"Да, она действительно хороша!" - думал Сажин. Платье на ней было от того же кутюрье, что и его костюм. По тому, как оно облегало ее стройную фигуру, без особого труда можно было догадаться, что одевалась гостья в расчете на то, чтобы изысканностью одежды подчеркнуть свою и без того режущую глаз красоту. На очаровательном лице почти не было макияжа.
      На языке визажистов такой стиль называется "болезненным видом". Еще ни одно женское лицо не производило на Сажина такого впечатления, как это.
      "Он, конечно, не красавец, - думала гостья, - но у него шикарный дом и бесподобный костюм. От него пахнет хорошим одеколоном, и сумма за ночь стоит того, чтобы не задумываться о его красоте..."
      Сажин мягко взял женщину за руку и провел к сервированному столику. Они сели друг против друга: она - на мягкую софу, он - в глубокое кожаное кресло.
      - Я думаю, представляться нам не имеет смысла, - Сажин смотрел на гостью с возрастающим вожделением. - Вы говорите мне просто "ты", я делаю то же самое.
      Женщина кивнула.
      Сажин положил перед собой платиновую банковскую фишку.
      - Завтра по ней ты сможешь получить сто тысяч. Деньги уже заказаны. Взамен прошу реагировать на мои ласки как можно активней. Надеюсь, понятно, как?
      Гостья прикрыла глаза, давая понять что - да.
      Они пригубили вина. Говорить было не о чем - оба знали, для чего встретились...
      Наконец Сажин встал и нетерпеливым жестом пригласил женщину пройти в спальню. Та поднялась решительно, без тени каких-либо сомнений.
      Они прошли в ярко освещенную комнату, декорированную известным американским дизайнером. Огромная тахта под старинным позолоченным балдахином была уже приготовлена. Многочисленные зеркала отбрасывали на ложе свет хрустальных бра.
      Сажин указал гостье на ночной антикварный столик в стиле "буль".
      - Можешь раздеться здесь.
      Женщина, тайком рассматривая роскошную обстановку спальни, прошла к столику и стала снимать с себя украшения.
      Каждое ее движение было грациозным и выверенным до тонкостей.
      "Восхитительная самка!" - подумал Сажин. С трудом сдерживая себя, он тоже неторопливо принялся снимать одежду.
      "Моя жена даже под наркотиками не смогла бы вообразить себе такую картину..."
      Медленно, как удав, скользнул он к раскинувшемуся на тахте обнаженному телу.
      - Дай, я тебя рассмотрю. - Сажин легко раздвинул ноги гостьи и внимательно осмотрел волнующие сокровенные места. Они были так же прекрасны, как и лицо: начисто выбритый лобок по-детски припухал на вершине сладострастной полуоткрытости, ослепляя нежной белизной.
      Сажин тронул плавные склоны половых губ, шелковистых, слегка подавшихся в стороны, затем раздвинул упругие складки и увидел терпкий цветок нежнейшего розового цвета. Женщина молчала. Протянув руку к столику, он увлажнил палец в баночке с любрикантом и нетерпеливо окунул его в манящий омут. Женщина громко застонала...
      Утром, утомившись от любовных утех, Сажин звонком вызвал Глеба. Женщина, прикрывшись простыней, отрешенно посмотрела на вошедшего.
      - Глеб, мы закончили. - Сажин встал и начал одеваться. - Проводи нашу гостью... - Зажав пиджак под мышкой, он вышел.
      Проводив даму, Глеб вошел к Хозяину.
      Тот, сгорбившись, сидел у камина и смотрел на огонь.
      - Все в порядке, - доложил помощник.
      - Покажи мне, что вы там наснимали, - Сажин повернулся в сторону большого, почти во всю стену, экрана.
      - Сейчас... - Глеб нажал на кнопку пульта. На экране возникли извивающиеся тела.
      - Отлично, - Сажин, не отрываясь, смотрел на безумную игру плоти, на искаженное лицо его гостьи. - Звук! - приказал он, и по залу загуляло эхо сладострастных стонов.
      Глеб равнодушно смотрел на любовную оргию.
