Тем временем Ровена ловко подкатила на одной из волн к самому пляжу.

Море слегка волновалось, прибой был не очень сильный, поэтому когда девочки позвали Лузену присоединиться к ним, она согласилась, не прерывая при этом слабую связь с мозгом Мойры.

Все они были на гребне большой волны, когда воздух прорезал ужасный крик Ровены. Выражение сильной боли, почти агонии, так исказило её лицо, что Лузена сразу вообразила себе ужасную рану. Но это была душевная боль.

Неистово пронзив волну, Ровена выскочила на пляж и понеслась к дому, мысленно крича и почти оглушив Лузену.

«Не надо! Ты не можешь! Ты не должна! Ты убиваешь её!» Теперь воплями разразился и другой источник – Мойра.

«Ровена! Ты не можешь, ты не должна опускаться до её уровня!» Лузена пыталась высвободиться из волн, она падала и вновь поднималась, судорожно хватая воздух. Она не была кинетиком, но как-то, не помня себя, оказалась бегущей по тропинке к дому. Она увидела Ровену на балконе в её комнате, и затем последний крик… Лузена не смогла сразу определить его источник – боль изливалась из раненой души.

Покраснев от напряжения, она наконец добралась до комнаты Ровены.

Мойра, сжавшись, сидела в углу, обняв притянутые к голове колени и рыдая взахлеб. Ровена стояла в центре комнаты с лицом, окаменевшим от горя и невообразимой тоски, прижимая к груди голову пухи. Вокруг были разбросаны куски её меха и конечности.

Какая-то сила не позволила Лузене войти, и она бессильно опустилась на порог, пытаясь найти способ успокоить Ровену, прекрасно сознавая, что не видит ни одного. Отдышавшись, она потерла глаза, решив, что это пот застилает их. Однако кусочки пухи действительно начали сползаться в единое целое с помощью невероятно сильного кинетического усилия, на которое, Лузена была уверена в этом, способен только потенциальный Прайм.

Ровена бережно уложила голову пухи, чтобы остальным частям её тела было с чем соединиться. Она стояла на коленях, гладила лежащее существо и вполголоса вопрошала:

– Пурза! Пурза! Пожалуйста, поговори со мной. Скажи, что ты в порядке!

Пурза! Пурза! Пожалуйста, это Ровена. Ты мне нужна! Поговори со мной!

Лузена склонила голову, слезы катились по покрытым солью щекам – она знала, что детство Ровены и вера её в чудеса ушли.

– Предполагалось, что эти каникулы пойдут ребёнку на пользу, – ворчала Сиглен, нетерпеливо теребя своё ожерелье из крупных голубых бусин. Её тяжелое лицо прорезали морщины раздражения. Ей совсем не понравилось, что её великодушное разрешение Ровене поехать на каникулы завершилось таким провалом.

– К сожалению, – неуверенно начала Лузена, – я ошиблась в выборе подруг. Между Ровеной и одной из девочек произошла серьезная ссора. До этого момента Ровена наслаждалась отдыхом. Моя племянница находится в очень трудном возрасте… – Она виновато смолкла.

– Детская ссора? Которая уже четвертый день держит её в полной прострации? – с отвращением бросила Сиглен.

– Девочки на пороге половой зрелости так ранимы, так легко расстраиваются… – Лузена быстро продолжила, поскольку лицо Сиглен ханжески вытянулось:

– И незначительные вещи могут иногда разрастись до действительно серьезных. Ровена, как вы знаете, в основном разумная и уравновешенная девушка. Но… – Здесь Лузена снова запнулась. Сиглен, которая всегда весьма подозрительно относилась к привязанности Ровены к пухе, с нетерпением ритмично постукивала полыми бусинками. Лузена глубоко вздохнула и выпалила:

– Бессмысленное разрушение пухи опустошило душу Ровены.

Глаза Сиглен выпятились от возмущения, она так схватилась за ожерелье, что Лузена испугалась, как бы не лопнула застежка.

