Результатом, в котором он себе не признавался, стала связь между ним и этой женщиной. Он рассказывал ей все, и настолько же безумно было бы идти нагишом по улице и орать, что он Джонни Колини-убийца. Он не может оставить её одну, пока они оба живы.
      Дэа Гинес как ловушка для Крэндала не понадобится. Джонни вернулся к машине, где ждала она. Он поднял чемоданчик и открыл его снизу. Ключ лежал в бумажнике, и он осторожно и мягко отомкнул корпус. Пальцы его нащупали тело мины-ловушки, отсоединили её от запала.
      Дэа была поражена.
      - Почему снизу?
      - Я не мог допустить, чтобы кто-нибудь его открыл. Если бы динамит нашли, полиция искала бы меня и ждала моего звонка. Поэтому я установил ловушку. Если бы чемодан открыли, я узнал бы об этом, едва придя на Кагуенга. Тот маленький отель разнесло бы взрывом вдребезги.
      - Ты мог бы убить полсотни человек.
      - Я видел больше полусотни расстрелянных немцами в нашей деревне, когда мне было десять. Несколько месяцев спустя четверых моих кузенов убило американской бомбой. Так я рос, Дэа.
      - И все же тебе было стыдно за одного убитого человека.
      - Я посмотрел в глаза этому человеку, когда убивал его. Это большая разница. Тот американский пилот не убил бы четверых малышей. Но на войне бомбы, деревни, мертвые - все нереально. Это было бы то же самое.
      Джонни отогнул край чемодана возле замка, срезал часть запального шнура и укрепил его на связке динамита, оставив другой конец высовываться через отогнутый край. Потом закрыл чемодан и запер его.
      - Садись за руль и разворачивай машину. Потом задом подъедешь ко мне. Держи мотор прогретым и будь готова сразу взять с места. Когда я сяду, гони обратно к каньону и в сторону Беверли-Хиллз.
      - Я поняла.
      Джонни пошел по дороге к участку над домом Крэндала. На этой дороге было всего два дома, второй - в четверти мили отсюда. Он держался вне видимости из дома внизу и карабкался по уступам над каньоном, пока не оказался над самым домом Крэндала.
      Там он подполз к краю утеса, прижимая к себе чемоданчик. Видна была крыша дома, протянувшегося на сотню футов в длину, и бассейн за ним. Там плавал Крэндал.
      Такая возможность не была запланирована. Месяц назад он планировал ночью прикрепить динамит к скале, чтобы взрыв уничтожил спальню Крэндала.
      Пятьюдесятью футами ниже Джонни лениво плавал юрист. Он расслабился и оживился, и уже не паниковал от страха. После купания он закажет билет на самолет до Нью-Йорка, возьмет с собой троих телохранителей. Ему удастся заключить сделку с Сантанджело. Никто не умел заключать более практичных сделок, чем Леннет Крэндал.
      Переворачиваясь в воде, он увидел, как от скалы отделился предмет и полетел в бассейн.
      Леннет заорал, и Ворхис вбежал в калитку проволочного ограждения.
      Чемоданчик коснулся воды. Короткий запал быстро догорел. Джонни Колини кинулся к Дэа и машине.
      - Прикрой голову! - закричал он и бросился на землю.
      Крэндал неистово греб к краю бассейна. Вода вздыбилась, высоко подняла его похолодевшее тело и швырнула об забор. Стены и окна, выходящие на бассейн, взвились смерчем осколков стекла, камня и дерева.
      Ворхиса отшвырнуло на проволочный забор, выворотив тот из гнезд. Тело и руки впечатались в ячейки, как вафля в форму. Крука и Галлахера сбило с ног, кусок кафельной плитки пробил Круку голову.
      Когда волна начала спадать в обезображенный и разрушенный бассейн, от стен каньона отразилось эхо взрыва и звука разбитых в домах стекол. Мгновение полнейшей тишины было нарушено грохотом рушащихся стен и испуганными воплями из соседних домов.
      Взрыв был частично погашен тоннами воды бассейна. Но часть дома и одна стена были уничтожены. Крэндал и Крук мертвы. Галлахер вскочил, не понимая, где он. Ворхис умирал.
