Горгона снова отпрянула. У нее был самый грозный талант в Ксанте и самое мягкое сердце. Теперь она просто не могла не заинтересоваться судьбой молодой женщины.
– Ты хочешь сказать, что твой сон – вовсе не несчастный случай и не судьба? Твоя семья хотела от тебя избавиться? И только потому, что ты слепа?
– Прямо они мне этого не говорили. Но я-то знаю. Им надоело со мной нянчиться, и они понимали, что и я потом не смогу о них как следует позаботиться. Они видели, что парни меня избегают, а значит и замуж меня никто не возьмет. Вот и решили, что меня усыпят, а они, дескать, тем временем найдут жениха.
– Конечно, найдут! – убежденно сказала Горгона. – Я убеждена, что скоро тебя разбудят. Так ты одна из тех, что лежат в гробах на Острове Иллюзий?
– Да. Мы все оказались здесь, потому что столкнулись с неразрешимыми проблемами наяву. Электра вот спит дольше всех нас.
Горгона повернулась к Электре.
– Это правда? И сколько же ты уже спишь?
– Около восьмисот пятидесяти лет, я думаю, – сказала Электра. – Я уже счет потеряла. А проснусь, если меня разбудит поцелуем Принц.
– Принц? – И Горгона испытала невольную жалость к девчушке. С принцами в данный момент в Ксанте было туго. Всего один и тому шесть лет. Она снова повернулась к Вире. – А как долго спишь ты, милая?
– Двенадцать лет.
Хьюго оробел. Он-то думал, что они ровесники, а она, выходит, на двенадцать лет старше!
Горгона понимала мысли сына так же ясно, как мои.
– Но ты ведь не стареешь, пока спишь? – спросила она девушку.
– Старею, – сказала Вира. – Семья смогла раздобыть только самое дешевое зелье. От него спишь и не умираешь, но как старела – так и стареешь. Если я проснусь теперь, мне уже будет двадцать восемь. И боюсь, что моя семья так и не найдет...
– Не имеет значения, – твердо сказала Горгона.
– Но мамочка... – начал напуганный Хьюго. Ему нравилась эта девушка, но ведь двадцативосьмилетняя женщина – это совсем другое дело.
– Вспомни про зелье, которое принимает твой отец, – сухо напомнила Горгона, и его лицо прояснилось. Речь шла об эликсире молодости. Да, Если Хьюго захочет, то Вире в момент пробуждения тоже будет семнадцать. – Почему бы тебе не пригласить даму погулять по саду?
Обычно Хьюго не отличался быстротой мысли, если с ним рядом не было Принцессы Айви. Но сейчас он представил появление в родном замке юной женщины, для которой безразличен взгляд Горгоны и далеко не безразличен сам Хьюго.
– Да, давайте погуляем по саду, посмотрим... – согласился он. Но тут же сообразил, что снова попал впросак. – Э, то есть... Не посмотрим, а...
– Все в порядке, Хьюго, – сказала Вира. – Ты посмотришь, и я тоже посмотрю, только по-своему.
– Посмотришь? Но...
– Наощупь, – сказала она. – Дай мне руку.
Неуклюже он подал ей руку. Услышав шорох рукава, она безошибочно протянула навстречу свою. И рука об руку они двинулись по тропе к Обители.
– Ты думаешь, я тоже смогу приручить ласок? – спросил он.
– Конечно, Хьюго, если только захочешь. Я сведу тебя с ними. Но ты должен быть терпелив – они очень осторожны.
Горгона задумчиво смотрела им вслед.
– Ну чем не пара? – пробормотала она.
– Да, она хорошая девушка, – согласилась Электра. Она стояла чуть сзади. Горгона подпрыгнула – она совсем забыла про девчушку.
Теперь же, вспомнив, она присмотрелась к ней повнимательней.
– Так ты говоришь, что будешь спать, пока не придет принц? Ты что, принцесса?
– Нет. Просто так вышло.
– Расскажи мне об этом.
