомобильный магнат, использовал такие моменты в серии, чтобы спуститься с небес и обратиться к команде с зажигательной речью. Экономное обращение со словами этого человека с прозвищем «Lavvocato» – Адвокат, произвело на Капелло глубокое впечатление. Когда в конце концов наступит его очередь управлять людьми, Фабио время от времени будет применять ту же технику, хотя его появления перед слушателями и исчезновения никогда не станут столь театральными, как у колоритного Аньелли. «Я помню, как он (Аньелли) мог появиться на «Виллар-Пероза» (тренировочной базе «Ювентуса»), чтобы встретиться с игроками, обратиться к нам с двумя-тремя яркими и остроумными фразами, а затем улетал обратно на вертолете, – объяснял Капелло. – Чтобы объяснить тебе что-нибудь, ему хватало и получаса. Он был краток и прям, и мне тоже хотелось бы таким быть».

И хотя президент «Ювентуса» Джампьеро Бониперти не всегда оказывался особо благодарен Аньелли за его знаменитые телефонные звонки в шесть часов утра, мимолетные визиты владельца клуба никогда не приносили вреда. Но у «Ювентуса» был и другой «тоник», призванный ему помочь, эффект от которого был гораздо более спорным. Это был стимулятор дыхания под названием «Micoren», который, как утверждается, помогает насыщать кислородом кровь. В 2004 году в своем интервью журналу L’Espresso Капелло подтвердил, что ему и другим игрокам команды часто давался этот препарат. «Мы регулярно принимали его», – утверждает Капелло, хотя его товарищ по команде тех дней, Роберто Беттега, недавно настаивал в разговоре со мной, что никогда даже не слышал о подобных вещах. «Я принимал его, даже когда играл за национальную сборную, – добавляет Капелло. – В те времена препарат не был нелегальным. Его запретили только потом».

Micoren содержит преткамид, который, как было установлено позже, обладает опасными побочными эффектами. Нелло Салтутти, игравший за «Милан», «Сампдорию» и «Фиорентину», утверждал, что «Ювентус» не был единственным итальянским клубом, который экспериментировал с этим препаратом. Micoren изъяли с рынка в 1985 году, когда выяснили, что он может быть опасным для здоровья. Тем не менее мы принимали его 20 лет подряд, и ни один врач не сказал нам, что это плохо, и после матчей мы не чувствовали никаких побочных эффектов. Антидопинговый контроль был не более чем шуткой», – объяснял Салтутти. Он умер в 2003 году, в возрасте 56 лет, что породило вопросы, не сделало ли здесь свое дело употребление допинга. В отличие от Беттеги, Дино Дзофф, легендарный итальянский вратарь, хорошо помнит Micoren и рассказывает, насколько обычным делом было его употребление. «Это был легкий кардиотоник, – говорит он. – Он был разрешен, и его принимали так же, как сейчас принимают аспирин».

Настало время остудить голову и сосредоточиться на цели. Если «Ювентус» одержит победу в Виченце, будет уже не важно, сделает ли «Милан» то же самое в Катандзаро, или победит ли «Болонью» «Торин». «Ювентус» довольно уверенно решил вопрос о чемпионстве, выиграв со счетом 2:0. Они обошли и «Милан», и конкурента из собственного города, «Торино», на одно очко, и победа их вряд ли могла быть слаще.

В том сезоне Капелло был в своей команде лидером, он даже оказался на втором месте среди бомбардиров клуба в Лиге, забив 9 мячей в 29 матчах. Теперь у Фабио были золотые медали Итальянской лиги и Итальянского кубка, а также тот драгоценный первый международный кубок. И что очень важно, в Бельгии он показал себя достаточно хорошо, чтобы обеспечить себе второй шанс.

В июне он сыграл свою роль в ничейном матче со счетом 3:3 против Румынии в Бухаресте и в ничьей 1:1 против Болгарии в Софии. После трех проведенных на поле игр на стороне одной из сильнейших команд мира он все еще ждал, когда к нему придет победа. Но для самого Фабио это были волшебные моменты. В 26 лет он обеспечил себе место в стартовом составе сборной Италии, как раз вовремя для того, чтобы вступить в большую гонку Кубка мира с самого ее начала.

Сентябрь 1972 года увидел серию летних международных товарищеских игр, которые проходили перед тем, как началась серьезная работа – квалификация к Чемпионату мира 1974 года в Западной Германии. В Турине Италия принимала Югославию, и стадион был забит болельщиками, которые хорошо знали и любили Капелло. Событие для «местного» фаворита оказалось счастливым, впервые он ощутил, что такое победа в футболке Azzuri («Лазурных» – неофициальное название итальянской сборной по цвету формы. – Прим. перев.), хотя и был заменен за 18 минут до конца встречи, закончившейся со счетом 3:1.

В октябре 1972 года Фабио впервые почувствовал восторг игрока, забившего гол за сборную своей страны. И не важно, что Люксембург был слабым соперником. Не убавило его радости также и то, что Джорджио открыл счет уже на третьей минуте, и еще до конца второго тайма Рива добавил еще два мяча в копилку итальянской сборной. Когда Фабио на 62-й минуте матча отправил в сетку ворот мяч, ставший четвертым для Италии, он, заложив хорошее начало квалификационного турнира Чемпионата мира для Италии, был на седьмом небе от счастья. Весной следующего года Италия и Капелло уверенно продвигались к тому, чтобы забронировать себе билеты в Западную Германию. Теперь он мог сменить футболку на клубную и сконцентрироваться на крупнейших матчах, предстоящих его команде.

И на поле, и вне его пределов Капелло демонстрировал врожденную способность оказывать влияние на людей, которую не подвергали сомнению даже близкие друзья. Тем летом Дино Дзофф перешел в «Ювентус», где у него завязалась крепкая дружба с его полузащитником, длящаяся до сих пор. Довольно подробно описывая влияние, которое имел Капелло на группу игроков «Ювентуса», Дино говорил мне: «У Фабио было прозвище «Geometra» – Топограф. Он был способен видеть все, вокруг него происходящее, и направлять игру со средней линии. Он был игроком, полностью соответствующим позиции. Нельзя сказать, что он был искрометным футболистом, его языком была геометрия, а не импровизация. Но его огромное влияние на игру оставалось неизменным, он был очень эффективен. Вне поля никому не пришло бы в голову дурачить Фабио, здесь он тоже оставался сильной личностью. С людьми он не был суров, просто довольно серьезно относился к тому, что делал. У него были друзья, но не слишком много».

Итало Аллоди, топ-менеджер «Ювентуса», человек, одаривший Фабио непреходящей любовью к искусству, оставался одним из самых влиятельных его друзей за пределами раздевалки. Вскоре Капелло перестал только любоваться картинами. Теперь он их покупал. Фабио начал свою коллекцию с работ греко-итальянского футуриста Джорджо де Кирико, который был все еще жив, когда Капелло был игроком. «Капелло увлекся коллекционированием в возрасте ближе к 30 годам, когда играл за «Ювентус», – рассказывает главный шеф-редактор газеты The Art Newspaper, Анна Сомерс Корк. – (Генеральный) менеджер команды, Итало Аллоди, намекнул ему, что покупать предметы искусства – лучше, чем просто транжирить деньги». В 2008 году Фабио настаивал на том, что легенда о якобы принадлежащей ему картине Марка Шагала – всего лишь легенда, но мне говорили, что его частная коллекция живописи и без того способна поразить любого искусствоведа.