– Я говорила вам, что пуху нужно было отобрать ещё много лет назад.

Теперь вы видите, что происходит, когда не принимают во внимание мои советы. Я не потерплю никаких капризов от Ровены. Она должна быть на уроках в Башне завтра утром, как обычно. В дальнейшем я не позволю никаких нарушений. Особенно под столь благовидными предлогами. В любом случае я сообщу Рейдингеру об её проступке. Праймы всегда должны помнить об ответственности. Долг прежде всего! Личные мотивы в самом конце списка.

Теперь займитесь своими делами. Или, – и Сиглен зловеще пригрозила пальцем Лузене, – вы будете смещены.

Возмущаясь бесчувственностью этой женщины, Лузена спустилась из Башни Сиглен. Она была так расстроена, что почти не заметила Джероламана.

Управляющий подмигивал ей с самым заговорщическим видом, в глазах его горел озорной огонек. Заинтригованная Лузена последовала за Джероламаном в маленькую туалетную.

– Посмотри, Лузена, это не пуха, но при удаче может помочь Ровене, – предложил ей управляющий станцией и сорвал упаковку с дорожной клетки.

Лузена даже вскрикнула от удивления и внезапно появившейся надежды.

– Корабельный кот? Кого ты обаял, чтобы достать его? Они же так редки!

Она с любопытством разглядывала пушистого кудрявого детеныша и еле успела отдернуть руку, когда он приготовился царапнуть её.

– Какой красивый… – Она повосхищалась оттенком рыжевато-коричневых кончиков шерстинок и глубоким кремовым цветом подшерстка, подчеркивавшим основной окрас. – Как вам удалось найти такого котенка? Его мех совсем как у пухи! О Боже! – И Лузена снова забеспокоилась. – Может, и не вовремя сейчас?

– Я и сам думал об этом, но у них оставался один-единственный котенок, и только потому, что я заявил, что он нужен Ровене, они пошли мне навстречу. Конечно, я должен буду вернуть котенка, если он её не примет.

– Он адаптирован к жизни на планете? – спросила Лузена, скрестив руки, чтобы сдержать всеохватывающее желание погладить зверушку. Это было самое обычное воздействие корабельных котов на людей.

– Не бойся. Это крейсерная порода, поэтому он больше привык к гравитации, чем большинство из его вида, но его нужно держать изолированно в квартире Ровены. Первое – мутантов никогда не разрешалось привозить на Альтаир, и второе – их строго-настрого запрещается скрещивать. Я был вынужден дать клятву, что его кастрируют, когда ему исполнится полгода, на тот случай, если он убежит. У него есть медицинский сертификат; остальные его собратья с корабля «Майотт» все ещё находятся в карантине, ожидая хозяев, их только что отняли от матери.

– Ты настоящее чудо, Джерри! Я была в отчаянии. Она просто сидит, смотрит на куски пухи, а лицо заливают слезы. Она не сказала ни слова с тех пор, как мы вернулись. Я пыталась давать ей довольно сильные метаморфики, обычно восстанавливающие настроение, но и они не смогли убрать её депрессию.

– А эта? – Джероламан большим пальцем указал в направлении Башни Сиглен.

– Сиглен не признает эмоций, если они против неё. Она быстро заткнула меня, поскольку каникулы были моей идеей.

– Не вини себя, Лузена.

– Да нет. Это я виновата. Я думала, что умею разбираться в характерах и совместимости. И это мои племянницы!

– Беда в том, что Ровена не часто общается с ровесниками.

– Ровена вела себя с большим достоинством и здравым смыслом. Мои племянницы – испорченные, эгоистичные, самонадеянные, завистливые девчонки, привыкшие настаивать на своем. В случившемся нет вины Ровены.

Джероламан потрепал Лузену по плечу.

– Конечно нет.

Лузена вздохнула, опуская голову:

– А ещё Сиглен сообщила Рейдингеру, что Ровена нарушила свой долг.

