Но что скажет Влад? «Ты не женщина — ты чудо»? Или?.. Вот это возможное «или», кажется, и было главной причиной, которая заставляла торопить события. Она и поездке на остров обрадовалась не потому, что там можно было отлично загореть, как обещал Влад. Ночь должна была выяснить, соответствует ли Ксения надеждам Влада в полной мере. Правда, сама постановка вопроса немного коробила Ксению, но пожаловаться она могла только на себя: она сама поставила этот вопрос, поэтому сама же должна была на него отвечать.

«А если нет? — думала она с трепетом, который, чем ближе к выходным, охватывал ее все больше. — А если я не подойду ему по этому „параметру“? Если я не смогу дать ему то, что ему нужно? Если я не сумею принести ему то тепло, которое он хочет получить? Или просто не смогу раскрепоститься по-настоящему?»

Такие мысли удивляли саму Ксению, она чувствовала, что сомнения одолевают ее не просто так. Вероятно, стоило посоветоваться с Александром, но Ксения не могла заставить себя раскрыть рот, чтобы сказать ему о своих опасениях. Скорее всего, он посмотрел бы на нее как на сумасшедшую: еще ничего не произошло, зачем же заранее изводить себя?

«А собственно, почему я действительно сомневаюсь? — наконец задала она себе тот вопрос, который, возможно, мог бы задать ей Александр. — Боюсь, что окажусь „не той женщиной“? А если он окажется „не тем мужчиной“?»

Но это ее не успокоило. Ксения чувствовала: окажись Влад… хоть совсем «немужчиной», ничего бы это не изменило. В конце концов, у него масса достоинств, которые могут компенсировать… Она даже не обратила бы на это внимания и постаралась убедить его самого, что это мелочи. «Однако! — подумала Ксения. — Кажется, я превращаюсь в холодную расчетливую стерву, которая согласна идти на все, только чтобы устроиться в этой жизни».

Это повергло ее в легкий шок, с которым ей так и не удалось справиться до конца. Она так и осталась в этом слегка встревоженно-удивленном состоянии, правда, стараясь, чтобы наружно это никак не проявлялось. Иначе Александр все-таки сумел бы выдавить из нее признание.

У нее самой, конечно, было предположение, которое хоть как-то могло объяснить ее… не холодность, нет! — а некоторую прохладность чувств. Она еще не вжилась в роль возлюбленной Влада. И для того, чтобы полюбить его, тоже нужно было время! Хотя, честно говоря, было как-то немного странно ждать, когда к тебе придет «настоящее чувство», которое обычно снимает все вопросы. Ксения не сомневалась, что это случится в самом скором времени — может быть, когда она лучше узнает Влада и привыкнет к нему. Но времени совсем не было — поездка должна была состояться завтра.

Существовала надежда, что природа свое возьмет. Ксения не имела в виду дивную природу, которая должна была принять их в свои объятия на острове. Но обыкновенная человеческая природа, не случайно разделившая людей на мужчин и женщин, не могла предательски промолчать, тем более в таких идеальных условиях. Ксения посмотрела на напряженную спину Александра и вспомнила, как учила его не бояться и подвигала на развитие отношений с Вероникой. Если по этой спине едва ощутимо провести пальцем, вырисовывая инициалы или даже просто какие угодно узоры, разве она не откликнется, следуя зову природы? Ксения, даже не прикасаясь, издали, ощутила тепло и желание быть востребованным телом под тонкой голубой рубашкой, и помотала головой, сбрасывая наваждение.

— Что ты ищешь? — спросила она.

— Хотел посмотреть прошлогоднюю подшивку. Ты не знаешь, где она может быть?

— В архиве, — сказала Ксения.

— Ч-черт, в который раз убеждаюсь, что «законы Мэрфи» — гениальная штука. Во всяком случае, один из них можно перефразировать так: «Как только тебе понадобилась какая-то бумажка, тут же оказывается, что она либо выброшена, либо в архиве».

Он бросил свои копания и вернулся к столу. Сел в кресло, подумал и включил компьютер.