      - Прекрасно. - Сажин вновь отвернулся к камину. - Ты уверяешь, муж от нее без ума?
      - Надышаться не может.
      - Запомни, Глеб, - нет для мужчины большего несчастья, чем любить собственную жену, - Сажин хрустнул пальцами. - Из всех вредных пристрастий самое разрушительное - привязанность к семье, то есть к ее женскому началу...
      - Я почему-то думал наоборот, - осмелился возразить Глеб.
      - Это по неопытности, - Сажин сгорбился еще сильней. - Миллионы мужчин в мире страдают от мысли о своей неспособности предотвратить измену жены.
      Семья - это что-то вроде социализма: все крадут и все знают, что все крадут, но если не красть - то как жить?
      - А как действительно в таком случае жить? - поинтересовался Глеб.
      - В одиночестве, - уверенно сказал Сажин. - И хватит об этом! Финал для гостьи подготовлен?
      - Да. Завтра при посещении банка ее собьет машина.
      - Отлично. Собаке - собачья смерть...
      точнее говоря,суке. Верно?
      - Так точно.
      - Значит, так, пусть ее муж сначала немного поубивается... Дня три, думаю, ему хватит, чтобы достичь вершины горя?
      - Думаю, хватит, Иван Григорьевич.
      - На четвертый эта видеокассета должна ему лечь на стол - пусть утешится. - Глаза Сажина безумно загорелись. - Пусть...
      - Будет сделано.
      - От кого он ее увел?
      - Предыдущий был художник. Талантливый неудачник.
      - Да. Такая красотка была ему не по карману. А нынешний, говоришь, бизнесмен?
      - Бизнесмен. И преуспевающий.
      - Пусть теперь на всю жизнь усвоит: сука, она всегда - сука. - Сажин дал понять, что разговор окончен.
      Глеб, кивнув, вышел.
      Сажин в задумчивости подошел к компьютеру и машинально набрал строку из стихотворения: "Влюбился в стену лоб...".
      В кабинете Ладиса было оживленно.
      Директор, вальяжно развалившись в кресле, с интересом слушал рассказ Клима и Стремы о подробностях поездки за книгой. Те, уже слегка подогретые спиртным, говорили громко, то и дело перебивая друг друга.
      - Мы уже думали - хана! - Клим провел рукой по горлу. - Антиквара замочили, а книги в квартире нет, только телефон и фамилия того мудака, которому, с его слов, он отдал книгу. И тут меня словно током шибануло: те двое, что днем приходили, были со спортивной сумкой.
      Смотрю, а она за креслом, в углу стоит.
      Полная. Раз не распакована, думаю, значит, или кому-то еще передать ее должны, или забыли. Шансов - один из тысячи.
      Но я везучий, - он довольно ухмыльнулся, - утром те вернулись как миленькие.
      А там уж дело техники... Кровушки, правда, пролили: еще двоих пришлось...
      - Ваше счастье, что все получилось. - Ладис бросил возбужденный взгляд на сидевшую рядом Жанну.
      "Наживка", на которую безошибочно клевали "нужные" в тех или иных ситуациях мужчины, была его давнишней подружкой. Последнее время она почти постоянно находилась в разъездах, и директор уже изрядно соскучился по ее манящему телу.
      Но дело есть дело: Жанне первой приходилось уезжать на место предстоящей "операции" и возвращаться оттуда последней.
      - Еще не раз получится! - Клим крутанул на пальце связку ключей, блеснувшую золотом нательного крестика.
      - Что еще там у тебя? - протянул руку Ладис.
      - Трофей.
      - Хорошая работа. - Директор осмотрел крестик с обеих сторон. - Зачем он тебе?
      - Память о дырке в спине. - Клим потянул связку на себя. - Не продается и не дарится, - предупредил он.
      - Убедил. - Ладис был в хорошем расположении духа - поездка в Таиланд приобретала конкретные очертания. - Деньги получите послезавтра.
      - Это еще почему? - возмутился Стрема. - Мы свою работу сделали.
      - А по кочану, - не стал вдаваться в подробности директор.