      Дэа рванула с места, как только Джонни прыгнул в машину, и они помчались вниз к каньону. Транспорт двигался в обоих направлениях. Дэа на небольшой скорости вела машину к Беверли-Хиллз.
      Первые пожарные грузовики с сиренами они встретили в миле от дома Крэндала. Пока они доехали до Беверли-Драйв, уже выли сирены полиции и скорой помощи, мчавшихся в Кулуотер.
      - Высади меня возле отеля "Беверли-Хиллз", - сказал Джонни. - Ты поедешь на восток в Хайлэнд, свернешь на голливудскую автостраду. Там будут указатели. Доедешь до автопроката и вернешь машину. Потом возвращайся самолетом в Нью-Йорк.
      - Я останусь с тобой, Джонни. Единственная причина моей поездки на запад - быть с тобой.
      - Ты помогла мне, была вероятность, что ты понадобишься еще. Но сейчас ты вернешься в Нью-Йорк. Я найду тебя в "Рейнбоу Рум" в течении пяти дней, начиная с завтрашнего, он заметил впереди постройки отеля. - Сверни здесь и притормози.
      Когда она затормозила машину, Джонни открыл дверь и выпрыгнул. Он пошел по дороге к отелю, не оглядываясь и стягивая мокрую куртку.
      Воздух дрожал от визг сирен на Беверли-Хиллз и Рексфорде. Только сейчас Дэа обратила внимание на мокрый капот машины и свои мокрые волосы. Должно быть, её промочило взрывом, чего она до сих пор не замечала. Она свернула на Сансет и направилась на восток, к Голливуду.
      Джонни понимал все последствия такого душа. Кашемировая куртка промокла со спины, и он нес её на руке. С черного хода в парикмахерской был туалет. Джонни зашел и высушил волосы бумажным полотенцем. Портье не было, и никто не заходил, пока он был внутри.
      Когда волосы высохли, он поднялся наверх, прошел через холл к парадному входу в отель и дал швейцару полдоллара, чтобы тот остановил такси.
      - Вы слышали о крупном взрыве в Кулуотер, сэр? - спросил швейцар, когда подъехало такси.
      - Недавно я слышал какой-то грохот, - кивнул Джонни.
      Швейцар взялся за дверцу такси.
      - Это он и был. Никто пока не знает, что произошло.
      - Может, чья-то оплошность, - сказал Джонни.
      Шоферу он приказал отвезти его в аэропорт Бербанк. Это заняло около сорока минут. Джонни купил билет на туристский рейс до Сан-Франциско. Ждать следующего рейса на север предстояло около часа, и он купил два "мартини" и сэндвич. Сам полет длился час двадцать.
      Три часа спустя после того, как при взрыве в бассейне погибли три человека, Джонни Колини поймал такси в международном аэропорту Сан-Франциско, заказав билет на рейс до Нью-Йорка. До следующего вылета было четыре часа, и он не собирался сидеть в аэропорту, хотя и считал его лучшим в Штатах.
      Дэа Гинес в Лос-Анжелесе сдала машину, сиденья и корпус которой высохли за двадцать с лишком миль. Она купила хороший костюм, льняное платье, светлое шерстяное пальто, нижнее белье, подвязки, чулки, туалетные принадлежности и немного косметики. Потом привела волосы в порядок и прогулялась по Вайн-стрит. Стало возвращаться сознание реальности. Она припомнила, что в Калифорнии приговоренных к смерти не обривают и не притрагиваются холодными электродами - одно слепящее мгновение они отнюдь не холодные. В Калифорнии таких сажают в маленькую камеру, и убийцей становится отравленный окружающий воздух.
      Сегодня она помогла Джонни. Она в такой же степени причастна к убийству.
      Меньше, чем неделю назад она планировала поехать на пару дней в Мон Тремблен в надежде встретить нового парня. Считалось, что там лучшие молодые люди.
      Она часто мечтала о замужестве, единственном на всю жизнь, и детях. Ее беспокоило собственное увлечение работой, и она боялась, что её уделом станет карьера. Она хотела сменить прическу и решила пользоваться помадой посветлее.