— Ну я пошла? — спросила Ксения.

Интересно, что она ожидала от него услышать? В конце концов, он не может дать ей хоть какой-то, даже самый элементарный, советишко, поскольку просто не знает, что мучает ее на самом деле. Ксения вздохнула.

— Пошла… — сказала она еще раз. И решительно поднялась.

— Не утони там, — пробубнил ей вслед Александр, не поворачиваясь от компьютера.

Песок был слишком горячим и даже через махровое полотенце жег кожу. Ксения перевернулась на спину и подумала, что все ее внутренности сварились даже не всмятку — вкрутую. Такой черный юмор мало подходил для пикника на «необитаемом острове», куда они с Владом высадились несколько часов назад, но солнце действительно жарило немилосердно. Пришвартовав катер, Влад стащил с себя одежду и остался только в коротких шортиках. Смотрелся он, надо сказать, изумительно — тело его было сильным, с хорошо развитой мускулатурой. Было похоже, что спортивный клуб, о котором он ей рассказывал, он на самом деле посещает регулярно. Ксения позавидовала его силе воли и освободилась от платья. Купальник, который она два дня назад купила специально для этой поездки, кажется, сидел неплохо. Тонкая блестящая ткань — «серебристый металлик» — казалась второй кожей, вросшей в ее собственную. Она не стала покупать раздельный купальник, рассудив, что «сплошной» скроет некоторые недостатки фигуры, например, под-: тянет живот, в идеальности которого она сомневалась. За остальное она переживала меньше: кожа ее была гладкой, ноги — дай Бог всякой восемнадцатилетней девушке, а грудь была хотя и небольшой, но упругой. Тем более что целую неделю, начиная с того момента, как Влад пригласил ее на пикник, она готовила себя к тому, чтобы, не комплексуя, обнажить тело. Первое, что она сделала, это почти перестала есть, надеясь сбросить к выходным хотя бы пару килограммов. Она исключила из своего рациона почти все, оставив только шпинат и огурцы, которые жевала, когда чувство голода становилось особенно сильным. Вечером она позволяла себе выпить стакан кефира, поэтому не стоило удивляться, что все эти дни она ждала и дождаться не могла вечера. Зато кожа ее очистилась, а глаза стали еще светлее. Александр, правда, заметив, что в обеденный перерыв она отказывается от походов в ближайшую кафешку и даже от своей любимой булочки с корицей к кофе, не удержался от иронического замечания:

— Так влюбилась, что ничего есть не можешь?

— Жарко, — сказала Ксения, впрочем, не надеясь, что зоркий глаз Александра удастся провести.

— Угу, — сказал он. — Только учти, мужчины не любят худосочных.

— Ну конечно. — Она точно знала, что говорит. — В таком случае тогда бы не было написано в каждом мужском объявлении: «Познакомлюсь с женщиной, не склонной к полноте».

— О, объявления! — сказал Александр. — Мужчина сам не понимает, чего на самом деле хочет, ты же знаешь.

— Ты судишь по себе. — Ксения пожала плечами.

— Не только по себе, — возразил он. — Знаешь народную мудрость: пятьдесят процентов мужчин любят полных женщин, остальные пятьдесят — скрывают это.

— Ладно, это не предмет для разговора, — попыталась закрыть тему Ксения. — Тем более что похудеть для меня проще, чем поправиться.

— А для чего тебе обязательно менять себя? — поинтересовался он, оценивающе оглядывая ее фигуру. — Мне, например, кажется, что ты и так — вполне…

— Отстань от меня! — взорвалась Ксения, хотя он не сказал ничего из ряда вон выходящего. В любой другой момент она даже могла воспринять это как комплимент. Но сейчас нервы ее были на пределе — вероятно, от голода.

Это недельное самоистязание почему-то не дало головокружительных результатов — если Ксения и похудела, то совсем на мало.

