Неотразимый граф

Паркс изумленно уставился на Робби.

– Уэстбрук, я знаю леди Элизабет, и она выглядит особо прелестно сегодня вечером. Этот голубой оттенок ей очень к лицу. – Он снова повернулся к женщинам. – Но я имел в виду ее спутницу. – Его лицо расплылось в ухмылке. – Не леди Беатрис, конечно, а ту, вторую.

– Это Мэг. – Робби даже не обратил внимания на цвет платья Лиззи. Он не отрывал глаз от ее лифа. Или от отсутствия такового. О чем Лиззи думала? Ее прелестные груди так выпирали наружу, что любой сластолюбец мог живо представить себе, как они выглядят обнаженными. Соски были едва прикрыты. О Господи!

– Мэг?

– Что? – Робби с досадой посмотрел на Паркса. – О, Найтсдейл, дочь викария. Это ее первый выход в свет, хотя они с Лиззи одногодки. Не хотела покидать Кент и сельскую местность. Очень увлекается растениями.

– Правда? Это звучит интригующе.

– Только для тебя. – Робби одернул жилет. Кто-то должен сделать внушение Лиззи. Леди Беатрис явно не собиралась выполнять роль наставницы. – Пошли. Я представлю тебя.

– Он идет сюда, – сказала Мэг.

– Да, я вижу. – Лиззи судорожно вздохнула. Нужно сохранять спокойствие. И достоинство. Так она должна вести себя в этом сезоне. Будет дерзкой.

– Хороший знак. – Леди Беатрис сопроводила свои слова энергичным кивком, отчего заколыхались зеленые ленточки на ее платье. – Он следил за дверью в ожидании твоего появления. Вероятно, нервничает. Не понимаю, почему он до сих пор не сделал предложения. Может, следует перекинуться с ним парой слов.

– Нет! – Не хватало еще, чтобы леди Беатрис обсуждала с Уэстбруком матримониальные планы на глазах у собравшегося в доме Тинуэя светского общества. – Пожалуйста, не делайте этого.

– Кому-то ведь надо поджарить задницу этого молодого человека. Пусть подсуетится.

– Леди Беатрис! – Лиззи огляделась. Вроде бы они не привлекли особого внимания. – Прошу вас, говорите тише.

– Хм... Не понимаю, с чего бы это. Уэстбруку нужно разъяснить, что к чему.

– Нет, пожалуйста. – Лиззи пыталась говорить негромко, хотя сдержать эмоции было трудно. От унижения горели уши. – Не надо, все в порядке.

– Может, твое платье подвигнет его на решительные действия. Не забудь наклониться, когда будешь говорить с ним. Покажи, чего он лишится, если не женится на тебе.

– Ох! – При воспоминании о ласках Робби груди Лиззи набухли. – Да... Нет! Разве вы не хотели выпить бренди?

– Хотела. Тебе тоже не помешало бы выпить. На тебя больно смотреть. – Леди Беатрис придирчиво оглядела лицо и шею Лиззи. – Ты горишь. – У нее вздернулась вверх бровь, и Лиззи вдруг поняла, что леди Беатрис доподлинно известно, чем она занималась в кустах с Робби.

Невероятно. Откуда старой деве знать о таких вещах? Лиззи тоже ничего не подозревала бы, если бы Робби не показал ей, как это может быть. Леди Беа наклонилась к ней:

– Помни, Лиззи, сейчас самое подходящее время для того, чтобы надеть на палец обручальное кольцо или заручиться обещанием о помолвке, прежде чем ты получишь что-то другое. – Она многозначительно посмотрела на живот Лиззи.

– Да, леди Беатрис, я имею в виду... Я не понимаю...

Леди Беатрис похлопала ее по руке:

– Уверена, ты все поймешь. – Она двинулась в сторону, но задержалась. – Только не налегай на ликер.

– Да, конечно. Не беспокойтесь. – Лиззи облегченно вздохнула вслед леди Беа, отправившейся на поиски бренди.

– Эта женщина невыносима. Как мы ее терпим, Мэг? Боюсь, я сойду с ума до окончания сезона. – Лиззи подхватила юбки, раздраженно взмахнула ими. – Какой прекрасной наставницей была леди Глэдис! Могла бы задержаться еще на год, прежде чем отправиться на покой в Бат.