      Меньше недели назад.
      Сейчас, идя по Вайн-стрит, она думала о тюремной камере с окошечком, в которое будут наблюдать, как она, связанная, попытается не дышать.
      Она представило странное ощущение голой головы, которое, должно быть, появляется после обривания, представила, как она, униженная, бьется перед зрителями в смертельных судорогах и почувствовала запах паленой кожи.
      - Дэа Гинес!
      Она остановилась, узнав мужчину. Бил Маккейб, телережиссер с восточного побережья, забрал у неё чемодан и улыбнулся. Год назад в Нью-Йорке он познакомился с Дэа Гинес.
      С другой Дэа Гинес. С той, которая делала выбор между тонами помады, а не между газовой камерой и электрическим стулом.
      - Бил Маккейб, - протянула она, с улыбкой прежней Дэа.
      - Мы с вами прямо сейчас выпьем, - сказал он. - В "Рекорд Рум" у "Дерби" как раз подходящее место. У нас хорошие новости, и мы их отмечаем.
      - Хорошие новости?
      - Какой-то крутой парень только что взорвал вошь по имени Леннет Крэндал. Вы не знали его, но все, кто знал, пьют за это.
      Он открыл дверь, и она вошла. За одним из столиков сидели люди, которых она знала по работе на телевидении, и две девушки из агенств рекламы восточного побережья.
      Как будто она вернулась во времени на неделю назад.
      Но пока она пожимала руки и светилась улыбкой, её жгла мысль, что послезавтра, в "Рейнбоу", она снова будет с ним.
      Только несколько часов назад она - дикая и бесстыдная - была с ним в кабинке на задворках бара, всего в квартале отсюда. Ее тело вспоминало его, словно переживая все снова.
      - Ты выглядишь просто изумительно, Дэа, - сказала одна из нью-йоркских девушек. - Надеюсь, ты откроешь мне секрет.
      18
      Взрыв, убивший адвоката, крупную фигуру в шоу-бизнесе, и двух его телохранителей, превратил Соединенные Штаты в охотничьи угодья. Непосредственно подключены были Федеральное Бюро Расследований с отделениями в Нью-Йорке, Лос-Анжелесе и Лас-Вегасе, отделения полиции этих трех городов и Беверли-Хиллз, финансовый отдел из-за возможных перевозок наркотиков, шерифы пригородов Лос-Анжелеса и Лас-Вегаса, Дорожный патруль Калифорнии и полиция штата Невады.
      Кроме того, была установлена прямая связь между Федеральным отделом юстиции, под личным руководством министра юстиции США, и министрами юстиции Калифорнии и Невады.
      В течении получаса вся территория вокруг дома Крэндала была оцеплена, саперы, вызванные шефом полиции Беверли-Хиллз, осматривали мокрые обломки. Эксперт по взрывам из Форта Макартур был в пути.
      Подчиненные шерифа расспрашивали жителей в окрестности полумили по обе стороны каньона Кулуотер. Сектор выше взрыва был изучен особенно тщательно, и найден след машины, разворачивавшейся как раз над домом Крэндала. След шины на обочине дороги сфотографировали, и криминалисты из лаборатории прочесывали дорогу и кусты в поисках улик.
      Из показаний Галлахера вывели, что бомбу или установили возле бассейна, или сбросили сверху. На уцелевшей стене нашли остатки чемоданчика.
      Жители, выбежавшие на взрыв из домов, видели открытую машину с женщиной за рулем и пассажиром-мужчиной, ехавшую вниз по дороге. Машина, выглядевшая мокрой, свернула к Беверли-Хиллз.
      Полиция Беверли-Хиллз передавала по радио описание красно-белого открытого "форда", возможно, мокрого, с женщиной за рулем и мужчиной пассажиром, оба белые американцы, вероятно, молодые, как раз в то время, как Дэа ехала обратно по скоростному шоссе к Лос-Анжелесу.