Вторая часть подготовки удовлетворила ее больше — она купила эпилятор, чтобы освободиться от нежного тонкого и едва заметного ей самой пушка на ногах, и это ей удалось полностью. Пусть ей пришлось выдержать пытку, подобную средневековой, пусть она страдала, вырывая эти почти невидимые, но крепко сидящие в коже волоски, но результат был ошеломляющий — кожа на ногах стала гладкой, как шелк. Правда, у Ксении сложилось устойчивое впечатление, что кожа какая-то ненастоящая, но она решила, что это от непривычки.

В общем, как бы ни трудна была подготовка, сейчас Ксения выглядела замечательно. Она даже пожалела, что не приобрела все-таки раздельный купальник, в котором, конечно же, выглядела бы намного сексапильнее.

Влад не впился в ее оголенное тело голодными глазами, и это ей понравилось. Всему свое время.

На берегу стояла настоящая хижина, сложенная из досок и покрытая ветками. Правда, Ксении удалось рассмотреть под ветками рифленый шифер, и это ее немного расстроило.

— Это в самом деле необитаемый остров? — спросила она, поднявшись на потемневшие от времени, но достаточно крепкие ступеньки крыльца.

— В некотором роде, — сказал Влад, неся за ней рюкзак и сумку с продуктами. — Во всяком случае, четвертая часть острова — точно.

— В смысле? — поинтересовалась она.

— Ребята купили этот островок и теперь сдают его желающим побыть Робинзонами. Но не переживай, остров большой, к нам никто не придет. Это гарантируется в договоре.

— Отлично, — сказала Ксения, подумав, что все правильно — раз есть договор, значит, должны быть и гарантии. И шифер под ветки подложен тоже для гарантии — на случай дождя.

В хижине был дощатый пол и минимум «мебели» — длинный «самопальный» стол, две такие же лавки. За перегородкой, плетенной из камыша, — маленький холодильник. Все правильно, должны же «робинзоны» что-то есть, надежда на охоту и рыбную ловлю слабая. За второй перегородкой из камыша помещалась широкая лежанка, укрытая какой-то сухой травой. Стопочка чистого белья ненавязчиво пристроилась в углу.

Сидеть в такую погоду в хижине было бы преступлением. Они устроились неподалеку, на берегу. Что нужно почти голому человеку, чтобы устроиться на горячем песке? Разве что подстилка. Влад вытащил из рюкзака два огромных махровых полотенца, и Ксения выбрала себе синее — ее «серебристый металлик» будет смотреться на нем совсем неплохо.

— Почему? — спросила Ксения, наблюдая, как Влад открывает баночку с пивом. — Почему ты воспользовался этой дурацкой газетой объявлений?

— Дурацкой? — удивился Влад. — Но ведь ты тоже ею воспользовалась.

— Я — другое дело, — досадуя на себя (ну не на него же!), сказала Ксения. Объяснить, что значит «другое дело», было сложно, поэтому она просто решила не вдаваться в подробности. — Меня удивляет, что до этого додумался ты!

— А почему бы мне не додуматься? — спросил Влад, протягивая ей пиво и беря себе вторую банку.

— Поговорим по-честному? — Ксения заглянула в его глубокие глаза. — Я не верю, что ты не можешь найти себе подходящую женщину без помощи газеты.

— Почему? — опять спросил он.

Банка зашипела, и часть пива пролилась на песок, который тут же жадно впитал влагу.

Ксения не могла пересказать ему то, что говорил Александр: о том, что женщины слетаются на деньги, как пчелки на мед, а поскольку он их имеет… Ей почему-то показалось, что этим она может кого-то оскорбить: или Влада, или себя. Но отвечать было нужно, хотя бы затем, чтобы не прервать разговор. Она решила сгладить острый угол, но все-таки выпытать правду.

— Все просто, — сказала она, сделав глоток из банки. Пиво, которое Влад принес из холодильника, еще не успело нагреться и приятно охлаждало. Хотя она лично предпочла бы обыкновенную минеральную воду. — Ты без проблем.

— Это только кажется, — сказал Влад и, отставив банку, растянулся на подстилке. — Проблем у меня во! — Он показал пальцем. — Под самый кумполочек.

