– Ничего, проявится со временем. Мне пятнадцать лет. А тебе?
      Я изумленно уставился на нее.
      – Так мало?
      – Ну да. А тебе?
      – Мне... Да мне тоже пятнадцать.
      Теперь уже она уставилась на меня.
      – Так много?
      – Ну да, – хмуро сказал я. На лице ее было написано недоверие.
      – Ты что, гном?
      – Да нет, я человек. Просто похож на гнома.
      – О, извини, – сказала она без тени смущения. Кажется, она все-таки сомневалась, что я говорю правду. Потом огляделась и спросила: – Нет ли здесь какой-нибудь воды поблизости? Я имею в виду, озера или речки, чтобы помыться. Ты в грязи, а я и подавно.
      – Мне тут попадалась речка по дороге. Но не собираешься же ты мыться вместе со мной!
      – Именно собираюсь! – сказала она в выразительной женской манере. – Или опаздываешь?
      – Куда?
      – Ну ты ведь куда-то шел, не так ли? И уже пришел бы, если бы не мы с Гортензией.
      – О! Нет! Просто брел из Деревни Провала сам не знаю куда.
      – Из какой деревни?
      – Провала.
      – В первый раз слышу. Что за Провал?
      Тут я вспомнил: на деревню ведь было наложено Заклятие Забвения. Я там жил все время и поэтому помнил, что есть такой Провал, но Мари-Анна была не местная! Даже если бы я объяснил ей, в чем дело, она бы тут же все забыла. Таково уж свойство древних заклятий.
      – Просто трещина в земле. Не в этом дело. Видишь ли, я хотел поискать местечко поинтересней.
      – Ну, там, откуда я родом, тоже не слишком весело! Наше село стоит на берегу реки Сам-Джем, и единственная интересная вещь в округе это драконы, но с ними лучше не связываться. Да ты и так это знаешь! Летающий дракон чуть было нас не прикончил. Я-то думала, что мы уже на безопасной территории, но не тут-то было!
      – Весь Ксант их территория, – сказал я. – Мне казалось, что там, куда я иду, их поменьше.
      – Ты что, глупенький? Там же Страна Драконов!
      Я был испуган.
      – Кажется, я не туда забрел.
      – Ну так поворачивай и пойдем вместе. Я ведь тоже иду сама не знаю куда.
      – Ты хочешь путешествовать со мной? – недоверчиво переспросил я.
      – Ну, ты помог мне, да и выглядишь безобидно. Путешествовать одной и скучно, и опасно. Если бы Гортензия не пропорола рогом этого дракона, нам бы обеим конец. Кроме того, ты так много знаешь. И про костоправ, и про хлебные деревья. Ты просто находка для девушки в беде!
      Что тут делать: сам не знаю как, но я понравился Мари-Анне. Честно говоря, мне не верилось, что она моих лет, но, с другой стороны, зачем бы ей лгать? Командовать она любила, как и все девушки, но до моей сестры ей, конечно, было далеко.
      – Ну, если ты так хочешь, – вроде бы колеблясь, согласился я. В те юные годы для меня еще было важно, что обо мне подумают окружающие.
      – Я вызову тебе единорога, – радостно сказала она. Вложила пальцы в рот и свистнула.
      – Но...
      Однако уже раздался стук копыт. К нам приближался единорог-самец.
      – Помоги мне встать, – сказала Мари-Анна.
      Я неуклюже взял ее под мышки и попытался приподнять. Не вышло. Тогда она протянула мне руку, и этот способ оказался вернее. Наступив на больную ногу, Мари-Анна поморщилась и оперлась на мое плечо. Она была чуть выше меня, пошире в бедрах, но потоньше в талии, так что вес у нас был примерно одинаковый.
      Единорог тем временем вылетел на поляну и замедлил шаг, с опаской приближаясь к нашей компании. Я тоже поглядывал на него с опаской: если уж они дракона протыкают своим рогом, то со мной-то что же будет!
      – Юланд, это Хамфри, – сказала Мари-Анна. – Хамфри, это Юланд, единорог. Теперь он будет твоим скакуном.
      Меня все еще одолевали сомнения.
      – Река... недалеко. Почему бы нам не пройтись пешком? – Однако я быстро вспомнил о больной ноге. – Или, может быть, ты поедешь на Юланде, а мы с Гортензией пройдемся...