      Библия, действительно, уже лежала в его сейфе, но определить - та ли это книга вообще, он был не в состоянии. Прояснить ситуацию мог только Сажин, но тот был сегодня занят и просил приехать завтра. "Зажрался, подумал во время их телефонного разговора директор, - такую дорогую вещицу заполучить не торопится..."
      Клим и Стрема состроили на лицах недовольные мины.
      - Я же сказал, послезавтра! - в голосе директора зазвучал металл.
      - Окейно, - буркнул Клим и первым подался к двери.
      - Приезжайте часам к двенадцати! - бросил Ладис вслед уходящим.
      Жанна, как только они остались одни, откровенно-зазывающе посмотрела на Ладиса.
      - Мне тоже идти? - Она слегка приоткрыла рот и кончиком языка провела по верхней губе.
      Директор все понял.
      - Меня ни для кого нет! - бросил он в приемную.
      Утром следующего дня Ладис на своем "Ягуаре" мчал в подмосковный особняк Сажина. Откинувшись на обтянутую мягкой кожей спинку, он то и дело мотал головой, отгоняя от себя сон. Аккуратно упакованная Библия покоилась на заднем сиденье.
      "Жирует Москва... - лениво думал он, глядя на плывущие мимо элитные жилые дома. - Воруют, батюшка, воруют.. " - вспомнилась исторически известная фраза.
      Построенные по индивидуальным проектам особняки тянулись в небо, щеголяя друг перед другом своей неповторимостью.
      "Лет десять назад все выглядело куда проще..." Ладис глотнул из банки кокаколы. После бурного дня и не менее бурной ночи болела голова, но похмелиться до встречи с Сажиным он побоялся. Тот выпивал крайне редко и органически не переносил запаха перегара. Директору очень хотелось в страну миниатюрных проституток и буддийских храмов, и ради этого он готов был терпеть любые муки.
      Многоэтажки за окнами машины сменились элегантными коттеджами.
      "Слава Богу, недолго осталось! - Ладис включил кондиционер. - Что ни говори, а Иван в своем деле гений".
      Он улыбнулся получившемуся каламбуру: "Иван-гений". Куда более знакомое "Иван-дурак" было привычнее, но в данном случае не по адресу.
      Об истинных масштабах деятельности Хозяина Ладис мог только догадываться, но его ум, в основном занятый попками да ляжками, уже и не хотел вникать ни в какие подробности. В том, что на Сажина теперь работают десятки таких, как он, директор не сомневался, но, учитывая их совместное с Хозяином прошлое, жизнь в одной коммуналке, в душе ставил себя на одну из верхних ступенек иерархии этого преступного синдиката.
      "Я ведь, однако, тоже не промах..." - польстил своему самолюбию Ладис, вспомнив о книге.
      Впереди засеребрились знакомые ворота...
      Сажин встретил гостя радушной улыбкой.
      - Вот это я понимаю - без проволочек и с положительным результатом, похвалил он Ладиса, принимая книгу. - Поглядим на старушку! - Он открыл фолиант и внимательно всмотрелся в страницы. Глаза его азартно загорелись. - Порадовал ты меня сегодня, Олег!
      Директор не поверил своим ушам - по имени Сажин не называл его со времен коммуналки.
      - Стараюсь, Иван... Григорьевич! - Ладис все же побоялся фамильярничать.
      - Как прошла операция? - Сажин удовлетворенно погладил кожаный переплет и пододвинул директору пепельницу. - Можешь курить, если хочешь.
      Тот вновь удивленно вскинул брови - курить в кабинете, насколько он знал, было не принято.
      - Все в норме - приехали, взяли, - заверил он и несмело закурил.
      - Без всяких там?
      - Ни-ни! - Директор решил не говорить о том, что операция чуть не сорвалась из-за горячности Клима. - Все как по маслу...
      - Теперь можешь отдохнуть где-нибудь на Канарах. - Хозяин протянул Ладису пакет с валютой. - Или тебе сразу в Швейцарию перевести? - с любопытством посмотрел он.
      - Спасибо, я по старинушке. - Он суетливо сунул пакет в "дипломат" и затушил едва начатую сигарету. - Поистратился за последнее время... добавил, будто оправдываясь.