И вот Электра принялась рассказывать свою историю, довольно запутанную, связанную с проклятием Волшебника Мэрфи, уложившего ее в этот долгий сон по ошибке, перепутав с какой-то Принцессой. Гроб Электры располагался на островке у западного побережья Ксанта. В селение она пришла, потому что видеть сны в одиночку было скучно. Она должна дождаться принца или умереть. Конечно, ей всего двенадцать лет, а выглядит она всего на десять, да и не принцесса... И все же надеется на лучшее.
Тем временем Хьюго продолжал знакомиться с Вирой. Она показала ему, как можно видеть с помощью рук, легко касаясь его лица и плеч. А этот увалень взял ее в ответ да и поцеловал. Но ей это, кажется, понравилось.
Время шло, а я все ждал появления Демона X(A/N)th'a. Я уже понимал, что это вопрос не одного дня и даже не одного года. Отлучаться из приемной мне было нельзя ни в коем случае, ибо я заподозрил, что Демон только того и ждет. Судя по всему, он так же ненавидел посетителей, как ненавидел их я сам. Это был поединок терпения, и я собирался терпеть до конца.
Спустя три года была внезапно разбужена Электра – пришел Принц. Правда, было ему всего девять лет и он уже был обручен с другой, но во всяком случае поцелуй сработал – и это главное.
Горгона откликнулась на очередной призыв Сивого Мерина и согласилась на небольшую, но выигрышную роль в ночном кошмаре. Она появлялась перед спящим с распущенными по плечам шипящими змеями.
– С-сам, – зловещим свистящим шепотом произносила она. – Ты с-сам этого прос-сил...
И начинала медленно поднимать вуаль, после чего сон кончался. В противном случае спящий бы обратился в камень.
После этого ей были предложены и более серьезные роли. Горгона явно могла сделать артистическую карьеру в сонном царстве, и, кажется, такая возможность ей нравилась. Это было неплохо, учитывая, что ждать меня ей бы пришлось годы. Да, я предполагал управиться за один день, но жизнь часто вносит поправки в наши планы.
Хьюго и Вира стали лучшими друзьями. Ее чувствительность позволяла ей распознать, что в натуре Хьюго не так. И Вира направляла его на верный путь, например, растолковывая, как творить хорошие спелые фрукты. Естественно, в сонном царстве можно было творить лишь воображаемые фрукты, но все равно – опыт-то нарабатывался. Он рассказал ей об омолаживающем эликсире, и Вира ответила, что если ее разбудит он, Хьюго, то она согласна на любой возраст. Похоже, им уже было все едино: что сон, что явь.
Айви и Грэй Мэрфи рискнули меня побеспокоить, но, к счастью, Демон не заметил моего отсутствия в приемной, о чем я уже упоминал. Годы шли, и я продолжал внимательно следить, что происходит в сонном царстве и в королевстве Ксант. Рано или поздно Демон должен был появиться и вернуть мне Розу Ругна, ибо по всем правилам она здесь не должна была находиться. Это, конечно, при условии, что Демон допустит ошибку, которой он, разумеется, не допустит. Но за долгое время ожидания у меня постепенно начал складываться вполне определенный план.
Затем, после десятилетнего бдения, появилась ты, Лакуна. Ты принесла мне новости, которые я и без тебя прекрасно знал, и новости эти сильно усложнили мое положение. В Ксанте отныне не разрешалось иметь две жены одновременно.
И вот я начинаю излагать историю моей будущей жизни, исходя из предположения, что Демон не придет вообще. Поставь тире в конце этого предложения, Лакуна, и мы начнем следующую главу, которую назовем...
Глава 17
Сделка
Лакуна посмотрела на стену, где возникали последние слова: «И мы начнем новую главу, которую назовем...» Далее следовало: «Сделка».
Лакуна вопросительно посмотрела на Доброго Волшебника.
– Пиши-пиши, – сказал он ей. – Но только излагай все в третьем лице. Ты теперь тоже участвуешь в действии. Если мы оба будем говорить о себе "я", начнется путаница.
– Но твоя история окончена, – возразила она. – Я имею в виду, мы уже дошли до настоящего.
– И продолжим историю в предполагаемое будущее. Тогда Демону придется появиться или признать поражение.