– Хм?

– Мэг? – Лиззи взглянула на подругу. Мэг не отрывала глаз от двух приближавшихся к ним мужчин.

– Кто это с лордом Уэстбруком? – спросила Мэг, едва дыша. Ее щеки алели.

– Мистер Паркер-Рот. – Чего это Мэг так всполошилась? Лиззи пристальнее посмотрела на Паркса. Он был довольно привлекательным, но это же не Робби. Он был немного ниже и коренастее, у него были каштановые волосы, зеленые глаза и очки. – Тебе он должен понравиться, Мэг. Он тоже увлекается растениями.

– О!

– Надеюсь, ты будешь более разговорчивой, когда он представится.

Мэг укоризненно взглянула на Лиззи. Лиззи отвернулась и уткнулась взглядом в глазевшего на нее Робби.

– Откуда у тебя это платье, Лиззи?

– И вам добрый вечер, лорд Уэстбрук. – Лиззи демонстративно повернулась к Парксу: – Как поживаете, мистер Паркер-Рот? Жаль, но нам с вами так и не удалось повидаться вчера.

Сказав это, Лиззи тут же покраснела, поскольку подумала, что он вполне мог присутствовать в толпе, собравшейся в коридоре перед ее спальней. Тем более что его комната рядом.

Он улыбнулся, хотя смотрел почему-то на Мэг.

– Да, я приехал довольно поздно. У меня были неотложные дела, так что пришлось задержаться в имении.

– Понятно.

Мистер Паркер-Рот не мог оторвать глаз от Мэг.

– Вы не знакомы с моей подругой, мисс Петерсон? Паркс наградил Лиззи благодарным взглядом, как будто только и ждал представления подруге.

– Нет, мы не встречались.

– Что ж, будьте знакомы, – нетерпеливо встрял Робби. – Паркс, мисс Петерсон. Мэг, Паркс.

– Парке? – робко проворковала Мэг.

– Так меня зовут друзья, мисс Петерсон.

– А, производное от Паркера-Рота?

– Нет, скорее, от парка, – рассмеялся Робби. – Он так же помешан на растениях, как и ты. Может, даже больше. Думаю, это Макдафф вбил тебе любовь к растениям в Итоне, не так ли, Паркс? Лорд Травник. Ты был единственным, кто заслуживал его похвалу, насколько я помню. Он неровно дышал к тебе.

Парке нахмурился:

– Кончай, Уэстбрук. Не думаю, что дамам нравятся воспоминания о нашей взбалмошной юности.

Робби пожал плечами:

– Какие церемонии с этими девочками? Я знаю обеих с младенчества.

– А я не знаю. Полагаю, леди Элизабет и мисс Петерсон посчитают меня грубияном, если я стану вести себя так, как ты.

– Вы никогда не поведете себя грубо, сэр.

– Очень смешно, Лиззи. – Робби повернулся к Паркеру-Роту. – Не беспокойся, Паркс. Как видишь, Лиззи сегодня чрезвычайно великодушна. Если хочешь произвести впечатление на Мэг, расскажи о своих садоводческих изысканиях. Полагаю, она с удовольствием послушала бы о том, что ты вычитал в той книжке вчера вечером. Как она называлась? «Аспекты садоводства»? Или как там?

Мэг улыбнулась:

– Только не говорите, мистер Паркер-Рот, что вы читали «Некоторые аспекты теории и практики ландшафтного садоводства» Рептона.

– Честно говоря, так оно и было.

– Вот видите, я так и знал, что вам будет о чем поговорить. А мне нужно побеседовать с Лиззи. Так что извините нас.

Робби взял Лиззи за локоть и отвел на несколько шагов. У нее подгибались колени, и она с мольбой обернулась к Мэг. Ее подруга была занята оживленной беседой с Парксом. Помощи от нее ждать было бессмысленно.

– Давай пройдем в сад, Лиззи. Мне нужно кое-что сказать тебе.

– Нет уж. Больше никаких садов. Я никуда не собираюсь идти с вами, лорд Уэстбрук. Последняя такая прогулка имела отвратительные последствия.