Тогда, в период «Ювентуса», Фабио был абсолютно очарован художниками-абстракционистами, такими как швейцарский гений Пауль Клее и голландец Пит Мондриан. Позднее он будет счастлив объяснить, в чем же тут дело: «Образным искусством художники занимаются с самого начала времен. Меня же больше интересуют те, кто обладает собственным взглядом и собственным выразительным языком».

Но что больше всего увлекало Фабио в начале 1970-х, так это погоня за славой. И по мере того, как сезон 1972 – 73 годов близился к кульминации, шансы пополнить свою коллекцию медалей становились для Капелло все ощутимее, поскольку «Ювентус» оставался в борьбе как во внутреннем чемпионате, так и в Европейском кубке. После побед над «Марселем» с общим счетом 3:1 в двух матчах и «Магдебургом» со счетом 2:0, «Ювентус» протиснулся в четвертьфинал еврокубка, пройдя венгерский клуб «Уйпешт» с помощью гола, забитого в гостях. Между Фабио и финалом еврокубка неожиданно встал сравнительно малоизвестный английский клуб «Дерби Каунти». Команда Брайана Клафа потрясла английское футбольное сообщество, изящно завоевав домашний титул годом ранее. Кроме того, и на европейской арене они доказали, что являются силой, с которой нужно считаться, разгромив «Бенфику» со счетом 3:0 в первом матче полуфинала, что имело решающее значение для двух встреч.

Аллоди решил для себя, что «Ювентус» не может повторить судьбу португальского клуба, и приступил к закулисной работе. Ко времени начала первой полуфинальной встречи «Ювентуса» и «Дерби» в розыгрыше еврокубка англичане, возможно, уже не могли рассчитывать на честные условия игры. Назначенный на игру в Турине рефери, немец Герхард Шуленбург, похоже, решил предоставить относительную свободу действий правому полузащитнику «Ювентуса», Джузеппе Фурино, с его жесткой манерой отбора мяча. Затем помощник Брайана Клафа, Питер Тейлор, по его собственным словам, увидел Шуленбурга, о чем-то откровенно беседующим на немецком языке с запасным игроком «Ювентуса», Хельмутом Халлером, в подтрибунном тоннеле по пути в раздевалку после окончания первого тайма.

Халлер, бывший друг Фабио и его сосед, поднялся со скамьи запасных и вступил в разговор с официальным лицом. «Тейлор пошел за ними, – объяснял Брайан Гланвиль, – «пытаясь подслушать их разговор», чтобы показать, что знает, что затевается, но путь ему блокировала «группа итальянцев бандитского вида», очевидно, выполнявших инструкции Халлера, и случилась потасовка. Еще перед игрой Тейлора предупреждал старый любимый игрок «Ювентуса», Джон Чарльз, что «Халлер в хороших отношениях с судьей».

Во втором тайме Шуленбург вынес предупреждение ведущим игрокам «Дерби», Рою Макфарланду и Арчи Геммилу, и это означало, что оба они пропустят ответный матч, поскольку перебрали с желтыми карточками на турнире. Даже спустя 25 лет Клаф продолжает утверждать: «Это Халлер посоветовал показать им карточки». В то же время его обвинения были несколько более общими. Он заявлял: «Итальянцы побывали в судейской раздевалке до матча и в перерыве».

Шуленбург и Халлер всегда отрицали, что делали что-то противозаконное, что их беседа содержала что-нибудь, выходящее за рамки обычного разговора между двумя земляками из Западной Германии. Не было никаких свидетельств переговоров за спиной. «Никто ничего так и не смог доказать», – сказал Тейлор. Однако непосредственным доказательством можно было бы считать то, что Макфарланд появился на поле только для того, чтобы получить незаслуженное предупреждение.

Позже Капелло возражал, говоря, что «Дерби» не жаловался бы, если бы ему удалось добиться ничейного результата. Игроки «Ювентуса», объяснял Фабио, думали только об игре, и не о чем больше. Роберто Беттега настаивал, что «Дерби» в любом случае не представлял для «Ювентуса» ничего особенного. «Дерби» не был командой того же уровня, что «Лидс», с которым мы встречались пару лет назад. «Дерби» был менее знаменит, менее влиятелен и менее силен, чем «Лидс». К тому времени мы тоже несколько повзрослели на поле. Первая игра в Турине должна была запомниться тем, что совершил (Жозе) Альтафини».

На 28-й минуте матча Альтафини, к тому моменту – уже возрастной нападающий, игравший и за Бразилию, и за Италию, очень технично принял длинную передачу Анастази и открыл счет. Но парни Клафа показали типичную английскую настойчивость и далеко не ничтожные умения и быстро провели ответный мяч. Кевин Гектор разыграл мяч с Джоном О’Харой и, слегка сдержав разгон, великолепно пробил в ворота, сравняв счет.

Затем наступил второй тайм, который и вызвал основные вопросы. После перерыва «Дерби» ощутил себя под сильно возросшим давлением. Не только из-за того, что парни Клафа были выбиты из колеи желтыми карточками, показанными их ведущим игрокам, но и потому, что «Ювентус», имевший Капелло в своем моторном отделении, пустился вперед на всех парах. Второй мяч на счет «Ювентуса» записал Каузио, а затем неистовый Альтафини обыграл трех защитников «Дерби», включая игрока сборной Англии Макфарланда, и пустил мяч под перекладину – третий гол «Ювентуса».

Под занавес матча «Дерби», который оказался среди топовых английских команд лишь в 1969 году, почти полностью расклеился. Каузио попал в штангу, а опасный удар головой Франческо Морини был отбит с лицевой линии. Однако финальный счет матча, 3:1, оставлял «Дерби» реальные шансы на общую, устраивающую его ничью, если ему удастся забить два безответных мяча на своем стадионе, тогда – на «Бейсбол Граунде». По крайней мере, он мог бы на это рассчитывать, если бы Макфарланд и Геммил не пропускали бы ответный мяч из-за полученных предупреждений. Поэтому совершенно понятна более чем эмоциональная реакция Клафа в конце этого изматывающего матча, хотя полученные от него комментарии оказались слишком спорными и провокационными даже по его стандартам. Кроме того что он обозвал итальянцев «мошенниками – ублюдками», он поставил под сомнение храбрость и боевые качества жителей страны, продемонстрированные во время Второй мировой войны. Не тот аргумент, который мог бы произвести на Капелло благоприятное впечатление, учитывая, насколько мужественно его собственный отец переносил страдания плена. Однако и после этого скандал был еще далек от завершения.