– Конечно, – согласилась Лакуна, но с таким недоверием, что это прозвучало почти как возражение. Тем не менее она продолжала распечатку слов Хамфри на стене. Уже название главы, подпираемое все новыми строчками, достигло потолка и скрылось. Но его в любой момент можно вернуть назад и перечитать...
Внезапно в приемную ворвалась все та же ступа, и из нее мигом выкарабкались двое ребятишек. Мальчик и девочка, близнецы, каждому лет по шесть.
– Не отпускайте ступу! – закричала Лакуна. Но было слишком поздно. Детишки уже стояли на полу; освобожденная ступа взметнулась и исчезла. Пленников приемной стало четверо.
Дети, несколько оробев, уставились на взрослых.
– Ой, привет, – сказал мальчик. На нем были голубенькие шортики, белая курточка и носочки.
– А вы кто? – спросила девочка. На ней было розовое платьице, белые бантики и носочки.
Хамфри пожал плечами, и представляться пришлось Лакуне.
– Это Добрый Волшебник Хамфри, а я – Лакуна. А кто вы?
– Я – Джот, – сказал мальчик.
– Я – Титтл, – сказала девочка.
– Мы – близнецы, – добавил Джот.
– Нам нужно к Черту в Пекло, – добавила Титтл.
Затем они оба кинулись к двери, причем побежали в ногу. Добежав, заколотили в дверь кулачонками.
– Впустите меня! – закричали они в один голос.
– ЖДИТЕ ДЕМОНА X(A/N)TH'A, – возникли на двери печатные буквы. Они ничем не отличались от настенных букв Лакуны, но выглядели гораздо внушительнее.
– Опа! – разочарованно воскликнул Джот.
– Не смей говорить плохие слова! – одернула его Титтл.
– Я же не сказал «попа», я сказал «опа»! – огрызнулся он.
– Все равно не смей!
Джот покрутил дверную ручку, понял, что бесполезно, бросил. Потом за ручку взялась Титтл. Наконец, раздраженные, они повернулись к взрослым.
– А когда придет Демон? – спросил Джот.
– Да, когда? – эхом откликнулась Титтл.
– Не знаю, сказала Лакуна. – Добрый Волшебник сидит здесь вот уже десять лет. Но думаем, что теперь уже скоро.
– Ну, мы долго ждать не можем, – сказал Джот.
– Мы слишком маленькие, – согласилась Титтл.
И они пошли прочь от двери. В ногу.
– Стой, – внезапно сказал Хамфри.
Лакуна вздрогнула. Дети – тоже.
– Не хочешь же ты их здесь удерживать, – сказала Лакуна. – Им домой надо, к маме.
– Я пришел сюда, чтобы поговорить с тобой, – твердо сказал Хамфри детям. – Теперь ты обязан меня выслушать, Демон X(A/N)th.
Близнецы, казалось, присмирели.
– Ты назвал меня, – сказал Джот.
– Что было не так? – спросила Титтл.
– Две вещи. Во-первых, я предполагал, что ты появишься весьма скоро, так что любой вошедший был бы мне подозрителен. А во-вторых, ты произнес слова, которые мог произнести лишь посвященный в тайны взрослой жизни. Ты сказал: «К Черту в Пекло».
– Но это правда Пекло! – запротестовал Джот.
– Приемная, во всяком случае, – поддержала Титтл.
– Это неважно. Так выразиться мог только взрослый. И мне стало ясно, что ты не ребенок и уж тем более не два ребенка.
– Буду в следующий раз осторожнее, – сказал Джот.
– Ну, ладно, – добавила Титтл. – Чего ты хочешь?
– Я хочу освободить из Пекла мою жену, – сказал Хамфри. – Женщину, которую я люблю. Она находится здесь незаконно и должна быть освобождена.
– У тебя есть жена и вне Пекла, – заметил Джот.
– И ты не можешь иметь двух жен сразу, – напомнила Титтл.
– Я еще сделаю свой выбор, – сказал Хамфри. – Принц Дольф выбирал из двух невест одну, я могу сделать то же самое. Но для этого ты должен вернуть мне жену.
– Я рассмотрю твое прошение, – заявил Джот.