Робби покраснел.

– Если ты собираешься бросаться на мужчин...

– Я споткнулась. Я не бросалась.

У Робби заходили желваки на скулах.

– Говоришь, не кидаешься в объятия мужчин, но как назвать твое платье? Это ведь выходит за рамки приличия.

Лиззи захотелось прикрыть руками грудь. Но вместо этого она стиснула кулаки. Кто такой Робби, чтобы указывать ей, как одеваться? Если хочет диктовать, что ей надевать, пусть сначала сделает предложение.

– Оно вполне приличное. Во всяком случае, моя наставница не имела ничего против него. – На самом деле леди Беа сказала, что это платье как раз то, что нужно, чтобы привести в чувство этого зажравшегося пустоголового идиота, но Лиззи не собиралась говорить ему это. У него нет никаких чувств, так что и приводить вроде бы не во что.

Робби стиснул зубы с той же силой, что она – кулаки.

– Леди Беатрис – никуда не годная наставница.

– Не оскорбляй леди Беатрис.

– Я ничего не имею против нее. – У него смягчились скулы. – Леди Беатрис – очаровательная женщина. Просто у нее не хватает мозгов, если она считает, что выставляющее напоказ твои... э-э... прелести платье – подходящий наряд для сестры герцога. Люди подумают, что ты из этих непристойных модниц, из экстремисток...

Лиззи разозлилась. Она наклонилась вперед, предоставив Робби возможность заглянуть в вырез платья. Пусть полюбуется.

Он быстро отвел глаза.

– Люди вольны думать все, что заблагорассудится, – сказала Лиззи. – Я все гадаю, что было в голове одного джентльмена сегодня в кустарнике?

У Робби заалели уши.

– Говори тише. Леди Данли смотрит на нас.

– Не беспокойся. Я не собираюсь продолжать этот разговор. – Лиззи перевела дух. Ее трясло от злости. – У меня всего один вопрос. Сегодня днем ворот моего скромного платья был заколот брошью. Похоже, я потеряла ее. Ты, случайно, ничего не находил?

– Брошь?

– Да. С моими инициалами.

– Нет. Я не видел твою брошь. Почему ты решила, что я должен был найти ее? Спроси у кого-нибудь из слуг Тинуэя.

– Не думаю, что слуги Тинуэя посещают тот укромный уголок сада, где я потеряла ее, хотя, возможно, и заблуждаюсь. В последние дни я часто допускаю ошибки. – Лиззи отступила на шаг и изобразила фальшивую улыбку. – А теперь извини, но, кажется, дворецкий Тинуэя уже зовет на ужин. Надеюсь, ты с пониманием отнесешься к моему желанию поискать другого сопровождающего. Твое общество портит мне аппетит.

Отошедшая Лиззи с удовлетворением отметила, что лицо Робби стало таким же красным, как платье леди Беатрис.

Черт возьми! Робби вонзил нож в кусок оленины с такой силой, будто животное все еще было на ногах. Лиззи сидела слева от Тинуэя и хлопала ресницами, в то время как он пялился на ее грудь.

– Прошлой ночью мне приснился очень странный сон, лорд Уэстбрук. Стыдно даже рассказывать. Может быть, до вас уже дошли слухи?

Робби оставил мясо на тарелке. Боялся подавиться. Сначала нужно переварить бессовестную ложь леди Фелисити. Неужели она надеется убедить его, что все, что произошло в его спальне, было сном? Может быть, она хочет уверить его, что ему приснились качавшиеся над лицом ее груди? Или он выпрыгнул в окно и оказался на крыше портика тоже по вине Морфея?

– Нет, леди Фелисити. Не могу сказать, что слышал что-либо о ваших похождениях, реальных или выдуманных.

– Нет?

– Нет. – Робби сосредоточенно смотрел в тарелку. Есть не хотелось. Из-за соседства с леди Фелисити у него пропал аппетит. – Каким образом сон может обрасти слухами? Кто способен распространять сплетни о том, что произошло лишь в вашем воображении?