Когда Аллоди ушел из «Интера», чтобы предложить свои услуги «Ювентусу», он привел с собой в клуб «посредника», Дежо Шолти. Позже «Ювентус» утверждал, что Шолти действовал независимо от клуба, пытаясь подкупить португальского арбитра Франсиско Родригеса Лобо непосредственно перед тем, как тот должен был приступить к своим обязанностям в ответном матче в Дерби. За несколько дней до решающей игры Шолти втайне отправился в Лиссабон, чтобы постараться убедить рефери принять подарки и воспользоваться предлагаемым гостеприимством. Каким-то образом Шолти оказался в курсе, кто будет судить матч, когда сам Лобо этого еще не знал. Как выяснилось, проблема Шолти состояла в том, что Лобо оказался честным человеком.

Позднее Лобо клялся, что Шолти предлагал организовать для него поездку перед вторым матчем. Если бы Лобо принял приглашение, он бы полетел из Лиссабона в Мадрид, а оттуда – в Милан, конечной целью путешествия был Турин. «Там Вы остановитесь в моем доме, – обещал, по словам Лобо, Шолти, – и мне бы хотелось, чтобы Вы встретились с президентом «Ювентуса» и другими официальными лицами клуба».

В своих «Чемпионах Европы» Гланвиль пишет: «Затем Шолти сделал жест, столь обычный в его карьере, одновременно эпатажный и вероломный. Он опустил руку в карман, достал из него ключи от машины и покачал ими перед Лобо. «Смысл состоял в том, – рассказывал Лобо моему коллеге, Кейту Ботсфорду, – что после моего визита в Италию я не должен буду лететь обратно самолетом, у меня будет личная машина, на которой я смогу уехать».

Как только Лобо узнал о своей предстоящей встрече с Шолти, он поставил в известность Португальскую судейскую ассоциацию, поэтому теперь хранил молчание. Шолти решил, что они пришли к соглашению. Рефери хорошо запомнил слова Шолти: «Смотри, Лобо, – сказал он на этот раз. – Мои друзья и я очень заинтересованы в результате ответного матча. Для меня это не будет стоить ничего. Я в любом случае должен платить игрокам. Здесь нет проблем. В моем перечне уже 19 человек, и совершенно нетрудно вписать в него двадцатого. У меня полностью развязаны руки, и я могу делать для клуба все что хочу. Если я напишу 20 человек вместо 19, никто мне ничего не скажет. Цена вопроса – примерно 5000$, я могу сделать это без всяких проблем».

Как позднее подчеркивал Лобо, 5000$ и машину он смог бы заработать только за четыре года, но в конце разговора он принес свои извинения и отказался от приглашения. Поскольку Шолти упорствовал, теперь – по телефону, так как времени для того, чтобы увеличить вероятность победы «Ювентуса» перед ответным матчем, оставалось еще много. На этот раз Лобо записал разговор на магнитофон. Вот сокращенная запись их телефонных переговоров:

ЛОБО: «Я получил извещение о назначении на ответный матч между «Дерби» и «Ювентусом», но я не могу поехать в Турин…»

ШОЛТИ: «Вы можете лететь через Париж?»

ЛОБО: «…А, понимаю. Мы заключим соглашение в Париже».

ШОЛТИ: «Да».

ЛОБО: «Соглашение, о котором мы говорили в «Рице», – это 5000$?

ШОЛТИ: «Да».

ЛОБО: «Хорошо, мне больше нечего Вам сказать».

ШОЛТИ: «Я думаю, мы обсудим это при личной встрече».

В конце концов попытки Аллоди обеспечить через Шолти неравные игровые условия в ответном матче провалились. Франсиско Родригес Лобо отверг взятку, сообщил обо всем властям и получил разрешение судить ответную встречу. Фабио играл в этом матче так же, как он играл и в первом. Непредвзятость Лобо была подтверждена, когда «Дерби» на 57-й минуте ответной игры получил право на пенальти, однако Алан Хинтон пустил мяч мимо ворот. Ближе к концу матча Роджер Дэвис был совершенно справедливо удален с поля за драку. Конечно, его спровоцировала грязная борьба итальянцев за мяч, тем не менее, когда нападающий «Дерби» нанес удар головой Морини, великий поход «Баранов» (командное прозвище «Дерби». – Прим. перев.) был завершен. «В этой игре решающее значение имел незабитый пенальти», – особо подчеркивал Беттега, обсуждая закончившийся со счетом 0:0 матч.

Наконец Фабио оказался на стороне победителей в матче с английской командой и прошел к тому же в финал еврокубка. Однако все то, что было сделано, чтобы обеспечить итальянцам победу, навечно оставило вопросы по поводу результата тех встреч в головах некоторых любителей футбола.

После разбирательства вопроса УЕФА в Цюрихе ничего в отношении «Ювентуса» предпринято не было. Вскоре после того, как скандал получил публичную огласку, Гланвиль прямо спросил президента «Ювентуса», Джампьеро Бониперти, о роли Шолти в клубе. «Брайан, но что же делать, если эти сумасшедшие постоянно крутятся вокруг команды!» – ответил Бониперти, намекая на то, что «Ювентус» не может остановить ничем не обоснованную деятельность странных субъектов. Вскоре после этого Бониперти избавился от Аллоди.

Спустя годы Гланвиль обнаружил в Голландии документ 1971 года, подписанный Шолти от лица «Ювентуса», доказав тем самым реальность связи между этой темной личностью и итальянским клубом.

«Я убежден, что этот Шолти, бывший на протяжении долгих лет печально известным посредником «Интернационале-Милан» времен его расцвета, предложил Лобо взятку, – заключает Гланвиль, – Точно так же я уверен, что Лобо решительно ее отверг. Шолти «запустил в дело» генеральный менеджер «Ювентуса», не менее печально известный Итало Аллоди, который в течение многих лет пользовался его услугами, будучи секретарем «Интера», и в этом я также уверен».

Брайан Клаф полагал, что знает о том, что происходит за кулисами. Позже он заявлял: «В любой другой индустрии было бы проведено всестороннее разбирательство действий «Ювентуса», но УЕФА просто отвернулось в сторону». В 2008 году Дино Дзофф сказал мне: «У Брайана Клафа были проблемы с Аллоди. Но все закончилось ничем».

Что же касается Аллоди, то он списал развернувшуюся против него кампанию на происки завистников. «У меня есть враги, завистливые люди, которые никак не могут объяснить мое везение, кроме как коррупцией и всякими ухищрениями. Я же живу за счет умения строить отношения с людьми. Это – дар, инстинкт. У кого этого нет, то уже и не будет. А потом, я расплачиваюсь за свои интересы вне футбола. Я знаю разницу между Шопеном и Шопенгауэром. Я способен рассуждать о вещах, далеких от футбола, и этого мне не прощают».

