– Я не знаю. Не понимаю, к чему ты клонишь. – Лиззи снова уткнулась в подушку и закрыла лицо. – Вчерашний вечер не идет ни в какое сравнение с тем, что было сегодня днем.

– Сегодня! – Мэг с усилием оторвала руки Лиззи от лица. – Ты имеешь в виду, что он... средь бела дня? Не в доме?

– Да. – Лиззи покраснела и отвернулась.

Мэг не выглядела особо потрясенной.

– И он не сделал тебе предложение? После того как...

– Нет, не сделал. – В ее голосе прозвучала скорбь.

Мэг похлопала Лиззи по плечу, но это было слабым утешением.

– Не могу поверить, что Робби оказался таким бессовестным.

– Придется поверить. – Лиззи стряхнула с плеча руку Мэг и села. Робби, конечно, не следовало вести себя так, но и она держалась неподобающе. Могла ведь остановить его. Следовало тотчас же пресечь это.

Вряд ли у нее хватило бы на это духу. Нет, как бы ей ни нравилось представлять Робби в роли злодея, у нее не получалось. Лиззи вздохнула:

– Уверена, я сама виновата.

– Глупости! Он намного опытнее тебя. Не могу поверить, что он мог проделать это с тобой, не предложив супружество.

– Мне и самой не верится. – Лиззи снова заплакала. Прикрыла рукой рот и откинулась на подушку. – Я была так уверена... Никогда так не поступила бы... не позволила бы ему... – Затряслась в рыданиях. – Думала, он попросит выйти за него замуж.

– Конечно. Любая на твоем месте считала бы так же. И все же не укладывается в голове... – Мэг поежилась. – Как ты догадалась, что Робби может повести себя так?

Нет, как она догадалась? До этого Робби никогда не подавал даже намека на это, а она провела много часов в его компании. Единственное, что он позволял себе, так это делал вид, что прикладывается к ее руке. Никогда не целовал даже в щеку, не то что в губы.

Что ж, если быть предельно откровенной, она сама спровоцировала все его действия, хотя и не знала, к чему это может привести.

Наверное, дело именно в этом. Мужчины превращаются в животных, стоит их только раздразнить.

Лиззи закрыла глаза. Она вела себя неподобающим для леди образом. Какая леди стала бы запускать руки в штаны мужчины, особенно если они все еще на нем?

Может быть, Робби думал, что просто проявляет обходительность в отношении старой девы?

Стоило вспомнить о прикосновении его губ к соскам, и груди набухли.

Зря он был настолько вежливым.

– Не беспокойся, Лиззи. Расскажем леди Беа. Она сообщит твоему брату, и он заставит Робби жениться на тебе.

– Нет, я не хочу заполучить Робби таким способом. Не выйду замуж за человека, который не желает меня.

– Я думала, проблема как раз в том, что он хотел тебя. – Мэг снова похлопала ее по плечу. – Возможно, именно мысль о женитьбе отпугнула его. Многие мужчины испытывают беспричинный страх перед супружеством, но после свадьбы все быстро успокаиваются. Все равно как лошадь, на которую накинули уздечку.

Слова Мэг не облегчили ощущения тяжести в животе Лиззи. Напротив, добавили пару камней.

– Я не думаю, что...

– И не думай. Что сделано, то сделано. У тебя нет выбора, да и у Робби тоже. Уверена, он это поймет, а скорее всего уже понял. Если же нет, твой брат быстро вправит ему мозги.

– Может, и так. – Лиззи отрешенно смотрела на полог кровати. Ей не нравилась идея такой свадьбы, на которой жених дает клятвы под дулом пистолета.

Мэг заерзала на кровати.

– Хотела спросить...

– Да?

Мэг заерзала снова. Пружинящий матрас вызвал тошноту у Лиззи. Она села. Мэг с пунцовыми щеками разглядывала свои руки.

– О чем, Мэг?

Мэг не поднимала глаз.

– Знаю, тебя спрашивать не следовало бы, особенно сейчас, но меня это всегда интересовало, с тех пор как подслушала разговор двух служанок в Найтсдейле. Я хотела спросить у Эммы, но так и не решилась.