      - Тогда до скорого, Олег. - Сажин встал и протянул руку.
      Выйдя во двор, директор в который раз отметил про себя безукоризненную ухоженность участка земли вокруг дома: аккуратно постриженный газон, кристально чистая вода в декоративном бассейне, альпийская горка, сооруженная не без фантазии, - все выглядело просто идеально.
      "Откуда у архивной крысы такой вкус?" - в который раз удивился бывший парторг Дворца профсоюзного актива и уверенной походкой зашагал к припавшему к асфальту "Ягуару".
      Москва встретила друзей настороженно. Трижды на въезде в город их останавливали на постах ГАИ, и трижды сердца мстителей бешено колотились при мысли о сумке в багажнике, на дне которой было спрятано оружие. Но пронесло: двадцатидолларовая банкнота, предусмотрительно заложенная в обложку техпаспорта, ненавязчиво помогала блюстителям порядка понять всю жгучесть желания приезжих попасть в первопрестольную.
      Углубившись в город, друзья долго петляли по незнакомым улицам, пока не наткнулись на то, что искали - скромную вывеску: "Адресное бюро".
      - Я мигом! - Гаркавый выскочил из машины и уже через пятнадцать минут раскрасневшийся, но довольный, вернулся назад.
      - Деньги в этом городе творят чудеса! - Он помахал перед носом Скитовича клочком бумаги. - Пятьдесят долларов - и здешний хакер извлек из мозгов главного компьютера городской телефонной сети то, что нам требуется. Значит, так, номер принадлежит, - он заглянул в бумажку, "Косарев В. А., Белая, 22-340".
      Скитович долго изучал карту Москвы, прокладывая по свежедобытым координатам маршрут.
      Улица Белая находилась на самой окраине, в одном из недавно выросших микрорайонов. "Шестерка" долго тыкалась между домами, то и де!ло попадая в тупики, пока не остановилась у длинной панельной многоэтажки с табличкой "22".
      - Похоже, прибыли. - Скитович припарковал машину у детской площадки
      - Если компьютеры не врут - то, да. - Гаркавый растер опухшие кулаки. Только бы этот Косарев был дома.
      Скитович принес из багажника сумку.
      - Держи, - протянул он Гаркавому пистолет. - Только не пали почем зря.
      - Разберусь как-нибудь, - Гаркавый сунул "ПМ" под куртку, - не маленький.
      - Посмотрим. - Скитович перекинул сумку через плечо. - Ну что, пошли?
      - Идем. - Гаркавый, немного поколебавшись, взял и нунчаки. - На всякий случай...
      Триста сороковая оказалась на пятом этаже. Друзья бегло осмотрели дверь, она ничем ни отличалась от тех, что были по соседству - такой же простенький дверной глазок, такая же обивка из черного кожзаменителя. Никаких признаков, что хозяин относится к сильным мира сего
      - Звони. - Скитович достал автомат и припал к стене.
      Гаркавый дважды нажал кнопку.
      - Кто там? - почти тотчас раздался из-за двери мягкий мужской голос.
      - Вам от Николая Васильевича передача, - уверенно отчеканил Гаркавый и огляделся по сторонам: все пока было спокойно.
      - Какого Николая Васильевича? - поинтересовался голос.
      - Новикова.
      Звякнула снятая цепочка, и дверь приоткрылась.
      - А почему он сам...
      Скитович, скользнув вдоль стены, с силой надавил ступней на дверь.
      - Тихо, дядя! - Он угрожающе приставил дуло автомата ко лбу хозяина. Помалу - назад!
      Подслеповатые глаза того испуганно округлились. Пятясь, он медленно отступил в глубь прихожей. Друзья, наседая, двинулись следом.
      - Кто еще в квартире?
      - Никого, - еле шевеля языком, пролепетал мужчина.
      Скитович опустил автомат.
      - У нас к вам пара вопросов.
      - Проходите - Хозяин, опасливо озираясь, засеменил в гостиную.