– Но хода ему не дам, – закончила Титтл.
– Не имеешь права, – сказал Хамфри. – Ты обязан честно и беспристрастно решить мое дело.
– А почему это я обязан? – спросил Джот.
– Да, вот именно! – поддержала Титтл.
– Ты сам установил правила игры, – сказал Хамфри, – и обязан их соблюдать.
– Много я чего наустанавливал, – вздохнул Джот.
– Да уж, – добавила Титтл.
– Не забывай, что я – Волшебник Информации. Я имел сношения с демонами, и знаю их натуру.
– Ты не смеешь так говорить при детях! – крикнул Джот.
– Ты разглашаешь Тайны Взрослой Жизни! – добавила Титтл.
Лакуна молчала и с удовольствием вслушивалась в разговор. Она знала, что вопрос весьма серьезен, но маленькие дети были страстью Лакуны, даже если они были не теми, за кого себя выдают.
– Нет здесь никаких детей, – напомнил Хамфри детям. – Одни копии. Кроме того, та демонесса была моей законной женой.
Близнецы задумались.
– Я предлагаю сделку, – сказал Джот.
– Да, честную сделку, – сказала Титтл.
– Но если она будет нечестной, то я ее не заключу, – сурово сказал Хамфри.
– Я задам тебе Вопрос, – сказал Джот.
– На который ты не ответишь, – добавила Титтл.
– Значит, это нечестный Вопрос, раз я не смогу ответить.
– Если ты ответишь правильно – ты победил, – сказал Джот.
– А если нет – то ты проиграл, – сказала Титтл.
– Но это должен быть честный Вопрос, – настаивал Хамфри.
– Это легкий Вопрос, – сказал Джот.
– Кто угодно ответит, – согласилась Титтл.
Лакуна знала, что все обстоит в точности наоборот, о чем Хамфри предупредил ее еще в самом начале. Как же он теперь будет выкручиваться?
– Позволь это решать мне самому, – сказал Хамфри. – Скажи, что это будет за Вопрос, а я решу, стоит ли на него отвечать.
– Вопрос будет такой, – начал Джот.
– Какого цвета трусики у русалки Мелы? – закончила Титтл.
– Возражаю, – сказал Хамфри. – Она вообще не носит трусиков. Это Вопрос без Ответа, а стало быть – нечестный.
– Но она их будет носить, – заспорил Джот.
– Когда ей придется пройтись пешком, – пояснила Титтл.
– С чего бы это ей ходить пешком? – спросил Хамфри. – Она предпочитает плавать.
– А она пойдет искать мужа, – сказал Джот.
– В следующем томе Истории Ксанта, – добавила Титтл.
Хамфри кивнул.
– И ты спрашиваешь меня, какого цвета она наденет трусики, когда выйдет на сушу?
– Да, – сказал Джот.
– Именно тогда, – согласилась Титтл.
– И от правильности моего Ответа зависит судьба Розы?
– Точно.
– Верно.
Лакуна знала, что Хамфри знал, что Демон знал, что может проследить за тем, какого именно цвета трусики наденет Мела. На что же рассчитывает Добрый Волшебник?
– Что ж, Вопрос честный, – подумав немного, сказал Хамфри. – Но не будет ли слишком утомительным ждать, пока это случится? Мела выйдет на сушу только через год.
Что он делает? Он согласился считать честным такой нечестный Вопрос!
– Ну и подождешь, – сказал Джот.
– Какая тебе разница! – добавила Титтл.
Хамфри приподнял бровь, собрав над ней морщинки.
– Речь идет не только обо мне. Я имел в виду тебя самого. Не будет ли утомительно это годичное ожидание – тебе? Если да, то, может быть, ты предпочтешь более быстрый путь?
– У меня демоническое терпение, – сказал Джот.
– Я могу ждать вечно, – согласилась Титтл.
– А чтобы ты не смухлевал, то лучше тебе не вмешиваться весь этот год в дела Ксанта, – сказал Хамфри. – Оставь трусики в покое.
Лакуна смутилась, но тут же уразумела, что речь идет о трусиках русалки Мелы. Если Демон не сможет придать им другой оттенок, то Хамфри победил. Но представить себе целый год без магии! Что станется с Ксантом за это время?!