Лиззи ждала. Мэг разглаживала руками юбку.

– И что? – Лиззи и представить себе не могла, о чем это Мэг не решалась спросить свою сестру. Мэг нельзя было назвать робкой девушкой. – О чем же ты хотела меня спросить?

Мэг еще сильнее залилась краской.

– Это больно?

Лиззи наморщила лоб. Наверное, недослышала что-то.

– Больно что?

– Ну, это. – Мэг перестала терзать юбку и подняла глаза на Лиззи. В ее взгляде застыли досада и смущение. – Не понимаю, почему женщины держат в неведении незамужних девушек в отношении таких вещей. Можно подумать, они боятся, что мы поймем, как это происходит. Уверена, мужчины узнают все подробности, едва вырастают из коротких штанишек.

– О чем это ты?

– О том, что Робби делал с тобой в саду. Это было больно?

Настала очередь Лиззи краснеть.

– Нет. – Его действия вызывали много ощущений, но боль не входила в их число. – Нет, конечно же. Было совсем не больно.

Мэг кивнула:

– Я так и думала, иначе с чего бы так много женщин соглашались участвовать в этом? Хотя можно предположить, что они хотят заиметь детей...

– Детей? – То, чем они занимались с Робби в саду, никак не могло привести к появлению детей.

– Ну да, детей. – Мэг посмотрела на Лиззи как на идиотку. – И полагаю, раз было не больно, крови тоже не было?

– Крови! Почему там должна быть кровь?

– Конечно, должна. Ведь он пробил брешь в твоей девственной плеве.

– Что? – Лиззи не понравилось выражение «пробил брешь». Оно ассоциировалось с рассказами Джеймса о штурме крепостей на Пиренейском полуострове.

– Значит, тебе тоже Сара ничего не говорила?

– Конечно, нет. Эти разговоры ведутся накануне свадьбы. А что, мм... – Прокашлялась. – Что делает мужчина, чтобы это... пробить брешь, ты знаешь?

Мэг изумленно посмотрела на нее:

– А ты нет? Это ведь ты была с Робби в кустах!

– В кустах не происходило никакого пробивания бреши. – «А язык не в счет? Хотя во рту нет никакой девственной плевы».

– Так чем же вы там, в кустах, занимались?

– Ты только скажи мне, чем мужчина пробивает брешь.

– Его мужским органом.

– Что конкретно ты имеешь в виду?

– Ну, я никогда не видела его живьем, конечно, но повидала много статуй с изображением голых мужчин.

– Ну и что? Я тоже.

Мэг согласно кивнула.

– Мужской орган – это свисающий спереди маленький отросток. Я знаю, он выглядит довольно необычным, но не выдумали же его все эти скульпторы, правда? Тем более что все они были мужчинами. Им лучше знать, что у них в штанах.

– О! – Лиззи отчетливо вспомнила обнаженное тело Робби. Его отросток вовсе не был похож на нечто висящее или маленькое. – А девственная плева?

– Она защищает твое лоно, конечно.

– Ах вот как! – Лиззи непроизвольно свела колени. – И ты думаешь, что этот висячий отросток проникает... мм... в эту часть?

– Да. Ты что, никогда не наблюдала животных в окрестностях Олварда?

– Нет. Точно нет. – Лиззи была убеждена, что следить за этим крайне непристойно. Мэг проводила слишком много времени в полях, разглядывая растения и, по-видимому, прочие вещи. – Но мы с лордом Уэстбруком в кустарнике ничем подобным не занимались.

– Так что же вы там делали?

Лиззи неопределенно взмахнула рукой:

– Немного целовались. Обнимались. Ничего похожего на пробивание бреши.

– О! – Мэг заморгала, а потом растянула в усмешке губы. – Что ж, раз дело не дошло до пробивания бреши, можешь по-прежнему радоваться жизни. Ты была, конечно, некоторым образом скомпрометирована – ничего не попишешь, и, если об этом поползут слухи, скандала не избежать. Однако поскольку единственным свидетелем был Робби, беспокоиться не о чем.

– Как ты можешь так говорить? Я всегда любила Робби. – Лиззи готова была задушить себя собственной подушкой.