«Юве» тем временем всегда настаивал на том, что не может нести ответственность за события, которые он не может контролировать. В то же время УЕФА, где не хотели верить, что один из ведущих европейских клубов мог зайти так далеко, пытаясь обеспечить свою победу, устроила формальные разбирательства в Цюрихе, но слишком глубоко не копала. Вскоре чиновники УЕФА оправдали суперзвезду итальянского футбола и поблагодарили клуб за взаимодействие в так называемом расследовании, возможно, чтобы прикрыть собственные спины от опасности возможного встречного иска со стороны «Ювентуса». Никогда в дальнейшем «Ювентус» не подвергался со стороны УЕФА санкциям из-за той истории. Фабио Капелло и его товарищей по команде оставили в покое, дав возможность сравнительно мирно готовиться к финалу Европейского кубка 1973 против «Аякса» из Амстердама, несмотря на скандал, разгоревшийся вокруг их клуба.

Разумеется, в конце концов, деятельность «Ювентуса» заслужила хорошо проведенного расследования, но производилось оно лишь в 2006 году и посвящено было событиям сезона 2004 – 05 годов. Все это не имело никакого отношения к полуфиналу с «Дерби» 1973 года. Однако между этими двумя эпохами все же имеется взаимосвязь. В новом тысячелетии в качестве обвиняемого в коррупционных преступлениях выступил Лучано Моджи – протеже главного коррупционера в событиях 1973 года, Итало Аллоди. Когда «Ювентус» в конце сезона 1972 – 73 годов отправил Аллоди паковать чемоданы, Моджи остался и продвигался внутри клуба вплоть до скандала 2006 года, который в конечном итоге погубил его карьеру.

К счастью, «Ювентус» после 2006 года не имел ничего общего с клубом 1973 года с его темными закулисными историями. Репутация «Ювентуса» как клуба, который поступает правильно как на поле, так и вне его, была в последние годы восстановлена. Однако остаются еще люди, утверждающие, что Итало Аллоди никогда не был замешан ни в одном грязном деле, которые проворачивались за кулисами «Ювентуса» в начале 1970-х годов. Человек с одним из самых громких имен в истории итальянского футбола продолжает петь Аллоди хвалу. Роберто Беттега, помощник генерального директора «Ювентуса», все еще восхищается Аллоди. Когда его спросили, каким человеком был Аллоди, Беттега ответил: «Он был великим человеком, настоящим профессионалом, личностью, опередившей свою эпоху: ему бы больше подошло время после 2000 года. Он был очень умным, он смотрел далеко вперед». Дино Дзофф, еще одна живая легенда итальянского футбола, футболист, игравший в «Ювентусе» времен Аллоди, говорил мне: «Италло был самым великим менеджером своего времени, в Италии, определенно, – самым лучшим». Ему вторит и Арриго Сакки, легендарный тренер «Милана» и сборной Италии: «Аллоди был великолепным директором и культурным человеком. Я предпочитаю говорить о человеке, которого знал, а не обсуждать ходившие о нем слухи».

Противники Аллоди вооружены отнюдь не слухами. Вне всякого сомнения, Аллоди обладал превосходным умом. Другое, менее похвальное, дело – для чего он его иногда использовал. Тем не менее расположение к этому человеку Роберто Беттеги, Дино Дзоффа и Арриго Сакки указывает и на заслуги этого человека: он произвел революцию на трансферном рынке, привлекая в клубы зарубежных звезд, и изменил принятое тогда отношение к игрокам. Теперь команды брали на себя заботу фактически о каждом аспекте их жизни. Также стоит заметить, что Аллоди предоставил Сакки первый большой шанс, предложив ему тренировать юношескую команду «Фиорентины». Он также основал «Коверчано» – превосходный футбольный центр Италии, где оттачивают тренерское мастерство и преподают тактическое искусство, ставший духовной родиной итальянских футбольных менеджеров, а позднее и итальянской национальной сборной. Фабио Капелло хотел бы видеть в Англии что-нибудь, эквивалентное концепции Аллоди, вот почему он так поддерживал создание Футбольного центра в Бертоне. Нужно говорить прямо, у покойного Итало Аллоди есть свои фанаты. Проблема только в том, что кроме всего прочего Аллоди также занимался и организацией договорных матчей.

Фабио Капелло, Дино Дзофф, Арриго Сакки или Роберто Беттега не участвовали ни в одном из темных дел Аллоди, они восхищаются энергией и интеллектом этого человека. Сталкиваясь с обвинениями в коррупции, Аллоди всегда защищался в типичной для него вежливой манере, и делал это вплоть до своей кончины в 1999 году. Когда однажды его критики выдвинули предположение, что «Коверчано» – не более чем еще один центр его влияния, рассказывали, что очаровательный Аллоди улыбнулся и ответил: «Влияние человека в футболе измеряется количеством его друзей. А у меня много друзей».

А в далеком 1973 году, когда на горизонте уже замаячил образцово-показательный финал еврокубка, где должны были сойтись «Ювентус» и могучий «Аякс» из Амстердама, команда Капелло надеялась так провести оставшуюся часть домашнего турнира, чтобы суметь добиться исторического результата и сохранить чемпионское звание. Однако когда дело дошло до последних матчей Серии А, эта задача – закрепить свой успех в скудетто (Чемпионате Италии по футболу) казалась столь же труднодостижимой, как и цель «Ювентуса» в еврокубке – одолеть «Аякс». На начало драматического розыгрыша последнего круга чемпионата и «Ювентус», и «Лацио» отставали от «Милана» на одно очко. Капелло и компания отправились на встречу со старым клубом Фабио, «Ромой», понимая, что их устроит только победа. Им удалось ее одержать благодаря пенальти, назначенному за три минуты до конца игры, реализованному Антонелло Куккуредду. Тем временеи «Милан» и «Лацио» дрогнули под давлением последнего, решающего дня. А это означало, что «Ювентус» прочно вошел в футбольную историю, а Капелло украсил свою коллекцию еще одной чемпионской медалью. Дела у Фабио шли все лучше и лучше. Он был частью команды, состоящей из победителей, и чемпионский титул, завоеванный второй год подряд, был лучшим тому подтверждением.

Насколько хорош был «Ювентус» на европейской арене, предстояло выяснить уже скоро. Все было готово к началу долгожданного финального матча против голландских мастеров из «Аякса» под предводительством несравненного Йохана Кройфа. «Аякс» с его концепцией «тотального футбола», выражавшейся в том, что каждый игрок на поле был способен играть на любой позиции, и команда атаковала и оборонялась как единое целое, уже был победителем двух розыгрышей Кубка европейских чемпионов. В тот благоуханный вечер конца мая 93 500 болельщиков заполнили белградский стадион «Црвена Звезда», раздался стартовый свисток. Это был 1000-й матч в великой истории розыгрышей европейских кубков. К несчастью для Капелло и «Юве», еще ни одна команда не начинала финальный поединок на таком кураже, какой продемонстрировал «Аякс» в югославской столице.