Джероламан поднял брови и удивленно фыркнул:

– Возможно, это только к лучшему. Знаешь ли, у Рейдингера куда больше здравого смысла, чем у Сиглен. Именно поэтому он Прайм Земли. Ты же знаешь, что Сиглен сама хотела этот пост. Но она его не получила, что смертельно ранило её душу. Не беспокойся, если она выложила все Рейдингеру.

В конце разговора он дружески похлопал Лузену по спине и протянул ей завернутую в ткань коробку с корабельным котом.

– Передай его Ровене и посмотри, что получится. Ты сразу поймешь, примет ли её это существо. – Он ободряюще подмигнул. – Не думаю, что мне понадобится относить его назад на «Майотт».

Осторожно держа коробку, Лузена поспешила по коридорам к комнатам Ровены. Оставалось только надеяться, что Ровена оценит честь, которую ей оказывали таким подарком.

Корабельные коты были такой же редкостью, как и пухи, только живые и потрясающе независимые, как и рыси, от которых они произошли в результате мутаций в век космических исследований и путешествий. Некоторые утверждали, что они ведут свой род от древних кошачьих, как человек от обезьяны, с тем же прогрессом в разумности. Существовало распространенное мнение, что корабельные коты владеют телепатией, но ни один из Талантов, даже те, кто очень любил животных, никогда не устанавливал с ними связи.

Корабельные коты прекрасно чувствовали себя и в невесомости, и под действием гравитации. Особенно отмечалась их способность быстро приспосабливаться к изменениям окружающей среды. Были случаи, когда корабельные коты одни выживали во время космических крушений.

Патрульные эскадрильи и небольшие экипажи зачастую настаивали на том, чтобы в их состав включали корабельных котов при полетах за радиус действия станций Праймов. Другие сравнивали их с канарейками древних углекопов, бравших с собой в шахты этих птиц; корабельные коты мгновенно улавливали малейшие изменения в атмосферном давлении, незаметные для человека и приборов. Говорили, что они спасли тысячи жизней благодаря этой своей способности, что они могут безошибочно указать ремонтникам источник утечки, разрывы или трещины в оболочках. Традиционно считалось, что они ловят грызунов, которыми кишмя кишат космолеты, но на самом деле первый кусок на камбузе всегда предназначался им. Члены экипажа тщательно следили за их разведением, потомство скрупулезно регистрировалось. Кому отдать детеныша корабельного кота – было делом столь же длительных и всесторонних обсуждений, как в древности требовали брачные союзы между королевскими фамилиями.

Помимо прочего, подросшие корабельные котики были вещью в себе, даря свою любовь и благосклонность самым причудливым образом. Признание с их стороны почиталось за честь.

Спеша к Ровене, Лузена мучительно обдумывала последствия такого подарка. Будет ужасно, если корабельный кот не примет Ровену. Это только усилит её страдания после недавнего поступка Мойры. Но нужно же хоть что-то сделать, чтобы вывести её из депрессии. К тому же девочка знает все об особенностях корабельных котов.

– Стоит рискнуть, – прошептала Лузена и толкнула дверь.

Дверь распахнулась, и Лузена заморгала, привыкая к темноте. Ровена уменьшила освещение до минимума, как на похоронах. Лузена решительно повернула ручку реостата до отметки «солнечный день».

– Ровена? Выйди на минутку из спальни! Я хочу показать тебе кое-что.

Лузена постаралась придать мыслям и голосу нотки удивления и предвкушения чего-то приятного. Ведь Ровена была ещё достаточно молода, чтобы сохранить ненасытное любопытство юности. Она поставила коробку на низкий столик в центре гостиной и опустилась в одно из кресел, лицом к комнате Ровены. В ожидании девочки она позволила своему удовольствию от сюрприза распространиться по всей комнате. Частично Лузена была согласна с Сиглен, что эта печаль не проходит слишком долго. Люди по-разному воспринимают свои потери, но для Ровены потеря пухи обернулась настоящим горем.