– Что ж, понимаю. Я искренне думала, что это взаимно, но коль он не сделал тебе предложения, неужели ты все еще веришь в это?

– Конечно, верю. Не совсем же я дура, в самом деле. – Нет, не совсем, но в достаточной степени для того, чтобы в течение шести или более лет испытывать любовь к человеку, которому совершенно наплевать на нее. Настолько, чтобы отклонить предложения руки и сердца со стороны герцога, двух маркизов, череды графов, виконтов и других знатных поклонников, потому что была уверена, что вот-вот последует предложение от Робби.

Не стоило больше обманываться на этот счет. Если бы у Робби было намерение жениться, он сегодня в кустарнике сказал бы ей об этом. Не выглядел бы перепуганным и не использовал бы для прикрытия своего смятения салонные манеры.

Лиззи прикусила губу и зажмурилась. Не будет она плакать.

– Что ж, если ты так уверена, то тут уж ничего не поделаешь, – сказала Мэг. – Разве что захочешь, чтобы Джеймс заставил Робби жениться на тебе. Ты ведь знаешь, что он может сделать это.

– Ни в коем случае! – Лиззи спрыгнула с кровати и обхватила себя руками. – Я не хочу, чтобы Джеймс принуждал Робби. Это было бы ужасно.

– Согласна. Жених по принуждению – это не очень приятно. – Мэг откинула свесившуюся на глаз прядь волос. – Можно было бы, конечно, попробовать вызвать в нем ревность. Иногда мужчины не проявляют интереса к женщине, пока не осознают, что не могут ее заполучить.

– Откуда ты все это знаешь?

Мэг пожала плечами:

– Я наблюдаю не только за растениями. И в отличие от тебя мое внимание не сосредоточено на одном только джентльмене.

– Я не зацикливалась на одном Робби.

– Готова поверить тебе на слово.

– А Эмма знает, что в полях ты изучала не только ботанику, но и зоологию?

Мэг ухмыльнулась:

– Только биологию низших животных. Мне не довелось сталкиваться в этом плане с человеческими особями.

– Надеюсь, что это так.

– Но я старательно наблюдала за общественным поведением людей, особенно после того, как Эмма вышла замуж и решила во что бы то ни стало найти мне жениха. – Мэг сморщила нос. – За последние три года я была на стольких званых ужинах и балах, что и не сосчитать. Перспектива очередного менуэта в паре с престарелым мистером Раттлсом была достаточным основанием для того, чтобы отправиться с тобой в Лондон.

– Мистер Раттлс выказывает расположение к тебе? Ведь ему, должно быть, уже семьдесят.

– В прошлом ноябре исполнилось семьдесят четыре, – уточнила Мэг. – И тебе будет приятно узнать, что он добился прогресса в лечении своей подагры.

– Неужели?

– Правда. Честно говоря, у меня там целый выводок поклонников. Кроме мистера Раттлса, за мной еще ухаживают мистеры Горли, Фаррел и Нанн.

– Мэг! Это ужасно. Каждому из них за шестьдесят. Почему ты не приехала в Лондон раньше?

– Потому что Эмма не проявляла настойчивости. А когда родился Чарли, она была несколько не в себе. Но сейчас, снова забеременев, она еще больше озаботилась тем, чтобы устроить мне счастливую жизнь с собственными детьми.

– Это понятно.

– Нет, от этого можно с ума сойти.

Лиззи усмехнулась:

– Ладно, согласна. Просто в этот сезон тебе придется подыскать себе мужа. – Она снова села на кровать рядом с Мэг. – А теперь насчет того, как заставить Робби ревновать... Я не уверена, что хочу мужчину, проявляющего интерес ко мне только потому, что меня домогается кто-то другой.

– Нет, нет. Ты упускаешь главное. Конечно, если Робби окажется таким, тебе придется отказаться от него. Но в данном случае нам нужно только пробудить его. Заставить его осознать, чего он хочет на самом деле.

– Пробудить его?

– Да. По моим наблюдениям, мужчины весьма примитивные существа. Они способны сражаться на войне, строить каналы, но, когда дело доходит до эмоций, они никуда не годятся. Они могут предаваться веселому обжорству, сну и любовным утехам, пока что-то или кто-то не прервет их.