— Но это не те проблемы, — не согласилась Ксения. — Я понимаю, что ты много работаешь и тебе тяжело. Я понимаю, что, может быть, у тебя даже не хватает времени… Но разве для этого нужно много времени?

— Ты пишешь статью на эту тему? — Влад закрыл глаза и похлопал по второму, Ксениному полотенцу, призывая ее лечь.

— Нет, — растерялась Ксения. — Конечно, не пишу. У меня вообще другой профиль.

— Тогда зачем тебе?

Ксения понимала, что это уже вошло в его привычку: осторожно отвечать вопросами на вопросы, чтобы не сказать лишнего. Но они были не на работе! Она подождала, но он не собирался продолжать разговор. И ей ничего не оставалось делать, как решить, что на самом деле он прав: они познакомились, у них завязались какие-то отношения, зачем же искать причину, выискивать подоплеку, ковыряться в сути, выворачивать все наизнанку? «Влияние Александра», — подумала она и легла, куда он ей указал. Впрочем, куда же еще ей было лечь?

Она полежала еще несколько минут и попыталась припомнить: не сходят ли с ума от жары? Во всяком случае, у нее с головой было что-то явно не в порядке. Она не удовлетворилась окончанием разговора и хотела, чтобы ей ответили.

— И все-таки почему? — спросила она, опасаясь, чтобы он не посчитал ее навязчивой, и одновременно не умея себя сдержать. — Ты понимаешь, что я спрашиваю не просто так. Это не банальное любопытство, я хочу узнать тебя получше. Когда я увидела тебя, я, честно слово, подумала, что… сбрендила. Но это только я. А вокруг тебя… — Она все-таки выдавила это, — несомненно, много разных женщин. Которые… — Она подумала, не подставляет ли себя, но уже не могла остановиться. — Которые, конечно же, хотели бы… быть с тобой.

Влад поднялся и сел на подстилке. Кажется, он собрался искупаться. Ксения была не против, но ей бы хотелось закончить разговор. Поэтому она не двинулась.

— Их слишком много, — сказал Влад, вероятно, чувствуя, что ему не отвертеться. — Я просто удивляюсь, откуда они берутся. Знаешь, с некоторых пор мне стало казаться, что процент мужчин и женщин находится в соотношении один к десяти. — Он подумал. — Нет, это мало. К двадцати пяти — не менее.

— Ну и вот, — сказала Ксения, пытаясь преодолеть неприятное чувство, которое царапнуло ее изнутри. «Но что же ты хотела, — успела она спросить себя, — услышать правду или быть обманутой?» Эта мысль помогла ей задавить ревнивого червячка, который вдруг стал расти в ней, совершенно не соотносясь с земным временем: еще немного, и он превратился бы в огромную ядовитую стожалую змею, справиться с которой было бы намного труднее. — Значит, один к двадцати пяти? И что же, среди тех двадцати пяти, которые приходятся на твою долю, нет ничего подходящего?

— Откуда я знаю? — вопросом на вопрос ответил Влад.

Потом, чувствуя, что Ксения ждет продолжения, попытался перевести все в шутку:

— Ну не могу же я экспериментировать со всеми двадцатью пятью?

Ксения испытала легкий шок — она была убеждена, что такими вещами не шутят.

— Должен же быть хоть какой-то предварительный отбор, — уже почти серьезно сказал он, с тоской глядя на плещущиеся у берега волны.

— Ты решил воспользоваться газетой, чтобы сделать предварительный отбор? — поинтересовалась Ксения.

— Конечно. По-моему, эти газеты для того и служат. В общем-то он был прав. Глупо было надеяться, что ему в руки случайно попала эта газета и он, увидев объявление Ксении, сраженный наповал предчувствием судьбы, бросился ей писать. «Но в конце концов, — подумала Ксения, — разве я не делаю то же самое? Разве я не совершила вначале предварительный отбор, отбросив письма, которые мне не подходят, а теперь стараюсь выбрать то, что подходит мне больше всего?» Все было правильно, по-честному, но в горле у Ксении почему-то встал комок, который она, пощупав рукой вокруг себя и найдя банку, попыталась устранить с помощью глотка пива. Но пиво уже нагрелось и было просто омерзительным. Ксения подержала его во рту и украдкой выплюнула.