Лузене пришлось ждать дольше, чем она ожидала. Наконец дверь открылась, и появилась бледная Ровена.

– Джероламан продал душу за тебя, – сообщила Лузена свою весть самым беспечным тоном. – Это тебе. – Она указала на коробку. – Подойдет тебе или нет? Особенно сейчас, когда тебе не по себе. Так что я не знаю, на пользу тебе это или нет.

Лузена облегченно вздохнула, увидев, что сумела разжечь интерес.

Девочка медленно вошла в комнату, слегка вытягивая шею, пытаясь из-за кушетки рассмотреть, что там такое на столе. Лузена подождала, пока Ровена подойдет, и жестом велела ей сесть. Все ещё двигаясь, как плохо смазанный андроид, Ровена опустилась в кресло. Она смотрела то на коробку, то на Лузену, которая наконец-то ощутила первые признаки ментальной активности.

Лузена отбросила упаковку, и Ровена отреагировала именно так, как больше всего хотелось наставнице: восторг и неверие одновременно.

– Это настоящий корабельный кот? – И глаза девочки, поднявшиеся к лицу Лузены, ярко заблестели – впервые с того злополучного утра в Приятной Бухте. Она вскочила, но тут же спохватилась и сцепила руки в замок, не желая разбудить дремавшего кота.

– Самый настоящий корабельный котенок. Даже если ты ему не понравишься, помни: ты должна быть благодарна Джероламану за предоставленную возможность.

– Он такой хорошенький! Никогда не видела такого эффектного окраса и такого блеска. Рыжевато-коричневые кончики шерстинок и кремовая основа – и такая необычная структура меха. В каталоге животных галактики не было ничего подобного. Никогда не видела ничего более чудесного. – Ровена обвела рукой клетку. – Лузена, когда он проснется? Чем мы будем кормить его? Как мы спрячем его от неё?

– Я не знаю, он всеядный, а она никогда не вторгается на твою половину.

– Лузена выпалила ответы на одном дыхании, радуясь, что вернула девочку к жизни. – Поэтому, пока он не захочет убежать, Сиглен вряд ли узнает, что он здесь.

Даже если им придется вернуть котенка, его появление выбило Ровену из круга её переживаний.

– Ой, посмотри, он потягивается. Что мне сейчас делать, Лузена? А что, если мы ему не понравимся? – Лицо девочки вдруг снова помрачнело. – Пурза обязана была любить меня, а кот не должен…

– Ну, нам остается только надеяться, что он полюбит тебя, не так ли? – Лузена выдержала каждый звук своего ответа на нужной ноте. Несмотря на Талант, на все заложенные в Ровене способности, она все ещё оставалась ребёнком и нуждалась в поддержке и помощи. Сможет ли этот меховой комочек дать ей все, в чем она нуждается?

Он пошевелился. Крошечный ротик открылся, зевая, и показались белые клыки вокруг розового язычка, свернутого в трубочку. Изящные семипалые передние лапки скрывали аккуратные закругленные когти, считавшиеся признаком породы. Его спина выгнулась, он взмахнул пышным полосатым хвостом и обвил им живот. Потом открыл серебристо-голубые глаза, зрачки в ярко освещенной комнате сузились в узкую щель.

Прежде чем повернуть свою классическую головку к Ровене, он презрительно глянул на Лузену. Издав резкий звук, присущий этой породе, он поднялся на все четыре лапы и с величайшей осторожностью повернулся к девочке. Положив передние лапы на край коробки, он наклонил голову и вопрошающе взглянул на свою новую хозяйку.

– О мой хороший! – прошептала Ровена и медленно поднесла палец к носу котенка. Он принюхался и затем боднул её руку, слегка повернув голову, чтобы Ровена могла почесать за нежным ушком.

– Лузена, я никогда не прикасалась ни к чему такому мягкому. Даже когда… – Она запнулась, больше из-за того, что корабельный кот настаивал на более энергичных ласках, а не потому, что не смогла закончить предложение. – Он хочет пить. Воды! – Ровена вздрогнула.