Лиззи не могла себе представить Робби, весело развлекавшегося в объятиях красоток. А события прошлой ночи и сегодняшние могли ведь как-то пробудить любовь к ней, если она хотя бы теплится в нем? Все же ей не хотелось отказываться от намерения выйти за него замуж, пока для этого не использованы все возможности.

Впервые после того, как рассталась в саду с Робби, у нее появилась какая-то надежда.

– Хорошо, хотя, должна заметить, Мэг, что после наших объятий в кустах Робби, по-моему, должен был бы уже пробудиться.

– Правильно. – Мэг хлопнула ладонями по коленям, надула губки и откинулась на спину. – Но ты еще не давала ему понять о существовании опасности потерять тебя. Получается так, что ты оказалась... мм... извини за выражение, слишком доступной.

У Лиззи заалело лицо.

– Что ж, пожалуй.

Мэг кивнула.

– Возможно, Робби нужно осознать реальную вероятность твоего замужества с другим человеком, прежде чем он сам решится на брак. Или же в его случае это не пройдет – гарантий здесь нет.

– Да, конечно. – Лиззи предпочитала не думать о неудаче.

– По крайней мере тебе удастся выйти из нынешнего состояния неопределенности. Оно что-то слишком затянулось. – Мэг снова села, выпрямив спину. – Итак, нам нужно составить план, призванный расстроить Робби.

Лиззи насупилась.

– Ты ничего не говорила о том, что Робби огорчится.

– Лиззи, ты была невнимательна. Нужно, чтобы он подумал, будто ты выходишь замуж за другого. Если это не расстроит его, то можешь умыть руки и забыть о нем. Судя по тому, что ты говорила, у него было полно возможностей обнаружить, что ты возбуждаешь в нем животные инстинкты. Если он испытывает к тебе только такие чувства, то тебе никогда не удастся подвигнуть его на решительный шаг. Эти свои инстинкты он может удовлетворять с женщинами более легкого поведения.

– Мэг!

– Ты далеко не первая из женщин, ошибочно принявших страсть за любовь и влюбившихся в недостойного. – Мэг наморщила лоб. – Я понимаю, что некоторые мужчины не хотят платить за то, что могут получить даром, но никогда не подумала бы, что Робби окажется одним из них.

Лиззи залилась краской стыда.

– Ты считаешь...

– Если мужчина думает, что может уложить женщину в постель без обручального кольца, он с радостью делает это. Хотя Робби следовало бы знать, что с тобой так поступать нельзя даже при твоем желании. Джеймс не потерпит этого. – Мэг сунула в рот большой палец. – Да, загадка.

– Да. – Это не загадка, а просто кошмар. – Так что ты предлагаешь?

– Прежде всего тебе нужно держаться подальше от Робби. Если он снова предпримет какие-либо действия из-за кустов, пресекай их на корню.

– Конечно. Но едва ли он снова позволит себе какие-то вольности.

– Хорошо. Лучше всего, если ты вообще не будешь оставаться с ним наедине.

– Но...

– Нет. Это важно. Если он испытывает какие-то чувства к тебе, нужно мешать их проявлению, так что никаких тет-а-тет, поняла?

– Очень хорошо. Хотя не думаю, что он будет пытаться уединиться со мной.

– Как знать! И тебе придется самой проводить эту политику. Леди Беа здесь не поможет. Она скорее подтолкнет тебя в объятия Робби, нежели вытащит из них.

– Я обойдусь и без ее опеки.

– Хм... Хорошая наставница удержала бы тебя от встречи в кустах с Робби. Держись подальше от садов Тинуэя.

– Конечно.

Мэг кивнула:

– То-то. Итак, ты будешь всячески избегать Робби и в то же время постараешься убедить его в том, что собираешься выйти замуж за другого. После того как он себя повел, он в любом случае должен ожидать такого исхода. Ты ведь не хочешь дать ему понять, что томишься по нему, не так ли?

– Так. – Это будет особенно трудно, поскольку она изнывала от тоски по Робби. – А кто будет объектом моего расположения?