      – Да, так, наверное, будет лучше, – согласилась Мари-Анна. – Помоги мне сесть на него, а то слишком уж он высок.
      И снова я был в растерянности. Как мне ее водрузить на этого жеребца? Взять за бедра и подбросить?
      – Вот так, глупый, – сказала она и согнула в колене левую ногу. – Поднимай вот за это.
      С чувством безнадежности я взял ее за ступню, стараясь не побеспокоить больную лодыжку, и приподнял. Далее последовало резкое движение, и девушка оказалась уже сидящей верхом. Я даже и не понял, как это произошло.
      Она поглядела на меня и рассмеялась.
      – Уверена, что ты не больно опытный всадник.
      – А я этого и не утверждаю, – смутившись, ответил я.
      Она немедленно раскаялась в своих словах.
      – Извини, Хамфри. Просто у тебя был такой комичный и растерянный вид! Правда, я не хотела тебя обидеть. Ты очень помог мне. И ты мне нравишься.
      Я почувствовал, что краснею. Извинилась передо мной, наговорила комплиментов, да еще и сказала, что я ей нравлюсь! Так меня девушки еще не баловали.
      Конечно, она заметила мой румянец, но промолчала. Вот сестра – та вгоняла меня в краску постоянно, да еще не преминула бы меня куснуть по этому поводу.
      Я двинулся по дороге туда, где приметил реку. Гортензия захромала следом.
      – Хотел бы я знать, где тут целебный источник, – сказал я. – Вам с Гортензией он бы весьма пригодился.
      – Что? – спросила Мари-Анна.
      – Целебный источник. Старейшины из нашего села выменяли в прошлом году пузырек с эликсиром, и, если кто поранится, расходовали на него всего одну каплю. Однако торговцы держат в секрете, где он находится.
      – Почему?
      – Чтобы эликсиром торговали только они.
      – Но это отвратительно!
      Я повернулся к ней.
      – Так всегда делается. Но если бы этот источник нашел я, то вы бы с Гортензией были уже здоровы.
      – О нем наверняка знают единороги! – воскликнула Мари-Анна. – Рассказать они нам, конечно, не сумеют, но, может быть, Юланд согласится взять тебя туда.
      – Но... – начал было я, но тут единорог-самец всхрапнул.
      – А ну-ка тихо, вы оба! – прикрикнула Мари-Анна. Женским талантом строгости она также не была обделена. – Тебе не хочется ехать верхом, Хамфри, а Юланд не желает открыть тебе, где находится источник. Но мы это сейчас уладим.
      – А он знает?
      – Да. Разве ты не заметил, что Юланд утвердительно прянул ушами? Но единороги не делятся с нами своими секретами, за что я их, впрочем, не виню.
      Конечно, я не заметил. Но как бы мне хотелось изучить условные сигналы копытных!
      – Может, мы дадим Юланду бутылку, и он... – Но я уже и сам понял, что говорю вздор. Чем бы единорог держал эту бутылку?
      – Послушай, Юланд, – сказала Мари-Анна. – Целебный эликсир сильно бы выручил нас с Гортензией. Ты видишь, мы были обе ранены. Предположим, Хамфри пообещает, что не выдаст никому местонахождение источника. Отвез бы ты его туда в этом случае?
      Юланд дернул хвостом.
      – Он хочет знать, можно ли тебе можно верить.
      – Вообще-то я держу свое слово, – сказал я. – Но он-то этого не знает.
      – Он может узнать. Но, учти, это опасно.
      – Опасно?
      – Если единорог проверяет твою честность, то либо ты доказываешь ее, либо умираешь.
      Я был напуган.
      – Но я совсем не хочу умирать! Предположим, он ошибется...
      – Единороги не ошибаются. Так ты согласен на испытание?
      Я сглотнул.
      – Ну ладно. Но, я надеюсь, он хоть знает, что делает?
      Мари-Анна соскользнула со спины единорога и, подойдя к Гортензии, оперлась на нее.
      – Все в порядке, Юланд!
      Жеребец приблизился ко мне и, склонив голову, направил рог прямо мне в грудь. Прилива храбрости я при этом не ощутил. Одно его движение – и мне конец.
      – Говори, – сказала Мари-Анна.