Царственный Кройф пробил в штангу уже на третьей минуте матча, и совсем скоро Дино Дзофф доставал мяч из сетки собственных ворот. Джонни Реп был единственным футболистом в составе «Аякса», не игравшим до этого в кубковых финалах, но именно он забил «Ювентусу» гол спустя лишь четыре минуты игрового времени. Длинный пас Хорста Бланкенбурга, Реп выигрывает воздух у Джанпьеро Маркетти и головой наносит удар по воротам, который Дзофф не в состоянии отразить.

Капелло и его товарищ по средней линии, Франко Каузио, входили тогда в число лучших игроков европейского футбола, но и они мало что могли сделать, кроме того, чтобы наблюдать за показательным футбольным выступлением, граничащим с совершенством. Единственное, чего ему недоставало, так это количества забитых голов, которые заслужил «Аякс» своим искусством. Кройф вывел на удар Арнольда Мюрена, но тот каким-то образом промахнулся, Барри Хулсхофф послал мяч выше перекладины, когда казалось, что он должен был забивать. Однако сам ход игры так и не был переломлен. Результат матча должен был быть крупнее, поскольку игра шла только в одни ворота, однако и победного мяча Репа было достаточно, чтобы подтвердить место «Аякса» в истории – места одной из величайших команд на все времена. Только «Реал Мадрид» образца конца 1950-х – начала 1960-х годов, в эру Ди Стефано и Пушкаша, возможно, был бы способен подвергнуть голландцев с их воздушной техникой и яркой непредсказуемостью игры серьезному испытанию.

Игроки «Ювентуса», возможно, за исключением вратаря, Дзоффа, тем вечером покидали поле в унынии, зная, что были хороши но хороши недостаточно. Даже такой гордый человек, как Капелло, через четверть века признавался мне, что «Аякс» был командой абсолютно другого уровня, настолько высокого, что «Ювентус» ничего не мог с этим сделать. Планка, поставленная «Аяксом», была высока для всех, и «Ювентус» был не первой и не последней командой, ломающей себе голову над вопросом, что можно противопоставить выдающемуся футбольному уму Йохана Кройфа. Вопросом, возможно, не имевшим ответа.

Через двадцать лет Капелло и Кройф встретятся на другом финале еврокубка, уже в качестве тренеров. Но тогда, в 1973 году, Капелло остался размышлять над бесконечной чередой болезненных ударов, которыми награждал его европейский футбол. Был ли это полет монетки или команда футбольных гениев, которая уводит самый ценный приз клубных розыгрышей, когда Фабио уже почти мог к нему прикоснуться. У футбола, этой непредсказуемой игры, было много неприятных способов опустить на землю самого крутого парня.

«Два финала, два поражения, это разочаровывало», – признал Беттега, вспоминая провалы в Кубке УЕФА и Кубке европейских чемпионов. «Зато тогда мы были молоды», – добавил он с ноткой печали в голосе. Капелло же дома ожидал более чем утешительный приз, поскольку он знал, что Лаура вскоре должна была родить их второго ребенка. И действительно, младший сын Фабио, Эдуардо, появился на свет 1 августа 1973 года.

Фабио по-своему любил обоих сыновей так же сильно, как любил свою жену. Но он был не из тех, кто просиживает дома день за днем в надежде на то, что отцовство поможет ему забыть удары, нанесенные его профессиональному самолюбию. Пьерфилиппо позже скажет о них обоих, и о Фабио, и о Лауре: «Они (как родители) были не особо щедры на ласки. Они не увлекались объятиями и поцелуями».

Большую часть родительских обязанностей Фабио оставил Лауре. О своих взаимоотношениях с мальчиками он говорил: «Как отец, я не особо им докучаю. Лаура занимается с ними больше». И Капелло всегда с готовностью подчеркивал, насколько хорошо его жена справляется с материнскими обязанностями. «Она очень миролюбивая женщина, учитель. Она полностью посвятила себя ведению домашнего хозяйства и воспитанию детей. Она делает это с радостью и делает хорошо», – рассказывал Фабио. В то же время Фабио был для своих сыновей примером, настоящим главой семьи, очень амбициозным человеком. И будучи таковым, он не мог не чувствовать, что его карьера футболиста приближается к критической точке.

Глава 6

Рай и ад, «Уэмбли» и Западная Германия

Вфутболе есть один приз, который ценен для игрока даже больше, чем главный европейский трофей, и который способен стереть из памяти любую душевную боль. Этот приз – Кубок мира, и Фабио все еще мечтал завоевать его вместе с Италией. И он не позволил бы себе сломаться, что бы ни сотворил с ним лучший клуб Голландии. Он учился на ошибках, из поражения он вышел еще сильнее и заиграл еще лучше. Он вдохновит свою страну и пошлет предупреждение всему миру о том, что Италия является силой, с которой нужно будет считаться на предстоящем Чемпионате мира. Обратный отсчет времени до Западной Германии, 1974, начался.

Частью праздничных мероприятий в честь 75-летия Итальянской федерации футбола были назначенные на июнь домашние товарищеские встречи со сборными Бразилии и Англии, командами стран, выигравших два предыдущих Чемпионата мира. Фабио Капелло вряд ли осмеливался даже мечтать о том, что так сумеет показать себя в обеих этих встречах. Как сам Капелло вспоминал позднее, он начал работать над тем, чтобы довести до совершенства умение выбрать момент для забегания вперед, поэтому и оказывался в самом нужном месте в самое нужное время для того, чтобы забить необходимый гол. Когда я сравнил его с бывшим капитаном сборной Англии, Брайаном Робсоном, великим героем середины поля 1980-х, Капелло с энтузиазмом со мной согласился, сказав, что сам он был игроком именно такого плана.

9 июня 1973 года Италия готовилась к сражению с Бразилией, соперником, победить которого мечтает каждая команда. Однако уже три с половиной года ни одной сборной этого не удавалось. Окутанная аурой непобедимости, Бразилия провела 36 удивительных матчей, «Самба бойз» заслужили репутацию одной из самых великих команд всех времен. Однако Пеле на международной арене к тому времени уже повесил бутсы на гвоздь, и хотя бесконечно талантливые Жаирзиньо и Ривелино все еще были сильны, Италия скромно надеялась, что лучшая в мире футбольная команда приезжает для того, чтобы наконец быть побежденной. Когда команды готовились ступить на поле римского стадиона «Олимпико», в воздухе чувствовалась жажда мести, поскольку именно бразильцы разбили надежды Италии на Чемпионате мира, одержав победу в финале со счетом 4:1. Фабио Капелло не играл в том знаменитом матче, тогда он даже не входил в состав национальной сборной. Теперь же он как никогда раньше стремился обрести успех.

Джиджи Рива вывел итальянцев вперед уже на 16-й минуте матча, однако ответный натиск кудесников мяча не заставил себя долго ждать. Вот когда Фабио, как всегда собранный и стойкий, понял, насколько трудно будет переиграть гостей. Он получил сильный удар по колену, но мужественно продолжил борьбу. Итальянская легенда тенниса, Никола Пьетранжели, который присутствовал в качестве зрителя на этом матче, позже говорил: «Капелло сражался, как лев». Несмотря на все усилия, бразильцам не везло: им не дали права на пенальти, когда защитник «Интера», Мауро Беллуджи, очевидно сфолил на Лейвинье в пределах штрафной. Затем, несмотря на искрометную игру бразильской сборной, вопреки логике развития событий, на 76-й минуте Капелло забил второй в игре мяч, приведя трибуны в неистовство.