– Ты попал в самую точку, – сказал Джот.
– Но только в одну, – сказала Титтл.
– Я думаю, тебе стоит предпочесть окольный путь, избавляющий нас обоих от многих неудобств, – сказал Хамфри. – И мы вполне можем их избегнуть...
– Что? – сказал удивленный Джот.
– Как? – спросила Титтл.
– Предлагаю полюбовную сделку, – сказал Хамфри. – Если я сейчас отвечаю на Вопрос, то нам обоим предстоит утомительное ожидание, пока не выяснится правильно ли я ответил. Но мы могли бы просто пренебречь как Вопросом, так и Ответом.
– Ты сильно поумнел, – заметил Джот.
– В человеческих пределах, конечно, – уточнила Титтл.
В самом деле? Лакуна, например, этого пока не замечала. Впрочем, она никогда особенно не разбиралась ни в Волшебниках, ни в Демонах.
– Каждый первый месяц я согласен проводить в Пекле, – сказал Хамфри. – Но каждый второй месяц Роза будет проводить в Ксанте. Равновесие таким образом сохраняется, и никто никому не должен.
– Тебя нельзя пускать в Пекло, – сказал Джот.
– Ты там всем голову заморочишь, – сказала Титтл.
– Но кто еще согласится по своей воле пойти в Пекло? – спросил Хамфри. – Один только я.
– Не только.
– Да, есть еще кое-кто.
– И кто же это?
– Горгона, – сказал Джот.
– Твоя другая жена, – уточнила Титтл.
– Да я никогда не осмелюсь даже попросить ее об этом! – вскричал Хамфри.
– А я осмелюсь, – сказал Джот.
– И еще как! – добавила Титтл.
Оба вскинули четыре розовые ручонки – и в приемной возникла Горгона, вся в черном и при вуали.
– Хамфри! – воскликнула она. – Ты уже покончил со своим делом?
– Я заключил с Демоном X(A/N)th'ом сделку, – сказал он, – чтобы облегчить участь Розы. Суть моего предложения в том, что я буду проводить в Пекле такое же время, какое Роза будет проводить в Ксанте. Но...
Завуалированные глаза Горгоны сузились.
– Иными словами, ты хочешь быть с ней вместе и здесь, и там? – спросила она. – Я смотрю, ты слишком умен!
– Да, что верно – то верно, – сказал Джот.
– Тот еще хитрюга, – поддержала Титтл.
Вуаль всколыхнулась. Горгона смотрела на близнецов.
– Дети?
– Так сейчас выглядит Демон, – пояснила Лакуна.
Горгона снова повернулась к Хамфри.
– Так вот, не бывать этому! В Пекло вместо тебя пойду я!
Хамфри выглядел весьма удивленным, но Лакуна понимала, что все это он предвидел и теперь лавирует между Демоном и Горгоной, выигрывая очко за очком.
– Я бы никогда не попросил тебя о...
Горгона разглядывала детишек.
– Если я переселюсь на месяц в Пекло, смогу ли я продолжить карьеру кошмарной актрисы?
– Если Сивый Мерин предложит роль, – сказал Джот.
– В Пекле тоже кошмаров хватает, – добавила Титтл.
– Но... – сказал Хамфри.
– Тогда я иду, – сказала Горгона.
– Я согласен, – сказал Джот.
– Она может тебя заменить, – согласилась Титтл.
Хамфри все еще выглядел изумленным.
– Ну, если ты так решила...
– Я согласен на сделку, – твердо сказал Джот.
– Горгона может подменить твою жену в Пекле, – добавила Титтл, ставя точки над нужными буквами.
– Тогда я вынужден согласиться, – сказал Хамфри, беспомощно разводя руками.
Лакуна видела, что план Хамфри удался. Добрый Волшебник ухитрился одним махом изъять Розу из Пекла и решить проблему с двумя женами. Здорово он надул всемогущего Демона!
Джот немедленно повернулся к Лакуне.
– Я бы так не сказал, – заметил он.
Титтл также повернулась к Лакуне.