      Ее имя, вместе с именами тридцати семи других молодых женщин, взявших напрокат открытые машины в агенствах Лос-Анжелеса, не узнают раньше вечера. При возвращении машина не была мокрой, но это был красно-белый открытый "форд". Несколько сотен похожих машин проверят на вычислительных машинах, и имя Дэа не подвергнется дальнейшей обработке раньше следующего дня.
      Лейтенант и сержант полиции Беверли-Хиллз отправились прямо в офис Крэндала на Уилшир. Они были потрясены, что известие восприняли с явной радостью.
      - Враги? - сказала секретарша в ответ на вопрос лейтенанта. - Только те, кто его знал.
      Стали отсеивать "отъявленных хулиганов". Девяносто два человека, зарегистрированные в Лос-Анжелесе как бывшие каторжники и замешанные в связях с наркотиками, азартными играми или вымогательством, были внесены в список знакомых.
      К ночи было установлено, что взрыв был вызван динамитными патронами, упакованными в чемоданчик, который сбросил сверху молодой мужчина, сбежавший на красно-белом открытом "форде" с женщиной за рулем. Замки чемоданчика нашли в сотне ярдов от бассейна Крэндала.
      Слепок и фотография отпечатков шин разочаровали. Шины были абсолютно новые и стандартные для этой марки машин. Они подтвердили утверждения жителей Кулуотера, что машина была новым "фордом".
      Криминалисты установили, что волокна на камнях каньона над домом нити серого кашемира. На них не было признаков химчистки, значит, можно заключить, что куртка новая. Вывод, что нити кашемира были из куртки, напрашивался сам - кашемир слишком мягок для костюмов или брюк. Можно было предположить свитер, но свидетели утверждали, что на мужчине была серая куртка.
      Связь со смертями в Лас-Вегасе стала четче, когда полиция выяснила, что Крэндал был частым посетителем отеля Бена Фрэнда, вел с ним дела по поводу найма танцоров, заключал сделки по нефтяному бизнесу с Фрэндом, Оби Хиндзом и Луисом Мерфи.
      Один из полицейских выдал информацию редактору "Геральд Экспресс". Заголовки гласили:
      НЬЮ-ЙОРК - ВЕГАС - ЛОС-АНЖЕЛЕС
      РАЗВЯЗАНА КРУПНЕЙШАЯ ГАНГСТЕРСКАЯ ВОЙНА
      Радио и телеканалы полиции оповещали всех: "задержать молодого белого американца, вероятно, в серой кашемировой куртке". Менеджер магазина одежды слышал сводку и доложил, что один из его служащих продал такую куртку этим утром.
      Между шефом полиции Беверли-Хиллз, шефом полиции Лос-Анжелеса и уполномоченным от полиции Нью-Йорка проводилось телефонное совещание.
      - Мы рассматриваем это как акции мафии по отношению к преступному миру страны.
      - Похоже на то. Ни одна из жертв не состояла в мафии, но все были связаны с организованной преступностью - на высоком уровне.
      - Кроме тех ублюдков - японца и двух телохранителей.
      - У них своя связь. Они работали на преступников.
      - Но почему юристы?
      - Это началось раньше. Пару лет назад был убит очень крупный адвокат системы. Крэндал знал тех ребят. У нас есть секретный доклад. Конечно, о нем знает только руководство, а не рядовые.
      - У нас прямые указания на Джонни Колини. Молодой человек, на которого нет досье. По правде, мы ничего не нашли на него. Он зарегистрирован в очень хорошем отеле, ещё не выписался, вещи ещё в номере. Но его самого ни слуху, ни духу.
      - Мы получили ваше описание по телетайпу, и приблизительно оно подходит парню, которого мы ищем.
      - Парень, замеченный с женщиной в машине?
      - Да. Молодой, темноволосый. Мы только что получили сообщение из местного магазина одежды - в основном из дорогого материала. Парень лет двадцати восьми, привлекательный, итальянец или еврей, купил кашемировую куртку, похожую на ту, что оставила волокна на кустах над местом взрыва.
      - Подходит к тому, что мы знаем о Колини. Одежда в его комнате первого класса, пошита на заказ.
      - ФБР получило приказ на розыск. Вероятно, они его найдут.