      Друзья не отставали ни на шаг. Комната, в которой они очутились, была просторной и светлой. Интерьер ее во многом напоминал жилище убитого антиквара, то же обилие старинных вещей, такой же кожаный диван...
      - Вы упомянули имя Новикова... - тихо спросил хозяин, рассеянно теребя профессорскую бородку. На вид ему было лет шестьдесят - шестьдесят пять
      - Да, - кивнул Гаркавый. - И наши вопросы будут касаться именно его.
      - Это как-то связано с 36-строчной Библией Иоганна Гутенберга, что он привозил?
      - Почему вы так думаете? - насторожился Гаркавый.
      - Как вам сказать... Во-первых, я впервые держал в руках столь дорогую книгу, а во-вторых, предчувствие, если хотите... - мужчина уже слегка оправился от шока: голос его стал более ровным, выражение лица сосредоточенным. - Появление столь редкой вещи не могло остаться незамеченным, - продолжил он, - и вот, я думаю, результат. - Он выразительно посмотрел на непрошеных гостей. - Только не могу понять: при чем здесь я?
      Гаркавый молчал. Он ожидал увидеть перед собой этакого "крутого" типа, а перед ним стоял пожилой интеллигент. Было от чего смешаться.
      - Кому вы еще здесь, в Москве, показывали книгу? - Скитович пришел на помощь, как всегда, в нужный момент. - И сколько она, по-вашему, стоит?
      - Я показывал ее двум своим коллегам-историкам, но смею вас заверить это очень порядочные люди... - хозяин бросал вопрошающие взгляды то на Гаркавого, то на Скитовича. - Ну а что касается стоимости, то здесь особого секрета нет - она стоит миллионы. Это вам может сказать любой мало-мальски сведущий библиофил. После, разумеется, установления ее подлинности.
      Друзья переглянулись - прозвучавшая астрономическая сумма проясняла многое из происшедшего с ними.
      - Хорошо. А где, вы думаете, мог быть сделан этот снимок? - Гаркавый протянул фотографию.
      Мужчина поднес к ее глазам. Очень близко. Даже слишком.
      - Знаете, я без очков не вижу, - извиняющимся тоном признался он.
      - Так возьмите! - Гаркавый немного нервничал. - Как вас там?
      - Василий Фролович Косарев. - Хозяин уже без лишней суеты шагнул к секретеру. - Николай был моим учеником.
      Замечу - способным. Вдобавок нас сближал интерес к антиквариату... - Он надел очки в золотой оправе. - Правда, он был больше коллекционером, притом с явной коммерческой ориентацией, а я был и остаюсь просто экспертом... Кстати, как он?
      - Об этом - потом, - Гаркавый напряженно следил за реакцией эксперта, смотрите внимательней.
      - Какой нечеткий кадр... Да. Вот Николай с этой Библией... Хм, если не ошибаюсь, во время последнего приезда он был одет именно так.
      - А сзади, за ним, вы узнаете это. - Гаркавый ткнул пальцем в сторону секретера, стоявшего за спиной хозяина.
      Косарев пальцем приподнял очки на лоб, обернулся и посмотрел на выдвижной столик, потом вновь на фотографию.
      - Действительно, очень похоже... - растерянно пробормотал он, - но каким образом? Мы же не фотографировались...
      У меня в доме вообще нет фотоаппарата!
      И никогда не было.
      - Тогда откуда, откуда этот снимок? - начал горячиться Гаркавый.
      - Не знаю... - эксперт захлопал подслеповатыми глазами, - может, он сделан все-таки в другом месте?
      Гаркавый нетерпеливо вырвал из его рук фотографию и, потеснив старика, стал напротив секретера. Кадр был сделан немного под углом, как будто фотограф при съемке стоял на возвышении. Гаркавый мысленно представил себе эту картину и обернулся. Никого, естественно, за его спиной не оказалось, зато со стены прямо на него смотрели старинные часы...
      - Можно я посмотрю часы поближе? - после минутного размышления спросил он.
      - Пожалуйста, - недоуменно произнес хозяин.
      Гаркавый, осторожно остановив маятник, снял часы со стены и положил на стол. Склонившись, он тщательно осмотрел резной корпус со всех сторон.