Посидев немного, она решила, что расстроилась зря. Она уже совершила свой окончательный выбор, но Влад тоже имел на это право. Она не стала додумывать до конца, поднялась и, зная, что он смотрит ей вслед, стараясь не подворачивать ступни ног, чтобы не выглядеть косолапой, пошла по горячему песку к воде.

Влад, получив «разрешение», ринулся за ней и уже у самой кромки берега, крикнув: «Берегись!», столкнул ее обеими руками в воду. Брызги разлетелись искристым солнечным веером…

— Шашлык-башлык, — сказал Влад, колдуя над мангалом, который отыскал в маленькой сараюшке возле хижины.

В самом деле, какой «необитаемый остров» без шашлыков? Конечно, можно развести костер и надеть мясо на очищенные прутики ивы, которая росла неподалеку, но это уже сложности. Необитаемый остров в наше время должен быть комфортабельным. Мясо они привезли с собой, Влад сказал, что замариновал его по особому рецепту. В воздухе уже витал вкуснейший запах, и у Ксении текли слюнки — целый день из-за жары она ни к чему не притрагивалась, исключая арбуз, которым жажду утолить было возможно, но наесться, конечно, проблематично.

— Ты похож на настоящего шашлычника, — сделала ему комплимент Ксения, хотя мало представляла себе, как выглядит «настоящий шашлычник».

Но движения, которыми Влад насаживал мясо, и то, как лихо он переворачивал шампуры, позволили ей это сказать.

— Просто люблю шашлыки, — сказал он, неся к столу несколько длинных, почти метровых шампуров, утыканных по очереди мясом, луком, помидорами и кусочками баклажанов.

— Я тоже люблю шашлыки, — призналась Ксения. — Только ела их всего… — Она подсчитала. — Всего четыре раза в жизни.

— Почему? — удивился Влад.

— Ну не станешь же жарить шашлыки в одиночку, — сказала она. — А компанией выбирались не так часто.

— Понятно, — сказал Влад, протягивая ей самый красивый шампур. — А я все-таки стараюсь не засиживаться. Если только работать, крыша может поехать.

Ксения в подтверждение вздохнула.

— Кстати, у меня дома есть электрическая шашлычница, так что балуюсь этим даже зимой. Конечно, вкус не тот, но вполне съедобно!

Ксения укусила мясо, и горячий ароматный сок наполнил ее рот.

— Блаженство!

— О! — вспомнил Влад и поднялся. — Слушай, кажется, нам удалось на этом острове одичать за полдня.

Он побежал в хижину и быстро вернулся, неся в руках по бутылке вина.

— «Хванчкара», . — сказал, открывая одну из них. — Шашлык под «Хванчкару» — это что-то! И будем говорить настоящие грузинские тосты! Ну, давай ты первая.

— Это нечестно, — сказала Ксения, откладывая на тарелку шампур и принимая пластмассовый одноразовый стаканчик, до краешков наполненный темно-красным вином. — Почему это я первая?

— Потому что ты — прекрасная дама, — сказал Влад, наполняя свой стаканчик.

— Слишком дежурно, — улыбнулась она.

— Тогда — прекрасная дикарка.

Это определение Ксении понравилось больше.

— Ну хорошо, — согласилась она, обдумывая свой тост. Но на ум как назло ничего не шло — вероятно, мозги за целый день все-таки расплавились под солнцем.

Влад замер в ожидании, приподнял свой «бокал».

Грузинских тостов Ксения вообще не только не знала, но даже никогда не слышала. Поэтому единственным спасением была импровизация.

— Однажды… — начала она, совершенно не представляя себе, что последует за этим. — Однажды собрались на высокой горе три орла. «Вах! — сказал один орел. — Хорошо нам, друзья, вместе. Летаем где хотим, вино пьем, шашлыки кушаем…» — Здесь Ксения сделала передышку, задумавшись о том, что орлы шашлыков не едят. — Это были такие орлы, которые ели шашлыки… — нашла она, как ей показалось, приемлемый выход.