– Ну, скажем, те действия были как бы не совсем в моем воображении. Боюсь, что так. Сон был таким ярким. Мне казалось, что это происходило на самом деле. Я даже, к сожалению, потревожила леди Элизабет и некоторых других гостей.

– О?

– Да. – Леди Фелисити понизила голос и придвинулась. – Хотите расскажу, что мне приснилось? Вы присутствовали в этом сне. Причем в шокирующем виде.

– Хм. – Робби смерил взглядом ее внушительных размеров грудь. Следовало отдать должное искусству портного, который ухитрился хоть немного прикрыть их. Ее корсаж стягивал их в невероятные холмы, и материя едва прикрывала соски. Уж он-то точно знал, что скрывает этот лиф. Вчера успел разглядеть даже небольшое родимое пятно на одной из грудей. – Не думаю, что в этом есть необходимость. Честно говоря, мне совсем не хочется знать это. – Выдавил улыбку. – Прошу прощения за то, что потревожил ваш сон.

Он мог и не говорить этого, потому что она не обратила внимания на его слова.

– Но это было так... захватывающе. – Леди Фелисити перешла на горловой шепот. – Мы с вами были в постели вдвоем. Голые. Совершенно. Я видела вашу грудь, ваше тело... – Ее глаза раздевали его. Вот он лишился сюртука, жилета, рубашки, шарфа. Она поймала его взгляд и облизнула губы, прежде чем раздвинуть их в плотоядной улыбке. – Это был самый чудесный сон в моей жизни. – Она сместила взгляд на его губы. – Не думаю, что и вам могло такое присниться.

– Конечно же, нет. – Удобно ли сейчас подняться и уйти? Пожаловаться на головную боль? Тем более что это правда. – Может быть, до этого вы съели что-нибудь? Иногда принятие пищи или напитков перед сном вызывает кошмары.

– Кошмары? – Леди Фелисити сопроводила вопрос коротким смешком. – О, лорд Уэстбрук, это не был кошмар, уверяю вас.

«Для тебя». Господи, неужели от нее нет спасения? И оно пришло. Леди Данли, его соседке по другую руку, надоело то, что леди Фелисити узурпировала право общаться с ним. Она похлопала его по плечу:

– Не было возможности поговорить с вами, лорд Уэстбрук. – Леди Данли, как всегда, кротко улыбалась. – Я искала вас днем, но не могла найти.

«Потому что в это время я тискал в кустах Лиззи». Робби надеялся, что его уши не пламенеют так, как должны были бы.

– Вы искали меня, леди Данли?

– Естественно. Моя дочь, леди Кэролайн, очень скучала по вашему обществу последние недели. Я понимаю, вы ездили в свое шотландское имение?

«Скорее, сбежал».

– Да, леди Данли. Я провел несколько последних недель в Шотландии. Но вот вернулся и собираюсь остаться в Англии по крайней мере до конца сезона. – «Приглядывать за Лиззи. Черт, она по-прежнему флиртует с Тинуэем».

Герцогине Хартфорд, сидевшей по другую сторону от Тинуэя, это определенно не нравилось. Она учтиво склонила голову к лорду Данли, ее соседу справа, но глаза неустанно следили за Тинуэем и Лиззи.

Робби с готовностью включился в разговор с леди Данли.

– ...А у моей очаровательной дочери еще и голос прекрасный. Надеюсь, вы слышали, как она поет?

«Да, когда меня своевременно не предупреждали об этом».

– Да, леди Данли, мне приходилось испытать это... мм... удовольствие. Опа!

У леди Данли округлились глаза.

– Простите. Что вы сказали, лорд Уэстбрук?

Робби поспешил изобразить улыбку, в то время как под столом сбрасывал руку леди Фелисити со своих панталон.

– Я хотел сказать, что талант леди Кэролайн всегда скрашивает вечера.

Леди Данли кивнула:

– Это правда. – Она склонилась в другую сторону, где сидела исполнявшая роль хозяйки кузина лорда Тинуэя: – Вы не напомните, миссис Ларсон,что гости хотели бы послушать музыку?

– Прекрасная идея. Я тут же распоряжусь. – «Когда рак свистнет».