– Он тебе это сказал? – удивилась Лузена.

Ровена быстро замотала головой.

– Нет, я не почувствовала никаких телепатических сигналов. Но я точно знаю, что он хочет пить, причем именно воды.

– Хорошо. – Лузена тяжело оперлась руками о колени и поднялась. – Если этот негодник хочет воды, вода будет доставлена. – Пытаясь скрыть свою радость, она поспешила на кухню и вернулась с банкой воды.

– Я была ужасной, Лузена? – спросила Ровена мягко, извиняясь.

– Не ужасной, Ровена, а ужасно страдающей из-за потери пухи.

– Очень глупо. Оплакивать потерю неодушевленного предмета.

– Пурза никогда не была неодушевленным предметом в твоих глазах.

Как только Ровена поставила воду в клетку, раздался стук в дверь. Она еле успела прикрыть клетку, как вошла изрядно обеспокоенная Бралла.

– Я была почти уверена, что у неё есть хотя бы… никогда не думала… извините за вторжение, но она в таком настроении… – Бралла умоляюще переводила взгляд с одного лица на другое.

– О чем ты, Бралла? – спросила Лузена.

Т-4 часто забывала обдумать то, что она хочет сказать.

– Лузена, у тебя ведь есть последние голограммы Ровены? Наверняка вы сделали хотя бы несколько в Приятной Бухте.

– Да, но что случилось?

Лузене было нетрудно найти голограммы, которые она ещё не вынимала из чемоданов. Там была парочка очень удачных. Лузена вытащила одну, на которой улыбающаяся Ровена была сфотографирована у катера, её серебряные волосы развевались на ветру, как сверкающий флаг.

– О, слава Богу! – Бралла на мгновение успокоилась. – Рейдингер настаивает на пересылке твоей последней голограммы, Ровена. Это необходимо сделать немедленно, и могу вам сказать, что Сиглен не в настроении из-за этого. Вот эта голограмма годится!

Она любезно улыбнулась Ровене, старавшейся как можно незаметнее удерживать корабельного кота под упаковкой, которую он настойчиво пытался поддеть головой.

– Отличная голограмма. Хотя не знаю, вернут ли её вам. Может, её скопировать?

– Если нетрудно… – Лузена не была уверена, что Бралла расслышала просьбу, поскольку она уже стремительно вышла, как будто её телепортировали.

– Зачем Рейдингеру моя последняя голограмма? – спросила Ровена, быстро приподнимая крышку над теперь уже визжащим котенком.

Он не хотел вылезать из коробки, но явно обиделся, что ему закрыли обзор. После беглого осмотра комнаты он вернулся к воде.

– Понятия не имею, – сказала Лузена, скрывая свои мысли, потому что точно знала, зачем Рейдингеру понадобился портрет девочки: он хотел телепатически обратиться прямо к Ровене.

О Боже! Должна ли она подготовить девочку к беседе с Рейдингером, известным своей въедливостью в подобных интервью? Лузена посмотрела на свою подопечную, но та полностью ушла в занятия с корабельным котом, и с облегчением вздохнула. Если Рейдингер даст ей хотя бы половину шанса…

Детеныш закончил пить, осторожно съел хлеб, размоченный в молоке, быстро умылся и, свернувшись в клубок, снова задремал. Как только он размеренно засопел, Ровена включила компьютер и запросила всю имеющуюся информацию о корабельных котах, научную и художественную.

– Смотри, это он должен есть. – Ровена показала Лузене первые несколько страниц. – А это – что он любит поесть. Я хочу поймать Джероламана до его отъезда. Скоро вернусь.

Девочка уже была за дверью, когда Лузена спохватилась. Как бы узнать, сколько же времени на Земле сейчас? Лузена стиснула зубы. Она хотела быть рядом с Ровеной, когда – и если – Рейдингер свяжется с ней напрямую.

К вечеру стало ясно, что Плут – так назвали котенка – признал Ровену.