– Любой, кто более всего встревожит Робби. К сожалению, из присутствующих в доме особенно и выбирать-то некого. – Мэг ухмыльнулась. – Как насчет мистера Додсуорта?

– Мистер Додсуорт! Ты разговаривала с мистером Додсуортом?

– Нет. Довольно трудно вставить слово в его монологи о лошадях. Тем не менее мне приходилось слушать его.

– Правда?

Мэг хихикнула.

– Несколько минут я даже делала вид, что зачарованно слушаю его, хотя при этом думала совершенно о другом. Все дело во взгляде. Если не отводишь глаз от мужчины и время от времени киваешь, ему кажется, что ты ловишь каждое его слово. С радостью научу тебя этой уловке. Именно это помогало мне выносить многие нескончаемые вечерние приемы.

– Робби никогда не поверит, что я заинтересовалась мистером Додсуортом.

Мэг рассмеялась:

– Верно. А что скажешь о лорде Питере? Красив, как Адонис.

Лиззи сморщила нос.

– И кичится этим. Нет, он слишком слащав, на мой вкус.

– Тогда как насчет нашего хозяина – лорда Тинуэя?

– Слишком стар. Ему уже около сорока. – У Лиззи не было желания отдавать предпочтение кому-либо из собравшихся в доме мужчин; ей нужен был только Робби. Но придется делать что-то «через не хочу». – Возможно, подойдет мистер Паркер-Рот.

– Кто такой мистер Паркер-Рот?

– Один из друзей Робби. Он сейчас здесь, просто поздно приехал.

– Если он друг Робби, то не подойдет.

– Почему? У него, может, и нет титула, но он из старинной богатой семьи.

– Проблема не в этом. Если мистер Паркер-Рот – друг, то Робби либо решит, что это для тебя подходящая партия, и отойдет в сторону, либо будет уверен, что друг никогда не покусится на женщину, которая нравится ему, и не почувствует угрозы. Мы же хотим, чтобы Робби заволновался. Хотим вынудить его действовать.

Лиззи подумала было о других поступках, на которые спровоцировала бы Робби с большей охотой, но вместо этого выпрямила спину и начала обдумывать план Мэг.

– Я попробую.

– Прекрасно. – Мэг встала и огладила юбку. – Тебе нужно начинать прямо сейчас. Пора готовиться к обеду. Выбери самое открытое платье.

Обед? Лиззи съежилась и обхватила себя руками.

– Я не думаю... – Как она будет сидеть за одним столом с Робби? – У меня немного болит голова. Наверное, попрошу, чтобы мне прислали поднос в комнату.

Мэг бросила на нее сердитый взгляд:

– Нельзя прятаться в спальне, Лиззи. Леди Данли, леди Фелисити, герцогиня – все отметят твое отсутствие.

– Ну и пусть. – Мысль о еще одной встрече с Робби вызвала тошноту. Она не сможет проглотить ни кусочка.

– Ни в коем случае. Они умирают от желания посплетничать о тебе. Ты не должна доставить им такое удовольствие. Нужно вести себя так, будто ничего не произошло.

Мысль о встрече лицом к лицу с этими гарпиями отозвалась очередным приступом боли в животе.

– Я не уверена, что смогу.

– Конечно, сможешь. Ты должна. Я буду там, так что рассчитывай на мою помощь. И леди Беа... – Мэг запнулась, потом пожала плечами. – Леди Беа тоже там будет. Остается надеяться, что она выпила не слишком много бренди.

– Я уж точно воздержусь от ликера.

– Разумеется. – Мэг направилась к двери. – Помни, ты должна надеть самое открытое из своих платьев.

– Мэг...

– Нет, Лиззи. Выпрями спину. Отнесись к этому как к игре, что ли. Или к справедливому наказанию. По-моему, Робби заслуживает толику страданий, после того как он повел себя в кустах.

– Пожалуй. – Робби не должен был так поступить с ней. Хотя он, наверное, и забыл об этом после ее ухода, как только лицо перестало гореть от пощечины.

– Думаю, небесно-голубой шелк будет в самый раз, и, наверное, я попрошу Бетти внести парочку стратегических поправок в фасон.