Робби повернулся к леди Фелисити:

– Вы не могли бы держать при себе свои руки? – Он старался говорить как можно тише, но голос дрожал от негодования.

Леди Фелисити скорчила недовольную гримасу.

– Думала, вам приятно будет отвлечься. Ведь леди Данли так достает со своей толстой дочерью.

Это утверждение было трудно опровергнуть.

– Я не давал вам разрешения трогать меня. Это крайне неприлично. – Робби чувствовал, что вещает как занудный наставник, но, с другой стороны, что сказать, когда тебя лапают под обеденным столом?

– Большинство мужчин не жалуются.

– И сколько же мужчин вы обхаживали таким образом?

Леди Фелисити пожала плечами:

– Я не веду счет. Так легче пережить скучный ужин, вы не находите?

– Нет. – От злости Робби повысил голос. – Я предпочитаю спокойно поглощать свой ужин, не беспокоясь о том, что чьи-то пальцы шарят в моей...

К счастью, он успел заметить наступившую за столом тишину, прежде чем закончил предложение. Робби откашлялся.

– Я имею в виду тех, кто поет. Некоторые из них, наверное, чувствуют, что я уделяю им мало внимания. Не хотел бы, чтобы обладающие определенными талантами леди думали, будто их усилия не оценены. – Он улыбнулся леди Данли. Она ответил ему наклоном головы. Робби вздохнул.

«Наверное, черти сейчас замерзнут в аду».

– Миссис Ларсон, леди Данли сказала мне, что у ее очаровательной дочери прекрасный голос.

Глава 7

Шарлотта посмотрела на наполненную едой тарелку. Желудок противился принятию малейшего кусочка пищи. Слушаялорда Данли, она бесцельно ковыряла в тарелке вилкой.

– И тогда я сказал лорду Хаффингтону...

Она улыбалась, склонив голову в его сторону. К счастью, лорду Данли не требовалось особого понуждения, чтобы продолжать свой монолог. Возможно, ему было приятно для разнообразия послушать собственный голос. Леди Данли не производила впечатления женщины, способной слушать кого-либо, кроме себя самой.

Тинуэй по-прежнему пялился в вырез платья леди Элизабет. Кто бы мог подумать, что девчонка окажется такой легкомысленной? Наверное, почувствовала свободу, как только тетка перестала выступать в роли ее наставницы. Леди Беатрис, похоже, не в состоянии держать ее в узде. Наставница слишком занята поглощением бренди барона.

Тинуэй тоже выступал в своем амплуа. Слава Богу, что она отказалась от его слишком щедрого приглашения разделить с ней постель. Шарлотта подцепила на вилку кусочек оленины и положила поверх приготовленной по-голландски картофелины. А как уговаривал там, в кустах! Ей даже подумалось, что он и впрямь неравнодушен к ней. Хмыкнула. Все не так. Просто завлекал, как любую другую. Готов броситься на каждую юбку. Подобно всем другим мужчинам.

– Простите, ваша светлость, – сказал вдруг лорд Данли. – Вы что-то сказали?

– О нет, милорд. Просто крошку уронила. Ничего такого. Продолжайте, пожалуйста.

Лорд Данли вдруг покраснел.

– Вы уверены, что я не надоел вам? Леди Данли говорит, что меня иногда заносит.

Шарлотте не верилось, что это действительно так. Она взглянула на женщину, что завладела ухом лорда Уэстбрука.

Никому не удавалось вставить хотя бы слово в разговоре с леди Данли.

– Нет, что вы.

Лорд Данли продолжил свой рассказ, а она смотрела на Тинуэя. Барон наконец оторвал взгляд от груди леди Элизабет. Теперь он смотрел на ее губы.

Она нравилась ему. Хотя со стороны это выглядело просто любезным общением. Раз уж девушка вошла во вкус домашнего приема, хозяину необходимо проявить радушие.

Шарлотта воткнула вилку в оленину с такой силой, что та со скрипом протаранила тарелку. Тяжко вздохнув, отложила вилку в сторону.

– Не хотите есть, герцогиня?

– Все в порядке, лорд Данли. Просто нет аппетита. Наверное, немного устала. Пожалуй, вернусь в комнату сразу после ужина.