Влад не возразил — в конце концов, в тосте, как и в сказке, бывает все. Если орлы говорят, то почему они не могут есть шашлыки?

— «Хорошо нам вместе, — сказал этот орел, — продолжила Ксения, сочиняя на ходу. — Зачем нам нужен кто-то еще? Будем жить так, втроем, до конца своих дней». «Хорошо нам вместе, — подтвердил второй орел. — Я согласен — будем жить так до конца дней, пока глаза наши не закроются…»

Ксения замолчала, потому что текст тоста застопорился и никак не хотел придуматься.

— А третий орел? — подсказал Влад.

— А третья была орлица, — быстро закончила Ксения. — Она взяла и улетела от этих дураков.

— А они что же, не знали, что она орлица? — поинтересовался Влад.

— Не знали. — Ксения развела руками. — Ну вот ты можешь, например, определить, где орел, а где орлица?

— Я — нет, — пожал плечами Влад.

— Ну вот и они не могли, — быстро сказала Ксения, чтобы предупредить следующий вопрос, который был уже готов сорваться с уст Влада: он-то ладно, он человек, но как это сами орлы не могут определить, кто есть кто?

— И что дальше? — спросил Влад, заинтересованно глядя на Ксению.

— А дальше ничего, — концовка явно была неудачной, но Ксения ничего не могла поделать.

— Нет, так не годится, — сказал он. — Пусть будет так: орлица улетела, а эти дураки полетели за ней. И не догнали, потому что ее перехватил другой орел. Он увел орлицу в свое гнездо, и они стали жить-поживать и добра наживать.

— Это уже не грузинский тост, — засомневалась Ксения. — Просто русская народная сказка какая-то…

— Какая разница, пусть будет русская народная, — сказал Влад. — Но тост будет такой…

Он встал, поднял свой стаканчик и торжественно объявил:

— Так выпьем же за то, чтобы мы не были в этой жизни дураками и никогда не упускали своих орлиц!

«И орлов», — про себя добавила Ксения и отпила из своего одноразового.

Потом, вспоминая этот тост, она удивлялась: как это могло прийти ей в голову? Но она так и не додумалась и решила, что подсознание само выдало ей тему. Как говорится, у кого что болит, тот о том и говорит. Во всяком случае, орлица не осталась в одиночестве.

Она была пьяна, как никогда в жизни. Хотя выпила совсем немного. Она сидела, стараясь держаться очень прямо, но Влад напротив расплывался в ее глазах. Она видела только, что он держит в руках очередной шампур и один за одним поглощает кусочки шашлыка.

— Ешь, — услышала она его голос. — Ты ничего не ешь. Поэтому тебя развезло.

— Я не хочу, — устало сказала Ксения.

— Через не хочу.

Ксения с трудом запихнула в себя самый маленький кусочек, который нашла на шампуре. Это оказался печеный лук, и она его выплюнула.

— Ну, мать, ты даешь, — сказал Влад.

— Я хочу домой, — вдруг заявила Ксения, хотя до последнего мгновения про возвращение не думала.

— Завтра, — пообещал Влад. — Завтра вечером мы поедем.

— Я хочу сегодня.

— Это исключено. — Он говорил ровным, но очень твердым тоном, и Ксения поняла, что ни о каком возвращении до завтрашнего вечера не может быть и речи. Вероятно, он заплатил за этот пикничок на «необитаемом острове» немалые деньги, и досрочный отъезд будет равнозначен их потере.

— Мне плохо… — Она попробовала воззвать его к сочувствию. — Кажется, я чем-то отравилась.

— Ты проспишься, — пообещал он. И взял вину на себя: — Не надо было давать тебе пить. Скорее всего днем ты перегрелась на солнце, и организм разрядился вот такой реакцией.