Вспоминая тот момент спустя годы, Фабио совсем не был убежден в том, что пущенный им мяч пересек линию ворот. «Этот мяч забил арбитр», – отшучивался он позднее. Тогда же Corriere dello Sport писала, что Капелло «слишком рано, инстинктивно» обрадовался голу, и реакция Фабио не оставила никаких сомнений в его легитимности, к тому же он «находился в идеальной позиции, с которой мог нанести удар, перекинув мяч через нырнувшего вратаря». Рефери, не раздумывая, указал на центр поля, признавая гол забитым, тогда как бразильцы призывали его проконсультироваться с лайнсменом. Однако боковой судья был согласен со своим начальником.

Главное, что мяч Капелло был засчитан, так же как и спорный гол Джеффа Херста в финале Чемпионата мира 1966 года. Был ли это «гол-фантом» или нет, но Фабио много лет спустя все еще помнит 1973 год и пронзившую его нервную дрожь, когда благодаря ему взревела римская толпа, и каждому стало понятно, что Италия низвела чемпионов мира, прервав немыслимую по результативности серию сыгранных ими матчей. И хотя Капелло никогда не имел недостатка в уверенности в себе, теперь он мог отправить в прошлое воспоминания о недавнем проигрыше «Аяксу» за явным преимуществом того в классе. Победа со счетом 2:0 над сборной Бразилии может заставить любую команду почувствовать себя на вершине мира. Кроме того, Фабио укрепил свою репутацию одного из самых сильных в мире полузащитников национальных сборных. Однако он еще не прекратил удивлять мир тем месяцем. Заголовок посвященной игре статьи в газете Corriere dello Sport признавал, что во многом результат прошедшего матча – низложение одной команды и восхождение – другой. «А теперь низложим Англию», – кричала газета на первой своей странице в приступе националистической лихорадки. На той же первой странице Капелло назывался в числе четырех лучших футболистов на поле. Получить такое звание в матче против Бразилии было вполне лестно.

Пять дней спустя гостем итальянского Турина стала сборная Англии. Сегодня это представляется невероятным, но Италия никогда прежде не побеждала Англию. Фабио описал, каково это было – быть итальянцем в те времена. «В 1970-х Италия не имела влияния в мире, это была бедная страна. Итальянцы за границей не пользовались уважением, они не были ни для кого важны. У нас был комплекс неполноценности и еще куча всяких комплексов. На футбольном поле мы ощущали неполноценность физическую. Кроме того, у нас был комплекс вечных неудачников. С 1934 года, когда Италия проиграла Англии со счетом 3:2, в матчах с этой страной мы уступали в общей сложности четыре раза и четыре раза играли вничью».

Но нападающий Пьетро Анастази принялся избавлять Италию от всех ее комплексов разом, на 37-й минуте матча открыв счет в игре против парней сэра Альфа Рамсея. И Капелло, также игравший на домашнем поле, решил поддержать его начинание. Прежде всего он полностью снял угрозу, исходившую от Мартина Петерса, английского чемпиона мира, одновременно выискивая каждую малейшую возможность перейти от защиты к атаке. После первого тайма он начал действовать еще острее. Второй гол за национальную сборную, забитый с разницей в неделю, – казалось, просить об этом было уже слишком. Однако на 51-й минуте матча он сумел совершить несомненный подвиг: инстинктивно бросился вперед и левой ногой нанес удар, с которым защита англичан ничего не могла сделать. На этот раз не было никаких сомнений в том, пересек или нет мяч линию ворот. Надеждам англичан был нанесен смертельный удар. Гол Капелло заставил туринских болельщиков распевать: «Ювентус» – 2, Англия – 0», вечеринка в Турине могла начинаться пораньше. Оглядываясь назад, Капелло больше всего гордится тем, что забитый им мяч снова стал голом, поставившим победную точку в игре.

Марио Гисмонди из Corriere dello Sport аплодировал победе над англичанами, написав: «Сегодняшний Капелло удивил бы своей тактической проницательностью и способностью влиять на игру даже того Капелло, который играл на «Олимпико» в Риме против Бразилии, и об этом можно говорить, даже не беря в расчет два забитых им гола в двух играх. Наблюдая за его игрой, только больше сожалеешь, что его не было в нашей команде в Мексике на месте Де Систи… он вносит в игру элемент порядка, спокойствия». Фраза была равносильна утверждению, что с Капелло в средней линии Италия могла бы в 1970 году победить могучую Бразилию и завоевать Кубок мира.

Газетный заголовок утверждал: «Миф разрушается мастерами, а не учениками… Англия оказалась не такой непобедимой».

Капелло стал иконой итальянского триумфа над собственными комплексами неполноценности, символом возвышения страны над ее скромной футбольной историей, ее преображения в силу, способную противостоять гигантам игры. Да и в некоторых послематчевых замечаниях Капелло о сопернике не наблюдалось признаков излишнего к нему почтения. Суждения Фабио об английской сборной были достаточно спорными, он даже решился выступить с критикой победителя Чемпионата мира, англичанина сэра Аьфа Рамсея, из-за выбранной им во втором тайме тактики. Сохраняя, как было описано, «ауру невозмутимости», Капелло одарил Англию несколько слабоватой похвалой, прежде чем сосредоточить внимание на наиболее уважаемом тренере в истории английского футбола. Corriere dello Sport Фабио передал следующее: «Было непросто играть против этой команды Англии, хотя наши соперники сегодня показали себя ниже тех ожиданий, которые мы имели на их счет. Первые 25 минут мы играли осторожно. Затем мало-помалу мы взяли контроль над серединой поля. После перерыва Рамсей прибавил работы (Эмлину) Хьюзу, сдвинув (Бобби) Мура вправо, прикрывать правую зону защиты. Это позволило нашим нападающим создавать себе больше пространства для действия и увеличило наши шансы забить еще один гол».

Так Капелло, будущий тренер английской сборной, выискивал огрехи в тактике величайшего английского тренера из всех. Его замечания, сделанные журналисту Брайану Гланвилю после итальянской победы в Турине, были даже более хлесткими. «Вы играли предсказуемо и, возможно, однообразно. На мой взгляд, для умных передач вам не доставало таких игроков, как Бобби Чарльтон. При навесах игрокам не хватало времени добежать до места и получить мяч. Вам очень не хватает (Терри) Купера, он был настоящим вингером, он не только выдвигался вперед, он обыгрывал защитников». Потом Фабио, размышляя о своих днях игрока, говорил: «Всегда, когда я играл против английской команды, ее игроки много двигались и были очень сильны на поле, но не слишком хороши технически».

По иронии судьбы, после товарищеских матчей, сыгранных сборной Англии под руководством Капелло в 2008 году, люди говорили во многом то же самое относительно статичности, предсказуемости и плохой с точки зрения техники игры, показанной на поле.