      - Но один человек не устраивает гангстерской войны. Он, должно быть, один из наемных убийц - этот Колини - но я не думаю, что он убил семерых в разных концах страны за двадцать четыре часа.
      - Пока оставим это. Итак, у нас есть одно имя из коллекции, Джонни Колини. У нас есть приметы, и они подходят к Джонни Колини. Он может быть из мафии, жертвы могут быть мишенью мафии в преступном синдикате. И мы знаем, что синдикат разыскивает Джонни Колини.
      Трехсторонний диалог перешел на технические вопросы касательно поимки белого американца, вероятно, итальянского эмигранта, между двадцатью пятью и тридцатью, хорошо одетого, возможно, в серой кашемировой куртке, возможно, вооруженного автоматическим пистолетом "беретта", возможно, опытного подрывника, и очень опасного.
      Подобное описание получили все спецагенты Федерального Бюро Расследований по всем Соединенным Штатам. Агентов вызывали из маленьких городов в те, где была сильная мафия, в помощь полиции.
      А в мафии царила паника.
      Любая война гангстеров вызывает повальное законопослушание. В Майами и Чикаго все остановилось. Кости и азартные игры затихли в Голливуде, в крупных заведениях Джерси, Саратоги и Вейна. Толедо затих, а известное местечко через реку от Цинцинати закрылось "до лучших времен". Их примадонна была нанята через Леннета Крэндала.
      Пешки мафии, управляющие игорных точек, девочки по вызову, подрывники, шантажисты, вымогатели, накачанные мальчики, букмекеры пожимали плечами и говорили: "- Становится жарко".
      Они находили норы - апартаменты голливудских отелей и район Макартур Парк в Лос-Анжелесе, старые квартиры вдоль Пост и Джиари в Сан-Франциско, север Линкольн Парк и вдоль Диабон Парквей в Чикаго, затхлые отели в Сороковых Манхэттена - и заползали пережидать, пока все уляжется.
      Защита сработала, как раскрывающийся зонтик, в то время как органы капитаны полиции, члены административных советов, лидеры партий, шерифы, советники - гадали, что происходит в мафии. Это была ночь Большой Жары, когда агенты ФБР в темно-синих костюмах, серых фетровых шляпах и на черных "шеви" или "фордах" проводили облаву, и делали это тщательно.
      И крупные фигуры мафии заползали в норы - двойные апартаменты на востоке Сентрал Парк, домики на берегах Тахо, загородные поместья в сорока милях от Чикаго.
      Мертвые были слишком известны. Луис Мерфи, Оби Хиндз, Бен Фрэнд, Леннет Крэндал в один день - это были слишком крупные фигуры. Слишком значащие.
      В голове у каждого аутсайдера крутилось "Орден". Было похоже, что Братья хотят добраться до каждого.
      В маленьком городке южного Иллинойса Баг Элмер, племянник Оби Хиндза, влетел в кафе "Каза Аморе" и застрелил Доминико Коста и Джека Амадео, потому что те были известны как члены Ордена. Багу достался почти такой же нрав, как и его дядюшке. Месяцем позже Бага скрутили проволокой, облили бензином и подожгли.
      Но в основном аутсайдеры мафии не высовывались.
      Ухо мафии в управлении полиции Нью-Йорка доложил Мусии, что из Вегаса поступил телетайп на Джонни Колини. Мусия не догадался, что это была их собственная "утка", возвращенная по другому каналу.
      Мусия неистово искал Джонни в Нью-Йорке и на востоке. В отеле его не было. Девушки в квартире - тоже, и, прознав, где она работает, Мусия выяснил, что она уехала.
      Еще не время было нашептать в ухо детективу о девушке по имени Дэа Гинес. Пока на неё нечего было подкинуть.
      Но, если мафия не может найти Колини, может, полиция найдет Дэа Гинес?
      В крупных городах, да и во многих небольших, соглашение о поддержке между мафией и полицией было непрочным и ненадежным, не считая тех, где политики служили прочным мостом между ними, как в Чикаго, в Атлантик-Сити, Канзас-Сити, в Сент-Поле.