      - Так, интересно... - Он открыл дверцу и с видом хирурга запустил руку во внутренности. - Посмотрим...
      Он долго и сосредоточенно что-то ощупывал внутри, пока, удовлетворенно хмыкнув, не вытащил на свет крохотный блестящий цилиндр с торчащими в разные стороны разноцветными проводками.
      - Миниатюрная видеокамера, - пояснил он наблюдающим. - Что скажете по этому поводу? - Он бросил пытливый взгляд в сторону эксперта.
      - Не знаю... - окончательно растерялся тот.
      - Откуда у вас эти часы?
      - Подарил один человек.
      - Кто этот человек? - Гаркавый чувствовал близость разгадки.
      - Он работает заместителем директора похоронной фирмы. Зовут его Кизиль Виталий Валерьевич. Очень приличный человек... - Косарев протер платком очки. - По крайней мере, он всегда мне таким казался, - добавил он.
      - Как его найти? Домашний адрес, телефон?
      - Не знаю, ей-Богу, не знаю! Он несколько раз приносил на оценку вещи...
      Потом прислал в подарок эти часы.
      - Где находится фирма?
      - Точно не помню, но он оставлял мне свою визитку. Сейчас я ее отыщу. Косарев выдвинул верхний ящик секретера и, достав толстую кожаную визитницу, бегло пролистал ее. - Вот, - протянул он ту, что искал.
      "Похоронная фирма "Реквием", Кольчужный переулок, 12", - пробежал взглядом Гаркавый по золотому тиснению.
      - Если я не ошибаюсь, это где-то у Белорусского вокзала, - счел нужным пояснить хозяин.
      - Когда он вам подарил часы и кто их вешал на стену?
      - Да месяца два назад. "Павел Буре" - редкий экземпляр, видители. Дрогнуло сердце старика, не смог устоять... - почему-то начал оправдываться эксперт. - А вешал парень из их фирмы: плотный такой, он еще мне обезьяну напомнил - то ли руки длинные, то ли шея короткая... что-то в этом роде.
      - Понятно. - Гаркавый подошел к телефону и поспешно разобрал трубку. Так я и думал - "жучок"! Обложили вас, однако... - Он вытряхнул на ладонь крохотный радиомикрофон.
      - Невероятно... - только и нашел что сказать Косарев.
      - Но факт. - Гаркавый передал "жучок" другу.
      - Кто же вас так? - поинтересовался тот, убедившись, что в руке у него действительно подслушивающий датчик.
      - Ума не приложу, кому это пришло в голову. Хотя... - эксперт призадумался.
      - Вам никто не предлагал рассказывать о своих клиентах? - подтолкнул Гаркавый мысли Косарева в нужное русло.
      - Да. И не раз. Даже угрожали... но я не согласился, - с достоинством сказал тот.
      - Последним это вам предлагал хозяин часов?
      - Он... - эксперт уже начинал кое о чем догадываться, - правда, он особо не настаивал.
      - Все просто, - Гаркавый собрал трубку обратно, - по телефонным звонкам узнавали, когда к вам придет клиент, а видеокамерой снимали то, что он вам приносил. Думаю, другие комнаты тоже под наблюдением. - Гаркавый подошел к окну и выглянул на улицу. - Но кто-то должен был и встречать вашего клиента... Значит, скоро явятся и по нашу душу. - Он бросил взгляд на Скитовича. Тот кивнул. - Так что извините за вторжение - нам пора.
      Друзья один за другим скользнули к выходу.
      - А мне что делать? - бросил вдогонку хозяин.
      - Исчезните на пару дней из города, если можете...
      На лестничной площадке они коротко посовещались.
      - Нас так просто не выпустят, - сказал Гаркавый.
      - Стреляем только в крайнем случае, - сказал Скитович, - во дворе дети.
      - Спускаемся по лестнице?
      - Да, лифтом рискованно.
      Из окна третьего этажа они заметили подкатившую к подъезду иномарку с затемненными стеклами.
      - Вот и они!
      Из машины торопливо вылезли трое и бросились в подъезд.