— Может быть, — сказала она и попробовала сфокусировать взгляд. — Ну тогда я пойду лягу?

Он проводил ее в хижину и устроил на лежанке. Коснувшись подушки, набитой какой-то душистой травой, Ксения мгновенно провалилась в сон…

— Ты несправедлива, — мрачно сказал Александр. — Я за тебя рад.

— Но я же вижу!

Он ничего не ответил, обнаружив, что вода уже закипела. Достал из ящика стола два пакетика растворимого кофе, насыпал в чашки и налил воды. Молча подал одну чашку Ксении.

— Спасибо. Ты мне не ответишь?

— Мне нечего отвечать. — Он старался на нее не смотреть. — Я всем доволен.

— А я — нет, — сказала Ксения. — Ты куксишься вот уже две недели, и я себя плохо чувствую. Не забывай, что мы работаем в одном кабинете. Сейчас он под самый потолок наполнен твоей раздраженной энергетикой.

— По-моему, как раз все наоборот, — возразил он. — Раньше я действительно позволял себе раздражаться. Но сейчас молчу как рыба.

— Именно это меня и беспокоит. — Ксения, обжегшись, отставила чашку. — Ты онемел, и, мне кажется, это неспроста.

Александр продолжал молча хлебать кофе.

— Мне кажется, что ты думаешь одно, а говоришь…

— Я вообще ничего не говорю!

— А это еще хуже.

Александр уже выпил свой кофе и сидел, вытянув ноги и скрестив руки на груди. Он посмотрел на нее вопросительно, но Ксению это не устроило. Она ничего не хотела говорить ему — ей нужно было, чтобы заговорил он.

— Ты поступаешь нечестно, — вздохнула она. — Мы договорились, что ничего не станем скрывать друг от друга. — Она собралась с духом. — Тебе не нравится Влад?

— Мне нравится Влад.

— Но я же вижу?..

Ксения была уверена, что Александр врет. Но причина такого отношения оставалась для нее загадкой.

— Я требую, чтобы ты объяснил.

— У меня что, просто не может быть плохого настроения? — взорвался он. — Независимо от твоего разлюбезного Влада?

— Понятно, — сказала Ксения, внимательно вглядываясь в него. — Ты его ненавидишь.

Александр посмотрел на нее, как на умалишенную, но это был неискренний взгляд, потому что почти сразу же глаза его стали меняться, и уже через минуту Ксения убедилась, что была права.

— Выкладывай все и сразу, — стараясь быть мягкой, сказала она.

— Что я могу тебе сказать, если ты сама хочешь оставаться слепой?

Это был уже ощутимый сдвиг. Оставалось дождаться, когда он дойдет до высшей точки кипения, которое, несомненно, происходило внутри его, как бы искусно Александр это ни скрывал. Тогда неминуемо произойдет взрыв, во время которого он выложит ей все. Но есть и другой путь, более быстрый — попытаться спровоцировать его.

— Почему это ты думаешь, что я слепая? — непонимающе округлив глаза, спросила Ксения.

— Потому что ты идешь в пропасть, выбраться из которой будет ой как нелегко!

— В таком случае ты не должен меня туда пустить. — Ксения подумала, что Александр, конечно, преувеличивает, но не обиделась. Пусть его тревоги и ложны, но вызваны они искренним желанием оградить ее от возможных неприятностей.

— Каким образом я могу это сделать? — поинтересовался Александр. — Ты что, можешь припомнить случай, когда мне удалось хоть в чем-то тебя убедить?

Ксения честно попыталась припомнить. Получалось как в анекдоте. Жена говорит подруге: «Мой муж всегда признает свои ошибки». — «А если не права ты?» — «А такого не бывает!» Но, во-первых, Александр не был ее мужем. Во-вторых, она на самом деле считала, что лучше разбирается в жизни. Хотя бы в силу того, что владеет женской интуицией. Конечно, она не отрицала, что может сложиться ситуация, которую Александр прочувствует лучше. Но до сих пор это была только теория. Так она считала…

— Я не хочу, чтобы ты обвиняла меня всю оставшуюся жизнь, — сказал он.