Проснувшись, котенок первым делом разыскал маленькую коробочку (Лузена предусмотрительно приготовила её для «неотложных» дел), потом забрался к Ровене на руки и устроился по-приятельски у неё на плече, зацепившись коготками за ткань блузки.

– Не беспокойся, Лузена, – промурлыкала Ровена, – меня он не поцарапает. – Она засмеялась и повела плечами от удовольствия. – Но его усы колются. Перестань, Плут.

Котенок, казалось, устроился на плече надолго, но вдруг спрыгнул на спинку кровати и перебежал на её дальний конец. Потом повернулся и сел, осуждающе глядя на девочку.

– Что я сделала?

– Почему… – начала Лузена удивленно и замолчала, увидев, как Ровена застыла в напряженной позе.

«Да, Прайм Рейдингер?» «Я намеренно обратился прямо к тебе, Ровена. – Глубокий голос прозвучал так ясно, как будто мужчина сидел рядом на кровати и говорил вслух. – Даже мне, – Рейдингер хмыкнул, – нужен какой-нибудь талисман, помогающий сосредоточиться, и я добавил твою голограмму к моему особому списку. Я, кстати, сообщил Сиглен, что тебе необходимо предоставлять все обычные каникулы, предусмотренные школьной системой на Альтаире. Она может загонять себя, но существуют правила в отношении детей, и их нужно соблюдать».

«Я не возражала. Прайм Рейдингер. Нужно столько выучить…» «Ты благоразумное дитя. Разговор мой, состоявшийся с Сиглен, должен разрешить все недоразумения между вами. Что касается твоей будущей подготовки, я хочу, чтобы ты запомнила раз и навсегда: Ровена, ты имеешь право связываться прямо со мной по любому возникающему у тебя вопросу.

Тебе послана для этого моя голограмма. У тебя есть необходимые способности. – Ровена по голосу поняла, что он улыбается. – Используй их.

Ты также получишь голограмму Дэвида с Бетельгейзе и Капеллы. Тебе не повредит, если время от времени ты будешь связываться с ними телепатически. К тому же это хорошая практика. Они оба учились у Сиглен».

Ровена уловила сухие нотки в его телепатическом тоне и удивилась.

«И ещё: Джероламану будет поручено вести курс «Основы управления Башней», и я хотел бы, чтобы ты присоединилась к его студентам. Управление Башней включает в себя не только телепатию, как тебе известно».

Последовала значительная пауза, и Ровена не знала, что ей делать: благодарить за проявленное внимание или ждать продолжения.

«У тебя детеныш корабельного кота? Ну, моя дорогая маленькая леди, тебе оказана большая честь».

«Да, сэр, я тоже так считаю. И спасибо вам за каникулы, и за курс «Основ…», и… и за все…» «Никогда ничего не бойся, Ровена. Я все возьму на себя…» Затем пространство, которое он занимал в её мозгу, внезапно освободилось, и Ровена удивленно захлопала глазами.

– Ровена? – спросила Лузена, не надеясь на ответ и обходя стол, чтобы взять её за руку.

– Прайм Земли, Рейдингер, говорил со мной, – ответила девочка и посмотрела на кровать, где пристроился рыженький котенок. – Он знал о Плуте, – добавила она заговорщицким тоном.

– Возможно, и знал, – заметила Лузена насмешливо, взглянув на котенка, который теперь вышагивал к Ровене вдоль спинки кровати.

– Откуда?

Лузена пожала плечами.

– В семье Рейдингеров всегда были необычные Таланты и предсказатели.

Они Таланты уже несколько веков. Что ещё он сказал?

Ровена усмехнулась.

– У меня должны быть такие же каникулы, как и во всех здешних школах. Я должна присоединиться к курсу Джероламана по «Основам управления Башней».

Лузена перебила её:

– Я не знала, что он читает курс.

Ровена засмеялась:

– По мнению Рейдингера, это так.

– Значит, правда.