      Гаркавый приложил палец к губам, давая понять, чтобы друг молчал. Снизу послышался звук закрывающегося лифта.
      - Будем пробиваться к машине, - шепнул он. - Мы им пока нужны живые...
      - Зачем? - не понял Скитович.
      - Должно же их интересовать, кто мы такие.
      - Тогда я им не завидую. С Богом!
      Как ни в чем не бывало они вышли из подъезда и быстрым шагом двинулись к своему "жигулю". Иномарка оказалась серой "Лянчей"
      Не успели друзья сделать и нескольких шагов, как та громко посигналила. Друзья оглянулись, кроме них, у подъезда никого не было
      - Бежим! - Гаркавый дернул друга за руку.
      Они что есть силы рванули к машине.
      "Лянча" тут же взревела мотором и медленно двинулась следом. Почти одновременно с началом ее движения из подъезда поспешно вылетела троица и на ходу заскочила в салон.
      - Дуй, заводи! - Гаркавый приотстал - Я их немного задержу.
      До "Лянчи" еще оставалось метров тридцать. Он поднял с земли увесистый камень и что есть силы запустил в ее сторону. Звякнуло разбитое стекло. Иномарка остановилась, и трое бросились к Гаркавому. Он посмотрел в сторону Скитовича - тот еще возился с дверцей. "Не успеем!" - мелькнула мысль. Гаркавый решительно шагнул навстречу бегущим.
      - Зачем, дарагой, бегал? - запыханно выкрикнул на бегу один из преследователей - коренастый кавказец лет тридцати. - Зачем машина биль?
      Гаркавый смерил взглядом остальных - те были тоже не хилыми, но помоложе.
      - Бес попутал! - Он смотрел то на приближающихся, то на Скитовича - тот уже сидел за рулем.
      - Ты что, савсем балной? - прогундосил кавказец, замедляя бег. - Башка слабый?
      До преследователей оставалось шагов десять. Оружия при них, похоже, не было.
      "Странно..." - подумал Гаркавый и угрожающе вскинул нунчаки - стрельбы пока вполне можно было избежать. Наборный металлический контох, со свистом рассекая воздух, замелькал вокруг его туловища.
      Троица в нерешительности остановилась. Гаркавый сделал шаг вперед незнакомцы слегка попятились. "Отлично!"
      Он резко подался прямо на них, и преследователи кинулись в разные стороны. "Совсем хорошо!" Он развернулся на сто восемьдесят градусов и рванул к заурчавшей "шестерке".
      Во время поворота тренированным боковым зрением Гаркавый успел заметить высунувшуюся из "Лянчи" руку с пистолетом. Отбросив в сторону теперь уже не нужные нунчаки, он запетлял, одновременно нащупывая под одеждой рукоятку пистолета.
      Выстрел прогремел в тот миг, когда Гаркавый коснулся дверцы "жигуля". Пуля пробила стекло в сантиметрах двадцати левее его руки. Он ввалился в салон, и "шестерка", взвизгнув резиной, рванула вперед.
      "Лянча" почти тотчас двинулась следом.
      - Серьезная контора... - Гаркавый с трудом перевел дыхание. - Уйдем?
      - Попробуем. - Скитович еле успел увернуться от выскочившего на дорогу пешехода. - Черт бы тебя побрал! - выругался он и нажал педаль газа до упора.
      Пока дорога петляла, "шестерка" со своими 1600 кубами еще могла потягаться с "Лянчей", но на магистрали шансы последней сильно подросли.
      - Сворачивай направо! - Гаркавый откинул спинку сиденья и, достав пистолет, на коленях пополз на заднее. - Сейчас я охлажу их пыл...
      Машину резко кинуло в сторону, и он, не удержавшись, завалился на бок.
      В это мгновение пуля, пробив заднее стекло как раз напротив того места, где секунду назад находилась голова Гаркавого, провизжала по салону. Ударившись в стойку, она рикошетом прошла сквозь лобовое.
      - Суки! - Скитович невольно пригнулся к рулю. - Метко бьют... А ты говорил - живыми брать будут.