Тогда же, в 1973 году, Фабио познакомился с горьким вкусом мучительной серии послематчевых пенальти, который станет потом знакомым лейтмотивом походов сборной Англии за трофеями на международной арене, еще до того, как к ней в качестве тренера присоединится Капелло. Первое послематчевое разочарование для Фабио наступило в финале Coppa Italia, или Кубка Италии, в котором «Ювентус» и «Милан» встречались на римском стадионе «Олимпико», той самой арене великого триумфа Италии над сборной Бразилии. Команды зашли в тупик, когда пенальти в исполнении Ромео Бенетти уравновесил первый гол в игре, забитый Роберто Беттегой. Серия послематчевых пенальти оставалась сравнительно новой практикой, хотя она и была как минимум предпочтительнее разочарования полета монетки. Собственный тяжелый опыт Капелло, полученный им в играх против польского клуба, послужил катализатором введения нового решения для патовых ситуаций. Однако в течение нескольких минут после финального свистка, обозначившего конец дополнительного времени матча Coppa Italia, Капелло вряд ли чувствовал себя лучше, чем во французском Страсбурге.

При этом ошибку допустил не Капелло, в самые нужные моменты всегда остающийся надежным игроком. Он был вынужден был уйти с поля за несколько минут до шоу из-за обострившейся болезненной травмы колена. Нет, виновниками были игроки национальной сборной Италии: Пьетро Анастази, Роберто Беттега и Лучано Спинози, тогда как футболисты «Милана» на удивление оказывались верны, раз за разом обводя вокруг пальца грозного Дино Дзоффа. В результате «Ювентус» не прошел серьезного испытания: 5:2. Капелло опять стал жертвой жестокой судьбы, лишившись очередной чемпионской медали. Утешением ему тем летом было осознание того, что он смог подняться на самую вершину мирового футбола, и не только не потерялся в международных встречах на фоне великих, но и сам сумел стать их звездой.

Капелло и Италия на международной арене становились все сильнее, а вот Англия столкнулась с трудностями. Мощь великого Бобби Мура увядала, и было похоже, что лучшие годы его тактически искусного тренера, победителя Чемпионата мира сэра Альфа Рамсея тоже остались позади. Той осенью сборную Англии постигло незабываемое разочарование, когда она сыграла вничью со сборной Польши: 1:1. Голкипер поляков Ян Томашевский, которого приглашенный на телевидение эксперт Брайан Клаф обозвал «клоуном», тем вечером постоянно огорчал английских нападающих. Клоун или нет, но Томашевский со своими эффективными сейвами выбил сборную Англии из розыгрыша Кубка мира, потому что для того, чтобы пройти в финальную часть чемпионата, в этом последнем матче квалификационного турнира ей была нужна только победа.

У Италии дела шли гораздо лучше. 29 сентября в Милане Капелло вдохновил команду на победу над Швецией со счетом 2:0, а затем итальянцы отбросили назад сборную Швейцарии в последнем для них матче квалификационного турнира, проходившем в Риме и закончившемся с тем же счетом на табло, что и предыдущий. Они выиграли четыре матча подряд со счетом 2:0, до этого победив сборную Люксембурга со счетом 5:0. Поэтому у них не было никаких причин ощущать комплекс неполноценности, когда сборная Италии отправилась на «Уэмбли», чтобы 14 ноября 1973 года сыграть со сборной Англии товарищеский матч. Хотя подобные чувства, что в жизни, что в спорте, иногда живут долго, невзирая на все доводы логики. Итальянцы, возможно, и победили англичан в Турине, оборвав тем самым прискорбную череду неудач, но одна победа не в состоянии стереть целую историю. После всех тех лет, когда Италия ощущала себя только второй, ей требовалось доказать, что перемены в ее судьбе не были случайностью. Чтобы сделать это, итальянцам нужно было прежде всего справиться с нервами в устрашающей атмосфере стадиона «Уэмбли».

«Существуют места, где вы чувствуете дыхание самой истории, – объяснял Капелло. – К таким местам относятся только несколько стадионов мира. «Маракана» в Бразилии, «Энфилд» или «Олд Траффорд», «Сан-Сиро» или «Бернабеу». Этот же английский стадион имел даже нечто большее – там не было перегородок, отделяющих футболистов от толпы болельщиков. Итальянская сборная оценила это сразу же – ты выходишь на поле, ты дышишь традицией, ты чувствуешь уважение».

И если Капелло и его товарищи по команде восхищались величием предложенной им сцены, Альф Рамсей, похоже, не мог думать ни о чем другом, кроме опасности, исходящей от одного из итальянских игроков. Когда на предматчевой пресс-конференции его попросили назвать четырех лучших футболистов итальянской сборной, он вполне серьезно ответил: «Ривера, Ривера, Ривера и Ривера». Однако этот матч запомнится не из-за того футболиста, которого отметил тренер англичан, а скорее из-за игрока, который потом сам станет тренером англичан.

Англия отчаянно нуждалась в том, чтобы чувство гордости хоть частично вернулось к ее национальной сборной после провала в квалификационном турнире Чемпионата мира, случившимся прошлым месяцем. Хотя команда-хозяйка уже и не представляла той угрозы, которую несла когда-то, ее умения все же оставалось достаточно для того, чтобы наносить удары по воротам Дино Дзоффа с не предвещающей ничего хорошего регулярностью. Но друг Фабио находился в тот момент в середине своей рекордной «сухой» серии: он отстоит за сборную Италии в воротах 1142 минуты, не пропустив ни одного мяча. За четыре минуты до конца игры тем холодным вечером среды победитель матча нанес свой удар. Фабио Капелло начал атаку, под давлением на ходу отдав пас Джорджио Киналье. Родившийся в городе Суонси, Киналья обыграл Бобби Мура, но вновь встретился с ним, сместившись вправо. Здесь он перехитрил капитана англичан, внезапно взвинтив темп атаки.

Похоже, что первый удар, с неистовостью нанесенный Кинальей с угла, обескуражил голкипера сборной Англии, Питера Шилтена. Все, что в этом случае мог сделать Шилтен, – отбить мяч под ноги любому хищнику, который мог рыскать вблизи его вратарской площадки. Партнер Мура, центральный защитник Рой Макфарланд, слишком приблизился к вратарю, возможно, чтобы подстраховать Шилтена, пока тот старался забрать мяч в руки. И тут Фабио, который пробежал половину длины поля, чтобы остановить набранный им разгон, обнаружил себя оставленным без внимания защитников, при этом отскок мяча шел в его сторону. Проблема была в том, что на реакцию у Фабио оставались считаные доли секунды. Была опасность, что мяч застрянет у него под ногами, или что ему не хватит времени, чтобы поставить ногу в правильное положение, чтобы нанести голевой удар. Остро среагировав, чего требовала ситуация, Капелло подставил под летящий мяч ногу в самый последний момент. Посланный им мяч прошел в опасной близости от вратаря, и на какой-то момент показалось, что ему недостаточно силы удара, чтобы вратарь не смог его достать.