Поздно вечером Джероламан зашёл проверить, как устроился котенок.

Управляющий станцией выглядел очень довольным. Он взял пиво, предложенное ему Лузеной, и сел напротив Ровены, у которой на коленях лежал меховой комочек размером с кулак. Он помахал ей своим стаканом.

– Думаю, он тебя признал. Я подтвержу это официально, и ты получишь документы от капитана «Майотта». Он просил тебе передать, что Плут из семьи настоящих чемпионов.

– Оно и видно, – улыбнулась Ровена, любуясь спящим котенком. Она так и сидела, еле дыша, с тех самых пор, как после ужина Плут свернулся клубочком у неё на коленях.

– Хороший денек выдался, – удовлетворенно вздохнул Джероламан, устраиваясь поудобнее. – Пристроил корабельного кота и узнал, что прямо с Земли на следующей неделе прибывает целый класс молодых Т-4 и Т-5 изучать здесь, на месте, управление и уход за Башней. Сиглен говорит, что Альтаир выбрали только благодаря её членству в ФТиТ. – Джероламан подмигнул засмеявшейся Лузене. – Ты тоже включена, Ровена. Мне ведено сообщить тебе.

Ты будешь заниматься в Башне по утрам, как обычно, а днем и вечером посещать мои уроки. Хорошо?

Ровена утвердительно кивнула, и Лузена безмолвно поаплодировала её благоразумию.

– Я ещё не всему научил тебя, но теперь все будет официально.

Присмотрись к этим приезжим Талантам, девочка. Это смешанный отряд Талантов четвертой и пятой степеней: кинетики, предсказатели, парочка механиков и только один настоящий телепат. Но все же это даст тебе возможность познакомиться с другими проявлениями Таланта. И, может быть, у тебя появятся друзья твоего возраста.

– Сколько их будет? – спросила Лузена, заметив внезапное смущение Ровены.

– Восемь, я же сказал.

– Так много? Наверняка Сиглен не разрешит им жить на станции.

– Не на станции, а в гостевом домике, – ответил Джероламан с довольной улыбкой. – Моя жена переедет туда, чтобы присматривать за ними. От глаз Самеллы мало что может укрыться, несмотря на то, что она только Т-6. У неё сильно развито чувство предвидения, особенно если речь идет о глупостях подростков. Чует их шалости ещё в зародыше. – Он допил пиво и поднялся. – Мне многое предстоит сделать до их приезда, так что, леди, я вас покидаю.

По дороге домой я закажу все, что вам понадобится для котенка. Капитан «Майотта» дал мне список. Завтра все доставят.

Ровена ещё раз высказала ему свою глубокую признательность за корабельного кота.

– Я давно уже должен был догадаться подарить тебе одного, Ровена, – отозвался Джероламан внезапно осевшим голосом и, слегка кивнув Лузене, вышел.

На следующий день Ровена обнаружила, что Сиглен пребывает в полном восторге от одной лишь мысли, что её станция будет учебным центром. Это отвлекло её от обсуждения других тем, включая поведение Ровены в последнее время. Сиглен забросала приказами Браллу и Джероламана, которые, как заметила Ровена, притворялись, что их раздражает это «вторжение». Они высказали столько претензий по жилым и учебным помещениям, по выбору части большого летного поля позади Башни, которая должна быть достаточно удаленной во избежание невольного вмешательства в работу станции этих «балбесов», что к полудню Прайм так переволновалась, что взвалила все дела по приему делегации на Браллу.

– Если Прайм Земли Рейдингер выбрал Альтаир для этого курса, то мы должны закрепить наш успех всеми возможными способами, а я устала от ваших жалоб. Прайм Рейдингер знает, что делает. И покончим на этом.

Ровена ничем не могла помочь, но заметила хитрый и таинственный блеск в глазах Браллы – диверсия сработала: Сиглен должна была согласиться с выбором Рейдингера. Ровена с нетерпением ожидала уроков.

Позже по просьбе девочки Джероламан показал ей данные своих будущих учеников.