– Наверное, это правильное решение, особенно если леди Данли заставит дочь развлекать публику. Она хорошая девочка, но петь совершенно не умеет. Я тоже думаю улизнуть и подымить немного.

Именно в этот момент лорд Уэстбрук громко заявил:

– Я предпочитаю спокойно поглощать свой ужин, не беспокоясь о том, что чьи-то пальцы шарят в моей... – И закашлялся.

Лорд Данли издал странный звук, будто давился смехом. Шарлотта заглушила вздох. Неужели лорд Уэстбрук никогда не сидел за столом рядом с леди Фелисити? Она смотрела, как граф пытался загладить свой промах, чем привлек всеобщее внимание.

– Советую смыться, – шепнул ей лорд Данли, как только они встали, чтобы пройти в музыкальный салон.

– Спасибо. Я действительно устала. – Шарлотта оглянулась на стол и перехватила взгляд лорда Питера. Он подмигнул ей и ухмыльнулся.

О Господи! Как она поняла, стоит ей покинуть раньше времени предстоящую музыкальную паузу, и лорд Питер тут же заявится в ее комнату. Хотя, возможно, и уберется раньше.

Она позволила лорду Данли проводить ее до лестницы.

– Спокойной ночи, герцогиня.

– Благодарю вас, милорд.

Ей так хотелось просто отдохнуть, но, к сожалению, предстояло еще пройти через неприятное испытание.

Шарлотте не хотелось принимать лорда Питера в своей постели. Прошлой ночью она не особенно ждала его прихода, но и не боялась этого. Честно говоря, она уже сомневалась, что интимные отношения с молодым мужчиной приносят больше удовольствия, чем с пожилым. В то же время Фелисити восторгалась сексуальными подвигами лорда Питера. Шарлотта усмехнулась. Она уже знала, чего стоили восторги Фелисити, тем не менее надеялась, что они хоть чем-то оправданы.

А зря. Процесс воспроизводства был неудобным и неприятным, независимо от того, кто занял место в ее постели. Лорд Питер хотя и оказался проворнее Хартфорда, но настаивал на новых свиданиях. Так что в итоге все получалось одинаково и по времени. Шарлотта вошла в свою комнату и тут же направилась к ящику, где лежала заветная фляжка с бренди. Сделала изрядный глоток. По телу разлилось живительное тепло, успокаивая нервы.

Она надеялась, что не напрасно потратит время на лорда Питера. Молилась, чтобы его семя пустило корни. У нее оставалось слишком мало времени. У Хартфорда был очень нездоровый цвет лица, когда она оставила его в Лондоне.

Шарлотта отпила еще глоток из фляжки. Есть ведь еще Тинуэй. У нее в ушах весь вечер звучали слова, нашептанные им в саду. Интересно, на самом ли деле это так, как он говорил? Действительно ли жар и желание увеличивают вероятность беременности? Подготовят ли эти факторы благодатную почву для зачатия?

Смешно. Волнение, которое она испытала в саду, не могло помочь. Разве что причинить боль. Лучше вести себя спокойно и выдержанно. Это разумнее. Ведь семена обычно засеивают не в штормовую погоду, а в погожие, спокойные дни, когда больше шансов, что они взойдут.

Шарлотта в последний раз приложилась к фляжке и услышала стук в дверь. Вот и лорд Питер. Она спрятала фляжку в ящик и приготовилась стоически перенести этот визит.

Тинуэй поморщился, как только леди Кэролайн снова попыталась взять высокую ноту. Это была уже ее четвертая попытка.

Стоило Уэстбруку заговорить о пении, и все были обречены. Расчетливые глазки леди Данли загорелись, и она вцепилась в руку графа мертвой хваткой. От нее не отделаться. Пришлось всем тащиться в музыкальный салон. Джентльмены лишились удовольствия насладиться табаком и пропустить по бокалу портвейна. Их ждало музыкальное выступление.

Уэстбрук сидел на почетном месте, впереди всех, рядом с гордой матерью доморощенной певицы. Она готова услужить ему в ущерб всем, но почему решила, что вопли ее дочери подвигнут графа на предложение руки и сердца, Тинуэй понять не мог. Любой мужчина, услышав такое пение, постарался бы улизнуть при первой возможности.