      Быть признанным мафией - это сделки по наркотикам; грабежи сейфов и складов; деньги, меха, драгоценности, ликер и сигареты; пари на лошадях, поединках, матчах бейсбола и футбола; шантаж и вымогательство; грязные фильмы, книги, фото и записи; агенства по вызову; вытягивание просроченных долгов и перевод их на другие счета; управление ночными заведениями и алкогольным производством. Прибыль со всего этого можно было получать только с благословления мафии. Без него вами займутся крепкие парни.
      На некоторые отрасли этого бизнеса копы не обращали внимания, с другими боролись достаточно свирепо, чтобы вытолкнуть дельцов в Данмор, Сан-Квентин, Стейтсвил или Джексон*. Некоторым копам мафия платила, некоторым мешала.
      (* названия крупнейших тюрем - прим. пер.)
      Иногда мафия давала взятку закону, и часто закон помогал мафии.
      Мастера Ордена нью-йоркского клана собрались вместе.
      Случилось это в банкетном зале маленького ресторана на востоке Лексингтон авеню. Больше двадцати лет он был местом встреч великих фигур Ордена.
      Напротив ресторана был бар и обыкновенная забегаловка. В банкетный зал вел коридор, заканчивающийся запертой дверью, у которой стояли три молодца с пистолетами. Охрана стояла час до встречи, во время встречи и час после. За коридором была вторая дверь, стальная, и запертая на стальной засов. Два из трех независимых запасных выходов вели в прилегающее здание, один - в здание на соседней улице.
      В банкетном зале не было ничего необычного. Три длинных стола со свежими белыми скатертями, недорогие стулья. Вокруг одного из столов сидели пятеро мужчин. Считая троих с пистолетами и двух на каждом запасном выходе, встречу пятерых охраняли одиннадцать. Это не было специальными мерами предосторожности, таков был обычный ритуал Ордена. Такой же караул стоял на встречах в Палермо двести лет назад, когда у охранников не было ничего, кроме ножей. Караульные посты олицетворяли престиж и честь для выбранных молодых людей, это была одна из ступенек в иерархии клана.
      Пятеро за столом расселись по положению. Сначала - худой мужчина лет шестидесяти, с узким лицом и большим, крючковатым носом, с длинными, густыми седыми волосами. Уже много лет он владел похоронным бюро в Бруклине. Бюро находилось на первом этаже старого многоэтажного дома, и на нем висела все та же деревянная вывеска с золотыми буквами на черном фоне, что и сорок лет назад.
      Его не интересовала ни мафия, ни возможность делать деньги, которые давало ему положение в Ордене. Для него Орден был священен.
      Для него Орден был способом жизни. Как Мастеру и Великому Мастеру, ему приходилось в силу природы вещей решать вопросы жизни и смерти. Некоторых людей он приказывал убить, но для блага Братства, а не своей выгоды. Он руководил вымогательством десятков тысяч долларов у богатых сицилийских дельцов и торговцев - денег в сокровищницу Ордена. Он отдавал приказ на похищение детей, иногда у таких высокоуважаемых людей, как видные врачи. Но все это было для блага Братства, как повелось на Сицилии уже тысячи лет.
      Члены Ордена составляли ничтожный процент от семей Сицилии, как на родном острове, так и в Америке. Орден начинался как защита семей, источник милостей для всех семей, и он был частью Братства, которая значила для Гробовщика больше всего. Орден показывал силу, когда подчинял себе организованную преступность.
      Благодаря своей чистоте и гордости, своей безжалостности, бесконечной преданности Братству, Гробовщик был самым влиятельным лидером Ордена в Соединенных Штатах. Хотя на закате жизни он и владел меньше чем пятью тысячами долларов.
      Майк Сантанджело был следующим по влиянию, хотя даже его собственные бухгалтеры не могли подсчитать его состояние.
      Третий контролировал почти всю оптовую торговлю фруктами и овощами Нью-Йорка. Через Орден он финансировал бизнес мафии - героин, некоторые кражи и угоны грузовиков. Как и все крупные фигуры, он ничего не видел, ничего не слышал, и только получал деньги от этих сделок.