Капелло так описывал этот момент: «Кинальи обыграл защитника и нанес сильный удар, так что голкипер не смог удержать мяч в руках. Я подбежал, тормозя, но тут в мою сторону вышел мяч, и я сумел несильно переправить его через линию ворот англичан. Я тут же понял, что это был победный гол, в тот нескончаемый момент, когда мяч медленно вкатывался в ворота Шилтена. Я сразу же подумал, что это будет исторический для нас результат, но больше всего я думал об итальянцах, живущих за границей. Для них это было своего рода искуплением. Вот почему даже сегодня этот гол остается моей визитной карточкой как игрока».

Капелло радовался забитому мячу столь же бурно, как делал это всегда в своей карьере игрока. Он бегал, окруженный толпой своих товарищей по команде, и было в их торжестве что-то очевидно выходящее за рамки обычного удовлетворения от хорошей работы. «Это – подарок всем итальянцам на свете, – сказал я себе. – Это ответ на все наши комплексы неполноценности. Мы выиграли 2:0 в Турине, и в этом же году снова выиграли в Лондоне с помощью моего гола: это рекорд, и на каком стадионе он был установлен!» – похоже, Фабио верил, что итальянцев за границей воспринимают исключительно в роли официантов. И он практически самостоятельно начал ломать стереотипы.

Неудивительно, что достижения Дзоффа, который защитил ворота от ударов Алана Кларка, Питера Осгуда, Тони Курье и Колина Белла, были полностью забыты. «Я сделал несколько хороших сейвов, но человеком, забившим важнейший гол, был мой друг, Фабио Капелло, – вспоминал Дино с легкой завистью в голосе. – Он оказался в нужное время в нужном месте. Все внимание достается тому, кто забивает голы».

Героем момента был Капелло, и по праву. Даже в 2008 году его мать, Эвелина, не могла не отдать должное тому вечеру. Когда я спросил, какой момент в карьере сына ее любимый, она ехидно ответила: «Гол Фабио в матче против англичан в 1973 году». Затем она рассмеялась и заставила меня поклясться, что в своей книге я ясно объясню, что она шутила (книга написана англичанином, изначально – для англичан. – Прим. перев.).

«Гол, забитый на «Уэмбли», был ключевым моментом всей моей карьеры игрока, – говорил Фабио. – Он подарил мне великие ощущения!» Без сомнения. Ничто не могло доставить большего удовольствия его отцу, чем видеть сына, подарившего Италии настолько отчетливую причину для национальной гордости. Геррино не присутствовал на «Уэмбли», его не было рядом в тот вечер триумфа его сына, но, к счастью, как говорил мне Фабио, к тому времени в доме его родителей в Пьерисе уже был установлен телефон. Когда Фабио позвонил родителям, чтобы поделиться с ними радостью, они, находясь в другой точке Европы, могли рассказать ему, насколько они им горды. Такие моменты, в XXI веке воспринимающиеся как само собой разумеющееся, тогда были удивительными и глубоко особенными.

Учитывая горячий патриотизм Капелло, который был ему свойственен в тот период жизни и который он сохранял даже тогда, когда согласился работать в английской сборной, в чем он позже меня уверял, для Фабио, должно быть, было особенно сложно сказать те слова, которые он произнес по приезде в Англию. «Будет ли Италия теперь для меня противником? Да, разумеется, ведь мы хотим сделать все как можно лучше».

Для своей страны он сделал все как можно лучше тогда, в 1973 году. Фабио не только победил англичан дважды в течение одного месяца, он дважды забивал им голы. Он стал итальянским героем. Вы можете простить Капелло то, что в тот период времени он считал себя практически несокрушимым – непобедимым. Футбол, однако, располагает весьма забавными способами опускать своих героев обратно на землю.

Следующим вызовом для Капелло на международной арене стал престижный товарищеский матч, который играла Италия в феврале 1974 года против сборной Западной Германии, страны, которая в этом же году будет принимать Чемпионат мира. Та встреча также проходила на стадионе «Олимпико». Болельщиков угостили шахматным матчем, ни одна из сторон в котором не была готова обнаружить свои истинные намерения. Глубокомысленное действо, смысл которого терялся где-то у горизонта, так и закончилось безголевой ничьей.

В такой перегруженный играми за сборную год, который выдался как для Капелло, так и для многих его товарищей по клубу, возможно, и следовало ожидать, что «Ювентус» несколько потеряет в чемпионате Италии. Под руководством тренера Карло Паоло, бывшего игрока, «Ювентус» финишировал на втором месте. Разочарование от потери чемпионского титула сглаживалось острым нетерпением, которое ощущали Капелло и все топовые итальянские игроки, готовясь к встрече с величайшим вызовом в их карьере. Однако появлялись признаки того, что итальянская дружина была уже уставшей на самом входе в турнир. Всего за несколько дней до начала Чемпионата мира они играли в Вене товарищеский матч против сборной Австрии, и он тоже закончился ничьей со счетом 0:0. Это был не лучший способ вселить страх в сердца конкурентов по Кубку мира, однако в последнее время итальянская сборная была достаточно успешна, чтобы верить в то, что чемпионат сложится для нее хорошо. В конце концов, итальянцы ехали на Кубок мира, имея за спиной беспроигрышную серию в 15 матчей, рекорд, в значительной степени вдохновленный Фабио. Подобная статистика делала Италию одним из фаворитов турнира, вместе с хозяйкой чемпионата сборной ФРГ. Фабио мечтал о мировом успехе, и почему бы нет, когда Италия открыла для себя победное сочетание яркости и организованности игры?

Затем генеральным менеджером сборной Италии в финальном розыгрыше Чемпионата мира был назначен Итало Аллоди, и вскоре присутствие этого человека, который вторгался на территорию, куда в норме может входить только тренер, стало слишком заметным. Подготовка к первому матчу проходила в атмосфере повышенной напряженности. База итальянской сборной уже больше не была счастливым лагерем чемпионов в ожидании. Насколько сильно итальянские игроки были отвлечены от футбола, стало очевидно, когда на 46-й минуте их первого матча группового этапа сборная Гаити – которая никак не являлась для Италии соперником – самым необъяснимым образом пробила брешь в итальянской защите. Рекордная серия Дзоффа, которая остается одним из самых значительных достижений в истории футбола, была, в конце концов, прервана, и прервана никому не известным игроком с далекого острова – Эммануэлем Саноном. Он потряс мир, открыв счет в пользу заведомых аутсайдеров, и хотя Италия бросилась отыгрываться и выиграла матч со счетом 3:1, ее репутация была серьезно подмочена. Джорджио Киналье заменили во второй половине встречи, и он так громко ругался на своего тренера, Ферручо Валькареджи, что его брань уловили телевизионные микрофоны. Таким образом, ему удалось шокировать зрителей у себя на родине еще до того, как он добрался до раздевалки итальянской сборной, где вдребезги разбил несколько бутылок с минеральной водой.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.