Тинуэй усмехнулся. Уэстбрук явно хотел бы смотать удочки. Он уже несколько раз поглядывал на часы. Хотел сделать это незаметно, но у него не получилось. Леди Данли, как и другие, обратила на это внимание. Наверное, у нее появились сомнения относительно того, достоин ли он ее талантливой дочери.

Возможно, Уэстбрук именно этого и добивался.

В любом случае его положение усугубилось, поскольку леди Фелисити, предпринявшая стремительный бросок, чтобы усесться рядом, припала к его уху, горячо нашептывая что-то. Да, не позавидуешь мужику.

И не только ему. Леди Кэролайн взяла еще одну фальшивую ноту, и Тинуэя перекосило. Ему очень хотелось заткнуть уши, но не позволяло положение радушного хозяина. Робкая мисс Хайд, подруга Нелл, героически, хотя и не очень успешно, пыталась аккомпанировать солистке на фортепиано. Она ежилась от каждой неверной ноты в исполнении леди Кэролайн, в результате чего ошибалась сама, только усиливая какофонию.

Разумнее было бы отвлечься от певческих потуг леди Кэролайн и переключить внимание на что-то другое. Большинство его гостей именно так и поступали. Леди Беатрис втолковывала что-то Флинту. Очевидно, убеждала его принести еще бренди. Эта женщина ненасытна, способна перепить всех его знакомых мужчин. Вокруг леди Беатрис, подобно мошке, увивался виконт Боттон, стареющий ловелас, который был на дюйм ниже и вдвое тоньше ее. Тинуэй нахмурился. Зря он пригласил Боттона. Знал ведь, что леди Беатрис, как и многие другие, терпеть его не могла, но Нелл сказала, что нужно уравнять число мужчин и женщин, а Боттон оказался под рукой.

Нелл сидела рядом с лордом Джорджем Гастоном. Это было понятно, поскольку она согласилась выступить в роли хозяйки его дома только при условии, что он пригласит баронета. Ларсон благополучно скончался, оставив Нелл вдовой. Гастона же вполне устраивал статус женатого мужчины. Леди Гастон была болезненной мегерой, чье состояние усугублялось в присутствии мужа. Похоже, ее мало волновало то, что муж делил постель с Нелл, а не с ней.

Мисс Петерсон была занята оживленной беседой с мистером Паркером-Ротом у окна. Интересно. Тинуэй не был особо знаком с мисс Петерсон, которая недавно объявилась в Лондоне, но Паркс не проявлял интереса к женщинам, с тех пор как несколько лет назад его покинула леди Грейс Доусон.

Мистер Додсуорт пожирал глазами мисс Хайд. Бедная женщина. Наверное, села за фортепиано, только чтобы избавиться от общества Додсуорта. Похоже, он нашел себе очередную жертву.Додсуорт пристал к ней перед ужином, уговорив посмотреть коллекцию рисунков лошадей, выполненных Джорджем Стаббсом по заказу отца Тинуэя. Мисс Хайд покорно проследовала за ним и все время простояла рядом, выслушивая бесконечные россказни о лошадях, пока Флинт не позвал гостей к столу.

Другие его гости, за исключением сидевшей рядом леди Элизабет, благополучно скрылись. Гордый отец леди Кэролайн, лорд Данли, по-видимому, был слишком хорошо осведомлен о музыкальных способностях дочери, поэтому поспешил удалиться с сигарой на террасу.

Тинуэй откинулсяна спинку кресла. Будь он хорошим хозяином, нашел бы тактичный способ прекратить эту пытку музыкой.

Но он слишком ленив. Предпочел бы последовать примеру лорда Данли и исчезнуть. Раз уж нельзя покурить с ним, можно было бы удалиться в кабинет. Там скопились бумаги, над которыми следовало бы поработать.

Вот-вот. Будто он сможет сейчас сосредоточиться на делах.

Шарлотта и лорд Питер тоже отсутствовали. Сразу после ужина Шарлотта пожаловалась на недомогание и ушла в свою комнату. Лорд Питер исчез тут же, едва леди Шарлотта открыла рот, чтобы принести извинения.