      Четвертый владел двадцатью фабриками готового платья и был магнатом индустриальных районов Манхэтена и Джерси. Из пятерых только он и Мороженый убивали людей своими руками.
      Пятый владел ночными клубами и ресторанами и делал пятьдесят миллионов в год. Как и все здесь, исключая Гробовщика, он имел власть как в Ордене, так и в мафии.
      После того, как Гробовщик изложил обычные дела Братства, вложенные деньги, благотворительность, маленькие человеческие проблемы, он повернулся к Сантанджело.
      - У дона Сантанджело есть важное сообщение, - сказал он.
      Мороженый кивнул.
      - Важное сообщение. Сюда приехал Брат из Сицилии. Он не оказал нам уважения, хотя я и связался с ним. Он убил наших деловых партнеров без указания или разрешения.
      - Мерфи и Бен Фрэнд? - спросил владелец клубов.
      - И человек по имени Хиндз.
      - Почему? В чем причина?
      - Этот человек - Джулиано.
      Гробовщик удивился даже больше, чем остальные трое.
      - Джулиано - из Сицилии? Полиция убила его два года назад.
      - Это было подстроено Колини.
      Король продуктового рынка прищурился.
      - Колини стоит за этими убийствами? Чего он хочет?
      - Что осталось старику? Власть, - ответил Гробовщик.
      - Он забыл, что мы работаем сообща?
      Сантанджело кивнул тяжелой головой.
      - Молодой человек жаден до власти. Сейчас я уверен, что он сделает все, что велел Колини - на что Колини его натаскал. Но Джулиано не пес Колини. Колини подослал нам тигра.
      - Старый Колини спятил, - сказал обезьяноподобный владелец одежных фабрик. - Он владеет половиной денег мира. Он живет, как Цезарь, в своем дворце. Я знаю. Я был там.
      Сантанджело объяснил.
      - Этот человек мой друг и мой Брат. Он сидит там, в Риме, и вспоминает людей, которых ненавидел, вспоминает удовольствие наводить страх.
      - Да, - сказал обезьяноподобный. - И Колини это очень любит. Деньги для него никогда ничего не значили. Только ради власти, чтобы разорвать на куски, заставить ползать, приказать убить, потому что вы ему не нравитесь. Он был кровожадным, безумным сукиным сыном.
      - Братом и Великим Мастером, - добавил Гробовщик.
      Обезьяноподобный вскинул глаза с Гробовщика на Мороженого.
      - Ты знаешь, в каком смысле я говорю, - извинился тот.
      - Но тигр Колини не останется ручным, - продолжил Сантанджело. - Мы должны приручить его. Иначе придут его люди, по двое и по трое, прячась по трюмам или работая матросами, пока он не перетащит всю армию своих молодцев с гор в Америку.
      - Парни у нас на родине дикие - как и мы когда-то, - сказал владелец клубов. - Но некоторые из них Братья.
      - Они молоды. Они больше преданы Джулиано, чем Ордену.
      - Дни повальных убийств прошли. Не время для большого террора молодых убийц.
      - Они не знают, что те дни прошли. Джулиано хочет добраться до вершины только одним ему известным способом. И делает это.
      - Пошли карателей. Сегодня же.
      - А старик? Мой друг и Брат, который хочет моей смерти? спросил Сантанджело.
      - Твоей? Вы выросли вместе. Вы обязаны друг другу жизнью.
      - Колини нужно все, - улыбнулся Сантанджело. - Мы оба богаты и могущественны. Он думает об этом по ночам. Кроме того, он послал Джулиано убить меня. Я уверен в этом.
      Он покачал головой.
      - Когда нам было по девять, мы дрались в переулке за Тейлор Стрит в Чикаго. Дрались до тех пор, пока уже не могли поднять руки. Он хочет окончить эту драку. Он хочет выиграть её, прежде чем умрет.
      Четверо кивнули. Они поняли.
      - Но что насчет Бена Фрэнда? У Джонни Колини нет ничего против Бена Фрэнда.