– Он просто про-демон-стрировал здравомыслие, – сказала она.
Лакуна ужаснулась. Оказывается, Демон читал ее мысли! Выходит, Хамфри вовсе не одурачил его, а напротив – предложил честную сделку.
Джот простер ручонку, и в ней возник свиток.
– Это Договор, – сказал он.
Титтл простерла ручонку, и в ней возникло гусиное перо.
– Подпиши, – сказала она.
Джот развернул свиток и приложил к стене поверх пространного повествования Лакуны. Титтл вручила Хамфри перо.
Заглянув через плечо Доброго Волшебника, Лакуна прочла текст Договора:
«Сим удостоверяется, что Добрый Волшебник Хамфри согласен заменить одну свою жену в Пекле на другую, и так далее, и тому подобное».
Внизу была черта, под которой должны были располагаться подписи. Хамфри из-под очков скосил на нее глаза, затем пожал плечами и расписался.
Джот взял перо и вывел: «Демон».
Титтл взяла перо и вывела: «X(A/N)th».
После чего протянула перо Лакуне.
– Но я тут ни при чем! – запротестовала она.
– Ты будешь свидетелем, – пояснила Горгона. – Я не могу, поскольку я – родственница.
Лакуна поднесла перо к свитку. И все же что-то останавливало ее.
– Я все-таки не уверена, что...
– Подпиши, – коротко сказал Хамфри.
Лакуна еще поколебалась немного и поставила подпись.
– Ну и дело с концом, – сказал Джот.
– Да, с концом, – согласилась Титтл.
– Ну так давайте произведем размен, – сказал Хамфри.
– Какой размен? – удивился Джот.
– Да, какой? – спросила Титтл.
– Размен жен, – сказал Хамфри. – Как договорились.
Джот и Титтл переглянулись.
– Ты видно не прочел то, что мелкими буковками, – сказал Джот.
– Да, думаю, не прочел, – согласилась Титтл.
– Мелкими буковками? – переспросила Горгона, и вуаль ее недоуменно всколыхнулась.
Джот простер ручонку, и в ней возникла огромная лупа.
– Держи, – сказал он.
– Да, читай меленькие буковки, – сказала Титтл.
Хамфри взял лупу и навел ее на черту, под которой располагались подписи. Черта раздвоилась и стала двумя строчками мелкого шрифта:
"Но только после новолуния,
В дни, начинающиеся на букву "Д".
– "Но только после новолуния, в дни, начинающиеся на букву "Д", – вслух прочла Лакуна, и слова послушно отпечатались на стене. – А когда бывает новолуние?
– И какие это дни недели могут начинаться на букву "Д"? – спросила Горгона. Потом посмотрела на Хамфри. – Дорогой, это какое-то недоразумение.
– Трудный случай, – самодовольно сказал Джот.
– Сам подписывал, – самодовольно сказала Титтл.
Хамфри пожал плечами.
– Вы полагаете, что Волшебник Информации ни разу не сталкивался с каверзами мелких буковок? – спросил он. – Согласно демоническим правилам игры, они лишь уточняют, но не отменяют Договор. Просто нужно правильно их истолковать.
– Ну, иди домой, там истолкуешь, – сказал Джот.
– Да, и не надоедай мне больше, – добавила Титтл.
Хамфри погрозил пальцем.
– Только когда мы покончим с этим делом. Если я отсюда выйду, я проиграл. – Он повернулся к Горгоне. – Ты припомни насчет фаз луны. – Затем он повернулся к Лакуне. – А ты поищи дни, начинающиеся на букву "Д".
Лакуна и Горгона обменялись парой взглядом и углубились в подсчеты. Лакуна перебирала дни недели, но ни один из них на "Д" не начинался. Два из них начинались на "П", два – на "В", и два – на "С". А один – так даже и на "Ч". Был месяц Дека-Брр, который начинался на букву "Д", а вот дня не было. Что же делать?
И тут – ослепительная вспышка озарения. Были, были дни на "Д" – в каждом месяце! Целая куча дней! Девятый, двенадцатый, девятнадцатый и все двадцатые!