Неужели они уже нежатся в постели?

Господи! Никак не отделаться от мыслей о леди Шарлотте. Тинуэй скосил глаза вправо. Леди Элизабет, похоже, испытывала те же мучения, что и он.

Вообще-то он думал, что она сядет рядом с Уэстбруком, но нет, не стала оспаривать место у Фелисити, предпочла устроиться возле него. Он улыбнулся ей. Она растянула губы в улыбке с претензией на кокетство.

Между ней и графом явно что-то произошло. На всех других светских приемах леди Элизабет вела себя так, словно Уэстбрук был единственным присутствовавшим там мужчиной. Однако сегодня вечером они, видимо, повздорили в гостиной. Затем она подошла к нему, чтобы он сопроводил ее к столу, и флиртовала с ним на протяжении всего ужина – от супа до десерта.

Он мог бы потешить свое уязвленное самолюбие, но прекрасно отдавал себе отчет в том, что это только игра. Леди Элизабет следила за Уэстбруком, когда он смотрел на леди Фелисити. Ей не доставляло удовольствия наблюдать голову Фелисити в опасной близости к голове графа, но она расстроилась бы еще больше, если бы знала, где в этот момент находились руки соперницы. Тинуэю приходилось испытывать сомнительное удовольствие – сидеть на некоторых приемах рядом с этой девушкой, и он точно знал, в каких местах могли блуждать ее шаловливые пальчики.

– Что вы находите таким смешным, лорд Тинуэй?

– Ничего, подходящего для ваших ушей, леди Элизабет. – Он плотоядно улыбнулся. – Извините, что позволил себе такие... личные мысли в вашем присутствии. – Затем понизил голос: – Хотя именно ваше общество провоцирует их появление.

Она покраснела и, явно смущенная, ответила неопределенной улыбкой. Тинуэй едва не рассмеялся снова.

Как забавно заигрывать с ней! Провела уже три сезона в Лондоне, а наивна, как зеленая дебютантка.

Собирается ли она что-то предпринять, чтобы спровоцировать Уэстбрука?

И правда забавно.

Возможно, они могли бы помочь друг другу. Во время ужина он отметил, что Шарлотта не придавала значения флирту с ним леди Элизабет. Интересно, она ревновала? Тинуэй улыбнулся. Хотелось бы заставить Шарлотту мучиться от ревности.

Хотя сейчас наверху она раздвигает ноги, принимая лорда Питера.

Слава Богу, леди Кэролайн уже заканчивала выступление. Ах, нет. Решила только передохнуть. Тинуэй закрыл глаза, изображая поглощенного музыкой меломана.

Он должен был бы ненавидеть эту маленькую стерву – Шарлотту. Такая же сучка, как и Фелисити, гоняется за титулом, престижем и фамильными связями. Но не мог. Слишком хотел обладать ею.

Его привлекала ее противоречивая натура. Такая хладнокровная и непреклонная и так боится проявления чувств. Он знал, что она страстная, с того инцидента в саду. Сейчас огонь в ней почти угас, но он раздует его и превратит в неистовое пламя. Губы растянулись в усмешке. Да, ему очень хотелось пробудить пламя страсти в герцогине Хартфорд. Дуть на нее, лизать ее, сосать и...

Тинуэй спохватился и прикрыл руками взбугрившиеся ниже пояса штаны.

Можно ли использовать леди Элизабет, чтобы забраться в постель Шарлотты?

Взглянул на девушку, которая только хлопала ресницами. Может быть. А если Шарлотта все же откажется? У леди Элизабет прекрасные синие глаза. У них был почти тот же оттенок, что и у Шарлотты.

Можно выбрать худший вариант. Ему нужна жена. Если леди Элизабет отказалась от Уэстбрука как от потенциального мужа, возможно, подойдет его кандидатура. Она уже отклонила более выгодные партии – предложения герцога Итона, маркиза Беннингли, графа Кальдера. Перечислять отверженных ею ухажеров – все равно что читать «Дебретт».

Он не становился моложе, а ждать до восьмидесяти, чтобы жениться, как все еще мечтающий о наследнике Хартфорд, не хотел.