      - Похоже, им сгодится и один.
      - Спасибо, успокоил... - Он резко нажал на тормоз - машина уперлась в забор новостройки. Слева и справа дорогу перегораживали бетонные блоки. Приехали...
      Гаркавый выглянул в окно: "Лянча" мчалась прямо на них.
      - Черт с ней, с машиной! - Он бросил на колени другу сумку с автоматом. - Рвем через стройку!
      Они выскочили и, пригибаясь, бросились к ограждению. Сзади послышались хлопки выстрелов.
      - А вот теперь мажут, - прохрипел Скитович, перевалившись через забор.
      - Накаркаешь...
      - Похоже, не оторвемся...
      - Нужно где-то укрыться...
      Они повернули к видневшимся невдалеке поддонам с кирпичом. Сзади послышался топот.
      Оказавшись в укрытии, Скитович торопливо достал автомат. Гаркавый озадаченно посмотрел на него:
      - Выручай.
      Тот кивнул и осторожно выглянул.
      - Бегут, ретивые... - Он легко вскинул "винторез" и, почти не целясь, выстрелил.
      Один из преследователей упал с простреленной ногой. Гаркавый, вторя другу, несколько раз нажал на курок...
      - Хорош. - Скитович дернул его за руку. Двое, бросив раненого, кинулись наутек. - Да они, видать, совсем еще пороха не нюхали, - усмехнулся он и отер со лба пот, - вояки хреновы...
      Вдалеке послышался вой сирены. "Милиция!" - одновременно догадались друзья и что есть силы помчались к темневшей вдали лесопосадке.
      - Кто они вообще такие? - раздраженно спросил помощника Сажин, едва тот закончил доклад о событиях на улице Белой.
      - Разбираемся, Иван Григорьевич. - Глеб был слегка растерян. - Они явились к Косареву без предварительного звонка, поэтому нам удалось получить запись лишь до того момента, когда один из них обнаружил нашу камеру.
      - Поставь, я хочу сам увидеть этих "индейцев". - Сажин повернулся к огромному экрану проекционного телевизора "Филлипс".
      - Вот, - Глеб нажал кнопку пульта дистанционного управления, и из темноты экрана мгновенно проявилась фигура стоящего затылком мужчины. Рассматривает фотографию, - пояснил он.
      Голова незнакомца повернулась, и глаза задумчиво уставились прямо в объектив камеры. "Мужественное лицо", - отметил про себя Сажин. "Можно я посмотрю часы? - Пожалуйста", - донеслось из динамиков. Лицо мужчины, точнее парня, заняло весь экран, и тут же изображение пропало.
      - Это все? - Сажин задумчиво прикрыл глаза ладонью.
      - Да. Камера работала в дежурном peжиме и включалась на две минуты в начале каждого часа. Это удалось снять по чистой случайности - было начало двенадцатого.
      Группа слежения еле успела...
      - Что за фотографию он рассматривал? - перебил Санин помощника.
      Тот вновь заманипулировал кнопками пульта: рука со снимком расширилась до размеров экрана.
      - Изображение не просматривается, - проговорил он, - неудачная позиция по отношению к камере.
      - Вижу. - Сажин забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. - Размножь его физиономию и раздай охране - не удивлюсь, если он появится и здесь.
      - Иван Григорьевич! - Глеб сделал обиженное лицо. - Ни один человек не может приблизиться к дому незамеченным, будь он трижды невидимкой. Наши компьютерные системы наблюдения фиксируют даже порывы ветра.
      - Я что, по-твоему, должен сидеть здесь невылазно? - Сажин резко встал. - Еще чего!
      - Но они даже и не подозревают о вашем существовании, - счел нужным внести ясность Глеб.
      - Где гарантии? Ведь на Косарева они как-то вышли? - Сажин несколько раз прошелся по кабинету. - А что удалось выяснить по брошенной машине?
      - Машина зарегистрирована... - Глеб достал блокнот, - на имя Скитовича Дмитрия Ивановича. Кстати, состоит она на учете в городе... - он сделал небольшую паузу, - откуда к нам поступила Библия Гутенберга.