– Лакуна уже сообразила, – проморгавшись после вспышки, заметил Хамфри.
Но тут последовала вспышка еще ослепительнее – это озарило Горгону. Вторая часть загадки была решена.
– Лунные фазы зависят от женского цикла, – объявила Горгона. – И повторяются из месяца в месяц.
– На девятый или девятнадцатый день, – добавила Лакуна.
– А сегодня какое число? – утомленно спросил Хамфри.
– Октя-Брр, девятое, – сказала Лакуна. – Да если на то пошло, любой день начинается с буквы "Д.
– Тогда какого Черта мы тут сидим и ждем? – раздраженно спросил Хамфри.
Джот и Титтл обменялись полувзглядом и наполовину пожали плечами. Ясно было, что и эта маленькая хитрость Демона не удалась. Пытался утомить Хамфри ожиданием в приемной – не вышло; хотел одурачить, приняв облик близнецов, – не вышло; задал безнадежный Вопрос – опять не вышло! Договор был четвертой неудавшейся уловкой. Дойдет ли дело до пятой? А если да, то что он придумает на этот раз?
Лакуна подняла глаза. Все смотрели на нее. Внезапно она поняла, что чисто машинально продолжает печатать на стене все свои тайные мысли. Какой ужас!
– Будет и пятая, – сказал Хамфри. – Но все равно разберемся и с ней, если она только имеет смысл. Демоны не обманывают. Они могут выражаться весьма сложно, но ни в коем случае не лживо.
Итак, будет еще и пятая уловка. Вот бы последняя! Лакуна отвернулась от стены, чтобы не видеть, как возникает, отпечатанное аккуратными буквами, все, что она только что подумала. Какое счастье, что она такая скучная женщина и никому нет дела до ее скучных мыслей!
– Ты права, – рассеянно согласился Хамфри.
– Не воспринимай это буквально, милая, – промурлыкала Горгона. – Если бы твои мысли были ему и впрямь неинтересны, он бы промолчал.
Лакуна приободрилась. Но все-таки постаралась вообще ни о чем больше не думать.
– Ну, пошли тогда, – сказал Джот, направляясь к двери Пекла.
– Да, давайте начнем размен, – согласилась двинувшаяся за ним Титтл.
Лакуна не удержалась и подумала, что Демон в общем-то ничего не проигрывает. В своем роде Горгона представляет не меньшую ценность, чем Роза. Та – прекрасно выращивает цветы, а эта – выдающаяся актриса. Все-таки какая циничная сделка!
Близнецы задержались у двери и оглянулись на Лакуну, читая ее мысли. То же самое сделал и Хамфри. Ее прошиб озноб, и она ощутила себя раздетой. Все они были такие умные и такие циничные! Куда же до них бедной Лакуне!
– Да и зачем нам это, милая? – мимоходом обронила Горгона.
И Лакуна внезапно поняла, что и Горгона остается не внакладе. Вместо пробуждения и домашних хлопот – блестящая карьера кошмарной актрисы, пусть даже не каждый месяц! Кажется, Пекло самое подходящее место для исполнителей таких ролей.
Близнецы распахнули дверь.
– Входите, – сказал Джот.
– Все сразу, – сказала Титтл.
И они переступили порог Пекла: близнецы, Хамфри и Горгона с Лакуной. А печатные буквы все появлялись и появлялись на стене, записывая подробно все происходящее.
Пекло оказалось голым, сухим и ветреным местом. Все было серым: стены, земля, небо. Лакуна закашлялась, но Горгону, казалось, от дыма защищает вуаль.
Дорога лезла все выше и выше. Все вдруг стало сухим и горячим. Над высохшими деревьями полыхнуло солнце.
Дорога кружила, спускаясь в расселину, дно которой было покрыто клейкой грязью. Внезапно стало очень холодно, пошел хмурый снег, надвигалась буря. Потом она грянула, и ветер принялся сдувать путников с дороги. Лакуна уже начинала понимать главную особенность Пекла – погода здесь всегда скверная.
Затем они добрались до сада, где было много-много роз. Воздух, напоенный их ароматом, был сладок и свеж. Красные, желтые, голубые – здесь были розы редчайших сортов. Магия Принцессы Розы сделала прекрасным даже этот мрачный уголок Пекла.