      - Он хочет навести ужас на наших партнеров. Орден - это власть, но деньги делаются в бизнесе. В Лас-Вегасе это мог быть Бен Фрэнд или Джейк Барбер. Колини указал на Бена. Хиндз был личным делом. Я это знаю.
      - Джулиано убил всех троих?
      - Я так думаю. Молодой человек утверждает себя.
      - Он хочет попытаться убить тебя, Майк?
      - Он попытается. Вы знаете, сколько пыталось до него. Он этого не сумеет.
      - Я считаю, старик Колини слишком стар. Таким людям пора умирать, обезьяноподобный посмотрел на остальных.
      - Он забыл клятву Братству, - сказал Гробовщик. - И он все ещё член клана. У нас есть право.
      - Я согласен, что мой друг и Брат должен умереть. Но пусть он умрет достойно, - сказал Сантанджело.
      - А Джулиано?
      - Я хочу, чтобы Джулиано был жив. Я хочу наблюдать за молодым человеком, который хочет убить меня. Я получу больше удовольствия, если он останется в живых.
      - Но старик умрет. Итак, в конце концов ты выиграл ту драку, да, Майк?
      Мороженый взглянул на обезьяноподобного, и это был тот самый взгляд, за который он получил свое прозвище ещё худощавым, горячим убийцей пятнадцати лет.
      19
      С утра ему было стыдно быть посыльным смерти. Но в тумане Сан-Франциско и освежающем холодном воздухе Атлантики Джонни Колини почувствовал, что тянется к миру. Он снова был Джулиано - переиграл храбрость другого. Человек прятался за вооруженных телохранителей, и все же мертв. Человек хотел убить Джонни Колини - и умер.
      Заголовки всех газет были про смерти. Они поверили в армию призраков. После того, как умрет Майка Сантанджело, он может созвать глав мафии и объявить себя королем. Королем, потому что они поверят, что никто не может избежать убийц, подчиняющихся Джонни Колини.
      Король, потому что он может сказать этому:
      - Ты финансируешь марихуану в Мехико, героин на Кубе. Твои дилеры...
      И назовет имена. Он может сказать другому:
      - Ты заключаешь пари на скачках и владеешь бейсбольными площадками на восьми автомобильных фабриках. Твои связи в Вест Сайд...
      И на каждого из крупных шишек он мог указать пальцем и рассказать им их секреты, потому что старик в Риме заставлял его учить эти секреты больше полутора лет.
      Но больше всего они будут бояться его, потому что нигде невозможно спрятаться от Джонни Колини. Он доказал это за один оборот часовой стрелки.
      Старик на вилле поймет, что сделал правильный выбор.
      Он вышел из такси напротив Сант-Франсис. По пути вниз по Джиари он решил выкинуть кашемировую куртку, которую все ещё нес на руке. Было слишком холодно, чтобы ходить без пальто, а серый кашемир потускнел и помялся после холодного душа.
      Он бросил его в помойку и купил темно-синее фланелевое пальто в мужском магазине на Сант-Франсис.
      Благодаря этому, благодаря окатившему его столбу воды, Джонни Колини не арестовала полиция Сан-Франциско. У них было описание Джонни в общих чертах, но в Сан-Франциско было слишком много молодых людей, которые подходили под это описание. В серой кашемировой куртке его бы остановили для проверки, его, человека без установленной личности и с несколькими сотнями в кармане наличными. История Джонни Колини продолжилась бы арестом и допросами. Его передали бы ФБР, так как выяснилось бы, что он собирался бежать в Неваду. А ФБР даже без применения силы, только сочетая профессионализм с коллективной работой, вытягивало правду практически из любого.
      А правда обогатила бы для Джонни альтернативу между электрическим стулом Нью-Йорка и газовой камерой Калифорнии. В Неваде осужденного могли расстрелять.
      ФБР высчитало привычки Джонни, но очень слабо. Единственная привычка, определенно ему присущая, была его предполагаемая любовь к дорогим отелям и хорошей одежде. Больше о нем ничего не было известно. Спецагенты в главных городах и курортах проверяли отели-люкс в поисках подходящих примет, а портных, чьи этикетки нашли на его одежде, попросили известить о любом контакте с ним.