— Почему я стану тебя обвинять? Что ты хочешь этим сказать? Ты против, чтобы я вышла за Влада? Ты думаешь, я могу пожалеть?

Наверное, она задала слишком много вопросов сразу, но он уже достаточно накалил обстановку, и Ксения почувствовала, что, если сейчас же не выяснит, ее разорвет на мелкие осколки.

— Знаешь, не далее как вчера мне в руки попалась одна умная книжка. В ней описано, как один из учеников Сократа спросил учителя: жениться ему или не жениться? Так вот, Сократ ответил: «Как бы ты ни поступил, все равно пожалеешь».

— Слава Богу, ты не Сократ, — сказала Ксения, начиная раздражаться. — Поэтому не уходи от ответа.

— Если ты не выйдешь за него замуж, — сказал Александр, избегая называть Ксениного возлюбленного по имени, — то станешь жалеть о деньгах, которые потеряла…

— А если выйду?

— Пожалеешь, что потеряла… себя.

— Что ты мелешь? — не выдержала Ксения.

— Посмотри на себя: ты уже — не ты!

Александр схватил зеркало, которое стояло на подоконнике, и ткнул Ксении под нос. Из небольшого зеркального прямоугольника на нее взглянула удивительно красивая женщина — с изумительной прической и изящными серьгами, которые оттеняли ее личико и делали его еще красивее. Ксения опустила зеркало пониже и полюбовалась колье, которое охватывало ее стройную шейку. У Влада определенно отличный вкус.

— Что тебе не нравится? — спросила она, с некоторым сожалением откладывая зеркало.

— Все! — расплывчато, но с размахом ответил Александр. — Сейчас мне не нравится в тебе все!

— А по-моему, замечательный комплект, — пробормотала Ксения, трогая колье.

— Это тебе кажется. Ты ослепла от суммы, которая была написана на ценнике!

— Ну конечно, дешевые бусики из ЦУМа нравились тебе больше, — съязвила Ксения. — Ты просто не можешь оценить, потому что никогда…

— Да плевал я… — начал Александр.

— А я — нет, — мягко, но категорически сказала Ксения. В последнее время она без труда освоила эту манеру. — Ты знаешь, сколько мне лет? Уже даже не восемнадцать. И я больше не хочу плевать на себя. Я не хочу ходить в дешевую парикмахерскую, покупать одежду на распродажах и по три года копить на приличные сапоги. Я не хочу ждать, когда на базаре подешевеют помидоры, и обещать себе, что попробую ананас в следующем году. Я не хочу, чтобы в общественном транспорте мне отрывали пуговицы и отдавливали ноги…

— Интересно, какую машину он обещал тебе купить? — Александр вложил в свой вопрос весь сарказм, который был способен из себя извлечь.

— Мне нравится «ауди». — Ей нечего было стыдиться.

Он замолчал, не находя, что ответить, и некоторое время между ними происходил только молчаливый поединок глазами. Сдался Александр, но на другое Ксения и не рассчитывала. Улыбнувшись, она отодвинула чашку с остывшим кофе — с некоторых пор ей претил растворимый из пакетиков.

Он взял чашки, но не знал, что делать с Ксениной. Потом подумал, что цветам не будет большого вреда, если один раз полить их кофе. Тем более что Ксения совершенно их забросила.

— Не злись, — сказала она, наблюдая, как он пытается поровну разделить кофе между жаждущими влаги растениями. — Все идет так, как надо. Ты тоже найдешь то, что нужно тебе. И все у тебя будет хорошо.

— Ты сказочно добра. Только в таком случае не понимаю, что тебе нужно от меня.

— Мы договаривались, — напомнила Ксения. — Должна же я была спросить твое мнение.

— Ты его получила. Правда, оказалось, что наш договор не стоит выеденного яйца.

— Мы обещали слушать друг друга, но не слушаться. Тем более… — Она посмотрела на него долгим взглядом, который вдруг стал тяжелым. — Тем более сейчас я не очень доверяю твоему мнению.