И сама она тоже была здесь – женщина средних лет (именно в таком возрасте она прибыла сюда в ступе). Роза стала несколько полновата, в волосы закралась седина, и все же она была гораздо привлекательнее хотя бы той же Лакуны. На Розе была рабочая одежда, однако изящная и украшенная вышивками. Увлеченная своим делом, Роза не сразу заметила подошедших.
– Эй, розовые ножки! – позвал Джот.
– Тут кое-кто хочет с тобой повидаться, – добавила Титтл.
Роза подняла глаза от куста оранжевых роз. Рот ее приоткрылся от изумления.
– Супруг мой! Наконец-то ты пришел! – воскликнула она – и вдруг встревожилась. – Или ты умер?
– Нет, не умер, – сказал он подходя к ней. – Но я заключил сделку. Тебя освободят, но лишь на время.
Она подбежала к Хамфри и обняла его.
– Хотя бы на время! Но почему ты пришел лишь теперь, спустя девяносто лет? Да ты вроде бы и не постарел!
– Я принимал омолаживающий эликсир. А не пришел раньше, потому что выпил эликсир забвения. Видишь ли, Роза, есть определенные сложности...
– Они всегда есть, – мудро заметила Роза.
– Я женился еще раз.
– Я знаю. София тоже здесь.
– Но она из Мандении!
– Да, она и сама была удивлена, когда здесь оказалась. Но огорчаться не стала. Сказала, что Пекло очень похоже на Мандению, когда там портится погода. И Тайвань тоже здесь, и даже Мари-Анна.
– Мари-Анна! – повторил Хамфри.
– И еще София, – сказал Джот.
– И Тайвань, – добавила Титтл.
Теперь-то Лакуна видела, в какую ловушку Демон заманил Хамфри. Волшебник договорился, что заберет на определенное жену время из Пекла, но как прикажете забрать одну, а трех оставить?
– А это кто с тобой? – спросила Роза, наконец-то заметив Лакуну и Горгону.
– Это – Лакуна, она записывает историю моей жизни, – сказал Хамфри. – А это – Горгона, моя пятая жена.
Роза нахмурилась. Кажется, ей уже было понятно, в чем именно заключается сложность. Но она быстро справилась с собой.
– Рада с вами познакомиться, Горгона. Вы живы или мертвы?
– Жива, – сказала Горгона. – Я согласилась временно занять ваше место в Пекле.
Роза улыбнулась, как будто распустился розовый бутон.
– Как вы щедры! Моему мужу всегда везло с женами.
Горгона ответила завуалированной улыбкой.
– Да, вы правы.
И Лакуна видела, что Горгона имела в виду Розу, а не себя.
И тут возникла еще одна женщина. Помоложе других и в весьма откровенном наряде.
– Собираешь жен, Хамфри? – полюбопытствовала она.
Хамфри взглянул на нее и обомлел.
– А это кто? – спросила Горгона.
– Демонесса Дана, моя первая жена, – сказал Хамфри.
– Пронумеровал, – восхищенно заметила она.
– Но ты же меня бросила, когда потеряла душу!
– Верно. Но потом я почувствовала, что счастлива была только с тобой. Признайся, я ведь была хорошей женой. И могу стать ей снова.
Потом появились еще три женщины.
– А вот и Мари-Анна, Тайвань и София, – сказала Роза, завидевши подошедших. – Мы все здесь подружились, у нас ведь общие интересы.
Вид у Хамфри был какой-то одурманенный. Волшебника можно было понять.
Все женщины были уже немолоды, но чертовски привлекательны. Перезнакомились они мгновенно.
– Как вышло, что ты тоже оказалась среди жен, Мари-Анна? – спросила Горгона.
– Потому что я всегда любила Хамфри, – попросту ответила Мари-Анна. – Я бы вышла за него замуж, но боялась утратить невинность. В Пекле у меня мало что от нее осталось, так что, кроме смерти, нас уже ничего не разделяет. Я была бы счастлива теперь выйти за него замуж.