      – Что говорить?
      – Клянись, что никому не выдашь, где находится источник.
      – Клянусь, что никому не расскажу и не покажу, где находится целебный источник, к которому ты меня привезешь, – с опаской выговорил я.
      Юланд ударил – и рог пронзил мне грудь.
      Затем единорог отпрянул, а я все еще стоял остолбенев. Я даже не успел испугаться, настолько быстро все произошло.
      – Э... – выдавил я с еще большей неловкостью, готовый рухнуть на землю со всем возможным в смертный час достоинством.
      – Ты невредим, – сказала Мари-Анна.
      Я взглянул. Ни раны, ни крови на груди не было.
      – Но...
      – Ты сказал правду, – объяснила Мари-Анна. – Если бы ты солгал, удар бы оказался смертельным.
      Я наконец понял, ноги у меня подкосились, и я дал себе слово вообще никогда не лгать.
      – Садись на Юланда, – сказала Мари-Анна. – Он говорит, что источник неподалеку. А мы подождем здесь.
      – Я не знаю, как садиться! – И это была чистая правда.
      Она подошла, прихрамывая.
      – Согни ногу в колене.
      Стоя рядом с единорогом, я приподнял и согнул левую ногу. Мари-Анна взяла меня за ступню.
      – Теперь забрасывай правую ему на спину, как только я тебя подниму.
      Я подчинился – и, глазом не успев моргнуть, очутился на единороге. Нет, к магии это отношения не имело, но все равно трюк был ловкий.
      – Э... Спасибо, – сказал я.
      – Не стоит благодарности, – с улыбкой отвечала она.
      Я почувствовал головокружение. Мари-Анна была так добра ко мне!
      Но тут Юланд тронулся, и мне пришлось вцепиться в гриву. К изумлению своему, я скакал на единороге. Юланд несся, как ветер, и это не было штампом, ибо копыта благородного животного едва касались земли. Невредимые, мы летели сквозь самые густые заросли, лишь листва шуршала. Ход у единорога был удивительно ровный: казалось, что я плыву в лодке по тихому озеру.
      Страхи мои развеялись и сменились восторгом. Правда, думаю, что здесь-то уж без магии не обошлось.
      – Как здорово, спасибо! – сказал я.
      Юланд дернул ухом, и это означало: да. Я не предполагал, я знал это точно. Условный язык копытных волшебным образом стал мне понятен. Я раньше и представить не мог, какие чудесные существа эти единороги!
      Вскоре мы выехали к небольшому пруду на поляне. Озерцо как озерцо, только вот в кустах на берегу – ни единой сухой ветки.
      Юланд остановился, и я соскользнул на животе с его хребта. У Мари-Анны это выходило куда изящней, и соскальзывала она на попке. Но, во-первых, я был еще новичок, а во-вторых, у нее попка была удобнее.
      Я выудил из мешка две бутылки, искренне сожалея о том, что они такие маленькие. Я не собирался торговать эликсиром, просто мне хотелось принести его побольше для Мари-Анны и Гортензии.
      Я опустился на колени и попытался наполнить первую бутылку, но берег оказался скользким, и, не удержав равновесия, я упал в пруд лицом. Бутылки вырвались у меня из рук, и, с ужасом осознав, что рискую потерять их безвозвратно, я сделал отчаянный рывок, в результате чего мне удалось схватить одну из них еще до того, как я пошел ко дну.
      Омут был глубок. Я чуть не захлебнулся в нем, пока не сообразил, что давно пора барахтаться и вообще выплывать. Оказавшись на поверхности, я долго кашлял и отплевывался. Бутылка была полна. Вымокший до нитки, я выбрался на берег и принялся искать пробку.
      Взгляд мой упал на Юланда. Не в силах сдержать смех, единорог заливисто ржал. Потом расхохотался и я, представив, насколько глупо выглядело мое падение.
      Заткнув бутылку, я спрятал ее в мокрый заплечный мешок и остановился в сомнении перед единорогом. Он был настолько высок, что без помощи Мари-Анны нечего было и думать о том, чтобы вскарабкаться к нему на спину.
      – Может быть, принести камень – и с него?.. – задумчиво предположил я вслух.
      Но тут он мотнул головой, приглашая прыгнуть.