– Факты, цифры и голограммы, – сказал он ей с улыбкой. – Познакомься с ними. Они не будут знать, что ты не на том же уровне, что и они. Это приказ Рейдингера, – добавил он, когда девочка удивленно подняла на него глаза. – Именно поэтому на курсе нет местных Талантов. Тебе будет легче освоиться в группе.

Она взяла документы к себе и внимательно просмотрела их. Каждый набор данных включал в себя голограмму, сведения об успеваемости, зашифрованные страницы, скрывающие частные детали от любопытных глаз. Но и открытая информация взбодрила Ровену. Трое мальчиков и одна девочка были с Земли, двойняшки – брат и сестра, моложе её лишь на несколько месяцев, прибыли с Проциона, ещё две девочки были жительницами Капеллы.

Она расставила голограммы на столе и долго сидела, изучая их и пытаясь представить, что они за люди. Дольше всего она смотрела на одного мальчика с Земли по фамилии Баринов. Похожий на кинозвезду, со светлыми, кудрявыми волосами до плеч, на голограмму снялся в плавках. Было на что поглядеть.

Он был так же мускулист и великолепно сложен, как Туриан. И только на три года старше её. Хорошо, что Мойры нет поблизости! Плут, как всегда неожиданно, прыгнул ей на плечо и отвлек от голограммы, требуя внимания к себе, раз уж он проснулся.

Все студенты прибыли на одном из служебных пассажирских челноков. Во время короткого перелета они имели возможность перезнакомиться. Их встретили Ровена и Джероламан. Смеясь и шутя, они вышли из пропускных ворот, личные вещи плыли позади, демонстрируя кинетические умения хозяев.

Потом один из ребят заметил Джероламана с Ровеной, и две сумки упали.

– Так-так, – сказал Джероламан, приветливо улыбаясь. – Управляющий станцией Джероламан, Талант пятой степени и ваш инструктор по данному курсу.

Он легонько подтолкнул локтем Ровену, которая рассматривала Баринова.

Он был ещё красивее, чем на голограмме, несмотря на некоторую небрежность в одежде.

– Меня зовут Ровена, – представилась она. – Надеюсь, вам понравится на Альтаире.

Она ругала себя за плохие манеры и улыбалась всем подряд. Она почувствовала два, нет, четыре телепатических толчка, больше походивших на приветствие, чем на непрошеное вторжение. Она позволила им увидеть её радость при встрече новых Талантов и легко отстранилась.

– Наверняка даст сто очков вперед мрачной старушке Земле, – улыбнулся один из ребят, подняв руку в приветствии.

Ровена узнала его по голограмме: это был Рэй Лофтус из Южно-Африканского мегаполиса. Он прикрыл глаза рукой, оглядел ровное летное поле, протянувшееся до далекой линии порта на горизонте, и присвистнул.

И это весь ваш город? – спросил он, ещё раз презрительно присвистнув.

– Заткнись, Рэй, – засмеялась Патси Кеарн. – Не разрешай ему потешаться над твоим городом, Ровена. Он ничего не знает, кроме городов.

– Не городов, Пат, а го-ро-да, настоящего, высокотехнологичного города из сплошных небоскребов, – вставил Джо Толья, нарисовав в воздухе силуэты этих огромных зданий. – Я такой же коренной горожанин, как и он, хотя мои предки живут на самой окраине Мидвест-метро. Привет, Ровена.

Ровена ответила и на дружеское тепло, идущее от двух близнецов-экстрасенсов с Проциона, Маули и Мика. Они обладали очень любопытным Талантом с эффектом эхо: второй мозг усиливал то, что передавал первый. Они даже не пытались экранироваться, поэтому любой мог их услышать.

«Никто не знает, что с этим делать», – сообщила Маули Ровене.

«Но им бы очень хотелось понять, – почти мгновенно откликнулся Мик. – Они уверены. Что мы чрезвычайно полезны».

«Если только они смогут просчитать, где, как и зачем».