      Я содрогнулся. Потом прыгнул и, к изумлению своему, обнаружил, что сижу верхом.
      Как могло такое случиться? Прыгать я не умел. Мои тонкие кривые ноги успешно справлялись лишь с ходьбой. Проделать такой трюк под силу было разве что какому-нибудь атлету.
      А Юланд уже несся, как ветер. Так и не преодолев удивления, я снова очутился на поляне, где ожидали нашего возвращения Мари-Анна и Гортензия.
      Я соскользнул с единорога – на этот раз с большей ловкостью.
      – Привез! – сказал я.
      – Ты весь мокрый! – воскликнула она.
      – Упал, – смущенно объяснил я.
      – В целебный источник? Ну и здоров же ты теперь, наверное!
      Ах, вот оно что! Я же чуть не утонул в источнике, да и нахлебался предостаточно! В мускулах гудела сила. Зрение и слух стали острее. Неудивительно, что я с такой легкостью взлетел на спину единорога. И Юланд знал об этом с самого начала.
      Я протянул бутылку Мари-Анне.
      – Нет, прибереги ее, – сказала она. – Дай-ка лучше твою рубашку.
      Я снял заплечный мешок, потом рубашку и отдал девушке. Мари-Анна выжала ее над больной лодыжкой. Полился эликсир.
      – О, действует! – воскликнула девушка. Встала на ноги и, уже не прихрамывая, подошла к Гортензии. Стоило нескольким каплям эликсира упасть на место перелома, как животное перенесло вес на мгновенно выздоровевшую ногу и тоже перестало хромать.
      Мари-Анна возвратила мне рубашку.
      – Спасибо тебе огромное, Хамфри, – сказала она. – Мы так тебе благодарны!
      Затем она меня поцеловала.
      Я настолько растерялся, что даже не смог покраснеть. Возникло чувство, что я куда-то уплываю. Мнение мое о девушках стремительно менялось.
      – А теперь – к речке! – скомандовала она. – Я – на Гортензии, ты – на Юланде!
      Еще не опомнившись, я помог ей сесть верхом и одним прыжком взлетел на своего скакуна. Пытаясь прийти в себя, я даже не заметил, как мы добрались до речки.
      Мари-Анна спешилась и принялась раздеваться.
      – Но... – начал я. Чувства мои не возражали против происходящего, но разум был в сомнении.
      Она повернулась ко мне, сбрасывая рубашку.
      – В чем дело? Мы же не собираемся делать сейчас ничего плохого, верно? Да и вообще не собираемся! Стало быть, раздевайся и идем купаться.
      – Мы... не?.. – промямлил я, хватаясь за последнюю соломинку.
      – А иначе мы лишимся единорогов.
      Единороги. Все сразу стало на свои места. Естественно, что они считаются крайне редкими животными, ибо увидеть их могут лишь девственницы да девственники. Я был уже достаточно взрослым, чтобы понимать намеки, касающиеся Тайн Взрослой Жизни, хотя сам еще в нее не вступал. В противном случае мне бы просто не удалось приблизиться к единорогу.
      Я спешился и сбросил одежду. Мы плавали в прохладной чистой воде, обнаженные и невинные, как фавн с нимфой. И все же некое смутное сожаление шевелилось в моей душе. Даже перемазанная в грязи Мари-Анна была удивительно красива, а сейчас она стала еще красивее.
      – Почему ты так на меня смотришь? – наивно спросила она.
      – Я никогда не видел ничего прекраснее, – ответил я, не задумываясь.
      Теперь наступил ее черед покраснеть.
      – Никто мне этого раньше не говорил. Спасибо, Хамфри.
      С приятным удивлением я понял наконец, что мы действительно ровесники. У нее было тело сформировавшейся женщины, а у меня тело сформировавшегося гнома, а опыт – приблизительно одинаков. Мне было приятно сознавать, что мой невинный комплимент тронул ее до глубины души.
      В голову полезли куда менее невинные комплименты, но я сдержался. Обмана в этом никакого не было, а была элементарная вежливость. И осторожность.
      Итак, мы плавали, мылись, бегали по берегу нагишом, чтобы скорее обсохнуть, высматривали съедобные фрукты и орехи. И я думал невольно: если это начало новой жизни, то оно мне нравится.

Глава 4
Королевский инспектор